Дневникъ наблюденій и воспоминаній
музыканта-литератора
Разсказъ.
Статьи музыкальныя.
Издатель, книгопродавецъ В. Исаковъ, на Невскомъ проспекте, противъ Католической церкви, въ домѣ Кудряшева.
1855.
- Этотъ разсказъ почерпнутъ изъ частныхъ писемъ, полученныхъ изъ Одессы.
Въ Страстную Пятницу, около четырехъ часовъ пополудни, православные толпами выходили изъ церквей, отслушавъ вечерню. Сердце каждаго Христіанина исполнено было умиленія, и содрогалось еще отъ божественныхъ словъ благовѣстителя о страстяхъ Господнихъ. Приложившись къ пречистой плащаницѣ. и облобызавъ нетлѣнныя раны добровольно пострадавшаго за насъ Искупителя, каждый проникнутъ былъ до глубины души таинствомъ искупленія, и вознесся мыслею въ горнія, идѣ же несть болѣсть, ни воздыханія. Православные, выходя изъ церкви, повторяли поученіе, почерпаемое каждымъ Христіаниномъ у Гроба Господня. «Коль Сынъ Божій пострадалъ за насъ, грѣшныхъ, вамъ ли жалѣть живота для защиты Православія?»
Вдругъ разнесся слухъ, что въ виду города показались Англо-Французы. Народъ, услышавъ это извѣстіе, не упалъ духомъ, не пришелъ въ уныніе, но, осѣнивъ себя крестнымъ знаменіемъ, устремился густыми толпами на берегъ моря, посмотрѣть на невиданное зрѣлище, убѣдиться собственными глазами, что Англо-Французы не однимъ словомъ, а дѣломъ дерзаютъ грозить Христолюбивому воинству и народу.
Высоко еще стояло солнце на небѣ, озаряя золотистыми лучами зеркальную поверхность совершенно спокойныхъ водъ необъятнаго моря. Безоблачный, лазурный небосклонъ, склонясь къ морю, замыкалъ горизонтъ, на которомъ рѣзко обрисовывались черные очерки громадныхъ непріятельскихъ кораблей. Двадцать восемь судовъ различныхъ размѣровъ выстроились на стражѣ полукругомъ, угрожая пока изъ дали заступникамъ Животворящаго Креста. Тишина прекраснаго весенняго вечера нарушалась лишь говоромъ собравшейся толпы на берегу моря.[1]
"Вишь вороны, " замѣтилъ дюжій мужичекъ, расправляя окладистую русую бороду: «вишь плавать научились Эва-та крылья распустили, да клюва завострили. А что, служба, продолжалъ мужичекъ, обращаясь къ проходящему солдату: чай нехристи припасли не малую толику крупнаго гороху православнымъ на угощенье?»
— Не замай, отвѣчалъ солдатъ, пусть ихъ куражатся: ино намъ гороху поднесутъ а мы уважимъ ихъ да киселя наваримъ.
"А для чего жъ они такъ далеко остановились? Почитай версты съ три отъ пристани будетъ, " сказалъ парень изъ толпы: «аль кого еще поджидаютъ что ли?».
— Вишь, говорятъ, отписали начальству нашему грамоту: выдавай-молъ корабли, а не то такъ и такъ живьемъ возьмемъ, камень на камнѣ не оставимъ, церкви Божіи разоримъ… А вотъ начальство и отвѣту не дало, а только плюнуло ворогу въ бороду: «полѣзай молъ самъ въ печь, да хлѣбъ доставай, коли есть хочешь.» Вотъ они я-чай и выжидаютъ, пока печь истопится, да ухваты снаряжаютъ, а мы кочергой помѣшиваемъ, да дровецъ подкидываемъ.
Въ это время нѣкоторыя суда соединеннаго флота пришли въ движеніе, медленно выступая впередъ съ очевиднымъ намѣреніемъ приблизиться къ пристани. Народъ, замѣтивъ это, умолкъ на минуту, съ любопытствомъ слѣдя за движеніемъ непріятельскихъ пароходовъ; при воцарившемся молчаніи до толпы долетали звуки веселой военной музыки, расположенной на палубѣ линѣйныхъ кораблей, замыкавшихъ непріятельскую операціонную линію.
«Тьфу ты», замѣтилъ одинъ изъ присутствующихъ: «и въ страстную Пятницу пѣсни играютъ, да еще душегубство замышляютъ. Съ нами крестная сила! Прости, Господи!»
И весь народъ снялъ шапки, и набожно перекрестился.
Между тѣмъ девять пароходовъ медленно выступали, стройно равняясь въ одну линію, и наконецъ, повернувшись бортомъ къ угрожаемому городу, бросили якоря, и выстроились всѣ пушечнаго выстрѣла.
«Что жъ это они? аль палить сбираются?» заговорилъ статный парень, засучивъ рукава и по-молодецки подбоченясь.
"Эхъ ты, пустая голова, " прервалъ его служивый: «далече больно! зубъ нехватитъ; вишь ты, солнышко садится, на ночлегъ собрались, якоря спустили.»
Дѣйствительно, небесное свѣтило быстро склонялось къ горизонту; черные очерки кораблей, казалось, принимали еще болѣе громадные размѣры, и весь западъ покрылся пурпуровымъ отливомъ, какъ бы краснѣя за недостойные поступки западныхъ державъ. Вскорѣ наступили сумерки, на корабляхъ показались сторожевые огни, а народъ все толпился на берегу моря.
"Полно вамъ тутъ глазѣть, ребята, " сказалъ наконецъ одинъ изъ присутствующихъ: "пошли по домамъ а то ужо ударитъ колоколъ къ заутрени, а вы и глазъ не продерете.
