О влиянии комет на землю и её жителей (Гофман)
| О влиянии комет на землю и её жителей |
| Оригинал: немецкий. — Перевод опубл.: 1833. Источник: «Телескоп», 1833, часть 16, № 15, с. 354—381. |
| 354 | О КОМЕТАХ |
Поверье что кометы приносят с собой бедствие и нужду, также старо, как род человеческий, и также распространено как народы по земному шару. Часто и в позднейшие времена обсуживали сей предмет в целых трактатах: но суеверие и мистические бредни не могли пролить ни малейшего света на оный; а потому
| О КОМЕТАХ | 355 |
от сих новейших сочинений малоб было для него пользы, еслиб не выступил на поприще ясномыслящий Литров. Жаль только, что стремление — противостать бредням привело его ко многим ни на чем не основанным заключениям, кои явно противоречат многим фактам.
В следующем рассуждении мы намерены заняться сим поверьем не более, как поколику оно свидетельствует о влиянии, которое могут иметь кометы на жизнь и здравие как самой земли, так в ее обитателей, и надеемся что особенно в нынешнее время, когда по видимому грозит устрашающая многих Галлеева комета подобное исследование для образованных людей не покажется не занимательным.
Сам Литров сознается что вопрос относительно влияние комет могут решить собственно только медики. Сочинитель предлагаемой статьи думает тоже и намерен в сей работе испытать теперь свои силы: ибо, как уже выше сказано это есть слабейшая часть прекрасного труда
| 356 | О КОМЕТАХ |
Литрова. За то сей знаменитый астроном ответствовал с редкою ясностью на два другие с упомянутым поверьем связанные вопроса; именно: о следствиях, столкновения кометы с землею и о значительности комет, как явлений предзнаменующих события, имеющие впредь случиться.
Ответ на первый из сих вопросов то есть, изображение следствий столкновение кометы с землею, в том виде как описывает сие Лаплас и как объясняет в подробности Литров, по истине возбуждает ужас. Ничто не могло бы спасти тогда бедное человечество от мучительнейшей гибели; не осталось бы и следа того, что род человеческий в течение стольких тысячелетий сотворил своей деятельностью, своим неутомимо-терпеливым трудом, всего, что составляет его любовь и гордость; исчезла б навсегда и самая земля увлеченная преодолевающею силою кометы в пламенные недра солнца, или принужденная, на подобие луны сопутствовать комете в отдаленнейшие бездны пространства, куда не достигает ни малейший солнечный луч и где атмосфера наша должна
| О КОМЕТАХ | 357 |
была превратиться в твердый лед. Не менее горестно изображение следствий другого, хотя менее несчастного, случая, именно еслиб комета встретилась с землею только в косвенном направлении. Но при сих предположениях необходимо, чтобы столкнувшаяся с землей комета имела весьма твердое ядро; в противном случае столкновение сие не может иметь для нас и для нашей планеты столь пагубных следствий вполне. Между тем Литров, кажется, доказал у что ядро большей части комет именно бывает не очень твердо, или по крайней мере не очень велико. Наконец из остроумных вычислений Ольберса он выводит весьма основательно результат, что столкновение земли с твердым ядром кометы не иначе может случиться, как в 360 миллионов лет один раз.
Что касается до вопроса касательно значения комет, как предвестниц разного рода бедствий то Литров равно основательно доказывает бессмысленность подобного предположения: и вы согласитесь с ним по неволе когда прочтете Лубеницкого, Риччиоли, Вистона, Форстера и других из коих один приписывал комете
| 358 | О КОМЕТАХ |
смерть Цезаря, другой смерть Герцога Миланского, третий драку в питейном доме, четвертый превращение в пепел пятнадцати домов в Нюрнберге, и т. п. Даже Шекспир не был чужд сего суеверия; ибо и у него Цезарь говорит:
|
Не только для меня сии явленья |
Как странно мечтали иногда о сем, доказывает между прочим испанский монах Вальдерама, живший в XВII столетии, который принимал кометы за злых духов, изгнанных из ада, с тем что бы внушать людям спасительный страх; или мнение ученого Бодинуса, почитавшего их за души умерших великих людей и рассуждавшего, что появление комет или, лучше сказать исчезновение с земли необыкновенных мужей весьма естественно должно предвещать несчастия, ибо, после подобных потерь у людей остающихся на земле по необходимости должен сказываться недостаток в разуме; мнение, над коим смеялся даже Риччиоли, называя его deliramentum animi и опровергая довольно обширно. Метеорами почитали кометы Аристотель, Птолемей, Тихо-де-Браге, Галилей, де ла Гир и многие другие;
| О КОМЕТАХ | 359 |
даже Кеплер думал, что кометы суть чудовища, рыщущие в высших слоях воздуха и питающиеся злотворными парами, кои иногда затмевают солнце и заражают ядовитостью своей нашу атмосферу.
