Пак (Гарин-Михайловский)/ДО

Пакъ
авторъ Николай Георгіевичъ Гаринъ-Михайловскій

Изъ цикла «Корейскія сказки, записанныя осенью 1898 года». Дата созданія: 1898. Источникъ: Гаринъ-Михайловскій Н. Г. Корейскія сказки, записанныя осенью 1898 года. — СПб.: «Энергія», 1904. — С. 15.

Жилъ былъ на свѣтѣ бѣдный юноша, по имени Пакъ. У него не было ни отца, ни матери, ни родныхъ. Жилъ онъ тѣмъ, что срѣзалъ серпомъ высокую, болотную траву, растущую у озера, и продавалъ ее на топливо. Онъ давалъ траву, а ему давали немного чумизы. Однажды, когда Пакъ срѣзалъ траву, выбѣжалъ къ нему изъ чащи олень и сказалъ человѣческимъ голосомъ:

— Спрячь меня, Пакъ, — за мной гонится охотникъ!

— Куда я тебя спрячу? — сказалъ Пакъ.

— Спрячь меня въ этомъ стогѣ травы, который ты накосилъ.

Пакъ спряталъ оленя, прикрывъ его и его рога травою. Скоро сюда прибѣжалъ и охотникъ и грозно спросилъ Пака:

— Гдѣ олень?

Пакъ его нисколько не испугался и, въ свою очередь, спросилъ охотника:

— Олень, что такое олень?

Охотникъ не сталъ больше и разговаривать съ человѣкомъ, который никогда не видѣлъ и не знаетъ, что такое олень, а побѣжалъ дальше.

— Ну спасибо тебѣ, — сказалъ олень, — постараюсь и я тебѣ услужить! Тебѣ минуло сегодня какъ разъ шестнадцать лѣтъ, ты совершеннолѣтній, а потому пора подумать и о женитьбѣ. Кстати, сегодня же въ это озеро, всегда разъ въ годъ, спускаются восемь небожительницъ, чтобы купаться въ немъ. Укройся въ кусты и смотри, какая тебѣ больше всѣхъ понравится, — той юбку возьми и спрячь и, помни, не отдавай ей юбку назадъ, несмотря на всѣ ея просьбы, раньше того, какъ у васъ будутъ трое дѣтей! Помни еще одно: если я тебѣ за чѣмъ-нибудь понадоблюсь, только крикни меня, до трехъ разъ: «Олень, зову тебя»!

Сказавъ это, олень скрылся въ лѣсу, а обрадованный Пакъ спрятался въ кусты. И была пора, потому что, только онъ успѣлъ укрыться, какъ восемь прекрасныхъ дѣвушекъ, въ бѣлыхъ одеждахъ, спускались къ озеру. Спустившись, онѣ раздѣлись и стали купаться, играя между собой въ прозрачныхъ водахъ озера.

Пакъ выбралъ себѣ самую младшую и осторожно спряталъ ея юбку. Сейчасъ же послѣ этого одна изъ дѣвушекъ тревожно сказала:

— Какъ будто человѣкъ тутъ близко — лучше улетимъ отсюда!

И всѣ дѣвушки сейчасъ же бросились къ берегу, одѣлись и исчезли въ облакахъ. Только восьмая осталась, нигдѣ не находя свою юбку. Тогда показался изъ-за кустовъ Пакъ и сказалъ ей:

— Юбку твою я взялъ, потому что я полюбилъ тебя и хочу, чтобы ты была моей женою, если ты согласна?

Она была согласна, — потому что Пакъ былъ тоже красивъ и нравился ей, но она попросила назадъ свою юбку. Пакъ не далъ, и они стали мужемъ и женой.

Когда пришла ночь, жена спросила у мужа:

— А гдѣ же твой домъ?

— Мой домъ? Вотъ мой домъ, — и онъ показалъ на камыши, на озеро. Крыша моя — голубое небо. Стѣны — эти горы, а ущелье это — мое окно.

