ПОѢЗДКА НА СУЭЗСКІЙ КАНАЛЪ
править- ) Въ декабрьской книгѣ «Вѣстника Европы», 1869 г. стр. 784 и слѣд., была помѣщена исторія Суэзскаго канала и описаніе послѣднихъ работъ, приведшихъ его къ окончанію. — Ред.
Пароходы Генуэзской компаніи Рубатино дѣлаютъ періодическіе рейсы между Генуей и Александріей, заѣзжая на пути въ Ливорно, Неаполь и Мессину. Находясь въ Неаполѣ, мы рѣшились воспользоваться этимъ сообщеніемъ съ Египтомъ.
Въ понедѣльникъ, 8-го ноября, около полудня, мы отправились изъ гостинницы на пароходъ «Сицилія», пришедшій ночью изъ Генуи и ожидавшій въ портѣ пассажировъ, съ которыми черезъ нѣсколько часовъ онъ долженъ былъ отплыть въ Египетъ.
День былъ ясный и яркіе лучи солнца обдавали окружающую насъ живописную мѣстность. Передъ нами лежалъ Неаполь, раскинутый по берегу залива; красивыя каменныя постройки поднимались амфитеатромъ надъ портомъ; на самомъ верху и какъ-бы господствуя надъ всею окружающею мѣстностью покоились два массивныя зданія: упраздненный нынѣ монастырь Санъ-Мартино и фортъ Сантъ-Эльмо. Съ правой стороны величественно возвышался Везувій; около подошвы горы живописно разстилались города и селенія, которыми унизанъ весь Неаполитанскій заливъ. Портичи, Резина, Торре-дель-Греко, Торре-дель-Аннунціата, Кастелламаре — слѣдуютъ одинъ за другимъ, почти безъ промежутковъ, такъ что трудно замѣтить, гдѣ конецъ одного и гдѣ начало другого селенія. Необыкновенная прозрачность и чистота воздуха позволяли обнимать взоромъ весьма далекое пространство. Первый планъ картины былъ ярко освѣщенъ солнцемъ; далѣе, горы были въ туманѣ, который придавалъ особенную мягкость всѣмъ контурамъ и линіямъ, покрывая даль сѣровато-голубымъ колоритомъ, составляющимъ особенную прелесть южно-итальянскихъ видовъ. Съ противоположной стороны вдали, подъ солнцемъ, виднѣлся также въ туманѣ островъ Капри, омываемый бирюзово-голубыми волнами Неаполитанскаго залива.
Въ ожиданіи отъѣзда, палуба парохода «Сицилія» все болѣе и болѣе оживлялась. Прислуга суетилась, размѣщая багажъ подъѣзжавшихъ пассажировъ; матросы чистили пароходъ, подготовляли снасти, растягивали для защиты отъ лучей солнца парусный тентъ надъ палубой и погружали въ трюмъ товарныя мѣста, подвозимыя на самыхъ разнообразныхъ лодкахъ, къ передовой части парохода. Кромѣ постоянныхъ пассажировъ на пароходъ нахлынула цѣлая стая временныхъ посѣтителей въ лицѣ продавцевъ всѣхъ возможныхъ товаровъ, явившихся предлагать отъѣзжающимъ свои произведенія. Продавцы коралловыхъ издѣлій, камей, фотографическихъ видовъ, стереоскоповъ, лорнетокъ, тросточекъ и разныхъ съѣстныхъ припасовъ — превратили палубу корабля въ совершенный рынокъ; явился и продавецъ умственной пищи, приглашавшій пассажировъ запастись книгами на дорогу, — но вся его библіотека состояла исключительно изъ книженокъ легкаго эротическаго содержанія, начиная съ итальянскихъ переводовъ «Фоблаза» до новѣйшихъ произведеній итальянской литературы подобнаго же рода.
Раздались звуки гитары и для дополненія картины рынка, мы увидѣли на передовой части парохода слѣпого гитариста съ женщиной, которыхъ обступила группа солдатъ, переѣзжавшихъ вмѣстѣ съ нами въ Мессину.
Женщина пѣла подъ акомпаниментъ гитары разныя народныя пѣсни, постоянно напѣваемыя по всѣмъ улицамъ Неаполя. Живые блестящіе глаза слушателей, слѣдившіе за каждымъ движеніемъ пѣвицы — ясно выражали удовольствіе, доставляемое имъ незатѣйливыми артистами, и долго послѣ ухода ихъ, въ публикѣ слышались напѣвы мотивовъ особенно любимыхъ неаполитанцами народныхъ пѣсенъ «Santa Lucia» и «Marianina».
Покончивъ концертъ на передовой части парохода, слѣпой артистъ и его спутница перешли на корму, чтобы не лишить эстетическаго наслажденія и первоклассныхъ пассажировъ; но, вѣроятно не разсчитывая произвести большого эффекта на образованную часть публики простонародными мелодіями, они замѣнили, къ не малому нашему удивленію, «Маріанину» аріей изъ «Belle-Hélène», за которою послѣдовали разныя другія Оффенбаховскія мелодіи.
Уже начинало темнѣть, когда пароходъ снялся съ якоря. Ошибка въ объявленіи побудила его простоять лишнихъ 5 часовъ въ портѣ. Когда мы проходили мимо Капри, взошла луна; островъ казался освѣщеннымъ какимъ-то таинственнымъ свѣтомъ; вдали горѣлъ маякъ и виднѣлись огоньки въ домахъ Неаполя, представляя естественную береговую иллюминацію. На слѣдующее утро мы поровнялись съ Липарскими островами; вулканъ Стромболи выдавался конусообразно изъ воды, походя правильностью формы на гигантскую сахарную голову. Вскорѣ послѣ прохода Липарскихъ острововъ, показался берегъ Сициліи, мы вошли въ проливъ, называемый нынѣ Стретта ди-Мессина, а въ древности носившій названіе Сциллы и Харибды. До сихъ поръ Мессинскій проливъ считается весьма безпокойнымъ, потому что въ этой мѣстности постоянно господствуютъ противоположное теченіе и сильные вѣтры.
Намъ однако какъ-то посчастливилось, легкая зыбь едва рябила воду и мы совершенно спокойно приближались къ Мессинѣ. Видъ обоихъ береговъ пролива чрезвычайно живописенъ, но представляетъ рѣзкую противоположность съ Неаполитанскимъ заливомъ. Все здѣсь дышетъ какою-то дикою грандіозностью. Съ правой стороны высокія скалистыя горы Калабріи подходятъ къ самому морю, мѣстами изрѣдка желтовато-сѣрый цвѣтъ каменныхъ уступовъ оживленъ зеленью, — на высотахъ горъ виднѣются развалины древнихъ замковъ и какія-то уединенныя четыреугольныя каменныя башни; на берегу моря разбросано нѣсколько селеній. Дома построены изъ того же сѣраго камня, который представляетъ здѣсь господствующую породу, и потому весьма мало отдѣляются отъ лежащихъ за ними горъ. Въ ущельяхъ и долинахъ извиваются зигзагами широкія сѣрыя полосы, походящія на горные потоки, но въ которыхъ однако совершенно не было воды. Мы рѣшительно не могли понять, что это такое, пока намъ не объяснили, что это русла высохшихъ горныхъ потоковъ. Эти потоки наполняются водою только на нѣсколько недѣль весною послѣ таянія снѣговъ въ горахъ, но тогда сила и стремительность ихъ до того значительны, что они заносятъ довольно широкую полосу земли, представляющую временно ихъ русло, иломъ и пескомъ въ такой мѣрѣ, что въ теченіи года на этомъ пространствѣ не успѣваетъ развиться никакая растительность, несмотря даже на благодатный итальянскій климатъ. Эти изсохшіе потоки, по срединѣ которыхъ мѣстами разбросаны острова, покрытые богатою растительностью, и мѣстами перекинуты мосты съ одного берега на другой, представляютъ весьма оригинальное явленіе, которое намъ до сихъ поръ не удавалось видѣть ни въ Швейцаріи, ни въ другихъ горныхъ мѣстностяхъ Европы.
Берегъ Сициліи начинается песчаною низменностью, которая, возвышаясь все болѣе и болѣе, переходитъ также въ высокую гористую мѣстность, у подошвы которой лежитъ Мессина. Горная стѣна, къ которой она прислонилась, покрыта богатою растительностью; сады расположены террасами и нѣсколько напоминаютъ издали виды виноградниковъ на берегу Рейна. Мы прошли мимо маяка, построеннаго изъ бѣлаго камня, обошли мессинскую крѣпость Санъ-Сальвадоре и въ полдень бросили якорь въ Мессинскомъ заливѣ. Такъ какъ пароходъ долженъ былъ остаться здѣсь часа два для пріемки товаровъ и пассажировъ, то мы воспользовались этимъ случаемъ, чтобы осмотрѣть городъ. Лодочникъ, перевозившій насъ съ парохода, началъ намъ объяснять окрестности. Указавъ на крѣпость, защищающую входъ въ портъ, онъ замѣтилъ, подмигнувъ какъ-то особенно лукаво, что она не помѣшала однако Гарибальди пристать къ Сицилійскому берегу. Затѣмъ онъ намъ сталъ немедленно разсказывать, какъ около этого мѣста крейсировалъ до послѣдней минуты французскій флотъ, подъ видомъ защиты береговъ, какъ онъ ночью, когда должна была послѣдовать высадка, удалился на нѣсколько миль, и какъ Гарибальди воспользовался этимъ временемъ, чтобъ пристать въ берегу со своей дружиной. При этомъ разсказѣ вся его физіономія необыкновенно оживилась; видно было, что это происшествіе составляло для него одно изъ самымъ драгоцѣнныхъ воспоминаній жизни. Память о подвигахъ Гарибальди сохранилась въ южной Италіи особенно живо. Имя Гарибальди здѣсь постоянно въ устахъ народа; это единственный ихъ политическій идеалъ, получившій даже значеніе легенды, ибо почти весь народъ убѣжденъ въ южной Италіи, что Гарибальди умеръ въ крѣпости Александріи, куда онъ былъ временно заключенъ послѣ сраженія при Варезе.
Мессина значительный торговый городъ, имѣющій до 75,000 жителей. Онъ расположенъ вдоль порта, прислоняясь спиною къ горамъ, подобно Неаполю, но только строенія, лежащія у самой подошвы хребта, поднимаются не такъ высоко въ гору. Вдоль порта тянется широкая набережная «Marina», обстроенная каменными домами, украшенными колоннадами; за набережной расположены неизбѣжныя въ каждомъ итальянскомъ городѣ улицы: Corso и Strada Garibaldi. Дома большею частью двухъэтажные, не высокіе; этотъ образъ постройки обусловленъ весьма часто бывающими здѣсь землетрясеніями. Едва-ли найдется въ Европѣ другой городъ, коіорый столько выстрадалъ отъ болѣзней, землетрясеній и войнъ, какъ Мессина.
Въ XVII-мъ столѣтіи Мессина сдѣлалась, вслѣдствіе внутреннихъ междоусобій, театромъ войны между французской арміей Людовика XIV и испанско-голландскими войсками; рядомъ осадъ и сраженій городъ былъ доведенъ до такого изнуренія, что народонаселеніе со 120,000 человѣкъ уменьшилось на20,000. Въ 1740 г., въ Мессинѣ свирѣпствовала чума, отъ которой погибло до 40,000 человѣкъ. Въ 1783 г., ужасное землетрясеніе разорило почти весь городъ. Въ 1848 г., послѣ революціи, Мессина была почти разрушена бомбардированіемъ; наконецъ въ 1854 года, погибло отъ холеры до 16,000 человѣкъ. Несмотря на всѣ эти несчастія Мессина стала быстро развиваться въ послѣднее время, благодаря своему выгодному мѣстоположенію: въ теченіи послѣднихъ десяти лѣтъ количество ластовъ приходящихъ судовъ удвоилось, превышая въ настоящее время 1.000,000 тоннъ. Слѣдуетъ впрочемъ замѣтить, что вся интеллигенція, промышленность и торговля Сициліи сосредоточены въ немногихъ береговыхъ пунктахъ; изъ нихъ главные: Мессина и Палермо. Вся внутренность Сициліи остается до сихъ поръ въ полудикомъ состояніи, причиняя не мало заботъ итальянскому правительству. Разбойничество развито здѣсь до крайнихъ размѣровъ, а преслѣдованіе разбойниковъ становится почти невозможнымъ, потому что всѣ жители служатъ имъ укрывателями. Намъ разсказывали; будто дѣло дошло до того, что полиція, отчаиваясь схватить разбойниковъ на мѣстѣ, или добыть противъ нихъ какія-либо улики, которыя, дозволили бы предать ихъ правильнымъ судамъ, нѣсколько разъ распоряжалась — людей, завѣдомо-извѣстныхъ за разбойниковъ, просто убивать на дорогѣ. Ихъ подстрѣливаютъ какъ дикихъ звѣрей; другихъ средствъ не находили, чтобы отъ нихъ отдѣлаться. До сихъ поръ правительство не получаетъ со всего острова, кромѣ прибрежныхъ городовъ, почти никакого дохода. При Бурбонахъ въ Сициліи существовалъ налогъ на соль и на муку. Когда Гарибальди высадился въ Сициліи, первымъ его дѣломъ было уничтоженіе этихъ налоговъ, ненавистныхъ народу, но которые по старой привычкѣ платились довольно аккуратно. По смыслу его прокламаціи, уничтоженныя подати должны были быть замѣнены впослѣдствіи подоходнымъ и поземельнымъ налогами. Но вводить новые налоги въ странѣ. полудикой, необразованной, безъ всякихъ средствъ сообщенія — дѣло нелегкое; старые налоги отмѣнены, а новые до сихъ поръ еще не введены, такъ что Сицилія не даетъ ровно низкихъ доходовъ, представляя одну изъ существенныхъ причинъ постоянныхъ дефицитовъ итальянскаго бюджета.
Побывавъ въ соборѣ и осмотрѣвъ нѣкоторыя достопримѣчательности города, мы возвратились на пароходъ, который около трехъ часовъ по полудни снялся съ якоря и отправился въ дальнѣйшій путь. За Мессиной горы начинаютъ быстро возвышаться, показываются вершины, покрытыя вѣчнымъ снѣгомъ; наконецъ, вдали представляется взорамъ величайшій изъ европейскихъ вулкановъ, огнедышущая Этна, имѣющая болѣе 10,000 футовъ высоты. Къ вечеру мы обогнули послѣдній выдающійся въ море пунктъ материка, городъ Реджіо, лежащій на Калабрійскомъ берегу, и, простившись съ Италіей, вышли въ открытое море. Не развлекаясь болѣе видомъ живописныхъ береговъ, мы стали присматриваться къ нашимъ спутникамъ. Скоро всѣ перезнакомились и начались бесѣды о Египтѣ и Суэзскомъ каналѣ, объ успѣхѣ котораго большинство лицъ отзывалось съ большимъ недовѣріемъ.
За обѣдомъ мы замѣтили, что всѣ взоры обращались на человѣка среднихъ лѣтъ красивой и симпатичной наружности. Мой сосѣдъ, итальянецъ, объяснилъ мнѣ, что это Ричіотти Гарибальди, второй сынъ народнаго героя, о которомъ мы такъ иного наслышались въ Мессинѣ. Онъ держалъ себя весьма просто, безъ всякой аффектаціи, нисколько не выставляя своей личности, но и не уклоняясь отъ общихъ разговоровъ.
Дальнѣйшее наше плаваніе, продолжавшееся еще три съ половиною дня, было, довольно однообразно. За исключеніемъ острова Кандіи, мимо котораго мы прошли въ четвергъ, мы не видали земли до самой Александріи. Гористый южный берегъ острова, вдоль котораго мы шли часа четыре, почти лишенъ всякой растительности, и мы не видѣли на немъ какихъ-либо поселеній, только изрѣдка показывались на берегу отдѣльныя каменныя лачужки, повидимому покинутыя жителями. Всѣ главнѣйшіе города и селенія находятся на сѣверномъ берегу острова. Проходя мимо этой исторической мѣстности, мы не могли не вспомнить о кровавой драмѣ, разыгрывавшейся здѣсь въ теченіи двухъ лѣтъ, и недавно окончившейся такъ неудовлетворительно во всѣхъ отношеніяхъ. Казалось, что на островѣ царствуетъ ненарушимый покой, — но скоро-ли изгладятся воспоминанія кровавыхъ происшествій и долго-ли будетъ продолжаться этотъ покой? Замѣчательно впрочемъ, что многія изъ лицъ, бывавшихъ въ Кандіи и повидимому хорошо знакомыхъ съ мѣстными условіями жизни, съ которыми намъ пришлось встрѣтиться на Востокѣ, увѣряли насъ, что желаніе присоединенія къ Греціи далеко не всеобщее въ Кандіи.
Тамъ существуетъ большая партія, которая желаетъ только полнѣйшей автономіи; идеаломъ этой партіи — судьба острова Самоса, а не Іоническихъ острововъ, живущихъ въ настоящее время далеко не въ ладу съ Греціею. Но въ началѣ возстанія восторжествовала греческая партія, и партія автономистовъ должна была ей подчиниться. Теперь они говорятъ что ежели бы съ самаго начала они водрузили знамя автономіи, не грозя Турціи совершеннымъ отпаденіемъ, то, можетъ быть, эта цѣль и была бы достигнута, особенно если бы съумѣли воспользоваться тѣмъ благопріятнымъ моментомъ, когда Франція повидимому склонялась на сторону Россіи и когда устрашенная Турція была готова на всѣ возможныя уступки, кромѣ только совершеннаго отдѣленія острова. Но этотъ благопріятный моментъ былъ пропущенъ, захотѣли большаго, и въ окончательномъ результатѣ теперь положеніе кандіотовъ несравненно хуже, чѣмъ оно было до возстанія.
На слѣдующій вечеръ мы подошли уже довольно близко къ Александріи, но такъ какъ входъ въ Александрійскій портъ въ темнотѣ не совершенно безопасенъ, то намъ пришлось крейсировать всю ночь въ морѣ, чтобы раннимъ утромъ войти въ портъ. Ночь была спокойная, теплая. Луна отражалась серебристыми нитями въ мелкихъ волнахъ окружавшихъ пароходъ, а за нимъ тянулась широкая полоса, блестѣвшая фосфорнымъ свѣтомъ — явленіе хорошо извѣстное всѣмъ плававшимъ по Средиземному морю.
Наконецъ въ субботу, рано утромъ, мы завидѣли берегъ. Показался маякъ, затѣмъ отдѣльные передовые форты, между которыми главнѣйшій фортъ Марабу, и наконецъ самый портъ и Александрія.
Известковатые, сѣровато-бѣлые берега Александрійскаго залива не представляютъ особенно живописной картины; берега эти изрыты катакомбами, въ которыхъ скрывались и жили христіане во время гоненій. По лѣвой сторонѣ города прежде всего бросается въ глаза безчисленное количество вѣтряныхъ мельницъ, расположенныхъ на вершинахъ известковыхъ холмовъ. За тѣмъ взглядъ останавливается на большой мечети и на громадномъ строеніи въ европейскомъ стилѣ — дворцѣ вице-короля, лежащемъ у самаго порта. Весь портъ, довольно обширный, былъ наполненъ военными и купеческими судами всѣхъ націй; между ними мелькали по зеленовато-голубому морю лодки съ гребцами въ восточномъ костюмѣ. Особенно красовался старый арабъ, бронзовато-темнаго цвѣта, въ бѣлой какъ снѣгъ бедуинѣ, который стоялъ въ одной изъ этихъ лодокъ. По величественности его осанки и бѣлому одѣянію мы его приняли сначала за очень важное лицо, но потомъ скоро разубѣдились, когда замѣтили тоже выраженіе величаваго спокойствія на лицахъ всѣхъ мѣстныхъ жителей, и тѣ же бѣлыя одѣянія на кучерахъ, сидящихъ на козлахъ извощичьихъ колясокъ, ожидавшихъ пассажировъ въ портѣ.
