ОТЪ ГОРЯ БѢЖАЛА,
ДА НА БѢДУ ПОПАЛА.
править
Александръ Петровичъ Норинъ, помѣщикъ (35 лѣтъ).
Елена Николаевна, мать его, урожденная Дудичь (56 лѣтъ).
Анна Сергѣевна, жена Норина (19 лѣтъ).
Дудинъ, дядя Елены Николаевны, сербъ (70 лѣтъ).
Груня, горничная Нориныхъ (20 лѣтъ).
Елизавета Пашинъ, вдова, сосѣдняя помѣщица Дудича (26 лѣтъ). Князь Владиміръ Ивановичъ Бахчіаровъ (35 лѣтъ).
Петръ, лакей Бахчіарова (70 лѣтъ).
Бубинь — торговецъ, Юсуфъ-оглы, Цыганъ, обыватели Сербіи.
Рыдинъ, домашній врачъ у Нориныхъ.
Дѣйствіе І-е.
правитьДудичь. Цѣль пріѣзда моего въ Россію, дорогая моя племянница, вамъ извѣстна, я хлопочу по мѣрѣ силъ своихъ о выполненіи намѣченной задачи и, кажется не безуспѣшно. Добровольцы, благодаря горячему сочувствію русскихъ, набираются и на Россію мы всѣ Сербы смотримъ какъ на свою защитницу…
Елена Николаевна. И скоро вѣроятно будете видѣть въ, ней свою избавительницу.
Дудичь. Я и не сомнѣваюсь въ томъ. Мы глубоко убѣждены, что въ недалекомъ будущемъ заживемъ самостоятельнымъ государствомъ, сбросимъ вѣковую зависимость и постараемся не отставать на пути прогресса отъ другихъ народовъ. Но преслѣдовать намѣченную цѣль надобно неусыпно, горячо и пользоваться настоящими обстоятельствами, а потому прошу васъ не откладывать поѣздки вашего сына въ Сербію; видѣть его однимъ изъ военачальниковъ желаютъ Сербы, уполномочившіе меня просить его. Сербы не забываютъ, что сынъ вашъ по матери, происходитъ отъ старинной сербской фамиліи. Уговорите его не медлить поѣздкою, дѣйствуйте какъ чистокровная сербка и, какъ истинная патріотка.
Елена Николаевна. А развѣ я не дѣйствую? Развѣ въ жилахъ моихъ течетъ не кровь моихъ отцовъ и той фамиліи, которая извѣстна всей Сербіи?
Дудичь. Теперь вы русская, но это все равно: Сербы такіе же славяне, какъ и русскіе…
Елена Николаевна. Переселеніе мое по поводу замужества въ единовѣрную страну, душевно отзывающуюся на всякій болѣзненный крикъ человѣчества, не умаляетъ моей горячей любви къ родинѣ. Я была, есть и всегда останусь истинною патріоткою.
Дудичь. Нѣтъ сомнѣнія, что вы какъ дочь нашей дорогой земли, достойны отца, умершаго за родину. Но не забывайте, что дремать теперь нельзя…
Елена Николаевна. Я не дремлю, все идетъ какъ слѣдуетъ, нѣсколько партій добровольцевъ уже уѣхала въ нашу страну, на дняхъ ѣдетъ еще партія, а сынъ мой давно къ вашимъ услугамъ, но остановка вся въ томъ, что онъ два мѣсяца только женился по любви на очаровательной дѣвушкѣ, которая не хочетъ отпускать его отъ себя, а намѣрена сама ѣхать съ нимъ противъ чего возстаетъ сынъ. Я все улажу и такъ, или иначе, а сынъ мой пріѣдетъ въ Сербію вслѣдъ за вами.
Дудичь. Прекрасно, я этого только и добиваюсь теперь.
Елена Николаевна. Кромѣ того у меня созрѣлъ одинъ планъ, при удачномъ выполненіи котораго, контингентъ добровольцевъ у васъ значительно умножится по силамъ и средствамъ.
Дудичь. А можно узнать вашъ планъ?
Елена Николаевна. Теперь не своевременно открывать его, онъ очень несложный ..
Дудичь. Не открывайте, но скажите приблизительно, въ краткихъ очертаніяхъ.
Елена Николаевна. 35 лѣтъ тому назадъ, я была молодою дѣвушкою и отличалась миловидностью: тогда, во время общаго возстанія въ странѣ, красота моя погубила не одного врага нашего отечества…
Дудичь. Тогда былъ убитъ и отецъ вашъ — мой родной братъ… Ну, а теперь что вы задумали?
Елена Николаевна. Гмъ!… Теперь!… Теперь я буду брать опытомъ и кое чѣмъ другимъ, не нарушая приличія, достоинства и женской строгости, словомъ буду стараться достигать необходимое ли насъ помощи… Анюта поможетъ мнѣ, а руководить ею буду я, съ вѣдома разумѣется мужа…
Дудичь. Я не понимаю вашего плана, но думаю нѣтъ надобности прибѣгать къ особеннымъ пріемамъ, а слѣдуетъ дѣйствовать прямо и честно..
Елена Николаевна. Постойте дядя, дайте мнѣ договорить, въ моемъ планѣ ничего преступнаго нѣтъ, да я на нечестный поступокъ и не пойду, въ планѣ — маленькая только хитрость, практическая уловка, желаніе заинтересовать, завлечь кого нужно. Словомъ, дѣлать то, что дѣлала я 35 лѣтъ тому назадъ, не выходя ни на іоту изъ приличія и обязанностей. Скажу вамъ вкратцѣ: у насъ есть въ числѣ прочихъ знакомыхъ, нѣкто князь Бахчіаровъ — человѣкъ съ громадными связями, занимающій видное общественное положеніе и, само собою разумѣется, имѣющій обширный кругъ знакомства, онъ…
Дудичь. Догадываюсь, вы хотите завербовать его въ добровольцы?
Елена Николаевна. Да, хочу видѣть его добровольцемъ, но дѣло собственно не въ немъ лично, потому что онъ по натурѣ своей не человѣкъ, а… а… какъ бы сказать по опредѣленнѣе, по яснѣе.. не человѣкъ, а человѣчекъ, сколько я успѣла разгадать его, но если эта натуришка пойдетъ въ добровольцы, то потянетъ за собою цѣлую вереницу лицъ съ силою и средствами.
Дудичь. Все это хорошо… Разумѣется, такая личность принесла бы намъ пользу, но я не умѣю объяснить себѣ — при чемъ здѣсь жена вашего сына!
Елена Николаевна. Анюта будетъ изображать безкровную жертву, въ сущности она ничего дурнаго не сдѣлаетъ, а пользу принесетъ громадную.
