ПОЛИТИЧЕСКОЕ ОБОЗРѢНІЕ.
правитьПОЛИТИЧЕСКІЕ ИТОГИ ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ 1880 ГОДА.
правитьЗначительные политическіе перевороты, которые пришлось пережить нѣкоторымъ государствамъ за послѣдніе мѣсяцы, свидѣтельствуютъ, что настоящее переходное состояніе несомнѣнно продолжится еще долгое время.
Всѣ возбуждаемые вопросы не только не получили еще никакаго рѣшенія, но въ настоящую минуту нельзя даже приблизительно опредѣлять, когда именно взаимныя отношенія между европейскими государствами болѣе выяснятся и опредѣлятся. Внимательно прослѣдивъ наиболѣе выдающіяся явленія политической жизни народовъ за первое полугодіе 1880 г., невольно приходишь къ убѣжденію, что ни одно государство не удовлетворяется настоящимъ политическимъ statu quo и не считаетъ полезнымъ для себя поддерживать его; но какимъ путемъ слѣдуетъ идти для достиженія своихъ цѣлей, для большинства государствъ остается загадкой. Отсюда постоянныя колебанія въ выборѣ союзниковъ; отсюда дружественныя объясненія и тайныя интриги, оффиціальныя заявленія о необходимости поддержанія мира и въ то же время тайныя и явныя усиленныя вооруженія; отсюда и неувѣренность правительства въ своихъ собственныхъ силахъ. Чтобы твердо и неуклонно идти но избранному пути, правительству необходимо самому быть глубоко убѣжденнымъ, что оно дѣйствительно преслѣдуетъ интересы народа; безъ этого же условія достиженіе благопріятныхъ результатовъ бываетъ лишь случайностью.
Политическія событія истекшаго полугодія вполнѣ подтверждаютъ эта положеніе; къ сожалѣнію, и вторая половина 1880 г. едва ли можетъ обѣщать намъ болѣе благопріятные для мирнаго развитія народовъ результаты. Нѣсколько случайныхъ рѣшеній отдѣльныхъ вопросовъ и еще большее осложненіе во взаимныхъ отношеніяхъ европейскихъ государствъ — вотъ все, что мы можемъ ожидать отъ текущаго года.
Послѣдніе шесть мѣсяцевъ все вниманіе Европы преимущественна обращено было на Балканскій полуостровъ и политика великихъ державъ все время находилась подъ давленіемъ событій, совершившихся на юго: востокѣ Европы, такъ какъ министерскій кризисъ въ Англіи былъ вызванъ восточной политикой правительства. Но не одно только паденіе, кабинета Биконсфильда находилось въ примой зависимости отъ происшедшихъ и грозящихъ еще намъ перемѣнъ на Балканскомъ полуостровѣ. Даже многіе вопросы., невидимому относящіеся только до внутренней политики государствъ, косвенно были вызваны перемѣнами, связанными съ послѣдними событіями. Къ числу подобныхъ вопросовъ должно отнести тоже и возбужденный въ началѣ текущаго года вопросъ объ увеличеніи мирнаго состава германской арміи. Хотя въ мотивахъ, выставленныхъ имперскимъ германскимъ правительствомъ при препровожденіи этого проекта въ коммиссію союзнаго совѣта, говорилось, что мѣра эта принимается въ виду обширныхъ преобразованій, производящихся въ арміяхъ сосѣднихъ государствъ и оставляющихъ "Германію, въ отношеніи численности боевыхъ силъ, на заднемъ планѣ, но есть основанія предполагать, что мѣра эта обусловливалась также и другими соображеніями. Оборонительныя средства Германіи были достаточно уже велики и до послѣдняго военнаго закона; притомъ же, въ настоящее время, едва ли возможно было ожидать наступательнаго движенія со стороны которой либо изъ великихъ державъ; — этого не могли, конечно, не понимать нѣмецкіе государственные люди. Поэтому-то невольно приходится искать другихъ, болѣе существенныхъ причинъ, побудившихъ кн. Бисмарка рѣшиться на увеличеніе состава арміи.
Ненормальное политическое положеніе Европы, созданное событіями послѣдняго пятилѣтія, и возможность новыхъ замѣшательствъ, при которыхъ тотъ, кто будетъ лучше подготовленъ, можетъ болѣе выиграть, представляется весьма существенной и, вѣроятно, побудительной причиной для усиленія боевыхъ силъ государства, и если Германія дѣйствовала въ виду именно этихъ соображеній, то можно подивиться только ея чрезмѣрной предусмотрительности.
Проектъ закона объ увеличеніи состава германской арміи вызвалъ сильное волненіе въ Европѣ и возбудилъ даже серьезныя опасенія за миръ, но въ дѣйствительности мѣра эта вовсе не была угрозою для мира. Она являлась только послѣдствіемъ тѣхъ политическихъ отношеній между европейскими государствами, которыя были вызваны послѣдней войной. Послѣ же того, какъ эти отношенія измѣнились съ перемѣною министерства въ Англіи, законъ этотъ утратилъ свой угрожающій характеръ. — Въ настоящее время о немъ почти-что забыли. Увеличеніе численности германской арміи несомнѣнно находилось въ связи съ отношеніями Германіи къ Австріи и отношеніями послѣдней, а также и Англіи, къ восточнымъ дѣламъ. Тѣ замѣшательства, которыя могли произойти, благодаря тому интересу, который эти послѣдніе государства имѣли на востокѣ, и побудили германское правительство внести проектъ закона объ увеличеніи арміи. Что законъ этотъ находился въ прямой связи съ интересами Австріи, — это видно изъ Одновременнаго увеличенія состава австрійской арміи. Не подлежатъ ни малѣйшему сомнѣнію, что еще осенью минувшаго года, во время поѣздки германскаго канцлера въ Вѣну, состоялось соглашеніе, на основаніи котораго Германія и Австрія обязались увеличить численность своихъ войскъ до извѣстной нормы. Этимъ соглашеніемъ и объясняется тотъ странный фактъ, что оба правительства почти одновременно внесли въ палаты новый военный законъ.
Хотя графъ Мольтке въ частномъ разговорѣ съ однимъ лицомъ и заявилъ, что военный законъ не вызывается текущими событіями, но что «лучше принести эти жертвы теперь, когда мы не имѣемъ надобности въ ихъ практическомъ примѣненіи, чѣмъ быть впослѣдствіи застигнутыми врасплохъ и поставленными въ необходимость принести гораздо болѣе тяжкія жертвы!» Тѣмъ не менѣе надо полагать, что германское правительство едва ли рѣшилось бы требовать отъ народа новыхъ жертвъ, если бы оно могло предвидѣть, что въ первое же текущее полугодіе послѣдуютъ существенныя перемѣны во взаимныхъ отношеніяхъ государствъ, подобныя тѣмъ, которыя вызваны либеральнымъ министерствомъ въ Англіи. Что на новый военный законъ многіе и въ Германіи смотрѣли какъ на мѣру не только оборонительную, но и наступательную, видно изъ слѣдующихъ, напр., словъ одной изъ наиболѣе распространенныхъ нѣмецкихъ газетъ: «Мы опасаемся, что какъ только новый проектъ военнаго закона сдѣлается извѣстнымъ народу, пробудившійся духъ его опять умретъ, потому что виды на войну, которые обозначаются новою мѣрою, не могутъ считаться поощреніемъ торговли и промышленности. Какъ гордились всѣ оффиціозы чувствомъ увѣренности въ мирѣ, которое внушалось имъ союзомъ между Германіею и Австро-Венгріею, заключеннымъ имперскимъ канцлеромъ прошлою осенью. Мы тогда назвали этотъ союзъ политическимъ громоотводомъ, привлекающимъ грозу, защитою отъ которой онъ долженъ былъ бы служить. Въ виду новаго имперскаго военнаго закона, намъ кажется, что наше воззрѣніе оправдается скорѣе, чѣмъ даже вправѣ были ожидать пессимисты». Что возможность недоразумѣній между Россіей и Германіей не "читалась невѣроятной и въ весьма свѣдущихъ кружкахъ Германіи, видно изъ помѣщенной 11 Февраля въ вліятельной нѣмецкой газетѣ передовой статьи, написанной по поводу укрѣпленій русской границы. Norddeutsche Allgemeine Zeitung, указывая на предполагаемую закладку укрѣпленій на западной границѣ Россіи, у Ковно, Бѣлостока и Гродно сказала: "во вліятельныхъ сферахъ едва ли можетъ существовать опасеніе на счетъ нападенія Германіи на Россію; но такая обширная и дорогостоящая закладка крѣпостей не была бы предпринята совершенно безцѣльно. Ближайшею цѣлью, вѣроятно, служитъ желаніе произвести на русскій народъ такое впечатлѣніе, будто бы опасаются нападенія со стороны Германіи; если вызвать это впечатлѣніе удастся, то отсюда будетъ уже недалеко до враждебнаго возбужденія противъ угрожающаго сосѣда. Если бъ было справедливо, что русскіе планы противъ Германія отложены только до того времени, когда будетъ готова Франція, то въ этихъ укрѣпленіяхъ противъ мирнаго сосѣда можно было бы усмотрѣть подготовленіе обезпеченной базы для будущей наступательной войны противъ Германіи. Ни Франція, ни Россія никогда не испытали нападеній со стороны Германіи; поэтому, колоссальныя вооруженія обояхъ государствъ, тяжело (swingend) давящія на всю остальную Европу, могутъ быть расчитаны только на наступательную политику.
Къ счастію для европейскаго мира, условія, вызывавшія со стороны Германіи подобныя предосторожности, совершенно измѣнились теперь. Искреннее желаніе императора Вильгельма поддерживать миръ се всѣми сосѣдями не будетъ въ настоящее время, слѣдовательно, подвергаться испытаніямъ, " другому государству не прядется возмѣщать тѣ жертвы, которыя приняла Германія, благодаря внесенному ея правительствомъ новому военному закону.
