(*) Мы не хотѣли до сихъ поръ повторять разныхъ невѣрныхъ извѣстій о его путешествіи, но сіе письмо, писанное, кажется, однимъ изъ важнѣйшихъ его проводниковъ, имѣетъ характеръ несомнительной достовѣрности.
….Уже три дни, какъ, возвратился въ Парижъ, проводивъ Наполеона, бывшаго Императора Французовъ, отъ Фонтенебло до Фрежуса. Дорогою были съ ними приключенія: его обругали въ Авиньонѣ, но въ Провансѣ, въ одномъ селеніи Оргонъ, дѣло было гораздо важнѣе. Въѣхавъ въ селеніе, увидѣли мы постановленную висѣлицу; кукла въ мундирѣ и кровію замаранная представляла лице Наполеона; на животѣ у ней была надпись; впрочемъ висѣла крѣпкая веревка, и къ висѣлицѣ приставлена была лѣстница. Мы остановилися для перемѣны лошадей. Наполеонъ сидѣлъ въ каретѣ съ Графомъ Бертраномѣ, а я позади въ другомъ экипажѣ съ моимъ камердинеромъ; за нами Австрійскій Генералѣ Коллеръ и Прускій Графъ Валдбургскій. Едва мы остановились, и толпа окружила карету: одни взбираются на верхѣ кареты; другіе хотятъ отворить дверцы, запертые ключемъ; всѣ кричатъ языкомъ Прованскимъ: вытащимъ его; повѣсимъ; изрубятъ въ куски, чтобы не осталось и памяти его. Обязанность наша, христіанскій законъ и честь повелѣвали намъ противъ воли защититъ сего человѣка. Народъ, увидя союзныхъ Чиновниковъ, немного усмирился. Мы ораторствуемъ; я кричу, что стыдно умертвить человѣка безъ защиты;, что его довольно наказали, выгнавъ изъ Франціи; что до него не дойдетъ уже дѣла. Вдругъ раздаются голоса; такъ пощадимъ его по примѣру милосердыхъ Союзниковъ. Да здравствуютъ Бурбоны, да здравствуетъ Великій АЛЕКСАНДРЪ, да здравствуютъ Союзники! Запрягли лошадей; онѣ пустились стрѣлою, а въ слѣдъ за ними пустили нѣсколько камней, которые разбили стеклы въ его каретѣ. Мы ѣдемъ за нимъ; насъ провожаетъ толпа съ восклицаніями: да здравствуетъ Король, АЛЕКСАНДРЪ, и проч. Отъѣхавъ съ милю, Наполеонѣ сажаетъ курьера въ карету на свое мѣсто, а самъ садится на лошадь въ голубомъ сертукѣ, въ круглой шляпѣ, и около шести миль ѣдетъ верхомъ; вся его свита надѣваетъ бѣлыя кокарды. Наконецъ въ городѣ Э прячется онѣ въ трактирѣ. Мы пріѣзжаемъ въ то же мѣсто, обѣдаемъ и проводимъ вечеръ; никто изъ городскихъ не зналъ, что тутъ былъ Наполеонъ. Хозяйка дома приняла его новымъ образомъ, не зная, что она имѣетъ съ нимъ дѣло, самъ Наполеонѣ разсказывалъ мнѣ ихъ разговоръ. Вотъ онъ: Хозяйка. А, вы конечно присланные отъ Бонапарта, — Напол. Да, сударыня. — Скоро ли онѣ самъ будетъ? — Скоро, я думаю. — Такъ его везутѣ къ пристани, чтобы посадить на корабль? Но гораздо бы лучше и короче было убить его здѣсь. — За что такая ненависть? Къ тому же вамъ не чего уже бояться, ибо онъ выѣзжаетъ изъ Франціи. — Нѣтъ, было бы вѣрнѣе убить его. Онъ можетъ возвратиться; однакожъ мы не боимся этого. Когда его сажаютъ на корабль, то вѣрно съ тѣмъ, чтобы утопить въ морѣ. — Послѣ сего произшествія надлежало скорѣе удалишься изъ сего опаснаго города по его недальнему разстоянію отъ Марсели. Ему было должно снова переодѣться. Вотъ что случилось: отъ усталости я заснулъ и забылъ мои плащь въ той комнатѣ, гдѣ мы обѣдали съ Наполеономъ, Возвратясь къ нему въ полночь, увидѣлъ я на Эльбскомъ Императорѣ Австрійскій мундиръ Генерала Келлера, на головѣ его шапку и кокарду Прускаго Графа Валдбурскаго, а на плечахъ плащъ мои. Передъ нимъ и съ нимъ переглядываясь, стоялъ Офицеръ нашей свиты въ его голубомъ сертукъ и съ его круглою на головѣ шляпою: Наполеонѣ упросилъ его такъ переодѣться. Этотъ Офицеръ сѣлъ въ Наполеонову карету съ Генераломъ Бертраномъ, а Наполеонъ съ Генераломъ Коллеромъ. Съ нами ничего болѣе не случилось. Когда присоединилась къ намъ Австрійская эскорта, ожидавшая насъ на дорогѣ, тогда каждый представлялъ свое истинное лице. Мы хотѣли посадить его на корабль въ Сенъ-Тропезѣ; но было только мѣста для однѣхъ мулъ, и судьба хотѣла, чтобы мы довезли его до Фрезуса; чтобы Наполеонъ, отрѣшенный отъ престола, сѣлъ на корабль въ томъ самомъ мѣстѣ, гдѣ вышелъ на берегъ Генералъ Бонапартъ, возвратясь изъ Египта. Онъ предпочелъ Французскому кораблю красивую фрегату Англійскую. Я простился съ нимъ; онъ много благодарилъ меня, и просилъ засвидѣтельствовать глубочайшее почтеніе Императору АЛЕКСАНДРУ. Генералъ Коллеръ и Полковникѣ Кампбель, Англійскій Коммисаръ, проводятъ его до острова Эліьбы; а мы съ Прускимъ Графомъ Вальдбургскимъ возвратились въ Парижъ. Забылъ сказать, что въ Авиньонѣ люди, вооруженные саблями, хотѣли принудить его слугу, сидящаго на кучерскомъ мѣстѣ, кричать; да здравствуетъ Король. Графъ Трухсесъ усмирилъ ихъ буйство. Всѣ описанныя мною подробности вѣрны; все, что будутъ разсказывать лишняго, выдумано … Увѣрьте всѣхъ, что Наполеонъ не опасенъ, и не опасенъ ни мало. Я видѣлъ его въ подлинномъ его лицѣ, и онъ себя считаетъ щастливымъ, что ускользнулъ подобру и поздорову. Наполеонѣ избралъ неудачный конецъ оставшись жить, онъ убилъ свою партію.