Наши познания о существе и свойствах комет, при которых мы необходимо должны оставаться, так еще малы, а различных гипотез об них так много, что едва можно выпутаться из лабиринта. Однакож из того, что в нынешнее время знаменитейшими учеными открыто в рассуждении природы комет, извлекаем здесь следующие положения, имеющие отношение к нашему рассуждению.
Ныне вообще принимается мнение, предугаданное еще Сенекою, что кометы так же как планеты, суть отдельные небесные тела, составные части мироздания, и следственно не метеоры, не случайные явления в пространстве. Кометы бродят взад и вперед, часто в бесконечно длинный период совершая путь свой вокруг солнца, в пагубное соседство коего стремятся из неизмеримой отдаленности с такою быстротой, которую с трудом можно сделать понятною посредством
| 360 | О КОМЕТАХ |
описаний. Комета 1680 года вблизи солнца проходила почти 74 мили в секунду, в следствие чего путь ее, хотя постоянно эллиптический, был уже так эксцентричен, что почти совпадал с параболой. Сия неимоверная быстрота превышает в 1400 раз быстроту пушечного ядра, которое в секунду пролетает не более 1,200 Парижских футов; и потому хотя сия комета проходила от солнца не далее 1/600 диаметра пути совершаемого землею так что в ближайшем своем отстоянии почти касалась его поверхности, сия необычайная быстрота, пробегавшая в час 264,877 миль, предохраняла ее от гибельных следствий столь опасного соседства. Не менее достопримечательна необычайная медленность ее движение в отдалении от солнца, когда она отстоит от него на 17,500 миллионов немецких миль. В сем, весьма далеко простирающемся за пределы известного нам планетного мира, расстоянии от солнца средоточия своего движения, комета пробегает в секунду не более 1/2000 мили или 12 Парижских Футов: и в самом отдаленнейшем пункте для жителей кометы (ежели они есть) солнце должно казаться
| О КОМЕТАХ | 361 |
вдвое меньше в диаметре, чем для нас Уран, тогда как тоже самое солнце, во время самого ближайшего ее расстояния, должно занимать для их глаз, больше чем половину всего видимого неба. Спрашивается теперь: каким ужасным изменениям температуры и света должны быть подвержены сии небесные тела! По наблюдению Ньютона, жар на упомянутой комете, во время ближайшего ее отстояния от солнца, должен быть в 26,000 раз больше нашего самого сильного солнечного зноя и в 2000 раз бале жара раскаленного железа; а в самом большом отдалении атмосфера наша превратилась бы, от чрезвычайного холода в, твердое тело.
