Песня Старое и новое время (А. С. Шишков)

(перенаправлено с «Песня Старое и новое время»)


ПЕСНЯ
СТАРОЕ И НОВОЕ ВРЕМЯ


(Перевод с французского)

Бывало, в прежни веки
Любили правду человеки,
Никто из них не лгал,
Всяк добродетель знал;
Любил любовник верно,
Не клялся лицемерно;
А ныне уж не так:
Обманывает всяк.
Неправда, вероломство,
Злость, ненависть, притворство,
Лукавство, зависть, лесть,
Прогнавши бедну честь,
Ворочают всем светом,
Все думают об этом;
А совесть уж пошла —
Каха́, кахи́, каха́!

Бывало, в прежне время
Судейское всё племя
Защитою в беде
Служило сирым на суде,
Судьи и адвокаты
Не требовали платы;
А ныне за пять слов
Со всех сирот и вдов
Последнее сдирают,
Кругом их обирают
И гонят от дверей
И мать и дочерей,
Коль денег больше нету,
Суму таскать по свету;
А истина пошла —
Каха́, кахи́, каха́!

Бывало, в прежни годы
Лишенные свободы
Любовничьи сердца
От брачного венца
До самой двери гроба
Любовью тлели оба;
А ныне уж не так:
Где впутается брак,
Там всё пойдет неладно,
Всё скучно и досадно;
Любовь начнет дремать,
Топорщиться, зевать,
Потупит в землю взоры,
Распустит крылья хворы;
Без ней пошла жена —
Каха́, кахи́, каха́!

Бывало, в прежни веки
Текли сладчайши реки
И прозы и стихов
Из авторских голов,
Писатель восхищался,
Читатель им прельщался;
А ныне уж не так:
Кастальский ключ иссяк.
Не слышно больше звона
От лиры Аполлона;
Измученный Пегас
Насилу на Парнас,
Лишася прежней силы,
Таскает ноги хилы,
И муза уж пошла —
Каха́, кахи́, каха́!

Бывало, мамы, тяти
Вкруг нежной их дитяти
Умели ставить щит
От страстных волокит,
Их ков предупреждали.
Невинность ограждали;
А ныне уж не так:
Имеет доступ всяк;
Любовник стал проворен
Отец легкосговорен,
Мать верит похвалам,
А дочка всем словам,
Что щеголь ей болтает;
Она слабеет, тает,
И честь ее пошла —
Каха́, кахи́, каха́!

Бывало, в прежни веки
Умели человеки
Воздержно в свете жить,
Умеренность хранить,
Чрез то имели радость
Вкушать по доле младость;
А ныне уж не так:
В сластях нашедши смак
Воздержность презирает,
Повеса утопает
Средь неги и забав;
В пятнадцать лет начав,
Он в двадцать лет пустился,
А в тридцать притупился,
И бодрость вся пошла —
Каха́, кахи́, каха́!

Бывало, не дивились,
Что девушки стыдились
В семнадцать лет уметь
Любовию гореть;
Домашняя работа
Была их вся охота;
А ныне уж не так:
Их бабки пялят зрак
На видного мужчину,
Лощат свою морщину
И помощью румян
Мнят ввесть его в обман,
Чтоб, вспомня стару веру,
Еще сбродить в Цитеру;
Пускай бредут туда —
Каха́, кахи́, каха́!

Бывало, в прежни по́ры
Девичьи скромны взоры
Ни пышностью пиров,
Ни множеством даров,
На честность обращенны,
Не смели быть прельщенны;
А ныне уж не так:
Пред златом честь пустяк.
В богатом екипаже,
Хотя б был черта гаже
И всех глупее Клит,
Однако убедит
Младую Меликрету,
Забывшись, сесть в карету
И ехать с ним... куда?
Каха́, кахи́, каха́!
  


<1784>

Примечания

  1. 137. Собеседник, 1784, ч. 13, с. 42 (две строфы, без подписи); БГ, 1789, ч. 3, № 11, с. 297; ДП, 1804, № 10, с. 226, под загл. «Песня Старое и новое время, или Кашель, не дающий оканчивать слов». Печ. по ССШ, ч. 14, с. 133. Возможно, ответом на эти стихи является стихотворение А. Таушева «Песня»:

    Говорят, что в стары годы
    Был вернее человек,
    Полюбил — и любит ввек,
    Не менял любовь, как моды.
    Что сказать на то в ответ?
    Нет, нет, нет!
    Прежде люди были те же,
    Есть и будут те ж вперед,
    Всякой вещи свой черед,
    Изменяли нас не реже.
    Льзя ль ручаться за всегда?
    Никогда!

    и т. д.

    («Иппокрена», 1801, ч. 10, с. 64; «Аглая», 1808, ч. 1, с. 83).