Вступленіе. — Петербургскій комитетъ грамотности и изданный имъ «Систематическій обзоръ русской учебно-народной литературы». — Изданія комитета для дѣтскаго и народнаго чтенія. — «Что читать народу?» Критическій указатель книгъ для народнаго и дѣтскаго чтенія, составленный учительницами харьковской воскресной школы г-жи Алчевской.
Изъ всѣхъ книгъ, обращающихся въ нашемъ русскомъ обществѣ, наименѣе всего возбуждаютъ въ публикѣ интересъ книги педагогическія; наименьшее вниманіе удѣляетъ публика вопросамъ педагогическимъ; журналы и газеты почти совершенно игнорируютъ все, что относится къ педагогіи, и очень рѣдко, и то совсѣмъ случайно, отзовутся поверхностной рецензіей о той или, другой дѣтской книжкѣ, почти никогда не помѣщая обзоровъ педагогическихъ журналовъ. Вся область педагогіи для массы читающей публики какая-то совсѣмъ невѣдомая и неинтересная земля, гдѣ живетъ особый, малочисленный и неизвѣстный народъ — педагоги, надъ которыми художественная литература наша, начинай еще съ фонъ-Визина съ его Кутейкинымъ, Цыфиркинымъ и Вральманомъ, только или почти только смѣялась, выставляя ихъ идіотами или личностями странными, курьезными, злонамѣренными или забитыми. Вспомните учителей въ сатирическихъ журналахъ Новикова, въ Горе отъ ума — числомъ поболѣе, цѣною подешевле; у Пушкина въ Онѣгинѣ, у Гоголя въ Мертвыхъ душахъ и Ревизорѣ: какимъ жалкимъ, невѣжественнымъ людямъ еще такъ недавно ввѣрялось у насъ воспитаніе молодыхъ поколѣній! И въ самомъ дѣлѣ, малоинтересенъ и несимпатиченъ публикѣ типъ бѣднаго русскаго педагога. Жалкое состояніе нашего образованія, только терпимаго, какъ необходимое зло, — образованія, на которое отпускается у насъ такая, сравнительно, малая цифра въ государственномъ бюджетѣ, плохо оплачиваемый тяжелый трудъ изо дня въ день, цѣлые десятки лѣтъ, если не вгонитъ онъ бѣдняка въ могилу ранѣе, — все это дѣйствительно повліяло на образованіе типа учителя, по самому роду своихъ занятій и положенію какъ бы оторванному отъ общества. Словомъ, общество, мало интересуясь и педагогической литературой, и учителями, пожалуй, до нѣкоторой степени и право.
Между тѣмъ, особенно съ освобожденія крестьянъ и всеобщей воинской повинности, когда образованіе стало у насъ дѣломъ настоятельной, всесословно! необходимости, область педагогики въ самомъ широкомъ смыслѣ этого слова должна занять, если не первое, то, по крайней мѣрѣ, одно изъ важнѣйшихъ мѣстъ въ ряду функцій государственной жизни и, слѣдовательно, возбуждать интересъ во всѣхъ, кому дороги просвѣщеніе и будущая судьба своей родины. И если нашъ журналъ рѣшился ежемѣсячно знакомить публику съ новостями литературы художественной и ученой, то онъ долженъ отвести видное мѣсто и педагогикѣ. Открывая съ этого мѣсяца новый отдѣлъ библіографіи, мы хотимъ, чтобы педагогикой интересовались отнюдь не одни спеціалисты, но к вся читающая публика вообще. Показать въ общей картинѣ", что дѣлается въ этой области литературы замѣчательнаго или выдающагося по своему безобразію, у насъ, и какія заботы о просвѣщеніи прилагаются за границей въ наиболѣе образованныхъ странахъ: Германіи, Англіи, Франціи, Бельгіи, Италіи, Швеціи, — вотъ цѣль нашего отдѣла. Не одну школу въ тѣсномъ смыслѣ будемъ имѣть мы въ виду, но и всю литературу, относящуюся къ просвѣщенію массъ, какъ-то: печатные отчеты объ учительскихъ или профессорскихъ съѣздахъ, популярныя книжки научнаго и литературнаго содержанія, написанныя для дѣтей или народа, публичныя лекціи и чтенія, дѣтскіе и народные журналы и газеты, статьи о воспитаніи, въ случаѣ, если попадутся онѣ въ другихъ періодическихъ изданіяхъ, — словомъ, все, что только прямо или косвенно можетъ быть отнесено къ дѣлу воспитанія дѣтей или народа. При этомъ мы обратимъ особенное вниманіе на отношеніе къ воспитанію у насъ и за границей; и если въ нашемъ русскомъ обществѣ, гдѣ даже нижегородскій генералъ-губернаторъ въ печатномъ приказѣ еще недавно долженъ былъ объяснять, что жидъ — человѣкъ, а не собака, — еще слишкомъ мало пробуждено стремленіе къ самообразованію и воспитанію, то журналистика должна придти на помощь къ пробужденію этихъ стремленій. У насъ, къ сожалѣнію, еще слишкомъ часто смѣшиваютъ образованіе съ воспитаніемъ, наивно думая, что одна школа съ ворохомъ фактовъ, которымъ начиняютъ головы бѣдныхъ учениковъ, и оканчиваетъ приготовленіе человѣка для жизни. Знакомить съ тѣмъ, что дѣлается за границей для просвѣщенія вообще, какъ именно воспитываются тамъ массы взрослыхъ людей для полезной общественной и государственной дѣятельности въ духѣ современныхъ идеаловъ, основанныхъ на свободной наукѣ, — вотъ что намѣрены мы дѣлать, насколько возможно, полно и не увлекаясь исключительно въ какую-нибудь одну излюбленную сторону.
