РАЗСКАЗЪ ИЗЪ ЖИЗНИ ИНДѢЙЦЕВЪ-МОГИКАНЪ
И. ПОЛЯКОВСКАГО.
Изданіе журнала «ТРУДЪ и ЗАБАВА»
С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Невскій проспектъ, № 88.
I.
Уже три года Англія и Франція вели ожесточенную войну, за обладаніе колоніями въ Канадѣ. Въ это время случилось происшествіе, о которомъ я разскажу моимъ юнымъ читателямъ. Грозою англичанъ былъ хитрый полководецъ, французскій генералъ Монткальмъ. Главнокомандующимъ англійскими войсками былъ генералъ Вэббъ, комендантъ крѣпости Фортъ Эдуардъ. Въ разстояніи пяти верстъ отъ этой крѣпости находилась крѣпость вторая, Вильямъ-Генри, комендантъ который былъ старый шотландецъ, полковникъ Мунро. Въ одинъ лѣтній вечеръ индѣецъ скороходъ принесъ генералу Вэббу грозную вѣсть о приближеніи генерала Монткальма къ крѣпости Вильямъ-Генри съ большимъ войскомъ и просьбу полковника Мунро выслать ему немедля подкрѣпленіе, такъ какъ въ его распоряженіи былъ лишь одинъ полкъ регулярныхъ войскъ и небольшое число охотниковъ. Съ такими маленькими силами немыслимо было Мунро бороться съ громадными силами французовъ. Эти обстоятельства вынудили генерала Вэбба дать немедленно распоряженіе, чтобы на разсвѣтѣ слѣдующаго дня къ форту Вильямъ Генри двинулся полуторатысячный отрядъ лучшихъ, стрѣлковъ. На зарѣ барабанный бой разбудилъ солдатъ и отрядъ, предназначенный для помощи Мунро, двинулся въ путь съ развѣдчиками впереди. Когда отрядъ скрылся въ лѣсу, въ лагерѣ, у одной изъ лучшихъ палатокъ, совершались приготовленія въ путь маленькаго отряда. Тутъ стояли три хорошо осѣдланныя лошади; двѣ изъ нихъ предназначались для дамъ, а на чепракѣ третьей лошади красовался гербъ офицера главнаго штаба англійской арміи. Въ толпѣ любующейся необычнымъ зрѣлищемъ выдѣлялась фигура очень нескладнаго и смѣшного человѣка съ громадною головою, узкими плечами, длинными руками и большими кривыми ногами. Какъ его фигура, такъ и костюмъ были нескладны. Человѣкъ этотъ осматривалъ стоявшихъ лошадей съ видомъ знатока и заговаривалъ то съ тѣмъ, то съ другимъ изъ толпы, но ему никто не отвѣчалъ. Тогда онъ обратилъ свое вниманіе на стоявшаго въ сторонѣ индѣйца скорохода, принесшаго вчера грозную вѣсть. Индѣецъ этотъ отличался свирѣпымъ лицомъ, которое было разрисовано красками, но болѣе наблюдательный могъ бы замѣтить, что лицо его выказывало много проницательности и хитрости.
Индѣецъ смѣрилъ съ ногъ до головы нашего чудака и какъ бы съ презрѣніемъ, отвернулся въ сторону; это немного угомонило словоохотливаго чудака. Онъ подошелъ къ тощей кобылѣ, покрытой вмѣсто сѣдла попоной, которая вмѣстѣ съ жеребенкомъ спокойно щипала поблекшую траву и неуклюже забрался на нее. Въ это время изъ палатки вышелъ молодой, красивый офицеръ и двѣ молодые дѣвушки. Одна изъ нихъ, брюнетка съ серьезнымъ лицомъ, называлась Кора, другая — блондинка съ веселымъ красивымъ лицомъ моложе Коры, была ея сестра, Алиса. Когда молодой офицеръ, маіоръ Дунканъ Гейвордъ, помогъ обѣимъ дѣвушкамъ сѣсть въ сѣдла, Алиса, увидѣвъ индѣйца, весело обратилась къ маіору: — неужели такія привидѣнія часто встрѣчаются въ этихъ лѣсахъ? Этотъ индѣецъ служитъ скороходомъ въ нашей арміи. — Онъ мнѣ не нравится, — сказала Алиса, со страхомъ разсматривая дикаря. — Я отлично знаю этого дикаря, какъ хорошаго проводника — отвѣчалъ Гэйвордъ. Онъ долженъ провести насъ малоизвѣстною тропинкою такъ, что мы будемъ въ крѣпости вашего батюшки раньше, чѣмъ прибудетъ туда отрядъ. Индѣецъ этотъ попалъ къ намъ въ то время, когда, по какому то случаю, отецъ вашъ строго наказалъ его. Если онъ былъ врагомъ моего отца, то онъ мнѣ еще болѣе не нравится и кажется очень подозрительнымъ.
Индѣецъ молча пошелъ по тропинкѣ передъ этой кавалькадой. Молодой офицеръ вдругъ услышалъ позади себя топотъ и мгновенно остановилъ коня. Примѣру его послѣдовали и молодыя спутницы. Взглянувъ назадъ, путники увидѣли скачущаго по тропинкѣ жеребенка, а за нимъ, на тощей кобылѣ знакомаго намъ, длиннорукаго чудака. — Что вамъ угодно? — спросилъ его маіоръ Гэйвордъ. — Почему вы насъ догоняли? — Я узналъ, что вы поѣхали въ фортъ Вильямъ-Генри, а такъ какъ и я туда отправляюсь, то полагаю, что хорошее общество будетъ пріятно для васъ — отвѣчалъ неуклюжій всадникъ. — Однако вы безцеремонны. Кто вы и чѣмъ занимаетесь? — спросилъ маіоръ. — Я учитель церковнаго пѣнія, Давидъ Гамугъ. — Я очень рада, что мы съ вами встрѣтились, — сказала Алиса; — я люблю тоже пѣть, а потому мы будемъ разнообразитъ наше путешествіе пѣніемъ. въ отвѣтъ на это любезное предложеніе, Гамутъ вытащилъ изъ кармана книгу и, надѣвъ на носъ очки, благоговѣйно раскрылъ ее; потомъ вынулъ камертонъ, извлекъ изъ него звукъ и принялся пѣть нѣжнымъ и мелодичнымъ голосомъ духовный стихъ. Свое пѣніе онъ сопровождалъ помахиваніемъ руки. Маіоръ, ѣхавшій впереди съ Корою, услышавъ пѣніе непрошеннаго спутника, съ неудовольствіемъ замѣтилъ — осторожность требуетъ, чтобы мы ѣхали этими глухими мѣстами какъ можно тише, надѣюсь, Алиса, вы простите, если я попрошу этого господина отложить пѣніе до болѣе удобнаго времени. — Солнце склонялось къ закату. Въ это время маіоръ сталъ прислушиваться къ неожиданному шуму въ тростникѣ, но, видя, что индѣецъ проводникъ спокойно шагаетъ по тропѣ, успокоился. Не успѣли путешественники миновать это мѣсто, какъ вѣтви густого кустарника осторожно раздвинулись, и изъ за нихъ выглянула свирѣпая физіономія индѣйца. Лучъ торжества мелькнулъ въ глазахъ дикаря, когда онъ слѣдилъ за движеніемъ своихъ будущихъ, жертвъ, которыя спокойно ѣхали впередъ, не подозрѣвая объ измѣнѣ.
II.
Въ этотъ же день, на скалистомъ берегу быстраго потока, близъ форта Эдуардъ, стояли два человѣка и кого-то поджидали. Одинъ, судя по красному цвѣту кожи, костюму и вооруженію, принадлежалъ къ одному изъ многочисленныхъ племенъ индѣйцевъ; другой, отличавшійся бѣлымъ цвѣтомъ кожи, былъ потомкомъ европейцевъ. На тѣлѣ индѣйца былъ знакъ смерти, разрисованный черною и бѣлою красками. Голова была выбрита, а на макушкѣ оставался клокъ длинныхъ волосъ. За поясомъ были заткнуты томагаукъ — родъ топора и скальпельный ножъ, которымъ дикіе срѣзаютъ кожу съ череповъ плѣнныхъ или убитыхъ ими враговъ. Черезъ плечо висѣла винтовка. Широкая грудь, сильныя руки, крѣпкія ноги и серьезное выраженіе лица показывали, что онъ достигъ уже преклонныхъ лѣтъ, хотя все лицо его дышало мужествомъ и энергіей.
Видъ бѣлаго человѣка показывалъ, что онъ съ малыхъ лѣтъ ведетъ жизнь индѣйца. За поясомъ и у него такъ же былъ заткнутъ скальпельный ножъ, но томагаука не было. Сумка и пороховница изъ рога были надѣты на немъ, а длинная винтовка стояла у дерева. Эти два человѣка разговаривали на туземномъ языкѣ. Послѣ жаркаго спора индѣецъ сказалъ: — Слушай, Соколиный Глазъ, сейчасъ я стою на вершинѣ горы, но скоро долженъ буду идти въ долину — и меня зароютъ въ могилу, какъ предковъ. Когда же, пройдетъ по моимъ слѣдамъ сынъ мой Ункасъ — тогда исчезнетъ и послѣдняя отрасль изъ рода вождей: сынъ мой — послѣдній изъ могиканъ. — Ункасъ здѣсь! — Кто говоритъ обо мнѣ? — сказалъ молодой воинъ, подойдя къ нимъ и молча сѣлъ на берегу потока. Отца Ункаса звали Чингахукъ. Чингахукъ поднялъ медленно глаза на сына испросилъ: — Какія вѣсти ты принесъ? — Я шелъ по слѣдамъ минусовъ; они трусы сидятъ въ засадахъ. Эти злодѣи хитрятъ, подкарауливая свои жертвы. Этотъ Монткальмъ способенъ подослать шпіоновъ даже въ центръ нашего лагеря, чтобы вывѣдать, по какой дорогѣ отправился новый отрядъ. — Къ чему прислушиваешься ты Чингахукъ? Я слышу топотъ лошадей. — Быть можетъ волки загнали козулю въ кустарникъ. — Нѣтъ, это приближаются лошади бѣлыхъ людей. Они твои братья, Соколиный Глазъ, а потому ты и переговори съ ними. — Въ самомъ дѣлѣ, я тоже слышу шорохъ въ кустарникѣ. Не успѣлъ Соколиный Глазъ окончить свою рѣчь, какъ вдали показались знакомые намъ путники — Кто идетъ? — спросилъ Соколиный Глазъ. — Вѣрующіе въ Бога, друзья закона и короля, ѣдущіе цѣлый день, не принимая пищи и въ конецъ изнуренные путешествіемъ. — Значитъ, вы заблудились? — Совершенно вѣрно, — отвѣтствовалъ маіоръ. — Не знаете ли вы, далеко ли отсюда до форта Вильямъ Генри? — Ха, ха, ха! — захохоталъ Соколиный Глазъ. — Да вѣдь вы ѣдете какъ разъ въ противоположную сторону. — Мы довѣрились вожаку-индѣйцу, который взялся проводить насъ ближнею дорогою… но теперь не знаемъ, въ какомъ мѣстѣ находимся. — Индѣецъ заблудился въ лѣсу?! — сказалъ Соколиный Глазъ, покачивая недовѣрчиво головою. — Это очень странно, — не будетъ ли индѣецъ изъ племени могауковъ? — Нѣтъ онъ гуронъ. — При этомъ отвѣтѣ товарищи Соколинаго Глаза индѣйцы вскочили на ноги вскрикнувъ: — Вотъ какъ!.. — Гуронъ! — повторилъ Соколиный Глазъ. — Довѣрившись ему, вы попали въ просакъ. — Довольно объ этомъ, — сердито сказалъ Гэйвордъ; — отвѣтьте прямо на мой вопросъ: какъ далеко мы отъ форта Вильямъ-Генри? — Если вы можете, проводите насъ туда. За вашъ трудъ вы получите хорошее вознагражденіе. — Кто мнѣ поручится, что, проводивъ васъ, я не проведу монткальмовскаго шпіона въ укрѣпленіе англійской арміи. — Если вы служите въ арміи въ качествѣ развѣдчика, то вамъ навѣрно знакомъ 60-й королевскій полкъ? — Еще бы!.. Мало чего я не знаю о королевскихъ войскахъ, хотя я и въ охотничьемъ кафтанѣ, вмѣсто красной куртки. Въ такомъ случаѣ вамъ навѣрно извѣстно имя маіора этого полка, который командуетъ гарнизономъ форта Вильямъ-Генри? Конечно… Говорятъ, что онъ храбрый офицеръ, знающій свое дѣло: — Маіоръ этотъ теперь передъ вами.
При этихъ словахъ Соколиный Глазъ почтительно снялъ шляпу и сказалъ молодому офицеру — значитъ моя догадка справедлива. Вашъ проводникъ васъ обманулъ. Покажите мнѣ этого молодца. Маіоръ повелъ его къ своимъ путникамъ оставшимся позади. Взглянувъ на индѣйца-скорохода, Соколиный Глазъ отвелъ въ сторону маіора и сказалъ. — Я съ перваго взгляда узналъ въ немъ измѣнника, пока, онъ не успѣлъ надѣлать вамъ много зла, позвольте мнѣ убить его. — При этихъ словахъ Соколиный Глазъ навелъ на индѣйца свою длинную винтовку, но маіоръ остановилъ его и сказалъ: — Нѣтъ, это не годится. Быть можетъ ваши подозрѣнія не основательны. Сначала я поговорю съ нимъ. — Послушайте, мага! — сказалъ маіоръ, проводнику; — вы видите что приближается ночь, а фортъ Вильяма-Генри такъ же далеко отъ насъ, какъ былъ и утромъ. Вы, вѣроятно, сбились съ пути. Къ нашему счастью мы въ этомъ лѣсу встрѣтили охотника, который хочетъ проводить насъ въ такое мѣсто, гдѣ мы можемъ безопасно отдохнуть до утра. Индѣецъ сверкнулъ своими огненными, глазами и ломаннымъ англійскимъ языкомъ спросилъ Значитъ Остроглазая Лисица можетъ уйти? И съ притворнымъ спокойствіемъ онъ взялъ въ руки свою котомку. — Кого вы называете Остроглазою Лисицею? — спросилъ маіоръ. — Это названіе, данное мнѣ племенемъ. Для Остроглазой Лисицы ночь все равно, что день, когда онъ знаетъ, что его ждетъ полковникъ Мунро. Но что скажетъ Остроглазая Лисица полковнику Мунро про его дочерей? Вѣдь вы дали ему слово быть ихъ проводникомъ. Пусть Остроглазая Лисица подкрѣпитъ себя ужиномъ и отдохнетъ. — Остроглазая Лисица не ѣстъ, не поднеся рога къ своимъ губамъ. — Маіоръ, понявъ намѣреніе коварнаго проводника, поднесъ ему мѣшокъ съ провизіею, съ намѣреніемъ въ это время схватить измѣнника за руку; но только маіоръ прикоснулся своею рукою къ рукѣ индѣйца, какъ послѣдній стряхнулъ съ себя его руку и, издавъ пронзительный крикъ, съ быстротою стрѣлка бросился въ чащу. Въ ту же минуту раздался выстрѣлъ изъ винтовки Соколинаго Глаза, а вслѣдъ за нимъ оба могикана бросились въ погоню за Остроглазой Лисицей.
III.
