Пастух и соловей (Батюшков)
| ← К Мальвине | Пастух и соловей | [Н. И. Гнедичу] (По чести, мудрено…) → |
| См. Разные стихотворения. Дата создания: 1807, опубл.: «Драматический вестник» 1808, ч. III, № 72, стр. 145—146. Источник: ФЭБ (1934) |
- Википроекты
Любимец строгой Мельпомены,
Прости усердный стих безвестному Певцу!
Не лавры к твоему венцу,
Рукою дерзкою сплетенны,
Я в дар тебе принес. К чему мой фимиам
Творцу Димитрия, кому бессмертны Музы,
Сложив признательности узы,
Открыли славы храм?
А храм сей затворен для всех зоилов строгих.
10Богатых завистью, талантами убогих.
Ах, если и теперь они своей рукой
Посмеют к твоему творенью прикасаться,
А ты, наш Эврипид, чтоб позабыть их рой
Захочешь с Музами расстаться
И боле не писать,
Тогда прошу тебя рассказ мой прочитать.
Пастух, задумавшись в ночи безмолвной мая,
С высокого холма вокруг себя смотрел,
Как месяц в тишине великолепно шел,
20Лучом серебряным долины освещая,
Как в рощах липовых чуть легким ветерком
Листы колеблемы шептали,
И светлые ручьи, почив с природой сном,
Едва меж берегов струей своей мелькали.
Из рощи соловей
Долины оглашал гармонией своей,
И эхо песнь его холмам передавало.
Всё душу пастуха задумчива пленяло,
Как вдруг Певец любви на ветвях замолчал.
30Напрасно наш пастух просил о песнях новых.
Печальный соловей, вздохнув, ему сказал:
«Недолго в рощах сих дубовых
Я радость воспевал!
Пройдет и петь охота,
Когда с соседнего болота
Лягушки кваканьем как бы на зло глушат;
Пусть эта тварь поет, а соловьи молчат!»
«Пой, нежный соловей, — пастух сказал Орфею. —
Для них ушей я не имею.
40Ты им молчаньем петь охоту придаешь:
Кто будет слушать их, когда ты запоешь?»
1807
Примечания
Напечатано: 1) в «Драматическом вестнике» 1808, ч. III, № 72, стр. 145—146, с подписью К. Б—в; 2) в Сочинениях Озерова, 5-е изд., 1828, ч. III, стр. 123—125, после стихов Озерову Державина и Капниста: «Подобным образом Батюшков, только что еще выступивший на поприще поэзии, спешил изъявить уважение свое Озерову, посвятив ему басню «Пастух и Соловей» (далее следует текст басни). Майков стих 28 печатает неправильно: «Все душу пастуха задумчиво пленяло». Написана в начале 1807 г. Жихарев в своем «Дневнике чиновника» под 24 мая 1807 г. упоминает о басне Батюшкова, как о свежей литературной новинке.
Сам Озеров в письме к А. Н. Оленину от 23 ноября 1808 г., благодаря его за «доставление прекрасных стихов Константина Николаевича», пишет: «Прелестную его басню почитаю истинно драгоценным венком моих трудов. Его самого природа одарила всеми способностями быть великим стихотворцем, и он уже с молода поет соловьем, которого старые певчие птицы в дубраве над Ипокреном заслушиваются и которым могут восхищаться» («Русский архив» 1869, стр. 137).
Озеров, трагедии которого были восторженно встречены карамзинистами, подвергся жестокой травле со стороны «зоилов строгих» — приверженцев Шишкова, которых Батюшков сравнивает в своей басне с «квакающими лягушками». Незадолго до этого началась война с Наполеоном; Батюшков в начале 1807 г. поступил добровольцем в военное ополчение и в своих письмах из похода постоянно справлялся об Озерове, его трагедии «Дмитрий Донской» и о «противной партии», т. е. о его недругах-шишковистах. Психическое заболевание, позднее постигшее Озерова, карамзинисты ставили в прямую связь с интригами его «зоилов». Батюшков в примечании к одной из своих прозаических статей, сопоставляя судьбу Озерова со столь всегда волновавшей его судьбой «страдальца Тасса», восклицал по этому поводу: «И в наши времена русская Мельпомена оплакивает еще своего любимца, столь ужасно отторженного от Парнаса, от всего человечества! Есть люди, которые завидуют дарованию! Великое дарование и великое страдание — почти одно и то же» (Соч. Батюшкова под ред. Майкова, т. II, стр. 165). Представление о зависти и кознях современников пять лет спустя, в период начавшейся психической болезни, стало одной из бредовых идей самого Батюшкова.