Сочиненія И. С. Аксакова
Томъ седьмой. Общеевропейская политика. Статьи разнаго содержанія
Изъ «Дня», «Москвы», «Руси» и другихъ изданій, и нѣкоторыя небывшія въ печати. 1860—1886
Москва. Типографія М. Г. Волчанинова, (бывшая М. Н. Лаврова и Ко) Леонтьевскій переулокъ, домъ Лаврова. 1887.
О чешскихъ переселенцахъ.
правитьВъ послѣднее время и у насъ и въ Чехахъ взговорили очень много о переселеніи въ Россію чешскихъ колонистовъ. Въ добрый часъ. Широкія двери имъ настежь, съ хлѣбомъ и солью, по старинному дѣдовскому обычаю, будетъ имъ пріемъ, — но этого и довольно. Имъ дома тѣсно и тяжело, давитъ ихъ Нѣмецъ, захватившій въ свои руки всѣ большіе промыслы, гнетутъ тяжкіе налоги разорившагося австрійскаго правительства, — въ Россіи земля дешева, нуждаемся мы и въ промышленныхъ людяхъ, и въ хорошихъ мастерахъ. Заработки трудолюбивому человѣку, а главное трезвому, хорошіе, налоги покуда еще не тяжелые (переселенцамъ же они первые годы и совсѣмъ неизвѣстны). — Зачѣмъ же дѣло стало? Что задерживаетъ этотъ естественный потокъ переселенія въ родственную, единоплеменную страну, богато одаренную благами природы, страну, дѣвственныя поля которой только ждутъ крѣпкихъ, здоровыхъ рукъ, дабы явить на свѣтъ свои сокровища, и гдѣ производительно помѣщенные капиталы вездѣ и всюду хорошими барышами вознаградятъ промышленника, — страну, которая сама вдобавокъ нуждается въ приливѣ иностранныхъ капиталовъ и иностраннаго умѣнья. Льется же этотъ потокъ широкою, полною струей за океанъ, въ Соединенные Штаты, гдѣ насчитывается уже за 100,000 Чеховъ, и куда безпрерывно приливаютъ новыя толпы.
Намъ кажется, что это явленіе объясняется очень просто. Америка съ давнихъ поръ служила обѣтованною землей всѣхъ несчастныхъ, удрученныхъ въ старой Европѣ несчастіемъ вольнымъ и невольнымъ; давно уже начался туда притокъ переселенцевъ изъ Германіи, а за Нѣмцами двинулись туда и Чехи. Достаточно было переселиться полсотнѣ семействъ, чтобы потянуть за собой десятки тысячъ. И Нѣмца и Чеха не могло не завлекать широкое поприще для свободнаго труда, какое представляетъ всякому пришельцу Америка, радушно его принимающая и привѣтствующая своимъ энергическимъ: look about — help yourself. Новый невѣдомый міръ открывался имъ; у всѣхъ передъ глазами совершали могучій процессъ промышленнаго развитія и обогащенія свободнаго народа, не знающаго ни канцелярій раздающихъ право на трудъ, ни отеческихъ попеченій ограниченной бюрократіи. Не всѣмъ, конечно, изъ нихъ посчастливилось, и неумолимое колесо фортуны раздавило, можетъ-быть, тысячи переселенцевъ, — но кому же дѣло до мертвыхъ? Оставшіеся въ живыхъ разомъ поняли, что попеченій въ Америкѣ ждать не отъ кого и не откуда, что только при неограниченной свободѣ личной и промышленной, при неограниченномъ соперничествѣ труда и таланта, отважный, трудолюбивый человѣкъ самъ сумѣетъ себѣ найдти гдѣ выгоднѣе и какъ, выгоднѣе трудиться, и что нажить себѣ состояніе гораздо вѣрнѣе при такой полной свободѣ, чѣмъ въ Германіи или въ отечески-попечительной Австріи, заботливо охраняющей свой вѣрный народъ предохранительными полицейскими законами. Америка никогда никого не звала, никому не содѣйствовала къ переселенію, ни одного доллара не издержала, а милліоны переселенцевъ, и въ томъ числѣ нашихъ соплеменниковъ, приплываютъ къ ея гостепріимнымъ берегамъ и расходятся по всему широкому ея раздолью. Что же ихъ отталкивало по сіе время отъ насъ? Больше всего совершенное незнакомство съ Россіей и съ нашими порядками, на которые не только прежде, но даже и теперь еще смотрятъ съ недовѣріемъ, и