ОЧЕРКИ БОМБЕЯ. править
Климатъ въ Бомбеѣ очень нездоровый, особенно въ такъ называемое холодное время года, говорю, такъ называемое, потому что собственно холодной погоды, ощущаемой въ Бенгаліи отъ Ноября до Марта, здѣсь не знаютъ: дни и въ этотъ періодъ болѣе или менѣе жарки, и только по временамъ дуетъ рѣзкій вѣтеръ. Вѣтры, дующіе съ суши, и вѣтры морскіе, смѣняя другъ друга, наполняютъ Бомбей лихорадками, судорожными и ревматическими болѣзнями. Не меньше страждетъ отъ сихъ вѣтровъ и движимое имущество: письменные столы коробятся и не запираются, обувь и лайковыя перчатки морщатся и лопаются, невысушенное дерево трескается. Жаръ въ Бомбеѣ впрочемъ не такъ несносенъ, какъ въ Бенгалѣ, потому что морской вѣтеръ, менѣе губительный вѣтра, дующаго съ суши, ежедневно охлаждаетъ воздухъ.
Не смотря на все опасное вліяніе такого климата на здоровье, тѣло, по видимому, наконецъ къ нему привыкаетъ[1], а старинные жители Бомбея мало или вовсе не употребляютъ ни какихъ предохранительныхъ средствъ отъ физическихъ недуговъ. Часто случается, что гостиныя раскрыты съ обоихъ концовъ; конечно, глаза любуются тутъ прелестными картинами, напримѣръ восхитительнымъ ландшафтомъ, обнимающимъ комнату въ видѣ рамы, но за это наслажденіе можно поплатиться дорого. Многія столовыя устроены такимъ же образомъ. Это происходитъ отъ того, что всякому хочется подышать чистымъ, свѣжимъ воздухомъ, съ какой бы то ни было стороны. Совѣтую всякому иностранцу, которому надобно прожить нѣсколько времени въ Бомбеѣ, одѣваться теплѣе, съ соблюденіемъ полнаго комфорта; иначе придется бороться со всѣми возможными хроническими недугами.
Вскорѣ по пріѣздѣ, знакомыя дамы пригласили меня на ярмарку, бывающую въ Махимскомъ Лѣсу, который можно назвать настоящимъ моремъ пальмовыхъ деревъ. По обычаю восточныхъ земель, ярмарка учреждается въ честь какого нибудь святаго, недалеко отъ мѣста погребенія его подъ древнѣйшимъ памятникомъ. На этотъ разъ, ярмарка была установлена въ честь Мегдури-Сахиба, который, кромѣ прочихъ великихъ достоинствъ, имѣлъ даръ предвѣщанія. Онъ предсказалъ, напримѣръ, что существованіе Бомбея кончится, какъ скоро городъ дойдетъ до лѣса. Осуществленіе этого предсказанія, кажется, недалеко: земля высушена, непроходимыя мѣста завалены, ряды домовъ становятся видимо длиннѣе, и Берра-Базаръ, конечно, скоро дойдетъ до Махима. Тѣ, которые вѣрятъ нѣсколько въ предсказанія, и между тѣмъ неохотно думаютъ о гибели президентства, полагаютъ, что Бомбей, какъ будущая резиденція генералъ-губернатора, получитъ другое названіе. Такимъ образомъ предвѣщатель не потеряетъ своего авторитета, а городъ останется, по прежнему, живъ и здоровъ. Суевѣрные люди всѣхъ исповѣданій, исключая Португальскихъ Христіанъ, чрезвычайно уважаютъ памятникъ Мегдури-Сахиба; многіе значительные туземцы выстроили домы въ Махимѣ, и живутъ здѣсь со всѣмъ семействомъ въ продолженіе ярмарки, а другіе нанимаютъ квартиры по двадцати рупій въ день.