Когда всѣ спутники, бывшіе свидѣтелями происшедшаго, сошлись вмѣстѣ и Соколиный Глазъ далъ имъ понять, какую серьезную опасность представляетъ побѣгъ коварнаго Гурона, маіоръ, обращаясь къ Соколиному Глазу и его товарищамъ, сказалъ: — Друзья мои, не оставляйте насъ и научите какъ поступить, — но всѣ трое молчали, что то обдумывая. Наконецъ, молчаніе было прервано словами Соколинаго Глаза: — На нѣкоторое время мы можемъ спасти васъ и спастись сами, но при условіи, что Вы дадите мнѣ обѣщаніе, которое я потребую. — Скажите, что вы хотите, — отвѣчалъ маіоръ. — Что бы ни случилось, Вы должны всегда сохранить въ тайнѣ и никому не открывать того убѣжища, вл3 которое мы васъ отведемъ. — Я согласенъ не нарушить этихъ условій и отвѣчаю, какъ за себя, такъ и за моихъ спутниковъ. — Тогда слѣдуйте скорѣе за нами, мы не должны терять ни одной минуты: Гэйвордъ въ короткихъ словахъ объяснилъ своимъ спутникамъ въ чемъ дѣло. Тѣмъ временемъ Соколиный Глазъ, шедшій впереди, скрылся за однимъ изъ береговыхъ выступовъ и вытащилъ оттуда небольшой челнокъ скрытый подъ густымъ низкимъ кустомъ. Соколиный Глазъ предложилъ молодымъ дѣвушкамъ сѣсть въ него, что они, не колеблясь, исполнили. Маіоръ, Гамутъ и Соколиный Глазъ вошли въ рѣку и, поддерживая челнокъ, повели его вверхъ по теченію. Черезъ нѣсколько времени они достигли гладкаго утеса, стоявшаго на одномъ уровнѣ съ водою въ рѣкѣ. Теперь вылѣзайте на утесъ, а я приведу могиканъ и захвачу дичь. Вернувшись съ своими друзьями, Соколиный Глазъ повелъ спутниковъ въ пещеру, и закрывъ входъ вѣтвями, Соколиный Глазъ предложилъ всѣмъ отдохнуть и только тутъ встревоженныя молодыя дѣвушки могли разглядѣть лица своихъ новыхъ защитниковъ. — Я могу спокойно заснуть, имѣя на стражѣ такого мужественнаго юношу, — шепнула маіору Алиса, указывая на Ункаса. Кора также съ большимъ вниманіемъ разсматривала молодого индѣйца. Ункасъ, почувствовавъ пристальный взглядъ дѣвушекъ, смутился. Но тутъ выручилъ его Соколиный Глазъ, пригласивъ въ эту минуту къ скромному ужину, который подкрѣпилъ ослабѣвшіе силы путниковъ. Послѣ ужина, Гэйвордъ, осматривая пещеру, очутился у третьяго выхода, который, какъ и два другихъ, черезъ которые имъ пришлось входить, былъ замаскированъ. Выглянувъ изъ этого входа, онъ вдохнулъ въ себя свѣжій воздухъ падающаго тутъ же водопада.
Вернувшись къ дѣвушкамъ, онъ успокоилъ ихъ на счетъ безопасности настоящаго убѣжища. — Сама природа устроила съ этой стороны пещерѣ неодолимую преграду, въ видѣ стремительнаго водопада; а съ той стороны входъ оберегаютъ вѣрные и преданные намъ люди, вслѣдствіе сего почему бы намъ не послѣдовать совѣту нашего новаго друга, Соколинаго Глаза, и не заснуть на нѣсколько часовъ. Но тутъ рѣчь маіора прервалась, такъ какъ въ воздухѣ раздался пронзительный крикъ, а затѣмъ наступило томительное затишье. Молодые люди испуганно смотрѣли, не понимая причины. Изъ входа отъ водопада показалась фигура Соколинаго Глаза. На лицѣ его было замѣтно, что его твердость начала измѣнять ему при этомъ странномъ крикѣ. Обитатель лѣсовъ понималъ, что съ этими, криками связана опасность, противъ которой его хитрость и долголѣтній опытъ могутъ оказаться безсильными. Скрываться здѣсь дольше, при такихъ крикахъ, намъ немыслимо, — произнесъ Соколиный Глазъ. — Эти молодыя дѣвушки пусть останутся здѣсь, а могиканъ, маіоръ и я отправимся на вершину утеса. Какая опасность грозитъ намъ? — спросила Кора. — Опасность такъ велика, что я не нахожу возможнымъ открывать это, необходимо принять мѣры противъ нея. Въ продолженіи 30 лѣтъ я прислушиваюсь къ шуму лѣсовъ, но такого звука я до сихъ поръ не слыхалъ, и потому долженъ доискаться причины его. Въ это время крикъ раздался вновь, какъ бы изъ самой рѣки.
— Я объясню вамъ этотъ крикъ, сказалъ маіоръ, — это крикъ лошадей, къ которому я привыкъ въ походахъ; во время предсмертной агоніи лошадь издаетъ подобный звукъ. Очень можетъ быть, что по берегу рыщутъ волки, и лошади зовутъ на помощь людей; — сказалъ Соколиный Глазъ. — Успокоенныя этими словами, молодыя дѣвушки отправились на приготовленную для нихъ изъ листьевъ и прутьевъ постель. Осторожный Соколиный Глазъ незамѣтно далъ знать могиканамъ о необходимости посовѣтываться насчетъ непонятнаго крика, не удовлетворись объясненіемъ маіора.
Гэйвордъ и Гамутъ размѣстились въ расщелинахъ скалъ въ роли охранителей дѣвушекъ, а могикане съ Соколинымъ глазомъ отошли въ сторону для совѣщанія, Соколиный Глазъ съ Чингахукомъ рѣшили, что имъ грозитъ опасность, и теперь необходима самая предусмотрительная бдительность и осторожность. Рѣшено было не объяснять испуганнымъ спутникамъ вновь угрожающей бѣды.
Молодыя дѣвушки, маіоръ и Гамутъ спали спокойнымъ сномъ, и лишь на разсвѣтѣ Соколиный Глазъ разбудилъ маіора и сказалъ: — Разбудите вашихъ спутницъ и приготовьтесь сойти въ челнокъ, когда я причалю къ берегу, пора отправляться въ путь.
Привыкшій къ походамъ, маіоръ быстро вскочилъ и поспѣшилъ къ спавшимъ безмятежнымъ сномъ молодымъ дѣвушкамъ: — Кора, Алиса, вставайте! Намъ пора отправляться дальше, — сказалъ онъ. — Вдругъ до слуха проснувшихся дѣвушекъ и вставшихъ уже мужчинъ, долетѣлъ ужасный визгъ. Среди этого визга показались огоньки, а затѣмъ послышались выстрѣлы съ другого берега. Выбѣжавшій изъ пещеры учитель пѣнія, какъ снопъ, повалился на землю. Могикане отвѣчали своимъ врагамъ такимъ же воемъ, и между врагами завязалась перестрѣлка. Съ страшнымъ беспокойствомъ маіоръ присматривался вдаль ручья, ожидая увидѣть въ челнокѣ Соколинаго Глаза. Вдругъ маіоръ услышалъ выстрѣлъ съ утеса и увидѣлъ, что одинъ изъ дикарей упалъ раненый. Перестрѣлка продолжалась, но, въ виду дружнаго отпора осажденныхъ, нападающіе какъ-будто бы рѣшили отступить, и вся окрестность погрузилась въ прежнюю тишину. — Перенесите въ пещеру учителя, — сказалъ Соколиный Глазъ Ункасу, — пусть очнется. — Развѣ вы ожидаете, что нападеніе возобновится? — спросилъ маіоръ. — Безусловно. Единственная надежда — оставаться на этомъ утесѣ, пока полковникъ Мунро не вышлетъ къ намъ помощи. Дай Богъ, чтобы это случилось скорѣй!
IV.
Маіоръ сперва озаботился, чтобы порученныя его попеченію дѣвушки были въ безопасности, и просилъ ихъ не выглядывать изъ пещеры, Гамутъ былъ оставленъ на ихъ попеченіе. Затѣмъ маіоръ вернулся къ позиціи занимаемой Соколинымъ Глазомъ, который указалъ ему на груду бревенъ, изъ-за которыхъ выглядывали четыре индѣйца; черезъ минуту показался и пятый, барахтавшійся въ пѣнѣ водопада. Сильнымъ толчкомъ его отнесло въ стремнину, гдѣ онъ внезапно нырнулъ и скрылся въ глубокой безднѣ. Соколиный Глазъ, вложивъ палецъ въ ротъ, протяжно свистнулъ. Въ отвѣтъ на это раздался такой же свистъ со скалъ, оберегаемыхъ могиканами. Вскорѣ маіоръ увидѣлъ Ункаса осторожно подползавшаго къ нимъ. Подползшій Ункасъ заговорилъ съ Соколинымъ Глазомъ на своемъ делаварскомъ нарѣчіи.
Въ этотъ моментъ лѣсъ огласился новыми криками, и четыре головы индѣйцевъ показались изъ-за бревенъ. Тогда винтовка Соколинаго Глаза приподнялась и раздался выстрѣлъ. Одинъ индѣецъ растянулся при этомъ во всю свою длину среди разщелинъ утеса. По командѣ Соколинаго Глаза, Гэйвордъ и Ункасъ бросились на трехъ остальныхъ индѣйцевъ. Одинъ изъ нихъ мощной рукою Ункаса былъ сброшенъ въ пропасть, а съ двумя другими справился Соколиный Глазъ. — Скорѣй въ засаду! если вамъ жизнь дорога! Дѣло наше еще не кончено, — крикнулъ Соколиный Глазъ. Ункасъ испустилъ крикъ торжества и вмѣстѣ съ маіоромъ скрылся за кустами. Лишь только они успѣли скрыться, какъ съ противоположнаго берега послышался дикій вопль и частыя выстрѣлы изъ винтовокъ, въ отвѣтъ на нихъ раздался выстрѣлъ Чингахука, который все еще оставался на своемъ посту. Перестрѣлка опять прекратилась, наши герои, зорко слѣдя за противоположнымъ берегомъ, тихо стали совѣтываться. Вдругъ грянулъ выстрѣлъ, направленный въ маіора, успѣвшаго отскочить въ сторону, пуля ударилась въ утесъ. Соколиный Глазъ поднялъ сплющенную пулю и, разсматривая ее, сказалъ: — пуля дѣлается плоской только тогда, когда она падаетъ съ высоты, но если… — Его слова прервалъ Ункасъ, указывавшій на развѣсистый дубъ, стоявшій на другомъ берегу ручья. Въ листвѣ этого дуба сидѣлъ дикарь, который и послалъ этотъ выстрѣлъ.
— Вотъ гдѣ наша разгадка — произнесъ Соколиный Глазъ и, прицѣлившись, выстрѣлилъ. Въ листвѣ дуба произошло сотрясеніе, и черезъ нѣсколько моментовъ тѣло дикаря, ухватившагося за сукъ дуба, повисло въ воздухѣ въ предсмертныхъ страданіяхъ. Но вотъ раздался второй выстрѣлъ винтовки Соколинаго Глаза, и трупъ дикаря свалился въ рѣку, которая быстро понесла его по теченію.
— Это послѣдній зарядъ, оставшійся въ моей пороховницѣ и послѣдняя пуля въ сумкѣ- Сожалѣніе мое къ умирающему было не кстати. Сходи-ка Ункасъ къ челну, принеси большой рогъ, въ немъ весь нашъ порохъ; какъ видно намъ его не мало понадобится. — Ункасъ поспѣшно направился къ берегу, но не прошло нѣсколькихъ секундъ, какъ онъ издалъ пронзительный крикъ. Достаточно было одного взгляда, чтобы понять все несчастіе, постигшее осажденныхъ. По рѣкѣ, въ небольшомъ разстояніи отъ ихъ скалы, несся челнъ, управляемый ловкой рукой гурона. Соколиный Глазъ инстинктивно приложилъ винтовку, къ плечу, но, увы! стволъ ея остался нѣмъ. — Смѣйтесь, исчадія ада! — грозно воскликнулъ Соколиный Глазъ. — Три лучшія винтовки этихъ лѣсовъ, теперь стали безполезны. — Что предпринять намъ теперь? — тревожно спросилъ маіоръ. Въ отвѣтъ на его вопросъ Соколиный Глазъ провелъ пальцемъ вокругъ своего черепа, указывая на обычай индѣйцевъ снимать скальпы съ черепа побѣжденнаго врага.
— Не можетъ быть! Неужели наше положеніе такъ безнадежно? Я не вижу болѣе нашихъ враговъ и быть можетъ, помощь полковника Мунро близка.
— Пройдетъ немного времени пока эти коварныя змѣй подкрадутся къ намъ. Что касается меня, въ которомъ течетъ кровь бѣлыхъ, я охотно положу свою голову, защищая неповинныхъ дѣвушекъ.
— Зачѣмъ же вамъ умирать? — вмѣшалась въ разговоръ Кора. — Бѣгите въ лѣсъ и обратитесь къ Богу съ мольбою о помощи. Мы и такъ многимъ обязаны вамъ!.. — Вы плохо знакомы съ коварствомъ гуроновъ, если думаете, что они оставили свободнымъ путь къ лѣсу. Конечно, — теченіе рѣки могло бы еще спасти насъ отъ ихъ винтовокъ. — Въ такомъ случаѣ, спасайтесь вплавь. Оставаясь здѣсь, вы только увеличите число жертвъ нашихъ враговъ. Если же вы спасетесь, то поторопите старика-отца послать намъ помощь. Если Богу угодно будетъ, чтобы помощь опоздала, то передайте отцу послѣднюю просьбу его дочерей: не скорбѣть и не оплакивать ихъ раннюю смерть, но жить съ смиреннымъ упованіемъ свидѣться съ ними въ другомъ мірѣ. Суровыя черты Соколинаго Глаза замѣтно начали подергиваться и онъ воскликнулъ: — Чингахукъ, Ункасъ, слышали, что сказала черноглазая женщина? — И затѣмъ сталъ говорить по делаварски. Послѣ этихъ переговоровъ старый Чингахукъ произнесъ по англійски «хорошо», и скорыми шагами направился къ берегу потока, волны котораго мгновенно скрыли его отъ взоровъ оставшихся. Соколиный Глазъ, уходя, обратился къ Корѣ: — Все, что сказали вы — умно, если васъ уведутъ въ лѣса, то проходя мимо кустовъ, ломайте или загибайте вѣтви, оставляйте слѣды, и тогда будьте увѣрены, что вашъ другъ скорѣе послѣдуетъ за вами на край свѣта, чѣмъ покинетъ васъ. Пожавъ руки молодымъ дѣвушкамъ и маіору, добродушный Соколиный Глазъ послѣдовалъ примѣру стараго могикана и скрылся въ быстромъ потокѣ.
Во власти дикарей.
Немного погодя, Кора сказала Ункасу: — Не пора ли и вамъ подумать о томъ-же и послѣдовать за ними? — Ункасъ останется здѣсь, — спокойнымъ тономъ отвѣчалъ молодой могиканъ. — Нѣтъ, великодушный и храбрый Ункасъ. Ступайте къ моему отцу и будьте самымъ вѣрнымъ изъ моихъ посланныхъ. Скажите ему, чтобы онъ далъ вамъ средства освободить насъ. Идите, я васъ прошу объ этомъ, — сказала Кора, невольно опуская глаза, при видѣ могучаго взгляда могикана, въ которомъ она прочла, какъ сильна ея власть надъ юнымъ дикаремъ. При этихъ словахъ молодой дѣвушки мужественное лицо Ункаса сдѣлалось грустнымъ. Но онъ, не колеблясь, исполнилъ ея желаніе. Кора рѣшила убѣдить и маіора послѣдовать примѣру первыхъ трехъ. — Подумайте, — говорила, между прочимъ, Кора; — Самое худшее, что можетъ съ нами приключиться, — это смерть. — — Бываютъ несчастія гораздо хуже всякой смерти, и присутствіе человѣка, готоваго умереть за васъ, можетъ отвратить ихъ, — сказалъ маіоръ. Послѣ этого обѣ дѣвушки ушли въ самый отдаленный уголъ пещеры. Пришедшій въ себя отъ легкой раны, учитель съ ужасомъ узналъ отъ маіора, что прбизошло. — Я долженъ благодарить Создателя за свое спасеніе пѣніемъ подходящаго псалма, — сказалъ чудакъ и хотѣлъ было запѣть, какъ вдругъ послышались зловѣщіе крики.
Дикари достигли вершины той скалы, внутри которой находилась пещера, укрывавшая нашихъ спутниковъ. Вдругъ дикія восклицанія раздались въ нѣсколькихъ шагахъ отъ закрытаго сучьями входа въ пещеру. Можно себѣ вообразить ужасъ скрывшихся въ пещерѣ; они рѣшили, что крикъ этотъ былъ сигналомъ, что убѣжище ихъ открыто. Однако судьба все еще щадила ихъ. Крики эти выражали радость дикарей по поводу найденной ими длинноствольной винтовки Соколинаго глаза, которую тотъ не взялъ съ собою. Скоро голоса стали удаляться, но зато, къ ужасу маіора, они приближались къ противоположному концу пещеры. Дикари принялись осматривать и ворочать во всѣ стороны вѣтви, прикрывавшіе входъ въ убѣжище дрожавшихъ отъ страха дѣвушекъ. Каждый изъ дикарей взялъ по охапкѣ вѣтвей, точно подозрѣвая, что подъ ними скрываются тѣ, кого они ищутъ; не найдя ничего, они побросали эти охапки въ сторону неподозрѣваемаго отверстія и тѣмъ еще болѣе прикрыли его, сами же съ крикомъ удалились. Маіоръ перевелъ духъ и рѣшился взглянуть на своихъ несчастныхъ спутницъ. — Кора, Алиса, — шепнулъ онъ, — они возвратились туда, откуда пришли, и мы спасены. — Слава Богу! — воскликнула Алиса, упавъ на колѣни.
Маіоръ и Кора не могли безъ слезъ смотрѣть на это непорочное дитя, благодарившее Создателя; но вдругъ слова молитвы замерли на поблѣднѣвшихъ устахъ молящейся, и судорожно вытянутые пальцы Алисы указывали на свирѣпое и безобразное лицо Остроглазой Лисицы. Выраженіе дикаго торжества, мелькнувшее на лицѣ Магуа, показалось маіору до того ненавистнымъ, что онъ, забывъ благоразуміе, поднялъ пистолетъ и выстрѣлилъ.