наконецъ — вся наша система относительно иностранныхъ переселенцевъ. Отрѣзанные Нѣмцами и Поляками отъ Россіи, Чехи смотрѣли на нее какъ на варварскую страну и боялись двигаться къ намъ для сожитія съ крѣпостнымъ населеніемъ, все равно гдѣ бы то ни было — на помѣщичьихъ или на государственныхъ земляхъ. Чеху-ремесленнику также нечего было дѣлать при совершенномъ младенчествѣ нашей городской жизни и при особенныхъ условіяхъ промысловъ въ Россіи; носящихъ исключительно характеръ мелкой кустарной крестьянской промышленности; наши фабрики были въ рукахъ или Англичанъ или Нѣмцевъ — управляющихъ, большія промышленный дѣла сосредоточивались по главнымъ портовымъ городамъ въ тѣхъ же рукахъ, внутреннею торговлею ворочали свои капиталисты или подвижное смышленное торговое крестьянство; наши промышленные порядки и теперь еще ежели не хуже, то за то и не лучше австрійскихъ. Къ чему же было переселяться? Племенное единство? Нѣтъ, это приманка ненадежная для голоднаго и пришибеннаго человѣка, особенно когда онъ увѣренъ, что, переселясь, онъ навѣрно будетъ поглощенъ сильною, крѣпкою націей, и оставаясь, правда, Славяниномъ, конечно перестанетъ быть Чехомъ. Чехъ, правда, жалуется, что въ Америкѣ онъ перерождается во второмъ поколѣніи въ Янки, но за то онъ тамъ богатѣетъ и пользуется тѣмъ, о чемъ въ старой Европѣ, и особенно въ Австріи, никто и не вѣдаетъ. Ежели и были рѣдкіе случаи переселенія Чеховъ въ Россію, то отдѣльныя личности скорѣе и легче всего примыкали къ Нѣмцамъ, съ которыми ихъ связывала и общность цивилизаціи, и языкъ, а тѣ же привычки. Для каждаго русскаго человѣка новоприбывшій Чехъ и былъ и всегда оставался большею частью — Нѣмцемъ. Поселись даже цѣлая колонія Чеховъ среди нашего крестьянства, — они будутъ все-таки Нѣмцами въ глазахъ русскаго простаго человѣка и таковыми останутся пока не обрусѣютъ.
Наша система привлеченія переселенцевъ была доселѣ тоже неудачна. На чужбину идетъ человѣкъ — кому было худо и ѣсть нечего. Принимай его, но не заботься о его хлѣбѣ насущномъ. Это уже его дѣло. У насъ же, наоборотъ, или самыми мелочными и неудобными мѣрами стѣсняли приливъ иностранцевъ, или же вдругъ находилъ такой на насъ стихъ, что льготамъ, пособіямъ и любезностямъ не знали границъ, особенно по отношенію къ счастливымъ избранникамъ судьбы на русской почвѣ — къ Нѣмцамъ. Такое заманиваніе имѣло вредные результаты и у насъ, какъ и вездѣ. Забывали одно, что выселяются на чужбину не всегда самые лучшіе люди. Чаще всего это пострадавшіе по своей собственной винѣ на родинѣ. Бѣгутъ они со всѣми старыми грѣхами на новыя мѣста, гдѣ имъ сулятъ счастіе и довольство, и потомъ эти же люди, обманутые въ своихъ надеждахъ, остаются на рукахъ вызвавшихъ ихъ правительствъ или частныхъ людей. Такія явленія повторялись у насъ не разъ, и всѣмъ намъ памятны судьбы нѣмецкихъ и чешскихъ рудокоповъ, вызванныхъ на Донъ, Болгаръ въ Крыму и Чеховъ на нѣкоторыхъ помѣщичьихъ земляхъ. Повторялось то же самое, что было вездѣ, гдѣ только правительство усердно заботилось о вызовѣ переселенцевъ. Великій Фридрихъ сильно заботился о заселеніи своихъ малолюдныхъ провинцій трудолюбивыми людьми, и не щадилъ на это издержекъ. Каждое колонистское семейство обходилось ему, по разсчету его историка, въ 1,500 талер., — и что же? Когда полученныя деньги были издержаны, переселенцы стали шалить. Земли, имъ уступленныя, въ теченіи 10 лѣтъ перешли въ четвертыя руки, а глупость ихъ доходила до того, что они воображали, будто имъ и трудиться не изъ чего, что земли имъ будутъ обрабатывать на счетъ казни наемными людьми.
