Петербургъ прежде и теперь.
правитьУнылый и непривлекательный видъ имѣли берега Невы двѣсти лѣтъ тому назадъ, когда великій Царь-работникъ задумалъ построить свою столицу около устья этой рѣки, въ томъ самомъ мѣстѣ, откуда открывался выходъ къ Балтійскому морю. Глухое, топкое болото окружало тогда эту мѣстность, да возвышались стѣной угрюмые, непривѣтливые сосновые лѣса, уныло шумѣвшіе, когда на нихъ налеталъ леденящій вѣтеръ съ Ладожскаго озера.
Кое-гдѣ по берегамъ Невы попадались бѣдныя финскія деревушки, жители которыхъ влачили жалкое существованіе, занимаясь охотой, да рыбной ловлей, русскія же поселенія были рѣдки и малочисленны: на лѣвомъ берегу Невы находилось маленькое русское село Спасское и нѣсколько деревушекъ, да на берегахъ Фонтанки было два русскихъ селенія. Но эти небольшія деревеньки съ ихъ незначительнымъ населеніемъ мало оживляли пустынную мѣстность и только волки чувствовали себя привольно въ сумрачныхъ лѣсахъ и своими завываніями вторили холодному вѣтру, шумѣвшему въ верхушкахъ сосенъ.
Неудивительно, что тогдашніе люди неохотно селились по берегамъ Невы, которая теперь представляется намъ такой величественно-красивой въ оправѣ гранитной набережной, съ роскошными зданіями-дворцами и массою пароходовъ и лодокъ, снующихъ по ней взадъ и впередъ. Ничего подобнаго не было 200 лѣтъ тому назадъ. Нева бурлила и часто выступала изъ своихъ береговъ, затопляя жалкія хижины и причиняя много бѣдъ жителямъ, убогое имущество которыхъ уносилось въ море. Сырой, холодный климатъ и частые туманы еще болѣе увеличивали неудобства жизни среди непролазныхъ болотъ и темныхъ лѣсовъ.
Но ни суровый климатъ, ни угрюмая, непривѣтливая природа не могли остановить Петра Великаго, завѣтною мечтой котораго было завладѣть берегами Балтійскаго моря, такъ какъ въ этомъ онъ видѣлъ возможность завязать сношенія съ другими европейскими государствами и сблизить Россію съ Европой. Онъ хотѣлъ создать русскій флотъ, а для этого ему нужно было владѣть моремъ, гдѣ бы могли сосредоточиться русскія суда. Прежняя столица Россіи, Москва, была слишкомъ далека отъ моря; надо было найти мѣсто поближе къ нему, и вотъ Петръ обратилъ свои взоры на берега Невы, которая широкою лентой быстро неслась изъ Ладожскаго озера въ Балтійское море. Что за бѣда, что почва тутъ была болотистая, климатъ сырой и холодный! Вѣдь все таки жили здѣсь люди и раньше, слѣдовательно, можно было построить городъ, которому Петръ, въ своихъ мечтахъ, пророчилъ великую и славную будущность.
Но раньше чѣмъ приступить къ постройкѣ города на берегу Невы, вблизи ея устья, надо было завоевать эти мѣста и обезпечить ихъ отъ непріятельскаго нападенія. Желаніе Петра овладѣть берегами Балтійскаго моря было одною изъ главныхъ причинъ войны со шведами, начавшейся въ 1700 году. Начало было неудачно и послѣ Нарвскаго пораженія Петру пришлось убѣдиться, что онъ слишкомъ понадѣялся на свои силъ. Но никакія неудачи не могли остановить Петра, и онъ все таки достигъ своей цѣли. Приведя въ порядокъ свое войско, разбитое подъ Нарвой, Петръ снова направилъ его противъ шведовъ и на этотъ разъ одержалъ побѣду, овладѣвъ, наконецъ, устьемъ Невы. Ночью, 6-го мая 1703 года, была взята русскими войсками шведская крѣпость Ніеншанцъ, на правомъ берегу Невы, причемъ были захвачены также два шведскихъ корабля, которые везли подкрѣпленія. Это была первая морская побѣда русскихъ, и Петръ, въ память этого событія, выпустилъ медаль съ надписью: «Небывалое бываетъ».
