Полный любовный письмовник... (Волокитин)/ДО

Полный любовный письмовник...
авторъ Николай Иванович Волокитин

Опубл.: 1906. Источникъ: az.lib.ru

Полный любовный письмовникъ
для
молодыхъ людей всѣхъ возрастовъ,
желающихъ одержать побѣду надъ женскимъ сердцемъ.

съ приложеніемъ:

Куплетовъ и юмористическихъ стиховъ. Составилъ Н. Волокитинъ. Изданіе второе. С.-ПЕТЕРБУРГЪ.
Изданіе книжной торговли А. А. и Н. И. Холмушиныхъ.
1906.

Оглавленіе.

Предисловіе

Что такое любовь. — Различныя проявленія любви. — Историческій очеркъ любви

Общая характеристика, женщинъ и вліяніе ихъ на мужчинъ. — Сила любви. — Анекдоты о любви

Атака женскаго сердца

Любовное письмо

Образцы объясненій въ любви

Два письма къ серьезной особѣ

Письмо къ особѣ поэтической

Тоже къ особѣ съ огонькомъ

Письмо къ сантиментальной дѣвицѣ

Тоже къ особѣ нерѣшительной

Тоже къ мечтательной дѣвицѣ

Тоже къ особѣ сомнѣвающейся въ любви пишущаго

Письмо отъ мущины слывущаго за вѣтренника

Письмо вдовца

Письмо къ вдовушкѣ въ шутливомъ тонѣ

Письмо къ молодой дѣвушкѣ отъ мужчины среднихъ лѣтъ

Письмо къ гордой красавицы

Тоже къ кокеткѣ и отвѣтъ

Письмо выражающее разрывъ

Примирительныя письма

Письмо выражающее, разочарованіе

Просьба о примиреніи

Письмо, выражающее воспоминаніе

Письмо къ дѣвицѣ не состоящей подъ властью родителей и отвѣтъ

Отвѣты на изъясненіе въ любви

Письмо къ невѣстѣ

Письмо съ подаркомъ къ любимой особѣ

Письмо старухи къ юношѣ и отвѣтъ

Письмо къ невѣстѣ

Письмо съ просьбою о свиданіи

Согласіе на свиданіе

Письма шуточныя

Отъ учителя грамматики къ его возлюбленной

Успокоительное письмо къ женѣ

Тоже къ мужу

Отвѣтъ купчихи Толстоносовой къ юнкеру Револьверову

Письмо родителей къ молодому человѣку, просившему руки ихъ дочери

Письмо скромной дѣвицы къ покровителю

Письмо къ редактору газеты заменяющее рекламу

Письмо передъ смертью

Письмо съ цѣлью причинить непріятность

Письмо къ родителямъ въ случаѣ надобности въ деньгахъ

Отвѣтъ на предъидущее письмо

Четыре періода любви

Шуточныя и юмористическія письма

Письмо влюбленнаго семинариста

Лекціи любви

Письмо арифметика къ возлюбленной

Тоже къ невѣстѣ

Письмо математика къ женѣ

Тоже къ возлюбленной

Любовное посланіе армейскаго офицера

Посланіе доктора къ предмету своей страсти

Любовное посланіе скульптора

Посланіе читальщика

Посланіе фурманщика

Посланіе стекольщика

Посланіе портного

Письмо колбасника къ другу

Въ первой страницѣ непочатаго альбома

Въ день рожденья

Открытыя письмо

Радужные сны

Многоточіе

Наивная шалунья

Силенки не хватаетъ

Секретъ счастья

Прощай красавица моя

Не суждено тебя любить

Откровенность

Коварство и любовь

Настя

Молодка

Навязчивые вопросы

Перстенекъ и кошелекъ

Памятка и приходъ

Нищій

Добрый совѣтъ

Природа и человѣкъ

Вѣруй, надѣйся, люби

Слово и дѣло

Трудъ побѣждаетъ зло

Скромное желаніе и др.

Предисловіе.

Выпуская въ свѣтъ настоящую книжку, мы имѣли въ виду придти на помощь тѣмъ молодымъ людямъ, которыхъ ранила стрѣла шаловливаго амура, и которые затрудняются въ томъ, какъ высказать свои чувства любимому предмету. Умѣть написать письмо, которое возымѣло бы свое дѣйствіе, т. е. открыло бы тайникъ сердца — дѣло не легкое, тѣмъ болѣе, что всѣ — влюбленные обыкновенно теряютъ самообладаніе и не прочь вмѣсто истиннаго признанія нагородить въ письмѣ всякаго вздору.

Чувство любви обще всему человѣчеству, но выраженія любви, бываютъ весьма различны, въ зависимости отъ возраста, темперамента, образованія и проч.

Молодые люди влюбляются быстро, но за то любовь ихъ менѣе прочна, чѣмъ у людей зрѣлаго возраста. Любовь старичка бываетъ подчасъ комична и въ искренности всегда уступаетъ молодому горячему темпераменту. Юноша все видитъ въ розовомъ свѣтѣ, не замѣчаетъ недостатки обожаемаго существа всегда готовъ на всякія жертвы, но тѣмъ горьчее для него разочарованіе…

Люди зрѣлаго возраста менѣе склонны идеализировать любовь; она для нихъ, чаще всего, только средство для достиженія извѣстнаго положенія. Неудача игры въ любовь, можетъ быть непріятна, какъ всякая неудача, но тѣмъ дѣло и ограничивается, не оставляя никакого слѣда.

Вообще чувство любви одного пола къ другому, можетъ зародится во всякомъ возрастѣ и если трудно найти двухъ человѣкъ, имѣющихъ одинаковый вкусъ и наклонности, но всѣ они сходятся въ чувствѣ любви общей для человѣчества, на всѣхъ ступеняхъ его развитія. Не чужды любви и дикари, хотя любовь у нихъ проявляется подъчасъ совершенію своеобразно; возбуждая шутки и смѣхъ, гордыхъ своей цивилизаціей европейцевъ, забывающихъ, что любовь потребность органическая, такъ же необходимая, какъ пища и питье, а потому было бы противно природѣ заглушать въ себѣ это чувство.

Но общность любви еще не значитъ, что проявленія ея бываетъ всегда чисты и безкорыстны. Не мало найдется честолюбцевъ, людей цѣлью жизни которыхъ составитъ себѣ служебную карьеру или разбогатѣть. Для такихъ людей любовь составляетъ только средство достигнуть желаемаго; она по этому не можетъ быть искренна; это только наружное проявленіе любви съ слабымъ отголоскомъ сердечной любви. Бываютъ также люди съ сильными, страстями, которые подъ вліяніемъ охватившей ихъ любви готовы покорить весь міръ для того, чтобы сложить его у ногъ любимой женщины.

Только истинная любовь вноситъ въ нашу жизнь чарующую прелесть, оставляя на всю жизнь пріятное неизгладимое воспоминаніе. Здѣсь и только здѣсь минута величайшаго блаженства и жгучаго горя смѣняются съ поразительной быстротою. Стрѣла шаловливаго амура пронзая сердце дѣйствуетъ на него или какъ живительный бальзамъ или же какъ ядъ, способный отравить все наше существо. И все же можно дать совѣтъ всѣмъ и каждому: любите, но любите искренно, ибо это путь къ истинному счастью.

ГЛАВА I.
Что такое любовь. — Различныя проявленія любви. — Историческій очеркъ любви.

Что такое любовь? На этотъ вопросъ, кажущійся на первый взглядъ очень простымъ, трудно дать сколько нибудь удовлетворительный отвѣтъ.

Величайшее благо жизни, какъ извѣстно, сама жизнь, а потому чувство самосохраненія и продолженіе своего рода присуще всѣмъ; начиная съ человѣка одареннаго разумомъ и кончая самымъ нисшимъ классомъ животнаго царства.

Человѣкъ, какъ существо одаренное разумомъ, ищетъ для себя подругу жизни, при чемъ у него является желаніе обладать опредѣленною личностью, которая на его взглядъ является наиболѣе совершенной изъ всѣхъ его окружающихъ Это стремленіе къ союзу именно съ этою личностью, а не съ какою либо другою и есть любовь. Это опредѣленіе любви только приблизительное и за не имѣніемъ другой, болѣе точной теоріи мы должны принять ее за вѣрную.

У животныхъ повидимому нѣтъ стремленія къ обладанію опредѣленною личностью во чтобы то ни стало, а потому при наступленіи естественной потребности сближенія одного пола съ другимъ, животные удовлетворяютъ себя какъ придется, не заботясь о случайной подругѣ. Явится новое желаніе будетъ и новая подруга.

Это различіе между человѣкомъ и животными вѣрно также до извѣстной степени. И между животными найдется не мало особей, среди которыхъ замѣчается стремленіе къ любви и ревнивое обереганіе избраной подруги отъ сообщества съ другими животными. Съ другой стороны и между людьми можно встрѣтить не мало такихъ у которыхъ желаніе обладать извѣстной особой или вовсе отсутствуетъ или же проявляется въ очень слабой степени.

Любовь къ женщинѣ обыкновенно возникаетъ изъ того, что мужчина увлекается ея качествами естественнымъ послѣдствіемъ чего является желаніе обладать ею. Это желаніе постепенно разгораясь доходить — до въ высшей степени, обращается въ любовь. Влюбленный ищетъ взаимности въ любимомъ существѣ, эта взаимность составляетъ отраду его сердца. Но иногда условія общежитія, какъ напр. неравенство состояній, общественнаго положенія и возраста представляютъ неодолимую преграду къ взаимности любящаго сердца. Является фактическая невозможность обладать любимымъ существомъ, но это не искореняетъ стремленія достигнуть желаемаго общенія и такъ или иначе выразить свои чувства любимому существу.

Ко всему этому надо прибавить, что влюбленный мужчина всегда имѣетъ склонность находить у любимой женщинѣ только хорошія качества, не замѣчая недостатковъ даже рѣзко выдѣляющихся. При этой оцѣнкѣ любимаго существа ему всегда кажется, что онъ не достоинъ любви и боится получить отказъ во взаимности.

Вообще чувство любви у всѣхъ людей одинаково, но проявленія его бываютъ различны въ зависимости отъ темперамента, характера, общественнаго положенія и пр. Если трудно найти двухъ человѣкъ, поставленныхъ въ одинаковыя условія жизни, то еще труднѣе найти одинаковыя проявленія любви.

Любовь имѣетъ свою исторію, которая начинается съ глубокой древности. Въ греческой мифологіи находимъ, что первыми любовниками были Кроносъ (время) и Геа (земля). Дѣтей родившихся отъ этого союза отецъ пожиралъ, но тѣмъ не менѣе Геа все же съумѣла скрыть одного изъ своихъ сыновей отъ зубовъ отца. Это былъ Зевезъ старшій между богами Олимпа, прозванный громовержцемъ.

На Олимпѣ вообще царила легкость нравовъ, боги брали примѣръ съ своего повелителя, который заигрывалъ съ хорошенькими нимфами, несмотря на ревность своей супруги. Извѣстна исторія хромоногаго Гефеста, который научилъ людей ковать металлы. Онъ былъ женатъ на прелестной Афродитѣ (Венерѣ). Но вотъ до ушей Гефеста дошли слухи о невѣрности его жены и связи съ Аресомъ (Марсомъ). Мужу удалось наконецъ поймать жену на мѣстѣ преступленія и тогда онъ окутавъ кровать тонкою металическою сѣткою, такъ чтобъ виновные не могли бы шевельнуться, прибѣжалъ съ жалобой къ Зевесу. Громовержецъ немедленно явился на мѣсто происшествія и съ улыбкой на устахъ сказалъ:

— Счастливецъ Аресъ! хотѣлъ бы я быть на твоемъ мѣстѣ.

И ни какой кары на виновныхъ Зевесъ не наложилъ.

Всѣ эти мифы достаточно ясно характеризуютъ греческую жизнь. Если боги позволяли себѣ легкія интрижки, то что дѣлали обыкновенные смертные. Въ то время какъ жены и дочери знатныхъ грековъ вели замкнутую жизнь въ обществѣ своихъ рабынь, мужья ихъ утѣшали себя любовью женщинъ легкаго поведенія — гетерами. Многія изъ этихъ гетеръ были высоко образованныя женщины и имена ихъ сохранила наша исторія.

Поклоненіе красотѣ было развито въ Греціи въ высочайшей степени. Такъ разсказываютъ, что когда Фрина, одна изъ гетеръ, предстала предъ судомъ ареопага по обвиненію въ какомъ то тяжеломъ преступленіи, то обвиняемая вмѣсто оправданія разодрала свои одежды и предстала предъ судьями во всеоружіи своей красоты. Этотъ циничный поступокъ возимѣлъ свое дѣйствіе: судьи не рѣшились обвинять красавицу встали со своихъ мѣстъ и съ честью проводили ее за двери судилища.

Съ другой стороны, на сколько были добродѣтельны жены знатныхъ грековъ свидѣтельствуетъ примѣръ извѣстной Пенелопы, которая десять лѣтъ прождала своего странствующаго мужа Одиссея сохранивъ вѣрность и цѣломудріе отвергая исканія жениховъ.

Исторія Рима на первыхъ порахъ являетъ собою образцы самой строгой семейной добродѣтели. Но во времена республики и имперіи тамъ царила распущенность нравовъ. Принявъ отъ грековъ религію, римляне культъ любви низвели на степень циническаго разврата. Знатныя дамы искали удовлетворенія свой прихоти въ бравыхъ солдатахъ и рабахъ. Мессалина, жена, императора Клавдія переодѣтая ходила въ дома терпимости и тамъ продавала свои объятія какъ простая проститутка.

Вообще у римлянъ истинной любви не существовало; ихъ замѣняла чувственность.

Восточные народы напротивъ вносили въ любовь много поэзіи, сохраняя чистоту нравовъ любящихъ сердецъ.

Средневѣковые рыцари бились въ честь женщинъ на турнирахъ, но въ стѣнахъ своего замка поклонникъ, въ повелителя грубаго и деспотическаго.

Духовенство давало обѣтъ безбрачія и стараго воздержанія и въ то же время епископы жили по царски, и содержали гаремы. Монахи являлись завзятыми ловеласами. Жены знатныхъ людей, заключенныя безъ выхода въ замѣнахъ, искали утѣшенія въ бесѣдахъ со своими духовниками. Какого рода были эти утѣшенія понятно всякому.

Восемнадцатый вѣкъ можетъ быть названъ вѣкомъ любви. Въ то время тонъ всей Европѣ давалъ версальскій дворъ. Необычайная роскошь, красивыя женщины, съ любовной интрижкой окружали тропъ. И не только молодежь, но и убѣленные сѣдинами старцы, считали грѣхомъ отстать отъ общаго водоворота. Лучшую протекцію давали женщины легкаго поведенія. О любовныхъ связяхъ говорили открыто, ими хвастались какъ добродѣтелью и въ то же время истинная добродѣтель подвергалась насмѣшкамъ, а супружеская вѣрность являлась какъ исключеніе и не вызвала подражателей.

ГЛАВА II.
Общая характеристика женщинъ и вліяніе ихъ на мужчинъ. — Сила любви. Анекдоты о любви.

Сдѣлать характеристику женщинъ вопросъ довольно трудный и почти неразрѣшимый, такъ какъ легче съѣсть пудъ соли, чѣмъ проникнуть въ тайники души «милаго неземнаго созданія».

Можно только съ нѣкоторой увѣренностью сказать, что женщины болѣе воспріимчивы, чѣмъ мужчины, а потому и во всѣ историческія эпохи любви женщины всегда шли впереди своего вѣка. Такъ, когда въ обществѣ господствовали идеи святости супружескихъ узъ, женщины являли собою примѣры особой добродѣтели и строгаго воздержанія обязанностей жены и матери, какъ воспитательницы своихъ дѣтей. Но лишь только общество клонилось къ упадку нравовъ, тѣ-же женщины становились циничны и безстыдны, увлекая своимъ примѣромъ молодое поколѣніе къ явному разврату. Словомъ женщина дѣлалась неузнаваемой, размѣнивая свои добродѣтели на порочныя страсти и увлеченія зломъ.

Но какъ бы то ни было, женщины во всѣ времена пользовались извѣстнымъ уваженіемъ мужчинъ и даже въ рабскихъ странахъ имѣли неоспоримое вліяніе на мужчинъ, когда являлись во всеоружіе красоты, хитрости и лукавства.

Женщинъ почему то у насъ принято раздѣлять на красавицъ, хорошенькихъ и некрасивыхъ, и сообразно этому, чисто внѣшнему отличію, или искать у женщины привязанности и любви, или же оставлять не замѣченными истинныя проявленія чувствъ женщины къ мужчинѣ.

Надо ли говорить насколько несправедливъ и оскорбителенъ такой взглядъ на женщину, гдѣ мѣриломъ служатъ не душевныя качества, а внѣшняя красота. Далеко не всегда красивая женщина имѣетъ доброе и отзывчивое сердце, а не красивая черства и недоброжелательна. Красивая наружность часто бываетъ обманчива и душевныя качества могутъ и не гармонировать съ красотою.

Наконецъ и самое понятіе о красотѣ не имѣетъ вполнѣ точнаго опредѣленія. Такъ въ древней Греціи идеаловъ красоты считалась строгая гармонія формъ, правильный овалъ лица и т. п.

У насъ требуютъ отъ женщины красивый бюстъ, тонкую талію, маленькія руки и ноги, хотя быть можетъ этой не гармонируетъ съ ростомъ; но мы вообще мало обращаемъ на общую гармонію.

Наши предки, а въ настоящее время и весь крестьянскій людъ особое предпочтеніе отдаетъ дородности. Идеаломъ красоты считается румяное круглое лицо и полнота. Не «дѣвка, а малина» говоритъ русская поговорка, нѣмецъ напротивъ требуетъ отъ красавицы спокойной граціи, поэзіи и ума. Французъ цѣнитъ въ женщинѣ пикантнаго, одуряющаго.

У малообразованныхъ и не культурныхъ народовъ особенно цѣнятся въ женщинѣ выдающіяся скулы и узкія глаза. Папуасъ считаетъ идеаломъ красоты большой выдающійся впередъ животъ; кафры и готтенготы южной Африки цѣнятъ въ женщинѣ толстыя губы отвисшія уши и другія особенности и уродства тѣла и головы.

Вообще понятія о красотѣ настолько разнорѣчивы, что ихъ совершенно нельзя формулировать. Однимъ напр. нравятся высокія и стройныя барышни, другому высокія и полныя женщины, третій имѣетъ особенное влеченіе къ маленькому росту и наконецъ четвертые не могутъ видѣть равнодушно задорнаго вздернутаго носика.

Но если трудно сказать, что либо опредѣленное относительно женской красоты, то еще труднѣе отгадать характеръ женщины и ея душевныя качества.

Женщины одинаково способны дѣлать и добро и зло, причемъ вліяніе ихъ на мужчинъ проявлялось во всѣ историческія времена. Извѣстно много примѣровъ, когда женщина являлась спасительницей отечества, такъ Юдифь, рѣшилась раздѣлить ложе Олоферна для того, что бы усыпивъ его своими ласками, убить его и спасти свой народъ. Есфирь укрощала гнѣвъ Кира и избавила отечество отъ ярости Ашана.

Клотильда уговорила своего мужа принять христіанство, а съ нимъ и все государство. Супруга царя Іоанна Грознаго часто сдерживала бурные порывы своего мужа.

Елена жена Менелая была причиною троянской войны.

Фаворитка Людовика XIV, извѣстная г-жа Монтенонъ своимъ вліяніемъ на короля испортила рѣшительно все хорошее, что было сдѣлано для народа въ первую половину царствованія этого короля.

Даже и въ наше время любовь обладаетъ большой силой. Отъ чаръ любви трудно устоять даже совершенно серьезному человѣку, занимающему высокое общественное положеніе. Огонекъ любви вспыхиваетъ въ нашемъ сердцѣ часто помимо нашей голи и охватываетъ пламенемъ все наше существо. Человѣкъ дѣлается не узнаваемымъ, теряя самообладаніе и твердость характера. Любовь дѣлаетъ умнаго человѣка глупцомъ, а богатаго нищимъ, она играетъ нами, заставляя насъ безропотно исполнять ея приказы. Во имя любви совершаются на свѣтѣ цѣлый рядъ возвышенныхъ и благородныхъ поступковъ, но та же любовь можетъ довести влюбленнаго до самыхъ ужасныхъ и позорныхъ преступленій…

Не бойтесь однако любви. Это святое чувство. Бойтесь только того, что-бы ваша любовь не обратилась на предметъ недостойный, который можетъ привести васъ къ позору и стыду.

У всѣхъ народовъ есть легенды, былины, сказки и пѣсни о любви изъ нихъ мы приведемъ здѣсь только одну нѣмецкую легенду о докторѣ Фаустѣ.

Докторъ серьезно смотритъ на жизнь, въ то время какъ всѣ его окружающіе суетятся, чего-то ждутъ, во что то вѣрятъ и надѣются. Все это кажется ему страннымъ и вызываетъ на его лицѣ только снисходительную улыбку.

Но вотъ чертъ Мефистофель показываетъ ему красавицу Гретхенъ, и Фаустъ влюбляется какъ юноша, забывъ свою ученость и сталъ неузнаваемъ для окружающихъ.

И такъ любовь существовала во всѣ времена и у всѣхъ народовъ и нѣтъ ни какого основанія думать, что она когда нибудь потеряетъ свой интересъ.

ГЛАВА III.

Несмотря на то, что мы ежедневно видимъ сотни женщинъ, между которыми встрѣчаются не мало красивыхъ и симпатичныхъ, которыя въ извѣстной степени намъ нравятся, но мы не влюбляемся въ нихъ и поговоривъ съ пріятелями о ихъ достоинствахъ и недостаткахъ скоро забываемъ о нихъ. Для того, чтобы полюбить женщину надо нѣчто иное; надо чтобы женщина по своему характеру и по внѣшнему облику произвела на мужчину болѣе сильное впечатлѣніе и подходила къ идеалу, выработанному его миросозерцаніемъ.

Идеалъ женщины не создается однако въ головѣ мужчины съ достаточною ясностью, а выражается только въ общихъ чертахъ. Лишь только мужчина встрѣтитъ женщину, качества которой подходятъ къ его идеалу, онъ какъ бы воплощаетъ въ ней этотъ идеалъ.

Все это конечно относится до людей нравственныхъ не утратившихъ душевной чистоты, незнакомыхъ съ безпорядочной жизнью и пороками, такъ свойственныхъ нашему времени. Люди просвѣщенные жизнью, погрязшія въ порокахъ, въ большинствѣ случаевъ не знаютъ любви, а если показываютъ видъ, что имъ нравится женщина, прикидываясь влюбленными, то только для того, чтобы воспользоваться довѣрчивостью удовлетворить свои порочныя страсти.

Отличить истинную любовь отъ фальшивой конечно трудно если лицо играющее въ любовь достаточно опытный и умѣетъ со времени не открывать своихъ картъ, но тѣмъ не менѣе всѣ пріемы такой игры всегда шаблонны и въ ловушку попадаютъ, только слишкомъ наивные люди.

Влюбленный всегда ищетъ взаимности любимой женщины. Эта взаимность не всегда бываетъ отвѣтомъ на признаніе влюбленнаго; надо ее заслужить, или иными словами умѣть влюбить въ себя женщину.

Если васъ встрѣчаютъ ласково и привѣтливо если вашу бесѣду охотно слушаютъ, ваши шутки находятъ остроумными; если лицо вашей собесѣдницы оживляется при встрѣчи съ вами, глаза — зеркало души — какъ бы принимаютъ особый блескъ. Словомъ если васъ принимаютъ совсѣмъ иначе, чѣмъ другихъ, то не теряйте времени и смѣло идите въ атаку.

Но ради Бога не будьте самонадѣяны, будьте рѣшительны и искренны, не лгите и не приписывайте себѣ такихъ достоинствъ, какихъ у васъ нѣтъ, не обѣщайте того, чего вы видимо исполнить не можете. Не забудьте, что женщины очень чутки и лучше мужчинъ умѣютъ отличить правду отъ лжи. Всякая ложь можетъ только погубить васъ, не будетъ вѣры вашимъ словамъ и дѣйствіямъ не будетъ и любви. Вы потеряете то обояніе на которое разсчитываете и ваша атака женскаго сердца будетъ неудачна.

Если же вы замѣтили, что атака произвела свое дѣйствіе, васъ слушаютъ смущенно вѣрятъ вамъ, то не медлите признаніемъ и по смущайтесь, если сразу не получите прямого отвѣта «да» или «нѣтъ».

Помните, что женщина, которой вы нравитесь иначе и поступить не можетъ, ей трудно признаться, она смущена и какъ бы боится отвѣтить «да»; но это смущеніе, эта медленность уже ваша побѣда. Оставайтесь спокойны и продолжайте ваше дѣло не робѣя и вы достигните взаимности.

Вообще признаніе — весьма важный шагъ для влюбленнаго. Надежда и страхъ здѣсь борятся съ одинаковой силой, и что возьметъ перевѣсъ, неизвѣстно, но, если въ рѣшительную минуту вы оробѣете и не будете въ силахъ произнести ваше признаніе, то лучше идите домой и излагайте ваши чувства къ любимой женщинѣ въ письмѣ къ ней.

Любовь мужчины къ женщинѣ всегда сводится къ желанію обладать ею въ тою или иной формѣ. Наиболѣе нравственная и полная форма такого обладанія конечно бракъ, принятый не только у всѣхъ цивилизованныхъ народовъ, но даже у дикарей.

Медицина считаетъ, что бракъ единственный путь сохранить здоровье и пользоваться всѣми дарами природы. Значеніе его въ общественной жизни также не оспоримо. Въ самомъ дѣлѣ кто способенъ раздѣлить съ вами и горе и радость, кромѣ любящей жены. Чья дружба преданнѣе и крѣпче и наконецъ въ какой иной формѣ женщина можетъ принадлежать намъ такъ полно и безраздѣльно, какъ она принадлежитъ мужу.

