Персонализм и марксизм (Бердяев)

Персонализм и марксизм
автор Николай Александрович Бердяев

Опубл.: 1935. Источник: Путь. — 1935. — № 48. — С. 3-19. — odinblago.ru

I

Отношение марксизма к персонализму, как и его отношение к гуманизму, сложнее, чем обыкновенно думают. Очень легко показать антиперсоналистический характер марксизма. Он враждебен принципу личности, как и всякое чисто социологическое учение о человеке, которое хочет знать лишь человека социального, формируемого обществом. Также антиперсоналистична в своем понимании человека социологическая школа Дюркгейма. Враждебно принципу личности всякое однопланное миросозерцание, для которого природа человека исчерпывается принадлежностью его к социальному плану бытия, т. е. человек не имеет измерения глубины. Часто противополагают Марксу Прудона, полагая, что его социальная система более благоприятна персонализму, чем марксизм^[1]. Но учение Прудона о человеке тоже ведь вполне социальное, у него личность тоже не имеет внутреннего измерения глубины, т. е. внутренней жизни. Правда, Прудон был очень острым критиком коммунизма, как системы рабства человека, и его собственное социально-экономическое учение было более благоприятно для личности. Но он в сущности склонялся к своеобразному индивидуализму, враждебному капитализму, а не к персонализму. Философское миросозерцание Прудона не давало возможности сделать различие между индивидуализмом и персонализмом. Также не представляется мне особенно плодотворным противопоставлять Прудона Марксу в понимании диалектики. У Прудона противоречие не преодолевается, а сохраняется^[2]. Но этим диалектика лишается своего динамического характера. Прудон стоял ближе к Кантовскому учению об антиномиях, чем к гегелевской диалектике. Но поскольку Гегель и Маркс верили в достижение высшей гармонии, не допускающей противоречий, в третьей стадии, в синтезе, они, конечно, подлежать критике.

Обосновать персонализм, который имеет и свою социальную проекцию, возможно лишь в том случае, если мы признаем, что проблема человека первичнее проблемы общества. И прежде чем перейти к обсуждению отношения марксизма к принципу личности нужно определить, что мы философски понимаем под личностью. Не следует смешивать понятия личности с понятием индивидуума, как это часто делала мысль XIX и XX в. в. индивидуум есть натуралистическая категория, биологическая и социологическая, он принадлежишь природному миру. Индивидуум с биологической точки зрения есть часть рода и с социологической часть общества. Это — атом, неделимое, не имеющее внутренней жизни, аноним. Индивидуум не имеет самостоятельного, независимого от рода и общества существования. Индивидуум сам по себе вполне родовое и социальное существо, лишь элемент, часть определимая соотношением с целым. Совсем другое означает личность. Личность есть категория духовная и религиозная. Личность говорить о принадлежности человека не только к порядку природному и социальному, но и к иному измерению бытия, к миру духовному. Личность есть образ бытия высшего, чем все природное и социальное. Мы увидим, что она не может быть частью чего либо. Общество имеет тенденцию рассматривать личность, как подчиненного ему индивидуума, как свое создание. С социологической точки зрения личность есть часть общества и очень малая часть. Общество есть большой круг, личность же — вставленный в него малый круг. На почве социологической личность не может противопоставлять себя обществу и не может за себя бороться. Но с точки зрения экзистенциальной философии все наоборот — общество есть малая часть личности, лишь ее социальный составь, мир есть лишь часть личности. Личность есть экзистенциальный центр, а не общество и не природа, субъект-экзистенциален, а не объект. Личность реализует себя в социальной и космической жизни, но она может это делать только потому, что в ней есть независимое от природы и общества начало. Личность не определяется как часть в отношении к какому-либо целому. Личность есть целое, она тотальна, интегральна, несет в себе универсальное и не может быть частью какого-либо общего, мира или общества, универсального бытия или Божества. Личность вообще не есть природа и не принадлежит, подобно всему природному, к объективной натуральной иерархии, не может быть вставлена в какой-либо натуральный ряд. Личность вкоренена в духовном мире, ее существование предполагает дуализм духа и природы, свободы и детерминизма, индивидуального и общего, царства Божьего и царства Кесаря. Существование человеческой личности в мире говорит о том, что мир не самодостаточен, что неизбежно трансцендирование мира, завершение его не в нем самом, а в Боге, в сверхмирном бытии. Свобода человеческой личности, свобода не только в обществе и в государстве, но и от общества и от государства, определяется тем, что кроме мира, кроме природы и общества, кроме царства Кесаря, есть сверхмирное бытие, есть мир духовный, есть Бог. Личность есть прорыв в природном мире, Она необъяснима из него^[3].