Съ паденіемъ Ніеншанца выходъ къ морю становился свободнымъ, но для защиты его надо было все таки построить русскую крѣпость, вмѣсто шведской, что и было сдѣлано Петромъ. Отыскивая подходящее мѣсто для постройки крѣпости, онъ выбралъ одинъ изъ острововъ Невы — «Іенни-Саари», что значитъ по русски: Заячій островъ. Срѣзавъ два куска дерна, Петръ положилъ ихъ крестъ на крестъ и сказалъ: «здѣсь быть городу»! Въ день святой Троицы, іб-то мая 1703 года, на этомъ островѣ состоялась торжественная закладка крѣпости и будущей столицы, которая и была названа городомъ св. Петра — «Санктъ-Петербургомъ».
Объ этомъ знаменательномъ событіи сохранилось слѣдующее преданіе: Петръ взялъ заступъ и первый началъ копать ровъ. Въ это время въ воздухѣ появился орелъ и сталъ парить надъ царемъ. Когда ровъ былъ выкопанъ на глубинѣ двухъ аршинъ, въ него поставили ящикъ, который духовенство окропило святою водой, и царь вложилъ въ него золотой ковчегъ съ мощами св. Апостола Андрея Первозваннаго.
Такъ былъ заложенъ городъ, которымъ мы, петербуржцы, справедливо гордимся и которымъ восхищаются иностранцы, когда пріѣзжаютъ въ Россію.
Закипѣла работа, Безлюдная доселѣ мѣстность оживилась, заскрипѣли телѣги, подвозившія матеріалъ для постройки, застучали топоры и заступы. Петръ поспѣвалъ всюду и самъ работалъ, не отставая отъ другихъ и поощряя ихъ своимъ примѣромъ. Со всѣхъ концовъ Россіи былъ собранъ народъ для производства этихъ работъ и его набралось до сорока тысячъ.
Однако, дѣло это было нелегкое. Много пришлось вынести лишеній и мукъ первымъ работникамъ, положившимъ начало нашей теперешней столицѣ! Земляныя работы на низменномъ, болотистомъ островѣ, который заливало водой при малѣйшемъ югозападномъ вѣтрѣ, конечно, были сопряжены съ немалыми затрудненіями. Притомъ и люди были непривычны къ работѣ, да къ тому же, такъ какъ не хватало ни лопатъ, ни заступовъ, ни тачекъ, то землекопамъ приходилось подчасъ работать голыми руками, носить землю на себѣ въ рогожахъ, мѣшкахъ и даже въ полахъ своихъ кафтановъ. Случалось, что бури на Ладожскомъ озерѣ задерживали суда, на которыхъ подвозились съѣстные припасы для рабочихъ, и они тогда чуть не умирали съ голода, потому что на берегахъ Невы, покрытыхъ лѣсами и болотами, трудно было достать что нибудь. Маленькія финскія деревушки, да рыбацкія хижины, разбросанныя кое гдѣ въ этихъ мѣстахъ, большею частью были покинуты своими владѣльцами, бѣжавшими, какъ только началась война со шведами.
Но, несмотря на всѣ эти трудности, работы все-таки подвигались впередъ довольно быстро. Люди таскали землю, поднимали грунтъ и рыли канавы, чтобы осушить его насколько возможно. Скоро уже были готовы высокіе валы крѣпости — больверки, въ которыхъ сдѣланы были отверстія для пушекъ, а за валами устанавливались деревянные срубы будущихъ помѣщеній для войскъ и обитателей крѣпости.
По мѣрѣ того какъ подвигалась постройка крѣпости на Заячьемъ островѣ, на сосѣднемъ съ нимъ островѣ «Койви-Саари» (Березовомъ, нынѣшняя Петербургская сторона) началъ строиться городъ, а на другомъ островѣ «Харви-Саари» (Оленьемъ, гдѣ теперь находится биржа), Петръ велѣлъ воздвигнуть батарею. Петръ жилъ тутъ же на постройкахъ; для него была выстроена на Березовомъ островѣ маленькая избушка, съ двумя комнатами и кухней, раздѣленными узкими сѣнцами, а на крышѣ, въ видѣ украшенія, была укрѣплена деревянная мортира, съ деревянными же бомбами по сторонамъ. Вблизи этой «хижины-дворца» находился домъ Меншикова, гораздо большихъ размѣровъ, въ которомъ давались иногда праздничные обѣды и пиршества.