Мы рѣшительно противъ всѣхъ субсидій и вспомоществованій со стороны правительства въ дѣлѣ переселенія кого бы то ни было, точно также какъ враги всякихъ казенныхъ переселеній внутри Россіи. Опытъ намъ доказалъ въ Сибири и на Амурѣ, что процвѣтаютъ и благоденствуютъ не казенныя поселенія, а деревни и села, основанныя выходцами внутреннихъ губерній безъ всякой помощи, кромѣ одной, весьма естественной, законной и всѣмъ переселенцамъ открытой, льготы — избавленія на нѣсколько лѣтъ отъ податей. Что трудолюбивому человѣку въ Россіи жить привольно, это доказываетъ ежегодный приливъ иностранцевъ рѣшительно безъ всякихъ льготъ. Найдется мѣсто и Чехамъ. Что мы должны радоваться появленію каждой пары новыхъ здоровыхъ рукъ — не можетъ быть сомнѣнія, но тратить на призывъ ихъ наши собственныя средства, далеко не богатыя, было бы неблагоразумно и накладно. Въ денежномъ дѣлѣ нѣтъ мѣста сантиментальности. Земля и воды русскія, славное русское имя, сильная и крѣпкая славянская держава, все къ услугамъ нашихъ бѣдныхъ угнетенныхъ соплеменниковъ. Двери имъ настежь — да живутъ и да трудятся какъ знаютъ, но больше ничего. Все остальное зависитъ уже отъ собственнаго ихъ умѣнья и смышленности. Когда русская община задумываетъ переселиться, она высылаетъ ходоковъ высмотрѣть землю и новыя мѣста. Такъ слѣдуетъ поступать и Чехамъ. Въ этомъ дѣлѣ всегда имъ будетъ помощь и содѣйствіе, благо теперь мы лучше сблизились и ознакомились; наша задача — облегчить имъ такими полезными указаніями переселенія. Какъ это сдѣлать — объ этомъ поговоримъ въ другой разъ.
О томъ же.
правитьРусское законодательство не стѣсняетъ переселяющихся иностранцевъ. Каждый иностранецъ, вступающій на русскую почву, пользуется всѣми правами наравнѣ съ природными Русскими. Его жилище, его магазины, его земли охраняются покровительствомъ общихъ законовъ. Они могутъ пріобрѣтать какъ черезъ куплю, такъ и по наслѣдству, завѣщаніямъ, дарственнымъ записямъ, отводамъ отъ казны и т. д., всякаго рода движимыя и недвижимыя имущества; они могутъ, по довѣренности владѣльцевъ населенныхъ имѣній, управлять таковыми на правахъ прикащиковъ, нанимать и содержать имѣнія въ арендѣ и посессіи. Покровительство законовъ одинаково какъ для Русскаго, такъ и для иностранца. Свободно и безпрепятственно разъѣзжаютъ по Россіи странствующіе прикащики иностранныхъ торговыхъ домовъ и производятъ огромныя дѣла по цѣлымъ мѣсяцамъ и болѣе, не платя никакихъ повинностей. Однимъ словомъ, упрекать русское правительство въ какихъ бы то ни было стѣсненіяхъ иностранцевъ и въ задержкѣ переселенія нѣтъ никакого повода. Оно держалось въ этомъ отношеніи постоянно мудраго экономическаго правила, что страна, радушно приникающая чужеземца, желающаго честно трудиться, явно въ барышахъ, потому что содѣйствуетъ пріумноженію двухъ главнѣйшихъ факторовъ народнаго благосостоянія: труда и капитала. Скорѣе можно было бы его винить въ излишнихъ льготахъ и пособіяхъ, которыя оно щедрою рукой раздавало иностраннымъ, преимущественно нѣмецкимъ колонистамъ, далеко не оправдавшимъ надежды и ожиданія правительства, а съ другой стороны — въ совершенно излишнихъ и тягостныхъ стѣсненіяхъ свободному передвиженію русскихъ людей по всему пространству Русской земли. Существуй въ этомъ отношеніи полная свобода и равенство какъ для Русскихъ, такъ и для иностранцевъ, тогда не только равномѣрнѣе и хозяйственнѣе происходило бы заселеніе русской территоріи, но и приливъ иностранцевъ обошелся бы безъ особенныхъ льготъ и привилегій.