Личность есть прежде всего единство во множестве и неизменность в изменении. Личность не есть координация частей, она есть первичное единство. Личность должна изменяться, обнаруживать творчество нового, возрастать и обогащаться. И она должна оставаться собой, быть неизменным субъектом этих изменений. Когда мы встречаем нашего хорошего знакомого после того, как ряд лет его не видели, то мы можем испытать два одинаково беспокойных и тяжелых впечатления. Если этот человек совсем не изменился, повторяет одно и то же, застыл и закостенел, не возрос и ничем не обогатился, то это производить тяжелое впечатление. Это значить, что личность не реализует себя. Реализация личности предполагает изменения. Но возможно обратное тяжелое впечатление. Человек этот настолько изменился, что его нельзя узнать, что он производить впечатление другого человека. Он не только изменился, но изменил себе. Единство личности разрушилось в изменениях, утерялся экзистенциальный центр. Личность есть прежде всего единство судьбы. Судьба есть изменение, история и удержание единства экзистенциального центра. Это есть тайна личности. Личность предполагает сверхличное, высшее бытие, которое она отображает, и сверхличные ценности, которые она реализует и которые составляют богатство ее жизненного содержания. Личность не может быть самодостаточна, она должна выходить из себя к другим личностям, к человеческому и к космическому многообразию и к Богу. Эгоцентризм, замкнутость в себе и поглощенность собой разрушает личность. Личность реализуете себя через постоянную победу над эгоцентризмом, над затверделой самостью. Реализация личности означает наполнение ее универсальным содержанием, она не может существовать только своей партикульярностью. Личность не закончена, она творит себя, она задана, как Божья идея о всяком единичном человеке. Реализация личности предполагает уходящий в бесконечность творческий процесс. Личность есть акт. М. Шелер определяете личность, как конкретное единство всех актов^[4]. Но вопреки М. Шелеру активной является не жизнь, а дух, духовное начало в человеке, жизнь же скорее пассивна. Только творческий акт может быть назван актом, в акте всегда творится новое, небывшее, небытие становится бытием. Личность предполагает творческую природу человека. Творчество же предполагает свободу. Подлинное творчество есть творчество из свободы. Творчество противоположно эволюции, которая есть детерминация. Только творческий субъекта есть личность. Существо целиком детерминированное природным и социальным процессом не может быть названо личностью, еще не стало личностью. Ле Сенн верно противополагает существование в смысле экзистенциальной философии детерминации^[5]. Личность определяет себя во вне к природе и обществу, но определяет себя изнутри. Личность есть сопротивление детерминации извне, детерминации обществом и природой. И личностью является лишь тот, кто побеждает эту детерминацию. Личность не рождается в природном родовом процессе и не формируется в процессе социальном. Существование личности предполагаете прерывность, не допускаете эволюционной непрерывности. Личность творится Богом и в этом ее высшее достоинство и источник ее независимости и свободы. Рождается в родовом процессе и формируется в процессе социальном лишь индивидуум, в котором должна реализоваться личность. Личность есть сопротивление детерминации и потому боль. Утверждение и реализация личности всегда есть боль. Отказ от этой боли, боязнь боли есть отказ от личности. Реализация личности, ее достоинства и независимости есть болезненный процесс, есть героическая борьба. Личность есть борьба, отказ от борьбы есть отказ от личности. И человек часто идет на этот отказ. Личность противоположна конформизму, есть несогласие на конформизм которого требуют природа и общество. Так как личность есть экзистенциальный центр и предполагает чувствилище к страданию и радости, то ошибочно применять категорию личности к наши и другим свехличным общностям, как делает философ персонализма Штерн. Нация есть индивидуальность, но не личность. Мы приходим к тому, что личность есть парадоксальное совмещение противоположностей: личного и сверхличного, конечного и бесконечного, пребывающего и меняющегося, свободы и судьбы. И основной парадокс личности в том, что она должна еще быть создана и она должна уже быть, чтобы возможно было творческое созидание личности. Тот, кто должен себя создать, должен уже быть. Личность не детерминирована обществом, но она социальна, она может реализовать полноту своей жизни лишь в общении с другими личностями. Социальная проекция персонализма предполагает радикальную, революционную переоценку социальных ценностей, т. е. перенесение центра тяжести из ценностей общества, государства, нации, коллектива, социальной группы в ценность личности, всякой личности. Социальная проекция персонализма есть революционное отвержение капиталистического режима, самого антиперсоналистического, самого смертоносного для личности, какой только существовал в истории. Социализация хозяйства, которая утвердить право на труд и гарантию достойного существования для каждой человеческой жизни и не допустить эксплуатации человека человеком, есть требование персонализма. Поэтому, единственная система, соответствующая вечной истине персонализма, есть система персоналистического социализма. В основе социального миросозерцания персонализма лежит не идея равенства и не идея справедливости, а идея достоинства всякой человеческой личности, которая должна получить возможность себя реализовать.

После этих необходимых определений личности посмотрим в каком к ней отношении стоить марксизм.

