Сочиненія И. С. Аксакова. Томъ третій.
Польскій вопросъ и Западно-Русское дѣло. Еврейскій Вопросъ. 1860—1886
Статьи изъ «Дня», «Москвы», «Москвича» и «Руси»
Москва. Типографія М. Г. Волчанинова (бывшая М. Н. Лаврова и Ко.) Леонтьевскій переулокъ, домъ Лаврова. 1886.
По поводу назначенія генерала Черткова помощникомъ гр. Баранова.
правитьВысочайшимъ приказомъ по военному вѣдомству свиты Его Императорскаго Величества генералъ-маіоръ Чертковъ назначенъ помощникомъ по гражданской части виленскаго, ковенскаго, гродненскаго и минскаго генералъ-губернатора и главнаго начальника Витебской и Могилевской губерній. Мы можемъ только радоваться, что выборъ графа Баранова палъ именно на генерала Черткова. Его прежняя дѣятельность въ званіи начальника Волынской губерніи, въ трудное время непосредственно слѣдовавшее за усмиреніемъ мятежа, — дѣятельность, о которой и мы отчасти поставлены въ возможность судить, — какъ бы мало ни значило наше сужденіе, — по частнымъ корреспонденціямъ и оффиціальнымъ актамъ, служитъ ручательствомъ въ томъ, что онъ сумѣетъ понять призваніе русской власти и въ новой, предлежащей ему области управленія. Его распоряженія по крестьянскому дѣлу, его отношенія къ мировымъ учрежденіямъ за Волыни даютъ полное право надѣяться, что и въ Сѣверозападномъ краѣ, — болѣе чѣмъ Волынская губернія открытомъ всѣмъ вѣтрамъ, дующимъ изъ Петербурга, т. е. болѣе подверженномъ заботливому, но неудобному участію нѣкоторыхъ петербургскихъ сферъ, тѣхъ сферъ, гдѣ витаетъ газета «Вѣсть», — громадное значеніе крестьянскаго вопроса и мировыхъ учрежденій будетъ имъ оцѣнено по достоинству. Прошлое генерала Черткова обязываетъ насъ думать, что его не смутятъ клики извѣстной партіи, которая оглашаетъ «краснымъ», «соціалистомъ» «демократомъ» всякаго, для кого польза «мужиковъ Бѣлоруссовъ» важнѣе пользы польскихъ помѣщиковъ, и интересы русской національности дороже интересовъ крупной собственности или аристократическаго принципа. Мы знаемъ какое дѣятельное участіе принималъ бывшій волынскій губернаторъ въ законодательномъ разрѣшеніи вопроса о реализаціи ординацкихъ и фундушевыхъ сборовъ, а также о необходимости пониженія крестьянскихъ выкупныхъ за землю платежей (законъ 10 сентября 1864 года): позволительно полагать, что стремленія къ возвышенію этихъ платежей въ сѣверозападныхъ губерніяхъ, а также къ измѣненію (путемъ перевѣрки и разверстанія) предоставленнаго крестьянамъ при графѣ Муравьевѣ и утвержденнаго повѣрочными коммиссіями надѣла, — не найдутъ въ новомъ правительственномъ дѣятелѣ слишкомъ ревностнаго защитника. Если справедливо, какъ пишутъ намъ корреспонденты, что «любимою темой бесѣдъ генерала Черткова съ приближенными къ нему Русскими въ Житомирѣ» было усиленіе великорусскаго элемента въ Волынской губерніи, посредствомъ переселенія помѣщиковъ изъ Россіи, — то нѣтъ опасности, чтобы дѣло русскаго землевладѣнія въ Сѣверозападномъ краѣ подверглось, подъ его вѣдѣніемъ, снова тѣмъ колебаніямъ и превратностямъ, которыми затормозилось оно въ послѣднее время.
