Письма к В. В.Любимовой и А. И. Дубровиной (Бухарев)/ДО

Письма к В. В.Любимовой и А. И. Дубровиной
авторъ Александр Матвеевич Бухарев

Опубл.: 1871. Источникъ: az.lib.ru

Феодор (Бухарев), архим. Письма архимандрита Феодора (А. М. Бухарева), к Любимовой В. В. и Дубровиной А. И. / Примеч. П. А. Флоренского, свящ. // Богословский вестник 1917. T. 1. № 2/3. С. 267—304 (2-я пагин.).

Письма¹ Архимандрита Ѳеодора (А. М. Бухарева) къ Варварѣ Васильевнѣ Любимовой ² и Антонинѣ Ивановнѣ Дубровиной ³.

I.

[1860 г.] Милостивая Государыня, Добрая Варвара Васильевна!

Господь съ Вами, наша матушка Игуменія ⁴, и съ Екатериной Васильевной ⁵, и съ казначеей Вашей Антониной Ивановной ⁶, съ Александрой Васильевной ⁷, съ Парасковьей Андреевной, съ Марьей Михайловной ⁸, Анночкой ⁹, обѣими Олиньками ¹⁰ и со всѣми сестрами!

Поздравляю всѣхъ Васъ и вмѣстѣ Владиміра Петровича съ близкимъ праздникомъ Христова Воскресенія. Ради этого свѣтлаго праздника, Варвара Васильевна, простите, что такъ молчаливъ я съ Вами. По полученіи Вашего письма, въ которомъ извѣщали Вы меня о смерти упредившаго насъ своимъ отшествіемъ ко Господу Ивана Дмитріевича ¹², — вскорѣ и я сдѣлался очень не здоровъ; праздники и первые дни новаго года еще кое-какъ ходилъ, а потомъ съ мѣсяцъ не могъ оставлять постели. Къ обыкновенной моей слабости и постоянной болѣзненности присоединилась еще простуда и доселѣ еще чувствую особенное изнеможеніе — остатокъ болѣзни.

На дняхъ посланы къ Вамъ, при хлопотахъ объ этомъ новаго воина Димитрія Станиславина ¹³, мои книжки о картинѣ Иванова. Покорнѣйше прошу Васъ принять ихъ и понемножку, какъ Вамъ угодно или придется, раздать, какъ обозначено въ приложенной къ нимъ запискѣ, писанной собственноручно Дмитріемъ. Станиславичемъ. Только, помнится, въ запискѣ не обозначены Дмитрій Александ. и Вѣрочка — Коржаковы ¹⁴; прошу Васъ дать и имъ по книжкѣ. Они, можетъ-быть, захотятъ кому подарить свои брошюрки, хотя бы сами и довольствовались экземпляромъ своей маменьки — Софьи Дмитріевны. И Его Превосходительству Александру Львовичу передайте мое глубочайшее почтеніе ¹⁵.

Антонинѣ Ивановнѣ ¹⁶ прошу отдать положенныя въ книжкѣ, (для отличія отъ прочихъ подписанной ея именемъ), — мои рукописные листики о картинѣ Иванова — продолженіе и окончаніе моего объ этомъ письма, начатаго нѣкогда безъ мысли о печатаніи.

Конечно, Вамъ желательно знать, каково мнѣ теперь жить — сравнительно съ Казанью¹⁷. Скажу на это Вамъ, что здѣсь мнѣ много спокойнѣе, и самый даже климатъ для меня сноснѣе и лучше казанскаго, хотя и требуетъ особенной осторожности. Есть мѣста и люди, куда я могу и выѣхать къ полному утѣшенію и успокоенію моего духа. Разумѣется, что такихъ избранныхъ людей и мѣстъ не много у меня и здѣсь, — но они есть и между свѣтскими и между духовными: все это — точно также, какъ было со мною и въ Казани. Слава Богу и благодареніе добротѣ и любви такихъ, какъ Вы! — Помнится, — въ Казани отправляясь къ Вамъ, Варвара Васильевна, или къ добрѣйшимъ Корсаковымъ или къ Горталовымъ¹⁸, — иногда воображалъ я, будто отправляюсь въ Духовный Дивѣевъ — къ сестрамъ общины, любимой и духовно-оберегаемой праведнымъ отцомъ Серафимомъ. Теперь Богъ привелъ мнѣ узнать и Дивѣедскихъ сестеръ-иконописицъ, которыя живутъ, занимаясь Духовной живописью, — у Госпожи Шубиной ¹⁹ (которая именно и мнѣ сама предло жила средства къ отпечатанію книжки о картинѣ Иванова). Быть у нихъ — все одно, что быть и въ Вашемъ обществѣ.

Прилагаемое при семъ письмо прошу передать Александрѣ Ивановнѣ Дубровиной ²".

Простите, добрѣйшая Варвара Васильевна.

Покорнѣйшій Вашъ слуга А. Ѳеодоръ.

Его Высокопр. Отцу Клименту также прошу передать, съ моимъ глубочайшимъ уваженіемъ, книжку. Если въ книжкахъ будетъ недостатокъ, извѣстите, — пришлю.

II.

Добрая Варвара Васильевна! Господь благословитъ Васъ! Очень благодаренъ Вамъ за неослабѣвающую въ Васъ добрую память обо мнѣ. Деньги получилъ и за нихъ благодарю. Мнѣ и на новомъ мѣстѣ, слава Богу, хорошо и спокойно. Есть и здѣсь въ Переславлѣ Залѣсскомъ добрыя и близкія ко мнѣ души, какъ были и въ Петербургѣ и еще прежде у Васъ въ Казани. Если немного и пришлось мнѣ потерпѣть, то и всѣ мы также терпимъ; Вы Казанскіе сочувствуете моему дѣлу и бремени, которое несу, много терпѣли и терпите, — кто только сердечно, кто и тѣлесно. Но дай Богъ и страдать по добромъ. Вотъ Антонина Ивановна ²¹), глубоко чувствуетъ въ своей душѣ, что и вся природа по благодати Христовой должна быть понимаема въ наукѣ и въ жизни какъ просто рай Божій, и мужичекъ — самый первый владѣтель того рая; но не можетъ она не чувствовать и того, что и вѣра въ насъ и наука и жизнь далеко, далеко не такъ трактуетъ природу, — это еще хорошо, если смотрятъ, на нее какъ на крѣпостную рабу. А чувствуется, что это не такъ. А никто не растолкуетъ, какъ же это должно быть, никто не знаетъ и не хочетъ, какъ въ природѣ открыть благодатный освѣжающій науку и жизнь и самую вѣру источникъ теперь заключенный и заваленный каменьями по нашей милости. И становится Антонинѣ Ивановнѣ тяжело на душѣ, и это отзывается затаенною болѣзнію и въ самомъ тѣлѣ. Помню я какъ мы были у Васъ, Варваръ Васильевна, въ деревнѣ, осматривали старую церковь, ходили по полямъ, любовались сельскими видами. Во всякомъ движеніи воздуха, въ каждомъ колоскѣ и травинкѣ слышалась выраженная въ нихъ мысль всещедраго нашего Небеснаго Отца, осуществленная именно возлюбленнымъ Его Сыномъ и проникнутая Его Духомъ Утѣшителемъ, — мысль во Христѣ не недоступная и намъ плотянымъ и грѣшнымъ. Помню какъ теперь, что вся душа Антонины Ивановны точно разцвѣтала въ живомъ, хотя безсознательномъ, можетъ быть, ощущеніи этой великой тайны природы, она какъ будто была тогда другимъ новымъ человѣкомъ, какъ достойная невѣста человѣколюбиваго Жизнодателя — Господа нашего. Она сказывала мнѣ, что и маминька ея, когда она прямо изъ вашей деревни къ ней пріѣхала, не вдругъ узнала ее… Помните ли вы это?… И потомъ опять все закрылось, все пошло по своему обычному зачерствѣлому пути. И Антонинѣ Ивановнѣ тяжело и трудно. Но утѣшься страждущая душа! Своею болѣзнью и скорбію, въ которой и сама не умѣешь, можетъ быть, дать отчета, ты выносишь или выстрадаешь нужное и дорогое всѣмъ намъ. Больше я ничего не могу сказать въ ободреніе и утѣшеніе себѣ и вамъ и вашей домовитой казначеи, какъ подъ конецъ моего пребыванія въ Казани называли мы Антонину Ивановну, величая въ тоже время васъ Игуменіею. Богъ съ вами! Дай Богъ, чтобы духъ истиннаго монашества, чуждаго фарисейства и ханжества, не ослабѣвалъ въ вашемъ благословенномъ домѣ. Кланяюсь Екатеринѣ Васильевнѣ съ Александрой Васил., Владиміру Петровичу съ супругой, Анночкѣ вашей, Корсаковымъ, Горталовымъ, всѣмъ Дубровинымъ — начиная съ мамаши, обѣимъ Олинькамъ. Передайте мой поклонъ и матери Варсонофіи (бывшей Ироидѣ). Господь со всѣми вами! Если видитесь съ о. Григоріемъ, — и ему мой поклонъ. Простите — вашего въ Господѣ, А. Ѳеодора. Приложенную четверточку передайте Александрѣ Ивановнѣ Дубровиной.

Будьте такъ добры, — Варвара Васильевна, — постарайтесь, взявъ и Антонину Ивановну вмѣстѣ и съ Александрой Ивановной, — повидать добрую старушку — мать покойнаго Павла Николаевича Кожевникова ²². Скажите ей мое сыновнее почтеніе и участіе въ понесенной ею утратѣ добраго сына; но въ самомъ дѣлѣ онъ не утраченъ, а найденъ въ Господѣ, у котораго всѣ живы. Будьте такъ милостивы! исполните мою просьбу. Скажите также старицѣ Божіей, что письмецо ея мною получено съ любовію и благодарностію. При случаѣ, матушкѣ Игуменіи Доснееи поклонитесь отъ меня.

3 Іюня 1801 г.

III.

Добрая Варвара Васильевна! Поздравляю Васъ съ великими праздниками и съ новымъ годомъ. Благодарю Васъ за неизмѣнное доброе расположеніе ваше ко мнѣ. Сожалѣю о затрудненіи, въ которое попали Вы отъ смерти вашего родственника, имѣвшаго въ своемъ распоряженіи ваши деньги. Дай Богъ, чтобы и это затрудненіе послужило къ добру и въ свое время привело къ утѣшенію. Особенно же дай Богъ, чтобы становясь съ текущими годами лучше, сознавать себя худшими, — какъ Вы и дѣлаете.

Больше писать пока нечего мнѣ. О себѣ же скажу: живу себѣ по немногу. Кое-что читаю. Кое-что пишу по временамъ, или исправляю прежде писанное. Служу, когда Богъ дастъ; за священнослуженіемъ иногда говорю попросту, безъ тетрадки и даже безъ налоя, коротенькія поученія, духъ и сила которыхъ вамъ уже извѣстны или памятны изъ моихъ личныхъ собесѣдованій въ вашемъ обществѣ. —

Письмо Ваше влагаю въ одинъ конвертъ съ дѣловымъ письмомъ къ Антонинѣ Ивановнѣ. Кланяюсь Екатеринѣ Васильевнѣ съ Александрой Васильевной также и Владиміру Петровичу съ его супругой и всѣмъ Горталовымъ, — также и всему семейству Корсаковыхъ. Отвѣчать Александрѣ Ивановнѣ буду уже въ письмѣ въ Нижній-Новгородъ, — вмѣстѣ съ нею и Валеріану Викторовичу ²⁴.

Матери Павла Николаевича Кожевникова ²⁵ при случаѣ передайте мой сыновній поклонъ.

Простите Вашего въ Господѣ А. Ѳеодора.

31 Декабря 1861 года.

IV

11 іюня 1862 г. Сестра моя въ Господѣ Антонина Ивановна!

Господь съ Вами. —

Пишу вамъ на другой день вашего Ангела. ²⁶ Поздравляю Насъ съ этимъ благословеннымъ днемъ, желая Вамъ всякаго нужнаго и спасительнаго для васъ Божія дара. Особенно желаю вамъ возрастить въ себѣ, по благодати Божіей, христіанское и равноангельное участіе къ тяжелому положенію другихъ, какъ къ собственному своему бремени.

Мнѣ не хочется, чтобы вы уходили, изъ духовно родного вамъ дома²⁷. Сколько извѣстны мнѣ ваши общія дѣла и души, въ васъ могутъ нуждаться духомъ своимъ другія. Мой совѣтъ; переговорите откровенно объ этомъ затаенномъ вашемъ намѣреніи съ Варварой Васильевной (какъ, вспомните дни оны, съ игуменьей вашей), напередъ выпроси въ ея слова, что она будутъ судить безъ пристрастій. Но я увѣренъ, что вамъ, какъ истинной родной, будетъ всегда открытъ этотъ домъ; вы отъ него не отлучитесь внутренно ни съ вашей, ни съ другой стороны. И то правда, и прекрасно, — осмотрѣться, не можете ли гдѣ быть нужнѣе и полезнѣе другимъ въ Господѣ. —

Что до болѣзненности Александры Васильевны²⁸, я могу сказать вамъ одно: знаете, кто болѣзни наши принялъ и недуги, даже тѣлесные, понесъ на Себѣ Своею вѣрою; относите болѣзнь къ Самому человѣколюбивому нашему Господу какъ уже Его собственность ради Его страданій за насъ; помогите своею вѣрою вашей ученицѣ и теперь уже подругѣ нести болѣзненность свою такъ, чтобы раздѣлять съ Самимъ Господомъ эту благодатную Его собственность, стоившую Ему такъ дорого; потому что Онъ, неся наши недуги и болѣзни въ самомъ ихъ корнѣ, долженъ быть пролить кровь свою и умереть на крестѣ. И благодарите Господа за такую Его благодать. И Господь устроитъ о вашей Сашенькѣ ²⁹ лучшее, что Ему угодно. Жизнь и смерть — только бы въ Немъ — благодать Божія! Унывать не отъ чего. Привлекайте къ вашей подругѣ благодать Христову вѣрою въ Него, принявшаго наши недуги, и благодарною къ Нему за это любовію; и вѣяніе благодати усладитъ и облегчитъ болящую. Тоже скажите при случаѣ и Екатеринѣ Васильевнѣ ³⁰. —

У меня на вербной недѣлѣ скончалась маминька; помяните рабу Божію Марѳу³¹.

