Павелъ Алексѣевичъ Козловъ.
правитьНавелъ Алексѣевичъ Козловъ родился 23 марта 1841 года. Родители его принадлежали къ московскому барству и дали сыну блестящее воспитаніе. Англійскій и французскій языки Павелъ Алексѣевичъ усвоилъ въ совершенствѣ и свободно читалъ и говорилъ по-нѣмецки.
Юношу Козлова опредѣляли въ бывшую школу гвардейскихъ подпрапорщиковъ (теперешнее Николаевское кавалерійское училище). Начальникомъ школы былъ тогда весьма образованный и остроумный генералъ Сутгофъ. Онъ обратилъ вниманіе на даровитаго юношу, которому частенько доставалось отъ взводнаго и эскадроннаго командировъ. Нужно замѣтить, что подобную же участь терпѣлъ въ этой школѣ и нашъ великій поэтъ Лермонтовъ. Козлову наскучили, однако, придирки непосредственныхъ властей, онъ вышелъ изъ школы и поступилъ въ 1860 году въ канцелярію министерства иностранныхъ дѣлъ. Но и здѣсь талантливому молодому человѣку, который не щадилъ лицемѣрія и пошлости въ своихъ эпиграммахъ, служилось плохо. Случилась еще романическая исторія, и Павелъ Алексѣевичъ уѣхалъ съ дамой своего сердца въ Венецію безъ разрѣшенія начальства. Послѣдовалъ выходъ въ отставку, и только въ 1866 г. Козловъ возвратился на родину. Онъ зачислился на службу къ варшавскому губернатору, но бюрократическая карьера рѣшительно не подходила къ природѣ Павла Алексѣевича. Въ Варшавѣ онъ началъ заниматься поэзіей и музыкой. Въ это время имъ написанъ извѣстный романсъ Когда-бъ я зналъ (Козлову принадлежатъ и слова, и музыка) и нѣсколько другихъ мелкихъ произведеній. Друзей поэта тревожила опасная рана, полученная Павломъ Алексѣевичемъ: пуля въ грудь. Вынуть ее не представилось возможности. Козловъ опять выходитъ въ отставку и уѣзжаетъ за границу. Тамъ онъ познакомился съ Ольгою Алексѣевною Барышниковой" и женился на ней въ 1869 году. Съ этого времени Павелъ Алексѣевичъ начинаетъ относиться къ литературѣ не какъ талантливый диллетантъ, а съ истинною страстью, которая не останавливается передъ долгимъ и упорнымъ трудомъ. Онъ переводитъ сначала Манфреда, потомъ много другихъ менѣе значительныхъ произведеній разныхъ иностранныхъ поэтовъ. Главнымъ трудомъ Павла Алексѣевича, доставившимъ ему обширную и почетную извѣстность, былъ переводъ байроновскаго Донъ-Жуана. Этотъ превосходный переводъ, размѣромъ подлинника, первоначально печатался въ нашемъ журналѣ, а затѣмъ разошелся двумя отдѣльными изданіями. Къ великому сожалѣнію, ранняя кончина, — Павлу Алексѣевичу не исполнилось еще и пятидесяти лѣтъ, — прервала начатый имъ въ Русской Мысли переводъ Чайльдъ Гарольда.
По возвращеніи изъ-за границы Козловъ возобновилъ свои служебныя попытки. Онъ поступилъ на службу къ виленскому генералъ-губернатору Потапову. Съ удаленіемъ Потапова съ этого поста не захотѣлъ продолжать службу и Козловъ. Нѣсколько лѣтъ онъ жидъ то въ своей нижегородской, то въ московской деревнѣ и усердно занимался литературными трудами. Потомъ Павелъ Алексѣевичъ опредѣлился на службу къ московскому генералъ-губернатору, затѣмъ переѣхалъ въ Петербургъ и состоялъ въ вѣдомствѣ императрицы Маріи. Послѣдній годъ своей жизни Козловъ опять провелъ въ Москвѣ, гдѣ и скончался.
Свою тягостную болѣзнь Павелъ Алексѣевичъ переносилъ мужественно и каждый разъ, когда намъ удавалось его видѣть, бесѣдовалъ о своемъ переводѣ Чайльдъ Гарольда, о литературныхъ и общественныхъ явленіяхъ текущей русской жизни. Покойный былъ горячимъ сторонникомъ свободѣ печатнаго слова и его огорчали тѣ сокращенія, которыя приходилось дѣлать въ переводѣ геніальной байроновской поэмы. Оригинальныя стихотворенія Павла Алексѣевича, печатавшіяся въ Вѣстникѣ Европы, въ Русской Мысли и въ другихъ журналахъ, отличаются изящною формой, тонкинъ и нѣжнымъ чувствомъ. Стихотворенія П. А. Козлова были напечатаны тремя изданіями. Иногда въ этихъ стихотвореніяхъ звучатъ и сильныя ноты. Таково, напримѣръ, слѣдующее стихотвореніе:
«Не надо мнѣ поэзіи холодной,
Безсмысленныхъ, пустыхъ и звонкихъ фразъ,
Плодовъ хандры или тоски безплодной,
Написанныхъ какъ будто на заказъ…
Нѣтъ, пусть ея живительныя волны
Такъ утоляютъ алчущихъ людей,
Какъ тотъ потокъ, что, дивной силы полный,
Изъ нѣдръ пустыни вызвалъ Моисей…
Пусть каждый стихъ дрожитъ волшебной силой,
Пусть каждый стихъ бросаетъ въ душу свѣтъ,
И каждый звукъ, какъ голосъ сердцу милый,
Находить въ немъ и эхо, и отвѣть…
Чтобъ, внемля ей, злодѣй бы пролилъ слезы,
Чтобъ плакали желѣзныя сердца,
И хоть на мигъ плѣнительныя грезы
Согнали-бъ скорбь съ унылаго лица».
Но преобладающій тонъ въ собственныхъ стихотвореніяхъ Павла Алексѣевича — элегическій, нѣжный и кроткій. Содержаніе стихотвореній замыкается въ изображеніи разнообразныхъ оттѣнковъ любви и то радостнаго, то печальнаго личнаго настроенія. Исключеніемъ является шутливый очеркъ захолустья Городокъ. Изъ эпиграммъ и экспромтовъ Павла Алексѣевича многіе не напечатаны. Самою важною и, разумѣется, очень большою заслугой его передъ русскою литературой останутся переводы изъ Байрона, въ особенности образцовый переводъ Донъ-Жуана, который читается съ истиннымъ наслажденіемъ.