ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЛѢТОПИСЬ.
Чествованіе Бисмарка. — Вильгельмъ II и рейхстагъ. — Отозваніе генерала Вердера и его преемникъ. — Англиканская церковь въ княжествѣ Уэльвскомъ. — Билль въ пользу ирландскихъ фермеровъ. — Вопросъ объ избраніи спикера. — Нападеніе испанскихъ офицеровъ на редакціи. — Новый кабинетъ и возстаніе на Кубѣ. — Французскій бюджетъ. — Агитація противъ участія въ Кильскомъ торжествѣ. — Крестьянское землевладѣніе во Франціи.
править
Въ несмѣтномъ количествѣ подарковъ, присланныхъ князю Бисмарку на 80-й день его рожденія, нашлась, между прочимъ, поднесенная содержателями берлинскихъ отелей ваза съ портретомъ недавно умершей жены бывшаго канцлера. По газетному сообщенію, въ глазахъ Бисмарка при видѣ портрета показались слезы и онъ махнувъ рукой, сказалъ: «это напрасно сдѣлали». И дѣйствительно, если та глубокая скорбь, о которой писали, да хотя-бы самый трауръ не побудили князя отказаться отъ шумныхъ овацій, отъ поздравительныхъ рѣчей въ высокопарномъ тонѣ, отъ торжественнаго шествія 4-хъ тысячъ студентовъ и исполненія ими гимна въ его честь, а главное — отъ необходимости благодарить всѣ эти депутаціи, выражая имъ удовольствіе, то напрасно было среди этихъ ликованій напоминать о недавнемъ печальномъ событіи.
Въ поздравительныхъ рѣчахъ было не мало преувеличеній, но это ужъ такъ водится. Надо имѣть въ виду и то, что ораторовъ вдохновляла національная гордость, что они при этомъ случаѣ прославляли могущество Германіи. Такъ, стоявшій во главѣ депутаціи отъ германскихъ профессоровъ ректоръ берлинскаго университета Флейдереръ выразилъ пожеланіе Бисмарку многолѣтія, «какъ историческому олицетворенію національнаго сознанія (geschichtliche Verkörperung nationalen Bewusstseins)». Противъ этого нельзя возразить ничего. Но когда тотъ-же ректоръ называлъ Бисмарка «творцомъ государственнаго единства, защитникомъ (Schirme), мира, вождемъ и учителемъ общественной жизни» — то здѣсь были уже очевидныя преувеличенія, которыхъ неумѣстными нельзя признать только потому именно, что юбилейныя рѣчи, это — какъ-бы слова, написанныя на готовую музыку, которыхъ лучше не разбирать.
Однако, необычайное чествованіе мужа «желѣза и крови» не было такъ единодушно, какъ онъ, вѣроятно, ожидалъ того самъ. Прежде всего городской совѣтъ самой имперской столицы, Берлина, не только не принялъ участія въ этомъ торжествѣ, но и отказалъ въ украшеніи въ тотъ день зданій на счетъ города и въ устройствѣ иллюминаціи. Разцвѣчены флагами были лишь зданія казенныя, по распоряженію правительства, и многіе частные дома, которыхъ собственники пожелали сдѣлать это на свой счетъ. Еще знаменательнѣе было то, что самъ германскій рейхстагъ отказалъ въ поздравленіи князю Бисмарку. Изъ этого безъ сомнѣнія не слѣдуетъ, что большинство имперскаго сейма не признаетъ важной роли Бисмарка въ созданіи Германской имперіи. Упомянутый фактъ только свидѣтельствуетъ о томъ, что кто въ теченіе всей жизни сѣялъ ненависть, тотъ не можетъ не пожать хоть нѣсколькихъ плодовъ ея къ концу жизни. Бисмаркъ еще въ университетѣ былъ забіякой и разбивалъ бутылки на головахъ «кнотовъ». Правда, это дѣлалъ не онъ одинъ и иные одними такими подвигами и ограничились, а Бисмаркъ сталъ впослѣдствіи иниціаторомъ великихъ дѣлъ. Но при этомъ характеръ его дѣйствій былъ тотъ-же: онъ вѣчно кого-нибудь «громилъ». Не считая уже враговъ внѣшнихъ, онъ постоянно объявлялъ врагами имперіи (Reichsfeinde) членовъ любой партіи въ рейхстагѣ, которая хотя-бы въ отдѣльномъ случаѣ отказывалась быть «исполнительной» въ его рукахъ. Такъ, доставалось отъ него и націоналъ-либераламъ, которые обыкновенно славились своей исполнительностью. Вождя ихъ, покойнаго Ласкера, Бисмаркъ не разъ назвалъ «врагомъ» и даже «злѣйшимъ» (bitterste)" врагомъ государства, т. е. имперіи. Но націоналъ-либералы не злопамятны; они все прощаютъ «славѣ». Бисмаркъ — ихъ кумиръ, грозный, неумолимый, метавшій обвиненія и оскорбленія, но все-таки кумиръ, несмотря и на паденіе. «Кумиръ повергнутый все — богъ».
Но католики, прогрессисты, соціалисты, поляки и гвельфы, которыхъ бывшій канцлеръ награждалъ не только эпитетомъ враговъ государства, но еще и исключительными законами, отказались поздравлять его съ днемъ рожденія и это было довольно естественно. Иные находили, что это составляло «скандалъ», котораго не слѣдовало допускать. Но если «скандалъ» случился, то это было не безъ вины бывшаго президента рейхстага фонъ-Левецова. За два дня до голосованія въ рейхстагѣ, Левецовъ, которому уже извѣстно было нерасположеніе оппозиціонныхъ партій къ чествованію Бисмарка, созвалъ комитетъ старшинъ (Senioren — Convent) рейхстага, чтобы заручиться его согласіемъ на внесеніе предложенія о «Glückwunsch» князю Бисмарку. Представители названныхъ партій тогда-же заявили о своемъ несогласіи. Но г. Левецовъ рѣшился все-таки внесть это предложеніе въ полное собраніе, то-есть попытался навязать его большинству, въ разсчетѣ именно на то, что оно убоится «скандала», хотя уже въ газетахъ сообщалось, что на случай если предложеніе будетъ внесено, центромъ поручено было графу Гомпешу выступить съ мотивированнымъ контръ-предложеніемъ.
Въ засѣданіи 23 (11) марта такъ и случилось. Левецовъ предложилъ поздравленіе, гр. Гомпешъ высказался противъ него отъ имени центра и послѣ заявленій съ разныхъ сторонъ, предложеніе было отвергнуто большинствомъ 163 голосовъ противъ 146-ти. Въ придворной ложѣ находился великій герцогъ Баденскій. Левецовъ возвѣстилъ, что слагаетъ съ себя званіе президента, вождь націоналъ-либераловъ фонъ-Беннигсенъ объявилъ, что такъ-же, несомнѣнно, поступитъ и отсутствующій вице-президентъ Бирклинъ, а предводитель прогрессистовъ (freie Volkspartei) Рихтеръ возразилъ, что рейхстагъ обойдется въ своей работѣ и безъ нихъ. Консерваторъ графъ Мантейфель замѣтилъ, что самый рейхстагъ обязанъ своимъ существованіемъ Бисмарку и что «неблагодарно со стороны дитяти отказывать въ поздравленіи отцу». Но такое сравненіе оправдывалось-бы, если бы рейхстагъ былъ только присутственнымъ мѣстомъ, которое кн. Бисмаркъ могъ учредить или не учредить. Между тѣмъ въ рѣчахъ самого Бисмарка можно указать неоднократную ссылку на то, что единство Германіи было завѣтнымъ желаніемъ германскаго народа. Не будь народнаго къ нему стремленія, національное единство не могло-бы осуществиться, а когда оно стало фактомъ, то отъ Бисмарка вовсе не зависѣло созвать представителей этого народа въ законодательное собраніе или не созвать.
