Нестерпимым блеском, рассыпая свои жгучие лучи, искрится южное солнце, отражаясь в неподвижной, как будто мертвой, поверхности Каспийского моря. По берегу его длинной грядой красновато-желтого цвета тянутся каменные массивы горных хребтов, уходящие в глубь Средней Азии. Необозримые равнины, сожженные солнцем, порою видны сквозь горные ущелья.
В полукруглой, почти подковообразной формы долине, окруженной высокими горами, лишенными совершенно растительности, раскинулся на самом берегу Каспийского моря город Красноводск. Разбросанные на пространстве небольшой долины виднеются ряды домов, среди которых выделяется своей своеобразной архитектурой вокзал среднеазиатской железной дороги. Строго выдержанный мавританский стиль громадного здания как нельзя больше гармонирует с окружающею природою и восточного покроя костюмами местных жителей, а напротив вокзала среди широкой площади одиноко стоит православная церковь, золотой крест которой, сияя на солнце, как будто осеняет своими лучами весь город. Непрерывная, кипучая деятельность заметна в части города, прилегающей к рельсам железной дороги, соединенным с пристанями пароходных обществ. Постоянное движение дежурных паровозов, передвигающих вагоны, приход и отход поездов с их неизбежною сутолокою, разгрузка и нагрузка вагонов, сотни рабочих, снующих в этой стороне, наглядно указывают на значение среднеазиатской дороги для Туркестанского края как главной и пока единственной жизненной артерии Закаспийской области.
Противоположная сторона города кажется вымершею. Жгучие лучи южного солнца и каменистый грунт при полном отсутствии воды не дают возможности развести какую-либо растительность, и небольшой клочок земли, занятый городским сквером с чахлыми, как будто умирающими, растениями, составляет единственное зеленое пятно, оживляющее мрачную и пыльную картину.
«Вы не поверите, как трудно было развести и этот сквер, жаловался обыватель. Землю привозили из Петровска — здесь кроме камня ничего нет… Ну а затем с поливкой просто беда… Воды мало… Хорошо, что построили кроме железнодорожного еще один опреснитель, но все же ведро воды у нас не дешевле копейки…» Длинными, унылыми рядами тянутся казармы местного резервного батальона, около которых густые облака пыли, поднимаемый снующими верблюдами и рабочими, подвозящими строительные материалы, кажутся еще гуще. В остальной же части города жизнь лишь видна в часы прихода пароходов, замирая затем слова до прихода или отхода следующего.
Остатки крепостных стен и башня напоминают лишь собою о старом Красноводском укреплении, построенном в 1869 году полковником Столетовым.
На самом берегу залива в небольшом друг от друга расстоянии виднеются пристани пароходных компаний, содержащих пароходы для рейсов между портами Каспийского моря. На рейде стоят шхуны, бриги, пароходы, занимающие все пространство водяной площади залива. В порте и заливе заметно то же оживление, как и около железной дороги; пароходы постоянно приходят и отходят, бороздя зеркальную поверхность моря и поднимая на ней мелкую зыбь. В ожидании ветра уныло стоят парусные суда, капитаны которых с завистью посматривают на движение пароходов. На палубах шхун не видно никакого признака жизни, все кажется как будто заснувшим; их экипажи отдыхают, собираясь с силами для предстоящего плавания. Под вечер, около восьми часов, мелкая зыбь появляется на ровной поверхности залива, делаясь все больше и больше — это ветер, вырвавшийся из горного ущелья на простор Каспийского моря. Одно за другим поднимают свои якоря парусные суда, и скоро весь горизонт залива покрывается ими. Будто какие-то гигантские птицы вырисовываются они на водяной поверхности и легко, рассекая волны, подгоняемые попутным ветром, постепенно уменьшаясь, исчезают где-то далеко на самом краю горизонта. Ночью залив покрывается массой огней, горящих на судах. Для каждого мало знакомого с жизнью порта эти картины кажутся вначале особенно своеобразными, но потом, как и всё, они начинают утомлять своею однохарактерностью и надоедать…
Приехав в Красноводск по службе и прожив в нем более недели, мы скоро пригляделись к этим картинам и поэтому с особенным удовольствием приняли известие, что наконец мы двигаемся далее на Петровскую косу и остров Челекен и совершим эту поездку на трехмачтовом шлюпе «Андриан», принадлежавшем Закаспийской бригаде пограничной стражи.