II

Отношение марксизма к личности противоречиво. Это связано с неясностью антропологии марксизма. Антиперсонализм Маркса — наследие антиперсонализма Гегеля. Гегель признавал господство общего над индивидуальным. Личность не имеет у Гегеля самостоятельного значения, она лишь функция мирового духа. Против подчинения человеческой личности мировому духу, т. е. общему, восстал Кирхегард. Таков же был смысл восстания Достоевского^[6]. Этими мотивами насыщено гениальное творчество Ибсена. Антиперсонализм Гегеля был унаследован и Л. Фейербахом. Гуманизм Фейербаха был родовой, а не персоналистический^[7]. Человек реализует себя в коллективной жизни рода и в конце концов растворяется в ней. Фейербах прорывался к экзистенциальной философии, он пытался открыть «ты», а не только объект^[8]. Но перевернутое в материализм гегельянство помешало Фейербаху открыть личность, как подлинное и первичное существование. Маркс идет вслед за Гегелем и Фейербахом, и признает примат родового бытия человека над его личным бытием. У Маркса можно открыть реализм понятий средневековой схоластики. Общее, родовое предшествует частному, индивидуальному и определяете его. Общество, класс есть более первичная реальность, чем человек, чем личность. Класс есть реальность находящаяся в бытии, а не в мышлении. Не класс, а человеческая личность есть абстракция мысли. Класс есть что-то вроде universalia ante rem. Мыслить, производить суждения и оценивает не человек, а класс. Человек как личность, а не как родовое существо, не способен к самостоятельному мышлению и суждению. Человек есть социально-родовое существо, функция общества. Этим предрешается уже тоталитарность коммунистического общества и государства. Противополагается же этому тоталитарность в самом человеке, а не в обществе и государстве. Лишь человеческая личность может отображать в себе целостное, универсальное бытие, общество и государство всегда частично и не может вмещать универсального.

Так как марксизм интересуется исключительно общим и не интересуется индивидуальным, то самой слабой стороной марксизма является психология. Если не считать самого Маркса, у которого можно найти интересные психологические замечания, то психологические экскурсы марксистов обыкновенно исчерпываются ругательствами. Даже психология классов совсем не разработана. Тип буржуа совсем не исследуется, а представляется злодеем, кровопийцем, готовящим империалистическую войну. Особенно поражает слабость психологии у марксистов, если сравнить с работами Зомбарта, де Мана, М. Вебера, Зиммеля и, др. Невозможно заниматься психологией приисключительном интересе к общему и родовому и притом интересе, определяемом борьбой. Вместо психологии даются моральные суждения и осуждения. И это есть дефект всего марксистского учения о человеке. Хотя в самом Марксе быль профетический элемент и он находился в конфликте с окружающим его обществом, но то учение о человеке, которое от него пошло, отрицает профетическое начало, которое всегда означает возвышение человеческой личности над социальным коллективом и конфликт с ним во имя осуществления правды, к которой призывает внутренний голос, голос Божий. Совершенная реализация марксизма в человеческом обществе должна привести к уничтожению профетического начала, которое проявляется не только в религиозной сфере, но также в сфере философии, искусства и социальной жизни. Уничтожение профетизма произойдете, вследствие окончательного конформизма личности в отношении к обществу, совершенного приспособления, исключающего возможность конфликта. Это есть самая отрицательная сторона марксизма, результата его антиперсоналичстического духа. Сам Маркс был личностью, противостоящею миру, марксисты уже не могут быть такими. Пример смерти профетического духа показала уже социализация христианства в истории. Но антиперсонализм есть только одна сторона марксизма, есть другие стороны.

Источники марксовской критики капитализма — персоналистические и гуманистические. Маркс восстал против капиталистического режима прежде всего потому, что в нем раздавлена человеческая личность, превращена в вещь. В капиталистическом обществе происходить то, что Маркс называл Verdinglichung, овеществление человека. Он видит справедливо дегуманизацию, обеcчеловечение в этом обществе. Дегуманизуются и пролетарий и капиталиста. Рабочий, лишенный орудий производства, принужден продавать свой труд, как товар. Этим он превращается в вещь необходимую для производства. Происходит отчуждение от человека его трудовой активности, она выбрасывается в мир как бы объективных вещей, проектируется во вне. Результаты трудовой активности человека, отчужденности от тоталитарная существования человека, делаютсявнешней силой, давящей и порабощающей человека. В сущности разрыв между умственным и физическим трудом есть уже дробление целостной человеческой природы и должен быть преодолен. Но эта проблема была более поставлена у нас Л. Толстым и Н. Федоровым, чем Марксом. Во всяком случае мысли Маркса, особенно молодого Маркса об отчуждении и овеществлении должны быть признаны гениальными. Тут лежат первоначальные мотивы его обличений капитализма и его ненависти к капиталистическому строю^[9]. Это мотивы чисто человеческие. Маркс объявляет революционное восстание против социального строя, в котором происходить раздробление целостной человеческой личности, часть ее отделяется, отчуждается и переносится в мир вещный. Пролетарий и есть человек, у которого часть его существа отчуждена и переведена в мир вещей, в давящую его экономику. Учение Маркса о Verdinglichung о дегуманизации особенно развивал самый умный и интересный, наиболее самостоятельный из коммунистических писателей Лукач^[10]. Маркс подчеркивает, что если социалисты приписываюсь пролетариату огромную всемирно-историческую роль, то не потому что почитают его за божество, а именно потому, что пролетариат представляет абстракцию от всего человеческого, потому что от него отчуждена его человеческая природа и он принужден сам себе вернуть полноту человечности^[11]. Именно тот, кто лишен полноты человечности, должен осуществить эту полноту. Это мысль диалектическая. Для Маркса, для первоисточников марксизма очень важна мысль, что происходить отнятие, отчуждение от человека человеческой природы и в наиболее острой форме это происходит у пролетариата. Отсюда получаются иллюзии сознания. Человек принимает собственную активность за объективный мир вещей, подчиненный неумолимым законам.

У раннего Маркса очень сильно чувствуется влияние Фейербаха. То, что Фейербах говорить о религии, Маркс распространил на все другие области. В религии Фейербах видел отчуждение собственной природы человека. Человек создал Бога по своему образу и подобию. Принадлежащее его собственной природе представляется человеку вне его и над ним находящейся реальностью. Бедный человек имеет богатого Бога, т. е. все богатства человека отчуждены от него и переданы Богу. Вера в Бога как бы пролетаризует человека. Когда человек станет богатым, то Бог станет бедным и исчезнет совсем. Человеку вернутся его богатства, он станете тоталитарным существом, никакая часть его природы не будет более отчуждена. Эти идеи Фейербаха Маркс положил в основание своей гениальной критики капитализма и политической экономии. И к капитализму это бесспорно более применимо, чем к вере в Бога. Учение о фетишизме товаров в I томе «Капитала» быть может самое замечательное открытие Маркса. Фетишизм товаров в капиталистическом обществе и есть иллюзия сознания, в силу которой продукты трудовой человеческой активности представляются вещным, объективным миром, скованным непреложными законами и давящим человека. Маркс расплавил этот вещный мир экономики, в котором буржуазная политическая экономия открывала свои законы. Экономика не есть вещный мир, не есть какая то объективная реальность, она есть лишь активность человека, труд человека, отношение человека к человеку. И потому экономика можете быть изменена, человек можете овладеть экономикой. Богатства, созданные человеком, отчужденные от него в вещноммире объективной экономики, могут быть ему возвращены. Человек можете стать богатым, тоталитарным существом, к нему вернется все, что было отнято от него. И это совершится активностью пролетариев, т. е. тех людей, от которых наиболее были отчуждены богатства. Все есть лишь продукт человеческой активности, человеческой борьбы. Экономического фатума не существует, он победим. От иллюзий сознания, породивших ложную объективизацию человеческой активности, можно освободиться. Это и есть дело пролетариата. Капитал Маркс определял не как реальную вещь, а как социальное отношение людей в процессе производства. Это определение очень шокировало буржуазных экономистов. Этим определением переносится центр тяжести экономической жизни в человеческую активность и борьбу. В «Тезисах о Фейербахе» у Маркса есть замечательное место, в котором он говорить, что главная ошибка материалистов до сих пор была в том, что они рассматривали действительность под формой объекта, а не как человеческую активность, не субъективно^[12]. Нет ничего более антиматериалистического. Место это свидетельствует лишь о том, как спорен материализм Маркса. То, что говорить здесь Маркс, гораздо более свойственно экзистенциальной философии, чем материализму. Для материализма все есть объект, вещь, для экзистенциальной философии все есть субъект, активность. У Маркса, как и у Фейербаха, был элемент экзистенциальной философии. Ранний Маркс черпал свое понимание исключительной активности человека, как духа, а не как вещи, из немецкого идеализма. Но идея личности у него отсутствовала.