Дудичь. Лишь бы не было чего нечестнаго; избѣгайте дорогая моя племянница преступнаго пути, онъ до добра не доведетъ, помните, что предки паши всегда отличались честными побужденіями.
Елена Николаевна. Нѣтъ, нѣтъ дядя, успокоитесь, я не рѣшусь даже на что нибудь неблаговидное…
Дудичь. И такъ (встаетъ), я могу сказать своимъ, что сынъ вашъ пріѣдетъ вслѣдъ за мною?
Елена Николаевна. Да, да, вопросъ о поѣздкѣ моего сына рѣшенъ, онъ не замедлитъ пріѣздомъ, дайте только рѣшить вопросъ — останется ли здѣсь жена его или поѣдетъ съ нимъ, это первое, а во вторыхъ — о князѣ Бахчіаровѣ. Во всякомъ случаѣ буду торопиться.
Дудичь. Одинъ ли вашъ сынъ пріѣдетъ къ намъ, или вмѣстѣ съ вами, мы встрѣтимъ васъ съ неподдѣльнымъ радушіемъ…. Мой загородный домъ къ вашимъ услугамъ, вы поселитесь тамъ какъ у себя дома и будете располагать всѣми удобствами. До свиданія моя дорогая племянница, съ нетерпѣніемъ будемъ ожидать васъ.
Анюта. Доброе утро мама (цѣлуетъ матъ въ лицо и руку). Кто это такъ рано былъ у насъ?
Елена Николаевна. Мой дядя Дудичь, заходилъ узнать о здоровьѣ… Что это ты заспалась сегодня? Посмотри (указываетъ на каминные часы) скоро часъ!
Анюта. Нездоровится, что-то.
Елена Николаевна. Что съ тобою?
Анюта. Сама не знаю! На болѣзнь жаловаться не могу, а такъ что-то ощущаю слабость во всемъ тѣлѣ и какое-то безотчетное тревожное состояніе духа. Мучаетъ меня предчувствіе о чемъ то не добромъ, не хорошемъ, что какъ будто должно случиться не сегодня, такъ завтра..
Елена Николаевна. Полно, дитя мое, успокойся, ничего случиться не можетъ, это не болѣе какъ нервы, которыми ты всегда страдаешь, точно такъ какъ одно время страдала страннымъ предположеніемъ, что у тебя отнимутъ мужа и еще что-то въ томъ же родѣ.
Анюта. Да, мама, — это правда, но ложныя представленія казались мнѣ такъ ясно и опредѣленно, что у меня очень часто не хватало силы воли разубѣдить себя въ призрачности ихъ… Теперь возобновились такія же ложныя представленія, безпокоитъ меня Александръ..
Елена Николаевна. Чѣмъ?
Анюта. Постоянное его отсутствіе развѣ должно радовать меня? Оно и служитъ причиною моего нервнаго разстройства.
Елена Николаевна. Да вѣдь ты знаешь его страсть къ охотѣ! Она увлекала его и до женитьбы, онъ постоянно пропадалъ по лѣсамъ.
Анюта. Все это такъ, мама, но мнѣ досадно, что я всего два мѣсяца за мужемъ и въ эти два мѣсяца почти не вижу Александра. Развѣ возможно не возмущаться такимъ поведеніемъ мужа? Какое удовольствіе находятъ люди убивать птицъ, звѣрей и слоняться недѣлями по лѣсамъ?
Елена Николаевна. Благодари Бога, что мужъ твой любитъ только охоту, а что ты запѣла-бы милое дитя, еслибы онъ но цѣлымъ ночамъ просиживалъ за картами, или бражничалъ за стаканомъ вина, а?
Анюта. Этого только не доставало!
Елена Николаевна. Гмъ! (иронически). Всѣ націи точно выродились! Современная женщина никакого подобія не имѣетъ съ прежнею! Ну, вотъ Напримѣръ возьмемъ тебя, Анюта. Вѣдь кажется есть все: и молода, и хороша собою и имѣешь красавца мужа, а привязать его къ себѣ не въ силахъ! По моему взгляду, такъ слѣдуетъ его подчинить своей волѣ, подчинить даже мельчайшимъ капризамъ своимъ! Да, да… вотъ какъ слѣдуетъ дѣйствовать! Гдѣ вамъ молодому поколѣнію? Вы умѣете только нюнить и жаловаться на свою судьбу, а между тѣмъ сами во всемъ виноваты!
Анюта. Въ чемъ же я. мама, виновата?
Елена Николаевна. Какъ въ чемъ? Я бы на твоемъ мѣстѣ такъ привязала мужа къ дому, что онъ не отходилъ бы и шагу отъ меня..
Анюта. Ради Бога, мама, научи…
Елена Николаевна. Что тутъ учить, употреби простое, очень обыкновенное средство…
Анюта. Какое же? Приворожить его какимъ нибудь зельемъ?
Елена Николаевна. Ну, да, зельемъ! Для красивой и молодой жены никакого зелья не надобно!
Анюта. Такъ что же это за средство? Дѣлать сцены мужу, ссориться, бранить, упрекать его?
Елена Николаевна. И того не нужно, а необходимо кокетство
Анюта. Я и безъ того съ нимъ черезъ чуръ нѣжна и расточаю свою любовь до крайности. .
Елена Николаевна. Вотъ этимъ то ты и портишь, дитя мое, дѣло. Хорошее вино, какъ бы оно цѣнно и шипуче не было, поставленное на жаръ, обращается въ уксусъ. Такъ и пламенная ваша любовь, расточаемая слишкомъ горячо и безтолково — скисаетъ.
Анюта. Ахъ, мама, ты только упрекаешь меня, а научить какъ быть и что дѣлать мнѣ — не хочешь!
Елена Николаевна. Кокетничай, моя дорогая, только не съ мужемъ, а съ кѣмъ нибудь другимъ; возбуди въ мужѣ ревность и тогда за успѣхъ можешь ручаться. Онъ броситъ охоту и не отойдетъ отъ тебя шагу!
Анюта. Ахъ, мамочка (бросается къ матери и цѣлуетъ ее). Это средство дѣйствительно хорошее! Мало того, оно и невинное…
Елена Николаевна (перебиваетъ). Молодыхъ людей бываетъ у насъ не мало, одного изъ нихъ выбери и кокетничай съ нимъ сколько душѣ угодно, но такъ, чтобы у Александра морозъ но кожѣ пробѣгалъ. За поклонниками вѣдь дѣло не станетъ, да вотъ напримѣръ князь Бахчіаровъ, онъ давно изнываетъ и вздыхаетъ но тебѣ, стоитъ только глазкомъ моргнуть и онъ разсыпится въ дребезги, а Каменскій, Груздевъ, Леонидовъ, а секретарь посольства, да мало-ли еще кто. Но мой совѣтъ, выбери лучше Бахчіарова. Выборъ этотъ будетъ вѣрнѣе потому, что Александръ давно замѣчаетъ его ухаживаніе за собою.