Ни одинъ край въ Россіи не нуждается такъ именно въ управленіи, какъ край Сѣверозападный; ни одинъ не поставленъ въ такую зависимость отъ управленія, какъ именно этотъ, русско-литовскій, растлѣнный латинствомъ, польщизною и еврействомъ край. Управленіе здѣсь не есть тотъ механическій снарядъ, который стоитъ только установить однажды, пустить въ ходъ — и онъ дѣйствуетъ себѣ одноообразно и благополучно, только слегка регулируя отправленія мѣстной жизни. Таково значеніе администраціи внутри Россіи, но не таково ея значеніе на нашихъ окраинахъ вообще и, въ особенности, въ сѣверозападныхъ губерніяхъ. Здѣсь дѣятельность правительственная не есть только отрицательная или пассивная, т. е. ограничивающаяся устраненіемъ безпорядковъ и всякихъ помѣхъ для свободнаго развитія общественной. силы, — но положительная, направляющая и вызывающая это развитіе; не только полицейская, но политическая; не только правительственная, но и общественная. Здѣсь, къ сожалѣнію, нельзя, сказать: поменьше управленія и побольше простора силамъ мѣстной жизни; здѣсь, при слабости, почти отсутствіи общественныхъ русскихъ силъ, управленіе является покуда саможивою и зиждительною силой. Все это, пожалуй, ненормально, все это можетъ не отвѣчать отвлеченной дефиниціи правительственнаго принципа, обо всемъ этомъ мы можемъ скорбѣть, но ненормально было все историческое развитіе края, и въ угоду теоріи нельзя же жмуриться и отвращаться отъ требованій исторической дѣйствительности" отъ живыхъ фактовъ, гласящихъ съ краснорѣчивою наглостью. Тамъ, гдѣ русское управленіе — представитель не только русской власти, но и русской народности, русскаго общества, русской интеллигенціи, — необходимо, какъ мы говорили недавно, чтобы личный правительственный составъ, независимо отъ готовности и способности соблюдать, по обязанности, политическія требованія государственной службы, былъ самъ частью русскаго общества, самъ проникнутъ, вполнѣ и искренно, его вѣрованіями, стремленіями и задачами. Понятно поэтому, какую важность имѣетъ для края назначеніе, не только въ составъ управленія, но и на высшія ступени этого состава, лицъ способныхъ привнести въ свою административную дѣятельность, кромѣ честности и усердія по службѣ, дѣятельность личную, личное горячее убѣжденіе, личное сочувствіе русскому дѣлу. Всего этого мы въ правѣ ожидать отъ новаго помощника генералъ-губернатора Сѣверозападнаго края по гражданской части, — въ правѣ ожидать также, что если, съ одной стороны, онъ сумѣетъ не поддаться раздраженію въ борьбѣ за русскіе интересы, съ другой стороны будетъ чуждъ и того дешеваго безстрастія, которое рекомендуется нѣкоторыми въ Петербургѣ какъ идеалъ государственной мудрости, и которое, ловко эксплуатируемое страстностью Поляка и католика, можетъ привести лишь къ опаснымъ уступкамъ, вреднымъ для дѣла русской народности.
Впрочемъ въ настоящее время борьба въ Сѣверозападномъ краѣ совершенно преобразила свой видъ и характеръ: вмѣсто открытой и явной она стала глухою и подземною; вмѣсто громкихъ и рѣзкихъ кликовъ мятежа раздаются слова преданности и мира; вмѣсто воинственныхъ шаекъ — толпа покорныхъ, униженныхъ слугъ и друзей. Но этого мало: вмѣсто Поляковъ и ксендзовъ приходится бороться съ Русскими, и не то что бороться, а противустоять многообразнымъ, льстивымъ и заманчивымъ внушеніямъ разныхъ сладкопоющихъ петербургскихъ сиренъ «здраваго патріотизма», «здравой политики», «истиннаго либерализма», «легальности» и всякихъ высокихъ началъ. Возьмемъ, напримѣръ, хоть послѣдній No газеты «Вѣсть». Въ заботахъ о Сѣверозападномъ краѣ она преисполнена патріотическимъ жаромъ; она ревнуетъ въ пользу обрусѣнія края, и только негодуетъ противъ личнаго произвола и насилія второстепенныхъ дѣятелей; она горячо желаетъ, чтобы «возможность справедливой отвѣтственности чувствовалась въ административной атмосферѣ». Слова и мысли все такія похвальныя, что остается только радоваться, видя ихъ въ печати. Но подъ прикрытіемъ этихъ хорошихъ словъ проводится мысль, повидимому вполнѣ благовидная, во такая, которая объясняетъ, почему экономіи польскихъ помѣщиковъ (можетъ-быть, и даже, вѣроятно, къ великому неудовольствію редакціи?) выписываютъ' эту газету десятками. «Вѣсть», утѣшаясь вообще новѣйшимъ оборотомъ дѣлъ въ сѣверозападныхъ губерніяхъ, призываетъ однако же начальство края къ «искорененію» одной вопіющей «опасности». Читатель думаетъ, что рѣчь идетъ о какихъ-нибудь проискахъ польскаго жонда или латинскаго духовенства… Нѣтъ, опасность заключается въ томъ, что въ умы Бѣлоруссовъ-крестьянъ «заронены софизмы ученія Прудона и Жанъ-Жака Руссо» (!!) — заронены, разумѣется, мировыми посредниками, этими «распространителями противообщественныхъ доктринъ и разрушительныхъ теорій», этимъ исчадіемъ «нигилизма». Основываясь на рескриптѣ 13 мая, петербургскій органъ крупныхъ землевладѣльцевъ требуетъ, чтобы люди такихъ убѣжденій были удалены отъ службы, и чтобъ администрація приняла самыя дѣятельныя мѣры, дабы уничтожить зло, ибо «не разъ, говоритъ газета, расходились слухи, что крестьяне отказываются вносить выкупные платежи, утверждая, что имъ будто надѣлы дарованы даромъ».
