ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЛѢТОПИСЬ.
Дипломатическая интервенція въ дѣлѣ мира между Японіею и Китаемъ, — Преждевременная военная тревога нашихъ газетъ. — Вопросъ о Памирахъ и походъ англичанъ на Читраль. — Новый спикеръ и новые законы въ палатѣ общинъ. — Законопроектъ противъ партій переворота въ Германіи. — Кн. Гогенлоэ, г. фонъ-Келлеръ и гр. Эйленбургъ. — Нѣсколько новыхъ спичей Бисмарка. — Выборы въ Сербіи и одобреніе скупщиной переворота. — Генералъ Баратьери и пересмотръ избирательскихъ списковъ въ Италіи.
править
Европейская дипломатія признала необходимымъ сдѣлать японскому правительству представленія вообще въ смыслѣ умѣренія его требованій отъ Китая, какъ то обыкновенно бываетъ при заключеніи мира побѣдителя съ побѣжденнымъ. Но мы еще не знаемъ, какой именно «средній терминъ» совѣтуютъ Японіи европейскія державы, и ничто не показываетъ. чтобы этотъ совѣтъ имѣлъ сколько-нибудь императивный характеръ, то есть соединялся бы съ угрозою войной. Три великія державы сдѣлали такія представленія, а три остальныя не приняли въ нихъ участія. Сверхъ того, самое согласіе въ данномъ дипломатическомъ дѣйствіи съ Россіей — Германіи и Франціи уже исключало вѣроятность войны. Въ самомъ дѣлѣ, не легко представить себѣ «братство по оружію» французскихъ моряковъ съ германскими, когда одни приготовленія къ Кильскому празднику надѣлали во Франціи столько шума. Но не слышно было, чтобы правительства заявили Японіи даже какую-либо угрозу.
Другое дѣло — газеты. Наши газеты относились спокойно къ китайско-японской войнѣ, хотя въ ней обнаружился фактъ немаловажный, а именно — полное безсиліе Китая противъ организованныхъ по-европейски силъ Японіи. Неизбѣжное затѣмъ преобладаніе ея на крайнемъ Востокѣ, да и самое появленіе на свѣтѣ седьмой великой державы съ постоянной арміею и значительнымъ флотомъ, снабженными средствами новѣйшей военной техники, объясняютъ нѣкоторыя опасенія европейской дипломатіи. Послѣ овладѣнія Портъ-Артуромъ и Вей-Хай-Веемъ, морскими крѣпостями на мысахъ полуострововъ Ляо-Тонскаго и Шантунскаго, которые закрываютъ заливы Ляо-Тонскій и Печилійскій, ничто ужъ не препятствовало движенію сильнаго десантнаго японскаго флота къ устью рѣки Пейхо, при которой стоитъ Пекинъ. Стянуть къ своей столицѣ всѣ войска изъ Манджуріи китайцы не могли, потому что успѣшнымъ движеніемъ на сѣверъ Ляо-Тонскаго полуострова японцы угрожали Мукдену, первопрестольной столицѣ Манджурской династіи, которая царствуетъ въ Китаѣ. И вотъ, наши газеты равнодушно толковали о вѣроятностяхъ взятія японцами Пекина, о такомъ событіи, которое могло повлечь за собой распаденіе китайской имперіи, то есть полный переворотъ на пространствѣ почти третьей части всей Азіи.
Довольно неожиданно пришло извѣстіе, что микадо Мутсу-Хито соглашается заключить съ Китаемъ миръ. Явилось-ли такое внезапное рѣшеніе, противорѣчившее порыву національнаго честолюбія и упоенію побѣдами, которыя охватили японцевъ — результатомъ непріятнаго впечатлѣнія, испытаннаго императоромъ при покушеніи въ Японіи на жизнь китайскаго посла, печилійскаго вице-короля Ли-Хенъ-Чана, или послѣдствіемъ проявившейся среди японскихъ войскъ въ Китаѣ холеры — рѣшить нельзя. Если вѣрно послѣднее предположеніе, то можно, конечно, разсчитывать на большую готовность Японіи къ уступкамъ. Но вполнѣ допустимо и первое. Микадо — преобразователь Мутсу-Хито, можно сказать творецъ современнаго японскаго государства — личность, во всякомъ случаѣ, столь значительная, что и одно нравственное его побужденіе могло отразиться на ходѣ дѣлъ. Какъ бы то ни было, но при первыхъ извѣстіяхъ объ условіяхъ мира, нѣкоторыя изъ нашихъ газетъ, спокойно смотрѣвшихъ на приближавшійся разгромъ Китая — взятіемъ его столицы, бѣгствомъ и возможнымъ низложеніемъ богдыхана Куанъ-Сю — внезапно и сверхъ всякой мѣры возмутились предположенной уступкой японцамъ части полуострова Ляо-Тона. Между тѣмъ, эта часть имѣетъ средней длины всего до 150, а наибольшую ширину (по 40° параллели) — до 250 верстъ, то-есть составляетъ незначительную береговую полосу громадной территоріи Китая. Правда, эта полоса важна по своему положенію. но важна только для Китая, а для Россіи не имѣетъ ровно никакого значенія. Отъ нея до крайняго пункта русской прибрежной границы съ Кореей — болѣе 600 верстъ въ прямой линіи, а отъ точки наибольшаго изгиба рѣки Амура къ югу — 1100 верстъ, то есть дальше, чѣмъ отъ Петербурга до Варшавы и гораздо дальше, чѣмъ отъ Петербурга до границы Пруссіи. Измѣренія эти мы дѣлаемъ по картѣ, но они все-таки даютъ приблизительное понятіе объ отдаленности. Россія живетъ бокъ-о-бокъ съ великими военными державами Германіей и Австріей; русскій жандармъ въ Вержболовѣ видитъ прусскаго жандарма въ Эйдкуненѣ, и никакого неудобства это, повидимому, не представляетъ. А тамъ, на крайнемъ востокѣ Азіи, газеты считаютъ опаснымъ допустить и такое «сосѣдство» Японіи съ Россіею на материкѣ, которое бы выразилось въ слишкомъ 1000 верстномъ разстояніи, при чемъ на всемъ этомъ протяженіи 1000 верстъ японскую военную колонію отдѣляли бы отъ русской границы китайское владѣніе — Манджурія и независимая Корея!
