ПИСЬМО ИЗЪ ШВЕЙЦАРІИ.
Женевскій университетъ.
править
Намъ приходилось не разъ читать въ газетахъ статьи объ швейцарскихъ университетахъ и о студенткахъ. Были даже попытки нарисовать этотъ новый типъ женщины. Тѣмъ не менѣе, мы врядъ-ли ошибемся, если скажемъ, что русская публика еще довольно смутно представляетъ себѣ этотъ вопросъ, составляющій давно нашу злобу дня. По крайней мѣрѣ, заграничнымъ студенткамъ часто приходится получать письма изъ Россіи и даже изъ отдаленной Сибири съ просьбой дать хотя самыя элементарныя свѣдѣнія о швейцарскихъ университетахъ. Вопросы, предлагаемые въ подобныхъ письмахъ, бываютъ иногда очень наивные и показываютъ, какъ мало представляетъ себѣ русская дѣвушка заграничную жизнь. Впрочемъ, ничего удивительнаго тутъ нѣтъ, такъ какъ швейцарскіе университеты, въ основѣ которыхъ лежитъ принципъ свободнаго преподаванія, сильно отличаются отъ нашихъ, а общественная жизнь и нравы — и совсѣмъ иные. Все это заставляетъ насъ думать, что и наша статья не будетъ лишней, особенно для тѣхъ, кто имѣетъ въ виду и самъ присоединиться къ учащейся русской молодежи за-границей.
I.
правитьДолго приходится толковать съ русскимъ человѣкомъ прежде, чѣмъ онъ пойметъ духъ швейцарскаго университета и вникнетъ въ принципъ свободы, лежащій въ основѣ его.
— Какъ-же это? — спрашиваютъ васъ: — вѣдь выходитъ, что самому надо выбирать, на какія лекціи ходить, на какія нѣтъ; самому рѣшать, держать экзаменъ теперь или позже? — А между тѣмъ это такъ: вамъ предоставляется полная свобода записываться на какія угодно лекціи, брать ихъ сколько угодно, работать въ какой угодно лабораторіи и сколько хотите, наконецъ, держать экзамены, когда заблагоразсудится.
Поступать можно въ началѣ каждаго семестра. Чтобы считаться дѣйствительнымъ студентомъ (étudiant), требуется аттестатъ объ окончаніи 7-ми классовъ гимназіи, или-же свидѣтельство домашней учительницы шли наставницы; у кого есть — аттестатъ зрѣлости. И то, и другое должно представить въ бюро университета на русскомъ и французскомъ языкѣ. Переводятся эти документы обыкновенно въ Женевѣ-же — своими товарками.
Для вольнослушателя (auditeur) не требуется никакихъ документовъ.
Когда вы записались и внесли требуемую плату, вамъ выдается небольшая книжка, гдѣ записаны всѣ лекціи, которыя вы выбрали, и имена профессоровъ, а также ваше имя, отчество и лѣта. Эти книжки должны быть подписаны деканомъ факультета и каждымъ профессоромъ, — въ концѣ или началѣ семестра.
Вольнослушатели получаютъ также книжки, но на нихъ стоитъ только * ваше имя, чтобы не стѣснять обладателя ея, часто уже пожилого и семейнаго человѣка.
Вольнослушатели не могутъ держать экзаменовъ на степени.
Учебный годъ состоитъ изъ двухъ семестровъ. Зимній семестръ начинается офиціально съ 22 октября нов. ст. я кончается 22 марта. Лѣтній семестръ начинается 8 апрѣля и кончается офиціально 8 іюля. Числа эти, впрочемъ, не очень строго соблюдаются, такъ какъ многіе профессора кончаютъ раньше положеннаго срока или начинаютъ позже.
Большинство иностранцевъ, русскихъ въ особенности, пріѣзжаетъ съ цѣлью изученія медицины, довольно много поступаетъ на естественный факультетъ, мало на словесный и общественныхъ наукъ. Это объясняется тѣмъ, что въ женевскомъ университетѣ первые два факультета гораздо лучше и серьезнѣе поставлены, чѣмъ послѣдній, и имѣютъ солидныхъ представителей науки.
Въ виду этого, и мы остановимся, главнымъ образомъ, на этихъ двухъ факультетахъ.
Естественный факультетъ въ Женевѣ привлекаетъ къ себѣ не столько обширностью теоретическаго преподаванія, въ которомъ ощущается, напротивъ, недостатокъ, сколько свободнымъ доступомъ въ лабораторіи и разнообразными практическими работами. Поэтому многіе, особенно начинающіе, предпочитаютъ женевскія лабораторіи даже парижскимъ. Тутъ работаетъ, сколько хочетъ, и вовсе неподготовленный человѣкъ; ассистенты и сами профессора одинаково охотно и терпѣливо руководятъ его первыми шагами. А между тѣмъ, имъ часто приходится начинать чуть не съ азбуки, такъ какъ при теперешнихъ программахъ нашихъ гимназій, пріѣзжаютъ въ университетъ, на естественный факультетъ лица, совершенно не подготовленныя, не имѣющія не только никакихъ понятій объ естественныхъ наукахъ, но часто еще не понимающія и метода, не умѣющія ни рисовать, ни наблюдать, ни смотрѣть въ микроскопъ, ни обращаться съ аппаратами или реактивами.