Мы поспѣшили сѣсть въ лодку и отправиться на берегъ, гдѣ пришлось прежде всего прописать нашъ паспортъ. Совершивъ въ первый разъ по выѣздѣ изъ Россіи эту церемонію, мы отправились въ русское консульство, находящееся на другой сторонѣ города. Кромѣ нѣкоторыхъ узкихъ улицъ прилегающихъ къ порту, въ которыхъ сгруппировалось арабское населеніе, вся остальная часть Александріи похожа на любой второклассный европейскій городъ, довольно грязный, хотя и съ красивыми каменными строеніями. Если бы не верблюды на улицахъ, арабскіе костюмы рабочихъ и изрѣдка выдающіеся изъ-за прочихъ строеній минареты мечетей и сады съ пальмовыми деревьями, — то можно бы совершенно забыть, проѣзжая по Александріи, что находишься на Востокѣ.
Посреди города расположенъ довольно обширный и красивый скверъ, гдѣ устроено для гуляющихъ нѣчто въ родѣ бульвара; это мѣсто, называемое консульскою площадью (Place du Consulat), окружено высокими каменными строеніями, въ нижнихъ этажахъ которыхъ красуются магазины. Здѣсь же въ сосѣдствѣ находится зданіе биржи.
Александрія, одинъ изъ древнѣйшихъ историческихъ городовъ, сохранилъ въ своей внѣшней обстановкѣ весьма мало слѣдовъ прежняго своего историческаго значенія.
Помпеевская колонна, стоящая на возвышенности за городовъ возлѣ мусульманскаго кладбища, и два обелиска Клеопатры, находящихся близъ новаго порта, служатъ почти единственными представителями памятниковъ древности въ Александріи. Впрочемъ, ежели обратить вниманіе на то, какъ здѣсь обходятся съ остатками древности, то не удивительно, что онѣ не сохраняются, и что даже слѣды ихъ исчезаютъ. Между станціей желѣзной дороги и городомъ недавно проложена новая дорога, для которой пришлось прорыть траншею въ небольшихъ холмахъ, лежащихъ за городомъ и покрытыхъ пальмовымъ лѣсомъ. При этой работѣ напали на весьма хорошо сохраненные остатки древнихъ построекъ; оказалось, что эти холмы суть древнія зданія, вѣроятно часть прежняго города, которая въ теченіи вѣковъ была занесена слоемъ земли столь значительнымъ, что на немъ могъ вырости пальмовый лѣсъ. Это открытіе однако нисколько не остановило землекопныхъ работъ. Остатки древнихъ зданій, расположенныхъ по линіи пролагаемой дороги, были выломаны и обломки выброшены вмѣстѣ съ землею; о дальнѣйшихъ археологическихъ раскопкахъ или о какихъ-либо изслѣдованіяхъ, которыя могли бы повести къ открытію части древняго города, подъ лачужками арабской деревни, находящейся по эту сторону Александріи, никто и не помышлялъ. Когда пріѣзжаешь изъ Италіи и видишь, съ какою осторожностью и съ какимъ тщаніемъ тамъ происходитъ раскрытіе находящихся подъ землею древнихъ построекъ, напримѣръ въ Римѣ и въ Неаполѣ, то подобное варварское обращеніе съ драгоцѣнными остатками древности кажется совершенно непонятнымъ. Проѣзжая по этой дорогѣ, мы видѣли остатки древнихъ сводовъ и другихъ строеній, обломки которыхъ печально торчатъ изъ земли, какъ-бы взывая къ проѣзжающимъ, чтобы хотя они обратили вниманіе на зодчество прежнихъ вѣковъ, безъ пользы погибающее здѣсь для исторіи и для науки.
Совершенно равнодушное къ остаткамъ древности, которые могли сохраниться въ Александріи, египетское правительство за то обращало постоянное вниманіе на развитіе экономическихъ интересовъ города, съ которыми до сихъ поръ было тѣсно связано благосостояніе всей страны. Въ торговомъ отношеніи положеніе Александріи чрезвычайно благопріятно, такъ какъ этотъ городъ лежитъ на перепутьи дороги между Индіей и Европой, и кромѣ того Александрійскій портъ принадлежитъ къ числу лучшихъ портовъ въ этой части Средиземнаго моря. Нынѣшняя Александрія построена на узкой полосѣ земли, отдѣляющей портъ отъ обширнаго, но мелководнаго озера Мареотисъ, лежащаго за городомъ. Уже Мегмедъ-Али, такъ много сдѣлавшій для величія Египта, обратилъ вниманіе на улучшеніе, этого порта. При немъ же былъ возстановленъ въ двадцатыхъ годахъ древній каналъ Клеопатры, соединяющій Александрію съ Розеттскимъ притокомъ Нила, въ который онъ впадаетъ около Кафръ-Саида. Каналъ этотъ, по значительной ширинѣ и глубинѣ своей, имѣлъ назначеніемъ не только снабжать Александрію прѣсною водою изъ Нила и орошать всю мѣстность, по которой онъ проходитъ, но и открыть водяное товарное сообщеніе между Александріей я Ниломъ, для рѣчныхъ судовъ средней величины. Надъ расчисткою этого канала, названнаго Махмудіэ — въ честь султана Махмуда — работало до 250,000 феллаховъ, изъ которыхъ до 10 %, т.-е. 25,000 человѣкъ погибло во время работъ большею частію отъ разныхъ болѣзней, вызванныхъ непредусмотрительностью и отсутствіемъ всякой заботливости объ участи этихъ несчастныхъ рабочихъ. Каналъ Махмудіэ содержится въ весьма удовлетворительномъ состояніи, такъ что по немъ можетъ до сихъ поръ происходить весьма оживленное товарное сообщеніе на рѣчныхъ судахъ, несмотря на то, что вдоль его проходитъ въ настоящее время желѣзная дорога, соединяющая Александрію съ Каиромъ.
Настоящее торговое значеніе Александрія получила однако только благодаря постройкѣ этой желѣзной дороги и продолженію ея до Суэза. Изъ Каира желѣзная дорога была проведена первоначально прямо на Суэзъ вдоль горнаго хребта Джебель-Ауэбётъ. Но съ самого начала эта дорога оказалась неудовлетворительною и потому она была совершенно покинута, а вмѣсто нея построена другая вѣтвь, отдѣляющаяся отъ александрійско-каирской дороги, не доходя Каира близъ станціи Бенъ-Ха, и направляющаяся къ городамъ: Загазигу и Измаиліи, а затѣмъ вдоль Горькихъ озеръ и канала къ Суэзу. По этому пути проходитъ въ настоящее время такъ-называемая Over-Land-Mail т.-е. сухопутная англо-индійская почтовая дорога, по которой привозится въ Англію почта и нѣкоторые высокоцѣнные товары. Между Индіей и Суэзомъ содержится періодическое сообщеніе громадными пароходами англійской Peninsular and Oriental Company. По приходѣ парохода въ Суэзъ, почта и товары отправляются немедленно по желѣзной дорогѣ въ Александрію, откуда они слѣдовали до сихъ поръ на пароходахъ Messageries Impériales черезъ Марсель и Кале въ Доверъ. Но въ прошломъ году, съ улучшеніемъ порта въ Бриндизи и съ постройкой желѣзной дороги изъ Бриндизи въ Фоджіа, — Over-Land-Mail направилась на Италію, именно на: Бриндизи, Туринъ и Монъ Сенисъ. Такое измѣненіе направленія англоиндійскаго почтоваго пути вызвало неудовольствіе во Франціи, которая завистливо слѣдитъ за развитіемъ морского и торговаго значенія Италіи. Франція начинаетъ уже сильно опасаться торговаго и морского соперничества Италіи въ Средиземномъ морѣ, соперничество, которое нынѣ, съ открытіемъ Суэзскаго канала, должно получить новую силу и новое значеніе.
Находясь на исходномъ пунктѣ египетскаго транзита, Александрія должна была, благодаря этому обстоятельству, получить необыкновенное торговое значеніе. О развитіи торговли въ Александрійскомь портѣ можно судить, напримѣръ, по развитію народонаселенія, которое съ 40,000 душъ въ 1836 г. поднялось въ настоящее время до 120,000 душъ, т.-е. ровно утроилось. Сознавая ясно всю опасность, которая грозить этому транзиту съ открытіемъ Суэзскаго канала, александрійское купечество не только не подписалось ни на одну акцію Суэзской компаніи, но даже постоянно выказывало сильнѣйшую оппозицію всему предпріятію.
Въ настоящее время въ Александріи сосредоточено не малое число весьма богатыхъ торговыхъ домовъ, но весьма немногіе изъ нихъ пользуются хорошею и честною репутаціею. Большинство этихъ лицъ принадлежитъ къ людямъ, которымъ всѣ средства наживать деньги кажутся позволительными. Примѣромъ того, на какомъ уровнѣ находится здѣсь общественная нравственность, можетъ служить слѣдующее обстоятельство: намъ указывали, какъ на весьма почтенную и честную личность, на одного армянскаго купца, который, сдѣлавшись опекуномъ малолѣтныхъ наслѣдниковъ весьма богатаго торговаго дома, воспользовался ихъ состояніемъ, чтобы начать коммерческія дѣла на собственный счетъ. Операція его удалась, и когда черезъ нѣсколько лѣтъ онъ нажилъ себѣ громадное состояніе, тогда онъ возвратилъ своимъ питомцамъ тѣ ихъ капиталы, которыми онъ воспользовался для собственнаго дѣла. Каждая опека считается въ Александріи положительно разореніемъ для наслѣдниковъ, потому что большая часть опекуновъ немедленно же расхищаетъ все имущество малолѣтныхъ, порученныхъ ихъ опекѣ. Вотъ почему опекунъ, хотя и поступившій такимъ же образомъ, но впослѣдствіи возвратившій наслѣдникамъ ихъ капиталы, считается въ Александріи необыкновенно честнымъ человѣкомъ. Александрія сдѣлалась въ послѣднія двадцать лѣтъ сборищемъ отребья европейскаго населенія. Люди, которые довели свою репутацію до того, что имъ уже невозможно оставаться въ своемъ отечествѣ, отправляются въ Александрію наживать тамъ деньги всякой правдой и неправдой, и большею частію достигаютъ своей цѣли, потому что не останавливаются ни передъ какими средствами. Такимъ образомъ Александрія сдѣлалась сбродомъ разныхъ проходимцевъ Италіи, Франціи и Греціи; эти элементы дополняются армянами и левантійцами, стоящими тоже не на очень высокой степени нравственнаго развитія. Начиная съ игорныхъ домовъ и до коммерческихъ фирмъ, обманъ принадлежитъ здѣсь къ совершенно обыкновеннымъ явленіямъ. Явныя покражи и убійства съ корыстною цѣлью случаются тоже довольно часто, особенно опасною репутаціею пользуется въ этомъ отношеніи греческій кварталъ. Въ низкой нравственной средѣ александрійскаго населенія греки и армяне занимаютъ низшее мѣсто. Почти всѣ игорные дома содержатся греками. Явную противоположность съ европейскимъ представляетъ здѣсь мѣстное арабское населеніе. Въ средѣ его кражи и убійства почти неизвѣстное явленіе. Намъ говорили что не только въ Александріи и Каирѣ, но и во всемъ Египтѣ можно разъѣзжать безъ оружія, и почти съ открытымъ чемоданомъ, не подвергаясь никакой опасности со стороны арабскаго населенія. Въ теченіи послѣднихъ лѣтъ былъ только одинъ случай, составляющій исключеніе изъ этого общаго правила. Какой-то американецъ отправился съ двумя лодочниками-арабами изъ Суэза на сѣверный берегъ залива, осмотрѣть мѣстность, называемую Моисеевымъ источникомъ. Ни американецъ, ни лодочники никогда не возвратились, и есть поводъ къ подозрѣнію, что послѣдніе убили американца съ цѣлью его ограбить. Хотя это происшествіе случилось болѣе полутора года тому назадъ; однако мы видѣли еще въ Александріи, Измаиліи и Суэзѣ печатныя объявленія на стѣнахъ домовъ, обѣщающія значительную денежную награду тому, который сообщитъ какія-либо свѣдѣнія о погибшемъ. Происшествіе это надѣлало много шума и обратило на себя всеобщее вниманіе; уже это одно обстоятельство доказываетъ его исключительность, потому что, напримѣръ, въ Александріи нерѣдко случаются убійства въ игорныхъ домахъ и никто не обращаетъ на то особеннаго вниманія какъ на дѣло обыденное.
Главную причину развращенности европейскаго населенія въ Александріи слѣдуетъ искать въ отсутствіи всякаго суда и полиціи для европейцевъ. Каждый европеецъ можетъ быть преслѣдуемъ и судимъ только въ своемъ консульствѣ. Это обстоятельство обращается для всѣхъ мошенниковъ и негодяевъ почти въ полную безнаказанность. Консула считаютъ здѣсь по большей части своей обязанностью защищать интересы каждаго соотечественника даже въ тѣхъ случаяхъ, когда дѣло далеко не сообразно съ требованіемъ справедливости. Нельзя не замѣтить, что въ этомъ отношеніи русское консульство, пользующееся въ Александріи большимъ уваженіемъ, составляетъ весьма почтенное исключеніе. Весьма энергически поддерживая справедливыя требованія русскихъ подданныхъ, — а въ числѣ русскихъ подданныхъ въ Египтѣ весьма много грековъ и армянъ, — оно не считаетъ себя обязаннымъ безусловно держать ихъ сторону въ тѣхъ случаяхъ, когда оно наталкивается на явную несправедливость или обманъ. Кромѣ того, при легкости, съ которою совершается здѣсь переходъ изъ одного подданства въ друroe, процессы затягиваются до безконечности, и всякое преслѣдованіе преступленія становится почти невозможнымъ. Обвиняемый изъ-подъ покровительства одного консульства переходитъ подъ опеку другого, третьяго, перемѣняя свою націальность, и каждый разъ дѣлопроизводство начинается съизнова, — однимъ словомъ, это такое положеніе дѣла, которое ровняется полной безнаказанности.
Вотъ почему египетское правительство, желая помочь этому злу, не нарушая правъ европейскихъ державъ, предложило, нѣсколько времени тому назадъ, учредить международныя судилища, состоящія изъ депутатовъ различныхъ европейскихъ державъ, которыя бы вѣдали дѣлами всѣхъ европейцевъ безъ исключенія. Послѣ долгихъ переговоровъ, европейскія державы согласились съ справедливостью и цѣлесообразностью этого проекта въ общемъ основаніи, и для обсужденія практической возможности и способовъ осуществленія его въ Каирѣ была учреждена спеціальная коммиссія изъ делегатовъ египетскаго правительства и всѣхъ европейскихъ консуловъ подъ предсѣдательствомъ Нубаръ-Паши. Засѣданія этой коммиссіи начались осенью и успѣли уже придти къ удовлетворительному результату. Коммиссія разсмотрѣла и одобрила представленный ей проектъ, по которому предполагается учредить три судебныя палаты первой инстанціи: одну въ Александріи, одну въ Каирѣ и одну въ Загазигѣ, одну аппелляціонную палату въ Александріи и одну высшую кассаціонную палату въ Каирѣ. Судьи должны избираться частію изъ европейцевъ, частію изъ мѣстныхъ жителей, но съ тѣмъ, чтобы европейцы всегда были въ большинствѣ. Европейцы, принимая судейское званіе, вмѣстѣ съ тѣмъ сохраняютъ однако свое подданство и считаются чиновниками своего государства. Срокъ судейской должности для каждаго изъ нихъ полагается шестилѣтній. Египетское правительство обязуется платить этимъ судьямъ довольно значительное содержаніе, отказываясь вмѣстѣ съ тѣмъ отъ права смѣнять ихъ съ должности, перемѣщать съ одной должности на другую или переводить въ высшій окладъ.
Засѣданія судовъ должны быть публичны съ полнымъ обезпеченіемъ правъ защиты; пренія должны происходить на итальянскомъ или французскомъ языкахъ. Генеральный прокуроръ, на котораго возлагается обязанность обвинителя, секретари и прислуга судовъ должны быть также избираемы изъ европейцевъ. Разбирательству этихъ судовъ должны подлежать всѣ гражданскіе и торговые иски между европейцами и мѣстными жителями, — не исключая самого вице-короля, членовъ его фамиліи и управленія государственныхъ имуществъ. За консулами признается право наблюденія за правильностью дѣйствій новыхъ судовъ. Наконецъ, предполагается выработать сводъ законовъ, который бы имѣлъ однообразную силу для европейцевъ всѣхъ націй который могъ бы служить основаніемъ рѣшеній египетскихъ судовъ". Вотъ въ общихъ чертахъ проектъ, который одобренъ коммиссіею, и въ настоящее время ожидаетъ только окончательнаго утвержденія европейскихъ державъ для полнаго своего осуществленія. Какъ ни велико взаимное недовѣріе, съ которымъ европейскія державы постоянно смотрятъ другъ на друга во всѣхъ дѣлахъ касающихся Востока, — но явная потребность судебной реформы до того несомнѣнна и польза, которую всѣ имѣющіе какія-либо дѣла съ Египтомъ должны извлечь изъ подобной реформы, до того очевидна, что можно надѣяться, что въ настоящемъ случаѣ согласіе европейскихъ державъ установится скорѣе, чѣмъ бы это можно было ожидать по каждому другому вопросу.
Несмотря на то, что въ Александріи весьма много богатыхъ домовъ, вечера, бальные или просто семейные пріемы составляютъ здѣсь весьма рѣдкое исключеніе вслѣдствіе затруднительности, въ которую поставленъ каждый при выборѣ лицъ, съ которыми онъ желалъ бы имѣть постоянныя семейныя сношенія. Единственное мѣсто, гдѣ встрѣчается все александрійское общество, это театръ. Во время нашего пріѣзда въ Александрію, играла посредственная итальянская труппа и театръ былъ полонъ, почти во всѣхъ ложахъ сидѣли дамы въ весьма нарядныхъ туалетахъ и между ними мы могли замѣтить нѣсколько весьма красивыхъ лицъ греческаго и восточнаго типа. Театръ Зизиніа — красивое зданіе, нѣсколько больше нашего Михайловскаго театра. Онъ содержится, кажется, частною компаніею, получающею большія субсидіи отъ правительства.
Общимъ разговоромъ дня было столкновеніе между Египтомъ и Турціей. Разсказывали, что форты вооружаются нарѣзными пушками и что дѣлаются разныя военныя приготовленія. Общественное мнѣніе было встревожено происшествіемъ, случившимся нѣсколько дней тому назадъ. Въ Александрійскій портъ пришло судно съ турецкими солдатами, которыхъ было на немъ человѣкъ 600, безъ всякаго предувѣдомленія египетскому правительству. Послѣднее встревожилось, приказало не выпускать солдатъ на берегъ, и послало просить объясненія отъ командира парохода; Командиръ извинился, что не успѣлъ увѣдомить о своемъ приходѣ, потому что онъ зашелъ въ Александрійскій портъ случайно, такъ какъ онъ собственно слѣдуетъ въ Сирію, куда ему поручено перевезти отрядъ солдатъ. На другой день онъ вышелъ изъ порта и на этомъ дѣло пока и кончилось. Но всѣ утверждали въ Александріи, что это была намѣренная попытка турецкаго правительства, чтобы узнать, насколько внимательно слѣдятъ египтяне за судами, приходящими въ портъ, а также чтобы нѣсколько болѣе ознакомиться съ его мѣстными условіями, на случай войны и необходимости дессанта.