Мой трудъ многихъ лѣтъ — истолкованіе Апокалипсиса, — уже одобренный цензурою, запрещенъ Синодомъ. И это повело меня къ рѣшимости [выйти] изъ монашескихъ моихъ отношеній къ начальству: я поддалъ просьбу о разстриженіи. Больше мнѣ не чѣмъ, по моимъ воззрѣніямъ, выразить ревности моей за слово Божіе. Пусть и меня бросаютъ, коли дѣло Божіей истины бросили! Но это говорю не въ смыслѣ вражды. Всѣмъ кланяюсь у васъ, начиная съ вашей мамаши. Простите готоваго всегда служить вамъ въ Господѣ, А. Ѳеодора. —

Письмо мое, что касается въ немъ меня, можете прочитать принимающимъ во мнѣ участіе, не исключая и матери Варсонофіи, (прежней Ироидѣ), которую нарочно посѣтите за меня.

Матерь Божія со всѣми вами!

V.

25 Ноября 1862 г.

Добрая Варвара Васильевна! Благодарю Васъ и мать Варсонофію за деньги — ваши 14 руб. и ея 1 руб. Не писалъ я вамъ долго потому, что и вы тоже не писали, — я на ваше прежнее письмо отвѣтилъ безъ замедленія, развѣ вы не получили этого письма моего. До вашего письма я и не сталъ бы писать къ вамъ; потому что, по моимъ обстоятельствамъ, многіе соблазняются мною и не хотятъ ужъ знать меня, а я не хочу никому навязываться. Дай Богъ, чтобы вы принадлежали къ числу немногихъ истинныхъ присныхъ моихъ, которые не соблазняются моею рѣшимостію оставить монашескій образъ. Въ средѣ монашества стали меня стѣснять въ самомъ служеніи слову Божію; мнѣ такого монашества не нужно, потому что я и въ монашество пошелъ ради слова Божіей истины. Не хотятъ внимать ученію, что и въ земномъ и въ мірскомъ надо намъ служить Господу, — что священство намъ дано для послуженія именно тому, чтобы и всѣ были духовно цари и іереи Богу и Отцу: ну, такъ — надо дѣломъ взяться за это, чтобы, и ставъ въ ряду мірянъ, быть вѣрнымъ благодати царственнаго священства, къ которому всѣ призваны. Но не хочу итти, даже и во внутренней моей мысли, противъ православной іерархіи, т. е. ее винить, а себя оправдывать: потому что иду я на позоръ растриженія, подъ эпитимію церковную, какъ самъ виноватый. Трудно при этомъ сохранить чувство искренней любви къ обижающимъ, трудно удержаться въ сердечномъ союзѣ съ враждующими, особенно съ тѣми, которые не совсѣмъ право правятъ слово Божіей истины: на это самое беру руку жены — помощницы, понимающей мое дѣло, сочувствующей и готовой содѣйствовать моему дѣлу въ Господѣ. Но этимъ соблазняются; что же? Въ отношеніи ко мнѣ, начали еще прежде соблазняться раскрываемою мною истиной, что Христосъ за всѣхъ умеръ. Когда же крестомъ Христовымъ стали соблазняться; то съ такими людьми ужъ нечего чиниться, — пусть соблазняются стремленіемъ моимъ къ участію въ той крестной Христовой любви къ намъ, что Онъ ради насъ сошелъ съ небеснаго монастыря не равноангеловъ только, а всѣхъ святыхъ ангеловъ, и избралъ Себѣ невѣсту-Церковь изъ насъ грѣшныхъ, людей, явясь въ мірѣ какъ Самъ виноватый за чужія для Него вины всего міра: Онъ совершилъ наше спасеніе, а я хочу только спасти[сь] чрезъ усвоеніе себѣ Христа-Спасителя міра, чрезъ сообщеніе духу Его человѣколюбія. Вотъ и все! — Прочитайте это письмо во всемъ собраніи вашей домашней церкви или вашего монастыря, т. е. при Екатеринѣ Васильевнѣ, Антонинѣ Ивановнѣ, Александрѣ Васильевнѣ, которымъ всѣмъ мой искренній поклонъ. Дайте прочитать и матери Варсонофіи, которую извѣщаю, что я, въ настоящихъ обстоятельствахъ, скорблю не болѣе всегдашнихъ моихъ скорбей. О чемъ мнѣ горевать? Господи помилуй! Я иду не отъ Господа, а съ Господомъ и къ Господу.

Что касается до внѣшняго положенія, — у меня собственныхъ внѣшнихъ средствъ ³², у избранной моей ³³ тоже не болѣе. Еще и не знаю, гдѣ найду приклонить голову.

Простите родныя мои! Кланяюсь съ любовію Владиміру Петровичу съ супругою. За Анночку и Олиньку радуюсь. Корсаковымъ и Горталовымъ передайте мои искренніе поклоны, если будутъ о мнѣ спрашивать. Тоже маминькѣ и сестрамъ Антонины Ивановны. Простите, добрая Варвара Васильевна, Вашего въ Господѣ А. Ѳеодора.

VI.

Добрая Варвара Васильевна! Благодарю Васъ за доброе письмо и деньги; послѣднія — если не отъ васъ самихъ, то, думаю, отъ Екатерины Васильевны съ Антониной Ивановной и Александрой Васильевной. Благодарю! Мнѣ тѣмъ болѣе дорого выраженіе вашего участья въ моемъ положеніи, что ни я, ни избранная мною, (о которой ваше сужденіе вполнѣ справедливо), не имѣемъ на что разсчитывать въ будущемъ, кромѣ Самаго Господа и Его благодати. Теперь все еще продолжается время «увѣщанія» въ самомъ монастырѣ ³⁴; послѣ для того же вызовутъ въ Консисторію; и не иначе, какъ чрезъ три мѣсяца слишкомъ, конецъ всѣмъ мытарствамъ. Письма продолжайте писать по прежнему адресу. О ходѣ моего дѣла буду васъ извѣщать. Главное, — да подастъ вамъ и мнѣ Господь и Спаситель нашъ, чтобы и въ земномъ узнать и вкусить любовь Отца Небеснаго, принесенную Сыномъ Его на землю для грѣшныхъ людей и дѣйствующую именно Св. Духомъ въ пріемлющихъ умахъ и сердцахъ!

Здоровъ ли у васъ Владыка Аѳанасій ³⁵?

Всѣмъ вашимъ, начиная съ Владиміра Петровича и кончая Анночкой съ Олинькою, мои привѣтствія въ Господѣ

Простите вашего А. Ѳеодора.

1863 года 16го Января.

Примите поздравленіе и съ Новымъ Годомъ.

Матери Варсонофіи кланяюсь.

VII.

28 Ноября 1861 г.

Добрая и дорогая Антонина Ивановна! Пишу вамъ отвѣтъ среди дорожныхъ сборовъ изъ Твери въ село Млево гдѣ и будемъ жить, сколько Богъ дастъ. Ваше письмо, хотя вы и называете его грустнымъ, меня много утѣшило и порадовало. Вижу, что мое родное въ Казани еще живо и цвѣтетъ и даже приноситъ плоды по своему роду. Слава Создателю нашему — Богу! —

О болѣзни Парасковьи Андреевны, съ соучастьемъ къ ней скажу, что, когда Самъ Сынъ Божій за насъ страдалъ и болѣлъ своею плотію, то для вѣрующаго въ Него болѣзнь есть уже благодать общенія въ Его болѣзняхъ. «Онъ недуги наши принялъ и болѣзни понесъ», по слову Божію въ Ветхомъ (у Исаіи) и Новомъ (у Ев. Матѳея) Завѣтѣ. Значитъ наши недуги и болѣзни составляютъ уже по Его человѣколюбію, собственность Его Самаго, которою слѣдовательно Онъ только дѣлится съ нами, своими сообщниками. Поэтому состраданіе къ болящей должно быть проникнуто и радостью грустной души о щедрости благодати Господней: чрезъ это вы помощей [поможете?] больной входитъ въ благодатное соучастіе Христовыхъ болей и страданій. Конечно, утвердиться въ такомъ настроеніи требуетъ подвига вѣры. Вотъ, моя Анна Сергѣевна ³⁷, по соучастію ко мнѣ, съ трудомъ думаетъ о моей обычной болѣзненности, какъ о любезномъ дарѣ Христовомъ. Соучастіе въ страдальческихъ скорбяхъ Господа и вводитъ въ духъ той Его любви къ людямъ, по которой Онъ пострадалъ за нихъ, своимъ «я» отвѣчая «я» каждаго изъ насъ; но только живою вѣрою можно усвоить эту благодать. Все это вы знаете! —

Что касается до молодого человѣка, помилованнаго Господомъ, вотъ что скажу вамъ, Антонина Ивановна: — Вы знаете, что я давно занимаюсь изслѣдованіемъ Апокалипсиса, по обыкновенному научному порядку. Изъ откровенія Іоанна Богослова можно усмотрѣть, что звѣри невѣрующаго Христу разума и противохристіанскаго научнаго направленія уже осуждены на то, чтобы вживѣ схватить ихъ, какъ открытую адскую ложь и нелѣпость. Итакъ человѣку науки, узнавшему Христа, пришлось только упредить другихъ въ дознаніи, что безъ Христа наука есть нелѣпость и что истина, искомая и слѣдимая наукою, сосредоточивается во всеобъемлющемъ Богѣ Словѣ Христѣ, который все доброе въ насъ и мірѣ, начиная съ нашего бытія, даетъ отъ полноты своей благодати, а все наше худое взялъ и понесъ тоже на Себѣ Самомъ. Такой счастливецъ, кажется, долженъ своимъ духомъ слышать, какъ и другіе люди и дѣти науки самымъ невѣденіемъ истины вопіютъ къ нему о помощи — въ дознаніи истины. Вѣдь ложь и нелѣпость невѣрія — это ни болѣе, ни менѣе, какъ пожаръ или утопаніе на смерть, особенно для занимающихся наукою. Пусть молодой человѣкъ, смотря на своихъ товарищей, помнитъ, что Самъ Господь, еще стоящимъ своимъ «я» за гибнущее «я» каждаго изъ нихъ, умоляетъ имѣть жалость если не къ нимъ, то къ Нему Самому, къ святой Его плоти и крови, за нихъ пожертвованнымъ. Это пусть онъ дѣлаетъ сначала въ тишинѣ своего духа, а тамъ самъ Господь даетъ ему случаи къ объясненію истины тому или другому или и многимъ заразъ. Надо жалѣть и спасать людей и науку гибнущую изъ-за нашихъ глупостей. Только это пусть будетъ и безъ малодушья и безъ шумливой рѣзкости, и такъ просто и прямо, какъ просто и прямо помогаютъ людямъ въ вопіющихъ нуждахъ. Надо и честь, благородство также спасать; это вѣдь все — Христово, только крадомое у Него нашимъ глупымъ тщеславіемъ или унижаемое ложнымъ нашимъ стыдомъ и неблагороднымъ малодушіемъ. Христосъ съ вами и съ Варварой Васильевной, которую поздравьте и за насъ, Богъ дастъ, съ Ангеломъ (если можно, то дайте и ей прочитать это письмо, — я не имѣю теперь времени прибавлять къ ней особаго письма), и со всѣми вами! Ваши Александръ и Анна

Бухаревы.

Адресъ и для васъ и для Нижегородскихъ друзей: Въ Вышній Волочекъ Твер. губ. священнику села Млева о. Іоанну Алексѣевичу Георгіевскому, для передачи и проч.

P. S. Сообщите, на случай, мой адресъ и больничному священнику Ивану Ивановичу Пылаеву ³⁸) съ моими поклонами ему и Ольгѣ Петровнѣ — женѣ его; онъ взялся продать нѣкоторыя мой книги. Кстати: читали ли вы мои письма о благодати таинствъ! Прочитайте. Эту книжку, кажется, въ Казан. книжныхъ лавкахъ можно найти.

Мы живемъ — слава Богу! Если до лѣта доживемъ, то можетъ быть, Богъ дастъ, и сами побываемъ въ Казани, и Нижнемъ. Село Млево въ 40 верстахъ отъ Вышняго Волочка.

VIII.

13 Января 1866 г.

Получилъ ваше грустное письмо, дорогая Антонина Ивановна! Въ тотъ же самый день пишу вамъ и отвѣтъ.

Оба письма, писанныя къ Варварѣ Васильевнѣ, писалъ я — имѣя въ виду только одну сторону, именно В. П.³⁹); потому что объ Васъ, въ этомъ отношеніи, не имѣлъ никакихъ свѣденій. Да и теперь знаю не много больше. Я совсѣмъ не понимаю, отчего около году такая глубокая и непреодолимая грусть завладѣла вами. Во первыхъ, прекрасный законъ жить для другихъ и скорбѣть ихъ горемъ какъ своимъ, — этотъ Христовъ законъ есть законъ свободный, а не рабскій или угнетающій. Но этому закону надо браться только за то. къ чему въ глубинѣ духа ощущается свободное, хотя бы тихое и даже робкое предъ тяжестію жертвы, стремленіе. А если чувствуете только что-то гнетущее васъ, изсушающее всякую радость, то скажите себѣ, что «я — молъ еще слишкомъ не доросла для несенія подобнаго ига», и, безъ всякаго внутренняго истязанія себѣ, свободно и безъ всякаго медленія откажитесь отъ непосильнаго дѣла. Такъ лучше подростете для подобныхъ дѣлъ. Это вообще. Во вторыхъ, что касается особенно брачныхъ отношеній, въ эти отношенія въ особенности надо входить не рабски, а свободно. Союзъ Христа съ Церковію — высочайше свободенъ съ той и другой стороны: это должно отображаться и въ брачномъ союзѣ, какъ верховный первообразъ. Бываетъ, и это обыкновеннѣе всего, что женятся или выходятъ замужъ безъ особенной любви и потомъ привыкаютъ другъ къ другу, иногда даже истинно полюбятъ другъ друга или просто живутъсебѣ въ мирѣ и согласіи. Но когда, съ мыслію о брачныхъ отношеніяхъ къ извѣстному лицу, овладѣваетъ сердцемъ такая скорбь, что чуть не завидуешь покойникамъ, то это, думается мнѣ, можетъ происходить отъ трехъ причинъ — или отъ глубокой антипатіи къ извѣстному лицу, или отъ глубокой же привязанности къ другому, возникшей или только еще возникающей въ сердцѣ хотя бы то еще безсознательно, или наконецъ отъ внутренняго призыва къ союзу только со Христомъ Господомъ въ цѣломудренной жизни. Во всѣхъ трехъ случаяхъ, какъ сами разсудите, истязатедьно нудить себя къ союзу со извѣстнымъ лицемъ — не годится. И самое это лице, при искреннемъ съ нимъ объясненіи, не захочетъ этой недоброй и безполезной, а пожалуй — иногда и гибельной, жертвы. Свое положеніе въ этомъ отношеніи, вы могли бы и должны бы выяснить еще въ самомъ началѣ истекающаго срочнаго года, испросивъ много-много только одинъ мѣсяцъ самоиспытанія. Трезво — безъ увлеченій, но и бодро, съ непремѣннымъ сохраненіемъ свободнаго настроенія, давно бы слѣдовало вамъ рѣшить дѣло и тѣмъ избавить отъ лишнихъ мученій не только себя, а, кажется, и другаго, который не имѣлъ бы ужъ повода къ раздраженію своей ревности — съ рѣшеніемъ дѣла. —

Возмите во вниманіе и эту сторону, вмѣстѣ съ другою стороною, которой мы касались въ письмахъ къ Варварѣ Васильевнѣ. Ради Бога не мучьте себя. Будьте передъ собою искренни и просты, — тоже и съ другими, кромѣ того — еще и благоразумны. Можетъ быть и то, что я писалъ Варварѣ Васильевнѣ; но можетъ быть также то, что душа ваша ощущаетъ, какъ подкрадывается къ ней и думаетъ обокрасть ее въ самой дорогой собственности — враждебный для нея духъ (хотя люди и не причастны злому его намѣренію). Въ женщинѣ вѣдь можетъ отобразиться въ извѣстныхъ обстоятельствахъ и то, какъ таинственная жена — Церковь по Апокалипсису, бѣжала отъ змія въ пустыню. Но Господь ужъ побѣдилъ змія; да даруетъ Озъ вашей вѣрѣ и любви усвоить себѣ свою побѣду, сила которой — Его любовь. —

Вѣчная память вашей и моей мамашѣ!