Положимъ, что и грѣшная любовь также имѣетъ свою прелесть и какъ все таинственное и неизвѣданное, она увлекаетъ насъ и нерѣдко оставляетъ неизгладимые слѣды.

Если вы любите, то старайтесь быть возможно ближе и чаще около любимой женщины, угождайте ей въ чемъ, можно, но не доводите вашу угодливость до приторности, иначе вы потеряете себѣ цѣну въ глазахъ той же женщины.

Ведите себя непринужденно и просто, не надоѣдайте женщинѣ слишкомъ часто похвальбой ея качествомъ и красотѣ. Вообще искусство говорить комплементы требуетъ большого признанія и сообразительности. Все хорошо къ случаю и дѣло умнаго человѣка не упустить этотъ случай использовать его въ должной степени. Старайтесь избѣгать всякой вычурности въ вашемъ костюмѣ; если вы не богаты то не носите драгоцѣнностей въ видѣ фальшивыхъ бриліантовыхъ колецъ поддѣльнаго золота цѣпочекъ и часовъ. Все это докажетъ ваше тщеславіе, и не говоритъ въ вашу пользу, а въ глазахъ любимой женщины вы рискуете потерять извѣстное — уваженіе и обояніе.

Если Богъ не надѣлилъ васъ остроуміемъ, не имѣйте притязаніи на остроуміе, ибо оно будетъ у васъ дѣланнымъ и произведетъ сверхъ вашего ожиданія, совершенно обратное дѣйствіе, вы покажетесь смѣшнымъ и рискуете потерять уваженіе къ вамъ любимаго существа.

ГЛАВА IV.

Мы уже сказали выше, что устное признаніе въ любви не для всякаго удобно, оно требуетъ большого такта и умѣнія выразить словами, что подсказываетъ сердце. Не опытный человѣкъ личнымъ признаніемъ можетъ только испортить дѣло, а потому такимъ людямъ можно посовѣтывать написать письмо. Это удобнѣе и дастъ вамъ достаточно времени обдумать содержаніе письма и кромѣ того вы избѣгнете неловкости положенія какъ для себя, такъ и для любимой вами женщины. Письмо хорошо уже тѣмъ, что въ немъ можно все высказать, придумать лучшія и ясныя выраженія, подобрать въ письмѣ татя обстоятельства, которыя наиболѣе могутъ способствовать успѣху. Важное преимущество письма то, что оно будетъ непремѣнно прочтено уже потому, что всякая женщина любопытна; правда письмо можетъ остаться безъ отвѣта, но это еще не бѣда. Пишите второе, третье, письмо на которое нибудь вы все же получите отвѣтъ, но отнюдь не позволяйте себѣ укорять женщину, а старайтесь подѣйствовать на ее сердце и умъ. Докажите, что вы достойны ея вниманія и побѣда за вами; вамъ отвѣтятъ, если не письмо, то ласковымъ обхожденіемъ, что уже будетъ шагомъ впередъ, авансомъ къ достиженію желаемаго.

Кромѣ содержаніе письма внѣшній видъ письма долженъ быть благообразенъ. Любовное письмо должно быть написано на хорошей бумагѣ, можно даже взять цвѣтную, избѣгая однако рѣзкихъ цвѣтовъ.

Приведемъ здѣсь общеупотребительныя значенія цвѣтной бумаги.

Бѣлая означаетъ невинность

Розовая — любовь

Зеленая — надежда

Синія — постоянство

Желтая — коварство

Черная — печаль

Лиловая — люби, да помни

Красная — вѣтренность

Голубая — непостоянство

Сѣрая — безнадежная любовь.

Письмо не должно имѣть никакихъ украшеній, развѣ только вензель изъ вашихъ иниціаловъ художественно исполненный.

Конвертъ долженъ быть средней величины, безъ украшеній (кромѣ вензеля), письмо въ него сложите аккуратно вдвое и но болѣе какъ втрое.

Почеркъ письма и конверта доложенъ быть ровный, твердый и разборчивый, безъ излишнихъ крючковъ и хвостиковъ не изобрѣтайте оригинальныхъ буквъ и не употребляйте вычурныхъ мало понятныхъ выраженій и иностранныхъ словъ, кромѣ тѣхъ, которыя вошли въ употребленіе въ обыденномъ разговорномъ языкѣ.

ГЛАВА V.
Образцы объясненій въ любви.

Образцовъ объясненій въ любви существуетъ великое множество, но всѣ они приводятся къ одной общей формулѣ: «я люблю васъ — будьте моей.»

Само собою разумѣется, что ни одинъ влюбленный не ограничился этой формулой и прибавитъ къ ней болѣе или менѣе краснорѣчивыя изліянія въ родѣ. «Я обожаю Васъ мой ангелъ! Моя мечта — жить съ вами одною жизнью, подъ одной кровлей.» Скажите только слово любви и заря счастья, освѣтитъ мою жизнь! Я жду вашего отвѣта какъ радости или смертнаго приговора надо мною. Не томите меня ожиданіемъ

Отказъ васъ поразитъ меня жестоко. Я не переживу его, такъ какъ вы или никто — мой девизъ.

Два письма къ особѣ серьезной и практичной.

Милостивая Государыня
Н. Н.

Берусь за перо, что-бы высказать вамъ волнующія меня мысли, и надѣюсь что вы простите мою откровенность. Мои средства позволяютъ мнѣ жить прилично, но мое одиночество томитъ меня и моя мечта — семейный очагъ.

Вы оказали бы мнѣ большую честь если бы согласились сдѣлаться моей женой, спутницей моей жизни.

Моею прямою обязанностью будетъ беречь и лелѣять васъ, исполнять ваши желанія на сколько позволяютъ мои силы и средства.

Глубоко уважающій и преданный вашъ другъ
Н. Н.

Милостивая Государыня
H. Н.

Не знаю, какъ высказать мою мысль, боюсь, какъ вы примите ее. Я мечтаю навсегда связать вашу жизнь съ моею.

Если сердце ваше свободно и вы ничего противъ меня не имѣете, то сдѣлайте меня счастливѣйттш7" человѣкомъ въ мірѣ — дайте согласіе на бракъ со мною. Я ничего не ищу кромѣ васъ и вашего сердца и вашей милой руки и постараюсь окружить васъ всѣми удобствами и нѣжными попеченіями.

Осчастливьте, дорогая H. Н.

Преданный вамъ
Д. Д.

Письмо къ особѣ поэтической.

Простите меня, обожаемая В. В., что я нарушаю покой вашей души. Съ первой встрѣчи я полюбилъ васъ всѣмъ жаромъ своего сердца, Вы, несравненная, лишили меня мужества, веселья и покоя, изъ безпечнаго, смѣющагося сдѣлали меня молчаливымъ, скучнымъ и озабоченнымъ. Я люблю васъ больше жизни, больше всего на свѣтѣ! Боязнь, что вы не удостоите меня вашей взаимности, приводитъ меня въ отчаяніе. Основательно ли мое опасеніе? Вы олицетворенная добродѣтель, воплощенный ангелъ. Хотя и мое сердце способно чувствовать и любить и оно съумѣетъ перенять отъ васъ все доброе и прекрасное.

Сжальтесь надо мною — подарите мнѣ ваше сердце! Жизнь становится мнѣ въ тягость. Спасите меня, божественная В. В. будьте моею на вѣки. Съ надеждою и страхомъ жду вашего приговора. Вашъ М. М.

Письмо къ особѣ съ легкимъ огонькомъ.

Дорогая H. Н.

Коли бы вы знали какую отчаянную борьбу веду я съ охватившею меня страстью. Какіе тяжелые дни я переживаю. Съ той минуты, какъ я увидѣли" васъ, вашъ милый образъ не выходилъ изъ моей головы.

Я старался себя разсѣять, думая этимъ побороть свою страсть къ вамъ. Я посѣщалъ общество, углублялся въ занятія и наконецъ искалъ забвенія въ пріятельскихъ кружкахъ, но мнѣ все стало постыло. Только вашъ очаровательный образъ всталъ передъ мною. Моя жизнь мое сердце должно принадлежать вамъ или никому. Всѣ сокровища въ мірѣ ничто въ сравненіи съ вашею любовью. Дайте мнѣ надежду на вѣчный союзъ съ вами и я оживу для жизни полной любви и очарованія.

К. К.

Прелестная М. М.

Одиночество давно уже стало мнѣ въ тягость. Мое сердце искало сочувствія другаго сердца, ждало любви… Въ этотъ періодъ моей жизни случай знакомитъ; меня съ вами. Мною овладѣваетъ восторгъ, сердце начинаетъ биться усиленно.. Въ васъ я нашелъ свой кумиръ, съ первой встрѣчи вы овладѣли всѣмъ моимъ существомъ, вы заронили въ мою грудь искру упоительной любви, которая жжетъ кровь, волнуетъ и тревожитъ!

Теперь только узналъ я, что такое любовь. Искра превратилась въ пламя пожара. Любовь заслоняетъ собою все. Всѣ другія добродѣтели склоняются передъ ней.

Не отвергайте меня, дорогая, я люблю васъ, какъ еще никто никого не любилъ. Если вы но подарите меня взаимностью я сойду съ ума!

Вашъ на всегда О. О.

Письмо къ сантиментальной дѣвицѣ.

Несравненная В. К.

Лишь только счастливый случай познакомилъ меня съ вами, какъ какой-то тайный голосъ шепнулъ мнѣ, что вы именно тотъ ангелъ, которому суждено осчастливить и украсить мою одинокую жизнь. Предчувствіе говоритъ мнѣ, что я могу разсчитывать на вашу взаимность, на то, что вы отдадите мнѣ вашу сердце и руку. Порадуйте меня вашимъ отвѣтомъ, вашимъ согласіемъ и я буду счастливъ на вѣки.

P. Р.

Письмо къ особѣ нерѣшительной.

Дорогая В.

Пусть на крыльяхъ любви полетитъ къ тебѣ мое письмо и передастъ тебѣ, мой ангелъ, всѣ мои чувства. О, еслибъ я могъ еще разъ доказать тебѣ всю силу моей любви! Ты увидала бы какъ тяжело и мучительно ожиданіе… Уничтожь преграду, которая раздѣляетъ насъ. Пусть весь свѣтъ видитъ и знаетъ, что мы любимъ другъ друга, что мы созданы для взаимнаго счастія…

Я никому не обязанъ, честнымъ трудомъ пріобрѣтаю средства къ жизни, этихъ средствъ совершенно достаточно для насъ обоихъ. Твои родители знаютъ меня давно и знаютъ съ хорошей стороны. а матушка твоя даже расположена ко мнѣ. Слѣдовательно съ этой стороны препятствія не предвидится.

Дѣло за тобою, мой другъ, поймай удобную минуту и упроси твоихъ родителей дать согласіе на нашъ союзъ и тогда ты будешь моею на вѣки. Искренно любящій тебя безцѣнный другъ.

K. К.

Письмо къ мечтательной дѣвицѣ.

Безцѣнная K. В.

Прошло два года съ того счастливаго дня какъ я имѣлъ счастье въ первый разъ увидѣть васъ. Мнѣ никогда не забыть тѣхъ счастливыхъ часовъ, которые я провелъ съ вами и которые оставили неизгладимый слѣдъ въ моей наболѣвшей душѣ. Бывало злодѣйка грусть или хандра какъ свинцовая пуля ляжетъ на мое наболѣвшее сердце, но ваша милая улыбка, вашъ добрый взглядъ какъ живительный бальзамъ меня излечивали.

Прекрасное это было время.

Сегодня я весь отдался сладкимъ мечтамъ. Я думалъ о васъ дорогая, о счастьѣ быть около васъ и о томъ придетъ когда нибудь время, когда я могу васъ назвать своею. Какое-то тайное предчувствіе говоритъ мнѣ, что мои мечты несбыточны.

Дай Богъ, чтобы это предчувствіе не оправдалось. Отъ васъ зависитъ сдѣлать меня счастливымъ и отдать мнѣ вашу руку и сердце.

Дорогой другъ, подумайте объ этомъ! порадуйте глубоко преданнаго вамъ и дайте согласіе на нашъ бракъ.

Письмо къ особѣ, сомнѣвающейся въ любви пишущаго.

Дорогая А. Н.

Говорятъ, что тяжелыхъ усилій стоитъ человѣку сознаніе своихъ грѣховъ и ошибокъ. А для меня написать это письмо было тяжелѣе всего. Мысль, что оно не разсѣетъ сомнѣній моего божка, что оно наведетъ меня на неблагосклонность моего кумира, не даетъ мнѣ покоя. Я люблю васъ искренно и сильно. Ни время, ни разлука съ вами не заглушатъ бредъ души мятежной и горе жизни безмятежной.

Цѣль моей жизни посвятить вамъ мои силы и способности, быть преданнымъ вамъ на вѣки. Рѣшитесь же составить счастіе того, кто только въ васъ видитъ свое счастіе. Не будьте жестоки къ вашему.

Н. Д.

Письмо отъ мужчины, слывущаго за вѣтренника и непостояннаго въ своихъ чувствахъ.

Обожаемая М. Т.

Выслушайте мою исповѣдь. Я былъ молодъ и чувствовалъ избытокъ силъ съ лихорадочною жаждою капля по каплѣ испивалъ я чашу жизни, не щадя ни силъ, ни здоровья. Да и къ чему было щадить ихъ? Кому я былъ нуженъ? Но вдругъ лучезарная звѣзда освѣтила темный мой путь. На дорогѣ моей бурной жизни попались вы. Я пришелъ въ восторгъ отъ вашихъ достоинствъ, которыми такъ щедро надѣлила васъ природа. Душа моя сроднилась съ мыслью о васъ, эта мысль стала постояннымъ моимъ спутникомъ. Гдѣ бы я ни былъ, она всюду со мной.

Какъ ни стараюсь развлечь себя, побѣдить чувство; но я не въ силахъ забыть васъ.

Вы для меня свѣтлый ангелъ, посланница неба, райская мечта, моя повелительница, владычица моего сердца. Ваши рѣчи источникъ блаженства, ваши глаза рай души. Съ тѣхъ поръ, какъ я узналъ васъ я узналъ цѣну счастія, узналъ прелесть жизни.

Всѣ моя помыслы и желанія клонятся къ вамъ, въ васъ заключается мое счастіе, съ вами я буду богатъ, потому что въ васъ для меня цѣлый міръ и цѣлый міръ будетъ принадлежать мнѣ!

Не отвергайте мою любовь: если дадите согласіе соединиться со мной, я сдѣлаюсь достойнымъ васъ, потому что чувствую въ себѣ силы на это.

Дай Богъ, чтобы это письмо убѣдило васъ въ искренности моихъ чувствъ.

Н. Н.

Письмо вдовца.

Многоуважаемая и дорогая К. Л.

Согласитесь заступить мѣсто матери для моихъ маленькихъ дѣтей, оставшихся сиротами на рукахъ наемной женщины. Отдайте мнѣ вашу руку и сердце, столь отзывчатое и ласковое. Мои средства вполнѣ достаточны, чтобы обезпечить вашу жизнь и я буду охранять вашъ покой какъ вѣрный и глубоко преданный другъ.

Ради Бога не сомнѣвайтесь ни одной минуты въ моемъ чистосердечіи и не отклоняйте моей искренней просьбы. Вѣрьте, что я люблю васъ, какъ вполнѣ достойную женщину и буду неизмѣримо счастливъ назвать васъ своею и матерью моихъ дѣтей.

Обрадуйте вашею рѣшимостью осчастливить меня и произнесите роковое для меня слово «да».

Глубоко преданный и уважающій Васъ

П. Н.

Милостивая Государыня
Л. Е.

Нѣсколько времени тому назадъ я случайно познакомился съ вами и былъ плѣненъ вашими достоинствами. Зная, что вы свободны, я рѣшаюсь просить вашей руки, если только успѣлъ настолько заслужить ваше вниманіе, что вы не прочь сдѣлаться моею женою. Матеріальныя средства мои вполнѣ достаточны для семейной жизни, а ваше спокойствіе и счастіе будутъ охраняемы мною какъ святыня.

Съ глубочайшимъ уваженіемъ и сердечною преданностью остаюсь вашъ покорный слуга К. О.

Дорогая С. М.

Я терпѣлъ и страдалъ молча, стараясь заглушить возродившуюся любовь къ вамъ. Зловѣщимъ заревомъ освѣтилась моя жизнь. Только одна вы, кумиръ моего сердца въ состояніи потушить этотъ пожаръ. Будьте моею повелительницею и я, какъ покорный рабъ на вѣки останусь у вашихъ ногъ.

Весь вашъ H. Т.

Многоуважаемая М. П.

Простите великодушно, что я пишу вамъ это письмо. Ваша прекрасная наружность, ваша доброта, свѣтлый умъ и милый характеръ плѣнили и очаровали меня. И вамъ я рѣшаюсь высказать мое сердечное желаніе просить вашу руку и сердце. Отъ васъ зависитъ рѣшить мою участь и сдѣлать меня счастливымъ на всю мою жизнь.

Искренно любящій и уважающій Васъ
К. В.

Письмо ко вдовушкѣ въ шутливомъ тонѣ.

Дорогая М. А!

Знаете-ли о чемъ я думалъ? Пари держу, что не отгадаете. О томъ, что часто второй номеръ бываетъ лучше перваго, по крайней мѣрѣ, нисколько не хуже. Возьмите какое хотите сравненіе. Если первая любовь драгоцѣнная жемчужина, то вторая та же жемчужина, но въ роскошной оправѣ.

Эта мысль поселила во мнѣ желаніе стать вторымъ номеромъ. Вашъ первый номеръ въ объятіяхъ хладной земли, не будемъ тревожить его мирный сонъ. Любовь, что луна.

Кто мѣсто въ небѣ ей укажетъ,

Примолвя: тамъ остановись!

Кто сердцу юному прикажетъ:

Люби одно не измѣнись!

И такъ, моя несравненная, рѣшитесь на союзъ со мною и возьмите меня своимъ вторымъ номеромъ.

Рѣшитесь, мое сокровище, осчастливить вашего неизмѣннаго поклонника

Ф. Г.

Письмо къ молодой дѣвицѣ отъ мужчины среднихъ лѣтъ.

Милостивая Государыня
П. Г.

Послѣ долгой, утомительной борьбы съ самимъ собою, послѣ продолжительныхъ соображеній, рѣшаюсь, наконецъ, взяться за перо чтобы передать вамъ мое задушевное желаніе: соединиться съ вами нерасторжимыми узами брака. Не подумайте, однакожъ, что бы я разсчитывалъ на ваше состояніе. Нѣтъ тысячу разъ нѣтъ! Пусть ваше и остается при васъ. Меня плѣнили ваши нравственныя качества, въ особенности чудная безпредѣльная доброта сердца. Сколько разъ проливалъ я слезу умиленія при видѣ вашего великодушія. Вотъ тѣ сокровища, которые искушаютъ меня.

Теперь мои намѣренія вамъ извѣстны и мнѣ остается только ждать рѣшенія своей участи, которая находится въ вашихъ рукахъ.

Съ чувствомъ глубочайшаго уваженія и безпредѣльной преданности имѣю честь быть вашъ.

Л. Д.

Письмо къ гордой красавицѣ

Дорогая В. М.

Васъ удивятъ эти строки — не правда-ли? Бога ради, не сердитесь, простите меня за невольную смѣлость, писать къ Вамъ «Невольную», говорю, я и говорю потому, что у меня умъ съ сердцемъ не въ ладу. Не много времени прошло съ тѣхъ поръ, какъ я случайно встрѣтился съ Вами.

Дождусь ли я, наконецъ блаженной минуты, когда передамъ Вамъ все, что выстрадалъ? Увы! кажется, не дождусь.

Такъ узнайте изъ этого письма, что я люблю Васъ! О, еслибъ Вы знали, — вы, суровая непреклонная, — сколько мучительныхъ усилій стоило мнѣ написать эти три слова, — Вы невольно пожалѣли бы меня. Простите любящаго Васъ.

А. Т.

Письмо къ кокеткѣ.

Плѣнительная Е. Ф.

Не сердитесь на меня, если я выскажу Вамъ въ этомъ письмѣ все то, что скрыто въ глубинѣ моей души.

Жестокая! Вы на вѣки унесли мой душевный покой, сдѣлали изъ меня мученика, заставили терзаться въ адской пыткѣ. Любить Васъ безъ надежды на взаимность — что можетъ быть тягостнѣе?

Да, я люблю Васъ отчаянно, страстно, какъ никто никого никогда не любилъ.

Милое, прелестное существо! какой восторгъ ощущаетъ душа моя, когда я нахожусь около Васъ! О, несравненная! Не смѣть любить и ждать взаимности, похоронить свою любовь, разстаться съ лучшими мечтами страшная перспектива!

Примите эти строки безъ гнѣва, съ сочувствіемъ къ Вашему вѣрному рабу.

В. А.

Очаровательная злодѣйка!

Зачѣмъ Вамъ понадобилось мое бѣдное сердце? Три года я не видалъ Васъ и время уже начало было залѣчивать глубокую сердечную рану; но, вотъ судьба опять толкнула меня въ тѣ милыя мѣста, гдѣ я могу любоваться Вами. Я едва повѣрилъ, что это Вы: такъ измѣнили Васъ эти три года. Дивно хороши были вы и тогда, но теперь похорошѣли еще болѣе. Ваше прелестное личико, вашъ роскошный станъ, огонь вашихъ глазъ околдовали меня… Раскрылись старыя раны… Еще безотраднѣе стала жизнь.

Счастливы ли вы? Достаточно ли поклоняются Вашей дивной красотѣ? Мнѣ кажется, что нѣтъ. Въ вашихъ глазкахъ я уловилъ слѣды какой-то грусти, на прелестномъ личикѣ — легкое облачко недовольства.

Отдайтесь же мнѣ, ненаглядная! и я вознагражу Васъ за всѣ, пережитыя страданія и осчастливьте Вашего поклонника.

Н. В.

Высокоуважаемая Анна Ивановна!

Не удивляйтесь моей смѣлости писать вамъ то, что вы сейчасъ прочтете. Я не въ силахъ скрывать долѣе тѣхъ чувствъ по отношенію къ вамъ, какими переполнена моя душа. Какъ милость прошу у васъ снисходительной оцѣнки моего посланія. Осчастливьте меня и незлобиво прочтите его. Пусть этотъ клочекъ бездушной бумаги передастъ вамъ милліонную долю тѣхъ ощущеній, которыя я испытываю съ тѣхъ поръ, какъ я узналъ васъ. Самое тяжкое чувство въ моемъ положеніи есть сомнѣніе, съ которымъ я рѣшилъ покончить такъ или иначе, Вы, конечно, уже поняли изъ нѣкоторыхъ моихъ намековъ при нашемъ свиданіи, что я люблю васъ. Прибавьте къ этому: люблю безпредѣльно, неизмѣнно и нѣжно. Въ моей къ вамъ любви нѣтъ поворота, нѣтъ мѣста къ какимъ бы то ни было философствованіямъ. Все мое существо глубоко проникнуто этой любовью. Ваша душевная красота, оспаривающая тѣлесныя совершенства не допускаетъ мысли о жестокосердіи съ вашей стороны оставить безъ вниманія мольбы страдальца и тѣмъ паче надглумиться надъ святымъ чувствомъ истинной любви моей. Вашъ приговоръ въ одномъ словѣ «да» несказанно осчастливитъ меня, «нѣтъ» убьетъ меня, но я не перестану благоговѣйно вспоминать о васъ гдѣ-нибудь далеко отъ васъ. Итакъ произнесите, несравненная Анна Ивановна, вашъ приговоръ, и чѣмъ скорѣе — тѣмъ лучше. Этимъ вы устраните невыносимыя сомнѣнія, а вмѣстѣ съ тѣмъ и сохраните мои страданія.

Всею душею преданный вамъ K. С.

Отвѣтъ на предъидущее письмо.

Константинъ Семеновичъ!

Ваше посланіе было для меня неожиданнымъ сюрпризомъ, такъ что я, несмотря на все свое хладнокровіе, выработанное временемъ и обстоятельствами жизни, положительно растерялась и тѣмъ болѣе, что вы требуете категорическаго отвѣта безъ всякихъ комментарій. Возможно ли это? Въ припадкѣ горячки вашего молодого сердца, чему я не удивляюсь и не признаю, вы въ такихъ неопредѣленныхъ формахъ высказываетесь, что избѣгнуть надлежащихъ объясненій невозможно. Не лучше ли это сдѣлать путемъ живого слова, такъ какъ не всегда и далеко не все можно довѣрять бумагѣ. Итакъ до пріятнаго свиданія, котораго я буду ожидать съ нетерпѣніемъ. А тѣмъ временемъ я соберусь съ мыслями, чтобы дать вамъ отвѣтъ сознательный и обстоятельный.

Примите увѣреніе въ моемъ къ вамъ уваженіи.

А. В.

Письмо, выражающее разрывъ.

Милостивая Государыня
Анна Ивановна!

Получивши отъ васъ признаніе во взаимной любви, я смѣлъ надѣяться, что жизни наши должны были слиться, и я не переставалъ оказывать самую горячую и искреннюю любовь. Образъ которымъ вы отвѣчали на мои чувства, возбуждалъ во мнѣ радость и надежды; наши души какъ будто понимали другъ друга, и моя участь казалось мнѣ, была рѣшена на вѣки.

Какимъ же образомъ случилось, что нашъ союзъ разрушенъ! Спросите у своего сердца, и оно скажетъ вамъ, на чьей сторонѣ вина. Слишкомъ полагаясь на ваши чувства, я думалъ, что угожденіе окружавшія васъ и нисколько не остерегался ихъ. Гибельный случай открылъ мнѣ все: вчера я узналъ, что вы перестали меня любить. Другой болѣе счастливѣй меня, завладѣлъ вашимъ сердцемъ. Я не стану упрекать Васъ, но мое сердце поражено печалью, а на будующее время я сочту обязанностью какъ для васъ, такъ и для себя избѣгать вашего присутствія.

Тѣмъ не менѣе примите искреннія пожеланія счастія вамъ,

Готовый къ услугамъ H. Я.