Анюта. Странно, какъ мнѣ въ голову не приходило до сихъ поръ такое простое средство! Странно тѣмъ болѣе, что за мною здѣсь ухаживаютъ всѣ, увиваются до надоѣдливости, а въ особенности князь Бахчіаровъ — онъ вѣчно млѣетъ предо мною.
Елена Николаевна. Ты Нюточка знай только границу кокетства, а то смотри, шутить съ огнемъ опасно, сама пожалуй влюбишься…
Анюта. Что ты, мама, побойся Бога, я развѣ промѣняю своего Александра на кого нибудь?
Елена Николаевна. То-то…
Анюта. Хорошо мама, начну для пробы съ князя, ему будетъ это пріятно, онъ бѣдный совсѣмъ растеряется отъ изумленія и радости.
Елена Николаевна. Ну, вотъ и отлично мое дитя! (его сторону) Наша Груня будетъ помогать интригѣ, она у насъ бой дѣвченка, на нее положиться можно.
Анюта. Съ Александромъ я буду по возможности холодна, а Бахчіарову расточать любезности и отдавать ему полное предпочтеніе предъ другими. Да, мама, такъ надобно вести себя?
Елена Николаевна. Учить тебя пріемамъ кокетства едва ли нужно, на то ты и женщина, чтобы быть кокеткою.
Груня (держитъ корзину съ фруктами, подаетъ письмо на подносѣ). Привезъ верховой! (отходитъ къ дверямъ).
Елена Николаевна (смотритъ въ корзину, беретъ конвертъ, распечатываетъ и читаетъ). Отъ Бахчіарова, присылаетъ фрукты… пишетъ, что вслѣдъ за письмомъ самъ будетъ.
Анюта. Ахъ! А я въ утреннемъ нарядѣ, пойду переодѣнусь! (встаетъ и намѣревается идти).
Елена Николаевна. Иди Нюта, иди, одѣнься по наряднѣе и помни мои наставленія!
Анюта (на ходу). Буду помнить, не забуду, выполню все въ точности! (смотритъ въ корзину) Какая прелесть! Откуда онъ получаетъ такіе фрукты? (идетъ и оборачивается) Увидишь, мамочка, какая я буду кокетка (уходитъ).
Елена Николаевна. Груня! Когда пріѣдетъ Бахчіаровъ — проси, ступай! Впрочемъ нѣтъ, постой, поди сюда Груня! Слушай, что я буду говорить тебѣ, стань здѣсь! (указываетъ) Да не тамъ, а здѣсь! (вновь указываетъ) Вотъ такъ! Скажи мнѣ Груня, ты, ты… ты настоящая женщина?
Груня[1]. Какъ это барыня — настоящая-ли я женщина? А развѣ можно быть не настоящею, поддѣльною? Я родилась на вашихъ глазахъ, вы знаете моего отца, мать, сестеръ, все родс… Ахъ, да понимаю барыня: вы думаете, что у меня что нибудь и гдѣ нибудь (осматриваетъ себя кругомъ и дѣлаетъ повороты) поддѣльное, фальшивое, накладное, да, барыня?
Елена Николаевна. Постой (машетъ рукою).
Груня. Нѣтъ! У меня ничего такого, право барыня ничего нѣтъ…
Елена Николаевна. Да постой-же!
Груня. Я настоящая женщина, вся здѣсь (дѣлаетъ повороты) хоть на изнанку выворачивайте…
Елена Николаевна. Не тараторь — говорятъ тебѣ…
Груня. Я вѣдь только объяс…
Елена Николаевна. Ну, опять?.. Ты не поняла меня!.. Сказки мнѣ — любишь ли ты свою родину, какъ настоящая русская женщина и, любишь-ли насъ, нашу семью…
Груня (перебиваетъ). Еще-бы не любить! И кромѣ васъ люблю своего жениха, отца, мать и кофе люблю пить и гулять въ лѣсу люблю, (понижая голосъ) одна гуляю въ лѣсу, право барыня одна. Еще люблю… да мало ли что я люблю; всего и не перечтешь…
Елена Николаевна. Ради Бога не тараторь, а отвѣчай только на вопросы: любишь ли ты тѣхъ людей, которые хотя и живутъ въ другихъ странахъ, но одной вѣры съ нами?
Груня. Очень барыня люблю! Вотъ, говорятъ, что тамъ, далеко гдѣ то живетъ народъ одной съ нами породы; тѣснятъ его говорятъ, мучаютъ, ну какъ же не любить такихъ людей, какъ не жалѣть? Туда идутъ теперь отъ насъ на защиту много нашихъ добровольцевъ, да и я принесла жертву…
Елена Николаевна. Жертву! Какую?
Груня. Я пожертвовала женихомъ своимъ, уговорила его идти въ ватагу добровольцевъ на защиту нашихъ единовѣрцевъ…
Елена Николаевна. Ахъ, Груня, какая ватага, что за названіе? Это войско воодушевленное любовью къ своимъ единовѣрцамъ, войско готовое положить всю свою душу за нихъ! Единственнаго своего сына я посылаю въ это войско, ты также посылаешь туда жениха и, послѣ такихъ жертвъ кто можетъ назвать наше непобѣдимое полчище ватагою?
Груня. Я сказала барыня потому, что мнѣ разсказывали о Ермакѣ…
Елена Николаевна. Не говори мнѣ болѣе объ этомъ. Я чувствую какъ кровь приливаетъ у меня къ головѣ, а къ горлу — что то подступаетъ, при такомъ фальшивомъ названіи войска героевъ.
Груня. Я ошиблась барыня, не буду больше…
Елена Николаевна. Да, Груня, да, ихъ несчастныхъ, нашихъ единовѣрцевъ мучаютъ, и мучаютъ не одинъ вѣдь годъ, не два года, а цѣлые вѣка, понимаешь-ли — цѣлыя столѣтія! Вотъ туда по этому поводу и идетъ на защиту наша молодость, наша сила. Мы — женщины тоже должны приносить жертвы на защиту страдальцевъ, мало того должны уговаривать идти своихъ родственниковъ, знакомыхъ и..
Груня. Я, барыня, это дѣлаю: съ моимъ женихомъ идутъ и товарищи его…
Елена Николаевна. И отлично, Груня, но мнѣ хотѣлось бы, что бы туда шли люди денежныя и вліятельныя, вотъ напримѣръ какъ князь…
Груня. Бахчіаровъ, барыня?