Нѣмца звали, давали ему пособіе, дарили землю, избавляли отъ повинностей, а русскимъ крестьянамъ нерѣдко отказывали въ правѣ заблаговременно и предварительно отправлять ходоковъ для осмотра мѣстъ новаго водворенія. Нѣмца глядѣли по головкѣ, давали самоуправленіе, голубили, ласкали, я въ то же время наши архивы переполнены дѣлами о крестьянахъ, самовольно переселявшихся изъ одной губерніи въ другую. Русскій выселялся или самимъ правительствомъ или помѣщикомъ на новыя земли, и къ новой землѣ снова прикрѣплялся, или онъ бѣжалъ за Уралъ, въ степи, отъ домашнихъ поборовъ и притѣсненій и барскихъ и чиновничьихъ, селился гдѣ-нибудь въ трущобѣ, откупаясь отъ земской полиціи, всегда имѣвшей право его захватить какъ дикаго звѣря, оживляя, дѣйствительно только благодаря слабости администраціи, пустыню. Какіе же вышли результаты? Нѣмецкія, русскими деньгами, на русской почвѣ, вскормленныя колоніи ничего не внесли въ сокровищницу немли Русской, чужды остались своей новой родинѣ, ничего хорошаго не переняли, ничего не передали, я только, благодаря льготамъ и привилегіямъ, невѣдомымъ никогда русскому человѣку, несущему подлѣ Нѣмца всѣ тягости, — живутъ въ довольствѣ, свысока я съ презрѣніемъ смотря на своего хозяина; а русскій человѣкъ, вопреки крѣпостному быту, круговой порукѣ, паспортнымъ стѣсненіямъ и повинностямъ всякаго рода, умѣлъ расчистить лѣса, заселить и воздѣлать степи, двинулся за Каменный Поясъ, дошелъ до Байкала и за Байкалъ, сѣлъ и на Амурѣ, и на Сыръ-Дарьѣ. Воронежцы и Тамбовцы, переселившіеся въ Амурскій край на Бурею, живутъ богато, а вслѣдъ за ними потянутся другіе, потому что русскій крестьянинъ любитъ тянуться за своими односельчанами или земляками, и новыя поселенія оживятъ Амуръ скорѣе я лучше всякихъ казенныхъ поселеній и всякихъ иностранныхъ переселенцевъ. Дайте только свободу передвиженія рабочимъ силамъ, и тогда дѣло пойдетъ, конечно, успѣшнѣе, и не зачѣмъ будетъ посылать въ Америку чиновниковъ съ порціонами и раціонами для изученія системы американской колонизаціи.
Такой чиновникъ везетъ, бывало, съ собой ходоковъ отъ иностранныхъ обществъ для осмотра новыхъ земель, и въ то же время тузитъ въ спину русскаго ямщика. Хорошъ примѣръ для Нѣмца! Какъ же ему не смотрѣть свысока на окружающее его туземное населеніе, а на себя какъ на существо неизмѣримо выше поставленное! Отчего же и не потребовать льготъ и пособій! Чѣмъ выше требованія, тѣмъ почету больше. Тогда и тумаковъ давать не станутъ!