Въ прусской палатѣ депутатовъ, въ тотъ-же день, предложеніе о поздравленіи было принято, несмотря на оппозицію тѣхъ-же партій, которыя его отвергли въ сеймѣ имперскомъ. Но въ прусской палатѣ онѣ не составляютъ большинства. Въ этомъ разногласіи проявилось, между прочимъ, особое значеніе центра. Центръ есть партія католическая, которая могла и не образоваться, если-бы Бисмаркъ не вступилъ съ 1872 года въ борьбу съ католическимъ духовенствомъ, не сажалъ епископовъ въ тюрьму и т. д. Но въ этомъ еще не все значеніе центра. Онъ есть партія не спеціально прусская, какъ консерваторы и, въ большинствѣ, націоналъ — либералы, но по преимуществу германская. Ядро ея составляютъ представители Баваріи и рейнской провинціи, которая хотя принадлежитъ Пруссіи съ 1814 г., но вовсе не проникнута специфически-прусскимъ, военно-бюрократическимъ духомъ, котораго блестящимъ, хотя и крайнимъ выразителемъ является дипломатъ такъ дорожащій кирасирскимъ мундиромъ.
Императоръ Вильгельмъ зналъ, какое наибольшее удовольствіе онъ могъ сдѣлать своему отставному министру (исключая возвращенія ему должности канцлера). За нѣсколько дней передъ 1 апрѣля, императоръ во главѣ кирасирскаго полка въѣхалъ въ паркъ замка Фридрихсру, поздравилъ князя впередъ отъ имени арміи, вручилъ ему золотой палашъ, проѣхалъ съ Бисмаркомъ по фронту полка и пропустилъ полкъ передъ ними церемоніальнымъ маршемъ. Недавно, въ разговорѣ съ какимъ-то репортеромъ Бисмаркъ говорилъ, что имѣлъ въ жизни мало счастливыхъ дней. Но тотъ день, когда ему столь торжественно былъ врученъ золотой палашъ, онъ навѣрное причтетъ къ самымъ счастливымъ, такъ онъ всегда былъ пристрастенъ къ военному мундиру и военнымъ почестямъ.
Желая осчастливить своего бывшаго министра, Вильгельмъ II увлекся еще болѣе, чѣмъ обыкновенно и произнесъ въ одинъ день двѣ похвальныя рѣчи князю — одну передъ фронтомъ, другую за обѣдомъ, обѣ весьма странныя. Въ нихъ онъ обращался къ бывшему канцлеру «не какъ къ великому государственному человѣку», но «какъ къ офицеру», какъ къ «товарищу по оружію и камрату». Застольная рѣчь была импровизована на три «текста»: одинъ былъ заимствованъ изъ церковнаго обряда конфирмаціи, другимъ послужило изреченіе графа Мансфельда, а третьимъ — девизъ начертанный на знамени англійскаго полка, котораго императоръ состоитъ шефомъ. Примѣчательно было то мѣсто въ рѣчи передъ фронтомъ, гдѣ жалуемый Бисмарку золотой палашъ былъ названъ «символомъ того средства, которое никогда не измѣняетъ и въ рукахъ государей можетъ, въ случаѣ необходимости, послужить къ упроченію внутренняго единства отечества, какъ оно служило для его объединенія». Зачѣмъ въ поздравительную рѣчь была вставлена какая-то угроза, когда и тѣни какихъ-либо безпорядковъ нѣтъ? И не умалилъ-ли Вильгельмъ II, противъ своей воли «великаго государственнаго человѣка», когда такъ настаивалъ на томъ, что въ данномъ случаѣ чествовался въ Бисмаркѣ преимущественно «офицеръ»?
Да и въ какой мѣрѣ Бисмаркъ дѣйствительно — офицеръ? Въ военномъ его формулярѣ можетъ находиться только слѣдующее: состоялъ на дѣйствительной службѣ вольноопредѣляющимся; уволенъ въ запасъ въ чинѣ поручика; за дипломатическія заслуги переименованъ въ генералъ-маіоры въ 1866 году, произведенъ въ генералъ-лейтенанты въ 1870 г., въ генералъ-полковники, на правахъ генералъ-фельдмаршала, — при увольненіи въ отставку. Но великій дипломатъ, никогда не командовавшій, хотя-бы эскадрономъ фельдмаршалъ, такъ пристрастенъ къ военной формѣ, что и въ отставкѣ ходитъ не иначе какъ съ палашомъ, въ мундирѣ съ высокимъ желтымъ воротникомъ и бѣлой подкладкой. Въ этомъ-же мундирѣ онъ принималъ многочисленныхъ гостей, явившихся съ поздравленіемъ. Что сказали бы современники о Питтѣ, Тадлейранѣ и Кавурѣ, если-бы кто-либо изъ нихъ, въ награду, просилъ о переименованіи себя въ генералъ-маіоры? Указываемъ на эту черту потому, что она характеризуетъ и прусскій духъ, и личность того бывшаго, штатскаго министра, который говорилъ о «жёлѣзѣ и крови», какъ объ истинномъ основаніи государствъ.
Любопытны были благодарственные отвѣты Бисмарка на рѣчи императора. При первой изъ нихъ, въ старомъ канцлерѣ отозвалось сознаніе неловкости положенія. Императоръ, лишившій его власти, несмотря на его заслуги и осудившій его систему управленія, теперь неожиданно выступалъ съ ораторской хвалой ему передъ полкомъ кирасиръ и взводомъ гусаръ; отставивъ его, какъ канцлера, теперь возглашалъ ему «ура», именуя его герцогомъ Лауэнбургскимъ, т. е. титуломъ даннымъ при отставкѣ. Бисмаркъ ораторъ тяжелый и въ высшей степени самопротиворѣчивый, дипломатъ, а не трибунъ и не мыслитель. Но онъ умѣетъ производить сильные эффекты, рѣчи его шероховаты, но энергичны и часто остроумны. Какъ только Вильгельмъ II началъ говорить предъ фронтомъ, Бисмаркъ, сидѣвшій въ коляскѣ, всталъ, спустилъ шинель съ плеча и протянулъ руки но швамъ. По окончаніи словъ императора, онъ произнесъ только нѣсколько выраженій благодарности, прибавивъ, что положеніе его въ военной іерархіи «не позволяетъ» ему «обстоятельнѣе высказывать вашему величеству мои чувства». Положеніе Вильгельма II какъ верховнаго вождя арміи выше положенія Бисмарка и стало быть, ему еще менѣе соотвѣтствовала роль оратора передъ фронтомъ.