Елена Николаевна. Да, Бахчіаровъ, вѣдь ты знаешь его, который часто ходитъ къ намъ?
Груня. Какъ-же не знать если онъ чуть не каждый день бываетъ у насъ и всегда таращитъ глаза на нашу молодую барыню, точно они у него выскочить хотятъ. Откровенно вамъ сказать барыня, онъ и на меня таращится и, воля ваша, мнѣ не нравится…
Елена Николаевна. Мнѣ тоже, Груня, князь не по вкусу, но онъ человѣкъ вліятельный и его надобно, во что бы то ни стало, перетянуть на нашу сторону, а потому необходимо быть съ нимъ какъ можно предупредительнѣе и вообще…
Груня (перебиваетъ). Я давно васъ, барыня, поняла, давно! (понижая голосъ) Вотъ точно кто подсказалъ мнѣ ваше желаніе… я съ нимъ очень ужъ… онъ часто шутитъ, заигрыветъ со мною, толкнетъ иногда, скажетъ что то особенное, а мнѣ что… пусть себѣ, думаю, смѣюсь… показываю, что мнѣ пріятно…
Елена Николаевна. Слушай же Груня: дочь моя Анюта будетъ кокетничать съ нимъ, поддѣльно, разумѣется…
Груня. Какъ я?
Елена Николаевна. Не перебивай! будетъ кокетничать, а ты между прочимъ, помогай этой интригѣ, т. е. говори при случаѣ, что молодая барыня сильно имъ заинтересована. Анютѣ же ничего не говори, что ты помогаешь и о разговорѣ нашемъ тоже ни слова, слышишь?
Груня. Слушаю барыня, но вѣдь князь и безъ того таетъ отъ молодой бар…
Елена Николаевна. И пусть себѣ, а ты постарайся, чтобы онъ совсѣмъ растаялъ… (въ сторону) Дѣло пойдетъ скорѣе, если подливать масло въ огонь съ двухъ сторонъ.
Груня. Не безпокойтесь барыня, порученіе ваше исполню, да и не трудная комисія. Эдакая красавица какъ наша молодая барыня, да чтобы она не вскружила голову кому хотите, такъ тогда и жить не нужно! На что ужъ я, да и то приказала своему жениху идти въ ватагу, и…
Елена Николаевна. Опять это названіе…
Груня. Виновата, барыня! Въ войско, а какой онъ красавецъ, барыня! Уфъ какой! Писанный…
Елена Николаевна. Кто, Бахчіаровъ?
Груня. Точно картина!
Елена Николаевна. Да кто же это?
Груня. Высокій, статный, молодой, съ ружьемъ, ножъ у него большой — большущій, вотъ такой! (показываетъ руками непомѣрную длину ножа).
Елена Николаевна. Фу, какая ты противная тараторка, да кто же это?
Груня. Мой женихъ, барыня, Игнатъ! Изъ зависти, надъ нимъ смѣются даже…
Елена Николаевна. Кто?
Груня. Нашъ выѣздной Казиміръ и лакей Степанъ. Намедни и меня довели до слезъ: у твоего жениха, говорятъ, и носъ не на мѣстѣ и глаза какъ буркулы и я по ихнему одѣваюсь не такъ, какъ слѣдуетъ; ты Груня, говорятъ они, одѣваешься легко для того, чтобы жениху было жарко. Вѣрите-ли, барыня, проходу не даютъ, хоть изъ комнаты не выходи…
Елена Николаевна (махаетъ руками). Ну, Груня, перестань, ты прожужжала мнѣ уши. Ступай, когда пріѣдетъ Бахчіаровъ, проси.
Норинъ (сталкивается съ Груней въ дверяхъ). Вѣчно натолкнусь на эту вертушку! Летитъ, прости Господи, очертя голову, впередъ не смотритъ, точно кто ее въ шею толкаетъ! И что ты всегда куда-то торопишься? Ну куда? Куда тебя вѣтеръ несетъ, а? (при послѣднихъ словахъ схватываетъ ее за плечи и ведетъ отъ дверей два-три шага впередъ).
Груня (плачевно). Ахъ, баринъ, да почемъ я знала, что вы попадетесь въ дверяхъ…
Норинъ. Зачѣмъ эта торопливость всегда? Зачѣмъ, а? Пожаръ что-ли. или умеръ кто?
Груня. Извините, я нечаянно! Вы всегда баринъ, какъ нарочно наталкиваетесь на меня!
Норинъ. Вотъ тебѣ и разъ! Она же и въ претензіи! Ушибла грудь, чуть не сбила съ ногъ, а я виноватъ! Сумашедшая! Право у нея чего то не достаетъ тутъ, (показываетъ на голову и идетъ къ авансценѣ; Груня уходя, ворчитъ; Елена Николаевна во время послѣднихъ монологовъ, вставъ съ кушетки стоитъ около нея, а затѣмъ идетъ на встрѣчу къ сыну).
Елена Николаевна. Ну что, Александръ, здоровъ, какъ идутъ дѣла, разскажи? (возвращается съ сыномъ къ дивану, оба садятся, сынъ цѣлуетъ у матери руку на ходу).
Норинъ. Все идетъ пока хорошо, добровольцы набираются, одни уже уѣхали, другіе готовятся къ отъѣзду, но говоря откровенно, мнѣ этотъ сбродъ не нравится, надобно..
Елена Николаевна (перебиваетъ). Какой сбродъ, Александръ! Не смѣй называть такъ нашихъ защитниковъ.
Норинъ. Я далекъ отъ мысли обижать защитниковъ, и если называю ихъ сбродомъ, то потому, что они не сформированы еще и представляютъ изъ себя что-то неопредѣленное…
Елена Николаевна. Ахъ, Александръ! Я счастлива! Я убѣждена, что ты будешь увѣнчанъ лаврами, увѣрена, что будущій сербскій король отличитъ тебя отъ другихъ и непремѣнно сдѣлаетъ придворнымъ! Да, да, ты будешь состоять лично при Государѣ! Я тоже буду принята ко двору, жена твоя разумѣется, займетъ мѣсто при королевѣ. Ахъ, Александръ! Вѣдь это совершится скоро, да, скоро?
Норинъ. Скоро только въ сказкахъ говорится, но не такъ скоро совершается въ дѣйствительности. Легко ты думаешь, при скромныхъ силахъ Сербіи, вести дѣло съ гигантомъ? Не только повалить, а уязвить, уколоть даже этого великана трудно!