Внезапность, съ какою нѣкоторыя газеты вдругъ провидѣли опасность въ этомъ континентальномъ пріобрѣтеніи Японіи, послѣ того, какъ онѣ же хладнокровно описывали такія военныя событія, которыя угрожали самому существованію китайской имперіи въ ея настоящемъ видѣ, явилась какъ бы результатомъ какого-то взаимнаго толчка или сговора. Формозу онѣ охотно уступаютъ Японіи, уступаютъ и Рыбачьи острова, но — ни пяди земли на материкѣ. Между тѣмъ, ужъ скорѣе же Формоза имѣетъ для Россіи значеніе, такъ какъ она находится на пути постояннаго морскаго сообщенія Петербурга и Одессы съ Владивостокомъ, чѣмъ часть по 40° широты Ляо-Тонскаго полуострова, лежащая совсѣмъ въ сторонѣ, во внутреннихъ водахъ Китая, далеко за Кореею. За Корею, правда, тѣ же газеты безпокоились при самомъ началѣ войны, доказывая, что ни въ какомъ случаѣ Россія не должна допускать захвата граничащаго съ Россіей полуострова и что только признаніе японцами полной независимости Кореи можетъ устранить вмѣшательство Россіи. Положимъ, и въ этомъ уже было нѣкоторое преувеличеніе, такъ какъ огромный корейскій полуостровъ, имѣющій въ длину около 1000 верстъ, соприкасается съ русскими владѣніями лишь въ крайнемъ сѣверо-восточномъ углу, да и то всего на 80 верстномъ протяженіи, между тѣмъ, какъ русское владѣніе — островъ Сахалинъ прямо прилегаетъ къ Японіи. Но все равно, пусть крайне важна представлялась газетамъ независимость Кореи. Нынѣ японское правительство объявляетъ независимость Кореи, которую оно, однако, отвоевало у китайцевъ. Но эта уступка оставляетъ наши газеты неудовлетворенными: ихъ интересуетъ теперь не Корея, а именно и только — та полоса на полуостровѣ Ляо-Тонѣ, до которой отъ рѣки Амура тысяча верстъ!
Положимъ, газеты увѣряли, что если японцы будутъ имѣть полосу земли на полуостровѣ Ляо-Тонскомъ, то независимость Кореи обратится въ призрачную, ибо японцы будутъ держать Корею въ тискахъ. Но такъ-какъ по 40° широты, Корею отдѣляетъ отъ Ляо-Тонской полосы заливъ Ялу, въ который истекаетъ рѣка того-же имени, то это континентальное владѣніе Японіи вовсе не прикасалось-бы на сухомъ пути, даже ни въ одной точкѣ съ Кореею. А во всю длину своей сухопутной границы, Корея прилежитъ къ Манджуріи, которая остается китайскою, и затѣмъ — къ русскимъ владѣніямъ. При этихъ географическихъ условіяхъ, почему-же полагать, что Корея оказалась-бы «въ тискахъ» именно у Японіи, съ которою она-бы вовсе даже не соприкасалась?
Затѣмъ, все то, что газеты говорили о необходимости для Россіи пріобрѣсть на крайнемъ востокѣ незамерзающій портъ, можетъ быть и основательно, но вѣдь это не имѣетъ отношенія къ Японіи, такъ-какъ такой портъ, очевидно, оказался-бы на восточномъ берегу Кореи, которую Японія оставляетъ независимой. Стало-быть, зачѣмъ-же воевать съ Японіей для добытія порта отъ Кореи? Между тѣмъ, «Московскія Вѣдомости» положительно угрожали Японіи войной. Наиболѣе «воинственнаго азарта», какъ водится, когда бываетъ спросъ на этотъ «азартъ», проявляла именно эта газета; за нею слѣдовали «Новое Время» и что болѣе удивительно — «Новости». Но политическіе виды «Моск. Вѣдомостей» довольно несоизмѣримы. Онѣ, которыя видятъ такую опасность въ утвержденіи японцевъ въ Ляо-Тонѣ, на огромномъ разстояніи отъ Россіи, что взываютъ къ войнѣ съ Японіею, онѣ-же, «Московскія Вѣдомости», радовались въ свое время созданію вплоть у русской границы могущественной Германской имперіи, то-есть тому событію, которое повлекло за собой впослѣдствіи и пересмотръ санъ-стефанскаго трактата, и занятіе Босніи и Герцеговины австрійцами, и неблагодарность Болгаріи, и заключеніе тройственнаго союза, словомъ — всѣ факты, нынѣ уже съ большей основательностью «Московскими Вѣдомостями» неодобряемые. «Моск. Вѣд.» видѣли залогъ мира въ основаніи Германской имперіи, которая вырѣзала живой кусокъ изъ тѣла Франціи — Эльзасъ и Лотарингію захвативъ въ самомъ сердцѣ Европы область, которой длина превышаетъ ширину требуемаго Японіей Ляо-Тонскаго участка, а по ширинѣ, равняется длинѣ послѣдняго.
Отъ послѣдней войны между европейскими государствами протекли 17 лѣтъ и, несмотря на незаконченные счеты между народами и несогласія между правительствами Европы, казалось, что самое нагроможденіе страшныхъ средствъ для борьбы является препятствіемъ къ ея начатію и побудитъ къ мирному исходу многихъ столкновеній прежде, чѣмъ какая-либо сторона рѣшится пустить въ ходъ современныя средства истребленія. И вдругъ, изъ-за такого повода, какъ уступка полу-губерніи китайцами японцамъ, нѣкоторыя газеты не только угрожаютъ войной Японіи, но принимаютъ вызывательный тонъ и въ отношеніи къ Англіи, говорятъ о возможности движенія русскихъ войскъ къ остъ-индской границѣ… Впрочемъ, и оставляя въ сторонѣ эту крайность, спросимъ — сколько-же времени потребовалось-бы для того, чтобы доставить во Владивостокъ на судахъ или сухимъ путемъ изъ Россіи тысячъ пятьдесятъ пѣхоты съ соотвѣтственнымъ числомъ орудій и лошадей? Признаемся, что, находя естественными дипломатическія представленія токіоскому правительству объ умѣреніи требованій, мы все-таки считаемъ совсѣмъ невѣроятною войну даже въ томъ случаѣ, если бы Японія отказалась отъ всякихъ уступокъ, что само по себѣ уже едва-ли мыслимо. Если-же Японія будетъ настаивать на владѣніи Портъ-Артуромъ и на временномъ занятіи Ней-Хай-Нея, то какой-же собственно русскій интересъ могъ-бы потребовать войны?
Объ опасности для Россіи отъ владѣнія Японіи Портъ-Артуромъ нельзя говорить серьезно. Тотъ «общій интересъ всей Европы», на который ссылалась «Кельнская Газета» и который заключается въ томъ, чтобы не допустить изолированія Китая Японіею и замкнутія его въ кругъ исключительнаго вліянія Японіи, не нарушается условіями мира, насколько они извѣстны. Одинъ Портъ-Артуръ вовсе не командуетъ даже и проходомъ въ Печилійскій заливъ, и между тѣмъ, южнѣе этого залива остается открытымъ весь берегъ Желтаго моря. Могутъ сказать -общій интересъ Европы представляется въ томъ, чтобы отвратить распространеніе европейскаго военнаго устройства на всемъ востокѣ Азіи но примѣру Японіи. Но это — перспектива столь отдаленная, что она едва-ли можетъ явиться мотивомъ практической политики. Да и Японія едва-ли будетъ стараться о лучшемъ вооруженіи Китая и о содержаніи имъ постоянной арміи въ два милліона солдатъ.
