О ЧЕХАХЪ
правитьВъ Ростовѣ, Таганрогѣ и другихъ городахъ нерѣдко встрѣчаются военно-плѣнные, въ формѣ австрійской арміи, свободно идущіе но улицѣ безъ всякаго конвоя. Видъ этихъ свободно разгуливающихъ военноплѣнныхъ возбуждаетъ у публики недоумѣніе, а иногда и горькое чувство?
— Вотъ, мать, какой свободой пользуются у насъ военно-плѣнные, какъ съ ними «нянчатся». Такъ ли живется нашимъ въ Германіи и Австріи?
При чемъ нѣкоторые высказываютъ даже предположеніе" что это свободное хожденіе военно-плѣнныхъ происходить по «недосмотру» властей.
Предположеніе это и всѣ обывательскія сомнѣнія на счетъ военноплѣнныхъ оказываются, однако, неосновательными. Ко всѣмъ военноплѣннымъ примѣняется строгій режимъ. Тѣ же военно-плѣнные, которыхъ мы видимъ свободно разгуливающими по улицамъ города, представляютъ изъ себя исключеніе.
— Это — чехи, работающіе, въ большинствѣ случаевъ, въ предпріятіяхъ, обслуживающихъ нужды обороны. Каждый такой чехъ снабженъ удостовѣреніемъ.
Такимъ образомъ, то стороны формальной, предоставляя чехамъ свободу, ни власти, наблюдающія за военно-плѣнными, ни предпріятія, въ которыхъ работаютъ эти чехи, ничего противозаконнаго не совершаютъ.
Все дѣлается на основаніи распоряженія высшихъ военныхъ властей, освободившихъ чеховъ отъ плѣна.
Прямымъ юридическимъ послѣдствіемъ освобожденіе чеховъ изъ плѣна должно явиться полное уравненіе ихъ въ правахъ съ подданными воюющихъ государствъ славянской національности, которые, какъ извѣстно, выдѣлены (кромѣ болгаръ) изъ ограничительныхъ законовъ о подданныхъ враждебнымъ намъ государствъ. Выводъ этотъ является тѣмъ болѣе логичнымъ и юридически-обоснованнымъ, что отмѣна самаго существеннаго ограниченія, — личной свободы, — въ отношеніи военно-плѣнныхъ чеховъ, прямо выражена въ удостовѣреніи («съ правомъ свободнаго проживанія:), при чемъ въ удостовѣреніи исключенъ даже самый терминъ „военно-плѣнный“ и замѣненъ наименованіемъ „чинъ австрійской арміи“.
Остается отвѣтить только на вопросъ: тѣмъ руководствовалось высшее военное начальство, освобождая чеховъ отъ плѣна, чѣмъ чехи заслужили такое довѣріе.
Отвѣтомъ на это можетъ служить исторія чешскаго народа отъ сѣдой старины, до самыхъ послѣднихъ дней.
Исторія знаетъ семилѣтнюю, тридцатилѣтнюю, столѣтнюю войну. Исторія Чехіи — это тысячелѣтняя война. Война западнаго славянства съ нѣмцами.
Какъ на востокѣ Русь задерживала натискъ азіатскихъ народовъ, такъ въ Европѣ чехи, окруженные съ трехъ сторонъ нѣмцами, явились оплотомъ славянства противъ неустаннаго прибоя волнъ германизма. Исторія Чехіи въ этомъ отношеніи даетъ не мало красочныхъ страницъ. И если я не буду останавливаться на нихъ, то только потому, что, послѣ выступленія Болгаріи, сила историческихъ доказательствъ значительно потеряла свой вѣсъ. Факты исторіи, мечты панславистовъ, идеализмъ славянофиловъ, — все это поблѣднѣло предъ той „реальной политикой“, „блистательный“ примѣръ которой дала Болгарія.
Ни побѣдоносныя гусситскія войны (XV в.) чешской народности противъ нѣмцевъ, ни тяжкія испытанія, выпавшія на долю Чехіи послѣ битвы на Бѣлой Горѣ (1620 г.), ни ссылки на сродство народнаго рускаго духа съ народнымъ чешскимъ духомъ». (Д-ръ А. Новакъ — «Очерки по исторіи чешской литературы», д-ръ Масарикъ: «чешскій народъ насквозь руссофильскій»), — ничто это не убѣдило бы насъ вполнѣ въ вѣрности намъ чеховъ, если бы исторія нашихъ дней не давала достаточныхъ доказательствъ того, что интересы Чехіи неразрывно связаны съ интересами державъ Согласія.
Этихъ доказательствъ болѣе, чѣмъ достаточно для того, чтобы квалифицировать чеховъ какъ нашихъ «враговъ поневолѣ».
