Переписка с М. Н. Лонгиновым (Тургенев)/ДО

Переписка с М. Н. Лонгиновым
авторъ Иван Сергеевич Тургенев

Опубл.: 1872. Источникъ: az.lib.ru

ПЕРЕПИСКА ТУРГЕНЕВА СЪ М. Н. ЛОНГИНОВЫМЪ.

Печатаемыя ниже письма Тургенева и извѣстнаго изслѣдователя и библіографа Михаила Николаевича Лонгинова (род. 2-го ноября 1823, ум. 23-го января 1875), общимъ числомъ двадцать, — хранятся нынѣ іъ рукописномъ отдѣленіи Пушкинскаго Дома; письма Тургенева къ Лонгинову (въ количествѣ 10 NoNo) поступили въ Пушкинскій Домъ въ составѣ всего Лонгиновскаго архива, принесеннаго, вмѣстѣ съ его богатой библіотекой, въ даръ Пушкинскому Дому княгиней Александрой Михайловной Козловской, дочерью Лонгинова, въ 1916 г., — а десять писемъ Лонгинова къ Тургеневу перешли вмѣстѣ съ частью архива П. В. Анненкова, пріобрѣтенною Домомъ отъ сына послѣдняго. Письма эти, за небольшими перерывами, обнимаютъ время отъ октября 1856 до октября 1872 года и привлекаютъ вниманіе своимъ богатымъ и интереснымъ историко-литературнымъ содержаніемъ.

Знакомство Тургенева съ Лонгиновымъ началось, повидимому, задолго до начала ихъ переписки. Можно предполагать, что они познакомились въ Петербургѣ, куда семья Тургеневыхъ переѣхала въ 1834 г. и гдѣ Иванъ Сергѣевичъ окончилъ курсъ Университета (1836), а затѣмъ получилъ степень кандидата (въ концѣ 1837 г.); Лонгиновъ окончилъ курсъ того же Университета въ 1843 г. и до 1846 года жилъ въ Петербургѣ, служа въ Комиссаріатѣ. Вѣроятнѣе всего, что молодые люди сошлись или въ концѣ 1842 г., когда Тургеневъ осенью изъ Москвы переѣхалъ въ Петербургъ и поступилъ въ Канцелярію Министра Внутреннихъ Дѣлъ, — или въ теченіе 1843 (когда Тургеневъ отъ января до апрѣля и всю осень прожилъ въ Петербургѣ) и 1844 (когда Тургеневъ весь годъ провелъ въ столицѣ, уѣзжая лишь на лѣтніе мѣсяцы въ Парголово) годовъ. Но къ 1854 г. Тургеневъ во всякомъ случаѣ уже близко зналъ Лонгинова, о чемъ свидѣтельствуетъ большое «Посланіе къ М. Н. Лонгинову», сочиненное Тургеневымъ вмѣстѣ съ Некрасовымъ и Дружининымъ и начинавшееся словами: «Недавній гражданинъ дряхлѣющей Москвы» (Лонгиновъ въ 1854 году былъ переведенъ въ Москву въ число чиновниковъ по особымъ порученіямъ при Московскомъ Генералъ-губернаторѣ")^[1].

Дружескія отношенія Тургенева и Лонгинова длились долгіе годы; изъ переписки ихъ видно, что они были на «ты»; въ раннихъ письмахъ Тургенева сквозитъ доброжелательное, даже любовное отношеніе къ своему корреспонденту, онъ искренно радуется каждому письму его, писанному его «четкимъ, круглымъ, восхитительнымъ почеркомъ», радуется семейному его счастью, называетъ его «милымъ толстякомъ» и, передъ отъѣздомъ изъ чужихъ краевъ на родину, мечтаетъ о томъ, что скоро увидитъ его «симпатическое, вѣчно-веселое лицо». Тургеневъ, почти въ каждомъ письмѣ своемъ къ Михаилу Николаевичу, даетъ ему какое-нибудь дружеское порученіе, обращается къ нему съ самыми разнообразными вопросами и просьбами, зная, что тотъ все исполнитъ со свойственными ему готовностью, аккуратностью и точностью. Лонгиновъ, со своей стороны, съ большимъ участіемъ вникаетъ въ интересы Тургенева, извѣщаетъ его, жившаго на чужбинѣ, обо всемъ, происходившемъ въ Россіи и замѣчательномъ въ литературномъ или общественномъ отношеніи. Въ письмахъ его къ Тургеневу чувствуется нѣжная почтительность и преданность знаменитому другу. Онъ съ радостью исполняетъ всѣ его желанія и съ рѣдкой точностью даетъ отчетъ о результатахъ своихъ хлопотъ, не забывая мельчайшихъ подробностей…

Впрочемъ, съ теченіемъ времени, тонъ переписки нѣсколько мѣняется. Съ назначеніемъ Орловскимъ губернаторомъ (1867), а потомъ Начальникомъ Главнаго Управленія по дѣламъ печати (1871), Лонгиновъ перестаетъ «трунить надъ цензорами», перестаетъ возмущаться «жалкой полувозможностью говорить и писать, при которой… истина должна изыскивать полу-намеки, чтобы высказать нѣсколько полувнятныхъ словъ въ опроверженіе» шарлатанства^[2], — онъ превращается постепенно чуть-ли не въ отъявленнаго противника всѣхъ реформъ, предпринятыхъ въ царствованіе Императора Александра II, и дѣлается «неудобозабываемымъ», по выраженію А. В. Никитенка, преемникомъ приснопамятнаго М. Р. Шидловскаго. Естественно, что дружескія чувства Тургенева къ Лонгинову должны были охладѣть, — и даже настолько, что въ письмахъ своихъ къ друзьямъ онъ высказываетъ о своемъ прежнемъ пріятелѣ нѣсколько весьма рѣзкихъ сужденій^[3].

Мы сказали, что переписка Тургенева съ Лонгиновымъ представляетъ большой интересъ. Дѣйствительно, въ ней можно почерпнуть много цѣнныхъ и любопытныхъ свѣдѣній и сообщеній; кромѣ того, она вводитъ въ обстановку и атмосферу литературныхъ круговъ 50-хъ и 60-хъ годовъ. Передъ внимательнымъ читателемъ проходитъ цѣлый рядъ любопытныхъ фактовъ и занятныхъ подробностей изъ жизни тогдашней литературной среды, цѣлый рядъ именъ извѣстныхъ писателей и дѣятелей… По усерднымъ и точнымъ сообщеніямъ Лонгинова своему другу, можно до мелочей прослѣдить весь непріятный эпизодъ столкновенія Тургенева съ Катковымъ по поводу «обязательнаго соглашенія» его съ «Современникомъ», можно получить представленіе о многихъ журналахъ той эпохи, о борьбѣ враждующихъ литературныхъ партій, о полемикѣ славянофиловъ и западниковъ, о послѣднихъ, животрепещущихъ литературныхъ новостяхъ. Наконецъ, изъ этихъ же писемъ можно составить нѣкоторое представленіе объ отношеніяхъ разныхъ писателей между собою.

Воспользуюсь случаемъ, чтобы напомнить здѣсь о небольшой, но характерной сценкѣ изъ жизни Льва Толстого и отношеній его къ Лонгинову; я имѣю въ виду одну непріятную «исторію», случившуюся въ началѣ 1856 г. и долгое время бывшую извѣстной лишь тремъ лицамъ: Толстому, Некрасову и Лонгинову; въ декабрѣ 1906 г. о ней случайно узналъ П. А. Сергѣенко, который и сообщилъ о ней въ 1913 г. въ "Русскомъ Словѣ (№ 20, 24 янв.) въ видѣ комментарія къ письму Толстого, напечатанному въ «Русскомъ Словѣ» 1913 г. (№ 16, 19 янв.) и найденному въ архивѣ А. Н. Пыпина. Въ Этомъ письмѣ къ Некрасову, отъ 2-го іюля 1856 г., Толстой, между прочимъ, писалъ: «Можете себѣ представить, что только теперь, въ деревнѣ, вспомнивъ исторію съ Лонгиновымъ, я убѣдился, до какой степени я глупо и нехорошо поступилъ во всемъ этомъ дѣлѣ. И теперь отъ души прошу у васъ извиненія и то же сдѣлаю съ Лонгиновымъ, какъ только его увижу. И хотѣлъ бы ему разсказать всю исторію. Согласны ли вы, чтобы я сказалъ ему про письмо? Теперь этого я прошу вовсе безъ кровожадныхъ замысловъ»… Въ объясненіе этихъ словъ П. А. Сергѣенко въ своихъ комментаріяхъ сообщаетъ, что однажды въ Ясной Полянѣ, въ 1906 г., случайно, слушая разсказъ о какой-то дуэли между знакомыми Толстыхъ, онъ вспомнилъ непонятное для него мѣсто въ Толстовской «Исповѣди», гдѣ авторъ говоритъ, что онъ «убивалъ людей на войнѣ и вызывалъ на дуэли, чтобы убить». Эти слова, по указанію самого Толстого, къ его дуэли съ Тургеневымъ (въ 1862 г.) не относились. На вопросъ СергѢенка Толстой разсказалъ ему слѣдующее: «Объ этомъ я еще никому не разсказывалъ. Когда я жилъ въ Петербургѣ, пріѣхавъ туда изъ Севастополя, тамъ былъ нѣкто Лонгиновъ. Онъ… имѣлъ какое-то отношеніе къ литературѣ, водилъ знакомство съ сотрудниками „Современника“ -и считалъ себя большимъ либераломъ. Однажды у Некрасова былъ вечеръ, на которомъ и я присутствовалъ; отъ Лонгинова было получено письмо, прочитавъ которое, Некрасовъ почему-то нашелъ нужнымъ показать мнѣ. Въ письмѣ къ Некрасову Лонгиновъ спрашивалъ, правда ли, что гр. Толстой, т. е. я, съ дрянной душонкой, т. е. не раздѣляю какихъ то либеральныхъ воззрѣній. Я былъ страшно возмущенъ и, вернувшись домой, написалъ Лонгинову грубое, рѣзкое письмо съ вызовомъ на дуэль. И на другой день послѣ вызова, будучи на одномъ собраніи, гдѣ присутствовалъ и Лонгиновъ, я нарочно нѣсколько разъ проходилъ мимо него съ вызывающимъ видомъ. Но исторія эта внезапно осложнилась съ неожиданной стороны. Некрасовъ, узнавъ о моемъ вызовѣ на дуэль, заявилъ мнѣ: — „Ежели вы будете стрѣляться съ Лонгиновымъ, то должны будете стрѣляться и со мною, потому что истинный виновникъ всего этого недоразумѣнія — я, сдѣлавъ неосторожность и показавъ вамъ письмо Лонгинова“… Я не сдавался. Но такъ-какъ никакого отвѣта со стороны Лонгинова на мой вызовъ не наслѣдовало, то, въ концѣ концовъ, вся эта нелѣпая исторія и закончилась, къ счастью, ничѣмъ»^[4]. Вотъ о какихъ «кровожадныхъ событіяхъ» упоминалъ Толстой въ своемъ письмѣ" — прибавляетъ Сергѣенко. Однако, уже къ концу 1856 г. отношенія Толстого и Лонгинова улучшились; по крайней мѣрѣ 20-го января 1857 г. Лонгиновъ писалъ Тургеневу: «Толстой тоже здѣсь… мы много о тебѣ вспоминаемъ»^[5].

Для большей полноты картины, въ объяснительныхъ примѣчаніяхъ къ письмамъ нами даны сопоставленія нѣкоторыхъ отдѣльныхъ мѣстъ переписки Тургенева и Лонгинова съ письмами Тургенева къ другимъ его корреспондентамъ и сообщены краткія свѣдѣнія объ упоминаемыхъ лицахъ и событіяхъ.

С. Шахматова.

1
ЛОНГИНОВЪ — ТУРГЕНЕВУ.

Москва. 23-го Октября 1856 г.

Исполняю свое обѣщаніе, любезный другъ Тургеневъ, и пишу къ тебѣ въ шумную Лютецію изъ тихой Москвы. Сожалѣю, что не много у меня въ запасѣ веселенькой ерунды, чтобъ тебя позабавить. Назадъ тому съ недѣлю читалъ я у Боткина ¹) письмо твое отъ 30 Сент. и душевно порадовался, что ты доволенъ и счастливъ въ обществѣ добрыхъ друзей, которыхъ не зная, готовъ любить за то, что они тебя любятъ. Мы здѣсь послѣ шума коронаціи ²) опять наслаждаемся той тишиной, которая составляетъ настоящую прелесть Москвы для людей, которыхъ утлый челнъ (по выраженію Мих. Ал. Языкова) ³), успокоился въ мирной пристани. Приступаю къ немногимъ литературнымъ извѣстіямъ. Во первыхъ о твоемъ Фаустѣ ⁴). Онъ нравится многимъ, но съ полной откровенностью скажу: не мнѣ. Находя въ немъ иногда тѣ прелестныя особенности, которыми отличаются твои повѣсти, я не могъ напр. по прочтеніи перваго письма не воскликнуть съ наслажденіемъ: «Экъ, собака, росписываетъ. Каково! Вѣдь далъ же Господь такой даръ!» Но признаюсь всю повѣсть нахожу неестественною и считаю, что ты въ ней не въ своей сферѣ, зачерпнувши немного изъ мутнаго колодца твореній моего друга Одоевскаго ⁵). Что же касается до неестественности, ты самъ чувствуешь ее, когда заставляешь героя сомнѣваться, кстати ли онъ выбралъ Фауста для перваго чтенія? Выборъ точно неудаченъ и едва ли можетъ это великое твореніе не только такъ подѣйствовать, но и быть понято непосредственной и не развитой натурой женщины, не читавшей ничего кромѣ книгъ положительныхъ до Всеобщей стряпухи включительно. Нѣтъ, и нашему брату, не выросшему на Германской и философской почвѣ, стоитъ усилія раскусить Фауста. Вообще характеръ героини составленъ изъ разныхъ отдѣльныхъ чертъ, которыя какъ то не вяжутся и образъ ея не остается цѣльнымъ въ воображеніи читателя. Твой Фаустъ напечатанъ по странному случаю въ одномъ No съ почтеннымъ переводомъ (впрочемъ идіота) Струговщикова ⁶), представляющимъ явную улику въ неестественности повѣсти. Стихотворенія Некрасова ⁷) вышли въ свѣтъ 19-го Октября. Они у всѣхъ въ рукахъ и производятъ, какъ и быть надлежало, сильное впечатлѣніе, впрочемъ еще не успѣвшее высказаться. Едва ли это не самая многознаменательная книга нашего времени и пусть послѣ нея попробуютъ сказать «que toute vérité n’est pas bonne à dire». Въ числѣ разнородныхъ гостей Москвы, во время празднествъ, Петербургская литература представила краснорѣчиваго полковника Лебедева третьяго ⁸) и изящнаго водевилиста Кони ⁹), который въ Сентябрѣ не безъ гордости ходилъ въ газетной Англійскаго Клуба около стола, гдѣ красовалась (и красуется) Апрѣльская книжка Пантеона. Сожалѣю, что не прибылъ Брантъ ¹⁰), напечатавшій, впрочемъ, въ Пчелѣ оду, по случаю бывшихъ торжествъ. Кстати о Пчелѣ. Въ ней появились было «открытыя письма» какого то апонима, обѣщавшаго въ 6-ти письмахъ представить обзоръ успѣховъ умственной дѣятельности въ Россіи и объявившаго обширную программу. Нѣкоторые глубокомысленные читатели заподозрѣли въ введеніи какую то премудрость, уговорили меня прочесть статью и даже нѣсколько оскорбились, когда я объявилъ ее сущимъ сумбуромъ, я бы прибавилъ чернокнижіемъ, если бы это было понятно рѣчевымъ глубокомысленнымъ читателямъ Пчелы. Въ редакціи ея произошла по поводу этихъ статей какая то непріятность и дѣло кончилось тѣмъ, что Видокъ-Фигляринъ ¹¹) печатно заявилъ, что они напечатаны въ его отсутствіе, а продолженія оныхъ не будетъ. Анонимъ же, нападавшій и на Слафянофиловъ и на Европеистовъ и на Натуралистовъ (такъ дѣлитъ онъ писателей), оказался Касторомъ Никифоровичемъ Лебедевымъ ¹²), но не Полковикомъ и не третьимъ, а Оберъ-Прокуроромъ Сената и номера неизвѣстнаго. Этотъ лебедь пропѣлъ послѣднюю пѣснь (она же и первая), надѣлавшую скандалъ, который и по службѣ можетъ причинить ему непріятности, какъ говорятъ, отъ Панина ¹³), нелюбящаго встрѣчать въ подчиненныхъ авторскихъ поползновеній. Отечеств. Зап. мещутъ громъ и молнію по случаю объявленія Современника о контрактѣ съ тобой ¹⁴) и пр. Статейка эта нелѣпа, какъ и все, что внушается безсильною злобою, потемняющею здравый смыслъ пишущаго.

Вотъ тебѣ, любезный другъ, первая цыдулка, хочешь, такъ продолженіе впредь. Крайне бы обрадовалъ, если бы писнулъ хоть словечко. Я поживаю какъ нельзя лучше и счастливъ и женою и дочерью ¹⁵), которая ужъ становится по немногу занимательна. Желаю тебѣ быть такъ же довольнымъ судьбой, какъ и я. Прощай, обнимаю тебя и остаюсь

истинно любящимъ тебя
Ник. Лонгиновымъ.

Новый мой адресъ: Въ Скатертномъ переулкѣ, въ домѣ Рясовскаго № 254.

¹) Василій Петровичъ Боткинъ (род. 1810, ум. 1869) — извѣстный писатель, занимавшійся изученіемъ искусствъ, особенно живописи и музыки, и горячо любившій театръ, авторъ извѣстныхъ въ свое время «Писемъ объ Испаніи»; былъ въ дружескихъ отношеніяхъ со многими писателями — Бѣлинскимъ, Герценомъ, Грановскимъ, Тургеневымъ, Анненковымъ. Тургеневъ въ сентябрѣ 1856 г. Жилъ въ Куртавнелѣ, откуда переѣхалъ 20-го октября (1 ноября) на зиму въ Парижъ.

²) Коронація Александра II совершилась 26-го августа 1856.

³) Михаилъ Александровичъ Языковъ (род. 2-го сент. 1811, ум. 22 янв. 1885) былъ связанъ тѣсными дружескими узами почти со всѣми выдающимися литературными дѣятелями 1840—1860-хъ годовъ. О немъ см. замѣтку Б. Л. Модзалевскаго во «Временникѣ Пушкинскаго Дома 1914 г.», стр. 100.

⁴) 18/30 августа 1856 г. Тургеневъ при письмѣ къ И. II. Панаеву послалъ изъ Парижа рукопись своего «Фауста», который и былъ напечатанъ въ 10-ой книгѣ «Современника» (стр. 91—130) 1856 г.

⁵) Князь Владиміръ Ѳедоровичъ Одоевскій (род. 1803, ум. 1869) — извѣстный писатель и общественный дѣятель, энциклопедически образованный: беллетристъ, критикъ, музыкантъ, химикъ.

⁶) Александръ Николаевичъ Струговщиковъ (род. 1808, ум. 1878); въ 10-ой книгѣ «Современника» (стр. 131—280) напечатанъ былъ его переводъ 1-ой части трагедіи Гёте «Фаустъ».

⁷) Въ 1856 г. стихотворенія Некрасова вышли отдѣльнымъ изданіемъ впервые. «Стихотворенія Некрасова произвели большую сенсацію», — писалъ актеръ П. А. Каратыгинъ одному своему пріятелю 20-го ноября 1856 г. "Большая ихъ часть была напечатана въ Современникѣ: много вещей слабыхъ и двѣ-три піесы дѣйствительно прекрасныя… Но особенный Интересъ публики возбудили два-три отрывка съ либеральнымъ оттѣнкомъ, и въ двѣ недѣли разошлось до тысячи экземпляровъ… Разнесся слухъ, будто второе изданіе запрещено, и теперь, ради запрещеннаго плода, остальные экземпляры вмѣсто полутора рубля продаютъ по 5 да по 6! Ахъ! какъ мы еще юны; какая ребяческая страсть казаться взрослыми; какая высокая цѣна за дешевенькій либерализмъ! Муза Некрасова не поетъ, а ноетъ, и его гражданская скорбь наводитъ скуку!

Что новаго сказалъ ты, новый нашъ поэтъ?

На новый ладъ все старыя погудки,

Нападки на людей, на общество, на свѣтъ,

Болѣзненная желчь, язвительныя шутки

И парадоксами приправленная ложь,

На дружбу и любовь поклепы, небылицы…

Какъ «скорбные листы» твои прочтешь,

То такъ и кажется, что вышелъ изъ больницы! —

(«Русск. Вѣстн.» 1880 г., кн. IX, стр. 156).

О Некрасовѣ и Лонгиновѣ см. въ статьяхъ H. В. Яковлева въ сборникѣ «Некрасов. Неизданные стихотворения, варианты и письма. Из собрания Пушкинского Дома», тр. 1922. стр. 105—117 и 227—241.

⁸) Петръ Семеновичъ Лебедевъ 3-ій, полковникъ съ 1853 г., состоялъ по Генеральному Штабу и былъ профессоромъ Военной администраціи, Военной исторіи и Русской словесности въ Николаевской Академіи Генеральнаго Штаба, съ 1852 — помощникъ редактора и дѣятельный сотрудникъ, а съ 1855 по 1861—редакторъ «Русскаго Инвалида»; род. 1817, ум. 1875, въ чинѣ генералъ-маіора; авторъ сочиненій по теоріи военнаго дѣла и по военной исторіи.

⁹) Ѳедоръ Алексѣевичъ Кони (род. 1809, ум. 1879), извѣстный водевилистъ, съ 1847 года редактировалъ «Пантеонъ» и «Репертуаръ и Пантеонъ»; журналъ этотъ прекратился на 6-ой книжкѣ 1856 года.

¹⁰) Леопольдъ Васильевичъ Брантъ, беллетристъ, сотрудникъ «Сѣверной Пчелы». Въ № 219 «Сѣв. Пчелы» отъ 5-го окт. 1856 г. (стр. 1113) было напечатано стихотвореніе Бранта: «26-ое августа 1856 г.» (день коронаціи Имп. Александра II).

¹¹) Ѳаддей Венедиктовичъ Булгаринъ (род. 1789, ум. 1859), писатель и журналистъ, названный здѣсь «Видокомъ Фигляринымъ» по извѣстной эпиграммѣ на него Пушкина.

¹²) К. Н. Лебедевъ (род. 1812, ум. 21-го мая 1876 г.) былъ оберъ-прокуроромъ въ I Отдѣленіи 6-го (Московскаго) Департамента Сената, впослѣдствіи, съ 186 г. сенаторъ. Его Дневники и Записки — въ «Русскомъ Архивѣ» 1888, 1889, 1890, 1897, 1900, 1901 гг. Дневникъ за 1856 г. и исторія съ его «Открытыми письмами» (въ «СѢв. Пчелѣ» 1856 г., № 202, стр. 1030—1032; № 214, стр. 1089—1092) см. въ «Русск. Арх.» 1893 г., кн. I, стр. 357, 358—359). Третья часть «Открытыхъ ни семъ» была напечатана въ № 251 «СѢв. Пчелы» 1856 г., стр. 1264—1268.

¹³) Графъ Викторъ Никитичъ Панинъ (род. 1801, ум. 1864) — многолѣтній министръ юстиціи. Подробнѣе сказано о немъ въ письмѣ № 11.

¹⁴) Въ «Отечеств. Зап.» 1856, октябрь, въ отдѣлѣ: «Литературныя и журнальныя замѣтки», на стр. 77, была напечатана слѣдующая статейка:

"…Въ русскомъ языкѣ, — этомъ неисчерпаемомъ сокровищѣ вымысловъ и оборотовъ, легко отъищатся точныя реченія для замѣны реченій иностранныхъ, которыхъ у насъ такъ много Новѣйшее, если не послѣднее доказательство неистощимаго богатства нашего языка мы видимъ въ объявленіи «Объ изданіи Современника въ 1857 („Моск. ВѢд.“, 114). Въ немъ, между прочимъ, сказано: „Взаимный обмѣнъ мыслей, здѣсь (въ Объявленіи) изложенныхъ, имѣлъ своимъ послѣдствіемъ обязательное соглашеніе между редакціей Современника и нѣсколькими литераторами“. Обязательное соглашеніе! да что же это иное, какъ не контрактъ? Двумя русскими словами замѣнено здѣсь одно иностранное, и не только замѣнено, но и опредѣлено въ точности… Контрактъ между нѣсколькими литераторами и редакторами „Современника“, которые тоже литераторы (?), это что-то совершенно новое, неслыханное въ нашей литературѣ, даже несовмѣстимое съ понятіемъ о литературѣ… Литераторъ, какъ мы привыкли думать, служитель слова. Слово, значитъ, для поэта также и священное дѣло, прямое обязательство… Онъ больше, чѣмъ кто-либо другой, обязанъ быть рабомъ своему слову. Онъ до того ему крѣпокъ, что въ другой крѣпости или въ другомъ рабствѣ не видитъ ни малѣйшей нужды. Поэтому „обязательное соглашеніе“ въ отношеніи къ литераторамъ — странный плеоназмъ, бросающій грустную тѣнь на обѣ обязывающіяся стороны… Развѣ соглашеніе или согласіе, произнесенное просто-на-просто голосомъ, т. е. выраженное изустно, не есть своего рода обязательство?.. Предки паши, не знавшіе ни иностраннаго слова контрактъ, ни перевода его на русскій языкъ „обязательное соглашеніе“, говорили коротко и просто: „кто измѣнитъ своему слову, тому да будетъ стыдно“. Отчего мы не подражаемъ ихъ достохвальному примѣру? Неужели оттого, что — страшно даже вымолвить — мы потеряли стыдъ? Или почтенная краска древняго стыда замѣнилась у насъ невозмутимостью духа новѣйшей снисходительности, которая избрала своимъ девизомъ названіе комедіи Островскаго: „Свои люди — сочтемся“?

¹⁵) М. Н. Лонгиновъ былъ женатъ на Александрѣ Дмитріевнѣ, рожд. Левшиной (род. 5-го іюня 1836, ум. 27-го января 1877, черезъ два года послѣ смерти мужа). Дочь ихъ Александра Михайловна, тогда младенецъ, впослѣдствіи вышла замужъ за князя Михаила Іоновича Козловскаго (ум. 25-го февраля 1915); въ 1916 г. она принесла въ даръ Пушкинскому Дому знаменитую библіотеку своего отца и его архивъ, изъ котораго и извлечены печатаемыя здѣсь письма Тургенева къ ея отцу; она скончалась въ Москвѣ 1-го іюля 1921 г., въ бѣдственномъ положеніи, въ больницѣ; погребена на Ваганьковскомъ кладбищѣ.

2
ТУРГЕНЕВЪ — ЛОНГИНОВУ.

Парижъ.
¹⁹/₇ Ноября 1856 г.

Ну душа моя Михаилъ Николаевичъ, порадовалъ ты меня своимъ письмомъ! — Я какъ нарочно всё это время ни отъ кого строки не получалъ — и вдругъ твой четкій, круглый, восхитительный почеркъ! Спасибо тебѣ что не забылъ своего обѣщанья — и въ доказательство моей благодарности, отвѣчаю тебѣ тотчасъ.

Скажу тебѣ о себѣ что я поселился на постоянную квартеру — Rue de Rivoli, № 206 — и всѣмъ былъ бы доволенъ еслибъ не проклятый мой пузырь, котораго чортъ дернулъ опять разболѣться! Это сильно меня огорчаетъ и вѣроятно нѣсколько охладитъ мое рвеніе къ работѣ. Однако постараюсь не поддаться. —

Хотя большинство моихъ пріятелей хвалитъ мою послѣднюю повѣсть ¹) — однако ты не одинъ её порицаешь — (Александръ Ивановичъ ²) и Огаревъ ³) раздѣляютъ твое мнѣніе). Поразмысливъ хорошенько дѣло, я согласенъ съ тобою — не потому что я всегда охотнѣе соглашаюсь съ тѣми кто меня порицаетъ — а потому что я чувствую справедливость словъ твоихъ. — И „Фаустъ“ неудачно выбранъ — и напрасно хватилъ я фантастическаго элемента. Видно мнѣ было написано на роду заплатить ему дань. Теперь мы съ нимъ квиты. — Я задумалъ теперь очень большую повѣсть ⁴) — надѣюсь что она вылетъ порядочною. — Сперва напишу маленькій разсказъ для Дружинина ⁵). Кстати, я прочелъ его программу. Мнѣ она понравилась — и я думаю что журналъ его пойдетъ хорошо — хотя и не замѣнитъ Современника въ глазахъ молодаго поколѣнья. — Б. для Ч. будетъ слишкомъ холодна, безстрастна — и Русскаго въ ней будетъ мало. Но журналъ выдетъ дѣльный, почтенный и полезный — и надо постараться дать ему ходъ.

Я никогда не сомнѣвался въ огромномъ успѣхѣ Стихотвореній Некрасова. — Радуюсь что мои предсказанія сбылись; радуюсь такъ-же тому, что эта книга прошла безъ большихъ поврежденій.

Что ни толкуй его противники — а популярнѣе его нѣтъ теперь у насъ писателей — и по дѣломъ ⁶). — Онъ теперь въ Римѣ съ А. Я. ⁷) и съ Фетомъ ⁸) я отъ него получилъ нѣсколько писемъ. Скучаетъ немного — но въ здоровья очень поправился. Это главное.