Но послѣ застольной рѣчи, Бисмаркъ, такъ сказать, «сдался». Слишкомъ соотвѣтствовало его особой слабости это чествованіе въ немъ прежде всего — «офицера», а не великаго государственнаго человѣка. Въ своей отвѣтной рѣчи на этотъ разъ онъ высказался сердечно. Но это говорилъ уже не великій государственный человѣкъ. «Лучшее во мнѣ — сказалъ тотъ, кого называютъ творцомъ Германской имперіи — былъ всегда офицеръ. Не будь я офицеромъ, врядъ-ли вступилъ-бы я на путь истинный (цитируемъ эту рѣчь по телеграммѣ). Но ставъ въ 1848 году офицеромъ ландвера 9-го полка (т. е. поручикомъ запаса, какъ всѣ люди съ высшимъ образованіемъ), я тотчасъ обрѣлъ этотъ путь и преисполнился чувства преданности….» «Внѣ привязанности къ династіи нѣтъ для Германіи спасенія. Чтобы въ этомъ убѣдиться еще болѣе, стоитъ бросить взглядъ на Францію: съ тѣхъ поръ, какъ тамъ исчезла династія, французы тщетно ищутъ средоточія, откуда могъ-бы изойти сигналъ къ сбору». Ограничимся двумя замѣчаніями. Когда кн. Бисмаркъ былъ всесильнымъ канцлеромъ, а не дипломированнымъ фельдмаршаломъ, то изъ заявленій поощрявшейся имъ на деньги ганноверскаго фонда печати явствовало, что возстановленію во Франціи «средоточія», изъ котораго можетъ выйти «сигналъ», т. е. возстановленію монархіи, онъ воспрепятствовалъ бы войною. Затѣмъ, привязанность къ династіи не могла создаться въ Германской имперіи. Гогенцоллерны, которые когда-то пріобрѣли бранденбургскую мархію за долгъ, сдѣлались національною династіею — въ Пруссіи. Но Виттельсбахи остаются такою-же національною династіею въ Баваріи. А на этой, династической почвѣ слѣдовало-бы признать также законною приверженность къ династіи Вольфовъ — Ганновера, обращеннаго силою въ прусскую провинцію.
Вообще, представители принципа силы (Blut und Eisen), которая готова нарушить всякое право, какъ народное (въ сѣверномъ Шлезвигѣ и Эльзасѣ-Лотарингіи), такъ и легитимное (въ Ганноверѣ, Касселѣ и Нассау) лучше-бы не говорили о какихъ либо иныхъ, идейныхъ началахъ. Бисмаркъ останется въ исторіи замѣчательнымъ дипломатомъ, въ преданіяхъ толпы — кумиромъ національнаго самолюбія. Но нѣмцы — слишкомъ даровитый и энергичный народъ, чтобы культъ Бисмарка могъ хотя-бы сколько-нибудь отклонить ихъ отъ работы надъ развитіемъ учрежденій. Реальнѣе тѣхъ девизовъ, которые Вильгельмъ II цитировалъ за обѣдомъ въ честь «старослуживаго офицера», окажется изреченіе, нѣкогда вырвавшееся у самого Бисмарка, именно, что «надо было только подать Германіи стремя и помочь ей подняться въ сѣдло, а свой путь она найдетъ сама».
Нельзя не отмѣтить но этому поводу еще той прусской особенности, какая проявилась въ открытомъ и энергичномъ осужденіи рѣшенія рейхстага императоромъ. Вслѣдъ за отказомъ народнаго представительства отъ принесенія поздравленій Бисмарку, императоръ телеграфировалъ ему: «вашей свѣтлости заявляю выраженіе глубочайшаго возмущенія (tiefster Entrüstung) по поводу только что состоявшагося постановленія имперскаго сейма. Таковое находится въ прямомъ противорѣчіи съ чувствами всѣхъ германскихъ государей и народовъ». Итакъ, истиннымъ органомъ чувствъ германскаго народа или «народовъ» Германіи является не представительство, избранное этимъ народомъ, а впечатлительность, весьма часто мѣняющаяся Вильгельма II. Если простой отказъ въ принесеніи «Glückwunsch» на день рожденія князю Бисмарку достоинъ «глубочайшаго возмущенія», то какже примириться съ отнятіемъ у того-же государственнаго человѣка власти, съ лишеніемъ его званія имперскаго канцлера? Вѣдь послѣднее дѣйствіе нѣсколько больше, чѣмъ отказъ отъ пожеланія счастья въ день рожденія. Во всякомъ случаѣ, впервые явилось прямое, личное осужденіе парламента монархомъ. Этотъ случай бросаетъ нѣсколько болѣе свѣта на характеръ главнаго члена триединаго союза — императора Вильгельма. Оказывается, что нѣтъ такихъ «неожиданностей» съ его стороны, которыя представлялись-бы впередъ невозможными. Оказывается, что если, уволивъ Бисмарка, онъ, одновременно съ нѣкоторыми рѣзкими заявленіями, все-таки дѣйствовалъ сперва въ смыслѣ замиренія и въ предѣлахъ нѣкоторой умѣренности, то это слѣдовало приписать вліянію бывшаго канцлера, графа Каприви, котораго Вильгельмъ II отставилъ столь-же неожиданно, какъ уволилъ теперь въ «чистую отставку» -заслуженнаго генерала фонъ-Вердера, посла при русскомъ дворѣ. А возможность рѣзкихъ неожиданностей едва-ли служитъ къ укрѣпленію общей увѣренности въ прочномъ мирѣ.
«Новѣйшій курсъ» пока является только уклоненіемъ отъ «новаго курса», т. е. отъ программы гр. Каприви. Ничего своего Вильгельмъ II доселѣ не придумалъ. Онъ сперва распекъ аграріевъ, потомъ принялъ ихъ съ благоволеніемъ, когда они отозвались на слова, что его двери всегда открыты для ходатайствъ. Но затѣмъ, онъ же убѣдился въ невозможности осуществленія казенной монополіи торговли хлѣбомъ, предложенной фонъ-Каницемъ. Онъ созвалъ прусскій государственный совѣтъ, предупредилъ, что не слѣдуетъ питать преувеличенныхъ ожиданій и этотъ совѣтъ призналъ осуществленіе хлѣбной монополіи невозможнымъ. Теперь трудно сказать, на кого разсчитываетъ молодой императоръ. Старый дипломатъ, князь Гогенлоэ, котораго онъ назначилъ третьимъ своимъ канцлеромъ, оказывается крайне слабымъ въ дѣйствіи на парламентъ. Бисмарку минуло 80 лѣтъ и если онъ уже долженъ былъ отказаться отъ удовольствія выѣхать верхомъ передъ фронтъ кирасиръ, то управлять дѣлами имперіи онъ и подавно не въ состояніи. Вильгельмъ II, повидимому, убѣжденъ, что управлять онъ можетъ самъ, что Каприви былъ только исполнителемъ его указаній, а такимъ можетъ быть и Гогенлоэ, и каждый другой, кого онъ, императоръ, назначитъ. Но для того, чтобы управлять самому, особенно при томъ сложномъ механизмѣ, какой представляется составомъ Германской имперіи и ея учрежденіями, надо имѣть собственныя, вполнѣ опредѣленныя идеи и не смущаться, даже не раздражаться встрѣчаемыми затрудненіями, а постоянно стремиться къ тѣмъ же, разъ намѣченнымъ цѣлямъ, пробуя одно средство послѣ другого, но никогда не мѣняя направленія. Между тѣмъ, личность Вильгельма II вырисовалась уже настолько, что сдѣлалось очевиднымъ отсутствіе въ немъ этихъ условій. То онъ созывалъ международную конференцію для обсужденія мѣръ по улучшенію быта рабочихъ и по этому именно поводу разошелся съ Бисмаркомъ, то провозглашалъ, что основаніе государства есть армія. То слѣдовалъ совѣтамъ Каприви, который старался въ основу «новаго курса» вложить идею примиренія, прямо противоположную Бисмарковой системѣ управленія. То, наконецъ, отказался отъ программы Каприви, которая все-таки связывала его, и теперь обратился, хотя не къ самому Бисмарку, однако — къ нѣкоторымъ его пріемамъ: громко осудилъ аграріевъ, затѣмъ самый рейхстагъ, велѣлъ составить проектъ закона противъ «партіи переворота», который отчасти напоминалъ бисмарковскій исключительный законъ противъ соціалистовъ, тотъ самый, который по желанію самого же императора былъ отмѣненъ. Проектъ этотъ сильно измѣненъ въ комиссіи рейхстага, которая одобрила новую его редакцію во второмъ чтеніи, но все-таки еще сомнительно, будетъ-ли онъ принятъ, такъ какъ для этого необходимо содѣйствіе центра, а новый канцлеръ, повидимому, не умѣетъ устраивать соглашеній съ парламентскими партіями. Доселѣ неизвѣстно, пробовалъ-ли онъ заручиться содѣйствіемъ центра и имѣлъ-ли центръ случай высказать, какія именно уступки онъ признаетъ необходимыми.