Елена Николаевна. Ну, ну, пошелъ умствовать! Гдѣ видишь ты великана?. А Римъ, а Греція, не были развѣ великанами, а? Отвѣчай же милый мой — не были они великанами? (къ публикѣ) Ахъ! Зачѣмъ я не мужчина? Отчего намъ — женщинамъ не дозволяется становиться въ ряды и во главѣ войскъ? Зачѣмъ лишаютъ насъ права и возможности доказывать отечеству насколько мы способны быть патріотками и какія можемъ приносить жертвы? Зачѣмъ насъ женщинъ называютъ прекрасною половиною человѣческаго рода?. Не злая ли это насмѣшка и не глумленіе-ли надъ нашими способностями? Гмъ! Эта прекрасная половина, обречена сидѣть постоянно у семейнаго очага и няньчить дѣтей! Очагъ и дѣти, дѣти и очагъ — вотъ нашъ удѣлъ и вся жизненная задача! Какъ жалки мужчины въ своемъ противурѣчіи: Сами же сложили пословицу — «Гдѣ чертъ не сможетъ, женщину пошлетъ». Слѣдовательно сознаютъ они насколько женщина хитра, умна и изобрѣтательна и, сами же заставляютъ ее возиться около кострюль. Противурѣчіе идетъ дальше: языкъ женщинъ, говорятъ мужчины, есть злокачественный органъ, онъ болтаетъ безъ удержа и безъ устали, а между тѣмъ передъ языкомъ глазъ женщины, передъ языкомъ улыбки ея и, передъ огненнымъ поцѣлуемъ, они, эти мужчины, обращаются въ мякоть и готовы бросить на ставку — честь, достоинство, семью, родство и вывернуть весь свой карманъ…. Спрашивается, послѣ этого — кто могущественнѣе изъ насъ — женщина, или мужчина?
Норинъ. Какая ты мамаша фантазерка! Говорила бы лучше дѣло, а не распаляла свое воображеніе. Скажи, что Анюта и что твой планъ?
Елена Николаевна. Все дѣло мой милый полководецъ налажено; на энергію мою и на находчивость ты можешь положиться, хитрости у меня тоже хватитъ, ты только не забывай нашего уговора на счетъ Нюты и Бахчіарова.
Норинъ. Помню мамаша и, противъ воли держусь уговора, а мое постоянное отсутствіе изъ дома буду прикрывать охотою. Дѣлъ у меня по горло, собирать и формировать партіи добровольцевъ не легко, а слѣдовательно сидѣть дома невозможно…
Елена Николаевна. Постоянное твое отсутствіе изъ дома и даетъ мнѣ полную возможность привести планъ нашъ къ успѣшному результату. Отсутствіе свое пожалуйста прикрывай охотою, а иначе Анюта не будетъ возмущаться твоимъ поведеніемъ. Напримѣръ если бы она знала, что ты формируешь добровольцевъ, то понятно мирилась бы съ твоимъ отсутствіемъ. Кромѣ того, ты ради Бога, не задумай розыгрывать сцену ревности, а напротивъ, не замѣчай продѣлокъ Ніоты. Слышишь?
Норинъ. Слышу мамаша и понимаю; въ этомъ я, пожалуй, слѣпо буду повиноваться твоимъ указаніямъ, потому что ты отлично изучила всѣ извилины женскаго сердца и хорошо знаешь мужскія слабости, когда дѣло коснется любви, а вотъ какъ заговоришь о будущемъ королѣ, о дворѣ, то извини — не слишкомъ ли рано поешь ты эту пѣсню…
Елена Николаевна Гмъ! Нѣтъ не рано, я…
Анюта. Это ты, мой другъ! Побойся Бога, четвертый день пропадаешь изъ дома, на что похожа такая жизнь?
Норинъ (подходитъ къ женѣ). Я, моя Нюточка, я, моя радость, совсѣмъ стосковался по тебѣ…
Анюта. Вижу и вѣрю, исхудалъ даже, бѣдненькій!
Норинъ. Страсть къ охотѣ, мой другъ, заѣдаетъ меня… Сотоварищи по охотѣ, слѣды звѣря, на которые мы напали (цѣлуетъ у жены нѣсколько разъ руки и желаетъ обнять ее, но она отстраняетъ его) завлекли насъ далеко, мы исколесили чуть не весь уѣздъ (опять хочетъ обнять ее, но она вновь отстраняетъ его). Да что ты такая странная? Холодная, безучастная, точно больная!
Анюта. Съ чего ты берешь, Александръ, я здорова, сонною ничего… я, какъ всегда… только…
Норинъ. Что только?
Анюта, Только стала отвыкать отъ тебя, смотрю какъ на посторонняго…
Елена Николаевна (въ сторону). Начало не дурно, она хоть куда.
Норинъ. Вотъ новости! Ты удивляешь меня, Анюта! Развѣ возможно отвыкнуть отъ мужа въ четыре дня? Похвально! Очень, очень утѣшительныя привѣтствія я слышу отъ жены! Хороши же вы женщины! А что же будетъ, если я сегодня опять уѣду на охоту? Да и надобно ѣхать, далъ слово, меня ожидаютъ..
Анюта. Поѣзжай, Александръ, развѣ тебѣ кто нибудь мѣшаетъ, тѣмъ болѣе если далъ слово сотоварищамъ, а я какъ нибудь поразвлекусь, займусь книгами, пойду въ паркъ ухаживать за цвѣтами… Вѣдь ты знаешь мою страсть къ цвѣтамъ? Надоѣдятъ они — поѣду верхомъ…
Норинъ. А съ кѣмъ это и куда — можно узнать?
Анюта. Все съ тѣмъ же Бахчіаровымъ, онъ такой милый, любезный, предупредительный, всегда сопровождаетъ меня въ прогулкахъ по парку, а о цвѣтахъ какое имѣетъ обширное понятіе — изумительно. Онъ теперь читаетъ мнѣ ботанику, мы вмѣстѣ разбираемъ листки, стебельки, онъ разсказываетъ значеніе каждой жилки растенія, такъ толково, такъ занимательно, опредѣленно и ясно, что я невольно увлекаюсь его разсказами…
Елена Николаевна (въ сторону). Вотъ сочиняетъ! Не запнется даже…
Анюта. Да и сегодня онъ долженъ пріѣхать. Что-то замѣшкался, а между тѣмъ аккуратенъ и точенъ всегда; если скажетъ напримѣръ: пріѣду въ такомъ-то часу, то пріѣдетъ минута въ минуту… Не будь его, чтобы я дѣлала въ настоящее время?
Елена Николаевна (въ сторону). Вретъ, а главное — складно вретъ.