Бывшій здѣсь профессоромъ, недавно скончавшійся знаменитый зоологъ, Кардъ Фохтъ, начиналъ каждый годъ свои блестящія лекціи словами: «Messieurs! Васъ долго учили грамматикамъ, переводамъ, зубренію латыни, методикамъ, педагогикамъ… Убѣдительно прошу васъ, гг., прежде, чѣмъ приступить къ изученію естественныхъ наукъ, забыть все это, пріучиться прежде всего разсуждать здраво и логично, иначе ничего не выйдетъ изъ вашего ученія!..»
Математическій факультетъ въ Женевѣ незначителенъ и соединенъ, собственно говоря, съ естественнымъ.
Среди своихъ профессоровъ, женевскій университетъ имѣетъ не мало извѣстныхъ ученыхъ. Отмѣтимъ профессора по физіологіи, М. Шиффа (Schiff), этого маститаго ученаго съ широкими философскими воззрѣніями; хорошаго химика, проф. Гребе (Graebe); наконецъ, извѣстныхъ врачей и операторовъ, какъ, напр., проф. Реверденъ (Reverdin), Цанъ (Zahn), Ревильо (Revilliod), Прево (Prevost) и другіе.
Русскій человѣкъ, пріѣхавшій впервые учиться за границу, никакъ не можетъ переварить мысли, какъ это ему ничего не приказываютъ, а все оставляютъ на его личное усмотрѣніе. Спроситъ онъ -секретаря: «какія лекціи полагается брать въ первый годъ естественнику?» А тотъ отвѣчаетъ: «Какія вы пожелаете!» Спроситъ, когда полагается экзамены держать? и получаетъ опять-таки отвѣтъ: «когда вамъ угодно». Подумаетъ, подумаетъ русскій человѣкъ и, въ концѣ-концовъ, обращается къ ректору или чаще къ декану своего факультета, съ просьбой посовѣтовать ему, съ чего начать? Конечно, всякій новичекъ, еще мало понимающій университетское преподаваніе, былъ-бы поставленъ въ большое затрудненіе этой полной свободой выбора, если-бы ему не позволялось свободно посѣщать какія угодно лекціи и какихъ угодно факультетовъ въ началѣ семестра, въ теченіе двухъ недѣль; при чемъ ни записываться на нихъ, ни платить ему не надо. Это и сдѣлано съ цѣлью дать ему время все сообразить хорошенько.
Несмотря на все это, студенты продолжали обращаться къ профессорамъ. Въ виду этихъ многочисленныхъ просьбъ учащихся, недавно и былъ выработанъ сообща приблизительный планъ ученія, главнымъ образомъ, конечно, для студентовъ медицинскаго факультета, такъ какъ естественники преслѣдуютъ каждый слишкомъ различныя цѣли, чтобы можно было имъ начертать общій планъ занятій.
Что-же касается медиковъ, то замѣтимъ сейчасъ-же, что, какъ справедливо настаивалъ Карлъ Фохтъ, имъ необходимо прежде всего пройти общій курсъ естественныхъ наукъ и поработать въ лабораторіи посравнительной анатоміи. Глубоко заблуждаются тѣ изъ учащихся, которые, спѣша, начинаютъ прямо съ диссекціи трупа и изученія анатоміи человѣка. Помимо того, что широта ихъ взгляда суживается, такъ какъ анатомія — наука закопченная и спеціальная, а понятія объ органахъ, ихъ соотношеніи и значеніи пріобрѣтаются прежде всего въ сравнительной анатоміи, путемъ сравненія и изученія ихъ въ животномъ мірѣ, — помимо всего этого, они принуждены бываютъ тутъ-же, на трупѣ, знакомиться съ самыми элементарными пріемами диссекціи, тогда какъ для этого требуется уже опытная и ловкая рука и тонкіе препараты.
Къ проф. Карлу Фохту студенты могли являться для подписыванія своихъ книжекъ по четвергамъ, до двѣнадцати часовъ, въ его лабораторію, внизу. При этомъ онъ всегда внимательно просматривалъ, на какія лекціи записался студентъ и приходилъ просто въ ярость и кричалъ на каждаго, кто въ первомъ-же семестрѣ записывался въ анатомическую -лабораторію.