Европейскія государства, конечно, не допустятъ, чтобы Японія навязала Китаю такія условія, которыя предоставили-бы ей что-либо въ родѣ монополіи торговли. Въ этомъ болѣе кого-либо заинтересована сама Англія, такъ-какъ торговля съ Китаемъ составляетъ значительную часть всей суммы оборотовъ ея внѣшней торговли. Но вопросъ торговый касается коммерческихъ портовъ и низовьевъ рѣкъ Китая, а вопросъ о Ляо-Тонскомъ полуостровѣ здѣсь ни при чемъ. Что касается русской торговли съ Китаемъ, то она идетъ сухимъ путемъ, преимущественно черезъ Кяхту, и условія мира, каковы-бы они ни были, ея не коснутся. Вывозъ нашъ черезъ Кяхту незначителенъ. Такъ, по даннымъ «Вѣстника Финансовъ», отпускъ русскихъ товаровъ черезъ Кяхту за первую треть 1804 года составлялъ всего 964 тыс. руб., и уменьшился въ сравненіи съ тѣмъ-же періодомъ 1893 года. Привозъ изъ Китая черезъ Кяхту составилъ за треть года до 5,4 милл. р. и увеличился противъ 1893 г. слишкомъ на четверть. Но въ этомъ привозѣ главную роль игралъ чай. который одинъ составилъ въ приведенномъ итогѣ привоза до 4 3/4 милл. р. Между тѣмъ, какъ извѣстно, чай сухопутной доставки, идущій къ намъ изъ Китая непосредственно, составляетъ лишь малую часть всего привоза чая въ Россію, который направляется главнымъ образомъ моремъ, то-есть идетъ чрезъ Англію и находится въ рукахъ англичанъ. Непосредственной-же сухопутной русской торговли съ Китаемъ нисколько не угрожаютъ какія-либо территоріальныя уступки на Ляо-Тонскомъ побережьѣ.
Итакъ, даже торговыя сношенія Россіи съ Китаемъ вовсе не таковы, чтобы они могли оправдывать тѣ зазыванія къ войнѣ, которыми въ прошломъ мѣсяцѣ отличались нѣкоторыя наши газеты. Мы считаемъ войну вполнѣ невѣроятною и надѣемся, что еще ранѣе выхода въ свѣтъ настоящей книги, Японіею будутъ сдѣланы нѣкоторыя уступки по представленіямъ державъ, такъ что и самая мысль о войнѣ будетъ уже казаться странною нашей публикѣ, которая относится очень впечатлительно къ сенсаціоннымъ статьямъ, но потомъ замѣчательно скоро забываетъ о нихъ, какъ-бы ихъ вовсе не бывало. Если ожиданіе наше оправдается и въ первыхъ числахъ мая будетъ уже забыто объ этой газетной треногѣ, то доводы наши противъ войны по поводу трактата Японіи съ Китаемъ могутъ все-таки пригодиться, какъ разъясненіе, насколько искусственны и намѣренно раздуты бываютъ подобные «громы», составляющіе «спеціальность» нѣсколькихъ газетныхъ Калхасовъ.
Въ своихъ преждевременныхъ угрозахъ Англіи наши газеты упоминали и о томъ, что столкновеніемъ съ ней по японскому дѣлу было-бы удобно воспользоваться для уничтоженія подписаннаго всего въ концѣ февраля соглашенія съ ней о Памирахъ. Недовольство этимъ соглашеніемъ мотивировалось тѣмъ, что за Россіею признано право занятія только сѣвернаго, верхняго Памира, а не южной памирской долины, изъ которой, по словамъ «Свѣта», «первый русскій отрядъ, спустившійся черезъ перевалы Гиндукуша въ Читраль, а отсюда перешедшій 200 верстъ до перваго большаго города въ Кашмирѣ, Гилгита, могъ-бы зажечь пожаръ но всѣмъ англо-индійскимъ владѣніямъ». Легко говорить: спуститься черезъ перевалы Гиндукуша, да еще пройти 200 верстъ. Если разсуждать такъ, то все окажется недалекимъ. Но перейти черезъ Гиндукушъ, это одно уже составляетъ трудное предпріятіе, а затѣмъ — еще 200 верстъ! По какому пути пришлось-бы проходить — это мы видѣли изъ недавней экспедиціи англичанъ къ Читралю, при которой въ колоннѣ полковника Келли, двинутой туда именно изъ Гилгита, на соединеніе съ главными силами, т. е. тремя бригадами сэра Р. Лоу, шедшими на Читраль съ юга, изъ Пешавера — людямъ пришлось несть горныя орудія на рукахъ на разстояніи 14 верстъ въ Шандорскомъ проходѣ, въ глубокомъ снѣгѣ, на высотѣ 12 тысячъ футовъ надъ уровнемъ моря, такъ какъ верблюдовъ нельзя было провесть тамъ. При этомъ изъ 600 человѣкъ отряда тридцать были ослѣплены блескомъ солнца на снѣгахъ и 26 отморозили себѣ руки и части лица.
Какова-же была цѣль труднаго похода англичанъ на Читраль? Дѣло въ томъ, что Ангдіею былъ признанъ владѣтель Читраля, къ которому она тотчасъ, по обыкновенію, приставила своего резидента, д-ра Робертсона съ малымъ военнымъ отрядомъ. По наущенію дяди читральскаго мехтара, въ область эту вторгнулся джандольскій владѣтель Умра-Ханъ… Робертсонъ выслалъ поручика Гордона, чтобы помѣшать этому вторженію, но кашмирцы прогнали его сипаевъ, при чемъ онъ былъ убитъ. Тогда на выручку къ англійскому гарнизону въ Читралѣ двинулись слабые ближайшіе сипайскіе отряды, но кашмирцы, подъ предлогомъ перемирія, заманили къ себѣ поручиковъ Фоулера и Эдвардса и взяли ихъ въ плѣнъ. Послѣ того, какъ генералъ Лоу соединился съ колонной Келли, они скоро овладѣли Читралемъ, освободили Робертсона, а Умра-Ханъ бѣжалъ, возвративъ англійскимъ офицерамъ свободу. Здѣсь заслуживаетъ удивленія только преодолѣніе трудностей пути. Вѣроятно было-бы достаточно и одной бригады, вмѣсто трехъ, чтобы прогнать Умра-Хана. Замѣчательно, что индійское правительство бросило далеко за Гималаи, подъ самый Гиндукушъ и на недалекое разстояніе отъ Памировъ столь значительныя силы.
Не означаетъ-ли это намѣренія присоединить Читраль къ англійскимъ владѣніямъ, хотя такое предположеніе и отвергалось передъ предпринятіемъ похода? Если-бы это случилось, тогда пришлось-бы признать, что англійскія военныя власти слѣдуютъ той самой, довольно своеобразной системѣ обороны, которую, съ своей стороны, рекомендуютъ и русскія газеты, именно системы заключающейся въ томъ, чтобы для обезпеченія себя отъ возможнаго въ будущемъ противника — какъ можно ближе подойти къ нему. Наши газеты отзываются съ не у довольствіемъ о томъ безыменномъ горномъ хребтѣ, который замыкаетъ верхній Памиръ и составляетъ теперь русскую военную границу, онѣ указываютъ какъ на «естественную» границу русскихъ владѣній — на великій хребетъ Гиндукушъ. А англичане не удовольствовались охраной высочайшаго гималайскаго хребта, но подошли подъ самый Гиндукушъ въ Гилгитѣ и Читралѣ, даже зачисляли въ сферу своего вліянія долину Памира.