Просилъ бы я васъ показать это письмо, когда обсудите все, Варварѣ Васильевнѣ; ея сердце, которому вполнѣ довѣряйтесь, укажетъ, Богъ дастъ, вашему сердцу дорогу. И желалъ бы, чтобы вы съ бодростію отдались В. II., но только въ томъ случаѣ, если ни одна изъ трехъ, выше означенныхъ, задержекъ не окажется и не признается вами — Анна Сергѣевна съ сердечнымъ участіемъ вамъ кланяется.

Вашъ А. Бухаревъ.

Р. S. Пишите мнѣ, хотя бы и съ понужденіемъ себя къ этому; но напередъ съ искренностію и непринужденно пообдумайте все. Быть у васъ въ Казани намъ хочется, и пачпортъ въ тѣ края уже есть, но во 1-хъ, что скажетъ намъ гроза холеры? и во 2-хъ, какъ дозволятъ наши средства? О. Валеріану ⁴⁰) напишите, что книгу мою о Новомъ Завѣтѣ желающимъ можно выписывать въ С.-Петербур. Семинаріи у Профессора Владин. Йв. Ловягина⁴¹). Въ письмѣ своемъ въ Нижній я позабылъ сказать объ этомъ, а Валеріанъ Викъ говорилъ о желающихъ купить эту книгу. Или вѣрнѣе, пусть желающіе согласясь пришлютъ ко мнѣ по 75 коп. сер. за экзем., я самъ распоряжусь высылкою этихъ книгъ. —

IX.

Воскресеніе пятой недѣли В. поста. [1866 г.]

Питу вамъ не столько отвѣтъ на два послѣднія ваши письма, котораго вы уже и не желаете, а отчетъ во всей перепискѣ моей по извѣстному дѣлу, продолжающемуся у васъ цѣлый годъ. Этотъ отчетъ обязанъ дать именно для многоуважаемаго В. П.⁴²), которому и прошу Васъ прочитать мое письмо. —

Вы знаете, что узналъ я отъ васъ о совершающемся въ вашемъ домѣ дѣлѣ — недавно, или довольно поздно, когда оно приняло уже рѣшительно извѣстное нестройное направленіе. Сначала я былъ только озадаченъ, не понимая, что тутъ такое; и потому старался только осмыслить ревность В. П. или протолковать для нашей милой А. И.,⁴³) отъ чего, во внутренней глубинѣ духа, могутъ возникать, повидимому совсѣмъ безпричинныя, ревнивыя движенія, А. И. со всею горячностію, кажется, приняла мои мысли, но въ то же время ненамѣренно высказалась, что она оказывается, по этому дѣлу, страждущею жертвою, — страждущею до безотрадности въ жизни, до нѣкотораго рода зависти мертвымъ и умирающимъ. Это меня очень смутило; въ объясненіе такого состоянія А. И., и я подобно самому В. П. остановился на предположеніи, что А. И, видно, не имѣетъ ли къ кому-нибудь особенной симпатіи, можетъ быть — и ею самою не понимаемой въ истинномъ значеніи. Это я и высказалъ ей вмѣстѣ съ другими предположеніями, не противенъ ли ей лично В. П. (туть дѣло не всегда въ личныхъ достоинствахъ), нѣтъ ли у ней задушевнаго желанія остаться въ дѣвствѣ, идти въ монастырь. Она мнѣ отвѣчала съ искренностію, что не знаетъ за собою никакихъ особенныхъ мыслей и движеній, а чувствуетъ только тяжелую муку отъ этихъ, то и дѣло возобновляющихся, сценъ недовольства, его упрековъ, подозрѣній, отъ этой нравственной пытки и ломки, подавляющей всякую ея самостоятельность и свободное настроеніе, хоть обѣщали не стѣснять ея духа; она желала бы, чтобы отъ нея отказались, если такъ нетерпимы ея недостатки, (т. е. собственно не недостатки, а то, съ чѣмъ не мирится душа В. П., или противъ чего онъ возмущается), — но и этого, говоритъ, не хотятъ. —

Соображая все это, я нѣсколько началъ понимать, въ чемъ тутъ вся бѣда. Я знаю, что для любви В. П. не много было бы нужно для ея успокоенія и удовлетворенія въ истекающемъ году испытанія, — довольно было бы взгляда особеннаго участья и сочувствія, къ нему по временамъ обращаемаго, искренняго пожатія руки или другаго движенія, высказывающаго соотвѣтствіе или хоть бы только нѣкоторую готовность тому, словъ двухъ-трехъ сердечно ласковыхъ. Но В. II. долженъ бы знать, что все это только тогда не фальшиво и дорого, когда дѣлается свободно, а не выдумывается по заказу ревнивцевъ, — и что въ особенности А. И. не способна (и слава Богу!) къ несвободнымъ, по заказу выдумываемымъ изліяніямъ. Поэтому ему слѣдовало бы всячески озабочиваться, чтобы какъ-нибудь стѣснительно и принудительно не касаться этаго милаго цвѣтка, и тогда этотъ цвѣтокъ, не поникая и свертываясь тоскливо, самъ собою сталъ бы окружать своего деликатнаго друга тѣмъ ласковымъ благоуханіемъ, которое онъ хотѣлъ, такъ нерасчетливо для себя, вынуждать своею требовательною ревнивостью. Чрезъ это послѣднее онъ работалъ, какъ-будто по какому то несчастному заказу, прямо противъ себя, стараясь въ самомъ зародышѣ подавлять въ А. И. благопріятныя ему движенія сердца. Это онъ долженъ себѣ выяснить безъ всякой утайки и поблажки своему самолюбію, если ему дорого счастье и свое и любимаго имъ человѣка. Да, В. П. долженъ признать свою неотложную обязанность стать въ нормальное отношеніе къ А. И., — долженъ, любя ее, вмѣстѣ и уважать эту прекрасную душу настолько, чтобы довѣрять ей, не подозрѣвать въ ней чего-либо дряннаго, не подавлять и не оскорблять ея духа капризною требовательностію, а довольно безразличныя несостоятельности или недостатки въ ней вмѣнять не во что-либо важное, а просто въ ничто (не говорю уже о томъ, что онъ не дозволитъ себѣ и тѣни презрѣннаго легкомыслія извѣстнаго рода хлыщей, которые изъ волокитства, на словахъ, а иногда и въ поступкахъ, сдѣлали для себя какое-то простое времяпровожденіе). Или иначе онъ долженъ самъ отказаться отъ нея; самопожертвованье, на которое она могла бы быть готова сама по себѣ, не годится, если оно не принесетъ счастья ни ей, ни ему. —

Въ этомъ смыслѣ я и писалъ А. И., давая при томъ ей всѣ поводы къ тому, чтобы ей самой стало жалко В. П. и желательно дать ему счастье, чтобы хоть нѣкоторыя искры любви она открыла у себя въ сердцѣ, сохранившіяся или возбудившіяся — вопреки неблагопріятнымъ вліяніямъ бывшихъ обстоятельствъ. Да даруетъ это Господь! Тогда безпрепятственно совершатся желанія вашего любящаго сердца, добрая Варвара Васильевна, и увѣнчаются ваши тяжолыя скорби и тревожныя заботы желаннымъ союзомъ и счастіемъ любимыхъ вами людей. Простите! А. И. кланяюсь, дайте и ей прочитать это письмо, а особенно и непремѣнно В. П-чу? которому также мой поклонъ. Анна Сергѣевна васъ съ любовію цѣлуетъ; она очень уважаетъ васъ за вашу доброту.

Вашъ А. Бухаревъ. X.

2 Мая 1866 г.

Добрѣйшая Варвара Васильевна! Примите отъ меня хотя позднее: Христосъ воскресе!

Да, слишкомъ грустно и тяжело прошелъ у васъ весь этотъ годъ. Лучше бы, казалось, не назначать этихъ сроковъ; рѣшить бы за разъ то или другое. Но вотъ что, при этомъ, приходитъ на мысль: а что было бы, если бы эти до-супружескія затрудненія и тяжолыя недоразумѣнія вошли бы и въ торопливо заключенное супружество дорогихъ вамъ людей? Подумайте-ка объ этомъ. Вѣдь тогда была бы бѣда не поправимая. А теперь пусть ихъ (я говорю и о В.П. и объ А. И.) хорошенько напередъ споются, прежде чѣмъ давать открыто свой концертъ. Пусть во все вникнутъ, все обдумаютъ каждый самъ по себѣ и сговорятся между собою о всѣхъ, предусмотренныхъ или уже ощущаемыхъ ими, затрудненіяхъ, это лучше, чѣмъ послѣ расхлебывать сваренную уже кашу съ нейдущими другъ къ другу приправами, которыя испортили бы все это кушаніе. Право — такъ, Варвара Васильевна! Поэтому я васъ прошу ничего не скрывать отъ

B. П., покажите ему и настоящее письмо мое, какъ предъ идущее, въ которомъ я давалъ отчетъ о всей моей перепискѣ по этому дѣлу, въ послѣдніе мѣсяцы. Пусть его — все узнаетъ и сообразитъ хорошенько; вѣдь это великій и весьма отвѣтственный вопросъ, какъ устроить свою судьбу и счастье другаго любимаго человѣка. Шутить тутъ нечего, да и затаивать что-нибудь отъ него не благоразумно и грѣшно. —

Вы сказали въ письмѣ, будто А. И. охладѣла и къ вамъ даже, такъ что дозволила себѣ что-то въ родѣ упрековъ. Не понимаю этого. Ваша доброта и любовь, по всему этому дѣлу, такъ очевидны, что не только ей самой, но и близкимъ или друзьямъ ея было бы несправедливо и неразумно сомнѣваться въ совершенной чистотѣ вашихъ намѣреній. Этого достаточно для вашего успокоенія, что тамъ ни толковали бы объ васъ. Впрочемъ съ А. И. вы объяснитесь пооткровеннѣе, поводомъ къ этому объясненію пусть послужитъ настоящее мое письмо, которое вы ей покажите. Мнѣ не вѣрится, чтобы въ ней возникло какое-нибудь охлажденіе къ вамъ. —

Будьте спокойны по вашей искренней благонамѣренности, оживляемой вѣрою въ спасительный промыслъ о насъ Божій и спокойно ждите, чѣмъ Господь благословитъ исходъ этого, близкаго вашему сердцу, дѣла, не переставая въ тишинѣ молиться о всемъ лучшемъ по волp3; нашего всеблагостнаго Отца Небеснаго. Простите. Анна Сергѣевна вамъ съ уваженіемъ и любовію кланяется. Передавайте всѣмъ мои поклоны. Вашъ въ Господѣ А. Бухаревъ. —

XI.

Добрая Варвара Васильевна! Слишкомъ поздно отзываюсь я на ваше доброе привѣтствіе съ праздникомъ еще Воскресенія Христова. Вамъ въ вашемъ одиночествѣ отъ близкихъ прежде людей, думаю, грустно было долгое мое молчаніе. Но какъ-то задерживалось у меня на душѣ слово подтвердительнаго отвѣта о Христовомъ воскресеніи, когда Господь въ нашихъ душахъ еще не воскресъ. Скажите, добрая душа, неужели для Васъ лучше было бы, когда бы Влад. Петр. и Ан. И. неразрывно соединились и у нихъ происходили бы сцены въ родѣ той, которая произвела разрывъ между прежними друзьями? Изъ чего же Вы и А. И. не подаете другъ дружкѣ руки дружескаго мира? Ей гнѣваться на Васъ также нѣтъ основательной причины: Вы, можетъ быть, и ошибочно разсчитывали на ея союзъ съ Влад. П., но съ искреннею и горячею къ нимъ обоимъ любовію. Изъ за чего же продолжается такое охлажденіе, что вы какъ будто умерли одна для другой? Или русскія женщины не могутъ такъ повести дѣло, чтобы взаимная любовь и довѣренность не терпѣли отъ несоглашенія въ чемъ-либо стороннемъ для дружбы, напр. отъ не подходящаго къ счастію и поэтому не состоявшагося замысла объ извѣстномъ бракѣ? Въ жизни и безъ того довольно горькаго. Зачѣмъ еще мучить себя? Прошу Васъ передать эту записку и А. И., который, какъ и Вамъ, Анна Сергѣевна свидѣтельствуетъ со мною свое искреннее уваженіе и участіе. Прошу ее извѣстить меня, что извѣстно о варшавскихъ ⁴⁴): я писалъ къ нимъ въ отвѣтъ на ихъ письма еще до святой, получили ли они мое письмо? —

Посылалъ я вамъ всѣмъ поклоны съ однимъ помѣщикомъ изъ казанскихъ краевъ Петромъ Владим. Панаевымъ⁴⁵). Прошу васъ принять его, если онъ явится къ вамъ съ моими поклонами и еще съ книжкой для Конст. Викторовича Лаврскаго ⁴⁶). Рѣшена ли судьба послѣдняго? —

Деньги 3 руб. отъ Анны Петровны съ вашимъ письмомъ" Варвара Васильевна, получены. Благодарю!