Всѣ сомнѣнія относительно мирнаго исхода затрудненій, вызванныхъ столкновеніемъ на Балканскомъ полуостровѣ интересовъ великихъ державъ, окончательно разсѣялись однако только послѣ паденія торійскаго кабинета. Какъ бы ни желала Россія избѣгнуть новой войны, но, конечно, мы не могли бы сдѣлать многихъ уступокъ, которыя отъ насъ потребовала бы Англія, въ случаѣ побѣды на выборахъ консерваторовъ. Послѣдствіемъ нашего отвага легко могло быть серьезное столкновеніе съ Великобританіей. Весьма вѣроятно, что нѣкоторыя другія державы приняли бы болѣе или менѣе активное участіе въ этомъ столкновеніи. Естественно, что Германія приготовляла себя къ подобной случайности. Но съ тѣхъ поръ, какъ вѣроятность подобнаго столкновенія значительно уменьшилась, вполнѣ выяснялись и отношеній берлинскаго кабинета къ Россія. Въ апрѣлѣ стали ходить постоянные слухи, что снова возбужденъ былъ вопросъ о тройственномъ союзѣ. Неизвѣстно откуда шло предложеніе и кѣмъ возбужденъ былъ подобный вопросъ, но надо полагать, что не Россіей. Исторія тройственныхъ союзовъ еще жива у насъ въ памяти и, конечно, не русскіе интересы могутъ заставить насъ снова обращаться къ нимъ. Поэтому-то ходившимъ въ то время слухамъ нельзя придавать серьезнаго значенія, но они заставляютъ обращать на себя вниманіе, потому что свидѣтельствуютъ о настроеніи сосѣднихъ намъ великихъ державъ. Съ весны и до настоящей минуты взаимныя отношенія между нами, Австріей и Германіей постоянно улучшались, и на Берлинской конференція три сѣверныя державы имѣли неоднократно случай засвидѣтельствовать о своемъ полномъ единодушіи. Конечно, подобное явленіе нельзя не признать крайне отраднымъ, но, константируя фактъ, должно разсмотрѣть и причины, вызвавшія его. Причины же эти каждый политическій дѣятель не можетъ не признать не вполнѣ утѣшительными. Прослѣдивъ отношенія Россіи къ Австріи, и Германіи за послѣдніе годы, мы приходимъ къ убѣжденію, что въ настоящую минуту нѣтъ никакихъ данныхъ для возбужденія серьезныхъ недоразумѣній между нами я которымъ либо изъ этихъ государствъ. Но подобное положеніе относительно двухъ могущественныхъ сосѣднихъ великихъ державъ нельзя признать вполнѣ благопріятнымъ для нашихъ интересовъ. Россія могла бы считать себя несравненно болѣе обезпеченною, если бы не только отсутствовали данныя для столкновенія съ сосѣдними государствами, но существовали бы такія условія, которыя связывали бы ихъ интересы съ нашими. Къ сожалѣнію, вполнѣ безпристрастно разбирая взаимныя отношенія этихъ трехъ государствъ въ данный моментъ, трудно бы было утверждать это. Хотя подобное положеніе не можетъ вызывать серьезныхъ опасеній не только за прочность европейскаго мира, но даже за спокойствіе въ Европѣ, тѣмъ не менѣе нельзя не пожелать, чтобы со временемъ было возможно указать не только на отрицательныя, но также и на положительныя причины, благодаря которымъ мирное развитіе Россія и сосѣднихъ съ нею государствъ считалось обезпеченнымъ на болѣе или менѣе продолжительный періодъ времени.
Въ настоящее время законъ объ увеличеніи личнаго состава германской армія совершенно утратилъ свое политическое значеніе, но, какъ явленіе, освѣщающее слагавшіяся между государствами отношенія, онъ сохранитъ значеніе въ исторіи дипломатическихъ сношеній великихъ державъ. Несвоевременно внесенный, благодаря политической ошибкѣ, онъ можетъ служить однимъ изъ лучшихъ доказательствъ неустойчивости современной политики правительствъ, неустойчивости, за которую народу приходится приносить жертвы. Другой примѣръ тяжкихъ для народа послѣдствій неустойчивой политики представляетъ намъ Австрія по отношенію къ боснійскому вопросу. Извѣстно, какія громадныя жертвы были принесены австрійцами для приведенія въ исполненіе постановленія Берлинскаго конгресса относительно занятія Босніи и Герцеговины. Австрійское правительство давно уже имѣло виды на эти провинціи, но общественное мнѣніе Австро-Венгріи не раздѣляло взглядовъ правительства на боснійскій вопросъ. Не только мадьяры, но и большинство жителей Цислейтаніи считали присоединеніе этихъ провинцій положительно невыгоднымъ для государства. Встрѣчая оппозицію въ народѣ своимъ завоевательнымъ стремленіямъ, правительство постоянно колебалось при выборѣ мѣръ для достиженія своей цѣли — полнаго присоединенія Босніи и Герцеговины. Изъ нѣкоторыхъ оффиціальныхъ заявленій вѣнскаго кабинета видно, что даже въ самомъ министерствѣ неоднократно возбуждалось сомнѣніе касательно того, выгодно ли будетъ присоединить къ Австріи двѣ славянскія провинціи. Рѣшивъ этотъ вопросъ утвердительно, австрійскому правительство оперлось не на внутреннія силы и не на желаніе народа, а на свои отношенія къ другимъ государствамъ, именно къ Англіи; Германіи, и на выгоды послѣднихъ. Но состоятельность подобной политики начала уже обнаруживаться. Повредивъ своимъ отношеніямъ къ Россіи, и подорвавъ довѣріе къ себѣ въ Портѣ, Австрія въ то же время значительно усилила неудовольствіе славянскихъ народностей Балканскаго полуострова.
Въ Вѣнѣ разсчитывали вознаградить себя за все, благодаря содѣйствію Англіи и Германіи, которыя выказывали готовность поддерживать австрійское Drang Hach Osten; но паденіе торійскаго министерства разстроило всѣ планы Австріи. Въ компетентныхъ кружкахъ утверждали даже, что между Австріей и Англіей состоялось истекшею зимою полное соглашеніе относительно рѣшенія «восточнаго вопроса» и распредѣленія вліянія какъ на Балканскомъ полуостровѣ, такъ и въ Азіатской Турціи. Побѣда либеральной партіи въ Англіи совершенно измѣнила положеніе дѣлъ. Глава теперешняго великобританскаго правительства, Гладстонъ, еще до распущенія парламента, въ рѣзкихъ выраженіяхъ осудилъ восточную политику Австріи и заявилъ себя ея горячимъ противникомъ. Правда, получивъ власть, онъ значительно смягчилъ свои выраженія относительно Австріи, но подобное отступленіе не можетъ быть приписано перемѣнѣ во взглядахъ англійскаго премьера, а лишь необходимо ему, какъ главѣ министерства, оффиціально находиться въ дружественныхъ сношеніяхъ съ правительствами всѣхъ государствъ.
Что Гладстонъ считаетъ своимъ долгомъ предоставить освобождающимся народамъ полную свободу устраиваться, какъ они сами пожелаютъ, объ этомъ онъ заявилъ тотчасъ же послѣ окончанія выборовъ въ Англіи, доставившихъ его сторонникамъ громадное большинство въ парламентѣ. Будучи теперь главою англійскаго правительства, онъ, повидимому, строго намѣренъ руководствоваться въ политикѣ этими взглядами. Высказанное Гладстономъ относительно освобождающихся народовъ мнѣніе произвело въ австрійскихъ правительственныхъ кружкахъ самое тяжелое впечатлѣніе. Надежда достичь затаенныхъ цѣлей при поддержкѣ дружественныхъ государствъ была окончательно утрачена, а между тѣмъ боснійскій вопросъ не только остается неразрѣшеннымъ, но даже принимаетъ неблагопріятный для Австрія оборотъ. Окончательное присоединеніе Босніи и Герцеговины къ Австріи, недавно еще считавшееся въ Вѣнѣ дѣломъ рѣшеннымъ, снова становится сомнительнымъ. Дѣятельность австрійскихъ властей въ этихъ провинціяхъ еще болѣе затрудняетъ благопріятное для Австріи разрѣшеніе вопроса. При настоящихъ условіяхъ, въ Вѣнѣ не смѣютъ даже надѣяться, что Европа прознаетъ Боснію и Герцеговину частью имперіи Габсбурговъ, а между тѣмъ населеніе этихъ провинцій, послѣ двухлѣтняго австрійскаго владычества, окончательно возненавидѣло швабовъ. Естественно, что теперь Австрія далѣе, чѣмъ когда либо, отъ достиженія тѣхъ плановъ, которые недавно еще составлялись въ Вѣнѣ.
Трудно подобрать болѣе темныя краски, чѣмъ тѣ, въ которыхъ рисуетъ бывшій президентъ временнаго правительства въ Босніи г. Іонинъ австрійское владычество въ славянскихъ провинціяхъ. Исполняя волю народа, Іоминъ препроводилъ въ Гладстону записку о настоящемъ положеніи босняковъ и съ своей стороны просилъ англійскаго премьера обратить вниманіе на тяжелое положеніе угнетаемаго Австріей народа и содѣйствовать въ его освобожденію. Вотъ текстъ письма, при которомъ отправлена была записка босняковъ:
"Сэръ, въ 1875 г., какъ вамъ извѣстно, неистовство административныхъ властей Порты и невыносимый гнетъ вызвали въ средѣ христіанскаго населенія Герцеговины и Босніи кровавыя событія, послѣдствія которыхъ приняли столь грозный характеръ, что Европа была наканунѣ общей войны, и только громадныя усилія могли предотвратятъ нарушеніе мира и спасти континентъ отъ страшныхъ бѣдствій.
"Порабощенный народъ, проливая въ то время кровь за свободу, возбудилъ къ себѣ сочувствіе всего просвѣщеннаго міра, столь искреннее, что его страданіямъ, казалось, приближался уже конецъ, и наступленіе новой эры полнаго спокойствія и благоденствія ожидалось въ недалекомъ будущемъ. Впослѣдствіи эта надежда еще болѣе находила себѣ опору въ созванія берлинскаго конгресса, съ цѣлью улучшить бытъ населенія Балканскаго полуострова. Приговорокъ Европы власть султана надъ народомъ-мученикомъ была упразднена, и Австро-Венгрія получила уполномочіе принять на себя временно миссію просвѣтительницы и умиротворительницы Босніи и Герцеговины.