Оставляя до будущаго мѣсяца обзоръ новостей народной, педагогической и дѣтской литературы, постараемся на этотъ разъ ознакомить публику съ тѣмъ, что было сдѣлано по этой части у насъ, въ Россіи, за послѣднія двадцать пять лѣтъ.
Вступленіе на престолъ покойнаго Императора Александра II, почти тотчасъ же учредившаго коммиссію по вопросу объ освобожденіи крестьянъ, застало насъ совершенно неподготовленными къ вопросамъ педагогическимъ, столь настоятельно вызваннымъ потребностями времени. Въ предшествующее царствованіе журналовъ для народа и педагогическихъ, за очень малыми и жалкими попытками, о которыхъ не стоитъ и говорить, не было вовсе; книги для дѣтей писались, но, за очень рѣдкими исключеніями, это была бездарная, спекуляція, только развращавшая дѣтей. Слащавыя изданія Ишимовой, Звѣздочка. и Лучи, предназначались почему-то для чтенія благороднымъ воспитанницамъ институтовъ; для чтенія воспитанникамъ военно-учебныхъ заведеніи издавали также особый журналъ, прекратившійся въ 1851 г.; раньше, въ 1847 г., около года издавалась П. Рѣдкинымъ Новая библіотека для воспитанія и только въ 1851 г. явился вполнѣ порядочный Журналъ для дѣтей М. Чистякова, первый дешевый журналъ, насколько возможно, добросовѣстно выполнявшій свое назначеніе, съ величайшимъ интересомъ читавшійся не только дѣтьми, но и взрослыми. Вотъ все, что существовало у насъ написаннаго для дѣтей; что же касается вопросовъ о воспитаніи, то, за исключеніемъ, кажется, одного Бѣлинскаго, горячо ратовавшаго во многихъ изъ своихъ статей за общечеловѣческое, гуманное развитіе души, рѣшительно никто о нихъ и не заикался.
Первымъ борцомъ за необходимость воспитанія, за общечеловѣческое, научное и гуманное просвѣщеніе не только мужчины, но и женщины, явился въ новое царствованіе медикъ-хирургъ Н. И. Пироговъ въ Морскомъ Сборникѣ съ своей знаменитой статьей Вопросы жизни. Въ 1857 году, въ апрѣлѣ, вышелъ въ свѣтъ первый въ Россіи Русскій Педагогическій Журналъ извѣстнаго основателя женскихъ гимназій Н. А. Вышнеградскаго, читавшійся даже и въ высшемъ обществѣ и возбуждавшій толки въ сферахъ правительственныхъ. Въ этомъ журналѣ впервые были поставлены чрезвычайно важные вопросы о приготовленіи учителей въ элементарныхъ и среднихъ учебныхъ заведеніяхъ, о народныхъ училищахъ, ихъ внѣшнемъ и внутреннемъ устройствѣ, о реальныхъ училищахъ, о гимназіяхъ, наконецъ, о женскихъ учебныхъ заведеніяхъ и о необходимости сдѣлать ихъ открытыми и доступными. Занятый устройствомъ женскихъ гимназій, Н. А. Вышнеградскій скоро прекратилъ свой журналъ, и въ 1859 году явился подъ редакціей О. И. Паульсона, издававшійся до 1868 года, прекрасный журналъ Учитель, въ которомъ, въ чрезвычайно живой и интересной формѣ разрабатывались вопросы воспитанія и обученія въ элементарной и средней школѣ. Это положительно лучшее и разнообразнѣйшее у насъ педагогическое повременное изданіе, — въ которомъ принимали самое дѣятельное участіе такія лица, какъ извѣстные покойные педагоги Ф. Г. Толль, Ѳ. Ѳ. Резенеръ, баронъ Н. А. Корфъ, — положило прочное основаніе всего дальнѣйшаго развитія у насъ педагогики и дидактики, внесло, благодаря своему свѣжему и благородному направленію, свѣтъ и жизнь въ школу, гуманно и горячо ратовало за уваженіе къ дѣтской личности и за любовь, какъ главный воспитательный элементъ, и своей обстоятельной критикой дѣтскихъ книгъ, можно сказать, породило настоящую разумную дѣтскую литературу. Одновременно почти съ Учителемъ основался и журналъ для юношества Разсвѣтъ Кремлина.
Въ это чудное время всеобщаго пробужденія педагогическихъ интересовъ, какъ разъ въ годъ освобожденія крестьянъ, 1861, открылся въ Петербургѣ при Императорскомъ вольномъ экономическомъ обществѣ комитетъ грамотности. Задачи его, выраженныя простымъ словомъ, были обширны, нужно только истинно пожалѣть оптомъ, что, съ одной стороны, наступившія неблагопріятныя условія, съ другой — апатія самого общества, скоро уставшаго отъ лихорадочной дѣятельности шестидесятыхъ годовъ, не дали осуществить ихъ, такъ что въ настоящее время комитетъ поддерживается единственно благодаря неослабной энергіи нѣсколькихъ лицъ. А задачи эти таковы: 1) правильное устройство школъ; 2) подготовленіе учителей и учительницъ; 3) разумный выборъ практическихъ учебниковъ, пособій, руководствъ и книгъ для чтенія; 4) снабженіе ими школъ; 5) правильно организованное обученіе въ методическомъ отношеніи; 6) правильный взглядъ на школьное дѣло вообще, на задачи народнаго образованія, на отношеніе школъ къ обществу и къ нуждамъ, мѣстнаго населенія, — вообще, систему штроднаго образованія, что составляетъ предметъ училищевѣдѣнія, наконецъ, 7) Такъ какъ шкода подготовляется къ самообразованію, то изысканіе средствъ къ послѣднему: устройство библіотекъ для чтенія, читаленъ, книжныхъ складовъ и т. п., а также устройство народнаго театра, музыкальнаго образованія народныхъ массъ и т. п. Такимъ образомъ, по цѣлямъ, этотъ комитетъ де нѣкоторой степени сходится съ извѣстнымъ новиковскимъ Дружескимъ обществомъ, которое вслѣдствіе печальныхъ обстоятельствъ отцвѣло такъ рано, не успѣвъ развернуть своей широкой дѣятельности. Но кое-что, въ предѣлахъ скромной возможности, комитетъ и сдѣлалъ; напримѣръ, за 20 лѣтъ своего существованія разослалъ безплатно по разнымъ концамъ Россіи по 1881 годъ до 1.051,573 томовъ всякихъ книгъ; особою коммиссіей, еще въ половинѣ шестидесятыхъ годовъ, разработалъ вопросъ о народномъ театрѣ вполнѣ обстоятельно; выработалъ обширный народный репертуаръ и даже составилъ планъ устройства театра. Дѣло это поступило тогда же на разсмотрѣніе министерства двора, но исходъ его неизвѣстенъ. Какъ жаль, что комитетъ до сихъ поръ не позаботился напечатать этой своей работы! Но самое главное, видное дѣло комитета, это — составленіе громаднаго русской учебно-народной литературы, о которомъ рѣчь впереди.
Къ этому же времени шестидесятыхъ годовъ относится и начало плодотворной педагогическо-литературной дѣятельности гр. Л. Н. Толстаго, открывшаго въ 1863 г. свою извѣстную Яснополянскую школу, именемъ которой — Ясная поляна онъ и назвалъ свой оригинальный педагогическій журналъ, проводившій въ общество живыя и гуманныя педагогическія воззрѣнія.
Періодъ съ 1857 года до половины шестидесятыхъ годовъ можно назвать золотымъ вѣкомъ исторіи нашей педагогической литературы. Въ этотъ краткій вѣкъ жива была сама литература, трактовала образованіе и воспитаніе широко и жизненно; интересовалось этой педагогикой и общество, жертвовавшее на безплатныя школы и педагогическія книги не мало средствъ.
Но судьба не балуетъ насъ. Положеніе дѣлъ скоро измѣнилось — и воспитательное движеніе, столь настоятельно необходимое въ виду освобожденія многочисленной массы народа, замерло, обезличилось и обратилось на сухія, подчасъ ненужныя и даже курьезныя мелочи и хитрости, вовсе для публики неинтересныя, а самое слово педагогика стало пугаломъ вродѣ страшныхъ словечекъ для купчихи въ Тяжелыхъ дняхъ Островскаго.
Второй періодъ, продолжающійся до нѣкоторой степени и до сихъ поръ, мы назвали бы нѣмецко-военнымъ. Нѣмецкимъ потому, что въ этотъ періодъ пересаживаются на русскую почву всякія нѣмецкія методы и дидактики, причемъ вопросы общіе и живые совсѣмъ откладываются въ сторону; военными потому, что педагогика эта преимущественно тяготѣетъ къ военнымъ гимназіямъ и военнымъ учительскимъ семинаріямъ, гдѣ усиленно производились опыты надъ живымъ матеріаломъ — дѣтьми; мало того, даже народныя чтенія, первыя у насъ въ Россіи, затѣиваются военно-учебнымъ вѣдомствомъ въ петербургскомъ Соляномъ городкѣ, особою коммиссіею подъ предсѣдательствомъ сначала полковника, а потомъ генерала Коховскаго, прямо перешедшаго отъ боевой службы въ Польшѣ въ 1863—1864 къ занятіямъ педагогіей. Это — время господства методовъ, учебниковъ и задачниковъ гг. Евтушевснаго, Сентъ-Илера, Д. Семенова и многихъ другихъ, стяжавшихъ себѣ хорошіе капиталы отъ своихъ трудовъ; время игры въ вопросики и отвѣтики, время разжевыванія передъ четырнадцатилѣтними отроками самыхъ простѣйшихъ вещей, наглядно понятныхъ шестилѣтнимъ ребятамъ; время игры въ науку, время скучнѣйшихъ журналовъ, каковы: Педагогическій сборникъ военно-учебныхъ заведеній, редактированный г. Бесселемъ, и Педагогическій музей, просуществовавшій годъ, два или три. Голосъ графа Л. Н. Толстаго, громко протестовавшій противъ всѣхъ этихъ злоупотребленій педагогики, въ половинѣ семидесятыхъ годовъ, въ извѣстной статьѣ въ Отечественныхъ Запискахъ, поднявшей цѣлую бурю въ педагогическомъ муравейникѣ, остается единственнымъ смѣлымъ и трезвыхъ голосомъ въ эти скучные годы нѣмецко-военной педагогіи.