«Домикъ Петра Великаго» сохранился до сихъ поръ въ прежнемъ своемъ видѣ. Этотъ дорогой для всякаго русскаго памятникъ, напоминающій о необычайной скромности великаго царя, такъ малъ, что весь, съ крышею и трубами, могъ бы установиться въ любой изъ залъ Петербургскаго Зимняго или Московскаго дворца. Сосновый полъ, нѣсколько простыхъ столовъ и стульевъ, да токарный станокъ составляли всю меблировку комнатъ, стѣны которыхъ были обиты крашеною холстиной, какъ въ домахъ голландскихъ крестьянъ. Въ этой-то простотѣ обстановки, въ которой жилъ и работалъ Петръ, заключается много величія. Вѣдь онъ могъ окружить себя роскошью и великолѣпіемъ, но не дѣлалъ этого, потому что не любилъ тратить деньги на роскошь и блескъ и такъ мало заботился о внѣшности, что даже часто ходилъ въ заплатанныхъ сапогахъ. Онъ хотѣлъ только одного — создать великое и славное государство, которое заняло бы почетное мѣсто среди другихъ европейскихъ государствъ.
Новая строющаяся крѣпость была все-таки не совсѣмъ безопасна отъ нападеній шведовъ, и часть войска должна была постоянно находиться подъ ружьемъ. Чтрбы защитить Петербургъ со стороны моря, Петръ рѣшилъ построить еще крѣпость на пустынномъ островѣ Котлинѣ, лежащемъ у самаго входа въ Финскій заливъ, въ 25 верстахъ отъ Петербурга.
Съ небольшимъ черезъ мѣсяцъ послѣ закладки Петербурга Петръ отпраздновалъ свои именины въ новыхъ казармахъ. Радость его не знала границъ и онъ твердо надѣялся, что городъ будетъ рости и развиваться и что скоро по Невѣ пойдутъ корабли въ Балтійское море и оттуда дальше въ Европу, а также и въ Петербургъ будутъ приходить иностранныя суда съ товаромъ.
Надежды Петра, что новый городъ поможетъ ему завязать торговыя сношенія съ Европой, сбылись даже скорѣе, чѣмъ онъ ожидалъ. Въ ноябрѣ этого же года къ новой крѣпости подошелъ первый голландскій купеческій корабль съ виномъ и солью. Петръ чрезвычайно обрадовался, щедро одарилъ капитана и матросовъ и обѣщалъ одарить также и другіе корабли, которые придутъ въ Петербургъ. Второй корабль, пришедшій въ Петербургъ, былъ англійскій, а третій опять голландскій. Всѣ эти суда Петръ всегда встрѣчалъ самъ, переодѣвшись корабельнымъ шкиперомъ, и провожалъ ихъ въ фарватеръ Невы. Капитаны иностранныхъ кораблей сначала и не подозрѣвали, кто былъ этотъ удивительно ловкій и молодцоватый шкиперъ, и только когда Петръ пригласилъ къ себѣ пріѣзжихъ гостей, чтобы угостить ихъ, они узнали его и, разумѣется, ихъ изумленію не было предѣловъ.
Первою постройкою города Петербурга была крѣпость. Внутри ея помѣщалось нѣсколько небольшихъ домиковъ, гдѣ жили комендантъ съ офицерами и солдаты гарнизона.
Петербургъ въ первое время, какъ и въ теченіе первыхъ десяти лѣтъ своего существованія, по прежнему оставался на правомъ берегу Невы. На другой сторонѣ рѣки, гдѣ теперь именно и находится лучшая часть города, темною стѣной возвышался сосновый лѣсъ. Дорогъ почти совсѣмъ не было; лишь кое-гдѣ въ лѣсу были проложены тропинки, и если путникъ не попадалъ на одну изъ нихъ, то застрѣвалъ въ непролазномъ болотѣ.