Итакъ, вмѣсто того, чтобы оставить возможно большее и наиболѣе непроходимое пространство между владѣніями той и другой стороны, какъ буферъ противъ возможности столкновенія, обѣ онѣ какъ-бы стремятся къ наиболѣе тѣсному сосѣдству. Различіе проявляется только въ мотивировкѣ такихъ постепенныхъ шаговъ навстрѣчу другъ друга. Англійскія газеты, сообразуясь съ дипломатическими пріемами своего правительства, каждое новое занятіе къ сѣверу оправдываютъ необходимостью обезпечить какую-нибудь дорогу или наказать какихъ-нибудь хищниковъ, обижающихъ дружественныхъ Англіи хановъ и эмировъ. Наши-же газеты, непривыкшія къ политической сдержанности, прямо твердятъ, что Россіи необходимо подвинуться какъ можно ближе къ британскимъ владѣніямъ, для того, чтобы въ случаѣ нужды «зажечь въ нихъ пожаръ». Никогда еще доселѣ виды на расширеніе владѣній не оправдывались желаніемъ пріобрѣсть болѣе удобства для нападенія на сосѣда. На дипломатическомъ, да и на газетномъ языкѣ это обыкновенно объяснялось иначе.
Такъ, князь Бисмаркъ доселѣ твердитъ, что Эльзасъ и Лотарингія съ Мецомъ были взяты Германіею единственно для ея-же защиты. А наши газетные завоеватели такъ прямо и объявляютъ о мнимой необходимости отмѣнить только что заключенное соглашеніе о Памирахъ — для того, чтобы было легче напасть на англичанъ въ Индіи. Это ужъ слишкомъ откровенно и нельзя удивляться, что англичанамъ такой аргументъ никакъ не можетъ казаться убѣдительнымъ. Совсѣмъ въ иной формѣ оправдываютъ расширеніе сферы британской власти газеты англійскія. Напр. вотъ какъ «Standard» представлялъ тѣ обстоятельства, которыя были первой причиной нынѣшняго похода на Читраль: «онъ служилъ разсадникомъ и сборнымъ пунктомъ для фанатическихъ агентовъ, которые распространяли мятежи по нижнему Гангесу… По общимъ условіямъ стратегической политики (on general conditions of strategie policy) признано было нужнымъ имѣть въ Читралѣ нашего агента и пользоваться тамъ вліяніемъ». Это — гораздо деликатнѣе.
Переходя къ внутреннимъ англійскимъ дѣламъ, начнемъ съ того, что упомянутый въ прошлый разъ вопросъ о выборѣ новаго президента въ палатѣ общинъ получилъ разрѣшеніе, которое не удовлетворило никого. Мы уже говорили, что спикеръ признается стоящимъ выше или внѣ партій, такъ какъ долгъ его — полное безпристрастіе, и что по обычаю, кандидата рекомендуетъ правительство. Вполнѣ согласно съ такими традиціями, правительство конфиденціально предложило кандидатуру члену оппозиціи, а именно уніонисту Кортнэ. Но на нее не согласились консерваторы, ссылаясь на прежнее свое соглашеніе съ уніонистами, въ силу котораго депутатское мѣсто вышедшаго въ отставку спикера Пиля, уніониста, должно быть сохранено за кандидатомъ той-же партіи, съ тѣмъ, что спикера уніонисты будутъ избирать вмѣстѣ съ консерваторами, изъ числа послѣднихъ. Въ качествѣ такого консервативнаго кандидата въ спикеры выдвинутъ былъ сэръ М. Ридли. Такимъ образомъ, консерваторы, вопреки традиціямъ, сдѣлали изъ избранія спикера вопросъ о пораженіи для министерства. Тогда оно было уже принуждено рекомендовать кандидата изъ либеральной правительственной партіи, адвоката Гэлди. Онъ и оказался избраннымъ, но — большинствомъ только 11-ти голосовъ, такъ что побѣда эта почти столь-же неудовлетворительна для министерства, какъ для консерваторовъ ихъ пораженіе. Къ тому-же, новый спикеръ, по профессіи адвокатъ — менѣе выдающійся членъ палаты, чѣмъ оба кандидата, названные выше.
Между тѣмъ, билль объ отмѣнѣ господства англиканской церкви въ княжествѣ Уэльскомъ, съ сохраненіемъ за ней ея капиталовъ, но съ обращеніемъ на мірскія нужды принадлежащихъ ей земельнаго сбора и пособій изъ мѣстныхъ суммъ, прошелъ во второмъ чтеніи — такимъ большинствомъ, какого либеральное министерство не имѣло ни разу со времени выборовъ 1892 года, а именно 304 голосами противъ 260, то-есть 44-мя голосами перевѣса надъ оппозиціею. Это неожиданное большинство составилось, во-первыхъ, оттого, что изъ 34 представителей самого Уэльса за законъ вотировали 31, что показываетъ, какъ онъ популяренъ на мѣстѣ; а во-вторыхъ отъ той еще причины, что уніонисты, хотя и состоя въ оппозиціи, но называя себя либералами, не посмѣли подать голосовъ противъ мѣры, за которую прежде стояли сами, и совсѣмъ воздержались отъ голосованія; вождь-же ихъ Чэмбэрленъ даже подалъ голосъ за проектъ, хотя и внесенный кабинетомъ ненавистнаго ему Homerule’а. Но хотя второе чтеніе биллей обыкновенно считается, рѣшающимъ ихъ судьбу, однако въ данномъ случаѣ самыя обстоятельства, которыя его сопровождали не позволяли имѣть этой увѣренности. Уніонисты изъ принципа не рѣшились выступить противъ билля открыто, но они все-таки были-бы рады неуспѣху г. Асквита, министра внутреннихъ дѣлъ и при обсужденіи билля но статьямъ могутъ создать затрудненія. Впрочемъ, полагаютъ, что билль пройдетъ и въ третьемъ чтеніи, хотя и менѣе значительнымъ большинствомъ, такъ какъ уніонистамъ представится возможность оправдывать свою оппозицію — тѣмъ или другимъ второстепеннымъ пунктомъ, не высказываясь противъ основного принципа. По затѣмъ, палата пэровъ несомнѣнно отвергнетъ этотъ билль, противъ котораго возстаетъ все высшее англиканское духовенство, съ архіепископами Кэнтрбэрійскимъ и Йоркскимъ во главѣ.