Когда дымъ отъ выстрѣла разсѣялся, скрывшіеся въ пещерѣ увидѣли, что Остроглазой Лисицы нѣтъ, но немного погодя, Остроглазая Лисица издалъ непонятное гиканье, въ отвѣтъ на которое раздался крикъ всѣхъ индѣйцевъ, и слабая преграда изъ вѣтвей и хвороста была разметана во всѣ стороны.
Наши страдальцы были вытащены изъ пещеры и окружены всей шайкой гуроновъ. Одинъ изъ дикарей, повидимому старшій, обратился къ маіору съ словами; — Длинная винтовка?.. — Не понимая чего отъ него требуютъ, маіоръ, стараясь побѣдить свое отвращеніе къ своему измѣннику-проводнику, сказалъ: — Остроглазая Лисица — настоящій воинъ, а потому, навѣрно, не откажетъ объяснить, чего хотятъ отъ нихъ гуроны. — Они хотятъ знать, гдѣ находится охотникъ, которому извѣстны всѣ лѣсныя тропинки, ружье котораго мѣтко стрѣляетъ и глаза никогда не смыкаются. — Онъ бросился въ рѣку и поплылъ внизъ по теченію. — А гдѣ Большой Змѣй? — Такъ прозвали гуроны Чингахука, — Онъ то же поплылъ внизъ по теченію. — А гдѣ Быстроногій Олень? — спросили они про Ункаса. — Онъ послѣдовалъ за своимъ отцомъ. — Услышавъ это, нѣкоторые гуроны съ бѣшенствомъ кинулись къ рѣкѣ и принялись ударять вѣтвями по поверхности воды, какъ бы мстя ей за измѣну. Послѣ множества оскорбленій, понесенныхъ несчастными путешественниками, вождь шайки собралъ вокругъ себя воиновъ, и приступилъ къ совѣту. Послѣ совѣщанія, суровый вождь приказалъ плѣнникамъ сойти внизъ и помѣститься въ лодкѣ.
Маіоръ первый спустился въ нее, за нимъ усѣлись обѣ дѣвушки и, пораженный всѣмъ этимъ, Гамутъ. Достигнувъ другого берега, гуроны вновь стали совѣщаться. Они раздѣлились на два отряда. Одинъ изъ нихъ, подъ предводительствомъ вождя, двинулся къ лѣсу, въ которомъ и скрылся. Предводитель другого отряда былъ Marуа, которому были поручены плѣнники. Улучивъ удобную минуту, маіоръ, побѣдивъ въ себѣ чувство отвращенія, которое внушалъ ему вѣроломный Магуа, рѣшился поговорить съ нимъ.
Мнѣ очень бы хотѣлось переговорить съ Магуа о такихъ вещахъ, которыя касаются лишь этого великаго вождя.
— Говори: деревья не имѣютъ ушей, — сказалъ гуронъ. — Это правда; но нѣкоторыя разговоры должны вестись только одинъ на одинъ. — Коварный гуронъ отошелъ въ сторону и знакомъ показалъ маіору, чтобы онъ послѣдовалъ за нимъ. — Теперь можно говорить, — угрюмо сказалъ онъ.
Маіоръ въ короткихъ словахъ указалъ этому ненавистному гурону, что онъ и его спутницы увѣрены въ преданности Магуа и думаютъ, что онъ нарочно прикидывается предъ шайкой враговъ бѣлыхъ, чтобы обмануть ихъ бдительность и улучить минуту для побѣга, вмѣстѣ съ нимъ и его спутницами къ Мунро. Мунро не пожалѣетъ золота въ награду, своему вѣрному и преданному воину. — Довольно! Остроглазая Лисица — вождь мудрый, — прервалъ маіора индѣецъ, — и что онъ сдѣлаетъ — то и будетъ. Когда Магуа будетъ говорить, вы должны ему отвѣчать.
Осмотрѣвъ приготовленныхъ лошадей, гуронъ показалъ маіору, чтобы онъ помогъ молодымъ дѣвушкамъ усѣсться на лошадей. Маіоръ успѣлъ въ это время шепнуть имъ. свои надежды. Магуа сталъ во главѣ своего многочисленнаго отряда и шествіе двинулось. Послѣ продолжительнаго путешествія, отрядъ выбралъ мѣсто для стоянки, и тогда Дунканъ началъ было продолжать прерванный разговоръ. — Ступайте къ черноглазой дочери сѣдого вождя и скажите ей, что Магуа ждетъ ее, чтобы переговорить съ ней объ одномъ дѣлѣ, — сказалъ вдругъ гуронъ. — Обрадованный Дунканъ немедля передалъ Корѣ о своихъ переговорахъ съ Магуа и сказалъ ей: — Ради Бога, помните Кора, что отъ вашего умѣнія вести разговоры съ этимъ грознымъ дикаремъ зависитъ спасеніе жизни какъ своей, такъ и вашей сестры, Алисы. И оба они подошли къ дикарю. Магуа, обратясь къ маіору, сказалъ:
— Когда гуронъ бесѣдуетъ съ женщинами, люди его племени затыкаютъ себѣ уши. Однако маіоръ колебался оставить беззащитную дѣвушку наединѣ съ вѣроломнымъ дикаремъ. Замѣтивъ это, Кора слегка улыбнулась и сказала:
— Вы слышали, маіоръ, чего требуетъ этотъ индѣецъ? Идите къ Алисѣ и утѣшьте бѣдняжку воскресшими надеждами.
Когда маіоръ отошелъ, Кора съ достоинствомъ произнесла: — Что желаетъ сообщить Остроглазая Лисица дочери Мунро? — Выслушай меня, — сказалъ индѣецъ, опустивъ на плечо дѣвушки свою мускулистую руку, которую Кора спокойно, но очень рѣшительно отстранила. Въ своей рѣчи Магуа далъ понять, что онъ происходитъ изъ рода вождей, что онъ извѣстенъ храбростью и неустрашимостью, что онъ не боится ранъ, былъ всегда честный воинъ, но его обезчестилъ старикъ Мунро, велѣлъ связать и высѣчь. Смотри, — вотъ этотъ рубецъ, — говорилъ индѣецъ, указывая при этомъ на глубокій шрамъ, на разрисованной груди. — Когда чиппевасы, привязавъ Магуа къ столбу, прорѣзали ему этотъ рубецъ, тогда Магуа расхохотался имъ въ лицо, но когда онъ почувствовалъ на своей спинѣ удары старика Мунро, тогда духъ его, униженный и обезсиленный, лежалъ надъ березой, душа гурона никогда ничего не забываетъ.
— Если отецъ былъ не справедливъ къ вамъ, то покажите ему, какъ умѣетъ прощать обиду храбрый индѣецъ. Отведите къ нему его дочерей. Вы уже слышали отъ маіора, какія награды…
Магуа строго сдвинулъ брови и покачалъ головою. — Скажите же мнѣ, Магуа, какія ваши намѣренія и планы? Чего вы хотите? — Свѣтлоглазая женщина будетъ возвращена отцу, если черноокая дочь англійскаго вождя послѣдуетъ за Магуа въ его родной вигвамъ, въ которомъ поселится съ нимъ навсегда. Кора сумѣла побороть закипѣвшее въ ней негодованіе и спросила:
— Какое же удовольствіе можетъ доставить. Остроглазой Лисицѣ пребываніе въ его вигвамѣ женщины, которой онъ не любитъ? Не будетъ ли благоразумнѣе взять золото сѣдого вождя и купить на него себѣ въ жены дѣвушку гуронскаго племени? — Черноокая дочь англійскаго вождя нужна Магуа для того, что если снова удары посыпятся на спину гурона, онъ дастъ почувствовать боль этихъ ударовъ ей. Тѣло сѣдого вождя спало бы среди своихъ пушекъ; но сердце его находилось бы постоянно во власти ножа Остроглазой Лисицы. — Злое и коварное чудовище! И ты, презрѣнный, надѣешься этого достигнуть?!. — При этихъ словахъ молодой дѣвушки, страшная улыбка исказила дышавшее злобой лицо индѣйца, и онъ, немедленно покинувъ прежнее мѣсто, подошёлъ къ группѣ своихъ товарищей, наслаждавшихся сырыми кусками оленины. Несчастной Корѣ оставалось только возвратиться къ Алисѣ; та бросилась въ ея объятья съ вопросомъ: — Ну что?.. что?.. Кора? — Тамъ, тамъ! Прочти нашу участь на ихъ лицахъ Алиса.
Освобожденіе.
Между тѣмъ Магуа, подойдя къ остальнымъ дикарямъ, обратился къ нимъ съ рѣчью, въ которой указывалъ на все зло, которое принесли краснокожимъ бѣлые. Не забылъ онъ напомнить имъ и о смерти ихъ товарища, убитаго на дубѣ Фланкеромъ. Эта горячая, полная ненависти къ бѣлымъ, рѣчь, сильно подѣйствовала на дикарей, которые испускали громкіе крики, со злобой посматривая на своихъ плѣнниковъ. Наконецъ, когда уже ихъ воодушевленіе дошло до крайнихъ предѣловъ, они быстро принялись приготовлять все необходимое для величайшей мести несчастнымъ плѣнникамъ — пытки.
Всѣ начали предлагать различныя способы мученій; такъ, одни предлагали согнуть два дерева, къ верхушкамъ которыхъ привязать ноги маіора, а затѣмъ перерубить удерживающія деревья лыки, чтобы такимъ образомъ, плѣнникъ былъ разорванъ на двѣ части. Другія же принимались собирать громадный костеръ, на которомъ хотѣли сжечь свои несчастныя жертвы. Когда костеръ былъ готовъ, Магуа послѣдній разъ обратился къ Корѣ съ предложеніемъ слѣдовать за нимъ въ его вигвамъ, за что остальнымъ плѣннымъ онъ возвратитъ свободу, въ противномъ же случаѣ угрожая имъ всѣмъ страшными муками и смертью. — Оставь меня въ покоѣ, извергъ! — вскричала, въ отвѣтъ на его предложеніе, Кора.
— А, такъ вотъ же тебѣ! — зарычалъ Магуа, съ силой пуская въ послѣднюю томагаукомъ. Свистя пронесся топоръ мимо глазъ маіора, скосилъ двѣ-три пряди развѣвавшихся волосъ Алисы и глубоко вошелъ въ дерево. Этотъ поступокъ привелъ маіора въ страшную ярость. Сдѣлавъ нечеловѣческое усиліе, онъ разорвалъ ивовыя лыки, связывавшія его руки и ноги и съ такой силой бросился на другого дикаря, который съ отвратительнымъ крикомъ готовился повторить ударъ Магуа, что послѣдній, не ожидавшій удара, покатился на землю, увлекая за собою вцѣпившагося въ него маіора. Но къ несчастію при паденіи ловкій гуронъ успѣлъ вывернуться изъ подъ молодого британца и очутился на верху, тотчасъ же надавивъ грудь колѣномъ, готовился нанести ударъ томагаукомъ по головѣ. Маіоръ считалъ себя уже погибшимъ, какъ вдругъ раздался протяжный свистъ и вслѣдъ за нимъ грянулъ выстрѣлъ. Въ ту же минуту молодой человѣкъ почувствовалъ, что колѣно, давившее его грудь, исчезло. Вскочивъ на ноги онъ увидѣлъ своего врага бездыханнымъ. Въ тотъ же моментъ раздался крикъ дикарей: — Длинная винтовка! Длинная винтовка!!! И изъ-за деревьевъ дѣйствительно выскочилъ Соколиный Глазъ, въ сопровожденіи молодого могикана. Послѣдній быстро обогнавъ Фланкера, стремительно бросился въ самую середину ошеломленныхъ гуроновъ, гдѣ находилась. Кора и остановился около нея, размахивая длиннымъ охотничьимъ ножемъ. Въ ту же минуту съ другой стороны молодой дѣвушки словно изъ земли появилась грозная фигура старика могикана. Вслѣдъ затѣмъ, не успѣвшія еще придти въ себя дѣвушки сдѣлались свидѣтельницами жестокой свалки, представлявшей по истинѣ страшную картину. Ошеломленные и растерявшіеся гуроны одинъ за другимъ падали съ раздробленными черепами или же просто задушенные въ мощныхъ объятьяхъ разъяреннаго Ункаса. Когда такимъ образомъ охотники покончили со всей шайкой, послѣдними извивались на землѣ Чингахукъ и Магуа. Выбравъ удобную минуту, Чингахукъ съ силой вонзилъ ножъ въ Магуа, послѣ чего послѣдній растянулся лицемъ кверху, повидимому безъ признаковъ жизни. — Браво! Чингахукъ побѣдилъ! — радостно крикнулъ Фланкеръ. Однако хитрый дикарь, когда на него перестали обращать вниманіе, вдругъ кувыркомъ покатился по крутому склону, а затѣмъ, вскочивъ на ноги; однимъ чудовищнымъ прыжкомъ скрылся въ чащѣ лѣса. Покончивъ съ гуронами, Ункасъ бросился освобождать Кору отъ связывавшихъ ее путъ. Съ крикомъ радости бросилась Алиса на шею освобожденной сестры, громко повторяя имя стараго, горячо любимаго отца. О, теперь мы спасены! — говорила она, наконецъ то мы можемъ возвратиться въ объятія дорогого отца!..
— Но я не вижу нашего длинноногаго пѣвца! — вскричалъ Фланкеръ, перебивая Алису., Ба, — ба, ба! да вѣдь и его скрутили эти негодяи, продолжалъ онъ, указывая въ ту сторону, гдѣ былъ привязанъ къ дереву Давидъ. Соколиный Глазъ поспѣшилъ тотчасъ же освободить его изъ болѣе, чѣмъ неловкаго положенія, послѣ чего пѣвецъ, добродушно ухмыляясь, присоединился къ остальному обществу, испрашивая на ходу разрѣшенія пропѣть подходящій случаю псаломъ. Черезъ нѣсколько минутъ, когда общество немного успокоилось, маіоръ обратился къ Фланкеру:
— Но объясните мнѣ пожалуйста Соколиный Глазъ, — сказалъ онъ, — какимъ образомъ вы опять съ нами, а не въ фортѣ Эдуардъ, изъ котораго вы должны были захватить подкрѣпленіе?..
— Э, э, еслибы мы сначала отправились въ фортъ, а послѣ бы къ вамъ на помощь, то, я думаю мы застали бы здѣсь только ваши трупы, а такъ какъ мы этого ни за что не хотѣли, то и рѣшили спрятаться въ изгибахъ берега и потихоньку слѣдить за вами.
— Но какъ вы съумѣли найти наши слѣды? Вѣдь гуроны уничтожили всѣ знаки, которые Кора дѣлала, слѣдуя вашимъ совѣтамъ. Такъ напримѣръ, она уронила перчатку, но одинъ изъ дикарей, повидимому догадавшись въ чемъ дѣло, — тотчасъ же подобралъ ее. Затѣмъ Кора сломала вѣтку, а хитрый Магуа тотчасъ же перепуталъ всѣ вѣтки, чтобы казалось будто въ кустъ залѣзъ какой-нибудь дикій звѣрь. Больше уже она и не пробовала оставлять примѣты, тѣмъ болѣе, что этотъ проклятый Магуа пригрозилъ ей различными ужасами, если она сдѣлаетъ еще какой-нибудь знакъ.
— Ну, а мы слѣдили за вами самымъ простымъ способомъ, отвѣчалъ Соколиный Глазъ. Молодой могиканъ замѣтилъ, что лошади, на которыхъ ѣхали Кора и Алиса — иноходцы. Это то обстоятельство и дало намъ возможность слѣдить, куда васъ повели. (Читатель вѣроятно помнитъ, что гуроны раздѣлились на двѣ части, одна изъ нихъ, подъ предводительствомъ главнаго вождя, скрылась въ лѣсу, другая же, въ которой находились плѣнники, была поручена Магуа).
Разговоры и разсказы продолжались до тѣхъ поръ пока не былъ оконченъ приготовленный Ункасомъ ужинъ, послѣ котораго Соколиный Глазъ предложилъ двинуться въ путь. Алиса и Кора сѣли на лошадей, охотники вскинули на плечи винтовки, Давидъ Гамутъ вооружился своей книгой и всѣ послѣдовали за Фланкеромъ.
Опасное путешествіе.
Когда солнце уже склонилось къ западу, наши путники рѣшили, по предложенію добродушнаго Фланкера, остановиться.
— Сама природа указываетъ намъ пору отдыха, сказалъ Соколиный Глазъ. — Мѣсто, на которомъ мы находимся, мнѣ знакомо, но ночевать здѣсь опасно. Слѣдуйте за мной, я васъ выведу къ прекрасному ночлегу, — продолжалъ онъ, сворачивая влѣво.