Слава Богу, порядки теперь измѣнились во многомъ. Крѣпостное право рушилось; отживаютъ свой вѣкъ и круговая порука и паспортная система; все выше и выше поднимается народный духъ и народное сознаніе, и не далеко, благодаря всѣмъ реформамъ нынѣшняго царствованія, то время, когда по всему необъятному пространству Русскаго царства свободно и безпрепятственно будутъ переселяться рабочія руки и свободные капиталы, отыскивая себѣ наивыгоднѣйшее помѣщеніе и вызывая на свѣтъ Божій, на благо родной страны, дремлющія въ ея нѣдрахъ богатства и производительныя силы. Къ такому дружному содѣйствію радостно и съ полною готовностью Россія приглашаетъ всѣхъ иноземцевъ, готовыхъ трудиться и пользоваться плодами честнаго труда. Но времена льготъ и пособій прошли безвозвратно, ибо горькимъ опытомъ всѣ мы убѣдились въ ихъ не только безплодности, но и очевидномъ вредѣ. Это мы обязаны честно и открыто высказать нашимъ дорогимъ соплеменникамъ, обязаны тѣмъ болѣе, что относительно переселенія въ Россію и средствъ къ нему они питаютъ до сихъ поръ еще какія-то странныя и несбыточныя ожиданія. Еще недавно пришлось намъ слышать о возобновленіи плана переселенія Чеховъ изъ Америки въ Россію на уссурійскія земли. Встревоженные грустнымъ явленіемъ, что во второмъ поколѣніи Чехи теряютъ свою народность, забываютъ языкъ, дѣлаются истыми Американцами и заливаются волнами американской народности, — Чехи сильно озабочиваются мыслью о переселеніи въ Россію, но только не на свои средства. Они ни болѣе ни менѣе какъ желали бы получить отъ правительства ссуду въ 2 милл. руб., не говоря уже о другихъ льготахъ, о самоуправленіи и т. д. Говорятъ, что, не перетянувши сихъ американскихъ Чеховъ, трудно надѣяться на приливъ чешскихъ колонистовъ въ Россію, и что чешскіе переселенцы будутъ все-таки предпочитать Россіи Америку. Но какое вамъ до этого дѣло? Ежели Чеху въ Америкѣ лучше и привольнѣе — на здоровье. Когда мы открываемъ гостепріимныя двери чужеземцамъ или нашимъ единоплеменникамъ, мы нисколько не считаемъ себя въ правѣ и не налагаемъ на себя обязанности заботиться о поддержаніи ихъ народности. Горсть переселенцевъ на необъятныхъ пространствахъ Россіи, среди плотнаго русскаго населенія, естественно, должна слиться съ господствующимъ великимъ племенемъ. Смѣшно было бы требовать, чтобы русское правительство заводило на свой счетъ еще чешскія школы и поддерживало чешскую литературу. Нѣмецъ, переселяясь въ Россію, не перестаетъ же быть Нѣмцемъ, но подрастающее поколѣніе сплошь да рядомъ русѣетъ, и никому до этого Нѣтъ дѣла — ни Германіи, ни Россіи. Тужить объ этомъ могутъ только нѣмецкія петербургскія академическія вѣдомости, да друзья наши — Нѣмца балтійскихъ губерній. Начинаетъ Нѣмецъ сначала съ того, что говоритъ man hat mich обижайуѣ\ gеh nach давка, а затѣмъ его сынъ дѣлается добрымъ русскимъ гражданиномъ и забываетъ о великой Германіи, точно такъ же какъ колоніи французскихъ Гугенотовъ, переселенныхъ въ Пруссію, стали вѣрными Прусаками.