Независимо отъ послѣдней, въ 1869 г. возникъ и до сихъ поръ издающійся журналъ Дѣтское Чтеніе, сразу обратившій на себя всеобщее вниманіе жизненностью своего направленія, свободною отъ всякихъ иноземныхъ хитростей, талантливостью и разнообразіемъ интересныхъ статей. Взявъ за основаніе здравую мысль, что съ дѣтьми слѣдуетъ говорить серьезно, безъ сюсюканья и поддѣлыванія подъ дѣтскій тонъ, что дѣтямъ менѣе всего интересны разсказы о нихъ же самихъ и что дѣтскій журналъ долженъ быть непремѣнно художественъ, — это изданіе со множествомъ прекрасныхъ рисунковъ, съ нотами и со всякими играми и занятіями, справедливо заняло первое мѣсто въ русской дѣтской журналистикѣ и послужило образцомъ для всѣхъ другихъ позднѣйшихъ дѣтскихъ журналовъ, изъ которыхъ Роди, издающійся уже четвертый годъ, представляетъ очень замѣтное подражаніе Дѣтскому, къ сожалѣнію, выходящему теперь такъ неаккуратно. Не малую службу сослужило оно педагогической литературѣ и своимъ приложеніемъ, гдѣ обстоятельно разбиралось въ продолженіе пятнадцати лѣтъ все, выходившее въ нашей литературѣ для дѣтскаго и юношескаго возраста. Въ этомъ отношеніи не малую пользу принесла и Народная Школа, основанная лѣтъ пятнадцать тому назадъ, покойнымъ Мѣдниковымъ. Журналъ Семья и Школа въ первые годы своего существованія также представлялъ интересъ, но преимущественно въ отдѣлѣ не дѣтскомъ, — гдѣ въ выборѣ статей у него всегда было мало вкуса, жизни и таланта, — но педагогическомъ. Если къ этимъ журналамъ присоединимъ еще едва(влачащую свое существованіе Игрушечку г-жи Пассекъ, положительно позорное нагло-спекулятивное изданіе г. Вольфа, ровно ничего не понимающаго въ педагогіи, Задушевное Слово, о которомъ будетъ еще особая рѣчь въ нашемъ журналѣ, практическій, очень порядочный журналъ Русскій Народный Учитель, издающіяся въ Москвѣ, Записки Учителя и Женское Образованіе., интересное особенно своей библіографіей и многими живыми статьями, — вотъ и все, что въ настоящее время представляетъ наша педагогическая журналистика. Объ этихъ журналахъ мы будемъ отдавать читателю отчетъ съ января будущаго года, а теперь остановимся подробнѣе на двухъ капитальныхъ трудахъ на пользу народнаго образованія, а именно Систематическомъ обзорѣ русской учебно-народной литературы и вышедшей въ нынѣшнемъ году книгѣ Что питать народу?
Заботы по разсмотрѣнію книгъ для народнаго чтенія, учебниковъ и пособій для школъ занимали петербургскій комитетъ грамотности съ перваго года его существованія и даже съ этою цѣлью въ 1861 году при комитетѣ была учреждена особая коммиссія для разсмотрѣнія этого народно-образовательнаго и воспитательнаго матеріала. Коммиссія, въ которую входили, между прочимъ, покойные Толь, Резенеръ, Погосскій, а также Павловъ, Золотовъ, Паульсонъ и Оболенскій, энергически взялась за дѣло, и уже въ декабрѣ представила комитету цѣлую массу рецензій. Въ этихъ рецензіяхъ кратко указывалась цѣль, достоинство и недостатки книгъ, съ цѣлью доставить школамъ возможность, не растрачивая безполезно скудныхъ средствъ, выписывать книги дѣйствительно полезныя. Такимъ образомъ, мысль Обзора возникла еще за семнадцать лѣтъ до его появленія. Въ томъ же 1861 г. былъ изданъ первый, каталогъ комитета и, при всѣхъ своихъ недостаткахъ, какъ первый опытъ народно-учебнаго руководства при выборѣ книгъ, былъ очень радушно встрѣченъ не только публикою, но и самимъ министерствомъ народнаго просвѣщенія, которое одно выписало его до 3,000 экземпляровъ для разсылки по школамъ. Этотъ каталогъ, заключавшій въ себѣ всего только 104 названія, которыя только и можно было выбрать изъ руководствъ для учителей, учебниковъ, книгъ для народнаго чтенія и журналовъ, и то выбрать съ очень большою снисходительностью, имѣлъ цѣлыя восемь изданій и много лѣтъ оставался первымъ и единственнымъ руководителемъ нашей юной народной школы.
По мѣрѣ того, какъ шло время, увеличивалось число школъ, а, вмѣстѣ, и книгъ для дѣтскаго вообще и народнаго чтенія. Чутко прислушиваясь къ потребностямъ времени, не дремала спекуляція, и, рядомъ съ немногими трудами добросовѣстными и полезными, явилась цѣлая масса всякаго хлама. Въ литературѣ учебно-народной необходимо было разобраться. И дотъ, въ началѣ 1875 года, когда комитетъ, такъ блестяще начавшій четырнадцать лѣтъ назадъ свою благотворную дѣятельность, скромно влачилъ свое существованіе, занимаясь почти одной только безплатной разсылкой по школамъ книгъ да небольшихъ библіотекъ по военнымъ госпиталямъ, въ средѣ немногихъ лицъ, отдававшихъ свое время комитетской дѣятельности, возникла мысль создать обширный систематическій каталогъ-библіографію всей русской учебно-народной литературы по всѣмъ отраслямъ знанія. Мысль была очень смѣлая, прежде всего, уже потому, что въ кассѣ комитета, насчитывавшемъ весьма мизерное число членовъ, аккуратно платившихъ трехрублевый взносъ, было всего какихъ-нибудь послѣднихъ три-четыре тысячи. Но мысль, поддержанная предсѣдателемъ комитета, Н. А. Ермаковымъ, осуществилась: нашлись и люди, согласившіеся за скромный гонораръ потрудиться для дѣла народнаго образованія; нашлись и средства къ напечатанію книги. Пригласивъ къ участію въ составленій Обзора спеціалистовъ-педагоговъ по всѣмъ отдѣламъ школьнаго преподаванія и народнаго самообученія, комитетъ составилъ, такимъ образомъ, особую, коммиссію подъ предсѣдательствомъ Я. Т. Михайловскаго, которая въ мартѣ 1875 г. приступила къ работѣ. Трудъ предстоялъ громадный, долгій и не легкій. Болѣе двухъ лѣтъ неустанно работала коммиссія изъ двѣнадцати человѣкъ, имѣя съ марта 1875 г. по августъ 1877 г. 103 особыхъ засѣданія, въ которыхъ прочитывалась каждая изъ 965 рецензій, вошедшихъ въ Обзоръ, не считая множества неодобренныхъ, и куда приглашались для совѣта и указаній спеціалисты и со стороны. Болѣе трехъ тысячъ книгъ было просмотрѣно за это время коммиссіей, и это было тѣмъ болѣе трудно, что, при отсутствіи у насъ аккуратныхъ и полныхъ каталоговъ и хорошихъ складовъ дешевыхъ книгъ, самое открытіе существованія многихъ книгъ, и особенно добываніе ихъ для просмотра, сопряжено съ большими затрудненіями.
