(*) Извѣстіе объ арестованіи Г-на Коцебу оказалось несправедливымъ; оно было напечатано въ Парижскомъ Журналъ, и повторено во многихъ періодическихъ сочиненіяхъ. Изд.
Къ сожалѣнію, теперь находится здѣсь мало достопамятностей, потому что всѣ вещи, заслуживающія особенное вниманіе, отвезены въ Палермо, гдѣ онѣ, по благоразумной предосторожности, заключены въ пятидесяти двухъ ящикахъ, и будутъ храниться до тѣхъ поръ, пока всепожирающая французская лава охладѣетъ. Не смотря на то, все оставшееся здѣсь достойно любопытства. Кто равнодушно можетъ смотрѣть на вещи, пережившія шестнадцать столѣтій! Здѣсь видите хлѣбъ, рожъ, тѣсто, которое только что надлежало положить въ печь; мыло, которымъ, кажется, сей часъ умывались; тамъ винныя ягоды, сладкіе рожки, даже яичная скорлупа, бѣлая, свѣжая, и какъ будто въ сію минуту брошенная руками повара; въ другомъ мѣстѣ лежитъ пирогъ со всѣми своими принадлежностями; на очагѣ стоятъ горшки и треножникъ, въ углу на стержнѣ — иготь; на стѣнахъ висятъ кострюли, щипцы и уполовникъ; вѣсы, молотки, косы и земледѣльческіе приборы, шлемы и оружія, жертвенныя чаши и ножи; множество искусно сдѣланныхъ стеклянныхъ стакановъ и флягъ, большихъ и малыхъ; лампады, вазы, комнатные уборы; кусокъ сукна, сѣти, даже туфли, разные женскіе наряды, ожерелья, серьги, кольца, наконецъ деревянная, вѣроятно въ уголь превратившаяся, шахматная доска. Всѣ сіи вещи болѣе или менѣе изпорчены отъ огня, однакожъ при первомъ взглядѣ не трудно распознать ихъ. Металлъ сохранился отъ поврежденія. Всѣ комнаты Музеума выстланы или мозаическимъ помостомъ изъ Помпей, или мраморомъ изъ Геркулана. Статуи, водометы, сосуды, грудныя изваянія, подсвѣчники, жертвенники и столы, сдѣланные изъ мрамора и бронзы, находятся въ такомъ состояніи, какъ будто вчера вышли изъ рукъ художника. Шкафы наполнены множествомъ монетъ. Мнѣ показались очень странными комнатные уборы Древнихъ. Къ потолку привѣшивали на тонкихъ бронзовыхъ цѣпяхъ круглые мраморные медальйоны, почти такимъ же образомъ, какъ нынѣ люстры или клѣтки съ птицами. Медальйоны сіи украшены съ обѣихъ сторонъ выпуклой рѣзною работою, которая показалась мнѣ не очень искусною. Они висѣли такъ низко, что можно было доставать ихъ руками и разсматривать обѣ стороны. Не хочу утвердительно говорить о томъ, какое дѣйствіе можетъ произвести подобное украшеніе; но если всѣ найденные медальйоны висѣли, переплетшись между собою, въ одной комнатѣ, то видъ ихъ долженъ быть очень, непріятенъ. — Извѣстно, что многія картины въ Геркуланѣ, Помпеѣ и Стабіѣ отдѣлены отъ стѣнъ, перенесены въ Музеумъ и разставлены по комнатамъ. Не могу сказать, чтобы выборъ былъ удаченъ; многія изъ нихъ совсѣмъ стерлись, a прочія довольно дурны. Кажется, что старались только наполнить комнаты числомъ картинъ, не думая о выборѣ; крайне утомительно пересматривать всѣ сіи живописныя произведенія, между тѣмъ, какъ довольно было бы взглянуть на двадцатую часть изъ нихъ, чтобы имѣть понятіе о прочихъ. Легко можетъ статься, что пачканья, которыми Римскіе солдаты въ Помпеѣ украшали стѣны казармъ своихъ (какъ и теперь видимъ во многихъ училищахъ), сочтены картинами, съ великимъ трудомъ отдѣлены отъ стѣнъ и перенесены въ Музеумъ. — -- Надгробные камни, надписи, цистерны, столпы, статуя, словомъ, всѣ, что не могло помѣститься въ Музеумѣ, отослано во Дворецъ Королевскій. На срединѣ стоитъ бронзовая лошадь; изъ новой надписи видно, что ихъ было прежде четыре. Гораздо было бы лучше никому не объявлять о сей утратѣ, произшедшей отъ нерадѣнія правительства, которое не старалось сохранить драгоцѣнность отъ разхищенія и не прежде обратило вниманіе на четвертую лошадь, какъ въ то время, когда уже трехъ не стало.