Кометы суть теля самосветящиеся и имеют особенно свойственный им свет, разнообразно оцветляемый. Наисильнее светит у них ядро; слабее атмосфера, среди коей сие ядро находится; и еще слабее хвост который состоя по видимому в особенном, то положительном то отрицательном, электрическом отношении к солнцу, почти безисключительно бывает обращен в противную от него сторону, теряясь
| 362 | О КОМЕТАХ |
в неизмеримости пространства и, может быть, как говорит Шретер, простираясь до пределов отдаленнейших небесных тел. Две величайшие кометы, каких давно уже не было видало, проходили в 1807 и 1811 году: но как ни прекрасна казалась нам особенно последняя, все еще принадлежит она не к большим, если сравнить с теми, кои были видимы в древнейшие времена. Из множества наблюдаемых ныне комет все почти телескопические. Звезда Юлианская, комета, проходившая за 43 года до Р. X. (вскоре после смерти Цезаря), светилась так ярко, что была видима ясно даже среди полудня; в царствование Нерона, спустя 60 лет по Р. X., являлась комета, затмевавшая лучи восходящего солнца; таковы ж были обе кометы проходившие в 1402 году, из коих первая (в Марте) имела столь яркий свет, что в самый полдень можно было видеть не только ядро ее, но даже и хвост; а другая (в Июне) была видима за несколько часов до захождения солнца. В 1532 году явилась комета которую во весь день можно было видеть простыми глазами; в 1456 году была видима комета, коей хвост занимал треть, а
| О КОМЕТАХ | 363 |
в 1618 году, почти две трети видимого нами неба. Свет кометы и 1744 года превосходил самый яркий свет Венеры; из темного места ее можно было видеть ясно без телескопа, даже в час по полудни. По мнению Шретера и Гершеля, длина кометы 1747 года составляла семь, кометы 1769 г. более десяти, 1680 г. около двадцати, а 1811 г. более двадцати двух миллионов миль.
Фосфорический, самостоятельный свет комет, зыбучее, волнообразное дрожание, замечаемое в хвостах многих из них, и новые лучи света, кои оказываются иногда вне ядра их, даже в противоположном с ними направлении, обнаруживают сродство с явлениями электрическими и делают весьма достоверным предположение, что на кометах происходят сильные электрические процессы. Бледно-водяной цвет ядра, различная степень его толщи, изменения, кои не редко при возвращении комет замечаются в нем относительно фигуры, света, величины и т. д., равно как пути, ими совершаемые, все сие носит на себе характер неопределенности, бесформенности, пременяемости, все
| 364 | О КОМЕТАХ |
естественно ведет к предположению, что кометы принадлежат к телам нашей системы, еще не развившихся, кои находятся только в первой приемлемости образования, и притом некоторые достигли уже настолько высшей степени развития, между тем как другие стоят еще на низшей. Это особенно доказывается чрезвычайным разнообразием относительно величины ядра их, и преимущественно тем, что есть некоторые кометы по видимому совсем без ядра, в чем сознался наконец и Шретер, жарко утверждающий, что большая часть комет имеют твердое ядро. Притом наблюдения над обеими кометами 1811 года доказывают очень ясно, что сии: загадочные тела находятся в разной степени образования, ибо весьма друг от друга различествовали.
Таким образом приняв, что кометы суть интегральные части нашей системы, займемся теперь исследованием: могут ли небесные тела иметь влияние на нашу землю и на нас?
Если вселенная есть бесконечный организм, то солнечная система, к коей мы принадлежим, составляет группу органов,
| О КОМЕТАХ | 365 |
к числу коих относится и земля, как член великого целого. Уже в сих словах заключается часть ответа на вопрос наш. Отличительный характер жизни составляют силы, кои, обнаруживаясь сами, возбудительно действуют и на другие. Бытие живого организма состоит в соединении всех сил для одной какой-либо цели: посему и все органы вселенной беспрерывно действуют друг на друга для бесконечно великой цели, коей хотя мы и не понимаем, но которая верно состоит не в одном существовании а вместе и в действовании.
Общее проявление сил жизни есть то самое, которое как основной тон, звучит очевидно во всем творении; именно сражение противоположностей, притяжение и оттолкновение. Сие действие должно быть взаимное. Но как в организме человеческом, один орган, предпочтительно имея сообщение с тем или другим, близким или отдаленным органом, между тем состоит в постоянном и непосредственном отношении с известным центральным органом; тоже надобно по видимому заключить об общем организме мира. По крайней мере, очевидно, что наша земля
| 366 | О КОМЕТАХ |
находится в ближайшем соотношении с нашим солнцем и с нашей луною. Солнце составляет центральный орган всей системы, к которой принадлежит наша планета, а луна есть ближайший к нам из миров; отсюда следует, что сии оба светила более могут иметь на нас влияния, чем другие миры нашей планетной системы, а тем более миры всех прочих систем далее лежащих.