Той-же судьбѣ, вѣроятно, подвергнется въ верхней палатѣ и другой законопроектъ, внесенный министерствомъ въ палату общинъ въ прошломъ мѣсяцѣ. Это проектъ такой реформы въ законахъ о питейной торговлѣ, что мѣстнымъ представительствамъ населенія предоставлялось-бы отказывать въ открытіи питейнаго заведенія въ томъ или другомъ пунктѣ, несмотря на патентъ (licence) и кѣмъ-бы онъ ни былъ выданъ, а также право надзора за самымъ производствомъ торговли питьями. Эта мысль была усвоена либеральною, партіею уже лѣтъ 20 тому назадъ и она несомнѣнно способствовала къ усиленію партіи консервативной, которая приняла кабатчиковъ подъ свою защиту. Питейный акцизъ въ бюджетѣ Соединеннаго королевства далеко не играетъ такой роли, какъ въ нашемъ. А именно, у насъ онъ составляетъ болѣе четверти всего обыкновеннаго бюджета, а въ великобританской росписи — лишь около десятой части ея итога, примѣрно 15 милл. фунтовъ изъ 150 м ф. Однако и 15 м ф. — большая сумма. Мѣра направлена къ уменьшенію пьянства и консерваторы опасаются, что она повлечетъ за собой уменьшеніе акцизнаго дохода, а стало быть, и возмѣщеніе его новыми налогами на имущество. Билль о предоставленіи общественнымъ властямъ права не допускать продажи питей въ мѣстахъ, гдѣ ими будетъ признано вреднымъ, вносился нѣсколько разъ, между прочимъ и при послѣднемъ министерствѣ Гладстона, которое не успѣло провесть его, такъ какъ пало по другому, болѣе крупному вопросу. Между тѣмъ, содѣйствіе кабатчиковъ, которые вліятельны на выборахъ, навѣрное провело нѣсколькихъ лишнихъ консерваторовъ въ палату общинъ. Ожидаютъ, что билль этотъ пройдетъ въ ней въ нынѣшнюю сессію, но будетъ отвергнутъ лордами, благодаря систематической оппозиціи которыхъ либеральному министерству, вся сессія обѣщаетъ остаться безплодной.
«Новѣйшій курсъ» въ Германіи все еще не выяснился сколько-нибудь рельефно. Повидимому, этому мѣшаетъ самое состояніе князя Гогенлоэ во главѣ имперскаго управленія. Болѣе яркимъ представителемъ новѣйшаго курса могъ-бы быть бывшій сотрудникъ Гогенлоэ въ Эльзасѣ-Лотарингіи, нынѣшній прусскій министръ внутреннихъ дѣлъ Келлеръ, бюрократъ въ старомъ прусскомъ духѣ. Собственно, въ его назначеніи и былъ смыслъ произошедшей перемѣны, а кн. Гогенлоэ только «вѣнчаетъ зданіе». Оба эти министра лишены искусства устраивать парламентскія комбинаціи и можно сказать, что въ настоящее время не существуетъ правительственнаго большинства. Большинства оказываются случайными, и та комбинація партій, при которой можно ировесть одинъ законопроектъ, является неподходящею для проведенія другого. Такъ, доселѣ не видно, на какое большинство разсчитываетъ правительство для проведенія закона, направленнаго противъ «партій переворота». Этотъ законопроектъ значительно передѣланъ въ комиссіи, подъ вліяніемъ центра. Изъ проекта выкинуты всѣ тѣ мѣры, которыя ограничивали права печати и общественныхъ союзовъ или сходокъ, словомъ, исключено все то, что могло быть употребляемо противъ всякихъ оппозиціонныхъ организацій и заявленій вообще, а оставлены только мѣры противъ призыва къ бунту, подговора солдатъ къ непослушанію, восхваленія «измѣны», то-есть собственно то, что можно будетъ, хотя и съ нѣсколько распространительнымъ толкованіемъ, примѣнять къ агитаціи однихъ соціалистовъ.
Вслѣдствіе того, разнесся-было слухъ, что законопроектъ этотъ будетъ взятъ назадъ. Слухъ этотъ# былъ опровергнутъ въ офиціальномъ «Reichsanzeiger», при чемъ выражалось ожиданіе правительства, что при обсужденіи въ рейхстагѣ будутъ возстановлены нѣкоторыя статьи, измѣненныя комиссіею, и что законъ пройдетъ въ формѣ болѣе близкой къ первоначальной редакціи. Но вотъ при этомъ и возникаетъ вопросъ: на какое-же большинство возлагаетъ правительство такое свое ожиданіе? Во всякомъ случаѣ, оно не можетъ разсчитывать на центръ, подъ вліяніемъ котораго измѣненія тѣ состоялись. Если-же центръ въ данномъ случаѣ окажется въ оппозиціи, то вмѣстѣ съ прочими оппозиціонными партіями: прогрессистами, соціалистами, поляками и другими «партикуляристами» онъ и составитъ большинство. Слухъ о взятіи закона назадъ опровергнутъ, но любопытны тѣ мотивы, которые принимались въ основаніе этого слуха. Говорили, что императоръ недоволенъ измѣненнымъ проектомъ, какъ полумѣрою и склонился теперь къ взгляду, что лучше внесть новый проектъ, который былъ-бы направленъ прямо и исключительно противъ соціалистовъ, такъ какъ центръ не- противился-бы ему, а между тѣмъ такой исключительный законъ могъ-бы быть гораздо строже, чѣмъ нынѣшній, имѣющій характеръ мѣры общей, противъ «стремленій къ перевороту» съ какой-бы то ни было стороны, то есть къ чьей-бы то ни было нѣсколько живой агитаціи. По тому-же разсказу, канцлеръ Гогенлоэ, наоборотъ, не расположенъ къ исключительному закону, въ родѣ прежняго, бисмарковскаго, и выражаетъ увѣреніе, что въ собраніи удастся устранить нѣкоторыя передѣлки. Но Бисмаркъ впередъ уговаривался съ тѣми партіями, которыя ему были для чего-нибудь нужны, предоставляя, а еще чаще — только суля имъ уступки по другимъ вопросамъ и потому его «ожиданія» обыкновенно имѣли фактическое основаніе, чего въ данномъ случаѣ, повидимому, вовсе не имѣется. Кн. Гогенлоэ не имѣетъ иниціативы и разсчитываетъ на комбинацію случайную.