Тебѣ вѣроятно извѣстно что мои Повѣсти и разсказы, изданныя Анненковымъ ⁹) (за исключеніемъ Записокъ Охотника) должны выйти на дняхъ — или даже вѣроятно уже теперь вышли. — Пожалуйста, перечти ихъ — и сообщи мнѣ съ полнѣйшей откровенностью и собственное твоё мнѣніе и мнѣніе публики на ихъ счётъ. — Ты меня этимъ крайне обяжешь. — Голосъ критики нигдѣ такъ не благотворенъ какъ если самъ находишься въ отдаленіи отъ родины ¹⁰). — Такъ-же прошу тебя сообщить мнѣ: какое мѣсто въ глазахъ публики занимаетъ Русская бесѣда ¹¹) — сравнительно съ Русскимъ Вѣстникомъ — и что подѣлываетъ Русское воззрѣніе? — Тебѣ не нужно будетъ пускаться въ подробности: два слова, метко сказанныхъ — (ты на это мастеръ) — достаточны.

Сердечно сочувствую твоему счастью и радуюсь ему. — Какъ мнѣ ни хорошо душевно, признаюсь, внѣ роднаго круга, внѣ постоянныхъ, правильныхъ отношеній нѣтъ прочнаго счастья. — А тутъ ещё болѣзнь примѣшалась, которая, по словамъ докторовъ, тоже происходитъ отъ вліянія Парижскаго климата. — Я. можетъ быть, вернусь въ Россію скорѣе чѣмъ предполагалъ ¹²).

Я ещё не осмотрѣлся здѣсь, какъ слѣдуетъ, — и, пока, не дѣлаю новыхъ знакомствъ. Но я намѣренъ сойтись съ здѣшними литераторами. Русскихъ здѣсь, кажется, очень много — но интерессныхъ мало между ними; я видаю здѣсь одну твою пріятельницу, Княгиню Вяземскую¹³) — (урожденную Новосильцеву), которая велитъ тебѣ кланяться. —

Ну прощай, милый толстякъ; — пиши мнѣ Rue de Rivoli, № 206. — Я ни однаго твоего письма не оставлю безъ отвѣта. — Я дней десять тому назадъ писалъ Боткину — получилъ ли онъ моё письмо? ¹⁴) Да, кстати, вотъ тебѣ ещё одно порученіе. — Узнай (ты ведь всѣхъ знаешь) гдѣ находится Графиня Ламбертъ (урожденная Канкрина) ¹⁵) и напиши мнѣ: въ Петербургѣ ли она или гдѣ? — Не забудь этого.

Ещё разъ тебя обнимаю, кланяюсь твоей женѣ и остаюсь на всегда

Душевно тебя любящій
Ив. Тургеневъ.

P. S. Не франкируй своихъ писемъ; онѣ такъ вѣрнѣе доходятъ; я своё тоже не франкирую.

¹) „Фаустъ“, см. выше, стр. 142, примѣчаніе 4~ое. Такъ, напримѣръ, „Фаустъ“ очень понравился Дружинину, что видно изъ письма къ нему Тургенева (отъ 30-го окт. 1856, изъ Парижа), въ которомъ Иванъ Сергѣевичъ, между прочимъ, писалъ: „Я очень радъ, что мой разсказъ: Фаустъ — вамъ понравился, — это для меня ручательство; я вѣрю въ вашъ вкусъ“. (Первое собраніе писемъ И. С. Тургенева, С.-Пб. 1885, стр. 25). Тургеневъ былъ увѣренъ, что „Фаустъ“ не понравится Л. И. Толстому, и потому сочувствіе послѣдняго его» искренно и глубоко обрадовало" (тамъ-же, стр. 33).

²) Герценъ (род. 1812, ум. 1870) жилъ въ это время, съ 25-го августа 1852 г. въ Лондонѣ и оживленно переписывался съ Тургеневымъ.

³) Николай Платоновичъ Огаревъ (род. 1813, ум. 1877) — извѣстный поэтъ, другъ А. И. Герцена.

⁴) Объ этой «большой повѣсти» Тургеневъ часто упоминаетъ въ письмахъ своихъ къ Панаеву. Впервые онъ пишетъ о ней изъ Куртавнеія от 3/15 окт. 1856 г.: «Моя новая большая повѣсть поспѣетъ, если я буду живъ и здоровъ, къ новому году — вы ее можете напечатать въ февральской книжкѣ». Но 16/28 декабря, изъ Парижа, Тургеневъ уже жалуется на свою болѣзнь: «Глупая моя болѣзнь дѣйствительно помѣшала мнѣ работать и я не въ состояніи окончить мою большую повѣсть ко 2 No Совр. будущаго года». Письмо отъ 12/24 янв. 1857 г. Тургеневъ начинаетъ слѣдующими словами: «Письмо мое огорчитъ тебя, милый Панаевъ, я это знаю напередъ: фунтъ конфектъ ты проигралъ и ко 2-му No „Совр.“ я ничего прислать не могу». Только въ 1858 г., 1/13 января, Тургеневъ увѣдомлялъ Панаева изъ Рима: «Я теперь принялся за большую повѣсть, которую надѣюсь привезть съ собою въ Россію въ маѣ мѣсяцѣ»… Эта «большая повѣсть» — есть его знаменитое «Дворянское гнѣздо». Въ іюлѣ 1858 г. Тургеневъ извѣщалъ г-жу П. Віардо, что началъ работать надъ «Дворянскимъ гнѣздомъ», а 28 декабря Никитенко уже слушалъ чтеніе его у Тургенева («Записки и дневникъ» Никитенка, I, 541); появилось оно въ печати въ 1-й книгѣ Современника" 1859 г.; въ этомъ же году романъ вышелъ и отдѣльнымъ изданіемъ (А. Ф. Базу нова, М. 1859).

⁵) Александръ Васильевичъ Дружининъ (род. 8-го окт. 1824 г., ум. 14-го янв. 1864 г.), извѣстный критикъ и беллетристъ. Въ концѣ 1856 г. онъ сталъ во главѣ редакціи «Библіотеки для Чтенія» и работалъ въ ней до начала 1861 года. — Тургеневъ обѣщалъ Дружинину сотрудничество (см. Пери. собр. писемъ И. С. Тургенева (1840—1883): письма 14, 15, 17, 23) и послалъ 2 марта изъ Дижона Анненкову для Дружинина разсказъ «Поѣздка въ Полѣсье» (неизданный отрывокъ изъ «Записокъ Охотника»). Разсказъ этотъ былъ начатъ Тургеневымъ въ 1853 г., оконченъ въ началѣ 1857 г. и напечатанъ въ 10-ой книгѣ «Библіотеки для Чтенія» 1857 г. (стр. 219—234).

⁶) Доказательствомъ этой популярности можетъ служить, напримѣръ, хранящійся нынѣ въ Пушкинскомъ Домѣ толстый, переплетенный въ видѣ книги, томъ стихотвореній Некрасова, любовно собранный и каллиграфически переписанный горячимъ почитателемъ музы Некрасова, Львомъ Николаевичемъ Модзалевскимъ (род. 1837, ум. 1896), тогда студентомъ-филологомъ: онъ зналъ наизусть чуть ли не всѣ произведенія Некрасова и отовсюду собиралъ ихъ и вписывалъ въ свой сборникъ (см. объ этомъ сборникѣ въ статьѣ Б. И. Коплана въ книгѣ: «Некрасов. Неизданные стихотворенію, варианты и письма. Из рукописных собранію Пушкинскою Дома», тр. 1922, стр. 135—157).

⁷) Авдотья Яковлевна Головачева-Панаева (род. 1820, ум. 1893), рожд. Брянская, писательница, сотрудница Некрасова, жена литератора И. И. Панаева, авторъ извѣстныхъ «Воспоминаній о Тургеневѣ».

⁸) Аѳанасій Аѳанасьевичъ Фетъ — извѣстный поэтъ (род. 23-го ноября 1820 г., ум. 21-го ноября 1892 г.) — осенью 1856 г. отправился заграницу и въ началѣ декабря прибылъ въ Римъ, гдѣ прожилъ до половины января 1857 г..

⁹) Въ ноябрѣ 1856 г. вышло первое отдѣльное изданіе (П. В. Анненкова) «Повѣстей и разсказовъ» Тургенева въ 3-хъ томахъ.

¹⁰) Въ письмѣ къ Е. Я. Колбасину, отъ 14-го декабря 1865 г., Тургеневъ очень просилъ его всѣ критики, которыя только появятся на «Повѣсти и разсказы», присылать емувъ оригиналахъ, т. е. въ вырѣзкахъ или въ спискахъ, сдѣланныхъ на его счетъ (Пери. собр. писемъ Тургенева, № 19).

¹¹) «Русская Бесѣда» издавалась въ Москвѣ въ 1856—1860 г. г. кружкомъ славянофиловъ подъ редакціей А. И. Кошелева и Т. И. Филиппова (1856—1857), Кошелева (1858) и И. С. Аксакова (1859—1860); въ 1858—1859 г. г. при журналѣ, въ видѣ приложенія, выходилъ ежемѣсячный сборникъ «Сельское Благоустройство».

¹²) Тургеневъ вернулся въ Россію только въ началѣ іюня 1858 г. (см. ниже, въ письмѣ № 10).

¹³) Княгиня Екатерина Петровна Вяземская, рожд. Новосильцова (род. 26-го окт. 1825, ум. 10-го апр. 1858 г. въ Москвѣ), жена князя Николая Сергѣевича Вяземскаго (род. 1814, ум. 1881 г.).

¹⁴) См. ниже, въ письмѣ № 3; писемъ Тургенева къ Боткину въ печати еще не появлялось.

¹⁵) Графиня Елизавета Егоровна Ламбертъ (ум. 1883 г.), рожд. графиня Канкрина; письма Тургенева къ графинѣ Ламбертъ, съ предисловіемъ и примѣчаніями Г. П. Георгіевскаго, изданы Румянцовскимъ Музеемъ въ Москвѣ, въ 1915 г.

3
ЛОНГИНОВЪ — ТУРГЕНЕВУ.

Москва. 18-го Ноября 1856.

Посылаю тебѣ, любезный другъ Тургеневъ, отрывокъ изъ объявленія объ изданіи Русскаго Вѣстника на 1857 годъ³). Я обѣщалъ писать тебѣ о разныхъ литературныхъ новостяхъ; считаю, что въ настоящемъ случаѣ не должно откладывать сообщеніе тебѣ обстоятельства, касающагося до тебя, тѣмъ болѣе, что иначе ты можешь очень долго остаться въ неизвѣстности касательно того что пишутъ о тебѣ и такъ сказать къ тебѣ по поводу дѣлающаго столько шуму «обязательнаго соглашенія» твоего и другихъ писателей съ Современникомъ ²).

Признаюсь, не понимаю изъ чего поднимаютъ шумъ. Права печатать гдѣ хочешь ни у кого отнять нельзя, а Соврем. самъ объявилъ, что контрактъ Вашъ не относится до произведеній, обѣщанныхъ прежде въ другіе журналы. Стало быть ихъ еще можно удовлетворить. Притомъ объявленіе имени въ числѣ сотрудниковъ не обязательно же для всѣхъ 100 или болѣе лицъ, помѣщенныхъ въ программѣ и изъ которыхъ можетъ быть болѣе половины не напечатали ни слова въ журналѣ. Значитъ, тутъ дѣло идетъ о дѣлахъ частныхъ, домашнихъ. Сожалѣя, что у тебя выходитъ контра съ такимъ отличнымъ журналомъ, какъ Вѣстникъ, я вмѣстѣ съ тѣмъ увѣренъ, что тучка эта пройдетъ и порядочные люди и честные писатели какъ ты и редакторъ его³) не поссоритесь, а устраните сообща возникающее недоразумѣніе. Считаю, что посылая тебѣ этотъ отрывокъ, выведу тебя изъ непріятнаго положенія узнать дѣло не точно или поздно.

Писать много некогда. Библіотека для Чтенія подъ редакціей Дружинина оживаетъ съ первой же книжки⁴). Стихотворенія Некрасова возбуждаютъ фуроръ. Твои повѣсти и разсказы «идутъ шибко», какъ говорятъ. Какъ я былъ радъ встрѣтить вмѣстѣ и «Двухъ пріятелей», и «Затишье» и «Рудина» и «Постоялый дворъ» и «Муму» ⁵) и всѣхъ этихъ добрыхъ друзей, которыхъ люблю по тебѣ столько же сколько тебя по нимъ! Боткинъ уѣхалъ тому 6 дней въ Петербургъ и сообщилъ мнѣ письмо твое⁶). Надѣюсь, что твоя болѣзнь прошла или по крайней мѣрѣ стихаетъ. Черкни словечко, а не то теперь ничего про тебя не узнаю. Прощай и не забывай

истинно тебя любящаго
Мих. Лонгинова.

Къ письму приложено извлеченіе объявленія о «Русском Вѣстникѣ», помѣщеннаго въ № 138 «Московскихъ Вѣдомостей» отъ субботы, 17 ноября 1856 г., слѣдующаго содержанія:

"Что же касается до внутренней стороны изданія, то и въ этомъ отношеніи Редакція чувствуетъ себя гораздо сильнѣе, чѣмъ передъ началомъ текущаго года. Въ ея портфеляхъ заготовленъ огромный запасъ болѣе или менѣе значительныхъ литературныхъ трудовъ, и возбужденная новымъ журналомъ дѣятельность безпрерывно доставляетъ ей новые матеріалы. Обширныя сочиненія по всѣмъ частямъ литературы или уже оканчиваются или предпринимаются собственно для «Русскаго Вѣстника». Какъ ни велико было число лицъ, изъявившихъ желаніе участвовать въ «Русскомъ Вѣстникѣ» и поименованныхъ въ объявленіи объ его открытіи, оно теперь значительно увеличилось и безпрерывно возрастаетъ. Въ нашемъ журналѣ появилось уже нѣсколько новыхъ писателей, которые съ первыхъ шаговъ заняли почетное мѣсто въ первыхъ рядахъ нашей литературы; Но мы должны также сказать, что изъ списка нашихъ сотрудниковъ выбыли г. Аксаковы, которые, какъ ближайшіе участники «Русской Бесѣды», намѣрены посвятить всю свою дѣятельность этому журналу; сверхъ того упомянемъ еще о четырехъ литераторахъ, которыхъ «Современникъ» объявляетъ своими исключительными сотрудниками въ будущемъ году ⁶).

¹) См. приложеніе въ концѣ письма.

²) Въ 1856 г., въ 10-ой книжкѣ «Современника», было напечатано объявленіе объ изданіи журнала въ слѣдующемъ, 1857 году; редакторы «Современника» извѣщали, что четыре первоклассныхъ литератора, но избѣжаніе неудобствъ конкурренціи, согласились печатать свои произведенія исключительно въ журналѣ «Современникъ». Имена этихъ четырехъ исключительныхъ сотрудниковъ явились съ 1-го No журнала на 1857 на его обложкѣ: это были Д. В. Григоровичъ, А. Н. Островскій, гр. Л. Н. Толстой и И. С. Тургеневъ. Дальнѣйшая исторія этого «обязательнаго соглашенія» подробно разсказана въ нижеслѣдующихъ письмахъ и соотвѣтствующихъ къ нимъ примѣчаніяхъ.

³) Михаилъ Никифоровичъ Катковъ (род. 1818, ум. 1887) — извѣстный публицистъ, съ 1856 г. былъ издателемъ «Русскаго Вѣстника», а въ 1863 г. сталъ редакторомъ «Московскихъ Вѣдомостей».

³)4 Тургеневъ въ письмѣ къ А. В. Дружинину отъ 5-го дек. 1856 г. писалъ: «Со всѣхъ сторонъ доходятъ до меня слухи о великолѣпномъ перерожденіи „Б. для Чтенія“, — и я рукоплещу и радуюсь».

⁴) Въ трехъ частяхъ «Повѣстей и разсказовъ» Тургенева были помѣщены слѣдующія его произведенія: I. Андрей Колосовъ; Бреттеръ: Три портрета; Жидъ; Пѣтушковъ: Дневникъ лишняго человека; Три встрѣчи; II. Разговоръ на большой дорогѣ; Муму; Постоялый дворъ; О соловьяхъ; Два пріятеля; Затишье; III. Переписка; Яковъ Пасынковъ; Рудинъ; Фаустъ.

⁵) См. упоминаніе о немъ выше, въ письмѣ № 2.

⁶) Въ объявленіи объ изданіи въ будущемъ году журнала «Современникъ» значится, что четверо литераторовъ, изъ которыхъ назовемъ здѣсь только двухъ, И. С. Тургенева и графа Л. Н. Толстаго (Л. H. Т.), заключили съ этимъ журналомъ «обязательное соглашеніе» помѣщать только въ немъ свои сочиненія. Заключеніе формальнаго обязательства и оглашеніе его въ публикѣ имѣло своею причиною, сколько можно заключать изъ упомянутаго объявленія, желаніе поддержать, при опасностяхъ усилившейся конкурренціи, тотъ журналъ, въ которомъ и безъ того первый изъ поименованныхъ литераторовъ преимущественно, а второй исключительно печатали до сихъ поръ свои труды. Мы обязаны войдти по этому поводу въ нѣкоторыя объясненія. Объявляя въ прошломъ году объ открытіи изданія «Русскаго Вѣстника», мы, въ числѣ своихъ сотрудниковъ, поименовали обоихъ уважаемыхъ нами литераторовъ, основываясь на изъявленномъ ими согласіи. Особенно со стороны г. Тургенева встрѣчено было новое изданіе живымъ сочувствіемъ. Онъ вызывался принимать въ немъ самое дѣятельное участіе. Для «Русскаго Вѣстника» былъ имъ предпринятъ особый трудъ. Въ письмѣ своемъ къ редактору онъ предлагалъ объявить заблаговременно, что въ одной изъ первыхъ книжекъ «Русскаго Вѣстника» будетъ помѣщена его повѣсть подъ заглавіемъ: Призраки (вѣроятно, весьма сходная по содержанію съ разсказомъ, который появился въ сентябрьской книжкѣ «Современника», подъ заглавіемъ: «Фаустъ»). Неоднократно извѣщалъ онъ насъ о ходѣ своей работы, которая, какъ онъ писалъ, замедлилась отъ разныхъ обстоятельствъ, и откладывалъ доставленіе ея въ Редакцію отъ одной книжки до другой. Наконецъ, въ августѣ, онъ уѣхалъ за границу, а Редакція «Современника» напечатала вышеупомянутое объявленіе объ его «обязательномъ соглашеніи» съ нею. Зная лично г. Тургенева и имѣя основанія уважать его не только какъ литератора, но и какъ человѣка, мы увѣрены, что въ его глазахъ данное слово должно быть обязательнѣе самаго формальнаго обязательства, а потому мы не сомнѣваемся, что онъ, рано или поздно, очиститъ и себя и насъ передъ нашею публикою. Онъ можетъ быть покоенъ: успѣхъ «Русскаго Вѣстника» отъ этого не до такой же степени увеличится, чтобы причинить ущербъ «Современнику». Въ нашихъ глазахъ, изданіе журнала не можетъ имѣть смысла и не стоитъ труда, если успѣхъ его долженъ зависѣть отъ подобныхъ случайныхъ поддержекъ.

4
ЛОНГИНОВЪ — ТУРГЕНЕВУ.

Москва. 22-го Ноября 1856 г.

Третьяго дня писалъ я къ тебѣ коротенькое письмецо ¹), любезный другъ Тургеневъ, единственно почти съ цѣлію увѣдомить тебя о выходкѣ Вѣстника. Вчера имѣлъ великое утѣшеніе получить письмо твое отъ ⁷/₁₉ Ноября ²). Еще болѣе обрадовался бы ему, еслибы узналъ изъ него, что твоя болѣзнь совсѣмъ прошла. Все таки надѣюсь, что при Парижскихъ медицинскихъ пособіяхъ ей не удастся развиться. Теперь приступлю къ отвѣтамъ на пункты твоего письма и сообщенію разныхъ могущихъ интересовать тебя извѣстій. Не знаю какъ и когда кончится это письмо: съ присѣсту или съ нѣсколькихъ пріемовъ? Это все равно; было бы обстоятельно и полно. На нѣкоторые пункты ты уже получилъ отвѣты изъ послѣдняго моего письма. Таковы полученіе Боткинымъ передъ отъѣздомъ въ Петербургъ твоего письма ³) и выходъ въ свѣтъ твоихъ повѣстей ⁴) Изданіе ихъ довольно и даже весьма изящно. Жаль, что не помѣщены заодно и драматическія пьесы, впрочемъ, надѣюсь, что они скоро выйдутъ ⁵). Думаю, что теперь и «Нахлѣбника» ⁶) пропустятъ. Я уже говорилъ тебѣ какое впечатлѣніе истинно услаждающее вкусъ и шевелящее мысли и чувства произвело лично на меня собраніе во едино этихъ добрыхъ друзей, которые называются повѣстями И. С. Тургенева ⁷). Мы съ женой перечитали ихъ вновь почти всѣ и обязаны имъ многими сладкими минутами, съ которыми простились только до свиданія при новомъ перечитываньи. О впечатлѣніи въ публикѣ судить вполнѣ еще нельзя, но можно сказать, что ты много выиграешь особенно у читателей, которые не имѣли случая прочесть всѣ твои повѣсти, или помнятъ ихъ поодиночкѣ. О литературномъ мірѣ говорить нечего: ты признанъ имъ единодушно; даже въ мірѣ бывшихъ доносовъ твой талантъ не отвергается: Булгаринъ ⁸) недавно напечаталъ это въ «Пчелѣ», при чемъ обругалъ Писемскаго за «Плотничью артель» ⁹), которую, кажется, всякую недѣлю бранитъ на всѣ лады ¹⁰). Кстати на дняхъ вышла книжка «Очерковъ изъ крестьянскаго быта» Писемскаго (Питерщикъ, Лѣшій и Артель) ¹¹). Тоже явилось два тома Толстаго: «Дѣтство и отрочество» и «Военные разсказы» ¹²). Мы съ нимъ видѣлись недавно, онъ теперь въ Петербургѣ и скоро будетъ сюда ¹³). Некрасовъ по прежнему производитъ впечатлѣніе невообразимое, но критики не знаютъ что объ немъ сказать, понятно почему. Замѣчаніе твое о Дружининѣ и Б. для Ч. совершенно справедливо ¹⁴). У насъ не можетъ еще наступить періодъ успѣха для безстрастія и сопряженной съ нимъ безцвѣтности, хотя бы на это потратилось и много знаній и таланта. Притомъ же съ Друж. читатели будутъ en pleine (perfide) Albion, а для насъ свои бобыли, бирюки и пр. и привлекательнѣе и любезнѣе, какъ ни полезно сближать насъ съ духомъ и произведеніями означеннаго коварнаго острова. Въ Ноябрской книжкѣ напечатана первая статья Др. о критикѣ Гоголевскаго періода и досталось крѣпко Чернышевскому за безусловное поклоненіе Бѣлинскому ⁴). Умно и отчасти справедливо, но признаюсь считаю статью рановременною. Дайте еще время разжевать для безтолковыхъ значеніе, громадную силу и талантъ покойника; дайте умереть Пчелиному улью и прочимъ упрямымъ старовѣрамъ и не давайте повода ихъ хотя и не слишкомъ многочисленнымъ прихожанамъ хоть къ чему нибудь придраться. Скоро выведется это отродье и тогда пишите что хотите. Вотъ что сказалъ бы я Д. Похвалы его прейдутъ молчаніемъ, а честныя замѣчанія обратятъ въ ядовитое оружіе. Я познакомился съ С. Т. Аксаковымъ ¹⁶), благодаря моимъ библіографическимъ запискамъ ¹⁷), которые его очень занимаютъ и родили у него воспоминанія о Шатровѣ ¹⁸) и Николевѣ ¹⁹) и водевилистѣ Писаревѣ ²⁰). Я доставилъ ему нѣкоторыя книги и справки и мы видимся часто и съ нимъ и съ Конст. Сергѣев. ²¹) С. Т. называетъ меня если не авторомъ, то ужъ родителемъ этихъ статей, которыя явятся въ «Бесѣдѣ» ²²). Что это за милые люди и какъ тебя любятъ! Что же касается до Бесѣды, то и она и ея направленія убиты на повалъ въ общемъ мнѣніи: «cause jugée et perdue»; несостоятельность Славянофильства и его соподвижниковъ совершенно обнаружилась, когда имъ сдѣлалось вольготно писать и они сами не съумѣли высказать (какъ и должно было ожидать) что такое Русское воззрѣніе? т. е. то о чемъ хлопотали. Алармисты могутъ успокоиться, партія не опасна ²³). Лучшія статьи въ Бесѣдѣ, это обозрѣніе Черкасскаго (Влад.) ²⁴), т. совсѣмъ не славянофильскія. Послѣднее (о внутреннемъ законодательствѣ въ нынѣшнее царствованіе) просто chef-d’oeuvre искусства писать и говорить дѣло. Есть кромѣ того статьи довольно интересныя особливо спеціальныя, но много хлама, а есть и немного гадостей, какъ статья Г. Селиванова ²⁵) (брата тебѣ извѣстнаго) ²⁶) о годѣ Русскаго селянина, гдѣ авторъ съ «беатитюдой» восхищается поборами яицъ и краюхъ хлѣба попами и дьячками, уговариваетъ вѣрить нелѣпымъ примѣтамъ и т. п. Но редакція и главные сотрудники такіе благородные и славные люди, такіе честные писатели, что имъ прощаешь ихъ эксцентрическій конекъ, какъ въ Лондонѣ напр. прощаютъ Лорду Ворду (бывшему здѣсь на Коронаціи) фантазію его каждый годъ возобновляющуюся, будто онъ брюхатъ и скоро родитъ, что не мѣшаетъ ему во всѣхъ другихъ отношеніяхъ быть достойнѣйшимъ и очень умнымъ джентельменомъ. Теперь здѣсь хлопочутъ о возобновленіи Общ. Любит. Рос. Слов. и особенно Аксаковы. Я доставилъ разныя справки о немъ; оно не уничтожено, но въ 1835 году какъ то разошлось, любопытно бы его возобновить ²⁷). Теперь занимаетъ вопросъ о свободѣ торговли; въ Петербургѣ особая Коммиссія изъ Тенгоборскаго, Заблоцкаго, Н. Милютина, Шерера, Бутовскаго, Мейендорфа, Мальцева, занимается прорктомъ пониженія тарифа. Въ журналахъ открытая война: твой двоюродный, кажется, дядя Скуратовъ, Яхонтовъ и пр. протекціонисты, а главные фритрейдеры Вернадскій и Сенковскій ²⁸). Пчела, разумѣется, противъ прогресса и Булгаринъ недавно напечаталъ предположеніе, что Сенковскій хочетъ завоевать популярность въ Англіи и Ѣхать туда, ожидая, что его встрѣтятъ оваціями и митингами; словомъ доносъ во всей формѣ. Въ послѣдней «Бесѣдѣ» есть оченьнеловкая и неумѣстная статья: «T. Н. Грановскій до его профессорства». Ужъ одно то, что авторъ ея В. В. Григорьевъ (Оріенталистъ) можетъ дать понятіе о ея тонѣ. Ты знаешь какъ Гран. и Григ. были въ разныхъ лагеряхъ послѣдніе годы, хотя въ Университетѣ и были пріятелями. Теперь Григорьевъ хамскимъ языкомъ съ халдейскими прибаутками разсказываетъ юность Гран., выдаетъ его юношескія тайны, печатаетъ его стихи, которые покойный просилъ его всегда ему возвратить и т. п. Статья начинается тѣмъ, что Гранов. былъ для иныхъ кумиромъ и что это понятно, потому что у насъ бывали «кумирчики и поплоше». Вообще же замѣтна цѣль уронить Гран. какъ «ученаго», доказывая, что онъ до 23 лѣтъ ничѣмъ серьезнымъ не занимался и не имѣлъ фундаментальной учености, предаваясь «эпикуреизму». Это могутъ говорить только нелицепріятные друзья, а не «Бесѣда», которой адепты не признавали заслугъ Гран. вполнѣ, а потому и нельзя ожидать, чтобы они дорожили мелочами его юношеской жизни, а слѣд. выставляютъ ихъ для другой цѣли. Аксаковы, кажется, недовольны этой статьею ²⁹).

