Патриаршии установки в области российской истории (Бабкин)

Патриаршии установки в области российской истории
автор Михаил Анатольевич Бабкин

Дата создания: 20.05–2.06.2013, опубл.: 5.06.2013. Источник: Сайт «Родная история» РГГУ, 2013 •
Под названием «Выстрелы в Екатеринбурге заглушили крейсер "Аврора"» и с небольшой редакторской правкой статья опубликована в НГ-религии (2013. № 9 (335). 5 июня. С. 6).
(Статья приводится в авторской редакции, опубликованной на сайте «Родная история».)

Патриарх Московский и всея Руси Кирилл (Гундяев) 15–19 мая посетил Екатеринбургскую епархию, ставшую в 2013 году одним из центров церковно-общественных мероприятий, посвящённых празднованию 400-летия Дома Романовых. В предпоследний день своего визита, 18 числа на площади перед екатеринбургским Храмом-Памятником на Крови во имя Всех святых, в Земле Российской просиявших, Кирилл обратился к пастве с проповедью. В ней он поделился, среди прочего, своим пониманием трагических лет истории России.

Говоря о величии Российской империи, патриарх констатировал: «Эта великая страна набирала огромную экономическую мощь, которая стала угрожать другим могущественным странам и силам, и в результате, как мы знаем, была развязана мировая война, вслед за которой последовало крушение Российской державы. А почему это произошло? А потому что людям внушили, что разрушив свою страну и убив царя (здесь и далее курсив наш. – М. Б.), они станут счастливыми, они построят богатое и справедливое общество, где все будут равны и где все будут наслаждаться благами». Продолжая рассуждать о судьбах страны и, в частности, революционной эпохе, он также сказал: «один из больших вопросов, ответ на который раскрывает самый главный смысл нашей истории, заключается в следующем: а почему нам не удалось построить того общества, о котором мечтали люди? Почему нам не удалось добиться того самого процветания и справедливости, ради которой убили царя, а потом вздыбили страну гражданской войной?» (Цит. по официальному сайту РПЦ).

Проецируя эти слова на известные исторические события, можно заключить, что, по мнению патриарха, революция 1917 года (и Февральская, и Октябрьская, как звенья одной цепи) делалась народными массами для того, чтобы «разрушить страну и убить царя». И что Гражданская война началась лишь после убийства Николая II.

Удивительно, но фактически таких же концептуальных воззрений придерживался и предшественник Кирилла – патриарх Алексий II (Ридигер). По мнению того, Гражданская война и период репрессий начались лишь с убийства государя Николая II и его семьи. Об этом утверждалось, например, в патриаршем послании к участникам состоявшегося 16 июля 2003 года освящения того же екатеринбургского Храма на Крови во имя Всех святых, в Земле Российской просиявших. В том обращении говорилось: «85 лет назад, 17 июля 1918 года, в Екатеринбурге была расстреляна семья последнего Российского Императора. Страдальчески погибли святые Царственные страстотерпцы Император Николай II и Императрица Александра Феодоровна, их чада – царевич Алексий, великие княжны Ольга, Татьяна, Мария и Анастасия. Вместе с ними приняли кончину их верные слуги. Последовавшая затем братоубийственная Гражданская война и годы репрессий, коснувшиеся практически каждой семьи, все дальнейшие и даже нынешние нестроения в отечестве нашем являются следствием нашего отступления от того пути, которым Россия не раз приходила к славе и могуществу» (Журнал Московской патриархии. 2003. № 7. С. 11–12).

Аналогичные тезисы прозвучали и в выпущенном 16 июля 2008 года «Послании Патриарха Московского и всея Руси Алексия II в связи с 90-летием убиения святых царственных страстотерпцев». В нём констатировалось: «Совершённое в июле 1918 злодеяние положило начало тем трагическим событиям, которые пережил наш народ в минувшем ХХ веке». (Цит. по официальному сайту РПЦ).

Таким образом, два названных московских патриарха проповедуют, с позволения сказать, весьма оригинальные взгляды на общеизвестные факты истории России: что Гражданская война и репрессии в России начались с убийства Царской семьи, совершённого в ночь с 16 на 17 июля 1918 года. Пояснять в чём состоит «оригинальность» этих концептуальных взглядов, за очевидностью, не вижу смысла.

По-нашему мнению, патриархи делают акцент на убийстве Николая II, но не на Февральской революции 1917 года (в ходе которой была свергнута монархия), чтобы отвлечь православную общественность от скрупулёзного рассмотрения действий духовенства в узловой период истории России и перевести внимание паствы на довольно частный эпизод, коим, по существу, является убийство отрекшегося 2 марта 1917 года от своего престола императора. Мотив «перевода стрелок» понятен: ведь к свержению монархии высшее духовенство причастно самым непосредственным образом (главным образом, члены Святейшего синода – высшего органа церковного управления), а ко второму оно прямого отношения не имеет.

Об Октябрьской революции патриархи также предпочитают не вспоминать, поскольку во время неё духовенство Православной церкви занимало аполитичную, в целом, позицию, чем так или иначе способствовало установлению в центре и на местах новой власти. Протесты же со стороны священнослужителей в сторону советских правителей зазвучали лишь после того, как большевики стали затрагивать материальные интересы Церкви.

Поскольку революционные события 1917 года патриархи предпочитают обходить молчанием, их паства, в частности – работающие в структурных подразделениях Московского патриархата историки, старается также «не замечать» их. Ведь будучи связанными церковной дисциплиной (нарушение которой ведёт к соответствующим последствиям вплоть до канонических прещений), церковные историки обязаны подчиняться воле своих иерархов и, соответственно, должны равняться на их идеологические установки. Результат налицо: тема о политической позиции духовенства как в период Февральской, так и Октябрьской революций среди церковных авторов уже много десятилетий является зоной едва ли не полного умолчания.

В апреле 2011 года мы уже указывали, что церковные историки создают свои работы, основываясь в первую очередь на определениях Архиерейских соборов, но не на исторических фактах, что они создают не научную историю Церкви XX века (особенно первой его трети), а «священную историю» РПЦ МП. (См.: НГ-религии. 2011. № 7 (289). 20 апреля. С. 7).

С учётом же звучащих с высоты патриаршего амвона исторических «новшеств», претендующих запечатлеться в умах паствы и, быть может, готовящихся войти в учебные курсы (например, ОПК), высказанный нами два года назад тезис нуждается в некоторой корректировке: идеологические установки с «правильным пониманием» исторических событий звучат не только с высоты Архиерейских соборов, но и с патриаршего амвона.

К созданию какой церковной мифологии приведут вещаемые пастве патриаршии исторические посылы, покажет время. Надеемся, что дело не дойдёт до внесения «патриаршей правки» в курсы истории России.