Владиміру Петровичу, Екатеринѣ Васильевнѣ, Александрѣ Вас., Анѣ, Олѣ — мои поклоны. Вспомните, какой благословенный былъ у васъ монастырь, когда покойная Марья Михайловна ⁴⁷) назвала Васъ игуменьей, А. И. казначеей, себя будильницей. Царство ей небесное, а намъ миръ со всѣми.

Простите Вашего А. Бухарева. Матери Варсонофіи при случаѣ передайте мой поклонъ.

XII.

11 Дека,ря 1866.

Добрая Варвара Васильевна! Поздравляю Васъ со днемъ вашего Ангела. Изо всѣхъ моихъ близкихъ по духу, кажется, вамъ однимъ я пишу по временамъ поздравительныя письма со днемъ Ангела. Да утѣшается ваше сердце тѣмъ, что и скорби принимать по участію въ другихъ людяхъ и ихъ дѣлахъ — радостно для человѣколюбиваго христіанскаго сердца. Мнѣ хотѣлось бы въ нынѣшній годъ видѣться съ вами, пока я и вы живы. Но это для меня теперь возможно не иначе, какъ если мои друзья сдѣлаютъ складчину для доставленія мнѣ средствъ на это путешествіе. Я объ этомъ уже писалъ недавно и Антонинѣ Ивановнѣ. Удобно ли Вамъ принять, можетъ быть, наибольшее участіе въ этой складчинѣ? Я лично повидалъ бы васъ всѣхъ и все, что у васъ совершается. Вы писали мнѣ однажды и о вашихъ тѣсныхъ обстоятельствахъ финансовыхъ. Если и теперь онѣ не поправились, то и не принимайте никакого участія въ предполагаемой мною дружеской складчинѣ. Мнѣ, можетъ быть, и лучше будетъ не предпринимать далекихъ путешествій, — хотя бы я и желалъ этого.

А знаете ли, почему я, и по собственнымъ дѣламъ, желалъ бы въ слѣдующее лѣто, если Богъ дастъ дожить, побывать въ Казанскихъ краяхъ? — Лѣтнее время прошлаго года я проводилъ за письменнымъ дѣломъ, изъ за котораго опустилъ я возможность повидать, предъ смертію, Отца Петра въ Угличѣ ⁴⁸), къ которому, и изъ Казани, я нарочно, ѣздилъ для свиданія. Й однако это самое дѣло письменное, мое сочиненіе, оказалось никому не нужнымъ; я самъ на свой счетъ издавать свои сочиненія не могу, а книгопродавцы не хотятъ брать на себя изданія этого моего сочиненія. Изъ за чего же мнѣ и трудиться? Лучше я побываю у кого нибудь изъ близкихъ моихъ, если они того пожелаютъ. А то и Христосъ да будетъ со всѣми! Мнѣ больше дѣлать нечего. Какъ Господу угодно, такъ и да будетъ. У насъ, съ Анной Сергѣевной, всѣ средства жизни — только въ Немъ.

Впрочемъ мы оба здоровы и оба же желаемъ вамъ всего лучшаго на новый вамъ годъ. Простите вашего А. Бухарева.

Всѣмъ вашимъ мои поклоны.

XIII.

Іюня 6 д. 1867 г.

Добрая Варвара Васильевна! Повѣрьте мнѣ, что, когда, Богъ дастъ, разсѣется вся мгла и мракъ во взаимныхъ отношеніяхъ между вами и А. И., вы обѣ сами будете дивиться, какъ это вы обѣ поддались совсѣмъ пустымъ и неосновательнымъ недоразумѣніямъ или худымъ мыслямъ другъ о другѣ. Вотъ оно искушеніе-то отъ лукаваго, по попущенію Божію! А. И. столь же мало можетъ приписывать Вамъ что-либо недобросовѣстное, своекорыстное, какъ и Вы ей. Возстаньте пожалуйста противъ зла за добро, за любовь. Порадуйте меня примиреніемъ вашимъ, оставивъ найденное взаимное недовѣріе и нерасположеніе. —

Не знаю писалъ ли я вамъ, что умеръ Отецъ Петръ углицкой ⁴⁹) — святой старецъ, къ которому я изъ Казани ѣздилъ нарочно. Онъ проявлялъ великое благодатное дарованіе устроятъ добрый и святой миръ между людьми. Прошу Васъ помнить его въ вашихъ молитвахъ. —

За деньги, присланныя мнѣ, благодарю. Но просилъ бы я Васъ не скрывать, отъ кого онѣ. —

Анна Сергѣевна съ любовію и уваженіемъ кланяется. Мы здоровы. Недавно перемѣнили квартиру. Адресъ мой пишите просто: Ростовъ. Ярослав. губ. А. М. — Б…

При случаѣ передайте мой поклонъ матери Варсонофіи. Кланяюсь также Владиміру Петровичу.

Слава Богу за все! Вашъ въ Господѣ Александръ Бухаревъ.

29 Августа 1867 г.

XIV

30 Декабря 1867 г.

Добрая и многоуважаемая Варвара Васильевна! Очень благодаренъ я Вамъ за ваше доброе письмо и поздравленіе съ великимъ праздникомъ. Примите и мое поздравленіе съ новымъ годомъ, начало котораго почти совмѣстно съ началомъ новаго года лично — вашего. Я вѣдь помню день вашего Ангела. Но не писалъ къ Вамъ все изъ-за того, что привѣты и благожеланія, въ подобные дни, хороши, когда они выражали бы не одно приличіе, а радость о привѣтствуемыхъ друзьяхъ. Радоваться я не могу о томъ, что у васъ все еще продолжается темное время отсутствія мира и любви съ вашими друзьями. Долго ли этому быть? Но Вы говорите, что друзья ужъ умерли? Воскресите ихъ или воскресите себя для нихъ. Кто первый протянетъ искреннюю дружелюбную руку, тому и пальма побѣды. Вы снова будете счастливы духомъ. Богу всегда угодны миръ и любовь. И Вы напрасно думаете, будто дружелюбіе ваше съ А. И. было нарушеніемъ вашего прежняго желанія и даже долга не искать, послѣ потери мужа, радостей жизни въ человѣческихъ привязанностяхъ. Послѣ мужа Вы до старости и не искали себѣ мужа, въ этомъ вы соблюли свой обѣтъ. Но А. И. была только имѣвшимъ опору въ васъ другомъ вашимъ. Желая ей счастья, вы хотѣли бы сблизить и соединить ее съ роднымъ вамъ человѣкомъ. Но эти сближенія и союзы устрояются не по однимъ желаніямъ друзей, а главнымъ образомъ по добровольнымъ симпатіямъ соединяемыхъ. А. И. не нашла въ себѣ симпатіи къ В. П.; значитъ, и дѣлу пока конецъ. Тутъ нѣтъ ничего оскорбительнаго для васъ. Ваша дружба не должна посягать на духовную свободу вашего друга, это была бы жестокая несправедливость съ вашей стороны. А прочія огорченія, какъ-то разныя обидныя слова и поступки, были ужъ послѣдствіями того, что ваша дружба хотѣла бы, для блага вашего друга, сдѣлать нѣкоторое духовное принужденіе и насиліе этому другу. Вотъ въ чемъ вся бѣда! Прижмите снова къ сердцу вдоволь же настрадавшуюся А. И., и пусть снова процвѣтетъ вашъ благословенный «монастырь», какъ мы нѣкогда любили называть ваше общество друзей. Вашъ А. Бухаревъ.

Анна Сергѣевна благодаритъ за ваше доброе расположеніе къ ней и свидѣтельствуетъ вамъ свое живое сочувствіе.

XV.

22 Апрѣля 1868 г.

Добрая Варвара Васильевна! Христосъ воскресе!

Оба послѣднія письма ваши я получилъ — одно въ Ростовѣ, а другое, дня два назадъ, въ Москвѣ, куда мы прибыли по требованію врачебныхъ пособій для Анны Сергѣевны. Ужъ цѣлый мѣсяцъ прошелъ, какъ мы оставили Ростовъ, да мѣсяца два еще придется прожить въ Москвѣ, если еще будемъ живы. Объ извѣстныхъ вашихъ огорченіяхъ болѣе ужъ ничего не могу сказать кромѣ молитвеннаго желанія, чтобы онѣ по крайней мѣрѣ, имѣли послѣдствіемъ для васъ всѣхъ — пользу, хотя бы и довольно позднюю. Я же лично много благодаренъ Вамъ, добрая Варвара Васильевна, за вашу неизмѣнную доброту и неотпадающую христіанскую любовь ко мнѣ. Да утѣшитъ Васъ за это нашъ Создатель и Спаситель своими благодатными утѣшеніями. Кланяюсь Владиміру Петровичу и всѣмъ вашимъ, хотя внѣшне и чуждающимся васъ, но въ глубинѣ души любящимъ васъ приснымъ и друзьямъ. Анна Сергѣевна благодаритъ Васъ за доброе расположеніе, въ которомъ и съ своей стороны искренно увѣряетъ Васъ. Будьте здоровы и спокойны. Вашъ А. Бухаревъ.

Мы живемъ въ Москвѣ — на Тверской, въ No No Руднева, № 47 въ домѣ Голяжкина.-- Нижеслѣдующія строчки покорнѣйше прошу вырѣзать изъ этого листка и передать Антонинѣ Ивановнѣ.

P.S. Матери Варсонофіи мой искренній поклонъ передайте при случаѣ, Добрая Варвара Васильевна!

XVI.

13 Іюня 1868 г.

Добрая Варвара Васильевна! Ваше письмо получено мною 3-го Іюня. Не тотчасъ отвѣчалъ я Вамъ потому, что въ первыхъ числахъ этого мѣсяца Вы сряжались ѣхать въ деревню, а потому, разсуждалъ я, все равно — письмо мое не скоро попадетъ Вамъ въ руки. Отъ насъ великія Вамъ новости: намъ съ Анною Сергѣевной Богъ далъ 7-го мая дочь Александру, и теперь насъ ужъ трое. Въ Москвѣ пробудемъ, если Богу угодно будетъ, по крайней мѣрѣ весь Іюнь, а если найду здѣсь прочное дѣло себѣ, то и болѣе. Радуюсь за вашу Анюту, что получаетъ доброе воспитаніе; не сомнѣваюсь и въ томъ, что скоро ли, долго ли вы всѣ опять будете въ одномъ духѣ мира и любви. Иначе и Вы и другая сторона меня забыли бы; а вмѣсто этого вы всѣ — обѣ т. е. стороны — сердцемъ не разлучаетесь со мною въ Господѣ. Вамъ дано выносить въ себѣ и тѣмъ подрывать, сколько я понимаю, какое то зло, раздѣляющее людей враждою. А самимъ по себѣ вамъ враждовать между собою рѣшительно не изъ за чего. Такъ, напримѣръ, въ Дивѣевской женской обители, блюдомой молитвами отца Серафима Саровскаго блаженной памяти, тоже въ послѣдніе годы произошла ни изъ за чего же распря, вслѣдствіе которой пятьдесятъ сестеръ были напрасно выгнаны изъ монастыря ⁵⁰). Врагъ дѣлаетъ это на зло, а Господь силенъ обратить тоже самое въ добро: невѣстамъ Христовымъ дано выносить въ своемъ раздѣленіи и распряхъ великую распрю между разными духовными направленіями. Подобное совершается и у васъ; не даромъ мнѣ еще въ Казани, помните, нравилось сравнивать ваше дружеское, искренно вѣрующее общество съ Дивѣевской общиной. —

Петру Влад. Панаеву ⁵¹), если онъ еще не уѣхалъ изъ Казани, прошу сказать, что большое его письмо мною получено, что всему доброму я радуюсь, но писать къ нему затрудняюсь потому, что не знаю, гдѣ его найти своимъ письмомъ.

Адресъ мой для него и для Васъ: въ Москвѣ, въ Пречистенской части, въ 5 кварталѣ, домъ Спиридонова — рядомъ съ Церковію Іерусалимскаго подворья. Простите! Матери Варсонофіи передайте мой поклонъ и извѣстіе о нашей новости. Анна Сергѣевна вмѣстѣ съ мною свидѣтельствуютъ Вамъ глубокое уваженіе. Кланяюсь Владимиру Петровичу и всѣмъ вашимъ. Вашъ А. Бухаревъ.

XVII.

Добрая Варвара Васильевна! Вмѣсто письма моего, ужъ конечно извѣщалъ Васъ о насъ Петръ Владиміровичъ Панаевъ, бывшій у насъ въ Сентябрѣ. Мы опять въ Ростовѣ, только ужъ трое. Сашенька наша вотъ ужъ съ полгода, Богъ далъ, живетъ на бѣломъ свѣтѣ. Анна, слава Богу, здравствуетъ сколько возможно при безпокойствахъ ухода за ребенкомъ. Я, хотя и болѣзненный — какъ всегда, тоже живу по немножку; по обыкновенію пишу, и наблюдаю тихонько, что дѣлается въ Божіей Церкви и въ Божьемъ мірѣ. О многомъ грущу, напримѣръ — и о вашемъ, какъ угодно — не христіанскомъ разладѣ съ Антониной ⁵²). Неужели ужъ нынѣ Господь не находитъ послушниковъ и послушницъ заповѣдей любви и мира? Неужели собственно для Него нынѣшніе люди не поскупятся ничемъ своимъ? Бѣдные мы. Да вина не съ нашей стороны; но Христу и нужна прощающая и общительная любовь хотя бы другіе были виноваты.

Кажется, мнѣ не придется писать Вамъ до близкаго дня Вашего Ангела. Примите отъ насъ обоихъ заблаговременныя поздравленія.

Желаю Вамъ всего лучшаго отъ Господа, какъ и всѣмъ вашимъ. Вашъ А. Бухаревъ.

Анна Сергѣевна свидѣтельствуетъ Вамъ глубокое уваженіе и участіе во всемъ, касающемся васъ. Передайте мой душевный поклонъ матери Варсонофіи и Владиміру Петровичу. Адресъ нашъ тотъ же: въ Ростовъ, Ярославской губерніи А… М… Б… —

1 Ноября 1868 г.