Продолжаю письмо мое уже 25 Ноября. Вчера получилъ письмо отъ Боткина изъ Пет. Цензоромъ Современника назначенъ Лажечниковъ ³⁰) вмѣсто Бекетова ³¹), удаленнаго за перепечатку въ Совр. 3-хъ стихотвореній Некрасова, при статьѣ о выходѣ ихъ въ свѣтъ ³²). Не знаю останется ли Бекетовъ цензоромъ; дѣло, кажется въ томъ, что на книжку стиховъ не обращаютъ такого вниманія, какъ на журналъ, имѣющій обширнѣйшій кругъ читателей. Впрочемъ, кажется, и на продажу книжки наложенъ эмбарго; вчера всѣ книгопродавцы пересылались, чтобы получить экземпляры, но ихъ ужъ расхватали, тѣмъ болѣе, что выпущено было на первый разъ въ продажу не очень то много. Если что узнаю скоро объ этомъ дѣлѣ, такъ припишу послѣ. Касательно выходки Каткова противъ тебя, Боткинъ, которому я немедленно ее сообщилъ (и кстати, потому что въ Пет. не читаютъ вовсе. Моск. Вѣд.), пишетъ, что оно произвело общее негодованіе въ Пет., даже между друзьями Каткова и всѣ признаютъ тебя послѣ этого освобожденнымъ отъ своего обѣщанія Вѣстнику. Я не понимаю этой выходки: 1) Совр. объявилъ, что ты, Толстой и пр. выговорили себѣ право исполнить прежнія обязательства съ другими журналами, 2) Подозрѣвать, что Фаустъ и Призраки одно и то же нѣтъ никакого основанія, 3) Отчего напали на одного тебя, когда тутъ же говорится объ Аксаковыхъ и Толстомъ безъ ожесточенія, а о Григоровичѣ и Островскомъ, которые, кажется, тоже были объявлены сотрудниками Вѣстника, даже не упоминается? Видно, что за тебя крѣпко держатся, не смотря на колкости и увѣренія, что ты не такъ то ужъ нуженъ. Притомъ же отъ того, что въ рукахъ есть пріятельскія твои письма, а отъ другихъ ихъ нѣтъ, нѣтъ причины нападать на тебя печатно прямо конфиденціальными документами. 4) Можно согласиться быть сотрудникомъ журнала и потомъ перемѣнить свое намѣреніе, особенно если печатно не заявлено, что именно то то и то то будетъ напечатано, а Вѣстникъ кое что поименовалъ и не напечаталъ изъ сочиненій другихъ авторовъ. 5) Твое сотрудничество въ Вѣстникѣ было объявлено на 1856 годъ, а контрактъ съ Совр. начинается съ 1857. Много еще наберется такихъ пунктовъ; но довольно. Дѣло въ томъ, что у тебя положительно и здѣсь множество защитниковъ и очень жаркихъ, изъ которых назову наприм. Влад. Черкасскаго ³³) съ женой. А всё таки я отъ души желаю, чтобъ мирныя конференціи такъ или иначе скорѣй открылись по этому вопросу. Вообще Вѣстникъ, лишенный почти совсѣмъ бельетристическаго достоинства, тѣмъ не менѣе очень занимаетъ общественное мнѣніе и по справедливости: ученыя и политическія статьи, этюды и пр. полны интереса и писаны по большей части превосходно, кромѣ того Вѣстникъ, отличается удивительною современностію въ выборѣ статей оригинальныхъ и переводныхъ, онъ затронулъ, почти все: и Испанскія дѣла, и Итальянскій вопросъ, и Американскія партіи и происшествія, и Зундскую пошлину, и биржевыя спекуляціи.и всѣ живые интересы нашего времени. Появились новые мастера писать: Ѳеоктистовъ ³⁴), Дмитріевъ ³⁵), Чичеринъ³⁶) и др. доселѣ неизвѣстные. Часто слышится вопросъ не «какъ ваше здоровье?» а «читали вы послѣдній Вѣстникъ?» Симптомъ утѣшительный, а для журнала лестный. Вкусы и потребности читателей обозначились рѣзко въ одинъ годъ: ихъ занимаютъ наши жизненные вопросы и интересы общечеловѣческіе, а не бредни о Лужницкихъ Славянахъ, восторги отъ Чешскихъ пѣсенъ, знаніе наизусть именъ кречетовъ Алексѣя Михайловича³⁷) и прочія статьи «für Wenige» ³⁸), которыми часто пробавляется Бесѣда, читающаяся больше какъ курьезъ, часто снотворный.

О себѣ скажу тебѣ, что я временами порядочно занятъ службой по управленію Рогожскаго раскольничьяго Кладбища и Ремесленной управой ³⁹); пріятно то, что меня, не хвастаясь скажу, полюбили мнѣ подвѣдомственные, которыхъ болѣе или менѣе подлежитъ мнѣ не одна тысяча, даже не одинъ десятокъ тысячъ человѣкъ, изъ которыхъ всякій можетъ имѣть завтра до меня дѣло. Грубить и важничать я не умѣю, а справедливымъ быть стараюсь; кажется въ этомъ и весь почти секретъ. Закревскій ⁴⁰) имѣетъ ко мнѣ довѣріе, котораго я не обману. Впрочемъ, ты можешь видѣть, что дѣла служебныя не мѣшаютъ мнѣ слѣдить за литературой и пр., впрочемъ едва ли и могу я прожить безъ этого. Извѣстная закваска существуетъ во мнѣ съ дѣтства; интересъ къ умственному ходу нашей жизни проходилъ хоть маленькой струйкой даже по бурнѣйшему періоду моихъ кутежей, театральствъ и пр.; этому обязанъ я тѣмъ, что вынесъ много свѣжаго и цѣлаго изъ омута, въ которомъ такъ долго купался и теперь не знаю скуки, бросивши то, что съ лѣтами должно насъ само бросить. Русская моя библіотека ⁴¹) умножается чрезвычайно и просто доставляетъ великое наслажденіе, которое стараюсь раздѣлить съ охотниками въ Библіографическихъ запискахъ, возбудившихъ одобреніе и продолжающихся. Если не далъ Богъ таланта творить, то надо послужить общему дѣлу по мѣрѣ возможности собраніемъ матеріаловъ и рѣдкостей, что и дѣлаю. По воспоминанію и для потѣхи хочу немного заняться чернокнижіемъ, которому неисправимый Дружининъ посвящаетъ нѣсколько страницъ въ каждой книжкѣ Библіотеки ⁴²) Если ты тамъ увидишь имя: «Урванецъ-Подстегинъ», то знай что это псевдонимъ знаменитаго пѣвца: Хотинскаго, Свадьбы Кукольника и пр. Кстати, вотъ тебѣ послѣдній экспромтъ Соболевскаго ⁴³) одной здѣшней дамѣ, которая была неравнодушна къ гусарскому Полковнику Графу Тулузѣ де Лотреку, недавно уѣхавшему въ Польшу, гдѣ онъ получилъ гусарскій полкъ ⁴⁴).

Дочерямъ своимъ Лотъ рекъ:

«Лейте мнѣ вина побольше!»

Тоже самое Лотрекъ

Говоритъ паненкамъ въ Польшѣ.

Я вчера нацѣлилъ въ шаръ —

Бацъ его… да не въ ту лузу;

Всѣ вскричали:, «вотъ гусаръ!»

Не намекъ ли на Тулузу?

Я сейчасъ воротился отъ Аксаковыхъ; про Бекетова еще точныхъ подробностей нѣтъ, но Цензоромъ онъ остался, хоть у него и взятъ Современникъ ⁴⁵). Дѣла по возобновленію Общ. Любителей Рос. Слов. идутъ успѣшно; надѣюсь скоро тебѣ сообщить хорошія о немъ вѣсти ⁴⁶). Хорошее дѣло: литературные антагонисты (конечно честные) сходятся и видятъ другъ въ другѣ уже не звѣрей, какъ казалось издали, а хорошихъ людей, спорятъ — и дѣло выигрываетъ. Не такъ ли было напр. съ тобой и Аксаковыми, или съ Ап. Григорьевымъ и Боткинымъ, Панаевымъ, тобой? Вотъ выгода обществъ литературныхъ и чего можно ожидать. Кончаю письмо и очищаю послѣдній пунктъ: Гр. Ламбертъ, сколько мнѣ извѣстно, въ Петербургѣ ⁴⁷). Кланяйся отъ меня Кн. Вяземской ⁴⁸), а самъ пиши, когда есть время; ты не можешь сомнѣваться какъ мнѣ пріятно съ тобой бесѣдовать хоть заочно. Прощай, будь здоровъ. Жена тебѣ кланяется и благодаритъ за память.

Искренно тебя любящій
Мих. Лонгиновъ.

Кончено письмо въ ночь съ 25-го на 26-ое Ноября 1856.

¹) См. письмо № 3.

²) См. письмо № 2.

³) См. въ письмѣ № 3.

⁴) См. письмо № 3.

⁵) См. примѣч. 1-ое на стр. 152.

⁶) Тургеневъ началъ работать надъ комедіей «Нахлѣбникъ» еще въ началѣ 1848 г. и снова принялся за него въ сентябрѣ 1856 г.; 3/15 окт. 1856 г. онъ писалъ изъ Куртавнеля И. И. Панаеву, что тотъ можетъ напечатать въ декабрьской книжкѣ «Современника» — «Нахлѣбника», «котораго ты получишь въ измѣненномъ видѣ въ половинѣ ноября (если только цензура его пропуститъ;». — 12/24 января 1857 г. изъ Парижа Тургеневъ просилъ Панаева: «… попробуйте напечатать „Нахлѣбника“; мнѣ Анненковъ пишетъ, что теперь его, пожалуй, позволятъ». Комедія эта была напечатана подъ заглавіемъ: «Чужой хлѣбъ» въ 3 книгѣ «Современника» 1857 г. См. выше статью В. И. Чернышева о «Нахлѣбникѣ» по поводу авторской рукописи этой комедіи, принадлежащей Пушкинскому Дому.

⁷) Объ этомъ изданіи см. выше, въ письмѣ № 3.

⁸) См. въ письмѣ № 1.

⁹) Въ № 250 «Сѣверной Пчелы» отъ 10 ноября 1856 г. (стр. 1258) Булгаринъ писалъ: «… Мы вполнѣ признаемъ дарованія въ нѣкоторыхъ писателяхъ нынѣшней эпохи, какъ напр. въ II. С. Тургеневѣ, Лермонтовѣ, гр. Л. Н. Толстой, Вонлярлярскомъ, гр. В. А. Соллогубѣ и гр. Растопчиной…». Далѣе, послѣ выпада противъ «натуральной школы», Булгаринъ говорилъ: «… Русская словесность непремѣнно возвратится на прежній путь, ведущій къ умственному и душевному развитію и усовершенствованію, къ прекрасному и высокому!.. Водворяя въ народѣ любовь къ своему, къ Русскому, къ народному, Русскіе писатели найдутъ богатые матеріалы для этого въ чувствованіяхъ простого Русскаго народа, какъ нашли ихъ Загоскинъ и другіе. Неужели для Русскаго простолюдина нѣтъ другой сцены для дѣйствія, какъ питейный домъ, какъ Петербургскіе углы, какъ буйная Плотничья Артель?»

¹⁰) Такъ, напр., въ № 223 «Сѣверной Пчелы» отъ 10 окт. 1858 (стр. 1132) Булгаринъ кончалъ свою статью словами: "… Нѣтъ никакого сомнѣнья, что хорошія произведенія литературы и изящныхъ искусствъ — вѣнецъ человѣческаго разума, но, воля ваша, вкусное, здоровое кушанье во сто кратъ предпочтительнѣе такихъ письменныхъ произведеніи «натуральной школы», какъ напримѣръ «Плотничья артель!..»

¹¹) Въ составъ «Очерковъ изъ крестьянскаго быта» вошли только три названныя повѣсти Писемскаго: «Питерщикъ», «Лѣшій» и «Плотничья артель».

¹²) «Дѣтство и отрочество» и «Военные разсказы» Л. Н. Толстого появились въ печати отдѣльнымъ изданіемъ въ С.-Петербургѣ 1856 г.

¹³) Л. Н. Толстой 26 ноября 1856 г. вышелъ въ отставку, пріѣхалъ въ Москву въ началѣ декабря и пробылъ здѣсь до Новаго Года. По словамъ П. Бирюкова, "съ выходомъ Л. Н. въ отставку начинается новый періодъ его жизни, литературно-общественный… Несмотря на свою рѣзкость сужденій, на непризнаніе авторитетовъ, Л. Н. былъ желаннымъ гостемъ и драгоцѣннымъ членомъ литературнаго кружка «Современника» (П. Бирюковъ. Біографія, т. I, М. 1906).

¹⁴) См. письмо № 2.

¹⁵) Статья Дружинина была напечатана подъ заглавіемъ: «Критика Гоголевскаго періода Русской литературы и наши къ ней отношенія». «Вполнѣ цѣня и уважая всѣхъ нашихъ товарищей по дѣлу современной русской критики», писалъ онъ здѣсь: «мы не можемъ не признаться, однако же, въ комическихъ впечатлѣніяхъ, иногда производимыхъ на насъ нѣкоторыми изъ отчаянныхъ поклонниковъ старой критики. Подобные отзывы, плодъ безсилія, соединеннаго съ упрямымъ фетишизмомъ, возбуждали въ насъ не одинъ только смѣхъ, но вмѣстѣ со смѣхомъ и порядочную досаду». Въ одномъ изъ примѣчаній Дружининъ называетъ А. Д. Галахова и С. С. Дудышкина «спасительнымъ примѣромъ для молодыхъ писателей, склонныхъ къ фетишизму въ критикѣ».

¹⁶) Сергѣй Тимоѳеевичъ Аксаковъ (род. 1797, ум. 1859) принималъ живое участіе въ періодическихъ изданіяхъ, внимательно слѣдилъ за ходомъ литературы и театра и составилъ обширный кругъ друзей изъ писателей, ученыхъ и артистовъ. Своимъ гостепріимствомъ онъ пріобрѣлъ себѣ имя «истаго хлѣбосола-москвича». Въ 1856 г. въ «Русской Бесѣдѣ» былъ напечатанъ 4-й отрывокъ изъ «Семейной Хроники» (т. III) и «Литературныя и театральныя воспоминанія» (т. IV).

¹⁷) Мих. Ник. Лонгиновъ сталъ доставлять свои «Библіографическія Замѣтки» въ редакцію «Современника» съ апрѣля 1856 г. Первый опытъ его былъ напечатанъ въ т. LVII, отд. V, стр. 1—18. Статьи и замѣтки Лонгинова представляютъ большой интересъ и важное научное значеніе своими цѣнными біографическими, родословными, историческими и литературными матеріалами о многихъ писателяхъ и журналахъ конца XVIII и начала XIX вѣка. Лонгиновъ напечаталъ много любопытныхъ свѣдѣній о стихотвореніяхъ Батюшкова, Фета, Лермонтова, о трудахъ Озерова, о неизданныхъ стихотвореніяхъ, посланіяхъ и эпиграммахъ Пушкина, Жуковскаго; о Шишковистахъ и Карамзинистахъ и т. д. Всѣ эти «Библіографическія Замѣтки» перепечатаны въ т. I сочиненій М. Н. Лонгинова, изданномъ въ Москвѣ Л. 3Бухгеймомъ въ 1915 году.

¹⁸) Николай Михайловичъ Шатровъ (род. 1765, ум. 1841) — стихотворецъ конца XVIII и начала XIX в., ревностный приверженецъ школы Шишкова и противникъ Карамзина. Сотрудничалъ въ «Амфіонѣ», «Сѣв. Вѣстникѣ», «Сынѣ Отечества», «Трудахъ Общ. Люб. Росс. Словесности при Моск. Университетѣ».

¹⁹) Николай Петровичъ Николевъ (род. 1758, ум. 1815) — поэтъ и драматургъ. Воспитывался подъ надзоромъ своей родственницы, знаменитой княгини Ек. Ром. Дашковой. Онъ ослѣпъ, когда ему не было 30-ти лѣтъ, но до глубокой старости продолжалъ писать и заниматься. Екатерина II его отличала, Павелъ I любилъ за проницательный умъ и благородство мыслей и называлъ его «l’aveugle clairvoyant».

²⁰) Александръ Ивановичъ Писаревъ, (род. 1803, ум. 1828) — извѣстный и плодовитый водевилистъ, рано умершій. С. Т. Аксаковъ, въ своей «Некрологіи А. И. Писарева», далъ краткую его характеристику: «Глубокій, проницательный умъ, чуждый оковъ пристрастія и предразсудковъ литературныхъ; строгій, вѣрный вкусъ: сила мыслей новыхъ, свѣжихъ; смѣлость, рѣзкость въ ихъ выраженіи; ѣдкая, убійственная острота; любовь къ справедливости; ненависть къ пороку… — все заставляло ожидать отъ него комедій Аристофановскихъ… (См. „Театральныя и литературныя статьи и замѣтки“).

²¹) Константинъ Сергѣевичъ Аксаковъ (род. 181», ум. 1860)старшій сынъ Сергѣя Тимоѳеевича, глубоко привязанный къ отцу, поэтъ и писатель, одинъ изъ крупнѣйшихъ и талантливѣйшихъ представителей «славянофильскаго» направленія.

²²) О «Русской Бесѣдѣ» — см. въ письмѣ № 2.

²³) Тургеневъ и Лонгиновъ были западниками и взглядамъ славянофиловъ не сочувствовали.

²⁴) Князь Владиміръ Александровичъ Черкасскій (род. 1824, ум. 1878) — извѣстный государственный дѣятель. Съ основаніемъ «Русской Бесѣды» онъ принялъ живое участіе въ ея редакціи. Для первой ея книжки онъ далъ: «Обозрѣніе политическихъ событій въ Европѣ за 1855 г.» («Р. Б.» 1856 г., т. I). Въ III т. «Русской Бесѣды» за 1856 г. было помѣщено его: «Обозрѣніе внутренняго законодательства».

²⁵) Василій Васильевичъ Селивановъ (род. 1813, ум. 1875) — литераторъ и Рязанскій земскій дѣятель. Въ 1856 г. въ «Русской Бесѣдѣ» была помѣщена его извѣстная статья: «Годъ русскаго земледѣльца». 1) «Весна» (во II т.) и 2) «Лѣто» (въ IV т,).

²⁶) Лонгиновъ имѣлъ въ виду Илью Васильевича Селиванова (род. 1810, ум. 1882). Съ половины пятидесятыхъ годовъ (1856 г.) онъ началъ помѣщать въ «Современникѣ» и «Русскомъ Вѣстникѣ» свои «Провинціальныя воспоминанія» и разсказы «обличительнаго направленія».

²⁷) Общество Любителей Россійской Словесности было четвертымъ ученымъ обществомъ, основаннымъ при Московскомъ Университетѣ. Изъ учредителей Общества слѣдуетъ назвать А. А. Прокоповичъ-Антонскаго, Ѳ. О. Кокошкина, А. О. Мерзлякова, В. Л. Пушкина и др. Уставъ Общества былъ утвержденъ 6 іюня 1811 г. Задачей Общества было: «распространить свѣдѣнія о правилахъ и образцахъ здравой словесности и доставить публикѣ обработанныя сочиненія въ стихахъ и прозѣ на Россійскомъ языкѣ, разсмотрѣнныя предварительно и прочитанныя въ Собраніи». Въ 20-х-ь годахъ, когда возрасла и окрѣпла общественная мысль, обратившаяся въ области литературы отъ формы къ содержанію, и новая жизнь эта проходила мимо Общества, — сталъ сказываться его упадокъ, и оно окончательно замерло къ 1837 году. Было немало попытокъ возстановить заглохшую дѣятельность Общества, но онѣ не приводили ни къ чему; лишь съ половины 50-хъ годовъ, — въ знаменательный періодъ русской общественной жизни, — снова и съ новой силой зашла рѣчь о возобновленіи Общества. Въ предварительныхъ совѣщаніяхъ главную роль играли: К. С. Аксаковъ, А. С. Хомяковъ, М. Н. Лонгиновъ и М. А. Максимовичъ. Ихъ усиліями Общество Любителей Россійской Словесности и возродилось въ 1858 году къ новой жизни. Во главѣ Общества сталъ А. С. Хомяковъ; его помощниками были М. А. Максимовичъ и М. Н. Лонгиновъ. Послѣдній всею душой отдался дѣятельности и своими трудами не мало послужилъ Обществу. Съ 1859 по 1864 г. Лонгиновъ былъ секретаремъ Общества. Н. П. Гиляровъ-Платоновъ вспоминаетъ о немъ съ большимъ сочувствіемъ: «Его заботливость объ Обществѣ и энергія были безпримѣрны. Онъ искалъ, понуждалъ, торопилъ. Самый первоклассный режиссеръ театра могъ позавидовать въ рвеніи и искусствѣ, съ какимъ Лонгиновъ ставилъ засѣданіе, — можно такъ выразиться. Сейчасъ вижу его на публичныхъ собраніяхъ. Онъ весь впивался въ чтеніе; можно сказать, сопутствовалъ чтецу, читалъ только молча, вмѣстѣ съ авторомъ. Въ ожиданіи счастливаго мѣста рѣчи приготовительная улыбка уже озаряла лицо; глаза расширялись и всѣ мускулы начинали ходить, когда ожидаемый эффектъ достигнутъ и публика рукоплескала… Ему дорогъ былъ шумъ и блескъ, внѣшнее проявленіе свободы и сценическій эффектъ чтенія»… Лонгиновъ принималъ большое участіе въ публичныхъ собраніяхъ Общества и издавалъ подъ своей редакціей разныя книги, по порученію Общества. Въ 1864 г. Лонгиновъ, съ 1858 г. бывшій дѣйствительнымъ членомъ Общества (см. Словарь членовъ Общества Любителей Россійской Словесности при Московскомъ Университетѣ, 1811—1911, гдѣ помѣщена статья о М. Н. Лонгиновѣ, стр. 171), оставилъ секретарство по случаю отъѣзда изъ Москвы; къ тому же его дѣятельность и взгляды къ тому времени измѣнились и онъ уже «ревностно не посвящалъ Обществу своихъ досуговъ». (См. Общество Люб. Росс. Словесности при Моск. Унив., М. 1911).

²⁸) Членами таможенно-тарифной комиссіи были: извѣстный политико-экономъ, членъ Государственнаго Совѣта Людвигъ Валеріановичъ Тенгоборскій (род. 1793, ум. 1857), Директоръ Департамента Сельскаго хозяйства Андрей Парѳеновичъ Заблоцкій-Десятовскій — одинъ изъ дѣятелей Литературнаго Фонда, (род. 1808, ум. 1881), поборникъ и участникъ дѣла освобожденія крестьянъ Николай Алексѣевичъ Милютинъ (род. 1818, ум. 1872), профессоръ Технологическаго Института Александръ Александровичъ Шереръ (ум. 1875), Викторъ Ивановичъ Бутовскій (род. 1815, ум. 1881), баронъ Александръ Казиміровичъ Мейендорфъ (род. 1798, ум. 1865), — впослѣдствіи Директоръ Московскаго Строгановскаго Училища, финансистъ и предсѣдатель Московскаго Мануфактурнаго Совѣта, и Иванъ Сергѣевичъ Мальцовъ (род. 1807, ум. 1880), извѣстный заводчикъ и дѣятель промышленности. Результатомъ работъ Комиссіи былъ Таможенный тарифъ 1857 года. Дмитрій Петровичъ Скуратовъ (род. 1802, ум. 1885), одинъ изъ основателей Общества содѣйствія Русской промышленности и торговлѣ, потомокъ родного брата извѣстнаго Малюты Скуратова, былъ женатъ на Фаинѣ Алексѣевнѣ Пушкиной, а Тургеневу приходился родственникомъ, дѣдомъ-дядей, по Апухтинымъ: бабка Ивана Сергѣевича — Елизавета Петровна Тургенева, рожд. Апухтина, была дочерью Екатерины Алексѣевны Апухтиной, рожд. Скуратовой, родной сестры отца Д. П. Скуратова — Петра Алексѣевича. — Д. П. Скуратовъ много писалъ по вопросамъ экономическимъ и публицистическимъ; Лонгиновъ имѣетъ въ виду его статью въ № 126 «Сѣверной Пчелы» 1856 г. "По поводу статьи г. Вернадскаго «О внѣшней торговлѣ» и другую статью его же — въ № 97 «Московскихъ Вѣдомостей» 1856 г. Статья профессора Ивана Васильевича Вернадскаго (род. 1820, ум. 1884) «О внѣшней торговлѣ» появилась въ апрѣльской книгѣ «Русскаго Вѣстника» 1856 г. (кн. 2, стр. 603—624), вызвавъ длинный рядъ статей сторонниковъ обоихъ направленій, т. е. протекціонистовъ и фритредеровъ, въ «Сѣверной Пчелѣ», «Московскихъ Вѣдомостяхъ», «С.-Пб. Вѣдомостяхъ», «Москвитянинѣ», «Русскомъ ВѢстникѣ» и «Сынѣ Отечества»: всѣ эти статьи (въ томъ числѣ и С. Яхонтова) перечислены въ «Русской Исторической Библіографіи» 1856 г., стр. 83, № 1169.

²⁹) Василій Васильевичъ Григорьевъ (род. 1816, ум. 1881) — оріенталистъ; съ 1851 г. по 1872 г. онъ былъ въ Оренбургскомъ краѣ начальникомъ пограничной экспедиціи, въ 1863 г. занялъ каѳедру исторіи Востока въ С.-Пб. Университетѣ а въ 1874 г. замѣстилъ М. Н. Лонгинова въ должности Начальника Главнаго Управленія по дѣламъ печати. Его статья: «T. Н. Грановскій до его профессорства въ Москвѣ» («Русская Бесѣда» 1856 г., ноябрь) вызвала сильное негодованіе въ литературномъ мірѣ и производила непріятное впечатлѣніе своимъ развязнымъ тономъ. Такъ, напр., авторъ писалъ про Грановскаго: «Общительный, мягкосердечный, скромный и вмѣстѣ остроумный, мѣткій въ словѣ, онъ естественно становился душею каждой бесѣды. Никто не смѣлъ усомниться въ чистотѣ его помысловъ, а между тѣмъ онъ причастенъ былъ всѣмъ слабостямъ общества. Какъ же было не любить его обществу, которое находило въ немъ блестящее оправданіе своимъ слабостямъ. По той же причинѣ не проникались чувствомъ вражды къ нему и люди противнаго образа мыслей, но одинаковаго образа дѣйствій. Въ немъ не было ничего рѣзкаго, ничего колючаго для другихъ. Съ его достаточно эпикурейской точки зрѣнія, не изъ чего было враждовать… Многіе считаютъ Грановскаго ученымъ… Я не нахожу въ немъ самостоятельности, тѣмъ менѣе оригинальности мысли…» и т. д., Герценъ былъ возмущенъ статьей Григорьева и высказалъ это въ письмѣ къ М. К. Рейхель отъ 31 января 1857 г.: "Въ «Русскихъ Бесѣдахъ» есть статья о Грановскомъ; совѣтую вамъ… дать знать, хоть Коршу, что имъ грѣшно позволять такія гадости. Это, видите, разсказъ о его молодости; сдѣланъ какимъ-то Григорьевымъ будто бы въ похвалу ему; тамъ встрѣчаются такія штуки: по окончаніи курса онъ сталъ предаваться эпикуреизму, который въ послѣдніе годы жизни совершенно овладѣлъ имъ, и еще лучше: «этотъ непорочный юноша, къ удивленію моему, часто посѣщалъ „островъ Цитеры“ и разъ былъ влюбленъ въ одну нимфу». Неужели у Грановскаго не осталось ни одного близкаго друга въ Россіи, который бы палкой отдулъ этого мерзавца? Я, пожалуй, пошлю письмо въ «Моск. ВѢд.» анонимное, да только, вѣдь, это тѣмъ то срамъ…" (А. И. Герценъ, Собр. соч. и пис., f. VIII, стр. 395). Статья Григорьева заканчивалась словами: "Тѣмъ же, кому можетъ показаться, что мнѣ, бывшему нѣкогда другомъ Грановскаго, не прилично судить о немъ съ большею, нежели другіе, строгостью, отвѣчу стариннымъ, но вѣковѣчнымъ: «amicus Plato, sed magis arnica veritas…» По замѣчанію М. К. Лемке, статья эта «не осталась безъ отповѣди со стороны Кавелина и др.».

А. В. Никитенко писалъ въ Дневникѣ своемъ (26-го янв. 1857) по поводу статьи о Грановскомъ: «Этотъ Григорьевъ былъ когда-то посланъ въ Лифляндію, за свою сомнительную дѣятельность, въ которой, по возвращеніи, получилъ крестъ. Во время моего цензорства, онъ написалъ было статью — прямой доносъ на противную себѣ партію Русскихъ литераторовъ. Словомъ, этотъ любезный господинъ съ успѣхомъ шелъ послѣдамъ Булгарина. Теперь ему сильно не понравилась высокая и чистая репутація Грановскаго, и онъ задумалъ столкнуть его въ грязь».

Шевыревъ также возсталъ противъ статьи Григорьева и въ письмѣ къ Погодину высказывалъ свое возмущеніе:⁷ «Вчера прочелъ я статью Григорьева о Грановскомъ. Вѣдь тутъ есть нехорошій поступокъ. Какъ могъ рѣшиться на него Григорьевъ? И какъ рѣшилась „Бесѣда“ всю статью напечатать? Статья Григорьева открываетъ глаза на многое и въ.этомъ отношеніи поучительна; но все-таки она остается дурнымъ поступкомъ — и мнѣ душевно жаль, что „Русская Бесѣда“ взяла на себя его половину». Кошелеву Шевыревъ писалъ: «Грановскій письмами своими много выигрываетъ, какъ человѣкъ искренній, изливающій душу свою въ душу другого. Но что касается до этого друга, то къ нему не только всякое сочувствіе исчезаетъ, а чувствуешь омерзѣніе. Мнѣ кажется, тутъ спора быть не можетъ…» (см. H. П. Барсуковъ: «Жизнь и труды М. П. Погодина», кн. XV, 206—207).

³⁰) Иванъ Ивановичъ Лажечниковъ, (род. 1792, ум. 1869), извѣстный писатель, піонеръ русскаго историч. романа, былъ въ 1856—1858 гг. цензоромъ въ С.-Пб. Цензурномъ Комитетѣ; этой дѣятельностью онъ очень тяготился. Панаевъ писалъ о немъ: «Лажечниковъ едва ли не единственный изъ литераторовъ своего времени… съ полнымъ сочувствіемъ всегда протягивавшій руку всѣмъ замѣчательнымъ дѣятелямъ послѣдующихъ литературныхъ поколѣній». (Панаевъ, Литературныя воспоминанія, ч. II, гл. VIII, стр. 275).