Планъ занятій для медика начертанъ такой:
1-й годъ. Ботаника, физика, химія (полный курсъ), сравнительная анатомія, зоологія и лекціи по анатоміи человѣка въ лѣтнемъ семестрѣ. Практическія работы по сравнительной анатоміи и химіи (обязательныя).
2-й годъ. Анатомія человѣка и лабораторія; физіологія, гистологія, — эмбріологія; практическія занятія.
3-й годъ. Анатомія, физіологія, эмбріологія (продолженіе), патологія, клиники и поликлиники.
4-й годъ. Клиники, хирургическая клиника, курсъ вскрытія, патологія, операціонная медицина и судебная, гинекологія, терапія, гигіена, фармакологія.
5-й годъ. Продолженіе курсовъ 4-го года, да еще клиника психіатріи. Повтореніе пройденнаго и диссертація.
Замѣтимъ, что и тутъ дѣлается оговорка: этотъ планъ разсчитанъ на минимумъ времени. Тѣмъ-же, кто располагаетъ большимъ количествомъ времени, совѣтуютъ брать не больше двухъ клиникъ въ семестръ.
Здѣсь-же прилагается планъ ученія для фармацевтовъ. Требуется четыре семестра университетскихъ занятій, распредѣленныхъ спеціально для этой цѣли и обнимающихъ главнымъ образомъ химію и занятія въ химической лабораторіи по разнымъ ея отраслямъ, а изъ естественныхъ и медицинскихъ наукъ требуются предметы въ предѣлахъ ихъ приложенія къ фармацевтикѣ. Изъ спеціальныхъ предметовъ, главныхъ для фармацевтовъ, отмѣтимъ: токсикологію, фармакологію, фармацевтическую химію, микроскопію и др.
При медицинскомъ факультетѣ имѣется и зубоврачебная школа, съ своей программой и своимъ планомъ занятій.
Одну изъ симпатичныхъ сторонъ швейцарскихъ университетовъ вообще и женевскаго въ особенности, кромѣ свободнаго доступа въ лабораторіи, составляютъ экскурсіи по ботаникѣ и геологіи, совершаемыя въ лѣтнемъ семестрѣ студентами (часто разныхъ факультетовъ даже), съ своими профессорами. Прогулки эти предпринимаются въ окрестности города, но часто и далеко въ горы, въ другіе кантоны Швейцаріи. Записываются на нихъ обыкновенно заранѣе, при чемъ затрудненій никакихъ не дѣлаютъ студентамъ; профессора-же относятся къ нимъ, какъ къ товарищамъ. Такія прогулки крайне завлекательны и поучительны. Профессоръ читаетъ иногда цѣлыя лекціи подъ открытымъ небомъ, среди, живописной цѣпи горъ и долинъ, окруженный шумной толпой студентовъ и студентокъ. Эти экскурсіи совершаются по четвергамъ и воскресеньямъ. Ботаническія — больше по четвергамъ. Въ этотъ день, по французскому обычаю, у естественниковъ занятій нѣтъ.
Кромѣ того, въ распоряженіи студентовъ находится маленькая астрономическая обсерваторія, небольшой, но хорошо организованный ботаническій садъ и складъ гербаріевъ (conservatoire botanique), мило обставленный біологическій и минералогическій музей, наконецъ, публичная библіотека. Все это тутъ-же и соединено съ главнымъ зданіемъ университета. При каждомъ факультетѣ, впрочемъ, имѣется своя библіотека, лучше обставленная въ смыслѣ научныхъ книгъ и журналовъ. Это — помимо другихъ, городскихъ музеевъ и библіотекъ, тоже доступныхъ студентамъ со всякими льготами.
Сами профессора добросовѣстно руководятъ своими слушателями, предлагая имъ и личную помощь, и свои коллекціи и рисунки, рекомендуя дѣльные учебники и не на одномъ французскомъ языкѣ. Впрочемъ, надо сказать, что многіе, къ сожалѣнію, удовлетворяются записками лекцій профессоровъ, — даже для экзаменовъ.
Плата за лекціи вообще велика. Академическій недѣльный часъ за семестръ оплачивается пятью франками. За матрикулу вносятъ еще десять франковъ. За лабораторію платятъ опять отдѣльно. За химическую лабораторію въ зимнемъ семестрѣ вносятъ 90 франковъ, въ лѣтнемъ — 70 фр. За зоологическую платятъ въ зимнемъ семестрѣ 60 фр., а въ лѣтнемъ 36 фр. За ботаническую вносятъ 50 и 30 фр. Кромѣ того, существуютъ практическія занятія по физикѣ и ботаникѣ, разъ и два раза въ недѣлю, по уменьшенной платѣ. За экзамены платятъ отдѣльно. За степень баккалавра 50 фр.; за licencié — 100 и за докторскій экзаменъ — 200 франковъ.
