Г. Батюшковъ принадлежитъ къ небольшому числу оригинальныхъ нашихъ писателей. Его сочиненія разсѣяны по разнымъ журналамъ; г. Гнѣдичъ, издавши полное ихъ собраніе, оказалъ Россійской Словесности важную услугу. По поводу сего изданія въ 85 номерѣ Петербургской газеты Le Conservateur Impartial напечатано сужденіе о стихотвореніяхъ Г. Батюшкова; вотъ сокращенный переводъ сей статьи, съ прибавленіемъ нѣсколькихъ словъ и о прозѣ того же писателя[1].
"Ежели государство безпрепятственно стремится къ совершенству, то въ его словесности замѣчаются такія быстрыя пepeмѣны, что, кажется, люди тридцатилѣтніе и шестидесятилѣтніе говорятъ не одинакимъ языкомъ и принадлежатъ не къ одному народу. Сія истина часъ отъ часу явственнѣе обнаруживается у насъ въ Россіи.
"Съ царствованіемъ Императора АЛЕКСАНДРА началась совершенно новая епоха даже для Россійской словесности. Такъ что навсегда прославившіеся писатели до сего времени составляіютъ такой разрядъ; которой можно назвать старою школой. Въ числѣ же новыхъ писателей первое мѣсто занимаетъ г. Жуковскій; самые враги его (надлежало бы жалѣть, если бы онъ неимѣлъ ихъ), кажется, не оспариваютъ у него сего титла; Поетъ 1812 года есть любимецъ націй. Признавая превосходство его таланта и неоспоримое право на первенство, знатоки не могутъ рѣшительно опредѣлить надлежащее мѣсто для г. Батюшкова, о которомъ можно сказать non fecundus, sed alter. Г. Батюшковъ и г. Жуковскій сходны только въ томъ, что оба чувствуютъ красоты своего языка, у обоихъ блестящее воображеніе и гармонія совершенная, но во всемъ прочемъ они слѣдуютъ различнымъ путямъ, и по сему талантъ одного не можно подчинить таланту другаго. Г. Жуковскій, напитанный чтеніемъ Англійскихъ и Нѣмецкихъ писателей, сдѣлался нашимъ Скоттомъ, Лордомъ Бейрономъ и Гете; а Батюшковъ, страстный любитель Италіянской и Французской поезіи, подражаетъ тому, что есть molle atque facetum въ первой, и тѣмъ разительнымъ прелестямъ, которыми существенно отличается послѣдняя. Первый имѣетъ болѣе силы, болѣе движенія; во второмъ болѣе изящности и мастерской отдѣлки. Тотъ смѣлѣе, а сей остроумнѣе; одинъ есть Поетъ сѣвера, другой юга. Краски г. Жуковскаго ярки и живописны; его слогъ сверкаетъ тропами; живая и глубокая чувствительность одушевляетъ всѣ его творенія. Г. Батюшковъ ровнѣе, исправнѣе, въ смѣлыхъ уклоненіяхъ своихъ осторожнѣе; вкусъ его опытенъ; онъ болѣе страстенъ, нежели чувствителенъ; съ равнымъ успѣхомъ подражаетъ Тибуллу и Парни.
"Во второмъ томѣ сочиненій г. Батюшкова помѣщены его стихотворенія, между которыми отличаются подражанія Тибулловымъ Елегіямъ, два или три отрывка изъ Парни, переводъ спора между Гомеромъ и Гезіодомъ, сказка Домосѣдъ и Странствователь, и наконецъ Елегія Умирающій Тассъ; которую можно считать изящнѣйшимъ его твореніемъ. И въ самомъ дѣлѣ, немного предметы могутъ столько благоприятствовать авторскому воображенію, Въ Капитоліи приготовляется тріумфъ для Поета: улицы усыпаны цвѣтами, первосвященникъ готовъ увѣнчать Пѣвца Годофредова и загладить несправедливости разгнѣванной судьбины; но Tacсъ, на одрѣ болѣзни, тщетно умоляетъ сію судьбу продлить жизнь его однимъ днемъ, и умираетъ, произнося любезное имя Елеоноры. Г. Батюшкоаъ, не унизилъ своего предмета. Его стихотвореніе отличается богатствомъ выраженій; необкновенною живостію красокъ, вкусомъ и чувствительностію. Знатоки восхищаются сею Елегіей и всегда будутъ предлагать ее за образецъ для тѣхъ молодыхъ стихотворцевъ, которые хотятъ писать стихи, а не набирать однѣ только рифмы.
Прозаическія сочиненія г. Батюшкова составляютъ первый томъ Опытовъ. И проза его не менѣе стиховъ заслуживаетъ вниманіе любителей нашей словесности. Не во многихъ Русскихъ книгахъ можно найти ету ясность, ету живость, силу выраженія, гибкость языка, увлекающую быстроту, собраніе прелестныхъ картинъ, изящество, вѣрное чувствованіе красотъ какъ отечественныхъ, такъ и чужихъ отличныхъ писателей. Кто безъ удовольствія прочитаетъ Вечеръ у Кантемира, Отрывокъ изъ писемъ o Финляндіи, Нѣчто o Поезiu и поетахъ, О характере Ломоносова, О Тассѣ, Аріостѣ и Петраркѣ? — Г. Батюшковъ не забылъ и того, что образцовый писатель долженъ имѣть уваженіе къ нравственности. Два небольшія разсужденія О лучшихъ свойствахъ сердца, и Нѣчто о морали, основанной на религіи и философіи, всегда останутся первыми въ семъ родѣ, послѣ сочиненій незабвеннаго Муравьева.
Нѣтъ въ мірѣ Царства такъ пространна,
Гдѣбъ можно столь добра творить!
Сими двумя стихами безсмертнаго Державина заключается первый томъ Опытовъ г. Батюшкова; а мы статью сію окончимъ слѣдующимъ замѣчаніемъ: нѣтъ богаче языка Русскаго, а въ нашей словесности такъ много предметовъ, ожидающихъ искусныхъ и трудолюбивыхъ рукъ, которыя принялись бы ихъ обработывать.
[Уваров С. С.] О сочинениях г. Батюшкова: [Сокр. пер. ст. из петерб. газ. Conservateur Impartial. 1817. N 83] / [Пер.] П-в // Вестн. Европы. — 1817. — Ч. 96, N 23/24. — С. 204-208.
- ↑ Читатели видѣли уже замѣчаніе на помѣщенную въ Вѣстникѣ статью, взятую изъ Le Conservateur Impartial. Съ тѣмъ-же безпристрастіемъ обѣщаемся помѣстить возраженіе и на ету, если бы кто нибудь заблагаразсудилъ написать его, разумѣется, въ тонѣ приличномъ благовоспитанному человѣку. Рдръ.