³¹) Владиміръ Николаевичъ Бекетовъ (род. 8-го янв. 1809 г., ум. 18?) долголѣтній цензоръ С.-Пб. Цензурнаго Комитета. Д. В. Григоровичъ въ своихъ «Литературныхъ воспоминаніяхъ», говоря о «безсмысленной придирчивости» и «суровыхъ, молчаливыхъ приговорахъ» цензоровъ, такъ отзывался о «разумномъ отношеніи къ печати» Бекетова: "Единственнымъ, вполнѣ просвѣщеннымъ и расположеннымъ къ литературѣ былъ цензоръ Бекетовъ (однофамилецъ нашего товарища по Инженерному Училищу); его посчастливилось достать «Современнику» («Литературныя воспоминанія». — Поди. собр. соч. Д. В. Григоровича, изд. А. Ф. Маркса, 3-е, С.-Пб. 1896, т. 12-й, стр. 307); таковъ же отзывъ о немъ и другого лица: по словамъ извѣстнаго педагога А. А. Чумакова, Бекетовъ, «пользовавшійся еще при грозномъ Мусинѣ-Пушкинѣ славой человѣка либеральнаго и неустрашимаго», принадлежалъ «несомнѣнно» «къ числу цензоровъ, редакціями наиболѣе желанныхъ» («Русск. Стар.» 1899 г., № 12, стр. 590).

³²) Объ этомъ см. въ письмѣ № 5.

³³) О немъ см. выше.

³⁴) Евгеній Михайловичъ Ѳеоктистовъ (род. 1829, ум. 1898), впослѣдствіи редакторъ «Журнала Министерства Народнаго Просвѣщенія» и Начальникъ Главнаго Управленія по дѣламъ печати. Часть архива его нынѣ хранится въ Пушкинскомъ Домѣ; среди бумагъ и дневниковъ Ѳеоктистова оказались его чрезвычайно интересныя и цѣнныя Воспоминанія о Тургеневѣ, писанныя въ 1887 г. и напечатанныя Б. Л. Модзалевскимъ въ «Тургеневскомъ Сборникѣ» подъ редакціей А. Ф. Кони, Петербургъ. 1921, стр. 155—195.

³⁵) Ѳедоръ Михайловичъ Дмитріевъ (род. 1829, ум. 1894), сынъ поэта М. А… Дмитріева и внучатный племянникъ И. И. Дмитріева, профессоръ Московскаго Университета, историкъ-юристъ, выступилъ на литературное поприще въ эпоху возрожденія Россіи послѣ Крымской войны, какъ западникъ, и сталъ сотрудникомъ «Русскаго Вѣстника» и «Московскихъ Вѣдомостей».

³⁶) Борисъ Николаевичъ Чичеринъ (род. 1828, ум. 1904) — извѣстный юристъ и философъ.

³⁷) Во II т. «Русскаго Вѣстника» была напечатана статья Андрея Николаевича Попова: «Сокола и кречета Царя Алексѣя Михайловича».

³⁸) Для немногихъ.

³⁹) М. Н. Лонгиновъ исправлялъ тогда должность смотрителя Рогожскаго Богодѣльнаго дома и былъ Попечителемъ Московскаго Ремесленнаго Общества.

⁴⁰) Графъ Арсеній Андреевичъ Закревскій, Московскій военный генералъ-губернаторъ. Лонгиновъ состоялъ при немъ чиновникомъ особыхъ порученій.

⁴¹) Цѣннѣйшая, многотомная, заключающая въ себѣ многія библіографическія рѣдкости библіотека Лонгинова нынѣ является собственностью Пушкинскаго Дома, которому была принесена въ даръ, вмѣстѣ съ архивомъ Лонгинова, дочерью его, княгиней Александрой Михайловной Козловской.

⁴²) Дружининъ часто писалъ подъ псевдонимомъ «Чернокнижникова» съ тѣхъ поръ, какъ въ 1850 г. напечаталъ свое: «Сентиментальное путешествіе Ивана Чернокнижникова по Петербургскимъ дачамъ». Дружининъ называлъ «Чернокнижіемъ» — циклъ стиховъ, пародій, посланій и литературныхъ шалостей, составившихъ цѣлую рукописную литературу и въ составленіи которыхъ принимали живое участіе самъ Дружининъ, остроумный М. А. Языковъ съ его уморительными анекдотами и веселый И. И. Пановъ съ его шутками.

⁴³) Сергѣй Александровичъ Соболевскій (род. 10-го сент. 1803 г., ум. 6-го окт. 1870 г.) — извѣстный библіофилъ, библіографъ и юмористъ, остроумный стихотворецъ, знатокъ русской и иностранной литературы, другъ Пушкина, Жуковскаго и многихъ другихъ писателей (см. «Эпиграммы и экспромпты» С. А. Соболевскаго, подъ ред. В. В. Каллаша, М. 1912 г., а также книжку, изданную «Парѳеноном»: «Соболевский, друг Пушкина», С.-Пб. 1922). Приведенный экспромптъ въ сборникъ В. В. Каллаша не вошелъ.

⁴⁴) Графъ Валеріанъ Александровичъ Тулуза де-Лотрекъ, полковникъ съ 1849 года, въ 1859 г. былъ командиромъ Смоленскаго Уланскаго полка, впослѣдствіи генералъ-лейтенантъ, род. 1811 г., ум. въ Тифлисѣ 6-го января 1881 г.

⁴⁵) О Бекетовѣ см. выше.

⁴⁶) Подробныя свѣдѣнія объ Обществѣ Любителей Россійской Словесности указаны выше.

⁴⁷) Тургеневъ спрашивалъ о ней въ письмѣ № 2.

⁴⁸) О ней см. въ письмѣ № 2.

5
ТУРГЕНЕВЪ — ЛОНГИНОВУ.

Парижъ. 4/16 Декабря 1856 г.

Изъ письма твоего, милый Лонгиновъ, вижу я что ты ещё не получилъ моего письма, посланнаго тебѣ недѣли три тому назадъ ¹). Очень тебѣ благодаренъ что ты не забываешь меня — и такъ-же приношу тебѣ великое спасибо за присылку отрывка изъ М-хъ Вѣдомостей ²) Теперь у меня до тебя слѣдующая прозьба: ты кормилъ до усовъ, корми до бороды. А именно: помѣсти, пожалуйста, прилагаемое письмо къ редактору М. В…. въ Московск. Вѣдомостяхъ ³)… Ты увидишь, что оно написано въ самомъ умѣренномъ тонѣ — но я не могъ оставить намёка Каткова (на то что Фаустъ — переодѣтые «Призраки») безъ отвѣта. Напечатавши, пришли мнѣ экземпляръ (т. е. отрывокъ Вѣдомостей) въ письмѣ. Я не думаю, чтобы могли встрѣтиться затрудненія — но я сильно надѣюсь на твою дружбу. Постарайся Это сдѣлать поскорѣе ⁴).

Мнѣ нѣкогда писать тебѣ длинное письмо — не могу однако мимоходомъ не побранить Панаева ⁵) за извѣстную тебѣ глупость ⁶). — Некрасову, вѣроятно, придется возвратиться. въ Петербургъ скорѣе чѣмъ онъ думалъ. Я отъ него на дняхъ получилъ письмо изъ Рима. —

Онъ очень много работалъ въ послѣднее время. Фетъ тоже тамъ ⁷) Не забывай меня — и исполни мою прозьбу. Здоровье моё порядочно — пузырь всё не хочетъ угомониться.

Прощай — обнимаю тебя —

Твой
Ив. Тургеневъ.

¹) Т. е. 7/19 ноября: см. письмо № 2.

²) См. приложеніе въ концѣ письма № 3. На слѣдующій день, 5-го декабря, Тургеневъ сообщалъ А. В. Дружинину: «М. Н. Лонгиновъ сообщилъ мнѣ выходку противъ меня „Русскаго Вѣстника“ — въ объявленіи объ изданіи въ. 1857 году — (въ Московскихъ Вѣдомостяхъ). Эта выходка — (между нами будь сказано) — меня почти-что порадовала — несмотря на ея болѣе нежели безцеремонный тонъ. — Теперь я считаю себя освобожденнымъ отъ обязанности дать имъ статью — и уже послалъ объ этомъ дѣлѣ въ Моск. Вѣдом. — и письмо, написанное впрочемъ въ самомъ умѣренномъ тонѣ. — Дрязги эти смѣшны немножко — и непріятно занимать публику своей особой — да дѣлать нечего».

³) Редакторомъ «Московскихъ Вѣдомостей» былъ въ это время Валентинъ Ѳедоровичъ Коршъ, — талантливый журналистъ и историкъ литературы (род. 1828, ум. 1883). См. приложеніе къ письму № 6.

⁴) Это письмо Тургенева было напечатано въ «Моск. ВѢдом.» отъ 18 декабря 1856 г. Въ Первомъ собраніи писемъ Тургенева (изд. 1885, стр. 40—41) дата этого письма ошибочно указана, какъ 4-е января 1857 г.

⁵) Иванъ Ивановичъ Панаевъ (род. 1812, ум. 1862) — извѣстный журнальный дѣятель и беллетристъ, авторъ извѣстныхъ «Литературныхъ воспоминаніи», (С.-Пб. 1888). Въ 1847 г. онъ и Некрасовъ стали во главѣ редакціи «Современника» и возродили его. Въ «Современникѣ» Панаевъ подъ псевдонимомъ «Новаго поэта» писалъ фельетоны.

⁶) «Глупость» Панаева состояла въ томъ, что онъ помѣстилъ въ ноябрьской книгѣ «Современника» три стихотворенія Некрасова, перепечатавъ ихъ изъ только что вышедшаго въ свѣтъ изданія его «Стихотвореній»: 1) «Поэтъ и гражданинъ»; 2) «Забытая деревня» и 3) «Отрывки изъ путевыхъ записокъ графа Гаранскаго». Тургеневъ сообщилъ объ этомъ Некрасову въ Римъ, и Некрасовъ писалъ ему по этому поводу (въ письмѣ от 6/18 декабря 1856 г.) слѣдующее: «Письмо твое застигло меня въ самомъ разгарѣ работы и какъ варомъ обдало. (Изъ Петербурга мнѣ объ этомъ не пишутъ)… Панаевъ неисправимъ, это я зналъ. Гроза могла миновать „Современникъ“, будь хоть ты тамъ. Такіе люди, какъ онъ, и трусятъ и храбрятся — все не къ стати. Я не меньше люблю „Современникъ“ и себя или мою извѣстность, — недаромъ же я не рѣшился помѣстить „Портъ и Гражданинъ“ въ „Современникѣ“? Такъ нѣтъ! надо было похрабриться. Впрочемъ, Панаева винить смѣшно! не гнилой мостъ виноватъ, когда мы проваливаемся»!.. (А. Н. Пыпинъ; «Н. А. Некрасовъ», стр. 132). Въ тотъ же день Некрасовъ отправилъ письмо П. В. Анненкову слѣдующаго содержанія: «Любезнѣйшій Павелъ Васильевичъ! Въ затруднительномъ или непріятномъ случаѣ, гдѣ нужно пособіе другого, самъ собою рѣшается вопросъ: на кого можно положиться? Вы, и никто болѣе, пришли мнѣ на память, когда я подумалъ: кто мнѣ можетъ объяснить въ точномъ видѣ мѣру непріятностей, вызванныхъ моимъ стихотвореніемъ „Поэтъ и гражданинъ“. Согласитесь, что мнѣ это нужно знать въ отношеніи къ „Современнику“ (въ которомъ я — по убѣжденію своему и Тургенева — не нашелъ удобнымъ помѣстить это стихотвореніе, какъ и нѣкоторыя другія, явившіяся въ книгѣ; а зачѣмъ я его помѣстилъ въ книгѣ — это не касается никого, кромѣ меня, равно какъ зачѣмъ его перепечатали въ „Современникѣ“ — касается другихъ, — спросите!), въ отношеніи къ дальнѣйшимъ моимъ писаніямъ и даже въ отношеніи ко мнѣ лично. Объясните же мнѣ, — будьте другъ — весь ходъ дѣла съ его послѣдствіями, уже совершившимися и тѣми, которыя, можетъ быть, надо ждать. Я васъ объ Этомъ прошу именемъ моего безпокойства, которое застигло меня очень некстати — въ жару работы. 39 дней я трудился съ небывалою еще во мнѣ энергіей, постоянствомъ и, кажется, удачей; но теперь не знаю, хватитъ ли силъ и духу кончить вещь, которая, быть можетъ, заслужила бы ваше одобреніе. По крайней мѣрѣ не буду въ состояніи приняться, пока не выйду изъ неизвѣстности. Въ отдаленіи все принимаетъ большіе размѣры, и я же болѣлъ. Но хоть бы эти размѣры и точно были велики, я — не ребенокъ: я зналъ, что дѣлалъ. Книга моя вся висѣла на волоскѣ, и мнѣ приходилось или сжечь ее, или поступить, какъ поступилъ я; выбору не было. Напишите мнѣ и о томъ, какъ ее приняла публика. Ваше слово для меня важно»… (П. Анненковъ: Литературныя воспоминанія, стр. 633—36). Тургеневъ былъ непріятно пораженъ бѣдой, стрясшейся надъ «Современникомъ». Такъ, въ письмѣ своемъ къ Дружинину отъ 5 дек. онъ, между прочимъ, писалъ: «Хороша выходка Панаева! Признаюсь — это меня очень раздосадовало. Этакій неисправимый свистунъ. — Результатомъ этой штуки можетъ быть — возвращеніе Некрасова въ Петербургъ»… Въ письмѣ своемъ къ А. И. Герцену отъ 3/17 декабря Тургеневъ сообщалъ ему: «На дняхъ Современникъ получилъ сильнѣйшій нагоняй и Бекетова отъ него отставили за перепечатаніе трехъ стихотвореній Некрасова изъ его книжки, которую МусинъПушкинъ въ своей попечительской агоніи пропустилъ не безъ задней мысли. Надобно сознаться, что въ этомъ дѣлѣ Панаевъ поступилъ, какъ мальчишка».

Повидимому, въ литературныхъ кругахъ вообще господствовало недовольство на И. И. Панаева. Это подтверждается словами самого Некрасова, какъ видно изъ его письма къ Тургеневу отъ 7/19 декабря: «Напишу Панаеву, что не одинъ я бѣшусь, зачѣмъ онъ пачкаетъ „Современникъ“ стишонками Гербеля и Грекова, за что я ему написалъ на дняхъ ругательство».

Чрезвычайно любопытно признаніе Чернышевскаго, напечатанное Пыпинымъ въ его книгѣ «Н. А. Некрасовъ» (С.Пб. 1905, стр. 256). «На стран. CLXXV („Біограф. свѣдѣній“) говорится, что помѣщенное въ „Современникѣ“ за 1856 г., въ томѣ LX на страницахъ 1 — 12 (по нумераціи библіографическаго отдѣла) „краткое извѣстіе о выходѣ собранія стихотвореній“ (Некрасова) съ выпискою нѣкоторыхъ пьесъ — „статья самого Некрасова“; нѣтъ, эта статья написана мною, и пьесы, приведенныя въ ней, выбраны для помѣщенія въ ней мною. Это дѣло моей неопытности и несообразительности имѣло чрезвычайно тяжелое вліяніе и на „Современникъ“, и на судьбу „Стихотвореній“ Некрасова (навлекло на нихъ цензурное гоненіе)… Цѣлые четыре года цензура оставалась лишенною возможности дозволить второе изданіе его „Стихотвореній“; оставалась бы лишена и дальше, если бы по счастію не принялъ на себя заботу о разрѣшеніи цензурѣ этого дозволенія графъ Адлербергъ»…

⁷) Некрасовъ писалъ Тургеневу 25 ноября (7 декабря) и оканчивалъ письмо свое такимъ образомъ: «На закуску вотъ тебѣ прелестнѣйшее стихотвореніе Фета, какими и онъ не часто обмолвливается»:

У KAMИНА.

Тускнѣютъ угли. Въ полумракѣ

Прозрачный вьется огонекъ.

Такъ плещетъ на багровомъ макѣ

Крыломъ лазурнымъ мотылекъ.

Видѣній пестрыхъ вереница

Влечетъ, усталый тѣша взглядъ,

И неразгаданныя лица

Изъ пепла сѣраго глядятъ.

Встаютъ ласкательно и дружно

Былое счастье и печаль,

И лжетъ душа, что ей не нужно

Всего, чего глубоко жаль.

(Пыпинъ. — Н. А. Некрасовъ. — Письма къ И. С. Тургеневу, № 33, стр. 152). Автографъ этого стихотворенія находится въ альбомѣ М. П. Фетъ, рожд. Боткиной, хранящемся въ Пушкинскомъ Домѣ.

6
ЛОНГИНОВЪ — ТУРГЕНЕВУ.

Москва, 18-го Декабря 1856.

Любезный другъ Тургеневъ, письмо твое отъ 4/16 Декабря съ приложеніемъ отвѣта Каткову ¹) получилъ я въ Субботу 15-го Декабря вечеромъ. Утромъ 16-го отвѣтъ твой былъ у Корша ²), который по просьбѣ моей обѣщалъ напечатать его въ первомъ имѣющемъ появиться нумеръ, м. Вѣд., что и исполнилъ сегодня, Посылаю тебѣ, по твоему желанію, печатный экземплярчикъ. Выходка Каткова появилась въ первый разъ 17-го Ноября, слѣд. aller et venir ³) составляетъ ровно мѣсяцъ; кажется, недолго. Если появится возраженіе (чего надо ожидать) ⁴), то ты получишь его отъ меня немедленно съ тою же скоростью. Писать къ тебѣ теперь больше не стану, потому что пишу эти строки на тычкѣ, въ Конторѣ Англійскаго Клуба ⁵), желая послать ихъ на почту завтра, чтобъ скорѣе дошло до тебя желаемое извѣстіе. На дняхъ, на досугѣ, напишу длинное письмо, а теперь пока прощай, обнимаю тебя; здѣсь все благополучно.

Сердечно тебя любящій
Мих. Лонгиновъ.

Узнай rébus ⁶):

P. S. За Вами визитъ, почтенный Иванъ Сергѣевичъ. На какой точкѣ земнаго шара придется мнѣ это удовольствіе? —

Не забывайте насъ во Мѣстечкѣ ⁷).

Преданный вамъ 1½ цкій.⁸)

дек. ¹⁸/₃₀.

Приложеніе къ письму М. Н. Лонгинова: Письмо къ редактору.

Парижъ, 4-го (16-го) декабря. М. Г.

Я на-дняхъ получилъ No «Московскихъ Вѣдомостей», въ которомъ помѣщено объявленіе объ изданіи «Русскаго Вѣстника» въ будущемъ году, вмѣстѣ съ замѣчаніемъ на счетъ моихъ отношеній къ этому журналу. Какъ ни непріятно мнѣ занимать публику подробностями дѣла, лично До меня касающагося — я не могу не отвѣчать на это замѣчаніе и надѣюсь, что вы не откажетесь помѣстить мой отвѣтъ въ вашей газетѣ.

Вотъ въ чемъ дѣло. Прошлой осенью я, не назначая впрочемъ опредѣленнаго срока, обѣщалъ г-ну издателю «Русскаго Вѣстника» повѣсть подъ названіемъ: «Призраки», за которую я принялся въ то же время, но которую и до сихъ поръ кончить не успѣлъ. Въ началѣ ныняшняго года я заключилъ съ гг. издателями «Современника» условіе, въ силу котораго я обязался помѣщать свои произведенія исключительно въ ихъ журналѣ, при чемъ однако я выговорилъ себѣ право исполнить прежнія свои обѣщанія, а именно въ отношеніи къ «Русскому Вѣстнику». Слѣдовательно вся моя вина состоитъ въ томъ, что я до сихъ поръ не окончилъ этой повѣсти. Но г-нъ Катковъ, не смотря на то, что, по его словамъ, онъ питаетъ ко мнѣ уваженіе, почелъ себя въ правѣ намекнуть, что эту самую повѣсть я помѣстилъ подъ именемъ «Фаустъ» въ № IX «Современника», тогда какъ тѣмъ изъ нашихъ общихъ знакомыхъ, которымъ я сообщаю планы моихъ произведеній, хорошо извѣстно, что между этими двумя повѣстями нѣтъ никакого сходства. Я нахожу, что подобный поступокъ со стороны г-на Каткова разрѣшаетъ меня совершенно отъ обязанности исполнить мое слово — и это я дѣлаю тѣмъ охотнѣе, что непоявленіе моей повѣсти на листахъ его журнала, вѣроятно, ни кѣмъ замѣчено не будетъ. Г-нъ Катковъ напрасно старается меня успокоить. Я слишкомъ хорошо знаю самъ, что содѣйствіе мое въ одномъ журналѣ — ни значительно способствовать его распространенію, ни повредить другому — рѣшительно не можетъ. Заслуженный успѣхъ «Русскаго Вѣстника» — лучшее тому доказательство.

Примите и пр.
Иванъ Тургеневъ.

¹) См. въ предыдущемъ письмѣ № 5.

²) О Коршѣ см. въ письмѣ № 5.

³) Исходный и конечный пунктъ. Ред. ⁶

⁴) Возраженіе появилось въ видѣ письма Каткова къ редактору «Московскихъ Вѣдомостей» отъ 20-го дек. 1856 гО немъ см. ниже, въ письмѣ № 7.

⁵) Лонгиновъ съ начала 50-хъ годовъ былъ членомъ Московскаго Англійскаго Клуба. А. Я. Головачева-Панаева вспоминаетъ, что онъ «записывалъ туда на обѣды Тургенева, Некрасова и Панаева» и усердно хлопоталъ, чтобы двухъ послѣднихъ выбрали членами «въ Англійскій Клубъ, точно отъ этого зависѣло все благо ихъ жизни»… (Русскіе писатели и артисты, С.-Пб. 1890, изд. Кубинскаго)."

⁶). Далѣе — рукою С. Д. Полторацкаго. Ред.

⁷) «Мѣстечкомъ» тогда въ Шутку называли Парижъ: «мѣстечко Парижъ», «въ мѣстечкѣ Парижѣ».

⁸) Сергѣй Дмитріевичъ Полторацкій (род. 1803, ум. 1884) — извѣстный библіофилъ и библіографъ; онъ имѣлъ большую коллекцію Первыхъ по времени русскихъ газетъ и періодическихъ изданій. Съ Лонгиновымъ его соединяла общая ихъ любовь къ книгѣ, библіофильство.

7
ТУРГЕНЕВЪ — ЛОНГИНОВУ.

Парижъ 1-го/13-го Янв. 1857.

Я только что собирался отвѣчать на твои два письма, милый другъ Лонгиновъ — на большое и на маленькое съ вырѣзкой изъ М. Вѣд. (сирѣчь, съ моимъ письмомъ) ¹) — какъ уже летитъ отъ тебя третье — съ отвѣтомъ Каткова)²). Не знаю какъ благодарить тебя за твоё участіе, аккуратность и готовность услужить. Просто, ты милѣйшій человѣкъ и я лобызаю тебя въ чело и въ ланиты. — Изъ прилагаемаго письма къ редактору М. В. ³) (которое прошу помѣстить тотъчасъ по полученіи) — ты увидишь въ чёмъ дѣло. — Вся эта тревога изъ вздорной повѣсти мнѣ кажется очень смѣшною и нелѣпою — и чѣмъ её скорѣе прекратить, тѣмъ лучше. Кажется, на мой отвѣтъ возраженія нельзя ожидать. — Да и что возражать? Вину я беру на себя — а что выговоръ права дать повѣсть P-у В-у былъ expressément сдѣланъ — это фактъ, въ которомъ Катковъ можетъ убѣдиться какъ только ему вздумается. — Стало-быть, объ этомъ больше толковать нѣчего и не стоитъ. — А всё таки я тебѣ въ ножки кланяюсь.

Съ истиннымъ удовольствіемъ прочелъ я твоё большое письмо. — Оно очень интерессно и мило — и что меня особенно порадовало — оно дышетъ спокойствіемъ удовлетворенія и счастья. — Видно что жизнь твоя течётъ гладко и плавно — и остаётся воскликнуть: «Похвальный листъ тебѣ! Ведёшь себя исправно!» — Отъ риѳмованныхъ каламбуровъ О-го ⁴) я смѣялся сильно — и ребусъ угадалъ — (благо онъ не труденъ) — и жму любезному 1½ цкому крѣпко руку ⁵). — Про себя я не могу сказать ничего дурнаго да и ничего хорошаго. — Веду цыганскую жизнь (въ 38 лѣтъ — поздненько!) — дѣлаю мало — (однако на дняхъ отправляю Дружинину статейку) ⁶) — стараюсь уловить хоть нѣкоторыя стороны Парижской жизни. — Пузырь всё болитъ — вотъ что скверно. Чортъ знаетъ, что за глупая штука! —

А. И. Г. ⁷) узнавъ что Некрасовъ въ Римѣ, написалъ мнѣ что Это ему кажется чѣмъ-то въ родѣ «щуки въ оперѣ» ⁸). Я очень хохоталъ этому вздору: посмѣйся и ты.

Спѣшу отправить это письмо — и потому прекращаю его на этомъ пунктѣ — это ты не считай отвѣтомъ — отвѣтъ за мной. Кстати, что это у тебя за таинственные гіероглифы на печати? — Прощай мой милый и 1000 разъ спасибо. «За всё, за всё тебя благодарю я» ⁹). Кланяюсь твоей женѣ.

Твой И. Т.

¹) См. письма № 4 и 6.

²) Этого письма въ архивѣ Тургенева не сохранилось. Отвѣтъ Каткова былъ напечатанъ въ «Московскихъ Вѣдомостяхъ» 20-го декабря 1856 г., № 152. Приводимъ его полностью:

ПИСЬМО КЪ РЕДАКТОРУ.

Въ послѣднемъ нумеръ «Моск. Вѣд.» напечатано письмо къ намъ г-на Тургенева, вызванное замѣчаніемъ, сдѣланнымъ мною въ объявленіи объ изданіи «Русскаго Вѣстника» въ 1857 г. Считаю своимъ долгомъ объясниться передъ публикой.

Единственнымъ источникомъ этого замѣчанія была законная потребность, скажу болѣе — необходимость, отдать отчетъ публикѣ, почему одно изъ положительныхъ обѣщаній, данныхъ редакціей при открытіи подписки, не было исполнено. Отношенія между редакціей журнала и публикой должны быть совершенно чисты и ясны. Честь журнала требуетъ строжайшей добросовѣстности, даже щекотливости, когда дѣло идетъ объ исполненіи данныхъ обѣщаній. Не встрѣтивъ въ продолженіи цѣлаго года статьи г-на Тургенева, которая, по обѣщанію редакціи, должна была появиться въ одной изъ первыхъ книжекъ журнала, читатели имѣли полное право думать, что обѣщаніе это дано было опрометчиво и можетъ-быть не совсѣмъ основательно, что редакція подхватила какое-нибудь мимоходомъ брошенное слово и воспользовалась имъ въ своихъ видахъ. Мудрено-ли, что въ публикѣ могло бы возникнуть такое мнѣніе, когда самъ г-нъ Тургеневъ утверждаетъ теперь, что исполненію своего обѣщанія онъ не назначалъ опредѣленнаго срока? Слѣд., онъ могъ помѣстить въ Русскомъ Вѣстникѣ свою повѣсть черезъ 3, черезъ 4 года; слѣд., редакція не имѣла права упоминать о ней въ договорѣ своемъ съ публикою на 1856 г. Смѣемъ увѣрить г-на Тургенева, что мы не увлеклись бы такого рода обѣщаніемъ. Онъ забылъ, какъ происходило дѣло; этою забывчивостью съ его стороны объясняю я и все недоразумѣніе, возникшее между нами. Г. Тургеневъ писалъ мнѣ отъ 28 ноября 1855 года, что обѣщанный имъ разсказъ готовъ будетъ къ 15-му и непремѣнно уже къ 20-ы у декабря, и тотчасъ же при шлете я. (Собственныя слова г. Тургенева изъ его записки, уцѣлѣвшей въ редакціи). Не прежде, какъ получивъ такое обѣщаніе, редакція, въ свою очередь, обѣщала публикѣ разсказъ г-на Тургенева. Послѣ того онъ неоднократно, и черезъ общихъ знакомыхъ, и въ письмахъ, изъявлялъ сожалѣніе, что работа его замедлялась разными обстоятельствами, назначалъ разные сроки и обѣщалъ даже не приниматься ни за какую другую работу прежде чѣмъ не исполнитъ этого обязательства. Прошла большая половина года, онъ уѣхалъ за-границу, заключивъ свое извѣстное условіе съ «Современникомъ»: и не бросивъ въ редакцію «Русскаго Вѣстника» ни одного объяснительнаго слова, не давъ никакого указанія, что сказать ей по этому случаю въ своемъ отчетѣ публикѣ. Глубоко сожалѣю, что догадка о сходствѣ Призраковъ, обѣщанныхъ въ «Русскій Вѣстникъ», съ Фаустомъ, напечатаннымъ въ «Современникѣ», оскорбила г-на Тургенева. Догадка эта распространилась прежде моего замѣчанія, съ нѣкоторыми не совсѣмъ лестными для редакціи комментаріями, я слышалъ ее отъ многихъ, въ томъ числѣ и отъ общихъ нашихъ знакомыхъ. Высказывая эту догадку, я впрочемъ не придавалъ ей особеннаго значенія. Авторъ властенъ надъ развитіемъ своего произведенія, одинъ и тотъ же мотивъ можетъ развиться въ двухъ параллельныхъ произведеніяхъ, и два различные мотива могутъ слиться въ одномъ. Чистосердечно извиняюсь передъ г-мъ Тургеневымъ въ томъ, что могло показаться ему въ этой догадкѣ оскорбительнымъ, и объявляю, что силу моего упрека полагалъ я не въ этомъ. Теперь, когда г-нъ Тургеневъ объявилъ, что между Фаустомъ и планомъ другой повѣсти, которой даетъ онъ названіе «Призраки», нѣтъ ничего общаго, я считаю это дѣло рѣшеннымъ, а потому и нахожу неумѣстнымъ распространяться о тѣхъ основаніяхъ, которыя заставляли меня и другихъ догадываться о сходствѣ между этими двумя разсказами. Сущность же дѣла, по моему мнѣнію, заключается въ томъ, что "ели бы г-нъ Тургеневъ не забылъ силы и формы своего обѣщанія, еслибъ онъ потрудился представить себѣ всю непріятность положенія, въ какомъ должна была, по этому случаю, находиться редакція новаго журнала, то вмѣсто той повѣсти, которую въ мысли своей онъ назначалъ для «Русскаго Вѣстника» и которая не удавалась ему, онъ могъ бы доставить другую повѣсть, которую успѣлъ окончить. Мы были бы въ правѣ считать свое обязательство передъ публикой исполненнымъ, если бы вмѣсто Призраковъ представили ей Фауста. Думаемъ, что г-ну Тургеневу было бы тѣмъ легче сдѣлать этотъ обмѣнъ, что редакція «Современника», при открытіи подписки на нынѣшній годъ, не обѣщала Фауста, и потому могла бы пожертвовать имъ въ ожиданіи Призраковъ и многихъ другихъ произведеній г-на Тургенева, какъ своего исключительнаго сотрудника на будущее время.