"Состоявшееся, однако, рѣшеніе великихъ державъ мгновенно разсѣяло свѣтлыя мечты, и вѣсть о немъ для плѣненнаго народа была роковымъ ударомъ и въ то же время какъ бы призывомъ къ оружію на защиту своихъ правъ отъ угрожавшей имъ опасности; въ Европѣ же, напротивъ, рѣшеніе конгресса было съ радостію привѣтствовано и считалось предвѣстникомъ водворенія порядка " мира. Это заблужденіе было такъ сильно, что никто, повидимому, не хотѣлъ допускать мысля, чтобы отчаянное сопротивленіе, оказанное оккупаціонной армія, было слѣдствіемъ недовѣрія къ безкорыстію Австріи, и всѣ смотрѣли на поголовное возстаніе, какъ на простую удаль воинственныхъ горцевъ, не имѣвшую никакого политическаго смысла.
"Съ наступленіемъ же въ обществѣ равнодушія къ дальнѣйшей судьбѣ народа, бывшаго причиною почтя окончательнаго разгрома Оттоманской имперіи, печать также начала игнорировать боснійско-герцеговинскій вопросъ и до послѣдняго времени отказывалась даже предавать гласности факты, возмущающіе душу и доказывающіе, что господство турокъ въ сравненіи съ австрійскимъ было едва ли не золотымъ вѣкомъ.
"Между тѣмъ, со времени оккупаціи страданія всѣми забытаго народи увеличивались съ каждымъ днемъ. Пользуясь безконтрольностію державъ, злоупотребленія новыхъ пришлецовъ превзошли всякую мѣру.
"Теперь народъ положительно гибнетъ отъ повинностей и налоговъ, о размѣрахъ которыхъ при турецкомъ, хотя и варварскомъ режимѣ, никто не пѣлъ понятія; ять взиманіе сопровождается пріемами, напоминающими времена инквизиціи. Относительная вѣротерпимость, допускавшаяся турками, благодаря къ распущенности, за исключеніемъ, конечно, тѣхъ моментовъ, когда разыгрывался религіозный фанатизмъ мусульманъ, въ настоящее время считается за пустую фразу, и гоненіе вошло въ систему и законную силу. Что касается судивъ, то въ нихъ царитъ одинъ только вопіющій произволъ, и никто ни въ чемъ для себя защиты найти но можетъ. Однимъ словомъ, Боснія и Герцеговина представляютъ арену полной свободы для проходимцевъ и гнусныхъ эксплуататоровъ, стекающихся туда изъ Австріи; для кореннаго же населенія это есть адская и удушливая тюрьма, гдѣ оно томятся въ неволѣ и не видятъ конца своимъ страданіямъ.
"Столь печальное положеніе монетъ съ перваго взгляда показаться чѣмъ-то преувеличеннымъ и невѣроятнымъ, но, къ сожалѣнію, все сказанное подтверждается особымъ боснійско-герцеговинскимъ меморандумомъ, заключающимъ изложеніе на мѣстѣ собранной и провѣренной весьма еще незначительной части фактовъ о неистовыхъ злоупотребленіяхъ австро-венгерскихъ властей по ихъ водворніи въ сербскихъ провинціяхъ.
«Да исполнится вдохновленный Провидѣніемъ и провозглашенный вами девизъ внѣшней политики либеральной партіи „руки прочь“!
Хотя письмо г. Іонина и достаточно знакомитъ съ дѣятельностью австрійскихъ агентовъ въ Боснія, но, чтобы представать полную картину настоящаго положенія славянскихъ провинцій, не лишнимъ будетъ привести нѣкоторыя. мѣста изъ меморандума, приложеннаго къ этому письму.
Вотъ, напр., одинъ изъ характеристичныхъ фактовъ исторіи владычества Австрія въ Босніи: „Австрійскіе солдаты, напавъ на домъ Адама Филонича, разграбили до тла все его имущество и разнесли (вѣрно: строеніе). Самого Адама они ранили и истекавшаго кровью, голаго, погнали въ Старую Градишну. По пути его били. Прибывъ на мѣсто, Адамъ тотчасъ же умеръ. Солдаты сами разсказывали, какъ они впродолженіи 14 часовъ, при страшной жарѣ; не давали ему пить. Адамову буду (жену), неописанную красавицу, доставили въ шатеръ къ генералу Самецу, насильно продержавшему ее у себя до отъѣзда своего изъ Баньялука“.
Другой случай, бывшій въ Дервентѣ, не менѣе характеристиченъ.
Въ Дервентѣ приглянулась швабскому офицеру сербянка, дочь хлѣбопека. Донъ Жуанъ поручилъ „щацкой старушкѣ“ устроить ему свиданіе съ красавицей. Но такъ какъ въ Босніи нравственность стоитъ очень высоко, то добродѣтельная старушка получила отъ Анжелики, вмѣсто согласія, ударъ палкой по головѣ. Вся въ крови, она побѣжала жаловаться офицеру, а тотъ ее уговорилъ сдѣлать еще попытку, причемъ и припугнуть кстати, если она не уступятъ, жалобой военному суду за ударъ. Воинствующая Анжелика, увидѣвъ старушку, не дала ей сказать ни слова и отогнала отъ колодца, въ которомъ та черпала прежде воду. Обиженный швабъ не нашелъ лучшей расправы, какъ судъ. Старуха, по приказанію его, донесла, что красавица обозвала цезаря Франца-Іосифа лысымъ. Военный судъ послалъ жандармовъ солдатъ арестовать преступницу. Солдаты не привели Анжелику пристойно, но въ лохмотьяхъ, закованною въ цѣпи. Судъ, еще не приступая къ разбору дѣла, велѣлъ ее привязать къ колу, лицомъ къ солнцу. Такъ ее продержали шесть часовъ. На другой день ей былъ объявленъ смертный приговоръ. Дервентскіе сербы, узнавъ, что ее хотятъ разстрѣлять, немедленно собрались и стали просить за нее, утверждая ея невиновность во взводимомъ преступленіи. Судьи согласились только отсрочить казнь на день. Послали къ Сараево просьбу по телеграфу и, только благодаря какому-то особенному обстоятельству, дѣвушкѣ была оставлена жизнь!»
Вотъ еще нѣсколько возмутительныхъ фактовъ изъ исторіи австрійскаго владычества Босніи. — Такъ, напр., послѣ побѣды у статей (изъ прежнихъ бандъ) надъ турецкими повстанцами при Гласинцѣ, взятъ былъ лагерь мятежниковъ, гдѣ нашли много домашнихъ вещей, принадлежащихъ поселянамъ-сербамъ окрестныхъ селъ. Вещи эти были отняты у нихъ турками-повстанцами. Австрійцы же. тотчасъ обвинили сербомъ въ участіи въ возстаніи и кинулись по селимъ, какъ бѣшеные; гдѣ кого находили, такъ того и убивали, а женщинъ безчестили, безъ исключенія. Стану Вуковичъ и дочь ея, Стою, 18-ти лѣтъ, изнасиловали въ присутствіи родныхъ и потомъ обѣихъ прокололи штыкомъ. Обѣ — изъ села Обртича, округа Рогатицкаго. Зека Пржупа изъ Коностревца, Антонія Косарича, Марка и Лазаря — сыновей его, Николу Косарича разстрѣляли. Старикъ Атоній, лежавшій больнымъ уже тесть мѣсяцевъ, убить въ постели. Всѣ они изъ села Читлуна, Гласницкаго округа. Іова Клисарича, юношу 18-ти лѣтъ, Анну Вуковичъ, восьмилѣтнюю больную дѣвочку, вмѣстѣ съ матерью разрубили на куски. Записка перечисляетъ еще много разстрѣлянныхъ, причемъ заканчиваетъ эпизодъ выраженіемъ: «австрійскіе солдаты — это крещеные черкесы.»
Послѣ взятія ея и усмиренія краинскихъ мусульманъ, генералъ Самецъ приказалъ захватывать и арестовывать всѣхъ попадавшихъ подъ руку горожанъ-турокъ, совершенно невиновныхъ въ мятежѣ. Народъ очень вѣрно объяснилъ это — желаніемъ раззорить беговъ баньялукскихъ. Самецъ, позвавъ католическаго парока (священника) и Ивана Мартиновича — шонца, отобралъ отъ нихъ подробнѣйшія показанія о богатствѣ самыхъ выдающихся здѣсь мусульманскихъ фамилій. Такимъ образомъ составленъ былъ списокъ: сколько кто имѣетъ и сколько кто долженъ заплатить контрибуціи. Парокъ и Мартиновичъ послѣ этого командироввались въ тюрьмы для переговоровъ съ захваченными бегами. Пероговорв велись такъ, «какъ если бъ это былъ скотъ». Беги, платившіе, освобождались, упорствовавшіе — разстрѣливались. Вотъ одинъ изъ подобныхъ случаевъ: Арифъ-ага-Шарчевичъ, богатѣйшій банья-дукчанннъ, отвѣтилъ на отрѣзъ: «Умереть — согласенъ, платить не хочу. Ни одной пары не дамъ кровопійцамъ». По словамъ меморандума, пущенный въ дѣло родъ пытки не развязалъ языка агѣ, и мѣсто, гдѣ хранились его сокровища, осталось тайной. Очевидцы разсказываютъ, что его съ связанный руками и ногами, голаго, волокли по землѣ отъ казармъ до іованчева огорода, на разстояніи 400 шаговъ, до тѣхъ поръ, пока его не прикололи. «Несчастный оставался у огорода семь дней непогребеннымъ и былъ съѣденъ собаками». Сынъ Хаджи-Дервиша-аги-Гутича, безногій Сульйо, который, вслѣдствіе своего калѣчества, ни въ чемъ не могъ принимать участія, вмѣстѣ съ своими братьями (младшему 14 лѣтъ) разстрѣлянъ за отказъ выплатить выкупъ. Муяга-Смаилъ-Кадичъ-Джумишличъ былъ обложенъ выкупомъ въ 10,000 дукатовъ. Этотъ знатнѣйшій человѣкъ въ Баньялукѣ «мученъ шесть дней», а все-таки отказался отъ уплаты. Въ день казни Муяга вышелъ на площадь спокойный и веселый, такъ что «мы считали его освобожденнымъ». Онъ смѣялся и бодро смотрѣлъ на собравшійся народъ. Окончивъ молитву, Муяга крикнулъ: «Я готовъ — исполняйте приговоръ!» Командированный генераломъ Самецомъ капитанъ сталъ его увѣщевать: «Его превосходительство-де жалѣетъ, человѣкъ, подобный тебѣ, гибнетъ. Признай нашего цезаря своимъ государемъ и ступай домой, разумѣется, уплативъ деньги» (цезарь цезаремъ, а дукаты дукатами). — «Прочь отсюда, подлый швабъ!» отвѣтилъ ему Муяга: «Неужели ты думаешь, что Джумишличъ унизится такъ изъ-за одной башки (головы)? Если бъ я зналъ, что вы джехсмехскихъ (адскихъ) собакъ злѣе, то не былъ бы теперь передъ вами…»
Онъ не кончилъ — капитанъ далъ сигналъ, и Джумяшличъ былъ убитъ наповалъ залпомъ солдатъ.