XVIII.

21 Февраля 1869 г.

Добрая Варвара Васильевна! Христіанское упокоеніе Владиміра Петровича ⁵³) должно утѣшать и успокоивать и нашъ духъ. Слава Богу! Хорошо бы содѣйствовать успокоенію его души — возстановленіемъ мира съ тѣми, съ которыми нѣтъ теперь и мнимаго повода быть не въ мирѣ.

Вашъ подарокъ нашей Сашѣ доставилъ намъ живое удовольствіе, особенно благодарна Вамъ Анна Сергѣевна за любовь къ дитяти нашему. Она все сряжалась сама писать къ Вамъ; но отчасти самое дитя и особенно хозяйственныя дѣла по перемѣнѣ квартиры и прислуги не позволили ей этого въ послѣднее время.

Мы понемножку живемъ, хотя и со всякими перемѣнами здоровья, какъ то обыкновенно бываетъ.

Оба мы желаемъ Вамъ всего наилучшаго.

Вашъ А. Бухаревъ.

Адресъ нашъ просто: Въ Ростовъ Яро.сл. губ. А… М… Бух…

XIX.

Добрая Варвара Васильевна! Очень давно я не писалъ Вамъ. Простите меня! Вы, въ послѣднемъ своемъ письмѣ, поздравляли насъ съ праздникомъ Пасхи, а въ самый день Пасхи наша Сашинька отошла отъ насъ праздновать Пасху въ другомъ мірѣ. Можете представить, какое горе было моей Аннѣ, носящей это горе въ сердцѣ донынѣ. Материнская любовь ея не находитъ вознагражденія своему лишенію. Добрая Варвара Васильевна! Настали ли у васъ наконецъ времена мира? Я сѣтую и сержусь на Антонину Ивановну, что она младшая не [тразобрано] и не смиряется. Предвосхитьте у ней благодать. Ради будущей жизни, куда ушли отъ насъ Сашинька, а отъ васъ Владимиръ Петровичъ, протяните первая А. И. руку мира и скажите: ужъ нѣтъ на землѣ въ живыхъ предмета нашихъ недоразумѣній; зачѣмъ же намъ быть мертвыми другъ для друга? Вѣдь надо же когда нибудь этому быть; потому что Спаситель ведетъ насъ къ тому, да ней едино будутъ у Него и въ Немъ. Слава въ вышнихъ Богу и на земли миръ, въ человѣцѣхъ благоволеніе!

Простите! Мы съ Анной теперь въ Переяславлѣ у ея родныхъ. Если скоро будете писать, адресъ: въ Переславль Залѣс. Влад. губ. Его Высокоблагор. Николаю Иван. Родышевскому ⁵⁴) для передачи Ал… М… Бухареву. Если же замедлите отвѣтомъ, то лучше будетъ подождать новаго отъ меня письма, потому что мы можемъ въ непродолжительномъ времени выѣхать изъ Переславля. Куда? Еще и сами не знаемъ. Анна Сергѣевна съ живѣйшею любовію вамъ кланяется. Еще разъ простите!

Преданный Вамъ А. Бухаревъ.

26-го Сентября 1869 г.

XX.

Добрая Варвара Васильевна! Давно я не писалъ Вамъ. Но я это сдѣлалъ почти невольно; слишкомъ ослабѣлъ здоровьемъ въ послѣднее время. Ваше письмо послѣднее отраднѣе; понемножку идетъ дѣло къ лучшему. Будемъ терпѣливы; придетъ и самое лучшее. Вы жалуетесь на глаза; я тоже не могу ужъ обойтись безъ очковъ. Всему видно свое время.

Да осѣнитъ Господь благословеніемъ весь вашъ домъ! Бывало, какъ у Васъ всѣмъ намъ было уютно и тепло на душѣ. Но Господь послалъ и испытаніе. Надо, видно, пріобрѣсть и терпѣніе, — любовь долготерпѣлива.

Когда будете, въ слѣдующій разъ, писать ко мнѣ, спросите у Антонины Ив. адресъ Лаврскихъ въ Варшаву ⁵⁵). Я къ нимъ не писалъ такъ долго, что прежній адресъ, безъ сомнѣнія, ужъ не годится.

Прилагаемое при семъ письмецо прошу отдать Матушкѣ Варсонофіи.

Анна Сергѣевна, сегодняшняя имянниница, Вамъ душею кланяется.

Простите Вашего въ Господѣ А. Бухарева.

3 Февраля 1871 г.

Адресъ по прежнему: Въ Переславль Залѣс. Владим. губ. А… М… Бухареву.

¹) Печатаемыя письма архим. Ѳеодора (А. М. Бухарева) доставлены мнѣ въ копіяхъ, вѣроятно современныхъ подлинникамъ. Самарскимъ протоіереемъ Валеріаномъ Викторовичемъ Лаврскимъ, въ числѣ многихъ другихъ бумагъ, касающихся о. Ѳеодора. Гдѣ находятся подлинники — мнѣ неизвѣстно. Но не будучи увѣренъ въ совершенной точности этихъ копій, я не рѣшился оставлять содержащіяся въ нихъ явныя описки; впрочемъ, число такихъ исправленій не велико, всего вѣроятно 4—5 мѣстъ. Всѣ неподписанныя примѣчанія составлены свящ. П. А. Флоренскимъ, отчасти по сообщеніямъ Анны Сергѣевны Бухаревой и Екатерины Александровны Лебедевой. О. В. В. Лаврскому и имъ обѣимъ приношу свою глубокую благодарность. Ред.

²) Варвара Васильевна Любимова и упоминаемая ниже Екатерина Васильевна Загорская были близкими знакомыми о. Ѳеодора по Казани. «Это были двѣ сестры, — наслѣдовавшія богатство отъ своего отца — доктора; Любимова — замужняя, но бездѣтная, жила привязанностью къ дѣвочкѣ, своей воспитанницѣ. Загорская — не замужняя цѣлые десятки лѣтъ, до глубокой старости, провела жизнь почти не вставая съ своего кожанаго кресла у окна. Лѣтописи Казанскаго бомонда не сохранили въ памяти современниковъ, что за крушеніе духа привело къ такому своеобразному отреченіе отъ міра эту молодую, здоровую, красивую, богатую наслѣдницу отцовскаго имѣнія и капитала; извѣстенъ только фактъ: она. какъ однажды надѣла черное платье, закрутила свои роскошные, черные волосы въ одинъ кокъ, — вмѣсто плетенія косъ, и усѣлась въ кресло, такъ и просидѣла всю жизнь — созерцательницей и критикомъ жизни, не принимая въ ней личнаго активнаго участія; она жила для своихъ крестьянъ, для своей многочисленной дворни, для своихъ приживальшицъ, для своихъ пансіонеровъ, получавшихъ ежемѣсячныя выдачи и по праздникамъ имѣющихъ — каждый и каждая — свое мѣсто за обѣденнымъ столомъ своей патронессы. Въ средѣ этой дворни никогда не переводились и дѣти; они выростали, воспитывались, обучались болѣе или менѣе, выдавались замужъ и давали новыя поколѣнія дѣтей. Для одной изъ воспитанницъ Е. В. Загорской жила даже гувернантка. И всѣ эти благодѣтельствуемыя становились — однѣ болѣе, — другія менѣе, — предметами необходимости для благодѣтельницы, такъ что разлука съ иными изъ нихъ на 2, 3 дня была для нея причиной непрестаннаго потока слезъ» (прот. В. [В.] Лаврскій.-- Мои воспоминанія объ архимандритѣ Ѳеодорѣ (А. М. Бухаревѣ). «Вог. Вѣсти.», 1906, Т. 3, Ноябрь, стр. 548—550). О. Ѳеодоръ особенно охотно посѣщалъ дома Любимовой и Загорской ради дѣтей, которыхъ онъ очень побилъ (ср. id., стр. 549, 550). Вообще, о. Ѳеодора приглашали нарасхватъ въ семейные дома казанскіе дворяне. «О. Инспектора нынѣ, просто какъ какого-нибудь апостола, его казанскіе знакомые рвутъ одни у другихъ изъ рукъ; каждый хочетъ видѣть у себя въ домѣ и знакомые между собою цѣлыми толпами пріѣзжаютъ туда, гдѣ — какъ знаютъ — пообѣщался быть» — пишетъ 24 ноября 1852 г. своей матери студейтъ Лаврскій, и далѣе даетъ примѣрное росписаніе выѣздовъ о. Ѳеодора за нѣсколько дней (id., стр. 532).

³) Антонина Ивановна Дубровина была гуверн5пткой въ домѣ вышеупомянутой Е. В. Загорской и въ горячо-дружеской близости съ Вари. Вас. Любимовой. Въ семьѣ Дубровиныхъ было много дочерей, и онѣ-то были соединительнымъ звеномъ круга казанскихъ знакомыхъ о. Ѳеодора. Иванъ В. Дубровинъ, купецъ-книгопродавецъ, сблизился съ Казанской Академіей какъ ктиторъ академической церкви съ 21 января 1858 г. по 14 декабря 1862), но оказался человѣкомъ не-церковнымъ и мало подходящимъ къ ктиторской дѣятельности, вслѣдствіе чего самъ отказался отъ нея (П. [B.J Знаменскій, — Исторія Казанской Духовной Академіи, Казань, 1892, Вып. III, стр. 70). Повидимому это онъ разумѣется въ сообщеніи проф. П. В. Знаменскаго объ оффиціальности и холодѣ на паннихидѣ 20 мая 1864 г. по ректорѣ архим. Иинокентіѣ, какъ о выдѣлявшемся изъ ряда другихъ молящихся: «шумно заявлялъ свои чувствованія явившійся тутъ же купецъ Д…. обращаясь къ наставникамъ съ трогательными словами: „Плачьте, всѣ плачьте, — друга моего не стало“» (id., Казань, 1891, Вып. г., стр. 248). И. В. Дубровинъ, кажется, не былъ близокъ съ о. Ѳеодоромъ. Не былъ ли это отецъ дѣвицъ Дубровиныхъ? Мать ихъ звали Христина Ивановна, а самихъ ихъ: Александра, Анна, Антонина, Наталья и Ольга; былъ еще сынъ Аркадій, ум 1858 г., на Новый годъ, лѣтъ 18-ти. («Бог. В.», 1906, Т. 3, Ноябрь, стр. 544). Александра и Анна Ивановна служили классными дамами въ одномъ казанскомъ частномъ пансіонѣ; Антонина Ив., какъ сказано — гувернанткой у Загорскихъ; Наталья Ив. — у Корсаковыхъ. Впослѣдствіи Александра Ивановна вышла замужъ за В. В. Лаврскаго, сблизившагося съ Дубровиными по своему преподавательству у Корс5ковыхъ и по отношеніямъ къ о. Ѳеодору.

⁴) Общество Любимовой, Загорской, отчасти Дубровиныхъ и др. прот. В. В. Лаврскій называетъ, спустя 48 лѣтъ послѣ описываемыхъ событій, «оригинальнымъ монастыремъ» («Бог. Вѣст.», 1906, Т. 8, Ноябрь, стр. 550); такъ же называли его и современные ему участницы его, и самъ о. Ѳеодоръ, причемъ Игуменіей называлась Варв. Вас. Любимова, казначеей — Антонина Ив. Дубровина, будильщицей — Марья Михайловна (ср. здѣсь же, письма И, V, V, XI, XIII, XV).

⁵) Екатерина Васильевна — Загорская, сестра Вар. Вас. Любимовой [²].

⁶) Дубровиной [³, ⁴].

⁷) Александра Васильевна — вѣроятно Снѣгирева, воспитанница Е. В. Загорской.

⁸) Это она называла себя будильщицей (ср. письмо XIII); но какъ ея фамилія — не знаю.

⁹) Ср. въ письмѣ II: «Анночкѣ вашей».

¹⁰) Одна изъ нихъ — Дубровина, см. [³].

¹¹) Владимиръ Петровичъ — какой-то родственникъ Вар. Вас. Любимовой, за котораго она домогалась выдать Антонину Ив. Дубровину (см. дальнѣйшія письма); но изъ этихъ стараній получились однѣ непріятности, и «монастырь» распался. Въ самый разгаръ непріятностей Влад. Петр. скончался.

¹²) Иванъ Дмитріевичъ — Леонтьевъ, казанскій помѣщикъ (* 1817, ум. 1859). Онъ былъ женатъ на Александрѣ Васильевнѣ Загорской, сестрѣ Екатерины Вас. Загорской и Варв. Вас. Любимовой. Отсюда — связь о. Ѳеодора съ Леонтьевыми [по восходящей вѣтви: Иванъ — Дмитрій — Александръ — Иванъ Большой — Осипъ — Романъ — Семенъ — Борисъ — Иванъ Мовка — Леонтій — Ѳедоръ — Степанъ — Семенъ — Глѣбъ — Мурза Батуръ (Меѳеодій), XV в.]. Но у него была и другая еще связь съ Леонтьевыми, черезъ Анну Петровну Еропкину, дочь Петра Дмитріевича Еропкина и Елизаветы Михайловны Леонтьевой [по восходящей линіи: Михаилъ — Иванъ — Леонтій — Дмитрій — Борисъ — Иванъ Мовка и т. д.]. (Подробности генеалогіи Леонтьевыхъ, см. въ: Князь А. В. Лобановъ-Ростовскій, — "Русская родословная книга, T. 1, изд. 2-е, СПБ. стр. 322—326; ср. также: «Русская родословная книга», изд. «Русской Старины», СПБ. 1873, Ч. I. стр. 211—212, Гр. Бобринскій, — Дворянскія роды, внесенные въ Общій Гербовникъ Всероссійской Имперіи, Ч. I, СПБ. 1890, стр. 483—484).

¹¹) 20 марта 1852 г. В. В. Лаврскій сообщаетъ, что «о. Ѳеодоръ поѣхать служить въ Университетѣ, — хоронить студента. — Модеста Стан. Нагловскаго, гдѣ говорилъ надъ гробомъ его слово» («Бог. В.», 1906, Т. 2, Іюль — Августъ, стр. 602). Слово это напечатано о. Ѳеодоромъ въ книгѣ его «О Православіи въ отношеніи къ современности». Модестъ Станисл. Нагловскій — племянникъ вышеупомянутаго [¹²] Ивана Дмитріевича Леонтьева, ибо сестра Ив. Д--ча Марья Дмитріевна Лентьева (* 1819, ум. 1860) была замужемъ за Станиславомъ Антоновичемъ Нагловскимъ (Лобановъ-Ростонскій, id., стр. 320 XV). Полагаю, что упоминаемый въ письмѣ Дмитрій Станиславичъ — также Нагловскій, братъ Модеста.