Г-нъ Тургеневъ пишетъ теперь, что въ условіи съ «Современникомъ» онъ выговорилъ себѣ право исполнить обѣщаніе, данное «Русскому Вѣстнику». Объ этомъ узнаемъ мы теперь въ первый разъ. Правда, въ объявленіи «Современника» было сказано, что литераторы, заключившіе съ нимъ условіе, выговорили себѣ право исполнить свои прежнія обѣщанія, но прибавлено, что это право для каждаго не превышаетъ одной повѣсти; вслѣдъ затѣмъ редакція «Библіотеки для Чтенія» объявила, что это единственное исключеніе сдѣлано въ ея пользу. Охотно вѣрю г-ну Тургеневу, что онъ, при заключеніи своего условія, вспомнилъ о «Русскомъ Вѣстникѣ», но прошу, его также повѣрить мнѣ, что я ничего не зналъ объ этомъ. Странно, что объ этомъ уговорѣ въ пользу «Русскаго Вѣстника», мы узнали отъ г-на Тургенева впервые въ ту самую минуту, когда онъ нашелъ для себя достаточный поводъ отказаться отъ исполненія даннаго слова. Г-нъ Тургеневѣ находитъ въ свою очередь страннымъ, что я, позволивъ себѣ оскорбившее его замѣчаніе, заявляю свое уваженіе къ нему. На это скажу ему, что нравственное достоинство поступковъ опредѣляется прежде всего ихъ побужденіями; въ побужденіяхъ же г-на Тургенева, относительно меня, я не могъ предполагать ничего дурного, и все недоразумѣніе объясняю тою забывчивостью, которой доказательства нашли мы въ его письмѣ изъ Парижа, напечатанномъ въ «Московскихъ Вѣдомостяхъ». Сверхъ того, мы полагаемъ различіе между поступкомъ и человѣкомъ, и не одобряя поступка, можемъ сохранять полное уваженіе къ человѣку, особенно, если онъ самъ готовъ сознать свою ошибку. Прошу васъ, М. Г., дать гласность моему письму и принять и проч.

М. Катковъ.

³) Это письмо Тургенева къ редактору «Моск. Вѣд.» перепечатано въ «Первомъ собраніи писемъ И. С. Тургенева (1840—1883 гг.), С.-Пб. 1884. стр. 41, № 22. Тургеневъ писалъ въ немъ, что повѣсть его осталась неоконченной, потому что „въ дѣлѣ сочинительства одной доброй воли мало“, но что „всю отвѣтственность за эту неисправность (если только стоитъ употреблять такія громкія слова по поводу такого маловажнаго дѣла)“ онъ принимаетъ на себя. Тургеневъ, кромѣ того, совѣтовалъ Каткову обратиться къ Панаеву, „у котораго хранится оригиналъ условія“ Тургенева съ „Современникомъ“, чтобы „убѣдиться въ совершенной справедливости“ его словъ…

⁴) О Соболевскомъ и его экспромптѣ с?і. въ письмѣ № 4.

⁵) О ребусѣ Полторацкаго см. въ концѣ письма № 6.

⁶) Объ этой статейкѣ: „Поѣздка въ Полѣсье“ — подробно указано выше въ письмѣ № 2.

⁷) Т. е» Александръ Ивановичъ Герценъ. Ред.

⁸) Герценъ, дѣйствительно, писалъ Тургеневу 3 декабря 1856 г.: «Некрасовъ въ Римѣ… это что-то звучитъ въ родѣ щуки въ оперѣ»… Въ отвѣтъ на это Тургеневъ восклицалъ въ письмѣ своемъ къ Герцену отъ 17-го декабря: «А стихотворенія „Щуки въ оперѣ“ (я хохоталъ до нельзя надъ этимъ именемъ) имѣютъ успѣхъ громадный, по согласному показанію всѣхъ моихъ корреспондентовъ»… — Герценъ, вообще, не любилъ Некрасова; онъ.такъ отзывался о немъ въ одномъ изъ писемъ Тургеневу (отъ 11-го января 1857 г.): «Я нахожу и находилъ въ немъ сильный талантъ, хотя сопряженный съ какой-то злой сухостью и угловатой обрывчатостью; мнѣ еще не удалось хорошенько почитать. Первая статья — сумбуръ какой-то, не оригинальный, а Пушкино-Гете-Лермонтовскій и какъ-то Некрасову вовсе не идутъ слова „Муза“, „Парнасъ“. Гдѣ это у него классическая традиція? Да и что за чинъ „поэтъ“?.. пора и это къ чорту… „Псовая охота“ зато прелесть»… Тургеневъ 26/16 февраля 1857 г. писалъ Герцену: «Некрасовъ (котораго ты не любишь) былъ въ восхищеніи отъ послѣдняго отрывка твоихъ мемуаровъ»… На это Герценъ возразилъ ему 2-го марта 1857 г.: «Ты напрасно думаешь, что я ненавижу Некрасова; право, это вздоръ. Въ его стихотвореніяхъ есть такія превосходныя вещи, что не цѣнить ихъ было бы тупосердіе»…

⁹) Этимъ стихомъ начинается извѣстное стихотвореніе Лермонтова: «Благодарность» (1840 г.).

8
ЛОНГИНОВЪ — ТУРГЕНЕВУ.

Москва. 20 Января 1857.

Любезный другъ Тургеневъ, письмо твое отъ 1/13 Января ¹) со вложеніемъ письма къ редактору М. Вѣд. получилъ я 12/24 Января, въ субботу. Въ Воскресенье приложеніе было въ редакціи и въ первомъ за тѣмъ нумеръ, во Вторникъ, 15-го, появилось въ печати ²). Я замедлилъ высылкой тебѣ печатнаго листочка, потому что хотѣлъ тебѣ послать вмѣстѣ съ тѣмъ возраженіе Каткова, буде бы оно появилось; но вотъ прошелъ Четвергъ, потомъ Суббота и ничего нѣтъ, изъ чего и заключаю, что дѣло кончено и посылаю тебѣ листокъ. Если что нибудь появится, то будь увѣренъ, что немедленно тебѣ отправлю ³). Жду отъ тебя обѣщаннаго письма, но при сей оказіи не могу не сообщить кое-чего, что тебѣ можетъ быть интересно. Здѣсь война Славянофиловъ съ Западниками во всемъ разгарѣ. Самая жаркая полемика завязалась на магистерскомъ диспутѣ Чичерина, защищавшаго въ концѣ Декабря диссертацію «Объ областныхъ учрежденіяхъ въ XVI вѣкѣ» ⁴), Русская бесѣда (№ 4) подала поводъ къ жестокимъ спорамъ. Чичеринъ, Ѳ. Дмитріевъ и пр. подъ разными псевдонимами напали на, К. Аксакова, возвеличившаго Русскихъ богатырей ⁵), не смотря на ихъ дикость и на Бѣляева за оправданіе древняго «правежа» ⁶). Кромѣ того сотрудники Вѣстника, подписавшись именемъ Челышовскаго, сообща напечатали разборъ всего 4 No Бесѣды ⁷). Аксаковъ, Черкасскій и др. имъ возражали и конца не предвидится; то и дѣло перепалки, доходящія до того, что западники печатно объявили, что послѣ диѳирамба К. Аксакова Добрынѣ Никитичу и его подвигамъ отъ автора можно ожидать панегирика Нерону! Арена бойцовъ — Московскія Вѣдомости ⁸). Въ другихъ сферахъ дѣло принимаетъ оборотъ еще менѣе парламентарный. Въ прошлый Понед. въ засѣданіи Общ. поощренія художниковъ Шевыревъ сталъ отстаивать отъ гр. Вас. Алексѣев. Бобринскаго честность Русскаго человѣка; дѣло дошло до личностей, ругательствъ и наконецъ до такой потасовки, что Шевыревъ лежитъ полу-мертвый. Какова гадость! Не знаютъ чѣмъ это кончится, но по всей Москвѣ только и толковъ, что про это происшествіе ⁹). Вѣстникъ открылся чудесной статьей Гагемейстера ¹⁰) о торговлѣ и промышленности Россіи и любопытнымъ отрывкомъ о Пугачевщинѣ изъ записокъ покойнаго Мертваго ¹¹). Я видѣлся на дняхъ съ Салтыковымъ, авторомъ «Провинціальныхъ очерковъ», производящихъ фуроръ. Онъ пріѣзжалъ сюда на два дня, посѣтилъ меня и я долго бесѣдовалъ съ нимъ, послѣ почти 9 лѣтней разлуки ¹²). Отъ него должно ждать многаго. Л. Н. Толстой тоже здѣсь и на дняхъ ѣдетъ за границу; мы много о тебѣ вспоминаемъ ¹³). Съ Аксаковыми вижусь безпрестанно; не раздѣляя ихъ взглядовъ, я не могу не любить ихъ сердечно и находить особенное удовольствіе въ ихъ обществѣ. Тебя можно поздравить съ явными недоброжелателями изъ прежнихъ почитателей. Дудышкинъ ¹²) такъ тебя похвалилъ — въ № 1 От. Зап., что всякій мало-мальски знающій dessous des cartes читатель пойметъ откуда и почему такая статеечка, въ которой есть даже выписки изъ твоихъ юношескихъ поэмъ! Библіотека ведется вообще умно и по своему интересно ¹⁵).

Прощай, любезный другъ, напиши о своемъ житіѣ, мнѣ еще столько надо сегодня писать, что оставляю до другого раза подробныя вѣсти. Будь здоровъ и помни, что у тебя есть въ Москвѣ человѣчекъ, искренно тебя любящій и тебѣ преданный. Жена тебѣ кланяется.

Мих. Лонгиновъ.

¹) См. выше письмо № 7.

²) Объ этомъ письмѣ Тургенева см. въ письмѣ № 7.

³) Возраженіе Каткова появилось въ «Московскихъ Вѣдомостяхъ», отъ 24-го января 1857 г., № 11. Приводимъ его полностью въ примѣчаніи къ письму № 9.

⁴) Въ концѣ 1856 г. въ Москвѣ вышло въ свѣтъ сочиненіе любимаго ученика T. Н. Грановскаго — Бориса Николаевича Чичерина, посвященное памяти учителя, подъ слѣдующимъ заглавіемъ: «Областныя учрежденія Россіи въ XVII вѣкѣ». Сочиненіе это стяжало почетную извѣстность автору. Но противъ направленія Чичерина вооружилась «Русская Бесѣда», и между Востокомъ и Западомъ продолжалась ожесточенная война. 21-го декабря 1856 года Б. Н. Чичеринъ публично защищалъ въ Московскомъ Университетѣ свое сочиненіе. На диспутѣ, въ качествѣ оппонента, выступилъ Никита Ивановичъ Крыловъ — профессоръ Римскаго Права. Онъ написалъ чуть не цѣлую книгу, подъ заглавіемъ: «Критическія замѣчанія на сочиненіе Чичерина: „Областныя учрежденія Россіи въ XVII вѣкѣ“, и напечаталъ ее въ „Русской Бесѣдѣ“ конца 1856 г. Въ № 4, 1857 г., было напечатано окончаніе этой длинной статьи.

⁵) Въ № 4 „Русской Бесѣды“ была напечатана статья К. С. Аксакова: „Богатыри временъ Великаго Князя Владимира, по Русскимъ пѣснямъ“…

⁶) Иванъ Дмитріевичъ Бѣляевъ (род. 1810, ум. 1873) — извѣстный историкъюристъ, членъ славянофильскаго лагеря. Въ № 4 „Русской Бесѣды“, въ отдѣлѣ критики, была помѣщена полемическая статья его: „Споръ о сельской общинѣ ?. Соловьева“ („Русскій Вѣстникъ“, № 22)».

⁷) Этотъ «разборъ» былъ напечатанъ въ одномъ изъ послѣднихъ (№ 153-мъ) номеровъ «Московскихъ Вѣдомостей» за 1856 г. (отъ 22-го декабря) подъ заглавіемъ: «Литературныя замѣтки»: «Русская Бесѣда» — 3 книги 1856 г." и за подписью Н. Челышовскаго.

⁸) Дѣйствительно, съ самаго 1-го номера «Московскихъ Вѣдомостей» началась ожесточенная полемика славянофиловъ и западниковъ, Такъ, въ № 1 появилась статья: "Нѣсколько словъ по поводу статьи г-на Челышовского о «Русской Бесѣдѣ»; въ № 2, отъ 3-го января: "Два слова о правежѣ по поводу 4-ой книги «Русской Бесѣды» — статья Любителя старины; въ № 4, отъ 8-го января, было напечатано «Письмо Любителя* новизны къ Любителю старины» (вѣроятно, Черкасскому) по поводу статьи К. Аксакова; въ № 5, отъ 10-го января, появились статьи 1) Н. Челышовского: «Отвѣтъ г. Сотруднику Русской Бесѣды», 2) Сотрудника «Русской Бесѣды»: "Отвѣтъ на два слова о правежѣ въ № 2-мъ «Московскихъ Вѣдомостей»; въ № 6, января 12-го, Любитель старины помѣстилъ свои «Отвѣтъ г. Сотруднику „Русской Бесѣды“; въ № 8-мъ, отъ 17-го января, было напечатано „Второе письмо къ г. Любителю старины“ — Любителя новизны; и „Письмо къ г. Любителю новизны“ отъ Провинціальнаго читателя „Московскихъ Вѣдомостей“….

⁹) Рѣчь идетъ о Степанѣ Петровичѣ Шевыревѣ (род. 1806, ум. 1874), извѣстномъ историкѣ Русской литературы, съ 1833 г. по 1857 г. профессорѣ Московскаго Университета, и о графѣ Василіи Алексѣевичѣ Бобринскомъ и о ссорѣ ихъ, окончившейся весьма печально. Ссора эта, въ свое время надѣлавшая большого шума, произошла 14-го января 1857 года, на вечернемъ засѣданіи Совѣта Московскаго Художественнаго Общества, у А. Д. Черткова. Графъ Бобринскій явился на это засѣданіе въ нѣсколько приподнятомъ настроеніи и въ разговорѣ сталъ въ рѣзкой формѣ нападать на Русскіе порядки и неустройства, воскликнувъ, что самое имя Русское становится противнымъ. Шевыревъ, сочтя, что графъ этимъ позоритъ и унижаетъ Россію и все Русское, запальчиво сталъ укорять его въ недостаткѣ патріотизма. Графъ отвѣчалъ съ горячностью, и споръ ихъ сталъ принимать бурный характеръ. Шевыревъ кричалъ, что графу дорогъ лишь его титулъ, а ему, Шевыреву, дороже всего честь Русскаго имени. Графъ требовалъ дуэли, Шевыревъ отказывался и, отступая отъ Бобринскаго, схватился за стулъ. Графъ замахнулся, задѣлъ Шевырева, смялъ его совершенно и даже повредилъ ему ребро. Только тутъ удалось разнять дравшихся, и Шевырева унесли домой. Извѣстіе объ этомъ происшествіи мгновенно распространилось по Москвѣ и было доведено Московскимъ ген.-губ. А. А. Закревскимъ до свѣдѣнія Государя. По Высочайшему повѣлѣнію, Шевыреву предложено было оставить званіе члена Московскаго Художественнаго Общества, подать прошеніе объ увольненіи отъ должности профессора Университета и выѣхать изъ Москвы въ Ярославль. „Графу же Бобринскому повелѣно было оставить столицу и жить безвыѣздно и своей деревнѣ“»… (Н. Барсуковъ, «Жизнь и труды Погодина», С.-Пб., 1901 г., кн. XV, стр. 321—323; ср. письма семого Шевырева — «Русск. Стар.» 1890 г., № 9, стр. 627—630, и юмористическое письмо объ этомъ событіи Тургенева къ А. И. Герцену отъ 5-го марта 1857 г., въ изд. Писемъ К. Д. Кавелина и И. С. Тургенева къ А. И. Герцену, Женева. 1892, стр. 107—108).

¹⁰) Юлій Андреевичъ Гагемейстръ (род. 1806, ум. 1878) — финансистъ, Директоръ Канцеляріи Министерства финансовъ. Статья его — въ № 1 «Русскаго Вѣстника» 1857 г.

¹¹) Дмитрій Борисовичъ Мертваго (род. 1760, ум. 1824) — Таврическій губернаторъ, сенаторъ; онъ оставилъ «Записки» (напечатаны полностью въ «Русскомъ Архивѣ» 1867 г., №№ 8 и 9), начинающіяся съ разсказа о Пугачевщинѣ, который и былъ помѣщенъ въ № 1 «Русскаго Вѣстника» 1857 г.

¹²) Михаилъ Евграфовичъ Салтыковъ (род. 15-го янв. 1826 г., ум. 28-го апр. 1889 г.) въ февралѣ 1856 г. вернулся въ Петербургъ изъ Вятки, куда былъ высланъ въ апрѣлѣ 1848 г. Въ 1856 г. «надзорный совѣтникъ Щедринъ» помѣстилъ въ «Русскомъ Вѣстникѣ» первые изъ своихъ «Губернскихъ Очерковъ», сразу доставившихъ ему громкую извѣстность. Тургеневъ не очень сочувственно упоминалъ о немъ въ письмѣ къ Е. Я. Колбасину отъ 8-годнарта 1857 г.: «…Если г. Щедринъ имѣетъ успѣхъ, — то, говоря его словами, писать уже „не для-че“. Пусть публика набиваетъ себѣ брюхо этими пряностями. — На здоровье!» — Е. Я. Колбасинъ сдѣлалъ слѣдующее примѣчаніе къ этимъ словамъ Тургенева: «Этотъ отзывъ Тургенева относится только къ первымъ годамъ литературной дѣятельности Щедрина. Впослѣдствіи, какъ мнѣ извѣстно, Тургеневъ радикально измѣнилъ свой взглядъ въ этомъ отношеніи и говорилъ, что наконецъ Щедринъ попалъ на настоящую дорогу, которая доставитъ ему славную страницу въ исторіи русской литературы, какъ русскому сатирику»… (Первое собраніе писемъ И, С. Тургенева, 1885 г., стр. 50).

¹³) Л. Н. Толстой выѣхалъ изъ Москвы 29-го января. Объ его свиданіи съ Тургеневымъ въ Парижѣ см. въ письмѣ № 10 и примѣч. къ нему.

¹⁴) Степанъ Семеновичъ Дудышкинъ (род. 1828, ум. 1866) — журналистъ. Въ 1846 г. къ нему перешли отдѣлы библіографіи, а впослѣдствіи и критики въ «Отечественныхъ Запискахъ». Въ томѣ СХ за 1857 г. Дудышкинъ помѣстилъ свою первую статью о Тургеневѣ, посвященную разбору его «Повѣстей и разсказовъ» (С.-Пб. 1856 г.). Критикъ доказывалъ, что «Три портрета, Бреттёръ, Жидъ, Пѣтушковъ» написаны подъ вліяніемъ Лермонтова, Гоголя, Карамзина. «Тургеневъ не сказалъ еще ничего новаго… Онъ описываетъ личность почти до осязательности… Это все та же больная личность русскаго человѣка XIX ст. Съ помощью своего тонкаго и наблюдательнаго ума, которому», къ сожалѣнію, часто измѣняетъ смѣлость творчества, онъ представилъ намъ въ лицахъ всю «Думу» Лермонтова. Въ главныхъ лицахъ повѣстей г. Тургенева мало тѣла. Это дурной признакъ. Онъ можетъ доказывать одно изъ двухъ: или у автора недостало силъ сдѣлать лица осязательными…. или на самомъ дѣлѣ люди эти безцвѣтны и однообразны… Въ самомъ дѣлѣ, они слишкомъ однообразны, и безцвѣтны, потому что живутъ отвлеченно отъ жизни, не прикасаются къ ней, не знаютъ ее"… Тургеневъ писалъ по поводу этой статьи Д. Я. Колбасину 26-го января 1857 г.: «Статья Дудышкина обо мнѣ представляетъ, вѣроятно, много справедливаго и дѣльнаго, но при всемъ моемъ невысокомъ мнѣніи о моемъ талантѣ, мнѣ все-таки не хочется согласиться съ нимъ, что лучше было бы мнѣ вовсе не писать. 11 о крайней мѣрѣ теперь узнаешь о себѣ всю правду до самой подноготной». Боткинъ, сообщая Дружинину 8-го марта 1857 г. о мрачномъ настроеніи Тургенева (см. ниже письмо № 10), между прочимъ высказалъ такое предположеніе: «Тотъ необходимый искусъ…. черезъ который долженъ пройти всякій даровитый писатель, — этотъ искусъ только теперь насталъ для него. Вѣроятно до него дошелъ и разборъ Дудышкина. Все вмѣстѣ наконецъ заставило его внимательно взглянуть на себя, а сверхъ всего этого и тяжкое душевное состояніе способствуетъ ипохондрическому раздумью о себѣ».

¹⁵) Говорится о «Библіотекѣ для Чтенія». — Тургеневъ былъ того же мнѣнія, когда писалъ Дружинину 3-го марта: «Библіотека» не въ примѣръ самый интересный теперь журналъ"…

9
ЛОНГИНОВЪ — ТУРГЕНЕВУ.

Москва. 28 Января 1857 г.

Любезный другъ Тургеневъ, считаю необходимымъ для полноты дѣла послать къ тебѣ прилагаемое письмо Каткова. Я ждалъ его долго и потому замедлялъ высылку твоего письма, чтобы отправить ихъ вмѣстѣ. Наконецъ, думая что возраженія не будетъ, послалъ тебѣ твое послѣднее письмо изъ М. Вѣд. ¹) и пропустилъ заглянуть въ два послѣдніе номера. Вчера нечаянно увидѣлъ я прилагаемое новое возраженіе Каткова и высылаю его немедля ²). Оно касается больше Современника, чѣмъ тебя, тѣмъ болѣе, что К. говоритъ, что «стратагема Современника вызвала его на новое объясненіе». Поэтому я полагаю, что переписка Ваша въ вѣдомостяхъ кончится. Не могу еще приняться за подробное письмо къ тебѣ о здѣшнихъ новостяхъ, потому что писать — такъ писать пространно, а я такъ заваленъ письмомъ другого рода по службѣ, что некогда приняться за то, что бы и хотѣлось сдѣлать. Напиши что-нибудь о себѣ.

Истинно тебя любящій
Мих. Лонгиновъ.

¹) См. письмо № 8.

²) См. о немъ еще выше, въ примѣчаніяхъ къ письму № 8. Приводимъ его полностью:

Письмо къ редактору.

"М. Г. Позвольте еще разъ обратиться къ вашему посредству, чтобы и съ своей стороны сказать нѣсколько словъ для заключенія моего публичнаго объясненія съ г. Тургеневымъ, а главное для обличенія непонятной выходки со стороны того журнала, которому принадлежитъ теперь литературная дѣятельность г. Тургенева.

Редакція «Современника» сочла нужнымъ вмѣшаться въ наше объясненіе съ авторомъ Фауста и принять его подъ свою защиту. Для этой цѣли она нашла всего удобнѣе перепечатать письмо г. Тургенева, помѣщенное въ № 151-мъ «Московскихъ Вѣдомостей», а изъ моего письма извлечь три-четыре фразы, предварительно лишивъ ихъ всякой связи, — именно тѣ самыя фразы, которыя, какъ и сказано въ моемъ письмѣ, не относятся къ сущности вопроса Уваженіе къ публикѣ и наконецъ къ собственному журналу обязывало редакцію «Современника» перепечатать вполнѣ и мое письмо. Она могла истолковывать дѣло, какъ ей угодно, но не должна была ронять себя такою уловкою. Вотъ въ какомъ видѣ редакція «Современника» приводитъ мое письмо для своихъ читателей^[6].

«Глубоко сожалѣю, что догадка о сходствѣ Призраковъ, обѣщанныхъ въ „Русскій Вѣстникъ“, съ Фаустомъ, напечатаннымъ въ „Современникѣ“, оскорбила г. Тургенева. Высказывая эту догадку, я впрочемъ не придавалъ ей особеннаго значенія… Чистосердечно извиняюсь передъ г. Тургеневымъ въ томъ, что могло показаться ему въ этой догадкѣ оскорбительнымъ… Теперь, когда г. Тургеневъ объявилъ, что между Фаустомъ и планомъ другой повѣсти, которой дастъ онъ названіе Призраковъ, нѣтъ ничего общаго, я считаю это лѣто рѣшеннымъ».

Эту мастерскую выдержку изъ моего письма «Современникъ» сопровождаетъ слѣдующимъ замѣчаніемъ: «Въ этомъ „чистосердечномъ извиненіи“ г. Каткова передъ г. Тургеневымъ заключается сущность письма г. Каткова».

Читателямъ «Московскихъ Вѣдомостей» извѣстно мое письмо, напечатанное въ № 152 этой газеты за прошлый годъ. Но чтобы напомнить «Современнику», въ чемъ состояла сущность моего письма, достаточно сослаться на письмо г-на Тургенева, напечатанное въ № 7-мъ «Московскихъ Вѣдомостей».

Въ этомъ письмѣ г. Тургеневъ сознается, что обѣщаніе его дѣйствительно заключало въ себѣ назначеніе опредѣленнаго срока. Онъ присовокупляетъ только, что срокъ этотъ не былъ обязателенъ. Но и при формальномъ обязательствѣ никто бы не сталъ требовать, чтобы онъ доставилъ свою повѣсть именно въ назначенный день, то есть 20го декабря 1855 года, какъ это было имъ обѣщано (см. письмо мое въ «Моск. Вѣд.» № 152). Дни, недѣли и даже мѣсяцы могли быть въ его распоряженіи. Но давъ редакціи журнала положительное право обѣщать публикѣ его повѣсть, г. Тургеневъ принялъ на себя нравственное обязательство исполнить свое обѣщаніе по крайней мѣрѣ въ теченіе 1856 года, но прошествіи котораго договоръ редакціи съ публикой долженъ былъ измѣниться. Г. Тургеневъ («Москов. Вѣдом.», № 7) добросовѣстно сознаетъ теперь свою неисправность и принимаетъ на себя всю отвѣтственность за нее: пусть же замѣтитъ это редакція «Современника» и пожалѣетъ, что такъ потаропилась своею выходкою. Я согласенъ съ г. Тургеневымъ, что въ дѣлѣ сочинительства мало одной доброй воли. Разныя препятствія, и внутреннія и внѣшнія, могутъ помѣшать окончанію труда. Мало ли что можетъ задумывать писатель, и мало ли чего можетъ онъ никогда не исполнить? Никакое обязательство не должно стѣснять свободу литературнаго труда и никто не можетъ требовать, чтобъ писатель пополнилъ именно тотъ или другой изъ своихъ проектовъ, составляющихъ его авторскую тайну. Но если г. Тургеневъ не успѣлъ окончить одну повѣсть, то въ прошедшемъ же году успѣлъ окончить другую, которая никакимъ журналомъ не была обѣщана публикѣ. Помѣщеніемъ «Фауста» въ «Русскомъ Вѣстникѣ» г. Тургеневъ исполнилъ бы свое обѣщаніе, снялъ бы съ меня отвѣтственность передъ публикой и предотвратилъ бы всѣ эти объясненія, непріятныя для него и для меня, — «предотвратилъ бы также неудачную стратагему „Современника“, которая вызвала меня теперь на новое объясненіне. Ничего бы этого не было, и г. Тургеневъ сверхъ того не имѣлъ бы надобности включать особое условіе въ свой контрактъ съ „Современникомъ“.