Экзамены въ женевскомъ университетѣ держатъ:
1) На баккалавра словесныхъ и общественныхъ наукъ; естественныхъ и медицинскихъ; богословскихъ.
2) На licencié соціальныхъ наукъ и юридическихъ.
3) На доктора по всѣмъ наукамъ.
Одни изъ экзаменовъ сдаются просто на степени каждымъ студентомъ, имѣющимъ на это право; другіе-же, федеральные, особенно важные для медиковъ, такъ-какъ они даютъ имъ право практики во всемъ женевскомъ кантонѣ, имѣютъ право сдавать только лица, снабженныя аттестатомъ зрѣлости.
Экзамены бываютъ два раза въ учебномъ году; первая сессія начинается за недѣлю до начала семестра, въ октябрѣ; вторая — тотчасъ по окончаніи его, въ іюлѣ. Иногда, впрочемъ, назначаются экзамены и въ мартѣ.
Срокъ докторскаго экзамена назначается самимъ кандидатомъ и устанавливается окончательно совѣтомъ факультета.
Обо всемъ этомъ заблаговременно объявляетъ бюро небольшими афишками, помѣщаемыми въ коридорѣ университета.
Экзамены всѣ публичны и происходятъ часто при большомъ наплывѣ своихъ-же товарищей съ разныхъ факультетовъ и даже просто любопытныхъ изъ публики.
Избранное и утвержденное жюри ставитъ отмѣтки и объявляетъ о результатѣ экзамена. Высшая отмѣтка вездѣ 6. Если экзаменаціонныхъ предметовъ только четыре, то они всѣ держатся вмѣстѣ. Экзаменъ признается удовлетворительнымъ, если въ среднемъ выводѣ выходитъ больше трехъ и если вы получили 0 только за одинъ предметъ. Выдерживаютъ съ похвалой (approbation) тѣ, у которыхъ въ среднемъ выводѣ выходитъ не меньше 4½ или 5½; наконецъ, проходятъ съ полной похвалой (approbation complète) тѣ, у которыхъ въ среднемъ выводѣ получается баллъ свыше 5¼.
Чтобы держать экзаменъ на баккалавра естественныхъ наукъ, необходимо представить свидѣтельство о двухъ семестрахъ практическихъ работъ въ зоологической, химической, ботанической или физической лабораторіи.
Для баккалавра физико-химическихъ наукъ нужно представить свидѣтельство о работѣ въ теченіе двухъ семестровъ въ этихъ лабораторіяхъ.
Экзамены бываютъ устные и письменные. Къ письменнымъ допускаются только лица, выдержавшія успѣшно первые.
Экзамены но естественнымъ наукамъ можно раздѣлить на двѣ части съ тѣмъ, чтобы перерывъ не превышалъ двухъ лѣтъ.
Докторскій экзаменъ можно держать, только сдавши экзаменъ на баккалавра и представя диссертацію. Въ него входятъ: геологія или палеонтологія, ботаника и зоологія. Полагается одинъ письменный экзаменъ, но главному предмету. Дипломъ выдается по напечатанію диссертаціи. Диспутовъ и защиты диссертацій не бываетъ.
Медики держатъ сначала на баккалавра медицинскихъ наукъ (ès sciences médicales), состоящаго изъ четырехъ устныхъ экзаменовъ: по химіи, ботаникѣ, физикѣ и зоологіи съ сравнительной анатоміей; при чемъ представляется свидѣтельство о работѣ, въ теченіе 1 семестра, въ химической лабораторіи.
Женщины, окончившія естественный факультетъ на бывшихъ высшихъ женскихъ курсахъ, освобождаются отъ этого экзамена.
Послѣ баккалавра, медики сдаютъ второй экзаменъ, по слѣдующимъ предметамъ: анатомія человѣка, физіологія, гистологія и эмбріологія; при чемъ требуются письменные отвѣты и приготовленіе препаратовъ тутъ-же, въ продолженіе положеннаго срока.
Наконецъ, чтобы подучить степень доктора, надо выдержать четыре экзамена: 1) по патологіи и операціонной медицинѣ; 2) по судебной медицинѣ, вскрытію, терапіи; 3) по клиникамъ, акушерству и психіатріи; 4) представить диссертацію на французскомъ, нѣмецкомъ или итальянскомъ языкѣ.
Сюда-же относятся и экзамены на дипломъ аптекаря.
Женевскій университетъ, собственно говоря, очень небогатый: онъ располагаетъ всего 550,000 фр. въ годъ, ассигнуемыхъ ему женевской казной. Своими студентами онъ-бы не окупился; преобразованный изъ гимназіи въ 1876 г., онъ еле насчитывалъ вначалѣ 200 человѣкъ студентовъ.