Офиціальное опроверженіе показываетъ, что императоръ еще на этотъ разъ согласился съ канцлеромъ. Но если вѣрно, что самъ Вильгельмъ II предпочиталъ внесеніе закона исключительнаго характера, то это-бы предвѣщало, что кн. Гогенлоэ не долго останется канцлеромъ и будетъ замѣненъ такимъ лицомъ, которое придастъ «новѣйшему курсу» болѣе ясное реакціонное значеніе. Такимъ лицомъ можетъ быть и г. Келлеръ, хотя противъ этого предположенія говорятъ не только личныя отношенія между нимъ и начальникомъ, который выдвинулъ его на важнѣйшій министерскій постъ, но еще и соображеніе, что Келлеръ не имѣетъ никакого авторитета ни въ рейхстагѣ, ни въ странѣ, еще менѣе свѣдущъ въ парламентской тактикѣ, чѣмъ самъ Гогенлоэ, и совершенно лишенъ даже того «декоративнаго» значенія, какое имѣетъ князь, стоящій въ первомъ ряду государственныхъ дѣятелей болѣе 25 лѣтъ. Вотъ почему не лишена вѣроятности догадка, что преемникомъ нынѣшняго канцлера будетъ графъ Эйленбургъ. Это было-бы логично. Умный и благонамѣренный Каприви, несомнѣнный консерваторъ, но прямой противникъ бисмарковой системы раздраженія, заподозрѣванія, обузданія — во всѣ стороны, по предвзятымъ понятіямъ, а часто и личнымъ нерасположеніямъ, былъ смѣненъ вслѣдствіе разногласія именно съ гр. Эйленбуртомъ, въ то время президентомъ прусскаго совѣта министровъ. Эйленбургъ уживался съ Бисмаркомъ, онъ близокъ къ аграріямъ. Итакъ, при самомъ увольненіи графа Каприви, который, вопреки собственному мнѣнію о себѣ и просто въ силу оставленныхъ Бисмаркомъ условій, сдѣлался какъ-будто либераломъ, логично было прямо назначить канцлеромъ графа Эйленбурга. Вильгельмъ II благоволитъ къ послѣднему, бывалъ у него на охотѣ, и хотя счелъ нужнымъ уволить его, вмѣстѣ съ Каприви, но и доселѣ относится къ Эйленбургу, какъ къ одному изъ своихъ приближенныхъ. Если-же графъ дѣйствительно займетъ постъ канцлера, тогда «новѣйшій курсъ» и получитъ полную опредѣленность или, лучше сказать, онъ окажется не «новѣйшимъ», а старымъ прусскимъ курсомъ, болѣе или менѣе полнымъ возвращеніемъ, если не ко всѣмъ пріемамъ, то къ основному направленію Бисмарка.
Между тѣмъ маститый «желѣзный канцлеръ» и «творецъ Германской имперіи» все еще продолжаетъ праздновать свой день рожденія, хотя съ того дня успѣлъ постарѣть еще на цѣлый мѣсяцъ. Онъ принимаетъ одну за другой всевозможныя поздравительныя депутаціи отъ разныхъ областей, городовъ и корпорацій, депутаціи мужскія и женскія, и — «добродушно съ ними болтаетъ», прославляя самъ свои дѣда въ благодарность за воздаваемый ему культъ. Какъ онъ ни ссылается на свою старость, но въ этомъ занятіи онъ неутомимъ. Впрочемъ, многочисленныя его аллокуціи къ приходящимъ пилигримамъ добродушными можно назвать только въ такомъ смыслѣ, что онѣ иногда бывали фамильярны. Такъ, послѣ одной изъ нихъ, въ которой онъ говорилъ о томъ, насколько «новый идеалъ», то-есть общегерманское сознаніе, выше прежнихъ, партикуляристскихъ идеаловъ (представлялась депутація изъ Ангальтъ-Дессау), онъ обратился къ стоявшему передъ нимъ мальчику съ вопросомъ: «а ты, какъ полагаешь?», что вызвало общій смѣхъ; «а скоро и онъ будетъ имѣть объ этомъ свое мнѣніе», заключилъ бесѣду «легендарный» канцлеръ. Но въ большинствѣ его отвѣтныхъ спичей вполнѣ некстати, по поводу поздравленій и благожеланій, затрогиваются всякія раны, бросаются шпильки во всѣ стороны. Такова внутренняя природа этого отставного дѣятеля «желѣзомъ и кровью». Иногда онъ не отказывалъ себѣ даже въ легкой ироніи надъ самими поздравителями.
Однимъ изъ образцовъ могла служить рѣчь къ депутаціи отъ Кельна. Князь Бисмаркъ заявилъ ей свое удовольствіе, что они «черезъ 25 лѣтъ выражаютъ ему свое согласіе (Zustimmung) со сдѣланнымъ». При этомъ случаѣ онъ напомнилъ, что въ теченіе 300 лѣтъ французы 30 разъ нападали на Германію, объяснилъ, что присоединеніе къ ней Эльзаса-Лотарингіи «совершилось вѣдь не вслѣдствіе привязанности къ намъ населенія той области, но потому, что представлялось географической необходимостью», и что «было-бы нескромно насъ спрашивать, много-ли мы справляемся о томъ, охотно-ли эльзасцы проявляютъ германское чувство»…. и т. п. Любопытна была рѣчь, обращенная къ депутаціи, ораторъ которой объявилъ, что выражаетъ Бисмарку добрыя пожеланія 9-ти тысячъ «старыхъ», то-есть бывшихъ студентовъ. На ряду съ такимъ фантастическимъ курьезомъ, что выходя изъ гимназіи, онъ былъ настроенъ «довольно республикански», даже питалъ нѣкоторое сочувствіе къ Гармодію и Аристогитону, высказана была Бисмаркомъ основная правда о его участіи въ созданіи германскаго единства. «Я, состоя во Франкфуртѣ, понялъ одно: что если для этой цѣли не будетъ употреблена прусская армія, то и самое дѣло не пройдетъ…. Итакъ, я долженъ былъ склонить къ этому дѣлу (für die Sache gewinnen) прусскаго короля; это дѣлалось постепенно и съ осторожностью, и удалось; безъ стараго государя, съ его своеобразнымъ характеромъ (Natur), твердостью, надежностью (Zuverlässigkeit), прямотой и честностью, кто-бы ни пылъ министромъ, онъ никогда не достигъ-бы тѣхъ цѣлей, при коихъ мы нынѣ находимся». И въ концѣ рѣчи Бисмаркъ повторилъ: «если-бы за дѣло не стала прусская армія, то и самое дѣло-бы не прошло». Вотъ это — совершенная правда. Какъ мы говорили и при описаніи самого торжества, главная «заслуга» Бисмарка заключалась именно въ томъ, что онъ убѣдилъ короля предпринять войну съ Австріей. А разъ дѣло созданія единства было поручено прусской арміи, то все остальное совершилось само собою, и, прибавимъ, совершилось-бы «кто-бы ни былъ министромъ».
Депутаціи отъ одесскихъ нѣмцевъ онъ поручалъ «пещись о политической дружбѣ Россіи съ Германіей)», совѣтовалъ имъ пребывать добрыми нѣмцами, но такъ, чтобы ничѣмъ не вредить упомянутой дружбѣ, которая будто-бы всегда была цѣлью «честнаго маклера» берлинскаго трактата, автора «боевыхъ пошлинъ» противъ Россіи, запретившаго пріемъ русскихъ бумагъ въ залогъ въ германскомъ банкѣ. Австрійской депутаціи изъ Граца онъ похвалился, что Германія сильнѣе Австріи и замѣтилъ, что вся связь Австріи заключается въ нѣмецкой бюрократіи, а сила — въ арміи, организованной на подобіе германской. При томъ-же случаѣ, онъ похвалился еще перевѣсомъ нѣмцевъ надъ славянами, зависящимъ будто-бы не просто отъ того, что нѣмецкія государства присоединили славянскія области, но отъ такого факта, что у славянъ «болѣе женскихъ, а у нѣмцевъ болѣе мужскихъ качествъ». Однимъ словомъ, ораторъ — въ отставкѣ, какъ и на службѣ — старался безъ всякой нужды задѣть возможно больше интересовъ и самолюбій.