Что касается до этого контракта, то я не имѣлъ никакого права любопытствовать объ его содержаніи и силѣ. Редакція „Современника“ объявила о немъ все то, что считала нужнымъ объявить, и всякія дальнѣйшія справки были бы нескромностью. Напрасно г. Тургеневъ или редакторъ „Современника“ сами не извѣстили, меня о томъ, что въ ихъ контрактѣ касалось моего журнала. Отъ г. Панаева я получилъ первое положительное извѣстіе объ этомъ уже послѣ моего замѣчанія и почти въ одно время съ появленіемъ перваго письма г. Тургенева въ „Московскихъ Вѣдомостяхъ“. Отчего же не сдѣлать было этого прежде? Но, признаюсь, я не имѣлъ и надобности въ этихъ справкахъ. Повѣсть г. Тургенева была обѣщана редакціею „Русскаго Вѣстника“, при открытіи подписки на 1856 годъ; а передъ подписчиками 1857 года редакція уже не связана этимъ обѣщаніемъ.

Г. Тургеневу легко было сказать, что во всемъ этомъ дѣлѣ „игра не стоитъ свѣчъ“: всякій отдастъ справедливость его авторской скромности. Но положеніе редакціи въ этомъ отношеніи совсѣмъ иное. Она не можетъ отговариваться незначительностью обѣщанной статьи и должна по крайней мѣрѣ представить публикѣ отчетъ, имѣла ли она достаточныя основанія обѣщать ее. Эти основанія я представилъ публикѣ тамъ, гдѣ было нужно, вовсе не предвидя длинныхъ и скучныхъ объясненій, когда дѣло само по себѣ такъ ясно и просто. Примите и пр. М. Катковъ».

10.
ТУРГЕНЕВЪ — ЛОНГИНОВУ.

Парижъ.

7-го Марта
23-го февраля 1857

Милый Лонгиновъ!

Я въ долгу у тебя за два письма ¹) (съ приложеніями изъ Моск. Вѣд-ей) — но я всё это время былъ нездоровъ (проклятый мой пузырь опять разболѣлся) — и въ слѣдствіе этаго хандрилъ, ничего не дѣлалъ и не писалъ. — Мнѣ и теперь нехорошо — но я утѣшаю себя мыслію что я скоро покину Парижъ и — болѣзнь меня покинетъ — что уже случалось неоднократно ²).

Благодарю тебя за твою аккуратность и дружелюбіе. Слава Богу, глупой этой перепалкѣ съ Катковымъ положенъ предѣлъ. — Очень насъ всѣхъ заинтересовали сообщенныя тобою новости. — Пожалуйста, съ полученія этаго письма напиши мнѣ чѣмъ кончилось ратоборство Б. съ Ш. ³) — и вообще всё что тебѣ покажется любопытнымъ или поучительнымъ. — Твоё письмо меня застанетъ еще въ Парижѣ — но мой адрессъ теперь: Rue de l’Arcade, № 11.

Некрасовъ былъ здѣсь, прожилъ три недѣли и ускакалъ опять въ Римъ, куда влекла его старинная привязанность ⁴). — Толстой здѣсь. Онъ уже двѣ недѣли какъ пріѣхалъ. — Я вижусь съ нимъ ежедневно — и нахожу что онъ измѣнился къ лучшему во многомъ. — Онъ работаетъ прилежно — и должно думать что изъ него выдетъ большой человѣкъ ⁵).

Здѣсь довольно много Русскихъ и между прочими Ки. Орловъ ⁶) (сынъ извѣстнаго Орлова) — человѣкъ очень хорошій, добрый и благонамѣренный. — Желательно бы было, чтобы онъ современемъ получилъ вліяніе въ Россіи.

Я познакомился со многими литераторами, и съ Мериме ⁷). Похожъ на свои сочиненія: холоденъ, тонокъ, изященъ, съ сильно-развитымъ чувствомъ красоты и мѣры и съ совершеннымъ отсутствіемъ нетолько какой-нибудь вѣры, но даже энтузіазма. —

Сюда ждутъ вел. Князя Константина Никол. и готовятъ ему всевозможныя празднества ⁸).

Я имѣлъ случай попасть въ Императорскую Капеллу и видѣлъ вблизи Императора и его жену ⁹). — Онъ очень некрасивъ — а у ней незначительная фигурка.

Напиши мнѣ какія-нибудь интимныя подробности о журналахъ. — Правда ли что «Русскій Вѣстникъ» забилъ всѣ остальные ¹⁰)?

Русская Бесѣда такъ ли окончательно провалилась, какъ пишутъ ¹¹)? — Мы здѣсь получаемъ всѣ журналы, только весьма поздно и неаккуратно.

Я надѣюсь быть въ Россіи въ началѣ Іюня — и около 15-го буду имѣть удовольствіе видѣть твоё симпатическое и вѣчно-веселое лицо ¹²).

Дай Богъ тебѣ всего хорошаго — поклонись отъ меня твоей женѣ и будь здоровъ.

Любящій тебя
Ив. Тургеневъ.

¹) См. письма № 8 и 9.

²) Тургеневъ въ половинѣ мая пріѣхалъ изъ Парняга въ Лондонъ, гдѣ пробылъ пять недѣль. Тургеневъ съ самаго начала 1857 г. въ большинствѣ писемъ жаловался на тягостное состояніе духа. Уже 13-го января, онъ писалъ Дружинину: «Нахожусь я въ препакостномъ настроеніи духа; болѣзнь моя приняла дурной оборотъ^ меня опять жгутъ и т. д. Словомъ, гадко. — Я повѣсилъ носъ и руки опустилъ… Чувствую въ себѣ пустоту выпотрошенной рыбы, кислоту непрививного яблока и глупость, подобную — невозможно сыскать сравненія… Я думаю отсюда непремѣнно черезъ два мѣсяца выѣхать. Куда? Не знаю — можетъ быть въ Лондонъ. Здѣшній климатъ мнѣ рѣшительно вреденъ»… Я. П. Полонскому Тургеневъ писалъ 17-го февраля. «…Мнѣ всячески скверно — и физически и нравственно; но въ сторону это! Надѣюсь, что мнѣ лучше будетъ черезъ мѣсяцъ, то есть когда я выѣду изъ Парижа. Солонъ онъ мнѣ пришелся — Богъ съ нимъ!… Я остаюсь здѣсь еще мѣсяцъ, — а тамъ Ѣду въ Лондонъ, а изъ Лондона — домой. Авось дома приведу себя въ порядокъ, а то здѣсь я никуда не годенъ сталъ»… Въ письмѣ къ Е. Я. Колбасину отъ 8-го марта Тургеневъ все не могъ еще сообщить о себѣ ничего утѣшительнаго: «Болѣзнь грызетъ меня неотступно и не даетъ жить. Авось, выѣхавъ изъ Парижа, лучше будетъ. Здѣсь я остаюсь еще до 15-го апр. нов. ст. и ѣду тогда въ Лондонъ… Будьте Здоровы съ братомъ. — Это главное въ жизни — остальное все побрякушки». — Толстой видѣлся съ Тургеневымъ во время своего пребыванія въ Парижѣ и такъ отзывался объ его здоровьѣ въ письмѣ изъ Женевы къ теткѣ своей, П. А. Ергольской: «Бѣдный Тургеневъ очень боленъ физически и еще болѣе морально. Его несчастная связь съ М-me V. и ея дочерью держатъ его здѣсь въ климатѣ, который вреденъ ему и на него жалко смотрѣть. Я никогда не думалъ, чтобы онъ могъ такъ любить» (П. Бирюковъ. — Біографія Л. Н. Толстого, т. I, стр. 318). В. П. Боткинъ сообщалъ Дружинину 8-го марта, что «вчера получилъ…. наконецъ письмо отъ Тургенева — мрачное, унылое. Видно, что онъ переживаетъ какое-то сильное душевное разстройство; ни въ какія подробности онъ не вдается, а говоритъ только что онъ отравленъ. Но этого мало — отрава, кажется, проникла и въ его умственную дѣятельность. Вотъ что между прочимъ онъ пишетъ: „Что касается до меня, то скажу тебѣ на ухо съ просьбой не пробалтываться: ни одной моей строчки никогда напечатано (да и написано) не будетъ до скончанія вѣка. Третьяго дня я не сжегъ (потому что боялся впасть въ подражаніе Гоголю), но изорвалъ и бросилъ въ water-clozet всѣ мои начинанія, планы и т. д. Все это вздоръ. Таланта съ* особенною физіономіею и цѣлостностью — у меня нѣтъ — были поэтическія струнки, да онѣ прозвучали и отзвучали — повторяться не хочется. Въ отставку! Это не вспышка досады, повѣрь мнѣ, это выраженіе или плодъ медленно созрѣвшаго убѣжденія. Неуспѣхъ моихъ повѣстей ничего мнѣ не сказалъ новаго. Все это довольно странно послѣ обязательнаго соглашенія, — mais je m’en lave les mains“. — Что скажете вы объ этомъ?… мнѣ кажется, что въ нашемъ пріятелѣ совершается какой-то духовный кризисъ… Положеніе его меня душевно безпокоитъ»… (Сборникъ Об-на для пособія нужд. лит. и уч. — XXV лѣтъ, С.-Пб. 1884, стр. 500—502).

³) Тургеневъ имѣетъ въ виду столкновеніе Шевырева съ гр. Бобринскимъ, о которомъ писалъ ему Лонгиновъ 20-го япв. (см. письмо № 8 и примѣчаніе къ Нему). Письмо свое отъ ⁵/₁₇ марта къ Герцену Тургеневъ озаглавилъ такъ: «Подробное историческое описаніе побоища, происходившаго въ первопрестольномъ градѣ Москвѣ между графомъ Бобринскимъ и профессоромъ элоквенціи Шевыревымъ». Разсказавъ объ этомъ «побоищѣ», Тургеневъ приписалъ въ концѣ письма: «Вотъ тебѣ, милый Герценъ, подробное и во всѣхъ своихъ подробностяхъ точное описаніе этой знаменитой драки) отъ которой по всей Москвѣ стонъ стоялъ стономъ»…

⁴) Тургеневъ писалъ 26-го января Колбасину: — «Я живу теперь съ Некрасовымъ, который пріѣхалъ сюда изъ Рима. Здоровье его, кажется, поправилось, хотя онъ хандритъ и киснетъ сильно. Онъ кое-что сдѣлалъ, но слухи, до него дошедшіе объ участи его стихотвореній, нѣсколько пріостановили его дѣятельность. Впрочемъ онъ успокаивается по немногу». (Первое собраніе писемъ И. С. Тургенева (1840—1883 г. г.), С.-Пб. 1885, стр. 45, письмо 24).

⁵) Левъ Толстой прибылъ въ Парижъ 21-го февраля (нов. ст.). Тургеневъ: ждалъ его уже давно и писалъ объ этомъ Дружинину 13-го января: «Толстой мнѣ пишетъ, что онъ собирается сюда ѣхать… Скажите ему, чтобы онъ спѣшилъ, если хочетъ застать меня. Впрочемъ я ему самъ напишу. По письмамъ его я вижу, что съ нимъ совершаются самыя благодатныя перемѣны — и я радуюсь тому, „какъ нянька старая“… (Пери. собр. писемъ И. С. Тургенева (1840—1883), С.-Пб. 1885, стр. 44). Въ письмѣ своемъ отъ 17-го февраля, Тургеневъ сообщалъ Я. П. Полонскому: „Толстой здѣсь. Въ немъ произошла перемѣна къ лучшему весьма значительная. Этотъ человѣкъ пойдетъ далеко и оставитъ за собою глубокій слѣдъ“… Въ началѣ марта Тургеневъ ѣздилъ съ Л. Н. Толстымъ на нѣсколько дней въ Дижонъ, „для перемѣны воздуха“ и писалъ, Дружинину 3-го марта „Толстой очень милъ и работаетъ“. Отношенія Толстого и Тургенева всегда колебались и, несмотря на все ихъ стараніе, они не могли тѣсно сблизиться. Въ письмѣ къ Е. Я. Колбасину, отъ 8-го марта, Тургеневъ говорилъ: „Я здѣсь часто вижу Толстого… Съ Толстымъ я все-таки не могу сблизиться окончательно: слишкомъ мы врозь глядимъ“. Боткинъ въ письмѣ своемъ къ Дружинину отъ 8-го марта приводилъ отзывъ Толстого о Тургеневѣ и Некрасовѣ, котораго Л. Н. засталъ еще въ Парижѣ»… Вотъ что пишетъ Толстой о свиданіи своемъ съ нимъ: «Оба они блуждаютъ въ какомъ-то мракѣ, грустятъ, жалуются на жизнь, ничего не дѣлаютъ и тяготятся, какъ кажется, каждый своими респективными отношеніями». (XXV лѣтъ (1859—1884). Сборникъ, С.-Пб. 1884. Изъ бумагъ Дружинина, стр. 501). Въ апрѣлѣ Толстой уѣхалъ изъ Парижа въ Швейцарію. О столкновеніи Толстого съ Лонгиновымъ см. выше, въ предисловіи.

⁶) Князь Николай Алексѣевичъ Орловъ, бывшій впослѣдствіи посломъ въ Парижѣ. Отецъ его, генералъ-адъютантъ, извѣстный любимецъ Николая I, князь Алексѣй Ѳедоровичъ (1786—1861), былъ, послѣ смерти Бенкендорфа, — шефомъ жандармовъ и Главнымъ Начальникомъ Третьяго Отдѣленія. — Тургеневу очень нравился Н. А. Орловъ; такъ, онъ упоминалъ о немъ въ письмѣ къ Герцену отъ 16-го января 1857: «Ты никогда не угадаешь, отъ кого я не далѣе, какъ вчера, слышалъ великія похвалы тебѣ… Отъ князя Орлова (раненаго подъ Силистріей), — сына извѣстнаго Орлова…. Онъ мнѣ чрезвычайно понравился; несчастье его отрезвило да и вообще натура въ немъ высказывается хорошая. Вотъ по неволѣ воскликнешь: Où la vertu va-t-elle se nicher? Онъ всю зиму пробудетъ здѣсь; мы, я надѣюсь, будемъ видѣться». — Въ отвѣтъ на это письмо, Герценъ писалъ Тургеневу 18-го января: «Такъ какъ ты видишься съ Орл» спроси-ка ты тамъ — съ дальними апрошами — а что, молъ, еслибъ можно было воротиться, какая, молъ, судьба ожидаетъ автора, который такъ расписалъ вашу бабушку (Жеребцову). Я его самъ видѣлъ разъ… Да не поѣдетъ ли онъ въ Лондонъ? Какъ бы познакомиться?" (А. И. Герценъ, Сочиненія, подъ ред. М. К. Лемке, т. VIII, стр. 391, № 902).

⁷) Просперъ Мериме (род. 1803, ум. 1870) — извѣстный, французскій писатель. Онъ чуть ли первый во Франціи оцѣнилъ достоинства нашей литературы и сталъ учиться по-русски, чтобы въ подлинникѣ читать Пушкина и Гоголя. Съ Тургеневымъ онъ познакомился зимой 1849—1850 г., и тотъ ему усиленно помогалъ въ дѣлѣ изученія Русской литературы. Мериме перевелъ на французскій языкъ цѣлый рядъ произведеній Пушкина и Гоголя и былъ большимъ почитателемъ таланта Тургенева: онъ написалъ предисловіе къ французскому переводу «Отцовъ и Дѣтей», вышедшему въ Парижѣ въ 1864 г., а въ 1865 г. перевелъ «Призраки» а затѣмъ, разсказы: «Жидъ», «Пѣтушковъ», «Собака» и «Странная исторія»… Мериме очень сочувственно отзывался о Тургеневѣ и его произведеніяхъ и цѣнилъ въ немъ то, что Тургеневъ прежде всего любилъ правду и являлся «защитникомъ слабыхъ и обиженныхъ» (См. «Иностранная критика о Тургеневѣ», отзывъ Проспера Мериме, стр. 112).

⁸) Великій Князь Константинъ Николаевичъ (р. 9-го сент. 1827 г., ум. 13-го янв. 1892) совершилъ въ началѣ 1857 г. большое заграничное путешествіе. Выѣхавъ 25-го декабря 1856 г. изъ Петербурга и побывавъ въ Германіи, Швейцаріи и Ниццѣ, онъ въ апрѣлѣ прибылъ въ Парижъ и въ слѣдующемъ мѣсяцѣ, на возвратномъ пути въ Россію, посѣтилъ Англію.

⁹) Императоръ Наполеонъ III (род. 1808, ум. 1873) въ 1853 г. Женился на Евгеніи Монтихо, графинѣ Тебя.

¹⁰) «Русскій Вѣстникъ» открылся въ 1857 г. очень удачными статьями: см. выше, письмо № 8.

¹¹) Тургеневъ имѣлъ въ виду ожесточенныя нападки западниковъ на № 4 «Русской Бесѣды», о которыхъ сообщалъ ему Лонгиновъ 20-го января (см. въ письмѣ № 8).

¹²) О страстномъ стремленіи Тургенева покинуть Парижъ и вернуться въ Россію см. подробности выше. Въ февралѣ же писалъ онъ и Герцену: «Я вылечусь только тогда, когда брошу Парижъ. А брошу я его черезъ мѣсяцъ и покачу въ Англію, въ Лондонъ, къ тебѣ. — Авось тамъ я поправлюсь. — А оттуда въ Россію и засяду тамъ на вѣки вѣковъ»… (см. выше, въ примѣчаніяхъ къ письму № 2).

11
ЛОНГИНОВЪ — ТУРГЕНЕВУ.

Москва, 10 Ноября, 1839.

Очень я обрадовался, любезный другъ Тургеневъ, твоему письму, во-первыхъ какъ вѣсти о тебѣ, а во-вторыхъ какъ знаку сочувствія напоминанію моему о памятникѣ Бѣлинскому ¹). Я получилъ письмо твое третьяго дня, а вчера приступилъ къ дѣлу, переговоривши о немъ съ Тетчеромъ ²), который въ томъ случаѣ лицо необходимое. Вотъ что онъ мнѣ сказалъ: для подписки на памятникъ Бѣлинскаго учреждена книга, хранящаяся у него; въ ней записано пожертвованій до 1000 р. сер. Кетчеръ полагаетъ полезнымъ, если я съ своей стороны открою листъ, сборъ по которому сосредоточится тамъ же. Другой листъ ты можешь повезти въ Петербургъ. Но при этомъ Кетчеръ говоритъ, что настоятельнѣе всего — немедленно купить мѣсто, гдѣ похороненъ Бѣлинскій, и огородить его, а потомъ уже думать о памятникѣ. Безъ этого гробъ его заваленъ другими гробами и все пропадетъ. И такъ я справлюсь съ книгой Кетчера и открою подписку; когда ты пріѣдешь сюда, мы вмѣстѣ переговоримъ обо всемъ и ты можешь повезти въ Петербургъ другой листъ и что будетъ собрано изъ денегъ; тамъ прежде всего тебѣ нужно будетъ распорядиться покупкой мѣста, а тамъ пойдетъ «unb fc Weiter» ³). Сію минуту подали мнѣ Московскія Вѣдомости, гдѣ напечатано, что съ новаго года будетъ выходить газета Н. Ф. Павлова «Наше Время» ⁴) (argent pas; attendez ⁵) вспомнилось мнѣ, съ фигурой Мельгунова) ⁶) и что въ послѣднихъ книжкахъ нынѣшняго года или въ первыхъ — будущаго, въ «Русскомъ Вѣстникѣ», появится новый романъ И. С. Тургенева «Наканунѣ», за которымъ «извѣстный писатель нашъ много трудился въ послѣднее время» ⁷). При этомъ прибавлено, что новый романъ «нѣсколько болѣе объемомъ Дворянскаго гнѣзда». Милости просимъ, сударь!

Въ Петербургѣ идетъ дичь страшная. Между тѣмъ все ещё занимаются пустяками: на-дняхъ уволенъ цензоръ Палаузовъ за пропускъ драмы Лажечникова «Опричники» ⁸) Опричь сего, Бекетовъ получилъ выговоръ за какой то вздоръ. «Quousque tandem» ⁹)… будутъ играть въ коклюшки? пишутъ нелѣпые циркуляры и пр. Одинъ изъ нихъ «о гласности» носили по редакторамъ и Ив. Аксаковъ росписался такъ: «читалъ и не понялъ». Въ этомъ же No Вѣдомостей, гдѣ говорится о тебѣ, читаю, что Графъ Панинъ опять вступилъ въ должность ¹⁰). Жаль, что не прибавлено «съ чѣмъ и имѣемъ честь поздравить Россійскую Имперію вообще и Россійскую Юстицію въ особенности».

Прощай, любезный другъ, желаю тебѣ быть здоровымъ и жду тебя къ себѣ какъ можно скорѣе: я живу у Успѣнія на Могильцахъ, въ домѣ Суворовой.

Искренно любящій тебя
М. Лонгиновъ.

¹) По поводу могилы Бѣлинскаго въ «Воскресномъ Досугѣ» за 1865 г. (№ 124, 2 іюня) напечатаны слѣдующія строки: «Похороненъ онъ (т. е. Бѣлинскій) на Волковомъ кладбищѣ и подъ простымъ кускомъ гранита, не имѣющимъ кромѣ высѣченнаго на немъ имени никакихъ другихъ украшеній, и до сихъ поръ ни одинъ изъ многочисленныхъ поклонниковъ его таланта не подумалъ о томъ, чтобы поставить надъ могилой знаменитаго писателя какой-нибудь памятникъ». Но, повидимому, друзья и почитатели покойнаго уже давно задались стремленіемъ воздвигнуть памятникъ на его могилѣ. Въ Пушкинскомъ Домѣ хранится, полученная съ бумагами П. А. Ефремова, «Книга пожертвованій на надгробный памятникъ В. Г. Бѣлинскому», 1857 г" со вкладами К. Д. Кавелина, И. А. Ефремова, Д. Я. Колбасина и подписями многихъ извѣстныхъ писателей (Анненкова, Галахова, Вл. Даманскаго, Ал. Цыпина, П. Пекарскаго, Н. Добролюбова, Н. Чернышевскаго, Щербины, Некрасова). Когда именно былъ поставленъ памятникъ, не знаемъ, но въ 1872 г. онъ уже существовалъ, что видно изъ «Альбома Выставки, устроенной Обществомъ Любителей Россійской Словесности въ память В. Г. Бѣлинскаго», Москва. 1898, гдѣ помѣщенъ снимокъ съ него, относящійся къ этому году.

²) Николай Христофоровичъ Кетчеръ (род. 1809, ум. 1886) — врачъ и извѣстный переводчикъ Шекспира. Онъ былъ пріятелемъ Бѣлинскаго, хотя принадлежалъ къ кружку Станкевича и былъ близкимъ другомъ Герцена и Огарева. Кетчеръ, вмѣстѣ съ А. д., Галаховымъ, редактировалъ «Сочиненія В. Г. Бѣлинскаго» въ изданіи Солдатенкова.

³) И такъ далѣе. Ред.

⁴) Въ «Московскихъ Вѣдомостяхъ» отъ 10-го ноября 1859 г., № 267, въ отдѣлѣ «Смѣсь» было объявлено слѣдующее: "Носятся слухи, что въ будущемъ 1860 году Н. Ф. Павловъ будетъ издавать ежедневную политическую и литературную газету подъ названіемъ «Наше Время». Николай Филипповичъ Павловъ (род. 7-го сентебря 1805 г., ум. 29-го марта 1864 г.) дѣйствительно съ 1860 до 1863 г. издавалъ газету «Наше Время», затѣмъ переименованную имъ въ «Русскія Вѣдомости» (3-го сентября 1863 г.).

⁵) Денегъ нѣтъ; подождите. — Ред.

⁶) Николай Александровичъ Мельгуновъ (род. 1804, ум. 1867) — писатель. Съ 1834 г. Жилъ то въ Москвѣ, то за границей, а въ серединѣ 1850-хъ годовъ — въ Парижѣ, гдѣ постоянно видался съ Тургеневымъ, о чемъ свидѣтельствуютъ письма Тургенева къ Герцену за 1856 и 1857 годы. Такъ, 8-го января 1857 г., Тургеневъ писалъ; «А Мельгуновъ, вообрази (только это между нами), далъ наканунѣ новаго года réveillon, который стоилъ ему навѣрно франковъ триста. Гости были Пинто, Грибовскій, я, два офицера въ мундирахъ… да нѣсколько отставныхъ лоретокъ. Мельгуновъ, съ свойственной ему флегматической важностью, отвелъ меня въ сторону и держалъ слѣдующую рѣчь. „Здѣсь вы можете видѣть то, что называется въ Парижѣ demi-monde, но предупреждаю васъ, не судите о немъ по этому обращику; ибо здѣсь находящіяся лоретки или стары, или некрасивы“. Я съ изумленіемъ смотрѣлъ на его лобъ съ надвинутой ермолкой и думалъ: „Да изъ чего же ты тратишься въ такомъ случаѣ?“ — Этотъ человѣкъ — чудакъ перваго сорта, vom reinsten Wasser, — а премилый со всѣмъ тѣмъ…». (Письма И. С. Тургенева къ А. И. Герцену. Съ объясн. примѣч. Драгоманова, Женева. 1892, стр. 97). Герценъ отзывается о Мельгуновѣ всегда въ шутливомъ топѣ, называетъ его «плутомъ», «Донъ-Жуаномъ Комартиновской улицы» (по поводу вышеприведеннаго разсказа Тургенева) и т. д. Также нѣсколько разъ упоминаетъ онъ о постоянномъ отсутствіи денегъ у Мельгунова (на что въ настоящемъ письмѣ намекаетъ и Лонгиновъ), а въ одномъ изъ писемъ Герцена къ М. А. Рейхель (отъ 24-го янв. 1857) находимъ на это и прямое указаніе въ слѣдующихъ строкахъ: «Мельгуновъ опять просилъ денегъ; это досадно, потому что, повидимому, Павл. ему не пришлетъ. А если ужъ очень услышите о его безденежья, то черкните мнѣ; я тогда, пожалуй, отъ 500 до 1000 фр. пришлю (по не говорите объ этомъ ни слова). Онъ на новый годъ давалъ пиръ, гдѣ были разныя лоретки и чортъ знаетъ какіе фензервы; что же это? Вѣдь если онъ этимъ путемъ пойдетъ, то лѣтъ въ 60 совсѣмъ сдѣлается блуднымъ сыномъ и гамэномъ-шалуномъ. И это, не имѣя денегъ…» (Герценъ, Собр. соч. и писемъ, ред. М. К. Лемке, т. VIII, стр. 394),

⁷) Вслѣдъ за объявленіемъ о газетѣ Н. Ф. Павлова въ № 267 «Московскихъ Вѣдомостей» было напечатано слѣдующее: «Кстати: упомянемъ объ одной весьма пріятной литературной новости. Извѣстный писатель нашъ И. С. Тургеневъ много трудился въ послѣднее время надъ новымъ своимъ романомъ, подъ заглавіемъ: „Наканунѣ“. Романъ этотъ нѣсколько болѣе объемомъ другаго произведенія того же автора, „Дворянскаго Гнѣзда“, и назначенъ имъ для „Русскаго Вѣстника“. Мы слышали, что новый роману г. Тургенева появится на страницахъ этого журнала или въ концѣ нынѣшняго, или въ первой книжкѣ будущаго года…». Тургеневъ началъ писать «Наканунѣ» въ Виши 16/28 іюня 1859 г. (какъ видно изъ помѣтки на черновой рукописи «Наканунѣ», хранящейся въ Публ. Библіотекѣ) и кончилъ его 25-го октября того же года. 13-го ноября Тургеневъ сообщалъ И. С. Аксакову изъ Спасскаго, что кончилъ повѣсть, въ основаніе которой положена мысль о необходимости сознательно-героическихъ натуръ для того, чтобы дѣло подвинуть впередъ…". Повѣсть «Наканунѣ» была напечатана въ 1-й книгѣ «Русскаго Вѣстника», вышедшей въ февралѣ 1860 г.

⁸) Драма Лажечникова «Опричники», написанная въ 1842 году, была пропущена цензурою только въ 1859 году.

⁹) «Доколѣ, наконецъ», — начало одной изъ рѣчей Цицерона. Ред. "

¹⁰) Графъ Викторъ Никитичъ Панинъ (род. 1801, ум. 1874), занималъ постъ Министра Юстиціи съ 1839 г. по 1862 г. Въ 1859 г. въ вышеуказанномъ № 267 «Моск. Вѣд.», въ отдѣлѣ: «Постановленія и распоряженія Правительства», было объявлено: «Г. Министръ Юстиціи (1-го ноября) предложилъ Правительствующему Сенату, что онъ, по возвращеніи изъ заграничнаго отпуска, вступилъ, съ Высочайшаго соизволенія, въ управленіе Министерства Юстиціи…».

12
ЛОНГИНОВЪ — ТУРГЕНЕВУ.

Москва, 20 мая 1861.

Любезный другъ, посылаю тебѣ доставленныя мнѣ изъ Парижа вырѣзки статьи Делаво ¹) о переводѣ «Наканунѣ», появившемся въ «Correspondant», который выдаетъ тебя въ свѣтъ «ad usum Delphini». Надѣюсь, что ты потѣшишься надъ стыдливостію «Correspondant».

Будь здравъ.