И Пакъ подвелъ ее къ ущелью, въ которомъ какъ въ панорамѣ, всѣ въ ковровыхъ уборахъ, уходили вдаль всѣ горы Кореи.

— Домъ хорошъ, — сказала жена, — но когда идетъ дождь, твоя крыша протекаетъ?

— Такъ, — отвѣтилъ Пакъ, — но когда онъ проходитъ, платье мое просыхаетъ, и я грѣюсь у огня великаго солнца!

— Домъ хорошъ, — повторила молодая жена, — но не совсѣмъ.

Разговаривая такимъ образомъ, они заснули прямо на полянѣ, а на другой день, Пакъ, счастливый, проснулся въ большой, богатой фанзѣ. Онъ всталъ и вышелъ на дворъ, и здѣсь увидѣлъ, что фанза его покрыта черепицей; большой дворъ съ постройками; амбаръ, полный чумизой и рисомъ, а подъ навѣсомъ стоялъ огромный, корейскій быкъ и лѣниво жевалъ кукурузныя зерна.

— Это тебѣ мой свадебный подарокъ! — сказала жена и, на всякій случай, спросила: — не отдашь ли мнѣ теперь мою бѣлую юбку?

— Нѣтъ, нѣтъ, моя милая жена, — отвѣтилъ онъ, — не отдамъ.

И стали они жить весело и счастливо.

Прошло нѣсколько лѣтъ. У нихъ уже было двое сыновей, когда однажды жена Пака опять попросила мужа возвратить ей юбку. И Пакъ согласился, разсуждая, что жена его любитъ и, наконецъ, куда же она уйдетъ теперь отъ своихъ дѣтей? И онъ отдалъ ей ея юбку. Но, проснувшись, на другой день, онъ увидалъ только свое озеро! Жена, дѣти, домъ съ постройками, всегда полный амбаръ съ хлѣбомъ — все это исчезло, какъ сонъ. Огорченный Пакъ вскричалъ тогда:

— Буду я послѣ этого вѣрить женщинамъ!

Но это было конечно слабое утѣшеніе. Къ его счастью онъ тутъ же вспомнилъ объ оленѣ и громко позвалъ его, три раза крикнувъ:

— Олень, зову тебя!

Олень, не медля явился передъ нимъ и сказалъ:

— Лучше было бы для тебя, Пакъ, если бы ты хорошенько помнилъ слова мои. Но такъ и быть я помогу тебѣ. Вотъ возьми эти три тыквенныхъ зерна, посади ихъ сейчасъ же, и завтра они выростутъ до неба. По нимъ ты взберешься на небо, при условіи, если не будешь оглядываться внизъ!

Олень исчезъ, а три зерна на другой день дѣйствительно выросли до неба. И Пакъ полѣзъ на небо, но, позабывъ опять приказанія оленя, посмотрѣлъ внизъ, и тыквы сразу исчезли, а Пакъ полетѣлъ на землю. Хорошо, что было еще не высоко, и онъ не поломалъ себѣ рукъ и ногъ. Оставалось одно: опять позвать оленя. Олень явился и на этотъ разъ сердито сказалъ:

— Однако же ты, Пакъ, плохо слушаешь приказанія! Даю тебѣ еще три такихъ же зерна, но помни, это послѣднія, и больше ты меня не увидишь!

Пакъ посадилъ опять три тыквенныя зерна въ землю, а на утро, когда тыквы-деревья опять выросли до неба, Пакъ полѣзъ и внизъ больше не оглядывался, пока не добрался до неба.

Взобравшись туда, Пакъ присѣлъ отдохнуть на голубую землю; невдалекѣ онъ увидалъ прекрасную фанзу, съ обширными пристройками, амбарами, съ громадными садами, обнесенными заборомъ. Отдохнувъ, Пакъ полѣзъ черезъ заборъ въ садъ и къ великой радости увидалъ тамъ своихъ двухъ любимыхъ сыновей. Дѣти, подбѣжавъ къ нему, обрадовались, поздоровались и побѣжали къ матери, весело крича ей:

— Отецъ пришелъ, отецъ нашъ пришелъ!