Слѣдуя за Фланкеромъ, путники вышли на пригорокъ, посреди котораго стояло небольшое старинное укрѣпленіе — блокгаузъ, весь заросшій зеленью. На это-то убѣжище и указалъ Соколиный Глазъ, какъ на мѣсто сравнительно удобное для ночлега. — Будучи еще юношей, я своими руками построилъ этотъ блокгаузъ и изъ него мнѣ съ товарищами довелось драться съ индѣйцами, — говорилъ Фланкеръ, входя въ укрѣпленіе и приглашая съ собой спутниковъ. — Въ этой схваткѣ мы положили болѣе двадцати непріятелей. Мнѣ, какъ мальчику, еще не привыкшему къ виду крови, ужаснымъ казалось оставить трупы непріятелей на растерзаніе дикимъ звѣрямъ. Тогда я собственными руками вырылъ могилу и похоронилъ въ ней своихъ недавнихъ враговъ, вонъ подъ тѣмъ холмикомъ, — продолжалъ онъ указывая рукой на небольшое возвышеніе, имѣвшее видъ земляной скамьи и все заросшее зеленью. Долго еще разсказывалъ старый охотникъ о различныхъ случаяхъ, имѣвшихъ мѣсто въ его богатой приключеніями жизни. Наконецъ Ункасъ и маіоръ объявили, что все нужное для ночлега готово и всѣ путники отправились на свои мѣста, чтобы отдохнуть послѣ тяжелаго пути и богатаго различными впечатлѣніями дня. Улегшись на своемъ ложѣ, маіоръ давалъ себѣ слово оберегать сонъ дочерей Мунро и всю ночь не смыкать, глазъ, но усталость вскорѣ взяла свое, такъ что черезъ нѣсколько времени Гейвортъ спалъ какъ убитый. Съ восходомъ луны молодого человѣка вдругъ разбудилъ тихій голосъ.
— Кто это? — что? вскричалъ съ просонокъ маіоръ, не узнавъ стараго могикана, такъ какъ это былъ онъ.
— Это я, мой блѣднолицый братъ, — отвѣчалъ Чингахукъ. — Уже луна взошла. Французы спятъ. Наступило время намъ тронуться въ путь, — продолжалъ онъ.
— А, это вы, любезный другъ! — узналъ его маіоръ. — Вы правы, намъ нужно сейчасъ же двигаться. Разбудите пожалуйста остальныхъ товарищей, а я помогу собраться, въ дорогу Алисѣ и Корѣ.
— О, Дунканъ, мы уже встали и готовы въ какой угодно далекій путь, — прозвучалъ голосокъ Алисы, — но вы, бѣдняжка, не спали изъ за насъ всю ночь.
Гейвортъ покраснѣлъ отъ стыда и не зналъ, что отвѣчать, но раздавшееся въ это время «Гу!» вывело его изъ неловкаго положенія. Восклицаніе «Гу!» на делаварскомъ языкѣ служило извѣщеніемъ о чемъ нибудь чрезвычайномъ.
Само собой понятно, какъ только его услыхали наши путники, они тотчасъ же бросились наружу и Соколиный Глазъ принялся прислушиваться.
— Тише! — сказалъ онъ, — я слышу человѣческіе шаги. Скорѣе спрячьтесь всѣ въ укрѣпленіе, да захватите съ собой и лошадей!..
Черезъ нѣсколько времени, послѣ того какъ всѣ скрылись въ укрѣпленіи, Соколиный Глазъ съ ловкостью кошки также присоединился къ нимъ, и тотчасъ-же помѣстился у одного изъ отверстій въ стѣнѣ. Вскорѣ послышался шелестъ шаговъ и на полянѣ показались одинъ за другимъ дикари, которые съ особенной ловкостью раздвигали густые кусты, скрывавшіе насыпь надъ старой могилой. Взглянувъ на нее, они повидимому вспомнили, что находится подъ этимъ холмомъ, такъ какъ переглянувшись другъ съ другомъ благоговѣйно поклонились могилѣ и медленно исчезли въ чащѣ лѣса.
Соколиный Глазъ, стоя у отверстія, все время наблюдалъ за ними, объявивъ наконецъ спутникамъ, что всякая опасность миновала, такъ какъ гуроны ушли въ сторону совсѣмъ противоположную форту «Вильямъ-Генри», а слѣдовательно и путь свободенъ. Онъ выбралъ тропинку и все успокоившееся общество бодро, подъ предводительствомъ Фланкера, отправилось въ путь.
Тяжелый путь проходили наши путешественники пока не достигли небольшого, но быстраго потока — рѣчки. Дойдя до берега, Фланкеръ хладнокровно вступивъ въ воду, спокойно пригласилъ товарищей послѣдовать его примѣру. Болѣе двухъ часовъ Соколиный глазъ велъ общество по руслу потока, послѣ чего вывелъ путниковъ на тропинку, — которая привела ихъ въ чащу густого лѣса. Нѣкоторое время всѣ шли молча, какъ вдругъ раздался окрикъ на французскомъ языкѣ.
— Кто идетъ? — «Франція», — отвѣтилъ Дунканъ, выходя впередъ и подходя къ часовому.
— Откуда и куда! — снова спросилъ часовой..
— Съ поисковъ!
— А вы развѣ состоите на королевской службѣ?
— Безъ сомнѣнія, мой другъ! — Отвѣчалъ Гейвортъ, на этотъ разъ мнѣ посчастливилось взять въ плѣнъ дочерей непріятельскаго коменданта.
— Эхъ, жалко мнѣ васъ барыни, обратился часовой къ Корѣ и Алисѣ, — но, что дѣлать? на то и война. Ну, да я думаю нашъ генералъ, Вамъ понравится, онъ очень вѣжливъ, въ особенности съ дамами.
— О, вообще французы извѣстны своею вѣжливостью, отвѣчала Кора. До свиданія, солдатъ.
Вѣжливо поклонясь, солдатъ пропустилъ путешественниковъ. Черезъ нѣсколько времени, когда путники вышли изъ лѣсу, имъ нужно было подняться на высокую гору, всю покрытую мхомъ. Подойдя къ подошвѣ, Фланкеръ предложилъ молодымъ дѣвушкамъ сойти съ лошадей, что тѣ съ радостью исполнили. Поснимавъ съ лошадей сбрую, Соколиный Глазъ отпустилъ ихъ на всѣ четыре стороны, приговаривая: — Ступайте съ Богомъ, паситесь на свободѣ, да остерегайтесь волковъ, которыхъ здѣсь очень много.
— Какъ? развѣ онѣ намъ больше не понадобятся? спросилъ маіоръ.
— Вгляните на путь, по которому мы должны будемъ идти и скажите можно ли его пройти на лошадяхъ, отвѣчалъ Фланкеръ, указывая на громадное болото.
Много горя испытали молодыя дѣвушки, проходя топкое болото по узкой и вязкой тропинкѣ вслѣдъ за Соколинымъ Глазомъ. Наконецъ, они кой какъ добрались до опушки молодого лѣса, лежащаго между только что пройденнымъ болотомъ и фортомъ «Вильямъ Генри».
Новое разочарованіе ждало въ лѣсу нашихъ путешественниковъ. Лишь только они начали углубляться въ чащу, какъ Соколиный Глазъ услыхалъ какой то шорохъ, раздававшійся по всѣму лѣсу. Фланкеръ ни минуты не сомнѣвался, что шумъ этотъ есть вѣрный признакъ того, что весь лѣсъ переполненъ шпіонами французовъ ирокезами. Остановивъ все общество и попросивъ не трогаться съ мѣста до его прихода, Соколиный Глазъ съ ловкостью ящерицы проскользнулъ въ кусты и исчезъ въ глубинѣ лѣса. Скоро однако онъ возвратился съ пасмурнымъ лицомъ и подойдя къ путникамъ, сказалъ: — Я осмотрѣлъ всѣ пути, но къ сожалѣнію долженъ сказать, что крѣпость, оберегаемая полковникомъ Мунро, обложена непріятелемъ положительно со всѣхъ сторонъ. Да вотъ слышите?..
Какъ разъ въ это время загрохотали пушки, выпустившіе снаряды въ стѣны англійскаго форта.
— Нѣтъ, я не могу переносить этого дальше! — вскричала энергичная Кора, обращаясь къ маіору. Слушайте Дунканъ, пойдемте къ самому Монткальму и попросимъ его, чтобы онъ разрѣшилъ намъ пройти въ крѣпость. И если только онъ образованный человѣкъ, онъ не сможетъ отказать дочери въ просьбѣ присоединиться къ отцу, который находится въ опасности.
— Это-то такъ, онъ то можетъ быть, даже просто изъ какого нибудь разсчета, дасть пропускъ, — возразилъ Фланкеръ, да только не думаю, чтобы мы добрались живыми до его палатки. А вотъ что я вамъ предложу, — продолжалъ онъ, — мнѣ думается, что стрѣльба скоро должна прекратиться, такъ какъ начинается туманъ, а при здѣшнихъ туманамъ ничего не разглядишь. Я и думаю, что недурно было-бы воспользоватся этимъ обстоятельствомъ и попробовать пробраться къ форту окраинами, конечно если силы вамъ позволятъ.
— Но за успѣхъ я не ручаюсь.
— Ведите насъ куда хотите, мы всюду пойдемъ за вами, добрый человѣкъ, — почти въ одинъ голосъ отвѣчали обѣ сестры.
Выслушавъ этотъ отвѣтъ, Соколиный Глазъ добродушно улыбнулся, покуривая трубку. Наконецъ, выбивъ золу, онъ проговорилъ: ну если такъ, тогда идемъ, теперь вы отдохните еще малость, а я пока отправлюсь осмотрѣть окрестности и предстоящій намъ путь.
Однако, менѣе чѣмъ черезъ полчаса онъ возвратился весь блѣдный.
— Теперь мы попались! вскричалъ онъ. Монткальмъ разставилъ, какъ разъ по нашей дорогѣ, пикеты,
— Но почему же вамъ нельзя свернуть въ сторону! — поблѣднѣвъ, спросилъ Гейвортъ дрожащимъ голосомъ.
— Да это хорошо было бы, если бы не туманъ, а при нёмъ врядъ ли кто нибудь сможетъ опредѣлить мѣсто, гдѣ онъ находится, разъ уклонившись отъ прямого пути!
Въ это время снова загрохотали пушки, и одновременно съ первыми выстрѣлами прибѣжалъ запыхавшійся Ункасъ, пропадавшій гдѣ то болѣе получаса. Подбѣжавъ къ Фланкеру, онъ что то сталъ ему съ жаромъ объяснять на делаварскомъ языкѣ. Когда онъ окончилъ, Соколиный Глазъ обратился къ спутникамъ:
— Впередъ друзья! туманъ скоро разсѣется.
Путешественники, привыкшіе безпрекословно повиноваться приказаніямъ опытнаго охотника, поспѣшно послѣдовали за нимъ. Однако вскорѣ туманъ до того сгустился, что даже опытный Фланкеръ пересталъ узнавать мѣстность. Этотъ ужасный туманъ сбилъ съ толку даже этого, выросшаго въ лѣсахъ, человѣка, привыкшаго давно узнавать каждое деревцо въ дорогихъ для него лѣсахъ. Но на этотъ разъ счастье благопріятствовало для нашихъ путниковъ.
Въ отвѣтъ на выстрѣлы французовъ, англійская артиллерія также дала залпъ. Это то обстоятельство и помогло нашимъ путникамъ. Одинъ изъ снарядовъ, пущенный изъ форта, пролетѣлъ на разстояніи двухъ трехъ шаговъ отъ Алисы. Отвратительный свистъ ядра заставилъ вздрогнуть даже мужчинъ.
— Хвала Господу! вскричалъ радостно Соколиный Глазъ, — это страшное ядро оставило слѣдъ, по которому мы дойдемъ до форта, а слѣдовательно и до вашего батюшки, смѣлыя дѣвушки!..
И съ этими слова онъ бросился впередъ но направленію пронесшагося изъ форта ядра. Фланкеръ шелъ такъ быстро, что утомленные и нравственно и физически дочери полковника Мунро напрягали всѣ силы, чтобы только поспѣть за охотникомъ.
Вдругъ Соколиный Глазъ, шедшій впередъ, бросился въ, сторону, приглашая остальныхъ слѣдовать за нимъ. Испуганные этимъ неожиданнымъ маневромъ, путники, даже сквозь туманъ, увидѣли убѣгавшій въ безпорядкѣ французскій отрядъ, за которымъ мчалась горсть англійскихъ кавалеристовъ во главѣ съ полковниковъ Мунро.
Мчась впереди всѣхъ, послѣдній съ яростью кричалъ: бейте мерзавцевъ! Хватайте въ плѣнъ, не давайте имъ пощады!.. Папа! Папа! закричала дрожащая Алиса, когда отецъ подъѣхалъ довольно близко. Это мы, твои дочери!..
— Стой! — бѣшено закричалъ старый полковникъ, слухъ не обманываетъ меня, это голосъ моей дорогой Алисы. — О, благодареніе Богу за то, что онъ возвратилъ мнѣ моихъ дѣтей! говорилъ отецъ, прижимая къ груди обѣихъ дочерей.
Порученія маіору Дункану.
Мунро, осажденный со всѣхъ сторонъ, и не получавшій отъ Вебба никакой помощи, принужденъ былъ послать къ нему второго гонца. Этимъ вторымъ гонцомъ онъ выбралъ Соколинаго Глаза, какъ человѣка, на котораго можно было положиться, такъ и потому, что кромѣ него врядъ-ли кто нибудь съумѣлъ бы пробраться черезъ грозную цѣпь непріятелей.
Три дня уже съ нетерпѣніемъ ожидали возвращенія посланнаго, а его все не было. На четвертый день маіоръ взошелъ на валъ, чтобы оттуда слѣдить за передвиженіемъ французовъ, какъ вдругъ онъ увидалъ, къ своему величайшему удивленію, обезоруженнаго Фланкера шедшаго подъ конвоемъ французскихъ солдатъ. Придя въ себя отъ изумленія, Гейвортъ быстро сбѣжалъ съ вала на крѣпостной плацъ и отправился съ докладомъ о видѣнномъ къ коменданту.
— А вы кстати пришли, я только что хотѣлъ посылать за вами… встрѣтилъ его полковникъ.
— Къ сожалѣнію я съ дурными вѣстями, господинъ полковникъ. Гонецъ, котораго я вамъ такъ хорошо рекомендовалъ, схваченъ французами.
— О, если насъ постигло еще и это несчастіе, то мы погибли! вскричалъ Мунро, вскакивая и начиная взволновано ходить по комнатѣ. Вѣдь я жду отъ генерала Вебба письма, не дай Богъ, если оно попало въ руки Монткальма!
И полковникъ началъ себѣ ломать голову соображеніями, какъ бы поправить дѣло, какъ вдругъ на плацу показался Соколиный Глазъ угрюмо шедшій къ полковнику. Мунро тотчасъ же выскочилъ къ нему на встрѣчу.
— Ну, что?.. говори… разсказывай скорѣй! обратился онъ къ Фланкеру строгимъ начальническимъ тономъ.
Фланкеръ разсказалъ все, какъ было. Изъ его разсказа оказалось, что ему удачно удалось пробраться къ форту «Эдуардъ», гдѣ онъ видѣлъ генерала Вебба и передалъ, ему порученіе Мунро, получилъ пакетъ и отправился назадъ. Но на обратномъ пути ему не повезло, онъ попался на глаза французскому дозорному. Послѣдній вызвалъ пикетъ, который, схвативъ его, препроводилъ въ главную квартиру, гдѣ его обыскали, и найденный отвѣтный пакетъ генерала Вебба отобрали.
— Продолжай дальше! хмуро замѣтилъ полковникъ, когда Фланкеръ, разсказавъ о письмѣ, остановился.
— Не о чемъ больше, господинъ полковникъ, развѣ о томъ еще, что французъ отпустилъ меня и велѣлъ вамъ передать, что очень желалъ бы переговорить съ вами лично.
Подумавъ нѣсколько секундъ, Мунро отпустилъ Фланкера со словами:
— Теперь можешь идти, когда понадобится я тебя позову.
По уходѣ Фланкера, полковникъ обратился къ маіору. — Вотъ что, другъ мой, мнѣ самому не совсѣмъ удобно отправиться на свиданіе съ Монткальмомъ, а потому я хочу васъ просить, исполнить это за меня.
Конечно Гейвортъ поспѣшилъ согласиться съ желаніемъ стараго полковника. Послѣ этого онъ далъ маіору подробное наставленіе относительно хода переговоровъ съ французами.
Исполнивъ приказаніе полковника, маіоръ возвратился въ крѣпость подъ прикрытіемъ бѣлаго флага; офицеръ, встрѣтившій его при приходѣ во французскій лагерь, теперь любезно проводилъ его до передовой цѣпи. Войдя къ полковнику, молодой маіоръ засталъ у него дочерей послѣдняго; Алиса сидѣла на колѣняхъ стараго ветерана, а Кора просматривала книжку.