Весь твой
М. Лонгиновъ

¹) О Делаво, переводчикѣ, упоминаетъ Фетъ въ своихъ «Воспоминаніяхъ». Фетъ пріѣхалъ въ Парижъ въ августѣ 1856 г. и отправился къ Тургеневу. «Пока мы разговаривали, разсказываетъ онъ: вошелъ высокаго роста худощавый съ просѣдью брюнетъ. Тургеневъ познакомилъ насъ, назвавши мнѣ господина Делаво. Оказалось, что г. Делаво прожилъ нѣсколько лѣтъ въ Россіи, гдѣ познакомился съ русской литературой и съ литературнымъ кружкомъ раньше моего съ послѣднимъ знакомства. Такъ, зналъ онъ Панаевыхъ, Некрасова, Гончарова, Боткина, Тургенева и даже меня по имени. Въ настоящее время онъ въ Парижѣ занимался переводами съ русскаго языка и, какъ сказывалъ мнѣ Тургеневъ, долженъ былъ перебиваться весьма затруднительно въ денежномъ отношеніи. Не могу не сказать нѣсколько словъ объ этомъ, по выраженію Тургенева, единственномъ знакомомъ мнѣ французѣ. Дѣло въ томъ, что этотъ французъ, получившій основательное классическое образованіе, настолько же отличался любознательностью, какъ и примѣрною скромностью. Такъ, напримѣръ, будучи по происхожденію маркизомъ Делаво, онъ никогда не именовался и не подписывался маркизомъ и однажды, на вопросъ мои по этому поводу отвѣчалъ, что находитъ такой титулъ несоотвѣтственнымъ своему матеріальному положенію. Для меня, совершеннаго новичка въ Парижѣ, милый и образованный Делаво являлся совершеннымъ Виргиліемъ, водившимъ меня. по всему Парижу, начиная съ Лувра и до послѣдняго студенческаго бала и поющей кофейни. При этомъ, къ совершенному моему отчаянію, невозможно было уплатить за него даже двухъ франковъ, неизбѣжныхъ при входѣ. Никто яснѣе его не видалъ того плачевнаго состоянія, въ которомъ всякая власть во Франціи находится со времени революціи, будучи вынуждена заботиться не о благѣ, а лишь объ угожденіи вкусамъ толпы. Послѣднюю задачу Наполеонъ III въ то время понималъ и исполнялъ во всемъ объемѣ…» (ч. I, стр. 148—149). 8-го ноября 1861 г. Тургеневъ въ письмѣ Фету изъ Парижа, упоминая о своей повѣсти «Отцы и Дѣти», писалъ, что о ней "благопріятно отозвался все тотъ же единственный французъ, «ночной фортопіанистъ». Фетъ въ примѣчаніи объясняетъ эти слова: «Делаво, о которомъ выше говорено, имѣлъ привычку, разсуждая, закрывать глаза и усиленно перебирать своими костлявыми пальцами, за что въ разговорѣ съ Тургеневымъ я прозвалъ этого прекраснаго человѣка „ночнымъ фортопіанистомъ“, а Тургеневъ прибавилъ, что это единственный знакомый мнѣ французъ. Если прибавить: изъ литературнаго міра, то это будетъ справедливо…» (ч. I, стр. 382). А. Я. Головачева-Панаева въ своихъ «Воспоминаніяхъ» разсказываетъ, что она встрѣчалась съ Делаво въ Парижѣ, въ половинѣ 1850-хъ годовъ, когда онъ былъ занятъ переводомъ на французскій языкъ «Записокъ Охотника». По ея словамъ, Тургеневъ постоянно жаловался на переводчика, называя его «тупицей» и «дурындой», а Делаво былъ недоволенъ той небрежностью, съ какой Тургеневъ выплачивалъ ему гонораръ. А. Я. пишетъ: «Переводчикъ чуть ли не съ дѣтства жилъ въ Москвѣ, гдѣ, кажется, давалъ уроки французскаго языка. Онъ переселился въ Парижъ уже лѣтъ 30, гдѣ существовалъ на скудный заработокъ, переводя изъ русскихъ газетъ разныя извѣстія во французскія газеты; переводчикъ зналъ въ Москвѣ нѣкоторыхъ литераторовъ и коротко былъ знакомъ съ В. П. и И. П. Боткиными: послѣдній меня и познакомилъ съ нимъ…» («Русскіе писатели и артисты», С.-Пб., 1890, стр. 233—234) H. В. Щербань, разсказывая о жизни Тургенева въ Парижѣ въ 1861 г., вспоминаетъ, что Иванъ Сергѣевичъ тогда еще плохо ладилъ съ французами и не сходился съ ними: «Постоянно бывалъ у него одинъ только Делаво, переводишій тогда его повѣсти, — переводившій въ высшей степени добросовѣстно, чуть не „надоѣдая“ своею кропотливостью. Тургеневъ былъ, разумѣется, доволенъ, что произведенія его попали въ руки человѣка, который не приметъ (какъ передъ тѣмъ Шарьеръ) „арапникъ“ за „арапа“; но слегка тяготился просмотромъ его рукописей и сличеніе ихъ съ оригиналомъ подчасъ довѣрялъ Боткину или мнѣ…» («Русскій Вѣстникъ» 1890, кн. 7, с. 9). Делаво зналъ и Герценъ. Онъ часто упоминаетъ о немъ въ своихъ письмахъ. Онъ предлагалъ ему переводить «Воспоминанія» С. Т. Аксакова. Делаво перевелъ и «Записки» Герцена въ 1856 г. Самъ Тургеневъ упоминаетъ о Делаво еще въ письмѣ своемъ къ II. И. Панаеву отъ 12/24 янв. 1857 г. (см. «Воспоминанія И. И. Панаева», стр. 406).

13
ТУРГЕНЕВЪ — ЛОНГИНОВУ.

С. Спасское, 14-го Іюня 1861. Милый Михаилъ Николаевичъ!

Спасибо тебѣ за присланную вырѣзку ¹): это поучительно и забавно. — Видно, этому несчастному «Наканунѣ» суждено было пройти черезо всѣ возможныя мытарства: но изъ этаго горнила онъ всё таки не выдетъ золотомъ, по причинѣ мѣдной натуры, которой я его надѣлилъ ²). — Не знаю, каковъ то выдетъ новый романъ, который я теперь оканчиваю ³) — Будемъ надѣяться что нынѣшній годъ для меня будетъ болѣе удаченъ. —

Сдѣлай одолженіе, передай приложенную записку Аннѣ ѲедоровнѣТютчевой (наставницѣ Великой княжны), которую ты навѣрное знаешь. — Она о нужномъ дѣлѣ — (записка — а не наставница)…⁴) Попрошу тебя положить её въ конвертъ и выставить адрессъ твоей фантастически-правильной и красивой рукой.

А propos d’адрессъ ⁵), пришли мнѣ свой — а то я долженъ писать тебѣ черезъ Каткова.

Да ещё будь такъ добръ; исполни слѣдующую прозьбу: уѣзжая изъ Москвы ⁶) я взялъ 1, 3, и 4-й томы моего изданія въ 2. экземплярахъ: а 2-го (Плещеевскаго) не взялъ ⁷). — Я писалъ о высылкѣ двухъ вторыхъ томовъ Маслову дважды — но до сихъ поръ не получалъ. ⁸) — Устрой это, пожалуйста, черезъ Маслова или черезъ самаго Плещеева.

Вопросъ: ты какъ издатель понимаешь что значитъ въ Стихотвореніи Вяземскаго, помѣщенномъ въ Современной Лѣтописи слова: — «и мнѣнію въ чести?» ⁹) Я не понимаю.

Жму тебѣ руку и остаюсь

преданный тебѣ

Ив. Тургеневѣ.

¹) См. предыдущее письмо Лонгинова № 12.

²) Тургеневъ намекаетъ на то недоброжелательство, съ какимъ большинство читающей публики встрѣтило его новый романъ. Тургенева обвиняли въ томъ, что онъ "выставилъ героя не Русскаго именно въ противоположность Русскимъ, лишеннымъ будто бы всѣхъ тѣхъ элементовъ, которыми обладалъ Инсаровъ и обладаютъ, по мнѣнію Тургенева, всѣ народы, исключая Русскихъ, Элементовъ, изъ которыхъ состоитъ революціонеръ, то есть идеальный человѣкъ нашего времени. (Изъ записокъ Е. А. Штакеншнейдеръ (1859—1860) — «Русск. Вѣстн.» 1901 г., іюль, стр. 413). Тургеневъ рѣшился даже уничтожить свой романъ послѣ того, какъ графиня Ламбертъ «неопровержимо доказала» ему, что «онъ никуда не годится, фальшивъ и ложенъ отъ А до Z», и «поселила въ немъ отвращеніе къ своему продукту». И только дружеская поддержка П. В. Анненкова нравственно подбодрила его (Анненковъ: Шесть лѣтъ переписки съ И. С. Тургеневымъ. 1856—1862—«Вѣстникъ Европы» 1885 г., мартъ, стр. 31). Но университетская молодежь, писатели и ученые отнеслись къ «Наканунѣ» съ большимъ сочувствіемъ. Такъ, напр., Боткинъ писалъ Фету изъ Парижа 20-го марта 1860: «Не смотря на всѣ недоразумѣнія, „Наканунѣ“ я прочелъ съ наслажденіемъ… Успѣха въ публикѣ эта повѣсть имѣть не можетъ, ибо публика вообще читаетъ по утиному и любитъ глотать цѣликомъ… Я заранѣе согласенъ со всѣмъ, что можно сказать о недостаткахъ этой повѣсти, и все-таки я считаю ее прелестною. Правда, что она не тронетъ, не заставитъ задуматься, но она повѣетъ ароматомъ лучшихъ цвѣтовъ жизни» (А. А. Фетъ, «Мои воспоминанія», ч. I, М. 1890, стр. 323).

³) Тургеневъ писалъ въ это время романъ «Отцы и Дѣти». Планъ его былъ у него готовъ «до малѣйшихъ подробностей» уже въ концѣ сентября 1860 года. 12/24-го октября онъ извѣстилъ Герцена: «Я принялся за работу, но она идетъ безобразно туго…», но уже 13-го декабря 1860 г. сообщилъ Е. Я. Колбасину изъ Парижа: «Я принялся за работу серьезно — и сижу теперь надъ большой повѣстью (разумѣется, еще больше „Дворянскаго гнѣзда“); надѣюсь одолѣть ее къ марту и тиснуть ее въ „Русскомъ Вѣстникѣ“. О дальнѣйшей судьбѣ „Отцовъ и Дѣтей“ подробнѣе сказано дальше, въ примѣчаніяхъ къ письму № 14.

⁴) Анна Ѳедоровна Тютчева, дочь поэта Ѳедора Ивановича Тютчева, была фрейлиной Высоч. двора; 12-го января 1865 г. она вышла замужъ за Ивана Сергѣевича Аксакова, извѣстнаго славянофила, публициста и поэта. Записку эту просилъ, очевидно, переслать въ Москву Тургенева Д. Я. Колбасинъ, ибо въ этотъ же день, т. е. 14-го іюня, Тургеневъ писалъ ему: „Просьба ваша немедленно мною исполнена, и я сегодня же отправилъ письмо къ Аннѣ Ѳедоровпѣ Тютчевой, которая находится теперь въ Москвѣ. Я увѣренъ, что она все сдѣлаетъ, что отъ нея будетъ зависѣть, и что всѣ останетесь ею довольны…“. Лонгиновъ исполнилъ просьбу Тургенева, о чемъ и сообщаетъ ему въ письмѣ отъ 7-го іюля (№ 17).

⁵) Кстати объ адресѣ. Ред.

⁶) Тургеневъ, въ апрѣлѣ выѣхавъ изъ Парижа, прибылъ въ Москву въ началѣ мая и, проживъ здѣсь нѣсколько дней, 9-го мая пріѣхалъ въ Спасское.

⁷) Въ концѣ 1861 г. вышли „Сочиненія И. С. Тургенева“, изданныя Н. А. Основскимъ въ Москвѣ — части I, III и IV. Часть II вышла въ слѣдующемъ году. Это изданіе, — по словамъ П. В. Анненкова, — „окончилось третейскимъ судомъ издателя со своими заимодавцами въ Москвѣ и полнымъ фіаско“. Тургеневъ былъ раздраженъ недобросовѣстностью Ооновскаго. 17-го декабря 1860 г. въ письмѣ своемъ къ Фету онъ просилъ его взять на себя всѣ сношенія съ Н. А. О… по дѣлу изданія его сочиненій и поручилъ ему получать отъ г. О… слѣдуемые ему деньги и экземпляры. Въ началѣ января 1861 г. Тургеневъ сообщилъ Анненкову, что получилъ письмо отъ Плещеева съ подробнѣйшимъ изложеніемъ дѣла»; Тургеневъ ему въ тотъ же день отвѣтилъ «и поручилъ ему сговориться съ Фетомъ для обоюдо-остраго дѣйствія». Анненковъ разсказываетъ о формальномъ отказѣ Тургенева «участвовать въ какихъ-либо заявленіяхъ и протестахъ противъ издателя, нанесшаго такой ущербъ ему и погубившаго цѣлое предпріятіе». (Шесть лѣтъ переписки съ И. С. Тургеневымъ. 1856—1862—«Вѣстн. Европы» 18за, апрѣль, стр. 484). Гуманность Тургенева ярко сказалась въ письмѣ къ Фету отъ 2-го января 1861 г., въ которомъ онъ спѣшитъ сообщить ему о томъ, что Ооновскій выслалъ уже половицу денегъ. Тургеневъ прибавлялъ: «… потому положите подъ сукно все, что я вамъ сообщилъ по этому поводу и пріостановитесь. Я душевно радъ, что всѣ распущенные слухи оказались ложными; радъ и за себя, а главное за О…. котораго мнѣ было какъ то дико воображать не совершенно честнымъ человѣкомъ…», 10-го января Тургеневъ писалъ Фету изъ Парижа: «… авось онъ мнѣ весной заплатитъ остальныя деньги… Онъ обѣщался было выслать мнѣ экземпляръ, но обѣщаніе это вмѣстѣ со многими другими кануло въ воду.»… (Фетъ. — «Мои воспоминанія», ч. I, стр. 361—362). Вскорѣ послѣ этого, Тургеневъ получилъ отъ Ооновскаго длинное письмо, о чемъ и сообщалъ Анненкову 16-го января: «Оказывается, что онъ дѣйствительно былъ оклеветанъ — и достоинъ сожалѣнія. До него, между прочимъ, дошли слухи — будто я поручалъ вамъ употребить противъ него полицейскія мѣры; будьте такъ добры, напишите ему въ двухъ словахъ, что я ничего подобнаго вамъ не поручалъ: это-подниметъ этого придавленнаго человѣка, который въ одно и то же время разоренъ и опозоренъ. Зная ваше доброе сердце, я не сомнѣваюсь въ томъ, что вы немедленно это сдѣлаете. Я не могъ не усомниться въ немъ, вслѣдствіе писемъ отъ его же пріятелей, но я никогда не позволилъ бы себѣ осудить окончательно человѣка бездоказательно» (Анненковъ, тамъ же, стр. 486). Что касается до II тома (вышедшаго въ 1861 г.), то не совсѣмъ ясно, почему Тургеневъ называетъ его «Плещеевскимъ». Изъ нижеслѣдующаго объявленія явствуетъ, что Плещеевъ никакой роли въ изданіи сочиненій Тургенева не игралъ": Въ 51 No «Искры» 1860 г. съ удивленіемъ прочелъ я, что наблюденіе надъ печатаніемъ 2-й части послѣдняго изданія соч. И. С. Тургенева принимаетъ на себя А. И. Плещеевъ. По случаю пребыванія самого автора за границей, всѣ сношенія его по теперешнему изданію поручены мнѣ; и я положительно могу завѣрить, что оно, какъ было, такъ и остается въ завѣдываніи Н. А. Ооновскаго. Ни И. С. Тургеневымъ, ни мною, его уполномоченнымъ, не сдѣлано въ этомъ отношеніи никакихъ другихъ распоряженій. Поэтому всякое объявленіе о будущемъ печатаніи 2-й части, отъ кого бы то ни было и въ другомъ смыслѣ, прошу считать недѣйствительнымъ. А. А. Фетъ («Моск. Вѣд.», отъ 12-го января 1861 г., № 9).

⁸) Иванъ Ильичъ Масловъ (род. 1817, ум. 1891), пріятель Тургенева, былъ управляющимъ Московской Удѣльной Конторой. О немъ, какъ о своемъ товарищѣ по Университету, упоминаетъ А. В. Никитенко въ дневникѣ за 1826 г., 14-го января: «Масловъ — флегматикъ, но не глупъ. Это будетъ вполнѣ дѣловой человѣкъ» («Записки и Дневникъ», С.-Пб. 1904, т. 1, стр. 137). Тургеневъ, со свойственнымъ ему добродушнымъ юморомъ, называлъ его «лѣнивѣйшимъ изъ хохловъ». Бывая въ Москвѣ, Тургеневъ постоянно останавливался въ «великолѣпной и гостепріимной» квартирѣ Маслова. Относительно высылки вторыхъ томовъ своихъ сочиненій Тургеневъ напоминалъ Маслову въ письмѣ отъ 7-го іюня изъ Спасскаго: «Что же ты не отвѣчалъ на мое письмо — и до сихъ поръ не высылаешь тѣ два экземпляра второго тома моихъ сочиненій (Плещеевскаго изданія), о которыхъ я тебя просилъ?» («Первое Собраніе писемъ И. С. Тургенева», изд. 1885, стр. 90).

⁹) Тургеневъ имѣлъ въ виду стихотвореніе князя П. А. Вяземскаго, помѣщенное имъ, подъ заглавіемъ «Замѣтка», въ «Современной Лѣтописи» 1861 г. (Іюнь, № 23). Приводимъ его полностью:

«Вы гласность любите, но въ одиночку, — съ правомъ,

Чтобъ голосъ вашъ одинъ руководилъ толпу;

Но голосу другихъ, драконовскимъ уставомъ,

Нѣтъ мѣста гласности у васъ на откупу.

Неволи худшей нѣтъ — свободы по заказу,

Когда во славу ей и мнѣнію въ чести,

Такъ, а не иначе, велятъ и видѣть глазу,

Такъ, а не иначе, устами рѣчь вести.

Односторонній умъ лишь годенъ на стоянку;

Свободнымъ плаваньемъ онъ не заходитъ въ даль,

Онъ тотъ же Фамусовъ, — но только на изнанку,

Молчалинъ тотъ же онъ, — но только жалкій враль.

Сужденья своего имѣть и онъ не смѣетъ,

Но затвердивъ наказъ урочныхъ фразъ и словъ,

Послушливый и въ томъ, чего не разумѣетъ,

Передовому онъ поддакивать готовъ,

Очаковскихъ временъ исчезли бригадиры.

Но сѣмя ихъ въ иномъ подобьи расцвѣло;

Есть новые тузы, есть новые кумиры,

И старое тряпье въ подкраску перешло.

Прихвостниковъ найдешь и въ ложныхъ либералахъ.

Но держатся они не прежняго хвоста;

Неурожая нѣтъ въ льстецахъ и подлипалахъ,

Но ихъ пріемъ не тотъ и вывѣска не та.

Будь новый Ювеналъ, будь новый Грибоѣдовъ,

А Репетиловыхъ отыщетъ чуткій носъ;

И съ внуковъ взыщется за осмѣянье дѣдовъ:

А кто смѣшнѣй изъ нихъ? сомнительный вопросъ».

Редакція получила это стихотвореніе при слѣдующемъ письмѣ: «Препровождая къ вамъ, для помѣщенія въ Современной Лѣтописи „Русскаго Вѣстника“, одно изъ новѣйшихъ стихотвореній князя П. А. Вяземскаго, пользуюсь этимъ случаемъ, чтобы заявить въ вашемъ журналѣ извѣстіе, которое, безъ сомнѣнія, обрадуетъ всѣхъ любителей русской литературы. Князь П. А. Вяземскій въ скоромъ времени исполнитъ одно изъ давнишнихъ желаній публики и подаритъ ей большой томъ избранныхъ своихъ стихотвореній подъ заглавіемъ: „На дорогѣ и дома“. Большая часть ихъ написана имъ въ недавнее время и никогда еще не была напечатана. Почтенный авторъ оказалъ мнѣ драгоцѣнный знакъ довѣрія и расположенія, возложивъ на меня лестное порученіе быть издателемъ этой книги.. Дѣлать оцѣнку ея теперь не время и не мѣсто. Скажу только, что читатели найдутъ въ ней, рядомъ съ живою и привлекательною панорамой разнохарактерныхъ странъ, посѣщенныхъ авторомъ, поэтическія, задушевныя думы его, исполненныя той прелести и свѣжести чувствъ и мыслей, которою всегда отличались его стихотворенія, — и наконецъ остроумныя мѣткія характеристики и картины современныхъ причудъ, странностей, нелѣпостей и пороковъ, подмѣченныхъ умомъ тонкимъ и наблюдательнымъ и осмѣянныхъ стихами, полными силы и оригинальности. Къ послѣднему разряду принадлежитъ цѣлый рядъ стихотвореній, подъ общимъ заглавіемъ: „Замѣтки“, изъ числа которыхъ и заимствована прилагаемая піеса. М. Лонгиновъ». Всѣ рукописи этого изданія, въ томъ числѣ много автографовъ Вяземскаго, хранятся нынѣ въ Пушкинскомъ Домѣ, въ составѣ архива Лонгинова.

14
ЛОНГИНОВЪ — ТУРГЕНЕВУ.

Москва, 7-го Іюля 1861 г.

Любезнѣйшій Иванъ Сергѣевичъ, не думай, что я не исполнилъ твоихъ комиссій. Письмо твое къ Тютчевой было отправлено по назначенію черезъ день по полученіи его мною ¹). Тогда же вытребовалъ я отъ Маслова объясненія по невысылкъ тебѣ 2 экземпляровъ 2 тома твоихъ сочиненій и предложилъ ему исполнить это дѣло вмѣсто него ²). Но онъ предпочелъ оставить его за собою, такъ какъ онъ уже началъ его. На-дняхъ Масловъ сказалъ мнѣ, что эти книги будутъ высланы тебѣ въ самомъ непродолжительномъ времени. Надѣюсь, что это уже сдѣлано.

Какъ идутъ твои занятія по имѣніямъ ³) и по писанію? Питаюсь надеждой видѣть въ печати новое твое дѣтище осенью или зимой ⁴).

Каковы статьи Чернышевскаго въ № 6 «Современника»! Поздравляю тебя: онъ самъ заявилъ, что убѣжденія твои не согласны съ его воззрѣніями. Для толпы, непонимающей дѣла, это не лишнее; теперь и она увѣрится, что ты не имѣешь ничего общаго съ подобными господами. «Собственное сознаніе — паче всякаго свидѣтельства» ⁵).

Черн. говоритъ, что «начинаетъ пріобрѣтать извѣстность». Онъ можетъ теперь сказать, что «пріобрѣлъ ее вполнѣ». Онъ первый въ своемъ родѣ! Никогда еще ни что подобное не являлось въ нашей журналистикѣ, пріучившей насъ однако къ столь многому: мы пережили Воейкова, Сенковскаго, Булгарина! Но въ родѣ Чернышевскаго никто еще не искушался. Это новая, осьмая нота въ гаммѣ наглости журнальной, которой аккорды пріобрѣли невѣдомую доселѣ полноту и звучность. И вотъ до чего довела насъ эта жалкая полувозможность говорить и писать, при которой нелѣпость и невѣжество могутъ забрать монополію поученія толпы, а истина должна изыскивать полу-намеки, чтобы высказать нѣсколько полу-внятныхъ словъ въ опроверженіе шарлатанства! А оно гордо говоритъ: «вамъ меня не сломить, потому что у васъ языкъ связанъ, а у меня нѣтъ!» Пора полной возможности необходима.

Ты спрашиваешь; что значитъ стихъ: «Когда въ угоду ей (свободѣ) и мнѣнію въ чести». Очень просто: «въ угоду свободѣ и мнѣнію, которое находится въ чести» ⁶).

До свиданія, любезный другъ. Если тебѣ что будетъ нужно, то черкни словечко и я всегда радъ сдѣлать тебѣ угодное. Вѣрь моей искренней дружбѣ.

М. Лонгиновъ.

Москва, 7 іюля 1861.

На Пречистенскомъ бульварѣ, въ домѣ Уманецъ, № 583.

¹) О Тютчевой и письмѣ къ ней см. предыдущее письмо № 13.

²) Тургеневъ просилъ Лонгинова переговорить съ Масловымъ въ письмѣ своемъ отъ 14-го іюня (см. № 13).

³) Тургеневъ, пріѣхавъ въ Спасское, занялся «хозяйственными и литературными дѣлами». Въ письмѣ своемъ къ Я. П. Полонскому отъ 21-го мая онъ писалъ: «Съ моими крестьянами дѣло идетъ пока хорошо — потому что я имъ сдѣлалъ всѣ возможныя уступки, — но затрудненія предвидятся впереди. Многіе не хотятъ идти на оброкъ, — а безъ оброка выкупъ (а вѣдь это главная цѣль) — невозможенъ». 14-го іюля Тургеневъ извѣщалъ Полонскаго: «Крестьянскія дѣла — ничего себѣ; впередъ пока подвигаются плохо, но и назадъ нейдутъ. Надо вооружиться терпѣніемъ и выжидать. Все-таки это дѣло громадное — и то, что уже*сдѣлано и осталось, — составляетъ полный переворотъ въ русской жизни, который оцѣнятъ только наши потомки…»

⁴) Лонгиновъ имѣлъ въ виду романъ «Отцы и Дѣти», надъ которымъ Тургеневъ усиленно работалъ въ ту пору. Онъ писалъ Д. Я. Колбасину 14-го іюня; "Теперь я сижу здѣсь, въ своемъ флигелькѣ, оканчиваю новую большую повѣсть для «Русскаго Вѣстника». 8-го августа онъ уже извѣщалъ Е. Я. Колбасина: «Романъ я свои кончилъ и отдалъ его Каткову въ Москвѣ», — «Отцы и Дѣти» появились въ печати въ 1862 г., во 2-й книгѣ «Русскаго Вѣстника». Въ томъ же году повѣсть эта вышла отдѣльнымъ изданіемъ (К. Т. Солдатенкова, М. 1862 г.).

⁵) Статья Н. Г. Чернышевскаго подъ названіемъ: «Полемическія красоты», коллекція первая. Красоты, собранныя изъ «Русскаго Вѣстника», — были напечатаны въ «Современникѣ».1861 г., въ «Современномъ обозрѣніи» за іюнь. Чернышевскій такъ отозвался о Тургеневѣ: «Нашъ образъ мыслей прояснился для г. Тургенева на столько, что онъ пересталъ одобрять его. Намъ стало казаться, что послѣднія повѣсти г. Тургенева не такъ близко соотвѣтствуютъ нашему взгляду на вещи, какъ прежде, когда и его направленіе не было такъ ясно для насъ, да и наши взгляды не были такъ ясны для него. Мы разошлись. Такъ ли? Ссылаемся на самого Тургенева». Далѣе, въ статьѣ 3-ей, Чернышевскій писалъ: «Моя репутація увеличивается — говорю это, не прикидываясь скромнымъ, потому что не слишкомъ-то горжусь своей литературной дѣятельностью…

Я вижу, что уже начинаю входить въ число, уважаемыхъ писателей, то есть писателей истаскавшихся, отстающихъ отъ движенія общественныхъ потребностей. Это горько»… Чернышевскій тутъ-же, въ сноскѣ, замѣчаетъ: «Изъ всего этого можно будетъ „Русскому Вѣстнику“ извлечь очень насмѣшливыя замѣчанія противъ меня: г. Чернышевскій думаетъ, что его репутація-увеличивается, — какое пріятное самообольщеніе!… Онъ скорбитъ о томъ, что онъ уважаемый писатель, — пусть онъ не горюетъобъ этомъ, его никто не уважаетъ» и т. д. и т. д. — Всѣ эти насмѣшки могутъ быть Ѣдки и забавны, если написанія будутъ умно и живо…"

⁶) Объ этомъ стихѣ князя П. А. Вяземскаго см. выше, въ письмѣ № 13.

15
ТУРГЕНЕВЪ — ЛОНГИНОВУ.

Парижъ. 20-го апрѣля 1863 г. Mon cher ami.

Je vous recommande par la présente М-r le pasteur Long, anglais, membre de la société de la paix et grand ami de la Russie, ce qui est malheureusement assez rare parmi ses compatriotes. Ces sentiments sont un titre auprès de vous, qui aimez si profondément notre patrie; — permettez moi de compter aussi sur ce que notre ancienne amitié inspirera à votre bienveillance, dont М-r Long est dureste parfaitementdigne. — J’espère que vous voudriez bien vous mettre à за disposition — et en vous en remerciant d’avance, je vous prie d’accepter l’assurance de mes sentiments les plus cordialement affectueux.

J. Tourguéneff.

Paris ce 20 Avril 1863.

При письмѣ конвертъ: Monsieur Michel Longuinoff. Secrétaire de la Société des amateurs de la littérature russe à Moscou.

Переводъ:

Дорогой другъ.

Направляю къ Вамъ съ этимъ письмомъ пастора Лонга, англичанина, члена Общества Мира и большого поклонника Россіи, что такъ рѣдко среди его соотечественниковъ. Такія чувства — лучшая рекомендація для Васъ, столь глубоко любящаго наше отечество. Позвольте же мнѣ надѣяться, что и старинная дружба наша съ Вами побудитъ Васъ благосклонно отнестись къ г-ну Лонгу, который вполнѣ этого достоинъ. Надѣюсь, что Вы согласитесь удѣлить ему свое вниманіе и, заранѣе Вамъ благодарный, прошу Васъ принять увѣреніе въ самыхъ сердечныхъ къ Вамъ чувствахъ.