¹²) Десятилѣтняя тогда Вѣрочка (Вѣра Александровна) и одиннадцати лѣтній Дмитрій Александровичъ 1 «Митенька» въ «Воспоминаніяхъ В. В. Лаврскаго» и «Митя» въ письмѣ А. С. Бухаревой), впослѣдствіи (съ 1881 г.) профессоръ русской исторіи въ Казанскомъ университетѣ — Корсаковы — были дѣтьми генерала Александра Львовича Корсакова и жены его Софьи Дмитріевны, рожденной Кавелиной, родной сестры Константина Дмитріевича. Объ отношеніяхъ о. Ѳеодора и В. В. Лаврскаго къ семьѣ Корсаковыхъ (гдѣ послѣдній училъ дѣтей латинскому языку и Закону Божію, но рекомендаціи о. Ѳеодора) весьма много говорится въ «Воспоминаніяхъ» о. Лаврскаго («Бог. В.». 1906, Т. 2. Іюль — Августъ, стр 689 слл.; Т. 3, Сентябрь, стр. 26—60; Ноябрь, стр. 581—663), гдѣ дается много штриховъ и самой семьи Корсаковыхъ: ср. также у В. И. Знаменскаго, — Истор. Каз. Дух. Ак., Имп. III [²], стр. 203. — О родѣ дворянъ Римскихъ-Корсаковыхъ см.: И. Н. Петровъ, — Исторія родовъ Русскаго Дворянства, T. 1, СПБ. 1886, стр. 385—387; тутъ же, на стр. 382. изображенъ и гербъ ихъ. Въ изданіи H. II. Лихачева: «„Генеалогія“ дворянъ Корсаковыхъ», СІІБ, 1913, содержится и легендарное родопроисхожденіе Корсаковыхъ, составленное «отъ различныхъ историковъ» въ послѣдней четверти XVII в., въ которой «во оувѣденіе предидущимъ вѣкомъ», якобы, все «праведно написано». Составитель этой генеалогіи, описывая, по его словамъ «не яко басни нѣкія сладкословесныя и украшены ложью, но правду истинную», каковую можетъ подтвердить источниками, заявляетъ, что родъ свой «отъ нынешняго времени и до самаго Адама можетъ чиновнѣ [т. е. по поколѣннымъ росписямъ] вывести», но ради исторической доказательности начинаетъ не отъ Адама, а отъ Неврода. Чрезъ рядъ поколѣній онъ доходитъ до Сатурна, Іовиша и Геркулеса, а тамъ ужъ родословіе раскрывается имъ совсѣмъ легко, по дорогѣ захватывая чуть но всѣхъ знаменитыхъ мужей древняго міра.

¹⁵) Его Превосходительство — А. Л. Корсаковъ [¹⁴].

¹⁶) Дубровиной [³].

¹⁷) 10 января 1858 г. архим. Ѳеодоръ быль перемѣщенъ изъ инспекторовъ Казанской Духовной Академіи въ члены Петербургскаго Комитета Духовной цензуры и 28 января выѣхалъ изъ Академіи (П. Знаменскій. Ист. Каз. Дух. Акад., Выи. I. Казань, 1891, стр. 129). Изъ послѣдующихъ строкъ видно, что пишетъ онъ изъ Петрограда. А т. к. въ число братіи Переславскаго Никитскаго монастыря онъ поступилъ въ 1801 г. и въ февралѣ именно выѣхалъ изъ Петрограда, то промежутокъ времени, къ которому относится письмо, содержится между 28 января 1868 г. и февралемъ 1861 г. Его можно еще съузить, если принять во вниманіе слова о смерти Ив. Дм. Леонтьева [1²]. Т. к. онъ умеръ въ 1859 г., а о. Ѳеодоръ пишетъ послѣ Новаго года, то письмо слѣдовательно относится къ 1860 г.,

¹⁸) Дворянская семья Горталовыхъ тоже; была близка съ о. Ѳеодоромъ. Г. И. Горталовъ. казанскій помѣщикъ, былъ очень близокъ къ ректору Казанской Духовной Академіи архим. Иннокентію и, вмѣстѣ съ сестрой послѣдняго дьяконицей А. Проскуряковой, былъ, по назначенію покойнаго, его душеприказчикомъ; это было въ маѣ 1868 г. (Знаменскій, — Ист. Кав. Дух. Ак., Вып. I, стр. 248).

¹⁹) Александра Николаевна Шубина "была помѣщица, должно быть, нижегородской губ., близъ Понетаевскаго Серафимовскаго монастыря, имѣвшая дома и въ Кронштадтѣ, гдѣ отецъ мой, — пишетъ Ек. А. Лебедева 9 окъ 1915 г. — , служилъ съ 1864—70 г. Ея отношенія къ о. Ѳеодору и къ намъ были близкія, хотя происхожденія ихъ я не знаю. Ея имя замѣшано и въ исторіи Дивѣевскаго и Понетаевскаго монастырей; въ послѣднемъ она была благодѣтельницею, пожертвовавшею туда свои земли, — частію или всѣ, я не знаю. Объ исторіи Понбтаевскаго монастыря, какъ онъ откололся отъ Дивѣевскаго, Вы слыхали? Одна изъ причинъ раскола было обвиненіе на Іеромонаха Іоасафа, руководителя Дивѣевскихъ, зачѣмъ онъ послалъ монахинь учиться живописи въ Академію Художествъ въ Петербургѣ. Эти монахини жили въ Петербургѣ во времена о. Ѳеодора, и какъ Шубина, такъ и онѣ, очень чтили его (не знаю, было это до отдѣленія Понетаева, или послѣ; должно быть, послѣ). Онѣ съ Шубиной и потомъ бывали у насъ, и отецъ мой уже въ 1896 г., увидѣвъ на Нижегородской выставкѣ отдѣлъ Дивѣевскаго монастыря, спрашивалъ у монахинь про одну художницу — монахиню Рахиль, бывшую уже глубокой старицей. У Шубиной обыкновенно бывали при ней одна-двѣ монахини, такъ что я даже упрекъ ей стороной слышала, что она, не будучи монахиней, имѣетъ ихъ при себѣ, какъ келейницъ. Въ 80-хъ годахъ она пріѣзжала къ намъ въ Петербургъ, и съ нею художницы — монахини привезли образъ Ап. Павла прямо дивной мозаичной работы. Анна Сергѣевна [Бухарева], съ своей стороны, изъ временъ о. Ѳеодора помнитъ одну изъ жившихъ въ Петербургѣ живописицъ-монахинь Марью Николаевну Крылову, дворянку, съ задумчивыми голубыми глазами и неземнымъ какимъ-то выраженіемъ. Она очень чтила о. Ѳеодора — Александра Матвѣетвича. У Айны Сергѣевны въ спальнѣ висятъ двѣ иконы, кажется, именно этой монахини, — Нерукотвореннаго Спаса и Умиленія — Божіей Матери, — послѣдняя особенно отличается нѣжностью кисти. Анна Сергѣевна очень дорожитъ этими икопами — Шубина была близка къ фрейлинѣ Тютчевой, а та къ Государынѣ Маріи Александровнѣ. Мама разсказывала мнѣ про ея выраженіе: «Императрица, Тютчева и я». — Отъ этой-то Шубиной я и слышала лично въ 80-хъ уже годахъ обращенные ею къ отцу моему слова: «Помните, батюшка, какъ о. Ѳеодоръ, еще будучи здѣсь (т. е. цензоромъ въ Петербургѣ) говорилъ: „Если я сниму санъ, то и женюсь“.» — Говорила она это отцу моему въ томъ смыслѣ, что о. Ѳеодоръ вступилъ въ бракъ отнюдь не по увлеченію, какъ понимали люди сторонніе, а по заранѣе намѣченному идеальному намѣренію". Къ сообщеному здѣсь добавилъ еще нѣсколько свѣдѣній, заимствуя ихъ изъ брошюры «Подвижница благочестія Александра Николаевна Шубина и основанный ею Воскресенско-Ѳеодоровскій женскій общежительный монастырь», М., 1910, IV + 96 стр. (то многими изображеніями, въ томъ числѣ и самой А. Н. Шубиной). А. Н. Шубина родилась 17 августа 1810 г. въ с. Вахтинѣ Ярославской губ. Даниловскаго у. у мѣстныхъ помѣщиковъ Николая Петровича и Анны Михайловны Шубиныхъ. Имѣніе въ с. Воскресенскомъ-Сергѣевѣ Шуйскаго у Владимірской губ. было пріобрѣтено ею, съ помощью родственниковъ, сперва ради помощи дядѣ, а потомъ она открыла въ немъ Воскресенско-Ѳеодоровскую женск. общину (1881 г.), затѣмъ — монастырь (1899). Ум. 8 февраля 1898 г., дѣвицей.

²⁰) См. [³].

²¹) Дубровина, см. [³].

²²) Вѣст. 2—3. 1917. 7

²²) Въ Общій Гербовникъ внесены двѣ фамиліи: 1°, потомки выѣхавшаго въ 1509 г. изъ Крыма мурзы Кожая (Герб. VII, 20) и 2°, Аѳанасій Кожевниковъ, калужскій 1-й гильдіи купецъ («въ воздаяніе человѣколюбиваго подвига, оказаннаго спасеніемъ пятнадцати человѣкъ утопавшихъ въ рѣкѣ Днѣпрѣ 11 іюня 1810 г. награжденъ орденомъ св. Владиміра 4- степени, а 3 ноября 1835 г. пожалованъ ему съ потомствомъ дипломъ на дворянское достоинство» (Герб. XI, 55) (Гр. А. Бобринскій, — Дворянскіе роды, Ч. 1, стр. 618; Ч. 2, стр. 028). Къ которому изъ этихъ родовъ принадлежалъ упоминаемый въ письмѣ Павелъ Николаевичъ, — мнѣ неизвѣстно. У Лобанова-Ростовскаго (Рус. Родосл. Кн. T. 1, изд. 2-е, СПБ. 1898, стр. 310) въ родословной росписи Левшиныхъ упоминается, что родившаяся въ началѣ XIX в. Анна Павловна Левшина была замужемъ за Кожевниковымъ, но не знаю, та ли это семья. — Быль еще въ 1849 г. Саратовскій губернаторъ Кожевниковъ, но опять не знаю, отецъ ли Павла Николаевича.

²³) Т. е. Загорской и сестры ея, что была за Леонтьевымъ.

²⁴) Валеріанъ Викторовичъ — Лаврскій, то время уже женившійся на Александрѣ Ив. Дубровиной.

²⁵) См. [³²].

²⁶) Т. е. 13 іюня.

²⁷) Варвары Васильевны Любимовой.

²⁸) Снѣгиревой, ученицы Ант. Ив-ны Дубровиной, воспитанницы Ек. Вас. Загорской.

²⁹) Она же, см. [¹⁸].

³⁰) Загорской.

³¹) Въ 1862 г. Пасха праздновалась 8 апрѣля (И. П. Докукинъ.-- Вѣчный календарь православной церкви въ таблицахъ. Рязань. 1914, стр. 9), слѣдовательно, вербное воскресенье падало на 1 апрѣля. Мать о. Ѳеодора — Марѳа — скончалась 28 марта 1862 г. (см. 27-е письмо его къ Л. А. Лебедеву, «Бог. Вѣстн.», 1915, Т. 8, Окт. —Нояб. —Дек., стр. 448), въ Переславскомъ женскомъ Ѳеодоровскомъ монастырѣ, гдѣ и погребена. Тамъ можно видѣть ея, совсѣмъ уже заросшую, могилку.

³²) Вѣроятно пропущены слова: «весьма мало» или «нѣтъ». Ред.

³³) Т. е. Анны Сергѣевны Родышевской, впослѣдствіи Бухаревой, дочери Переславскаго помѣщика Сергѣя Ивановича Родышевскаго. Добавимъ еще, что старшій изъ братьевъ Родышевскаго — Ѳедосѣй (Ѳеодосій) Ивановичъ — жилъ въ Петроградѣ и что былъ еще братъ, Николай Ивановичъ, неудачливый въ жизни; лютъ послѣдній весьма поддерживалъ Бухаревыхъ, послѣ ихъ женитьбы, когда почти всѣ отъ нихъ отвернулись. Ср. [⁵⁰].

³⁴) Переславскомъ Никитскомъ.

³⁵) Аѳанасій, архіепископъ Казанскій съ 1850 по1860 г., когда онъ ушелъ на покой (ум. въ нач. 1868 г.). Это — тотъ самый ректоръ Тверской Семинаріи, при которомъ туда въ 1837 г. поступалъ А. М. Бухаревъ, архимандритъ Аѳанасій, который былъ пораженъ и растроганъ блестящими способностями поступавшаго (см. В. Колосовъ, — Исторія Тверской Духовной Семинаріи, Тверь, 1889, стр. 342—348). Архіепископъ Аѳанасій, въ міру Андрей Соколовъ, былъ воспитанникомъ Костромской Семинаріи и Петербургской Академіи, 6-го курса, бакалавромъ Петербургской Академіи, инспекторомъ Псковской Семинаріи, ректоромъ Харьковскаго Коллегіума, Черниговской, Тверской, Петербургской Семинарій, епископомъ Томскимъ, Иркутскимъ и архіепископомъ Казанскимъ. Онъ "прибылъ въ Казань, когда А. М. (Бухаревъ), — пишетъ Липа Сергѣевна Бухарева въ 1910 г., — былъ уже инспекторомъ. Былъ уже онъ [Преосв. Аѳанасій тогда глубокій старецъ. Есть о немъ въ одномъ письмѣ (А. М. Бухарева) къ Еропкиной, которая жила въ своемъ имѣніи. А. М. (Бухаревъ) разсказываетъ ей, какъ онъ встрѣтилъ вмѣстѣ съ другимъ духовенствомъ новаго Преосвященнаго — Аѳанасія, — и, когда подошелъ къ нему. III неосвященный сказалъ; «Здравствуйте, о Вы, котораго я лобызалъ въ своихъ сновидѣніяхъ».