Увидѣвъ входящаго маіора, старикъ съ притворною суровостью вскричалъ:
— Пошли вонъ отсюда, шалуньи!
А затѣмъ, когда дѣвушки, заливаясь смѣхомъ, выбѣжали изъ комнаты, полковникъ, обращаясь къ молодому человѣку, самодовольно проговорилъ:
— Каковы у меня дочери-то, маіоръ?
— Мое мнѣніе о вашихъ дочеряхъ я уже не разъ вамъ высказывалъ, господинъ полковникъ, отвѣчалъ Дунканъ.
— Знаю, знаю, любезный Гейвортъ. Однако я начинаю припоминать, что какъ разъ въ тотъ день, когда вы прибыли въ фортъ, вы что то начали мнѣ говорить относительно женитьбы, да намъ тогда помѣшали говорить, но зато теперь мы кажется можемъ поговорить. Я васъ слушаю, что вы мнѣ имѣете сказать?
— Я осчастливленъ полковникъ вашимъ вниманіемъ и вашими словами, но разрѣшите мнѣ прежде доложить подробности моихъ переговоровъ и ихъ результатъ…
— Э, къ черту француза! Если намъ пришлютъ подмогу изъ форта «Эдуардъ», то никакіе французы намъ не страшны. Итакъ, я слушаю!
— Господинъ полковникъ, я осмѣливаюсь просить чести быть вашимъ зятемъ…
— Очень, очень радъ имѣть зятемъ такого мужественнаго и благороднаго молодого человѣка, какъ вы Гейвортъ; но скажите, говорили ли вы что нибудь Алисѣ о своихъ чувствахъ и намѣреніи?
— Нѣтъ, полковникъ, я считалъ себя не вправѣ хотя бы что нибудь сказать ей, не поговоривъ предварительно съ вами.
— И прекрасно сдѣлали, это дѣлаетъ вамъ честь, дорогой другъ, вскричалъ Мунро. Итакъ берите Алису, будьте счастливы и сдѣлайте счастливой и ее. Ну-съ, а теперь донесите мнѣ о результатѣ вашихъ переговоровъ съ Монткальмомъ.
Дунканъ тотчасъ же исполнилъ приказаніе и вытянувшись сообщилъ, что прежде всего французу досконально извѣстны силы форта «Вилльямъ-Генри», а также и то, что съ такими силами невозможно отстоять крѣпость. Изъ письма же, которое французы отняли у Соколинаго Глаза, Монткальмъ узналъ, что подкрѣпленіе изъ форта «Эдуардъ» не придетъ. Наконецъ, сказалъ Гейвортъ, французскій генералъ проситъ личнаго свиданія съ полковникомъ.
— Итакъ, господинъ полковникъ, каковы будутъ ваши приказанія, относительно отвѣта Монткальму? спросилъ маіоръ, закончивъ свой разсказъ.
Помолчавъ нѣсколько минутъ, полковникъ, — повидимому на что то рѣшившись, обратился къ молодому человѣку.
— Вотъ что, Гейвортъ, я рѣшилъ идти на это свиданіе и идти немедленно, такъ что вы позаботьтесь о необходимыхъ приготовленіяхъ къ церемоніи.
Когда барабанщики и тѣлохранители были готовы, полковникъ Мунро съ подобающей торжественностью вышелъ вмѣстѣ съ маіоромъ изъ крѣпости.
Въ это время начали бить англійскіе барабаны, на бой которыхъ тотчасъ же откликнулись французскіе, и французскій главнокомандующій, въ сопровожденіи свиты, вышелъ на встрѣчу коменданту.
Приблизившись другъ къ другу, оба начальника нѣкоторое время молчали.
Наконецъ, первымъ заговорилъ французъ.
— Я просилъ, началъ онъ, коменданта этого форта лично переговорить со мной для того, чтобы доказать и убѣдить его, что для спасенія чести своей королевы и своего мундира онъ сдѣлалъ все, что было въ его силахъ, теперь же пора внять голосу человѣколюбія и пожалѣть хоть небольшой остатокъ своихъ храбрыхъ солдатъ, тѣмъ болѣе, что силы форта въ нѣсколько разъ меньше моихъ. Что же касается ожидаемаго вами подкрѣпленія, то оно не придетъ, что вы можете видѣть вотъ изъ этого письма, господинъ комендантъ.
И съ этини словами Монткальмъ вынулъ изъ. кармана, перехваченное имъ, письмо Вебба.
Взявъ послѣднее, полковникъ началъ его спокойно читать, но не дойдя и до середины, вдругъ выронилъ его изъ рукъ и страшно поблѣднѣвъ вскричалъ:
— Негодяй, онъ безсовѣстно выдалъ меня. Онъ подлымъ образомъ посрамилъ мои сѣдины.
— Успокойтесь, господинъ полковникъ, проговорилъ Монткальмъ, изъ этого письма вы теперь видите, что бороться далѣе было бы безуміемъ. Интересы моего короля повелѣваютъ срыть этотъ фортъ до основанія, что касается до воинской чести, какъ вашей, такъ и вашихъ солдатъ, то она ничуть не должна быть затронута. Всѣ свои знамена вы унесете съ собой и покажете ихъ своему королю, оружіе такъ же вы оставите, при себѣ. А само выступленіе ваше изъ крѣпости будетъ сопровождаться такимъ почетомъ, какого вы заслужили своею храброю обороною.
Сильно тронуло Мунро это нежданное великодушіе врага. Съ изысканной вѣжливостью, но съ сохраненіемъ собственнаго достоинства, поклонился онъ Монлжальму, благодаря его этимъ поклономъ за его великодушіе. Затѣмъ, давъ полномочіе маіору, заключить капитуляцію на бумагѣ, онъ тяжелыми шагами направился къ форту, въ которомъ столько времени прожилъ и который онъ долженъ будетъ завтра оставить.
Отступленіе англичанъ.
Ночь на 10-е августа обѣ арміи провели среди Гориканскихъ пустынь такъ же спокойно, какъ если бы стояли въ какой нибудь деревушкѣ у себя на родинѣ.
На зарѣ; на другой день, барабаны разбудили французскихъ солдатъ, а черезъ нѣсколько времени они уже стройными колоннами шли подъ предводительствомъ Монткальма, который ѣхалъ на боевомъ конѣ, къ сдавшейся крѣпости. Музыка играла торжественный маршъ, въ отвѣтъ ей съ крѣпостныхъ валовъ раздавался грохотъ англійскихъ барабановъ. Подойдя совсѣмъ близко къ крѣпости, французскій генералъ приказалъ дать сигналъ о своемъ приближеніи. Между тѣмъ въ крѣпости все было уже готово къ выступленію.
Полковникъ по видимому боролся съ собой, силясь перенести это несчастіе съ. должнымъ спокойствіемъ и придать себѣ бодрый видъ. Между тѣмъ маіоръ, какъ непосредственный помощникъ коменданта, исполнивъ все, что нужно было сдѣлать по службѣ, подошелъ къ задумавшемуся Мунро и тихо проговорилъ:
— Господинъ полковникъ, не могу ли я быть вамъ полезенъ по сборамъ вашего семейства?
— Да пожалуйста, мои дочери! отвѣчалъ старый шотландецъ: позаботьтесь о нихъ прошу васъ, Дунканъ.
— О, для меня это величайшее удовольствіе, господинъ полковникъ! проговорилъ Гейвортъ, почти бѣгомъ бросаясь къ домику коменданта.
Войдя въ него, онъ нашелъ молодыхъ дѣвушекъ занятыхъ укладкою вещей, въ которой имъ дѣятельно помогалъ, находившійся здѣсь, Давидъ Гамутъ.
— Э, сама судьба посылаетъ вамъ храбраго рыцаря и защитника — въ лицѣ сладко звучнаго пѣвца, весело проговорилъ онъ, стараясь шуткой развеселить молодыхъ дѣвушекъ, опечаленныхъ горемъ отца.
— И такъ, храбрый другъ, продолжалъ онъ, обращаясь къ Давиду, на васъ будетъ лежать обязанность защищать нашихъ дѣвицъ отъ различныхъ непріятностей. Если жъ на васъ нападутъ индѣйцы, то вы погрозите имъ пожаловаться на нихъ самому маркизу Монткальму.
— А если это не поможетъ, замѣтилъ наивный Гамутъ, то я прибѣгну къ защитѣ вотъ этой книги, сказалъ онъ, указывая пальцемъ на знаменитую книгу псалмовъ.
— Ну, хорошо, отвѣчалъ Дунканъ улыбаясь.
— Теперь же я попрошу васъ, прелестныя миссъ, слѣдовать за мной, я васъ выведу изъ укрѣпленія за ворота и тамъ мы на время разстанемся, такъ какъ я пойду во главѣ передняго отряда,
Вскорѣ поданъ былъ сигналъ къ выступленію и англійскіе войска, правильнымъ строемъ, съ оружіемъ въ рукахъ начали выходить изъ крѣпости. За ними тянулся обозъ, въ которомъ находились женщины и дѣти и между ними Алиса и Кора, окруженныя прислугой и денщиками полковника, среди которыхъ виднѣлся и Давидъ Гамутъ. Когда весь англійскій гарнизонъ углубился въ лѣсъ, то позади остался только одинъ обозъ. Вдругъ находившіеся въ послѣднемъ услыхали за собой грозный крикъ дикарей, которые составляли часть арміи французовъ.
Въ толпѣ гуроновъ, вдругъ появившихся неизвѣстно откуда, Кора къ своему ужасу увидала отвратительное лицо Магуа, что то съ жаромъ говорившаго своимъ товарищамъ. Женщины и дѣти, испуганные свирѣпыми жестами и лицами дикарей, со страху остановились и такимъ образомъ отстали отъ своей арміи.
Видѣвшій это Магуа приложилъ тогда палецъ къ губамъ и вдругъ по всему лѣсу разнесся рѣзкій свистъ, на звукъ котораго появилось болѣе двухъ тысячъ разъяренныхъ индѣйцевъ.
Дикари тотчасъ же раздѣлились на двѣ части, одна изъ нихъ окружила обозъ и находившихся при немъ женщинъ, другая же бросилась въ догонку за удалявшейся арміей. Въ это время, находившійся при обозѣ сигнальщикъ далъ сигналъ, по которому привычные англійскіе солдаты тотчасъ же повернули назадъ и дали залпъ, а затѣмъ началась страшная рукопашная свалка.
При самомъ еще началѣ окружавшія Кору и Алису женщины, съ криками и воплями плотно стѣснились, такъ что отняли возможность у несчастныхъ дѣвушекъ спастись бѣгствомъ.
Въ моментъ всеобщаго смятенія Алиса вдругъ почувствовала на своемъ плечѣ чью то тяжелую руку. Оглянувшись, она остолбѣнѣла отъ испуга: рядомъ съ ней стоялъ Магуа, весь перепачканный дымящейся кровью.
— Пойдемъ въ мой вигвамъ! — говорилъ онъ съ адской усмѣшкой: — тамъ тебѣ будетъ хорошо.
Но испугъ Алисы вдругъ смѣнился страшной яростью.
— Прочь отъ меня чудовище! крикнула она, силясь сбросить съ себя его руку. На твоей душѣ цѣлые потоки крови, эта страшная рѣзня, дѣло твоихъ рукъ.
— О, Магуа великій вождь! проговорилъ самодовольно дикарь, итакъ черноглазая дѣвушка пойдетъ къ храбрымъ братьямъ Остроглазой лисицы?
— Ни за что… Убей меня и этимъ отомсти…
Недослушавъ ея словъ, индѣецъ схватилъ безчувственную Алису и скорымъ шагомъ направился съ нею въ чащу лѣса.
— Стой! крикнула Кора, бросаясь за нимъ. Вѣрный Давидъ послѣдовалъ за ней.
Добѣжавъ до того мѣста, гдѣ у него были заранѣе приготовлены лошади, Магуа положилъ безчувственную Алису на лошадь, знакомъ приказалъ тоже сдѣлать Корѣ. Давидъ Гамутъ, какъ истинный рыцарь, видя, что пѣшкомъ ему не поспѣть за индѣйцемъ, вскочилъ на оставшагося коня и поскакалъ вслѣдъ за Остроглазой лисицей и его жертвами.
X.
Холодный вѣтеръ рѣзкими порывами колыхалъ одиноко торчавшіе стебли высокой травы на безлюдной равнинѣ. День былъ пасмурный, солнце уже закатилось. Въ это время по равнинѣ двигались пять утомленныхъ путниковъ изъ которыхъ трое, несмотря на сильный загаръ, казались бѣлыми, двое же другихъ были индѣйцы. Читатель конечно догадывается, что это были никто иные, какъ наши старые знакомцы: полковникъ Мунро, маіоръ, Соколиный Глазъ и двое могиканъ. Всѣ они шли по направленію разрушеннаго форта «Вильямъ-Генри». Молодой могиканъ шедшій впереди повидимому не зналъ усталости. Его зоркіе глаза быстро перебѣгали съ предмета на предметъ, изрѣдка попадавшіеся въ этой однообразной пустынѣ, въ то время какъ остальные путники шли опустивъ головы, погруженные въ свои думы.
Вдругъ крикъ молодого могикана вывелъ ихъ изъ задумчивости. Однимъ прыжкомъ Ункасъ подскочилъ къ кусту на которомъ висѣлъ кусочекъ зеленаго угля, бывшаго на Корѣ, въ день выступленія. На его радостный крикъ его окружили остальные спутники.
— О мое дитя, моя дорогая Кора! воскликнулъ измученный Мунро.
Могиканы и Фланкеръ старались, какъ умѣли успокоить старика. Затѣмъ всѣ принялись тщательно осматривать мѣсто близъ счастливаго стебля, въ надеждѣ найти еще какой нибудь слѣдъ. И дѣйствительно, вскорѣ Фланкеръ торжественно проговорилъ: — Даю голову на отсѣченіе, если это не слѣдъ отъ лапищи нашего пѣвца, а вотъ здѣсь слѣдъ мокассина, вѣроятно отъ ногъ негодяя Магуа.
— Итакъ, друзья мои, я пойду впередъ, авось мои опытные глаза и помогутъ намъ найти слѣдъ дальше.
Не успѣли они пройти, какъ Соколиный Глазъ, быстро наклонившись, поднялъ что то съ земли.
— Ура, друзья! еще находка…
Бросившись къ Фланкеру, маіоръ вырвалъ у него изъ рукъ медальонъ Алисы и прижимая его къ груди проговорилъ:
— О, Благодарю Тебя Боже! она жива. Господа, Ради Бога, скорѣе, мы найдемъ, мы ихъ догонимъ.
Воодушевленные его горячими словами и вѣрнымъ слѣдомъ, путники прибавили шагу.
Но, несмотря на все ихъ стараніе, они достигли форта только послѣ полуночи. Увидѣвъ разрушенное, когда то грозное для непріятеля, укрѣпленіе отъ котораго теперь остались только обгорѣлые бревна да кучи кирпича и мусора, еще тяжелѣе стало на сердцѣ стараго полковника. Некому онъ не высказалъ бродившихъ въ его головѣ мыслей, но тяжело, очень тяжело было у него на душѣ. Тѣмъ временемъ Фланкеръ, выбравъ сухое мѣстечко во рву, для временнаго отдыха престарѣлаго полковника, самъ развелъ невдалекѣ костеръ и принялся готовить походный ужинъ.
Утоливъ немного мучившій ихъ голодъ, всѣ улеглись отдохнуть, за исключеніемъ маіора, который, занятый своими думами вздумалъ взойти на валъ.
Долго стоялъ, маіоръ въ глубокой задумчивости, устремивъ пристальный взглядъ на опушку лѣса. Вдругъ ему показалось, что кусты росшіе на опушкѣ слегка заколыхались и послышался шелестъ, вглядѣвшись попристальнѣй маіоръ дѣйствительно увидалъ колыханіе куста и услышалъ легкій шорохъ.
Не зная причины его происхожденія, Дунканъ осторожно сползъ съ вала и разбудилъ Фланкера, которому и сообщилъ о видѣнномъ. Не желая безпокоить, можетъ быть по пустякамъ, старика, Соколиный Глазъ заговорилъ съ могиканами на делаварскомъ нарѣчіи. По окончаніи разговора Ункасъ, захвативъ съ собой винтовку, осторожно поползъ къ лѣсу.
Спустя нѣсколько минутъ, на озерѣ послышался тяжелый всплескъ и выстрѣлъ.
— Что тамъ такое? спросилъ маіоръ.
— Это стрѣлялъ Ункасъ, отвѣчалъ Фланкеръ, я знаю его винтовку.
Черезъ минуту передъ путниками стоялъ уже и самъ Ункасъ.
