Первый министръ Дизраэли.
править
Лѣтомъ 1831 г. молодой человѣкъ — лѣтъ двадцати пяти-шести — вернулся черезъ Францію домой, въ Англію, послѣ довольно продолжительнаго путешествія своего по востоку. Въ Европу возвратился онъ какъ разъ въ то время, когда іюльская революція очистила, подобно налетѣвшей грозѣ, тяжелый, удушливый воздухъ континента Англія, окруженная морями, замѣтила, что отъ іюльской грозы и ея туманы дрогнули, и волнуясь, стали подыматься. Пробудились сыны Альбіона и при крикахъ «реформа»! почувствовали, что пора покончить съ разлагающимся порядкомъ вещей, пора зажить новой жизнью, утвердить прочныя сваи для новаго государственнаго зданія.
Такой переворотъ въ мысляхъ англичанъ никому, кажется, не былъ такъ кстати, на руку, какъ нашему молодому путешественнику, пріѣхавшему на родину. Съ сердцемъ переполненнымъ честолюбіемъ — отправился онъ два года тону назадъ на востокъ, чтобы тамъ, ради самоудовлетворенія, дать болѣе простору своей пылкой фантазіи, — и вотъ, на возвратномъ пути, почувствовалъ неодолимое стремленіе стать передовымъ общественнымъ дѣятелемъ въ своемъ отечествѣ. Какъ видно, за эти два года честолюбіе нисколько не убавилось въ его сердцѣ, скорѣе — прибавилось. По чтобы играть видную роль — нужно сначала опереться на что нибудь крѣпкое, имѣть подъ ногой почву, а у него именно этого и не хватало: молодой человѣкъ не принадлежалъ къ знатному роду, да и богатъ былъ не достаточно, а потому добиться почестей въ средѣ англійской аристократіи было ему не совсѣмъ-то легко… Кромѣ литературнаго таланта, энергіи, непоколебимой увѣренности въ своихъ силахъ и отчасти извѣстности какъ писателя — никакого другаго оружія у него не было. И дѣйствительно, имя Веніамина Дизраэли уже произносилось въ Англіи съ уваженіемъ. Лѣтъ за пять-шесть до этого времени появился въ печати романъ Дизраэли, подъ заглавіемъ «Vivian Grey». Книга эта обратила на себя вниманіе преимущественно высшихъ кружковъ, потому что въ ней живо, мастерски была изображена жизнь англійской аристократіи. Второй романъ «The young Duke» еще болѣе прославилъ Дизраэли. «О, это свѣжій, юный талантъ!» такъ говорили о немъ и прибавляли: «авторъ революціонеръ въ лайковыхъ перчаткахъ»… Этого было достаточно для м-ра Веніамина, чтобы считать свои надежды основательными, — тѣ надежды, которыя были взлелѣяны имъ съ самой юности… Онъ мечталъ попасть въ члены парламента. сдѣлаться важнымъ политическимъ и государственнымъ дѣятелемъ. И такъ, литературная извѣстность (слава сравнительно небольшая) окриляетъ его-и онъ смѣло строитъ воздушные замки, надѣясь добыть для нихъ фундаментъ на землѣ.