Всякіе комментаріи излишни къ приведеннымъ фактамъ. Естественно, что номависть къ Австріи должна была унореняться въ славянахъ съ жаждымъ днемъ, съ каждымъ часомъ. Политика австрійскаго правительства за послѣднее время служить^лучшямъ доказательствомъ не разъ уже высказаннаго нами мнѣнія, что Австрія не имѣетъ задатковъ для преобразованія въ Славянскую Имперію. Сынъ Маріи-Терезіи хорошо понималъ свое государство, когда заявлялъ, что Австрія еще съ конца минувшаго столѣтія должна была стремиться сдѣлаться славянскимъ государствомъ и что, спустя нѣсколько десятковъ лѣтъ, подобное преобразованіе сдѣлается немыслимымъ. Въ справедливости словъ императора Іосифа относительно необходимости Drang nach Osten австрійскіе государственные люди убѣдились только послѣ Седана, но средства, избранныя ими для достяженія цѣли, нельзя не признать вполнѣ несостоятельными. Невозможно указать ни одного примѣра въ исторіи, когда прочное государство создалось путемъ насилія, а въ Австрія именно и расчитывали на насиліе, какъ на лучшее средство для достиженія цѣли.
Образъ дѣйствій вѣнскаго кабинета по отношеніе къ Сербіи въ вопросѣ о сербскихъ желѣзныхъ дорогахъ, подробно изложенный нами въ майской книжкѣ «Русской Мысли», не можетъ возбудятъ ни малѣйшаго сомнѣнія относительно чувствъ, которыя должно питать жъ имперія Габсбурговъ населеніе этого славянскаго княжества. Составленный послѣ выборовъ въ англійскій парламентъ адресъ отъ сербовъ Гладстону ясно свидѣтельствуетъ о томъ, какъ смотрятъ они на свое теперешнее положеніе. «Сербскій народъ, — говорится въ адрессѣ, — политическій мученикъ. Мучителемъ его недавно еще была Турція, — всѣмъ это извѣстно. Кто же теперь замѣнилъ мѣсто послѣдней — остается догадываться.» Впрочемъ, въ. письмѣ уполномоченнаго для врученія адресса Н. Іовановича къ тому же Гладстону поясняется то, что остается недосказаннымъ въ адрессѣ.
"М. г. Нижеподписавшійся гражданинъ Сербіи, — писалъ Іовановичъ, — былъ отправленъ сюда съ тѣмъ, чтобы вручить вамъ письмо, которое васъ, просятъ принять какъ искреннюю, хотя я скромную, дань уваженія къ вашей особѣ и какъ эмблему дружбы и надежды на васъ всего сербскаго народа.
"Пользуясь такимъ счастливымъ для меня случаемъ, я позволяю себѣ присовокупить, что выраженныя въ адрессѣ чувства не огранячиваются ни переживаемымъ нами временемъ, ни пространствомъ, занимаемымъ сербскимъ княжествомъ. Гораздо точнѣе и правильнѣе я охарактеризировалъ бы настоящее положеніе дѣлъ, заявляя, что чувства эти распространяются далеко за предѣлы княжества, обнимая собою всѣ земли, населенныя сербами. Это относится какъ къ нашимъ: братьямъ между Дравою, Савою и Дунаемъ, къ Хорватіи, Славоніи и Воеводинѣ, такъ и къ пропитанному кровью Коссову полю и къ покрытой глубокимъ трауромъ родинѣ кралевича Марка изъ Прилипло въ Македоніи; это относится также къ лѣсистой гордой Босніи, и къ скаламъ доблестной Герцеговины, и къ омываемой моремъ Далмаціи, не говоря уже. объ. увѣнчанныхъ славою вершинахъ «современной Спарты», неустрашимой Черной. Горы. Словомъ чувства эти господствуютъ вездѣ, гдѣ только говорятъ по-сербски и бьются сербскія сердца. Я повторяю вамъ — и вы, можете вполнѣ вѣрить словамъ моимъ — что всѣ эти, насильственно отторженные другъ отъ друга кровные братья съ нѣмымъ единодушіемъ, съ одинаковымъ во всѣхъ убѣжденіемъ видятъ въ васъ апостола равенства людей и народовъ, поднявшаго знамя свободы и справедливости. Всѣ они также приноситъ присягу знамени, свободѣ и справедливости и надѣются, что и ихъ лѣтописи страданій наступитъ конецъ и имъ также будетъ дарована свобода, изъ-за которой они такъ страдали и проливали кровь свою. Они надѣются, что лучезарные лучи восходящаго солнца свободы озаритъ и ихъ несчастную родину, согрѣютъ ее и призовутъ къ культурной жизни, подобно народамъ, болѣе ихъ благопріятствуемымъ судьбою. Будучи проникнуты такимъ убѣжденіемъ, всѣ сербы могутъ васъ увѣрить, что если не всѣмъ имъ дано быть съ вами гласно, то они всѣ съ вами въ глубинѣ души своей.
«Лондонъ, 23-го апрѣля (5-го мая) 1880 г.
„Вмѣстѣ съ согражданами своими благодарный и глубоко вамъ преданный Николай Іовановичъ“.
Іовановичъ въ письмѣ этомъ не только явно намекаетъ на Австрію, но прямо указываетъ даже на сербскія провинціи Габсбургской Имперіи, жаждущія свободы.
Австрія, какъ извѣстно, въ прежнее время и во внутренней своей политикѣ считала полезнымъ по возможности тѣснить славянъ; только недавно въ Вѣнѣ начали убѣждаться въ несостоятельности подобнаго образа дѣйствій. Относительно же внѣшней политики, пріемы австрійцевъ не измѣнились. Но съ нѣкотораго времени со стороны ихъ иногда какъ бы проявляется стремленіе дѣлать мирныя завоеванія между славянами. Въ этомъ духѣ вѣнскій кабинетъ дѣйствовалъ иногда относительно Черногоріи и Болгаріи. Таково, напр., предложеніе обмѣнять присужденные Черногоріи участки земли близъ Подгорицы на Дульциньо.
Конечно, нѣсколько отдѣльныхъ фактовъ не могутъ характеризовать австрійской политики, но они заслуживаютъ вниманія, какъ свидѣтельствующіе о проявляющемся иногда въ Вѣнѣ сознаніи необходимости сдѣлать Что-нибудь въ интересахъ славянъ. Чѣмъ вызываются подобныя уклоненія отъ установившихся уже пріемовъ, трудно сказать еще, но, несомнѣнно, въ каждомъ подобномъ случаѣ играетъ роль чье-нибудь вліяніе, идущее въ разрѣзъ со взглядами правительства. Должно ожидать, однако, что во внѣшней политикѣ Австріи подобные случаи будутъ все чаще и чаще повторяться. Славянскій элементъ начинаетъ пріобрѣтать мало-по-малу все большее и большее вліяніе въ австрійскихъ правительственныхъ кружкахъ и тѣснить славянъ, даже въ интересахъ Австріи, руководящимъ кружкамъ будетъ съ каждымъ годомъ все затруднительнѣе. Послѣдствіемъ усиленія вліянія австрійскихъ славянъ на руководящіе вѣнскіе кружки будетъ, несомнѣнно, нѣкоторое охлажденіе между Берлиномъ и Вѣною. Это предвидятъ нѣкоторые государственные люди Австріи и поэтому-то славяне лишь съ трудомъ пріобрѣтаютъ принадлежащее имъ по праву положеніе въ австрійскомъ правительствѣ.
Поставленный въ затруднительное положеніе между славянами и нѣмцами, вѣнскій кабинетъ долженъ еще постоянно оглядываться на свою западную границу, гдѣ ему начинаютъ серьезно угрожать происки Италіи.