— За нами слѣдилъ гуронскій шпіонъ, хмуро проговорилъ онъ, когда я въ него прицѣлился, онъ нырнулъ въ воду.
— Эге, плохо дѣло, покачалъ головой Соколиный Глазъ, теперь этотъ негодяй укажетъ наше мѣстопребываніе Магу а, такъ какъ это ничей другой, какъ его шпіонъ.
Говоря это онъ незамѣтно для Дункана, знакомъ, пригласилъ Чингахука слѣдовать за собой.
Но черезъ нѣсколько минутъ они возвратились и поднявъ на ноги остальныхъ товарищей попросили ихъ ползкомъ идти за ними.
Менѣе чѣмъ черезъ четверть часа путешественники достигли густыхъ камышей, росшихъ по берегу озера. Послѣдніе совершенно скрывали ихъ отъ непріятельскихъ глазъ.
Выбравъ мѣсто впереди всѣхъ Фланкеръ, стоя по колѣна въ водѣ, съ удобствомъ могъ наблюдать, что дѣлается въ лагерѣ краснокожихъ. При восходѣ, солнца Соколиный Глазъ замѣтилъ между гуронами оживленіе и нѣсколько осѣдланыхъ лошадей, которые, какъ онъ предполагалъ, были предназначены для Коры и Алисы. Дѣйствительно, вскорѣ показались, обѣ молодыя дѣвушки въ сопровожденіи невозмутимаго учителя пѣнія. Усѣвшись на лошадей, они, окруженные толпою индѣйцевъ, тронулись въ путь, по узкой лѣсной тропѣ.
Остроглазая лисица распорядился оставить на мѣстѣ этой стоянки трехъ индѣйцевъ, которые бы слѣдили, не будетъ ли погони.
Около часа предусмотрительный Фланкеръ ничего не предпринималъ, давая время остальнымъ дикарямъ, отойти на такое разстояніе, откуда не было бы слышно выстрѣловъ. Въ это время трое оставленныхъ, передрались между собою изъ за куска дичины. Это было какъ нельзя болѣе на руку нашимъ путешественникамъ.
Указавъ каждому изъ могиканъ, индѣйца, въ котораго они должны были стрѣлять, Фланкеръ, взявъ также одного на себя, крикнулъ: «пли!» Раздался залпъ трехъ винтовокъ, и трое караульныхъ, какъ подкошенные, рухнули на землю.
Только къ вечеру достигли усталые путники подошвы, поросшей мохомъ, горы, до которой ихъ велъ ясный слѣдъ индѣйцевъ. Но у самой горы слѣды вдругъ пропадали и, несмотря на всѣ труды Соколинаго Глаза и обоихъ могиканъ, ихъ не могли отыскать. Словно Магуа со своимъ отрядомъ, дойдя до горы, провалился сквозь землю. Долго, ломалъ себѣ голову Фланкеръ, что бы разгадать эту загадку. Уже собираясь отказаться отъ мысли найти что нибудь, Фланкеръ случайно взглянулъ на находившееся невдалекѣ озерко, и тотчасъ его зоркій глазъ замѣтилъ, что вода въ озерѣ имѣетъ красноватый оттѣнокъ, а на поверхности его плаваютъ волоски шерсти.
— Гу! вскричалъ онъ.
Тотчасъ же на его крикъ отозвались Чингахукъ и Ункасъ, который однимъ гигантскимъ прыжкомъ сталъ рядомъ со своимъ блѣднолицымъ другомъ.
— Загадка разгадана! спокойно заговорилъ Соколиный Глазъ. Кровь несчастныхъ животныхъ въ этомъ озеркѣ, а трупы ихъ спрятаны въ лѣсу, что же касается до слѣдовъ, то ихъ нужно искать по ту сторону озера.
Ункасъ тотчасъ же бросился на другой берегъ и вскорѣ до нашихъ путниковъ донеслось его торжественное «Гу-у!»
— Клянусь великимъ Духомъ, я вижу слѣды маленькихъ, кричалъ онъ, подпрыгивая точно ужаленный, блѣднолицыя сестры мои прошли здѣсь!
Убѣдившись въ справедливости его словъ, Фланкеръ сказалъ: — Да, Магуа, велъ свое дѣло съ индѣйскою хитростью. Но меня то ты не проведешь, проклятый гуронъ, продолжалъ онъ со злобой.
— Друзья! но что же мы стоимъ! вскричалъ Дунканъ, скорѣй впередъ!
Всѣ путешественники не возражая ему отправились далѣе.
Неожиданное открытіе.
По прошествіи часа быстрой ходьбы Фланкеръ вдругъ сталъ замедлять шаги и наконецъ совсѣмъ остановился.
— Я чую близость гуроновъ, проговорилъ онъ, а потому ты, Чингахукъ, или направо, Ункасъ пусть идетъ налѣво, я же съ офицерами пойду прямо, если что нибудь случится неладное, то крикните три раза ворономъ.
Делавары молча повиновались Соколиному Глазу. Первые натолкнулись на живое существо Фланкеръ съ офицерами. Идя все прямо они увидали вдали на бугоркѣ удобно расположившагося человѣка, который, казалось, чувствовалъ себя также спокойно, какъ если бы находился у себя въ спальнѣ. Маіоръ, думавшій, что это кто-нибудь изъ непріятелей, уже поднялъ ружье, но Фланкеръ удержалъ его.
— Подождите, молодой человѣкъ! сказалъ онъ, если не ошибаюсь, вы хотите отправить на тотъ свѣтъ нашего почтеннаго учителя пѣнія. Я сейчасъ подползу къ нему и тогда мы узнаемъ ошибаюсь я или нѣтъ.
Спрятавшись въ кусты оба офицера наблюдали, какъ Соколиный Глазъ подползъ къ самой спинѣ незнакомца, а затѣмъ, поднявшись, дружелюбно похлопалъ его по плечу. Теперь уже не было сомнѣнья, что передъ ними другъ. Оба офицера не дожидаясь возвращенія Фланкера со всѣхъ ногъ бросились бѣжать къ нимъ.
— Что съ моими дочерями?.. Что съ Корой и Алисой? въ одинъ голосъ закричали полковникъ и маіоръ, подбѣгая къ учителю.
— Обѣ онѣ въ плѣну у язычниковъ, отвѣчалъ спокойно Давидъ, берясь за книжку съ псалмами. Но разрѣшите мнѣ раньше пропѣть благодарственный псаломъ, добрые господа. Никакъ я не думалъ, снова съ вами увидѣться.
— Ахъ да послѣ вы споете вашъ псаломъ? запротестовали офицеры. А теперь вы намъ разскажите про плѣнницъ. Какъ они? здоровы ли?
— Хвала Господу, онѣ здоровы, хотя скорбятъ душею.
— Спасибо вамъ за эти утѣшительныя извѣстія, воскликнулъ полковникъ.
— Но, скажите пожалуйста, гдѣ находятся въ настоящую минуту дикари ихъ похитившіе спросилъ маіоръ.
— Магуа со всѣми воинами отправился охотиться на лося, завтра же весь таборъ намѣревается двинуться далѣе, ближе къ границамъ Канады. Кора отведена пока къ сосѣднему народу, селеніе котораго находится вонъ за тою скалистой вершиной, младшая же Алиса содержится здѣсь подъ присмотромъ гуронскихъ женщинъ.
— Ахъ бѣдная, несчастная Алиса, воскликнулъ Дунканъ: она лишена даже утѣшенія видѣть сестру!
— Да, но зато я утѣшаю ее духовными гимнами и псалмопѣніемъ.
Эти слова, несмотря на сильное горе, вызвали улыбку даже на губахъ Мунро.
— Однако, какимъ же образомъ вы то разгуливаете здѣсь безъ всякаго надзора, спросилъ Фланкеръ. Можетъ быть вамъ какъ нибудь удалось убѣжать?
— Я думаю, что сила псалмопѣнія подѣйствовала даже на этихъ жестокихъ индѣйцевъ, вотъ почему меня и держатъ на свободѣ. Но я далъ слово обѣимъ молодымъ дѣвушкамъ, не покидать ихъ до тѣхъ поръ пока онѣ, чудомъ Господа, не будутъ освобождены изъ плѣна.
Соколиный Глазъ расхохотался.
— Да я вѣдь и забылъ, что дикари никогда не трогаютъ сумасшедшихъ, сказалъ онъ. По скажите мнѣ, продолжалъ онъ уже серьезно, не замѣтили вы какого вида ихъ ружья?
— О нѣтъ, меня вѣдь это совсѣмъ не интересуетъ, скромно отвѣчалъ Гамутъ.
Съ едва скрываемой досадой на безтолковость и спокойствіе учителя Фланкеръ пробормоталъ сквозь зубы:
— Небось, когда съ вашей головы начнутъ сдирать скальпъ, тогда вы пожалѣете, что не научились владѣть оружіемъ.
Затѣмъ, помолчавъ онъ вдругъ снова обратился къ учителю, пристально смотря на опечаленное лицо пѣвца.
— Ну не замѣтили ли вы покрайней мѣрѣ разрисовку того племени, въ которомъ находится Кора?
— О да разрисовку я замѣтилъ, она представляетъ гадкое животное.
— Не змѣю ли? поспѣшно спросилъ Фланкеръ.
— Нѣтъ не змѣю, она изображаетъ черепаху.
— Гу! воскликнули въ одинъ голосъ оба могикана, а Соколиный Глазъ покачалъ головой съ видомъ человѣка, сдѣлавшаго важное, но непріятное, открытіе.
Въ это время къ нему подошелъ Чингахукъ и принялся ему что то серьезно говорить на делаварскомъ языкѣ. Наконецъ въ пылу рѣчи онъ поднялъ руку, затѣмъ опустилъ ее внизъ и, раздвинувъ складки плаща указалъ Фланкеру на изображеніе черепахи, нарисованное у него на груди голубой краской, на которое тотъ смотрѣлъ съ признаками величайшаго удивленія.
Затѣмъ, сказавъ еще нѣсколько словъ, Чингахукъ окончилъ разговоръ. Тогда Соколиный Глазъ повернувшись къ остальнымъ спутникамъ сказалъ: — Мы сдѣлали весьма важное открытіе, которое можетъ послужить намъ въ пользу, но можетъ быть и во вредъ. Дѣло вотъ въ чемъ: изъ словъ учителя мы заключили, что Кора въ настоящее время находится не иначе какъ у делаваровъ изъ рода черепахъ. Но оказывается, что нашъ другъ Чингахукъ также принадлежитъ къ этому роду и считается его великимъ вождемъ. Понимаете?
Слушатели утвердительно кивнули головами.
— А теперь я думаю господа, можно отпустить пѣвца обратно, продолжалъ онъ, пусть онъ повидается съ молодыми дѣвушками и сообщитъ имъ о насъ.
— Итакъ до свиданія товарищъ, проговорилъ Фланкеръ обращаясь къ Давиду, да если услышите троекратное карканье ворона, то тотчасъ же явитесь вотъ въ этотъ лѣсъ, а что вамъ дальше нужно будетъ дѣлать, посмотримъ по обстоятельствамъ.
— Я тоже пойду съ нимъ, вдругъ неожиданно заявилъ маіоръ.
— Что-о? да развѣ вамъ надоѣла жизнь? изумленно спросилъ его Фланкеръ, едва вѣря тому, что онъ сказалъ. — Ничего подобнаго, любезный другъ, отвѣчалъ Дунканъ, но дѣло въ томъ, что дикари не трогаютъ полуумныхъ, а я имъ притворюсь или наконецъ вы меня какъ нибудь переодѣнете, хоть въ шута, что-ли; однимъ словомъ, такъ или иначе я хочу видѣть Алису, и спасти ее силой ли, хитростью ли, мнѣ все равно.
Произнося эту рѣчь молодой офицеръ сильно волновался, глаза его загорѣлись отвагой, и вся осанка приняла какой то внимательный, повелительный видъ.
Съ нескрываемымъ восторгомъ смотрѣлъ Соколиный Глазъ на отважнаго молодого человѣка, онъ, такъ любившій отвагу въ другихъ, давалъ себѣ слово, всѣми силами содѣйствовать маіору въ его смѣломъ предпріятіи.
— Ну если такъ, тогда пойдемте, добродушно сказалъ онъ, сядьте вотъ на этотъ корень и Чингахукъ васъ такъ разрисуетъ, что не только какой нибудь Магуа, а вы и сами себя не узнаете.
Дѣйствительно черезъ нѣсколько минутъ могиканъ обратилъ молодого офицера въ настоящаго делавара. Давъ на дорогу нѣкоторыя необходимыя объясненія относительно того, какъ нужно обходиться съ туземцами, чтобы не навлечь подозрѣній, Фланкеръ дружески попрощался съ ними.
Ункасъ въ плѣну.
Обыкновенно деревни, а также и лагери сѣвероамериканскихъ индѣйцевъ очень рѣдко охраняются часовыми. Неудивительно поэтому, что когда маіоръ съ учителемъ пѣнія вдругъ появились въ селеніи, въ кучѣ игравшихъ ребятишекъ, то послѣдніе вглядѣвшись въ нихъ и видя незнакомцевъ, испустили пронзительный крикъ и тотчасъ бросились въ разсыпную. На этотъ крикъ изъ землянокъ появилось болѣе дюжины, здоровенныхъ и угрюмыхъ воиновъ, которые, собравшись въ кучу, ожидали когда пришельцы подойдутъ ближе. Давидъ Гамутъ уже знакомый съ этимъ жестокимъ народомъ, остался совершенно спокойнымъ и хладнокровно продолжалъ свой путь. Не такъ то легко это было сдѣлать Дункану, которому пришлось напрячь всѣ силы, для того, чтобы не выдать волновавшихъ его чувствъ. Но онъ прекрасно зналъ, что отъ его умѣнья держать себя, зависитъ свиданіе съ Алисой, а потому, и старался изо всѣхъ силъ. Войдя въ землянку вслѣдъ за Гамутомъ онъ сталъ дѣлать тоже, что и тотъ. Видя что Давидъ взялъ изъ копны, лежащей въ углу хаты охапку сѣна и преспокойно усѣлся на нее, маіоръ поспѣшилъ сдѣлать тоже самое и помѣстился рядомъ съ нимъ.
Воины, также вошедшіе въ землянку, усѣлись вокругъ нихъ. Посрединѣ горѣлъ яркимъ огнемъ цѣлый пучекъ сосновыхъ лучинъ. Индѣйцы повидимому не обращавшіе никакого вниманія на своихъ гостей, между тѣмъ съ скрытымъ нетерпѣніемъ ожидали ихъ перваго слова, наши же друзья въ свою очередь ожидали того же отъ своихъ мрачныхъ хозяевъ.
Наконецъ, когда молчаніе продолжалось ужъ слишкомъ долго, одинъ изъ индѣйцевъ, уже совсѣмъ сѣдой, выступилъ впередъ и обратился къ маіору на языкѣ гуроновъ.
Гейвортъ знакомъ показалъ, что не понимаетъ ихъ языка и спросилъ по французки: — Нѣтъ ли между моими братьями гуронами, кого-нибудь, кто бы говорилъ на языкѣ нашего великаго союзника французскаго отца?
На этотъ вопросъ, старикъ на ломаномъ французскомъ языкѣ также отвѣтилъ вопросомъ:
— Хорошо, сказалъ онъ, но развѣ нашъ великій отецъ говоритъ съ гуронами на ихъ языкѣ?
— Этого я не знаю, а знаю только что великому отцу одинаково дороги, какъ блѣднолицые, такъ и краснокожіе. Вотъ и теперь, онъ призвалъ меня къ себѣ и сказалъ: — Ты можешь лѣчить разныя болѣзни, между моими храбрыми гуронами много больныхъ, помоги каждому изъ нихъ, кто только нуждается въ помощи.