Наконецъ, въ маѣ 1878 года, благодаря М. М. Стасюлевичу, напечатавшему въ кредитъ трудъ коммиссіи, вышелъ въ свѣтъ, подъ общей редакціей Я. Т. Михайловскаго, огромный томъ in 4 % въ 46 печатныхъ листовъ, изъ которыхъ 26 петита, въ два столбца, и стоющій всего два рубли, что, при страшной дороговизнѣ у насъ книгъ, поражаетъ дешевизной. Этотъ Систематическій обзоръ представляетъ, въ своемъ родѣ, явленіе единственное въ педагогической литературѣ не только у насъ въ Россіи, но и на Западѣ, гдѣ школа поставлена такъ высоко. Цѣль книги троякая: во-первыхъ, дать возможность народнымъ учителямъ, особенно въ глуши отдаленныхъ отъ умственныхъ центровъ Мѣстностей, пополнить свое образованіе, и для этого по всѣмъ предметамъ общеобразовательнаго курса (педагогика, законъ Божій, родной языкъ, ариѳметика, пѣніе, рисованіе и черченіе, гимнастика, гигіена, географія, исторія, естествовѣдѣніе, наконецъ, сельское хозяйство) даны обстоятельныя руководящія статьи и описательныя рецензіи лучшихъ книгъ; во-вторыхъ, предложены рецензіи учебниковъ, руководствъ и учебныхъ пособій для учениковъ, и, въ-третьихъ, рецензіи всего, что только могла найти коммиссія маломальски пригоднаго для чтенія дѣтямъ и народу. Въ видѣ приложенія въ концѣ помѣщена статья о сельскихъ ссудо-сберегательныхъ товариществахъ. Школа и журналистика встрѣтили трудъ коммиссіи радушно, и, за немногими исключеніями, періодическая печать, множество лицъ, съ разныхъ концовъ Роееік, компетентныхъ въ дѣлѣ народнаго образованія, а также и члены ученаго комитета министерства народнаго просвѣщенія отнеслись какъ къ цѣли, такъ и къ исполненію труда крайне сочувственно. Не остался Обзоръ незамѣченнымъ и за границею, и на послѣдней парижской всемірной выставкѣ удостоился почетной награды. Такимъ образомъ, при всѣхъ недостаткахъ, промахахъ и ошибкахъ, неизбѣжныхъ во всякомъ новомъ большомъ дѣлѣ, Обзоръ посильно отвѣчалъ потребности школъ, читаленъ, народно-учебныхъ и педагогическихъ библіотекъ и всѣхъ лицъ, кому дорого у насъ дѣтское и вообще народное обученіе, воспитаніе и образованіе.
Не останавливаясь передъ исправленіемъ и продолженіемъ своего дѣла, коммиссія образовала постоянное бюро, куда стали стекаться со всѣхъ концовъ Россіи какъ письменные, такъ и печатные отзывы, исправленія и дополненія къ Обзору, и продолжала слѣдить за всѣми вновь выходящими педагогическими книгами, попутно составляя новыя рецензіи. Результатомъ продолженія этихъ трудовъ, черезъ четыре года, въ 1882 г., явилось въ такомъ же духѣ и планѣ Первое дополненіе къ систематическому обзору русской учебно-народной литературы, составленное тѣми же, за малыми исключеніями, двѣнадцатью лицами, работавшими и раньше въ, и подъ общею редакціею того же Я. Т. Михайловскаго. Въ этомъ, исправивъ, по возможности, недосмотры, недостатки и пробѣлы, коммиссія не ограничилась разборкою книгъ и учебныхъ пособій, вышедшихъ за послѣдніе три года, но пересмотрѣла и тѣ, которыя были указаны критикой въ числѣ пропущенныхъ.
Въ видѣ приложенія, помѣщена статья О цѣлесообразномъ устройствъ сельской народной, пока только дорогой школы съ планомъ. Планъ устройства такого народно-школьнаго зданія, которое вмѣстѣ съ педагогико-гигіеническими требованіями соединило бы возможную дешевизну постройки, къ сожалѣнію, будетъ приложенъ только въ слѣдующемъ Дополненіи. Не считая возможнымъ приступить въ выработкѣ такого именно плана дешевой, не познакомившись предварительно съ состояніемъ у насъ сельской народно школьной архитектуры и съ цѣнностью постройки школъ въ разныхъ мѣстностяхъ Россіи, коммиссія обратилась отъ имени комитета грамотности ко всѣмъ земскимъ управамъ (365) съ просьбой доставить ей планы существующихъ у нихъ народно-школьныхъ зданій. Откликнулись только 84 земскія управы, приславъ къ половинѣ 1882 года 254 плана, и надо надѣяться, что въ слѣдующемъ Дополненіи явится уже не идеальный планъ, какъ теперь, а болѣе осуществимый при скудныхъ настоящихъ средствахъ русской народной школы.
Такъ какъ земства, а также и многія другія учрежденія, при составленіи библіотекъ для дѣтскаго и народнаго чтенія, часто обращались къ содѣйствію комитета грамотности, то коммиссія приложила къ Дополненію еще и Каталогъ народно школьной библіотеки съ 171 названіемъ книгъ, стоимостью всего въ 60 р. — сумма, болѣе или менѣе подходящая къ средствамъ нашихъ земствъ, обыкновенно присылавшихъ въ комитетъ на покупку книгъ 35—100 р. За этотъ каталогъ, хотя и во многомъ несовершенный, также можно поблагодарить коммиссію.