Въ текущемъ году партія „неискупленной Италіи“ сдѣлала громадные успѣхи, число ея приверженцевъ постоянно возрастаетъ и къ ней принадлежатъ теперь многіе выдающіеся политическіе дѣятели. Программа „Italie irredeata“ извѣстна. Она домогается присоединенія къ королевству всѣхъ земель, когда либо принадлежавшихъ Италіи или въ которыхъ преобладаетъ итальянскій элементъ, а именно: Тріэста, итальянскаго Тироля, Савои и Ниццы. Въ особенности настоятельно добивается она присоединенія итальянскихъ земель, принадлежащихъ Австріи. Къ послѣдней въ итальянцахъ сохранилась вѣковая глубокая ненависть и этимъ-то объясняется отчасти стремленіе „непримиримыхъ“ покончить прежде всего счеты съ имперіей Габсбурговъ. Многочисленныя враждебныя демонстраціи Italia irredenta, происходившія въ первой половинѣ 1880 г., возбудили одно время серьезныя опасенія въ Вѣнѣ и послужили даже доводомъ къ оффиціальному запросу со стороны министерства императора Франца-Іосифа. Благодаря усилившейся агитаціи партіи дѣйствія въ Италіи, отношенія между Вѣной и Римомъ сдѣлались крайне натянутыми. На нѣкоторые пограничные пункты стянуты были даже значительныя силы и ходили одно время слухи о предстоящемъ столкновеніи между Австріей и Италіей. Конечно, всѣ эти слухи значительно преувеличивали дѣйствительное положеніе дѣлъ, но что постоянно возрастающее на Апеннинскомъ полуостровѣ вліяніе партіи „неискупленной Италіи“ все болѣе и болѣе разъединяетъ Австрію и Италію — это не подлежитъ ни малѣйшему сомнѣнію. Малочисленная и слабая двѣнадцать лѣтъ тому назадъ Italia irredenta, благодаря тайному покровительству самого правительства, потворствовавшаго ея демонстраціямъ, сдѣлалась въ настоящее время могущественнымъ политическимъ двигателемъ въ жизни молодаго королевства. Итальянцы воспитываются теперь на идеѣ необходимости объединенія всѣхъ итальянскихъ земель, и съ каждымъ годомъ правительству будетъ все трудное и труднѣе сдерживать порывы „непримиримыхъ“. Для выполненія желанія Italia irredenta необходима война, а Италія едва ли въ силахъ бороться съ Австріей: послѣдствія пораженія были бы гибельны для королевства. Значительное большинство итальянцевъ хотя и сочувствуетъ въ душѣ стремленіямъ партіи „непримиримыхъ“, но не увлекается, однако, несбыточными (въ данную минуту) надеждами. Опираясь на это-то большинство, правительство и сдерживаетъ неумѣренные порывы крайней партіи. Когда въ мартѣ броженіе въ народѣ, вызванное Italia irredenta, значительно усилилось, въ римской палатѣ депутатовъ послѣдовалъ запросъ со стороны депутата Мартели, потребовавшаго отъ министерства разъясненія опасеній, вызванныхъ слухами о возможности столкновенія съ Австріей. „Италіи приписываются, — сказалъ Мартели, — завоевательные замыслы; пусть правительство дастъ отчетливыя объясненія, чтобъ разсѣять опасенія. Сохраненіе дружественныхъ отношеній къ державамъ составляетъ необходимость. Я признаю несовершенство итальянской границы, но считаю дружбу съ Австріей) дѣломъ болѣе важнымъ. Внѣшняя политика правительства не должна быть нарушай а агитаціею. Италія должна держаться оборонительной политики, не оставаясь, однако, равнодушною къ войнамъ, нарушающимъ равновѣсіе Европы. Географическое положеніе Италіи воспрещаетъ ей соблюдать безусловный нейтралитетъ“.
Безпокойство, вызванное между умѣренными итальянцами агитаціонною дѣятельностью „непримиримыхъ“, которыхъ поддерживали отчасти и республиканцы, побудило правительство отречься отъ солидарности съ ними. Въ рѣчи, объясняющей политику кабинета, Кайроли доказывалъ, что Италія не изолирована и находится въ нормальныхъ условіяхъ державы, которая, вмѣсто компрометирующихъ союзовъ, стремится къ сохраненію мира, не исключая дружескихъ услугъ. Правительство желаетъ удаляться отъ всякаго нарушенія добрыхъ отношеній къ державамъ; согласныя договорамъ я другія соображенія совѣтуютъ Италіи держаться дружбы съ Австріей, дружбы, которая не можетъ быть смущена безсильными разглагольствованіями тѣхъ, кто мечтами безумныхъ предпріятій подвергаетъ опасности плоды вѣковыхъ жертвъ. Австрія, своими откровенными и дружественными заявленіями, сама устранила впечатлѣніе недовѣрія, которое было вызвано мыслью о мнимыхъ опасностяхъ. Министры будутъ единодушно стоять за обѣщанныя правительствомъ административныя, военныя и податныя реформы. Въ области внѣшней политики, правительство желаетъ обезпечить сердечную дружбу съ державами и, въ то же время, сохранить за собою свободу дѣйствій; по части внутреннихъ дѣлъ, оно желаетъ политики безпристрастной, ограждающей всѣ права и подавляющей всякіе безпорядки, равно какъ мудрыхъ мѣръ относительно финансовъ и народной обороны.
Но, отрекаясь отъ солидарности съ Italia irredenta, министерство, тѣмъ не менѣе, не принимало никакихъ мѣръ къ превращенію вызываемыхъ ею волненій. Да едва ли какія-либо рѣшительныя мѣры противъ этой партіи были бы осуществлены тогда. „Неискупленная Италія“ желаетъ того же, чего желаютъ всѣ итальянцы, только эта партія громко высказываетъ свои желанія и работаетъ для приведенія ихъ въ исполненіе. Агитація производится теперь на столько открыто, что даже чеканятся изъ отбитыхъ нѣкогда у австрійцевъ пушекъ медали съ надписью на одной сторонѣ „Senza Alpi е Adria non c’e Italia“[1], а съ другой „Hil actum reputans si quid superest agendum“.
Неудовлетворительныя отношенія, установившіяся въ то время между Римомъ я Вѣною, грозившія серьезными политическими замѣшательствами, побудили самого короля Гумберта посовѣтовать министру-президенту не допускать враждебныхъ Австріи демонстрацій со стороны Italia irredenta. Отвѣтъ Кайроли на заявленіе короля весьма характеристиченъ и свидѣтельствуетъ о невозможности для правительства сдерживать выходки „неискупленной“. „Не будетъ ни малѣйшаго основанія, — оказалъ Кайроли, — опасаться дѣятельности Italia irredenta въ тотъ день, когда общественное мнѣніе Италіи выяснитъ себѣ настоящую цѣль австрійской оккупаціонной политики.“ Министръ-президентъ этими словами возлагаетъ отвѣтственность за всѣ недоразумѣнія, которыя кознями въ послѣднее время между Австріей и Италіей, на первую; но несостоятельность подобнаго объясненія вполнѣ очевидна. — Конечно, не Австрія, владѣющая итальянскими провинціями, можетъ желать возбуждать противъ себя неудовольствіе въ итальянскомъ народѣ.
Рѣчь, произнесенная въ палатѣ депутатовъ г. Бовіо, „непримиримымъ“, можетъ служить лучшимъ доказательствомъ неискренности отвѣта Кайроли королю. Бовіо прямо заявилъ, что общественное мнѣніе сильно заблуждается относительно намѣреній партіи „непримиримыхъ“, члены которой не столько политики, сколько географы и этнографы. Они занимаются изслѣдованіемъ на картѣ теченія рѣкъ, положенія горныхъ проходовъ, прибрежій и направленія вѣтровъ. Эти научныя изслѣдованія привели такъ называемыхъ „непримиримыхъ“ къ убѣжденію, что сама природа указала Италіи на необходимость присоединенія къ ней нѣкоторыхъ австрійскихъ провинцій, нужныхъ для опредѣленія границъ Италіи и развитія ея торговли. Ораторъ прямо обвинялъ министерство г. Кайроли въ томъ, что оно не съумѣло объединять Италію съ цѣлью охраненія неприкосновенности ея достоинства и правъ итальянскаго народа. Если бы правительство придерживалось другой политики, то Австрія сама уступила бы Италія Тироль и Тріестъ, итальянское населеніе которыхъ жаждетъ освобожденія отъ чужеземцевъ.
Едва ли вліяніе „непримиримыхъ“, преслѣдующихъ подобныя цѣли, хотя сколько-нибудь ослабнетъ, когда выяснится оккупаціонная политика Австріи. Агитаторская дѣятельность этой партіи нисколько не затихнетъ, тогда и волненія, возбуждаемыя ею, понятно, не уменьшатся. Что данный королю отвѣтъ былъ неудовлетворителенъ, призналъ впослѣдствіи и самъ министръ-президента», вынужденный заявить въ сенатѣ, что «правительство будетъ карать всякое дѣяніе, всякую демонстрацію, которыя могли бы повредить международнымъ отношеніямъ Италіи.»
Въ послѣднее время, когда австрійскій вопросъ затихъ и «неискупленная Италія» перестала волновать народъ, правительству пришлось обратить, вниманіе на происки Ватикана, принимающаго теперь серьезныя мѣры чтобъ поддержать свое колеблющееся вліяніе въ Италіи. Клерикальная партія въ текущемъ году рѣшилась даже выступить на муниципальныхъ выборахъ Рима и, вопреки ожиданіямъ, одержала полную побѣду. Даже, Гарибальди и тотъ былъ забалотированъ.
Вообще въ настоящемъ году римская курія выказываетъ чрезвычайную дѣятельность и поддерживаетъ переговоры съ многими государствами, защищая интересы католичества. Правда, результаты ея дѣятельности за первое полугодіе дадеко, неблагопріятны для нея, тѣмъ не менѣе глава римской церкви, повидимому, не теряетъ надежды побудить правительство сдѣлать Ватикану нѣкоторыя уступки.
Въ истекшее полугодіе борьба между клерикалами, поддерживаемыми Ватиканомъ, и правительствомъ, происходила главныхъ образомъ во Франціи, Германіи и Бельгіи. Съ каждымъ изъ этихъ государствъ Левъ XIII велъ переговоры, но Германія и Бельгія, первоначально выказывавшія готовность удовлетворить нѣкоторыя требованія папы, въ послѣднее время начали дѣйствовать въ далеко не столь, какъ первоначально, примирительномъ духѣ. Столкновеніе правительства съ клерикальной партіей во Франціи — хотя вопросъ чисто внутренней политики, но, какъ вліяющій на отношенія Франціи къ Ватикану, безспорно имѣетъ нѣкоторое международное значеніе. Причина борьбы заключалась въ желаніи французскаго правительства провесть 7-ю и 8-ю статьи такъ называемаго «закона Ферри», ограничивающаго права духовенства въ дѣдѣ народнаго образованія. Вотъ "содержаніе этихъ статей:
§ 7. «Никто, принадлежащій къ непризнанной государствомъ духовной конгрегаціи, не можетъ ни участвовать въ общественномъ или частномъ преподаваніи, ни руководить учебнымъ заведеніемъ какой бы то ни было степени».
$ 8. «Никакое частное учебное заведеніе, никакая конгрегація, съ цѣлью распространенія просвѣщенія, не можетъ пользоваться правами воспитательнаго заведенія иначе, какъ въ силу спеціальнаго закона».