Наскоро собрав свой багаж, мы выехали из города по направлению к морю, где около пристани стоял готовый к выходу парусный трехмачтовый шлюп. Отвалив от берега и ловко поставив паруса, шлюп быстро понесся по волнам Красноводского залива. Умелое управление парусами и отчетливая их постановка, выполняемая экипажем шлюпа, состоявшим из нижних чинов стражи, заслуживали полного одобрения. Попутный ветер надувал паруса, и шлюп шел недурно. Щегольская его окраска и совершенно новое с иголочки вооружение заставляли встречные суда невольно более внимательно всматриваться в него, а развевавшийся на конце реи флаг пограничной стражи с большим двуглавым орлом по средине, указывавший на официальное положение судна, понуждал их командиров еще издалека давать шлюпу дорогу. Быстро промелькнули перед нашими глазами здание нового опреснителя и новые домики обывателей, построенные по берегу моря. Красноводск остался позади… Расположившись на палубе около кормы, я с особым интересом начал всматриваться в открывавшуюся передо мною картину. Горный хребет, постепенно понижаясь, перешел в равнину, расстилавшуюся далеко до самого конца горизонта. Желтый фон песчаного берега производил угнетающее впечатление своим унылым однообразием; лишь порою на берегу вырисовывались группы юрт, одиноко стоявших на песчаной равнине и принадлежавших туркменским рабочим ватагам.
Темнота между тем мало-помалу уже наступала, и берега начали исчезать в туманной мгле. Сосредоточенно всматриваясь вперед и держа в руке рукоятку румпеля, как будто статуя, виднелась на корме у руля томная фигура рулевого. На носу в той же позе хладнокровно-спокойного внимания вырисовывалась фигура вахтенного. Ветер изменился и подул встречный, заставивший шлюп лавировать и постоянно переносить паруса. К полуночи впереди вначале тихо, а затем все громче и громче, послышался глухой шум прибоя. Волны моря разбивались о скалы наружной стороны Петровской косы, взбегая далеко на берег, но тотчас же отходя назад и сталкиваясь с встречными, образовывали буруны, глухой шум которых разносился по окрестностям. Темная полоса Петровской косы, наконец, показалась явственно перед нами, но, лишь пройдя почти целый час вдоль берега, шлюп остановился и бросил якорь. На берегу виднелись неясные силуэты рыбацкого поселка, а в самой бухте чернели корпуса рыбачьих шхун, стоявших на якорях.
Петровская коса врезывается в море узкою полосою семидесяти почти верст длины, при ширине от одной до двух верст. Сравнительное мелководье этой части Красноводского залива привлекает сюда громадное количество рыбы, вследствие чего на Петровской косе уже лет почти тридцать тому назад образовались рыбачьи поселки. Лов красной и чистяковой рыбы продолжается почти круглый год и прекращается лишь в течении нескольких недель зимою, а также и во время штормов, довольно часто поднимающихся на Каспийском море. Рыболовный промысел идет в этих местах в общем недурно, и количество вылавливаемой рыбы может быть оценено в несколько десятков тысяч рублей. Засол рыбы производится тут же на месте, а затем соленая рыба отправляется в Астрахань и далее вверх по Волге. Отличительная особенность здешней соленой рыбы и ее главнейший недостаток состоит в некотором горьковатом привкусе, что объясняется употреблением для засола местной челеконской соли, дурно очищаемой от различных примесей других солей, и значительного количества находящейся в ее составе глауберовой соли. Жаркий климат этой части Каспийского моря мешает приготовлению рыбы впрок, хотя в настоящее время одна из рыбопромышленных фирм устроила в Красноводске ледоделательный завод, благодаря чему засол рыбы и приготовление балыков идет очень успешно. Для наблюдения за рыболовством на восточном побережья, в г. Красноводске живет особый смотритель рыбных промыслов, состоящий на службе по министерству земледелия. Ловля рыбы производится здесь сетями и крючками на особой снасти.
— Очень в последние годы лов плох стал, — жаловался нам старшина рыбачьего поселка, — прежде куда больше рыбы ловилось, а только по какой-то причине меньше теперь ловим. Надо думать, ушла рыба от нашего берега в другое место…»
Высказанное мнение, кажется, отчасти имеет основание, но причины перекочевки рыбы объяснить трудно, вернее всего предположение, что вследствие увеличившейся глубины в этих местах рыба ушла в более мелководный Гасан-Кулинский залив, находящийся верстах в трехстах южнее Красноводска.