На слѣдующій день, послѣ пріѣзда въ Александрію, мы должны были отправиться, въ числѣ прочихъ гостей, на египетскомъ пароходѣ Эль-Мазръ въ Портъ-Саидъ. Сильный вѣтеръ продержалъ насъ однако цѣлый день въ портѣ. Наносная песчаная отмель, лежащая у входа въ Александрійскій портъ, чрезвычайно стѣсняющая фарватеръ въ томъ мѣстѣ, была покрыта высокими лѣнящимися бурунами. Волна за волною, набѣгая на отмель и, разбиваясь на ней, покрывали всю мѣстность густой кипящей пѣной. Насъ окружалъ цѣлый флотъ судовъ, вдали виднѣлись два огромныхъ пловучихъ дока, заказанныхъ въ Европѣ и недавно привезенныхъ въ Александрію. Изъ порта вышло нѣсколько англійскихъ и французскихъ пароходовъ, — а мы все стояли на яворѣ. Оттого-ли, что пароходъ Эль-Мазръ былъ слишкомъ великъ, или благодаря излишней осторожности нашего капитана, но было рѣшено, что мы остаемся ночевать въ портѣ. Наконецъ, въ понедѣльникъ утромъ, при нѣсколько уменьшившемся, но все еще довольно сильномъ вѣтрѣ, мы вышли благополучно изъ Александрійскаго порта. Какъ ни значительны были размѣры нашего парохода, но его качало порядочно, такъ что на палубѣ появились больные. На слѣдующій день, еще до восхода солнца, большая часть пассажировъ высыпала на палубу въ нетерпѣливомъ, ожиданіи увидѣть Портъ-Саидъ. Солнце поднялось изъ моря въ видѣ краснаго огненнаго шара, освѣтило сначала горизонтъ, а потомъ и всю мѣстность багровымъ свѣтомъ. По мѣрѣ приближенія къ Портъ-Саиду, намъ стали попадаться на пути другіе пароходы, идущіе по этому же направленію. Наконецъ передъ нами вдали показалась какая-то башня — это былъ маякъ Портъ-Саида; скоро представился нашимъ глазамъ и самый городъ. Зрѣлище было довольно необыкновенное. Вдали виднѣлся лѣсъ мачтъ, на которыхъ развѣвалось безчисленное количество разноцвѣтныхъ флаговъ, и затѣмъ, какъ бы на воздухѣ, рядъ невысокихъ домовъ и построекъ. Песчаный берегъ, на которомъ построенъ городъ, до того низокъ, что вдали его почти нельзя было отличить отъ поверхности воды; море, ярко освѣщенное солнцемъ, блестѣло какъ зеркало, а берегъ казался узкою темною полосою, отдѣляющею постройки отъ поверхности воды; постройки какъ будто висѣли на воздухѣ.
Пароходъ нашъ приближался все болѣе и болѣе, и скоро мы могли разглядѣть простыми глазами двѣ огромныя каменныя дамбы или мола, далеко выдающіеся въ море и обхватывающіе какъ двѣ гигантскія руки Саидскій портъ.
Выборъ этой песчаной плоской косы, лишенной всякой растительности и едва выдающейся изъ моря для постройки новаго города, былъ обусловленъ тѣмъ обстоятельствомъ, что только въ этомъ мѣстѣ Пелузійскаго залива необходимая глубина моря находится на самомъ близкомъ разстояніи отъ берега. Пелузійскій же заливъ лежитъ на исходномъ пунктѣ кратчайшей линіи сообщенія между Краснымъ и Средиземнымъ морями.
Суэзскій каналъ проведенъ почти въ прямой лиши между Пелузійскимъ и Суэзскимъ заливами и потому нисколько не могъ воспользоваться многочисленными притоками Нила, къ которымъ примыкали всѣ прежніе каналы, существовавшіе въ древности. Всѣ древніе каналы, извѣстные подъ разными названіями: канала Дарія, канала Птолемеевъ, канала Траяна, канала Омара, — были собственно не что иное, какъ соединеніе Пелузійскаго рукава Вила съ Героополитскимъ заливомъ Краснаго моря, нынѣшними Горькими Озерами. Составители проекта, который впослѣдствіи былъ принятъ въ основаніе работъ по сооруженію настоящаго канала, Мужель-Бей, Линанъ-Бей, пришли съ самаго начала къ убѣжденію, что для того, чтобы всемірная торговля могла воспользоваться новымъ путемъ, слѣдовало провести сообщеніе не по прежнему древнему направленію между Ниломъ и Краснымъ моремъ, а въ видѣ прямого морского канала, непосредственно соединяющаго оба моря на кратчайшемъ разстояніи и имѣющаго достаточную глубину, чтобы по немъ могли проходить значительныя суда безъ разгрузки, т.-е. не менѣе 8 метровъ или 26 футовъ.
Самою удобною въ этомъ отношеніи оказалась мѣстность, пролегающая какъ бы по естественному углубленію почвы вдоль четырехъ озеръ: Мензалэ, Белла, Тимза и Горькихъ Озеръ. Всѣ эти озера, частію мелководныя, частію высыхающія по временамъ, раздѣлены между собою песчаными и изрѣдка каменистыми порогами, незначительно только возвышающимися надъ уровнемъ моря, кромѣ нѣкоторыхъ мѣстъ около озера Тимза.
Такая естественная ложбина песчаной пустыни вмѣстѣ съ тѣмъ представляла кратчайшую линію между Пелузійскимъ и Сузскимъ Шивами, соединяя оба моря на разстояніи 160 верстъ; вотъ почему она и была окончательно избрана мѣстностію для сооруженія канала, и этотъ выборъ обусловилъ вмѣстѣ съ тѣмъ топографическое положеніе Портъ-Саида.
За Саидскимъ портомъ находится большой внутренній бассейнъ, къ которому примыкаютъ еще три небольшіе бассейна. Къ западу отъ большого бассейна, вдоль берега расположенъ самый городъ, построенный въ видѣ паралеллограмма, прорѣзаннаго прямыми улицами, — дома большею частію въ одинъ и два этажа, въ срединѣ города довольно большая площадь, обнесенная двухъ-этажными домами, въ центрѣ которой красуется фонтанъ. Числительность народонаселенія Портъ-Саида простирается отъ 5,000 до 8,000 душъ; измѣненіе этой цифры зависитъ отъ прилива и отлива работниковъ. Магазины, кофейни и рестораны въ настоящее время уже довольно многочисленны, — такъ, напримѣръ, нижніе этажи почти всѣхъ домовъ, окружающихъ площадь, заняты исключительно кофейнями и магазинами. Кофейни устроены довольно прилично, на французскій ладъ, и нельзя жаловаться на чрезвычайную дороговизну.
Несмотря на громадное стеченіе разнаго народа, наполнявшаго въ день открытія канала всѣ кофейни въ Портъ-Саидѣ, мы платили не болѣе полу-франка за-бутылку пива или за чашку кофе, т.-е. почти дешевле чѣмъ въ Петербургѣ. Въ Портъ-Саидѣ оказался даже café chantant, въ которомъ весьма зрѣлыя француженки напѣвали французскіе комическіе романсы, къ немалому удовольствію публики, состоявшей на половину изъ матросовъ всѣхъ національностей.
Смотря на Портъ-Саидъ и на толпы людей, наполнявшихъ всѣ улццы города, мысль невольно переносилась къ тому времени, когда здѣсь была совершенная пустыня. Многіе дома должны были быть первоначально построены на сваяхъ, въ избѣжаніе затопленія волнами, набѣгающими на берегъ, такъ что первый этажъ висѣлъ на воздухѣ и въ него приходилось подниматься по лѣстницѣ. Только мало-по-малу, по мѣрѣ того, какъ расчищался портъ, мѣстность города возвышалась, пока наконецъ насыпь не достигла до уровня перваго этажа домовъ, предохранивъ ихъ навсегда отъ посѣщенія морскихъ волнъ. Къ этому надо присовокупить, что нигдѣ въ окрестностяхъ Портъ-Саида не оказалось колодцевъ; прѣсную воду въ теченіи 5-ти лѣтъ подвозили на верблюдахъ и на баркахъ, изъ Даміэтты; когда привозъ оказывался недостаточнымъ, тогда приходилось раздавать воду рабочимъ порціями. При такихъ условіяхъ положеніе первыхъ инженеровъ, высадившихся на этотъ берегъ, должно было быть довольно безотрадное, и много энергіи и выдержки потребовалось отъ этихъ лицъ, чтобы перенести всѣ невзгоды вѣтра и моря, которымъ они въ началѣ подвергались. Вотъ какъ одинъ изъ первыхъ прибывшихъ описываетъ ихъ положеніе въ 1859 году:
«Мы живемъ въ узкой низменной песчаной полосѣ, расположенной между Средиземнымъ моремъ и озеромъ Мензалэ. При малѣйшемъ вѣтрѣ волны набѣгаютъ на песокъ то съ одной, то съ другой стороны. Ближайшія населенныя мѣстности отъ насъ — Даміэтта въ 60 верстахѣ, и Александрія въ двухъ дняхъ разстоянія отъ будущаго Портъ-Саида. Въ бурное время всякое сообщеніе съ этими городами прекращается, а другихъ въ окрестности не имѣется, если не считать двухъ-трехъ рыбачьихъ поселеній, разбросанныхъ на берегу озера Мензалэ, — самыя значительныя изъ нихъ Матаріэ и Мензалэ, въ которыхъ, да 2,000 душъ жителей, тоже на разстояніи 30 верстъ отъ Портъ-Саида, — притомъ единственная провизія, которою можно запастись въ этихъ поселеніяхъ, это рыба и сушеная икра. Намъ обѣщаютъ построить деревянные бараки, но пока мы помѣщаемся въ весьма неудобныхъ палаткахъ. Въ теченіе дня въ этихъ палаткахъ, находящихся подъ лучами солнца, нестерпимой зной, а ночью втягивается сырость и такой холодъ, что покрывшись всѣмъ своимъ гардеробомъ, въ добавокъ къ одѣяламъ, не успѣваешь согрѣться. Въ дополненіе всего, палатки наполняются въ темнотѣ разными земноводными животными, которыя сотнями ползаютъ около постели. Роса скопляется на поверхности палатки, которая подъ тяжестію воды совершенно вгибается и принимаетъ форму воронки».
Повторяемъ; сколько нужно было твердости характера и энергіи, чтобы перенести всѣ эти страданія, а между тѣтъ даже имена храбрыхъ тружениковъ, которые впервые высадились здѣсь на берегъ — забыты, или значатся только гдѣ-нибудь въ счетныхъ книгахъ компаніи; по крайней мѣрѣ, никакой памятникъ не гласитъ о нихъ въ Портъ-Саидѣ.
Войдя въ Саидскій портъ, мы очутились посреди весьма многочисленнаго флота военныхъ и коммерческихъ судовъ всѣхъ націй. Вездѣ было движеніе, кипѣла жизнь, вездѣ замѣчалось какое-то особенное праздничное настроеніе. Вдругъ всѣ суда расцвѣтились флагами, матросы разошлись по реямъ, началась пушечная пальба. При входѣ въ портъ показался красивый французскій пароходъ «Эгль», на палубѣ стояла императрица Евгенія, окруженная блестящей свитой. Скоро послѣ нея вошелъ пароходъ «Грейфъ», на которомъ находился австрійскій императоръ, затѣмъ пароходъ «Грилле» съ прусскимъ наслѣднымъ принцемъ; затѣмъ показался русскій флагъ — это паровой клиперъ «Яхонтъ», на которомъ прибылъ русскій посолъ генералъ Игнатьевъ со свитой изъ Константинополя. Каждое приходящее судно салютовалось, со всѣхъ находящихся въ портѣ военныхъ кораблей, и отвѣчало имъ на салютъ, — канонада продолжалась все утро, представляя совершенно подобіе морской битвы. Наконецъ, около 11 часовъ все нѣсколько успокоилось въ портѣ, суда заняли указанныя имъ мѣста, въ два часа доля на была происходить религіозная церемонія на берегу, а на другой день рано утромъ былъ назначенъ входъ судовъ въ каналъ. Мы воспользовались этимъ временемъ для поѣздки на «Яхонтъ». Здѣсь ожидали пріѣзда вице-короля, который, по принятому этикету, долженъ былъ сдѣлать первый визитъ послѣ. Возлѣ насъ раздался оглушительный выстрѣлъ огромнаго орудія, которымъ вооруженъ клиперъ, затѣмъ послѣдовалъ другой, третій, вдали показалась лодка, украшенная краснымъ бархатнымъ шитымъ золотомъ балдахиномъ, подъ нимъ сидѣло ли человѣка въ красныхъ фесахъ и темно-синихъ богато-вышитыхъ золотомъ мундирахъ; это были вице-король, хедивъ Измаилъ-паша и его министръ иностранныхъ дѣлъ Нубаръ-паша. Двѣнадцать, одѣтыхъ въ красивые мундиры, египетскихъ лодочниковъ дружно ударяли по водѣ веслами, лодка быстро приближалась, плавно обогнула корму нашего парохода и пристала къ трапу. Вицекороль — человѣкъ средняго роста, довольно полный, черты лица его, нѣсколько смуглаго, имѣютъ южно-европейскій характеръ; онъ свободно объясняется по-французски и вообще во всемъ своемъ обращеніи напоминаетъ болѣе европейца, чѣмъ властелина Востока. Нубаръ-паша выше ростомъ, чрезвычайно красивый и стройный мужчина; судя по умному и хитрому взгляду его, Нубаръ-паша долженъ быть человѣкомъ далеко не обыкновенныхъ способностей и повидимому чрезвычайно проницательный; вмѣстѣ съ тѣмъ его ловкое и нѣсколько самоувѣренное и важное обращеніе напоминаетъ, что онъ долго вращался въ дипломатическихъ кружкахъ въ Парижѣ. Нубаръ-паша армянинъ; благодаря своему уму и знанію обращаться съ людьми, онъ пользуется необыкновеннымъ вліяніемъ въ Египтѣ и почти безусловною довѣренностію вице-короля. Если вопросъ о замѣнѣ консульской юрисдикціи международными судами будетъ окончательно проведенъ въ Египтѣ, то это только благодаря такту и уму, съ которымъ Нубаръ-паша, предсѣдатель коммиссіи, повелъ все это дѣло.
Вскорѣ послѣ отъѣзда вице-короля, мы стали собираться на берегъ, чтобы присутствовать при религіозной церемоніи освященія канала, которая должна была совершиться въ этотъ день. На песчаномъ берегу была устроена деревянная пристань, около которой толпились сотни лодокъ, яликовъ и ботовъ всѣхъ размѣровъ и фърмъ; — египетскіе лодочники, французскіе, англійскіе, прусскіе и русскіе матросы перекрикивались между собою, съ трудомъ пролагая себѣ путь. Весь берегъ на значительномъ разстояніи былъ украшенъ мачтами, на которыхъ развивались разноцвѣтные флаги. Немедленно за пристанью возвышались деревянныя, довольно пестро украшенныя, тріумфальныя ворота, за которыми другой рядъ флаговъ указывалъ путь, по которому должна была шествовать процессія къ трибунамъ, предназначеннымъ для богослуженія. Вдоль всей этой дороги были выстроены шпалеромъ египетскія войска. Шествіе всей процессіи происходило въ довольно живописномъ безпорядкѣ по узкимъ деревяннымъ мосткамъ, проложеннымъ по глубокому песку, на которомъ мѣстами стояли большія лужи морской воды. Вслѣдъ за вице-королемъ, императрицей Евгеніей и иностранными принцами, хлынула толпа зрителей, и совершенно перемѣшалась съ лицами свиты; всѣ толпились и спѣшили, какъ бы только добраться первымъ, чтобы занять выгодныя мѣста. Разнообразные дипломатическіе и военные мундиры смѣшивались съ сюртуками и пиджаками мѣстныхъ жителей и бурнусами арабовъ; кое-гдѣ пробивались дамы, въ нарядныхъ туалетахъ, — все это текло живою пестрою струей, между войсками, вдоль ряда деревянныхъ домовъ, окна коихъ были наполнены любопытными лицами, смотрѣвшими на эту пеструю картину, освѣщенную яркими лучами солнца. Послѣ десятиминутнаго шествія мы прибыли въ мѣсту, гдѣ должна была происходить религіозная церемонія. Здѣсь на песчаной площадкѣ между двумя пространствами воды, озеромъ Мензалэ и моремъ, были выстроены три трибуны, весьма красиво разукрашенныя флагами и пальмовыми вѣтками. Въ большой средней трибунѣ были устроены мѣста для хедива и прочихъ высочайшихъ особъ; лѣвая трибуна была назначена дли магометанскаго духовенства, а правая для католическаго. Говорятъ, что первоначальная мысль была совершить богослуженіе по обряду всѣхъ главнѣйшихъ религій, въ видѣ символа братства всѣхъ народовъ, экономическіе интересы которыхъ должны соединиться во вновь проложенномъ пути. Это однако не вполнѣ удалось, потому что изъ представителей христіанскихъ религій никто, кромѣ католическаго духовенства, не согласились въ этомъ участвовать. По окончаніи богослуженія, оглушительные залпы артиллеріи возвѣстили, что освященіе канала совершилось.
Слѣдующій день былъ то пятое (17) ноября, которое уже за шесть мѣсяцевъ предъ тѣмъ было провозглашено днемъ открытія канала. Входъ судовъ въ каналъ былъ назначенъ рано утромъ, такъ какъ предстоялъ довольно продолжительный путь въ Измаилію, куда первыя суда должны были придти къ вечеру. Намъ, объявили, что пароходъ «Эл-Мазръ» едва-ли пойдетъ въ этотъ день, такъ какъ вслѣдствіе его большихъ размѣровъ онъ могъ засѣсть гдѣ-либо въ каналѣ и преградить путь другимъ судамъ вслѣдствіе того, пассажиры "Эль"Мазра" должны были перебраться рано утромъ на другой пароходъ, «Эль-Габіэ», который долженъ былъ везти ихъ по каналу. Едва начало свѣтать, какъ уже всѣ пассажиры поднялись на ноги, толпясь около трапа, чтобы поскорѣе пробраться на лодки, которыя должны были перевезти ихъ на новый пароходъ, опасаясь, что въ случаѣ запозданія придется оставаться въ Портъ-Саидѣ. «Эль-Габіэ» стоялъ во внутреннемъ бассейнѣ, близъ входа въ каналъ, и мы причалили къ нему часовъ въ 6 утра. Пароходъ этотъ нѣсколько меньше «Эль-Мазра», но тоже довольно значительныхъ размѣровъ, отличался особенно роскошнымъ убранствомъ общаго пае сажирскаго салона. Золоченая мебель, бронза и хрусталь, флорентійская мозаика столовъ, богатыя атласныя драпировки надо дверьми и окнами, драгоцѣнные ковры, весьма артистическая живопись, которыми украшены были стѣны, все это придавало салону парохода сказочно роскошный восточный характеръ, а мягкіе, низкіе, атласные диваны, окружающіе всѣ стѣны какъ-бы напоминали, что пароходъ «Эль-Габіэ», прежде любимое судне хедива, пока онъ не пріобрѣлъ парохода «Махруся», былъ отдѣланъ для пріема гарема вице-короля, а совершенно не для той весьма разнохарактерной и разнообразной толпы, которая теперь въ немъ прохаживалась. Тутъ были и медіатизированный нѣмецкій принцъ, и австрійскій ученый, и англійскій туристъ и американскій журналистъ и голландскій мичманъ съ военнаго судна, и кого тутъ не было. Нѣкоторые весьма безцеремонно развалились въ сапогахъ на роскошные диваны, другіе расположились съ записными книжками около столовъ, — но всѣ, оставивъ «Эль-Мазръ» на тощакъ, съ особеннымъ вниманіемъ посматривали, не подадутъ ли завтрака. Повидимому, однако, кухня не поторопилась такъ рано перебраться на пароходъ какъ нетерпѣливые пассажиры, потому что очевидно не дѣлалось никакихъ приготовленій для питанія голодающихъ; но опасенія умереть съ голода скоро разсѣялись, когда около восьми часовъ утра къ пароходу пристала лодка съ провизіей и французскимъ кухмистеромъ. Еще не успѣли перенести всѣ ящики на пароходъ и накрыть столы, какъ уже часть хлѣба, вина и фруктовъ, привезенныхъ, въ-открытыхъ корзинахъ, разошлась по рукамъ пассажировъ, которые весьма безцеремонно спѣшили утолить первый голодъ. Пароходъ между тѣмъ преспокойно лежалъ на якорѣ и не дѣлалось еще никакихъ приготовленій къ отплытію. Стали даже поговаривать, что мы сегодня совсѣмъ не отправимся, что какой-то пароходъ, пошедшій впередъ, чтобъ осмотрѣть все ли въ порядкѣ по каналу, засѣлъ на отмели, и что затѣмъ прочимъ судамъ невозможно войти въ каналъ. Мы уже начинали сожалѣть, что понапрасну рано поднялись съ нашего парохода, такъ какъ въ портѣ все равно, стоять ли на «Эль-Мазрѣ» или на «Эль-Габіэ», — а войти въ каналъ оставалось мало надежды; но къ счастію мы скоро убѣдились, что всѣ эти слухи были неосновательны. Окружающія насъ суда вдругъ пришли въ движеніе и ровно въ 8 часовъ утра мы увидѣли какъ пароходъ «Эгль» съ императрицею Евгеніей вошелъ въ каналъ. Затѣмъ потянулись всѣ другіе по очереди, которая впередъ была назначена; у каждаго судна на мачтѣ висѣлъ четыреугольный синій флагъ съ номеромъ, по которому онъ долженъ былъ вступить въ ряды другихъ судовъ, отправлявшихся въ каналъ.
