ПУТЕШЕСТВІЯ,
правитьПОѢЗДКА ЗА ГОРОДЪ.
правитьВчера возвратился я въ Петербургъ, изъ путешествія по Швейцаріи. Сообщаю тебѣ извлеченіе изъ моихъ путевыхъ записокъ, дабы, до изданія оныхъ въ свѣтъ, могъ ты увидѣть важность, но крайней мѣрѣ, главныхъ моихъ открытій. Съ удовольствіемъ воображаю, какъ удивишься ты, когда узнаешь, что изъ Альпійскихъ горъ высочайшая не Mont-blanc, какъ думали доселѣ во всемъ ученомъ свѣтѣ, а гора Ристъ-мекъ, что озеро Констанцское называется Каугэла-эрвъ, и что ближайшая къ намъ оконечность Швейцаріи лежитъ почти подъ 60 градусомъ сѣверной широты. Трудно повѣрить! Въ семъ послѣднемъ отношеніи Географы ошибались болѣе нежели десяткомъ градусовъ! Всего же удивительнѣе должно показаться тебѣ то, что Швейцарія отстоитъ отъ Петербурга только на 30 верстъ, и всѣми тамошними отелями именуется Токсово[1].
Третьяго дня вечеромъ выѣхали мы изъ Петербурга. Насъ было четверо. На козлахъ нашей коляски сидѣлъ кучеръ. Что за важное обстоятельство, подумаешь ты съ начала, по потомъ вѣрно согласишься, что необходимо упомянутъ о кучерѣ, тѣмъ особенно примѣчательномъ, что онъ повезъ насъ въ Токсово, не зная, какъ и мы, туда дороги. Ландкарты и компаса съ вами на бѣду не случилось, и мы должны были продолжать путь, вспомнивъ воспѣтое Княземъ Долгорукимъ авось. Распросы, и большею частію прямая дорога вывели насъ изъ затрудненія. На половинѣ пути, село Большое Мурино съ красивою каменною церковью, нѣсколько разогнало скуку, наведенную на насъ медленностію ѣзды по песку, и однообразіемъ кустарника, растущаго по обѣимъ сторонамъ дороги. Чѣмъ далѣе, тѣмъ дорога становится пріятнѣе для глазъ и труднѣе для лошадей. Въ полночь добрались мы до Токсова. Только въ одной избѣ примѣтили огонь. Онъ привелъ насъ къ владѣніямъ Токсовскаго Сонтіо, который каждое Воскресенье на колокольнѣ осуществляетъ стихъ Державина:, «Глаголъ временъ! металла звонъ» — За весьма умѣренную цѣну отвелъ онъ намъ половину домика, нарочно для пріѣзжающихъ построеннаго. Другую половину занимала компанія иностранцевъ. Сидя на крыльцѣ, они производили табачныя облака, въ которыхъ изрѣдка кремень и сталь раждали молнію, и какъ неожиданный громъ раздавались ихъ шумныя восклицанія: Donnerweiter! Гроза сія окончилась дождемъ столь сильнымъ, что онъ безпрестанно наполнялъ стаканы, не смотря на усилія осушать ихъ. — Мы провели ночь на соломѣ. Въ семь часовъ утра пришелъ къ намъ крестьянинъ, предлагая себя въ проводники, и верховыхъ лошадей для прогулки. За нимъ явилось еще нѣсколько человѣкъ. Всякій хвалилъ свою лошадь, и увѣрялъ, что никто, кромѣ его, не знаетъ примѣчательныхъ мѣстъ въ Токсовѣ. Выборъ лошадей особенно затруднилъ насъ; ибо мудрено было рѣшишь, которая хуже другой. Наконецъ, подъ предводительствомъ Якова Мардекана, отправились мы въ походъ, и глядя другъ на Друга, невольно вспомнили героя Ламанхскаго и знаменитаго коня его. По холмамъ и лощинамъ доѣхали мы до Пуала-мекъ (Брусничной горы). Лошади наши взобрались на вершину. Открылся видъ прелестный! Онъ сталь еще лучше, когда поднялись мы на Суръ-мекъ т. е. Большую гору. Не Урзеренская ли долина предъ нами? Ровный дернъ стелется по крутизнѣ; сойти здѣсь невозможно. Луга простираются волнообразно въ даль, пересѣкаясь песчаными и каменистыми мѣстами, и образуя разновидные пригорки и углубленія. Мелкій лѣсъ обманываетъ зрѣніе: думаешь, что внизу видишь большія деревья, отдаленіемъ уменьшенныя. Вотъ Брусничная гора. У подошвы ея синѣется Верг-эрвъ (Искривленное озеро) и вгибается между длинными рядами холмовъ, возвышающихся съ права и съ лѣва. На зелени луговъ бѣлѣются стада; вдали дымятся деревни. Песчаная дорога излучисто тянется по холмамъ и теряется между горами.