Между тѣмъ, городъ около крѣпости росъ въ длину и ширину. Въ короткій промежутокъ времени съ 1703 до 1708 годъ около домовъ Петра и Меншикова понастроилось много зданій. Всѣ дома были деревянные, безъ дворовъ, и построены безъ всякаго плана. Центромъ города была площадь передъ крѣпостью, гдѣ находился домикъ Петра, да первая въ Петербургѣ «австерія» — нѣчто вродѣ трактира, въ которомъ продавалось отъ казны вино, карты, пиво, водка и табакъ. Вблизи построенъ былъ Гостиный дворъ, состоявшій изъ нѣсколькихъ сотъ бревенчатыхъ лавокъ, и Сытный рынокъ, гдѣ пирожники, хлѣбопеки и маркитанты выставляли свой товаръ. Тутъ же продавалось старое платье, лапти, веревки и т. п. предметы. Народъ всегда толпился въ этомъ мѣстѣ и торговля шла бойко.
Царь не щадилъ усилій, чтобы заставить людей селиться тамъ, гдѣ- онъ хотѣлъ устроить свою столицу. Онъ старался заманить жителей въ Петербургъ разными соблазнительными обѣщаніями и уговаривалъ своихъ приближенныхъ строить себѣ дома въ новомъ городѣ. Петръ не останавливался даже передъ принужденіемъ и насильно переселялъ въ Петербургъ цѣлыя деревни и дворянскія семейства. Благодаря его настойчивости и принудительнымъ мѣрамъ, безлюдная болотистая мѣстность скоро совершенно преобразилась. Однако, десятки тысячъ рабочихъ, согнанныхъ туда съ разныхъ мѣстъ, находились въ очень бѣдственномъ положеніи вслѣдствіе отсутствія жилищъ и частыхъ голодовокъ. Смертность среди этихъ рабочихъ была очень большая, и народъ, который видѣлъ однѣ только дурныя стороны и страдалъ отъ нихъ, не понимая великихъ замысловъ Петра, ропталъ и считалъ постройку новаго города пустой затѣей. Петръ же, увлеченный своими мечтами о великомъ будущемъ города, совершенно не замѣчалъ его настоящихъ неудобствъ, дурного климата и т. п. Вернувшись въ Петербургъ въ 1706 году, послѣ продолжительной отлучки, Петръ остался такъ доволенъ тѣмъ, что городъ разросся, что написалъ Меншикову: «Истинно, что въ раю здѣсь живемъ…» Но другимъ Петербургъ, конечно, не казался раемъ. Въ народѣ даже распространился слухъ, что въ Петербургѣ чума, такъ какъ рабочіе, жившіе въ шалашахъ зимой и спавшіе на мерзлой землѣ, умирали въ большомъ количествѣ Разумѣется, это не могло расположить къ Петербургу и люди неохотно отправлялись туда. Только обрусѣвшіе иностранцы, понимавшіе замыслы Петра, да разные русскіе купцы, торгаши, промышленники и ремесленники всякаго рода, которымъ было выгодно селиться въ Петербургѣ, сочувствовали Петру, такъ какъ ихъ привлекали въ новый городъ разныя льготы и масса постоянной работы. Притомъ же Царь особенно покровительствовалъ купцамъ и промышленникамъ и всячески поощрялъ устройство фабрикъ и заводовъ.
Постоянно заботясь о расширеніи своей столицы, Петръ задумалъ проложить хорошую дорогу отъ нея къ Александро-Невскому монастырю, построенному на томъ мѣстѣ, гдѣ, по преданію, св. благовѣрный Александръ Невскій разбилъ шведовъ 15-го іюля 1241 г.
Не легко было проложить такую дорогу по топкому болоту и Петръ поручилъ это дѣло нѣмецкимъ каменщикамъ, подъ руководствомъ которыхъ работали плѣнные шведы, засыпавшіе болото на огромномъ протяженіи и частью вымостившіе его камнемъ. По сторонамъ этой прямой и широкой дороги, которую Петръ назвалъ «Першпективой Невской» (теперешній Невскій проспектъ), были посажены деревья, а въ концѣ ея, какъ и теперь, виднѣлся шпиль Адмиралтейства, которое было однимъ изъ первыхъ зданій, выстроенныхъ въ тогдашнемъ Петербургѣ. За прогулку по этой дорогѣ брали деньги, но жители Петербурга охотно платили ихъ, такъ какъ другія улицы еще не были вымощены и утопали въ грязи, между тѣмъ какъ «першпектива» содержалась очень чисто и каждую субботу ее мели тѣ же плѣнные шведы.