По случаю приближенія праздниковъ, рейхстагъ отсрочилъ свои засѣданія до 23 (11) апрѣля. Въ теченіе этой сессіи, начавшейся 5 декабря, рейхстагъ не окончилъ еще разсмотрѣнія ни одного изъ важнѣйшихъ законопроектовъ, внесенныхъ правительствомъ, какъ-то: реформы судоустройства и судопроизводства, налога на табакъ и пересмотра системы таможеннаго тарифа. Пока утвержденъ только бюджетъ. Передъ самой отсрочкой засѣданій, рейхстагъ обсуждалъ предложеніе графа Каница о государственной монополіи въ хлѣбной торговлѣ и отослалъ этотъ проектъ въ комиссію. Но изъ заявленій, какъ самого императора въ прусскомъ государственномъ совѣтѣ, такъ и имперскаго министра финансовъ графа Посадовскаго въ рейхстагѣ, обнаружилось, что при всемъ желаніи сдѣлать что-нибудь угодное аграріямъ, правительство считаетъ этотъ проектъ неосуществимымъ, а на большинство въ рейхстагѣ онъ, конечно, разсчитывать не можетъ.
Выше было упомянуто мимоходомъ объ отозваніи изъ Петербурга германскаго посла генерала фонъ-Вердера. Это явилось опять одной изъ тѣхъ неожиданностей, какія нерѣдко истекаютъ изъ личной иниціативы императора Вильгельма II. Никакой посолъ не можетъ имѣть лучшаго положенія, чѣмъ то, какимъ пользовался въ Петербургѣ генералъ Вердеръ. Онъ съ 1869 по 1886 г. состоялъ здѣсь военнымъ агентомъ при посольствѣ, то есть, исполнялъ эту должность во времена франко-прусской и русско-турецкой войны. Въ эту послѣднюю, онъ находился при русской императорской главной квартирѣ на самомъ театрѣ дѣйствій. Подучивъ затѣмъ иное назначеніе, фонъ-Вердеръ пріѣзжалъ въ Россію на придворныя охоты, а въ 1893 году онъ былъ назначенъ посломъ въ Петербургъ, какъ утверждаютъ германскія газеты, по личному желанію покойнаго Императора. Вильгельмъ II всего годъ тому пожаловалъ генералу высшій прусскій орденъ — Чернаго орла. Въ прусской арміи генералъ Вердеръ имѣетъ почетную извѣстность. Онъ состоялъ адъютантомъ при Вильгельмѣ I, когда тотъ былъ еще наслѣднымъ принцемъ. По вступленіи своемъ на престолъ, король сдѣлалъ его флигель-адъютантомъ и командиромъ одного изъ гвардейскихъ пѣхотныхъ полковъ, съ которымъ Вердеръ отличился въ битвѣ подъ Кениггрецомъ, рѣшившей участь войны 1866 года съ Австріей. Впослѣдствіи Вердеръ былъ комендантомъ Берлина. Внезапное отозваніе такого посла и полное увольненіе генерала отъ службы произвели въ Германіи сенсацію; но газеты не говорятъ о причинахъ такого рѣшенія императора, а только даютъ понять, что Вердеръ впалъ въ немилость. Преемникомъ Вердера въ Петербургѣ назначается, по ихъ извѣстію, князь фонъ-Радолинъ, который прежде назывался графомъ Радолинскимъ. Г. Радолинскій былъ прусскимъ посланникомъ при веймарскомъ дворѣ въ началѣ 80-хъ годовъ. Когда покойный императоръ Фридрихъ III, будучи наслѣднымъ принцемъ, былъ назначенъ предсѣдателемъ государственнаго совѣта, то кн. Бисмаркъ избралъ г. Радолинскаго, какъ способнаго и преданнаго ему человѣка, въ совѣтники принца. Каковы были впослѣдствіи отношенія между этимъ дипломатомъ и канцлеромъ — неизвѣстно, но принцъ Фридрихъ, какъ извѣстно, далеко не сочувствовавшій Бисмарку, привязался къ своему совѣтнику. Вступивъ на престолъ, онъ далъ г. Радолинскому титулъ князя фонъ-Радолинъ и сдѣлалъ его своимъ оберъ-гофмаршаломъ. По смерти Фридриха III, князь Радолинъ былъ назначенъ германскимъ посломъ въ Константинополѣ. Послѣ князя Бисмарка, это былъ бы первый германскій посолъ въ Петербургѣ — не военный.
Обратимся къ внутреннимъ дѣламъ Великобританіи. Какъ-бы много ни было недостатковъ и въ англійскомъ строѣ, съ его милліономъ людей, получающихъ вспомоществованія, но переходя отъ чествованія дѣлъ Бисмарка къ продолженію дѣлъ Гладстона, выпавшему на долю его преемниковъ, испытываешь успокоительное впечатлѣніе, какъ будто послѣ барабаннаго боя, раздававшагося на улицѣ, входишь въ аудиторію, гдѣ обсуждаются вопросы о справедливости и гуманности. Въ англійскомъ парламентѣ, включая и верхнюю палату, совсѣмъ нѣтъ «консерваторовъ» въ такомъ родѣ, какъ прусская «Junkerpartei», самые консервативные лорды не отвергаютъ необходимости постепенной демократизаціи учрежденій. Весь споръ лишь о степени своевременности той или другой преобразовательной мѣры.
Билли объ отмѣнѣ государственнаго положенія англиканской церкви въ Уэльзѣ и объ улучшеніи положенія фермеровъ въ Ирландіи прошли въ палатѣ общинъ первое чтеніе. Состоялось-также первое чтеніе предложенія Эллена о назначеніи содержанія членамъ палаты общинъ. Правда, о судьбѣ законопроектовъ рѣшаетъ обыкновенно только второе чтеніе, но въ нынѣшнюю сессію можно предполагать, что все, что прошло первое чтеніе, пройдетъ и второе, хотя слабыми большинствами. Работы нынѣшней сессіи, какъ мы уже говорили, имѣютъ значеніе болѣе теоретическое, чѣмъ практическое. Впередъ извѣстно, что верхняя палата отвергнетъ всѣ вырабатываемыя либеральнымъ большинствомъ реформы. Итакъ, проведеніе ихъ въ палатѣ общинъ, при такомъ условіи, представляетъ собой только какъ-бы формальное установленіе преобразованій, одобренныхъ общинами, но отвергнутыхъ лордами, установленіе, имѣющее цѣлью отдать этотъ споръ на судъ страны при распущеніи палаты общинъ и производствѣ новыхъ выборовъ.