Самый экономический материализм можно понимать двояко. Прежде всего это учение производить впечатление последовательного и крайнего социологического детерминизма. Экономика детерминирует всю человеческую жизнь, не только структуру общества, но и всю идеологию, всю духовную культуру. Существует непреложная закономерность социального процесса. Вдухе такого крайнего детерминизма понимали марксизм и сами марксисты и критики марксизма. Но это лишь одна из интерпретаций, одна из сторон марксизма, возможно другое понимание. Что экономика определяет всю человеческую жизнь, это есть зло прошлого, рабство человека. Наступить день, когда эта рабская зависимость от экономики прекратится, экономика будет зависеть от человека, человек станет господином. Марксизм разом возвещал и о рабстве человека и о возможной победе человека. Экономический детерминизм сам по себе довольно печальная теория, не способная вызвать революционного энтузиазма. Но марксизм обладаете в высшей степени способностью экзальтировать революционную волю. Молодая советская философия движется в направлении индетерминистического понимания марксизма^[13]. Маркс жил еще в капиталистическом обществе и он видел, что экономика целиком определяет человеческую жизнь, экономика порабощаете сознание человека и вызываете иллюзии сознания. Но русские коммунисты живут в эпоху пролетарских революций и мир открывается им с другой стороны. Маркс и Энгельс говорили о скачке из царства необходимости в царство свободы. Русские коммунисты чувствуют себя совершившими этот скачек, они уже в царстве свободы. Поэтому для них марксизм переворачивается, хотя они во что бы то ни стало хотят продолжать быть марксистами. Уже не экономическое бытие определяете сознание, а сознание, революционное, пролетарское сознание определяете экономическое бытие, не экономика определяете политику, а политика определяете экономику. Поэтому философствующие русские коммунисты хотят построить философию, основанную наидее самодвижения. В материю переносятся все качества духа — свобода, активность, разум и пр. Такого рода философия оказывается соответствующей революционной воле. Механистический материализм осуждается, он не соответствует экзальтации революционной воли, он не есть философия героической борьбы человека. Человек оказывается свободным от власти вещного, объективного, детерминированного-закономерного мира, но не индивидуальный, а коллективный человек. Индивидуальный же человек не свободен по отношению к человеческому коллективу, к коммунистическому обществу, он достигает свободы лишь в отождествлении себя с коллективным бытием. Это было уже не только у Маркса, но и у Фейербаха, для которого человек был подлинно реален лишь в общении, в родовом бытии. Коммунизм необычайно динамичен, он утверждаете, неслыханную активность человека. Но это не есть активность человеческой личности, это есть активность общества, активность коллектива. Индивидуальный человек совершенно пассивен по отношению к коллективу, к коммунистическому обществу, он приобретает активную силу лишь при растворении в родовом бытии. Коммунизм утверждает активность лишь родового человеческого бытия. Это заложено у Фейербаха, это восходить к Гегелю, к гегелевскому мировому духу.

Марксизм может быть истолкован гуманистически, в нем можно видеть борьбу против отчуждения от человека его человеческой природы, за возвращения ему тоталитарного существования. Марксизм можно истолковать и в сторону индетерминизма, увидеть в нем провозглашение освобождения человека от власти экономики, от господства рока над человеческой жизнью. Марксизм экзальтирует человеческую волю, он хочет создать нового человека. Но в нем есть и фаталистическая сторона, глубоко принижающая человека. Марксистская доктрина о человеке находится в полной зависимости от капиталистической индустрии, от фабрики. Новый коммунистический человек изготовляется на фабрике, он есть фабричное производство. Душевная структура нового человека зависит от условий жизни на фабрике, от крупной индустрии. С этим связана диалектика марксизма. Добро рождается от зла, которое все более усиливается, свет загорается от тьмы, которая все более сгущается. Условия жизни капиталистической индустрии озлобляют пролетария, обезчеловечивают его, отчуждают от него его человеческую природу, делают его существом захваченным ressentiment, злобой, ненавистью, местью. Пролетаризация есть дегуманизация, ограбление человеческой природы. Менее всего в этом виноваты пролетарии. Но как ждать от этой прогрессирующей дегуманизации, от этого ограбления человеческой природы, от этого страшного сужения сознания появления нового типа человека? Марксизм ждет чудесного диалектического перехода того, что он считает злом, в добро, в лучшую жизнь. Но все-таки над пролетариатом тяготеет фатум, фатум капиталистической индустрии, эксплуатирующей, угнетающей, отчуждающей от рабочего всю его человеческую природу. Высший тип человека будет результатом полного отчуждения всей человеческой природы, совершенного обезчеловечения Такого рода концепция совершенно антиперсоналистична, она не признает самоценности человеческой личности, глубины ее бытия. Человек для такого рода концепции есть функция мирового социального процесса, функция «общего»; способ, которым фабрикуется новый человек, есть «хитрость разума» (Гегель). Количество зла переходить в качество добра. Актичность личности, ее сознание, ее совесть, ее творчество тут не при чем. Все делает хитрый разум, который есть «общее». Лукач сознает принижающее влияние капитализма на классовое сознание рабочих и предостерегает от этого, предлагает бороться против этого^[14]. Все это говорит лишь о сложном и противоречивом составе марксизма. Марксизм выражал не только борьбу против угнетения человека человеком, против несправедливости и рабства, но также отражал подавленность материалистическим духом капиталистических буржуазных обществ, духовный упадок этих обществ.

