Недавно в Казани вышла из печати на тюркском языке книга под заглавием «Последние дни Худояр Хана». Книга эта, принадлежащая перу молодого мусульманского историка А. 3. Валидова, для нас, туркестанцев, в особенности интересующихся историческим прошлым и литературой края, представляет большой интерес.
В предпослании к своей книге А. 3. Валидов говорит, что рассеянное когда-то по всему Поволжью и по теперешним киргизским степям коренное племя, так называемые татары Золотой Орды, делились ранее на крупные роды: Узбек, Ногай и Казак. Приблизительно 450 лет тому назад в стране этой стали возникать большие смуты. Во время этих смут, узбеки, теснимые родами казак и ногай, начали постепенно уходить на Восток.
В те времена в Ташкенте, Коканде, Самарканде, Бухаре и Хиве владычествовали также татарские ханы. Между ними, также как и в Золотой Орде, происходили постоянные смуты. Пользуясь этим удобным обстоятельством узбеки и их ханы все перебрались на Восток и незаметно забрали в свои руки перечисленные выше города, а затем и самое правление страной.
Ханы же наших приволжских степей, благодаря бесконечным междуусобиям и постоянным раздорам между собою, стали подпадать под владычество России. Что же касается Ташкента, Коканда, Бухары и Хивы, то вследствие дальности расстояния от русских, продолжали управляться самостоятельно и только 50 лет тому назад их постигла та же участь, что и владения приволжских ханов. Правда, хивинское и бухарское ханства, продолжают ещё оставаться и до ceгo времени вассальными России ханствами.
В 1845 году, имея всего лишь 10 лет от роду Худояр Хан вступил на Кокандский престол и управлял ханством до 1875 года, т. е. 30 лет. В первые годы своего управления, Худояр, по молодости лет не сходился со своими визирями и не ладил с народом, так что ему раза два приходилось бежать в Бухару и возвращаться в Коканд лишь при помощи и покровительстве Эмиров Бухарских.
Надо думать, что какой-то злой рок преследовал Худояр-Хана, потому что к концу своего управления у него настолько обострились отношения с населением, что он в один злополучный день вынужден был бросить своё ханство, лишиться огромного имущества, странствовать бесприютным скитальцем и окончить своё земное существование в рубище вдали от родины на положении юродивого нищего.
Бывшее Кокандское ханство, т. е. современную Ферганскую область, населяли сарты, узбеки, киргизы и частью таджики, но коренными жителями считались всё же сарты. Жизнь и имущество каждой семьи не было гарантированно никем и ничем, всякий должен был оберегать своё благополучие лично сам. Недоверие друг к другу даже к семье было настолько велико, что мать Худояр-хана, Обиим-ханым, когда стряпала на кухне не спускала с рук своего маленького Худояра, дабы не убили его другие жёны хана.
Худояр-хан отличался мягкостью характера и никогда не прибегал к строгим мерам. Этим то и пользовались его сановники и народ: устраивали ему всевозможные козни, интриги, а иногда и изгоняли его из Коканда. Поэтому Худояр-хан постоянно находился в тревоге, ждал разных смут и нападений. Это не могло не отразиться на его характере и он на всех смотрел с недоверием, не исключая даже и окружающих его служилых людей.
Худояр-хан был корыстолюбивым, сластолюбивым, беспечным и беззаботным к своему народу властелином. Он имел, кроме положенных по шариату 4 жён, до пятидесяти рабынь-девиц. Во многих местностях ханства он имел великолепные сады, где проводил всё своё время в удовольствиях и наслаждениях. Занимался перепелиным и петушиным спортом, увлекался бессмысленными куплетами клоунов и тому подобным вздором.
Страсть к наживе у него была беспредельна. Поэтому он облагал население непомерными сборами и всевозможными налогами, а у некоторых даже отбирал, без всякой видимой причины, имущества.
Однако надо отдать должное и Худояр-хану. Он иногда проявлял ум и сообразительность, говорит г. Валидов. Он хорошо понял почему его побеждали русские войска, понял также, что Россия стала могущественной и великой, благодаря наукам и постоянным усовершенствованиям во всём. Не рассчитывая более на поддержку Бухары в случае новых смут в Ханстве, он решил сблизиться с туркестанскими властями, оказывая иногда им свои услуги. Так например, в одном деле между кашгарским Беком Якуб-Беком и генералом Кауфманом, он оказал услугу последнему. Затем в 1869 году, когда генерал Кауфман завоевал Самарканд и осадил города Шахрисабз и Китаб, беки названных городов Джурабек и Бабабек, не выдержав осады, бежали в Коканд. Здесь их поймал Худояр-хан и отправил к генералу Кауфману.