Норинъ. Ну и слава Богу, что нашла занятія, мой другъ! Чтеніе книгъ, прогулка въ нашемъ обширномъ паркѣ и затѣмъ ѣзда на лошади, принесутъ тебѣ существенную пользу — нервы твои поисправятся… Конь у тебя хорошій, а для Бахчіарова можешь брать моего верховаго коня…
Анюта. Да я такъ и думала, (въ сторону) Хорошъ муженекъ!
Норинъ. Пожалуйста, Нюта, располагай моею лошадью когда тебѣ вздумается. Твои прогулки меня радуютъ и я прошу тебя почаще ѣздить верхомъ, тогда и о нервахъ забудешь и никакія ложныя представленія не будутъ тебя преслѣдовать.
Анюта (за сторону). Противный! Самъ же и проситъ, чтобы почаще ѣздила. Хорошо, хорошо, буду ѣздить и лѣчиться этими поѣздками!
Груня. Князь Бахчіаровъ!
Анюта (съ поддѣльною радостью). Ахъ, вотъ и онъ! А я роптала, претендовала! Груня! Проси, не заставляй ждать. (Подбѣгаетъ къ зеркалу — поправляетъ туалетъ).
Бахчіаровъ (останавливается въ дверяхъ и разводитъ руками). Вся семья вмѣстѣ! Рѣдкость! Въ первый разъ приходится видѣть… Вы точно на секретномъ совѣщаніи…
Анюта. Какой вы неблагодарный, васъ же ждемъ…
Бахчіаровъ. Благодарю, если говорите искренно… Я значитъ, не успѣлъ еще надоѣсть вамъ…
Норинъ. Добро пожаловать! (подаетъ руку, подойдя на встрѣчу).
Бахчіаровъ. А вы все охотитесь, да? Не только дичи, по и воробья скоро не встрѣтишь въ уѣздѣ — перестрѣляете…
Елена Николаевна (подаетъ руку подошедшему Бахчіарову). Безъ васъ мы соскучались!. Садитесь, располагайте нашимъ домомъ какъ всегда. Моя Ніота только что вспоминала объ васъ (Бахчіаровъ кланяется Анютѣ) и ежеминутно твердитъ о ботаникѣ, она такъ любитъ ее, да и вы кажется знаете толкъ въ цвѣтахъ и растеніяхъ..
Бахчіаровъ. Какъ не знать и какъ не любить цвѣтовъ? Для меня всѣ цвѣты и всѣ цвѣта хороши, въ какомъ бы видѣ, родѣ и образѣ они не представлялись, а въ особенности моя слабость голубой цвѣтъ… (кланяется Анютѣ, она въ голубомъ нарядѣ).
Анюта (звонитъ, входитъ Груня). Нарви сію минуту букетъ незабудокъ!
Груня. Сейчасъ! (уходитъ).
Бахчіаровъ. Зачѣмъ это вамъ?
Анюта. Сдѣлать вамъ угодное!.. Во вкусахъ мы съ Вами, Владиміръ Ивановичъ, сходимся, я тоже въ восторгѣ отъ голубаго цвѣта, а голубые глаза — моя страсть, мое наслажденіе. Смотришь на нихъ точно на небо! (глядитъ пристально въ глаза Бахчіарова). Ахъ, у васъ тоже кажется голубые глаза? (подходитъ къ нему и всматривается) Да, голубые и по очертанію замѣчательные, я такіе глаза рѣдко встрѣчала! Ну. вотъ (кокетливо) я и объяснилась вамъ въ любви…
Бахчіаровъ (кланяется). Вы льстите мнѣ. подсмѣиваетесь? (въ сторону) Очаровательная женщина!
Елена Николаевна (въ сторону). Хватила черезъ чуръ!
Анюта. Ну вотъ и льщу! Не умѣю, не научилась еще! (въ сторону): не шелохнется даже, это не мужъ, а чудовище, крокодилъ. змій!
Норинъ. Князь! Вы можете располагать моимъ конемъ всегда и во всякое время.
Бахчіаровъ (удивляясь). Конемъ?
Норинъ. Да, когда захотите сопровождать мою жену въ прогулкахъ…
Бахчіаровъ. Благодарю васъ! Очень, очень благодаренъ! (въ сторону) зачѣмъ мнѣ коня, кто просилъ его? Рехнулся онъ что-ли…
Анюта. Да, Владиміръ Ивановичъ, я хочу сегодня прокатиться верхомъ, а вы будете сопровождать меня, да?
Бахчіаровъ (кланяется). Къ вашимъ услугамъ, я готовъ какъ всегда…
Анюта. Хорошо Груня, благодарю, Вынь изъ шкафа амазонку, шляпу, хлыстъ, да скажи, чтобы приготовили верховыхъ лошадей для меня и для князя…
Анюта. Владиміръ Ивановичъ! Подите сюда! (Бахчіаровъ подходитъ) Вотъ вамъ букетъ, а вотъ и булавка…
Бахчіаровъ (беретъ и разсматриваетъ). Что же мнѣ дѣлать съ ними?
Анюта. Узнаете въ свое время… я… (уходитъ и на ходу говоритъ) Я на минуту, переодѣнусь только..
Бахчіаровъ. (въ сторону.) Обоятельная женщина, она съ ума меня сведетъ.
Норинъ. Ну, князь, что у васъ новаго? Разсказывайте, а мы послушаемъ.
Елена Николаевна. Какіе слухи въ городѣ?
Бахчіаровъ. Новаго ничего нѣтъ, все идетъ заведеннымъ порядкомъ, но общее возбужденіе продолжается…
Елена Николаевна. Какое? Все тотъ же Сербскій вопросъ, да?
Бахчіаровъ. Да, все тотъ же сербскій вопросъ, онъ околдовалъ всѣхъ, у каждаго только и на языкѣ: Сербія, сербскій народъ, пожертвованія и тому подобное…
Норинъ. Да какъ же иначе и быть? Намъ русскимъ не относиться къ несчастному народу несочувственно нельзя…
Бахчіаровъ. Вы о себѣ только не говорите! Вѣдь вы по матери сербъ, слѣдовательно ваше горячее отношеніе къ сербскому народу никого удивить не можетъ, но посмотрите, что дѣлаютъ чистокровные русскіе. Они доходятъ до сумашествія: бросаютъ ясенъ, дѣтей, хозяйство… ну, точно крестовые походы настали въ нашъ, смѣшно сказать, эгоистическій вѣкъ…
Норинъ. Я тоже, должно быть, изъ числа сумашедшихъ: бросаю жену, мать, хозяйство и на дняхъ уѣзжаю…
Бахчіаровъ. Это вашъ долгъ. (въ сторону) Отлично бы сдѣлалъ, мнѣ легче было бы ухаживать за его женою. А какъ же жена ваша — останется здѣсь, или переѣдетъ въ городъ?