Сражаясь противъ Россіи, чехи имѣютъ самаго заклятаго врага въ своемъ «союзникѣ» Германіи; на второмъ мѣстѣ стоить Венгрія и лишь на третьемъ — Австрія. Это, на первый взглядъ, странное положеніе, при которомъ наибольшій гнѣвъ чеховъ возбуждаетъ не Австрія, а Германія и Венгрія, объясняется тѣмъ, что Германія и Венгрія, въ отношеніи чеховъ, вели и ведутъ совершенно открытую борьбу, тогда какъ въ политикѣ Австріи былъ цѣлый рядъ колебаній иногда въ благожелательную для чеховъ сторону.
Австрія была создана какъ конфедерація слабыхъ средневѣковыхъ государствъ противъ турецкой опасности и для защиты отъ слишкомъ безпокойныхъ европейскихъ сосѣдей. Въ этой «лоскутной монархіи» каждое входящее въ ея составъ государство вполнѣ основательно разсчитывало, если не на равноправіе, то на относительно свободное существованіе. Не могли не питать этихъ надеждъ и чехи, то территоріи и численности населенія составляющіе одну изъ крупнѣйшихъ частей Австріи.
Немудрено, что даже такой крупный представитель чешскаго народа, какъ Палацкій въ 1848 голу заявилъ: «если бы Австріи не было, ее надо было бы выдумать!» Велѣть за нимъ раздѣлялъ эту мысль и Іосифъ Дюрихь, чешскій депутатъ австрійскаго парламента.
Однако, надежды чеховъ на Австрію не оправдались.
Уже въ 60 годахъ прошлаго столѣтія нѣмецкимъ правительствомъ данъ былъ Австріи девизъ «притиснуть славянъ къ стѣнѣ».
Эта политика, воспринятая Австріей, заставила того же Палацкаго позже заявить: «мы были до Австрія, будемъ и послѣ нея».
Въ 1879 г. былъ заключенъ австрогерманскій союзъ. Съ тѣхъ поръ всякая серьезная попытка Австріи создать равноправіе народовъ въ корнѣ уничтожается Германіей
Германія постепенно захватываетъ въ свои руки власть въ Австріи. Такой оборотъ не могъ не учитываться чехами. Въ 1906 г. К. П. Крамаржъ издаетъ брошюру, въ которой опредѣленно указываетъ, что Германія, встрѣтивъ препятствія дня своихъ экономическихъ завоеваній на Дальнемъ Востокѣ, въ Африкѣ и Южной Америкѣ, всю свою энергію направила на Ближній Востокъ: на Балканы и Малую Азію. «На пути между Германіей и этимъ будущимъ рынкомъ нѣмецкаго вывоза лежитъ Австрія и особенно Чехія. Поэтому Германія будетъ стараться экономически захватить въ свои руки Австрію и ея пути къ Средиземному морю, а именно при помощи таможенной уніи».
Австрія, все больше и больше осуществляла нѣмецкій лозунгъ — «прижать къ стѣнѣ славянъ», и наканунѣ самой войны эрцгерцогъ Францъ-Фердинандь уже обсуждать планъ раздѣла власти надъ средней и ближайшей частью восточной Европы.
По мѣрѣ наростанія германской опасности, происходилъ все болѣе рѣзкій поворотъ въ политическомъ міросозерцаніи чеховъ. За мѣсяцъ до объявленія войны, Крамаржъ, одна изъ жертвъ австрійскаго террора, — въ программной рѣчи на юбилеѣ младочешской партіи, опредѣленно заявилъ: «мы не хотимъ государства, которое своимъ германизующимъ централизмомъ ослабляетъ свою внутреннюю связь я которая своей нѣмецко-мадьярской политикой идетъ навстрѣчу тяжелымъ конфликтамъ со своими славянскими сосѣдями».
Рѣчь Крамаржа оказалась пророческой. Конфликтъ наступилъ и разросся въ европейскую войну.
Къ экономическому и политическому засилью Германіи надъ Австріей война приносить и военное засилье.
И, быть можетъ, никогда еще, за все время «тысячелѣтней» войны Чехіи съ нѣмцами чешскій народъ не находился въ такой опасности предъ нѣмецкимъ порабощеніемъ, какъ теперь.
Немудрено, что ненависть чеховъ и словаковъ къ нѣмцамъ и венграмъ, — вѣрнымъ союзникамъ нѣмцевъ, — воспылала во время войны съ особой силой, — въ особенности тамъ, гдѣ чехи, хорваты и словаки могли свободно проявить эту ненависть, — какъ, напр., въ Америкѣ, насчитывающей нѣсколько милліоновъ славянъ.