ТОЖЕ.

Опытъ мудрый наставникъ и лучшій учитель, какого только можно найти на свѣтѣ.

Къ сожалѣнію онъ очень дорого беретъ за свои уроки. Ему надо платить горькую дань несчастія и неудачъ. Онъ выучилъ меня не довѣряться обманчивымъ мечтамъ. Это прекрасные замки, которые рушатся въ одно мгновеніе, потому "что построены на воздухѣ.

Теперь опытъ преподаетъ мнѣ другой урокъ онъ говоритъ не вѣрь женщинѣ, ибо слова ея — вѣтеръ и въ доказательство приводить ваше равнодушіе и вашу холодность, которыми вы замѣнили привязанность ко мнѣ. Ужель наше прошедшее не болѣе, какъ сонъ, какъ мимолетное видѣніе? Ужель вы не знаете, что первая любовь драгоцѣнная жемчужина, лучшее украшеніе юности, которая разъ потерявшись не находится болѣе.

Сколько пережито волненій, тревогъ, печалей, радостей, увѣреній и сомнѣній и къ чему привело все это?

Вы, видимо, удаляетесь отъ меня, избѣгаете встрѣчи со мною… Богъ вамъ судья! Если ваше сердце принадлежитъ уже другому, мнѣ остается покориться необходимости, и я покорюсь безропотно.

Неужели у сердца такъ мало постоянства, у страсти такъ мало жизни, что вы могли такъ скоро забыть ваши клятвы!

Примирительное письмо.

Какъ выразить вамъ мою радость и раскаяніе? Объясненіе ваше показало мою ошибку. Я падаю на колѣни и прошу прощенія, въ которомъ отказать вамъ, конечно, недостанетъ мужества потому что эта ошибка происходитъ отъ избытка моей любви.

Тысячу разъ благодарю васъ, что вы показали справедливое негодованіе, которое должно было явиться при чтеніи моего предъидущаго письма чтобы оправдать себя въ глазахъ уничтоживъ обстоятельства, по которымъ я осудилъ васъ. Вы говорите, что я долженъ бы имѣть болѣе довѣрія къ вамъ. Къ стыду моему, сознаюсь въ этомъ; но любовь развѣ разсуждаетъ? Конечно нѣтъ, и чѣмъ сильнѣе любовь, тѣмъ больше страхъ за потерю любимаго предмета.

Надѣюсь, что великодушное забвеніе съ вашей стороны уничтожитъ воспоминаніе моихъ ревнивыхъ подозрѣній, я прошу васъ принять увѣреніе въ пламенной и нѣжной любви.

Вашего H. Н.

ТОЖЕ.

Простите меня, потому что вы свели меня съ ума, но сегодня я узналъ свою ошибку; признаюсь вамъ въ ней и у ногъ вашихъ прошу прощенія. Что я сдѣлалъ несчастный? Послѣ безумнаго увлеченія, приведшаго меня въ заблужденіе, повѣрите ли вы моему постоянству и горячей привязанности? Вспомните, что только избытокъ любви къ вамъ помутилъ мой разсудокъ и есть источникъ огорченія, въ которомъ Вы можете упрекнуть меня. Но будьте снисходительны; я точно виновенъ, но раскаиваюсь. Это письмо смочено моими слезами и я буду неутѣшенъ до той благословенной минуты, когда вы простите мое заблужденіе. О, повѣрьте мое уваженіе, моя покорность вашимъ малѣйшимъ желаніемъ отнынѣ докажутъ вамъ искренность вѣчной любви, принадлежащей самой милой, самой любезной, и самой великодушной изъ женщинъ. Въ ожиданіи милостиваго прощенія, осмѣливаюсь назваться вашимъ преданнымъ слугою.

Н. Н.

Письмо выражающее разочарованіе.

Милостивая Государыня
Анна Львовна.

Хотя и поздно сознавать свои ошибки, но лучше поздно, чѣмъ никогда. Я думаю что и вы сами успѣли убѣдиться, что мы не годимся другъ для друга, что не любовь связала насъ, а мимолетное увлеченіе, а потому самое лучшее, что мы можемъ предпринять — это разстаться друзьями, разстаться безъ гнѣва и желчи и сохранить не отравленное воспоминаніе, о тѣхъ дняхъ, которые дарили насъ мимолетнымъ блаженствомъ.

Прощайте и простите уважающаго васъ.

Подпись.

Просьба о примиреніи.

Мой добрый другъ,
Глафира Николаевна.

Судьба забросила меня опять въ тѣ милыя мѣста, гдѣ я былъ такъ счастливъ близкихъ сосѣдствомъ съ вами. Тотчасъ же по пріѣздѣ сюда я первымъ долгомъ своимъ [почелъ справиться о васъ. Я хотѣлъ писать вамъ, но меня удержало предположеніе, что быть можетъ, я уже забытъ вами, вытѣсненъ изъ вашего сердечка. Сомнѣніе тревожило меня.

Милая Глафира Николаевна, я сознаю свою вину передъ вами и каюсь, простите раскаявшагося грѣшники. Я слышалъ, что вы часто вспоминали обо мнѣ во время моего отсутствія, слѣдовательно у меня еще есть надежда на прощеніе.

Три года разлуки заставили меня понять всю силу моей любви къ вамъ. Я ни на минуту не переставалъ любить васъ, Вашъ милый образъ.

Могу-ли я, дорогая Глафира Николаевна, черезъ два три дня навѣстить васъ? Отвѣчайте мнѣ. О, какъ много имѣю я сказать вамъ? Какъ жажду излить передъ вами свою душу! Въ ожиданіи радостнаго свиданія остаюсь.

Вашъ вѣрный и неизмѣнный другъ

П. Р.

Письмо выражающее воспоминаніе.

Несравненная Людмила Викторовна!

Вчера вы были тамъ, гдѣ нѣкогда бывалъ и я, гдѣ передо мною радушно и гостепріимно раскрывали двери, гдѣ мы проводили столько пріятныхъ незабвенныхъ вечеровъ, гдѣ была колыбель нашей любви… Воспоминанія шумною волной нахлынули на меня и разбудили въ сердце давно заснувшія чувства… Досада и сожалѣніе охватили все мое существо.

Вы веселились, танцовали, а я? Я бродилъ, какъ тѣнь отца Гамлета, пожиралъ глазами вашъ образъ.

Но любовь не разлучна съ ревностью, чѣмъ сильнѣе первая, тѣмъ жгучѣе послѣдняя… Злой духъ посѣтилъ меня… А вы были во всеоружіи своей красоты дивная, божественная…

Ты среди этихъ людей съ этой дневной красой

Въ черной стаѣ грачей — бѣлый голубь была…

Простите-ли вы мнѣ? Можно-ли вѣрить и надѣяться. Вашъ пламенный поклонникъ И. Н.

Письмо къ дѣвицѣ не состоящей подъ властью родителей.

Не одни ваши прелести и красота, но также ваше сердце и вашъ умъ произвели на меня глубокое впечатлѣніе. Уже давно душа моя, колебалось между страхомъ и надеждой, имѣть нужду открыться предъ вами и высказать самую чистую страсть: сегодня я обмѣливаюсь просить у васъ одного слова въ отвѣтъ, которое бы вывело меня изъ тяжелаго безпокойства и показало, принимаете-ли вы мою любовь. Я увѣренъ, что ваши достоинства должны были привлечь многихъ поклонниковъ и зажечь сердце не одного молодого человѣка; но я не знаю, есть ли хотя одинъ счастливецъ, который бы могъ нравиться вамъ, и свободно ли сердце, которое я хотѣлъ зажечь. Мы оба свободно можемъ располагать собою и своимъ состояніемъ, поэтому отъ васъ однихъ зависитъ рѣшеніе моей участи; рѣшите же ее сегодня, участь человѣка, который будетъ гордиться назвать васъ своей супругой и сочтетъ своимъ счастіемъ повиноваться вашимъ малѣйшимъ желаніямъ. Говорите со мной откровенно; пускай одна страна, написанная вашею рукой, сдѣлаетъ меня счастливѣйшимъ изъ смертныхъ или разрушитъ грезы, порожденныя Вашимъ нѣжнымъ образомъ.

Весь вашъ К. Д.

Отвѣтъ на предъидущее письмо

М. Г.

Такъ какъ съ вами говорить надо прямо, то скажу вамъ! откажитесь отъ вашего предложенія вступить въ бракъ.

Ваши чувства дѣлаютъ мнѣ честь, но они обращены на такое лицо, чье сердце не можетъ быть свободно, вы предчувствовали, оно отдано другому. Повѣрьте мнѣ, М. г., что если я не могу обѣщать Вамъ то чего вы просите, то, по крайней мѣрѣ! Вашъ языкъ обязываетъ меня уважать васъ и дорожить вашимъ уваженіемъ. Позвольте мнѣ прибавить, что невозможность союза между нами никакъ не можетъ сильно огорчить Васъ, потому что съ тѣми качествами, которыми природа такъ щедро одарила васъ, съ вашимъ состояніемъ, въ вашемъ возрастѣ, вы легко можете найти особу, могущую замѣнить вамъ ту, которую вы почтили своею просьбою вступить въ бракъ. Съ другой стороны, молодой человѣкъ, которому я отдала свое сердце, вступилъ въ сношенія со мной прежде, чѣмъ я узнала васъ, и потому оказываемое мною предпочтеніе ни въ какомъ случаѣ не должно быть оскорбительно для васъ. Разсказывая Вамъ со всею откровенностью о моемъ положеніи, я думаю, что поступаю въ отношеніи васъ со всѣмъ уваженіемъ, котораго вы достойны и надѣюсь, что вы оправдаете меня и повѣрите искренности чувства, съ коимъ имѣю честь быть и проч.

Н. И.

Другой отвѣтъ.

М. Г.

Спѣшу отвѣчать на ваше письмо со всею откровенностію. Я неравнодушна къ любви, которой вы удостоили меня, но мнѣ невозможно отвѣчать на нее. Я вполнѣ уважаю Васъ и настолько знаю качества вашего сердца, чтобы совершенно справедливо оцѣнить дѣлаемую вами мнѣ честь; но я принуждена положительно отказаться отъ вашего предложенія, какъ бы лестно оно не было. Важныя причины, касающіяся этого положенія, поставляютъ мнѣ въ обязанность отказъ, въ которомъ нѣтъ ничего грустнаго для васъ, потому что вамъ не трудно будетъ найти тысячу другихъ дѣвицъ, которыя легко заставятъ васъ позабыть имѣвшую счастіе возбудить Ваши симпатіи.

Н. Н.

Отвѣты на изъясненіе въ любви.

М. Г.

Говоря откровенно, мнѣ казалось, что я произвела на васъ небольшое впечатлѣніе, и признаніе сдѣланное мнѣ вами сегодня, не непріятно для меня. Однако-жъ, я боюсь не приняли ли вы за любовь игру воображенія, минутную прихоть? Разберите чувства, выраженныя въ вашемъ письмѣ и если ваша склонность останется непоколебима, я сочту себя счастливою и не откажусь отвѣчать вамъ взаимностію.

Имѣю честь и проч.

Другой отвѣтъ.

М. Г.

Я не знаю, искренна ли страсть, которую, какъ вы говорите, чувствуете ко мнѣ; похвалы, разсыпаемыя вами, кажутся мнѣ похожими на игру съ вашей стороны и какъ бы я не была мало опытна, я очень хорошо знаю, что вашъ полъ нисколько не задумывается мѣнять часто предметъ своихъ восторговъ. Однако же я не думаю, что въ пылу вашихъ словъ не могла скрываться искренняя привязанность; но согласитесь сами, вѣра въ изъясненіе любви молодого человѣка требуетъ предварительныхъ размышленій, чтобы поселиться въ сердцѣ, а я въ этомъ случаѣ принадлежу къ числу невѣрующихъ.

По этому М. Г. прежде чѣмъ подумать о наложеніи узъ, въ которыхъ восторженность видитъ иногда небывалое счастіе, я считаю болѣе благоразумнымъ подождать чтобы время, обстоятельства и совѣты моихъ родныхъ доказали бы вамъ постоянство въ привязанности. Во всякомъ случаѣ не принимайте этого отвѣта за маскированный отказъ; смотрите на него, какъ на доказательство откровенности, съ которою я считаю за лучшее высказать вамъ мои чувства, — и вѣрите, что я слишкомъ далека отъ того, чтобы отвергать признаніе, которымъ я могу гордиться

М. Г.

Чувства, выраженныя Вами въ Вашемъ письмѣ слишкомъ лестны для меня, чтобы я не благодарила Васъ, но я далеко но стою тѣхъ лестныхъ выраженій, которыми Вы почтили меня. Я спросила свое сердце, и хотя оно не имѣетъ предубѣжденія на чью-либо пользу, однакожъ я не могу дать Вамъ положительнаго отвѣта.

Признаюсь, что я мало вѣрю въ выраженія любви, когда время не докажетъ ея постоянства и хотя у меня нѣтъ никакого повода подозрѣвать искренности Вашей, однакоже Вы позволите мнѣ подождать, чтобы увѣриться въ ея продолжительность. Между тѣмъ я съ удовольствіемъ буду встрѣчать Васъ въ обществѣ; но прошу Васъ не писать ко мнѣ болѣе. Ваши письма не увеличатъ моего уваженія къ Вамъ, но могутъ компрометировать меня.

Примите и проч. Н. Н.

Милостивый Государь!

Хотя откровенное объясненіе Ваше очень пріятно изумило меня, но я не могу дать Вамъ на него рѣшительнаго отвѣта безъ воли моихъ родителей и вмѣстѣ съ тѣмъ не желаю легкомысленно пожертвовать моимъ сердцемъ, не испытавъ его впередъ хорошенько. И такъ, если склонность Ваша не есть минутная вспышка чувствъ, чего впрочемъ, я и не думаю, то дайте мнѣ сроку на нѣсколько дней, чтобъ я могла посовѣтоваться съ моими родителями и сама съ собою и потомъ рѣшительно отвѣчать Вамъ: да или нѣтъ. Во всякомъ случаѣ позвольте мнѣ остаться съ искреннимъ моимъ почтеніемъ.

Преданная Вамъ Н. Н.

М. Г.

Выраженныя Вами чувства чрезвычайно лестны для меня, но мнѣ невозможно принять ихъ по причинамъ которыя безполезно приводить здѣсь и которыя нисколько не касаются Васъ.

Примите и проч. Н. Н.

М. Г.

Благоразуміе и скромность, естественныя моему полу, должны бы запретить мнѣ отвѣчать на Ваше письмо, но Ваши чувства въ такой степени кажутся честными и почтительными, что я не могу запретить себѣ сказать Вамъ, что, если мои родители одобрятъ Ваше искательство, то съ моей стороны не будетъ никакого препятствія.

По этому, М. г., Вы должны обратиться къ нимъ. До тѣхъ поръ переписка между нами будетъ безполезна.

Примите увѣреніе въ моемъ совершенномъ уваженіи H. Н.

М. Г.

Ваше письмо весьма удивило меня. Я имѣю къ Вамъ настолько довѣрія, чтобы считать Ваши намѣренія честными и законными; но я имѣю счастіе жить подъ надзоромъ добрыхъ родителей, совѣты которыхъ должны руководить меня въ такомъ щекотливомъ дѣлѣ. Подождите, М. г., пока я не увѣдомлю ихъ о чувствахъ, выраженныхъ Вами, показавъ имъ Ваше письмо. Вы не можете упрекнуть меня въ подобныхъ поступкахъ, зная мое уваженіе къ отцу и матери, которые постоянно доказываютъ свое расположеніе ко мнѣ; впрочемъ благородство и искренность, которыя, если не ошибаюсь, я нахожу въ Васъ, должны одобрить мое настоящее поведеніе; я удивляюсь даже, что Вы не объяснили своихъ намѣреній прямо моимъ родителямъ, это почтило бы только ихъ; съ другой же стороны, доброта моихъ родителей, которую они имѣли постоянно ко мнѣ; служитъ залогомъ, что они ни за что въ мірѣ но согласились бы противоречить законной склонности.

Во всякомъ случаѣ мой долгъ выслушать и даже повиноваться ихъ совѣтамъ.

Милостивый Государь!

Ваше письмо пришло ко мнѣ неожиданно, я ни какъ не полагала, что Вы въ тайнѣ удостоили меня Вашего наблюденія и при томъ умѣли такъ хорошо скрывать собственныя свои чувства. Такимъ образомъ, объясненія Ваше застало меня въ такое время, когда я совсѣмъ къ тому не приготовилась, хотя, признаюсь Вамъ, Ваше спокойное обращеніе возвышаетъ мое уваженіе къ Вамъ и Вы вѣроятно, дадите мнѣ нѣсколько времени, чтобъ я могла испытать сама себя и потомъ сказать Вамъ рѣшительное да или нѣтъ, и до этого срока позвольте мнѣ остаться.

Искренно преданная Вамъ
H. Н.

Милостивый Государь

Съ того времени, какъ я имѣла счастіе узнать Васъ короче, и нашла въ Васъ человѣка, который могъ бы удовлетворить самымъ строгимъ и прихотливымъ требованіямъ той которую изберетъ онъ въ спутницы своей жизни. Ваше предложеніе ободряетъ меня къ откровенному признанію въ томъ, что Ваше обращеніе всегда доставляло мнѣ особенное удовольствіе и что по этому я не могла оставаться къ Вамъ равнодушною. Я должна была уважать Васъ, но изъ этого чувства уваженія возникла самая искренняя къ Вамъ привязанность и наконецъ — къ чему скрываться предъ Вами — самая искренная къ Вамъ любовь. Тѣ часы, которые я проводила съ Вами, были счасливѣйшими часами въ моей жизни. По этому, Вы вполнѣ можете быть увѣрены, что Ваше предложеніе совершенно соотвѣтствуетъ моей склонности. Ваши личныя достоинства ручаются мнѣ за счастіе жизни, и я съ позволенія моихъ родителей, безпрекословно отдаю Вамъ руку мою и сердце, чтобы всегда, и въ горѣ и радости, быть Вашею вѣрною и любящею подругою.

Сердечно Вамъ
преданная Н. Н.

М. Г.

Я начну признаніемъ, что разница въ нашихъ лѣтахъ заставила меня долго колебаться, принять Ваше предложеніе. Вкусы, идеи, говорили я себѣ, не будутъ у насъ одни и тѣ же и отъ этого явился безконечныя недоразумѣнія. Съ другой стороны, какъ Вы гораздо богаче меня, я боялась, чтобы весь свѣтъ и можетъ быть, Вы сами первые, не видѣли бы въ моемъ рѣшеніи признакъ эгоистическаго разсчета и смѣшной гордости. Но довѣріе, возбужденное Вашимъ письмомъ, разрушило эти сомнѣнія и, если Вы рѣшились, какъ я думаю, послѣ зрѣлыхъ размышленій, то я буду счастлива, соединивши свою судьбу съ судьбою человѣка, къ которому я всегда чувствовала истинное уваженіе и который, конечно, не захочетъ обмануть молодую дѣвушку, вѣрящую его словамъ.

Съ истинными уваженіемъ
имѣю честь быть H. И.

Письмо къ невѣстѣ.

М. Г.

Сегодня Вамъ предстоитъ собрать множество поздравленій, комплементовъ, льстивыхъ выраженій, которыхъ требуетъ обычай и приличія. Вы отличите, я надѣюсь, отъ выраженій холодной вѣжливости, выраженія совершенно преданнаго Вамъ сердца. — Вы знаете мои мольбы, они одни и тѣ же всякій день и каждую минуту, съ тѣхъ поръ, какъ я имѣла счастіе видѣть Васъ въ первый разъ. Но забывайте ихъ среди суетныхъ разсѣяній, окружающихъ Васъ и, обнимая цѣлую толпу равнодушныхъ, вспомните, что одинъ Вашъ поцѣлуй неоцѣнимъ для меня.

Письмо съ подаркомъ къ любимой особѣ

М. Г.

Удостоите ли Вы принять скромный подарокъ, который я осмѣливаюсь положить къ ногамъ Вашимъ? Вашъ отказъ глубоко огорчить меня; примите же его и храните какъ залогъ любви, столько же несокрушимой, сколько и и искренней.

Вѣчно преданный и
вѣрный Вамъ Н. Н.

Письмо старухи къ юношѣ.

Дорогой мой Ваня!

Позволяю себѣ называть тебѣ этимъ именемъ, съ одной стороны по праву старшинства, съ другой потому, что зная тебя съ ранняго дѣтства, когда я имѣла счастіе носить тебя на своихъ рукахъ. Въ лѣтахъ нашихъ есть разница — нѣтъ спора, но эта разница не мѣшаетъ мнѣ любить тебя искренно и нѣжно и стремиться пріобрѣсти съ твоей стороны сочувствіе. Прежде всего мною руководить желаніе спасти тебя отъ случайностей несчастнаго брака, которыя столь возможны въ молодомъ поколѣніи, съ другой стороны я не утратила еще способности любить нѣжно. Подумай объ этомъ, ангелъ мой, всесторонне и напиши мнѣ чистосердечно. Ты знаешь мои матерьяльныя средства, которыя будутъ, конечно къ твоимъ услугамъ и избавятъ тебя отъ необходимости тяжелымъ трудомъ пріобрѣтать таковыя едва для посредственнаго существованія. Съ нетерпеніѣмъ буду ожидать твоего отвѣта, но повторяю, искреннаго и чистосердечнаго.

М. С.

Отвѣтъ.

Почтеннѣйшая Марія Семеновна!

Въ отвѣтъ на письмо ваше увѣдомляю васъ, что черезъ мѣсяцъ назначена моя свадьба, на которую и вы получите приглашеніе.

И. Д.

Письмо къ невѣстѣ.

Милая Маша!

Хотя сердце и говорить мнѣ, что я любимъ вами, хотя и вы увѣряете меня въ этомъ, но все таки я безъ трепета не могу вспомнить о той благодатной минутѣ, когда объ руку съ вами предстану предъ алтаремъ и предъ Богомъ и людьми дамъ торжественный обѣтъ — посвятить всю жизнь очаровательной Машѣ…. Блаженное мгновеніе! но какъ оно еще далеко отъ меня. Три еедѣли! Время тянется такъ убійственно медленно, что эти три недѣли покажутся мнѣ цѣлою вѣчностью. Я благословляю каждый прошедшій день за то, что онъ прошелъ и тѣмъ приблизилъ меня къ моему счастію.

Знаете-ли вы до какой степени вы для меня дороги? До послѣдней минуты жизни я не перестану боготворить васъ. Чѣмъ болѣе думаю о васъ, тѣмъ болѣе нахожу въ васъ новыя совершенства и чѣмъ болѣе удивляюсь имъ, тѣмъ болѣе боготворю васъ. Нѣтъ той жертвы, которую бы я не принесъ для васъ. Прикажете — пойду въ огонь какъ на обѣдъ.

Пишите мнѣ, дорогой другъ, будемъ даже и заочно говорить другъ, съ другомъ. Думаю, что и вамъ пріятно будетъ поболтать съ твоимъ.

Д.

Милая Наденька!

Чистыя души — ангелы и дѣти, а ты и то и другое. Знаешь-ли ты что свойство возвышенныхъ душъ одна изъ благороднѣйшихъ способностей сердца? Любовь надобно беречь, какъ зеницу ока, ты не знаешь еще что такое сердце. Ты добра, чувствительна, довѣрчива и думаешь, что душа вѣчное жилище любви. Но даже солнце не вѣчно. Ты не знаешь, что любовь иногда устаетъ, что за ней надобно ухаживать, какъ за нѣжнымъ тепличнымъ растеніемъ.

Позволь мнѣ дѣйствовать, дорогая Наденька, позволь мнѣ умѣрять священный огонь въ твоемъ сердцѣ. Мнѣ нужно сохранить твою любовь на всю жизнь, помѣшать тебѣ слишкомъ скоро растратить ее. Всѣ женщины слишкомъ торопятся любить и скоро перестаютъ любить.

Эти строки вызваны желаніемъ обезпечить наше взаимное счастіе; близокъ день, когда мы на вѣки свяжемъ свою судьбу и потому прости за нихъ искренно любящаго тебя.

Н. Р.

Мой дорогой ангелъ!

Наконецъ, мнѣ представился случай переслать тебѣ вѣсточку. Въ послѣднемъ письмѣ ты упрекаешь меня, что я рѣдко пишу къ тебѣ, даже сомнѣваешься въ моей вѣрности. Боже мой! какъ ты обижаешь меня! Я не заслужилъ твоихъ упрековъ. Родители твои ничего не знаютъ о нашей перепискѣ, слѣдовательно я долженъ писать осторожно и еще осторожнѣе доставлять тебѣ мои письма; а bostileen d’amour не всегда подъ рукою.

Въ моей вѣрности не сомнѣвайся: она тверда какъ гранитный утесъ.

Жизнь моя течетъ тихо и однообразно, потому что гдѣ нѣтъ тебя, тамъ царство скуки. Занятія поглощаютъ почти все мое время. Единственнымъ утѣшеніемъ мнѣ служитъ возможность помечтать о тебѣ, о тѣхъ счастливыхъ дняхъ и часахъ, которые мы будемъ проводить вмѣстѣ, о моихъ осуществившихся мечтахъ, о сбывшихся надеждахъ.

Эти минуты, минуты задушевной мечты единственная отрада моей жизни дающая возможность спокойно дождаться того радостнаго дня, который соединитъ насъ на вѣки.

Оставайся же вѣрна, мой ангелъ, по прежнему и наградой для насъ послужить вѣчный союзъ — дорога къ счастію. Да будутъ путеводителями нашей жизни добродѣтель, вѣрность и надежда. Съ такими спутниками намъ нечего бояться будущаго.

Обрадуй меня, мой милый другъ, хоть нѣсколькими строчками; передай письмо моему посланному, который свято исполнить твое порученіе. Прости! будь здорова, весела и покойна и по забывай отъ всей души любящаго тебя

Н. М.

Безцѣнная Оля!