III

Вот чего не замечает ни марксизм классический, ни русский коммунизм, не замечал и Фейербах. С этим связана критика марксистского гуманизма. Происходит отчуждение человеческой природы. По Фейербаху и Марксу вера в Бога и в духовный мир есть ничто иное, как отчуждение высшей природы человека, перенесение ее в трансцендентную сферу. Человеческая природа в ее тоталитарности должна быть возвращена человеку. Но происходит ли это возвращение человеку полноты его природы? В материалистическом марксизме этого возвращения не происходит. Духовная природа не возвращается человеку, она погибает вместе с гибелью трансцендентной сферы. Человек остается ограбленным, остается материальным существом, куском материи. Но кусок материи не может иметь человеческого достоинства. В материальном существе не может быть реализована тоталитарность жизни. Коммунизм хочет вернуть пролетариату отчужденные от него орудия производства, но совсем не хочет вернуть ему отчужденный от него духовный элемент человеческой природы, духовную жизнь. Поэтому о достижении тоталитарности жизни не может быть речи, как не может быть речи о подлинном достоинстве человека. Достоинство человека связано с тем, что он есть духовное существо, образ и подобие божественного бытия, что в нем есть элемент независимый от внешнего мира, от общества. Достоинство человека и полнота его жизни связаны с тем, что человек принадлежит не только царству Кесаря, но и царству Божьему. Это значит, что человек имеет высшее достоинство и тоталитарность, цельность жизни, если он личность. Идеи личности в марксизме нет, как ее нет в коммунизме, поэтому они не могут защитить человека. Коммунизм в лучшем случае утверждает индивидуума, социализированного индивидуума, и требует для него тоталитарности жизни, но отрицает личность. Индивидуум есть лишь существо, формированное обществом путем муштровки. Ленин говорил, что после периода диктатуры, в котором никакой свободы не будет, люди привыкнут к новым условиям общественной жизни и почувствуют себя свободными в коммунистическом обществе^[15]. Вот это приготовление людей путем муштровки и привычки противоположно принципу личности, всегда предполагающему автономию. Маркс начал с борьбы против дегуманизации в капиталистическом обществе. Этой дегуманизации нужно было противопоставить гуманизацию. Но в действительности произошел сложный диалектический процесс, в котором гуманизм перешел в антигуманизм. Марксизм есть один из кризисов гуманизма, один из выходов из серединного гуманистического царства, которое пыталось утвердить человека на. нем самом, т. е. признало его существом самодостаточным, довольным собой. В материалистическом коммунизме продолжается процесс дегуманизации, который Маркс обличал в капиталистическом обществе. Коммунистический индустриализм также может дегуманизировать человека, как и капиталистический индустриализм, может превратить его в техническую функцию. Человек рассматривается не как свободный дух, т. е. не как личность, а как функция общественного процесса, как материальное существо, занятое исключительно экономикой и техникой и в часы досуга развлекающееся искусством, призванным украшать индустриализированную жизнь. Антиперсонализм коммунизма связан не с его экономической системой, а с его духом, с его отрицанием духа. Это нужно все время иметь в виду. Персонализм как раз требует социализации хозяйства, но не допускает социализации духовной жизни, которая означает отчуждение от человека духовной жизни, т. е. умерщвление духа.

Антиперсонализм марксизма связан еще с ложным отношением к времени. Марксизм и особенно его практическое применение в коммунизме смотрят на отношение между настоящим и будущим, как на отношение средства и цели. Настоящее есть средство, в нем не осуществляется непосредственно цель. и допускаются средства не имеющие никакого сходства с целью — насилие и тирания для осуществления свободы, ненависть и раздор для осуществления братства и т. п. Тоталитарность человеческой жизни осуществима лишь в будущем, может быть отдаленном будущем. В настоящем человек остается ограбленным, от него все отчуждено, он сам отчужден от себя. Поэтому марксистский коммунизм утверждает человека и притом тоталитарного человека в будущем, в настоящем же человека отрицает. Человек настоящего есть лишь средство для человека будущего, поколение настоящего лишь средство для поколений будущего. Такое отношение ко времени несовместимо с принципом личности, с признанием самоценности всякой человеческой личности и ее права на реализацию полноты своей жизни, с ее самосознанием, как целого, а не как части, как цели, а не как средства. Ни с каким человеком, к какому бы классу он ни принадлежал, нельзя обращаться как с простым средством, или рассматривать его исключительно как препятствие. Это есть проблема антропологии, а не социологии, в марксизме же нет настоящей антропологии.