Раздавшійся въ это время изъ ближайшаго лѣса крикъ, прервалъ маіора. Воины, находившіеся въ хижинѣ, услышавъ крикъ, моментально вскочили и гурьбой бросились къ выходу. Конечно за ними поспѣшилъ выйти и Дунканъ, увидѣвшій затѣмъ отвратительную картину. Изъ лѣсу выходила цѣлая вереница воиновъ, впереди одинъ изъ нихъ несъ шестъ, весь увѣшанный скальпами. Все селеніе сбѣжалось встрѣчать побѣдителей, въ честь которыхъ во многихъ мѣстахъ запылали, по гуронскому обычаю, громадные костры. Когда по требованію воина, шедшаго впереди, шумъ и гамъ прекратился, то на середину собравшихся въ кругъ индѣйцевъ былъ выведенъ, межъ двухъ гуроновъ, связанный плѣнникъ. Тогда вышелъ впередъ вожакъ и началъ что то съ яростью говорить собравшейся толпѣ, размахивая руками и томагаукомъ. Подъ конецъ рѣчи ярость дикарей дошла до такой степени, что на несчастнаго плѣнника со всѣхъ сторонъ посыпались пинки прикладами винтовокъ и дубинами. Но тутъ, напрягши всѣ свои молодыя силы, плѣнникъ рванулся и обѣими руками обхватилъ стоявшій невдалекѣ столбъ. У гуроновъ свято чтится обычай, если плѣнникъ успѣетъ схватиться за такъ называемый «столбъ спасенія», то онъ считается неприкосновеннымъ до приговора воиновъ. Дикари, ошеломленные такой ловкостью, какъ бы замерли на мѣстѣ. Плѣнникъ же, тяжело дыша, съ налившимися кровью глазами, продолжалъ крѣпко держаться за столбъ, глазами отыскивая лицо предводителя, какъ бы желая прочесть на немъ свою участь. Но предводитель давно уже былъ въ хижинѣ совѣта, откуда выслалъ воина пригласить вождей на совѣщаніе. Когда послѣдніе ушли, толпа вокругъ плѣнника значительно порѣдѣла, что дало возможность Дункану подойти поближе и разглядѣть его. Каковы же были его испугъ и удивленіе, когда онъ въ плѣнномъ узналъ Ункаса.
Рискуя выдать себя, онъ энергично протолкался поближе къ могикану, настолько, пока тотъ его не замѣтилъ и легкимъ кивкомъ головы не далъ понять, что несмотря на переодѣваніе, онъ все-таки узналъ молодого человѣка.
Наконецъ совѣтъ вождей окончился; изъ хижины въ сопровожденіи четырехъ дюжихъ воиновъ вышелъ тотъ самый старикъ, который только что объяснялся съ Гейвортомъ.
Спокойно подойдя къ плѣннику, онъ отчетливо и громко объявилъ послѣднему, что судъ надъ нимъ не конченъ и что до завтра его будутъ держать подъ стражей. Затѣмъ, собираясь уже уходить, старикъ добавилъ: — пусть плѣнникъ не боится, что его кто нибудь оскорбитъ, если же онъ хочетъ ѣсть, пусть скажетъ и воины тотчасъ же принесутъ ему пищу.
По окончаніи рѣчи четверо индѣйцевъ взяли делавара подъ руки и отвели въ предназначенную для плѣнныхъ землянку.
Маіоръ въ роли доктора.
Немного успокоенный тѣмъ, что жизнь Ункаса продлится до утра и авось Фланкеръ успѣетъ какъ, нибудь выручить бѣднаго юношу, Гейвортъ вошелъ снова въ землянку. Предводитель пригласилъ вошедшаго сѣсть подлѣ себя, послѣ чего продолжалъ, прерванный воинами — побѣдителями разговоръ:
— Ты сказалъ намъ, что тебя прислалъ сюда нашъ канадскій отецъ для того, что бы помочь намъ въ болѣзняхъ. А вотъ тебѣ сейчасъ же найдётся и дѣло, говорилъ онъ, у одного изъ моихъ воиновъ есть женщина, въ которую вселился злой духъ, можешь ли ты прогнать его?
— Этого я не знаю, бѣсы бываютъ разные, одни изъ нихъ поддаются знаніямъ лѣкаря, другіе же наоборотъ сами очень сильны.
— Если моего брата прислалъ нашъ французскій отецъ, то онъ вѣроятно очень силенъ, согласенъ ли онъ помочь бѣдной страдалицѣ. Дунканъ кивнулъ головою въ знакъ согласія и взявъ трубку, которую старикъ ему предлагалъ, нѣсколько разъ затянулся. Помолчавъ нѣкоторое время, старикъ наконецъ поднялся и уже пригласилъ слѣдовать за собой маіора, какъ вдругъ дверь хижины отворилась и на порогѣ ея показался Магуа. Если бы полъ хижины началъ проваливаться подъ нимъ, маіоръ меньше бы испугался, чѣмъ неожиданнаго появленія этого отвратительнаго индѣйца.
Между тѣмъ Магуа преспокойно усѣлся на охапку сѣна и закурилъ трубку.
— Нашелъ ли мой братъ лося? — спросилъ пришельца предводитель.
— Воины не могутъ снести добычи, пошли имъ на помощь людей, — проговорилъ Остроглазая лисица.
Затѣмъ изъ разговоровъ Магуа узналъ о плѣнномъ делаварѣ. Получивъ позволеніе посмотрѣть плѣннаго, Магуа, въ сопровожденіи всѣхъ бывшихъ въ хижинѣ индѣйцевъ, отправился къ мѣсту заключенія молодого могикана.
Когда отворили двери и Остроглазая лисица взглянулъ на плѣнника, какъ тотчасъ же воскликнулъ:
— Это Быстроногій олень!
Услыхавъ это знаменитое прозвище, воины встрепенулись и изъ устъ въ уста стало переходить имя молодого могикана. Между тѣмъ Ункасъ, взглянувъ на Магуа, презрительно улыбнулся.
Замѣтивъ эту улыбку, Магуа бѣшено заревѣлъ;
— Делаваръ ты умрешь!
— Не запугать тебѣ делавара, собака, гуронскіе мужчины — бабы, гуронскія женщины — совы.
Дверь тотчасъ же снова затворили. Толпа остававшаяся за дверью пришла въ страшную ярость. Наконецъ, когда гуроны немного успокоились и разошлись, старикъ повелъ Дункана къ больной.
Пройдя на самый край селенія, они прошли въ узкій, заросшій густою травою проходъ, очевидно служившій входомъ въ пещеру. Къ удивленію обоихъ, и индѣйца, и маіора, на встрѣчу имъ по проходу двигалась какая-то темная масса, которая оказалась огромнымъ медвѣдемъ. Гуронъ, посмотрѣвъ на мишку, улыбнулся и уже спокойно продолжалъ дальнѣйшій путь, не обращая ни малѣйшаго вниманія на страшнаго звѣря.
Дойдя до конца прохода, старикъ отворилъ лубочную дверь и вошелъ, пригласивъ за собою волновавшагося маіора. Звѣрь послѣдовалъ съ ворчаніемъ за ними. Дунканъ поспѣшилъ поближе подойти къ вождю, такъ какъ медвѣдь шелъ какъ разъ позади маіора и нѣсколько разъ уже трогалъ послѣдняго за спину лапой, какъ бы желая его остановить. Нѣсколько успокоился Гейвортъ только тогда, когда очутился въ небольшой конуркѣ; въ которой лежала, окруженная гуронскими женщинами, между которыми маіоръ сразу замѣтилъ Давида, больная. Приказавъ всѣмъ выйти вонъ, вождь обратился къ молодому человѣку и сказалъ:
— Вотъ больная, — и онъ указалъ на лежавшую безъ движенія женщину, которую маіоръ тотчасъ же призналъ за разбитую параличемъ, можешь ли ты вылѣчить ее?
— Я попробую, — отвѣчалъ Дунканъ.
— Тогда пусть братъ мой начинаетъ, — проговорилъ старикъ.
Маіоръ понималъ, что каждая минута промедленія можетъ стоить ему жизни, а потому, припомнивъ всѣ, какія только зналъ заклинанія, онъ принялся ихъ выкрикивать. Но вошедшій сюда же медвѣдь началъ своимъ ревомъ мѣшать ему, такъ что онъ принужденъ былъ нѣсколько разъ начинать сначала, между тѣмъ какъ ревъ медвѣдя съ каждымъ разомъ становился все свирѣпѣе.
— Можетъ быть я мѣшаю брату моему, сказалъ вождь, тогда я уйду. — Замолчи! — прикрикнулъ онъ на медвѣдя выходя изъ конуры.
По его уходѣ Дунканъ очутился въ ужасномъ положеніи на единѣ съ разсвирѣпѣвшимъ звѣремъ.
Однако медвѣдь, какъ только ушелъ гуронъ, пересталъ рычать, и началъ внимательно прислушиваться къ удалявшимся шагамъ. Затѣмъ, когда послѣдніе совсѣмъ затихли, голова медвѣдя свалилась на бокъ и изъ подъ нее показалась добродушная физіономія Фланкера.
— Тише! прошепталъ онъ изумленному юношѣ.
— Но что же это значитъ? спросилъ ошеломленный неожиданностью Дунканъ.
— Дѣло очень просто, отвѣчалъ Соколиный Глазъ, Давидъ Гамутъ прокричалъ три раза ворономъ, на этотъ крикъ я ползкомъ отправился въ селеніе. Навстрѣчу мнѣ попался здѣшній колдунъ, переодѣтый вотъ въ эту шкуру. Не долго думая я схватилъ его за горло и заставилъ разсказать мнѣ для чего онъ наряжается медвѣдемъ. Затѣмъ переодѣлся въ нее самъ и явился сюда. Но, довольно объ этомъ, скажите лучше, не удалось ли вамъ узнать гдѣ Алиса?
Когда отсюда уходилъ Давидъ Гамутъ, отвѣчалъ ему маіоръ, то шепнулъ мнѣ неясныя слова: «она недалеко и ждетъ васъ».
— Хорошо, пока съ насъ довольно и этого. Здѣсь масса перегородокъ. Медвѣдь долженъ умѣть лазить. Сейчасъ надо будетъ ознакомиться съ мѣстностью. Сказавъ это, Фланкеръ исчезъ за первой стѣной.
Черезъ нѣсколько минутъ онъ возвратился и прошепталъ: — она здѣсь, ступайте вотъ въ это отверстіе…
Маіоръ, не дослушавъ до конца его объясненій, бросился въ указанное отверстіе. Свѣтившаяся вдали точка помогла молодому человѣку найти помѣщеніе, въ которомъ находилась Алиса.
— Дунканъ, дорогой Дунканъ! — вскричала она, увидавъ его.
— Моя дорогая, безцѣнная Алиса, — вскричалъ маіоръ, бросаясь сломя голову черезъ разбросанные повсюду вещи.
Отъ радости молодая дѣвушка не въ силахъ была стоять на ногахъ, такъ что повисла на шеѣ своего жениха. Вдругъ Дунканъ почувствовалъ на своемъ плечѣ чью то тяжелую руку. Обернувшись, онъ съ ужасомъ увидалъ отвратительную рожу Магуа, дико хохотавшаго.
— Негодяй! вскричалъ маіоръ, одной рукой придерживая Алису, а другой доставая изъ подъ полы револьверъ.
Но Магуа, схвативъ его за свободную руку, прошипѣлъ: — посмотримъ, что заговоритъ бѣлый, у столба пытки…
И не успѣлъ онъ окончить своей фразы, какъ неожиданно очутился въ могучихъ объятіяхъ медвѣдя. Дунканъ выхватилъ изъ за пояса револьверъ и хотѣлъ уже стрѣлять, но Соколиный Глазъ остановилъ его: Этого не надо, сказалъ онъ, а лучше вы своимъ ремнемъ свяжите негодяю руки, потомъ растегните мнѣ ремень и свяжите имъ ноги.
Хотя и неохотно, Дунканъ спряталъ пистолетъ, но безпрекословно исполнилъ приказаніе Фланкера, — то послѣ того, какъ индѣйцу былъ заткнутъ ротъ, друзья занялись приведеніемъ въ чувство Алисы. Когда послѣдняя очнулась, Фланкеръ пригласилъ какъ можно скорѣе маіора съ Алисой слѣдовать за нимъ. Добравшись до лубочной двери, они услышали говоръ родственниковъ и друзей больной, съ нетерпѣніемъ ожидавшихъ результатовъ отъ леченія.
— Вернитесь скорѣй, обратился Соколиный Глазъ къ Дункану, снимите съ гуронки все тряпье, одежду.
Какъ только это было исполнено, друзья быстро укутали Алису въ тряпки и Фланкеръ, открывъ дверь вышелъ изъ пещеры, вслѣдъ за нимъ шелъ маіоръ, неся на рукахъ, укутанную въ тряпки, Алису.
Встревоженные родственники тотчасъ же окружили мнимаго доктора, а мужъ ласково спросилъ его:
— Прогналъ ли братъ мой злого духа? Что несетъ онъ въ рукахъ?
— Твою жену, — отвѣчалъ маіоръ наученный Соколинымъ Глазомъ, — мнѣ удалось прогнать злого духа и теперь онъ запертъ въ скалѣ, женщину же я несу въ ближайшій лѣсъ, гдѣ подкрѣплю ее цѣлебными травами и съ восходомъ солнца она явится въ твой вигвамъ веселою и здоровою.
— Хвала мудрому знахарю, — воскликнулъ мужъ, — а за нимъ и всѣ обрадованные дикари.
Затѣмъ и всѣ они, вооружившись чѣмъ попало, подошли ко входу въ пещеру съ намѣреніемъ доконать злаго духа, если онъ вздумаетъ бѣжать. Между тѣмъ наши мнимые колдуны удирали со всѣхъ ногъ. Добѣжавъ до лѣсу они остановились и Алиса поспѣшила соскочить на землю. Здѣсь лѣсничій рѣшилъ съ ними разстаться и возвратиться вновь въ селеніе гуроновъ, чтобы попробовать освободить изъ плѣна послѣдняго изъ древняго рода могиканъ. Маіору же и Алисѣ онъ указалъ лѣсную тропинку, по которой они должны были дойти до селенія делаваровъ.
XIV.
Возвратившись назадъ, Фланкеръ выждалъ, когда всѣ огни будутъ погашены, затѣмъ обратился снова въ медвѣдя и съ ловкостью звѣря пробрался въ хижину длинноногаго учителя пѣнія. Войдя къ нему, Соколиный Глазъ разспросилъ, гдѣ въ настоящую минуту находится Ункасъ и наконецъ попросилъ Давида Гамута вести его къ послѣднему. Играя роль колдуна, у котораго онъ отнялъ шкуру, Соколиный Глазъ безпрепятственно добрался, въ сопрожденіи учителя пѣнія, до тюрьмы могикана. Зная, что индѣйскій колдунъ можетъ безъ всякаго разрѣшенія входить къ заключеннымъ, Соколиный Глазъ свободно прошелъ въ хижину, въ которой лежалъ связанный Ункасъ.
Но какъ только дверь за смѣльчакомъ закрылась, онъ тотчасъ же зашипѣлъ по змѣиному и тѣмъ далъ знать делавару о своемъ присутствіи.
— Длинная Винтовка! — спросилъ шепотомъ Ункасъ.
— Молчи! — также тихо отвѣчалъ Фланкеръ, перерѣзывая путы, связывавшія могикана. Первый вопросъ Ункаса былъ о Корѣ:
— Жива ли черноокая дочь стараго полковника?
— Она жива и находится подъ охраною твоихъ братьевъ делаваръ.
— Но намъ необходимо тотчасъ же выбраться отсюда, — сказалъ Ункасъ.
— Да, но нужно будетъ для этого принять хитрость, такъ какъ землянку охраняетъ стража, — говорилъ Соколиный Глазъ, самое лучшее по моему это одѣться вамъ Ункасъ въ шкуру медвѣдя, я же одѣну платье этого чудака и выйду вмѣстѣ съ вами, а онъ останется здѣсь, такъ какъ его жизни не грозитъ никакой опасности.
Когда всѣ переодѣлись, Ункасъ съ Соколинымъ Глазомъ вышли изъ хижины и спокойно скрылись изъ виду ничего не подозрѣвавшей стражи. Черезъ нѣсколько время часовые смѣнились и новые, слѣдуя извѣстнымъ правиламъ, заглянули въ землянку. Какова же была ихъ ярость, когда вмѣсто быстроногаго оленя, въ заключеніи сидѣлъ скромный Давидъ Гамутъ. Тотчасъ же были собраны вожди на совѣтъ. Здѣсь то и замѣтили, что долго никто не видѣлъ Магуа. Старшій вождь приказалъ обыскать пещеру. Когда вошедшіе въ нее индѣйцы увидали трупъ гуронки и начали понимать, что они одурачены, тогда своды пещеры огласились ужасными криками злобы и ярости.
Въ это время нашли крѣпко связаннаго Магуа, который и разсказалъ кто его связалъ.
Узнавъ, что между ними былъ такой знаменитый охотникъ какъ Длинная Винтовка, дикари пришли въ смущеніе. Собравшійся тотчасъ же совѣтъ рѣшилъ послать въ догонку бѣглецамъ нѣсколько опытныхъ воиновъ, а также нѣсколько шпіоновъ въ сосѣднее селеніе делаваровъ, чтобы послѣдніе высмотрѣли не скрываются ли тамъ бѣглецы.
Возвратившіеся вскорѣ развѣдчики донесли, что бѣжавшіе скрываются дѣйствительно въ селеніи делаваръ.
Тогда вожди рѣшили сдѣлать набѣгъ на ихъ деревню, а командованіе надъ воинами поручить Магуа.
Послѣдній тотчасъ же приказалъ воинамъ назначеннымъ въ набѣгъ слѣдовать за нимъ и вскорѣ выстроившіеся въ шеренгу дикари исчезли въ ближайшемъ лѣсу.