Давнымъ давно не получаю я отъ тебя никакой вѣсточки и не могу понять, что это значитъ. Вѣдь не разучилась же ты писать? Или, можетъ быть, ты меня разлюбила? Нѣтъ! прочь сомнѣнія! Долой дурныя мысли! А вѣдь это твоя вина, милая Оличка. Ты и представить себѣ не можешь сколько выстрадало мое сердце за это время, пока не получалъ отъ тебя писемъ. Цѣлый мѣсяцъ канулъ въ вѣчность, а о тебѣ ни слуху, ни духу. Сколько догадокъ, предположеній пронеслось въ моей головѣ, смѣняясь одни другими и все-таки я не знаю истины.

Ужель ты измѣнила мнѣ и полюбила другаго, измѣнила своимъ клятвамъ?

Нѣтъ, не хочу этому вѣрить!

Пусть звѣзда любви освѣщаетъ мой путь, хотя бы тучи и затемняли ее на время. Я вѣрю, что моя Оля не нарушитъ своихъ клятвъ и останется на всегда вѣрной избранному ею другу.

Повѣришь-ли, кто самый дорогой гость для меня? Почталіонъ. Я жду его, какъ посланника небесъ. Почталіонъ мой другъ едва переступитъ онъ мой порогъ, какъ я готовъ броситься ему на шею и разцѣловать его.

Повѣдай же мой ангельчикъ, о себѣ любящему тебя.

Р. К.

Письмо съ просьбой о свиданіи.

Ангелъ мой Валентина!

Вы замолкли, вы сдѣлались для меня невидимкой, недоступной и ничего не пишете.

Ужель я потерялъ васъ навсегда?

Запрусь отъ свѣта въ своей комнатѣ и пусть безмолвныя стѣны будутъ свидѣтелями моего горя, пусть видятъ мои слезы, слышатъ мои жалобы, лѣчатъ мой душевный недугъ и успокоиваютъ тревогу сердца. Буду мечтать о васъ, пусть въ моемъ воображеніи проносится ваше прелестное личико, полное жизни и очарованія игривое и веселое, буду думать о вашей любви, какъ о мимолетномъ розовомъ облачкѣ, быстро появившемся на голубомъ фонѣ неба и еще быстрѣе исчезнувшемъ…

Суждено ли мнѣ любить васъ? Нѣтъ сомнѣнія, что да! Сердце только и бьется для васъ, самая жизнь безъ васъ тяжелое бремя, мысль о васъ переноситъ меня въ другой міръ, таинственный міръ сновидѣній, то упоительно сладкихъ, то мучительно горькихъ.

Вы замолкли! Странно и непостижимо! До меня вамъ нѣтъ дѣла; я игрушка вашего каприза, вашей прихоти, да и о себѣ вы не хотите дать вѣсточки. Ничего не знать о васъ? какое мучительное тяжелое наказаніе! И чѣмъ заслужилъ я его? Не тѣмъ-ли, что полюбилъ васъ всею силою моей души? Что мнѣ дѣлать? Разстаться съ моими надеждами? — никогда. Буду терпѣть, ждать и надѣяться. Валентина стоитъ того, чтобы терпѣливо выждать пока красное солнышко проглянетъ изъ за черныхъ тучъ и оживитъ страдальца своимъ благодатнымъ лучемъ. Терпѣніе въ этомъ случаѣ то-же, что весна и осень въ году, вечеръ и утро, сладкая мечта усталаго путника и надежда больного выздоровѣть. Прекрасное существо, надѣленное въ избыткѣ дарами неба, только и можетъ поселить въ насъ сладкую надежду на лучшіе дни въ будущемъ. Скройтесь нѣжныя чувства и сладкія ощущенія: любовь приходитъ одинъ разъ. Я полюбилъ Валентину и полюбилъ вѣчно. Благодарю васъ за то чувство, которое вы внушали мнѣ. Я узналъ рай, понялъ все, что есть лучшаго въ жизни. Искренно благодарю васъ за все то, что вы дали узнать мнѣ, за вѣчную любовь, которую вы поселили во мнѣ. Объ одномъ умоляю васъ и это будетъ моя послѣдняя мольба. Скажите мнѣ — могу-ли я, не нарушая вашего покоя любить васъ вѣчно? Прощайте и простите! будьте счастливы и веселы; не стану докучать вамъ своими жалобами. Мнѣ остается только одно сожалѣніе. Ахъ, зачѣмъ я не былъ такъ счастливъ, что-бъ заслужить ваше сочувствіе, вашу взаимность? Буду жить воспоминаніями о прошломъ. Какой счастливецъ овладѣетъ вами? Кто-бъ ни былъ онъ, помните и не забывайте, что есть сердце въ этомъ мірѣ, которое живетъ, бьется и дышетъ только вами, и что оно отвергнуто вами только потому, что вамъ угодно предпочесть его другому.

Любовь мои безнадежна! А какая благодать была въ моей душѣ, когда я былъ близь васъ. Бредъ моей фантазіи воплощался въ васъ; вы представлялись мнѣ доброй феей, посланной на землю совершать подвиги милосердія и творить чудеса. Но къ чему всѣ эти мои сѣтованія? Вы дали мнѣ случай узнать всю прелесть жизни и въ то-же время отняли мой душевный покой, Могъ ли я думать, что подъ роскошными ароматными цвѣтами моего счастія сидитъ змѣй горя и отчаянія? Могъ ли ожидать, что судьба отнимать у меня право жить только одними вами, упиваться вашимъ видомъ и вашею рѣчью? короче говоря, отниметъ право на возможное счастіе? Но сверхъ всякаго ожиданія, ударъ нанесенъ и ударъ мѣткій! Покорюсь необходимости и буду искать забвенія.

Ему забвенья не далъ Богъ

Да онъ и не взялъ бы забвенья…

могу я сказать про себя словами поэта.

А что если я ошибаюсь? Если моя Валентина по прежнему любитъ меня, мечтаетъ обо мнѣ и жаждетъ минуты свиданія? Тогда верхъ блаженства! верхъ земнаго счастія!.. Одно слово и вы возвращены мнѣ и я у вашихъ ногъ.

Вѣчно вашъ Д. П.

Мой обожаемый другъ!

Наконецъ то на мою долю выпало счастіе поговорить съ вами наединѣ безъ докучныхъ свидѣтелей, но что я могъ сказать вамъ? А сказать нужно было многое? Какъ воздушная пери впорхнули вы въ комнату — сердце мое запросилось вонъ изъ своей тюрьмы… я обомлѣлъ.

Но вы сжалились надо мною, вывели меня изъ оцѣпенѣнія, подошли ко мнѣ и заговорили со мною… Вы шутили смѣялись, поднимали на зубокъ мою разсѣянность, дали мнѣ понять мою нескромность… А я! я безмолвно восхищался вами и не могъ выговорить ни слова.

Молю васъ, дорогая, дайте еще разъ вашему страстному обожателю упиться счастіемъ Повторите божественный мигъ свиданіе съ вами tete-а-tete.

Вашъ до глубины души Ф. И.

Милая Марія.

Что глаза мои давно обнаружили, что обращеніе мое давно разъяснило, но уста не смѣли высказать; то скажетъ и подтвердить мое письмо Я твердо вѣрю что такое милое и очаровательное существо, какъ вы, милая Марія, со вниманіемъ выслушаетъ откровенную исповѣдь сердца. О Марія! если вы любите вы должны понять, какъ трудно оторваться отъ предмета, который боготворить и которому покланяешься, въ которомъ слиты: всp3; желанія, всѣ помыслы, словомъ вся жизнь…

Когда забудусь первымъ сномъ,

Моя мечта всегда со мною…

Мечта прекрасная… о чемъ?

О васъ, милая Марія! радость моей жизни!

Не томите меня долгимъ ожиданіемъ и поскорѣй позвольте увидp3;ть васъ, чтобы выложить передъ вами все, что тяжелыми гнетомъ налегло на мое сердце.

Весъ вашъ H. К.

Другъ души, дорогая Леночка!

Цѣлыхъ двѣ недѣли я доложенъ былъ ограничиваться нѣмыми привѣтами и поклонами, довольствоваться одною твоею очаровательною улыбкой, не смѣя мечтать о большомъ счастіи. Сколько я ни старался побѣдить свое малодушіе, но не могъ; непостижимая тайная сила влекла меня бродить мимо твоихъ оконъ, чтобы поймать твой взглядъ… Луна не разъ бывала свидѣтельницей моихъ странствованій подъ твоимъ окномъ и какъ же завидовалъ я ей…

Прости, дорогая Лена, что я надоѣдаю тебѣ своими нѣжностями. Я только и жду теперь возможности поговорить съ тобою наединѣ.

Въ ожиданіи этой счастливой минуты, остаюсь вѣрный неизмѣнный.

К. Л.

Согласіе на свиданіе

Какъ благодарить тебя, безцѣнный другъ, за твое милое обѣщаніе. Я чуть съ ума не сошелъ отъ радости. Ты самый лучшій цвѣтокъ въ роскошномъ букетѣ и я горжусь выборомъ моего сердца…

А какъ я горю желаніемъ увидѣть твой чарующій взоръ, повторять твои слова, строить воздушные замки, разрушать ихъ и вновь строитъ и поминутно шептать твое имя. Странное блаженство! А все-таки нѣтъ ничего выше этого блаженства!

Пользуюсь случаемъ этими строками напомнить о себѣ той, чей милый образъ ни на минуту не покидаетъ твоего

Б. Л.

Письма шуточныя.

Отъ учителя грамматики его возлюбленной. Милостивая Государыня,
Софья Каллистратовна!

Изо всѣхъ именъ существительныхъ, кончающихся въ дательномъ падежѣ на ѣ и іи для меня нѣтъ ничего пріятнѣе и обворожительнѣе имени собственно вашего, Софіи, единственной въ своемъ родѣ числѣ и падежѣ;. Ваше, сударыня, не нуждается ни въ какихъ прилагательныхъ для обозначенія вашихъ качествъ.

Вы прекрасны безъ всякихъ степеней сравненія, и ни какое числительное имя не можетъ соединить тѣхъ достоинствъ, которыми природа надѣлила васъ вмѣстоимѣнія. Да и начто вамъ богатство, когда по глаголу вашему склоняются столь многія страдательныя существа. Вы не причастны злу и потому я, гуляя, читая, сидючи и въ прочихъ дѣепричастныхъ положеніяхъ, все мечтаю о васъ и вашемъ оригинальномъ и миломъ нарѣчій такъ явно обнаруживающемъ ваше коломенское происхожденіе. Но неужели вы до сихъ поръ не могли найти предлога къ нашему союзу? Неужели мои доселѣ безвыходныя страданія не будутъ имѣть усѣченнаго окончанія? Долго-ли мнѣ терзаться, ожидая руки вашей и вообще оглашать воздухъ безплодными междометіями?

Въ васъ нѣтъ ничего подлежащаго порицанію, всѣ сказуемыя похвалы и эпитеты слишкомъ недостаточны для опредѣленія и дополненія вашихъ достоинствъ они предъ вами какъ связка полевыхъ цвѣтовъ передъ роскошно благоухающимъ букетомъ майскихъ цвѣтовъ.

Примите увѣреніе въ томъ отличномъ почитаніи и совершенной преданности съ которыми я имѣю честь быть,

Милостивая Государыня,

Вашимъ Покорнымъ слугою

Иванъ Азбукинъ.

Успокоительное письмо къ женѣ отъ мужа, желающаго пожуировать на свободѣ.

Дорогая, несравненная моя! Представь себѣ, что наше засѣданіе затянулось, и продолжится, вѣроятно, до поздней ночи, если не до утра! Пишу тебѣ, чтобы ты не безпокоилась о моемъ отсутствіи. Насъ даже не отпуститъ обѣдать!.. Не безпокойся же, и въ особенности, не жди меня, Я не могу понять, что за безбожные люди предсѣдатели, назначающіе такіе длинныя засѣданія! Развѣ можно отрывать человѣка отъ спутницы его жизни, данной самимъ Богомъ? Развѣ позволительно отрывать меня отъ моего бутончика, розанчика, ненаглядной моей? Зовутъ! Не даютъ понѣжничать даже въ письмѣ! Варвары! Крѣпко-крѣпко обнимаю тебя. Твой.

(Подпись).

Успокоительное письмо къ мужу отъ жены, желающей побыть на свободѣ.

Милый мой!

Не удивляйся если я пріѣду поздно, или, можетъ быть, вовсе не буду ночевать дома. За мной прислала моя давнишняя знакомая (Лидочка — товарка по институту — ты ее не знаешь!) только вчера пріѣхавшая изъ провинціи, и заболѣвшая въ гостинницѣ. Я встрѣтила ея мужа на улицѣ, онъ шелъ къ намъ съ просьбой, отъ бѣдной жены своей навѣстить ее. Я хотѣла было дождаться твоего возвращенія, но такъ какъ ты часто опаздываешь, то я рѣшилась ѣхать, не дожидаясь тебя. Впрочемъ по нижеприложенпому адресу гостинницы, ты можешь если хочешь розыскать меня. Извини за неразборчивость письма, я такъ спѣшу такъ спѣшу! Обнимаю тебя, Твоя.

(Подпись).

Примѣчаніе. Обѣщанный въ письмѣ адресъ гостинницы въ торопяхъ забываютъ написать.

Отъ купчихи Толстоносовой юнкеру Револьверову.

Милостивый Государь,
Петра Питровчъ!

Получивши ваши кумплименты, я въ столбнякъ въѣхала. Господи! Да не съума-ль вы сперли, штоба я теперича какъ замужнія женчина стала съ вами въ евдакіе глупости ударяться? Слава Богу, у миня ище мушь ни исбалелъ, есь скемь накрайносте любовь-оть развадить! Хеша вы и сапалетами, а всешъ я супротивь закона не пойду. На щетъ вашій застрѣлки я очень обрадомамишсь. Застрилитисъ, пажалоста, голупчикъ Петра Питровичъ, застрилитись! Ахъ! какъ ето пріятно што влюбимщись въ меня юшкарь застѣлицца! Изза миня ни одинъ дуракъ не стрѣлялся… тоды я и утру носъ-атъ своему сожителю вотъ, модъ, мотри, какъ изза маня хтибе верности благородные люди жисть свою ришаютъ. Ну, и си часъ онъ мнѣ фаево платье рублевъ по 10 за аршинъ купитъ; беспримѣнно восчувствуитъ. Застрилитись, пожалоста застрилитись, Петра Питровичъ, а я по вашій грешнай душинке три заказныхъ абедни отслужу

Извесная вамъ
Лизавета Толстоносова

Отъ юнкера Револьверная къ юнкеру Пистолетову.

Другъ Сеня!

Сорвалось!! Увы и ахъ, кладу зубы на полку! Три мѣсяца за дурищей Толстоносовой ухаживалъ, мелкимъ бѣсомъ разсыпался, думаю, пора вести правильную атаку… Вотъ тебѣ и атака! Настрочилъ такой регламентъ, просто волосы дыбомъ станутъ — не взяло! пришлось трубить отбой… При семъ прилагаю отвѣтъ неприступной крѣпости, прочти, возчувствой и пришли взаймы 10 р.; при первой-же возможности возвращу съ благодарностію, а то просто въ осадномъ положеніи нахожусь: всѣмъ долженъ и больше никто гроша не вѣритъ.

Твой Петръ Револьверовъ.

Письмо родителей къ молодому человѣку, просившему руки ихъ дочери.

Милостивый Государь,
Н. Н.

Предложеніе, сдѣланное вами нашей дочери, на столько лестно для насъ, что мы были бы весьма счастливы принять его.

Но такъ какъ мы принять его не можемъ, то, по зрѣломъ и достаточномъ размышленіи, имѣемъ честь васъ увѣдомить, что дочь наша еще слишкомъ молода.

Остается готовыя къ услугамъ вашимъ.

(Подпись).

Письмо скромной дѣвицы къ разсерженому покровителю ея.

Милый папочка, попочка, пупочка!

Ты въ самомъ дѣлѣ разсердился! Что это за письмо вы изволили написать мнѣ? Ужъ не ошиблись ли вы адресомъ?

Неужели же вы въ самомъ дp3;лѣ подозрѣваете меня, и считаете меня настолько неблагодарной, что я такъ скоро могу забыть вашу любовь, ласки, подарки и все все? И въ чемъ же вы подозрѣваете меня? Въ какихъ то гадостяхъ, которыя я, какъ дѣвица, даже и не понимаю. И изъ-за чего? Изъ-за глупѣйшей горничной, которая отказала вамъ, тогда какъ, напротивъ, ей именно было приказано не принимать никого, кромѣ васъ. Бѣдная дурочка, она все перепутала, сдѣлала наоборотъ!..

Вы пишите мнѣ еще, что изъ «достовѣрныхъ» источниковъ, узнали, будто у меня въ что время былъ какой-то молодой человѣкъ. Да, дѣйствительно, былъ, и я бы сама вамъ это сказала, безъ вашихъ дотовѣрныхъ источниковъ (швейцаръ? или дворникъ?), къ которымъ вы чувствуете какое-то особенное, нисколько не похвальное, влеченніе. Да, у меня сидѣлъ молодой человѣкъ, и еще очень красивой наружности (на-те, казнитесь)! Я могу-бы, конечно, сказать вамъ, что у меня никого не было, что ваши достовѣрные-источники (?!?), какъ всегда, соврали. А я просто говорю: да, у меня сидѣлъ молодой человѣкъ, брюнетъ, съ огненными глазами. И говорю я это оттого, что мнѣ не къ чему обманывать; совѣсть моя совершенно чиста.

Да, у меня сидp3;лъ молодой человѣкъ, въ то самое время, когда васъ не приняли. Но прежде, чѣмъ сердиться, вы бы узнали, кто этотъ молодой человѣкъ, и что мы съ нимъ дѣлали?

Мы съ нимъ играли въ карты. И еслибъ вы знали, какъ съ нимъ весело играть, — гораздо веселѣе, чѣмъ съ вами. Онъ такой послушный! Вамъ бы слѣдовало взять съ него примѣръ. А хотите знать, кто онъ? Ему нужна ваша протекція по какому-то дѣлу. Вотъ онъ и явился ко мнѣ (А позволите насъ спросить, почему онъ узналъ, что именно у меня онъ можетъ видѣться съ вами? А? Папочка, вы болтаете)! Чтобы устроить ваше свиданіе, и чтобы кто нибудь не помѣшалъ вамъ говорить съ нимъ, я приказала горничной никого не пускать кромѣ васъ. Она глупая, не поняла, за что я и отказала ей сегодня отъ мѣста.

Вамъ вѣрно будетъ жалъ вашу бѣдную дѣвочку, которую вы такъ незаслуженно оскорбили. Вы разсердились на меня, а я нисколько на васъ не сердита! Я утѣшаюсь мыслью, что если вы и оскорбили меня, то вѣдь ненамѣренно, неправда ли? Мнѣ пріятно думать, что ваша ревность и подозрительность происходятъ изъ любви ко мнѣ, такъ ли? И вотъ я мысленно протягиваю вамъ руки, съ прощеніемъ всѣхъ вашихъ грp3;ховъ. Приходите… и больше не грѣшите. Цѣлую васъ больше, чѣмъ вы стоите. Ваша

(подпись уменьшительнаго имени).

Письмо къ редактору газеты, замѣняющее съ успѣхомъ, рекламу.

Милостивый Государь
г. Редакторъ!

Вынужденный крайностью, я беру на себя смѣлость обратиться къ вамъ съ покорнѣйшей просьбой — помѣстить нижеслѣдующія строки на столбцахъ вашего распространеннаго и столь справедливаго уважаемаго изданія.

Всѣ газеты, съ поспѣшностью, достойной лучшей участи, напечатали отчетъ по судебному дѣлу о чайномъ торговцѣ Чебрецовѣ, обвинявшемся въ кражѣ со взломомъ панталонъ у пѣхотнаго офицера Чупруненко. Хотя фамилія моя (прописать таковую) не имѣетъ ни малѣйшаго, даже самаго отдаленнаго сходства съ фамиліей обвиняемаго или потерпѣвшаго, и хотя я вовсе не торгую чаемъ, а, напротивъ, галантерейными товарами (означить подробно адресъ магазина), но завистливые товарищи мои, негодуя на меня за то, что я продаю самыя лучшіе товары и дешевле, чѣмъ гдѣ бы то ни было, воспользовались этимъ случаемъ, чтобы распустить про меня неблаговидные слухи въ публикѣ, въ то самое время, когда я только что получилъ изъ заграницы громадный выборъ вещей къ предстоящему сезону. Но на зло моимъ завистникамъ, и не смотря на неблагопріятный курсъ, по случаю войны, я рѣшился продавать отнынѣ еще дешевле, чѣмъ прежде.

Надѣюсь, что помѣщеніемъ этихъ строкъ многоуважаемая редакція снимаетъ незаслуженное пятно съ представителя фирмы, существующей уже около 5 лѣтъ (Опять очень подробный адресъ).

Примите и проч.
(Подпись).

P. С. Покорнѣйше прошу редакціи газетъ, помѣстившихъ отчетъ но дѣлу Чебрецова, перепечатать и настоящее мое заявленіе.

Письмо передъ добровольнымъ отправленіемъ на тотъ свѣтъ.

Прошу никого не винить въ моей смерти. Я умираю самъ, потому что не стоитъ жить безъ большихъ денегъ. У меня же ничего кромѣ долговъ не осталось. Завѣщаю ихъ въ полной неприкосновенности моимъ кредиторамъ. Трупъ свой завѣщаю анатомическому театру. Остальное завѣщаю — бѣднымъ съ искреннимъ совѣтомъ послѣдовать моему примѣру. Это такъ просто: хлопъ! — и готово, ха, ха! Прошу господъ анатомовъ хорошенько посмѣяться надо мной, когда они будутъ потрошить мое тѣло. Кстати! мнѣ было бы очень интересно знать, окажется ли у меня при вскрытіи желудочный катаръ. Я всегда очень кашлялъ по утрамъ.

Прошу всѣхъ знавшихъ меня порадоваться моей смерти, буде возможно, запить это извѣстіе шампанскимъ.

(Подпись.)

Письмо съ цѣлію причинить кому нибудь непріятность.

Милостивый Государь
Н. Н.

Я съ несказаннымъ удовольствіемъ причиталъ доставленныя мнѣ вами поэму въ 15 пѣсняхъ, драму въ 5 дѣйствіяхъ и 18 картинахъ и мелкія стихотворенія въ 26 тетрадяхъ. Я не сумѣю выразить вамъ, какъ я благодаренъ за доставленное мнѣ высокое эстетическое наслажденіе! Къ сожалѣ;нію, я не въ силахъ помочь вамъ издать въ свѣтъ эти чудныя творенія. Но за то я помогу вамъ совѣтомъ.

Обратитесь смѣло къ господину (имя, отчество, фамилія и адресъ того, кому намѣрены причинить непріятность), человѣку весьма богатому и вліятельному, чрезвычайно интересующемуся отечественной словесностью. Онъ будетъ очень польщенъ вашимъ довѣріемъ и вѣрно не откажетъ вамъ и въ денежной помощи. Но для этого вамъ надо какъ можно чаще бывать у него, и возможно много читать ему вашихъ прозведеній особенно вашу поэму. Онъ любитъ настойчивость, а съ перваго разу съ нимъ ничего не сдѣлаешь. Будьте-же навязчивы, если можно такъ выразиться про поэта и ручаюсь за успѣхъ Вашъ.

(Подпись)

Годъ, мѣсяцъ, число.

P. С. Я просилъ бы васъ, въ вашихъ же видахъ, не упоминать ему обо мнѣ. Мы съ нимъ немного не въ ладахъ, и это бы только повредило вамъ.

Ради той же похвальной цѣли съ успѣхомъ можно напечатать въ «Полицейскихъ Вѣдомостяхъ» слѣдующее объявленіе, крупнымъ шрифтомъ.

Выигравъ въ нынѣшній тиражъ 200.000 рублей, я, согласно данному много прежде обѣщанію, симъ довожу до всеобщаго свѣдѣнія, что съ завтрашняго числа, въ теченіе цѣлой недѣли, я буду выдавать каждому нуждающемуся, который обратится ко мнѣ лично съ просьбою о томъ, отъ 3-хъ до 10 рублей. Пріемъ просителей отъ 6 часовъ утра до 6 пополудни.

Въ особенности прошу не довѣрять тому, что будетъ говорить прислуга, хотя бы и отъ моего имени.

(Въ концѣ помѣстить имя, отчество, фамилію и очень подробный адресъ лица, которому вы желаете причинить непріятность)!

Письмо къ родителямъ, въ случаѣ проигрыша или иной надобности въ презрѣнномъ металлѣ.

Дражайшіе родители! Пишу вамъ послѣ долгаго молчанія, которое вамъ вѣроятно казалось непонятнымъ, а можетъ быть, даже непростительнымъ. Но вотъ разгадка. Не торопитесь осуждать вашего бѣднаго сына. Я пишу вамъ въ постели. Я не хотѣлъ огорчать васъ извѣстіемъ о своей болѣзни. Теперь мнѣ лучше, и я спѣшу написать вамъ. Я благополучно перенесъ горячку, пробывъ три недѣли между жизнью и смертью. Мнѣ было больно думать, что я умру одинъ на чужбинѣ, вдали отъ васъ, не имѣя даже возможности издать при васъ свой послѣдній вздохъ. Мои друзья не оставляли меня во все время мой болѣзни… они пригласили къ моей постели цѣлый полкъ докторовъ, въ томъ числѣ знаменитаго… (написать фамилію самаго дорогого доктора). Они вырвали меня изъ холодныхъ объятій смерти, они вернули меня къ жизни, возвратили вамъ сына… но такой дорогой цѣной, что я самъ не знаю, хорошо ли онѣ сдѣлали, и благодарить ли ихъ за это?! Да, дражайшіе родители, за лѣченіе мое, считая лѣкарства, докторовъ, медицинскую знаменитость, и прочіе расходы, надо заплатить до… (здѣсь пишется нужная сумма) рублей. Пока я ее занялъ; на честное слово умирающаго у одного изъ своихъ друзей. Есть еще дружба на свѣтѣ!.. Я хорошо знаю всю вашу любовь ко мнѣ, но все мнѣ кажется, что мое выздоровленіе не стоитъ такой большой суммы… Лучше ужъ-бы меня оставили умирать. Похороны стоили-бы дешевле!