Есть две проблемы — проблема человека и проблема общества и примат, конечно, должен принадлежать проблеме человека. Но марксизм утверждает примат проблемы общества над проблемой человека. Маркс был замечательный социолог и сделал в этой области большие открытия. Но он совсем не был антропологом, его антропология до крайности упрощенная и устаревшая, она связана с рационалиcтичecким матeриализмoм и натуралиcтичecким эвoлюциoнизмoм. Чeлoвeк ecть прoдукт прирoды и oбщecтва, бoлee кoнкрeтнo — oн прoдукт coциальнoгo клаccа, в чeлoвeкe нeт никакoгo нeзавиcимoгo внутрeннeгo ядра. Антрoпoлoгия цeликoм пoдчинeна coциoлoгии, ecть лишь чаcть coциoлoгии. Чeлoвeк раccматриваeтcя как oбраз и пoдoбиe oбщecтва. Oбщecтвo и ecть тo выcшee бытиe, кoтoрoe oн oтoбражаeт. Этoму прoтивoпoлoжна антрoпoлoгия, ocнoванная нe на coциoлoгии, а на тeoлoгии (упoтрeбляю этo cлoвo нe в шкoльнoм cмыcлe). Чeлoвeк ecть нe oбраз и пoдoбиe oбщecтва, а oбраз и пoдoбиe Бoжиe. Пoэтoму в чeлoвeкe ecть нeзавиcимoe oт oбщecтва духoвнoe началo, пoэтoму тoлькo и вoзмoжнo утвeрждать дocтoинcтвo чeлoвeка, как cвoбoднoгo духа, активнoгo и твoрчecкoгo. Филocoфcкая антрoпoлoгия прeждe вceгo учит o чeлoвeкe, как личнocти, oна пeрcoналиcтична. Личнocти нeт бeз духoвнoгo начала, кoтoрoe дeлаeт чeлoвeка нeзавиcимым oт дeтeрминизма внeшнeй cрeды, прирoднoй и coциальнoй. Духoвнoe началo coвceм нe прoтивoпoлoжнo чeлoвeчecкoму тeлу, физичecкoму, матeриальнoму cocтаву чeлoвeка, cвязывающeму eгo c жизнью вceгo прирoднoгo мира. Oтвлeчeнный cпиритуализм бeccилeн пocтрoить учeниe o цeлocтнoм чeлoвeкe. Духoвнoe началo oбъeмлeт и чeлoвeчecкoe тeлo, и «матeриальнoe» в чeлoвeкe, oзначаeт oвладeниe и «душoй» и «тeлoм» чeлoвeка и дocтижeниe цeлocтнocти oбраза личнocти, выcшeй качecтвeннocти, вхoждeниe вceгo чeлoвeка в инoй пoрядoк бытия. «Тeлo» такжe принадлeжит чeлoвeчecкoй личнocти и oт нeгo нe мoжeт быть oтвлeчeнo «духoвнoe» в чeлoвeкe. «Тeлo» ecть ужe фoрма, oзначающая пoбeду духа над бecфoрмeннoй матeриeй. Cтарый картeзианcкий дуализм «души» и «тeла», «духа» и «матeрии» ecть coвeршeннo лoжная филocoфия, кoтoрую мoжнo cчитать прeoдoлeннoй. Наcтoящий дуализм ecть дуализм «духа» и «прирoды» «cвoбoды» и нeoбхoдимocти", «личнocти» и «вeщи», чтo имeeт coвceм другoй cмыcл. «Тeлo» чeлoвeка и дажe «тeлo» мира мoгут выйти из царcтва прирoды", «нeoбхoдимocти», «вeщи» и пeрeйтив царcтвo «духа», «cвoбoды», «личнocти». Этoт cмыcл имeeтe хриcтианcкoe учeниe o вocкрeшeнии мeртвых, вocкрeшeния вo плoти. Вocкрecшая плoть нe ecть прирoдная матeрия, пoдчинeнная дeтeрминации, нe ecть вeщь, этo духoвная плoть, нoвая плoть, нo нe бecплoтнocть, нe oтвлeчeнный дух. Учeниe o вocкрeceнии тeм и oтличаeтcя oт учeния o бeccмeртии, души, чтo oнo трeбуeт вeчнoй жизни для вceгo цeлocтнoгo чeлoвeка, а нe для eгo oтвлeчeннoй чаcти, нe для души тoлькo. Пoэтoму этo ecть учeниe пeрcoналиcтичecкoe. Нeзавиcимocть духoвнoгo начала в чeлoвeкe oт влаcти oбщecтва нe oзначаeт такжe прoтивoпoложение «духовного» «социальному», т. е. отвлечение «духовного» от «социального», но означает, что человек должен определять общество и быть его господином, реализовать полноту своей жизни и в обществе, а не наоборот, не определяться обществом и не быть его рабом, его функцией. «Духовное» овладевает и «социальным», социальным составом человека и это означает достижение человеческой целостности, интегральности, тоталитарности. Общество не есть цель, цель есть сам человек, полнота и совершенство жизни, самая совершенная организация общества есть лишь средство. Марксизм антиперсоналистичен в меру того, что он полагает цель не в человеке, призванном к вечной жизни, а в обществе.