³⁶) Вѣроятно, разумѣется отъѣздъ къ одному изъ зятьевъ Бухарева, что было вызвано домашними ссорами въ семьѣ брата его Арсенія Матвѣича, съ которымъ жилъ онъ сперва. Но разсказамъ Анны Сергѣевны Бухаревой, записаннымъ Ек. А. Лебедевой, "у Александра Матвѣевича былъ младшій братъ Арсеній; онъ былъ любимцемъ матери, «Арея». А. М. прежде, ради матери, много помогалъ ему въ ущербъ сестрамъ, изъ которыхъ младшая, Анна Матвѣевна, была на бѣдномъ мѣстѣ.

"Арсеній Матвѣевичъ вышелъ въ Тверь діакономъ; жена его была женщина, «легендарнаго» характера, а самъ онъ былъ добрый, по слабый, и. какъ видно, подъ властью жены. Впослѣдствіи, когда онъ вышелъ куда-то въ село во священники, про жену его разсказывали, что она, подравшись съ кѣмъ-то, чуть ли не съ самимъ мужемъ, ударяла въ набатъ и тѣмъ всполошила все село.

"Послѣ снятія А. М-чемъ сана, Арсеній Матвѣевичъ пригласилъ его съ Анной Сергѣевной жить къ нимъ, говоря, что домъ на двѣ половины, и что они могутъ занимать одну. Священникъ его церкви говорилъ ему, зачѣмъ онъ зоветъ брата, зная характеръ жены: Арсеній Матвѣевичъ отвѣчалъ, что сама жена его желаетъ, говоритъ: «Мы такъ братцу обязаны».

"Алекс. Матвѣевичъ съ Анной Сергѣевной поселились у нихъ, и онъ выдалъ имъ 50 р., — они должны были жить у нихъ на полномъ содержаніи. Этого должно было хватить на долго, потому что сама квартирка могла стоить по тогдашнимъ цѣнамъ не болѣе 1 р. въ мѣсяцъ. Но прошло 10 дней, и Арсеній Матвѣевичъ, по порученію жены, пришелъ къ нимъ за деньгами. Тогда Ал. Матвѣевичъ, сначала съ ними не уговорившійся, сказалъ, что надо опредѣлить плату помѣсячно, --омъ, конечно, не могъ тратить столько денегъ. Невѣстка отъ этихъ словъ такъ разсвирѣпѣла, что оставаться было уже невозможно. Она и раньше дѣлала такъ: Ал. М-чу докторъ отъ желудка совѣтовалъ употреблять кагоръ — они купятъ бутылку, а невѣстка придетъ попроситъ для больного ребенка и выльетъ чуть не всю бутылку. Такъ же быстро выходилъ ихъ собственный чай и сахаръ. Теперь же она прямо перестала давать имъ ѣсть, перестала топить имъ комнату, — а было уже холодно. У Анны Сергѣевны гостила одна ея хорошая знакомая Настасья Алексѣевна (или Васильевна), ея лѣтъ или даже моложе; она пріѣхала погостить и поучить А. С-ну хозяйству (та объ немъ, кажется, понятія не имѣла въ буквальномъ смыслѣ слова). Ихъ комнату отдѣляла отъ сосѣдней половины, гдѣ жили хозяева, стеклянная дверь; стекла были заклеены бумагой. Невѣстка разъ отодрала бумагу, и онѣ увидали ея злое лицо, глядящее на нихъ (Ал. М-ча не было дома), — онѣ со страхомъ прижались другъ къ другу на диванѣ; а та не бранилась, а только зло глядѣла. — У Ал. М-ча и А. С-вны былъ квасъ въ бутылкахъ, на погребѣ. Она попросила достать бутылку. Невѣстка отвѣчала въ такомъ смыслѣ, что молъ чѣмъ она меня лучше, что за барыня, пусть сама достаетъ. А А. С. никогда въ жизнь не спускалась въ погреба.

"Ал. М. пошелъ искать квартиры, — по это было для него трудно, города онъ въ этомъ отношеніи не зналъ. А съ ними познакомились Никулины, Никулинъ самъ былъ хозяиномъ типографіи, потомъ онъ былъ вице-губернаторомъ. Это были прекрасные люди; они очень полюбили А. М-ча. Узнавъ, что они нуждаются въ квартирѣ, Никулины сейчасъ же съ радушіемъ предложили имъ у себя мезонинъ и стали уговаривать переселиться къ нимъ. Но А. С. узнала, что у нихъ амосовскія печи, а она слышала, что это отопленіе вредно. Она пошла спросить у доктора, сказавъ ему, что Ал. М. страдаетъ легкими. Докторъ отвѣтилъ, что отнюдь нельзя ему переѣзжать въ это помѣщеніе. Тогда А. М. нанялъ квартиру. Никулины прислали имъ всѣхъ рабочихъ своей типографіи, и тѣ въ нѣсколько минутъ перенесли ихъ вещи.

«Арсеній Матвѣевичъ при этомъ говорилъ брату: вотъ видишь, ты все противъ буквы; а это все буква сдѣлала, — разумѣя требованіе Ал. М-ча, чтобы положить опредѣленную плату въ мѣсяцъ. Ал. М. очень на это смѣялся; но на брата очень досадавалъ за его безхарактерность, и вообще эта исторія и поступки невѣстки возмущали его».

³⁷) T. супруга, рожденная Родышевская [³³].

³⁸) Иванъ Ивановичъ Пылаевъ — воспитанникъ Тверской, затѣмъ Казанской Духовной Семинаріи. Отъ поступленія на училищную службу отказался и въ 1856 г. посвященъ въ священники Казанскаго каѳедральнаго собора. Потомъ служилъ при градской больницѣ, у 1866 г. (Знаменскій, — Ист. Казанск. Духовн. Акад., Вып. III, стр. 370; о немъ же еще id., стр. 126). Другіе Пылаевы, учившіеся въ Тверской Семинаріи — Ѳедоръ Ивановичъ (поступилъ въ 1846 г. въ Казанскую Дух. Академію изъ Кіевской) и іеромонахъ Паисій, бывшій въ Казанской Академіи баккалавромъ, экстраординарнымъ и ординарнымъ профессоромъ и инспекторомъ въ 1845—1854 іт.. — братья Ивана Ивановича. Они были сыновьями Бѣжецкаго священника и были извѣстны о. Ѳеодору (Бухареву) вѣроятно какъ земляки. Подробности о нихъ см. въ «Ист. Каз. Дух. Ак.» П. В. Знаменскаго, по указателю. Повидимому, младшіе братья были привязаны другъ къ другу и находились подъ вліяніемъ о. Паисія (они изъ Кіевской Академіи перевелись въ Казанскую, чтобы быть при братѣ, см. у Знаменскаго, id.. Вып. III, стр. 126). Это заставляетъ думать, что они раздѣляли и піэтистически-мистическое настроеніе о. Паисія, подававшее даже поводъ къ сплетнямъ о его хлыстовствѣ (Знаменскій, id, Вып. I, стр. 100—103; ср. Вып. III, стр. 308). Если такъ, то тогда устанавливается точка соприкосновенія между о. Ив. Ив. Пылаевымъ и о. Ѳеодоромъ (Бухаревымъ) и объясняется, ничему о. Иванъ Пылаевъ «взялся продать нѣкоторыя книги» о. Ѳедора.

³⁹) В. П. — Владимиру Петровичу, родственнику Варвары Васильевны Любимовой (см. [¹¹]), котораго эта послѣдняя собиралась женить на Антонинѣ Ивановнѣ Дубровиной.

⁴⁰) Валеріану Викторовичу Лаврскому (см. [¹]). Т. к. въ Варшаву онъ былъ переведенъ лишь въ 1860 г., а до тѣхъ поръ, съ 1862 по 1800 г. былъ въ Нижнемъ Новгородѣ, то «напишите» — въ Нижній, — что подтверждается и дальнѣйшими словами. Написать ему Антонина Ивановна могла на правахъ своячницы, ибо о. Валер. Викт. Лаврскій былъ женатъ на ея сестрѣ Александрѣ Ивановнѣ.

⁴¹) Владимиръ Ивановичъ Ловягинъ былъ братъ профессора Петроградской Духовной Академіи Евграфа Ивановича Ловягина; они — сыновья Тверского протоіерея И. И. Ловягна (см. В. Колосовъ, — Исторія Тверской Семинаріи, стр. 343). Вмѣстѣ съ Евграфомъ Ив. А. М. Бухаревъ поступалъ въ Тверскую Семинарію изъ Тверского Духовнаго Училища въ 1837 г. и былъ его товарищемъ; но потомъ пути ихъ нѣсколько разошлись — не только потому, что Е. И. Ловягинъ учился далѣе въ Петроградской Духовной Академіи, а А. М. Бухаревъ — въ Московской, но и по различію характеровъ — сдержаннаго у Ловягина и легко-подвижнаго у Бухарева. Гораздо сердечнѣе быль къ Бухареву Владимиръ Ивановичъ. По сообщенію А. О. Бухаревой, «очень онъ хорошо относился къ А. М-чу: мнѣ казалось, что много горячѣе, чѣмъ Евграфъ Ивановичъ, можетъ потому, что былъ экспансивнѣе, а тотъ былъ сдержанъ». Но, М. А., тутъ надо принять во вниманіе и его безсемейность.

⁴²) Владимира Петровича [³⁹].

⁴³) Антонины Ивановны Дубровиной [³⁹].

⁴⁴) Т. е. объ о. Валеріанѣ Викторовичѣ и Александрѣ Ивановнѣ Лаврскихъ [⁴⁰].

⁴⁵) Петръ Владимпровичъ Панаевъ 17 октября 1832, 16 декабря 1874 г. холостымъ) принадлежалъ къ дворянскому роду Панаевыхъ, предки котораго, по семейному преданію, были новгородцы Паналимоновы, переселенные Іоаннымъ Грознымъ въ Восточную Россію. Родовое имѣніе ихъ — село Емельяново Лаишевскаго уѣзда Казанской губ. въ этомъ родѣ было нѣсколько писателей, среди которыхъ слѣдуетъ отмѣтить дѣда Петра Владимировича — Ивана Ивановича, извѣстнаго масонскаго писателя (26 октября 1796 г.); отца Петра Владимировича — Владимира Ивановича (* 6 ноября 1792, ум. 20 ноября 1859), «литератора и идиллика»; двоюродныхъ братьевъ Петра Владимировича: Ивана Ивановича (* 1812. ум. 18 февраля 1862), извѣстнаго литератора; Павла Петровича (* 15 января 1834). бывшаго профессора инженернаго и строительнаго искусства въ Импер. Московскомъ Техническомъ Училищѣ и Валеріана Александровича. (Родословіе Панаевыхъ см. въ «Родословскомъ Сборникѣ русскихъ дворянскихъ фамилій», В. В. Румпеля и И. И. Голубцова. Т. 2, СПБ 1887, стр. 242—246, при чемъ Петръ Владимировичъ стоитъ въ росписи подъ № 19: ср. также у Гр. А. Бобринскаго, — Дворянскіе роды, Ч. 2, стр. 443). Общему повышенно-культурному уровню рода Панаевыхъ способствовали и благопріятные въ этомъ отношеніи браки, напримѣръ съ выдающимся родомъ библіофиловъ и собирателей Лихачевыхъ, съ Рындовскими. Въ своей глубоко-поучительной — по чувству преемственности культуры и связи культурности съ осознаніемъ рода — статьѣ «Генеалогическая исторія одной помѣщичьей библіотеки» («Русскій Библіофилъ», 1913 г., № 5. Сентябрь, стр. 5-101) Ник. Петр. Лихачевъ даетъ значительныя свѣдѣнія о Панаевыхъ, въ частности — автографъ и портретъ Владимира Ивановича Панаева, отца Петра Владимировича.

Должно быть отмѣчено еще, для дальнѣйшаго, что у Петра Владимировича были четыре сестры: Надежда Владимировна (* 15 марта 1827. ум. 1875), съ 22 мая 1846 г. въ бракѣ за гв. поручикомъ Павломъ Александровичемъ Кисловскимъ; Софія, Владимировна, въ малолѣтствѣ; Вѣра Владимировна 6 февраля 1831, 1870], въ первомъ бракѣ за стат. сов. Львомъ Павловичемъ Толстымъ (* 1818, 1870), во второмъ — за Петромъ Фердинандовичемъ Вальнеръ; Александра Владимировна (* 5 марта 1839, ум. 14 сентября 1879), за тайнымъ сов. Николаемъ Андреевичемъ Лукьяновичемъ (Гуммель и Голубцовъ, id, Т. 2, стр. 244).