Мать не повѣрила и печально отвѣтила имъ:

— Какъ можетъ вашъ отецъ прійти съ земли на небо?

Но увидавъ мужа, она обрадовалась и сказала:

— Не сердись на меня, ты самъ виноватъ, я любила и люблю тебя по прежнему, но это была воля отца моего, чтобы я требовала свою юбку, ты же не долженъ былъ давать ее.

Въ это время вышелъ изъ фанзы старикъ; это и былъ отецъ жены Пака.

— Вотъ мой мужъ, — сказала дочь отцу, и подвела мужа къ своему отцу.

Старикъ не очень обрадовался новому зятю.

— Мужъ-то, мужъ! — ворчалъ онъ, — вотъ онъ умудрился взобраться на небо, пусть-ка умудрится на землю слѣзть! Что говорить, ловкій парень! А все-таки дочь мою тебѣ не увести такъ просто отсюда назадъ, на землю. Долженъ ты будешь сперва угадать мои двѣ, да одну загадку моего старшаго зятя, вотъ когда всѣ мои молодцы вернутся съ работы у Оконшанте^[1] А чтобы не терять времени, я начну тебя испытывать; вотъ я спрячусь, а ты отыщи меня.

— Когда выйдешь во дворъ, — шепнула жена Паку, — увидишь пѣтуха, который роется въ навозной кучѣ — это и будетъ отецъ.

Пакъ вышелъ на дворъ, увидѣлъ пѣтуха и говоритъ ему:

— Что вамъ за охота, тестюшка, рыться въ навозѣ?

Пѣтухъ преобразился въ отца жены и сказалъ:

— Ну чтожъ, на этотъ разъ угадалъ, какъ-то въ другой разъ угадаешь?

— Теперь онъ будетъ чернымъ, жирнымъ боровомъ, вотъ тамъ, за этимъ амбаромъ, — прошептала жена Паку.

Пакъ зашелъ за амбаръ и говоритъ черному борову:

— Что вамъ за охота, тестюшка, свой собственный амбаръ подрывать?

Въ то же мгновеніе боровъ превратился опять въ тестя.

— Хорошо, и на этотъ разъ угадалъ ты. Какъ то справишься со старшимъ моимъ зятемъ!

Скоро пришли мужья и всѣхъ остальныхъ семи дочерей старика, который и предложилъ старшему, задать какую-нибудь загадку Паку.

— А вотъ я пущу стрѣлу изъ лука, — сказалъ старшій зять, — а онъ, Пакъ, пусть не дозволитъ ей упасть ни на небо, ни на землю…

— Ничего, справимся, — шепнула жена мужу.

И какъ только старшій зять выпустилъ стрѣлу, жена Пака въ то же мгновеніе обратилась въ кречета и подхватила стрѣлу. Старшій зять, видя это, въ свою очередь, превратился въ орла и пустился за кречетомъ. Видитъ кречетъ, что не спастись ему от орла, выпустилъ стрѣлу на землю, какъ разъ въ томъ мѣстѣ, гдѣ въ это время проходилъ сынъ одного предводителя дворянства.

— Ну все равно, — сказалъ старшій зять, превратившійся опять въ человѣка, — стрѣла моя упала на землю, и жены мы тебѣ не отдадимъ!

— Скажи, что не на землю упала стрѣла, а попала въ затылокъ сына предводителя дворянства, — шепнула жена Паку.

— Ну, въ такомъ случаѣ, — сказалъ опять старшій зять, — по уговору ты долженъ стрѣлу передать мнѣ въ руки, а потому иди на землю и принеси ее мнѣ.