Тут же с края поселка расположен кордон пограничной стражи, резко выделяясь своею архитектурою среди рыбачьих домов и юрт. Большой деревянный оштукатуренный снаружи дом вполне показывает то заботливое отношение, которое видно во всем к этим заброшенным на далекую окраину труженикам. Тяжелая их служба невольно останавливает на себе внимание каждого, кто только имел случай с нею познакомиться.
В конце Петровской косы одиноко стоит небольшой памятник, поставленный здесь на память о неудачном походе в 1717 году князя Бековича Черкасского, высадившегося со своим отрядом в этом месте. Гений Великого Петра два с половиной века тому назад послал горсть русских людей разведать о землях, сделавшихся впоследствии достоянием русского государства.
Через несколько часов шлюп наш, поставив все паруса, несся уже по проливу, направляясь к острову Челекену, неясные очертания которого выступали из мрака ночи.
Ветер, незначительный с вечера, подул со страшною силою, поднимая сильную зыбь. То ныряя в пучину, то поднимаясь на высокие гребни волн, быстро шел наш шлюп, направляясь на огни красноводского плавучего маяка, обозначающего вход в Красноводский залив. Мягкий свет луны искрился в воде, которая казалась совершенно темно-свинцевой. С глухим шумом разбиваясь о нос шлюпа, неслись волны, как будто стремясь догнать одна другую. Темною, неопределенных очертаний точкою вырисовывался с правой стороны плавучий маяк с ярко горящими фонарями на мачтах. Порою, резко скрипя снастями, проходили мимо нас парусные суда.
— Ишь ты, не кажут огня, — ворчливым тоном говорил каждый раз рулевой, указывая на отсутствие огней, которые должны быть на основании устава на каждом морском судне для предупреждения столкновений встречных судов друг с другом. — Беда с этими самими рыбаками, вашскородие. Того гляди, что на его наскочишь… Ни за что они, да и вобче купец не поставит огней… Видит иной раз, пароход идет — они ему, значит, спичками давай огонь показывать, потому парохода-то очень опасаются… Тоже ихнего брата по морю много пароходы ко дну по этой самой причине пускают… Прежде еще туда-сюда, а теперь уж больно много пароходов на этой дороге ходит… И штрафуют их, а поди ж ты, ничего из этого не выходит; всё по старому. Зачем, сказывают, масло даром жечь — оно деньги стоит.
— Одначе и Челекен видать, — добавил он и, тут же повернувшись в сторону вахтенного, крикнул: «Наверх зови: поворот делать…»
— Сейчас, ваше благородие, мы значит в залив к острову Челекену входить будем; тут места пойдут мелкие, ну фарватер извилистый, того глади, на мель можно сесть. Место-то такое, что тут мало кто ходит, больше рыбак, наши пограничные шлюпы, да пароход московского товарищества, Меридианом прозывается. Только название, что пароход. В самом деле такой, что коли волна большая, живой рукой захлестнуть его может.
— Почему же так, — заинтересовался я.
— Да потому, ваше скородие, что пароход речной, а его заставили по морю ходить.
Рассвет уже начинался. Впереди ясно виден был весь небольшой залив, в конце которого на берегу вырисовывался кордон пограничной стражи и небольшой барак с маленькою деревянною пристанью для причала «Меридиана», совершающего сюда рейсы два-три раза в неделю. Почти следом за ним показалась небольшая шлюпка, доставляющая по договору с почтовым ведомством почту на остров Челекен. Войдя в залив и сделав несколько поворотов, наш шлюп лишь через добрый час остановился, наконец, саженях в десяти от берега и бросил якорь. Перед нашими глазами виднелись прибрежные песчаные холмы восточной стороны острова, закрывавшие горизонт. Ровный, желтовато-темный колорит еще резче оттенял зеленовато-синий цвет морской воды. Две-три кибитки туркмен рыбаков стояли невдалеке от кордона. Местами выступали беловатые пятна солончаков и при всем этом никакого признака зелени. Общий вид унылый и безотрадный.