Такимъ образомъ, къ половинѣ 1882 года русская элементарная школа въ самомъ широкомъ смыслѣ, понимая подъ ней и домашнее воспитаніе, школу городскую и сельскую, младшіе классы гимназій, словомъ, всѣ русскія училища, получила, благодаря петербургскому комитету грамотности, помимо руководящихъ статей по всѣмъ предметамъ школьнаго обученія и воспитанія, дешеваго школьнаго каталога и плана устройства школы, рецензіи тысячи двухсотъ восьмидесяти девяти книгъ для учителей и учащихся (324 рецензіи помѣщены въ Дополненіи), другими словами, критическій обзоръ всей народно-педагогической русской литературы, не только текущей, но, начиная приблизительно съ 1855 года, т.-е. болѣе, чѣмъ съ четверть столѣтія, слѣдовательно, за все время новой дѣятельности Россіи на пользу образованія народныхъ массъ. Обзоръ комитета грамотности вышелъ уже восемь лѣтъ назадъ, породилъ въ свое время много статей и рецензій, извѣстенъ болѣе или менѣе всюду, гдѣ есть въ Россіи сколько-нибудь сносный школы; но мы въ общей картинѣ состоянія нашей учебно-народной литературы не могли не напомнить читателяхъ о самомъ выдающемся въ этомъ отношеніи дѣлѣ, которое оцѣнить вполнѣ можетъ только будущая исторія русскаго образованія.
Дѣятельность петербургскаго комитета грамотности не ограничивается въ настоящее время Обзоромъ и разсылкой книгъ по бѣднѣйшимъ школамъ. Съ 1880 года товарищъ предсѣдателя комитета Н. Ф. Фанъ-деръ-Флитъ, такъ много поработавшій по устройству сельскихъ ссудо-сберегательныхъ товариществъ, принялъ на себя главное руководство по сложной операціи дешевыхъ изданій для народа, которая и до сихъ поръ еще находится большею частью въ рукахъ безграмотныхъ московскихъ книгопродавцевъ Леухина, Манухина и другихъ наглыхъ и невѣжественныхъ эксплуататоровъ народныхъ грошей. Г. Фанъ-деръ-Флитъ, пожертвовавъ первымъ на упорядоченіе народныхъ изданій пятьсотъ рублей и пригласивъ къ участію въ редакціи нѣкоторыхъ изъ. членовъ комитета и лицъ, составлявшихъ Обзоръ, въ томъ же 1880 г. издалъ первую книжку изданій спб. комитета грамотности — Аленькій цвѣточекъ С. Т. Аксакова, съ виньеткой извѣстнаго покойнаго иллюстратора И. С. Панова и съ его же прекрасными рисунками. Подъ общимъ заглавіемъ, — Изд. спб. к. гр.-- и съ общей виньеткой, въ настоящее время вышло уже семнадцать изящнѣйшихъ по внѣшности (бумага, печать, хорошая корректура) народныхъ книжекъ, съ виньетками и рисунками такихъ мастеровъ, какъ Пановъ, Репинъ и Каразинъ, приложившихъ все стараніе, чтобы оказаться на высотѣ служенія народному дѣлу. Эти книжечки, стоящія не болѣе десяти, а то и пяти копѣекъ (только Разсказы о севастопольской оборонѣ гр. Л. Н. Толстаго — 120 страницъ — стоятъ 20 коп.), и то еще съ уступкой 30 %, для всѣхъ лицъ, обращающихся прямо въ складъ изданій (Спб., книжн. маг. Стасюлевича, В. О., 2л., д. 7), хотя бы покупалъ всего одинъ экземпляръ; эти книжечки, по выбору матеріала вполнѣ художественнаго и педагогическаго (Гоголь, Лермонтовъ, гр. Л. Толстой, Григоровичъ, гр. А. Толстой, Некрасовъ, Шевченко, Погосскій и др.), по чрезвычайно красивой внѣшности и многимъ прелестнѣйшимъ рисункамъ представляютъ образецъ того, что и какъ нужно издавать для народа не только у насъ, но хотя бы и въ самыхъ образованныхъ странахъ Европы. Дешевыя книжечки эти, большая часть которыхъ вполнѣ пригодна вообще для изящнаго подарка дѣтямъ всѣхъ сословій, представляютъ отраднѣйшее явленіе русской педагогической литературы, указывая благороднѣйшую изъ дѣятельностей для всѣхъ достаточныхъ людей, имѣющихъ досугъ и желающихъ своимъ образованіемъ и капиталомъ, который, впрочемъ, навѣрное, вернется съ лихвой, послужить дѣлу народнаго образованія.