Норинъ. Не знаю еще. Я уговариваю ее остаться здѣсь, но она настаиваетъ ѣхать со мною.
Бахчіаровъ. Да? (въ сторону) Ахъ чертъ возьми, дѣло то выходитъ не хорошее. Ну, понятно, зачѣмъ ей ѣхать, вы, разумѣется, будете уговаривать ее остаться…
Норинъ. Не думаю, хочетъ такъ пусть ѣдетъ…
Елена Николаевна. А вы князь, точно застыли! Я предполагала въ васъ настолько эгоизма, на сколько онъ долженъ быть у каждаго человѣка; эгоистическое чувство не чуждо даже и ребенку, но думать только исключительно о собственномъ я, а въ особенности теперь, грѣшно…
Бахчіаровъ. Я, я? Вы ошибаетесь, я не эгоистъ и сербамъ очень сочувствую, готовъ даже…
Норинъ. Да вѣдь вы не русскій?
Бахчіаровъ. Съ чего вы взяли? Предки мои были татары, но это было когда…
Елена Николаевна. Что васъ можетъ здѣсь останавливать и что вамъ стоитъ проѣхать два — три дня по желѣзной дорогѣ? Тамъ увидите приключенія изъ военнаго быта, сами будете участвовать въ различныхъ поенныхъ эпизодахъ, а черезъ два — три мѣсяца вернетесь. У васъ такъ много знакомыхъ, которые вѣроятно захотятъ ѣхать вмѣстѣ съ вами, слѣдовательно эта поѣздка будетъ веселою прогулкою, — а между тѣмъ сколько пользы вы принесете сербскому народу.
Бахчіаровъ. Я человѣкъ одинокій, мнѣ что… если бы рѣшился ѣхать, то часъ, два и готовъ!
Анюта. А вотъ и я, не замѣшкалась кажется, если взять въ соображеніе, что я жена будущаго военачальника, (указываетъ на мужа) съ которымъ буду раздѣлять труды, опасности и похожденія… Князь! подите сюда! (Бахчіаровъ подходитъ) У меня болитъ рука, я уколола палецъ; для васъ этотъ уколъ имѣетъ большое значеніе…. Такъ вѣроятно судьбѣ угодно…
Бахчіаровъ. Не понимаю! Значеніе для меня? какое?
Анюта. Вы спрашиваете какое? А вотъ какое: приколите букетъ…
Бахчіаровъ. Куда прикажете?
Анюта. Ахъ какой вы недогадливый! Какъ куда? Сюда разумѣется! (указываетъ на плечо).
Бахчіаровъ (начинаетъ прикалывать). (Тихо) Околдовали меня, я съума схожу…
Анюта. Ай больно! Вы укололи меня, тише…
Бахчіаровъ. Виноватъ, не умѣю, не такъ руки созданы… (Во время предшествующихъ и послѣдующихъ монологовъ Анюты и Бахчіарова, Елена Николаевна читаетъ газету и по временамъ говоритъ съ сыномъ, указывая на газету).
Анюта. Ну, вотъ съумѣли же, благодарю! (смотритъ въ зеркало и поправляетъ букетъ).
Бахчіаровъ. Что вы тамъ секретничаете? (обращается въ ту сторону гдѣ сидитъ Елена Николаевна).
Анюта (въ сторону). Я болѣе не выдержу, расплачусь.
Груня. Три лошади поданы!
Анюта. Зачѣмъ три?
Груня. Жокей поѣдетъ!
Анюта (топаетъ ногою раздражительно). Никакихъ жокеевъ намъ не надобно, обойдемся и безъ нихъ. Пойдемте Владиміръ Ивановичъ, надѣюсь вы придерживаетесь моего взгляда?
Бахчіаровъ. Какого?
Анюта. Опять недогадливость! Я говорю о жокеѣ. Ну, зачѣмъ онъ намъ? Зачѣмъ свидѣтель нашего разговора?
Норинъ. Поѣзжайте съ Богомъ, а я поотдохну немного, охота очень утомила меня..
Елена Николаевна. Къ обѣду пріѣзжайте!
Анюта. Мы долго, долго будемъ кататься. До свиданія мама, спокойнаго и длиннаго сна Александръ… (истерически хохочетъ)… хорошихъ сновидѣній… (подаетъ руку Бахчіарову).
Норинъ. Не слишкомъ ли мы зарвались мамаша? Нюта черезъ чуръ ужъ кокетничаетъ, что не особенно мнѣ по вкусу, да говоря откровенно не нравится мнѣ и планъ твой. Трудно мнѣ было воздержаться, чтобы не выгнать изъ дома этого ловеласа. Планъ твой при патріотическихъ цѣляхъ, быть можетъ и хорошъ, но въ семейномъ отношеніи онъ чертъ знаетъ что такое. Меня же нужно сколько нибудь пожалѣть, да наконецъ и Нюта шутя, шутя, а чего добраго — увлечется..
Елена Николаевна. Не безпокойся, не увлечется. Неужели ты не замѣтилъ, что все ее кокетство дѣланное, не натуральное, неумѣлое. Если она кокетничаетъ, то исключительно изъ желанія возбудить въ тебѣ ревность и заставить сидѣть дома. Вѣрь мой другъ, что ничего не выйдетъ дурнаго. Пойми же, что я сама настроила ее дѣйствовать такъ; ради Бога не обращай вниманія на продѣлки жены; еще нѣсколько дней и увидишь — Бахчіаровъ будетъ на пути въ Сербію со всею вереницею знакомыхъ…
Норинъ. Обошлись бы мы и безъ нихъ…
Елена Николаевна. Ахъ мой другъ, не слѣдуетъ пренебрегать такими силами, а главное примѣромъ вліятельныхъ лицъ; за этой партіей пойдетъ другая, третья и т. д. Потерпи нѣсколько дней, ну, принеси эту жертву для матери, которая только и думаетъ какъ бы быть полезною своей родинѣ…
Норинъ. Я соглашаюсь противъ своего взгляда. Вѣдь мнѣ не особенно пріятно видѣть какъ ухаживаютъ за моею женою..
Елена Николаевна. Да вѣдь уговоръ то нашъ заключается въ томъ, чтобы завербовать добровольцевъ изъ интелигентной среды, да?
Норинъ. Да, по можно и отказаться отъ первоначальнаго плана…
Елена Николаевна. Зачѣмъ же, когда цѣль уже достигается? Ради Бога, Александръ, потерпи…
Норинъ. Хорошо, мама, два-три дня, а далѣе не выдержу…
Елена Николаевна. Да болѣе я и не требую. Черезъ два — три дня мы на пути въ Сербію, я приказала уложить въ дорогу, что нужно. Пойдемъ взглянуть уѣхали они, или нѣтъ…
Дѣйствіе ІІ-е.