Принятіе предложенія Эллена служитъ характернымъ свидѣтельствомъ объ успѣхахъ демократическаго духа въ Великобританіи за 60 лѣтъ. До избирательной реформы 1832 года палата общинъ состояла исключительно изъ людей богатыхъ и ихъ родственниковъ; большинство въ ней принадлежало наслѣдственному землевладѣльческому классу, а меньшинство представителямъ крупныхъ городовъ. Нынѣ въ результатѣ двухъ дальнѣйшихъ избирательныхъ преобразованій большинство въ выборной палатѣ принадлежитъ уже не родственникамъ лордовъ (nobility) и наслѣдственнымъ землевладѣльцамъ (gentry), а просто — богатымъ классамъ, даже съ преобладаніемъ капитала не землевладѣльческаго. По въ ней есть уже и небольшая рабочая партія. Еще въ 30-е годы считалось-бы позоромъ для британскаго законодателя получать жалованье, какъ будто онъ человѣкъ наемный, а не вполнѣ независимый. Но въ дѣйствительности, небогатые люди, которые при вознагражденіи за сессію получатъ возможность ставить свою кандидатуру на выборахъ и принимать избраніе, будутъ независимы гораздо болѣе, чѣмъ тѣ бѣдные кузены лордовъ и баронетовъ, которые нѣкогда являлись представителями «гнилыхъ мѣстечекъ (rotten boroughs)», по волѣ и на содержаніи «благородныхъ» или «достопочтенныхъ» главъ землевладѣльческихъ родовъ. Канцлеръ казначейства сэръ Вилльямъ Гаркортъ, главный представитель правительства въ нижней палатѣ (графъ Розбери — членъ верхней) поддерживалъ предложеніе Эллена, заявляя, что «палата общинъ нисколько не потеряетъ ни въ уваженіи, ни въ довѣріи къ себѣ страны отъ того, что будетъ состоять изъ представителей не только одного (т. е. богатаго), но разныхъ классовъ общества». Р. Госченъ, бывшій канцлеромъ казначейства въ консервативномъ кабинетѣ маркиза Солсбери, возставалъ противъ предложенія Эллена, но оно было допущено къ первому прочтенію, при чемъ получило большинство 18-ти (176 противъ 158).
Перейдемъ теперь къ уэльскому церковному биллю (Welsh church bill). Англиканская церковь сохраняетъ доселѣ значеніе государственнаго установленія въ княжествѣ Уэльскомъ, гдѣ большинство населенія — диссиденты, какъ 25 лѣтъ тому назадъ, она была государственною въ католической Ирландіи. Списками лицъ, ежегодно пользующихся церковными требами, доказано, что въ Уэльзѣ число приступающихъ къ этимъ требамъ въ диссидентскихъ храмахъ больше, чѣмъ втрое, а иногда и вчетверо превышаетъ число такихъ-же прихожанъ въ церквахъ англиканскихъ княжества. V между тѣмъ англиканская церковь въ Уэльзѣ взимаетъ поземельный сборъ (такъ называемую десятину, tithes) и получаетъ пособія изъ суммы княжества, какъ будто она служитъ для большинства населенія. Англиканскіе епископы Уэльза засѣдаютъ въ палатѣ лордовъ, какъ будто они національные пэры Уэльза, между тѣмъ какъ три четверти мѣстнаго населенія не имѣютъ съ ними ничего общаго. Это составляетъ очевидную несправедливость.
И вотъ, по примѣру того, какъ по иниціативѣ Гладстона, отмѣнено было государственное положеніе англиканской партіи въ Ирландіи, нынѣшнее либеральное правительство предложило сдѣлать то же въ Уэльзѣ. Съ 1 января 1897 года, въ княжествѣ Уэльзѣ и въ графствѣ Монмоутѣ (Monmouthshire) рѣшенія и приговоры духовныхъ судовъ (ecclesiastical courts) лишаются принудительной (т. е. юридической) силы, а мѣстные епископы — мѣстъ въ верхней палатѣ. Церковныя зданія и дома пасторовъ останутся въ рукахъ мѣстнаго англиканскаго духовенства, за которымъ признаны права корпораціи, т. е. юридическаго лица. Всѣ завѣщанные или пожертвованные церкви капиталы останутся неприкосновенной ея собственностью. Доходы-же ея изъ сбора съ населенія и изъ суммъ княжества отойдутъ отъ церкви, но будутъ обращены на мѣстныя-же мірскія нужды. Главная часть доходовъ этой категоріи составляется изъ поземельнаго сбора. Оставляя въ сторонѣ доходъ съ подаренныхъ церкви имуществъ и капиталовъ, сумма доходовъ, которая имѣетъ теперь получить иное назначеніе составляетъ 279 тысячъ фунтовъ, изъ которыхъ 233 т. ф. идутъ на потребности прихода, а 46 т. ф. распредѣляются комиссарами церкви на нужды епархіальныя, то есть на капитулы и епископскія каѳедры. Вся сумма 279 т. р. ежегоднаго дохода имѣетъ быть обращена на общественное призрѣніе и школы подъ наблюденіемъ особыхъ свѣтскихъ комиссаровъ, которыхъ должности учреждаются настоящимъ закономъ, на основаніи смѣтъ, утверждаемыхъ совѣтами графствъ. Кладбища переходятъ въ завѣдываніе приходскихъ и окружныхъ совѣтовъ. Всѣ лица, нынѣ занимающія пасторскія, епископскія и другія духовныя мѣста, сохраняютъ свои оклады, пока будутъ состоять въ должности, а затѣмъ будутъ получать меньшія суммы въ видѣ пенсій.
Итакъ, мѣра эта вполнѣ справедлива не только въ общемъ, но и во всѣхъ частностяхъ. Вотъ почему даже главный ораторъ, возстававшій противъ нея, сэръ М. Гиксъ-Бичъ призналъ неумѣстнымъ говорить объ «ограбленіи церкви». Оппозиція выдвигала два главные аргумента: что отмѣна установленія (disestabilshment) англиканской церкви въ Уэльзѣ есть шагъ либераловъ къ такой-же отмѣнѣ въ самой Англіи и что какъ движеніе къ автономіи явилось въ Ирландіи послѣ отмѣны тамъ государственнаго положенія англиканской церкви, такъ то же самое произойдетъ и въ Уэльзѣ. Что отдѣленіе государства отъ церкви въ самой Англіи войдетъ со временемъ въ программу либеральной партіи, это не подлежитъ сомнѣнію. Но такая реформа истекала-бы изъ иныхъ соображеніи, чѣмъ относительно Уэльза, и не была-бы послѣдствіемъ нынѣшней мѣры, такъ какъ едва-ли можно доказать, что въ самой Англіи диссиденты составляютъ три четверти числа всего населенія.
Ирландскій билль, нынѣ предлежащій палатѣ, дополняетъ законы объ арендованіи земель и предоставляетъ фермерамъ, выселеннымъ изъ арендъ за неплатежъ со времени наступленія земледѣльческаго кризиса, т. е. съ 1879 года, возвращеніе на тѣ-же участки, посредствомъ покупки ихъ въ собственность, съ помощью ссудъ отъ государства. Нигдѣ земельныя отношенія не обострены до такой степени, какъ въ Ирландіи. Тамъ ч крупная земельная собственность имѣла въ основаніи своемъ конфискацію земель у мѣстныхъ владѣльцевъ съ надѣленіемъ ею англичанъ-протестантовъ. Различіе расы и вѣры придаетъ тамъ обычнымъ столкновеніямъ между собственниками и мелкими арендаторами характеръ борьбы не только экономической, но и національной. Въ виду факта бывшей нѣкогда конфискаціи, въ Ирландіи естественнѣе, чѣмъ гдѣ-либо, былъ-бы выкупъ земель государствомъ и надѣлъ ими земледѣльцевъ. Проведеніе такой мѣры могло-бы пожалуй устранить и самое стремленіе къ полной законодательной автономіи. Но на подобный выкупъ едва-ли рѣшится и либеральная партія, а на согласіе верхней палаты было-бы невозможно разсчитывать. Предлагаемый нынѣ законъ представляетъ даже не полумѣру, но еще менѣе, такъ какъ для того, чтобы изгнанные арендаторы могли воспользоваться государственной помощью, необходимо согласіе собственниковъ на покупку отобранныхъ у фермеровъ участковъ.