Но вотъ пошли учиться русскія женщины; наплывъ ихъ увеличивался съ каждымъ семестромъ; вмѣстѣ съ тѣмъ стали наѣзжать и иностранцы. Число учащихся поднялось до 595 человѣкъ; но съ годами росъ и наплывъ молодежи; теперь уже женевскій университетъ насчитываетъ больше 700 студентовъ обоего пола. Въ данное время почти ¾ изъ нихъ — иностранцы; понятно, что университетъ ими и живетъ главнымъ образомъ.
Совѣтъ университета располагаетъ извѣстными, большею частью пожертвованными, суммами для ежегодной раздачи премій за лучшія сочиненія на данную тему. У каждаго факультета есть своя премія. Напр., премія естественнаго факультета (le prix Davy), въ 500 фр.; премія словеснаго факультета (русскаго, Столыпина), въ 1,000 фр. и др. Впрочемъ, выборъ темы очень часто предоставляется самимъ конкурирующимъ лицамъ.
Наконецъ, капиталъ въ 50,000 фр. предназначается для субсидій молодымъ женевскимъ ученымъ и студентамъ.
При словесномъ факультетѣ основана семинарія французскаго языка, и ея дѣлами завѣдуетъ спеціальная комиссія, подъ предсѣдательствомъ декана словеснаго факультета. Членомъ можетъ быть всякій студентъ этого факультета и преподаватели школъ и гимназій. Изучается современный французскій языкъ.
Замѣтимъ, кстати, что русскія студентки очень рѣдко хорошо говорятъ по-французски и часто пріѣзжаютъ безъ знанія языка. Это сильно затрудняетъ работу въ лабораторіи и слушаніе лекцій, и цѣлый семестръ обыкновенно проходитъ даромъ. Многія ограничиваются знаніемъ научнаго языка, болѣе легкаго, и небольшимъ запасомъ часто слышанныхъ фразъ и выраженій. Не выучиваются языку даже и тѣ, которыя довольно долго прожили въ Женевѣ. Это происходитъ оттого, что студентка не имѣетъ никакихъ сношеній съ французскимъ обществомъ, а говорить между собою по-французски не у всякаго хватаетъ выдержки, да и другъ у друга хорошему произношенію все равно не научишься. Единственная практика — это въ пансіонахъ, за столомъ. Но очень немногія изъ студентокъ живутъ въ пансіонахъ.
Число студентовъ всѣхъ факультетовъ за 1894 годъ равнялось 703; изъ нихъ было лишь 270 швейцарцевъ; остальные — все иностранцы.
Француженокъ и швейцарокъ въ университетѣ очень мало; только въ послѣднее время онѣ начали учиться, да и то больше на словесномъ факультетѣ, въ числѣ вольнослушательницъ.
Большинство-же — иностранки и главнымъ образомъ польки, еврейки и русскія; всѣхъ ихъ, впрочемъ, большею частью безразлично называютъ «les russes».
Изъ списка студентовъ за 1894 видно, что всѣхъ учащихся женщинъ было въ этомъ году 68.
Изъ 146 студентовъ естественнаго факультета было 14 женщинъ; изъ нихъ русскихъ 7.
Изъ 216 студентовъ медицинской школы было 51 женщина; изъ нихъ 31 русская.
Швейцарокъ на естественномъ факультетѣ вовсе не было; на медицинскомъ 2.
Даже на юридическомъ факультетѣ есть 1 русская.
Составъ аудиторій самый разнообразный, какъ по подготовкѣ и лѣтамъ, такъ и по націямъ; не даромъ женевскій университетъ (да и вообще швейцарскіе) можно, не преувеличивая, назвать космополитическимъ; кромѣ всѣхъ европейскихъ націй, здѣсь есть американцы, армяне, японцы, бразильцы и даже уроженцы Коста-Рика и Урагвая!
II.
правитьЕще менѣе знакома наша публика съ частной жизнью студентокъ за-границей и ихъ матеріальнымъ положеніемъ.
Но прежде, чѣмъ разбирать этотъ вопросъ, перенесемся въ этотъ тихій уголокъ Швейцаріи, гдѣ, у синихъ водъ поэтичнаго Лемана, пріютился небольшой городокъ французской Швейцаріи — Женева.