Отъ Обзора и народныхъ изданій комитета перейдемъ къ вышедшей недавно такой же отрадной книгѣ Что читать народу? о которой уже было говорено въ нашемъ журналѣ и которая вызвала нѣсколько статей и рецензій, какъ вещь оригинальная, а, въ общемъ, очень полезная. Не входя въ разборъ этой книги, требующей особой обстоятельной статьи, скажемъ только объ ея возникновеніи, достоинствахъ и сторонахъ слабыхъ. Трудъ Что читать народу? — Критическій указатель книгъ народнаго и дѣтскаго чтенія по объему еще больше, чѣмъ Обзоръ. Это громадная книга въ 53 печатныхъ листа, напечатанныхъ въ два столбца сплошь и стоящая такъ же, какъ и Обзоръ, всего два рубля. Точно такъ же, какъ и послѣдній, она трудъ многихъ лѣтъ и трудъ не единичный, идущій отъ одного лица, а коллективный, кружковый, составленный совокупными добросовѣстными силами многихъ лицъ. Въ общемъ, и тамъ, и тутъ цѣль одна — помощь народному образованію. Но Обзоръ составленъ двѣнадцатью мужчинами, хотя и спеціалистами-педагогами, но знающими народъ и народную школу болѣе теоретически, а Что читать народу? двѣнадцатью учительницами харьковской частной женской воскресной школы г-жи Алчевской; кромѣ того, въ книгу вошли еще рецензіи и замѣтки о чтеніяхъ для народа и самимъ народомъ, присланныя одной екатеринославской и двумя курскими народными школами. Обзоръ имѣетъ въ виду вообще школу и но преимуществу собственно народныя книги; Что читать народу?-- по преимуществу школу для дѣвочекъ и книги не только народныя, но и дѣтскія вообще. Обзоръ серьезнѣе, полнѣе и шире по задачамъ: онъ знакомитъ съ книгами для самообразованія учителя, учебниками и классными пособіями; Что читать народу? разсматриваетъ только книги, которыя были прочтены или учительницей преимущественно передъ женской школьной публикой разныхъ возрастовъ отъ десяти до тридцатилѣтняго, или же самими ученицами на дому; притомъ разсмотрѣны только книги духовно-нравственныя, литературныя (самый большой отдѣлъ), по исторіи, біографіи, географіи и путешествіямъ, земскому дѣлу и народному хозяйству. Этотъ послѣдній прекрасный отдѣлъ, составленный бар. Н. А. Корфомъ, особенно цѣненъ въ книгѣ. Всѣхъ книгъ разсмотрѣно 1,067, изъ которыхъ 685 отошли къ литературѣ, исторіи и біографіи. Разборы отличаются обстоятельностью, подробнымъ или краткимъ изложеніемъ содержанія, такъ что, подобно, съ которымъ въ оцѣнкахъ большею частью сходится, книга эта весьма полезна какъ для земствъ и педагоговъ всякаго рода, такъ и для всякой семьи, гдѣ хотятъ разумно руководить дѣтскимъ чтеніемъ. Книга эта съ одной стороны даже практичнѣе Обзора, такъ какъ даетъ въ приложеніи цѣлыхъ четыре книжные каталога для школъ въ разныя цѣнности: въ 46 р. 23 к., въ 92 р. 29 к., въ 141 р. 90 к. и въ 205 р. 14 к., а, кромѣ того, еще списокъ рекомендуемыхъ книгъ съ распредѣленіемъ ихъ по возрастамъ и развитію.
Но книга харьковскихъ учительницъ имѣетъ одну вполнѣ оригинальную сторону, на которую слѣдуетъ обратить особое вниманіе, это — цѣлый рядъ страницъ (354), посвященный исключительно почти стенографически записаннымъ отзывамъ самихъ дѣтей и взрослыхъ о прочтенномъ. Такимъ образомъ, интересующійся чтеніемъ для народа наглядно знакомится съ тѣмъ, какъ понята и какое впечатлѣніе оставила та или другая книга. Подобное записываніе наблюденій, непосредственно заимствованныхъ изъ практики, во всякомъ случаѣ, весьма цѣнное даже и въ томъ видѣ, какъ оно дается харьковскими учительницами, было бы еще цѣннѣе, если бы велось болѣе толково и осмысленно. Но, къ сожалѣнію, всей душой преданныя дѣлу воспитанія учительницы отнеслись къ дѣлу немножко непосредственно и слишкомъ объективно, совсѣмъ отказываясь отъ своей личности, которая, по крайней мѣрѣ, должна была бы руководить выборомъ книгъ. Составительницы книги Что читать народу? набрали цѣлый ворохъ дѣтскихъ и народныхъ книгъ, читали ученицамъ сами или роздали ихъ на домъ и затѣмъ, по крайнему своему разумѣнію, предложили читательницамъ вопросы о прочтенномъ, подчасъ довольно наивные, и записали отвѣты. Такимъ образомъ, получился также цѣлый безпорядочный ворохъ разсказовъ и отзывовъ маленькихъ и взрослыхъ людей, начиная лѣтъ съ 9 и кончая 30, даже имена которыхъ добросовѣстно записаны учительницами. Много непосредственнаго, задушевнаго высказывается въ этихъ отвѣтахъ; мнѣнія и вкусы учащихся, во всей простотѣ послѣднихъ, обнаруживаютъ богатство душевныхъ силъ народа, часто поразительную правдивость и мѣткость сужденія и, большею частью, вполнѣ оправдываютъ рекомендацію составительницъ по отношенію къ книгамъ, ими выбраннымъ. Вмѣстѣ съ тѣмъ, эти отвѣты совершенно ясно доказываютъ, что дѣти, воспитанныя самой жизнью, большею частью, являются въ школу въ нравственномъ отношеніи вполнѣ сформированными. Они вовсе не такъ наивны и глупы, какъ думаютъ многіе педагоги, самонадѣянно берущіеся просвѣщать народъ. Книга Что читать народу? вполнѣ убѣдитъ каждаго, что только произведенія именно художественныя (Пушкинъ, Жуковскій, гр. Л. Толстой, Григоровичъ, Лермонтовъ, Гоголь, Некрасовъ, Шевченко, Тургеневъ, Шекспиръ, произведенія народной поэзіи, напр., Роландъ, Муромецъ и др.) и наиболѣе живыя изъ путешествій, біографій и книгъ о природѣ, безъ всякой искусственной поддѣлки подъ народный говоръ и понятія, могутъ интересовать массу, доставлять ей наслажденіе. Книга эта — трудъ добросовѣстности изумительной за цѣлыхъ 14 лѣтъ кропотливой женской работы, часто многословный и наивный, иногда сентиментальный, простодушно предлагающій школамъ регламентацію вопросиковъ о прочитанномъ, тогда какъ ихъ легко придумать и самому учителю, примѣняясь къ данной аудиторіи и случаю; но, какъ первый оригинальный опытъ, книга вполнѣ заслуживаетъ вниманія всѣхъ интересующихся народнымъ міросозерцаніемъ, понятіями нравственными. Въ самой наивной непосредственности и педантичности учительскихъ, записей кроется великій интересъ не только для педагога, но и для всякаго, интересующагося вопросомъ о томъ, какъ думаетъ и чувствуетъ народъ, и только размѣры нашей статьи не позволяютъ намъ привести интересныхъ примѣровъ оригинальнѣйшаго отношенія къ прочитанному. Очень жаль только, что стремленіе къ опытамъ побудило учительницъ, рядомъ съ прекраснѣйшими произведеніями, давать для чтенія дѣтямъ и взрослымъ такія плохія книги, какъ Практическая книжка А. Круглова — Иванъ Ивановичъ и Ко; слащаво сентиментальные, совсѣмъ ужь не подходящіе къ народу разсказы Вучетича Двѣ елки и Сонъ и особенно глупый Степка-Растрепка, да еще и Жизнь и приключенія Растрепки.