По всей, довольно пріятной дорогѣ, до самаго лѣса тѣснился необозримый рядъ повозокъ, запряженныхъ буйволами; въ нихъ сидѣли зажиточные люди всѣхъ кастъ, а бѣдные ими пѣшкомъ, ведя за руку старшихъ дѣтей, или неся на рукахъ младенцевъ. Отъ опушки лѣса извивалась тропинка чрезъ открытую равнину, освѣщенную золотистыми лучами вечерняго солнца; степныя растенія, которыя вились по стволамъ деревъ роскошными фестонами, составляли пріятную противоположность съ однообразнымъ видомъ прямыхъ пальмъ.
Первый домъ, куда мы вошли, былъ хотя не великъ, но у брань весьма красиво и уютно. Нѣсколько разсѣянныхъ хижинъ служили преддверіемъ къ главной Махимской улицѣ, домы которой были освѣщены шкаликами, большею частію, въ видѣ виноградныхъ гроздъ. Проѣзжая мимо базара, я видѣла въ лавкахъ товары Французскіе, Англійскіе и Голландскіе, Индѣйскіе наряды и разные уборы, фарфоръ, цвѣтное стекло, пироги и всякіе конфекты. Наконецъ тѣснота заставила насъ выйти изъ экипажа, и отправиться пѣшкомъ на дачу къ одному достопочтенному Индѣйскому джентльмену. Встрѣтивъ его недалеко отъ деревни, по дорогъ къ мавзолею Мегдури-Сахиба, мы отправились вмѣстѣ съ нимъ къ священному мѣсту.
Монументъ этотъ просто бѣлое зданіе съ куполомъ посрединѣ, и четырьмя минаретами по угламъ. На ступенькахъ крыльца сидѣло множество нищихъ обоего пола. Сначала мнѣ было стыдно, что я не взяла съ собою денегъ, но когда увидѣла нѣсколько сотъ протянутыхъ за милостынею рукъ, то вполнѣ утѣшилась мыслію, что не могла бы удовлетворить всѣхъ. Другая толпа народа орала во все горло религіозныя пѣсни, подъ акомпаниментъ музыки, помѣстившейся въ преддверіи памятника. Мы подошли къ комнатѣ, гдѣ находился гробъ Индѣйскаго святаго, но войти гуда не могли, потому что отказались снять башмаки. Впрочемъ, мы ничего не потеряли: съ порога намъ можно было видѣть все. Саркофагъ былъ покрытъ дорогимъ покровомъ; сюда тѣснились набожные поклонники съ дарами, состоявшими изъ денегъ, одежды, хлѣба, плодовъ, и т. п. Жрецы, именемъ патрона, принимали эти жертвы съ величайшимъ удовольствіемъ.
Удовлетворивъ здѣсь своему любопытству, я опять пошла на рынокъ, гдѣ было гораздо больше интереснаго. Въ лѣсу, народъ забавлялся качелями, каруселями и другими играми; великановъ, карликовъ, чудовищъ я не видала, но за то всюду были лавки съ прохладительными. Одна изъ этихъ кофейныхъ, совершенно открытая, была блистательно освѣщена; на многочисленныхъ столахъ красовались всѣ возможныя лакомства. Что хозяева (Парсы) разсчитывали на Британскихъ гостей, то ясно говорили Англійскія слова: "Чайный, кофейный и пирожный домъ, " написанный бѣлыми буквами на большой черной вывѣскѣ. Старый Мунши заставилъ насъ войти въ лучшую кандитерскую; и угостилъ чрезвычайно щедро. Сами Индусы не принимаютъ участія въ Европейскихъ пирахъ, но обижаются, если мы не отвѣдаемъ ихъ національныхъ блюди Такимъ образомъ я принуждена была завернуть въ носовой платокъ нѣсколько пироговъ изъ опасенія, чтобы Мунши не подумалъ, будто они мнѣ исправится. Послѣ обѣда — иначе не могу назвать нашей закуски въ кофейной, мы пошли съ Мунши въ его домъ. Полная луна роскошно освѣщала двѣ немноголюдныя улицы селенія, по которымъ намъ надлежало проходить. Мы замѣтили тутъ нѣсколько гулякъ: всѣ они, сидя предъ бутылками и стаканами, пріятно бесѣдовали съ благороднымъ пальмовымъ сокомъ (Индѣйскимъ шампанскимъ). Кажется, что и въ Бомбеѣ умѣренность такая же рѣдкая добродѣтель, какъ и въ Лондонѣ.