Тамъ уже теперь вечеръ, и прелестное зрѣлище представляется вашимъ глазамъ, когда вы смотрите съ озера на городъ, на тысячи огней, разбросанныхъ повсюду и вытянутыхъ въ стройные, двойные ряды на изящно перекинутыхъ черезъ Рону мостахъ. Огни отражаются въ водѣ, и ихъ становится отъ этого еще больше. Угрюмой темной полосой стоятъ цѣпи горъ по обѣимъ сторонамъ озера. Направо — берегъ французскій (савойскій); налѣво — швейцарскій. Глухой гулъ стоитъ надъ городомъ. Въ воздухѣ холодно, и сильный вѣтеръ пронизываетъ васъ: это женевская зима. Оглядимся внимательнѣе: но обѣ стороны рѣки выросъ этотъ освѣщенный, новый городъ; но надъ нимъ, точно хмурясь чему-то, возвышаются мрачныя и скученныя строенія суроваго, стараго города. Тамъ, наверху, по обѣ стороны кривыхъ, узкихъ и полуосвѣщенныхъ улицъ, возвышаются высокіе, почернѣвшіе отъ ветхости дома, безъ всякой архитектуры; узкія каменныя лѣстницы ведутъ въ темные, таинственные спуски и безлюдные проходы въ домахъ изъ одной улицы въ другую; два фонаря освѣщаютъ ихъ лишь на нѣсколько шаговъ, а дальше тьма и безмолвіе; старые, средневѣковые соборы и храмы угрюмо возвышаются надъ домами; архитектура ихъ суровая; большіе часы на одинокой часовнѣ наводятъ трепетъ своимъ рѣзкимъ, громкимъ боемъ; вечеромъ улицы рано пустѣютъ, и каждый шагъ отдается далеко; слышно отчетливо, какъ падаетъ каждая капля прозрачной, холодной воды у фонтановъ. Невольно вспоминаешь о временахъ Кальвина и, Руссо, жившихъ тутъ, о временахъ борьбы и тревоги…
Исчезли средніе вѣка съ своими героями; давно умеръ Кальвинъ, но преданія остались, и прежнія времена наложили печать на населеніе этого города. Воспитанное, быть можетъ, невольно въ духѣ этихъ преданій, выросло оно — флегматичное, гордое своими знаменитыми дѣятелями, патріотичное до крайности, замкнутое, какъ и ихъ страна, съ строгими, почти религіозными воззрѣніями на жизнь и любовью къ семейному очагу. Выросло оно и достигло, послѣ многихъ лѣтъ борьбы и труда, и политической свободы, и матеріальнаго благосостоянія, и въ жизнь провело принципъ равенства.
Несмотря на будній день, внизу, въ новомъ городѣ, улицы оживлены, народъ куда-то спѣшитъ; на мостахъ и на главныхъ улицахъ — толпа; въ ярко освѣщенныхъ кофейняхъ, выходящихъ на Рону и озеро, уже заняты почти всѣ столики; кругомъ шумъ, веселый говоръ, смѣхъ, пѣсни возвращающейся домой кучами молодежи.
По широкимъ ступенькамъ освѣщеннаго главнаго фасада университета, веселой, шумной толпой сбѣгаютъ группами и въ одиночку студенты, продолжая споры по поводу только что прослушанной лекціи или болтая о своихъ дѣлахъ. Среди этой толпы выдѣляются многочисленныя женскія фигуры, тоже съ портфелями подъ мышками и тоже оживленно говорящія между собой: это студентки.
Въ университетѣ студентки пользуются свободой и полнѣйшей равноправностью. Но если вы войдете въ одинъ изъ буржуазныхъ домовъ въ Женевѣ въ тотъ часъ, когда хозяйка и гостьи сидятъ у камина и за чашкой чаю ведутъ бесѣду обо всемъ и обо всѣхъ, вы услышите о студенткахъ вообще и о русскихъ въ особенности такіе отзывы и возгласы, которые въ нашемъ отечествѣ давно отошли въ область преданій. Стремленіе женщинъ къ образованію возбуждаетъ въ милыхъ дамахъ мѣстнаго общества самое искреннее недоумѣніе. Все, начиная съ внѣшняго облика студентки и кончая ея умственной энергіей, кажется имъ чѣмъ-то дикимъ, грубымъ, несовмѣстимымъ съ женственностью. А совмѣстное посѣщеніе лекцій съ мужчинами, привычка принимать у себя на дому товарищей-студентовъ и даже подавать имъ руку вызываютъ у милыхъ дамъ только крики ужаса: Quelle horreur!
Такъ думаютъ о студенткахъ милыя дамы. А профессора и студенты думаютъ о нихъ, можно сказать, еще милѣе. Вотъ одинъ, и талантливый, профессоръ до сихъ поръ понять не можетъ, зачѣмъ это понадобилось женщинѣ учиться, и какъ она можетъ диссекировать трупы? Другой долго ломалъ себѣ голову надъ вопросомъ, такъ имъ поставленнымъ: «остается-ли женщиной студентка, занимающаяся медициной?» И пришелъ къ заключенію, что женщина, занимающаяся медициной, не женщина. Мнѣніе, во всякомъ случаѣ, очень оригинальное. Большинство же профессоровъ даетъ вамъ, приблизительно, такого рода отвѣты: — «Образованіе женщинѣ не нужно». — Коротко и ясно. — Отвѣтъ подлиннѣе: «ну, пусть женщина немножко поучится, но къ чему ей спеціализоваться?» Отвѣтъ, въ первую минуту нѣсколько озадачивающій васъ: «да нѣтъ, я ничего не имѣю противъ того, чтобы женщина училась; пусть даже работаетъ въ лабораторіяхъ; я различія не дѣлаю; но, повѣрьте, наши барышни, не задающіяся никакими такими цѣлями, выглядятъ куда здоровѣе и счастливѣе всѣхъ васъ, бѣгающихъ по лекціямъ».