Основная ошибка основанного на марксизме коммунизма с том, что он верит в возможность принудительного осуществления не только справедливости, но и братства людей, в возможность принудительной организации не только общества, но и общения, коммуниона людей. Социализм происходить от слова общество, коммунизм же происходит от слова коммунион, взаимная приобщенность людей друг к другу. Социализм отличается от коммунизма совсем не в плане социально-экономической организации общества, в этом они могут совпадать. Но социализм можно понять исключительно как социально-экономическую организацию общества и этим ограничить его задачу, коммунизм же неизбежно тоталитарен, он предполагаете целостное миросозерцание, он хочет создать нового человека, новое братство людей, свое отношение ко всей полноте жизни. Коммунизм не согласен на то, чтобы его частично признавали, он требует всецелого признания, обращения в коммунизм, как в религиозную веру. Частичное, распространенное лишь на социально-экономическую область признание правды коммунизма, соединенное с иным миросозерцанием, и есть социализм. Социализмом нужно назвать создание нового бесклассового общества, в котором будет осуществлена большая социальная справедливость и не будете допущена эксплуатация человека человеком. Создание же нового человека и братства людей есть задача духовная, религиозная, она предполагает внутреннее перерождение людей. Этого не хочет допустить коммунизм, который сам есть религия. Поэтому христианин может быть социалистом и даже, по моемуубеждению, должен быть социалистом. Но ему трудно быть коммунистом, ибо он не может согласиться на принятие тоталитарного миросозерцания коммунизма, в который входят материализм и атеизм. Христианский персонализм не только не должен противиться созданию бесклассового общества, но должен способствовать его созданию. Классовое общество, которое рассматривает как средство огромное количество человеческих личностей и допускает эксплуатацию человеческой личности и отрицание человеческого достоинства рабочих, противоположно принципу персонализма. Персонализм должен желать социализации хозяйства, которая должна обеспечить каждой человеческой личности право на труд и на достойное человеческое существование, должна каждому предоставить возможность реализовать полноту жизни. Но социализация хозяйства не может сама по себе создать нового человека и братского общения людей, она упорядочивает сообщение, коммуникацию между людьми на почве справедливости, но не создает общения, коммуниона между людьми, братства людей. Общение людей носит персоналистический характер, есть всегда общение личностей, я и ты, соединение я и ты в мы. Это недостижимо внешней организацией общества, которая захватывает лишь частичный состав человеческой личности и не достигает глубины ее. Никакая организация общества не может создать тоталитарной жизни. Иллюзия этой тоталитарности покупается страшным сужением жизни личности, обеднением ее сознания, подавлением в ней духовной стороны жизни. Этой иллюзией поддерживается коммунистическое сознание. Марксизм создает эту иллюзию неверным учением о личности, о целостном человеке. Движение, направленное к созданию нового бесклассового общества, бесспорно более справедливого, может сопровождаться понижением духовности, сжиманием духовной природы человека. Но возможно, что создание бесклассового общества, которое сопровождается материалистическими иллюзиями сознания, приведет к духовному возрождению, которое сейчас затруднено классовой борьбой, ее злобой дня. Когда бесклассовое общество будете создано, тогда увидят, что материализм и атеизм, духоборчество коммунизма принадлежит прошлому, эпохе борьбы классов, и новый бесклассовый человек будете поставлен перед последней тайной бытия, перед конечными проблемами духа. Тогда и обнаружится в чистом виде трагизм человеческой жизни и человек затоскует по вечности. Тогда только и будете достигнута тоталитарность существования личности и перестанут принимать частичное за эту тоталитарность. В период обострившейся социальной борьбы, социальная система наиболее соответствующая христианскому персонализму, есть система персоналистического социализма.

Примечания автора

1. См. интересную книгу Denis de Rougemont: «Politique de la personne». Де Ружемон противополагает Гегелю и Марксу — Кирхегардта и Прудона.
2. См. о диалектике у Прудона в отличие от Гегеля и Маркса у G. Gurvitсh: « L’idée du droit social».
3. Это основная мысль замечательной книги Несмелова «Наука о человеке».
4. См. Max Sсheler: «Der Formalismus in der Ethik und die materielle Wertethik».
5. См. замечательную книгу Le Senne: «Obstacle et valeur».
6. Белинский восстал против мирового духа Гегеля во имя живой человеческой личности и предвосхитил диалектику Ивана Карамазова. См. книгу «Социализм Белинского», в которой собраны замечательный письма к Боткину.
7. См. L. Fеuегbасh «Das Wesen des Christentums».
8. См. его же «Philosophie der Zukunft».
9. См. К. Marx «Der Historische Materialismus». «Die Fruehschriften». Kroener Verlag (В двух томах собраны юношеские произведения Маркса). См. ташке Auguste Cornu. «К. Marx: L’Homme etl'œuvre. De l’Hegeiianisme au matérialisme historique».
10. Georg Lukacs. «Geschichte und Klassen — Bewusstsein. Studien ueber marxistische Dialektik».
11. См. т. I. «Der historische Materialismus», стр. 377.
12. «Der Hauptmangel alles bisherigen Materialismus ist, dass der Gegenstand, die Wirklichkeit, Sinnlichkeit nur unter der Form des Objekts oder der Anschauung gefasst wird: nicht aber als sinnlich-menschliche Taetigkeit, Praxiss, nicht subjektiv». — «Thesen ueber Feuerbach». — «Der historische Materialismus» II Band. S. 3.
13. См. мою статью «Генеральная линия советской философии и воинствующий атеизм». — «Путь».
14. См. его цитированную книгу: «Geschichte und Klassen — Bewusstsein».
15. См. В. Ленин. «Государство и Революция». Ленин в своей книге «Материализм и эмпириокритизм» защищал довольно вульгарный материализм и натурализм. Его философия гораздо ниже философии А. Богданова и даже не может быть названа социалистической, как, философия последнего.