«Вѣстимо правда, что дѣло такъ дѣло!» И толпы стали расходиться, оставивъ наблюденіе надъ дѣйствіемъ враговъ неусыпному русскому воинству, денно и нощно защищающему предѣлы благословеннаго Отечества.
Въ три часа пополуночи (съ Пятницы на Субботу) зазвучалъ соборный колоколъ; священному призыву отозвались во всѣхъ церквахъ, и вскорѣ, храмы наполнились народомъ, который, какъ въ обыкновенное время, съ умиленіемъ возносилъ молитвы ко Всевышнему[2].
Началось поучительное, трогательное богослуженіе, въ которомъ каждое слово гласитъ о небесной любви къ роду человѣческому божественнаго нашего Искупителя Іисуса Христа.
Стеченіе православныхъ такъ увеличилось, что паперти и окрестности церквей покрылись молящимися. Блистательное освѣщеніе внутренности храмовъ, зажженныя свѣчи молящихся, извнѣ ярко озаряли Христіанскій городъ, составляя рѣзкую противоположность съ мракомъ, въ которомъ утопали грозящіе союзники невѣрныхъ.
Долго православные возносили теплыя мольбы къ Престолу Всевышняго, забывая земныя угрозы, и вникая въ силу небесныхъ обѣтованій. При возгласѣ: "Свѣтъ Христовъ просвѣщаетъ всѣхъ, "съ востока показалось дневное свѣтило, и, разсѣявъ мракъ, покрывающій поборниковъ исламизма, вновь изобличило преступные ихъ замыслы.
Пока храмы оглашались божественнымъ пѣніемъ "Слава въ вышнихъ Богу, " непріятельскіе корабли быстро приближались къ городу, какъ бы движимые чудовищною, адскою злобою, и желая покарать спокойно молящихся Христіанъ.
Наконецъ началось шествіе погребенія Пречистаго Тѣла Господня; изъ отверзтыхъ дверей храмовъ показались хоругви, образа, церковнослужители, поющіе "Святый Боже, святый крѣпкій, " и пречистая плащаница. При появленіи шествія, народъ, находившійся внѣ церкви, съ умиленіемъ преклонилъ колѣни, и въ эту самую минуту воздухъ поколебался отъ сильнаго взрыва, содрогнулись далекія окрестности — злодѣяніе совершилось, и непріятель пустилъ первое ядро въ Христіанскій городъ; но злобное ихъ намѣреніе не увѣнчалось успѣхомъ, православные невредимо продолжали шествіе, и только къ пѣнію клироса присоединились голоса народа, спокойно и съ упованіемъ на благость Всевышняго воспѣвавшіе «Святый Боже, святый крѣпкій, святый безсмертный, помилуй насъ!»
По окончаніи утрени, почти все народонаселеніе собралось на берегу моря. Никто не помышлялъ объ опасности, и каждому хотѣлось полюбоваться храбростью, хладнокровіемъ, стойкостью славнаго нашего воинства. Озлобленные враги подходили ближе и ближе къ нашимъ батареямъ, предполагая устрашить многочисленностью своихъ орудій, но наши упорно отвѣчали имъ, и храбрый Прапорщикъ Щеголевъ доказалъ имъ, что и четыре орудія не легко заставить умолкнуть даже громомъ трехъ сотъ пятидесяти пушекъ.[3]
Не намъ описывать доблести Русскаго оружія: онѣ запишутся на скрижаляхъ отечественной исторіи; но напомнимъ здѣсь, что бой продолжался около двѣнадцати часовъ, и что непріятельскія суда, не смотря на ихъ многочисленность и прочное вооруженіе, отошли въ первый день изъ-подъ выстрѣловъ нашихъ батарей, не успѣвъ въ своемъ предпріятіи.
Неоднократно командующій войсками посылалъ сказать жителямъ, и въ особенности женщинамъ, толпившимся на бульварѣ и на пристани, что они безполезно подвергаются опасности, но они отвѣчали, что «жизнь ихъ и смерть въ волѣ Божіей, а что русское сердце просится оставаться тамъ, гдѣ подвизаются защитники родины.»
Очевидцы разсказываютъ, что во время бомбардированія, два юные воспитанники Лицея, желая быть полезными, добровольно передавали приказанія командующаго на 6-ю батарею, находившуюся подъ начальствомъ прапорщика Щеголева, на которую препочтительно устремлялись выстрѣлы непріятеля.
Богъ охранилъ юныхъ ревнителей-новобранцевъ: они вышли невредимо изъ перваго подвига, совершеннаго ими на защиту Отечества.
Командующій одесскими войсками оканчиваетъ донесеніе свое слѣдующими словами: «Завтра непріятель вѣроятно употребитъ всѣ свои силы, но я добросовѣстно приму неравный бой въ день Воскресенія Христа Спасителя.»
Не разсѣялся еще дымъ, столбомъ стоявшій надъ городомъ отъ недавняго бомбардированія, не успокоились еще окрестности отъ страшныхъ потрясеній непріятельскихъ орудій, какъ соборный колоколъ вновь зазвучалъ, призывая къ молитвѣ, и вскорѣ храмы огласились общимъ торжественнымъ пѣніемъ: «Христосъ воскресе!» Да воскреснетъ Богъ и расточатся врази его!
- ↑ Слѣдующіе разговоры приведены нами съ намѣреніемъ показать необычайное спокойствіе и присутствіе народнаго духа во время подобныхъ тяжелыхъ и важныхъ обстоятельствъ.
- ↑ См. Донесеніе генералъ-адьютанта барона Остенъ Сакена въ № 87-мъ Сѣв. Пчелы.
- ↑ См. Донесеніе генералъ-адьютанта барона Остенъ Сакена.