Политическія сферы въ Англіи съ живымъ участіемъ относились къ предстоящей перемѣнѣ «спикера», то есть, по континентальному, президента палаты общинъ. Г. Арферъ Пиль, младшій сынъ знаменитаго министра сэра Роберта Пиля, избранный въ должность въ 1884 году, заявилъ намѣреніе оставить эту, въ самомъ дѣлѣ многотрудную во время сессій, обязанность. По установившемуся обычаю, если спикеръ пробылъ долго въ своемъ званіи, то при увольненіи его, палата рекомендуетъ его «вниманію» короны, за чѣмъ слѣдуетъ возведеніе его въ пэры, обыкновенно съ титуломъ виконта. Сэръ Робертъ Пиль самъ нѣсколько разъ отказывался отъ пэрства и завѣщалъ то-жe своему старшему сыну, который наслѣдовалъ отъ него титулъ баронета. Но мистеръ Арферъ Пиль этимъ завѣтомъ не связанъ. На избраніе президента выборной палаты въ Англіи, какъ и въ другихъ странахъ, имѣетъ нѣкоторое вліяніе существующее въ данное время правительство. Вообще, признается, что при либеральномъ министерствѣ въ должность спикера избирается либералъ и наоборотъ. А такъ какъ парламентское министерство состоитъ изъ вождей партіи, имѣющей большинство, то понятно, что назначеніе кандидата зависитъ отъ иниціативы министерства.
Но въ данномъ случаѣ сказалась особенность положенія кабинета графа Розбери. Располагая въ общинахъ такимъ большинствомъ, которое съ 14 голосовъ суживается иногда до 8, оно понятно, должно дорожить даже однимъ голосомъ члена палаты. За выходомъ А. Пиля, будетъ, по всей вѣроятности, избранъ сынъ его Джорджъ Пиль, который принадлежитъ къ оппозиціи, какъ уніонистъ. Это для министерства значило-бы потерять одинъ голосъ изъ 14-ти. А сверхъ того, самъ спикеръ лишенъ голоса при «раздѣленіяхъ (divisions)» палаты для счета. Итакъ, если спикеромъ избрать либерала, то изъ 14-ти голосовъ кабинетъ графа Розбери потерялъ-бы два. Чтобы избѣгнуть этого, министерство уже соглашалось поддерживать кандидатуру уніониста Кортни, который держитъ себя независимо по отношенію и къ своей партіи. Но, благодаря такой его независимости отъ всѣхъ партій, всѣ онѣ одинаково нерасположены къ нему. Затѣмъ кандидатами на должность спикера являлись военный министръ Кэмпбеллъ — Баннермэнъ и консерваторъ сэръ М. У айтъ-Ридли.
Можно плохо драться за-границей, но очень энергично драться дома, Такъ двѣ французскія арміи, одна въ 150 т., другая до 200 т. солдатъ, сдались нѣмцамъ въ 1870 годъ; но нѣсколько мѣсяцевъ спустя парижскіе мобили возстали противъ Версаля и въ битвѣ съ версальскими войсками потеряли до 10 т. чел. Нѣчто подобное мы видимъ въ современной Испаніи. Нѣкогда первостепенная военная держава, славившаяся своей «непобѣдимою» пѣхотой, Испанія еще въ началѣ текущаго столѣтія оказала сильное сопротивленіе наполеоновскимъ войскамъ и побѣжденная на нѣсколько лѣтъ, отплатила потомъ французамъ за Сомо-Сіерру и Сарагорру — Витторіей. Но послѣ того, въ теченіе всего столѣтія военная исторія Испаніи, какъ и прежнихъ испанскихъ колоній въ Америкѣ, представляетъ одну картину безсилія противъ враговъ внѣшнихъ и необыкновенной энергіи военнаго элемента въ произведеніи внутреннихъ насилій. Современная исторія Испаніи и бывшихъ ея колоній это — рядъ военныхъ pronunciamientos. Метрополія переходила отъ легитимскаго карлизма къ конституціонной монархіи, а отъ нея, къ республикѣ, затѣмъ опять къ той-же монархіи, и все это съ аккомпанементомъ многократныхъ карлистскихъ возстаній. Что касается испанской Америки (Мехика на сѣверномъ материкѣ и весь южный континентъ, за исключеніемъ Бразиліи), то едва-ли съ 1810 года былъ хоть одинъ такой годъ, когда тамъ гдѣ-нибудь не было войны между войсками возставшими противъ правительствъ или правительственными войсками, защищавшими тотъ или другой государственный переворотъ.
Въ настоящемъ положеніи Испаніи преобладаютъ тѣ же характерныя черты. На Кубѣ возстаніе въ провинціяхъ Сангь-Яго и Санта-Клара и прежній генералъ-капитанъ Калльеха при первыхъ признакахъ его, когда еще дѣйствовали только разбойничьи шайки Мануэля Гарсіи, поспѣшилъ объявить «военное положеніе». Половина членовъ мѣстной хунты (совѣта управленія) была противъ этой мѣры: ее рѣшилъ голосъ самого генералъ-капитана, какъ президента. Но одно — объявить военное положеніе, для чего достаточно листа бумаги, а другое — справиться съ возстаніемъ. Правда, телеграфъ сообщалъ о нѣсколькихъ пораженіяхъ будто-бы нанесенныхъ инсургентамъ, но затѣмъ оказалось, что инсургенты, очевидно укрѣпившись, уже провозгласили временное правленіе. Девизъ возстанія — свободная Куба. Главная опасность — въ томъ, что возстаніе поддерживаютъ флибустьеры, являющіеся изъ Соединенныхъ Штатовъ, откуда привозятъ инсургентамъ оружіе сѣверо-американскія суда, по которымъ испанскіе крейсеры стрѣляютъ; а то можетъ повесть къ столкновенію съ Соединенными Штатами и къ завладѣнію ими «перломъ антильскаго архипелага».
