Позвольте мнѣ въ нѣсколькихъ словахъ коснуться возраженій г.г. попечителей при дѣтскомъ судѣ на мое письмо въ редакцію отъ 26 сего ноября. Должна прежде всего констатировать, что г.г. попечители не опровергаютъ приведенныхъ мною фактовъ; ими вносится лишь небольшая поправка относительно инцидента съ карцеромъ, а именно: г.г. попечители утверждаютъ, что карцерная изоляція дѣвочекъ (въ ея болѣе жестокой формѣ) продолжалась «всего лишь» однѣ сутки. Мнѣ думается, что подобная поправка ничуть не мѣняетъ принципіальнаго характера дѣла: напротивъ, ею г.г попечители открыто признаютъ, что въ харьковскомъ дѣтскомъ судѣ примѣняются взысканія, совершенно недопустимыя въ немъ по своей суровости. Съ другой стороны, я продолжаю настаивать на томъ, что описанное мною карцерное заключеніе дѣвочекъ длилось не менѣе трехъ дней; я это помню вполнѣ отчетливо, потому что ежедневно заходила къ нимъ и собственными глазами видѣла обстановку, въ которой онѣ находились.
Представляется затѣмъ совершенно непонятнымъ, почему нравственная отвѣтственность за примѣненіе тяжелаго наказанія переносится г.г. попечителями съ г. судьи на администрацію пріюта. Такой фактъ не могъ имѣть мѣста безъ вѣдома и санкціи г. Файста, какъ лица, стоящаго во главѣ суда и патроната. Лично мнѣ это хорошо извѣстно изъ уже приводившейся мною бесѣды по данному поводу съ г. судьей. Впрочемъ, всегда виноватъ «стрѣлочникъ».
Что касается упрековъ личнаго характера, снова брошенныхъ по моему адресу, то я оставляю ихъ безъ отвѣта, потому что считаю невозможнымъ пользоваться прессой, какъ орудіемъ личныхъ счетовъ.
Примите увѣреніе въ совершенномъ почтеніи Люд. Габель.