Возвратившись въ отческій домъ, м-ръ Веніаминъ принялся прилежно размышлять о трудностяхъ своей политической карьеры въ Англіи, что однако не мѣшало ему попрежнему писать романы, вообще заниматься литературой. Въ Вайкомбѣ открылась вакансія депутата въ парламентъ, и м-ръ Дизраэли явился кандидатомъ. Но избирателямъ хотѣлось залучить настоящаго, завзятаго радикала.. Какъ ни тяжело было м-ру Веніамину, но онъ, скрѣпя сердце, заявилъ себя такимъ, выставивъ архирадикальную программу. Однако, это не помогло. Три раза еще являлся онъ на выборы и каждый разъ претерпѣвалъ неудачу. На выборахъ въ Таунтонѣ Дизраэли, согласно общему настроенію избирателей, заявилъ себя даже консерваторомъ — и опять провалился. Тутъ, въ самомъ разгарѣ борьбы, старый католическій агитаторъ О’Коннель сыграть съ нимъ злую штуку. Дизраэли по происхожденію — еврей. Предки его переселились изъ Португаліи въ Венецію. Дѣдъ м-ра Веніамина въ 1748 г. перебрался въ Англію, гдѣ и остался. Отецъ нынѣшняго министра — высокоуважаемый писатель, человѣкъ ученый — перешелъ въ англиканскую церковь, вслѣдствіе чего Дизраэли и получилъ совершенно протестантское воспитаніе и началъ подписываться «Дизраэли» вмѣсто «Д’Израэли». О’Коннель, зная все это, нарочно ввернулъ въ одну изъ своихъ рѣчей, что если м-ръ Дизраэли имѣлъ предка, то этотъ предокъ былъ именно тотъ «нераскаявшійся разбойникъ», что умеръ во время оно на крестѣ… Это взбѣсило м-ра Веніамина, и онъ послалъ О’Коннелю вызовъ, по когда тотъ отказался отъ поединка, Дизраэли вызвалъ на дуэль сына О’Коннеля. Исторія эта надѣлала много шума, а потому честолюбецъ былъ вполнѣ удовлетворенъ, такъ какъ онъ собственно и добивался только шума, извѣстности, скандала.. Однако дуэль и съ молодымъ О’Коннелемъ не состоялось: Дизраэли, дѣлать нечего, махнулъ рукой и всю досаду свою излилъ въ письмѣ къ О’Коннелю-отцу. Раздраженное честолюбіе его рѣзко обнаружилось въ заключительной фразѣ письма: «Погодите — при Филиппахъ мы еще встрѣтимся!» Подъ словомъ «Филиппы» онъ подразумѣвалъ парламентъ.
И дѣйствительно, въ 1837 году Дизраэли достигъ наконецъ давно-желанпои цѣли: онъ былъ избранъ депутатомъ въ парламентъ въ округѣ Мэйдстонѣ и, въ качествѣ архи-либерала впервые вступивъ въ знаменитую Вестминстерскую залу, занялъ мѣсто среди политическихъ знаменитостей Великобританіи. Теперь онъ стоялъ на той ступени, съ которой могъ уже перебраться и на высшія… Блестящая будущность манила его — и м-ръ Веніаминъ, не долго думая, порѣшилъ взять приступомъ то, что еще плавало передъ нимъ въ розовомъ туманѣ. По — увы, въ парламентѣ, какъ и при дворѣ коронованныхъ особъ, новичку легко поскользнуться на паркетѣ и шлепнуться, особенно если новичокъ, въ дерзкой самонадѣянности, вздумаетъ шагать по паркету также развязно, свободно, какъ по уличнымъ плитамъ… М-ръ Веніаминъ Дизраэли крѣпко поскользнулся!.. Дѣло въ томъ, что у него не было ни надлежащей выдержки, ни умѣнья гововить такъ, какъ требовалось въ парламентѣ.. Слушатели разразились веселымъ смѣхомъ, пошла такая потѣха, что бѣдный ораторъ-депутата. чуть не взвылъ со злости и отчаянія! По самоувѣренность и тутъ не оставила его: оборвавъ рѣчь, Дизраэли воскликнулъ: «Ну, хорошо! Придетъ время, когда вы станете меня слушать!…»