Суда шли медленно и на разстояніи 500 метровъ одно отъ другого, такъ какъ въ противномъ случаѣ, при почти одновременномъ входѣ 40 большихъ судовъ въ каналъ, береговое волненіе могло бы сдѣлаться весьма значительнымъ и размыть мѣстами песчаный берегъ канала. Дальнѣйшее теченіе канала было скрыто отъ взоровъ лицъ, находившихся еще въ бассейнѣ, невысокою береговою насыпью, а потому идущія по каналу суда казались какъ бы плывущими по песку пустыни, представляя такимъ образомъ весьма оригинальное и своеобразное зрѣлище. Очередь дошла до насъ довольно поздно. Около 2 часовъ и у насъ стали поднимать якорь, и ровно въ три часа пополудни мы прошли между двумя деревянными, выкрашенными подъ цвѣтъ краснаго песчаника обелисками, украшенными пальмовыми вѣтьвями, которые стоятъ при входѣ въ Суэзскій каналъ. Послѣ долгаго ожиданія, энтузіазмъ пассажировъ возросъ значительно; многіе бросились на самый носъ парохода, чтобы первымъ войти въ каналъ. Передъ нами открылось обширное низменное озеро Мензалэ, прорѣзываемое каналомъ почти по прямой линіи и отдѣленное отъ канала широкою, но невысокою, насыпью. Передъ нами вдали виднѣлось до 10 пароходовъ, которые какъ черныя точки двигались впередъ по каналу въ равномъ разстояніи. За нами лежалъ Портъ-Саидъ.
Первыя пятьдесятъ верстъ за Портъ-Саидомъ каналъ проложенъ почти по совершенно прямому направленію, имѣя на всемъ этомъ протяженіи полную ширину въ 100 метровъ.
Пароходъ нашъ подвигался медленно, около пяти верстъ въ часъ. Волна, гонимая пароходомъ, едва доходила до берега, нисколько не размывая песчанаго берегового откоса. Все пространство, обнимаемое глазомъ, представляло пустынную равнину безъ всякихъ признаковъ обитаемыхъ мѣстностей. Переносясь мысленно во времена древности, трудно вѣрится, что въ этой пустынѣ нѣкогда тѣснились богатыя народонаселенія, что здѣсь стояли города въ нѣсколько сотъ тысячъ жителей, какъ напр. Пелузій, подъ стѣнами которыхъ проходили войска Рамзэса, Камбиза, Дарія, Александра Македонскаго, — сюда же присталъ Помпей послѣ фарсальской битвы и былъ здѣсь убитъ по приказанію Птолемея. Нынѣ взоръ путешественника тщетно ищетъ какихъ-либо признаковъ древности, которые бы свидѣтельствовали о прежнемъ историческомъ значеніи этой мѣстности. Время стерло неумолимой рукой всякое вещественное воспоминаніе прошлаго.
По правую сторону канала разстилается однообразная песчаная волнистая степь, — это такъ-называемый азіатскій берегъ. Съ лѣвой стороны, на африканскомъ берегу разлилось озеро Мензалэ. Поверхность стоячей, болотистой воды отражала, какъ зеркало, солнечные лучи. Мѣстами эта блестящая поверхность прерывалась пустынными песчаными островами. Вдали за ними виднѣлся Портъ-Саидъ, изъ-за котораго выглядывалъ маякъ и мачты стоящихъ въ портѣ судовъ. Отъ времени до временъ намъ попадались на встрѣчу лодки, которыя тянулись на бичевой вдоль берега. Ихъ тянули бурлаки-арабы, медленно ступая босыми ногами мѣстами по песку и мѣстами въ водѣ.
На пятнадцатой верстѣ отъ Портъ-Саида мы встрѣтили ни берегу канала первое поселеніе — Раз-эл-эхъ. Нѣсколько одноэтажныхъ деревянныхъ домиковъ служатъ помѣщеніемъ инженерамъ, смотрителямъ и рабочимъ на этой части канала. Кромѣ, того здѣсь устроенъ запасный магазинъ, госпиталь, почтовое и телеграфное, отдѣленія. Около нѣкоторыхъ домовъ уже начинаютъ, разводить сады; въ сторонѣ возвышается чугунное цилиндрическое строеніе — это резервуаръ прѣсной воды, проведенной изъ Нила вдоль всего берега морского канала. Прѣсноводный каналъ, идущій изъ Гасасина, доходитъ до Измаиліи и затѣмъ направляется на право къ Суэзу. Влѣво прѣсная вода идетъ по чугуннымъ водопроводнымъ трубамъ, проложеннымъ по береговой насыпи и отъ времени до времени прерываемымъ чугунными же резервуарами.
Не имѣя возможности дойти раньше поздняго вечера до слѣдующей стоянки Эль-Кантара и опасаясь плыть въ темнотѣ, мы бросили якорь, рѣшившись переночевать въ Раз-эл-эхъ. Вечеръ, былъ чудный, теплота воздуха напоминала наши іюльскіе вечера, а это было въ ноябрѣ. Обѣденный столъ накрыли на палубѣ, потому что никто изъ пассажировъ не рѣшался идти въ каюту, желая насладиться чуднымъ зрѣлищемъ заката солнца, которое спускалось на горизонтѣ въ озеро Мензалэ, освѣщая всю мѣстность краснымъ заревомъ. Передъ нами слетѣли на воду два пеликана, которыхъ около этой мѣстности должно водиться много, если судить по тому, что одинъ изъ близълежащихъ песчаныхъ острововъ называется «островомъ пеликановъ». Населеніе Разэл-эха высыпало на берегъ посмотрѣть на проѣзжающихъ, по береговой насыпи прошелъ отрядъ кавалеріи, по направленію къ Измаиліи; нѣкоторыя лошади рвались и бѣсились едва сдерживаемыя сѣдоками, ловко ими управлявшими; одна лошадь скатилась съ песчаной насыпи, повидимому, не причинивъ никакого вреда ни себѣ, ни своему сѣдоку. Вскорѣ послѣ обѣда совершенно стемнѣло, — но вотъ вышла луна и освѣтила серебристыми лучами всю окружающую мѣстность. На палубѣ заигралъ оркестръ военной музыки и такъ какъ между пассажирами было нѣсколько дамъ, то начались оживленные танцы; около 9 часовъ музыка смолкла, но долго еще пассажиры оставались на палубѣ въ веселой бесѣдѣ, любуясь теплою, чудною ночью. Мы отправились въ каюту писать письма; здѣсь мы застали ѣхавшихъ съ нами корреспондентовъ англійскихъ, американскихъ и нѣмецкихъ газетъ, трудящихся уже надъ составленіемъ отчетовъ о Суэзскомъ каналѣ.
Проложеніе канала по болотистой мѣстности озера Мензалэ представляло не мало затрудненій. Выкапывать илъ машинами ни къ чему не вело, потому что прокопанное пространство вскорѣ опять заносилось иломъ, притомъ и число самыхъ машинъ въ распоряженіи строителей было въ началѣ весьма незначительно. Затрудненія были преодолѣны только благодаря трудамъ мѣстнаго населенія, разбросаннаго по озеру Мензалэ и привыкшаго работать въ водѣ и илѣ, растягивая рыболовныя сѣти. Они голыми руками выкопали первое углубленіе канала, по которому впослѣдствіи, когда барщина была прекращена, были проведены на ботахъ тѣ машины; которыми докончена копка. Говорятъ, что администрація, соображаясь съ способомъ копки европейскихъ рабочихъ, устроила надъ водою деревянные помостки, съ которыхъ работники могли бы выгребать лопатами и заступами землю изъ-подъ воды; но арабы, не привыкшіе къ употребленію этихъ орудій, никакъ не могли съ ними совладать: работа не шла, пока имъ не разрѣшили обратиться къ своему собственному весьма элементарному способу копки. Они становились ногами въ воду, выгребали руками илъ, выжимали изъ него воду, и полученныя такимъ образомъ глыбы твердой липкой массы раскладывали по краямъ канала, образуя искусственную ручную плотину, достаточную для противодѣйствія на нѣкоторое время приливу жидкаго ила въ только-что выкопанное пространство. Этимъ первобытнымъ способомъ было вырыто первое углубленіе канала на протяженіи 44 верстъ, т.-е. вдоль всего озера Мензалэ.
Но обратимся къ нашему плаванію.
Дальнѣйшее плаваніе до озера Белла довольно однообразно; каналъ тянется постоянно по пустыннымъ равнинамъ отчасти песчанымъ, отчасти болотистымъ. На всемъ этомъ пространствѣ послѣ Разъ-эль-эха встрѣчаются только два болѣе значительныя поселенія: Кантара и Эль-Ферданъ. Кантара или Касне-Кантара, значитъ по-арабски мостъ сокровищъ, вѣроятно потому, что черезъ это мѣсто пролегаетъ караванный путь изъ Египта въ Сирію. Арабское поселеніе, въ которомъ останавливаются караваны, находится на азіатскомъ берегу въ двухъ верстахъ отъ канала. На самомъ берегу расположено европейское поселеніе, въ которомъ живутъ инженеры и рабочіе канала; характеръ построекъ и вся обстановка въ Кантарѣ и Эль-Ферданѣ весьма, похожи на поселеніе Разъ-эль-эхъ, только нѣсколько большихъ размѣровъ. Всѣ эти мѣстности были украшены зеленью и флагами. За Эль-Кантара начинаютъ появляться первые признаки растительности. Тощіе тамарисовые кусты изрѣдка разбросаны до песчаной почвѣ. Легкостью, съ которою принимаются тамарисы при малѣйшемъ орошеніи даже на голомъ песку, намѣреваются воспользоваться, чтобы засадить ими береговые откосы и такимъ образомъ утвердить песокъ, нынѣ легко подверженный дѣйствію вѣтра. Берега канала впрочемъ далеко не на всемъ протяженіи состоятъ изъ зыбучаго песку. Пески преобладаютъ только на срединѣ канала, въ пятидесяти-верстномъ протяженіи между Эль-Кантара и Горькими озерами, хотя и тутъ мѣстами, какъ напримѣръ около Эль-Гшира встрѣчаются известковые и глинистые слои, образующіе довольно твердый грунтъ. По всему протяженію первыхъ пятидесяти верстъ, проложенныхъ по озеру Мензалэ, береговыя дамбы и откосы, состоящіе изъ высохшаго ила съ пескомъ, совершенно отвердѣли и не представляютъ уже никакой опасности. Доказательствомъ твердости и солидности береговой насыпи вдоль Мензалэ можетъ служить то обстоятельство, что пашей уже нѣсколько лѣтъ тому назадъ проложенъ водопроводъ, который въ теченіе всего этого времени остался цѣлъ и невредимъ. Очевидно, что если бы береговая дамба гдѣ-либо значительно осѣла, или была бы вымыта водой, то водопроводныя трубы на такомъ мѣстѣ должны бы были покривиться или лопнуть, чего однако не случилось.
За Эль-Кантара песчаный берегъ образуетъ значительные холмы, высотою отъ 8 до 10 саженей. Они достигаютъ наибольшаго возвышенія около Эль-Фердана, такъ что въ этой мѣстности пришлось не только съузить мѣстами ширину канала до 80 и даже до 60 метровъ, но кромѣ того допустить довольно крутой изгибъ, чтобы воспользоваться естественной ложбиной между двумя холмами. Вотъ почему проходъ этого пространства представляетъ нѣкоторую трудность, что намъ и привелось испытать на собственномъ опытѣ. Нѣсколько не доходя Эль-Фердана, пароходъ нашъ коснулся праваго берега и долженъ былъ остановиться. Благодаря ловкимъ распоряженіямъ капитана, онъ однако скоро снялся съ мели, но при этомъ былъ выведенъ изъ нормальнаго положенія, не могъ немедленно войти въ фарватеръ, и нѣсколько далѣе вторично врѣзался въ берегъ уже гораздо глубже прежняго. Послѣ первыхъ попытокъ сняться съ мели, оказалось, что на это потребуется по крайней мѣрѣ нѣсколько часовъ работы. Пассажирамъ предложили пересѣсть на два небольшихъ рѣчныхъ парохода, которые оказались подъ рукою; всѣ наскоро перебрались на нихъ съ багажомъ; послѣдній занялъ большую часть палубы, такъ что съ трудомъ можно было отыскать мѣсто присѣсть гдѣ-либо на чемоданѣ или ящикѣ. Странствованіе это продолжалось впрочемъ не долго; часа полтора послѣ выхода изъ озера Белла, мы вошли въ обширный бассейнъ озера Тимза, который былъ наполненъ судами, шедшими впереди насъ.
Городъ Измаилія лежитъ въ нѣсколькихъ тысячахъ шаговъ отъ берега озера, отъ котораго онъ отдѣленъ прѣсноводнымъ каналомъ. Широкая песчаная равнина между озеромъ и городомъ представляла удивительное зрѣлище; казалось, что всѣ племена Востока сошлись здѣсь съ представителями всѣхъ европейскихъ странъ. Трудно представить себѣ болѣе пестрое смѣшеніе костюмовъ и лицъ… Вся равнина, лежащая передъ городомъ, преобразовалась въ лагерь; на ней были раскинуты сотни палатокъ для пріюта прибывшихъ гостей. Въ каждой палаткѣ, помѣщалясь по двѣ постели и самая необходимая. мебель; передъ палатками валялись чемоданы, ящики, картонки; нѣсколько въ сторонѣ были раскинуты арабскія палатки, въ которыхъ пріютились представители мѣстнаго населенія, приглашенные хедивомъ на праздникъ. По дорогѣ отъ пристани до города и по главной улицѣ были выстроены египетскія войска; повсюду двигалась густая пестрая толпа, въ которой съ трудомъ пробивали себѣ дорогу ослы съ погонщиками, всадники на кровныхъ арабскихъ жеребцахъ и экипажи всѣхъ возможныхъ формъ и самой разнообразной упряжи: тутъ были обыкновенныя коляски, похожія на любой фіакръ въ Вѣнѣ или Парижѣ, коляски, запряженныя верблюдами, и изящные фаэтоны à la Daumont, шестерикомъ съ жокеями верхами.
Измаилія — названная такъ въ честь нынѣшняго вице-корола Измаилъ-паши — уже довольно значительный городъ, расположенный но правильно разбитому плану, и перерѣзанный довольно широкими прямоугольными улицами, изъ коихъ нѣкоторыя макадамизированы съ троттуарами по краямъ. Главная улица, Quai Mehmet-Ali, идущая вдоль прѣсноводнаго канала и обращенная лицомъ къ озеру Тимза, обстроена красивыми каменными и деревянными одно-этажными домами, украшенными по фасаду деревянной рѣзьбой въ родѣ швейцарскихъ шалэ. Предъ каждымъ домомъ разведенъ красивый садъ, акаціи перемежаются съ бананами, между деревьями раскинуты клумбы съ яркими цвѣтами. Здѣсь живутъ главнѣйшіе дѣятели Суэзкаго канала: Лессепсъ, Лаваллэ, Гитаръ и другіе. Отыскивая знакомаго, мы вошли въ одинъ изъ этихъ домовъ; внутри дома, на четырехугольномъ дворѣ былъ разведенъ въ восточномъ вкусѣ второй садъ, нѣсколько меньшихъ размѣровъ, въ которомъ прогуливались ручныя серны, пугливо посматривающія на пришельца; кругомъ сада была обведена четыреугольная галлерея, а по угламъ выставлены глиняные арабскіе сосуды съ водою, которою приходящій могъ утолять жажду, возбужденную рядящими лучами солнца. На концѣ улицы возвышается дворецъ Измаилъ-паши, еще несовершенно оконченный, въ которомъ вечеромъ былъ назначенъ балъ. За набережной Мехметъ-Али, считающейся аристократическимъ кварталомъ, расположены четыреугольниками группы каменныхъ домовъ, чисто и хорошо построенныхъ; въ одной изъ внутреннихъ улицъ расположены въ видѣ базара лавки, магазины, кофейныя, трактиры и разныя другія увеселительныя заведенія; ими же наполненъ такъ-называемый греческій кварталъ. По значительному количеству подобныхъ заведеній можно было заключить, что запросъ на нихъ не маловаженъ. Въ Измаилію стекалось и стекается рабочее населеніе со всего канала, чтобы запастись нужными вещами, а вмѣстѣ и повеселиться. Намъ доводилось слышать, какъ упрекали компанію Суззскаго канала въ томъ, что она слишкомъ покровительствуетъ увеселительнымъ заведеніямъ, изъ которыхъ многія устроены на ея счетъ. Въ этихъ винныхъ погребахъ, пивныхъ лавкахъ и рулеткахъ многіе рабочіе спускали всѣ заработанныя деньги, такъ что послѣ продолжительной тяжкой работы, возвращались домой почти нищими. Посреди города на большомъ скверѣ, обстроенномъ каменными домами, разведенъ городской садъ, богато убранный цвѣтами и красивыми вьющимися растеніями. Тутъ же въ саду при насъ какой-то арабъ совершалъ молитву: снявъ верхнее платье и положивъ его на траву, онъ сталъ на колѣни и обратившись лицемъ къ солнцу, по правиламъ Корана, погрузился въ молитву, не обращая никакого вниманія на проходящихъ. При выходѣ изъ сада намъ попался на встрѣчу большой четыреугольный ящикъ, везомый на двухколесной телѣгѣ; на ящикѣ была надпись: Compagnie d’arrosage public, точь-въ-точь какъ въ Парижѣ, но въ телѣжку былъ запряженъ верблюдъ, котораго велъ арабъ въ дырявомъ бурнусѣ.
На углу одной изъ улицъ помѣщенъ въ стѣнѣ памятникъ изъ бѣлаго мрамора, посвященный графу Сала, одному изъ первыхъ строителей канала, умершему нѣсколько лѣтъ до окончанія этого громаднаго предпріятія. Вообще многимъ изъ главныхъ дѣятелей не суждено было видѣть осуществленіе дѣла, кочорому они посвятили всѣ свои труды и заботы. Такъ напримѣръ, Боррель, производившій вмѣстѣ съ Лаваллэ машинную копку большей части канала, умеръ за нѣсколько мѣсяцевъ до открытія его.
Впослѣдствіи намъ удалось еще разъ побывать въ Измаиліи. Видѣвъ Суэзскій каналъ въ праздничномъ нарядѣ, намъ хотѣлось посмотрѣть на него въ обыкновенное время. Нѣсколько дней послѣ окончанія всѣхъ празднествъ, мы отправились въ обществѣ нѣкоторыхъ соотечественниковъ изъ Каира обратно въ Измаилію, снабженные рекомендаціею къ Лессепсу отъ нашего генеральнаго консула. Послѣдняя дала намъ возможность нѣсколько ближе познакомиться съ этимъ замѣчательнымъ дѣятелемъ и провести почти цѣлый день въ его обществѣ.