У генерала Калльехи было въ распоряженіи до 60 т. чел. солдатъ и при такой силѣ, даже безъ объявленія военнаго положенія, ему нетрудно было принять дѣйствительныя мѣры противъ высадки американскихъ флибустьеровъ. Но очевидно, генералъ губернатора болѣе занимало расширеніе его власти, чѣмъ серьезная военная иниціатива. Чѣмъ окончатся дипломатическія столкновенія съ Соед. Штатами по поводу преслѣдованія судовъ съ военной контрабандой — это зависитъ отъ степени зрѣлости видовъ уашингтонскаго правительства на завоеваніе Кубы. Испанія, хотя и второстепенное уже нынѣ въ военномъ смыслѣ государство, все-таки располагаетъ постоянной арміей, которая во много разъ превосходитъ армію Соединенныхъ Штатовъ. Но нѣтъ энергіи, нѣтъ рѣшимости. На Кубу ѣдетъ маршалъ Мартинесъ-Кампосъ. Характерно и то, что въ настоящее время никакое затрудненіе въ Испаніи не можетъ быть устранено безъ содѣйствія авторитетнаго въ войскахъ маршала. Были затрудненія съ Марокко, почти предстояла война. Послали туда Мартинеса-Кампоса. Однако войны онъ не предпринялъ, а предпочелъ дипломатическое соглашеніе. Вслѣдствіе состоявшагося съ марокскимъ султаномъ соглашенія пріѣзжалъ въ Испанію посолъ того султана. Въ минуту, когда онъ хотѣлъ сѣсть въ экипажъ, чтобы ѣхать на аудіенцію къ королевѣ-регентшѣ, отставной испанскій генералъ, котораго провозгласили безумнымъ, далъ послу пощечину. Этотъ случай заставилъ испанское правительство сдѣлать послу нѣкоторыя уступки изъ выговоренныхъ Кампосомъ условій.
Двѣ мадридскія газеты «El Resumen» и «El Globo» отозвались непочтительно, но вполнѣ справедливо о бездѣйствіи и безсиліи испанскихъ войскъ противъ флибустьеровъ на Кубѣ. Тогда и явилось подтвержденіе, что можно плохо драться противъ внѣшняго врага, но дома производить весьма энергично военные скандалы. Три десятка офицеровъ явились въ редакціи тѣхъ газетъ поздно вечеромъ и, не найдя никого, произвели погромъ въ редакціяхъ и типографіяхъ. На слѣдующій день, энергичныхъ противъ внутренняго врага офицеровъ собралось уже три сотни. Они побили редакторовъ и сотрудниковъ обѣихъ газетъ, порвали книги, поломали машины, словомъ, одержали полную побѣду. Это происшествіе произвело Такое впечатлѣніе, что министерство подало въ отставку, такъ какъ военный министръ настаивалъ на томъ, что приступки печати по отношенію къ арміи должны подлежать суду военному. Къ кому же пришлось обратиться въ этомъ затруднительномъ положеніи? Конечно, къ маршалу Мартинесъ-Кампосу. Мартинесъ-Кампосъ — военный не но мундиру только, какъ кн. Бисмаркъ, но къ политическому положенію онъ отнесся вовсе не «по военному», какъ не разъ относился Бисмаркъ, будучи канцлеромъ. Маршалъ поручился королевѣ-регентшѣ, что буйства офицеровъ не возобновятся и совѣтовалъ ей склонить либеральное министерство Сагасты остаться въ должностяхъ, такъ какъ кризисъ не имѣлъ парламентскаго характера и не было основанія думать, что кабинетъ лишился довѣрія страны. Между тѣмъ, военно-прокурорская власть привлекла къ слѣдствію редакціи нѣсколькихъ газетъ, въ томъ числѣ и «Resnmen» за оскорбленіе арміи, основываясь на неотмѣненныхъ статьяхъ военно-уголовнаго кодекса, но которымъ такіе проступки печати подлежатъ судамъ военнымъ. Но эти статьи считались недѣйствительными съ 1889 года, когда былъ изданъ законъ, подчинившій всѣ дѣла о проступкахъ въ печати — суду присяжныхъ. Сагаста отказался остаться въ должности и королева обратилась къ Кановасу дель-Кастильо, вождю консерваторовъ. Кановасъ согласился составить кабинетъ, но подъ условіемъ, что либералы окажутъ ему содѣйствіе для скорѣйшаго утвержденія бюджета, что либералы и исполнили, и въ концѣ марта (н. с.) бюджетъ былъ принятъ. Тѣмъ временемъ возстаніе на Кубѣ, благодаря подвозу ружей изъ Соединенныхъ Штатовъ, сдѣлало успѣхи. Инсургентамъ удалось въ одномъ дѣлѣ разбить отрядъ королевскихъ войскъ. Въ началѣ апрѣля отплылъ на Кубу Мартинесъ-Кампосъ, которымъ было подавлено и предшествовавшее тамъ возстаніе. Такъ какъ войска на островѣ состоятъ только на одну треть изъ регулярныхъ солдатъ, а на двѣ — изъ волонтеровъ, то изъ Испаніи посланы подкрѣпленія въ составѣ 20 т. человѣкъ.
Французскій бюджетъ на 1895 годъ 20 (8) марта наконецъ прошелъ въ палатѣ депутатовъ. Съ начала года, т. е. въ теченіе трехъ мѣсяцевъ текущіе расходы производились изъ такъ-называемыхъ «временныхъ двѣнадцатыхъ долей (deuxièmes provisoires)», которыя ассигновались палатами ежемѣсячно. Настоящій бюджетъ былъ внесенъ ровно годъ тому, въ половинѣ марта 1894 г., но палата депутатовъ приступила къ разсмотрѣнію его только въ настоящемъ году. Эта медлительность объясняется прежде всего множествомъ запросовъ, пренія по которымъ занимаютъ цѣлыя засѣданія и замедляютъ собственно законодательную работу. Сверхъ того, самое обсужденіе росписи, когда оно уже началось, осложняется въ случаѣ, если для уравновѣшенія бюджета въ него внесенъ новый налогъ, какъ на этотъ разъ было включено дополненіе къ налогу съ наслѣдствъ. Налогъ обыкновенно вызываетъ оппозицію, а радикалы и соціалисты ставятъ по этому поводу вопросъ о замѣнѣ всѣхъ налоговъ прогрессивнымъ обложеніемъ доходовъ, что переноситъ дебаты на обширное поле соціологіи. Чтобы не задерживать еще дольше утвержденіе бюджета, правительство наконецъ рѣшилось исключить изъ него предполагаемое измѣненіе въ налогѣ съ наслѣдствъ и предложить палатамъ этотъ вопросъ отдѣльно. Вслѣдствіе того, пришлось нѣсколько измѣнить исчисленія, но полнаго равновѣсія все-таки не достигнуто и бюджетъ утвержденъ палатою съ небольшимъ дефицитомъ, а именно въ такомъ видѣ: расходовъ 3 милліарда 426 миля, фр. — доходовъ 3 милліарда 421 мил. фр. Недостатокъ 5 мил. фр. предложено по крыть четырьмя м. ф. выгоды на чеканкѣ размѣнной серебряной монеты и отсрочкою въ погашеніи на остальную сумму текущаго долга, за возвратомъ нѣкоторыхъ авансовъ казначейства департаментамъ и муниципалитетамъ. При этомъ случаѣ, принято за правило и въ послѣдующіе бюджеты не включать вновь предлагаемыхъ налоговъ, а вносить ихъ отдѣльно отъ росписи. Бюджетъ на текущій годъ поступилъ затѣмъ на разсмотрѣніе сената въ началѣ апрѣля и долженъ быть утвержденъ къ Пасхѣ. Надѣются, что бюджетъ на 1896 годъ, который внесется лѣтомъ, пройдетъ въ палатахъ до начала будущаго года.
