О представлении Ханжеева/ВЕ 1810 (ДО)
О представленіи Ханжеева (*). править
(*) Сіе письмо должно бы помѣщено быть въ 2 ой книжкѣ В. Европы. Но мы получили его поздно, и теперь сообщаемъ оное читателямъ, не принимая никакого участія въ мнѣніи г-на сочинителя. Изд.
Не могу сокрыть передъ вами, сколь я былъ вчера удивленъ и пораженъ. Не понимаю, какъ могло такое чудо, случиться въ нашемъ просвѣщенномъ вѣкѣ. Читаю въ афишахъ, что будутъ давать Ханжеева, переводъ въ стихахъ Мольерова Тартюфа; спѣшу въ театръ и полагаю, что какъ бы переводъ ни былъ дуренъ, піеса такъ хороша, что ее испортить нѣтъ возможности. Чтоже нахожу? и вы ни слова не говорите? и публика спокойною пребываетъ? Нахожу, что половина комедіи переведена стихами, a другая половина самою дурною прозою. Какъ переводчикъ сей могъ быть столь дерзокъ, чтобъ позволить себѣ такую вольность? Вы можетъ быть не повѣрите; но я вамъ божуся, что, выключая ролей г-жъ Лобановыхъ и Лисицыной, г-дъ Злова, Колпакова и Украсова, всѣ прочія писаны не стихами. Не могу ничего сказать объ ролѣ г-на Черкасова, потому что въ столь короткое время не было возможности ему выучить ее, но мнѣ сказывали, будто и въ первый разъ, когда г-нъ Мочаловъ ее игралъ, примѣтили также, что роль сія писана не стихами, но самою дурною прозою. Вчера же, особливо все то, что говорила г-жа Воробьева, было почти вовсе безъ стопъ, безъ рифмъ и безъ просодіи. Ещежь скажу вамъ, что только въ роляхъ г-на Злова и Колпакова я замѣтилъ, что ето былъ переводъ изъ Мольера. Мнѣ Французская піеса очень извѣстна. Но роль Ельмиры игранная г-жею Воробьевою, переводчикомъ совсѣмъ испорчена. Въ оригиналѣ сія Ельмира женщина умная, тонкая и живущая всегда въ самомъ лучшемъ обществѣ; но переводчикъ сдѣлалъ изъ бѣглянку изъ какой-нибудь Нѣмецкой драмы, которая кричитъ голосомъ надутымъ и ненатуральнымъ, и что всего болѣе разрываетъ меня, кричитъ не стихами, a самою дурною прозою. Сію то комедію называютъ переводомъ въ стихахъ Мольерова Тартюфа! Сколь жалки для меня бѣдные актеры, принужденные играть такіе переводы; одного етого довольно, чтобъ отнимать у нихъ охоту трудиться! Какъ ето распространяетъ дурной вкусъ и невѣжество! Я внѣ себя отъ бѣшенства: бѣгу сей часъ къ книгопродавцу, покупаю Ханжеева, и ни одного слова не оставлю безъ критики. Честь имѣю быть и проч.
Москва.
Октября 13 го дня
1810 года.