Лессепсъ не молодъ, ему за шестьдесятъ лѣтъ, но несмотря на то, все въ немъ дышетъ еще необыкновенною энергіей и даже относи: тельною моложавостью, хотя умныя черты лица его и окаймлены густыми сѣдыми волосами. Во всѣхъ его движеніяхъ высказывается нѣкоторая живость и даже отрывочность; по всему видно, что это. человѣкъ способный на неутомимую дѣятельность, и привыкшій не терять ни минуты дорогого для него времени. Мы случайно пріѣхали въ Измаилію нѣсколько дней послѣ свадьбы Лессепса. Онъ женился на молодой и красивой дѣвушкѣ, дочери богатаго судостроителя въ Марсели. Все въ домѣ отличалось, необыкновенною простотою. Самый домъ, находящійся на набережной Мехметъ-Али, не великъ; по размѣрамъ и устройству комнатъ онъ напоминаетъ наши дачи средней величины. Комнаты меблированы просто, но со вкусомъ и украшены цвѣтами. Большой букетъ, въ красивой вазѣ, стоявшій на столѣ въ гостинной, напоминалъ, что это жилище новобрачныхъ. Около дома, въ боковомъ флигелѣ расположенъ цѣлый рядъ маленькихъ комнатъ для пріѣзжающихъ гостей, чисто и уютно, но тоже весьма просто убранныхъ. Лессепсъ отличный верховой ѣздокъ и большой любитель лошадей. Однообразная песчаная степь, окружающая Измаилію, служитъ для измаильскихъ жителей, хорошо знакомыхъ со всѣми окрестностями, мѣстностію весьма разнообразныхъ прогулокъ, окрещенныхъ болѣе или менѣе свойственными названіями, напоминающими парижскія окрестности. Такъ напр., мѣстность, обросшая низкими можевельными кустарниками по дорогѣ въ Туссумъ, называется у нихъ Bois de Boulogne, находящееся посрединѣ его болото — les lacs, и т. д.
Лессепсъ не богатъ, несмотря на то, что онъ ворочалъ сотнями милліоновъ; онъ не позаботился при этомъ обезпечить самого себя. Кто знаетъ, съ какою нецеремонною легкостію французскіе антрепренеры и учредители разныхъ обществъ наживаютъ милліоны, тотъ не можетъ не преклониться съ почтеніемъ предъ безкорыстіемъ Лессепса, который служилъ только дѣлу и своей идеѣ, не заботясь о всемъ остальномъ, и выказывая равное пренебреженіе какъ къ деньгамъ, какъ и къ орденамъ, которыми его осыпали со всѣхъ сторонъ.
Мы не станемъ описывать всѣхъ празднествъ, происходившихъ въ Измаиліи въ день открытія канала. Наши читатели вѣроятно уже давно познакомились съ ними по корреспонденціямъ разныхъ газетъ, своевременно и отчетливо о нихъ повѣствовавшихъ. Даровые обѣды, напоминающіе пиршества Раблэ, балъ во дворцѣ хедива, присутствіе разныхъ высочайшихъ особъ, обо всемъ этомъ нынѣ по истеченіи нѣсколькихъ мѣсяцевъ трудно сказать что-либо новое.
На другой день флотъ, собравшійся въ озерѣ Тимза, отправился въ дальнѣйшій путь. При входѣ въ каналъ на этотъ разъ не было соблюдено того строгаго очередного порядка, какъ въ Портъ Саидѣ. Одно судно старалось перебить путь у другого и опередить его; но такъ какъ поднялся небольшой вѣтеръ, то не разъ случалось, что судно, идущее впереди, вытѣснялось вѣтромъ изъ фарватера, и при медленномъ ходѣ трудно было дѣйствовать рулемъ. Этою неудачею немедленно старались воспользоваться другія судна, чтобы занять очистившееся передовое мѣсто. Несмотря на происходившій безпорядокъ, всѣ суда къ вечеру благополучно вошли въ каналъ. Русскій черноморскій пароходъ «Адмиралъ Коцебу», на которомъ намъ удалось помѣститься, вошелъ въ каналъ около трехъ часовъ и благополучно продолжалъ плаваніе до вечера. Каналъ течетъ на этомъ пространствѣ между высокими песчаными берегами. Къ вечеру мы подошли къ самому опасному мѣсту, «Серапеумъ», у котораго каменный кряжъ прорѣзываетъ каналъ поперекъ; въ этомъ мѣстѣ ко дню открытія удалось только углубить каналъ до 19 футовъ? Мы шли медленно, слѣдя усиленнымъ вниманіемъ за движеніемъ предшествующихъ намъ судовъ. Еще не совершенно стемнѣло, какъ шедшій передъ нами громадный пароходъ Messageries Impériales «Пелузій» сталъ на мель; пришлось и намъ бросить якорь.
Въ числѣ нѣкоторыхъ другихъ пассажировъ мы отправились на лодкѣ осмотрѣть то мѣсто, гдѣ остановился пароходъ. Объѣхавъ «Пелузій», мы вышли на азіатскій берегъ и взобрались по высокой насыпи — ноги тонули въ пескѣ почти по колѣни. Съ вершины насыпи взоръ блуждалъ по безконечной волнистой песчаной степи, освѣщенной бѣловатымъ луннымъ свѣтомъ.
Утромъ «Пелузій» лежалъ все, еще на прежнемъ мѣстѣ. Мы рѣшились обойти его, хотя нашъ пароходъ, какъ колесный, занималъ много мѣста. Послали промѣрить глубину части канала, оставшейся свободною, и оказалось, что она достаточна. Очевидно было, что «Пелузій» сѣлъ на мель не вслѣдствіе недостатка глубины, а вслѣдствіе затруднительности управлять рулемъ при медленномъ ходѣ столь громаднаго судна, недостаточно нагруженнаго и потому въ значительной мѣрѣ подвергавшагося дѣйствію вѣтра; — оно на ходу отклонилось отъ средины канала и сѣло на мель, упершись въ берегъ. Тихо и осторожно нашъ пароходъ подошелъ къ «Пелюзію»; поровнявшись съ нимъ перебросили на него канаты, чтобы одерживаться во время прохода и не уклониться въ другую сторону. Всѣ пассажиры съ напряженнымъ вниманіемъ слѣдили за движеніемъ судна; черезъ нѣсколько минутъ восторженные крики «ура» возвѣстили, что мы благополучно прошли, — съ «Пелузія» экипажъ и пассажиры махали шапками и кричали bravo!
Послѣ непродолжительнаго плаванія между тѣми же однообразными песчаными берегами, мы вошли въ Горькія Озера. Здѣсь видъ мѣстности совершенно измѣняется; пароходъ плыветъ по обширному водному пространству; небольшой вѣтеръ волнуетъ поверхность воды; берегъ виднѣется только издали; — это уже не болотистая и иловатая лужа, какъ Мензалэ, а настоящее озеро. Въ нѣкоторомъ разстояніи отъ берега уступами возвышаются три хребта горъ, Джебель Генефе, Авебель и Джебель Атака, подходящій къ Чермному морю около самого Суэза. Скалистые хребты горъ, освѣщенные вечернимъ солнцемъ, представляли всѣ оттѣнки цвѣтовъ, отъ бураго до свѣтло-желтаго и ярко-краснаго. Растительности на нихъ не было замѣтно.
Горькія Озера — остатки прежняго дальнѣйшаго углубленія въ материкъ Суэзскаго Залива, — представляли до начатія работъ совершенно высохшій бассейнъ, мѣстами покрытый слоемъ морской соли. Для наполненія его потребовалось впустить до 1,720 милліоновъ кубическихъ метровъ воды (для наполненія озера Тимза потребовалось только 4 милліона куб. метр.), изъ которыхъ до 300 милліоновъ было поглощено почвой и испареніемъ во время процесса наполненія озеръ. Вслѣдствіе своей величины Горькія Озера служатъ нынѣ уравнителями прилива и отлива воды въ каналѣ. Приливъ и отливъ, неизвѣстные въ Средиземномъ морѣ, существуютъ въ Чермномъ морѣ въ довольно значительномъ размѣрѣ, потому что послѣднее можетъ считаться открытымъ бассейномъ, находящимся въ непосредственномъ сношеніи съ океаномъ. Приливъ и отливъ бываетъ на берегахъ Чермнаго моря отъ 1 до 2½ футовъ, а въ исключительныхъ случаяхъ даже до 6 футовъ; между тѣмъ въ Горькимъ Озерахъ уровень воды никогда не измѣняется болѣе какъ на ½ фута, а за ними всякое вліяніе прилива и отлива на каналѣ исчезаетъ.
Мы плыли по Горькимъ Озерамъ (ихъ два: большое и малое, соединенныя проливомъ) часа три, по пути проложенному по срединѣ озера между рядомъ маяковъ и вѣхъ. Чугунные пловучіе маяки на якоряхъ устроены по новой системѣ, и вечеромъ освѣщаются электрическимъ огнемъ. Существуетъ предположеніе освѣтить такимъ же электрическимъ огнемъ все протяженіе канала, предположеніе, которое по всей вѣроятности осуществится, какъ скоро судоходство по каналу получитъ такое развитіе, что выскажется потребность въ плаваніи судовъ въ ночное время.
Отъ Горькихъ Озеръ до Суэза не болѣе 20 или 25 верстъ; эта послѣдняя часть канала проходитъ по глинисто-каменистой мѣстности. Окружающія горы все болѣе возвышаются, выступая яснѣе и приближаясь къ морю. Въ четвертомъ часу по полудни предъ нами открылся широкій бассейнъ Суэзскаго залива; за нимъ Чермное море и позади, какъ бы прислоняясь къ гордому хребту Атака — самый городъ Суэзъ, который однако въ дѣйствительности лежитъ на нѣкоторомъ разстояніи отъ горнаго хребта, не доходящаго въ этомъ мѣстѣ до морского берега.
Такимъ образомъ, мы употребили на проходъ канала отъ Портъ-Саид до Суэза ровно три дня. Но въ числѣ этихъ трехъ сутокъ заключаются: цѣлый день проведенный въ Измаиліи и двѣ ночевки въ Разъ-эль-Эхѣ и въ Серапеумѣ. При нормальномъ хотя и медленномъ плаваніи пароходовъ, полагается допустить скорость до 10 верстъ въ часъ, — на проходъ всего канала потребуется 16 часовъ: 8 часовъ отъ Портъ-Саида до Тимза, и столько же отъ Тимза до Суэза. Если затѣмъ прибавить 12-часовую ночевку на озерѣ Тимза, для избѣжанія плаванія по каналу въ ночное время, то на слѣдованіе каравана судовъ въ одинъ конецъ отъ Портъ-Саид до Суэза будетъ потребно 28 часовъ, или нѣсколько болѣе однѣхъ сутокъ.
Суэзскій портъ отдѣляется отъ стараго города мелководными лагунами, по временамъ высыхающими; поперегъ этихъ лагунъ проходитъ, на разстояніи отъ 2 до 3 верстъ, песчаная насыпь саженей десять ширины, соединяющая портъ съ городомъ, по которой проложены рельсы для желѣзной дороги. Но вплоть у самаго порта начинаетъ уже возникать новый городъ, который вѣроятно скоро превзойдетъ значеніемъ старый Суэзъ. Тутъ, вопервыхъ, построенъ громадный сухой докъ, въ который могутъ входить для исправленія величайшіе пароходы англійской компаніи (Peninsular and Oriental), содержащей періодическія сообщенія между Суэзомъ и Индіею. Эта компанія имѣетъ въ настоящее время 67 пароходовъ, всего въ 19,000 силъ, вмѣстимостію до 100,000 тон. Ежегодный приходо-расходный оборотъ ея доходитъ до 120 милліон. франковъ. Возлѣ дока большой каменный домъ, принадлежащій той же компаніи; нѣсколько правѣе расположенъ по берегу цѣлый рядъ другихъ построекъ. Съ открытіемъ Суэзскаго канала, вѣроятно, большая часть пароходныхъ компаній построитъ у самаго порта агентуры и прочія необходимыя зданія; а за ними переселятся вѣроятно изъ стараго Суэза въ новый городъ купцы, коммисіонеры, агенты, маклера. Въ настоящее время приступлено къ осушенію мелководныхъ лагунъ, лежащихъ между портомъ и городомъ, и большая часть вновь созидаемой мѣстности уже роздана египетскимъ правительствомъ разнымъ компаніямъ для постройки пристаней, доковъ, агентуръ и тому подобныхъ учрежденій. Французская компанія Messagerie Impériale, австрійскій Лойдъ, русское Черноморское Общество находятся въ числѣ первыхъ обществъ, получившихъ надѣлы на вновь созидаемой землѣ. Старый Суэзъ, преимущественно арабскій городъ, тѣсный, грязный, съ немощеными пыльными улицами, проходящими между мазанками, окруженными грудами разнаго сора. Въ европейской части города — дома, большею частію съ плоскими крышами, построены изъ желтаго необожженнаго кирпича. Почти во всѣхъ домахъ нижній этажъ занятъ, лавками, трактирами, кофейными, передъ дверями которыхъ сидятъ разодѣтыя женщины. По всему видно, что это городъ, въ которомъ главную роль играютъ матросы и офицеры, съѣзжающіе на берегъ отдохнуть послѣ продолжительнаго морского путешествія, повеселиться и запастись въ магазинахъ необходимыми предметами и разными издѣліями восточной роскоши. Въ Суэзѣ, лежащемъ на перепутья изъ Китая и Японіи въ Европу, находится, между прочимъ, извѣстный магазинъ китайскихъ и японскихъ фарфоровыхъ вещей, принадлежащій торговому дому Бурдонъ и Ко. Но кромѣ того, цѣлыя улицы наполнены лавчонками, въ которыхъ продаются исключительно издѣлія китайскія, японскія, индѣйскія и малайскія. Близъ дебаркадера желѣзной дороги возвышаются нѣсколько большихъ красивыхъ каменныхъ домовъ, въ томъ числѣ двѣ громадныя гостинницы Hotel d’Orient и Hotel de Suez, устроенныя на англійскій ладъ; вся прислуга въ нихъ состоитъ изъ китайцевъ. Народонаселеніе Суэза, доходившее нѣсколько лѣтъ тому назадъ едва до 4,000 жителей, возрасло уже въ настоящее время до 10,000. До проведенія прѣсноводнаго канала жители Суэза много страдали отъ недостатка воды, которая подвозилась издали на верблюдахъ, а впослѣдствіи по желѣзной дорогѣ, въ особенныхъ вагонахъ-систернахъ. Расходъ на доставку воды доводилъ до 120,000 франковъ ежегодно. Вотъ почему, когда былъ открытъ прѣсноводный каналъ (соединяющіеся съ моремъ шлюзами) радость мѣстныхъ жителей была безпредѣльная; — арабы бѣгали по берегу канала, погружали въ воду голову и руки, и никакъ не хотѣли вѣрить, что эта драгоцѣнная вода не утечетъ вся въ море и навсегда сдѣлается даровымъ достояніемъ всѣхъ жителей Суэза.
На другой день рано утромъ мы отправились съ экстреннымъ поѣздомъ желѣзной дороги, предоставленнымъ въ распоряженіе русскаго посла, изъ Суэза въ Каиръ. Дорога пролегаетъ нѣсколько часовъ по голой песчаной степи, почти параллельно съ прѣсноводнымъ каналомъ, берега котораго едва начинаютъ покрываться растительностью; мелкій кустарникъ и трава окаймляютъ его узкой зеленоватой лентой. Мѣстами однообразіе степи прерывается небольшими каменными станціями, между которыми отъ времени до времени попадаются убогія мазанки, въ которыхъ живутъ сторожа дороги, — арабы, какъ и вся прислуга поѣзда. Странно было смотрѣть, какъ изъ этихъ полукруглыхъ кучекъ глины и грязи выходилъ арабъ въ лохмотьяхъ, и совершенно по-европейски отдавалъ честь проходящему поѣзду, поднимая въ рукѣ небольшой четвероугольный зеленый флагъ. Поровнявшись съ Измаиліей, у станціи Нефишъ поѣздъ поворачиваетъ почти подъ прямымъ угломъ налѣво, продолжая путь по песчаной степи еще съ полчаса до станціи Максама. Отсюда онъ выходитъ изъ степного пространства въ полосу растительности, которая, по мѣрѣ того какъ приближаешься къ Загазигу и Каиру, становится все роскошнѣе. Мѣстность эта, называемая долиною Гессенъ, издавна славится плодородіемъ. Слово Гессенъ значитъ по-арабски земля пастбищъ; о плодородіи этой мѣстности упоминается уже въ Ветхомъ Завѣтѣ. Поля маисовыя, рисовыя, хлопковыя чередуются по обѣимъ сторонамъ дороги; далѣе попадаются поля сарго и сахарнаго тростника, между нолями разбросаны группы тѣнистыхъ деревъ: акацій, платанъ и финиковыхъ пальмъ; повсюду проведены канавы для орошенія полей, на которыхъ поставлены для этой цѣли ручные черпальные приводы. Орудія обработки полей самыя первобытныя: плугъ замѣняется срубленнымъ деревомъ съ заостреннымъ сукомъ, которое влекутъ два верблюда, сопровождаемые арабомъ. Мѣстами верблюды замѣняются въ упряжи буйволами; на нѣкоторыхъ поляхъ жали хлѣбъ, или молотили его подъ открытымъ небомъ волами, медленно движущимися около круговыхъ приводовъ. Стаи голубей летали надъ поверхностью земли; нерѣдко попадались ибисы. Вся эта мѣстность дышетъ какою-то древней библейской поэзіей; воспоминанія о временахъ фараоновъ и о судьбахъ еврейскаго народа невольно возникаютъ въ памяти, даже еслибы древнія библейскія имена, какъ на прим.: Источники Моисея, и не напоминали здѣсь на каждомъ почти шагу путешественнику, что онъ находится на почвѣ самыхъ богатыхъ историческихъ преданій. Но только-что путешественникъ, забывъ, что онъ летитъ на поѣздѣ желѣзной дороги, успѣетъ погрузиться мыслями въ глубокую древность, какъ глаза его внезапно поражаются представителями новѣйшей промышленной цивилизаціи въ видѣ локомобиля или парового плуга, стоящаго по серединѣ поля. Большая часть плодородныхъ и богатыхъ полей, лежащихъ по обѣимъ сторонамъ желѣзной дороги, принадлежатъ вице-королю или частнымъ людямъ капиталистамъ; феллахскія земли расположены вверхъ по Нилу. Впрочемъ, около Загазига начинаютъ появляться изрѣдка и арабскія деревни; это груды грязныхъ землянокъ, мазанокъ съ плоскими крышами, тѣсно скученныхъ, на одномъ мѣстѣ; свободное пространство между двумя землянками обыкновенно наполнено навозомъ; — легко себѣ представить какая въ этихъ жилищахъ, въ коихъ часто люди помѣщаются вмѣстѣ со скотомъ, должна господствовать нечистота, и какое должно быть въ нихъ изобиліе разнаго рода насѣкомыхъ. Если, несмотря на то, здѣсь рѣдко развиваются повальныя болѣзни, то это только благодаря благотворному, здоровому и сухому египетскому климату; впрочемъ, почти всѣ арабы страдаютъ, разными глазными болѣзнями.
Отчасти вслѣдствіе низкой степени умственнаго и промышленнаго развитія, отчасти вслѣдствіе обремененія разными налогами, египетскій народъ, отличающійся необыкновенною добротою, чрезвычайно бѣденъ, несмотря на то, что онъ живетъ посреди плодородной мѣстности, богато надѣленной всѣми дарами природы. Одною изъ главныхъ причинъ бѣдности слѣдуетъ считать существовавшую долгое время въ Египтѣ систему монополій. Эта система была введена, или по крайней мѣрѣ развита до крайности при Мехметъ-Али. Земледѣлецъ и вообще всякій сельскій производитель былъ принужденъ, подъ опасеніемъ строгаго взысканія, сдавать хлѣбъ и всѣ свои произведенія, за исключеніемъ небольшого количества необходимаго для собственнаго потребленія, въ казенные магазины, гдѣ они принимались по извѣстной таксѣ. Если собственныхъ запасовъ не хватало для продовольствія семейства на весь годъ, то производитель долженъ былъ для покупки недостаточнаго количества хлѣба обращаться въ тѣ же казенные магазины, гдѣ онъ принужденъ былъ платить за нихъ гораздо больше, чѣмъ сколько онъ самъ получилъ при сдачѣ въ магазинъ. Результатомъ подобной системы была страшная бѣдность; голодъ и болѣзни господствовали въ деревняхъ, здоровое населеніе которыхъ истощалось кромѣ того постоянными войнами, веденными во время царствованіи Мехметъ-Али. Смертность развилась ужасная; многія деревни совершенно опустѣли, поля превратились въ пустынныя земли, которыя подъ названіемъ Чифликъ (покинутыя селенія) были присоединены къ имуществу вице-короля, который раздалъ ихъ разнымъ членамъ своего семейства.