Вслед за этим он часто стал посылать в Ташкент своих людей для закупки разной русской обстановки для украшения своего Кокандского дворца, а также за дорогими русскими экипажами и сбруей. Всё это вызвало толки между кокандскими и вообще ферганскими мусульманами, что Худояр-хан продался русским, ибо заводит русскую обстановку и вводит у себя русские обычаи.
Этого было достаточно, чтобы подняться всему населению Ферганы, которое только и ждало малейшего повода к открытому восстанию. В восстании принял участие наследник Худояр-хана андижанский хаким Сеид Насреддин Бек, которого бунтовщики пообещали посадить на Кокандский пристол.
В это время, пользуясь моментом всеобщего восстания в ханстве, появился самозванец некий Пулат-хан, который назвавшись сыном Алим-хана, ханствовавшего ещё до Худоярова, стал претендовать на Кокандский трон. Пулат-хан повел свои дела настолько удачно, что к нему присоединился со своими приверженцами даже и Сеид Насреддин-Бек. Пулат-хан и Сеид Насреддин-Бек решили идти на Коканд, занять этот город, а Худояр-хана умертвить.
Худояр-хан хотя и знал, что у него в ханстве творится что-то неладное, благодаря своей беспечности, ничего не предпринимал.
13 июля 1875 года, в самый разгар кокандской смуты, совершенно неожиданно прибыли в столицу Худояра посланные генералом Кауфманом Вейнберг (дипломат), полковник Скобелев и два инженера, в сопровождении двадцати казаков. Прибывшие заявили Худояр-Хану, что они командированы генер. Кауфманом в Каштагар к Якуб-Беку. На самом же деле помянутые лица были посланы для ознакомления с Ферганой и отчасти с путями сообщения с Каштагаром.
Появление Скобелева и Вейнберга в сопровождении казаков сторонниками Худояр-хана было истолковано совершенно иначе. Они заключили, что Худояр-хан перешёл на сторону русских, что он будет сражаться против Пулат-хана при помощи русских войск и что всё это служит признаком начала занятия Ферганы русскими.
Вслед за этим Худояр-хан под предводительством сановников Абдрахмана-Афтабачи и Иса-Аулие послал против Пулат-хана 4000 тысячный отряд, но посланный им отряд, а также и сановники перешли на сторону бунтовщиков.
Узнав об этом Худояр-хан зарыдал. От Абрдрахмана-Афтабачи он ещё ожидал мести, потому что Худояр-хан когда-то казнил его отца Мусульманкула, но никак не думал, что ему изменит Иса-Аулие, который своим высоким положением всецело был обязан ему — Худояру.
Посланные ген. Кауфманом в Коканд лица немедленно дали знать в Ташкент о положении дел на месте и просили присылки войска в помощь хану. Генерала Кауфмана в это время в Ташкенте не оказалось, он был в Верном, а заступивший его место генерал Головачёв сделал распоряжение, чтобы расположенные в Ходженте войска был наготове.
20 июля получилось сведение, что Насретдин-Бек с 5 тысячным отрядом, а также и маргеланский Хаким Мурад-бек (брат Худояра) присоединились к Пулат-хану.
Когда узнали об этом в Коканде, произошло что-то невероятное. Узкие улицы города были переполнены народом, стоял шум, гам, рёв, плач — словом полное смятение.
Худояр-хан сообразив, что всё потеряно безвозвратно, всю свою казну и драгоценности приказал сложить на 80 арб и 22 июля со всею семьёю, с 8000 тысячным отрядом при 60 орудиях, вместе с полковником Скобелевым и Вейнбергом покинул Коканд и пошёл по направлению к Ходженту. Мятежники бросились крабить кокандский дворец, но большинство поскакало вслед за Худояр-ханом. Настигнув его недалеко от Коканда, мятежники открыли огонь по отряду Худояр-хана и по русским. Отряд Худояра примкнул к мятежникам, благодаря чему хан лишился сорока арб своего имуществе. Мятежники преследовали Худояр-хана до Махрама, пока не показался из Ходжента русский отряд.
24 июля Худояр-хан прибыл в Ходжент. При нём оказалось около 70 жён и 645 близких слуг и сарбазов. В этот же день разнёсся слух, что Насретдин-бек вступил на Кокандский престол и что послал по направлению к Махраму отряд в несколько тысяч с пушками. Этому слуху Худояр не предал особого значения, он думал, что генерал Кауфман при помощи своих войск вернёт ему трон, как некогда делал Бухарский Эмир. Между тем генерал Кауфман из гор. Верного сделал распоряжение, чтобы Худояр-хана доставили в Ташкент, оставив при нём небольшое количество сарбазов.