И. Тургеневъ.

Парижъ 20 апрѣля 1863.

При письмѣ конвертъ: Г-ну Михаилу Лонгинову. Секретарю Общества Любителей Россійской Словесности въ Москвѣ ¹).

¹) Тургеневъ почти одновременно — 26-го апрѣля — и по-тому же поводу писалъ и Ег. П. Ковалевскому письмо аналогичнаго содержанія. Оно напечатано въ Первомъ собраніи писемъ Тургенева, С.-Пб. 1885, стр. 114.

16
ТУРГЕНЕВЪ — ЛОНГИНОВУ.

С. Петербургъ.

Гостинница Франція.

Пятница, 21 Фев. 1864.

Любезнѣйшій Михаилъ Николаевичъ, передъ самымъ отъѣздомъ моимъ отсюда ¹) обращаюсь къ тебѣ съ покорнѣйшей прозьбой, которая впрочемъ не относится прямо ко мнѣ потому именно — me tient très à coeur ²). А именно: я здѣсь издалъ собраніе двѣнадцати стихотвореній Пушкина — Фета (и одно моё) — положенныхъ на музыку Г-жей Віардо ³). — Ты, помнится, не любилъ её какъ пѣвицу — но тутъ дѣло идётъ объ ея композиторскомъ талантѣ. — Она положила на музыку прилагаемыя двѣнадцать стихотвореній превосходно — такихъ романсовъ у насъ на Руси не бывало и я прямо расчитываю на твою старинную дружбу чтобы ударить въ набатъ въ Московскихъ Вѣдомостяхъ, Современной Лѣтописи и вообще гдѣ ты найдешь удобнымъ. Сдѣлай одолженіе, исполни ты эту мою кровную просьбу и я тебѣ отслужу когда угодно и какъ угодно. Напиши мнѣ два слова по слѣдующему адрессу: Paris, rue de Rivoli, 210. Я буду ждать твоего письма.

Обнимаю тебя, кляняюсь твоей женѣ и остаюсь

преданный тебѣ

Ив. Тургеневѣ.

На оборотѣ: Михаилу Николаевичу Лонгинову отъ Тургенева.

¹) Тургеневъ въ началѣ января 1864 г. пріѣхалъ въ Россію, гдѣ пробылъ до двадцатыхъ чиселъ того-же февраля.

²) Т-е., очень близка моему сердцу. Ред.

³) Изданный Тургеневымъ альбомъ: «Двѣнадцать стихотвореній Пушкина, Фета и Тургенева, положенныя на музыку Полиною Віардо Гарсіа», — вышелъ 20-го февраля 1864 г. По поводу этого изданія Тургеневъ переписывался съ Боденштедтомъ, — нѣмецкимъ поэтомъ и переводчикомъ (род. 22-го апр. 1819, ум. 18-го апр. 1892). Впервые Тургеневъ упоминалъ объ этомъ альбомѣ въ письмѣ изъ Баденъ-Бадена, отъ 6-го іюля 1863 г.: "Мой добрый другъ, писалъ онъ, г-жа Віардо (знаменитая пѣвица) воспользовалась своимъ пребываніемъ въ Баденѣ, чтобы переложить на музыку — поистинѣ съ неподражаемымъ талантомъ — нѣсколько русскихъ стихотвореній, на которыя я ей указалъ (она занимается также изученіемъ нашего языка). Музыкальное значеніе этихъ романсовъ такъ велико, что мы рѣшились издать ихъ въ видѣ альбома въ Карлсруэ, съ соотвѣтствующимъ русскимъ и нѣмецкимъ текстомъ. Когда дѣло коснулось перевода, то, весьма естественно, я подумалъ о васъ, — самомъ превосходномъ и искусномъ изъ переводчиковъ. Поэтому я обращаюсь къ вамъ съ просьбою принять участіе въ этомъ изданіи. Работа, какъ увидите, будетъ не особенно велика: альбомъ будетъ состоять изъ 6 стихотвореній Пушкина: «Заклинаніе», «Туча», «Цвѣтокъ», «Ночь», «На холмахъ Грузіи», «Для береговъ отчизны дальней» и изъ 5 стихотвореній Фета: «Топоръ», «Полуночные образы», «Тихая звѣздная ночь», «Волна»,"Неподвижно", «Полно спать»". 15-го іюля Тургеневъ уже благодарилъ Боденштедта за письмо съ переводомъ пяти стихотвореній Пушкина и посылалъ еще одно стихотвореніе Фета, прибавляя при этомъ: — «Такъ что ихъ будетъ всего двѣнадцать»… Въ письмахъ отъ 17-го и 23-го іюля, Тургеневъ излагалъ Боденштедту неточности и неправильности нѣкоторыхъ его переводовъ, писалъ длинныя замѣчанія и поправки и выражалъ глубокую признательность за его трудъ, «исполненный такъ быстро и талантливо». 8-го октября 1863 г. Тургеневъ вновь обратился къ Боденштедту съ просьбой: "Надобно перевести еще одно маленькое стихотвореніе — на этотъ разъ мое собственное произведеніе, что еще болѣе необычайно. Я сочинилъ эти 4 маленькіе, довольно незначительные, куплета, слушая пѣніе синицы, и г-жа Віардо написала къ нимъ прелестную музыку, поэтому я обращаюсь къ вамъ, умоляя васъ. извинить меня за мою нескромность и за. ничтожность того произведенія, надъ которымъ вамъ придется трудиться. Вотъ стихотвореніе, о которомъ я говорю:

СИНИЦА (DIE MEISE).

Слышу я: звенитъ синица

Средь желтѣющихъ вѣтвей;

Здравствуй, маленькая птица,

Вѣстница осеннихъ дней!

Хоть грозитъ онъ намъ ненастьемъ,

Хоть зимы онъ намъ пророкъ —

Дышитъ благодатнымъ счастьемъ

Твой веселый голосокъ.

Въ пѣсенкѣ твоей привѣтной

Слухъ плѣненъ ужели-жъ мой

Лишь природы безотвѣтной

Равнодушною игрой?

*  *  *

Иль безпечно распѣваетъ

И въ тебѣ охота жить —

Та, что людямъ помогаетъ

Смерть и жизнь переносить.

Изъ письма отъ 25-го января 1864 г. можно заключить, что въ то время переводы уже начали печататься. Тургеневъ, 16-го марта, по возвращеніи изъ Петербурга въ Баденъ, писалъ Боденштедту: «Я привезъ съ собою нѣсколько альбомовъ г-жи Віардо и съ особеннымъ удовольствіемъ посылаю вамъ одинъ изъ нихъ. Замѣчательное изящество и точность перевода подмѣчены всѣми. — Покуда напечатано всего 12 романсовъ: остальные три оставлены для слѣдующаго альбома, который, надобно думать, будетъ изданъ будущую зиму»….

Въ мартѣ 1865 г. Тургеневъ увѣдомлялъ Боденштедта: «Г-жа Віардо сочинила вторую тетрадь, состоящую также изъ 12 русскихъ пѣсенъ, изъ коихъ шесть еще не переведены. Не будетъ ли съ моей стороны слишкомъ большимъ посягательствомъ на вашу любезность, если я снова прибѣгну къ вамъ въ этомъ случаѣ?….» Боденштедтъ изъявилъ полную готовность взяться за переводъ романсовъ: въ ихъ числѣ были: «Буря» Пушкина и «Русалка» Лермонтова. Второй альбомъ романсовъ вышелъ во второй половинѣ августа 1865 года. («Русская Старина» 1887 г., май, стр. 480—488; 492—496; переводъ В. В. Тимощукъ).

17
ЛОНГИНОВЪ — ТУРГЕНЕВУ.

2-го марта 1864 г. Москва.

Любезный другъ Иванъ Сергѣевичъ, я получилъ письмо твое черезъ Маслова въ Среду, 26 февраля. Ты конечно повѣришь.удовольствію, которое я испыталъ, получивши извѣстіе о тебѣ прямо отъ тебя и вмѣстѣ съ тѣмъ возможность сдѣлать тебѣ что нибудь пріятное. Я распорядился немедленно слѣдующимъ образомъ:

1. Написалъ и отвезъ въ тотъ же день въ редакцію «Московскихъ Вѣдомостей» прилагаемую статейку, которая на другой день и была напечатана ¹).

2. Другое краткое извѣстіе послалъ въ редакцію газеты «Антрактъ». Оказалось, что тамъ было уже сказано, что Г-жа Віардо написала музыку на Русскіе романсы. Поэтому извѣстіе мое было приспособлено къ этому обстоятельству и было напечатано 28 февраля. Препровождаю тебѣ и его для свѣдѣнія ²). «Антрактъ» — газета замѣняющая, здѣсь съ новаго года театральныя афиши, къ которымъ прибавляются статейки о театрѣ, музыкѣ и пр. Ее носятъ по домамъ, продаютъ въ театрѣ и пр., а потому она имѣетъ большой расходъ въ той публикѣ, которая интересуется новостями въ искусствахъ.

3. Доставленные тобою экземпляры романсовъ я полагаю, при случаѣ, во время наступающаго сезона концертовъ, раздавать любителямъ и артистамъ, по одному или по два, для исполненія ихъ въ концертахъ. Изъ сказаннаго ты увидишь, что я сдѣлалъ всѣ зависящія распоряженія, которыя пришлись особенно кстати передъ постомъ. Какой ты чудакъ! Пишешь, что тутъ дѣло не о пѣвицѣ, а о музыкальной композиціи. Неужели же ты полагалъ, что если я когда то не раздѣлялъ безусловныхъ восторговъ публики всегда и во всемъ, то не признавалъ высокихъ достоинствъ пѣвицы и музыкантши и самъ ими не восхищался? Не говорю уже о томъ, что отрицать удивительную любовь къ ней публики и заслуженную громкую славу нѣтъ никакой возможности. Я очень радъ случаю засвидѣтельствовать все это печатно и въ прибавку къ тому сдѣлать еще этимъ что либо тебѣ пріятное.

У насъ въ Москвѣ чувствуется то, что по французски называется «malaise», о которомъ не имѣютъ понятія въ Петербургѣ, гдѣ люди живутъ службою. Здѣсь землевладѣльцы, винокуры, сахарные заводчики, фабриканты, торговцы, ремесленники, — все страдаетъ отъ застоя дѣлъ, недостатка кредита, небывалаго безденежья, дешевизны производимаго и дороговизны потребляемаго. Картина самая печальная, омрачаемая еще недовѣріемъ къ настоящему и будущему. Никто не можетъ предвидѣть что съ нимъ будетъ, если еще будетъ нынѣшній годъ такой же какъ прошлый. Все изнемогаетъ подъ этимъ бременемъ.

До свиданія, любезный другъ. Жена благодаритъ тебя за память и поручаетъ мнѣ передать тебѣ ея дружескій поклонъ.

Желаю тебѣ здоровья и благополучія. Вѣрь моей искренней, старой дружбѣ.

Мих. Лонгиновъ.

Москва. 2 марта 1864 г.

¹) Статья Лонгинова появилась въ печати (въ № 47 «Московскихъ Вѣдомостей», отъ 27-го февраля 1864 г.) подъ заглавіемъ: «Музыкальная новость». Приводимъ ее полностью: — "Москвѣ памятно имя г-жи Віардо, пѣніе которой такъ очаровало ее въ концертахъ, данныхъ здѣсь этою знаменитою пѣвицей. Публикѣ конечно, извѣстно, что г-жа Віардо надѣлена отъ природы многими разнообразными талантами и въ томъ числѣ замѣчательнымъ даромъ музыкальной композиціи, который соединяется въ ней съ глубокими познаніями въ музыкальномъ искусствѣ, признанными единогласно со стороны ученѣйшихъ знатоковъ дѣла. — Артистамъ и любителямъ, безъ сомнѣнія, будетъ пріятно узнать, что недавно издано нѣсколько прелестныхъ піесъ для пѣнія съ аккомпанементомъ фортопіано, сочиненныхъ г-жою Віардо и особенно близкихъ намъ, Русскимъ. Это — «Двѣнадцать стихотвореній Пушкина, Фета и Тургенева, положенныя на музыку Полиною Віардо-Гарсіа». — Піесы эти суть следующія: а) Пушкина — «Цвѣтокъ», — «На холмахъ Грузіи», — «Заклинанія», — «Ночью», — «Узникъ», — «Птичка Божія»; б) Фета — «Тихая звѣздная ночь», — «Полуночные образы», — «Шепотъ, робкое дыханье», — «Двѣ розы», — «Звѣзды»; в) Тургенева — «Синица». Къ русскому тексту приложенъ и нѣмецкій переводъ его, исполненный извѣстнымъ Боденштедтомъ. Піесы эти продаются здѣсь въ музыкальномъ магазинѣ А. Гутхейля. Изданіе романсовъ г-жи Віардо, въ которыхъ любимые ею звучные русскіе стихи получили новую прелесть, будучи облечены въ вдохновенные, мелодическіе звуки, составляетъ явленіе, ярко выступающее изъ ряда обыкновенныхъ, хотя бы и пріятныхъ музыкальныхъ новостей, и достойно того, чтобы на него обращено было особенное вниманіе. Нѣтъ сомнѣнія, что во время наступающаго концертнаго сезона публика услышитъ исполненіе хотя бы нѣкоторыхъ изъ этихъ превосходныхъ романсовъ и будетъ признательна г-жѣ Віардо за доставленное ею наслажденіе, которое можно предсказать, не боясь на этотъ разъ быть лже-пророкомъ.

Михаилъ Лонгиновъ.

Москва

26-го февраля.

²) Въ газетѣ «Антрактъ», отъ `27-го февраля 1864 г., появилось объявленіи слѣдующаго содержанія: «Знаменитая г-жа Віардо написала музыку на двѣнадцать русскихъ стихотвореніи, принадлежащихъ нашимъ поэтамъ: Пушкину, Фету, Тургеневу. Стихотворенія эти переведены на нѣмецкій языкъ извѣстнымъ современнымъ поэтомъ Ф. Боденштетомъ и переводъ вмѣстѣ съ русскимъ текстомъ приложенъ къ нотамъ. Говорятъ, что талантъ пѣвицы, нѣкогда восхищавшей весь образованный миръ, блистательно проявился въ композиціи. Романсы эти, недавно отпечатанные, поступили въ продажу во всѣхъ Петербург: скихъ музыкальныхъ магазинахъ». — Краткое извѣстіе Лонгинова было напечатано въ слѣдующемъ No отъ 28-го февраля. Оно гласило: «Во вчерашнемъ листкѣ „Антракта“ было напечатано, что г-жа Віардо положила на музыку 12-ть русскихъ романсовъ и что они продаются въ Петербургскихъ музыкальныхъ магазинахъ. Теперь они поступили въ продажу и у насъ, въ Москвѣ, въ музыкальномъ магазинѣ Гутхейля, на Кузнецкомъ мосту по 40, 60, 75, 85 коп. и 1 руб. сер. Вотъ ихъ названія: — Пушкина — „Цвѣтокъ“, — „На холмахъ Грузіи“, — „Заклинанія“. — „Ночью“, — „Узникъ“, — „Птичка Божія“. Фета: — „Тихая, звѣздная ночь“, — „Полуночные образы“, — „Шепотъ, робкое дыханье“, — „Двѣ розы“, — „Звѣзды“. Тургенева: — „Синица“. — Любители пѣнія не могутъ не порадоваться такой пріятной музыкальной новостью».

18
ТУРГЕНЕВЪ — ЛОНГИНОВУ.

С. Спасское.

(Орловской губ. Мценскаго уѣзда).

Пятница 26-0 Іюня 1870 г.

Любезнѣйшій Михаилъ Николаевичъ, вотъ уже во второй разъ пріѣзжаю я къ себѣ въ деревню, съ тѣхъ поръ какъ ты сталъ нашимъ начальникомъ — и всё не удается мнѣ тебя увидѣть. — И на этотъ разъ я буду лишенъ этого удовольствія; ибо въ слѣдствіе полученнаго письма, долженъ немедленно отправиться въ путь. Авось въ будущемъ году будетъ мнѣ удача. — Теперь же обращаюсь къ тебѣ како къ Е. П-ву Губернатору ¹). — Вотъ въ чёмъ дѣло: у меня здѣсь въ деревнѣ служитъ каммердинеромъ бывшій человѣкъ моего дѣда, Тургенева же Петръ Михайловъ (въ крещеніи Каллистратъ). ²). Сей Каллистратъ или Петръ приписанъ къ «Муравельницкой волости, Карачевскаго уѣзда». — Въ прошломъ году въ Маѣ — получивъ отъ него 5 руб. на пачпортъ, Волостной староста Записалъ ему отношеніе, въ которомъ требовалось еще 8 р. 30 к. на годовой пачпортъ и пополненіе недоимокъ; Петръ выслалъ 9 рублей — въ чемъ и имѣетъ росписку отъ Мценскаго почтамта, которая теперь лежитъ у меня передъ глазами. — (No ея 35, число 8-е Августа). — Но вмѣсто годоваго пачпорта онъ получилъ только полугодовой отъ 24-о Мая нынѣшняго года — а о 9 рубляхъ ни слуха ни духа — и напротивъ снова требуютъ съ него 8 р. 30 к. Пачпортъ его выданъ ему уже изъ Вожинской волости, куда Муравельницкая переведена. —

Хотя дѣло неважное для другаго — (для Петра же и 9 р. — деньги) — но ведь и въ малѣ Богъ, какъ и въ мнозѣ; — то не можешь ли ты, съ высотъ своихъ оннёровъ, пугнуть слегка эту волость и ея старшину. — Но только слегка — ибо я, зная, вмѣстѣ со всей Россіей, твой зубъ противъ земства и т. д. — упрекалъ бы себя еслибъ былъ поводомъ къ слишкомъ сильному натиску.

Впрочемъ я полагаю, что и лёгкій громъ со стороны Губернатора достаточенъ,.чтобы заставить перекреститься не только волость, но и цѣлый уѣздъ.

Извиняюсь передъ тобою въ обезпокоеніи тебя такой маловажной прозьбой, и радуюсь случаю «задрать» тебя, какъ говаривали наши Допетровскіе дипломаты. — Радуюсь такъ-же тому, что ты, по слухамъ, остаешься вѣренъ твоей старой любви къ литературѣ, на которую теперь послѣдній «Ѳеофилъ» поднимаетъ ногу ³).

Будь здоровъ; дружески жму тебѣ руку.

Преданный тебѣ

Ив. Тургеневѣ.

P. S. Бумага попалась такая скверная, что поневолѣ пришлось писать на одной сторонѣ листа.

Адрессъ мой въ НѢмечинѣ слѣдующій: Grossherzogthum Baden, Baden-Baden, Tiergartenstrasse, 3.

¹) М. Н. Лонгиновъ былъ назначенъ въ 1867 году Орловскимъ губернаторомъ. Тургеневъ въ іюнѣ 1868 г. пріѣзжалъ въ Спасское, во время своего пребыванія на родинѣ отъ 7-го іюня ст. ст. до 9-го іюля. Въ 1870 г. онъ прожилъ въ Россіи отъ 21-го мая по 1-ое іюля, при чемъ пріѣзжалъ въ Спасское отъ 3-го по 26-ое іюня. Слѣдовательно, онъ писалъ письмо Лонгинову въ самый день отъѣзда изъ деревни. Впослѣдствіи, когда дружескія отношенія Тургенева съ Лонгиновымъ омрачились, — Тургеневъ въ письмѣ своемъ къ Полонскому отъ 18-го декабря 1871 г., изъ Парижа, назвалъ Лонгинова «сквернѣйшимъ по всей Руси губернаторомъ»….

²) Петръ Михайловъ Перегриновъ при крещеніи получилъ имя Каллистрата, а Петромъ названъ Варварой Петровной Тургеневой, матерью Ивана Сергѣевича (см. И. Ф. Рында. Черты изъ жизни И. С. Тургенева, С.-Пб. 1903, стр. 21).

³) Послѣдній «Ѳеофилъ» — Ѳеофилъ Матвѣевичъ Толстой (род. 1809, ум. 1881), извѣстный подъ псевдонимомъ «Ростиславъ», музыкальный критикъ, композиторъ и беллетристъ.

19
ТУРГЕНЕВЪ — ЛОНГИНОВУ.

Парижъ.

48, rue de Douai.

Понедѣльникъ 5-го Фев./24-го Янв. 72.

Любезнѣйшій Михаилъ Николаевичь, обращаюсь къ тебѣ по прозьбѣ знакомаго тебѣ человѣка, К. К. Ахенбаха¹), Кіевскаго цензора. — Онъ полагаетъ что ты примешь къ свѣдѣнію слово, которое я замолвлю тебѣ о немъ. — Сколько я знаю, онъ человѣкъ усердный, работящій и отличный исполнитель предписаній начальства. — Оно не можетъ не дорожить такими людьми. — И такъ позволяю себѣ рекомендовать тебѣ его.

Въ концѣ Марта я прибуду въ Петербургъ — и конечно сѣтобою увижусь 9Я не встрѣчался съ тобою во время твоего губернаторства ²) — авось встрѣчусь теперь, когда Петербургская пресса отдана въ твои руки³). Надѣюсь, что ты будешь обходиться съ нею бережно — и въ этой надеждѣ желаю тебѣ всего хорошаго и остаюсь

Преданный тебѣ
Ив. Тургеневѣ.

На оборотѣ: Его Превосходительству Михаилу Николаевичу Лонгинову отъ И. С. Тургенева.

¹) Карлъ (Христіанъ) Карловичъ Ахенбахъ, въ 1850-хъ годахъ былъ наставникомъ-наблюдателемъ въ Орловскомъ-Бахтина Кадетскомъ Корпусѣ, позднѣе — учителемъ французского языка въ Тамбовскомъ Корпусѣ; въ 1870 г. уже былъ цензоромъ иностранной цензуры въ Кіевѣ, а въ 1878 г. состоялъ инспекторомъ народныхъ училищъ въ Херсонской губерніи; онъ познакомился съ Typгеневымъ, по всей вѣроятности, во время своей службы въ Орлѣ. См. въ слѣдующемъ письмѣ подробности объ Ахенбахѣ, сообщаемыя самимъ Тургеневымъ.

²) Тургеневъ прибылъ въ Петербургъ 12-го мая ст. ст., а 23-го былъ уже въ Москвѣ.

³) Объ этомъ ср. въ письмѣ № 18.

⁴) Лонгиновъ былъ назначенъ Начальникомъ Главнаго Управленія по дѣламъ печати въ 1871 г. Во время своего секретарства въ Обществѣ любителей Россійской словесности (1859—1864) Лонгиновъ, по отзыву Н. П. Гилярова-Платонова, «выставлялъ себя самымъ ярымъ защитникомъ свободнаго слова и самымъ рѣзкимъ порицателемъ цензурнаго учрежденія». Но впослѣдствіи, по словамъ того же Гилярова, онъ «озлобленіемъ дышалъ противъ печати, видѣлъ въ ней какъ бы личнаго врага» и былъ создателемъ правилъ 21-го мая 1872 г., сильно ухудшившихъ положеніе печати. Изъ писемъ Тургенева къ М. М. Стасюлевичу видно, что онъ очень интересовался поведеніемъ Лонгинова на новомъ поприщѣ и часто освѣдомлялся, «какъ себя держитъ Лонгийовъ?….» (М. М. Стасюлевичъ и его современники, т. III). Тургеневъ былъ очень огорченъ, увидѣвъ такую рѣзкую перемѣну образа мыслей и дѣйствій Лонгинова и писалъ Полонскому изъ Парижа 18-го декабря 1871 г.: — «Публично лаявшій на царя за эманципацію — сдѣланъ начальникомъ нашей несчастной прессы!! — ничего хорошаго ожидать нельзя — и „Вѣстнику Европы“ грозитъ карачунъ. — Онъ будетъ злобствовать — какъ Катковъ со всей ехидностью ренегата»… Въ 1873 г., 21 августа, Тургеневъ опять упомянулъ о Лонгиновѣ въ письмѣ своемъ къ Фету изъ Буживаля: «Рекомендація ваша М. Н. Лонгинову, при его отъѣздѣ изъ Орла, возымѣла свое дѣйствіе: „Вѣстникъ Европы“ получилъ второе предостереженіе. То-то вы порадуетесь, когда этотъ честный, умѣренный, монархическій органъ будетъ прекращенъ за революціонерство и радикализмъ. Извините эту немного желчную выходку, но досада хоть кого возьметъ!» (А. Фетъ. Мои воспоминанія 1848—1889, ч. II, стр. 279). — А. Я. Головачева-Панаева въ своихъ «Воспоминаніяхъ», упоминая о Лонгиновѣ въ началѣ 1850-хъ годовъ, прибавляетъ: «Никто не могъ ожидать, что изъ тогдашняго добряка, лѣнтяя, вѣчно острящаго надъ цензорами Лонгинова сдѣлается черезъ нѣсколько лѣтъ самый ужасный преслѣдователь печати»… (Русскіе писатели и артисты 1824—1870. С.-Пб. 1890. Изд. В. Губинскаго, стр. 204). — По назначеніи Лонгинова Начальникомъ Управленія по дѣламъ печати, А. В. Никитенко желчно записалъ въ своемъ дневникѣ 20 ноября 1871 г.:…"Я давно знакомъ съ Лонгиновымъ. Мы были вмѣстѣ членами Комитета въ обществѣ посѣщенія бѣдныхъ… Онъ никогда не пользовался ни малѣйшимъ уваженіемъ въ обществѣ. Репутація его была репутаціею непристойнаго весельчака, крикуна, человѣка, неспособнаго ни къ какому серьезному дѣлу. Въ литературѣ онъ извѣстенъ, какъ собиратель разныхъ историческихъ и литературныхъ мелочей. Особенно же онъ прославился стихотвореніями самаго скандальнаго содержанія". («Записки», т. II, стр. 438).

20
ТУРГЕНЕВЪ — ЛОНГИНОВУ.

Парижъ

48, rue de Douai.

6-го окт. 1872 г.

Любезнѣйшій Михаилъ Николаевичъ, пишу тебѣ по слѣдующему поводу: я получилъ отъ Кіевскаго цензора К. Ахенбаха ¹) письмо — (собственно говоря отчаянный вопль), въ которомъ онъ, извѣщая меня что лишился мѣста, которое я ему во время оно доставилъ черезъ Валуева ²), умоляетъ меня помочь его горю и обратиться къ тебѣ, такъ какъ его участь отъ тебя зависитъ. — Отъ него же я и узналъ твой адрессъ. — Не знаю я, чѣмъ онъ могъ тебя прогнѣвить, но сколько я могу судить, болѣе благонадежнаго и вѣрно-преданнаго цензора и представить себѣ нельзя. — Это даетъ мнѣ тѣмъ болѣе увѣренности ходатайствовать за него — и если дѣло можетъ ещё поправиться, то я надѣюсь, что ты, по старой памяти и дружбѣ, не откажешь сдѣлать, что возможно — за что я тебѣ буду очень благодаренъ.

Я полагалъ послѣдней осенью пріѣхать на нѣсколько дней въ Баденъ, но проклятая подагра пригвоздила меня къ мѣсту. — Не знаю, когда я отсюда выѣду — но надѣюсь въ концѣ ноября быть въ Петербургѣ ³).

За симъ дружески жму тебѣ руку и остаюсь преданный тебѣ

Ив. Тургеневѣ.

¹) См. въ предыдущемъ письмѣ и въ примѣч. 2-мъ..

²) Петръ Александровичъ Валуевъ (род. 1814, ум. 1890), извѣстный Министръ Внутреннихъ Дѣлъ, впослѣдствіи графъ, писатель.

³) Тургеневъ пріѣхалъ въ Россію лишь въ началѣ мая 1874 года (хотя и стремился въ Россію еще съ 1872 года), т. к. ему мѣшали припадки подагры" сильно отражавшіеся и на общемъ состояніи его здоровья.

"Сборник Пушкинского дома на 1923 год"

---

1. Не исключена, конечно, возможность знакомства Тургенева съ Лонгиновымъ и до 1842 г.: или въ бытность его въ Университетѣ (1834—1837), или тотчасъ по его окончаніи, до мая 1838 г. (въ маѣ Тургеневъ уѣхалъ за-границу, гдѣ пробылъ до конца 1839 г.). Быть можетъ, молодые люди могли встрѣтиться и въ 1840 г., хотя тогда Тургеневъ лишь до марта прожилъ въ столицѣ, куда вернулся потомъ только осенью 1842 гола. Но въ силу того, что Лонгиновъ тогда былъ еще очень молодъ, естественнѣе предположить, что знакомство его съ Тургеневымъ произошло позднѣе, какъ мы думаемъ, — въ 1843—1844 гг.
2. См. письмо № 14.
3. На это указано въ примѣчаніяхъ къ письмамъ №№ 18 и 19.
4. Письмо Л. Н. Толстого къ Некрасову, извлеченное изъ архива А. Н. Пыпина, было напечатано въ 1-ой книгѣ «Современника» за 1913 г. Тамъ же помѣщено письмо Некрасова къ М. Н. Лонгинову (на стр. 234), въ которомъ онъ проситъ извиненія за свою неосторожность и признаетъ себя единственно-виноватымъ въ этомъ дѣлѣ.
5. См. въ письмѣ № 8.
6. Письмо напечатано въ № 152 «Моск. Вѣд.»