Нѣкоторыя нѣмецкія газеты относятся съ пренебреженіемъ къ конституціоннымъ формамъ и парламентской дѣятельности въ государствахъ балканскаго полуострова. Всякая оцѣнка должна быть сравнительной и, конечно, если сравнивать конституціонную жизнь Сербіи, Болгаріи, даже Греціи съ дѣйствіемъ политическихъ учрежденій въ Великобританіи, то иное въ балканскомъ конституціонализмѣ окажется неправильнымъ и даже призрачнымъ, однако далеко не все. Давленіе производимое правительствами на выборы и даже самые перевороты свидѣтельствуютъ, что законныя формы недостаточно обезпечены, но никакъ не призрачны. Иначе ихъ не стоило-бы насиловать и нарушать. Такъ, въ прошломъ мѣсяцѣ въ Сербіи произведены были выборы въ скупщину при условіяхъ полнаго нарушенія законности и насилія надъ свободою избирателей. Однако въ Сербіи министерство не можетъ оставаться въ должности, если скупщина выскажетъ ему свое недовѣріе, а въ Пруссіи и въ Германской имперіи — можетъ. Несомнѣнно, что прусскіе ландраты хотя и прилагаютъ старанія къ тому чтобы вліять на выборы въ угодномъ правительству смыслѣ, но дѣлаютъ это безъ всякаго нарушенія законности, между тѣмъ, какъ въ Сербіи агенты власти избирателямъ угрожали, разгоняли оппозиціонныя сходки подъ предлогомъ безпорядковъ, даже подсылали шайки, производившія насилія. Но зато, скупщина, если захочетъ, можетъ свалить Христича, а берлинскій рейхстагъ не имѣетъ никакого вліянія на выборъ канцлера, который вовсе и не отвѣтственъ передъ нимъ. Въ Болгаріи часто слышались обвиненія, что съ лицами арестованными обращались дурно, даже жестоко. Но надо отмѣтить и то, что подобныя обвиненія могли высказываться газетами и депутатами — въ самой Болгаріи, даже во время Стамбуловскаго режима.
Нынѣшніе выборы въ скупщину — первые послѣ второго государственнаго переворота, который былъ произведенъ королемъ Александромъ въ прошломъ году. Первый переворотъ состоялся въ 1893 году, когда юный король, пригласивъ къ себѣ въ гости регентовъ и членовъ тогдашняго кабинета Авакумовича, приказалъ арестовать гостей и объявилъ себя совершеннолѣтнимъ за 15 мѣсяцевъ до законнаго срока. Тотъ переворотъ низложилъ правленіе «либераловъ», т.-е. западниковъ, изъ которыхъ состояли регенты и большинство только что передъ тѣмъ избранной скупщины. Затѣмъ, настало господство «радикаловъ», т.-е. сербскихъ самобытниковъ или народниковъ, склонныхъ болѣе къ Россіи, чѣмъ къ западу и назначено было радикальное министерство королевскаго воспитателя, покойнаго Докича, непосредственнаго автора того переворота, который, впрочемъ, по всей вѣроятности былъ внушенъ отцомъ короля Миланомъ. Политической партіею въ европейскомъ значеніи являются въ Сербіи именно либералы. Она имѣетъ опредѣленную программу въ смыслѣ утвержденія парламентаризма и готовые образцы для развитія жизни видитъ на западѣ. Эта партія имѣетъ и историческое значеніе, такъ какъ она возвела Обреновичеи на сербскій престолъ. Опора ея — въ городахъ; у партіи этой есть давняя организація и традиція.
«Радикалы» также имѣютъ свою партію, то-есть извѣстные кружки людей уже выступавшихъ на политической сценѣ со знаменемъ сербской національной самобытности. Но опору этой партіи составляетъ сельская масса, которую нельзя разсматривать какъ партію, такъ какъ она способна слѣдовать лишь за настроеніемъ, а не за опредѣленной усвоенной программой. Для тѣхъ радикаловъ — политиковъ, которые были назначены въ кабинетъ Докича, и затѣмъ составили, благодаря обычному давленію на выборахъ, почти всю новую скупщину (къ оппозиціи принадлежали всего 11 чел.), первый государственный переворотъ былъ вполнѣ благопріятенъ. А на сельскую массу, которую радикалы зачисляютъ въ свою партію, онъ не произвелъ, да и не могъ произвесть дурного и опаснаго для правительства впечатлѣнія. Затѣмъ, король лавировалъ между радикалами и либералами, съ которыми не хотѣлъ разойтись окончательно, но, наконецъ, преобладаніе радикаловъ ему надоѣло. По внушеніямъ того-же эксъ-короля Милана, будто среди радикаловъ существуетъ антидинастическій заговоръ, король Александръ, годъ тому назадъ, совершилъ второй государственный переворотъ, а именно самовольно отмѣнилъ либеральную конституцію 1889 года и возстановилъ уставъ 1869 года, на основаніи котораго нынѣ впервые и происходили выборы.
При этомъ явилась нѣкоторая логическая необходимость: такъ какъ переворотъ 1893 г. совершенъ былъ противъ либераловъ, а переворотъ 1894 г., — противъ радикаловъ, то изъ этого слѣдовало, что власть затѣмъ должна была перейти къ третьей партіи — «прогрессистамъ» или напредникамъ. По своей программѣ напредники — тѣ-же либералы, и они не столько партія, сколько кружокъ политическихъ дѣятелей, выдвинувшійся, а затѣмъ и выдѣлившійся изъ состава либеральной партіи. Во главѣ управленія сталъ Христичъ. По конституціи 1869 г., треть членовъ скупщины назначается правительствомъ, а прямые выборы происходятъ только въ городахъ; въ сельскихъ-же округахъ они производятся въ двухъ степеняхъ, т. е. имѣющіе цензъ избиратели, избираютъ выборщиковъ, которые уже избираютъ народныхъ представителей. Какъ радикальная, такъ и либеральная партіи рѣшили не принимать участія въ выборахъ, основанныхъ на нарушеніи конституціи. Въ силу правительственнаго давленія почти вездѣ избирались только угодные избиратели и затѣмъ депутаты. Но именно потому, что напредники составляютъ лишь группу людей, выдѣлившуюся изъ либеральной партіи, Христичу непремѣнно хотѣлось привлечь въ составъ новой скупщины нѣкоторое число либераловъ изъ наиболѣе скромныхъ, т. е. такихъ, которые не стали-бы добиваться участія во власти. Такъ, тѣмъ чиновникамъ, которые уцѣлѣли на службѣ со временъ прежнихъ, либеральныхъ кабинетовъ было приказано баллотироваться въ -скупщину. Сверхъ того, въ числѣ 60 членовъ, которыхъ назначило правительство, находятся 20 такихъ-же, безпритязательныхъ либераловъ. Дѣлиться властью и мѣстами съ либеральной партіей Христичъ не намѣренъ и огромное большинство въ скупщинѣ принадлежитъ напредникамъ, къ которымъ примкнули нѣкоторое число кандидатовъ доселѣ не принадлежавшихъ ни къ какой партіи; затѣмъ есть нѣсколько десятковъ либераловъ и даже радикаловъ. По послѣднимъ извѣстіямъ, комитетъ либеральной партіи обратился къ либераламъ принявшимъ избраніе съ приглашеніемъ выйти изъ скупщины, угрожая исключить ихъ, въ противномъ случаѣ, изъ состава партіи, а не принадлежащіе къ партіямъ члены скупщины сдѣлали попытку организоваться въ особый клубъ. Въ своемъ отвѣтномъ адресѣ на тронную рѣчь скупщина высказала одобреніе прошлогоднему государственному перевороту.