Эта убійственная монополія была отмѣнена, когда вступилъ на престолъ Саидъ-паша. Феллахамъ была дарована возможность продавать и покупать произведенія по вольнымъ цѣнамъ и произвольно измѣнять мѣсто жительства. Но лучшія земли остались въ рукахъ вице-короля и его семейства, которымъ принадлежитъ нынѣ въ собственность восьмая часть всего Египта. Самое выгодное производство, воздѣлываніе хлопка, преимущественно сосредоточено на земляхъ вице-короля. Обработка хлопка, получивъ необыкновенное развитіе въ Египтѣ, вытѣснила мѣстами воздѣлку разныхъ хлѣбовъ. Вслѣдствіе того Египетъ, который когда-то славился житницею Европы, въ послѣднее время сталъ нуждаться въ привозномъ хлѣбѣ. Изъ всѣхъ земель, воздѣлываемыхъ феллахами, около одной пятой принадлежитъ имъ въ собственность, а около четырехъ пятыхъ составляютъ собственность казны; за воздѣлку послѣднихъ они платятъ оброкъ, или отбываютъ барщину. За собственныя земли они платятъ кромѣ того 10 % подоходную подать. Какъ тѣ, такъ и другія земли находятся у нихъ въ личномъ владѣніи; ни общиннаго владѣнія, ни общиннаго хозяйства въ Египтѣ не извѣстно. Значительную статью дохода селянина составляютъ финиковыя пальмы, — каждая пальма даетъ ежегодно дохода среднимъ числомъ около 6 таларисовъ (до 30 франковъ), но за то и обложена налогомъ по одному таларису или около 5 франковъ съ дерева.
Послѣ получасовой остановки въ Загазигѣ, довольно большомъ арабскомъ городѣ, въ которомъ производится значительная торговля хлѣбомъ и разными сельскими произведеніями, поѣздъ желѣзной дороги отправился далѣе; намъ осталось только около двухъ часовъ ѣзды до Каира.
Всѣ съ нетерпѣніемъ ожидали пріѣзда. До сихъ поръ мы видѣли только каналъ и степную часть Египта. Александрія тоже не можетъ дать понятія о восточномъ городѣ, — это Петербургъ Египта. Но столица Египта, священный городъ Мазръ-Эль-Каиръ, городъ пальмъ, мечетей, арабскихъ базаровъ и дворцовъ, представлялся нашему воображенію чѣмъ-то сказочнымъ и какъ-бы явленіемъ изъ тысячи и одной ночи. Наконецъ, въ семь часовъ вечера поѣздъ остановился у станціи Каира. Уже совершенно стемнѣло, и потому при въѣздѣ города не было видно. У станціи толпилось множество людей и экипажей. Въ то время, какъ мы возились съ нашимъ багажемъ, къ намъ подошелъ египетскій коммиссаръ, и объявилъ намъ по-французски, что мы можемъ ѣхать прямо въ Shepherds-Hôtel, въ которомъ для гостей хедива приготовлены комнаты. Пользуясь указаніемъ коммиссара, мы сѣли въ коляску и отправились въ Shepherds Hôtel, по улицамъ обстроеннымъ европейскими домами и освѣщеннымъ газомъ къ немалому нашему разочарованію. Въ гостинницѣ, помѣщавшейся въ большомъ каменномъ домѣ на Эзбекіэ, и устроенной на англійскій ладъ, мы дѣйствительно немедленно нашли приготовленное для насъ помѣщеніе. Едва мы размѣстились, какъ пришлось собираться на балъ, который вице-король давалъ въ этотъ вечеръ во дворцѣ Казръ-Эль-Нилъ. Экипажи по этому случаю были внѣ всякой цѣны; за коляску платили по сту франковъ за вечеръ, и даже за эту цѣну трудно было получить экипажъ. При такомъ положеніи дѣла мы рѣшились послѣдовать примѣру большинства пріѣзжихъ и отправиться на балъ верхомъ на ослахъ. Дорога въ Казръ-Эль-Нилъ, версты три, шла до хорошему шоссе, окаймленному каменными троттуарами, между садами и неоконченными постройками, изъ-за которыхъ мѣстами выглядывали пальмы. Дорога эта, только-что отдѣланная, напоминаетъ нѣкоторыя изъ боковыхъ новыхъ улицъ (Avenues) въ Champs Elysées въ Парижѣ. На концѣ улицы горѣлъ весь въ разноцвѣтныхъ огняхъ дворецъ Казръ-Эль-Нилъ. Это длинный рядъ строеній, окружающій съ трехъ сторонъ два большихъ четыреугольныхъ сквера, прилегающихъ четвертой стороной непосредственно къ берегу Нила. Правая половина этихъ построекъ составляетъ собственно дворецъ, а лѣвая половина — казафмы, непосредственно граничащія съ дворцомъ. Эти постройки представляются впрочемъ днемъ въ совершенно другомъ видѣ. Несмотря на то, что зданіе построено очень недавно, вся часть его, отведенная подъ казармы, находится въ полномъ разрушеніи; стекла разбиты, рамы въ окнахъ переломаны, на дворѣ груды мусора и обломковъ, посреди которыхъ разстянуты палатки, въ которыхъ теперь живутъ солдаты, такъ какъ строеніе уже почти необитаемо. Это одинъ изъ самыхъ яркихъ примѣровъ египетской системы экономіи. Каждый годъ строются новые дворцы и казенныя зданія, но ничего не расходуется на поддержаніе ихъ: когда зданіе приходитъ въ ветхость, его покидаютъ и строютъ новыя.
На слѣдующій день, когда мы проснулись, теплое каирское солнце освѣщало не большой, но красивый садъ гостинницы, разбитый на дворѣ передъ вашими окнами и наполненный тѣнистыми акаціями, огромными пенданеа (деревья, пускающія корни изъ вѣтвей, находящихся на разстояніи двухъ, трехъ саженей отъ земли), разнообразными кустарниками, между которыми отличалось индѣйское растеніе съ большими красными цвѣтами (polincetia pulchorrima), розами и другими цвѣтами; посреди сада возвышался фонтанъ изъ бѣлаго мрамора. Мы поспѣшили одѣться и отправиться на подъѣздъ гостинницы, устроенной въ видѣ широкаго балкона. Отсюда можно было обнять взоромъ почти всю европейскую часть города. Передъ гостинницей находится обширный скверъ и садъ Эзбекіэ, обнесенный красивою желѣзною рѣшеткой. Эзбекіэ окруженъ каменными постройками, большею частію гостинницами: Shepherds-Hôtel, Oriental-Hôtel, въ углу сквера окруженный группою пальмъ, наконецъ New-Hôtel, громаднѣйшее зданіе изъ сѣраго камня, похожее на старинцый дворецъ, и устроенное ее всѣми удобствами утонченнаго европейскаго комфорта. Передъ New-Hôtel расположены три большія зданія: опера, французскій театръ и циркъ. Эта часть города напоминаетъ отчасти Брюссель, отчасти итальянскіе города. О Парижѣ вспоминаешь талько благодаря новымъ неоконченнымъ постройкамъ, которыя встрѣчаешь на каждомъ шагу; вездѣ строятъ, ломаютъ, подвозятъ кирпичъ и известку, обдающія васъ пылью при малѣйшемъ вѣтрѣ. Въ нѣсколькихъ шагахъ отъ гостинницы Oriental-Hôtel, начинается арабскій городъ съ улицею Муски, Невскимъ проспектомъ Каира. Муски, самая широкая изъ арабскихъ улицъ Каира, не шире однако любого изъ нашихъ переулковъ, окаймлена высокими домами, построенными въ восточномъ стилѣ. Мѣстами черезъ всю улицу съ одной крыши на другую были переброшены зеленые и красные ковры, для защиты отъ лучей солнца. Эти покрывала въ обыкновенное, не праздничное время замѣняются просто досками, которыя раскладываются съ крыши на крышу и отѣняютъ улицу. По всей Муски нижніе этажи домовъ заняты магазинами и лавками, которые придаютъ этой улицѣ чрезвычайно пестрый видъ; сначала идутъ разные европейскіе магазины модные, галантерейные, книжныя лавки, аптеки; затѣмъ магазины начинаютъ перемежаться арабскими лавками; число которыхъ постоянно увеличивается, по мѣрѣ того какъ подвигаешься далѣе по улицѣ. Передъ каждой лавкой стоятъ стулья или скамьи, на которыхъ сидятъ покупатели, разговаривая съ хозяиномъ лавки и разсматривая товары, часто самъ лавочникъ ремесленникъ тутъ же на улицѣ занимается выдѣлкою предметовъ своей торговли. Около средины улицы возвышается мечеть, которая издали кажется сложенною изъ бѣлаго и краснаго мрамора, но при ближайшемъ разсмотрѣніи оказывается, что она оштукатурена известкой и раскрашена бѣлымъ и краснымъ цвѣтомъ. Муски всегда наполнена массою народа; тутъ толпятся и европейцы, и арабы въ полосатыхъ бурнусахъ, и нубійскіе негры, черные какъ смоль, одѣтые въ лохмотья, и армяне въ полуевропейскомъ, полуазіатскомъ костюмѣ, и евреи; — тоже разнообразіе и въ женскихъ типахъ: тутъ можно видѣть и арабскую женщину-работницу въ синемъ или черномъ бумажномъ балахонѣ, перетянутомъ черезъ голову и соединеннымъ съ нижнею частію одежды металлическимъ украшеніемъ, которое приходится противъ носа, такъ что видны одни ея глаза, и турчанку въ пестромъ одѣяніи изъ бумажной матеріи, и левантинку, никогда не выходящую пѣшкомъ, а разъѣзжающую всегда на ослѣ, завернутую въ широкое черное тафтяное одѣяніе, которое она поддерживаетъ съ обѣихъ сторонъ растопыренными руками, такъ что издали похожа на какой-то черный пузырь; и представительницъ восточнаго demi-monde’а въ голубыхъ и розовыхъ атласныхъ одѣяніяхъ; и европейскихъ дамъ въ роскошйыхъ парижскихъ модныхъ костюмахъ; — все это образуетъ одну пеструю толпу. Посреди этой толпы бѣжитъ, крича, человѣкъ съ палкою въ рукѣ, въ красивомъ бѣломъ одѣяніи, опоясанный широкою пестрою шалью, съ босыми ногами, длинные бѣлые рукава развѣваются на воздухѣ какъ крылья, это саисъ; передъ нимъ толпа расходится въ стороны, давая дорогу коляскѣ, которая за нимъ несется. Въ Каирѣ ни одинъ экипажъ не разъѣзжаетъ по городу безъ саиса или скорохода, даже часто всадники вмѣсто жокеевъ сопровождаются саисами при узкихъ невымощеныхъ, постоянно наполненныхъ народомъ улицахъ безъ саиса трудно было бы и ѣздить, такъ какъ экипажъ катится по мягкой дорогѣ безъ шуму: приходилось бы ѣхать шагомъ или постоянно подвергаться опасности задавить кого-либо изъ проходящихъ. По Муски проходятъ постоянно всѣ религіозныя процессіи; тутъ можно встрѣтить почти ежедневно или свадебную процессію, ведущую невѣсту, закутанную съ головы до ногъ въ красное кумачевое покрывало, обвѣшанную разными золотыми монетами и украшеніями, тихо и мѣрно шествующую подъ балдахиномъ, поддерживаемомъ четырьмя копьями, при оглушительныхъ звукахъ болѣе или менѣе значительнаго оркестра музыки, въ сопровожденіи всего семейства, родственниковъ и мусульманскаго духовенства, — или погребальную процессію такъ-называемыхъ арабскихъ святыхъ, гробъ которыхъ несутъ на плечахъ, окруженный разными знаменами, и разныя другія процессіи. Пробравшись съ трудомъ черезъ всю эту пеструю толпу до середины улицы и поворотивши налѣво, мы входимъ въ безконечный рядъ самькъ узкихъ переулковъ, исключительно наполненныхъ лавками — это знаменитый базаръ Ханъ-Халифъ. Тутъ продаются арабскія, сирійскія и другія восточныя ткани, шитыя золотомъ и шелкомъ, готовые костюмы, ковры, туфли и разныя кожаныя издѣлія, драгоцѣнные чубуки, древнее оружіе, бирюза, золотыя и серебряныя издѣлія — и все это въ маленькихъ грязныхъ лавчонкахъ. Продавецъ обыкновенно арабъ, не понимающій ни слова ни на одномъ европейскомъ языкѣ; вы показываете какую-нибудь вещь и знаками спрашиваете цѣну; на это онъ, молча, пальцами начинаетъ отсчитывать вамъ число франковъ или золотыхъ, составляющихъ цѣну означеннаго предмета. Покупателя и продавца немедленно обступаетъ толпа зѣвакъ, которые съ интересомъ слѣдятъ за результатомъ торга; изъ толпы отдѣляется обыкновенно армянинъ, который предлагаетъ вамъ служить переводчикомъ; наконецъ, послѣ долгихъ переговоровъ и выторговавъ весьма значительную уступку, покупка совершается. Вы отправляетесь далѣе, но услужливый переводчикъ, если вы разъ обратились къ его услугамъ, уже не отстаетъ отъ васъ ни на шагъ и продолжаетъ служить вамъ проводникомъ, довольствуясь весьма умѣреннымъ вознагражденіемъ двухъ-трехъ франковъ за нѣсколько часовъ проведенныхъ съ вами.
Противъ базара Ханъ-Халифа, направо изъ Муски, ведетъ большая улица къ каирской цитадели, окруженной гробницами халифовъ. Цитадель, вмѣстѣ съ мечетью Мехметъ-Али, лежитъ на высокомъ скалистомъ холмѣ, господствуя надъ всѣмъ городомъ. Необыкновенно высокіе и стройные минареты мечети, какъ два исполинскихъ копья, возвышаются на переднемъ фасадѣ строенія. Въ этой мечети погребенъ Мехметъ-Али; его великолѣпную гробницу, высѣченную изъ камня съ разными арабскими надписями и золотыми украшеніями, показываютъ всѣмъ путешественникамъ, при чемъ проводникъ обыкновенно разсказываетъ разные факты изъ жизни этого замѣчательнаго лица, такъ высоко поднявшаго въ свое время значеніе Египта. Всѣ подобные разсказы интересны тѣмъ, что они рисуютъ нѣсколькими рельефными чертами, легко врѣзывающимися въ память слушателя, весьма удачную характеристику той смѣси жестокости, энергіи и грандіозности, которыя отличали всѣ дѣйствія Мехметъ-Али. Такъ, напримѣръ, разсказываютъ вамъ, находясь на пути въ Верхній Египетъ, Мехметъ-Али получилъ извѣстіе о вспыхнувшемъ въ Каирѣ бунтѣ; съ быстротою молніи возвратился онъ въ свою столицу для подавленія возстанія и наказанія виновныхъ; его несчастный саисъ палъ мертвымъ отъ изнеможенія, въ тотъ самый моментъ, какъ онъ въѣзжалъ въ каирскія ворота.
Въ цитадели происходила, 1-го марта 1811 года, рѣзня мамелюковъ. Мамелюки, какъ извѣстно, составляли въ Египтѣ родъ преторіанской гвардіи, пользовавшейся необычайнымъ вліяніемъ и накопившей несмѣтныя богатства. Желая избавить страну отъ пагубнаго вліянія этого всемогущаго войска, Мехметъ-Али пригласилъ всѣхъ начальниковъ мамелюковъ на пиръ въ цитадель. Они явились въ праздничныхъ одѣяніяхъ безъ оружія; но едва только они вошли въ цитадель, какъ въ узкомъ проходѣ бросились на нихъ албанцы, которые для этой цѣли предварительно были помѣщены въ засадѣ по приказанію Мехметъ-Али, и всѣхъ ихъ перерѣзали. Изъ приглашенныхъ на пиръ мамелюковъ спасся только одинъ Гананъ-Бей, соскочившій на конѣ съ высоты восьми-саженной скалы. Мѣсто это до сихъ поръ показывается всѣмъ путешественникамъ; оно называется Прыжокъ Мамелюка (le Saut du Mamelouk). Конь его палъ мертвымъ, — всадникъ же отдѣлался нѣсколькими ушибами и ему удалось спастись; но ощущенія, испытанныя имъ во время этой катастрофы, подѣйствовали на несчастнаго такъ сильно, что онъ вслѣдъ за-тѣмъ сошелъ съ ума. Все громадное имущество мамелюковъ, было конфисковано въ пользу вице-короля. За мечетью находится небольшой дворъ, на которомъ похоронены всѣ вмѣстѣ мамелюки, умерщвленные 1 марта 1811 г.; находясь въ мечети: возлѣ гробницы Мехметъ-Али изъ окна мы видѣли у самой: стѣны мечети кладбище мамелюковъ. Такимъ образомъ, и виновникъ этой рѣзни и его жертвы покоются теперь мирно вѣчнымъ сномъ въ близкомъ разстояніи одинъ отъ другого.
У подошвы холма, на которомъ стоитъ цитадель, по обширному пустырному каменисто-песчаному мѣсту разбросаны въ безпорядкѣ гробницы древнихъ халифовъ. Это полу-разрушенныя четвероугольныя постройки изъ желтаго песчаника, въ древнемъ арабскомъ стилѣ, накрытыя куполомъ, разукрашеннымъ самыми затѣйливыми арабесками и арабскими письменами, высѣченными въ камнѣ. Къ сожалѣнію, почти ничего не дѣлается для сохраненія этихъ драгоцѣнныхъ памятниковъ древней арабской архитектуры.
Съ терассы цитадели взорамъ посѣтителя представляется чудная панорама. Почти необозримая масса домовъ, между которыми разбросаны группы роскошныхъ тѣнистыхъ деревъ и пальмъ, мѣстами возвышаются куполы мечетей, шпицы легкихъ минаретовъ; на второмъ планѣ широкая сѣрая полоса Нила, окаймляющая городъ; за нимъ степь, а на горизонтѣ пирамиды Гизе. Вдоль самого Нила расположена загородная часть Каира — форштадты. Здѣсь многое напоминаетъ южную Италію, напр. высокія стѣны, окаймляющія по обѣимъ сторонамъ улицы, изъ-за которыхъ выглядываетъ зелень оранжевыхъ деревъ. Въ архитектурѣ каирскихъ домовъ проявляется какая-то смѣсь восточнаго стиля съ греческимъ и итальянскимъ. Очевидно, что греки какъ въ южной Италіи, такъ и здѣсь оставили свой отпечатокъ. Даже утварь, которая попадается на глаза путешественнику, часто представляетъ необычайное сходство съ утварью отрытою въ древней Помпеи. Въ Помпеи вино хранилось въ большихъ глиняныхъ остроконечныхъ сосудахъ, которые устанавливались въ нѣсколько рядовъ вдоль стѣны дома и засыпались по горло землей для сохраненія прохлады. Тѣ же сосуды и совершенно въ томъ же видѣ расположенные мы видѣли и въ Каирѣ. Такимъ образомъ, въ Египтѣ сохранились до сихъ поръ въ первообразномъ своемъ видѣ формы и обычаи, которые господствовали въ южной Италіи около 2000 лѣтъ тому назадъ; не служитъ ли это лучшимъ доказательствомъ того, что и самый способъ производительности народа остался до сихъ поръ въ Египтѣ на той же степени развитія, на которой онъ находился тысячу лѣтъ тому назадъ, весьма мало затронутый тѣмъ внѣшнимъ напускомъ цивилизаціи, которую уже болѣе тридцати лѣтъ египетское правительство старается укоренить въ странѣ.