Чехи, какъ знатоки германской тактики, первые замѣтили въ Соединенныхъ Штатахъ подпольную работу нѣмцевъ и организовали ей энергичный отпоръ. Славяне — австрійскіе эмигранты противодѣйствовали также интригамъ извѣстнаго австрійскаго посла Думбы.
И если такъ широко начатая нѣмцами агитація въ Америкѣ, въ концѣ концовъ, потерпѣла фіаско, это явилось, въ значительной мѣрѣ, результатомъ дѣятельности чешскаго союза въ Чикаго, объединившаго славянскія сокольскія и рабочія организаціи.
О томъ, какую пользу принесли этимъ американскіе чехи намъ и нашимъ союзникамъ говорить не приходится.
Въ самой Австріи положеніе чеховъ во время войны оказалось поистинѣ трагическимъ.
Побѣда Германіи — смерть для Чехіи. И, несмотря на это, чешскому народу приходится сражаться плечомъ къ плечу съ своимъ смертнымъ врагомъ, рытъ окопы съ мыслею о томъ, что этимъ самымъ собственными руками роешь для себя могилу.
Истинныя чувства чеховъ не оставались тайной для Австріи, — да чехи и но скрывали этихъ чувствъ. Въ результатѣ въ Чехіи наступаютъ страшные дни австрійскаго террора. Австрійское правительство закрываетъ чешскія газеты («Nârodni Listy», «Часъ», «Самостатность». «Чешское Слово»), сажаетъ редакторовъ и національныхъ вождей въ тюрьмы, приговариваетъ къ смертной казни, разстрѣливаетъ чешскіе полки, отказывающіеся идти въ бой и т. п.
Одни изъ чешскихъ общественныхъ дѣятелей спасаются бѣгствомъ (проф. Масарикъ, Дюрихъ), другіе дѣлаются жертвой австрійскаго террора (Клофачъ, Крамаржъ и Др.)
Всѣ эти факты достаточно извѣстны по газетнымъ извѣстіямъ и на нихъ нѣтъ нужды подробно останавливаться. Говорятъ они объ одномъ: спасеніе Чехіи — въ побѣдѣ Согласія. Къ Россіи и ея союзникамъ влечетъ чеховъ и «реальная политика», и славянскія симпатіи.
При такихъ условіяхъ плѣнные чехи отдаются въ Россіи на поруки не только правленію чешско-словацкихъ обществъ Россіи, но и на поруки исторической необходимости, которая гарантируетъ намъ вѣрность чеховъ.
Такой взглядъ на чеховъ раздѣляетъ и союзная намъ Франція, которая изъяла чеховъ и словаковъ изъ ограничительныхъ законовъ, установленныхъ для австро-венгерскихъ подданныхъ, въ виду того, что чехи по выраженію сенатора М. Martika, являются «испытанными друзьями Франціи» (amis avérés).
Недовѣріе къ чехамъ настолько сильно въ Австріи, что, несмотря на нужду въ спеціалистахъ, изготавливающихъ военное снаряженіе, въ австро-венгерскихъ заводахъ не нашли возможнымъ оставить работающихъ тамъ чеховъ и ихъ отправили на фронтъ. Этимъ, между прочимъ, объясняется довольно большой процентъ среди военно-плѣнныхъ чеховъ спеціалистовъ-токарей, работавшихъ да войны на большихъ снарядныхъ заводахъ (Шкода и др.), (Правленіе чешско-словацкихъ обществъ въ Россіи произвело среди военно-плѣнныхъ чеховъ регистрацію этихъ спеціалистовъ, но, къ сожалѣнію, они были отправлены не на снарядные заводы, а на сельскохозяйственныя работы).
О томъ, какъ сложатся отношенія между Чехіей и Россіей въ будущемъ, говорить преждевременно.
Неоспоримо лишь одно, что въ сближеніи Чехіи съ Россіей заинтересована не только Чехія, но и Россія; послѣдней выгоднѣе имѣть своимъ сосѣдомъ не германизованную Австрію, а славянское государство, направляющее въ сторону нѣмецкихъ земель всю силу своего государственнаго сопротивленія.
Эти перспективы будущаго и современная ситуація заставляютъ насъ смотрѣть на плѣнныхъ йоговъ. какъ на элементъ вполнѣ благонадежный въ смыслѣ преданности ихъ интересамъ Россіи въ настоящей войнѣ
Военно-плѣнные чехи заслужила столь полное довѣріе военныхъ властей, что освобождены отъ плѣна.
То же полное довѣріе, надо надѣяться, проявитъ къ нимъ и русское общество, сблизившись съ нашими «врагами поневолѣ», сначала на почвѣ работы на оборону, преслѣдующей общую цѣль — разгромъ нѣмецкаго милитаризма, а затѣмъ, быть можетъ, и на почвѣ мирнаго культурнаго труда.