Худояр-хан не терял ещё надежды вернуться из Хонжента в Коканд, конечно при помощи русский властей, но этого не случилось, ибо 8 августа он уже был доставлен в Ташкент.
Вскоре вернулся в Ташкент и генерал Кауфман и уже был назначен день аудиенции Худояр-хану. Любивший вообще помпу генерал Кауфман готовился принять Худояра при торжественной и пышной обстановке. В свою очередь и хан Худояр заботливо готовился к приёму и примерял самые лучшие драгоценные костюмы.
Наконец настал и день приёма. Достигший пределов позора Худояр-хан, не подготовившись зарание к аудиенции, совершенно сбился с толку и ничего дельного не мог сказать. Участь же Худояра генералом Кауфманом была уже решена, и поэтому он ему в самых изысканных выражениях сообщил, что дела его приняли такой печальный оборот, что возвращаться хану в Коканд не представляется никакой возможности, и было бы гораздо целесообразнее остаться в России и жить припеваючи на получаемую пенсию. На это Худояр-хан в резкой форме возразил генералу Кауфману, что он с ним разговаривать не станет, а как независимый государь, будет вести беседу с самим (русским) Императором. Убедившись, что продолжать далее аудиенцию невозможно, генерал Кауфман встал с места и ушёл. Тут только сообразил Худояр, что он потерял на веки свои владения.
12 августа со всем своими жёнами и имуществом Худояр-хан был выслан генералом в Оренбург, куда и прибыл после нескольких дней путешествия по бесконечным и безотрадным песчаным степям. В Оренбурге Худояр-хан прожил около двух лет. За это время в Фергане произошли большие перемены. Короче говоря, бывшее Кокандское ханство было присоединено под Скипетр Российского Императора.
Худояр-хан в Оренбурге проживал в собственном доме на углу Водяной и Атаманской улиц. Ни с кем не сходился, видимо страшно грустил; иногда выходил на улицу и сидел у ворот с поникшей головой. Жизнь его здесь становилась невозможной, его кругом обирали и обманывали, средства стали постепенно истощаться. Кроме того, ему ничего не было известно о полном перевороте в бывшем его Ханстве, поэтому у него ещё теплилась искра надежды вернуться в Коканд. Все эти соображения заставляли его задуматься и он решил во что бы то ни стало бежать из Оренбурга. Вследствие этого жён своих и прислугу он отправил в Туркестан.
Как-то избрав удобную минуту он заявил генерал-губернатору, что ему становится скучно, и что в силу исстари установившихся в Коканде привычек к соколиному спорту, просил разрешить ему ездить на охоту. В первое время он ездил в сопровождении одного караульного, затем его стали отпускать без всякого надзора. Иногда он проводил на охоте по 3—4 дня и затем уже только возвращался домой.
В одну из таких поездок в декабре 1877 года киргизы рода Иргиз помогли Худояр-хану бежать. Они на переменных лошадях в течение нескольких дней привезли его к чаудурским туркменам. Посланные в погоню оренбургские и уральские казаки, сбившись с пути, вернулись ни с чем.
Из Чаудура через степи туркменов теке, Худояр-хан выбрался в Герат. Гератские власти узнав из сообщений Худояра в чём дело и опасаясь оставлять его у себя, выпроводили его в Бадахшанский вилайет в Афганистане. Здесь Худояр-хан тоже не был принят и ему пришлось пробраться в Пешавар.
В Пешаваре он встретился со своими ферганскими коммерсантами, которые его приняли с большим почётом. Во время своих путевых мытарств Худояр-хан истощил все свои средства, так что прибыл в Пешавар совершенно без денег. Ферганские коммерсанты, снабдив Худояра 1000 рублями, отправили его в Бомбей, предупредив телеграммой находившихся там кокандских коммерсантов о выезде Худояр-хана. Здесь Худояр оставался 25 дней, а затем, кокандские коммерсанты, дав ему 1500 рублей, посадили его на пароход и отправили в Джедлу, откуда он попал в Мекку. Оставаясь в Мекке, он пользовался гостеприимством некоторых близких ему кокандцев, которые принимали в нём горячее участие и всячески старались развлекать его, но Худояр страшно грустил по родине.
После того он, скитаясь по разным провинциям Аравии, какими-то судьбами вновь очутился в Афганистане. Затем в начале 80-х годов Худояр-хан появился совершенно нищим в рубище, восточнее Герата, в деревушке Грух[ВТ 1], где нашёл приют у Ишана Шеид-Халифы. Здесь, спустя четыре года (в 1886 году) он скончался в страшной бедности. Прах его погребён в Герате[ВТ 2].
Так печально кончил земное существование последний потомок Шах-руха Худояр-хан.
А. Диваев.