Тяготение, свет, теплота, электричество, кои очевидно происходят от солнца и луны, возбуждают на земле то, что называется вообще жизнию, производят цветение и плодотворение: как же могут солнце и месяц не иметь действие на нас, на нате здоровье и долговечность? Кроме перемен, кои земля, а с ней косвенно и мы, должны терпеть от уменьшения давления воздуха от накопление паров, и т. п., луна в телесном и в духовном отношении неоспоримо имеет сильное и глубокое влияние на человека. Довольно вспомнить здесь периодические возвращения здоровья и болезней соответственно изменениям лунного круга. Вообще в физическом отношении
| О КОМЕТАХ | 367 |
непосредственное действие ее не подлежит никакому сомнению. Чтож касается до психического влияния, то кто из нас, сохранив воспоминания первой молодости, будет отрицать то могущественное действие, которое производит на нас, в прекрасное время .юности и любви, небо, усеянное звездами, и бледное, томное, мерцание луны? Еслиж сии ранние воспоминания изгнаны в нас временем, то не видим ли мы ежедневно разительные примеры влияния луны на тех несчастных наших собратьев, у коих угас светильник разума, по собственной ли вине и в следствие медицинской судьбины.
Теперь спрашивается, ужели тяготение, теплота, свет и электричество, производят сии чудеса? Невозможно тому поверить? Ибо тяготение, теплота, свет и электричество, как недавно стали подозревать, сами вероятно суть только различные проявления одной и той же основной силы. Теперь допустим, что от звезд, солнца и месяца происходят только одни сии явления; согласимся, что они приводят в бесчисленное множество разных потрясений атмосферу, в коей мы живем
| 368 | О КОМЕТАХ |
и дышим, и которая, по всей вероятности, есть стихия, составленная из гораздо большего количества веществ, нежели как мы теперь предполагаем; признаем, что отсюда происходят все те изменения, кои зовутся у нас погодой, разумея под сим словом более, чем только снег, дождь и град. Спрашивается: имеем ли мы инструменты, с помощью коих могли бы измерить деятельность сих неоспоримо могущественных сил? Та самая луна, которая под экватором, где ее действие на барометр оказывается наисильнее, в атмосфере производит весьма слабое сотрясение; луна, степень теплоты коей не удалось ещё измерить самыми чувствительнейшими термометрами, исключая разве опыт Говарда, с которым с коим однако не все согласились; луна, коей свет содержится в к расширяемости солнечного света как 1 к 300,000: та самая луна бывает причиною изумительного возвышения воды во время приливов и так раздражительно действует на людей с расстроенным умом и на лунатиков, как свет: солнечный весьма редко может действовать, именно только в эпоху солнцестояния; укрощает ужаснейшие бури; производит в Ост-Индии,
| О КОМЕТАХ | 369 |
что деревья, срубленные в полнолуние, весьма скоро сгнивают и наполняются червями; бывает причиною, что сок сих деревьев в то время набегает к верхушке, во время новолуния снова опускается к корню; в Египте и Аравии разрушает внезапно зрение, если человек спит в продолжение некоторого времени с открытым лицом; наконец переменою своего круга производит удивительную периодичность здоровья и болезней. Но может быть другие инструменты могут нам служить лучшими указателями? Ни мало. Ещё небо не покрыто тучами, воздух свеж и прохладен, а уже паук и даже некоторые люди чувствуют приближающуюся непогоду и прорекают об ней гораздо раньше всех наших электрометров, инструментов столь остроумно изобретенных и так искусно составленных. Даже за несколько дней, когда все различные инструменты наши не дают еще ни малейшего намека о будущих переменах, сии перемены уже предвещаются некоторыми породами муравьев и пчел, кукушкою, журавлем, болезненным отзывом в давно излеченных ранах, открытием и закрытием цветков того удивительно чувствительного
| 370 | О КОМЕТАХ |
кустарника Южной Америки, о котором рассказывает Гумбольдт.