Такъ всегда бываетъ, что человѣкъ, рано-ли, поздно-ли, подчиняется наконецъ обстановкѣ, окружающей его, подчиняется тѣмъ условіямъ, среди которыхъ пришлось ему жить. Случилось это и съ м-ромъ Веніаминомъ. Не желая снова стать посмѣшищемъ ветерановъ Вестминстерской залы, онъ началъ учиться парламентской стратегіи и мало по малу усвоивать себѣ надлежащія манеры, пріемы, необходимые въ словесной борьбѣ. Такъ прошло нѣсколько лѣтъ: Дизраэли, казалось, удовольствовался честью быть членомъ парламента; онъ имѣлъ право, подписывая свою фамилію, ставить передъ ней буквы М. Р. (членъ парламента) и, повидимому, искалъ удовлетворенія своему честолюбію не на политической аренѣ, а на поприщѣ литератора. Новые романы его, какъ тенденціозные, имѣли порядочный успѣхъ. М-ръ Веніаминъ оказался не только тонкимъ наблюдателемъ общественной жизни, но и соціалогомъ-идеалистомъ — особаго впрочемъ характера и оттѣнка. Изъ сочиненій его съ «направленіемъ» — романъ подъ заглавіемъ «Coningsby», появившійся въ 1844 г., занимаетъ во многихъ отношеніяхъ первое мѣсто. Можетъ быть, «Coningsby» — портретъ самого автора. Герой романа выставленъ защитникомъ соціальной реформы, необходимой англійскому обществу; кромѣ того онъ является современнымъ либераломъ, даже ужъ черезчуръ демократичнымъ, за что дѣдушка-консерваторъ и лишаетъ его наслѣдства. Но благодаря этому лишенію, герой-пріобрѣтаетъ расположеніе богача-фабриканта, а потомъ и любовь дочери его. Фабриканта помогаетъ герою вступить въ парламентъ. «Coningsby», однако, не придаетъ большаго значенія парламентаризму: онъ смотритъ на это учрежденіе, какъ на обломокъ грубой постройки временъ давно-минувшихъ, какъ на памятникъ, оставленный полуобразованнымъ народомъ… «Нѣтъ, свободной странѣ нужны только свободное слово и свободная печать», говоритъ герой, и въ дѣятельности своей стремится къ этому идеалу. Въ этомъ романѣ невольно обращаетъ на себя вниманіе одна утопія, а именно: Дизраэли слишкомъ превозноситъ евреевъ. Разумѣется, онъ не отрекается отъ своихъ предковъ, но увлекшись, предсказываетъ правнукамъ ихъ всемірное господство. Указывая на знаменитыхъ евреевъ, прославившихся въ разныя времена и на различныхъ поприщахъ, м-ръ Веніаминъ, кажется, и самъ уже видитъ себя въ министерскомъ креслѣ…
Прошло еще нѣсколько времени — и слова Дизраэли, сказанныя имъ въ 1837 году въ Вестминстерской залѣ, оправдаюсь; его стали слушать. Благодаря своему гибкому таланту, энергіи, онъ теперь крѣпко сидѣлъ въ парламентѣ. Такъ какъ гораздо «интереснѣе состоять въ оппозиціи, чѣмъ быть на сторонѣ большинства», то понятно, что м-ръ Веніаминъ, желая еще болѣе выдвинуться, выступилъ заклятымъ врагомъ знаменитаго министра Роберта Пиля. На бранныя выраженія (напр. «Фразеръ», «измѣнникъ», «глава организованнаго лицемѣрія» и т. п.) онъ не скупился, а на шиканье и смѣхъ въ парламентѣ — не обращалъ уже вниманія, потому что все-таки умѣлъ заставить слушать себя. Однако, пошатнуть Р. Пиля онъ не могъ; большинство было на сторонѣ министра. И вдругъ все это измѣнилось, и Дизраэли восторжествовалъ: въ сессію 1846 года Пиль открыто высказался за принципы свободной торговли, которыми прежде такъ долго пренебрегалъ, и провелъ билль о свободномъ ввозѣ хлѣба въ Англію. Эта мѣра до такой степени раздражила парламента, что многіе перешли на сторону противника министра: такимъ образомъ, Дизраэли, найдя сильную поддержку въ нападкахъ своихъ на министерство Пиля, мота смѣлѣе повести аттаку. Его называли справедливымъ, мужественнымъ, потому что онъ не стѣснялся говорить о Робертѣ Пилѣ, какъ о «великомъ отступникѣ». Но самому м-ру Веніамину было рѣшительно все равно чѣмъ быть: либераломъ или пламеннымъ защитникомъ пошлинной торговли, а потому онъ изъ либерала легко превратился въ самаго деревяннаго консерватора и, такимъ образомъ, собственноручно нахлобучилъ шутовской колпакъ будущей «свободной странѣ», о которой такъ много было говорено въ его романахъ.. Колпакъ — колпакомъ, но за то Дизраэли остался въ выигрышѣ, ибо пріобрѣлъ политическое значеніе, стадъ виднымъ лицомъ въ парламентѣ, коноводомъ толпы, которая все увеличивалась. Лордъ Бентинкъ, глава оппозиціи, тори перваго разряда, слѣдовательно врата Пиля, двигалъ м-ра Веніамина впередъ, — и если аристократъ этотъ былъ признанъ главою торійской партіи, то Дизраэли считали его преемникомъ. И такъ, м-ръ Веніаминъ самъ сдѣлался «отступникомъ», но это нисколько не смущало его, не стыдило; онъ не желалъ быть «народнымъ трибуномъ», ему просто хотѣлось занять мѣсто повыше. Либеральное министерство (Росселя) смѣнило министерство Пиля; Дизраэли, разумѣется, напалъ и на этотъ кабинетъ. Въ 1848 году умеръ лордъ Бентинкъ. М-ръ Веніаминъ сталъ главою консервативной партіи, которая, благодаря его ловкости, за все время либеральнаго министерства Росселя, пребывала въ примѣрномъ согласіи. Въ 1852 г., въ февралѣ., министерство это распалось, и лорду Дэрби (изъ лагеря тори) поручено было составить новый кабинета. Онъ не мота не предложить Дизраэли, какъ лицу уже вліятельному, мѣсто главнаго казначея въ своемъ министерствѣ. М-ръ Веніаминъ, конечно, принялъ это предложеніе, но изъ него вышелъ плохой министръ финансовъ, потому что онъ не былъ способенъ къ этому… А министромъ онъ все-такъ сталъ! Рубиконъ перешагнулъ и достигъ наконецъ главной своей цѣли. Честолюбіе было удовлетворено! Но вполнѣ ли?.. Оказалось, что цѣль не совсѣмъ еще достигнута: и близокъ локоть, да не укусишь! Прошло нѣсколько мѣсяцевъ — и Дизраэли, сдѣлавъ несчастную попытку составить бюджетъ, потерпѣлъ такое сильное пораженіе, что долженъ былъ удалиться вмѣстѣ съ лордомъ Дэрби Когда въ 1858 году кабинета лорда Пальмерстона рухнулъ, министерство Дэрби снова стало во главѣ, и Дизраэли опять былъ назначенъ министромъ финансовъ, но не надолго: уже въ іюнѣ 1859 года консервативный кабинета долженъ былъ распасться. Въ 1866 году, въ третій рмъ, м-ръ Веніаминъ съ лордомъ Дерби стали во главѣ правленія, хотя и временно. Дизраэли — то реформаторъ, какъ напр. въ вопросѣ о эмансипаціи евреевъ, то отъявленный консерваторъ во всѣхъ другихъ вопросахъ, способствовалъ паденію кабинета Росселя (билль о реформѣ), а потому, ставши самъ министромъ, долженъ былъ показать, какъ повести дѣло реформъ вѣрнѣе и лучше, чѣмъ полагалъ Россель… По на этомъ-то пути и лежалъ камень преткновенія: министерство Дэрби-Дизраэли, питая особенное отвращеніе къ либеральной реформѣ избирательнаго закона слишкомъ ясно обнаружило свои чувства что и вызвало въ странѣ бурные митинги. Партія рабочихъ грозно двинулась впередъ, и въ то же время движеніе феніевъ приняло такой опасный характеръ. что вынуждены были воздвигнуть политическій эшафотъ… Эта послѣдняя мѣра сдѣлала министерство окончательно непопулярнымъ. Кабинета мало по малу начатъ распадаться, но м-ръ Веніаминъ упрямо остался на «обломкахъ корабля»… Онъ надѣялся, что ему одному, какъ храброму, полновластному капитану, удастся провести корабль, счастливо минуя скалы и подводные камни… «Капитанъ», однако, ошибался, въ чемъ и самъ скоро убѣдился. Гладстонъ, глава либеральной партіи, выступилъ противъ Дизраэли, заявили, о необходимости упраздненія государственной церкви. Предложеніе это было принято, а послѣдовавшіе затѣмъ новые выборы нанесли новый ударъ министерству, такъ что въ декабрѣ 1868 г. оно должно было подать въ отставку. Съ тѣхъ поръ, до февраля 1874 г. капитаномъ корабля былъ Гладстонъ… Его либеральное, но не энергичное, вялое правленіе, вѣроятно наскучило англичанамъ — лл они пожелали новаго кормчаго. На послѣднихъ выборахъ большинство оказалось на сторонѣ консервативной партіи… Гладстонъ удалился, а противникъ его принялъ «корабль» подъ свое начальство. Таковъ политическій обычай въ Англіи. По на этотъ разъ м-ръ Веніаминъ Дизраэли явился въ качествѣ перваго министра. Теперь онъ достигъ давно желанной вершины; честолюбіе его, можно сказать; вполнѣ удовлетворено: онъ сталъ во главѣ управленія королевствомъ, во главѣ правительства ея величества королевы, и теперь ему остается доказать: дѣйствительно ли онъ государственный мужъ, и если это такъ — можно ли причислить его къ политическимъ звѣздамъ первой величины.