Остров Челекен по своей величине самый большой на Каспийском море. И эта сожженная темно-желтая земля острова уже с давних пор привлекла к себе предприимчивого человека. С отдаленных времен туркменские племена: иомуды и огурджалинцы, поселившиеся на острове Челекене, стали добывать нефть для своей потребности, а затем и продавать избыток в Персию. До 1874 года добывание это производилось самым примитивным способом из колодцев, разбросанных на пространстве всего острова. В этом же году на острове впервые начата разведка товариществом братьев Нобель и Ко, причем для этой цеди было арендовано у местных жителей несколько участков, и началась правильная добыча нефти буровым способом, причем также было арендовано у местных жителей и несколько десятков ручных колодцев. Нефтяная горячка широко распространилась по обеим сторонам моря, и в настоящее время весь остров покрыт заявочными столбами, которыми многие довольно удачно спекулируют, перепродавая свои участки за очень значительные суммы. Из заложенных товариществом Нобель буровых скважин в особенности интересны скважины около сопок Мешед и Аймон, которые выбрасывали периодически нефтяные фонтаны; из последних один давал совершенно чистую нефть, выбрасывая ее на высоту шест сажень, а другой — смесь воды с нефтью. Оба фонтана снабжены особыми приспособлениями для их урегулирования. Но, к сожалению, в настоящее время одна из скважин совершенно засорилась, и добыча нефти из нее прекратилась. В общем добыча нефти товариществом братьев Нобель достигает приблизительно от двухсот до трехсот тысяч пудов ежегодно.
Вся добываемая обществом нефть поступает в особые земляные амбары, а затем по нефтепроводу перекачивается на южную часть острова, где наливается в наливные суда и отправляется в Баку. Всего этой фирмою вывезено с острова до пяти миллионов пудов нефти. По следам Нобеля явилось еще несколько предпринимателей, и в настоящее время почти на всем острове производится добывание нефти. Кроме фирмы Нобель на острове основалось также и Московское нефтянопромышленное товарищество, которое только недавно начало свою деятельность и при первых работах в течение года добыло до семидесяти тысяч пудов нефти…
— Однако, пора и ехать! — раздался голос генерала в то время, когда мы продолжали с высокого прибрежного холма рассматривать расстилавшийся перед нами вид.
— Кстати, и лошади уже готовы. Мы должны к вечеру добраться до ночлега, проехав весь остров во всю его длину.
Один за другим тянулся наш караван. Лошади, тяжело ступая, в некоторых местах положительно вязли в сыпучем песке, но мы все же, несмотря на отвратительную дорогу, подвигались довольно быстро вперед. Перевалив гряду прибрежных холмов мы спустились в долину, среди которой, прихотливо извиваясь, виднелась небольшая речка, покрытая местами довольно толстою стекловидной пеленой; казалось, что речка покрыта льдом, но это предположение разрушалось пятидесятиградусной жарою, благодаря которой вся поверхность острова изображала из себя какую-то раскаленную сковороду.
— Это осадок соли, — сказал долго молчавший N. — Но несмотря на свою кажущуюся прозрачность, соль здесь очень дурного качества, так как в ней очень много всяких примесей…
Остров Челекен находится у входа в Красноводский залив, в шестидесяти верстах от города Красноводска, длиной около пятидесяти верст и шириной до пятнадцати. Своим происхождением он, как предполагают, обязан тому геологическому перевороту, результатом которого появились Кавказские горы и Хоросанские возвышенности, связанные между собою грядою, идущею по дну Каспийского моря от Апшеронского полуострова к Михайловскому заливу, причем остров является высшею точкою подводной гряды. Это предположение подтверждается появившимися года три тому назад подводными скалами на половине дороги между Баку и Красноводском, находящимися в открытом море. Скалы эти выдвигаются почти до поверхности воды, благодаря чему по ним ходят почти все время буруны. На всем острове нет ни одного совершенно пресного источника, и вода, которую пьют жители, имеет горько-соленый вкус.
Перевалив через несколько холмов, мы наконец с радостью заметили в одной из ложбинок присутствие зелени, но, подъехав ближе, тут же разочаровались, увидев ошибочность наших предположений, так как растительность принадлежала к породе колючек, еще более жалкой, чем на материке, и являющейся на острове единственной представительницей растительного царства. Почти на середине острова виднелось какое-то жилье и через полчаса несколько деревянных домов компании московского нефтепромышленного общества, составляющих особый поселок, были перед нами.
Отдохнув несколько времени у заведующего работами геолога И., с истинно русским гостеприимством предложившего нам остановится у него в доме, мы сразу почувствовали себя в России. То гнетущее чувство чего-то чужого, которое испытывает каждый русский в Азии, улетучилось под влиянием чисто московского радушия хозяина. Заброшенный в такую глушь, геолог И. живет совершенно один в поселке, имея лишь несколько русских, служащих и рабочих, главный контингент которых состоит почти исключительно из туркмен. Дела молодой компании под его руководством, как говорят, процветают. Во всех работах по добыче нефти видна опытная рука… За кипящим самоваром и интересными разговорами мы даже не заметили, как пролетело время… Хозяин разговорился и сообщил нам массу сведений об острове и его особенностях.
