О музыке чуваш (Спиридон Михайлов)
| О музыке чуваш |
| Дата создания: 1852, опубл.: 1852. Источник: Спиридон Михайлов. Собрание сочинений. - Чебоксары, 2004 г. - Стр.63-66. |
Музыка у всех народов и во все времена составляла неотъемлемую принадлежность увеселений и забав, с тою разницею, что каждый народ, более или менее придавая ей оттенки своего природного характера, любил выражать в ней внутреннюю жизнь и тем обнаруживал степень своего нравственного образования.
Чуваши имеют также свою музыку. О пузыре их, кажется, нечего много говорить: он, я думаю, всякому известен, но скажу, что этот инструмент есть у них самый древнейший. Звуки пузыря у чуваш затрагивают сердца красавиц, когда пузырник играет заунывно и мелодиею своей напоминает им о возлюбленном, тоскующем по своей любезной. Пузырник у чуваш — волшебник. Во время свадеб больше всех отличается он, и если музыкант холост, то он совершенный победитель красавиц: ему они все подчинены и покорны. Думают чуваши, по своему суеверию, что пузырник может колдовать и привораживать силою пузыря к себе девиц. Никто из чуваш не может с ним ссориться, когда он играет на свадьбе, а разве только может соперничать с ним подобный же ему музыкант. Когда на свадьбе случится два или три музыканта, то они стараются победить друг друга своею игрою и тем заслужить уважение общества. При таком дуализме не жалеют они сил, весь дух свой напрягают в пузырь, от каковой натуги часто случается, что у иного музыканта открывается кровотечение из носу и рта, и, наконец, истощив последние силы, он падает замертво, как одурелый. Победитель торжествует, а чуваши приписывают, что он победил чародейством посредством пузыря; тут уже не жалеют волшебнику винца и пивца, а через плечо холстика он едва успевает принимать от угощающих стойки и ковши с напитками, которыми обливает весь перед своего щегольского кафтана от неосторожного употребления их. Когда же довольно наберется хмелю, падает и сам замертво, поручивши играть другому пузырнику, который уже отличается один и доканчивает свадьбу или другой тому подобный пир. Одуревшие пузырники, проспавшись, не затевают между собою никакой ссоры, убедясь, что победа может быть одержана и над хорошим музыкантом. Конечно, могут быть побеждены и оба соперника, если через силу станут надувать свои пузыри и часто опоражнивать стойки с вином и корги (ковши) с пивом. Здесь было бы кстати поговорить о чувашских свадьбах, но о них хочу я представить особую статью, с присоединением свадебных песен.
Сказал я уже, что пузырь у чуваш древняя музыка[1], но они рассказывают, что в старину были у них пузыри не с оловянными стволами, как ныне, а с кленовыми и даже с тростниковыми; были они небольшие и играли на них хуже нынешних музыкантов, потому что устроены они были не более как с четырьмя или пятью ладами. Каковые пузыри и теперь еще у некоторых пузырников хранятся как древность; ныне же есть пузырники, умеющие играть на восьми ладах, и таковые считаются у них первыми пузырниками.
Поясню еще об этих музыкантах: если случится пузырнику бурлачить на судах, то он и музыку свою берет с собою, как необходимую принадлежность, для утехи товарищей своих, подобных ему чуваш; а когда бежит судно с парусом мимо отеческих пределов музыканта, то он непременно начинает играть на пузыре, взлезши на мачту (райну), и там продолжает утешаться и выражать грусть по родине, пока не минует свою сторону. Он притом думает, что с крутых берегов Волги слушают игру его любезные ему девицы, что самое и действительно случалось замечать: чувашские красотки, стоя на высоких горных берегах реки Волги, провожают ненасытными взорами своего Орфея с тоскою, воображая себе, что он к ним не воротится, что будет поглощен волнами матушки Волги, сожалеют, что он беден, употребил себя на такую тяжкую работу, пошел в бурлаки. У многих зрительниц в это время показываются даже и слезы на глазах. Проводивши взорами своего любезного музыканта, они рассказывают дома подругам своим, что пузырник такой-то пролетел по Волге, на парусах, и играл на мачте в пузырь жалобно: вероятно, уже он не воротится к свадьбам.
Впрочем, пузыри у чуваш постепенно начинают исчезать; они остаются только на свадьбах и других всеобщих шумных пирах, на которых нельзя употреблять тихозвучной музыки, по случаю гайканья и нестерпимого шуму, а где пир дома без содома, заступают место пузыря гусли, называемые по-чувашски кюсле. Здесь, в Козьмодемьянском уезде, отличные делают чувашские гусли, не стыдно их представить и на выставку сельских произведений. Мастера таковые находятся в селе Малом Оринине и дер. Большой Орининой. Делаются ими гусли по заказу и на продажу в 25 и 35 струн, с прекрасною отделкою. Хорошие гусли стоят 1 рубль серебром, а хуже — от 40 до 80 копеек серебром. Есть гусли самые маленькие в 15 струн; они стоят не более 15 копеек серебром. Но можно сказать, что в Козьмодемьянском уезде довольно много из чуваш и хороших игроков на гуслях, в особенности из числа грамотных молодцов; сии последние играют на гуслях почти все русские плясовые и хороводные песни и даже вальсы, экосезы и прочие тому подобные штуки. Если игрок хорош да хорошие гусли, право, беспристрастно говоря, музыка не уступит торбану. Носятся слухи, что теперь есть уже в Москве один игрок на этих гуслях и получает жалования от хозяина одного заведения до 500 рублей ассигнациями. Там, конечно, инструмент сей на диво, и платят игроку деньги, может быть, не столько за игру, сколько за нововывезенный инструмент.
Кроме гуслей, есть у чуваш и скрипки, и балалайки, но они ныне не в большом уже употреблении, гусли перебили им дорогу, и теперь волшебники-пузырники смотрят косо на них, как на зловещую птицу, отнимающую у них честь и корысть. Повторю еще, что на гуслях много игроков и простых неграмотных чуваш, которые умеют играть русскую «Барыню», «Не шумит» и «Чижик», но только они слова коверкают по-своему, например: «Читка, Чишка! Кте ты бул? — Чаракрада выно был; выпал румка, выпал тва, сошумел мой колова», то есть: «Чижик, Чижик! Где ты был? — В Цареграде вино пил; выпил рюмку, выпил две, зашумело в голове». Умеют играть такие песни и некоторые из девиц чувашских.
Не знаю, почему гусли сии русские называют чувашскими; напрасно они присваивают их чувашам: у них не было прежде, кроме пузыря, гуслей, а, по всей вероятности, они переняли их от них же, русских, с немецких гуслей, так как конструкция почти одинакова, кроме того только, что у чуваш они делаются ручными, т. е. можно их носить с собою куда угодно. Здесь, в Козьмодемьянске, на девичьих вечеринках теперь не увидишь уже балалаечников или другой какой-либо тому подобной музыки, а только звучат одни гусли. Кто же, вы думаете, играет на них, неужели русский? Нет, на гуслях играет, душу красной девицы пробуждает чувашский молодчик[2].
Примечания править
- ↑ По-чувашски пузырь называется шипыр, правильнее шибыр, а калмыков забыра есть дудка из тростника. Но от калмыков ли первоначально возник чувашский шибыр, так как и у чуваш прежде стволы были из клена или тростника, каковые ныне употребляют только одни мальчишки, начинающие обучаться пузырной музыке?
- ↑ Самые лучшие игроки считаются в городе Ядрине, Козьмодемьянские выучились от тамошних; но зато нет там мастеров, умеющих делать гусли так хорошо, как наши орининские чуваши.