Осмотрѣвъ самый городъ, намъ оставалось еще ознакомиться съ окрестностями Каира. Дорога, параллельная съ Ниломъ, ведущая въ Шубру, — роскошный садъ, въ которомъ помѣщается гаремъ Галимъ-паши, дяди вице-короля, живущаго нынѣ въ Константинополѣ — представляетъ любимую прогулку каирскихъ жителей. Ряды величественныхъ сикоморъ и акацій, окаймляя дорогу, придаютъ ей видъ безконечной тѣнистой аллеи. Зелень этихъ деревъ до того густа, что лучи солнца почти не могутъ проникать на дорогу. По обѣимъ сторонамъ дороги расположены роскошные дворцы и виллы родственниковъ и приближенныхъ вицекороля. Всѣ эти зданія большею частью въ новѣйшемъ итальянскомъ стилѣ и окружены небольшими, но весьма красиво устроенными садами. На второй или третьей верстѣ отъ Каира строенія прекращаются и передъ глазами зрителя открывается широкій кругозоръ: съ лѣвой стороны Нилъ, а за нимъ безпредѣльная степь; на берегахъ Нила мелькаютъ вдали пальмы и группы лиственныхъ деревъ; — съ правой стороны разстилаются богатыя поля, прорѣзываемыя прѣсноводнымъ каналомъ. Каждый день около трехъ часовъ пополудни по Шубрской аллеѣ прогуливается и проѣзжаетъ весь каирскій beau-monde. На концѣ аллеи за желѣзной рѣшеткой въ боскетѣ кустовъ, тѣнистыхъ деревьевъ, и окруженный самыми яркими цвѣтами Востока, возвышается дворецъ, въ которомъ и помѣщается гаремъ Галимъ-паши. Рѣдко приходится видѣть такую массу мандариновыхъ деревьевъ, вѣтви коихъ изгибаются, подъ тяжестью спѣлыхъ плодовъ, обдающихъ всю мѣстность душистымъ ароматомъ, — какъ въ Шубрскомъ саду. Для посѣтителей, снабженныхъ входнымъ билетомъ, садъ открытъ ежедневно до 3-хъ часовъ. Послѣ 3-хъ часовъ онъ предоставленъ въ исключительное распоряженіе обитательницъ дворца, въ который не допускаются нескромные взоры постороннихъ посѣтителей.
Кромѣ Шубрской аллеи по обоимъ берегамъ Нила разбросано еще нѣсколько дворцовъ Измаилъ-паши, изъ которыхъ несомнѣнно самый красивый, Эль-Джезиръ, лежащій по ту сторону Нила и отличающійся особенною роскошью убранства; мраморныя колоннады, фонтаны, золото и всякія драгоцѣнныя украшенія останавливаютъ взоры посѣтителя на каждомъ шагу.
Напротивъ Эль-Джезира, по-сю сторону Нила находится знаменитый біолакскій музей египетскихъ древностей, открытыхъ большею частію въ гробницахъ и древнихъ храмахъ, находящихся вблизи пирамидъ, устроенный египетскимъ правительствомъ по указанію извѣстнаго археолога Маріатта и состоящій подъ его управленіемъ.
На нѣкоторомъ разстояніи отъ Шубры, внизъ по Нилу, расположено поперегъ рѣки громадное каменное сооруженіе — шлюзы, извѣстныя подъ названіемъ barrage du Nil. Эта постройка изъ краснаго кирпича, сооруженная въ готическомъ стилѣ, представляетъ рядъ каменныхъ шлюзовъ поперегъ всего Нила, на томъ мѣстѣ, гдѣ онъ развѣтвляется на Розетсеій и Даміетскій рукава. Главная задача этихъ шлюзовъ — регулированіе воды Нила послѣ разлитія. Когда разливъ бываетъ сильный, какъ въ прошломъ году, шлюзы открываются и лишняя вода безпрепятственно стекаетъ въ Средиземное море. Если же весенній разливъ, вслѣдствіе недостатка дождей, не великъ, тогда шлюзы закрываются, и вода сдержанной въ своемъ теченіи рѣки возвышается въ уровнѣ и распредѣляется почти на тоже пространство, какъ и въ года сильныхъ разливовъ. Кромѣ того, около этого мѣста устроено весьма значительное укрѣпленіе для защиты Каира отъ непріятеля, который вздумалъ бы подняться вверхъ по Нилу. Укрѣпленіе Баража — это каирскій Кронштадтъ.
Около пятидесяти верстъ за станціей желѣзной дороги расположенъ, въ степной мѣстности, ипподромъ и всѣ необходимыя устройства для скачекъ Аббассіэ.
Поѣздка на знаменитыя пирамиды Гизе представляетъ нѣсколько болѣе дальнюю экскурсію. Пирамиды эти находятся верстахъ въ десяти отъ берега Нила, на рубежѣ воздѣлываемой плодоносной полосы земли и голой степи. Съ осмотромъ пирамидъ путешественники соединяютъ обыкновенно дальнѣйшую поѣздку въ степь, до развалинъ храма Сераписа, лежащихъ близъ древняго Мемфиса…
Послѣ десятидневнаго пребыванія въ Каирѣ и вторичнаго посѣщенія Измаиліи, о которомъ мы упоминали выше, пришлось собираться въ обратный путь. 21-го ноября (3-го декабря) мы отправились съ утреннимъ поѣздомъ желѣзной дороги въ Александрію, простившись съ каирской роскошной природой, съ каирскимъ синимъ небомъ и благодатнымъ климатомъ. Какъ бы предвѣстникомъ европейской и особенно петербургской осени, мы въ Александріи застали уже сѣрое небо и бурную дождливую погоду…. На другой день пароходъ Il Principe Carignano отправился съ нами въ Бриндизи.
Обращаясь къ вопросу о вліяніи открытія Суэзскаго канала на преобразованіе всемірной торговли вообще и русской въ частности, необходимо прежде всего дать себѣ ясный отчетъ въ томъ, до какой степени сооруженіе канала можно считать удовлетворительнымъ, т.-е. до какой степени онъ будетъ соотвѣтствовать всѣмъ условіямъ и потребностямъ такъ-называемаго большого морского судоходства. Принятый размѣръ глубины 8 метровъ, или около 27 футовъ, совершенно достаточенъ для прохода самыхъ большихъ морскихъ судовъ, съ полнымъ грузомъ; но до какой степени этотъ размѣръ осуществленъ въ дѣйствительности и въ какой мѣрѣ обезпечены условія существованія канала въ будущности?
Нельзя не сознаться, что до самаго послѣдняго времени общественное мнѣніе большей части европейскихъ странъ относилось съ крайнимъ недовѣріемъ въ необыкновенному предпріятію Лессепса. Громадность потребныхъ сооруженіи и самая новость дѣла не могли однако служить причиною этого недовѣрія, потому что во время начатія работъ уже были достигнуты столь необычайные результаты по постройкѣ желѣзныхъ дорогъ въ Европѣ, что нельзя было сомнѣваться въ томъ, что техника механическаго искусства будетъ въ состояніи совладать и съ возникающимъ новымъ дѣломъ. Существовавшее предубѣжденіе было скорѣе вызвано съ одной стороны неумѣренностью, съ которою въ разныхъ французскихъ журналахъ и даже въ собственномъ органѣ Лессепса, газетѣ «Isthme de Suez», расточались преувеличенныя похвалы его предпріятію; — а съ другой стороны, опасеніемъ перестановки въ разныхъ существующихъ экономическихъ и промышленныхъ интересахъ, перестановки, которая могла послѣдовать за измѣненіемъ направленія всемірнаго торговаго пути; наконецъ, въ этомъ же смыслѣ могли дѣйствовать и нѣкоторыя политическія опасенія, о которыхъ мы упомянули выше. Но какія бы ни были тому причины, нельзя оспаривать, что строгость далеко недоброжелательныхъ критическихъ отзывовъ о каналѣ, но указывала на существованіе почти всеобщаго предубѣжденія противъ предпріятія Лессепса. Недовѣріе доходило до того, что даже въ Портъ-Саидѣ, въ моментъ открытія канала, носились самые разнообразные слухи о томъ, что плаваніе по немъ оказывается невозможнымъ, что первое, сѣвшее на мель, судно остановитъ всѣ остальныя и что можетъ быть не одному изъ нихъ не удастся достигнуть до Суэза. Другіе выражали опасеніе, что собравшіеся въ Портъ-Саидѣ пароходы можетъ быть и дойдутъ до Суэза, но что вслѣдствіе сильнаго движенія воды, произведеннаго проходомъ столь значительнаго числа пароходовъ, берега канала будутъ размыты и русло его засорится такъ, что при невозможности слѣдовать обратно тѣмъ же путемъ всѣмъ судамъ, желающимъ возвратиться въ Европу, придется избрать дальній круговой путь около мыса Доброй Надежды.
Къ счастію, ни одно изъ этихъ опасеній не осуществилось на дѣлѣ. Сорокъ девять судовъ всѣхъ величинъ и размѣровъ, вошедшія въ каналъ у Портъ-Саида, благополучно достигли Суэза. Были остановки, нѣкоторыя суда садились на мель и задерживали временно движеніе слѣдовавшихъ за ними судовъ (впрочемъ, изъ всѣхъ 49, это случилось, сколько намъ извѣстно, только съ двумя пароходами, именно: «Пелузомъ» и «Эль-Габіэ»); но не только они не заносились пескомъ, какъ это предсказывали. многіе, а снимались послѣ нѣкоторыхъ усилій и затѣмъ благополучно продолжали путь. Въ нѣкоторыхъ случаяхъ оказывалась даже возможность обходить сѣвшія на мель суда, какъ это случилось напр. съ русскимъ колеснымъ пароходомъ «Адмиралъ Коцебу», который въ довольно узкомъ проходѣ Серапеума обошелъ сѣвшій на мель пароходъ общества Messageries Impériales «Пелузій». Между тѣмъ это былъ первый опытъ плаванія большихъ пароходовъ по каналу, и опытъ, сдѣланный разомъ полсотней судовъ, причемъ строгій порядокъ слѣдованія не всегда могъ быть соблюденъ; при выходѣ изъ озера Тимза суда перебивали другъ другу дорогу, стараясь пройти одно раньше другого, сталкивались между собою, относились вѣтромъ въ сторону и временно выходили изъ фарватера и, несмотря на то, проходили благополучно, кромѣ нѣкоторыхъ исключительныхъ случаевъ. При значительномъ числѣ судовъ, для всѣхъ не хватило лоцмановъ, такъ что нѣкоторыя проходили каналъ безъ нихъ; но и самые лоцмана еще не имѣли полной опытности, потому что имъ впервые приходилось вести по каналу суда столь значительныхъ размѣровъ, сила давленія коихъ на воду и условія движенія въ каналѣ еще не были достаточно изслѣдованы. Такимъ образомъ, можно сказать, что проходъ судовъ чрезъ Суэзскій каналъ въ день открытія происходилъ при самыхъ невыгодныхъ условіяхъ, каковыхъ разумѣется впослѣдствіи при нормальномъ плаваніи уже болѣе не встрѣтится; суда будутъ входить въ каналъ по опредѣленному порядку, лоцмана пріобрѣтутъ большую опытность и потому будутъ дѣйствовать съ большею увѣренностію.
Касательно размѣровъ глубины капала можно сказать, что суда должны были разгрузиться до 18 футовъ, потому что на скалистомъ порогѣ Серапеума была ко дню открытія достигнута только глубина въ 19 футовъ. Но не подлежитъ сомнѣнію, что три четверти канала имѣли нормальную глубину 8 метровъ, и только на порогахъ Эль-Гишра, Серапеума и Шалуфа глубина измѣнялась между 5½ и 7 метрами. Однимъ словомъ, во дню открытія каналъ еще не былъ совершенно оконченъ и это было ошибкою со стороны компаніи. Почти за годъ впередъ было объявлено, что открытіе канала послѣдуетъ 5-го (17-го) ноября 1869 года, и дѣйствительно 5-го (17-го) ноября, въ 10 часовъ утра, суда собравшагося въ Портъ-Саидѣ всемірнаго флота начали входить въ каналъ. Какъ это ни было эффектно, но можетъ быть было бы благоразумнѣе отложить время открытія до совершеннаго окончанія работъ, которое не могло потребовать весьма продолжительнаго времени, при тѣхъ громадныхъ механическихъ средствахъ, коими располагала компанія канала. Въ подтвержденіе нашихъ словъ мы считаемъ не лишнимъ привести здѣсь отзывъ капитана Нэрса, командовавшаго англійскимъ судномъ «Ньюпортъ», которое было послано великобританскимъ правительствомъ въ Египетъ съ порученіемъ присутствовать при открытіи канала, для производства изслѣдованія относительно его годности для плаванія большихъ. судовъ. Въ отчетѣ, представленномъ лондонскому гидрографическому бюро, онъ подтверждаетъ, что три четверти канала можно было считать совершенно оконченными ко дню открытія, прибавляя касательно расчистки каменнаго порога у Серапеума и дополнительнаго углубленія канала около Эль-Гишра и Шалуфа, что нельзя сомнѣваться, что эти работы будутъ окончены въ весьма непродолжительное время. Далѣе, собственно о судоходности канала, онъ говоритъ слѣдующее: «если какое-либо судно и попадетъ на мель, то при мягкомъ песчаномъ грунтѣ канала это нисколько не можетъ ему повредить; впрочемъ, лоцмана скоро пріобрѣтутъ необходимую опытность; имѣя опытныхъ людей и выбросивъ по лоту съ каждой стороны судна, плаваніе по каналу не представляетъ никакихъ затрудненій, если только держаться средины. Еслибы впослѣдствіи въ фарватерѣ гдѣ-либо образовалась песчаная отмель, то она легко можетъ быть расчищена, благодаря тѣмъ средствамъ (машинамъ), которыя находятся въ распоряженіи компаніи. Необходимыя мѣры предосторожности ничѣмъ не отличаются отъ тѣхъ, которыя надо имѣть въ виду при плаваніи въ каждой рѣкѣ, и притомъ небольшое число и слабость изгибовъ представляютъ важное преимущество при плаваніи въ Суэзскомъ каналѣ».
Предсказанія капитана Нэрса относительно непродолжительности времени, которое потребуется на совершенное окончаніе канала, вполнѣ подтвердились. Телеграфическою депешею изъ Измаиліи, отъ 8-го февраля нов. ст., правленіе компаніи объявило, что всѣ работы по прорытію пороговъ уже окончены, и что каменный кряжъ на Серапеумѣ пробитъ даже до глубины 9 метровъ. Съ 28-го января по 10 февраля не менѣе семнадцати судовъ уже прошли чрезъ каналъ.
Такимъ образомъ, въ техническомъ отношеніи задача канализаціи Суэзскаго перешейка можетъ считаться окончательно разрѣшенною; едва-ли стоитъ останавливаться послѣ всего сказаннаго на опасеніяхъ, которыя высказывались въ разное время на счетъ засоренія канала иломъ, степнымъ пескомъ и размывки береговъ. По всему продолженію озера Мензалэ берега канала достигли уже чрезвычайной твердости, — въ каменистыхъ частяхъ, канала никогда не могло бы существовать опасеніе засоренія, затѣмъ остается песчаное пространство между Бэлла и Горькими озерами. На этомъ пространствѣ высокія береговыя насыпи вполнѣ достаточны, чтобы удерживать наносные пески со степи, какъ это доказало опытомъ. Относительно же размывки этихъ песчаныхъ береговъ водою канала едвали возможны основательныя опасенія. Во время нашего странствованія по каналу, въ первый день, при весьма медленномъ и осторожномъ ходѣ, мы не замѣчали никакой размывки; на слѣдующій день за озеромъ Бэлла, при болѣе быстромъ ходѣ волна отъ парохода мутилась на берегу, то-есть, насыщалась размытымъ пескомъ. По всей вѣроятности этотъ песокъ будетъ непремѣнно уноситься уходящею волной въ русло канала, но едвали оттого можетъ произойти значительное засореніе; разумѣется, мѣстами могутъ образовываться временно небольшіе песчаные наносы, такъ что будетъ необходимо по временамъ расчищать то или другое мѣсто фарватера, но едвали существуетъ такой каналъ или такая судоходная рѣка въ мірѣ, въ которой не было бы необходимости отъ времени до времени расчищать нѣкоторыя мѣста фарватера.
Если-же каналъ приведенъ въ окончательное судоходное состояніе, то чѣмъ объясняются извѣстія различныхъ газетъ утверждавшихъ, что для совершеннаго окончанія канала потребуется еще по крайней мѣрѣ сто милліоновъ франковъ? Кажущееся разногласіе объясняется слѣдующимъ образомъ. По первоначальному проекту ширина канала на поверхности должна была быть 80 метровъ, т.-е. около 40 саженей, а ширина дна канала 44 метра или до 22 саженей. Во время производства работъ, Лессепсъ значительно измѣнилъ проектированный профиль, онъ расширилъ поверхность канала до 100 метровъ[1] и вмѣстѣ съ тѣмъ съузилъ дно канала на половину. Подобное измѣненіе было, очевидно, допущено въ видахъ удешевленія работъ, которыя значительно стали превосходить первоначальную смѣту.
Вслѣдствіе того встрѣча судовъ въ каналѣ сдѣлалась невозможною, и явилась надобность въ устройствѣ расходныхъ пристаней, такъ-называемыхъ gares d’echappement. Лица, упрекающія Лессепса въ самовластіи и произволѣ, сравниваютъ его дѣйствіе въ настоящемъ случаѣ съ поступкомъ предпринимателя желѣзной дороги, который, взявшись построить дорогу о двухъ путяхъ, потомъ самовольно измѣнилъ бы размѣры и построилъ бы путь всего въ одну пару рельсовъ. Не подлежитъ сомнѣнію, что съ юридической точки зрѣнія Лессепсъ далеко не былъ правъ, допустивъ подобное измѣненіе безъ согласія акціонеровъ. Мы не будемъ входить въ разсмотрѣніе вопроса, какъ бы онъ долженъ былъ поступить при недостаткѣ денежныхъ средствъ, а обратимся къ существующему факту. При узкихъ размѣрахъ, недопускающихъ встрѣчу судовъ въ самомъ каналѣ, потребуется, вѣроятно, современемъ расширеніе канала до первоначально задуманныхъ размѣровъ, — это расширеніе, вѣроятно, и имѣли въ виду тѣ, которые говорили и писали о необходимости употребить еще до ста милліоновъ на окончательную отдѣлку канала, — иначе эта цифра не имѣла бы никакого смысла, ибо Лессепсъ достигъ повсемѣстнаго углубленія канала до 8 метровъ, согласно своему обѣщанію, безъ новаго призыва капиталовъ. Но можетъ ли, однако, въ дѣйствительности существовать потребность въ немедленномъ расширеніи канала? Когда желѣзная дорога построена въ одинъ путь, то? обыкновенно ожидаютъ значительнаго развитія торговаго по ней движенія, прежде чѣмъ помышлять о проложеніи второй пары рельсовъ. То же соображеніе, какъ намъ кажется, примѣнимо вполнѣ и къ Суэзскому каналу. На первые три, четыре года едвали можно ожидать по каналу движенія, превышающаго 2.000,000 тоннъ. Наибольшія суда полагаются обыкновенно въ 2,000 тоннъ, но взявъ среднимъ числомъ суда въ 1,000 тоннъ, 2.000,000 тоннъ будутъ равняться проходу 2,000 судовъ въ годъ или среднимъ числомъ по 6 судовъ въ день. При такомъ умѣренномъ движеніи едвали будетъ существовать немедленная потребность въ расширеніи канала, ибо подобное число судовъ безъ труда можетъ расходиться въ озерахъ и въ расходныхъ пристаняхъ. Впослѣдствіи же, когда судоходство станетъ доходить до 3.000,000 тоннъ и даже превзойдетъ эту цифру, необходимость расширенія, вѣроятно, выскажется, но тогда уже акціи канала будутъ давать довольно значительный доходъ, такъ что въ то время уже не трудно будетъ, дополнительнымъ выпускомъ акцій, добыть тѣ сто милліоновъ франковъ, которые въ настоящее время едвали бы, удалось собрать компаніи.