Палата депутатовъ громаднымъ большинствомъ приняла эти статьи, ло сенатъ отвергъ ихъ. Тогда министерство, съ одобренія палаты, рѣшилось примѣнить законъ относительно изгнанія изъ Франціи недозволенныхъ духовныхъ конгрегацій.
Такъ какъ 7 ст. закона Ферри имѣетъ главнымъ образомъ цѣлью избавить во Франціи школьное образованіе отъ вліянія іезуитовъ, то примѣненіемъ существовавшаго закона цѣль достигалась, вслѣдствіе того, что орденъ іезуитовъ принадлежитъ къ числу недозволенныхъ конгрегацій. Принятое французскимъ правительствомъ рѣшеніе относительно духовныхъ конгрегацій произвело подавляющее впечатлѣніе въ Ватиканѣ. Папа, какъ извѣстно, тайно поддерживалъ клерикаловъ въ ихъ борьбѣ противъ закона Ферри и поэтому-то онъ не могъ не войти въ положеніе духовныхъ орденовъ, подвергшихся примѣненію тяжелаго закона. Представитель его въ Парижѣ принялъ въ нихъ горячее участіе, но, естественно, что практическаго результата отъ его вмѣшательства не получилось.
Столкновеніе клерикаловъ съ правительствомъ во Франціи не осталось безъ вліянія на отношенія Ватикана и къ другимъ государствамъ; рѣшительныя мѣры министерства Фрейсине побудили римскую курію быть болѣе снисходительной относительно другихъ своихъ противниковъ, а послѣднихъ сдѣлали менѣе сговорчивыми.
Князь Бисмаркъ, еще въ началѣ минувшей зимы, выразилъ готовность начать переговоры съ папскимъ престоломъ о соглашеніи и, повидимому, готовъ былъ сдѣлать нѣкоторыя уступки. Папа Левъ XIII принялъ протянутую ему руку и выразилъ желаніе сблизиться съ Германской имперіей. Высшему духовенству Германіи посланы были инструкціи въ примирительномъ, относительно правительства, духѣ. Большинство епископовъ съ удовольствіемъ приняло ихъ къ руководству. Въ мартѣ хе канцлеръ прямо заявилъ, что хотя переговоры съ Ватиканомъ идутъ удовлетворительно и онъ надѣется — курія готова сдѣлать уступку, а Германія будетъ, платить ей тою хе монетою, «но, — добавилъ онъ, — прошу не дѣлать изъ этого ошибочныхъ заключеній. Это, ни въ какомъ случаѣ, не будутъ „монеты Каноссы“; такія монеты не чеканятся болѣе въ Германіи: на этотъ счетъ можно быть совершенно спокойнымъ».
Дѣйствительно, монеты, которыми платилъ Бисмаркъ, оказались далеко" не изъ Каноссы и папа остался весьма недоволенъ несговорчивостью" германскаго канцлера. Быть можетъ даже послѣдовалъ бы совершенный разрывъ между куріей и Бисмаркомъ, если бы обстоятельства вообще благопріятствовали клерикаламъ въ Европѣ, но испытанные ими въ послѣднее время неудачи, вѣроятно, побудятъ Льва XIII удовлетвориться меньшими уступками, чѣмъ тѣ, на которыя онъ расчитывалъ зимой. Въ послѣднее время папа заявилъ даже, что новый церковный законъ {Вотъ сущность этого закона:
Ст. 1. Прусскому министерству предоставляется право, съ утвержденіи короля, оставлять безъ примѣненія нѣкоторыя изъ постановленій майскихъ законовъ относительно предварительной подготовки духовныхъ лицъ и назначенія ихъ на мѣста, дозволяя также и иностраннымъ духовнымъ отправленіе оффиціальныхъ дѣйствій, сопряженныхъ съ ихъ саномъ.
Ст. 2. Начальнику провинціальнаго управленія принадлежитъ право апеллировать противъ приговора духовнаго суда. (Эта статья отклонена).
Ст. 3. Церковно-служители, виновные въ тяжкомъ нарушеніи государственныхъ законовъ, могутъ быть признаваемы неспособными къ отправленію должности.
Ст. 4. Епископа, уволеннаго по приговору суда отъ должности, король, можетъ снова назначить епископомъ прежней епархіи.
Ст. 5. Въ католическихъ епископствахъ, ставшихъ вакантными, отправленіе епископскихъ обязанностей можетъ быть дозволено министерствомъ тому, кто предъявитъ церковное порученіе и при этомъ не предписывается закономъ привода къ присягѣ.
Статья 6-я церковнаго законопроекта была принята безъ преній. Эта статья требуетъ, чтобъ назначеніе коммиссаровъ для управленія церковными имуществами, въ случаяхъ, предусмотрѣнныхъ 5 ст. закона, происходило лишь съ одобренія министерства; равнымъ образомъ, за симъ послѣднимъ сохраняется право устранять ихъ отъ должности по своему усмотрѣнію.
Ст. 7. Въ ней говорится, что отдѣльныя лица, равно какъ и общины, имѣющія право (въ силу «права патроната») замѣщать по своему усмотрѣнію нѣкоторыя вакантныя духовныя должности, могутъ пользоваться названнымъ правомъ не иначе, какъ съ разрѣшенія оберъ-президента. (Эта статья была, отклонена).
Ст. 8. Возобновленіе государственныхъ субсидій можетъ быть снова отмѣнено постановленіемъ министра исповѣданій. (Эта статья была отклонена со всѣми сдѣланными къ ней предложеніями).
Ст. 9. Преслѣдованіе за дѣйствія, противныя майскимъ законамъ, начинается только до требованію оберъ-президента, впрочемъ требованіе это можетъ быть взято обществомъ.
Ст. 10. Министрамъ внутреннихъ дѣлъ и исповѣданій предоставляется право разрѣшать устройство новыхъ учрежденій, на подобіе уже существующихъ въ Пруссіи общинъ, посвятившихъ себя уходу за больными. Равнымъ образомъ, они могутъ разрѣшать (оставляя за собою право отмѣны) существующимъ женскимъ общинамъ, посвятившимъ себя исключительно уходу за больными, принимать, въ видѣ побочной дѣятельности, призрѣніе и обученіе малолѣтнихъ дѣтей, необязанныхъ еще посѣщать школы. Къ обязанностямъ ухода за больными причисляется, согласно закона 31 мая 1875, призрѣніе и обученіе слѣпыхъ, глухонѣмыхъ и идіотовъ".}, вотированный въ Германіи, быть можетъ, будетъ принятъ Ватиканомъ.
Кромѣ неудачъ, постигшихъ клерикальную партію во Франціи, уступчивость, выказывамая куріей по отношенію къ Германіи, отчасти объясняется и неудачами, преслѣдующими клерикаловъ и въ Бельгіи. Благодаря интригамъ Рима, послѣдовалъ разрывъ между папскимъ дворомъ и бельгійскимъ правительствомъ. Главною причиною этого разрыва послужила, между прочимъ, двусмысленная роль римской куріи въ вопросѣ объ учебномъ дѣлѣ. Извѣстно, что бельгійскіе епископы энергично возстали противъ законовъ 1879 года, по смыслу которыхъ католическое духовенство утрачивало право имѣть въ своемъ вѣдѣніи учебное дѣло. Дюмонъ, епископъ Турне, помѣстилъ въ «Tribune de Mons» полный текстъ оффиціальной переписки, происходившей по этому предмету между римской куріей и бельгійскими епископами. Изъ писемъ видно, что папѣ и кардиналу Нинѣ была вполнѣ извѣстна агитація бельгійскихъ епископовъ противъ названныхъ законовъ и что они сочувственно относились къ такому образу дѣйствій бельгійскаго духовенства, между тѣмъ какъ оффиціально не одобряли этой агитаціи. Вотъ какъ мотивировалъ разрывъ съ Ватиканомъ бельгійскій министръ-президентъ въ письмѣ къ бельгійскому уполномоченному при папѣ. «Сохраненіе посольства было возможно и даже полезно, пока папа оставался чуждымъ борьбѣ, вызванной въ Бельгіи духовенствомъ противъ государственныхъ законовъ и учрежденій, и своимъ вліяніемъ умѣрялъ ее. Но присутствіе въ Римѣ нашего посла становится немыслимымъ съ той минуты, какъ пана подстрекаетъ духовенство къ сопротивленію. Пригнавъ неумѣстными мѣры, принятыя епископами по поводу школьнаго закона, папа прикрываетъ теперь своимъ покровительствомъ притязанія тѣхъ же епископовъ. Въ виду такихъ обстоятельствъ, правительство считаетъ своимъ дѣломъ отозвать посольство.»
Послѣ разрыва съ папскимъ престоломъ бельгійское правительство обнародовало свою дипломатическую переписку съ Ватиканомъ, ознакомившись съ которой нельзя не отнестись сочувственно въ принятому Бельгіей рѣшенію. Тѣмъ не менѣе, курія употребляла всѣ усилія, чтобы сложить вину на бельгійское министерство.
Обсуждая результатъ дѣятельности Ватикана за послѣдніе шесть мѣсяцевъ, невольно приходишь къ убѣжденію, что дни Каноссы навсегда миновали для Рима и что политическая роль куріи съ каждымъ годомъ все болѣе и болѣе уменьшается. Послѣднія неудачи, понесенныя клерикальною партіею, и уступчивость, выказываемая папскимъ престоломъ, можетъ служить этому лучшимъ доказательствомъ.