Въ Музеумѣ Дворца Портичи болѣе всего заслуживаютъ вниманіе древнія рукописи, найденныя въ двухъ комнатахъ одного дома въ Геркуланѣ. Не смотря на то, что много было писано о сихъ драгоцѣнностяхъ, едвали можно имѣть о нихъ достаточное понятіе тому, кто не могъ ихъ видѣть. Онѣ наружностію своею походятъ на превратившіеся въ уголь и частію окаменѣлые деревянные отрубки; имѣютъ цвѣтъ черной и темнокаштановой, хранятся во многихъ стеклянныхъ шкафахъ, и такъ не крѣпки, что отъ малѣйшаго прикосновенія крошатся. Подъ каждою изъ нихъ лежитъ множество пыли и частицъ отдѣлившихся. Онѣ свернуты по обыкновенію Древнихъ; вѣроятно, что сырость очень повредила ихъ. Судя по обстоятельствамъ, надлежало бы почитать невозможнымъ открыть въ нихъ и одну букву; но если что нибудь невозможное для ума и прилѣжанія? Любопытство, наслѣдственный грѣхъ человѣка, дѣлаетъ его изобрѣтателемъ остроумнымъ и чудеснымъ. Едва ли могу ясно описать машину, служащую для развертыванія рукописей. Она, по наружному виду своему, уподобллется станку, на которомъ переплетаются обыкновенныя наши книги. Два снурка, прикрѣпленные вверху четырью концами, поддерживаютъ на небольшомъ количествѣ хлопчатой бумаги лежащую рукопись, такъ какъ театральные занавѣсы поддерживаются веревками. Къ наружной сторонѣ рукописи посредствомъ кисти съ крайнею осторожностію прикладываются маленькіе лоскутки листоваго золота, яичнымъ бѣлкомъ намазанные, для того, чтобъ можно было безопасно прикасаться; потомъ къ сему мѣсту прикрѣпляются шелковыя нитки, которыя вверху подлѣ снурковъ навертываются на гвоздь, подобно струнамъ на скрипкѣ. Когда трудящійся облѣпитъ золотомъ рукопись тамъ, гдѣ почтетъ нужнымъ и удобнымъ, и какъ можно осторожнѣе съ помощію завостренной палочки отдѣлитъ первой листъ; въ то время поворачиваетъ кругомъ гвоздь и остается очень довольнымъ, если удается ему развернутъ такимъ образомъ на четверть дюйма; потомъ работа опять снова начинается. Не думайте, чтобы сія, съ великимъ трудомъ отдѣленная часть, имѣла гладкую поверхность; совсѣмъ нѣтъ! — она похожа на трутъ, приготовленный изъ тряпицы. Наконецъ, снявши цѣлой листъ, съ крайнею осторожностію кладутъ его на столъ и отдаютъ переписчикамъ, которые должны быть весьма опытны, чтобы могли разбирать слова. Ихъ приличнѣе назвать рисовщиками, потому что со всею точностію они срисовываютъ каждой листъ, не изключая и недостающихъ мѣстъ и словъ, которыя Ученый, здѣсь находящійся, старается дополнять. Не льзя сомнѣваться, чтобы при сихъ дополненіяхъ не было много прибавлено своего собственнаго. Почти въ каждой строчкѣ недостаетъ буквы или реченія; часто изчезаетъ цѣлая строчка, иногда и болѣе. Какое пространное поле для охотниковъ ломать головы свои надъ догадками! По счастію, дополненія пишутъ красными чернилами, a самой текстъ обыкновенными; слѣдственно съ перваго взгляду можно отличить подлинникъ отъ того, что прибавлено нынѣшними учеными. Сія пестрота должна быть наблюдена при напечатаніи рукописей; предвижу, что наши Европейскіе филологи надѣлаютъ много шуму по поводу сихъ прибавленій, и каждой изъ нихъ приставитъ свои на мѣсто прежнихъ.