Петръ предполагалъ расположить главную часть столицы за крѣпостью, на правомъ берегу Невы, а изъ Васильевскаго острова онъ хотѣлъ сдѣлать торговую часть, прорѣзанную каналами, на манеръ голландскихъ городовъ. Постройку этихъ каналовъ Петръ поручилъ Меншикову, а самъ уѣхалъ изъ Петербурга. Когда же онъ вернулся, то Меншиковъ съ гордостью указалъ ему на готовые каналы, наполненные водой, по берегамъ которыхъ понастроено было уже не мало домовъ. Но радость Петра была непродолжительна. Провѣривъ каналы по плану одного голландскаго города, который онъ взялъ за образецъ, Петръ увидѣлъ, что они были слишкомъ узки и по нимъ не могло плавать ни одно большое судно.
Очень огорчился Петръ, но какъ ни раздумывалъ, а помочь горю уже нельзя было. Съ досады, что Меншиковъ не понялъ его цѣлей и не такъ выполнилъ его намѣренія, царь бросилъ каналы на произволъ судьбы. Однако, они еще долго существовали и послѣ смерти Петра. Наконецъ они были засыпаны. Теперь отъ нихъ не осталось и слѣда, такъ что, разгуливая по сухимъ и ровнымъ улицамъ Васильевскаго острова, мы съ трудомъ можемъ себѣ представить что тутъ нѣкогда протекала вода и по замыслу Петра должны были возвышаться мачты иностранныхъ кораблей, приходящихъ въ Петербургъ съ товарами.
Во времена Петра сообщеніе между различными частями города, начиная съ весны, когда рѣка вскрывалась, до наступленія зимняго ледохода, производилось исключительно на лодкахъ, такъ какъ мосты существовали только на Мойкѣ и на Фонтанкѣ (см. рис. на стр. 9). Петербургскимъ жителямъ раздавались для этой цѣли казенныя суда, которыя строились на верфи у нынѣшняго Соляного городка. Петръ хотѣлъ во что бы то ни стало обратить своихъ петербуржцевъ въ храбрыхъ и ловкихъ мореходовъ и поэтому онъ устраивалъ обязательныя катанья по Невѣ при всѣхъ праздне ствахъ и торжествахъ, которыя бывали очень часто. Онъ даже сдѣлалъ распоряженіе, чтобы никто не смѣлъ плавать по Невѣ на веслахъ и чтобы постоянно употреблялись паруса. Конечно, при этомъ то и дѣло случались несчастья, но Петръ все таки надѣялся, что жители Петербурга сдѣлаются отважными моряками. Дѣйствительно, жители постоянно разъѣзжали на лодкахъ, какъ въ угоду Царю, такъ и по неволѣ, потому что ужъ больно плохи были дороги по болоту, не только въ окрестностяхъ, но и въ самомъ городѣ. Весною и осенью на этихъ дорогахъ можно было видѣть десятки лошадиныхъ труповъ.
Спустя 17 лѣтъ послѣ основанія Петербурга, одинъ изъ членовъ польскаго посольства, посѣтившій новую столицу русскаго государства, такъ описывалъ ее: «здѣсь каждый сенаторъ, министръ, бояринъ долженъ имѣть свой дворецъ. Иному пришлось построить даже три, когда было приказано. Счастливъ былъ тотъ, кому было отведено сухое мѣсто, но кому попалось болото и топь, тотъ порядкомъ нагрѣлъ себѣ лобъ, пока установилъ фундаментъ. Еще и теперь, хотя дома и отстроены, они трясутся, когда около нихъ проѣзжаетъ экипажъ. Здѣсь есть церкви, коллегіи, дворцы и лавки, гдѣ можно получить все. Лавки — это четыреугольныя строенія, въ которыхъ, какъ по одну, такъ и по другую сторону, живутъ купцы. Дворцы громадные, каменные, съ флигелями, кухнями и удобствами, но только они наскоро построены, такъ какъ при малѣйшемъ вѣтрѣ валятся черепицы.»
