СБОРНИКЪ
ЛУЧШИХЪ ПОЭТИЧЕСКИХЪ ПРОИЗВЕДЕНІЙ
СЛАВЯНСКИХЪ НАРОДОВЪ
править
Помолодѣвшій старикъ
Примиреніе
Одиночество
ПОМОЛОДѢВШІЙ СТАРИКЪ.
Зимнимъ утромъ на разсвѣтѣ,
Изъ далекаго села,
На конѣ несется всадникъ,
Будто изъ лука стрѣла.
Вотъ съ горы онъ по равнинѣ
Яснымъ соколомъ летитъ;
Паръ столбомъ за нимъ клубится,
Вьется снѣгъ изъ-подъ копытъ.
У наѣздника лихова,
Русскихъ юношей красы,
Посѣдѣли отъ мороза
Кудри, брови и усы.
Вотъ къ воротамъ онъ примчался
И въ калитку застучалъ;
Борзый конь, ночуя стойло,
Громко, весело заржалъ.
А изъ терема дѣвица
Посмотрѣла изъ окна:
Не признала въ раннемъ гостѣ
Друга милаго она.
И сказала: «кто бы это?
Что за дѣдушка сѣдой
Къ намъ стучится спозаранку
Торопливою рукой?»
Вдругъ знакомый слышитъ голосъ:
«Отопри, душа моя!
Аль меня ты не признала?
Дай взглянуть мнѣ на тебя!»
И спѣшитъ она скорѣе
Душегрѣйку надѣвать,
И бѣжитъ она къ воротамъ
Гостя милаго встрѣчать.
Къ другу кинулась на шею,
Крѣпко, крѣпко обняла
И горячимъ поцалуемъ
Сѣдину съ него свела.
Вмигъ отъ жаркаго дыханья
Милой дѣвицы-красы
Почернѣли у милова
Кудри, брови и усы.
Ѳ. Миллеръ.
ПРИМИРЕНІЕ.
Ахъ, вы, нянюшки и мамушки!
Вы, красавицы-подруженьки!
Вы скажите мнѣ, повѣдайте:
Что прочнѣе, долговѣчнѣе —
На цвѣтахъ роса разсвѣтная,
Въ небѣ радуга цвѣтистая,
Али въ сердцѣ гнѣвъ на милаго?
Съ милымъ другомъ я размолвилась,
Я на милаго прогнѣвалась,
И ни я къ нему, ни онъ ко мнѣ
Ни словечка не промолвили.
Въ снѣгъ зарыла я любовь свою,
Да и гнѣвъ свой затоптала въ снѣгъ
И отъ друга отреклась навѣкъ.
Улыбнулось солнце вешнее,
Снѣгъ растаялъ, гнѣвъ утёкъ ручьёмъ,
И любовь въ цвѣткахъ лазоревыхъ
На лугахъ зеленыхъ выросла.
Вотъ пришолъ великій, свѣтлый день;
Встала я рапымъ-рапсшснько,
Вышла радостно на улицу;
Мнѣ на встрѣчу милый другъ идетъ.
Я промолвила: «Христосъ воскресъ!»
Очи ясныя потупивши.
Онъ отвѣтилъ мнѣ: «воистинну!»
И въ уста ноцаловалъ меня.
Ахъ, вы, нянюшки и мамушки!
Вы, красавицы-подруженьки!
Пусть померкнетъ солнце красное,
Съ милымъ ввѣкъ я не разссорюся!
Ѳ. Миллеръ.
ОДИНОЧЕСТВО.
Облака надъ лѣсомъ, сны надъ головою,
Свѣтлые, несутся легкою грядою:
Лѣсъ зашевелится, сердце встрепенется;
Пролетятъ — и слѣда ихъ не остается.
Сладко по долинѣ ранній вѣтеръ вѣетъ;
На той на долинѣ яворъ зеленѣетъ;
Съ шумомъ по песочку ручеекъ струится;
Къ ручейку приходитъ красная дѣвица.
Кованымъ ведерцемъ воду зачерпнула,
Воду зачерпнула, тяжело вздохнула,
Къ явору присѣла, голову склонила,
Къ своему сердечку такъ проговорила:
«Не одна-то въ полѣ такъ растетъ былинка,
Какъ одна живу я въ людяхъ сиротинка!
Нѣтъ со мною брата, нѣтъ сестрицы милой;
Взяты мать съ родимымъ темною могилой;
Милый другъ далеко: въ сторону чужую
Отъ меня ушолъ онъ въ сѣчу роковую!»
Дѣвицѣ не снятся пышныя палаты,
Снятся ей въ долинѣ двѣ простыя хаты:
Въ одной проживаютъ старички родные,
Въ другой вмѣстѣ съ милымъ они, молодые;
Снятся ей съ цвѣтами подлѣ хатъ два сада:
Тамъ весной отрада, въ лѣтній зной прохлада;
И любви, и счастья въ тѣхъ привѣтныхъ хатахъ
Больше, чѣмъ порою въ княжескихъ палатахъ.
Но пронесся вѣтеръ бурой надъ долиной —
Дѣвица проснулась съ прежнею кручиной.
Гдѣ родныя хаты? гдѣ сады съ цвѣтами?
Знать умчалъ ихъ вѣтеръ бурными крылами.
Ѳ. Миллеръ.