Почти весь остров имеет много естественных выходов нефти; в особенности же их много в западной его части, в которой находится несколько нефтяных сопок… Как на одну из достопримечательностей острова нам указали на озеро Пурса-гель, что в переводе на русский язык значить вонючее озеро. Озеро это расположено на северо-восточной стороне горы Чехрака и находится на двести пятьдесят футов выше уровня моря. С поверхности этого озера выделяются в большом количестве серные и углеводородные газы, а по берегам его наблюдается постоянное вспучивание рыхлой почвы с выделением довольно значительного количества чистой нефти зеленовато-бурого цвета. Озеро это, как видно, образовалось на плоской поверхности нефтяной сопки, которая, надо предполагать, действует и поныне, выбрасывая со дна озера много кира[1]. Недалеко от него находится несколько горячих серно-щелочных источников с температурою до 46° по Реомюру.
Кроме нефти на острове добывается озокерит (горный воск), кир и соль. Добыча первого относительно незначительна и ведется преимущественно туркменами самым примитивным способом, разработкою его на незначительной глубине от поверхности земли; выработку его начинают обыкновенно в тех местах, где он сам обнажился на поверхность земли, или же где на него случайно наткнулись при вынимании грунта для нефтяного колодца. Специальных же разведок для отыскания его мест нахождения не производилось. Добытый озокерит обыкновенно очищается от земли плавкою его в особых котлах, а затем выливается в особые формы и в таком виде поступает в продажу по цене около 1 руб. 50 коп. за пуд, причем главным образом он идет в Баку и Хиву, где его употребляют для окрашивания материй и при шитье обуви вместо смолы. Чистый челекенский озокерит содержит в себе до 70% церезина.
Одновременно с нефтью и озокеритом на острове добывается соль, залежи которой находятся на северо-восточном конце острова. Разработка каменной соли производится здесь снятием верхнего песчаного слоя до одного аршина толщины, а затем уже выломкою ее особыми ломами и кетменями. Общий запас соли на острове считают до тридцати миллионов пудов. Добываемая соль имеет много примесей. Добытая соль вывозится в Персию и на наше кавказское побережье, причем она обложена особою пошлиною, носящею название «попудного сбора». Незначительная же часть соли остается для местного употребления.
Все туземное население острова живет в трех аулах, в которых русских, считая в том числе и солдат пограничной стражи, размещенных в двух казармах на северном и южном концах острова, не больше шестидесяти человек; общая численность всего населения острова достигает до тысячи человек. Независимо работы на нефтяных и соляных промыслах, туземное население Челекена занимается также торговлею и рыболовством. Здесь же живут лучшие мастера по постройке парусных судов особого туркменского типа, плавающих по южной и восточной частям Каспийского моря.
Поблагодарив радушного хозяина и воспользовавшись любезно предложенною тройкой, мы в покойном тарантасе с небольшим в час добрались до Южного Челекена. Довольно глубокая бухта приютила здесь с десяток парусных судов, а на взморье, в версте от берега, резко выделялся белый корпус военного крейсера «Часовой», принадлежащего к крейсерской флотилии отдельного корпуса пограничной стражи.
Вид острова с южной стороны так же дик и пустынен, как и с северной, и лишь торговый флаг, развевающийся над деревянным домиком таможенной заставы, указывал и подтверждал торгово-промышленное знамение острова. Без этого напоминания остров казался бы совершенно мертв. Нельзя позавидовать таможенному чиновнику, живущему без выезда при своей заставе. Оторванный от людей, имея дело почти исключительно с туркменами, он с каким-то особенным любопытством осматривал приезжих… Таможенный переходный пункт устроен здесь для взыскания пошлин с персидских товаров, привозимых в значительном количестве морем с Гязского берега для местного употребления. Благодаря свойству грунта и отсутствию воды на острове не произрастает никаких злаков. С самых отдаленных времен остров Челекен был известен как место, где причаливали рыболовы-туркмены, да, пользуясь уединенностью острова, на нем свили себе гнездо шайки морских разбойников, грабивших суда с товарами, шедшие из Персии в Астрахань. На Челекене в свое время долго проживал атаман Стенька Разин со своею вольницею понизовою. Крик «Сарынь на Кичку» часто раздавался на волнах Синего моря Хвалынского, наводя панический ужас на персидских купцов-мореходов… Имя грозного удалого атамана до сих пор не исчезло из памяти туземцев, и описание его удалых налетов встречается в преданиях и сказках Челекенцев.
Примечания
править- ↑ Разновидность горного воска.