Кромѣ разсмотрѣнныхъ политическихъ вопросовъ, имѣющихъ международное значеніе, нельзя указать ни на одинъ, который, за исключеніемъ, конечно, восточнаго, обращалъ бы за послѣднее время на себя особенное вниманіе Европы. Ни Франція, ни Англія не имѣли существенныхъ недоразумѣній за это время съ другими державами, если не считать Авгано-Персидскаго затрудненія и Гартмановскаго дѣла, но объ этихъ послѣднихъ было уже ранѣе говорено нами. Можно упомянуть развѣ только о нѣсколькихъ выдающихся фактахъ въ политической жизни, отчасти заслуживающихъ нѣкотораго вниманія, какъ, напр., о попыткѣ румынскаго правительства возвести княжество на степень королевства и арабъ-табійскомъ вопросѣ. Попытка эта, сдѣланная, повидимому, съ одобренія Берлина, не имѣла успѣха, такъ какъ созданіе Румынскаго королевства было противно интересамъ Россіи и Австріи. Оба эти государства, какъ извѣстно, владѣютъ румынскими землями, первая Бессарабіей, а вторая румынской Трансильваніей и Буковиной. Съ преобразованіемъ же княжества въ королевство румыны стали бы настойчивѣе добиваться собранія всѣхъ румынскихъ земель, что послужило бы поводомъ къ недоразумѣніямъ и замѣшательствамъ. И теперь уже крайняя партія въ княжествѣ, нѣчто въ родѣ Italie irredenta, открыто заявляетъ о необходимости стремиться къ отобранію отъ Россіи и Австріи румынскихъ земель, но въ настоящее время партія эта не имѣетъ силы, такъ какъ громадное большинство сознаетъ, что подобныя заявленія сильно повредили бы княжеству. Румынія недостаточно еще сформировалась, чтобы предъявлять подобныя требованія, и попытка князя Карла сдѣлаться королемъ должна быть признана политическою ошибкою. Румынское княжество, созданное изъ Валахіи и Молдавіи, недостаточно прочно еще по своей внутренней организаціи, чтобы стремиться занять выдающееся положеніе между европейскими государствами. Еще и теперь сепаратистская партія очень сильна въ Молдавіи и стремленіе отдѣлиться отъ Валахіи не разъ уже проявлялось между молдаванами. Даже въ настоящую минуту партія эта имѣетъ въ Букарестѣ свои органы, пользующіеся вліяніемъ въ Молдавіи. Во главѣ сепаратистовъ стоитъ теперь князь Григорій Стурдза, сынъ бывшаго молдавскаго господаря, и намѣреніе его стать во главѣ Молдавіи не составляетъ для бухарестскаго правительства тайны.
Между второстепенными международными вопросами, заслуживающими однако нѣкотораго вниманія, можно отмѣтить также арабъ -табійскій. Вопросъ этотъ возбужденъ былъ Россіей, не признавшей за Румыніей права занять укрѣпленіе Арабъ-Табію и силою заставившей удалиться изъ него румынскія.войска. По мнѣнію петербургскаго кабинета, это укрѣпленіе должно было быть присоединена къ Болгаріи. Такъ какъ другія великія державы не раздѣлали взгляда Россіи, то вопросъ былъ переданъ на обсужденіе особой международной коммиссіи, признавшей право владѣнія Арабъ-Табіей за Румыніей. Въ настоящее время Россія склоняется признать правильнымъ рѣшеніе международной комиссіи.
Другіе второстепенные международные вопросы, стоящіе на очереди и о которыхъ намъ уже приходилось говорить въ текущемъ году, какъ, напр., вопросы о возмѣщеніи Черногоріи за Гусинье и о проведеніи на Балканскомъ полуостровѣ желѣзныхъ дорогъ, не получили пока дальнѣйшаго развитія и рѣшеніе ихъ все еще откладывается на неопредѣленное время.
Впрочемъ, подобной участи подвергается большинство постановленій Берлинскаго конгресса. Почти ни одно изъ рѣшеній конгресса не было еще вполнѣ приведено въ исполненіе. Не смотря на видимое разложеніе Турецкой имперіи, европейскія державы не въ силахъ были заставить Порту выполнить принятыя ею на себя обязательства, и милліоны людей продолжали страдать, благодаря постоянному политическому соперничеству державъ.
Англійскіе либералы, постоянно обвинявшіе лорда Биконсфильда въ неумѣніи доставить Англіи должное уваженіе въ Турціи и заставить Порту выполнить свои обязательства, ставшіе во главѣ правленія, должны были тотчасъ же приступить къ исполненію того, что не хотѣлъ или не могъ сдѣлать Биконсфильдъ. Къ Константинополь былъ отправленъ чрезвычайнымъ посломъ Гошенъ, и на Турцію произведено сильное дипломатическое давленіе. Въ то же время возбужденъ былъ вопросъ о территоріальномъ вознагражденіи Греціи.
Такъ какъ Турція не могла придти въ соглашеніе съ Греціей, относительно направленія новой пограничной черты, то с.-джемскій кабинетъ предложилъ созвать международную конференцію въ Берлинѣ, на которой черта эта была бы опредѣлена представителями всѣхъ державъ, подписавшихъ Берлинскій трактатъ, и, какъ окончательная, предъявлена Турціи и Греціи.
Первоначально предполагалось не ограничиться на конференціи рѣшеніемъ греческаго вопроса, но приступить къ обсужденію мѣръ и для приведенія въ исполненіе тѣхъ рѣшеній Берлинскаго конгресса, которыя и по нынѣ остаются еще мертвою буквою, но мысль эта, горячо принятая Россіей, не встрѣтила сочувствія въ нѣкоторыхъ государствахъ, и сама Англія, опасаясь отказа другихъ правительствъ отъ участія въ конференціи, предпочла оставить открытымъ вопросъ объ обсужденіи другихъ вопросовъ на конференціи. Въ половинѣ іюня н. с. начались засѣданія Берлинской конференціи, а къ первому іюля конференція уже окончила свои занятія. При обсужденіи границы между державами почти не было разногласій и принятая всѣми пограничная черта сообщена была при нотѣ турецкому и греческому правительствамъ. Удовлетворивъ почти всѣмъ требованіямъ Греціи, представитель которой, Браиласъ, доставилъ на конференцію новый меморандумъ, въ которомъ излагались желанія греческаго. народа и которой во многомъ былъ признанъ основательнымъ, Берлинская конференція сильно раздражила Турцію. Извѣщенные о рѣшеніи, постановленномъ великими державами въ Берлинѣ, турки заявили, что не намѣрены подчиняться этому рѣшенію и на Порту произведено было давленіе, чтобы побудить ее отказаться исполнить требованія великихъ державъ. Даже между высокопоставленными турецкими пашами нашлось много лицъ, высказывавшихся за сопротивленіе во чтобы то ни стадо. Правительство, опасаясь открытаго возстанія народа, а отчасти же и само раздѣляя чувство большинства мусульманъ, отказалось безусловно подчиниться рѣшенію конференціи.
Великія державы предвидѣли возможность подобнаго отказа со стороны Порты и поэтому-то предварительно заявили, что никакія измѣненія въ принятой ими границѣ не будутъ допущены и Турціи предоставлялась, слѣдовательно, только принять или не принять ея. Между кабинетами, еще во время конференціи шли переговоры о томъ, какія мѣры слѣдуетъ принять въ случаѣ отказа Порты подчиниться рѣшенію Европы. Греціи же нѣкоторыя государства заблаговременно посовѣтовали подготовляться на случай открытаго столкновенія съ Портой. Хотя въ настоящее время греческое королевство и располагаетъ довольно значительными силами, тѣмъ не менѣе, однако, одно оно не въ силахъ будетъ выдержать борьбу съ Турціей.
По словамъ «Messager d’Athènes», число молодыхъ людей, отбывавшихъ военную службу въ теченіе четырехъ лѣтъ, достигаетъ 40,000 ч. Утверждаютъ, что всѣ эти люди, получившіе нѣкоторое военное образованіе и изъ коихъ многіе участвовали въ лагерныхъ ученіяхъ въ Ѳивахъ, Халкидѣ и Лемносѣ, откликнутся на зовъ правительства при первой необходимости. Кромѣ того, говорятъ, что образованіе кадровъ не встрѣтитъ никакихъ затрудненій и что министерство имѣетъ въ своемъ распоряженіи достаточное количество унтеръ-офицеровъ для арміи, сравнительно многочисленной. Военные запасы будутъ пополнены и все будетъ готово, какъ надѣются, для занятія провинцій, которыя окончательно будутъ отданы Греціи. 27-го ноября 1878 г. палаты утвердили военный законъ, который долженъ былъ вступить въ силу только съ 1-го января 1880 г., а до тѣхъ поръ имѣлъ значеніе переходной мѣры. Въ этомъ законѣ опредѣлено: 1) что всѣ молодые люди, до истеченія 1876 г. достигшіе возраста военной службы и не привлекавшіеся къ ней, могутъ отбыть воинскую повинность, прослуживъ одинъ годъ, и зачислиться затѣмъ въ резервъ, если вступятъ въ службу до истеченія 1878 года; 2) всѣ молодые люди 22, 23 и 24-лѣтняго возраста обучаются военной службѣ и образуютъ родъ національной гвардія. Правительство удерживаетъ право употреблять этотъ контингентъ для гарнизоновъ въ провинціальныхъ городахъ. Численность молодыхъ людей, достигшихъ возраста военной службы, опредѣляется за три года въ 20,000 человѣкъ. На этомъ основаніи армія ежегодно можетъ располагать контингентомъ свыше 10 тысячъ человѣкъ молодыхъ людей. Но такъ какъ численность арміи на мирномъ положеніи весьма ограничена и срокъ военной службы опредѣленъ въ три года, то въ дѣйствительности могутъ быть двинуты всего 5,000 человѣкъ, а крупныя цифры существуютъ только на бумагѣ. Въ концѣ 1879 г. военное министерство располагало 2,500 чел. офицеровъ и унтеръ-офицеровъ, для 6-лѣтняго контингента дѣйствительной арміи и резервовъ, численностью въ 13,000 чел. и, сверхъ того, и для упомянутаго выше полуобученнаго контингента въ 20,000 ч. чрезвычайнаго резерва и 8,000 національной гвардіи, т. е. въ общей сложности на 42,000 солдатъ. Да этой цифрѣ и остановилось дѣло до 1880 г. Въ.офицерахъ, очевидно, чувствуется недостатокъ. Силы эти положительно недостаточны для борьбы съ Турціей, но, несомнѣнно, что великія державы, допустивъ Грецію до борьбы съ Портой, съ своей стороны окажутъ ей поддержку.
Впрочемъ, до столкновенія дѣло едва ли дойдетъ. Война между Греціей и Портой была бы политическою ошибкой Европы, такъ какъ державы могутъ побудить Порту быть болѣе сговорчивой, не допуская ея до войны съ Греціей.