Наконецъ ярмарка, съ своимъ яркимъ освѣщеніемъ и веселымъ шумомъ, осталась далеко позади насъ; до слуха нашего долетали одни несвязные звуки. Мы болѣе и болѣе углублялись въ тихій лабиринтъ лѣса, и наконецъ остановились у скромнаго домика, скрытаго въ углу сада. Мы сѣли въ сѣняхъ, гдѣ собрались дѣти нашего хозяина. Старшіе мальчики привѣтствовали насъ на чистомъ Англійскомъ языкѣ, и, по словамъ отца, могли обратиться къ намъ съ такимъ же привѣтствіемъ на языкахъ Гузератскомъ и Махаратскомъ, Старикъ разсказывалъ, что онъ родился въ Махимскомъ Лѣсу, именно во время празднества, и что за это его заранѣе называютъ святымъ (мендури). Довольно говорили мы о разныхъ предметахъ, дивились дѣйствію луннаго свѣта на пальмы, и когда стали прощаться, я не могла не высказать своего желанія видѣть эту страну въ другой одеждѣ. Само собою разумѣется, что немного надобно было фантазіи представить себѣ картину дождливаго времени года, то есть, ржавчину на зеленыхъ теперь вѣтвяхъ; и мутную воду въ углубленіяхъ, наполненныхъ жабами и змѣями.
Возвратясь къ тому мѣсту, гдѣ стоялъ нашъ экипажъ, нашли мы тутъ еще большую толпу народа, въ особенности множество дѣтей. Верхніе этажи лучшихъ домовъ были прекрасно освѣщены; тамъ веселились знатные индусы, Магометане и Парсы, обыкновенно празднующіе это время въ честь Мехдури-Сахиба. И лавки явились въ блистательнѣйшемъ видѣ, нежели днемъ. Меня поразило множество дорогихъ бездѣлокъ, привезенныхъ изъ Европы, напримѣръ, куклы съ настоящими волосами, причесанныя по послѣдней модѣ, и прекрасныя изображенія звѣрей, извѣстныя въ Германіи подъ названіемъ: bellendes Spielzeug; все это поразило меня тѣмъ болѣе, что продавцы ихъ всѣ принадлежали къ Индускому племени. Цѣна этимъ вещамъ, по крайней мѣрѣ та, которую запрашивали съ насъ, довольно высока, и я бы съ удовольствіемъ купила для себя что нибудь на память о восточной ярмаркѣ, если бъ не постыдилась взять взаймы денегъ у стараго Мунши, который одинъ изъ всего общества запасся ими. Мы насилу выбрались съ ярмарки, проходи между повозками, загородившими дорогу.