Итальянцы сдѣлали въ минувшемъ мѣсяцѣ еще одинъ шагъ впередъ на абиссинской почвѣ. Въ нашихъ газетахъ была телеграмма, что генералъ Баратьери возвратился въ Массову и былъ восторженно встрѣченъ населеніемъ. Между тѣмъ, телеграфнымъ агентствомъ не былъ раньше переданъ тотъ фактъ, безъ знанія о которомъ, пріемъ оказанный командующему войсками въ Эритреѣ не имѣлъ для читателей никакого значенія. Дѣло въ томъ, что Баратьери занялъ еще одинъ важный пунктъ въ тигринскомъ владѣніи, подвластномъ абиссинскому царю, и именно городъ Адигратъ. Этотъ городъ расположенъ на высотѣ 8,250 футъ надъ уровнемъ моря, у прохода, который составляетъ главное сообщеніе Абиссиніи съ Эритреей. Владѣя Адигратомъ, итальянцы обезопасены отъ какого-либо неожиданнаго нападенія съ той стороны. Пунктъ этотъ былъ занятъ безъ сопротивленія, такъ какъ войска владѣтеля Тигре, раса — Мангаши не оправились послѣ прежняго пораженія и ближайшіе ихъ остатки легко были прогнаны летучимъ отрядомъ, который выслалъ Баратьери. Хотя расъ — Мангаша просилъ помощи у своего сюзерена, но Менеликъ доселѣ не обнаружилъ никакихъ наступательныхъ намѣреній противъ итальянцевъ. Весьма вѣроятно, что Баратьери не ограничился-бы однимъ занятіемъ Адиграта. Но онъ былъ телеграммой правительства отозванъ изъ Адиграта въ Массову. Это отозваніе опровергло слухъ о намѣреніи Криспи учредить Эритрейское вице-королевство, а съ расширеніемъ его — даже имперію, такъ чтобы итальянскій король былъ императоромъ въ Эритреѣ, какъ королева Викторіи называется императрицею Индіи.
Впрочемъ, въ подобныхъ слухахъ только отражается предположеніе, что Криспи нуждается въ какомъ-нибудь блестящемъ эффектѣ для выхода изъ запутаннаго положенія внутреннихъ дѣлъ. Палаты были отсрочены въ такой моментъ, когда министерству угрожало паденіе по поводу дѣла Джолитти — прежняго перваго министра, который выступилъ съ обвиненіями противъ Криспи по отношенію къ операціямъ римскаго банка. Какъ мы уже говорили, парламентская комиссія, назначенная для просмотра представленныхъ Джолитти документовъ и писемъ, признала, что они не компрометируютъ Криспи. Между тѣмъ, противъ самого Джолитти было начато уголовное слѣдствіе но обвиненіямъ, какъ въ скрытіи нѣкоторыхъ документовъ при ликвидаціи банка, такъ и въ клеветѣ на Криспи. Джолитти протестовалъ противъ привлеченія себя къ суду безъ согласія палаты депутатовъ и жалоба его, отвергнутая въ одной судебной инстанціи была признана въ другой подлежащею удовлетворенію.
Такимъ образомъ, продолжительный перерывъ въ парламентской дѣятельности не измѣнитъ положенія: какъ сессія прервалась на обсужденіи вопроса о взаимныхъ обвиненіяхъ нынѣшняго и прежняго премьеровъ, такъ она и возобновится на этомъ самомъ дѣлѣ. Различіе лишь въ томъ, что палата депутатовъ явится въ новомъ составѣ. Послѣдніе мѣсяцы были посвящены тщательному и даже придирчивому пересмотру, на основаніи закона 11 іюля 1894 года, избирательныхъ списковъ, при чемъ въ нѣкоторыхъ округахъ числа исключенныхъ изъ списковъ, за недостаточностью ценза или по несоотвѣтствію другимъ законнымъ условіямъ, составляли но нѣсколько десятковъ тысячъ человѣкъ. По словамъ корреспондента «Journal des Débats», въ Туринской провинціи, изъ 156601 избирателя, остались всего 72916. Теперь можно предположить одно изъ двухъ: или, благодаря столь энергическому пересмотру, въ новой палатѣ окажется сильное министерское большинство, или численное соотношеніе партій не измѣнится существенно. Въ первомъ случаѣ, министерству не будетъ нанесено пораженіе по дѣлу Джолитти, но зато оппозиція не преминетъ представить пересмотръ избирательскихъ списковъ, какъ маневръ сходный съ тѣми избирательными пріемами, какіе употребляются въ Сербіи. Если-же министерское большинство въ новой палатѣ не окажется компактнѣе, чѣмъ въ прежней, то раздраженіе, вызванное пересмотромъ списковъ, можетъ обратиться въ поводъ для низверженія Крисни, даже независимо отъ согласія или несогласія новой палаты на судебное преслѣдованіе Джолитти.
Положеніе дѣлъ во всякомъ случаѣ затруднительное и хотя новѣйшія извѣстія о поступленіи доходовъ благопріятны, но нельзя сомнѣваться, что и будущій бюджетъ заключится съ дефицитомъ, а страна положительно уже не въ силахъ выносить дальнѣйшее возвышеніе налоговъ. Любопытно, что на предстоящіе выборы въ Италіи выступаютъ, средней цифрой, по шести кандидатовъ на округъ, то-есть, что на 500 депутатскихъ мѣстъ являются 3 тысячи кандидатовъ! Это указываетъ на одну изъ слабыхъ сторонъ политической жизни, свойственную не одной Италіи, но и Испаніи, Франціи и Соединеннымъ Штатамъ, а именно на образованіе цѣлаго класса или особаго сословія «politicians», какъ ихъ называютъ въ Америкѣ, людей, которые профессіонально занимаются «политикой», то есть составляютъ, подъ знаменами разныхъ партій, цѣлые персоналы — ищущіе мѣстъ.