Турція считаетъ, однако, весьма вѣроятнымъ вооруженное столкновеніе съ Греціей и принимаетъ мѣры для защиты границъ. Многіе полки перевооружаются и значительныя силы стягиваются къ Эпиру. Такимъ образомъ къ концу первой половины 1880 г. политическій горизонтъ Европы не только расчистился, не смотря на перемѣны въ англійскомъ министерствѣ, но кризисъ, котораго равно опасаются всѣ великія державы, быстро приближается и никакія усилія правительствъ не отвратятъ его, а вопросъ еще — миромъ ли разрѣшится онъ?
Въ интересахъ Россіи было бы желательно, чтобы моментъ кризиса былъ отсроченъ на возможно продолжительный промежутокъ времени, но если обстоятельства будутъ продолжать складываться неблагопріятно для европейскаго спокойствія, то необходимо заблаговременно приготовиться ко всякой случайности. Въ настоящей моментъ кризисъ на Востокѣ былъ бы положительно неудобенъ для Россіи и потому еще, что съ нѣкотораго времени намъ угрожаютъ серьезныя затрудненія на крайнемъ Востокѣ.
Дружелюбныя отношенія, установившіяся было между Витаемъ и Россіей послѣ заключенія трактата о Вульджѣ, снова нарушены, вслѣдствіе отказа богдыхана ратификовать этотъ трактатъ. Китайскіе министры находятъ, что условія трактата слишкомъ обременительны для Поднебесной имперіи и что Россія обязана была уступить Кульджу, не предъявляя тѣхъ условій, на которыя согласился бывшій китайскій посолъ въ Петербургѣ Чунъ-Хоу. Въ особенности же недовольны китайцы тѣми статьями трактата, которыми часть Кульджи, т. е. долина Текеса, оставлена за Россіей и русскимъ купцамъ предоставлено право безпошлинной торговли въ застѣнномъ Китаѣ. Правительство богдыхана, повидимому, серьезно готовится къ войнѣ съ Россіей и стягиваетъ значительныя силы къ русской границѣ. Враждебныя намъ демонстраціи китайцевъ не могутъ, конечно, возбуждать у насъ опасеній за наше положеніе въ Средней Азіи, но тѣмъ не менѣе мы съ своей стороны уже начали принимать мѣры на случай, если бы китайцы рѣшились на разрывъ съ нами. Правда, правительство богдыхана отправило въ Россію чрезвычайнаго посла для возобновленія переговоровъ объ условіяхъ уступки Кульджи, но русское правительство не можетъ вести переговоровъ съ представителемъ Поднебесной имперіи, послѣ того какъ трактатъ, подписанный китайскимъ посломъ, снабженнымъ широкими полномочіями, не былъ утвержденъ богдыханомъ. Новый договоръ съ Китаемъ можетъ быть подписанъ теперь только въ Пекинѣ.
Кромѣ китайскаго вопроса, вниманіе Россіи въ Азіи обращаютъ на себя еще вопросы Авганскій и Текинскій. Степи, населенныя текинскими и мервскими туркменами, занимающія пространство между Каспійскимъ моремъ, Персіей и Авганскими владѣніями, подучили серьезное политическое значеніе только въ послѣднее время, послѣ того какъ Англія выказала намѣреніе утвердиться въ Авганистанѣ, такъ какъ чрезъ нихъ лежитъ лучшій путь изъ Россіи въ Авганистанъ. Для Россіи, впрочемъ, обладаніе этими степями имѣетъ еще и другое значеніе, а именно: обезпеченіе нашей торговли съ Средней Азіей чрезъ Красноводскъ отъ хищническихъ нападеній дикихъ кочевниковъ. Неудачи, постигшія насъ въ минувшемъ году въ Текинскомъ Оазисѣ, не измѣнили намѣреній русскаго правительства относительно упроченія нашего положенія въ этихъ степяхъ. Экспедиція генералъ-адъютанта Скобелева, начавшаяся при благопріятныхъ обстоятельствахъ, обѣщаетъ покончить теперь навсегда съ текинскимъ вопросомъ.
Но эта экспедиція, по всей вѣроятности, возбудитъ неудовольствіе въ Англіи. Англійскіе министры вполнѣ основательно могутъ упрекнуть насъ за наше наступательное движеніе въ глубь Средней Азіи въ то время, какъ они отзываютъ свои войска изъ Авганистана. Оправданіемъ намъ можетъ служить, однако, необходимость возстановить наше вліяніе, поколебленное прошлогодними неудачами. Въ нынѣшнемъ году мы можемъ расчитывать на успѣхъ, не смотря даже на то, что текинцы соединились теперь съ мервскими туркменами. Благопріятнымъ для Россіи обстоятельствомъ должно признать также послѣдовавшую недавно смерть главы туркменъ Нуръ-Верр-хана, успѣвшаго было соединить всѣхъ туркменъ и подчинить ихъ своей власти. Удачный для насъ исходъ экспедиціи Скобелева обезпечивается также готовностью Персіи оказывать намъ поддержку.
Происходившіе до паденія министерства Биконсфильда переговоры между Тегераномъ и Лондономъ, относительно занятія Герата персіанами, на условіяхъ, ставившихъ правительство шаха въ зависимость отъ Великобританіи, прерваны были вслѣдствіе перемѣны министерства въ Англіи. Потерявъ надежду овладѣть Гератомъ, персидское правительство, несомнѣнно, пожелаетъ загладить неблагопріятное для него впечатлѣніе, произведенное на Россію его переговорами съ Англіей, и поэтому мы можемъ расчитывать теперь на содѣйствіе Персіи экспедиціи Скобелева.
Первое полугодіе 1880 г. прошло не безслѣдно и для Сѣверо-Американскихъ Соединенныхъ Штатовъ. Съ самаго начала текущаго года въ Штатахъ поддерживалась сильная агитація по случаю выборовъ президента союза. Первоначально всѣ данныя заставляли предполагать, что кандидатомъ республиканцевъ будетъ бывшій президентъ республики, генералъ Грантъ, но число республиканцевъ, недовольныхъ его управленіемъ, оказалось такъ велико, что сторонники его не въ силахъ были провести его кандидатуру. Республиканскимъ конвентомъ въ Чикаго кандидатомъ на президента союза избранъ былъ Джемсъ Абраамъ Гарфильдъ. Онъ родился въ ноябрѣ 1831 г. въ небольшой деревнѣ Орэнджѣ, въ сѣверо-восточной части графства Куйягога, въ штатѣ Огайо, — въ деревнѣ, въ то время состоявшей лишь изъ нѣсколькихъ десятковъ жителей. Родители его были слишкомъ бѣдны, чтобы дать ему что-либо больше элементарнаго образованія, и въ раннемъ возрастѣ онъ началъ борьбу за свою жизнь въ качествѣ поденщика. По прошествіи нѣкотораго времени онъ сдѣлался извощикомъ, а затѣмъ лодочникомъ на Пенсильванскомъ и Огайскомъ каналѣ, а въ 1849 году, съ цѣлію самообразованія, посѣщалъ академію и учился съ такимъ успѣхомъ, что въ слѣдующую зиму сдѣлался учителемъ окружной школы. Семь лѣтъ спустя, онъ получилъ мѣсто учителя языковъ въ экклектическомъ институтѣ въ Гиранѣ, въ штатѣ Огайо; въ слѣдующемъ году онъ былъ назначенъ начальникомъ заведенія, каковую должность занималъ до 1861 года. Между тѣмъ, въ 1859 году, онъ былъ избранъ членомъ сената въ своемъ родномъ штатѣ, а въ 1860 году принятъ въ сословіе адвокатовъ. Горячій защитникъ цѣлости союза, послѣ возникновенія войны за раздѣленіе, онъ также навербовалъ осенью 1861 г. 42-й полкъ огайскихъ волонтеровъ, который, въ соединеніи съ 40-мъ канскимъ полкомъ, нанесъ въ восточномъ Кентукки пораженіе Гумфри Маршаксу. 11 января *1862 года, въ день своей побѣды при Престонбургѣ, онъ былъ сдѣланъ бригаднымъ генераломъ волонтеровъ и въ слѣдующемъ мартѣ атаковалъ непріятеля въ Поундъ-Гато и, разрушивъ лагерь, нанесъ ему тяжелое пораженіе. Въ сраженіи при Шилогѣ, иначе называемомъ Питтсбургомъ, въ Тенасси, происходившемъ въ воскресенье, 6 апрѣля, между федералистами, подъ начальствомъ Гранта и Прентигга, и конфедератами, подъ начальствомъ Альберта Сиднея Джонстона и Божерарда, онъ командовалъ 20-ю бригадою и былъ вскорѣ послѣ того сдѣланъ начальникомъ штаба у генерала Розенкранца. Онъ занималъ этотъ постъ, когда конфедеративный генералъ Краггъ, при помощи Лангстрита, аттаковалъ и совсѣмъ разбилъ федералистовъ, подъ начальствомъ Розенкранца, при Чиккамаго, въ штатѣ Георгіи, одержавъ кровавую, но безполезную побѣду. За свои дѣйствія въ данномъ случаѣ онъ былъ произведенъ въ генералъ-маіоры «за мужественныя и важныя заслуги на полѣ битвы», и съ этимъ чиномъ вскорѣ послѣ того закончилась его военная карьера. Въ октябрѣ 1862 года Гарфильдъ былъ избранъ въ конгрессъ отъ 19-го округа штата Огайо, представителемъ котораго онъ продолжалъ быть до настоящаго времени, хотя на послѣднихъ сенаторскихъ выборахъ онъ былъ избранъ сенаторомъ отъ своего роднаго штата. Онъ былъ делегатомъ на конвентѣ въ Чикаго отъ штата Огайо и руководилъ сторонниками Шермана по его кандидатурѣ.
Кандидатомъ отъ демократическаго конвента на президента союза избранъ генералъ Генкокъ; но, по всей вѣроятности, президентомъ Сѣверо-Американскихъ Соединенныхъ Штатовъ будетъ выбранъ Абраамъ Гарфильдъ.
- ↑ Безъ Альпъ и Адріатики нѣтъ Италіи.