Студентъ-товарищъ будетъ очень милъ съ вами, какъ съ дамой, но въ душѣ его почти всегда затаенъ протестъ противъ высшаго женскаго образованія. Онъ очень мило и разумно будетъ разсуждать о наукѣ, даже, скрѣпя сердце, скажетъ, что онъ допускаетъ вообще, чтобы женщина совершенствовалась. Но заговорите съ нимъ объ университетскомъ и особенно медицинскомъ образованіи для женщины, онъ вамъ съ самой любезной улыбкой и очень просто возразитъ: «но, вѣдь, если женщины будутъ сидѣть за книгами, то кто же будетъ заниматься нашимъ хозяйствомъ, qui nous fera la cuisine?»
Странное, роковое противорѣчіе! Двери университета широко раскрыты для женщины вездѣ за-границей, а къ ней относятся еще до сихъ поръ съ такимъ обиднымъ предубѣжденіемъ и не любятъ ея. А у насъ… тоже странное противорѣчіе — выходитъ какъ разъ наоборотъ! Но результаты въ обоихъ случаяхъ получаются печальные.
Не трудно заключить изъ всего этого, какой пріемъ встрѣчаетъ заграницей русская учащаяся женщина. Не очень-то ей легко въ первое время встрѣчаться съ такими враждебными взглядами профессоровъ и студентовъ, ей, привыкшей видѣть въ нашихъ русскихъ профессорахъ и студентахъ своихъ заступниковъ и поощрителей! Не легко ей жить одной въ городѣ, гдѣ каждый ея шагъ готовы истолковать въ дурную сторону.
Иногда ей приходится испытать довольно много непріятностей, прежде чѣмъ она устроится за дешевую плату съ квартирной хозяйкой. Студенткамъ отдаютъ комнаты неохотно; часто отказываютъ, только догадавшись, что вы студентка. Иногда провожаютъ васъ презрительнымъ взглядомъ, особенно если вы бѣдно одѣты; задаютъ обидные вопросы о томъ, кто вы, да чѣмъ занимаетесь; наконецъ, оскорбляютъ. Мы до сихъ поръ помнимъ, какъ одна изъ квартирныхъ хозяекъ, очевидно озлобленная противъ русскихъ, закричала намъ вслѣдъ, что она «предпочитаетъ лучше отдать свою комнату артисткѣ, чѣмъ студенткѣ».
Нечего и говорить, что студенткѣ нѣтъ доступа въ женевское общество. Швейцарцы и вообще оказываютъ холодный пріемъ иностранцами, а для русской учащейся женщины всюду двери закрыты. Хорошо только тому, у кого есть деньги, такъ какъ, видя, что его можно обобрать хорошенько, съ нимъ всѣ ласковы.
Надо замѣтить, что недостатокъ воспитанія среди студентокъ сильно бросается въ глаза вѣжливымъ иностранцамъ. Это явленіе, однако, не трудно объяснить, если принять во вниманіе, что пріѣзжаютъ Богъ-вѣсть изъ какихъ захолустій, часто изъ бѣдныхъ и необразованныхъ семей. Мы упоминаемъ о недостаткѣ воспитанія, конечно, не оттого, чтобы мы этому придавали очень важное значеніе, а оттого, что это служитъ слишкомъ серьезнымъ поводомъ къ недоброжелательному отношенію къ студенткамъ тамъ, гдѣ такую важную роль играютъ внѣшнія достоинства человѣка. Прибавимъ, что и среди студентокъ теперь гораздо рѣже встрѣчается типъ Кукшиной; и иная тамошняя милая дама бываетъ поставлена втупикъ, когда на вопросъ, кто эта элегантная барышня, которая сейчасъ такъ чудно играла, — ей отвѣчаютъ: «Une étudiante, madame»…
Студентки живутъ больше въ одиночку или группами; были попытки основать различныя русскія общества, чтобы между ними было больше общенія, но ни одно изъ нихъ никогда не удавалось. Существуетъ только «интернаціональное общество студентокъ», основанное съ очень симпатичными цѣлями, но составъ его самый разнообразный, въ смыслѣ націй.
Устраиваются также русскія вечеринки. На нихъ часто бываетъ очень мило и оживленно.