Но и помимо замедляющихъ утвержденіе бюджета преній о новыхъ налогахъ, разсмотрѣніе росписи естественно осложняется возбужденіемъ по ея поводу вопросовъ свойства политическаго и общественно-экономическаго. Такъ еще незадолго передъ окончательнымъ принятіемъ бюджета въ палатѣ депутатовъ, соціалистъ Фаберо при обсужденіи военной смѣты предложилъ замѣнить постоянную армію — милиціею, а другой членъ той же партіи Жоресъ потребовалъ отказа въ кредитѣ на содержаніе сената. Оба эти предложенія были отвергнуты огромнымъ большинствомъ. Но весьма значительное число голосовъ было подано за проектъ соціалиста Самба о процентномъ налогѣ на ренту для учрежденія пенсіонной кассы рабочихъ. Предложеніе было отвергнуто большинствомъ лишь 80 голосовъ (296 противъ 216). Быть можетъ, за этотъ проектъ было бы подано и болѣе голосовъ, если-бы Самба предложилъ его отдѣльно, а не по поводу обсужденія бюджета. Передъ окончательнымъ голосованіемъ о немъ, министръ-президентъ Рибо произнесъ рѣчь, въ которой увѣрялъ, что правительство вполнѣ сознаетъ необходимость стараній объ улучшеніи положенія рабочихъ классовъ и палата постановила рѣчь эту опубликовать особо и расклеить во всѣхъ общинныхъ управленіяхъ.
При обсужденіи въ сенатѣ смѣты морского министерства, морской министръ сообщилъ о предстоящемъ усиленіи французскаго флота: въ текущемъ и будущемъ годахъ будутъ спущены восемь новыхъ броненосцевъ; число крейсеровъ также будетъ увеличено. При этомъ министръ объяснилъ, что прорытіе Сѣвернаго канала, соединяющаго моря Нѣмецкое и Балтійское вызываетъ необходимость усиленія сѣверной французской эскадры такъ, чтобы она равнялась эскадрѣ, содержимой на Средиземномъ морѣ. Недавно намъ приходилось говорить объ утвержденномъ германскимъ рейхстагомъ ассигнованіи на постройку четырехъ большихъ крейсеровъ, которая мотивировалась тѣмъ, что быстроходныхъ судовъ большого плаванія Германія имѣетъ меньшее число, чѣмъ которое-либо изъ морскихъ государствъ. Между тѣмъ, во Франціи возвѣщается о необходимости умноженія и крейсеровъ, и броненосцевъ. Итакъ, мирная борьба посредствомъ приготовленій къ войнѣ въ Европѣ продолжается, ложась все большимъ бременемъ на общее экономическое положеніе. Разорительные расходы на вооруженія и постоянное держаніе подъ знаменами, то-есть оторванными отъ производительнаго труда и на готовомъ содержаніи, до трехъ милліоновъ солдатъ составляютъ для Европы серьезное условіе отсталости въ будущемъ отъ экономическаго развитія странъ заокеанскихъ, населенныхъ бѣлымъ племенемъ. Соединенные военные бюджеты Европы доходятъ до двухъ милліардовъ кред. рублей. Этотъ громадный ежегодный расходъ можно считать какъ-бы пошлиной, наложенной на Европу для покровительства производительной конкуренціи съ нею Соединенныхъ Штатовъ, Аргентины и Австраліи.
По независимо отъ увеличенія числа крейсеровъ, вполнѣ вѣрно, что самое проведеніе Сѣвернаго канала усиливаетъ дѣйствіе германскаго флота, давая возможность всѣмъ его силамъ быстро соединяться на томъ или другомъ изъ соединяемыхъ каналомъ морей. Предполагая, что пароходы дѣлаютъ по 8½ узловъ въ часъ въ открытомъ морѣ и по 5 3/5 въ каналѣ, они, идя послѣднимъ, выиграютъ 22 часа противъ обходнаго пути черезъ Зундъ (разсчетъ этотъ заимствуемъ изъ спеціальнаго описанія въ «Daily News»). Въ случаѣ, если-бы Данія была въ союзѣ съ Франціею, германскія эскадры, находящіяся одна въ Сѣверномъ, другая — въ Балтійскомъ морѣ, были-бы разъединены или одной изъ нихъ пришлось-бы форсировать проходъ черезъ Зундъ подъ огнемъ датскихъ батарей. Благодаря-же каналу, соединеніе не только обезпечено, но и ускорено. Открытіе Сѣвернаго канала послѣдуетъ въ іюнѣ.
Французское правительство, какъ извѣстно, приняло приглашеніе прислать свои военныя суда на это торжество, вслѣдъ за чѣмъ Вильгельмъ II рѣшилъ, что Германія приметъ участіе въ будущей парижской всемірной выставкѣ. Но этого послѣдняго обстоятельства французы вовсе не считаютъ вознагражденіемъ за первое. Они охотно отказались бы отъ того и другого. До сихъ поръ, несмотря на выраженное уже правительствомъ согласіе, значитъ, обѣщаніе принять участіе въ кильскомъ торжествѣ, — во Франціи продолжается сильная агитація противъ посылки судовъ. Правительство, разумѣется, уже не имѣетъ возможности взять своего обѣщанія назадъ, но агитація по этому поводу можетъ повредить министерству Рибо. Что ненависть французовъ къ Германіи можетъ современенъ проявиться въ войнѣ съ нею — въ этомъ нѣтъ ничего особеннаго. Нѣмцы также ненавидѣли Францію за нашествія и побѣды, Людовика XIV и Наполеона I, и эта ненависть явилась сильнымъ стимуломъ въ войнѣ 1870 года. Но едва ли согласно съ достоинствомъ великой націи высказывать злобу безсильную, пользуясь такими поводами, какъ выставки и другіе международные съѣзды. При королѣ Людовикѣ-Филиппѣ изъ Россіи былъ присланъ въ Парижъ гранитъ для гробницы Наполеона въ церкви Инвалидовъ, а въ прошломъ году русскіе военные командиры присутствовали на французскомъ кладбищѣ въ Севастополѣ при мессѣ за павшихъ непріятелей. Со времени франко-германской войны прошли уже 24 года и было бы странной мелочностью мстить Германіи за потерю двухъ областей и контрибуцію въ 5 милліардовъ — отказомъ отъ участія въ морскомъ парадѣ.
Въ заключеніе строкъ посвященныхъ французскимъ дѣламъ, упомянемъ объ одномъ мѣстѣ въ рѣчи министра земледѣлія Гадо, произнесенной 31 марта въ городѣ Перигё, на банкетѣ, данномъ ему «республиканцами департамента Дордоны!». Миннстръ говорилъ противъ соціализма, но въ рѣчи его интересны собственно нѣсколько цифровыхъ данныхъ: при концѣ второй имперіи, въ сберегательныхъ кассахъ находилось вкладовъ на 700 милліон. франковъ, а теперь ихъ состоитъ на 3 милліарда фр. «Четыре пятыхъ всей площади воздѣлываемыхъ земель обрабатываются непосредственнымъ трудомъ самихъ собственниковъ», то есть принадлежатъ крестьянамъ. Французскій министръ имѣлъ полное право воскликнуть: «насколько мы въ этомъ отношеніи превосходимъ другія страны»! Онъ упомянулъ, что въ Германіи менѣе трети земледѣльцевъ владѣютъ участками земли, въ Венгріи четверть, въ Австріи — одна пятая, а въ Италіи и особенно въ Англіи отношеніе это еще менѣе значительно. Прибавимъ, что хотя оно, послѣ Франціи, наиболѣе благопріятно въ Россіи, но все таки далеко отстаетъ отъ того, что оказывается во Франціи. Въ Россіи крестьянскія земли составляютъ немного болѣе трети всей площади землевладѣнія. Если же оставить въ сторонѣ земли, принадлежащія казнѣ, которыхъ пространство превышаетъ площадь крестьянскаго землевладѣнія, и отнесть площадь крестьянскихъ земель къ общему пространству земельной собственности, то окажется, что во владѣніи крестьянъ находится немного болѣе половины.