Скажем более; из способа расцветания некоторых растений можно выводить предвещание, какая будет погода приближающегося времени год; так осенью охотники и поселяне узнают, холодна или тепла будет наступающая зима, и редко ошибаются. Но нет действия без причины: и потому нет сомнения, что звезды вообще, и луна в особенности, имеют влияние на нашу землю. Скажем более: влияние сие во многих отношениях гораздо сильнее, чем всякое другое, доселе известное нам, раздражительное средство.
На земле нет ни какой раздражительной силы, духовной или телесной, к которой человек не привык бы. Одним словом, хотя жизнь наша очень коротка, но и в сие непродолжительное время мы успеваем привыкать к счастию и несчастию, к страданиям и к радости; привыкаем ко всему великому, чудесному, и уже ничего не страшимся. Не пугаемся; целые народы привыкают к чрезвычайно большим приемам опиума и также долго живут, как мы, тогда как ребенок пугается до смерти при виде Араба, кричит
| О КОМЕТАХ | 371 |
уколовшись иголкой, приходит в бешенство, умирает от самого малого приема опиума. Между тем земля существует несколько тысяч лет; несколько тысяч дет луна действует на нее и на человечество ее населяющее; беспрерывно видим мы те же действия, те же периодические возвращения здравоносных и болезнетворных процессов в детском и старческом организме: а человек все еще не привык к ним. „Да будет свет! “ изрек Творец, создавая мир. С тех пор свет пробуждает на земле жизнь и есть; по всей вероятности, один из сильнейших ее возбудителей. Однакож, кажется, совокупное действие звезд вообще, и луны в особенности, еще сильнее отдельного могущества света. Ибо, хотя в глазу грудного младенца делается воспаление от сильного света, однакож привыкание к яркости его, смотрят смело на самое солнце (хотя, конечно, не очень долго) без всякого вреда кроме того, что с минуту после того меньший свет кажется черною тьмою, из среды коей развертываются призраки некоторых цветов.
И так на первый вопрос есть ответ: что тела небесные и именно отдельные
| 372 | О КОМЕТАХ |
(солнце и луна), имеют сильное влияние на нашу землю, даже гораздо сильнейше, чем все известные земные раздражительные средства. Но для нас остается еще загадкою, как и посредством чего они действуют; и к изъяснению сей загадки, тяжесть, свет, электричество, теплота, столь же мало могут служить как к измерению их действия по градусам и линиям мало служат инструменты, которые мы доныне имеем[2]. Спрашивается теперь: доказано ли, что кометы не имеют никакого влияния на жизнь земли и ее обитателей?
До сих пор из нашего изыскания следует, что кометы, принадлежа к вселенной необходимо должны состоять в общем взаимодействии с отдельными ее
| О КОМЕТАХ | 373 |
органами; однакож надо выслушать и тех, кои утверждают, подобно Литрову, что кометы не имеют никакого влияния.
Они основывают сив мнение на следующих началах: 1) кометы не действуют ни на барометр, ни на термометр; 2) бывают сухие, сырые холодные и теплые годы, эпидемии и другие физические перевороты, без комет также как при кометах; 3) их ядра и толща, по соразмерности с другими небесными телами слитком малы, чтоб иметь возможность действовать на другие планеты; наконец 4) число комет слишком велико, чтобы в следствие каждой из них должно было происходить какое-нибудь важное событие. Да позволят нам рассмотреть по одиночке сии положения.
Справедливо, что кометы не имеют очевидного действия на барометр и термометр. Но уже в предыдущем, кажется, мы достаточно и основываясь на фактах доказали что сии инструменты и все другие подобные слишком мало способны показывать самые малейшие изменения нашей атмосферы, которые однакож весьма важны для нашего здоровья и нашей жизни. И так нам нет нужды останавливаться доле при сем положении.
| 374 | О КОМЕТАХ |
Относительно второй причины, конечно, нет сомнения, что бывают сырые, сухие, холодные, теплые, плодоносные и бесплодные годы, эпидемии и другие разные перевороты без комет, равно как при оных. Но как легко могло случаться, особенно в древние времена, когда не было еще телескопов, что комета ускользала от наблюдения, и следственно легко могли происходить важные происшествия, приключаться заразы, во время близкого прохождения кометы, которой не замечали, или которая не могла быть замечена по многим причинам?