Вотъ что сообщала о Панаевыхъ А. С. Бухарева въ письмѣ ко мнѣ отъ 17 ноября 1910 г.: Петръ Вл. "Панаевъ былъ сынъ очень важнаго придворнаго сановника, тогда [т. е. во время знакомства П. В-ча съ о. Ѳеодоромъ Бухаревымъ] давно уже умершаго. Образованіе получилъ въ Пажескомъ Корпусѣ. Принимая во вниманіе его исключительную привязанность къ А. М-чу, о немъ хочу поговорить поподробнѣе; по чтобы дать понятіе о немъ, не сумѣю я иначе говорить, какъ въ конкретныхъ образахъ. Посѣщалъ онъ часто А. М-ча, посѣтилъ два раза и въ бытность его въ Никитскомъ монастырѣ. Въ концѣ, помнится — 1863 года, мы собрались въ Кронштадтъ къ Александру Алексѣевичу [Лебедеву], пробыли у него нѣкоторое время и на возвратномъ пути остановились дня на три въ Петербургѣ, занявъ померъ въ какой-то гостинницѣ. Утромъ же А. М. пошелъ къ Владимиру Ивановичу Ловягину и завернулъ еще на квартиру Петра Владимировича — Папаева, — которая, куда бы онъ ни уѣзжалъ, всегда оставалась за нимъ. Лакей, остававшійся всегда при квартирѣ, очень обрадовался А. М-чу и сказалъ, что Петръ Владимировичъ только что возвратился изъ за-границы и куда-то ушелъ. — Тамъ онъ былъ довольно долгое время. — Лакей не переставалъ повторять: «А какъ баринъ-то будетъ радъ! А онъ, — говоритъ, — привезъ намъ подарокъ» и показалъ тотъ крестъ, что у меня въ залѣ въ углу. А. М. пришелъ домой, а тѣмъ временемъ лакей даль о немъ знать, сестрѣ Петра Владимировича, Вѣрѣ Владимировнѣ Толстой, съ которой Петръ Владимировичъ былъ особенно друженъ (у него были еще двѣ сестры) и которая тоже была очень привязана къ А. М-чу. Черезъ нѣкоторое время вошла къ намъ въ номеръ молодая дама, очень красивая и элегантная, — это и была Вѣра Владимировна. Видимо, она была рада А. М-чу, и они встрѣтились такъ, какъ будто послѣ того, какъ они видѣлись, ничего особеннаго и не произошло (произошли разстриженіе и женитьба А. М-ча]. Разговорились они; а я все время сидѣла молча — Вѣра Владимировна импонировала мнѣ, и я конфузилась. Потомъ поняла я, что это была простая душа и сердце очень отзывчивое и привязчивое. Но еще болѣе привязчивое сердце было у ея брата. Вѣру Владимировну въ этотъ разъ мы больше не видѣли, потому что изъ номера насъ къ себѣ затащилъ Владимиръ Ивановичъ Ловягинъ. А Панаевъ все это время пропадалъ гдѣ-то и только по возвращеніи домой какимъ-то образомъ узналъ, что мы уже уѣхали на вокзалъ и разыскалъ насъ въ вагонѣ 3-го класса уже послѣ третьяго звонка, да такъ съ нами поѣхалъ въ Тверь, взявъ билетъ на слѣдующей станціи. Онъ и послѣ не разъ пріѣзжалъ къ намъ въ Тверь, а также и въ Ростовъ. Онт, былъ, вѣрующій человѣкъ, любилъ ходить за богослуженіе, также какъ и сестры его, но идеи А. М-ча едва-ли онъ понималъ, но б. м. чувствовалъ. Редакторъ Современника былъ его двоюродный брать, но съ нимъ не былъ близокъ — либераломъ онъ не былъ, — хотя не былъ и ретроградомъ, — проще сказать, политикой не занимался, ни внѣшней, ни внутренней, публицистику современную не читалъ, — почему съ братомъ было у него мало общаго. Любилъ онъ классическія произведенія и особенно любилъ музыку и самъ прекрасно игралъ на рояли. Иногда разсказывалъ про свое дѣтство, и эти разсказы многое объясняютъ. Дѣтство было очень печальное. Они, дѣти, почти не видѣли своей матери и отца, но только по-утрамъ водила ихъ гувернантка къ матери и только затѣмъ, чтобы приложиться къ ея рукѣ. Ему хотѣлось ласки и ни отъ кого ея не видѣлъ. Гувернантку онъ не любилъ, а привязался къ старой нянькѣ, а нянька была простая совсѣмъ женщина, очень суровая, нѣжностей не любила и разговаривать не любила. Но она о немъ заботилась, и онъ чувствовалъ, что все-таки любила его. Очень забавно онъ о ней разсказывалъ. Такая сцена: — Онъ любилъ сидѣть въ ея комнатѣ. — Нянька вяжетъ молча чулокъ, а мальчикъ все смотритъ на нее, очень ему хочется приласкаться къ ней; наконецъ, не вытерпѣвъ, заговариваетъ; «Няня я тебя люблю». — Ну, люби. Черезъ нѣкоторое время: — «Няня я тебя люблю». — Да, люби, — говоритъ. И опять; «Няня и т. д.» — Вотъ привязался, возьму, да уйду въ другую комнату. — Этимъ, вотъ, его характеромъ и объясняется исключительная привязанность къ А. М-чу.

"Но одно было у него большое несчастіе: Когда былъ въ Пажескомъ Корпусѣ, ему не жалѣли давать много денегъ, и онъ привыкъ пить съ товарищами много шампанскаго, потомъ перешелъ на вина, потомъ на водку. Развился у него алкоголизмъ — въ видѣ запоя. Это съ нимъ и случалось съ разъ и иногда два раза въ годъ. Мы его въ такое время никогда не видали, но, говорятъ, онъ былъ тогда невозможенъ — очень много чудилъ. Въ другое время онъ не могъ слышать даже запаха водки, — съ нимъ дѣлалось дурно. А. М. и въ Петербургѣ и послѣ даже не зналъ объ этой его болѣзни, онъ потомъ самъ все разсказалъ. Когда мы уѣзжали изъ Ростова, онъ какъ разъ въ это время пріѣхалъ къ намъ и почему-то остался тамъ безъ насъ, — и запилъ и много въ Ростовѣ почудилъ. Объ этомъ ему и писалъ А. М. въ письмѣ, что напечатано вмѣстѣ съ письмами къ Александру Алексѣевичу — Лебедеву [о Вѣрѣ Владимировнѣ Толстой и объ ея братѣ есть нѣсколько-кратныя упоминанія въ этихъ письмахъ въ «Бог. В.» за 1916, Сент. — Нояб. — Дек., по что именно разумѣетъ Анна Сергѣевна — недоумѣваю. П. Ф.]--Но добрая это была душа, царство ему небесное! Вскорѣ послѣ смерти А. М ча онъ ко мнѣ пріѣхалъ. Очень плакалъ на могилѣ А. М-ча. Хотѣлъ онъ погостить у насъ, дядя [Николай Ивановичъ Родышевскій, у котораго жила А. С. Бухарева] его очень приглашалъ, но я отклонила, а когда онъ [П. В. Панаевъ] умеръ, очень пожалѣла, что такъ съ нимъ поступила. Дѣло въ томъ, что онъ еще былъ молодой человѣкъ, могли возникнуть сплетни, а уже своей репутаціей я стала дорожить — какъ репутаціей вдовы А, М-ча. Объ этомъ есть въ одномъ изъ писемъ къ Валеріану Викторовичу [Лаврскому], но помнится неясно какъ-то сказано. Когда была я въ Казани, пріѣзжалъ со мной познакомиться профессоръ Корсаковъ, племянникъ Кавелина. Онъ хотя и былъ знакомъ съ Дубровиными, но на этотъ разъ пріѣзжалъ спеціально ко мнѣ. А. М. былъ хорошъ съ его матерью и другими родными, а онъ еще тогда былъ мальчикомъ Митей. Онъ мнѣ и говоритъ: «Знаетъ ли Петръ Владимировичъ [Панаевъ], что Вы здѣсь?» — Я говорю, что и сама я не знаю, что въ Казани онъ. «Такъ, говоритъ, позвольте его извѣстить». Конечно, я была рада его видѣть. Но черезъ нѣкоторое время Корсаковъ пріѣзжаетъ и говоритъ, что Петръ Владимировичъ въ такомъ теперь состояніи, что онъ не рѣшился извѣстить его о моемъ пріѣздѣ. Я поняла, что онъ запилъ. Вскорѣ онъ и умеръ. — Была у насъ въ. Твери и Вѣра Владимировна [Толстая] вмѣстѣ съ своимъ мужемъ и дѣтьми. Они ѣхали куда-то по Волгѣ и сошли съ парохода, чтобы повидаться съ А. М-чемъ, пробыли у насъ нѣсколько часовъ и пріѣхали уже съ другимъ пароходомъ. Вѣра Владимировна говоритъ: «А какъ дѣти-то рады! Такъ и задрожали, когда я имъ сказалъ, что ѣдемъ къ о. Ѳеодору». Они не знали его свѣтскаго имени. И ея мужъ мнѣ очень понравился: очень деликатный, и такое было доброе лицо у него. Черезъ нѣсколько лѣтъ Вѣра Владимировна овдовѣла и вышла другой разъ замужъ. Однажды П. В. Знаменскій [проф. Казанской Духовной Академіи] писалъ мнѣ: «Я теперь ухаживаю за Вѣрой Владимировной (у нея уже другая фамилія была [Вальнеръ]). которая гоститъ здѣсь, ищу съ ней встрѣчи, чтобы испытать отъ нея что-нибудь объ А. М-чѣ. Много она знаетъ его словечекъ.».

⁴⁶) Константинъ Викторовичъ Лаврскій — братъ Валеріана Викторовича, Самарскаго протоіерея и ученика о. Ѳеодора Бухарева — «публицистъ и общественный дѣятель, присяжный повѣренный». Родился въ 1844 г., учился въ Казанскомъ Университетѣ. Подъ его фактическимъ редакторствомъ издавались съ 1872 г. «Камско-Волжская газета», около которой онъ объединилъ лучшія провинціальныя силы Поволжья, а потомъ, будучи сосланъ въ Вологодскую губернію, привлекъ къ «Камско-Волжской газетѣ» Г. Н. Потанина и H. М. Ядринцева. Газета до самаго ея закрытія (1874 г.) стойко проводила идеи децентрализаціи и провинціальнаго возрожденія. Къ ея мнѣнію прислушивались Шелгуновъ, Мордовцевъ; противъ взглядовъ послѣдняго, на провинцію K. В. Лаврскій выступилъ подъ псевдонимомъ «Литераторъ-обыватель» съ обратившимъ на себя вниманіе «Литературнымъ Обозрѣніемъ», напечатапымъ въ сборникѣ «Первый шагъ», Казань, 1876. Во второй половинѣ 70-хъ годовъ K. В. Лаврскій помѣстилъ рядъ критическихъ статей въ «Недѣлѣ» (псевд. Л. О. Л-скій), а въ 1882 г. — рядъ статей: «Почвенные вопросы». Въ 1906 г. былъ выбранъ отъ Казанской губерніи членомъ первой Государственной Думы. Состоялъ во фракціи трудовиковъ и принималъ участіе въ засѣданіяхъ аграрной комиссіи («Энц. Слов.» Брокгауза и Эфрона, 2-е изд., Т. 23, столб. 862—863, ср. «Русская Энциклопедія», Т. 11, стр. 120). Объ отношеніяхъ Констант. Викъ Лаврскаго къ о. Ѳеодору А. С. Бухарева отзывается такъ: «И этотъ человѣкъ чрезвычайно сочувственно относился къ А. М-чу [Бухареву], видѣлъ въ немъ необыкновенную личность, но только къ личности и было обращено его сочувствіе, — религіозные вопросы его мало занимали, хотя, какъ говорили, невѣрующимъ онъ не былъ».

⁴⁷) См. [⁴].

⁴⁸) Ум. 3 сентября 1860, см. [⁴⁰]. О. Ѳеодоръ пишетъ: «лѣтнее время пришлаго года», но вѣроятно считаетъ, во отарой привычкѣ учившагося и учившаго, года академическіе. Намять Св. великомученицы Варвары празднуется 4 декабря. Письмо вѣроятно написано около 1 декабря 1866.

⁴⁹) О. Петръ [Алексѣевичъ] Томаницкій (* 5 іюня 1782, ум. 3 сентября 1866) заштатный священникъ Новоіерусалимской Слободы въ г. Угличѣ, юродивый и прозорливый старецъ, весьма много значившій въ духовномъ ростѣ о. Ѳеодора (А. М. Бухарева). Самъ о. Ѳеодоръ написалъ о немъ брошюру: «Воспоминанія о покойномъ, заштатномъ священникѣ Новоіерусалимской Слободы Отцѣ Петрѣ Томаницкомъ» (Ярославль. Въ типографіи Г. Фалькъ. 1871. 50 стр.) и говоритъ о немъ неоднократно въ первой редакціи «Изслѣдованій Апокалипсиса». — Объ о. Петрѣ см. подробности и литературу въ статьѣ свящ. А. М. Бѣлорукова. — Внутренній переломъ въ жизни А. М. Бухарева (архим. Ѳеодора) («Бог. Вѣст.» 1915), Т. 3, Окт. —Нояб. — Дек., стр. 806—838, особ. стр. 821, прим. 79-е.

⁵⁰) См. [¹³].

⁵¹) О. П. В. Панаевѣ см. [⁴⁵].

⁵²) Здѣсь, какъ и ранѣе, подъ «А. И.» разумѣется Антонина Ивановна Дубровина.

⁵³) Панаева, см. [^{11, 30}].

⁵⁴) Дядя Анны Сергѣевны Бухаревой, у котораго она жила по смерти Л-ра М-ча. По ея отзыву, "это былъ человѣкъ добрый, прямодушный и очень непосредственный. По умственнымъ способностямъ онъ былъ ниже моего отца (Сергѣя Ивановича Родытевскаго, ср. [³³]), но у него больше было такта, было чувство мѣры, — онъ былъ человѣкъ уравновѣтенный. Когда я выходила замужъ, — онъ много сдерживалъ моего отца отъ эксцессовъ. А еслибъ не онъ, такъ, пожалуй, отецъ и не далъ бы того разрѣшенія, безъ котораго священникъ не сталъ бы вѣнчать. Онъ былъ человѣкъ некнижный, кромѣ газетъ ничего не читалъ, — а для меня выписывалъ «Современникъ! (еще до моего замужества), въ который и не заглянулъ никогда. (Отецъ выписывалъ „Эпоху“ Достоевскаго). Впрочемъ, и у дяди было одно увлеченіе — это сельское хозяйство. Онъ не былъ богомоленъ, какъ мой отецъ, не всегда въ праздники, т. е. въ Воскресенье, бывалъ онъ въ церкви, но былъ человѣкъ вѣрующій. И духовныхъ книгъ не читалъ онъ, — его отношенія къ Богу выражались въ удивительной покорности волѣ Божіей: что бы съ нимъ не случилось, что бы тяжелое не приходилось ему переживать, онъ всегда говоритъ одно: „Его Святая воля!“ — часто, очень часто я это слышала отъ него. Страшно любилъ онъ дѣтей — своихъ не было у него. — Его называли дѣтскимъ праздникомъ. Я увѣрена, онъ бы намъ съ А. М-чемъ очень помогалъ, если бы у него самого не были, въ матеріальномъ отношеніи, очень тяжелыя обстоятельства. Купилъ онъ на имя жены на занятыя деньги большое количество подогородной земли, сталъ заводить машины и запутался въ долгахъ. Въ своемъ имѣніи хозяйничать онъ не могъ, т. к. былъ городничимъ, т. е. что теперь исправникъ. Только года черезъ два послѣ смерти А. М-ча ему удалось продать въ своемъ имѣніи лѣсъ, и такимъ образомъ расплатился съ долгами. Относился, также какъ и мой отецъ, очень хорошо къ крестьянамъ. Оба они, и отецъ и дядя, съ крестьянъ брали самый ничтожный оброкъ, а послѣ крестьянской реформы землю сдавали имъ въ аренду такъ дешево, какъ никто во всемъ уѣздѣ. А крестьянъ, бывшихъ крѣпостными, дядя такъ принималъ, что экономка возмущаясь говорила: „У нашего барина мужики — первые гости“. А. М-ча очень уважалъ».

⁵⁵) Т. е. Валеріана Викторовича и Александры Ивановны, см. [⁴⁰].