Петръ старался заселить не только Петербургъ, но и окрестности его. Съ этою цѣлью онъ роздалъ многія подгородныя земли и острова своимъ приближеннымъ и самъ построилъ цѣлый рядъ загородныхъ дворцовъ. Первымъ изъ такихъ дворцовъ былъ Екатерингофъ, который Петръ подарилъ своей женѣ и назвалъ ея именемъ. Тутъ же онъ построилъ и для себя небольшой каменный дворецъ, названный Подзорнымъ, такъ какъ, согласно преданію, здѣсь находились башни, откуда Царь любилъ смотрѣть въ подзорную трубу на проходившіе по Невѣ корабли.
По переписи, сдѣланной въ 1714 году, въ новой столицѣ было уже 3550 большихъ и малыхъ домовъ, но городъ все таки представлялъ какую то безпорядочную массу построекъ самаго разнообразнаго вида. Мощеніе улицъ подвигалось очень медленно, да и во многихъ мѣстахъ одного мощенія было недостаточно и надо было поднимать грунтъ насыпанною землей.
Царь очень много заботился о развлеченіи и увеселеніи петербуржцевъ, думая этимъ отчасти скрасить имъ жизнь въ новой столицѣ. Но несмотря на всѣ старанія Петра, жителямъ Петербурга жилось довольно плохо. Имъ приходилось переносить разныя неудобства, терпѣть отъ холода и сырости въ наскоро построенныхъ домахъ, да еще подвергаться опасности во время наводненій, которыя тогда были особенно часты по причинѣ низменныхъ береговъ Невы, не закованной въ гранитъ, какъ теперь. Мало того: волки изъ сосѣднихъ лѣсовъ часто захаживали въ гости къ жителямъ Петербурга и забѣгали даже на самыя людныя улицы, особенно но ночамъ, производя нападенія на людей и на лошадей; такъ напримѣръ, они однажды напали на часового, стоявшаго на посту тамъ, гдѣ въ настоящее время находится Литейный мостъ. Одна женщина была среди бѣлаго дня заѣдена волками и такіе случаи не составляли большой рѣдкости въ тогдашнемъ Петербургѣ.
Съ кончиною Петра Великаго многое, начатое имъ, осталось неоконченнымъ и его ближайшіе преемники ничего не сдѣлали для Петербурга. Петръ II даже помышлялъ о томъ, чтобы снова перенести столицу въ Москву. Неудивительно поэтому, что Петербургъ сильно запустѣлъ за это время и многіе каменные дома остались недостроенными.
Въ царствованіе Императрицы Елизаветы, Петербургъ, по разсказамъ иностранцевъ, представлялъ изумительныя противоположности. Изъ прекраснаго квартала можно было прямо попасть въ дикій и сырой лѣсъ, а рядомъ съ огромными палатами и роскошными дворцами стояли развалившіяся убогія избушки или находились пустыри. Но городъ все таки постепенно измѣнялся. На мѣстѣ пустырей появлялись каменныя постройки, прокладывались новыя улицы, а по берегамъ Фонтанки, находившейся тогда за чертою города и окруженной лѣсами, въ которыхъ даже водились разбойники, нападавшіе на прохожихъ и проѣзжихъ, строились дачи и разбивались сады для вельможъ. При Екатеринѣ II набережная Фонтанки начала украшаться богатыми постройками. Вообще Императрица Екатерина II, также какъ и Петръ, заботилась о благоустройствѣ Петербурга, хотя онъ долго еще имѣлъ видъ возникающаго города. Улицы были очень не широкія и изъ нихъ только три главныя, примыкающія къ адмиралтейству, были вымощены камнемъ. Екатерина II положила основаніе и новому Исаакіевскому собору изъ мрамора, на мѣстѣ прежняго, построеннаго Петромъ Великимъ и пришедшаго въ ветхость (см. рис. на стр. 16).