Статейка благонамѣренная, но однакожь такая, которую подстать было бы написать и ловкому ревнителю польской національности, для достиженія своей цѣли. Предположимъ, что она написана именно такимъ Полякомъ, и въ цѣлой статьѣ мы не найдемъ ни одной мысли, которая бы разрушила такое предположеніе. Попробуемъ забыть, что это вѣщаніе «Вѣсти» писано въ русской газетѣ какимъ-нибудь изъ ея патріотовъ; посмотримъ, какую цѣль могъ бы имѣть въ виду авторъ статьи, еслибы онъ точно былъ Полякъ и служилъ польской справѣ. Цѣль эта для насъ ясна. Она заключалась бы въ томъ, вопервыхъ, чтобъ отвратить вниманіе мѣстнаго начальства отъ дѣйствительныхъ опасностей, грозящихъ дѣлу русской народности, и направить это вниманіе на опасности мнимыя и несуществующія: говоримъ — мнимыя и несуществующія, потому что отказъ въ платежѣ повинностей вовсе не составляетъ въ Сѣверозападномъ краѣ такого всеобщаго явленія, какимъ рисуетъ его газета « Вѣсть»; напротивъ, въ общей сложности, платежи производятся тамъ едвали не исправнѣе, чѣмъ внутри Россіи; наконецъ я сама «Вѣсть», боясь вѣроятно обличенія, упоминаетъ объ этомъ отказѣ крестьянъ какъ о слухахъ. Вовторыхъ, цѣль статьи заключалась бы въ томъ, чтобы, напугавши администрацію ссылкой на рескриптъ 13 мая, окрасить въ ея глазахъ всѣхъ ревнителей крестьянскихъ интересовъ, всѣхъ дѣятелей по крестьянскому дѣлу — цвѣтомъ коммунизма и соціализма, заподозрить ихъ въ нигилизмѣ и въ замыслахъ произвести «всеобщій революціонный взрывъ» (sic!). А такой маневръ нуженъ для того, чтобы удалить изъ Сѣверозападнаго края всѣхъ людей, которые сослужили добрую службу Россіи, во время послѣдняго мятежа, поземельнымъ устройствомъ крестьянъ; которые такъ ненавистны и польскому жонду, и польскимъ, болѣе или менѣе участвовавшимъ въ мятежѣ, помѣщикамъ. "Вѣсть? признаетъ ихъ солидарными съ Огрызками и Сѣраковскими — «гнусными сторонниками дикой партіи „Земли и Воли“. Въ дикомъ порывѣ клеветы она дошла до абсурда. По ея толкованію выходитъ, что сторонники Огрызки и Сѣраковскаго и революціоннаго общества „Земля и Воля“ — тѣ самые дѣятели, которые упрочили въ краѣ самодержавную власть Русскаго Царя, поддержали въ крестьянахъ ненависть къ польскому владычеству, укрѣпили въ нихъ чувство русской, народности и единства со всею остальной Россіей!!! Понятно, что польскіе паны ничего такъ не желаютъ, ничего такъ не домогаются, какъ именно удаленія изъ края всѣхъ отстаивающихъ интересы русскаго крестьянства, слѣдовательно и интересы русскаго дѣла. Еслибы „Вѣсть“ указала на частный фактъ, обвинила бы господина N. или Б., — мы бы съ нею не стали спорить, но въ томъ-то и дѣло, что она обвиняетъ огульно, что она клеймитъ, безъ разбора, все сословіе мировыхъ посредниковъ, какъ клеймила его постоянно и въ Россіи, какъ обзываетъ и до сихъ поръ всѣхъ принимавшихъ участіе въ составленіи Положенія 19 февраля — „послѣдователями ученія французской революціи 1848 года“. Наконецъ, втретьихъ, польская цѣль статьи состояла бы въ томъ, чтобы возбужденіемъ строгихъ мѣръ противъ крестьянъ, поведеніе которыхъ нисколько этихъ мѣръ не вызываетъ, поколебать ту основу, на которой по преимуществу зиждется все зданіе русской народности, подорвать довѣріе крестьянскихъ массъ къ правительству, разорвать тѣсную связь между простымъ народомъ и русскою властью. Однимъ словомъ, вся статья написана какъ бы съ намѣреніемъ заставить само русское правительство поработать на Поляковъ вопреки собственнымъ своимъ интересамъ, и для этого возбудить въ немъ, въ этомъ, по мнѣнію Поляковъ, сенситивномъ русскомъ правительствѣ, чувство ложнаго стыда и страха, якобы оно дѣйствуетъ противъ „начала собственности“, противъ „консервативныхъ принциповъ“, въ духѣ соціализма и коммунизма. Какъ ни податлива вообще русская администрація ложному стыду и страху, но немного, кажется, нужно проницательности для того, чтобы понять смыслъ подобныхъ пристыживаній и застращиваній. Она помнитъ, какъ года четыре тому назадъ, подъ напоромъ такихъ же упрековъ въ посягательствѣ на „легальность“, она терпѣла на службѣ массу польскихъ чиновниковъ, дала осѣтить край плотною сѣтью польскихъ корней и пришла наконецъ въ необходимости разорвать ее силою оружія, чуть не огнемъ и мечемъ. Она не можетъ не понимать, что выше всякой польской владѣльческой и даже крупноземлевладѣльческой „легальности“ выступаетъ въ томъ краѣ легальность русскаго владычества, выступаетъ право русской народности. Она не можетъ, не должна забывать, да и не забываетъ, что крестьянскій вопросъ въ Западномъ краѣ стоитъ пока на почвѣ политической, и что крестьянскій интересъ, съ точки зрѣнія государственной, важнѣе интереса польскихъ землевладѣльцевъ.
Мы съ намѣреніемъ остановились на статьѣ газеты е Вѣсть», чтобы показать, какъ внушенія партіи ее издающей приходятся на руку Полякамъ, — до такой степени на руку, что вся статья могла бы быть написана Полякомъ — сторонникомъ польской справы, и изъ нея не пришлось бы выкинуть ни одного слова. А между тѣмъ, къ сожалѣнію, она писана не Полякомъ, и писатель вѣроятно считаетъ себя человѣкомъ благонамѣреннымъ, патріотомъ, хорошимъ Русскимъ, — но, впрочемъ, всего болѣе Европейцемъ и еще болѣе крупнымъ землевладѣльцемъ, или приверженцемъ политическаго и соціальнаго идеала извѣстнаго разряда крупныхъ собственниковъ въ Петербургѣ.
И вотъ такія-то благовидныя внушенія Поляковъ нѣкоторымъ русскимъ патріотамъ въ Петербургѣ, перевнушаемыя послѣдними (хотимъ думать: лишь по сердечной простотѣ и недальновидности) администраціи Западнаго края, нерѣдко смущаютъ администраторовъ и успѣваютъ иногда давать фальшивое направленіе ихъ заботливой дѣятельности. Вотъ опасности, грозящія управленію, вотъ противъ чего придется отстаивать русское дѣло новому, призванному его руководителю въ сѣверозападныхъ губерніяхъ, и для чего потребуется не мало энергіи и твердости убѣжденій.
Но есть еще другой рядъ внушеній, происходящихъ несомнѣнно изъ самаго благонамѣреннаго источника, и тѣмъ не менѣе способныхъ усыпить и убаюкать бдительность и дѣятельность мѣстнаго управленія, — о нихъ мы поговоримъ въ другой разъ.