АГАГЪ — имя, быть можетъ — родовое, нѣсколькихъ царей амаликитскихъ (Числ. 24, 7), и изъ нихъ наиболѣе извѣстенъ царь, который побѣжденъ былъ Сауломъ въ священной войнѣ, начатой по повелѣнію Самуила (1 Цар. 15, 1—8). По волѣ Божіей, эта война имѣла своею цѣлью истребленіе амаликитянъ, заклятыхъ враговъ Израиля. Поэтому и Агагъ, побежденный и взятый въ плѣнъ, долженъ былъ подвергнуться смерти вмѣстѣ со всѣми плѣнниками и со всѣмъ, что было у нихъ живаго, а добычу слѣдовало истребить. Саулъ не исполнилъ этого божественнаго повелѣнія: онъ умертвилъ плѣнныхъ, уничтожилъ добычу и стада, что было въ нихъ менѣе цѣннаго, остальное же не уничтожилъ, и даровалъ жизнь Агагу. Разгнѣванный этимъ, пророкъ Самуилъ, произнеся отъ имени Божія укоръ Саулу, собственноручно умертвилъ Агага, говоря: «Какъ мечъ твой женъ лишалъ дѣтей, такъ мать твоя между женами пусть будетъ лишена сына; и разрубилъ Самуилъ Агага предъ Господомъ въ Галгалѣ“ (1 Цар. 15, 33). Это выраженіе дало поводъ раціоналистамъ утверждать, что будто у евреевъ самъ Богъ требовалъ Себѣ человѣческихъ жертвъ (Мах. Dunker, Geschichte des Alterthums, Berlin, 1864, Т. I, pp. 277—278). Легко, однако, показать, что это обвиненіе не имѣетъ никакихъ основаній: вѣдь Агагъ подвергнутъ былъ смерти, какъ и всѣ другіе плѣнники, въ силу чисто политической мѣры, предписанной свыше, именно съ цѣлію полнаго истребленія амаликитскаго народа, всегда угрожавшаго Израилю, и кромѣ того повиннаго въ омерзительныхъ порокахъ, заслуживавшихъ такого наказанія. Достаточно изучить обрядовое законодательство евреевъ о жертвахъ, которыя употреблялись во время жертвоприношеній, чтобы убѣдиться, что у Самуила не могло явиться и мысли о томъ, чтобы принести въ жертву Богу амаликитянина, гоя или язычника, — человѣка, загрязненнаго всякими преступленіями, слѣдовательно, прежде всего, жертву нечистую. Можно думать, что подъ словами „предъ Господомъ“, нужно разумѣть „предъ жертвенникомъ, воздвигнутымъ Господу въ Галгалѣ“.