Священный долгъ благодарности доставляетъ мнѣ пріятнѣйшій случай порадовать добрыхъ соотечественниковъ, объявивъ имъ о благородномъ поступкѣ почтеннаго моего родственника Григорія Богдановича Глинки, отставнаго Ротмистра.
По смерти родителей моихъ, опредѣленъ я былъ въ Кадетской Корпусъ, откуда вступилъ въ военную службу. Во все время моего пребыванія въ Корпусѣ и четырехъ лѣтней службы, сей рѣдкой родственникъ прилагалъ всевозможное раченіе о не большемъ моемъ имуществѣ, не по званію опекуна, даже и не по убѣжденію моему, но единственно по влеченію благородной своей души и по любви родственной. Не только не употребляя способовъ тягостныхъ, но заботясь объ участи крестьянъ, которыхъ Княжнинъ справедливо называетъ почтенными питателями смертныхъ рода — благоразумнымъ и неусыпнымъ попеченіемъ онъ привелъ въ лучшее состояніе хозяйство ихъ, и снабжая меня изъ доходовъ, присовокупилъ еще часть къ моему имуществу.
Сердечно желаю, чтобы всѣ, подобно мнѣ, лишившіеся попечительныхъ родителей, находили такихъ родственниковъ! Гдѣ искать примѣровъ истиннаго великодушія, гдѣ искать семейственныхъ добродѣтелей, ежели не среди народа, всегда готоваго жертвовать жизнію и достояніемъ своимъ Вѣрѣ, Царю, Отечеству? — Имѣю честь и проч.
Федоръ Глинка, отставной Поручикъ.
Смоленской Губерніи.
Духовскаго уѣзда
село Сутоки.
6 Маія 1807.
Сіе изъявленіе благодарности сообщено при письмѣ отъ Сергѣя Николаевича Глинки, трудами своими извѣстнаго любителямъ Россійской словесности. Онъ пишетъ между прочимъ къ Издателю Вѣстника: "Почтенный нашъ родственникъ благотворилъ брату моему въ самое то время, когда собственное сердце его поражено было двумя лютѣйшими ударами: смертію любимаго брата, и кончиною нѣжнѣйшей, незабвенной супруги!…. Изящныя только души могутъ, забывая свой горести, помогать ближнему.
«Мы видимъ, страждетъ здѣсь не рѣдко добродѣтель,
Но другъ добра, людей несчастныхъ благодѣтель,
Лишась всего, въ чемъ жизнь, въ чемъ счастье полагалъ,
Еще не вовсе связь со свѣтомъ разорвалъ.
На стонъ страдальца онъ къ страдальцу поспѣшаетъ;
Съ нимъ слезы лья, его онъ слезы отираетъ….
И утѣшеніе лишь въ томъ находитъ самъ!»