Вообще как мало согласно с законами природы предположение, что кометы всегда должны производить одно и тоже. Будто каждый раз надо случаться землетрясениям, холодным зимам, бурям, непогодам, или определенным заразам, повальным болезням у животных и людей, на пример, желтой лихорадке, бешенству, или известной порче некоторых растений на пример, ржавчине хлеба, и т. п.! Жизнь состоит в вечном изменении. Притом, дабы допустить сие должно предположить, что комета, как по внешнему, так и внутреннему
| О КОМЕТАХ | 375 |
свойству, при всяком возвращении своем одинакова, что однакож весьма сомнительно; ибо иногда является она ранее, иногда позже, иногда свет ее очень ярок, иногда слаб и т. д.[3]; да я земля, со всем на неё имеющимся, не всегда бывает одна и таже, но комета при каждом возвращении находит ее инаковою. Если вообще кометы имеют на землю влияние, то влияние сие должно быть для нас раздражительное. Но в сем отношении влияние сие не отличается от других, ежедневно на организм наш действующих раздражительных влияний, на пример стужи. Не ужели каждый, и даже один и тот же человек, простудясь, получает всякой раз насморк или ревматизмы? Без сомнения, нет! Один раз простуда имеет такое действие, в другой раз иное, иногда может быть и никакого; ибо всякой раз тело находится в особом состоянии, особо настроено. Почему ж кометы непременно должны всякой раз возбуждать
| 376 | О КОМЕТАХ |
землетрясения, эпидемии и т.п.? Разве молния всегда зажигает? Разве, кроемее, ее, нет других причин к воспламенению? Разве не может быть эпидемий, происходящих от других, собственно земных или атмосферных причин? Почему иные кометы, действую кротче, не могут способствовать изменению болезней, а иногда, хотя медленно и неприметно, давать совсем другое направление как телесной, так и душевной деятельности рода человеческого? Против сей идеи в наше время, по-видимому, не должно было восставать никакому сомнению; справедливость ее кажется достаточно доказал Гуфеланд относительно кометы 1811 года.
Но оставя все сие, возвращаемся еще раз к вопросу: что знаем мы вообще о так называемой у нас погоде и ее влиянии на тело наше? Можем ли мы, со всеми нашими инструментами, в совершенно известном месте, предсказать с математическою точностью погоду, имеющую быть в следующий день даже в следующий час? Можем ли, с помощью упомянутых инструментов изыскать причину, от чего в иные годы некоторые растения выходят худо, глохнут
| О КОМЕТАХ | 377 |
между тем как другие, живущие с ними в одном и том же воздухе, на одной и той же почве, выходят успешно и в большом количестве? Или, основываясь на неоднократно повторяемых случаях, можем ли мы утверждать, что при восточном или северо-восточном ветре, высоком стоянии барометра, сухости, холоде, должно господствовать расположение к воспалительным болезням, а с противными условиями к нервическим? Таким предсказаниям часто следуют противные события; а еще чаще случается, что решительное расположение к воспалительным или к нервическим болезням обнаруживается тогда, как инструменты наши не показывают в атмосфере никаких изменений. Только два великие правила редко могут иметь изъятия, даже реже, чем мы думаем: именно, что для организма вредно всякое внезапное и всякое необычайное изменение. Подобные изменения вредят не всегда вдруг, но однакож их вредные последствия обыкновенно весьма скоро обнаруживаются. Так, при внезапной перемене ветра стужи на жар и обратно, замечаем мы расстройство в организме земли и особенно в человеческом организме;
| 378 | О КОМЕТАХ |