На лѣто почти всѣ студентки, несмотря на недостатокъ средствъ, скапливаютъ себѣ не малую для нихъ сумму, чтобы побывать лѣтомъ дома, ѣдутъ онѣ въ III классѣ, со всякими неудобствами, иногда имѣютъ и непріятныя столкновенія; но ѣдутъ съ невыразимой радостью въ душѣ; ѣдутъ, чтобы, отдохнувъ среди своихъ, къ осени снова возвратиться въ свою «милую каторгу»…
Студентокъ иногда называютъ хилыми и приписываютъ это ученію въ университетахъ.
Невозможно отрицать, конечно, что такія усиленныя занятія, бѣганье по лекціямъ, просиживанье по цѣлымъ днямъ въ аудиторіяхъ и лабораторіяхъ, истощаютъ женскій организмъ въ гораздо большей степени, чѣмъ мужской. Но тутъ дѣло собственно не въ ученіи, а въ неправильной системѣ ученія, въ томъ, что дѣвушка должна ѣхать учиться за границу, гдѣ жизнь ея складывается неправильно. Не всѣ даже могутъ выдержать эту жизнь, особенно дѣвушки слишкомъ молодыя и впечатлительныя, пріѣзжающія часто съ еще неустановившимся характеромъ, не окрѣпшими взглядами и совершенно дѣтскими понятіями о жизни. Родителямъ приходится иногда съ прискорбіемъ увозить ихъ обратно. Отмѣчаемъ этотъ фактъ нарочно, чтобы не приписали его вреду отъ ученія. Къ тому-же, большинство студентокъ — все бѣднота, которая не живетъ, а лишь «перебивается». Иногда учатся на скопленныя дома, уроками, деньги. Иныя сидятъ недѣлю безъ обѣда, чтобы пріобрѣсти дорогую медицинскую книжку. За границей это положеніе тѣмъ болѣе тяжело и безнадежно, что заработать тамъ негдѣ; уроковъ нѣтъ, а писать отсюда статьи — когда еще примутъ, да и для того, чтобы приняли, надо имѣть знакомства и связи… А денегъ нѣтъ. Существуютъ, конечно, дешевыя столовыя, наконецъ студенческое общество взаимной помощи; но члены его тѣ-же студенты; слѣдовательно, оно располагаетъ очень незначительнымъ фондомъ.
А рядомъ стоитъ передъ вами веселый, здоровый, заграничный студентъ, безпечный и почти всегда обезпеченный семьей или родными… Ему не-отчего томиться, худѣть и блѣднѣть, хотя работаетъ онъ не меньше вашего…
Несмотря однако на всѣ препятствія, которыя русская женщина встрѣчаетъ даже въ своей собственной семьѣ, она добивается своего, учится часто лучше и добросовѣстнѣе студентовъ. Нѣкоторыя, окончивъ ученіе, остаются тамъ и успѣшно практикуютъ. Въ Россіи никакіе заграничные дипломы не признаются, а экзаменовъ держать нельзя на степень доктора. Одна женщина-докторъ была недавно назначена ассистенткой акушерской клиники въ Женевѣ, тотчасъ по окончаніи курса.
Кончаемъ нашу статью надеждой, что русская женщина, въ концѣ-концовъ, побѣдитъ: уже въ послѣднее время университетъ принимаетъ студентокъ любезнѣе; даже профессора попривыкли къ нимъ и «терпятъ» ихъ спокойнѣе.
Одно некорпоративное общество швейцарскихъ студентовъ, послѣ многихъ преній, допустило недавно студентокъ на свои милыя, товарищескія засѣданія, и дало имъ даже право голоса. Въ этомъ ему раскаиваться не пришлось, такъ какъ собранія ихъ сдѣлались еще оживленнѣе, а нѣкоторыя изъ студентокъ, въ концѣ офиціальной части, угощали общество своимъ пѣніемъ и игрой.
Даже нѣкоторыя милыя дамы, къ сожалѣнію еще очень немногія, начинаютъ уважать русскую студентку и удивляться ея энергіи. Иныя изъ нихъ и сами ходятъ на какіе-нибудь общіе курсы въ университетѣ и на вечернія публичныя лекціи, которыя читаются серіями и на самыя разнообразныя темы, въ большой залѣ университета, называемой «Aula». Можно даже сказать, что большинство публики на этихъ лекціяхъ составляютъ тамошнія дамы, и что это очень принято. А для дѣвушекъ устраиваются тоже разные дополнительные курсы лекцій по естественнымъ наукамъ и даже по нѣкоторымъ предметамъ медицины, при музеяхъ и обществахъ.
Да и пора: вонъ ужъ и Германія занялась реформой женскаго образованія и на-дняхъ подняла вопросъ объ учрежденіи… женскихъ гимназій. Впрочемъ, въ Карлсруэ ужъ открыта первая женская гимназія!
Будемъ надѣяться, что скоро наступитъ то время, когда русской женщинѣ не придется столько бороться и страдать за самое законное желаніе учиться, и что она будетъ получать у себя дома то, чего должна теперь искать на чужбинѣ.