Магуа и Ункасъ у делаваровъ.
Весело освѣщало солнце одну изъ деревушекъ делаваровъ и копошившійся на различныхъ работахъ народъ. Въ это время въ концѣ деревни показался невооруженный человѣкъ, который, подойдя къ ближайшей кучкѣ делаваръ, подалъ знакъ миролюбивыхъ отношеній, на который ему хозяева отвѣчали.
— Привѣтъ мудрому вождю гуроновъ, — такъ какъ всѣ отлично узнали извѣстнаго въ селеніи гуронскаго вождя, по имени Остроглазая Лисица.
— Я пришелъ узнать, не безпокоитъ ли васъ моя плѣнница, — сказалъ гуронъ.
— Нѣтъ, напротивъ, мы очень ей рады.
— А не слыхали ли мои братья въ окрестности ихъ селенія шаговъ бѣлыхъ, моимъ воинамъ приснилось, что около селенія делаваровъ бродятъ англичане, — продолжалъ Магуа.
— Что же? пусть англичане приходятъ, они не застанутъ насъ врасплохъ — отвѣчали делавары.
— Это дѣлаетъ честь делаварамъ. — Затѣмъ Магуа, круто измѣнивъ разговоръ, показалъ старшему изъ хозяевъ подарки принесенные имъ въ благодарность за то, что они подержали временно его плѣнницу.
— Кого же ищетъ здѣсь, братъ мой? — спросилъ старшій делаваръ,
— Я ищу грознаго врага краснокожихъ, я ищу Длинную Винтовку.
При этомъ имени делавары встрепенулись:
— Да развѣ онъ у насъ? — спросилъ старшій.
— Да, онъ у васъ.
Тотчасъ же раздавшееся «гу» подняло на ноги всѣхъ индѣйцевъ. Изъ хижины вышелъ тогда самый уважаемый великій судья Томэнундъ.
Наиболѣе заслуженные вожди подходили къ нему и клали его руку себѣ на голову, какъ бы прося благословеніе. Затѣмъ Томэнундъ приказалъ пригласить также и нашихъ путешественниковъ.
— Кто изъ Васъ носитъ имя Длинная Винтовка? — обратился Томэнундъ къ плѣннымъ мужчинамъ.
Соколиный Глазъ твердыми шагами вышелъ впередъ.
Томэнундъ вопросительно взглянулъ на Магуа.
— Да, это онъ, — отвѣчалъ послѣдній.
— Вождь гуроновъ, какъ нашъ другъ, сообщилъ намъ о вкравшейся въ нашъ станъ змѣѣ. Много краснокожихъ погубила Длинная Винтовка. Гуроны прислали своего вождя за Длинной Винтовкой, какъ за своимъ лютымъ врагомъ. Справедливость велитъ отдать гурону то, что онъ проситъ. Итакъ дѣти мои, накормите вождя и отпустите его назадъ, но предварительно отдайте все, что ему принадлежитъ.
Затѣмъ Томэнундъ погрузился въ молчаніе. Нѣсколько человѣкъ делаваровъ подошли къ Фланкеру и Гейворту и въ одинъ мигъ крѣпко ихъ связали. Магуа схвативъ на руки Алису и приказавъ остальнымъ слѣдовать за собою, хотѣлъ уже покинуть селеніе, даже не простившись съ делаварами. Но тутъ впередъ вышла Кора и упавъ на колѣни передъ великимъ вождемъ, принялась просить его не давать въ обиду ни въ чемъ неповинныхъ людей. Но на всѣ мольбы и просьбы Томэнундъ оставался холоденъ. Тогда Кора рѣшилась прибѣгнуть къ послѣднему средству.
— Такъ знай-же, о вождь! — сказала она, — что между нами находится одинъ изъ твоего племени, не не отпускай-же гурона, не выслушавъ своего единоплеменника.
Эти слова подѣйствовали на Томэнунда. Онъ тотчасъ-же приказалъ привести плѣнника.
Твердою поступью Ункасъ вышелъ впередъ.
— На какомъ языкѣ говоритъ плѣнный? — спросилъ у него вождь.
— На языкѣ делаваровъ, языкѣ его предковъ.
Ропотъ пронесся по собранію при этомъ открытіи.
— Зачѣмъ дожилъ я до этого позора, — заговорилъ Томэнундъ, — что мнѣ пришлось увидѣть делавара, подло вкравшагося въ станъ своихъ братьевъ. Кѣмъ посланъ ты шпіонить за нами? — спросилъ старикъ.
— Скверные люди нашептали лживые рѣчи великому вождю. Я никогда не былъ шпіономъ или предателемъ своихъ братьевъ.
При звукѣ этого голоса старый Томэнундъ встрепенулся.
— О, мнѣ кажется этотъ голосъ роднымъ, — вскричалъ онъ.
Затѣмъ, помолчавъ, какъ-бы собираясь съ мыслями, — онъ заговорилъ:
— Дѣти мои, измѣнникъ и предатель не достоинъ носить честнаго имени делавара. Нужно пршмѣрно наказать преступника. Вамъ делавары я отдаю его, поступите съ нихмъ такъ, какъ повелѣваетъ законъ Великаго Духа. — Смерть ему! раздалось со вѣхъ сторонъ.
Но вотъ среди возникшаго шума чей-то громкій голосъ объявилъ, что плѣнникъ присуждается къ пыткѣ огнехмъ.
Услыхавъ объ этомъ, путники вздрогнули отъ ужаса. Ункасъ-же оставался совершенно спокойнымъ и хладнокровно смотрѣлъ на громадный костеръ, который для него собрали. Когда послѣдній былъ совсѣхмъ законченъ къ могикану подошелъ одинъ изъ воиновъ, изображавшій палача, и однимъ движеніехмъ руки разорвалъ воротъ его охотничей рубашки, отчего грудь плѣннаго обнажилась. Взглянувъ на нее, палачъ вдругъ остановился, какъ-бы окаменѣвъ на хмѣстѣ, а съ нихмъ вмѣстѣ и все собраніе. Что-же такое, такъ сильно поразило делаваровъ? — На груди Ункаса они увидѣли, художественное изображеніе черепахи, сдѣланное голубой краской.
Съ усмѣшкой смотрѣлъ молодой хмогиканъ на своихъ ошеломленныхъ единоплеменниковъ. Затѣмъ властныхмъ движеніемъ руки приказавъ дать ему дорогу, онъ твердымъ шагомъ прошелъ черезъ ряды послушно раздвигавшихся индѣйцевъ къ мѣсту на которомъ сидѣлъ старый Томэнундъ.
— Доблестные делавары, — проговорилъ онъ, обращаясь къ собравшимся. — Я послѣдній изъ древняго рода вашихъ великихъ вождей.
— Какъ тебя зовутъ? взволнованно проговорилъ старый вождь, приподнявшись безъ посторонней помощи.
— Ункасъ, сынъ Чингахука, отвѣчалъ могиканъ.
— О мой слухъ не обманулъ меня, вскричалъ Томэнундъ, твой голосъ вполнѣ схожъ съ голосомъ доблестныхъ предковъ твоихъ. Хвала Вакондѣ! Теперь есть кому передать мѣсто великаго вождя. Приди же сынъ мой въ мои объятія!
И долго смотрѣлъ Ункасъ на стараго вождя, который въ свою очередь не спускалъ глазъ съ мужественнаго лица молодого вождя великихъ делаваровъ. Наконецъ могиканъ прервалъ воцарившееся молчаніе. Обратившись къ старцу, онъ сказалъ: Отецъ мой, этихъ блѣднолицыхъ я знаю также, какъ самого себя. Они пришли къ честнымъ делаварамъ просить защиты отъ подлеца-гурона. Неужели ты, о Великій Томэнундъ, бросишь своихъ гостей въ пасть шакала.
— Ункасъ, ты неблагоразумно поступаешь, называя Длинную винтовку нашимъ другомъ, отвѣчалъ старый вождь.
— Лживый Магуа не сказалъ моему отцу ни одного слова правды, — вскричалъ могиканъ, эти блѣднолицые и Длинная винтовка мои друзья, а также и моего народа.
И не ожидая на свои слова отвѣта, Ункасъ, подойдя къ Соколиному Глазу, выхватилъ ножъ и однимъ взмахомъ перерѣзалъ связывавшія послѣдняго, путы.
— Великій Вождь делаваровъ! воскликнулъ, видя это, Магуа, ты честенъ, а потому и долженъ возвратить мнѣ моихъ плѣнныхъ.
Не взглянувъ даже на гурона, старецъ, обернувшись къ Ункасу, спросилъ:
— Мой сынъ, скажи мнѣ, имѣетъ ли этотъ вождь право на тебя и на твоихъ товарищей?
— Нѣтъ, отвѣчалъ Ункасъ, такъ какъ не въ открытомъ бою, а подлостью захватилъ онъ насъ въ плѣнъ.
— Ну, а черноокая дѣвушка, которую къ намъ привели раньше?
Въ сильномъ смущеніи Быстроногій Олень молчалъ.
— Могиканъ, она моя! заревѣлъ гуронъ, — ты вѣдь прекрасно знаешь, что она моя.
— Да, это вѣрно, глухимъ голосомъ тихо отвѣтилъ Ункасъ, опуская голову.
Подумавъ немного, старый вождь велѣлъ гурону, уходить.
— Я уйду, отвѣчалъ Остроглазая Лисица, но не иначе, какъ со своей плѣнницей.
— Но можетъ быть вождь согласится принять богатый выкупъ, предложилъ Томэнундъ.
— Гурону не нужно ничего, что ему не принадлежитъ, — отвѣчалъ Магуа.
— Тогда возьми то, что тебѣ принадлежитъ и уходи. Ваконда внушилъ делаварамъ быть всегда справедливыми.
Съ дикой радостью кинулся Магуа къ молодой дѣвушкѣ и схватилъ ее за руку.
— Стой! — закричалъ въ эти минуту маіоръ, бросаясь впередь. — Сжалься надъ бѣдной дѣвушкой! Возьми выкупъ, который сдѣлаетъ тебя первымъ богачемъ среди индѣйцевъ.
— Остроглазая Лисица настоящій краснокожій, — гордо отвѣчалъ гуронъ, — ему не нужны сокровища бѣлыхъ, ему нужна месть и онъ отомститъ старому полковнику на его дѣтищѣ.
И съ этими словами Магуа бѣшено потрясъ руку Коры.
— Боже! — вскричалъ Гейвортъ. — Неужели ты великій Томэнундъ, справедливый судья своего народа, допустишь, чтобы этотъ ребенокъ попалъ въ руки этого кровожаднаго чудовища?
— Къ сожалѣнію, делаварскіе вожди не говорятъ дважды, — проговорилъ старецъ.
Между тѣмъ Фланкеръ, дернувъ маіора за рукавъ, знаками показалъ ему, чтобы онъ оставилъ въ покоѣ стараго вождя и положился бы на него.
— Здѣсь въ селеніи делаваровъ, тебя никто не тронетъ, говорилъ Ункасъ голосомъ, полнымъ ненависти, обращаясь къ Магуа, но за деревней всякій можетъ заступиться за беззащитную дѣвушку, и тогда, берегись, гуронъ.
Въ отвѣтъ на слова могикана уходившій съ плѣнницей Остроглазая Лисица, потрясъ во воздухѣ томагаукомъ и быстрыми шагами оставилъ селеніе.
XVI.
Мы не будемъ разсказывать церемоніи, съ которой старый вождь передалъ власть молодому могикану. По окончаніи всѣхъ обрядовъ, Томэнундъ сказалъ рѣчь Ункасу, въ которой подавалъ ему различные совѣты, которые были выслушаны могиканомъ молча. Затѣмъ Быстроногій Олень тотчасъ же приказалъ своимъ воинамъ собираться въ походъ.
Сразу поняли индѣйцы съ какимъ вождемъ они имѣютъ дѣло и не успѣлъ бы заяцъ пробѣжать и половины деревни, какъ воины построились длинной шеренгой.
Вставъ впереди всѣхъ, Ункасъ скомандовалъ «за мной» и тотчасъ же индѣйцы двинулись въ путь. Когда- они вошли въ раздѣлявшій гуронское и делаварское селенія лѣсъ, то зоркій глазъ вождя тотчасъ же открылъ прятавшагося въ зелени гурона, который очевидно былъ подосланъ шпіонить за делаварами. Тотчасъ же Ункасъ приказалъ привести его къ нему живымъ.
Черезъ нѣсколько минутъ уже передъ могиканомъ стоялъ гуронъ, пойманный воинами, полюбившагося имъ вождя.
— Кто ты? — грозно обратился Ункасъ къ лазутчику.
— Я изъ племени гуроновъ, — отвѣчалъ перетрусившій шпіонъ, — сейчасъ я здѣсъ охотился.
— Не смѣй врать негодяй, — свирѣпо заревѣлъ могиканъ, — отвѣчай! Ты шпіонъ Остроглазой Лисицы?
— Да — отвѣчалъ дрожа гуронъ.
— Гдѣ въ настоящую минуту находится этотъ извергъ?
— Онъ еще въ лѣсу съ воинами.
— А молодая черноокая дѣвушка.
— Она на лошади отправлена въ селеніе.
— Гу! — раздалось въ это время около вождя знакомое ему восклицаніе Соколинаго Глаза. И вслѣдъ за этимъ тотчасъ же появился онъ самъ, въ сопровожденіи полковника и маіора, поддерживающаго опечаленную Алису.
— Еще Кора не достигла селенія, — вскричалъ Соколиный Глазъ. — Держись могиканъ прямо и если ты немного прибавишь шагу, то вскорѣ догонишь ихъ. Я же въ это время съ моими блѣднолицыми друзьями поползу туда же съ правой стороны. Дай только мнѣ пожалуйста человѣкъ пять воиновъ для охраны нашей бѣлокурой красавицы.
Ункасъ послѣдовалъ совѣту лѣсничаго и дѣйствительно вскорѣ нагналъ ненавистнаго Магуа съ его жертвой.
— Ни съ мѣста негодяй! — свирѣпо закричалъ могиканъ, — собакѣ гурону делаварскій левъ приказываетъ остановиться!
Кора, увидавъ друга, закричала.
— О, Боже, дай мнѣ еще хоть разъ увидѣть батюшку!
Въ отвѣтъ на эти слова, Остроглазая Лисица вытащилъ изъ-за пояса ножъ и вскричалъ:
— Выбирай любое или мой вигвамъ или мой ножъ, — и онъ высоко надъ головой вз, махнулъ кинжаломъ.
— Да будетъ надо мною по волѣ Божьей, — отвѣчала Кора дрожащимъ голосомъ, но я далѣе не пойду съ тобой чудовище.
Въ этотъ моментъ Ункасъ, какъ бѣшенный, бросился въ толпу гуроновъ и, пробивъ себѣ, страшными ударами томагаука, дорогу между индѣйцами, очутился передъ изумленнымъ Магуа.
Послѣдній при видѣ разъяреннаго делавара невольно отпрянулъ въ сторону. Въ это время стоявшій рядомъ съ нимъ индѣецъ выбралъ удобный моментъ и вонзилъ ножъ въ грудь несчастной молодой дѣвушки, но въ ту-же секунду самъ съ раздробленнымъ черепомъ покатился къ ногамъ своей жертвы.
— Уже много лѣтъ Остроглазая Лисица, хотѣлъ бросить твое тѣло воронамъ, собака делаваръ, вскричалъ Магуа вонзая свой ножъ въ спину, случайно наклонившагося Ункаса.
Сдѣлавъ, собравъ всѣ силы, огромный прыжокъ къ тѣлу Коры, могиканъ упалъ у ея ногъ и испустилъ духъ.
Съ невыразимою ненавистью вождь гуроновъ нѣсколько разъ погрузилъ свой ножъ въ тѣло делавара. Но недолго онъ торжествовалъ, мѣткая пуля Соколинаго Глаза не замедлила, чтобы отомстить за друга, и Остроглазая Лисйца, взметнувъ руками, рухнулъ къ ногамъ убитаго имъ могикана.
Смерть вождя гуроновъ рѣшила исходъ битвы. Растерявшіеся гуроны бросились въ разсыпную и тѣмъ доставили полную побѣду делаварамъ.
Заключеніе.
Печально было погребеніе Ункаса, только что найденнаго и вновь потеряннаго. Старый Томэнундъ, сказавъ рѣчь на его могилѣ, проронилъ нѣсколько слезинокъ на трупъ своего доблестнаго внука. Еще печальнѣе были похороны Коры. За селеніемъ подъ развѣсистымъ дубомъ похоронили обоихъ молодыхъ людей рядомъ.
Вскорѣ затѣмъ, делавары покинули наши друзья. У постарѣвшаго теперь, болѣе чѣмъ на десять лѣтъ, старика Мунро, осталась единственная только забота это Алиса и Дунканъ, о судьбѣ которыхъ пусть догадается самъ читатель.