и те случаи, когда при одинаковом, по видимому, состоянии погоды бывают разительные болезненные явления, вероятно, также суть последствия внезапного изменения атмосферы и чего-то в ней необычайного; только мы, по неведению, не можем инструментами нашими определить какого свойства сие внезапное изменение и что-то необычайное. Без сомнения мы впадаем в ложные заключения или не выведем никаких, если, подобно Литрову, станем судить о характере целого года вообще и о болезненных явлениях оного в особенности, по среднему стоянию барометра, термометра и проч. Ибо, что довольно странно, при самых необыкновенных состояниях атмосферы на каждый месяц, день и час, при самых разительны болезненных явлениях, средние числа года не представляют самые неважные уклонения. Можно убедиться из лучших метеорологических таблиц, как незначительны средние числа изменений 1832 года, особенно в стоянии барометра, относительно прежних одногодовых и десятилетних средних чисел. И однакож, как отличалась погода прошлого года в иные месяц и дни, как отличался
| О КОМЕТАХ | 379 |
год сей изобилием, как разнообразно было произрастание полевых и садовых плодов, как особенно действовали сии плоды на людей и животных, и как наконец в тоже время чудесно распространялся сфинкс нашего столетия — холера!.. А потому, оставя гордость, признаемся чистосердечно, что есть еще многое, о чем нашей метеорологии и не снилось, что именно относительно болезней она не дает нам почти никакого света и что условия болезней, поколику причина и находится в атмосфере, почти также мало дознаны теперь, как и во времена Гиппократа.
В отношении к третьему предположению основанному на том, что ядра многих комет слишком малы имеют недостаточную толщу, мы не можем согласиться, чтоб по сей причине кометы не могли иметь влияние на землю. Ибо во первых, часто были наблюдаемы кометы, у коих диаметр ядра по вычислению оказывался одинаковой величины с диаметром Юпитера; или даже и более. Во вторых, разве везде во всей природе, сила соразмеряется с массою или так называемым веществом? Даже напротив,
| 380 | О КОМЕТАХ |
не самые ли могущественнейшие силы те, кои собственно не имеют массы — так называемые невесомые, свет, электричество и т. д.? С массою и толщею может увеличиваться только тяжесть; и если б сия последняя была так же велика как у луны, и комета находилась также близко к земле как сия последняя, то и тогда она произвела бы не более как только прилив и отлив в море, да некоторые изменения в барометре. Но кто может утверждать что если комета действует на нас, то действует одной только тяжестью только притяжением и оттолкнованием, только совращением земли с пути ее? Еще раз спрашиваем: разве нет уже ничего более для наших выкладок, кроме массы, тяжести и — чисел[4]?
Остается наконец предположение, что, еслиб кометы были причиною важных происшествий, то сих последних должноб было слишком много случаться. Но, при нынешних наблюдениях над кометами, оказывается их средним числом на каждый год по две или по три; следственно очень
| О КОМЕТАХ | 381 |
легко может быть, что каждой из них соответствует какое-либо земное происшествие, что может отчасти относиться к предшествовавшему, отчасти оказываться из последствия.
И так, кажется, очевидно, что нельзя принимать за неоспоримую истину, будто кометы совсем не имеют на землю влияния; почему обращаемся с вопросом: „до какой степени может быть доказано, что кометы действительно имеют влияние на жизнь земли и ее обитателей?“
Примечания
править- ↑ Сочинение Доктора Юлия Алберта Гофмана, читанное в публичном собрании Дрезденского Общества Естественных Наук и Медицины, 17 Апреля 1833 года.
- ↑ Справедливость сего положения и недостаточность всех наших средств для изыскания болезнетворного начала в атмосфере сочинитель надеется доказать следующим. К причинам эпидемических болезней бесспорно все причисляют испарения болотные; и однако он не нашел, посредством химии, никакого вредного действия в сих испарениях. Барометр, термометр и другие подобные средства, не более имели успеха в сем случае, как доказано в новейшее время, особенно распространением холеры.
- ↑ Да послужит тому доказательством различный вид одной и той же Галлеевой кометы, в разные эпохи ее возвращения, в 1456, 1531, 1607 и 1759 годах.
- ↑ Несправедливо упрекают медиков, будто они одни предпочтительно материалисты: таковы ж точно и астрономы. В Ньютоновой теории тяжести материализм находит главную свою подпору.