Рука устала писать. Я все еще очень слабъ. Но все-таки, у меня довольно силы, чтобы крѣпко-крѣпко обнять васъ дражайшіе родители. Вашъ любящій сыпь.

(Подпись).

Примѣчаніе. Если сумма очень велика, то вмѣсто горячки пишется пятнистый тифъ, вмѣсто «три недѣли между жизнью и смертью» — пишется шесть недѣль, вмѣсто одной медицинской и дорогой знаменитости — двѣ, и т. д.

Отвѣтъ на предыдущее письмо отъ родителей, не желающихъ попасть въ просакъ.

Любезный сынъ!

Ты былъ при смерти — и не извѣстилъ насъ, жестокій! Но, слава Богу, теперь ты внѣ опасности! Береги же себя, береги! По всей вѣроятности, мы будемъ у тебя раньше этого письма и лично устроимъ денежные расчеты съ докторами и аптеками. Не думай объ этихъ пустякахъ, и не утруждай своей дорогой головки. До свиданья! Твой (или твоя).

(Подпись).

Четыре періода любви.

Съ тобою, прошлою зимой,

Сошлись мы въ шумномъ маскарадѣ,

И я безумно полюбилъ

Тебя въ таинственномъ нарядѣ

Весну мы провели съ тобой,

Объяты знойной пылкой страстью,

Въ восторгахъ млѣя и томясь,

Всѣ отдаваясь сладострастью.

Настало лѣто. Новый мигъ

 Любви мы пылкой пережили,

Хоть и казалось намъ подчасъ,

Что мы другъ къ другу поостыли.

А вотъ и осень на дворѣ…

Вы молвили: «пора разстаться»…

Я также думаю: Aqieu!

И дай Богъ больше не встрѣчаться.

Я вашъ характеръ изучилъ, —

Вы мой характеръ изучили:

Кутилой весь свой вѣкъ я былъ, —

Кокеткой весь свой вѣкъ вы были.

В. Носредна.

Шуточныя и юмористическія письма.

Письмо влюбленнаго семинариста къ предмету своей страсти.

Азъ есмь многогрѣшный окончательнаго курса студентъ Іоаннъ. Никаноровъ сынъ, Преображенскій, о коемъ вы не помышляете еще по повинности души своей о полѣ мужескомъ вообще, а объ единомъ изъ оныхъ въ особенности не имѣете никакого понятія, и не зная о немъ даже-бы хотя и по лживымъ слухамъ, а тѣмъ паче не видя образа, сирѣчь лика его, никогда не только на яву, но, можно сказать, даже и во снѣ грѣховномъ, и потому не расположенная на чувства его, на кой пылаетъ къ вамъ всѣмъ своимъ умомъ и страдаетъ, ежели кой день не видитъ васъ, сидящую одесную у своего окна, выходящаго на монастырскую улицу, подперши ангельскую свою лицевую сторону головы рукою, и тяжко по ночамъ вздыхаетъ, что мѣшаетъ забыться во снахъ своимъ товарищамъ-семинарамъ, и кой изъ любви къ предмету своего страстнаго пожеланія не пожалѣетъ не только головы своя, вскруженной вами и потерянной по васъ, но даже и живота своего, и кой изъ-за васъ, ежели со стороны вашей нашлось-бы на сіе желаніе, былъ-бы готовъ на распятіе и т. п. страшныя мученія и терзанія, лишь бы взглянуть, хотя одинъ разъ вблизи на сокровище его будущей и настоящей жизни, почтенную дочь отставнаго приходскаго псаломщика боголюбиваго Никандра Яковлева Нилостолбенскаго, Степаниду Никандровну Нилостолбенскую, а по замужеству во времена будущія, по выходѣ моемъ, по окончаніи положеннаго по уставу курса и по находѣ мѣста гдѣ ни наесть въ столичной церкви въ добросовѣстномъ причтѣ, мѣста псаломщика, съ хорошимъ окладомъ жалованья, либо-же съ выгоднымъ кружечнымъ сборомъ, ежели со стороны оной послѣдуетъ полнѣйшее на бракосочетаніе съ вышенареченнымъ студентомъ послѣдняго курса Іоанномъ, Никоноровымъ сыномъ, Преображенскимъ, согласіе, Преображенскую, коя не зная своего страстнаго пламенника и желанника, тщетно скрывается отъ взоровъ его въ глубинѣ своихъ комнатъ, почему онъ и рѣшился написать сіе посланіе, красно говорящее за писавшаго его, послѣ внимательнаго прочтенія коего не потребуется никакихъ доказательствъ въ томъ, что въ груди моей по Васъ горитъ адъ и сердце въ той же груди такъ же мучается, какъ въ заправдашномъ аду грѣшники, исцѣлителыюе можете единая Вы, своимъ ко мнѣ расположеніемъ вниманіемъ и любовными взглядами Вашихъ глазъ кои въ состояніи пронзить насквозь самаго грубаго и черстваго человѣка, а не только мученика и страдальца студента Іоанна Преображенскаго, уже чуть не умирающаго по любви къ своей богинѣ и властительницѣ сердца его Степаниды Николаевны, коя неужели и послѣ его письма останется глухою и неприступною, аки гора Араратъ, и не тронется отъ мольбы и чистаго признанія моего, отъ коего бы тронулись и растаяли льды полярные и прочіе холодные и твердые предметы, остающагося въ ожиданіи отвѣта и всѣхъ благъ отъ его страсти,

Студента Іоана, Никанорова сына, Преображенскаго.

Съ подлиннымъ вѣрно:
Мордарій Артишоковъ.

Лекціи любви.

Донъ Эразмо, мужъ науки,

Докторъ логики и правъ,

Задался такою мыслью,

Чтобъ прекраснѣйшей дѣвицѣ

Сущность выяснить любви

По теоріи пространной

Основательно и строго

Имъ обдуманной въ теченье

Сорока пяти семестровъ.

Послѣ поисковъ трехлѣтнихъ

Обрѣтаетъ онъ дѣвицу

Благородную Химену,

И, въ соборѣ Кордуанскомъ

Повѣнчавшись чинно съ нею,

Въ домъ къ себѣ ее приводитъ

И тотчасъ же начинаетъ

По теоріи пространной

Объяснять любви ей сущность,

Три дня учитъ онъ Химену,

Ей подробно выясняя

Сущность той пріятной вещи,

Что любовію зовется:

Но, внимая поученьямъ,

Благородная Химена

Лишь сердито хмуритъ брови,

Да порой, закрывши ликъ свой

Чернымъ вѣеромъ, зѣваетъ.

На четвертый день онъ

Снова принялся за поученья,

Все одно твердитъ и то же,

Но Химена хмуритъ брони.

Для…

То прощай! Уйду я тотчасъ

Къ пикадору Мигуэлю:

Тотъ минувшею весною.

Объяснилъ мнѣ поцѣлуемъ

Въ мигъ одинъ гораздо больше

Чѣмъ ты въ три дня болтовнею.

Письмо арифметика къ возлюбленный.

Кл-1-а Эра-100-вна!

Е-2 я увидѣлъ васъ, какъ полюбилъ, зачѣмъ же вы 100-ль же-100-ки ко мнѣ. Смо-3-те я весь вашъ по про6-віи мѣсяца я не узнаю себя. Къ сожалѣнію я не принятъ въ вашемъ 7-ействѣ. Ужель вы равнодушно ки-0-и бы меня о-5. Пpa-8-я моя не дурная.

Вашъ 3-фовъ ⅓-яковъ.

Письмо учителя ариѳметики къ невѣстѣ.

0 — Полно горевать, милая моя Машенька! Вѣдь я не 1 — разъ писалъ тебѣ, что пріѣду въ ту-же минуту, е — 2 только устрою дѣла и приведу ихъ въ порядокъ. 0-3—слезы и знай, что счастливѣе насъ съ тобою 4—шетильно не будетъ на свѣтѣ. Вѣдь я еще не с-5—илъ съ ума, чтобы, забывъ, измѣнить по про-6—віи какого нибудь мѣсяца. Прошу, Маша, ты о 7—не думай и не грусти; оно не слишкомъ сдоро-8—емейству твоему передай поклонъ и скажи, что въ 9—часовъ, 15 числа, я уже буду у Васъ, и скорѣе въ 10—ники пойду, чѣмъ Васъ разлюблю и забуду.

Это вѣрно, какъ 2+2=4

Твой вѣрный 7—енъ Сковор.—1.

Письмо математика къ женѣ своей.

Людмила!

1…очество е…2 не убило меня. О..3 слезы мои. Намъ 4… вностнѣе насъ и пусть о…5 завидуютъ намъ. Пропз… 6…віе 7…. икъ не по…8…ѣ нашей и служитъ намъ въ ви…9…шаго успѣха.

Математикъ 10... илышковъ.

Письмо математика къ возлюбленной.

Отыскавъ въ нѣкоторыхъ данныхъ въ плоскости моего сердца безконечную любовь, къ Вамъ, осмѣливаюсь опустить передъ Вами подъ прямымъ угломъ мои колѣна, чтобы услышать результатъ моего признанія. Опустите, умоляю Васъ нѣсколько лучей изъ вашихъ глазъ на ничтожную точку въ пространствѣ, представляющую меня, какъ единицу абсолютной величины. Хотя наши діаметрально-противоположныя положенія въ свѣтѣ представляютъ какъ-бы двѣ паралельныя линіи, которыя никогда не встрѣчаются, но эта теорема можетъ быть приблизительно нарушена, если вы наклоните линію вашей благосклонности ко мнѣ. Повѣрьте, что въ такомъ случаѣ точка пересѣченіи двухъ прямыхъ, служащая доказательствомъ основанія моихъ предположеній, будетъ счастливѣйшимъ днемъ моей жизни. Желая отъ души, чтобы радіусъ круга вашей жизни увеличивался пропорціонально вашимъ неизмѣримыми качествамъ, надѣюсь, что разносить прогрессіи вашего взгляда на мою просьбу изъ отрицательной обратиться въ положительную, и тогда мы расположимъ дни нашей жизни по возрастающимъ степенямъ удовольствій а уничтоженная радикальнымъ средствомъ тоска не будетъ противорѣчить аксіомѣ нашего счастья.

Направляя мои уста касательно вашихъ ручекъ, цѣлую ихъ безконечное число разъ.

Вашъ безпредѣльно.
Биномъ Лагариѳмовичъ Гадикаловъ.

Любовное посланіе армейскаго офицера.

Я васъ люблю, какъ бранный пиръ!

Люблю — какъ представленье къ чину,

Люблю — какъ прапорщикъ мундиръ,

Люблю — какъ любитъ дисциплину

Изъ нѣмцевъ ротный командиръ!

Вашъ взоръ — прекраснѣе народа,

Великолѣпнѣй чѣмъ разводъ;

Улыбка ваша вотъ награда

За то, что мой исправленъ взводъ.

Какъ звучный маршъ церемоніальный

Вашъ голосъ дивенъ, полнъ октавъ;

Вашъ умъ высоко-геніальный

И строгъ, и точенъ какъ уставъ.

Какъ предъ начальствомъ въ стройномъ фронтѣ

Солдаты, вычитаясь, стоятъ —

Тамъ въ Вашемъ ротномъ горизонтѣ

Зубенки, выровнясь блестятъ.

Какъ полковой приказъ — вы святы:

Страшны, какъ корпуснаго гнѣвъ,

А сердце чувствами богато.

Какъ львинымъ мужествомъ солдаты

И аммуниціей резервъ.

Нѣтъ! Никогда сигналъ горниста

Цѣпь штуцерныхъ не разсыпалъ

Игрой отчетливой и чистой, —

Какъ голосокъ вашъ серебристый

Пропѣвшій мнѣ любви сигналъ!

Предъ исполнительнымъ сигналомъ

Я оробѣлъ, смутился умъ —

Какъ казначей предъ генераломъ

Въ ужасный часъ повѣрки суммъ.

Всѣ чувства сердца бьютъ тревогу,

Подъ ваше знамя всѣ бегутъ…

Но, нѣтъ маршрута на дорогу —

Молю васъ, дайте мнѣ маршрутъ!

Безъ хлѣбопековъ, квартирьеровъ,

Я васъ прошу, хоть гдѣ нибудь,

Значки разставить жалонеровъ!

Чтобъ шагъ былъ твердъ и вѣренъ путь.

Тогда — ура! кричу съ отвагой,

Рапортъ отъ сердца приношу,

А самъ съ опущенною шпагой,

Благоволенія прошу.

В. К--й.

Непостижимый въ критикѣ предмета, вселюбезнѣйшая фіалка,

Марфа Васильевна!

Вы есть одна изъ ужаснѣйшихъ радостей и насмѣшекъ моего пламеннаго сердца. Вотъ уже осьмое на десять число появилосъ на горизонтѣ со дня нашей разлуки и скрытности. Надобно вамъ признаться — вѣдь я человѣкъ натуральный и не примѣчаю за собой никакихъ художествъ, а что люди навлекаютъ, такъ это мораль отъ всѣхъ честныхъ дѣвушекъ. — Девятое на десять число, въ 7-мъ часовъ вечера, я буду самымъ прохладительнымъ шагомъ углубляться позади нашихъ казармъ, и если у меня въ рукахъ будетъ бѣленькій платочекъ, такъ значитъ это буду я, а если у меня въ рукахъ не будетъ бѣленькаго платочка, такъ это буду не я, будетъ мой непріятель, какого прошу беречься, потому что онъ можетъ Вамъ нанесть безкуражность и причину непріятную. Затѣмъ остаюсь любящій и обожающій васъ славу Богу здоровъ и живъ, чего и вамъ желаю.

Поручикъ С... X...

Посланіе доктора къ предмету своей страсти.

Люблю я — тифъ, коклюшъ, чахотку,

Люблю я — оспу, дифтеритъ,

Люблю я — крупъ, бронхитъ, чесотку,

Люблю я — язву и плевритъ,

Люблю — карбункулъ, золотуху,

Люблю — холеру, ревматизмъ,

Люблю — водянку, корь, желтуху,

Люблю — запалы, аневризмъ,

Люблю — поносъ, запоръ, горячку,

Люблю — чуму, катаръ порой,

Люблю — гангренную болячку

Собачью старость гемморой.

Люблю я — легкихъ воспаленье,

И воспаленіе въ мозгу.

Васъ, если будетъ позволенье,

Любить и я болѣе могу.

М. Артишоковъ.

Любовное посланіе скульптора къ предмету своей страсти.

Красивый торсъ, контуръ и профиль

Давно смущаетъ мой покой,

Въ тебѣ и демонъ-мефистофель,

Въ тебѣ и ангелъ неземной.

По красотѣ своей фигуры,

Ты безъ ошибки создана;

Въ тебѣ всѣ прелести скульптуры,

Ты для скульптора рождена,

Во мнѣ ты страсти пробуждаешь,

Экспрессіею твердыхъ формъ,

И черезъ это долженъ, знаешь?

Я нюхать на ночь хлароформъ.

Съ тебя слѣплю я Терпсихору,

Венеру сдѣлаю нагой…

Поможешь бѣдному скульптору

Вполнѣ прославиться тобой.

Ты воплощенная идея,

Красы художества полна.

Вѣдь ты мнѣ воздуха нужнѣе:

Натурщица ты и жена.

; М. Артишоковъ.

Посланіе читальщика къ предмету своей страсти.

Къ чему мнѣ жить, коль недовольна

Ты съ воскресенья стала мной:

Обидно это мнѣ и больно, —

Вины за мной нѣтъ никакой.

Я сохну, мучаюсь, страдаю,

Мой близокъ, кажется, конецъ;

Какъ восковая свѣчка таю,

Во мнѣ ужъ видится мертвецъ.

Умру я… и клянусь не будешь

По мнѣ ты плакать, хороня…

Меня хоть скоро ты забудешь,

Но Богъ накажетъ за меня.

И. Лорнетовъ.

Посланіе фурманщика къ своей возлюбленной.

Нѣтъ, не поймешь ты никогда

Любви фурманщика лихаго

А потому что молода,

Въ тебѣ нѣтъ чувства роковаго…

Гоняясь тщетно за тобой,

Какъ за бездомною собакой,

Я сталъ растерянъ, самъ не свой,

И утѣшаюсь только дракой.

Предвидя въ сердцѣ твоемъ ядъ,

Я поглупѣлъ и сталъ болваномъ…

Всегда ловлю твой быстрый взглядъ.

Какъ ночью пса ловлю арканомъ.

Повѣсить я тебя готовъ…

Къ себѣ на шею безъ опаски,

Что-бъ взять въ владѣніе свое

Твои роскошные участки.

Бушуетъ страсть въ моей крови,

Ты скажешь: «старая погудка!»

Такъ знай, что нѣтъ! И вѣрь — любви

Порывъ фурманщика не шутка.

М. Артишоковъ.

Любовное посланіе стекольщика къ предмету своей страсти.

Алмазъ души моей,

Сердечная замазка,

Дороже мнѣ всего

Твой поцѣлуй и ласка.

Зеркальная стекла

Завода Варналава,

Гораздо чище ты,

Твоя въ томъ честь и слава.

При матовомъ лицѣ

Стеклянненькія глазки,

Дороже мнѣ ей-ей.

Стамески и замазки.

Твои черты лица

Какъ край стеклянный рѣзки,

Дороже мнѣ, ей-ей.

Замазки и стамески.

М. Артишоковъ.

Любовное посланіе портнаго къ предмету своей страсти.

Заплата сердца моего Агафья Карповна!

Съ тѣхъ самыхъ поръ, какъ ты меня пришила къ себѣ иглой красы такъ крѣпко, какъ самый лучшій англійскій двойной шовъ, я превратился изъ мѣсячника въ штучника. Хозяинъ, видя нерадѣнье со стороны моей, въ смыслѣ мечтанія по цѣлымъ часамъ о тебѣ;, счелъ невыгоднымъ держать меня поденно, и сталъ разчитывать поштучно. И это я претерпѣваю изъ за любви къ одной тебѣ!!!

Во всемъ, что только я ни возьму въ руки, вижу — прелести твои. Мнѣ черныя вощенныя нитки напоминаютъ твои раскошные волоса, а перламутовыя пуговицы блескъ твоихъ карихъ глазочковъ. На алый бархатъ я не въ силахъ равнодушно смотрѣть — мнѣ кажется, что это твои губки, сладкія, какъ сахарная патока по 20 коп. за фунтъ, а когда я глажу бѣлый атласъ, что продается въ гостиномъ дворѣ, по перинной линіи, по два съ полтиной за аршинъ, мнѣ приходить на умъ твои гладкія, бѣлыя ручки.

И вотъ, на основаніи всего вышереченнаго, прошу покорно меня не терзать напраснымъ ожиданіемъ, а приходить на рандеву со мной въ нынѣшнюю субботу, послѣ получки, въ трактиръ «Озеро трехъ купающихся лебедей», что на углу Щербакова и Троицкаго переулка.

Мое сердце нагрѣто теперь какъ американскій патентованный утюгъ, а ты, коварная, зачѣмъ мнѣ распорола своимъ взглядомъ грудь, какъ старый шовъ, острыми ножницами.

Твой на вѣкъ несчастный человѣкъ.

Семенъ Ивановъ Каблуковъ.

Письмо колбасника къ другу.

Скажу тебѣ, мой другъ, есть у меня невѣста.

Мила собой, нѣжна какъ для паштета тѣсто.

Прелестные глаза сіяютъ бирюзой,

И какъ швейцарскій сыръ — подернуты слезой.

Густыя сѣнь бровей, на нихъ нависши низко, —

Какъ самый первый сортъ нѣмецкая сосиска.

Кораловы уста плѣнительно нѣжны, —

Какъ лучшій вырѣзокъ провѣсной ветчины.

А грудь? — О прелести! Видна изъ подъ корсета,

Какъ будто-бы торчатъ двѣ формы отъ паштета.

А пальчики ея премаленькой руки,

Какъ макароны, такъ длинны и такъ гонки.

По малости своей ея нога — ноженька,

Какъ у молочнаго бываетъ поросенка.

А талья, такъ рукой обхватится за разъ,

Какъ будто бы кишка воловья для колбасъ.

А прелести моей невѣсты, остальныя,

Какъ наисочные окорока свиные!

Ну, словомъ — вся она, отъ головы до ногъ,

Вкуснѣе для меня чѣмъ страсбургскій пирогъ!

Ну, словомъ — вся она, отъ нитки до булавки,

Дороже для меня моей колбасной лавки!

Надѣюсь милый мой, какъ я на ней женюсь

Пріѣдешь ты ко мнѣ. О, какъ я удивлюсь!

Покорнѣйшимъ слугой на вѣки остаюсь

Колбасный мастеръ

Карлъ-Іоганъ-Маріи-Флюссъ.

Къ первой страницѣ непочатаго еще альбома.

Давно альбомъ уподобляютъ храму.

Куда текутъ поклонники толпой,

Гдѣ есть просторъ мольбамъ и ѳиміаму

Нажженному усердною рукой,

Куда порой и хладное невѣрье

Вторгается въ обманчивой тиши…

Нѣтъ! онъ не храмъ — но, можетъ; быть преддверье

Къ завѣтной храминѣ души.

И первый я на чистыя ступени

Таинственной обители вхожу.

Я стану здѣсь. Довольно что моленій

Допущенъ я къ святому рубежу!

Во слѣдъ за мной, по свѣтлому призванью,

Сюда придутъ въ обильной чувства данью,

И перваго пришельца обойдутъ:

Избранники торжественно и прямо

Пройдутъ въ алтарь доступнаго имъ храма.

Гдѣ, можетъ быть, послѣдніе найдутъ

Ближайшій путь къ святынѣ сокровенной;

Откроется служенья стройный чинъ

И гимны раздадутся; я одинъ

На паперти останусь оглашенный!

В. Бенедиктовъ.

Когда-бъ природа надѣлила

Меня мечтательной душой

И въ сердце страстное вселила

Мечту о дѣвѣ неземной,

Когда-бъ имѣлъ обыкновенье

Вздыхать, рыдать по вечерамъ,

И въ тупомъ, страстномъ упоеньи,

Подушку прижимать къ устамъ;

Когда бъ они пустыя грезы

Тѣснились въ голову мою,

Когда бы приторныя слезы

Я лилъ, внимая соловью.

Когда-бъ любилъ уединенье

Отъ свѣта шумнаго бѣжалъ,

И всѣхъ людей въ ожесточеньи

Богъ вѣсть за что я проклиналъ.

Когда надежду видѣть счастье

Я съ грустью бросилъ навсегда,

И вдругъ, какъ лучъ среди ненастья,

Какъ въ ночи свѣтлая звѣзда,

Среди мученій и печали

Среди томленія въ тоскѣ

Когда-бъ страдальцу вы предстали

Съ альбомомъ бархатнымъ въ рукѣ;

Схватилъ-бы я перо въ волненьи

Рукой взъерошилъ волоса

И написалъ-бы въ вдохновеньи,

(Сперва подумавъ полчаса)

"Что жизнь? игрушка лишь пустая!

"Кто я? — страдалецъ молодой!!

"Кто ты? — страдалица младая!!

"Кто мы? гонимые судьбой!!

Теперь альбомъ вашъ предъ глазами,

Сижу я съ поднятымъ перомъ,

И думаю… скажите сами:

Зачѣмъ писать стихи въ альбомъ?

Чтобъ въ васъ вселить воспоминанье

О томъ, кто васъ не забывалъ?

Смѣшно такое притязанье,

Смѣшно, кто этого искалъ!

Ужъ если ваше я вниманье,

Здѣсь заслужилъ хотя слегка,

То разбужу воспоминанье,

И безъ альбомнаго листка!

Петръ Вейнбергъ.

Примите въ слабыхъ сихъ строкахъ,

Усердье вмѣсто вдохновенья,

И дань душевнаго почтенья.

Въ нельстивыхъ искреннихъ словахъ.

N.

Въ разлукѣ съ рѣзвыми мечтами

Давно часы я провожу,

И здѣсь надъ свѣтлыми листами —

Я съ темной думою сижу.

Что жизнь? я мыслю: листъ альбомный

Которой небо намъ даетъ:

Весь міръ — одинъ альбомъ огромный,

Гдѣ каждый впишетъ и уйдетъ,

Блаженъ кто несъ свою веригу,

Свой крестъ, — и, полный правоты,

Внесъ въ эту памятную книгу

Однѣ безгрѣшныя черты,

Блаженъ, кто, нисходя въ гробницу

На память о своей судьбѣ

Безъ пятенъ легкую страницу

Умѣлъ оставить по себѣ.

Въ день оный книга разогнется

И станутъ надписи судить…

При этой мысли сердце бьется,

Я трепещу; мнѣ страшно жить.

И въ страхѣ-бъ, съ трепетной душою

Входилъ я нынѣ въ вашъ альбомъ,

Когда-бъ я зналъ, что надо мною

Вашъ грянетъ судъ и судный громъ.

Заранѣ впалъ-бы я въ унылость…

По нѣтъ, предчувствіе не лжетъ:

За грѣшный стихъ меня ждетъ милость,

Меня прощенье ваше ждетъ.

В. Бенедиктовъ.

Ахъ! я-ль терпѣнья не имѣю?

О, еслибъ знали вы, сколь много я терплю!

Давно уже, давно прелестную люблю

И этаго сказать я ей, увы! не смѣю.

Измайловъ.

Нѣтъ обманула васъ молва,

Но прежнему дышу я вами

И надо мной свои права

Вы не утратили съ годами.

Другимъ курилъ я ѳиміамъ.

Но васъ носилъ въ святынѣ сердца;

Молился новымъ образамъ,

Но съ безпокойствомъ старовѣрца.

Е. Баратынскій.