Точно нужно было пренебрегать ради такихъ плохихъ книженокъ хорошими вещами только для того, чтобъ убѣдиться, что давать именно эту-то дрянь вродѣ Степки-Растрата и не слѣдовало. Благодаря такимъ опытамъ, въ этой интересной и полезной книгѣ встрѣчаются, напр., такіе курьезы (стр. 109—110): семнадцатилѣтняя ученица возвращаетъ учительницѣ Чертовщину Погосскаго. «Вотъ интересно-то, сказала она, даже ночью снилось!» И съ неподдѣльнымъ увлеченіемъ начала разсказывать о чертяхъ, вѣдьмахъ и привидѣніяхъ. — «Какъ же вы думаете, все это правда? спросила учительница. — „Разумѣется, правда!“ отвѣчала ученица. Признаюсь, этотъ рѣшительный отвѣтъ меня сильно озадачилъ, прибавляетъ учительница. Послѣ минуты молчанія я начала объяснять ей, что все это неправда. Ученица стояла передо мною молча, опустивши глаза. Мнѣ казалось, что она думала: „написано въ книжкѣ, книжку дала учительница, какъ же это неправда?“ Мнѣ даже какъ-то стыдно было разрушать ея иллюзіи, а затѣмъ я думала: дѣло ли школы давать такія книги, въ которыхъ одна небывальщина смѣняетъ другую, отуманивая голову простолюдина и лишая его возможности въ этой чертовщинѣ и отгородить правду отъ фантазіи? Дѣло ли школы давать книги, послѣ которыхъ воспаленной головѣ грезятся черти, вѣдьмы и крокодилы? Я думаю, нѣтъ, тѣмъ болѣе, если на этихъ книгахъ не написано даже „сказка“, значеніе которой извѣстно каждому».
Но, на ряду съ такими неудачными опытами, нельзя, съ другой стороны, не указать на чрезвычайно интересный отдѣлъ о произведеніяхъ драматическихъ, а также историческій, біографическій и географическій.
Какіе же недостатки этого перваго опыта, можетъ быть даже слишкомъ добросовѣстнаго коллективнаго женскаго учительскаго труда, который, во всякомъ случаѣ, можетъ быть смѣло рекомендованъ какъ настольная книга не только во всякой школѣ, но и въ семьѣ? Поменьше болтовни объ очевидномъ и всякому понятномъ, только напрасно утолщающей книгу; поменьше наивныхъ вопросиковъ, которые легко составитъ и самъ учитель по поводу прочитаннаго для слушателей; совершенное изгнаніе всякихъ опытовъ съ дрянными книгами; наконецъ, вообще меньше пассивности въ учительницахъ, которыя должны быть, какъ образованные люди, сознательными руководительницами темнаго народа, — и второе изданіе книги несомнѣнно выиграетъ. Что же касается вопроса что читать народу? то книга рѣшаетъ его только до нѣкоторой степени и то слишкомъ обще: читать слѣдуетъ изъ литературы произведенія только художественныя, проникнутыя любовью къ человѣку и сожалѣніемъ о его порокахъ и заблужденіяхъ; въ области же науки читать только то, что живо и интересно. Что же касается самого народа, то по книгѣ можно видѣть въ немъ только, съ одной стороны; много непосредственнаго ума, тонкаго чувства, а съ другой — еще больше темнаго невѣжества и сумбура соціальныхъ и нравственныхъ понятій. Всѣ эти замѣчанія учительницъ, устные и письменные отвѣты ученицъ, всѣ эти отмѣтки о впечатлѣніяхъ читателей отъ прочитаннаго, — все это пока сырой матеріалъ, отрывочный и многословный, не освѣщенный никакой опредѣленной, руководящей идеей.
Начиная съ этой книги нашего журнала особыя педагогическо-литературныя обозрѣнія, мы на первый разъ намѣренно ограничились только тремя наиболѣе крупными явленіями: Обзоромъ, изданіями спб. комитета грамотности и книгой Что читать народу? Мы хотѣли только указать на то, что до сихъ поръ сдѣлано въ литературѣ для русской школы и семьи, такъ какъ въ этихъ книгахъ сосредоточиваются наиболѣе рельефно и современныя педагогическія воззрѣнія, и цѣлая масса указаній практическихъ, и, нужно сказать не увлекаясь, сдѣлано не мало, и книга харьковскихъ учительницъ даютъ довольно опредѣленныя основы критики литературы народно-педагогической; изданія же спб. комитета грамотности показываютъ, какъ нужно издавать народныя книжки.