— Проси у нихъ лошадь, — шепнула жена. — Когда тебѣ будутъ давать красивыхъ лошадей, ты проси маленькую, мохнатую, горбатую — уродца-лошадь; она стоитъ въ заднемъ стойлѣ.

Такъ Пакъ и сдѣлалъ, несмотря на всѣ насмѣшки и остроты старика и зятьевъ, что его выборъ палъ на такого урода-коня, никому ненужнаго. А конь то этотъ и былъ конь удивительный: какъ только Пакъ сѣлъ на него, сейчасъ же конь спустился легко и спокойно съ неба, прямо къ дому предводителя дворянства. Тамъ, по случаю смерти сына, всѣ были въ глубокомъ траурѣ и громко плакали.

— Въ чемъ дѣло? — спросилъ плачущихъ Пакъ.

— Да вотъ былъ у насъ сынокъ живой, веселый и здоровый, а вотъ, только что передъ тобой, упалъ и лежитъ мертвый!

Никто изъ родныхъ не замѣтилъ стрѣлы, потому что она была очень тонка и вся ушла въ тѣло молодого дворянина.

— Ну хорошо, — сказалъ Пакъ, — вашъ сынъ не умеръ, я оживлю его, но для этого уйдите всѣ и оставьте меня одного съ нимъ.

Оставшись, онъ осторожно вытащилъ тонкую стрѣлу, и покойникъ тотчасъ же ожилъ. Поднялась въ домѣ радость и веселье. Пакъ хотѣлъ въ тотъ же день уѣхать назадъ на небо, но обрадованные родители не отпускали такого дорогого гостя и три дня пировали съ нимъ. На четвертый день Пакъ сказалъ, что ему необходимо ѣхать; распрощавшись съ гостепріимными хозяевами, сѣлъ на своего мохнатаго коня уродца и скрылся въ облакахъ.

— Ну, вотъ твоя стрѣла — сказалъ онъ старшему зятю.

Дѣлать было нечего, надо было покориться уговору и отпустить Пака съ женою на землю. Но всѣ родные стали уговаривать Пака остаться здѣсь, жить на небѣ.

— Что тебѣ дѣлать на землѣ? — говорили они. — Ни родныхъ, ни друзей у тебя нѣтъ тамъ. А здѣсь, коли останешься съ нами, мы пристроимъ тебя на службу къ Оконшанте и будешь доволенъ.

Подумалъ Пакъ, посовѣтовался съ женою, и порѣшили они остаться навсегда жить на небѣ.

Въ ожиданіи мѣста, Пакъ ѣздилъ пока съ женою, которая была на службѣ у Оконшанте. Они ѣздили на драконѣ, и жена его изъ мраморнаго флакончика выливала дождь, гдѣ онъ нуженъ былъ на землѣ. Когда они летѣли надъ Кореей, Пакъ, показывая, говоритъ женѣ:

— Вотъ Корея! Это Сеулъ, а это провинція Піандо, а вотъ, смотри, и наше милое озеро! Какъ оно высохло съ тѣхъ поръ: налей же побольше воды въ него изъ флакона!

Жена исполняла его просьбу, но онъ просилъ ее не скупиться. Она лила еще, но Паку все было мало; онъ отнималъ у нея флаконъ, пока, шутя и играя такъ, однажды они уронили флаконъ. Онъ упалъ въ жерло вулкана, который и потухъ отъ того, а въ его кратерѣ образовалось озеро Великаго Дракона, изъ котораго и потекли съ тѣхъ поръ три рѣки: Амнока, Туманганъ и Сунгари. Великій Оконшанте не прогнѣвался на свою любимицу — жену Пака, но онъ отстранилъ ее отъ дѣла и не далъ никакой службы ея мужу.

Онъ сказалъ:

— У нихъ довольно и безъ того дѣла.

А дѣло ихъ было — любить другъ друга.

Такъ и до сихъ поръ живутъ Пакъ и жена его на небѣ.

Примѣчанія

1. Начальникъ небеснаго сада.