*  *  *

Когда на смутное влеченье

Чего-то жаждущей души,

Я здѣсь остался-бъ — наслажденье

Вкушать въ невѣдомой тиши;

Забылъ-бы всѣхъ желаній трепетъ,

Мечтою-бъ цѣлый міръ назвалъ —

И все-бы слушалъ этотъ лепетъ,

Все-бъ эти ножки цѣловалъ…

А. Пушкинъ.

*  *  *

Поэту-ль своего таланта не любить?

Какъ смертный, осужденъ онъ перемѣнѣ повсечастной,

Онъ старится но все принадлежитъ прекрасной.

Не въ сердцѣ, такъ въ альбомѣ будетъ жить.

И. Дмитріевъ.

*  *  *

Блаженъ, кто могъ на ложе ночи

Тебя руками обогнуть;

Челомъ въ чело, очами въ очи,

Уста въ уста и грудь на грудь!

Кто соблазнительный твой лепетъ

Лобзаньемъ пылкимъ прерывалъ,

И смуглыхъ персей дикій трепетъ

То усыплялъ, то пробуждалъ!..

Но тотъ блаженнѣй, дѣва ночи,

Кто въ упоеніи любви

Глядитъ на огненныя очи,

На брови дивныя твои,

На свѣжесть устъ твоихъ пурпурныхъ.

На черноту младыхъ кудрей,

Забывъ и жаръ восторговъ бурныхъ

И силы юности своей!

Н. Языковъ.

; * * *

Не суждено тебя любить

Мой добрый другъ, мой ангелъ нѣжный

Не суждено тебя забытъ

Душею юности мятежной

Не суждено мнѣ раздѣлять

Твои горячія лобзанья?

Лишь суждено воспоминать

Давно прошедшія свиданья.

Бесѣды долгія безъ словъ

Отзывный звукъ любви напрасной.

И тѣнь іюньскихъ вечеровъ,

И первый бредъ души неясной…

Воспоминать завѣтный часъ

Минувшихъ дней… когда впервыя…

Любовью чистою дли васъ

Проснулись чувства огневыя,

И пѣсни первыя мои

Унылой жизни — впечатлѣнья;

И первый пламень вдохновенья,

И страсть безумную любви.

А. Ивановскій.

*  *  *

Когда здороваясь или прощаясь съ вами

Цѣлую ручку я у васъ,

И вы, какъ ангелъ, разсмѣясь,

Своими алыми устами

Касаетесь щеки моей —

Не помню я себя отъ радости ей-ей!

Что чувствую, того сказать вамъ не умѣю;

Но только всякій разъ жалѣю

Зачѣмъ я не уродъ

Зачѣмъ не на щекѣ мой рогъ?..

Измайловъ.

*  *  *

Я говорилъ, забыли вы!

Что, чуждый всякихъ увлеченій,

Я отъ сердечныхъ приключеній

Не буду вновь безъ головы…

Теперь вы это испытали

Меня вы бурно взволновали,

На время страстью увлекли,

Но вы однѣ увлечь могли,

А послѣ васъ, увы! едва-ли

Когда нибудь и кто нибудь

Взволнуетъ страстью эту грудь.

К. Вердеревскій.

*  *  *

Не разсуждай, не хлопочи…

Безумство ищетъ, глупость судитъ,

Дневныя раны сномъ лѣчи,

А завтра быть тому, что будетъ;

Живи, умѣй все пережить!

Печаль, и радость, и тревогу.

Чего желать о чемъ тужить?

День пережить — и слава Богу.

Ѳ. Тютчевъ.

*  *  *

Какъ одинакая гробница,

Вниманье путника влечетъ,

Такъ эта блѣдная страница

Пусть милый взоръ твой привлечетъ,

И если многихъ лѣтъ.

Ты вспомнишь какъ мечталъ поэтъ,

И какъ тебя любилъ онъ

Ты думай, что ужъ нѣтъ,

Что сердце здѣсь похоронилъ онъ.

Ю. Лермонтовъ.

*  *  *

Есть два альбома. Предъ толпою

Всегда одинъ изъ нихъ открытъ

И всякъ обычною тропою

Туда ползетъ, идетъ, летитъ.

Толпа несетъ туда дѣвицѣ

Альбома свѣтлаго царицѣ

Желаній нѣжные цвѣты,

И лести розовой водицей

Кропить альбомные листы.

Тамъ есть мечты, стихи, напѣвы

И всякій вздоръ… По есть другой

Альбомъ у дѣвы молодой:

Альбомь тотъ — сердце юной дѣвы;

Сперва онъ весь, какъ небо чистъ:

Вы въ темъ ни строчки не найдете;

Не тронуть ни единый листъ

Въ его багряномъ переплетѣ.

Онъ тайна вѣчная для насъ;

Толпа сей книжки не коснется:

Для одного лишь въ нѣкій насъ

Оно украдкой развернется,

И счастливъ тотъ, кто вензель свой,

Угодной ангелу дѣвицѣ,

Нарѣжетъ огненной чертой

На первой розовой страницѣ.

В. Бенедиктовъ.

*  *  *

По чести отъ тебя неможно глазъ отвесть;

Но что къ тебѣ влечетъ: загадка непонятна!

Ты не красавица, я вижу… а пріятна!

Ты-бъ лучше-быть могла: но лучше такъ какъ есть.

И. Дмитріевъ.

*  *  *

Влюбленъ я, дѣва красота.

Въ твой разговоръ живой и страстный,

Въ твой голосъ ангельски прекрасный,

Въ твои румяныя уста!

Дай мнѣ тобой налюбоваться,

Твоихъ наслушаться рѣчей,

Упиться пѣснію твоей,

Твоимъ дыханьемъ надышаться.

Н. Языковъ.

*  *  *

Какъ много ты, въ немного дней

Прожить, прочувствовать успѣла!

Въ мятежномъ пламени страстей

Какъ страшно ты перегорѣла!

Раба томительной мечты!

Въ тоскѣ душевной пустоты,

Чего еще душою хочешь?

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

И какъ русалка ты хохочешь

Е. Баратынскій.

*  *  *

Зачѣмъ изъ устъ твоихъ я слышу снова,

«Люблю» забытое межъ нами слово?

Зачѣмъ опять твой вѣтрянный языкъ

Лепечетъ о любви? Мой слухъ отвыкъ

Отъ этихъ словъ, и сердце позабыло,

Когда оно страдало и любило

Твои объятія, твой страстный поцѣлуй,

Повѣрь, опять меня не очаруетъ?

Забудь-же все и сердца не волнуй:

Огня погасшаго волненья не раздуетъ.

Е. Вердеревскій.

*  *  *

Любви не можетъ быть межъ нами:

Ее мы оба далеки;

Зачѣмъ-же взглядами, рѣчами

Ты льешь мнѣ въ сердце ядъ тоски:

Зачѣмъ тревогою заботой

Съ тобой полна душа моя?

Да, есть въ тебѣ такое что-то,

Чего забыть не въ силахъ я;

Что въ день печали, въ день разлуки,

Въ душѣ откликнется не разъ,

И старыя пробудить муки

И слезы вызоветъ изъ глазъ.

Ю. Жадовская.

*  *  *

Когда-бъ избрать возможно было мнѣ

Люблю удѣлъ, любое счастье въ мірѣ

Я-бъ не хотѣлъ играть на громкой лирѣ,

Я злато-бы себѣ не пожелалъ;

Но благо всѣмъ единымъ именуя,

То, дайте мнѣ, богамъ-бы я сказалъ,

Чѣмъ Дунюшкѣ понравиться могу я.

Е. Баратынскій.

*  *  *

Прощай, красавица моя!

Извѣстенъ мнѣ любимецъ нѣги,

Съ кѣмъ на дорогѣ бытія

Ты дѣлишь тайные ночлеги

Я вѣрилъ нѣжностямъ пустымъ;

Я ждалъ любви и наслажденій

Я много свѣтлыхъ вдохновеній

Означилъ именемъ твоимъ;

Обманутъ я; иную долю

Мнѣ провидѣніе даютъ.

Но… путникъ свищетъ и поетъ,

Идя по сумрачному полю…

И я разсѣю грусть мою.

Мою сердечную неволю;

Я веселъ снова и пою!

Н. Языкова.

Я васъ знавалъ, когда мечтами

Вашъ окрылялся каждый часъ.

И жизнь волшебными цвѣтами,

Шутя закидывала васъ.

О, въ тѣ лѣта вамъ было ясно,

Что можно въ счастье заглянуть

Что не вотще холмится грудь

И сердце бьется не напрасно.

Я быль при васъ. Меня ничто

Не веселило; я терзался;

Одними вами любовался

И только былъ терпимъ за то.

Очами ясными встрѣчали

Мое вы грустное чело.

И вашихъ радостей число

На немъ на сей живой скрижали

Летучимъ взоромъ отмѣчали.

Теперь, когда вы жизнь свою

Сдружили съ горемъ и бѣдами

Я, вамъ не чуждый, передъ вами,

Какъ хладный памятникъ стою.

Я вамъ могу, какъ свитокъ пыльный.

Напоминать былые дни:

На мнѣ какъ на плитѣ могильной,

Глубоко врѣзаны они.

Мнѣ жаль васъ видѣть въ этой долѣ;

Васъ мутитъ явная тоска;--

Но я полезенъ вамъ не болѣ

Какъ листъ бездушный дневника,

Мой жребій съ вашимъ все неисходенъ

До нынѣ дороги вы мнѣ —

Я вамъ для памяти лишь годенъ;

Мы оба вѣрны старинѣ.

Я, на плечахъ таскаю бремя

Моей все грустной головы

Напоминаю вамъ то время

Когда блаженствовали вы;--

А вы, въ отплату мнѣ, собою,

Движеньемъ взора своего,

Напоминаете порою

Всѣ муки сердца моего.

В. Бенедиктовъ.

*  *  *

Пусть пташекъ трель призывная

Звучитъ въ кругу лѣсномъ!

Щебечетъ птичка дивная

Мнѣ въ горлышкѣ твоемъ.

Пусть звѣзды хладно яркія

Сверкаютъ въ небесахъ!

Мнѣ двѣ звѣзды — двѣ жаркія,

Горятъ въ твоихъ глазахъ.

Пусть лилія — пусть вешняя

Плѣнительно растетъ!

Мнѣ лилія не здѣшняя

Въ душѣ твоей цвѣтетъ.

И пѣсня та распѣвная,

Тѣ звѣзды, тѣ мечты,

И лилія душевная —

Любовь! Все это ты!

В. Бенедиктовъ.

*  *  *

Тебѣ кого не называю,

Но кѣмъ душа моя полна

Стихи въ альбомъ я посвящаю

Кому вся жизнь посвящена.

*  *  *

Ручей два древа раздѣляетъ,

Но вѣтви ихъ, сплетясь, ростутъ,

Судьба два друга разлучаетъ,

Но вмѣстѣ ихъ сердца живутъ!

*  *  *

Предчувстіе!

Томимъ предчувстія тоскою

И, потерявъ души покой

Я буду пламенемъ мечтою

Слѣдить повсюду за тобой

Читать души твоей желанья

Пить сладость твоего дыханья

А ты въ далекой сторонѣ

Забудешь скоро обо мнѣ!

Но можетъ быть въ часы метанья

Тревожась новою тоской

Минуты вспомнишь разставанья

Меня увидишь предъ собой

Забьется сердце тайной силой

Въ груди стѣснится вздохъ унылый

Но нѣтъ! въ далекой сторонѣ

Ты и не вспомнишь обо мнѣ!

Н. Гурскі.

Счастіе.

Убылъ я жизнь искавши счастья,

Сгубилъ себя, счастья нѣтъ

Пойду къ друзьямъ на пиръ старинный

И заживу я съ ними вновь.

Противъ меня возстали люди

Судьба караетъ день и ночь

На свѣтѣ жить несносно горько

Страдальцу дайте отдохнуть.

Отвѣта нѣтъ, друзья счастливцы,

На горе холодно глядятъ.

Со мною встрѣчи избѣгаютъ

И нѣту дома говорятъ.

Какъ будто я недобрый гость

Пришелъ ихъ радости присвоить,

Печалью счастье отравить

И горе имъ свое оставить.

И вотъ дожилъ до старости лѣтъ

Что не съ кѣмъ слова перемолвить,

Сердечной скуки раздѣлить,

Словъ утѣшенія услышать.

Архангельскій.

*  *  *

Какъ свѣтла широка послѣ бури рѣка

Широка въ берегахъ разливается

Не шелохнетъ волна, только зорьки одна

На поверхности водъ отражается

Такъ и въ сердцѣ кипучемъ и бурномъ моемъ

Стихли страсти порывы ужасные

Тихій миръ и любовь отражаются въ немъ

Онѣ лучъ твоего сердца яснаго.

Пено… Пет.

*  *  *

Что такъ сильно сердце бьешься,

Иль знакомо ты съ тоской,

Или ты на волю рвешься

Вонъ изъ груди молодой

Нѣтъ моей печальнѣй доли.

Не тоска меня гнететъ

Не хочу я вашей воли

Воля счастья не даетъ.

Есть одно мое лишь горе

Горе многихъ ужъ годовъ,

Это горе чувства море

Жизнь кипучая безъ словъ

Это горе, дни и ночи

Все слѣдитъ меня, какъ тѣнь,

Это горе Ваши очи,

Очи ясныя, какъ день.

Люби меня безъ размышленья

Въ забвеньи міра и себя,

Люби меня безъ сожалѣнья

Люби, какъ я люблю тебя.

И окружу тебя блаженствомъ,

Я брошу все къ твоимъ ногамъ,

И какъ предъ высшимъ совершенствомъ

Я преклоняюсь къ твоимъ стопамъ.

Люби-жъ меня не размышляя

Забудь весь міръ, забудь себя

Люби меня не сожалѣя,

Люби, какъ я люблю тебя!

*  *  *

Въ часы сомнѣнья и тоски.

Моей…

Я не изъ тѣхъ, что ропщутъ на судьбу

Я не изъ тѣхъ, что голову склоняютъ,

Неволей выйдя на борьбу

Свое безсилье проклинаютъ.

Я не изъ тѣхъ, что трусятъ пораженья,

Что ни таилъ-бы рокъ въ себѣ

Я знаю цѣну отступленья

И цѣну смерти на щитѣ.

Я не изъ тѣхъ, что ищутъ состраданья,

Лелѣютъ сладостный обманъ

Я не дитя. Свои страданья

За лжи миражъ я не одамъ

Щадить тебя я но позволю

Ты не моя. Но ты возьми

И страсть мою, и честь, и волю…

На, все возьми и растопчи.

*  *  *

Когда среди печали и горя

Становится жизнь тяжела.

И вломится сила и воля

Мнѣ смерть-бы блаженствомъ была.

Но, вспомнивъ твой образъ прекрасный.

Огонь твоихъ чудныхъ очей,

Опять мнѣ мученья не страшны

Опять станетъ жизнь мнѣ милѣй.

Останусь одинъ сердце ноетъ

Всѣ думы тобой заняты;

Душа замираетъ и стонетъ

Напрасныя мучатъ мечты.

Прошедшее полно печали,

Грядущее какъ-то темно

Я жажду любви наслажденья,

А вижу лишь горе одно.

Надежда на лучшую долю

Вдругъ снова меня оживитъ,

И хочется быть мнѣ съ тобою

Любовь меня къ жизни манитъ.

Отбросивъ сомнѣнія снова

Бороться я съ жизнью готовъ,

Скажи мнѣ одно только слово

И снова я вѣрю въ любовь.

*  *  *

Прощай! не нужно мнѣ участья:

Не жалуюсь, не плачу я.

'Гебѣ-вся прелесть бытія,

Тебѣ — весь блескъ земного счастья

Тебѣ любовь, тебѣ — цвѣты.

*  *  *

Тебѣ — всѣ жизни наслажденья;

Мнѣ — сердца тайныя мученья

Да безотрадныя мечты.

Прощай! пришла пора разлуки…

Иду въ печальный, долгій путь…

Богъ вѣсть, придется-ль отдохнуть

Е. Жадовская.

*  *  *

Нѣтъ, нѣтъ, не долженъ я, не смѣю не могу,

Волненіямъ любви безумно предаваться:

Спокойствіе мое я строго берегу

И сердцу не даю пылать и забываться

Нѣтъ, полно мнѣ любить; но почему-жъ порой

Не погружуся я въ минутное мечтанье,

Когда нечаянно пройдетъ передо мной

Младое, чистое, небесное созданье,

Пройдетъ и скроется! Ужель не можно мнѣ

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Глазами слѣдовать за ней и въ тишинѣ

Благословлять ее на радость и на счастье

И сердцемъ ей желать всѣ блага жизни сей,

Веселый миръ души, безпечные досуги,

Все, даже счастіе того, кто избранъ ей,

Кто милой дѣвѣ дастъ названіе супруги.

А. Пушкинъ.

*  *  *

Вотъ Зина, вамъ совѣтъ — играйте!

Изъ розъ веселыхъ заплетайте

Себѣ торжественный вѣнецъ

И впредь у насъ не разрывайте

Ни мадригаловъ, ни сердецъ.

А. Пушкинъ.

*  *  *

За ваше дѣтское участье,

За простодушный вашъ привѣтъ,

Невозмутимаго вамъ счастья

У Бога вымолитъ поэтъ.

Достигнуть счастья вамъ не трудно,

Вы такъ и милы, и добры.

Лишь не бросайте безразсудно

Свои сердечные дары.

Вы правы: всѣхъ любить должны вы:

Ввѣряйтесь сердцу своему,

Но будьте въ чувствахъ бережливы.

Все сберегите одному .

И тотъ одинъ пусть васъ оцѣнитъ

Пусть вѣрнымъ другомъ станетъ вамъ

И пусть до гроба не измѣнитъ

Всѣмъ вашимъ радужнымъ мечтамъ

; Е. Вердеревскій

*  *  *

Ты скоро меня позабудешь,

Но я не забуду тебя,

Ты въ жизни разлюбишь, полюбишь,

А я никого никогда!

Ты новыя лица увидишь,

И новыхъ друзей изберешь;

Ты новыя чувства узнаешь,

И можетъ быть, счастье найдешь,

Я — тихо и грустно свершаю,

Безъ радостей жизненный путь;

И какъ я люблю и страдаю —

Узнаетъ могила одна!

Ю. Жадовская.

*  *  *

Въ послѣдній разъ твой образъ милый

Дерзаю мысленно ласкать,

Будить мечту сердечной силой

И съ нѣгой робкой и унылой

Твою любовь воспоминать.

Бѣгутъ, мѣняясь, наши лѣта,

Мѣняя все, мѣняя насъ,

И ты ужъ нынѣ для поэта

Могильнымъ сумракомъ одѣта

И для тебя твой другъ угасъ.

Прими-же, дальняя подруга

Прощанье сердца моего

Какъ овдовѣвшая супруга

Какъ другъ, объявшій молча друга

Предъ заточеніе его.

Пушкинъ.

*  *  *

Приманкой ласковыхъ рѣчей

Намъ не лишить меня разсудка!

Конечно, многихъ вы милѣй,

Но васъ любить плохая шутка!

Вамъ не нужна любовь моя,

Не слишкомъ заняты вы мною,

Не нѣжность, прихоть вашу я

Признаньемъ страстнымъ успокою.

Вамъ дорогъ я, твердите вы,

Но лишній плѣнникъ вамъ дороже.

Вамъ очень милъ я, но увы!

Вамъ и другія милы тоже

Съ толпой соперниковъ моихъ

Я состязаться не желаю.

И превосходной силѣ ихъ

Безъ битвы поле уступаю.

Я смерти не страшу ея;

Смерть участь всѣхъ людей:

Лишь умереть боюся

Я въ памяти твоей.

*  *  *

По слуху мнѣ знакома стала ты,

Но я не чуждъ въ красавицъ милой вѣры —

И набожно кладу мои цвѣты

На жертвенникъ соперницы Венеры,

Такъ юноша спѣшитъ въ Пафосскій храмъ

И на огнѣ усердною рукою

Сжигаетъ онъ душистый ѳиміамъ.

Хотя не зритъ богини предъ собою.

П. Плетневъ.

Въ день рожденья.

Вступая въ новый годъ, любезная, Климена!

Не бойся, чтобъ въ судьбѣ твоей произошла

Какая перемѣна:

Ты будешь завсегда пріятна и мила.

И лѣтъ твоихъ считать друзья твои не станутъ,

Душой прекрасныя не вянутъ.

И. Дмитріевъ.

*  *  *

Задумчива-лы ты, смѣешься иль поешь,

О, Хлоя милая, ты всѣмъ меня прельщаешь;

Часамъ ты крылья придаешь

А у любви ихъ похищаешь.

И. Дмитріевъ,

*  *  *

Я не ропщу, я вознесенъ судьбою

Превыше всѣхъ! я счастливъ! я любимъ!

Привѣтливость даруется тобою

Соперникомъ моимъ…

Но теплота души, но все что такъ люблю я

Съ тобой на единѣ,

Но дѣвственность живого поцѣлуя…

Не имъ, а мнѣ!

Д. Давыдовъ.

*  *  *

По замѣчанью моему

Альбомъ походитъ на кладбище,

И не подобно-ли ему

Онъ всѣмъ открытое жилище!

Не также-ль множество именъ

Самолюбиво испещренъ?

Увы! народъ добросердечной

Равно туда, или сюда,

Несетъ надежду жизни вѣчной

И трепетъ страшнаго суда.

Но я смиренно признаюся,

Я не надѣюсь, не страшуся;

Я въ вашихъ памятныхъ листахъ

Спокойно имя помѣщаю:

Философъ я; у васъ въ глазахъ

Мое ничтожество я знаю.

Е. Баратынскій.

*  *  *

Я помню глубоко

Глубоко мой взоръ

Какъ лучъ проникало и рощи, и боръ,

И степь обнималъ широко, широко…

Но зоркія очи,

Потухли и вы

Я выглядѣлъ васъ на дѣву любви,

Я выплакалъ васъ въ безсонныя ночи.

Д. Давыдовъ.

*  *  *

Другимъ судьба послала милый даръ

Плѣнять твой умъ, плѣнять твое безстрастье,

Угадывать твой потаенный жаръ

И похищать души твоей участье:

Пускай другихъ съ тобою нѣжитъ счастье

Пускай, тебѣ покорствуя, они

Забудутъ міръ, желаніе, измѣну

И въ долгіе прекрасной жизни дни

Младой любви твоей познаютъ цѣну.

Безъ зависти, смиренный до конца.

Ихъ тайный другъ, твой обожатель тайный,

Я буду ждать, что лаской, хоть случайной,

Когда нибудь ты наградишь пѣвца.

В. Туманскій.

Я насъ любилъ любовь еще, быть можетъ.

Въ моей душѣ угасла не совсѣмъ

Я васъ любилъ такъ пламенно, такъ нѣжно

Какъ дай вамъ Богъ любимымъ быть другимъ.

*  *  *

Вы личикомъ пафосскій Богъ.

Вы молоды, вы стройны, какъ Аглаи!

Но я… я-бъ васъ любить не могъ,

Простите… для меня вы слишкомъ неземная

Къ вамъ свѣтской страстью какъ къ другой:

Горѣть грѣшно!..

Д. Давыдовъ.

Открытыя письма

Я приношу смиренно покаянье,

Въ одномъ грѣхѣ предъ нами, господа

Мнѣ просто и восторгъ, и ликованье

Читать иныя письма иногда.

Иной разъ такъ вотъ смѣхъ и разбираетъ,

Какъ вѣжливы другъ съ другомъ два врага.

И какъ одинъ другому заявляетъ:

Я остаюсь покорный вашъ слуга.

*  *  *

Любезный другъ, я въ васъ вполнѣ увѣренъ:

По тоже не совсѣмъ я дуралей…

И ждать вашъ долгъ я больше не намѣренъ;--

Пришлите мнѣ мои пятьсотъ рублей;

Иначе, дѣйствовать я съ вами стану строже;--

Мнѣ ваша дружба очень дорога,

Но ваши деньги все-таки дороже…

Я остаюсь покорный вашъ слуга.

*  *  *

Мой нѣжный обожатель, я узнала,

Что обвѣнчаться думаете вы,

Что до меня теперь вамъ дѣла мало, —

Изъ сердца вонъ и вонъ изъ головы.

Такъ знайте-жъ, отплачу я вамъ позоромъ;

Въ день вашей свадьбы, гнѣвна и строга,

Я появлюсь въ вашъ домъ живымъ укоромъ…

И остаюсь покорная слуга.

*  *  *

Меня вчера вы въ карты обыграли,

Но я узналъ отъ преданныхъ людей,

Что три колоды вы подтасовали,

Что шуллеръ вы, мошенникъ и злодѣй,

И потому какъ только я васъ встрѣчу,

Хоть гнитесь предо мной вы, какъ дуга,

Я васъ изобью и изувѣчу…

И остаюсь покорный вашъ слуга

*  *  *

Другъ человѣчества, во имя дружбы,

Считаетъ нужнымъ сообщить mon cher:

Когда васъ дома нѣтъ, но долгу службы,

Къ супругѣ вашей ходить офицеръ.

Для васъ, конечно, въ томъ не будетъ счастья,

Что можетъ онъ наставить вамъ рога,

Я говорю отъ дружбы и участья…

И остаюсь покорный вашъ слуга.

*  *  *

Я вашъ докладъ просматривалъ прилежно,

И долженъ вамъ замѣтить, милый мой,

Кто пишетъ по начальству такъ небрежно.

Тому не нужно службы никакой…

Въ послѣдній разъ на видъ вамъ это ставлю,

Вѣдь у меня расправа не долга;

Чиновникъ плохъ — сейчасъ его отставлю

Я остаюсь покорный вашъ слуга.

*  *  *

Дражайшій мой кліентъ! съ великимъ горемъ

Пишу вамъ о рѣшеніи суда,

Безсильны мы передъ житейскимъ моремъ,

И, вашъ процессъ проигранъ навсегда,

У васъ теперь отнимутъ, не взыщите,

Поля и дома, и рощи, и луга,

А мнѣ за грудь двѣ тысячи пришлите…

Я остаюсь покорный вашъ слуга.