Мало знаютъ еще Россію, оттого и переселеніе идетъ туго Нелѣпыя росказни и клеветы, распускаемыя объ Россіи нашими недругами, продолжаются даже и по сіе время, когда въ какіе-нибудь три дня можно перебраться къ намъ съ самаго отдаленнаго конца центральной Европы. Но эта темь все болѣе и болѣе свѣтлѣетъ, и можно надѣяться, что при усиленіи сношеній и болѣе тѣсномъ знакомствѣ съ Россіей, къ чему теперь направлены общія старанія, притягательная сила наша будетъ постоянно рости. Для этого, конечно, необходимы извѣстныя благопріятныя условія, только не льготы, не пособія, а широкая система продажи казенныхъ пустующихъ земель всѣмъ и каждому, желающему переселиться, и своему природному русскому и чужеземцу, ни мало не избавляя его отъ податей и Повинностей. Переселяется тотъ, кому дома нехорошо и кто ищетъ заработковъ и наживы. Переходя на новую почву, онъ, точно такъ же какъ и на старой, пользуется всѣми благами общественной жизни — безопасностью, огражденіемъ личныхъ и имущественныхъ правъ, дорогами, рынками и т. д. За все это онъ платилъ дона, за это обязанъ платить и на новыхъ мѣстахъ. Удобства, имъ получаемыя, не могутъ быть даровыя, потому что на свѣтѣ ничто не можетъ и не должно даваться безвозмездно; иначе жаждущихъ благотвореній не оберемся, а намъ и безъ того уже дорого обходятся еслкаю рода стипендіаты. Мы совѣтовали бы нашимъ братьямъ Чехамъ поучиться у Нѣмцевъ, Швейцарцевъ и у нашего русскаго крестьянина, какимъ путемъ совершается колонизація. Молодые люди, покончивъ со школьною скамьей, разсыпаются изъ Германіи во всѣ стороны. Купеческія дѣти смѣло ѣдутъ въ Америку, Россію, въ Китай, въ. Австралію, поступаютъ въ контору знакомаго торговаго дома, и смотришь — черезъ нѣсколько лѣтъ являются новыя фирмы и агентуры какой-нибудь извѣстной въ Германіи фирмы. Полюбилось новое отечество, онъ тамъ и остается, ему посвящаетъ и свои труды и свои избытки; одолѣла тоска по родинѣ, онъ возвращается съ нажитыми деньгами къ себѣ въ Гамбургъ или Бременъ, а его дѣти идутъ но тому же проложенному пути и новыя заводятъ сношенія, расширяя тѣмъ самымъ рынки на благо отечественной промышленности и торговли.
Такъ и у насъ. Издавна Ростовцы принимали дѣятельное участіе и были главными двигателями въ нашей степной торговлѣ, и безпрерывно Ростовцы тянули къ себѣ односельчанъ и земляковъ: кто домой возвращался съ нажитыми деньгами, а кто и совсѣмъ оставался на чужой сторонѣ. Наши артели по большей части тянутъ къ себѣ земляковъ: къ разбогатѣвшему въ Сибири офенѣ шелъ односельчанинъ, въ свою очередь, съ его помощью, богатѣлъ и въ свою очередь тянулъ своихъ. Вотъ что надо дѣлать и Чехамъ. Прежде всего имъ слѣдуетъ завести нѣсколько конторъ въ Москвѣ и Петербургѣ для скрѣпленія прямыхъ торговыхъ сношеній между Прагой и нашими торговыми центрами. Такія конторы будутъ разсадниками новыхъ чешскихъ торговыхъ домовъ; къ нимъ съ охотой будутъ поступать въ конторы, кромѣ своихъ Чеховъ, русскія купеческія дѣти, которыхъ берутъ нѣмецкія конторы неохотно, ибо всегда имѣютъ готовыя уже мѣста для нѣмецкой молодежи. Подобными коммерческими связями лучше всего скрѣпятся узы двухъ одноплеменныхъ народовъ и они ближе узнаютъ другъ друга. Другой, столь же вѣрный и удобный путь, это ремесленная промышленность. Явись въ Москвѣ нѣсколько дѣльныхъ и со средствами чешскихъ ремесленниковъ, они легко бы нажились и мастерскія ихъ служили бы центромъ соединенія чешскихъ рабочихъ и разсадниками новыхъ мастерскихъ. Но для такого начинанія необходимы люди съ небольшими, по крайней мѣрѣ, средствами, а о нихъ только и можетъ быть рѣчь. Отъ чешскихъ и всякаго рода пролетаріевъ избави насъ Боже. Пора же намъ посмотрѣть и настоящаго, работящаго, дѣятельнаго Чеха и перестать видѣть однихъ гудящихъ по московскимъ улицамъ чешскихъ бродячихъ музыкантовъ, единственныхъ покуда у насъ представителей чешскаго труда.
