из сатирической поэмы
«Плачевное падение стихотворцев»
[отрывки]
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Подай мне ковш воды Кастальской, иль такой,
Которой рушится честных людей покой;
Вертится голова; а разум колобродит,
И коя смертных род в дурачество приводит.
Я от роду воды Кастальской не пивал
И пить её боюсь, что с ног бы не упал,
Для подкрепления ж восторженного духа,
Мне лучше кажется российская сивуха.
Не всякой здесь Пиит Кастальски воды пьёт;
Однако рифмами как бурный ветр орёт,
Стихами общество как пудрой осыпает,
Чертит без шабаша, устатку в том не знает.
Не просит никогда врачебныя росы,
И знает без неё Поэзии красы.
Такой писатель мне примером должен быти,
Которой всячину не отречётся пити;
А русское вино в нас сердце веселит,
И без Парнасса быть разумными велит,
Врачебных оных вод хотя не презираю,
Однако и без них я пети начинаю.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Когда печатники бумагу замарают,
Тогда её на двор как сор они бросают.
Вулкан материю такую собирал,
И витязю шелом из оныя сковал.
Под Етною огонь в то время не курился,
Шелом без молота и без гвоздей клеился.
Невидно было тут Циклоповой руки,
Пояли тестом шлем из пшонныя муки.
Фетида к кузнецу хотя не приходила,
И об оружии Вулкана не просила,
Однако сей герой без помощи богов
Рядился в шишаки и взнуздывал ослов.
Глава его как пень в полуночи блистала.
И слава в облаках над оною летала;
Но только без трубы, а был у ней рожок,
Пастух зовёт коров в который на лужок.
На правой стороне сего ужасна шлема,
Подписано я зрел по-гречески Поема.
На левой набрано из самых крупных слов,
Наука трудная сложения стихов.
Перёд латинскими украшен был словами:
Стояло longa сзади, brevis под крылами,
Которы приданы шелому для красы
Чтоб моднее прикрыть геройские власы.
Не у Меркурия они заняты были,
И вместо оных тут гусиные служили.
Торчали по бокам над буквами они,
И красили шелом те крылышки одни.
Для храбрости, или чтоб не взяли уроки,
То вместо сеточки смотрел герой сквозь строки.
Как губы, так и нос, глаза и с ними рот,
Прикрыл строками наш пречудный Дон Кишот.
Прехрабрый Ахиллес как к Трое расскакался,
Не столько страшен он и силен всем казался.
Оружие его ковал искусный бог,
Которым всякого валял он вскоре с ног,
Смертельную копьём давал он перебяку,
И для того никто не смел вступить с ним в драку.
Но храбрость вся его не стоит ничего,
Противу витязя престрашного сего.
Здесь латы не рука Вулканова сплетала,
Бумага тут одна без всякого металла;
Однако дождь и снег, ни бурный ветр, ни град,
Героя нашего в сих латах не вредят,
И столько крепкие им сделаны пределы,
Пройти не могут в них Юпитеровы стрелы;
Ниже лесной стрелок, искусный Аполлон,
Которым поражён ужаснейший Пифон,
Не в силах их пробить. Такая тут грамада;
Не трусит богатырь и самого в них ада,
Романов тысяча изрезаны в куски,
И с тестом кладены в железные тиски,
Потом под молотом с полмесяца страдали,
И после латами именоваться стали.
.......................................