Есть у меня такихъ записокъ много,

Но остальныя но про вашу честь,

Я въ тайнѣ сохранить ихъ долженъ строго —

При всемъ моемъ желаньи ихъ прочесть.

Но льстите мнѣ молчаніемъ суровымъ,

Холоднымъ, какъ сибирскіе снѣга…

И радъ-бы въ рай,

Желаю быть здоровымъ,

И остаюсь покорный вашъ слуга.

*  *  *

Безъ холоднаго искусства

Въ одиночествѣ святомъ,

Я въ бреду святого чувства —

Начерталъ бы въ твой альбомъ:

Тайный бредъ души неясной,

Бредъ томительныхъ ночей,

Сердца говоръ сладострастный

Соблазнительныхъ рѣчей!..

Въ часъ, когда въ невольной нѣгѣ

Съ распаленною мечтой

На неправедномъ ночлегѣ

Жду тебя я, ангелъ мой!

Нѣту воли… нѣту силы…

Мнѣ терпѣть… я въ этотъ часъ —

Я ловлю твой призракъ милый.

Въ темнотѣ сомкнутыхъ глазъ…

Чувство страсти не утѣшитъ,

Въ слово страсть не перельешь,

Рѣже дышешь — только слышишь

Лихорадочную дрожь…

Утолить порывъ огневый

На одинъ прошу я мигъ,

Въ этотъ мигъ къ груди пуховой

Я-бы съ трепетомъ проникъ…

Жажды встрѣчи неминучей

Сонъ мятежный не чаруй,

Оживи ты страстью жгучей

Неизмѣнный поцѣлуй…

Безъ холоднаго искусства

Въ одиночествѣ святомъ,

Вотъ что бредъ святого чувства,

Начерталъ-бы въ твой альбомъ!

*  *  *

Очарованье красоты,

Въ тебѣ не страшно намъ:

Не будишь, насъ какъ солнце ты

Къ мятежнымъ суетамъ:

Отъ дальней жизни, какъ луна,

Манишь за край земной,

И при тебѣ душа полна

Священной тишиной.

Е. Баратынскій.

*  *  *

Не часто-ль тягостною мукой

За откровенныя слова,

Души простой и близорукой

Платилъ мнѣ слѣпокъ божества,

Не часто-ль послѣ вдохновенья,

Отрадъ возвышенныхъ я ждалъ,

Заранѣ чуялъ наслажденья.

Заранѣ сердцемъ ликовалъ

И только знаки отверженья,

Въ глазахъ красавицы читалъ?!

Любовь, любовь! я помню живо

Счастливый день, какъ въ первый разъ

Ты сильнымъ пламенемъ зажглась

Въ моей груди самолюбивой!

Тогда всѣ чувства бытія

Въ одно прикрасное сливались;

Они свѣтлѣли, возвышались,

И гордо радовался я.

Н. Языковъ.

*  *  *

Къ чему же вопросы? Мой другъ, перестань!

Мы взяли съ другъ друга возможную дань.

Исчерпали все, что намъ юность дала —

И память о прошломъ намъ будетъ мила!..

Е. Вердеревскій.

*  *  *

Вы мнѣ прислали вашъ альбомъ,

Чтобъ написать въ немъ что приснится,

Но я боюсь проговориться…

Вы догадаетесь о чемъ?

Когда забудусь первымъ сномъ

Моя мечта всегда со мною,

Мечта прекрасная не скрою,

Вы догадаетесь о чѣмъ?

Проснулся подъ утро и потомъ

Придетъ пора опять забыться,

Мнѣ объ одномъ и томъ-же снится

Вы догадаетесь о чемъ?

Вотъ три куплета въ вашъ альбомъ,

Четвертый сердце диктовало,

И не сердитесь, умолчало

Вы догадаетесь о чемъ?

Васъ не любить — грѣшно

Любить-же безразсудно,

Бѣжать отъ васъ смѣшно,

Быть съ вами трудно,

При васъ себя мнѣ жаль,

Врозень съ вами — просто мука

При васъ въ душѣ печаль,

Безъ насъ — хандра и скука.

Меня томитъ одно желанье,

Желанье въ сердце вашемъ жить,

А вы меня въ воспоминанье

Въ листкѣ хотите сохранить

Не лестно мнѣ, но повинуюсь,

Любя васъ, ангелъ, всей душой,

И вотъ читайте подписуюсь

На память вѣрною рукой.

N. N.

*  *  *

Желалъ я часто дерзко, много.

Не заграждалъ желаньямъ путь,

Но тѣ желанье, волей Бога.

Сбывались всѣ когда нибудь

Примѣрь: желалъ я съ вами встрѣчи,

Хотя заочный въ чемъ нибудь,

Хоть только слышать ваши рѣчи,

Хоть иногда на васъ взглянуть…

И что-жъ? Сбылось мое мечтанье;

Заочно съ вами я знакомъ,

Вашъ взоръ скользнетъ не безъ вниманья

Надъ этимъ искреннимъ стихомъ.

Но не желалъ-бы постоянно

Я только «для васъ» безобманно

Мое желанье вамъ сказать:

Желаю вамъ — не знать напасти,

Не жить не въ горѣ, ни въ бѣдахъ;

Желаю вамъ… побольше страсти

И въ жизни вашей и въ очахъ!

Е. Вердеревскій.

Къ имянинницѣ.

Хотя стишки на имянины

Натальи, Софьи, Катерины,

Уже не въ модѣ, можетъ-быть

Но я, вашъ обожатель вѣрный,

Я въ знакъ послушности примѣрной

Готовъ и ими я служить…

Не предаю себя проклятью,

Когда я знаю почему

Васъ окрестили благодатью!

Нѣтъ, нѣтъ, по мнѣнью моему,

И ваша рѣчь, и взоръ унылый,

И ножка (смѣю вамъ сказать)

Все это чрезвычайно мило,

Но пагуба, не благодать.

А. Пушкинъ.

*  *  *

Какъ мысли творческой созданья,

Какъ сладострастная мечта,

Свѣтла, полна очарованья

Твоя дѣвичья красота;

Ланитъ и персей жаръ и нѣга,

Живыя груди, блескъ очей

И волны вѣтрянныхъ кудрей…

О, другъ! ты альфа и омега

Любви возвышенной моей!

Съ минуты нашего свиданья

Мои пророческіе сны,

Мои кипучія желанья

Всѣ на тебя устремлены!

Предайся мнѣ: любви забавы,

Я пѣсню звучно воспою

И окружу лучами славы

Младую голову твою.

Н. Языковъ.

*  *  *

Могу сказать я про себя,

Что я отнюдь не льстецъ: лесть право ненавижу —

Умнѣй, любезнѣе, прелестнѣе тебя

Изъ женщинъ не видалъ — и, вѣрно не увижу.

Измайловъ.

*  *  *

Я иксъ люблю, такъ, какъ любить васъ должно.

Наперекоръ судьбы и сплетней городскихъ,

Наперекоръ, быть можетъ, васъ самихъ,

Томящихъ жизнь мою жестоко и безбожно,

Я васъ люблю не отъ того, что вы

Прекраснѣй всѣхъ, что станъ вашъ нѣгой дышетъ

Уста роскошествуютъ и взоръ востокомъ пышетъ.

Что вы поэзія отъ ногъ до головы.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Я васъ люблю затѣмъ — что это вы!

Д. Давыдовъ.

*  *  *

Когда въ моихъ объятіяхъ

Поешь ты пѣсню сладкую,

Ты слышишь ли, какъ мысль моя

Поетъ съ тобой украдкою,

Въ той пѣсни зажигается

Мнѣ счастія звѣзда.

О пой, моя красавица,

Всегда, всегда, всегда!

Смѣешься ты я радуюсь.

Дрожу отъ упоенія;

Съ души моей встревоженной

Слетаютъ подозрѣнія.

Подъ смѣхомъ не скрывается

Коварство никогда.

О, смѣйся-же, красавица,

Всегда, всегда, всегда!

Когда-жъ ты сномъ покоишься,

Раскинута въ небрежности —

Въ твоемъ дыханьи трепетномъ

Я слышу шопотъ нѣжности.

Грудь жаркая вздымается,

Открыта иногда…

О, спи, моя красавица.

Промолвишь-ли; «люблю тебя» —

Мнѣ кажется, прелестная,

Тогда надъ головой моей

Отверзлась твердь небесная.

Твой взоръ воспламеняется

И жжетъ меня, тогда,

Люби-жъ меня, красавица,

Всегда, всегда, всегда!

Вотъ все, чего мнѣ надобно

Для жизни и для счастія

Для радостей души моей,

Для нѣги сладострастія,

Четыре лишь желанія

Ты выполни мои:

Пой пѣсни, смѣйся весело,

Спи сладко и люби!

В. Бенедиктова.

*  *  *

Тебѣ легко — ты весела.

Ты радостна какъ утро мая,

Ты рѣзвишься не вспоминая.

Какую клятву мнѣ дала!..

Ты права. Какъ отъ упоенья,

Въ чаду кадильницъ не забыть

Обѣтъ, который, можетъ-быть,

Ты бросила отъ нетерпѣнья!

А я?.. Я жалуюсь безжалостной судьбѣ,

Я плачу какъ дитя, приникнувъ къ изголовью.

Мечусь по ложу сна, терзаемый любовью

И мыслю о тебѣ… и объ одной тебѣ!

Въ тебѣ, въ тебѣ одной природы, не искусство,

Умъ обольстительный съ душевной простотой,

Веселость рѣзвая съ мечтательной душой

И въ каждомъ словѣ мысль, и въ каждомъ взорѣ чувство.

Д. Давыдовъ.

*  *  *

Безумно жаждать твоей встрѣчи,

Со страхомъ встрѣчи ожидать,

Съ восторгомъ слушать твои рѣчи

Дыханье томное впивать,

Тебѣ одну повсюду видѣть,

Въ тебя всю душу перелить,

Весь этотъ міръ возненавидѣть,

Чтобы тебя одну любить.

Слезами нѣги упиваться,

Тебя томить тебя, терзать,

Твоимъ томленьемъ наслаждаться

Вотъ какъ желалъ-бы я любить.

*  *  *

Ты можешь въ алмазы и перлы

Свою красатку убирать,

Глаза-жъ твои лучше алмазовъ

Чего жъ тебѣ больше желать.

На эти глаза голубые

Мнѣ много пришлось написать

Безсмертныхъ и сладостныхъ пѣсенъ

Чего-же тебѣ больше желать.

Своими глазами ты можешь

Меня безпощадно терзать,

Ты можешь меня уничтожить

Чего-же тебѣ больше желать.

Ты мое сердце и душа

Ты такъ добра и хороша

Ты моя жизнь и божество

Ты мое блаженство.

*  *  *

Люблю покорно все; люблю… одной судьбѣ.

Когда отъ сердца отдалится.

Напрасно звать его: оно не возвратится

*  *  *

Ты да я насъ будетъ двое,

Ты вздохнешь я повторю

Сердце скажетъ поневолѣ,

Ангелъ мой, я васъ люблю.

*  *  *

Когда мы будемъ жить въ разлукѣ

И ты не будешь зрѣть меня,

Тогда возьми альбомъ сей въ руки

И вспомни, кто любилъ тебя.

Радужные сны.

Ночь. На старенькомъ диванѣ

Баринъ сладко спитъ:

Покраснѣлъ онъ, будто въ банѣ,

И храпитъ, храпитъ.

Вдругъ супруга молодая,

Хороша, мила,

Отъ безсонницы страдая

Къ мужу подошла:

Въ бокъ его толкнула нѣжно

Крошкой-кулачкомъ, —

Но супругъ храпитъ прилежно

И лежитъ ничкомъ.

Оскорбилася супруга:

— «Встань, проснись, тюлень!»

И вскочилъ онъ отъ испуга,

Побѣдивши лѣнь…

— "Что такое? Что такое?,

— "Душка, обними!….

— «Ахъ, оставь меня въ покоѣ.

Сплю я mon amie!

Снилось мнѣ, что будто въ нолѣ

Русака травлю

И кричу по барской волѣ:

Тю-лю-лю-лю-лю!

За бѣдняжкой косоглазымъ

Я скачу въ кусты…

Ты пришла — и скрылись разомъ

Сладкія мечты!

Спи, мой ангелъ, будь здорова, —

Я всхрапну слегка

И, авось, увижу снова

Въ полѣ русака!»

Ночь. Едва мерцаетъ лампа.

Баринъ сладко спитъ

И, порою, будто Цампа

Въ оперѣ храпитъ.

Вновь супруга молодая.

Хороша, мила,

Отъ безсонницы, страдая,

Къ мужу подошла, —

Будитъ мужа — «Что такое?»

«Душка, обними!»

— «Ахъ, оставь меня въ покое,

Сплю я, mon amie!

Бидѣлъ я себя героемъ:

Сербію спасалъ,

И предъ грознымъ ратнымъ строемъ

Саблей потрясалъ.

Взявъ примѣръ съ героевъ Рима,

Варварамъ я мстилъ

И въ браду Абдулъ-Керима

Лапу запустилъ…

Всюду вопли, стоны, вздохи,

Всюду льется кровь…

(Въ самомъ дѣлѣ, шельмы — блохи

Укусили бровь!)

Но мечтанья улетѣли:

И вскочилъ отъ сна…

Чортъ принесъ тебя съ постели,

Милая жена!

Спи, мой ангелъ, будь здорова, —

Я всхрапну опять

И съ Абдулъ-Керимомъ снова

Стану воевать!»

Ночь. Пѣтухъ запѣлъ вторично

Баринъ сладко спитъ

И весьма негармонично

Фистулой храпитъ.

Вновь супруга молодая,

Хороша, мила,

Отъ безсонницы страдая,

Къ мужу подошла:

Нудитъ мужа. «Что съ тобою'.»

— «Ангелъ, обними!»

— "Да оставь меня въ покоѣ, —

Сплю я, mon amie!

Снилось мнѣ, что, бюрократомъ

Я служу добру;

Не гнушаясь, впрочемъ, златомъ,

Взяточки беру;

Распекаю всѣхъ со злобой

И кричу: «Подъ судъ!!!»

И меня уже особой

Важною зовутъ.

Ты, прилично генеральшѣ,

Какъ и мужъ, горда…

Но затѣмъ случилась дальше

Страшная бѣда:

Ты пришла — и сокрушила

Рой волшебныхъ грезъ,

Мѣста теплаго лишила,

Чертъ тебя принесъ!..

Спи, мой ангелъ, будь здорова, —

Спать и я хочу,

И. авось, мѣстечко снова

Теплое, схвачу!

Утро. Солнце свѣтитъ ярко.

Баринъ сладко спитъ

И, порою, какъ кухарка

Пьяная, храпитъ.

Вновь супруга молодая,

Хороша, мила.

Отъ безсонницы страдая,

Къ мужу подошла:

Будитъ мужа. — «Что такое?»

— "Душка, обними!

— «Ахъ оставь меня въ покоѣ,

Чертъ тебя возьми!

Снился сонъ: иду я съ вѣкомъ

Нашимъ наравнѣ,

Сталь я „земскимъ человѣкомъ“,

Либералъ вполнѣ;

Преисполненный старанья,

Тьму реформъ ввожу

И для земскаго собранья

Глотки не щажу.

Я на земскіе налоги

Сытъ съ тобой, съ дѣтьми,

Но притомъ у насъ дороги

Лучше чѣмъ въ Перми…

И представь, мои проекты

Русь читаетъ вся»…

Но въ отвѣтъ супруга — «Эхъ ты,

Душка, заврался!

Безъ тебя я не уснула, —

Все будилъ сверчекъ»…

И опять она толкнула

Мужа подъ бочекъ.

Уединенный пошехонецъ.

Многоточіе…

Всѣмъ намъ хочется норою

О чужихъ грѣшкахъ узнать…

И я самъ отъ васъ не скрою,

Страхъ люблю о томъ болтать,

Но съ болтливостью моею,

Коль чего сказать не смѣю…

Многоточіе…

И съ пирушки возвращался

Отъ знакомыхъ, подъ хмѣлькомъ,

И съ извощикомъ подрался:

Билъ его я кулакомъ.

Поднялъ тутъ онъ крикъ и вой,

Подошелъ городовой…

Многоточіе…

Интендантъ вотъ проживаетъ:

Прежде съ голоду онъ вылъ,

Нынче-жъ деньгами швыряетъ…

(Онъ съ войны на дняхъ прибылъ).

Отчего-же у него

Такъ карманы разнесло?

Многоточіе..

На кассировъ не смотрю и,

Такъ какъ всѣ съ предубѣжденьемъ.

Но порою говорю я:

Не владѣетъ коль имѣньемъ

И съ цыганками гуляетъ

Нашъ кассиръ, то означаетъ!..

Многоточіе…

Рецензентъ одной газеты

Все актрису восхвалялъ.

Въ часть ея писалъ куплеты,

Въ ней талантъ онъ уважалъ.

Но вчера его съ ней вмѣстѣ

Я засталъ въ укромномъ мѣстѣ…

Многоточіе…

Вотъ вамъ нимфа изъ балета

Молода и хороша!..

И представьте душка эта

Получаетъ три гроша!..

Но откуда-же у ней

Пара сѣрыхъ лошадей?

Многоточіе…

Увлеченная игрою

На рояли душка дочь,

Съ своимъ менторомъ, не скрою.

Занималась день и ночь…

Очень рьяно занималась--

И потомъ вдругъ оказалось…

Многоточіе…

Вотъ любовью ослѣпленный,

Вѣритъ мужъ своей женѣ,

Въ добродѣтель убѣжденный…

По разсказывали мнѣ,

Что вернувшись разъ домой,

Онъ засталъ съ своей женой…

Многоточіе…

Что ни шагъ вездѣ поддѣлка,

Иммитація во всемъ;

Въ нашемъ вѣкѣ все такъ мелко,

Правды нѣтъ нигдѣ и въ чемъ

Дамы тоже не отстали

И поддѣлывать все стали…

Многоточіе .

У сосѣдки мужъ въ отлучкѣ —

Я плѣнился ею страхъ

Цѣловалъ ей какъ-то ручки —

Оглянулся я — и ахъ!

За спиной стоялъ супругъ

И какъ всталъ онъ меня вдругъ

Многоточіе…

Вотъ по невскому несется

Со старушкой юный франтъ;

И болтаетъ и смѣется

Онъ съ поклонницей Жоржъ-Зондъ…

Прежде плохо было душкѣ,

Но понравился старушкѣ…

Многоточіе…

Двадцать лѣтъ дѣвицѣ ровно,

Но блѣдна, не ѣстъ, не пьетъ,

И худа и малокровна,

Все тоска ее грызетъ…

Зацвѣла какъ маковъ цвѣтъ,

Лишь ходить къ ней сталъ сосѣдъ…

Многоточіе…

Вотъ вдова она болѣетъ,

Врачъ къ ней юный приглашенъ,

Таетъ онъ предъ ней и млѣетъ, —

Ею онъ давно плѣненъ!..

Все больной ее находитъ,

Дни и ночи съ ней проводитъ…

Многоточіе…

Мужъ одинъ мнѣ другъ считался,

Я-жъ въ любви его женѣ

Нѣжно, пылко, страстно клялся;

Что-жъ въ отвѣтъ сказала мнѣ:

«Вы другъ мужа, это мило!»

И вдругъ лампу потушила!…

Многоточіе…

Наивная шалунья.

(Шансонетка)

Наивной считаютъ меня,

Но чѣмъ же виновата тутъ я?

Откуда должна я все знать,

Коль мнѣ не хотятъ разсказать?

Нельзя будто въ жмурки играть…

Знакомыхъ мужчинъ цѣловать…

И мнѣ всѣ твердятъ; какъ на смѣхъ.

Что можетъ случится тутъ грѣхъ.

Между тѣмъ долгъ намъ велятъ

Всѣхъ искренно любить.

Въ чемъ же тутъ секретъ?

Дайте мнѣ отвѣтъ,

Не желаю наивной я быть

Въ глазахъ я у няни своей

Слыву за ребенка, ей-ей:

Она меня кашкою кормитъ

И куклами часто даритъ,

На дняхъ подарила вдругъ мнѣ

Драгуна на бѣломъ конѣ.

А я на подарокъ тотъ ей

Сказала «живой мнѣ милѣе»,

И чтожъ? изъ за фразы такой

Брань полилася рѣкой,

Не пойму тутъ я,

Въ чемъ вина моя.

Коль по сердцу мнѣ больше живой.

Папаша мнѣ сколько ужь разъ

Твердитъ, что на мной нуженъ глазъ.

Чтобъ я опасалась мужчинъ

Отъ тайныхъ какихъ-то причинъ,

А что за причины, онъ мнѣ

Не выяснилъ ясно вполнѣ,

Сказалъ лишь, какъ замужъ пойлу

Тогда и причину найду.

А мнѣ бы хотѣлось, ей-ей!

Узнать ихъ поскорѣй.

Разскажите-ка мнѣ

Хоть наединѣ.

А не то я заплачу! ей-ей!

Я вамъ по секрету скажу,

Студентами я дорожу.

У нихъ на распашку душа,

Хоть часто и нѣтъ ни гроша,

Зато коль полюбить кого.

Готовы на смерть за него

Изъ книжки одной знаю я.

А папа твердитъ, что они —

Большіе шалуны.

Лучше шалить,

Чѣмъ серьезнымъ быть.

На то юности годы даны.

Съ кузеномъ своимъ какъ-то разъ

Осталась съ глазу на глазъ;

Онъ рядомъ со мною сидѣлъ

И молча въ лицо все глядѣлъ:

Потомъ, не могу я понять,

Сталъ шейку мою цѣловать

Но вдругъ тутъ папаша вошелъ

И дерзкимъ кузена нашелъ,

Просилъ не ходить больше въ домъ.

Онъ провинился въ немъ?

Не могу понять,

Не могу узнать

Въ книжкахъ я не читала о томъ.

Силенки не хватаетъ

(Куплеты)

Мы часто на словахъ

Героями бываемъ,

Но это господа,

Ей-ей не проявляемъ,

И это господа

Всякъ превосходно знаетъ

Въ моментъ у насъ всегда

Силенки не хватаетъ.

Чиновника женилъ

Начальникъ самъ по дружбѣ

И чиномъ наградилъ,

Давъ повышенье въ службѣ,

Частенько сталъ ходить

Къ нимъ въ домъ, мужъ это знаетъ,

Но зло предовратитъ

Силенки не хватаетъ.

Дѣвица въ тридцать лѣтъ

О бракѣ все хлопочетъ.

Ей нравится корнетъ,

Но замужъ взять не хочетъ.

Она клянетъ его

И, вмѣстѣ съ тѣмъ, страдаетъ

По выйти за него

Силенки не хватаетъ.

Я много могъ бы спѣть,

Хоть тема и прекрасна,

Но надо пѣть умѣть,

Нотъ что не безопасно,

А то суровый взглядъ.

Начальство принимаетъ,

А съ нимъ идти въ разладъ

Силенки не хватаетъ!..

Секретъ счастья.

— "Я къ тебѣ, мой другъ Анета,

Посовѣтуй, какъ мнѣ быть.

Не могу найти секрета,

Чтобы съ мужемъ ладно жить?

Вѣчно вспышки, укоризны,

Не мила и жизнь подчасъ,

— "Вѣрно, оба вы капризны,

Что разладъ такой у насъ?,

— «Нѣтъ, напротивъ»…

Что жъ такое?

Вспышки то все почему?

— Я не знаю.

— Такъ ты дѣлай

Все, что нравится ему,

Да сноси все терпѣливо,

Что не нравится тебѣ,

И тогда разладъ не будетъ:

Испытала на себѣ.

Прощай красавица моя.

Прощай красавица моя,

Извѣстенъ мнѣ любимецъ нѣги

Съ кѣмъ на дорогѣ бытія,

Ты дѣлишь тайныя ночлеги.

Я вѣрилъ нѣжностямъ пустымъ.

Ждалъ любви и наслажденій,

Я много свѣтлыхъ вдохновеній.

Означилъ именемъ твоемъ.

Обманутъ я: иную долю,

Мнѣ провидѣніе даетъ:

Но… Путникъ свищетъ и поетъ,

Идя по сумрачному полю…

И я разсѣю грусть мою,

Мою сердечную неволю,

Я веселъ снова и пою,

Тебя люблю тебя люблю..

Не суждено тебя любить.

Не суждено тебя любить,

Мой добрый другъ, мой ангелъ нѣжный

Не суждено тебя забыть,

Душою юности мятежной.

Не суждено мнѣ раздѣлять

Твои горячія лобзанья,

Лишь тяжело воспоминать,

Давно прошедшія свиданья.

Бесѣды долгія безъ словъ,

Отзывный звукъ любви напрасно,

И тѣнь іюньскихъ вечеровъ,

И первый бредъ души неясной.

Воспоминать завѣтный часъ.

Минувшихъ дней… Когда впервые,

Любовью чистою для васъ

Проснулись чувства огневые.

И пѣсни первые мои,

Унылой жизни впечатлѣнья,

И первый пламень вдохновенья,

И страсть безумную любви.

Откровенность.

Быть желая откровеннымъ,

Съ дѣвой милою о томъ,

Какъ ты раньше увлекался,

Помни крѣпче объ одномъ.

Все сказавъ ей безъ разбора,

Что нельзя, что можно скрыть,

Ты рискуешь очень скоро

Болтуномъ у ней прослыть,

Откровенность не для женщинъ,

Имъ лишь тайно сообщать,

Нужно то, что можно явно,

Первой встрѣчной разсказать,

Коварство и любовь,

Приманкой ласковыхъ рѣчей.

Вамъ не лишить меня разсудка,

Конечно многихъ вы милѣй.

По васъ любить, плохая шутка!

Вамъ не нужно любовь моя,

Не слишкомъ заняты вы мною,

Не нѣжность, прихоть вашу я

Признаньемъ страстнымъ успокою,

Вамъ дорогъ я, твердите вы,

Но лишній плѣнникъ вамъ дороже:

Вамъ я, но увы:

Вамъ и другіе милы тоже.