Переселеніе земледѣльцевъ гораздо труднѣе, и врядъ ли оно пойдетъ успѣшно, покуда уступки земель и вообще весь процессъ заселенія будутъ у насъ связаны разными, рѣшительно неприложимы мы къ дѣлу, формальностями и безполезными стѣсненіями. Кто же пойдетъ на Амуръ и станетъ платить 3 р. за десятину (сначала назначили 10 р. въ видѣ опыта)? Чеху нуженъ свой клочокъ земли, и онъ съ радостью готовъ его купить, а на аренду и во временное пользованіе взять землю онъ усомнится. Впрочемъ, въ послѣднее время, многіе изъ нашихъ землевладѣльцевъ предлагали такія заманчивыя условія, что трудно, казалось бы, устоять противъ нихъ бѣдному чешскому батраку, удрученному налогами и нищетой. Что же можетъ быть льготнѣе условій, предложенныхъ крымскимъ землевладѣльцемъ графомъ Толстымъ, помѣщенныхъ въ одномъ изъ NoNo нашей газеты? Одна только неизвѣстность Россіи удерживаетъ переселенцевъ, и по нашему мнѣнію, всѣмъ истинно интересующимся новымъ дѣломъ чешскимъ патріотамъ необходима слѣдить за подобными публикаціями и доводить ихъ до общаго свѣдѣнія, а чешскимъ крестьянамъ взять въ примѣръ своего соплеменника — русскаго мужичка, и послать напередъ ходоковъ, дабы осмотрѣть мѣста предполагаемаго переселенія и навести подъ рукою нужныя справки. Переселись 20 семействъ, — черезъ пять лѣтъ ихъ будетъ прибывать сотнями. Что же касается до мѣстъ переселенія, то Крымъ, весь Новороссійскій край и Кавказъ можно считать самыми удобными мѣстами для переселенія. Земли много, населеніе рѣдкое, климатъ прекрасный, нѣсколько значительныхъ городовъ, удобство сбыта, желѣзные пути, зараждающаяся горнозаводская промышленность — все это не можетъ не манить трудолюбивыхъ Чеховъ, а завѣрить ихъ можно, что всюду они будутъ приняты радушно, съ распростертыми объятіями, ибо въ этомъ краѣ рабочіе нужны, требованіе на нихъ съ каждымъ годомъ будетъ возрастать, потому что съ каждымъ годомъ/съ каждою новою верстой желѣзнаго пути растетъ и значеніе и будущность благословеннаго края. Ежели чешскому ремесленнику и чешскому торговому человѣку широкое и благодарное открывается поприще въ нашихъ промышленныхъ центрахъ и во всѣхъ городахъ; то земледѣльческимъ колоніямъ полный представляется просторъ въ богатыхъ почвою и всѣми угодьями южныхъ губерніяхъ, гдѣ онѣ найдутъ всѣ удобства для обширнаго и прибыльнаго хлѣбопашества, скотоводства, садоводства, воздѣлыванія торговыхъ растеній и вмѣстѣ съ тѣмъ всегда вѣрный и хорошій сбытъ. Мы бы совѣтовали составить на чешскомъ языкѣ, пользуясь лучшими оффиціальными и частными трудами, краткій статистическій очеркъ Новороссійскаго края, въ его современномъ состояніи, и вполнѣ увѣрены, что одно это способно было бы обратить вниманіе разумнаго чешскаго земледѣльца и вызвать его на переселеніе. Матеріаловъ для изученія края, слава Богу, накопилось довольно.