— По тропинкѣ, окруженной густыми кустами и деревьями, спустились мы къ такъ называемой горѣ у плотины. Предъ нами открылось Каугала-эрвъ, которому Искривленное озеро и Гепо-эрвъ (озеро лошадей) уступаютъ въ величинѣ. Правый берегъ покрытъ горами, лѣвый ровенъ, исключая возвышеніе, гдѣ стоитъ деревня Каугзла; противоположный берегъ едва видѣнъ. Главное украшеніе озера составляетъ Ристъ-мекъ (Крестовая гора), получившая названіе отъ высокаго, деревяннаго креста, на вершинѣ оной поставленнаго. Это Токсовскій Mont-blanc. Дымъ отъ горящихъ вдали лѣсовъ, подобно облаку, опоясывалъ сію гору, не достигая до ея вершины. — Чрезъ долины и высоты, разбирая руками вѣтви деревъ, преграждающія дорогу, доѣхали мы до Крестовой горы. Она покрыта мелкимъ лѣсомъ, и потому видъ съ нее не такъ хорошъ, какъ съ горы Большой. На крестѣ надпись:, августа 10 дня 1822 года И. П." Проводникъ нашъ не могъ точно объяснить, кѣмъ оный поставленъ. Когда мы отдыхали на вершинѣ, раздался благовѣстъ съ колокольни Токсовской церкви. Си. послѣдняя построена изъ дерева. Желательно, чтобъ Токсово украсилось церковью, подобною той, какая въ Большомъ Муринѣ. Мы сошли внизъ, не безъ труда свели лошадей, купались въ озерѣ, и потомъ во всю прыть пустили Финскихъ Буцефаловъ къ нашему домику, гдѣ, послѣ четырехъ часовъ ѣзды, обѣдъ и отдыхъ на соломѣ очень намъ понравились. Три растенія изъ Аравіи, Америки и Китая, именно; кофе, табакъ и чай, доставили намъ дѣла на цѣлый вечеръ. Одинъ изъ насъ довольно неудачно исполнялъ должность хозяйки, и призналъ справедливость Русской пословицы: для щей люди женятся. Я право, теперь готовъ, сказалъ онъ, жениться для кофе и чаю; это простительнѣе, чѣмъ для денежныхъ, или честолюбивыхъ расчетовъ. — Между прочими важными занятіями, мы стрѣляли. По замѣчаніямъ нашимъ, Нимфа Эхо не любитъ Токсонскихъ долинъ. Пистолетный выстрѣлъ почти не повторяется отголоскомъ. Другихъ ученыхъ наблюденіи сдѣлать намъ не удалось, кромѣ того, что по возвращеніи къ ночи въ Петербургъ, мы уснули крѣпкимъ сномъ, чего и тебѣ, любезный другъ, желаю, если ты еще не исполнилъ этого желанія, ожидая нетерпѣливо конца моему письму. Твой другъ Конст… Масальскій.
- ↑ Селеніе въ Шлюссельбургскомъ уѣздѣ, состоящее изъ 300 душъ.