Легко можно понять, какого труда стоитъ сіе занятіе. Рукописи долгое время лежали безъ употребленія, и никто о нихъ не заботился до тѣхъ поръ, пока Валлійскій Принцъ не взялъ на себя попеченія объ развертываніи сихъ сокровищъ древности, между тѣмъ, какъ Неаполитанскій Король забавляется своею охотою и нимало не досадуетъ на то, что другой вступается въ его права. Одиннадцать молодыхъ людей развертываютъ рукописи, два переписываютъ ихъ. Работа производится подъ надзираніемъ Англичанина Гна Гайтера, мужа страстно любящаго свое упражненіе и достойнаго всего уваженія. Онъ увѣрялъ меня, что теперь дѣло идетъ гораздо съ большимъ успѣхомъ, нежели за нѣсколько лѣтъ прежде; не теряетъ надежды развернуть оставшіяся рукописи (ихъ числомъ 1600), и полагаетъ навѣрное, что удастся ему найти Менандра, Эннія и проч.; онъ думаетъ, что свитокъ, надъ которымъ нынѣ трудятся, содержитъ въ себѣ сочиненія Полибіевы. За день прежде, нежели я посѣтилъ Музеуемъ, онъ открылъ философическое сочиненіе древняго, до сихъ поръ неизвѣстнаго Автора, по имени Колота. Имена Сочинителей написаны при концѣ каждой книги; по чему и не льзя знать имени Автора до тѣхъ поръ, пока не откроютъ послѣдняго листа въ свиткѣ. Гну Гайтеру попадалось въ руки до семи Латинскихъ сочиненій, которыя, къ сожалѣнію, такъ не крѣпки, что никакъ не льзя ихъ развертывать. Онъ сердечно печалится о сей неудачѣ по тому особливо, что въ одномъ изъ сихъ сочиненій надѣялся открыть Ливія; по крайней мѣрѣ ему навѣрное извѣстно, что это было историческое твореніе, писанное слогомъ очень похожимъ на Ливія; и начиналось рѣчью, въ которой упоминается о фамиліи Ациліевъ; далѣе ничего разобрать было не можно. Г. Гайтеръ еще болѣе сожалѣетъ о томъ, что Испанецъ Альбукеркъ, которому сначала были ввѣрены рукописи, свалилъ ихъ въ одну кучу; онъ думаетъ, что сочиненія были разложены по ихъ достоинству и по различію содержанія. — До сихъ поръ успѣли развернуть пять Авторовъ: Филодема, Эппкура, Федра, Димитрія Фалерскаго и Колота; въ числѣ многихъ филоденовыхъ сочиненій надѣются найти Трактатъ о порокахъ, смежныхъ съ добродѣтелями — матерія богатая и любопытная, если она обработана искуснымъ человѣкомъ. Можно думать, что Г. Гайтеръ не очень доволенъ тѣмъ, что до сихъ поръ попадались ему только философическія сочиненія; однакожъ онъ говоритъ, что въ нихъ много находится историческихъ замѣчаній, намъ неизвѣстныхъ; такъ на примѣръ, въ одномъ Разсужденіи о гнѣвѣ, упоминается, какимъ образомъ Бахусъ наказалъ Кадма за вспыльчивость — обстоятельство, о которомъ до сихъ поръ мы совсѣмъ ничего не знаемъ. — Каждый путешественникъ, любящій науки, будетъ, подобно мнѣ, съ любопытствомъ слушать Г-на Гайтера, и, подобно мнѣ, пожелаетъ ему добра и счастія, потому что онъ одаренъ всѣми качествами, нужными для исполненія должности, на него возложенной.
P. S. Не давно разговаривая съ Г-мъ Гайтеромъ, я узналъ, что найденная Колотова рукопись содержитъ въ себѣ опроверженіе на Платоновъ Трактатъ о дружествѣ. Г. Гайтеръ справлялся объ имени Колота въ Плутарховыхъ сочиненіяхъ, и нашелъ, что философъ Херонейскій въ свою очередь писалъ опроверженіе на Колота. Это доказываетъ, что и въ старину то же произходило, что въ наше время. — На сихъ дняхъ сдѣлано очень важное открытіе. Прежде найдено было только одно сочиненіе Эпикурово; теперь нашли полное собраніе твореній сего Автора. Рукопись принадлежитъ къ числу тѣхъ, которыя время пощадило болѣе прочихъ. Гайтеръ намѣренъ сличить дополненія свои съ подлинникомъ. Нынѣ трудятся надъ развертываніемъ ста тридцати рукописей.