Во время странствованій моихъ по острову, я часто встрѣчала красивыя плотины, окруженныя массивною стѣною изъ бураго камня, но, къ сожалѣнію, не находила нигдѣ тѣхъ большихъ архитектоническихъ украшеніи, которыя такъ оригинальны въ Бенгальскихъ плотинахъ. Всѣ зданія прежнихъ временъ не великолѣпны, а стиль новыхъ красивыхъ домовъ совершенно Европейскій. Мнѣ очень понравился обычай, что владѣльцы домовъ, окружая свои сады стѣнами, устраиваютъ въ нихъ ниши и скамьи для проходящихъ
При мнѣ случился также въ Бомбеѣ праздникъ. Девалли, и опять иллюминація, впрочемъ не столько великолѣпная и искусная, какъ въ Бенгалѣ, гдѣ каждый хозяинъ дома освѣщаетъ его по своему вкусу. Гуляя наканунѣ Новаго Года по базару, видѣли мы большія приготовленія къ приближавшемуся празднеству. Окна были уставлены шкаликами; давки вычищены; рога воловъ украшены цвѣтами; во всѣхъ углахъ пускали ракеты и шутихи. На другой день, вечеромъ, отправилась я, съ нѣкоторыми знакомыми, къ одному почтенному Парсу изъ древней фамиліи. У него была труппа плясуновъ, въ бѣломъ платьѣ, вооруженныхъ шестами, и съ цвѣтами на чалмахъ. Они стали въ кружокъ, походившій нѣсколько на фигуру moulinet въ контрдансѣ, съ тою однако жъ разницею, что плясуны не подавали другъ другу рукъ, но кружась ударяли своими шестами о шесты другихъ танцовщиковъ, И при этомъ пѣли какой-то хоръ, грубый, не совсѣмъ однако жъ лишенный мелодіи. Послѣ различныхъ эволюцій, когда танцоры уже утомились до нельзя, зрители должны были вознаградить ихъ за все бѣшеные продѣлки. Въ гостиной хозяина нашли мы много гостей. Въ переднемъ углу, полъ былъ покрыть бѣлымъ ковромъ, на которомъ, прислонясь спинами къ стѣнѣ, сидѣли важные Парсы, большею частію старики. Передъ ними лежали книги для того, чтобы получить отъ жреца благословеніе, необходимое для успѣховъ торговли въ будущемъ году. Жрецы были брахманы, потому что обычай благословенія самое празднество въ честь Лакшми, богини благосостоянія, чисто Индускіе. Индѣйскіе Пара единственный остатокъ древнихъ огнепоклонниковъ, далеко отступили отъ древней вѣры своей, за которую отцы ихъ должны были удалиться въ изгнаніе. Но что не удалось фанатическимъ преслѣдователямъ, то сдѣлали и время и привычка, продолжительная дружественная связь съ Индусами, которые даже выдавали за нихъ дочерей: религія Парсовъ сроднилась съ чуждыми стихіями. Жрецы бормотали какія-то заклинанья, и бросали благовонный порошокъ на горящіе уголья треножной жаровни, стоявшей посрединѣ комнаты. Послѣ этого, они заставляли всякаго написать нѣсколько словъ въ книгѣ, и потомъ обходили кругъ; при первомъ обходѣ сыпали на книгу сѣмя, при второмъ золотые листочки, пряные коренья и бетель, изрѣзанный въ мелкіе куски, наконецъ цвѣты вмѣстѣ съ тѣмъ краснымъ порошкомъ, котораго выходитъ такъ много на Индускихъ празднествахъ. По окончаніи обряда, купцы встали и пожелали другъ другу счастія и успѣховъ. Въ прежнее время, хозяинъ нашъ, теперь потерпѣвшій значительные убытки, раздавалъ въ этотъ день до 10,000 рупій, и всякій, приходившій въ его домъ, получалъ что нибудь. Обычай благословлять книги, вѣроятно, скоро исчезнетъ между Парсами, молодые люди говорятъ уже, что это пусто нелѣпый обрядъ, заимствованный у иностранцевъ и даже старики сказывали мнѣ, что исполняютъ эту церемонію въ силу условія, заключеннаго между ихъ отцами и Индусами, когда сіи послѣдніе дали имъ убѣжище. «На покровительство богини Лакшми, замѣтилъ мнѣ одинъ старикъ, мы не надѣемся: при всякомъ начинаній вѣримъ въ благодать истиннаго Бога.»
На прощаньѣ, получили мы по букету розъ, опрысканному розовою водою. Жены, замужніе дочери и невѣстки хозяина не присутствовали на праздникѣ. Хотя женщины въ Бомбеѣ не живутъ болѣе взаперти, но у себя въ домѣ неохотно показываются постороннимъ.
- ↑ По новѣйшимъ извѣстіямъ, умная и любезная сочинительница этой статьи сдѣлалась жертвою Бомбейскаго климата.