Письмо Гельвеция Ивану Шувалову
| Письмо Гельвеция Ивану Шувалову |
| Дата создания: 10 июня 1761 г.. Источник: И. И. Шувалов и его иностранные корреспонденты / Публ. Н.Голицына. — М.: Лит. наследство, 1937. — Т. 29-30. — С. 269—272. |
- Википроекты
10 июня 1761 г.
«Вспомните, что самые наименования бесконечного множества могущественнейших народов погребены под развалинами их столиц, а благодаря вам, наименование „русский“ уцелеет, быть может, и тогда, когда самая держава ваша будет разрушена временем. Если бы греки были только победителями в войнах с Азией, их имя было бы уже забыто: той данью восторга, которую мы с благодарностью им платим, они обязаны тем памятникам, которые ими воздвигнуты науке и искусству… Вы Пойдете по их стопам, поощряя ученых вашей родины. Но, чтобы воспитывать великих людей, необходимо поощрять свободную мысль и не давать ножницам суеверия и богословия подрезать духу крылья. Государям отнюдь не следует бояться писателей: они нигде не вызывали революций… Из письма, которым угодно было вашему превосходительству меня почтить, я вынес впечатление, что вы относитесь с некоторым сомнением к успешности ваших стараний. Сомнение это вызвано, может статься, трудностью предоставить известную свободу писателям вашей страны, а между тем, такая свобода безусловно необходима. С цепями на ногах не побежишь, с ними можно только ползти. Щедрые вознаграждения, сами по себе, еще не могут содействовать нарождению великих людей в области науки и искусства. <...>
Установить более тесную связь русских ученых с миром писателей остальной Европы и возбудить между ними соревнование можно было бы, распространяя, по примеру Людовика XIV, на иностранцев те отличия, которых вы будете удостаивать своих соотечественников. В русском, оказавшемся членом того же общества, в которое входят во Франции Вольтер, а в Англии Юм, возникнет желание прочитать их произведения, а вскоре может появиться и желание самому написать нечто подобное. Так распространяется просвещение и разгорается пламень соревнования. Меня самого воспламенило сказывающееся в письме вашего превосходительства участие к судьбам искусства, науки, к успеху ума человеческого вообще, и я боюсь, не слишком ли много я наговорил здесь об этом предмете. Надеюсь, однако, что северный Меценат простит мое увлечение, им же самим вызванное».