На площади между адмиралтействомъ, Невой и Сенатомъ, Екатерина II поставила Петру знаменитый памятникъ (см. стр. 29). Модель этого памятника была сдѣлана извѣстнымъ въ то время художникомъ Фальконетомъ Большое затрудненіе заключалось въ отысканіи камня такой величины, который бы могъ служить для подножія. Екатерина II приказала’непремѣнно найти такой каменѣй тогда академія художествъ сдѣлала публикацію съ подробнымъ описаніемъ величины камня. Въ томъ же году въ академію явился крестьянинъ съ Лахты, по имени Семенъ Вишняковъ, и объявилъ, что у нихъ въ деревнѣ, въ 12-ти верстахъ отъ Петербурга, имѣется такой камень, который крестьяне называютъ «Камнемъ-Громомъ». На этотъ камень, по сохранившимся среди крестьянъ разсказамъ, часто влѣзалъ Петръ Великій для обозрѣнія окрестностей.
Камень глубоко ушелъ въ землю, и со всѣхъ сторонъ поросъ густымъ слоемъ мха. Ударомъ молніи въ этомъ камнѣ была произведена разсѣлина, въ которой образовался черноземъ, и изъ него росли березки, почти въ 25 футъ вышиной. Вѣсъ камня былъ болѣе четырехъ мильоновъ фунтовъ и, конечно, перевозка и доставка такой громадины представила большія затрудненія. Однако, всѣ препятствія были преодолѣны и великолѣпная статуя Петра, возвышающаяся на «Камнѣ-Громѣ» составляетъ теперь гордость и украшеніе нашей столицы. На памятникѣ имѣется краткая, но краснорѣчивая надпись: «Петру Первому Екатерина Вторая».
Въ послѣдніе годы царствованія Петра въ Петербургѣ насчитывалось не болѣе 70.000 жителей. Послѣ его смерти число это вѣроятно даже значительно уменьшилось, такъ какъ не было принудительной силы, заставлявшей жить въ Петербургѣ — грозной воли Царя, и многіе разбрелись въ разныя стороны. Во времена Императрицы Елизаветы часть улицъ заросла травой и цѣлые ряды домовъ, брошенныхъ своими жителями, стояли совершенно пустыми и разрушались. Но по малу торговое значеніе новой столицы увеличилось и, несмотря на всю нелюбовь къ ней русскаго народа, число добровольныхъ переселенцевъ въ Петербургъ стало возрастать. Въ настоящее время Петербургъ — 5-й по числу жителей городъ въ Европѣ и въ немъ теперь насчитывается 1,200,000 жителей, не считая пригородцевъ.
За двѣсти лѣтъ своего существованія Петербургъ сдѣлалъ огромные успѣхи. Теперь это европейскій городъ, снабженный всѣми удобствами жизни; о лѣсахъ и топяхъ, окружавшихъ его, остались одни преданія. Широкая рѣка течетъ теперь въ гранитной оправѣ и пересѣкается большими мостами прочной каменной постройки, вслѣдствіе чего сообщеніе между ея берегами не прерывается. Красотъ природы тутъ нѣтъ, но каждый, впервые посѣщающій нашу сѣверную столицу, поражается громадностью человѣческаго труда, который былъ тутъ положенъ, чтобы придать Петербургу его теперешнее благоустройство и великолѣпіе. Достаточно прогуляться по набережной Невы, чтобы проникнуться этимъ сознаніемъ. Все тутъ дѣло рукъ человѣческихъ: величественные дворцы, гранитная набережная, гигантскія желѣзныя арки мостовъ и т. д. Сколько на это было затрачено труда, денегъ и изобрѣтательности!
По, кромѣ того, Петербургъ для каждаго русскаго полонъ самыхъ дорогихъ воспоминаній: здѣсь именно положено было начало новой жизни для Россіи и мы, почти на каждомъ шагу, наталкиваемся на такіе историческіе памятники, которые служатъ безмолвными, но краснорѣчивыми свидѣтелями великихъ событій. Нигдѣ не чувствуется такъ сильно огромная важность и значеніе этихъ перемѣнъ, которыя внесены были Петромъ въ жизнь древней Руси. Петръ Великій могъ бы порадоваться теперь на созданіе рукъ своихъ. Не будь онъ такъ настойчивъ, пожалуй, на мѣстѣ нынѣшней столицы по прежнему разстилались бы топкія болота, да шумѣли бы угрюмые, непривѣтливые сосновые лѣса.