Съ толпой соперниковъ моихъ

Я со слезами не желаю,

И превосходной силѣ ихъ

Безъ битвы поле уступаю.

Я смерти не страшуся:

Смерть участь всѣхъ людей,

Лишь умереть боюся

Я въ памяти твоей.

Настя.

(Русская комическая пѣсня).

Ходитъ Миша по дворику,

А самъ горько плачетъ,

Да какъ бѣдный рыдаеть!

Увидала Настя.

Настасья Петровна,

Дорогого гостя,

Спросила у Миши: —

— Чего Миша плачетъ, плачетъ?

Чего Миша хочетъ, хочетъ?

— Хочу, я хочу!

Плачу, я плачу!

Къ тебѣ въ горенку хочу!

Настя Мишу ублажала,

Къ себѣ въ горенку впущала:

Подь, Мишенька,

Подъ, батюшка

Подь, подь, подъ!

Пошелъ Миша въ горенку

Низко поклонился

Да на скамью садился!

Подошла тутъ Настя,

Настасья Петровна,

Къ дорогому гостю,

Спросила у Мипш:

— Чего Миша хочетъ, хочетъ,

— Чего Миша проситъ, проситъ?

— Хочу, я хочу!

Прошу я прошу

Сладкой водочки хочу!

Настя Мишу ублажала,

Сладкой водкой угощала.

Пей Мишенька,

Пей, батюшка,

Пей, пей, пей!

Выпилъ Миша водочки,

Еще пуще плачетъ,

Да такъ бѣдный рыдаетъ!..

Приласкалась Настя,

Настасья Петровна,

Къ дорогому гостю,

Спросила у Миши

— Чего-жъ Миша плачетъ, плачетъ?

Чего-жъ Миша хочетъ, хочетъ?

— Плачу, я плачу.

Хочу, я хочу!

Цѣловаться я хочу!

Настя Мишу ублажала,

Цѣловаться съ Мишей стала.

Ну, Мишенька,

Ну, батюшка.

Кончилъ Миша цѣловаться.

Еще пуще плачетъ.

Да такъ бѣдный рыдаетъ!

Диву далась Настя,

Настасья Петровна,

Дорогого гостя

Спросила у Миши:

— Чего-жъ Миша плачетъ, плачетъ?

Чего-жъ — Миша хочетъ, хочетъ?

— Плачу, я плачу,

Хочу, я хочу

На кровать я лечь хочу!

Настя Мишу ублажала!

На кроватку Мишу клала!

Ну, Мишенька,

Ну, батюшка,

Спи, спи, спи!

Молодка.

Какъ полосынку я жала,

Полоты снопы вязала,

Молодая

Потомилась, изомлѣла.

То-то наше бабье дѣло,

Доля злая!

Тяжело, да ничего-бы,

Коль въ сердцѣ нѣтъ зазнобы

Да тревоги!

А съ зазнобой толку мало:

На снопахъ я задремала

У дороги.

Парень тутъ какъ тутъ случился,

Усмѣхнулся, наклонился,

Сталъ ласкаться.

Цѣловать, а полоса-то

Такъ осталась недожата

Осыпаться!

Мужъ съ свекровью долго ждали.

Клинъ-то весь, чай разсуждали

Выжнетъ Маша.

А надъ Машей ночь темнѣла,

То-то наше бабье дѣло.

Глупость наша?

Навязчивые вопросы.

Какая истинная любовь?

Та-ль, что безслѣдно умираетъ,

Иль та, что зажигая кровь,

Другихъ собою убиваетъ?

Какая женщина для насъ

Любви достойна? Что святое

Плѣняетъ чистотою васъ,

Или наивностью простою, —

Иль та, что прелестями васъ

И обояніемъ чаруетъ?

Этотъ вопросъ меня подчасъ,

Какъ неразгаданный, волнуетъ.

Скажите мнѣ: Гдѣ подлость? Гдѣ?

У той-ли женщины, что любитъ

Въ богатствѣ ли, въ нуждѣ, но жить,

Лишь только жить (пусть всякъ разсудитъ).

Иль у мужчины, что живетъ,

Живетъ, чтобъ пользоваться вѣчно…

Онъ дамамъ ласки продаетъ,

И жизнь течетъ его безпечно?

Безчестенъ ли тотъ, кто, узнавъ

Порокъ о прелюбодѣяньи,

Иго хранитъ, въ душѣ сознавъ,

Хранитъ отъ всѣхъ въ глубокой тайнѣ?

Или безчестенъ тотъ, кто шлетъ

Поклонъ распутницѣ, что мчится

Въ каретѣ? Кто публично жметъ

При встрѣчѣ руку и гордится?

Кто судитъ: что добро, что зло?

Тотъ, кто зовется нашимъ свѣтомъ,

Но вотъ вопросъ и, какъ на зло,

Рождается при всемъ при этомъ:

Не лжецъ ли онъ, нашъ этотъ свѣтъ,

И не презрѣнья-ль самъ онъ стоитъ?

О, дайте, дайте мнѣ отвѣтъ,

Чтобъ могъ и душу успокоить.

Перстенекъ и кошелекъ.

Какъ-то при свиданьи.

Миленькій дружочекъ

Подарилъ на память

Милый перстенечекъ.

По цѣнѣ не дорогъ

Былъ тотъ перстенекъ.

Украшалъ его лишь

Голубой глазокъ

Вскорѣ въ путь далекій

Молодецъ пустился,

Съ горькими слезами

Съ милой онъ простился.

Береги мой перстень!

Онъ твердилъ, рыдая,

Отъ всѣхъ бѣдъ спасетъ онъ

Тебя дорогая.

Молодецъ уѣхалъ,

Въ это время въ хату

Сталъ ходить къ дѣвицѣ

Старичекъ богатый.

Разъ придя къ красоткѣ

Какъ-то въ хуторочекъ,

Предложилъ въ подарокъ

Ей онъ кошелечекъ.

Яркіе червонцы

Въ немъ какъ жаръ, горѣли

У красотки разомъ

Очи заблестели.

Но упалъ при этомъ

Взглядъ на перстенечекъ.

Вспомнился ей разомъ

Миленькій дружочекъ.

Съ кошелечкомъ цѣннымъ

Старичекъ богатый

Такъ не пообѣдавъ,

И ушелъ изъ хаты…

Къ дѣвицѣ вернулся

Вскорѣ милъ-дружочекъ…

Сохранилъ красотку

Парню перстенечекъ…

Памятка.

Коли ты имѣешь много,

Такъ тебѣ еще дадутъ;

Коли мало, такъ и это

Очень малое возьмутъ.

Если жъ нищій ты, въ могилу

Полѣзай и жизнь забудь!

Тотъ лишь жить имѣетъ право

Кто имѣетъ что-нибудь.

Г. Гейне.

Приходъ весны.

Уходи, зима сѣдая!

Ужъ красавицы-весны

Колесница золотая

Мчится съ горной вышины.

Старой спорить ли, тщедушной

Съ ней — царицею цвѣтовъ!

Съ цѣлой арміей воздушной

Благовонныхъ вѣтерковъ!

У нея не лукъ, не стрѣлы,

Улыбнулись лишь — и ты,

Подобравъ свой саванъ бѣлый,

Поползла въ оврагъ, въ кусты…

Нищій.

Часто вечеромъ нищій больной

Подаянія ждетъ у порога,

Онъ такъ бѣденъ, что у него —

Ничего, кромѣ имени Бога.

Посмотри же, съ какою тоской

За кускомъ поднимаетъ онъ руку,

Посмотри — и въ печальныхъ очахъ

Ты прочтешь неисходную муку,

У другихъ есть и домъ и семья, —

У него ни угла ни пріюта;

Въ горькой жизни тоскливо бѣжитъ

Передъ нимъ за минутой минута.

Но, терпѣньемъ великъ, онъ Творца

Славитъ даже подъ ношею крестной.

Научись же любить и прощать

У него, въ его долѣ безвѣстной.

Природа и люди.

Въ небѣ звѣзды горятъ изумрудныя

Цѣлымъ морямъ блестящихъ огней;

Все въ природѣ — гармонія чудная,

Все — согласіе чудное въ ней.

Все въ ней — жизни людей совершеннѣе

Люди какъ-то, невольнымъ путемъ,

Наилучшія даже стремленія

Заражаютъ и ложью и зломъ!

Добрый совѣтъ.

Суровый гнѣвъ души своей уйми.

Не проклинай — проклятьемъ сердце губишь!

Не осуждай — и осужденъ не будешь

Ни Богомъ ни людьми,

Сдержи свой гнѣвъ, обидою рожденный,

Забудь по месть, и мечъ свой обнаженный

Не подымай на брата сгоряча:

Поднявшій мечъ, погибнетъ отъ меча!

Природа и человѣкъ.

Я повѣдалъ свободному вѣтру,

Какъ мнѣ душно на свѣтѣ, и онъ

Мнѣ принесъ благодатную свѣжесть

Изъ далекихъ волшебныхъ сторонъ.

Я повѣдалъ вѣтвистымъ деревьямъ

Про томленье мое, и они

Поспѣшили меня убаюкать

Тихимъ шелестомъ въ чудной тѣни.

Я повѣдалъ горячему солнцу,

Что не вижу я свѣтлаго дня,

И оно лучезарною мощью

Освѣтило, согрѣло меня.

Я сказалъ человѣку-собрату

О моемъ безотрадномъ пути,

И, пожавъ какъ-то странно плечами,

Поспѣшилъ онъ по дальше уйти.

Вѣруй, надѣйся, люби.

Не склоняй головы предъ судьбой,

Ей въ глаза безъ пощады ты смѣйся,

Смѣло съ жизнью вступай въ крѣпкій бой,

Только вѣруй, люби и надѣйся…

Силой воли достигнешь всего,

И судьба предъ тобой покорится:

Знай, что счастья лишь нѣтъ у того

Кто его не умѣетъ добиться.

Слово и дѣло.

Моралистъ краснорѣчивый

Намъ о нищихъ говорилъ:

Рѣчью умной и правдивой

Помогать имъ насъ училъ,

Говорилъ о цѣли жизни,

О достоинствѣ людей,

Грозно сыпалъ укоризны

Противъ роскоши дѣтей,

Рѣчь его лилась такъ складно,

Онъ былъ такъ краснорѣчивъ,

Что ему внимали жадно

Всѣ, дыханья затаивъ, —

И, чтобъ не развлечь вниманья

Отогнали двухъ старухъ,

Что на бѣдность подаянья

Подъ окномъ просили вслухъ.

Трудъ побѣждаетъ зло

(Древне-персидская пѣсня).

Выйдешь сѣять — злые духи

У асъ шипятъ и жмутся;

Прорастаютъ зерна — духи

Кашляютъ, трясутся;

Зеленѣютъ всходы — духи

Стонутъ и рыдаютъ;

А когда созрѣетъ колосъ —

Духи отлетютъ.

Скромное желаніе.

Столъ и стулъ къ нему, конечно

Да не шаткая кровать,

Ни которой можно вѣчно

И, курить и почивать.

Чаю, сахару немножко,

Хотя, но каждый день обѣдъ.

Утромъ солнце лучъ въ окошко,

Ночью кроткій лунный свѣтъ.

Будемъ вѣрить.

Будемъ вѣрить: день тотъ глянетъ,

Ложь великая пройдетъ,

Горю въ мірѣ тѣсно станетъ

И оно себя убьетъ!

Скоро-ли?

Скоро-ль смѣнится любовью

Эта ненависть племенъ

И не будетъ братской кровью

Мечъ народовъ обагренъ?

Ванька Таньку увидалъ.

Ванька Таньку увидалъ;

Ахъ, какъ мнѣ ты, онъ сказалъ,

Полюбилася.

Танька жъ Ванькѣ на слова

Отвѣчала: чорта съ два.

Покосилась.

Ты не ровня сталъ ужъ ей:

Тьма поклониковъ у ней

Появилось.

Не такой, какъ ты, бѣднякъ;

Князь, баронъ и сибирякъ,

Возгордилась.

Къ ней теперь не подходи:

Въ брилліантахъ вся поди,

Снарядилась.

Подвернулся тутъ ловкачъ:

Дѣло Танькино — хоть плачь.

Такъ влюбилась.

Ванька вспомнился тутъ ей,

И судьбѣ она своей

Покорилась.

Волѣ рока покорилась:

Выйти замужъ согласилась.

Спохватилась.

Извините.

I.

Можно смѣло говорить

Людямъ правду и при этомъ

Всѣхъ съ собою примирить

И въ ладу жить съ цѣлымъ свѣтомъ

Прямо всѣмъ, оставивъ страхъ,

Говорить безъ колебанья

О позорныхъ ихъ дѣлахъ,

Заслужившихъ порицанье,

А себя чтобъ оправдать,

Вы плутуйте лишь немного…

Я не хотѣлъ сказать,

Извините, ради Бога!

II.

Милый банковый кассиръ.

Дѣло дѣлая съ сноровкой,

Удивляетъ цѣлый міръ,

Превосходной обстановкой.

Въ кутежахъ у милыхъ дамъ

Напролетъ проводитъ ночи

И, плутуя здѣсь и тамъ,

Нагло смотритъ людямъ въ очи;

Чтобъ расходы покрывать,

Тянетъ онъ изъ кассы много…

Я не хотѣлъ сказать,

Извините, ради Бога!

III.

Мужъ уходитъ въ клубъ, жена

Остается дома вѣчно,

Ну конечно не одна

Съ нею другъ ея сердечный,

молодой красавецъ франтъ

Услужить всегда радъ другу:

У него большой талантъ

Развлекать его супругу.

Рано мужъ пріѣдетъ спать,

Въ спальнѣ жениной тренога…

Я не хотѣлъ сказать,

Извините, ради Бога!

IV.

Филантропы каждый день

Собираютъ въ пользу бѣдныхъ;

Брать, гдѣ можно, имъ не лѣнь;

Тьму вещей и денегъ мѣдныхъ,

Нищихъ всей душой любя

Помогать всегда имъ рады,

Составляя у себя

Приношеній чуть не склады,

Въ пользу бѣдныхъ собирать

Имъ самимъ не разъ подмога.

Я не то хотѣлъ сказать,

Извините, ради Бога!

Письмо Периколы.

Другъ милый, клянусь предъ тобою,

Всѣмъ сердцемъ тебя я люблю,

Но больно дѣлить съ нищетою

Несчастную участь свою.

Пойми, что нельзя до могилы

Жить вѣчно съ такою борьбой,

Что лучше… о, другъ ты мой милый,

Теперь намъ разстаться съ тобой.

Возможно-ль въ нуждѣ безъисходной

Везъ хлѣба блаженствомъ дышать,

Возможно-ль предъ смертью голодной

Любовью себя утѣшать?

Я женщина, если слаба я

Безсильна съ нуждою въ борьбѣ,

Такъ все-же умру, испуская

Послѣдній мой вздохъ о тебѣ…

Я знаю — признанье жестоко.

Что-жъ дѣлать — моя-ли вина?

Но можешь ты вѣрить глубоко…

Тебѣ я до гроба вѣрна.

Прости-же… я съ мыслью тяжелой

Одно лишь могу нередать,

Что любитъ тебя Перикола,

Но больше не въ силахъ страдать!

На ушко.

I.

Куплеты пѣть я радъ стараться,

И это но одни слова!

Прошу одно: не обижаться,

Коль тема будетъ не нова.

Какъ жаль, что много дамъ здѣсь видно.

Стѣснятъ, пожалуй, кое въ чемъ…

Но что сказать при дамахъ стыдно,

Я на ушко шепну потомъ…

II.

Случайно какъ-то затесался

Извѣстный шуллеръ въ мѣстный клубъ.

Тамъ сплоховалъ и вмигъ попался

(Подчасъ и плутъ бываетъ глупъ).

А передержки не простили,

Не будь въ другой разъ дуракомъ!--

Какъ съ нимъ партнеры поступили,

Я на ушко шепну потомъ…

III.

Старушка съ дочкою дѣвицей

Студенту комнату сдала;

Студентъ, красавецъ блѣднолицый,

Умѣлъ обдѣлывать дѣла:

Записки, вздохи, страсти сила,

Свиданья тайный вдвоемъ…

Что между ними послѣ было.

Я, на ушко, шепну потомъ…

IV.

Актера, рецензентъ бѣдовой,

Въ газетѣ что ни день костилъ,

Актеръ былъ трагикъ пресуровый

Терпѣлъ, но зло въ душѣ таилъ…

Нежданно оба повстрѣчались

Въ укромномъ уголкѣ одномъ…

Какъ съ рецензентомъ объяснялись

Я, на ушко, шепну потомъ…

V.

Я знаю случай безподобный,

Кто-бы радъ вамъ передать, —

Моментъ, къ несчастью, неудобный,

Что дѣлать надо подождать,

А рисковать плохое дѣло- -

Начальство на глазахъ бѣльмомъ,

И потому, чтобъ не влетѣло,

Я на ушко шепну потомъ…

Н. А. Ленскій.

Пастушка медвѣдей,

I.

Я среди горъ, пасу медвѣдей,

Обираю листики въ кустахъ,

Въ бушонъ играю у сосѣдей

Или плещуся въ ручейкахъ,

Я съ мальчуганами селенья

Подъ звукъ смычка плясать иду.

И при веселомъ настроеньи

Играю съ ними въ чехарду.

II.

Люблю мечтать, потупивъ глазки.

Гулять въ іюляхъ, въ лугахъ одна,

Подъ вечерокъ послушать сказки,

И выпить добраго вина.

Мила мнѣ жизнь такого рода,

Но все-же лучше… бельэтажъ,

И двадцать тысячъ въ годъ дохода,

И новомодный экипажъ…

III.

Наивно вѣрю безъ пристрастья

Всему, что люди скажутъ мнѣ,

Въ водѣ для рыбы больше счастья,

Чѣмъ на столѣ или въ огнѣ,

Въ дѣлахъ научныхъ мы не пусты.

Какъ я могла попасть на свѣтъ?

— Нашли васъ подъ кочнемъ капусты

Сказалъ въ отвѣтъ — Маклю — сосѣдъ.

IV.

Пускай Батьенъ заводитъ строже

Объ бракѣ рѣчи… знаю я,

Всю жизнь лицо одно и то-же

Забавно видѣть вкругъ себя,

Пускай любезнѣе, занятнѣй

Болтаетъ тоже Никаноръ,

Благоразумнѣй и пріятнѣй

Мнѣ жить съ мѣдвѣдями средь горъ.

V.

Но кончимъ жалобу, — и баста!

Ужъ звѣри ждутъ меня… скорѣй,

Отъ пѣнья кашляю я часто

За то не хрипну безъ рѣчей.

Когда достойные надзора

Медвѣди сыщутся средь васъ.

Я ихъ, къ себѣ запрятавъ въ горы.

Ручными сдѣлаю какъ разъ.

Плачъ мужа.

I.

Съ моей покойницей женой

Мнѣ тако привольно было.

Она хозяйкой бывъ большой,

Сама коровъ доила

Съ тѣхъ поръ, какъ на коровъ гляжу

Жену на память привожу

Да встрѣтится корова мнѣ,

Я вспомню о моей женѣ!

II.

Былъ полонъ домъ у насъ свиней

И поросятокъ стая,

Любимица жены моей

Пыла свинья большая…

Съ тѣхъ поръ, увижу гдѣ свинью…

Я вспоминаю про жену свою…

Да встрѣтится лишь гдѣ свинья,

Наумъ придетъ жена моя!

III.

На дворъ шарманщикъ къ намъ пришелъ,

Съ ученой обязьяной,

Въ ней сходство дивное кашель

Съ моей женой Татьяной…--

Съ тѣхъ поръ какъ вечеръ наступаетъ,

Супруги видъ предъ мной встаетъ, —

Лишь вспомню обезьяну я,

Придетъ на умъ жена моя!

IV.

Одинъ лишь я порокъ нашелъ

Въ женѣ моей, голубкѣ;

Была упряма, какъ оселъ,

И не склонна къ уступкѣ…

Съ тѣхъ поръ, оселъ лишь гдѣ бѣжитъ.

Супруги предо мною видъ,

У вижу-ль гдѣ осла подчасъ,

На умъ придетъ жена тотчасъ!

Тикъ-такъ!

Въ счастливый день, съ веселымъ взглядомъ

Цвѣты сбирая здѣсь и тамъ,

Я шла съ моимъ козлинымъ стадомъ

Тропинкой узкой по холмамъ…

Въ кустахъ цвѣтущихъ, въ перекличкѣ

При пѣсняхъ бойкихъ и живыхъ

Изъ гнѣздъ выглядывали птички.

И молча слушала я ихъ…

Но что-жъ въ груди моей,

Все сильнѣй… все вотъ такъ,

Стучитъ: тикъ-такъ, тикъ-такъ, тикъ-такъ!?

II.

Въ глухую ночь, я вновь имѣла

Обратный путь чрезъ тѣ мѣста,

Въ туманномъ небѣ пламенѣла

Венеры яркая звѣзда.

Въ нѣмой тиши кустовъ зеленыхъ

И тайный мракъ… и ропотъ струй…

И вдругъ, изъ чащи, двухъ влюбленныхъ

Раздался звучный поцѣлуй!

Но что-жъ въ груди моей,

Стучитъ: тикъ-такъ, тикъ-такъ, тикъ-такъ!?

III.

Вотъ берегъ рѣчки, мельникъ старый

Нашелъ здѣсь въ хижинѣ пріютъ,

Иду я мимо, и не даромъ —

Петруша маленькій — какъ тутъ!

Онъ мнѣ сказалъ; «трава густая…

Весна… и ночь съ любви душой…»

Я ничего не понимаю.

Я близъ опасности большой…

Но что-жъ въ груди моей,

Все сильнѣй… все вотъ такъ

Отучить; тикъ-такъ, тикъ-такъ, тикъ-такъ!?

IV.

Я шла со страхомъ и тоскою,

Но насъ тотъ страхъ не разлучилъ;

На нашемъ праздникѣ съ рукою

Мое онъ сердце получилъ.

И въ свадьбы день, любовью полный,

Ко мнѣ съ улыбкой подошелъ

И отъ корсажа, въ мигъ безмолвный.

Букетъ цвѣтовъ онъ откололъ…

Но что-жъ въ груди моей.

Все сильнѣй… все вотъ такъ

Стучитъ: тикъ-такъ тикъ-такъ, тикъ-такъ!?

Плоды просвѣщенія.

За модой мы зорко слѣдимъ,

И ей мы во всемъ подражаемъ.

По модѣ мы пьемъ и ѣдимъ.

По модѣ себя одѣваемъ.

Въ погонѣ за модой я шелъ

И даже, о верхъ удивленья!

Безъ скуки случайно прочелъ

Я пьесу «Плоды просвѣщенья!»

II.

Носили у насъ кринолинъ.

Носили, какъ сѣдла, турнюры.

Шлейф и носятъ теперь въ пять аршинъ

И узкій корсетъ для фигуры.

Парижъ намъ модели принесъ

И дамъ декольте — удивленье!

А шляпы, что чайный подносъ!

Вотъ это — плоды просвѣщенья.

III.

Мы прежде сбирались, въ путь

Позъ всякихъ заботъ и тревоги.

Теперь не даютъ намъ вздохнуть

Желѣзныя наши дороги

Дрожишь поневолѣ всегда.

Повсюду несчастья, крушенья…

И въ пропасть летятъ поѣзда.

Все это плоды просвѣщенья!

IV.

Мы жили въ былые годы

Безъ горя тоски и печали,

Не знали бѣды никогда,

О голодѣ рѣдко слыхали.

И вкусенъ былъ хлѣба кусокъ,

Теперь-же пошли прибавленьи;

Опилки, трава и песокъ…

Все это плоды просвѣщенья!

V.

Бывало, когда у жены

Любовника мужъ накрываетъ.

Какъ знать вы и сами должны…

Онъ съ лѣстницы франта спускаетъ:

Втроемъ нынче бракъ моднымъ сталь,

И просить супругъ извиненьи.

Когда онъ женѣ помѣшалъ…

Графинчикъ, голубчикъ.

I.

Графинчикъ голубчикъ.

Красавчикъ ты мой!

Люблю тебя, милый,

Люблю всей душой.

Въ тебѣ мое счастье,

Отрады покой!

Графинчикъ, голубчикъ.

Красавчикъ ты мой!

Графинчикъ, голубчикъ.

Красавчикъ ты мой!

II.

На свѣтѣ все ложно,

Въ друзьяхъ правды нѣтъ.

И мнѣ опостылѣлъ

Давно бѣлый спѣть!

Лишь ты мой товарищъ,

Мой рыцарь лихой.

Люблю тебя, милый.

Люблю всей дутой!

Графинчикъ канашка,

Красавчикъ, ты мой!

III.

Я пережилъ много,

Я много страдалъ.

Невзгоды и зависть.

Людскую узналъ,

Лишь ты мой товарищъ

Ты вѣрный другъ мой,

Люблю тебя, милый,

Люблю всей душой,

Графинчикъ, голубчикъ.

Красавчикъ ты мой!

IV.

Пускай всѣ ругаютъ,

Пускай всѣ бранятъ.

Пускай все знакомство

Со мной прекратятъ,

Въ тебѣ мое счастье

Отрады покой.

Люблю тебя видѣть

Съ трехпробной водой!

Графинчикь, голубчикъ.

Красавчикъ ты мой!

V.

Мнѣ жизнь надоѣла.

Живу я съ тоской.

И могъ бы я смѣло

Покончитъ съ тобой

Но жаль мнѣ оставить

Тебя сиротой,

Товарищъ мой вѣрный,

Мой другъ дорогой,

Графинчикъ, голубчикъ,

Всегда ты со мной.

IV.

Съ тобой познакомясь,

Я радости узналъ,

И ты снова къ жизни

Меня привязалъ.

Вѣдь ты мой товарищи.

Мой рыцарь лихой.

Графинчикъ, голубчикъ.

Графинчикъ ты мой!

Графинчикъ, голубчикъ.

Зачѣмъ ты пустой?