Обращаясь къ вопросу о вліяніи Суэзскаго канала на всемірную торговлю, казалось бы, что даже а priori, т.-е. не входя въ разсмотрѣніе подробностей, нельзя сомнѣваться въ томъ, что проложеніе канала по столь важной мѣстности, какъ Суэзскій перешеекъ, вызоветъ глубокій переворотъ не только въ торговомъ мореплаваніи, но и вообще во всѣхъ условіяхъ торговыхъ сношеній съ Востокомъ. Суэзскій каналъ, соединяя Средиземное море съ Чермнымъ, доставляетъ необыкновенное сокращеніе въ пути, сравнительно съ плаваніемъ вокругъ мыса Доброй Надежды, какъ показываютъ нижеслѣдующія цифры:
|
|
|
| |
| Изъ Англіи въ Бомбей | 10,860 | 6,020 | 4,840 |
| « Нью-Іорка | 11,520 | 7,920 | 3,600 |
| » С.-Петербурга | 11,610 | 6,770 | 4,840 |
| « Марселя | 10,560 | 4,620 |
|
| » Одессы |
|
|
|
Можетъ ли столь громадное совращеніе пути не отозваться на удешевленіи фрахтовъ и на пониженіи цѣнъ главнѣйшихъ произведеній Востока на европейскихъ рынкахъ, и наоборотъ, европейскихъ произведеній на восточномъ рынкѣ, и не вызвать вслѣдствіе того значительнаго расширенія всѣхъ торговыхъ сношеній съ Востокомъ!?
Несмотря на то, не мало выражалось сомнѣній относительно ожидаемаго вліянія Суэзскаго канала на азіатскую торговлю; сомнѣнія эти основались главнымъ образомъ на опасности судоходства въ Красномъ морѣ и на существованіи уже транзитнаго желѣзно-дорожнаго пути въ Египтѣ.
Посмотримъ, насколько эти возраженія основательны.
Въ настоящее время дѣйствительно судоходство по Чермному морю считается опаснымъ — но преимущественно для парусныхъ судовъ. Возможность пароходнаго сообщенія по этому морю доказана пароходами Peninsular and Oriental Company, содержащими уже нѣсколько лѣтъ періодическіе рейсы между Бомбеемъ и Суэзомъ. Съ устройствомъ большаго числа маяковъ и съ изданіемъ болѣе подробныхъ морскихъ картъ, существующая опасность судоходства по Чермному морю будетъ постоянно уменьшаться и для парусныхъ судовъ. Но мы готовы допустить, что выгода, которую парусныя суда будутъ извлекать изъ прохода по Суэзскому каналу, будетъ несравненно менѣе той. выгоды, которая выпадетъ на долю пароходовъ, такъ что во всякомъ случаѣ благоразумнѣе основывать всѣ разсчеты пока исключительно на паровомъ судоходствѣ. По Чермному морю вѣтры (муссоны) дуютъ по нѣскольку мѣсяцевъ въ одномъ направленіи, а это не можетъ не затруднять плаваніе парусныхъ судовъ въ водахъ этого моря. Кромѣ того, парусящія суда не могутъ проходить по каналу иначе, какъ съ помощью буксирныхъ пароходовъ, что съ другой стороны будетъ значительно увеличивать для нихъ расходы; эти два обстоятельства, по нашему мнѣнію, гораздо болѣе, чѣмъ опасность плаванія по Чермному морю, будутъ удерживать парусныя суда отъ направленія на новый путь чрезъ Суэзскій проливъ.
Обращаясь къ существующему желѣзно-дорожному транзиту чрезъ Египетъ, нельзя не принять въ разсчетъ необходимость двойной перегрузки товара въ Суэзѣ и въ Александріи и неизбѣжныхъ задержекъ при отправленіи значительныхъ количествъ товаровъ по желѣзной дорогѣ, управленіе которой далеко нельзя признать безукоризненнымъ. Но кромѣ того, самыя цифры указываютъ на несравненно большую дешевизну провоза по каналу. Въ настоящее время, при провозѣ товара цѣльными вагонами, египетская желѣзная дорога взимаетъ плату по 35 франковъ съ ласта среднимъ числомъ, кромѣ того, за выгрузку и нагрузку въ Александріи платится 7 франковъ; въ Суэзѣ особенной платы за это не взимается, такъ какъ нагрузка включается въ провозпую плату на пароходахъ Peninsular and Oriental Company. На основаніи приведеннаго разсчета, ластъ товара, платящій на каналѣ всего 10 франковъ, при провозѣ сухимъ путемъ чрезъ перешеекъ платитъ около 42 франковъ, т.-ё. вчетверо болѣе. Нельзя поэтому не придти къ заключенію, что сухопутный транзитъ не будетъ въ состояніи конкуррировать съ провозомъ по каналу.
Такимъ образомъ, весь вопросъ въ сущности сводится къ тому, какое значеніе имѣютъ паровыя суда въ настоящее время въ восточной торговлѣ, и какъ велико общее количество товара, которое питаетъ эту торговлю.
На основаніи этихъ двухъ данныхъ, въ современной прессѣ выведены разсчеты о количествѣ товаровъ, на проходъ которыхъ можетъ разсчитывать Суэзскій каналъ, до крайности несходные между собою.
Между тѣмъ какъ французскіе журналы доходятъ до цифры 11 милліоновъ тоннъ, англійскіе журналы, и въ главѣ ихъ «Экономистъ», предвидятъ не болѣе одного или двухъ милліоновъ.
Чтобы понять столь громадную разницу, необходимо нѣсколько ближе вникнуть въ систему разсчетовъ каждой стороны.
Французскіе писатели, какъ напр. Маріюсъ фонтанъ (La marine marchande), берутъ за основаніе разсчетовъ 1865 годъ. Въ этомъ году итогъ морского торговаго движенія между европейскими и американскими портами и портами Востока доходилъ до 5.800,000 тоннъ. Принимая съ 1865 по 1870 тотъ же процентъ приращенія торговаго мореходства, какъ и въ предшествующее пятилѣтіе, т.-е. съ 1860 по 1865 г. — можно предположить, что итогъ всего движенія товаровъ между Востокомъ и Западомъ долженъ былъ достигнуть" въ 1870 г. до цифры 8.500,000 тоннъ. Вышеприведенныя цифры основаны на оффиціальныхъ отчетахъ о емкости судовъ въ разныхъ портахъ, между тѣмъ извѣстно, что дѣйствительное количество товаровъ, погружаемое въ судно, стало значительно расходиться въ послѣднее время съ оффиціальною емкостію его. Благодаря устройству, позволяющему помѣщать значительное количество товара на палубу парохода, оказывается, что нѣтъ почти судна, въ которомъ бы не было погружено 25, 50 и до 100 % товару болѣе того количества дастовъ, которое показано въ бумагахъ судна. Принимая среднее превышеніе дѣйствительной погрузки только въ 25 %, оказывается, что вышеприведенную цифру 8.500,000 слѣдуетъ увеличить до 11.000,000 тоннъ. Половина этого количества, т.-е. отъ 5 до 6 милліоновъ, составляетъ, по французскимъ разсчетамъ, ту массу товара, которая можетъ направиться на Суэзскій каналъ.
Весь этотъ расзчетъ основанъ такимъ образомъ не на дѣйствительной цифрѣ торговаго движенія 1869—1870 годовъ, а на приблизительно вычисленной, которая явно преувеличена уже потому, что пропорція приращенія въ 1865—1870 г. была далеко не такъ значительна, какъ въ предшествующій пятилѣтній періодъ. Если превышеніе дѣйствительной погрузки противъ оффиціальнаго исчисленія и можно считать неоспоримымъ фактомъ, то едвали на немъ можно основывать разсчеты прибылей компаніи, такъ какъ 10-франковая транзитная пошлина взимается по каналу съ оффиціальной емкости судна, объ увеличеніи же размѣра сбора включеніемъ добавочнаго груза въ разсчетъ едвали можетъ быть рѣчь, такъ какъ уже теперь жалуются на чрезмѣрность существующей пошлины. Наконецъ, предположеніе, что половина общаго итога представляетъ то количество товара, которое должно пойти по Суэзскому каналу, также голословно, какъ и остальныя части разсчета.
Англійскій журналъ «Economist» принимаетъ за основаніе своего разсчета 1867 годъ; такъ какъ съ тѣхъ поръ, по его словамъ, судоходство на Востокѣ не увеличилось значительно, а за 1868 годъ еще нельзя было имѣть оффиціальныхъ свѣдѣній о судоходствѣ всѣхъ странъ.
Въ 1867 г. общій итогъ восточной торговли доходилъ до 5.500,000 тонъ, но изъ всего эдого количества, по мнѣнію «Экономиста» на Суэзскій каналъ можетъ направиться только тотъ товаръ, который въ настоящее время перевозится сухопутнымъ транзитомъ чрезъ Александрію и Суэзъ, а также все количество пароходныхъ грузовъ, огибающихъ нынѣ мысъ Доброй Надежды.
Участіе Англіи въ сухопутной транзитной торговлѣ черезъ Египетъ опредѣляется въ настоящее время цифрою 231,900 тоннъ ежегодно; присоединяя къ этому торговлю прочихъ странъ и принимая въ разсчетъ естественное приращеніе этой цифры при облегченіи движенія товаровъ по каналу, «Экономистъ» увеличиваетъ выше приведенное количество втрое, опредѣляя его въ 695,000 тоннъ. Движеніе англійскихъ пароходовъ около мыса Доброй Надежды можно принять въ настоящее время въ 50,000 тоннъ; полагая, что при сокращенномъ пути по Суэзскому каналу каждый пароходъ можетъ сдѣлать удвоенное число рейсовъ и прибавляя такое же количество тоннъ на пароходы другихъ странъ — получается 200,000 тонъ.. Такимъ образомъ, по мнѣнію «Экономиста», 895,000 тонъ (695,000 + 200,000) или круглымъ числомъ около милліона тоннъ, представляетъ то количество товаровъ, которое нынѣ можетъ направиться на Суэзскій каналъ. Затѣмъ «Экономистъ» допускаетъ, что при самыхъ выгодныхъ обстоятельствахъ это количество, вслѣдствіе развитія пароходства, можетъ увеличиться черезъ нѣсколько лѣтъ до двухъ милліоновъ, что однако потребуетъ постройки сорока 2000-гонныхъ пароходовъ, совершающихъ не менѣе шести рейсовъ въ годъ.
Въ теченіе первыхъ трехъ, четырехъ лѣтъ вышеприведенный разсчетъ вѣроятно окажется довольно вѣрнымъ; но намъ кажется, что «Экономистъ», допуская при самыхъ благопріятныхъ обстоятельствахъ только приращеніе до 2.000,000 тоннъ, не принимаетъ достаточно во вниманіе условія общаго развитія пароходства въ сравненіи съ паруснымъ судоходствомъ и причины, замедлявшія до сихъ поръ это развитіе въ восточной торговлѣ.
Несмотря на то, что общее число парусныхъ судовъ въ Европѣ до сихъ поръ значительно превышаетъ число пароходовъ, процентъ приращенія послѣднихъ гораздо значительнѣе процента приращенія первыхъ.
Такъ, напр., въ самой Англіи построено:
Въ 1855 году 233 парохода въ 81,108 тоннъ и 865 нарус. судовъ въ 242,182
Въ 1865 " 382 " " 180,000 " « 922» " " 236,000
Въ теченіи десяти лѣтъ количество тоннъ строимыхъ парусныхъ судовъ не только не увеличилось, но даже нѣсколько уменьшилось, между тѣмъ какъ постройка пароходовъ увеличилась почти на 125 %.
Въ нѣкоторыхъ отрасляхъ судоходства, напр. въ каботажномъ плаваніи, пароходы въ послѣднее время почти совершенно вытѣснили парусныя суда.
Если сравнивать, однако, общую пропорцію между пароходами и парусными судами, съ отношеніемъ между этими двумя категоріями судовъ въ мореходствѣ около мыса Доброй Надежды, то нельзя не замѣтить крайней несообразности. Общее количество тоннъ наличныхъ парусныхъ судовъ во Франціи и Англіи вмѣстѣ доходитъ нынѣ до 6.800,000; изъ нихъ около 932,000 тоннъ приходится на одни пароходы, т.-е. около 14 процентовъ. Между тѣмъ въ итогѣ торговаго движенія около мыса Доброй Надежды, достигающаго 5,500,000[2] тоннъ, — роль англійскихъ пароходовъ, по словамъ «Экономиста», ограничивается 50,000 тоннами, а если присовокупить пароходное движеніе остальныхъ странъ, то итогъ составитъ не болѣе 100,000 тоннъ, или около всего торговаго движенія. Цифра эта въ семь разъ менѣе вышеприведеннаго отношенія. Такая разница объясняется тѣмъ, что до сихъ поръ при дальнихъ плаваніяхъ парусныя судна сохраняютъ еще безусловное преимущество передъ пароходными по той причинѣ, что пароходы принуждены отводить часть своего помѣщенія подъ уголь, питающій машину, между тѣмъ какъ парусныя суда могутъ почти всю свою ёмкость наполнять товарами, чѣмъ значительно удешевляется фрахтъ. Само собою разумѣется, что это невыгодное обстоятельство значительно усиливается по мѣрѣ удлинненія рейса, потому что чѣмъ продолжительнѣе плаваніе, тѣмъ большимъ количествомъ угля необходимо запасаться на дорогу. Вотъ почему при дальнемъ плаваніи около мыса Доброй Надежды пароходы играли до сихъ поръ столь незначительную роль. Но именно съ открытіемъ Суэзскаго канала главное затрудненіе устраняется; не только ший путь сокращается на половину, но, кромѣ того, проходя черезъ каналъ, пароходы могутъ дѣлать въ Портъ-Саидѣ и Суэзѣ новый запасъ угля, — а при этихъ условіяхъ ненормальное отношеніе между пароходами и парусными судами въ восточной торговлѣ должно быстро измѣниться. Если принять во вниманіе это весьма важное обстоятельство, то нельзя не придти къ заключенію, что по всей вѣроятности въ теченіе какихъ-нибудь пяти, шести лѣтъ общее товарное движеніе по Суэзскому каналу дойдетъ по крайней мѣрѣ до трехъ милліоновъ тоннъ.
Цифра эта такъ значительна, что она не можетъ не отозваться на условіяхъ всемірной торговли, — притомъ и въ финансовомъ отношеніи она будетъ достаточна для полнаго обезпеченія акціонеровъ.
Такъ какъ изо всего количества акцій въ Россіи подписано болѣе 24,000, такъ что, послѣ Франціи и Австріи, наше отечество является третьею изъ европейскихъ странъ по денежному участію въ Суэзскомъ предпріятіи, то мы считаемъ не излишнимъ нѣсколько пояснить и финансовую сторону вопроса. Весь расходъ по сооруженію канала составляетъ понынѣ около 420 милліоновъ франковъ. Изъ нихъ 200 милліоновъ внесены акціонерами, сто милліоновъ получены выпускомъ облигацій, которыя обошлись компаніи до 10 %, а остальные 120 милліоновъ составились изъ 80 милліоновъ, полученныхъ отъ египетскаго правительства въ вознагражденіе за измѣненіе концессіи, и изъ 40 милліоновъ, полученныхъ подъ выпускъ такъ-называемыхъ делегацій, въ пользу которыхъ вице-король отказался отъ дивиденда, причитающагося на его часть акцій. Поэтому означенные 120 милліоновъ можно не принимать въ разсчетъ при опредѣленіи доходности предпріятія.
Пятипроцентный дивидендъ на акціи потребуетъ 10 милліоновъ франковъ въ годъ, такая же сумма необходима на уплату процентовъ по облигаціямъ (такъ какъ онѣ обошлись въ 10 %); наконецъ, на расходы по управленію и по содержанію канала исчислено также по 10 милліоновъ въ годъ; такимъ образомъ, общая сумма составитъ 30 милліоновъ франковъ.
Компанія взимаетъ нынѣ по 10 франковъ съ тонна, и если присовокупить пассажирскіе, якорные, портовые, буксирные и другіе мелкіе сборы, то весь доходъ можно принять въ 13 франковъ. Цифра эта при торговомъ движеніи въ 2 милліона тоннъ составитъ 26 милліоновъ франковъ, а при 3 милліонахъ тоннъ 39 милліоновъ франковъ ежегоднаго дохода.
Изъ всего этого разсчета оказывается, что пока торговое движеніе по Суэзскому каналу не превзойдетъ одного милліона тоннъ, компанія будетъ въ дефицитѣ; при двухъ милліонахъ покроются: расходъ на содержаніе канала, проценты по облигаціямъ, и кромѣ того останется на долю акціонеровъ отъ 2—3 %. Наконецъ, при трехъ милліонахъ тоннъ, до которыхъ движеніе по каналу, по нашему исчисленію, можетъ дойти въ непродолжительное время, за уплатою расходовъ содержанія и процентовъ облигацій, останутся на долю акціонеровъ до 19 милліоновъ франковъ, или почти 10 %. Вліяніе открытія Суэзскаго канала спеціально на русскую торговлю трудно въ настоящее время опредѣлить съ нѣкоторою точностью. Изъ таблицы сокращенія пути по новому направленію оказывается, что наши черноморскіе порты находятся въ этомъ отношеніи въ самомъ выгодномъ положеніи; затѣмъ остается только желать, чтобы наше судоходство вполнѣ воспользовалось этимъ благопріятнымъ для него условіемъ. Общее количество торговаго движенія въ нашихъ южныхъ портахъ доходило въ 1868 году до 7842 судовъ — въ 1,382,000 тоннъ, изъ нихъ подъ русскимъ флагомъ было въ приходѣ и въ отходѣ 916 судовъ въ 225,460 тонъ, — что составляетъ среднюю ёмкость въ 300 тоннъ. Одна эта цифра показываетъ, что всѣ русскія суда не большихъ размѣровъ. На первое, по крайней мѣрѣ; время едвали, кромѣ пароходовъ черноморскаго Общества пароходства и торговли, найдутся у насъ на югѣ довольно значительныя суда, могущія предпринять плаваніе на Востокъ.
Въ товарахъ, получаемыхъ нами съ Востока, нѣтъ недостатка, одного чаю идетъ этимъ путемъ приблизительно до 600,000 пудовъ, если присоединить еще хлопокъ, индиго, разныя пряности и нѣкоторые другіе товары, то мы получимъ цифру превышающую полтора милліона пудовъ, весьма почтенную и могущую служить пищею для довольно значительнаго числа судовъ; но другой вопросъ — найдутъ-ли эти суда достаточное количество фрахта, изъ Россіи на Востокъ? Разрѣшеніе этого вопроса можетъ послѣдовать только на основаніи указаній опыта. Въ послѣднее время мы стали вывозить на Востокъ (Египетъ) значительное число скота и нѣкоторое количество муки; вѣроятно къ этимъ двумъ главнымъ статьямъ присоединятся со временемъ и разные другіе товары въ болѣе значительномъ количествѣ, но едвали въ настоящее время возможно сказать что-либо опредѣлительное.
Не предрѣшая вопроса о степени участія нашего собственнаго торговаго судоходства въ движеніи по Суэзскому каналу, можно однако принять за достовѣрное, что съ открытіемъ послѣдняго торговое значеніе нашихъ южныхъ портовъ должно во всякомъ случаѣ усилиться, потому что даже иностраннымъ судамъ, перевозящимъ въ настоящее время чай и разныя произведенія Востока, потребляемыя въ Россіи, окажется болѣе выгоднымъ доставлять грузъ въ Одессу и другіе южные россійскіе порты, чѣмъ привозить ихъ въ Петербургъ. Вотъ почему по всей вѣроятности значеніе для Россіи складочныхъ рынковъ чаю и другихъ восточныхъ товаровъ въ Лондонѣ, Гамбургѣ и Кёнигсбергѣ значительно уменьшится, между тѣмъ какъ начнутъ установляться подобные же склады въ Одессѣ и въ прочихъ русскихъ черноморскихъ и азовскихъ портахъ.
Такимъ образомъ, осуществленіе предпріятія Лессепса, при успѣшномъ ходѣ дѣла, можетъ только благопріятно отозваться на развитіи экономическихъ интересовъ Россіи.
- ↑ Стометровая ширина канала впрочемъ тоже пройедена не вездѣ. Мѣстами, напр. около Эль-Гишра, строители должны были съузить поверхность канала до 80 и даже 60 метровъ.
- ↑ Цифра 6,800,000 соотвѣтствуетъ емкости наличнаго числа судовъ во Франціи я Англіи, а цифра 5,500,000 количеству тоннъ торговаго движенія (причемъ одинъ пароходъ можетъ войти въ разсчетъ нѣсколькими рейсами), хотя по этому означенныя цифры не совершенно однородны, но такъ какъ здѣсь все дѣло только въ отношеніи, то это не вредитъ общему разсчету.