правитьКартина І-я.
правитьГруня. Ну вотъ мы и живемъ здѣсь, какъ у себя дома; разницы ни на волосъ, только жарче чѣмъ у насъ и обыватели тутъ не такіе — черные, точно сажей кто вымазалъ ихъ, а народъ ничего, красивый, онъ мнѣ нравится. Эти три недѣли пролетѣли какъ одинъ день! Я довольна, а молодая барыня — нѣтъ: по прежнему тоскуетъ о своемъ мужѣ, все думаетъ, что барина кто нибудь отниметъ у нея. Безпокоитъ ее и молодая сосѣдка наша, вдова Пашичь; барыня боится, чтобы мужа она не отбила, ревнуетъ. Да оно, пожалуй, и есть опасность; такая вертохвостка какъ Пашичь кого не введетъ въ сомнѣніе. Ужъ я на что — вѣтеръ и, по совѣсти сознаюсь, что люблю когда около меня (показываетъ рукою кругомъ себя) люди крутятся, а она хуже, право, далеко хуже! За мною здѣсь семь человѣкъ ухаживаютъ и все одинъ другого крупнѣе, а у нее, я думаю и сотня найдется. Вотъ наша барыня такъ очень, очень скромная. Одинъ только князь Бахчіаровъ млѣетъ передъ нею, влюбленъ какъ котъ и нѣмъ какъ рыба; барыня тоже отмалчивается. На что ужъ кажется хуже моего положенія: въ день семь человѣкъ сербовъ дѣлаютъ мнѣ семь жаркихъ объясненій, и каждый изъ сербовъ считаетъ необходимымъ при объясненіи безцеремонно держать меня за локоть, да вѣдь крѣпко держитъ. Я не пыталась вырываться, а вѣрно нельзя вырваться. Отъ такой любезности у меня не сходятъ синяки съ локтя. (понижая голосъ) Старая барыня смѣется; это, говоритъ она, семь смертныхъ грѣховъ тебя клюютъ; будь осторожна — говоритъ. Ну вотъ, чего кажется хуже какъ семь влюбленныхъ и семь объясненій, а не отмалчиваюсь какъ барыня и князь. (понижая голосъ) Господа говорятъ, что отъ сильной любви языкъ отнимается. Вздоръ они говорятъ, по себѣ сужу что вздоръ. У меня же языкъ не отнимается и у семи сербовъ не отнимается. Если бы возможно было выйти за всѣхъ ихъ замужъ, то ручаюсь головою, что и тогда не отнялся бы у меня языкъ! Однако-же какъ быть, вѣдь я всѣмъ имъ если не дала обѣщаніе, то обнадежила… Это для того, понятно, чтобы выбрать лучшаго. У меня фамильный порокъ: всѣмъ обѣщать, много обѣщать и ничего не исполнять…
Груня (въ сторону). Первый грѣхъ идетъ! Поразберемъ его.
Бубичь. Здравствуйте! Я очень хочу видѣть васъ! (беретъ Груню за локоть).
Груня. Только потише пожалуйста! (показываетъ на свой локоть, но не отстраняетъ руку Бубича).
Бубичь. Это — я вамъ принесъ! (вручаетъ коробку).
Груня. Что тутъ такое?
Бубичь. Самые лучшіе финики, Константинопольскіе, это съ поминокъ. Я былъ на похоронахъ, такъ оттуда..
Груня, (въ сторону: Какой милый! Всегда что нибудь принесетъ). Благодарю…
Бубичъ. Вы очень мнѣ нравитесь, я хочу быть вашимъ мужемъ, а вы хотите быть моею женою?
Груня (жеманясь). Не знаю — право, какъ сказать вамъ…
Бубичь. Да скажите прямо: нравлюсь я вамъ, а?
Груня (перебирая подолъ своею передника). Что сказать, какъ сказать… кажется нравитесь…
Бубичь. Если другіе будутъ брать васъ въ жены, то не идите, я лучше потому, что у меня есть садъ за городомъ, а въ городѣ лавка…
Груня. Вотъ какъ!.. А въ лавкѣ у васъ что продается? Дамскія вещи есть: башмаки, ленты, матеріи, кружева, цвѣты…
Бубичь. Самый лучшій товаръ есть: кресты для могилъ есть, гробы хорошіе есть, большіе, просторные гробы, можно двумъ помѣститься. Я добросовѣстно дѣлаю, весь городъ меня знаетъ; спать въ гробѣ свободно можно; когда будете моею женою попробуйте! Парча есть, вѣнки есть…
Груня, (въ сторону: Что я слышу)! Вы значитъ, гробовщикъ?
Бубичь. Самый лучшій въ городѣ. Кромѣ того читаю надъ покойниками, хорошо читаю, всѣ плачутъ когда я читаю… дѣлаю также чучелы: набиваю птицъ, собакъ, кошекъ и другихъ животныхъ, понимаете я чучельщикъ! Скелеты человѣчьи для докторовъ и для учениковъ умѣю хорошо дѣлать! (повертываетъ Груню) У тебя хорошіе кости, очень хорошій скелетъ! Когда умрешь — сварю.
Груня (въ испугѣ отступаетъ), (въ сторону: Вотъ такъ женихъ — гробовщикъ, чучельщикъ и сварить хочетъ)… Пожалуй я согласна сдѣлаться вашей женою, но какъ же быть съ теперешнимъ моимъ мужемъ?
Бубичь. Съ какимъ? А развѣ у васъ есть мужъ?
Груня. Я три года замужемъ. Мужъ у меня здоровый, большой дѣтина, а какой сильный — такъ и вообразить трудно: желѣзную кочергу въ узелъ связываетъ, двугривеннный двумя пальцами въ трубку свертываетъ, а кулакъ какой, вотъ какой (показываетъ непомѣрную величину) съ вашу голову будетъ! (указываетъ на голову) Если онъ ударитъ кого, такъ тутъ и духъ вонъ. Подъ судомъ сколько разъ былъ, въ тюрьмѣ сидѣлъ, а все изъ-за меня, ревнивъ очень. Вотъ если увидитъ васъ со мною, то бѣда — убьетъ..
Бубичь. Мужъ есть!! Гмъ! А зачѣмъ прежде не сказала, а? Отдавай назадъ финики, отдавай! (протягиваетъ руку взятъ коробку).
Груня (не отдаетъ коробку; отступаетъ отъ Бубича). Нѣтъ не отдамъ, я на память оставлю себѣ… Можно вѣдь развестись съ мужемъ, я его не люблю…
Бубичь. Не хочу, отдавай назадъ финики; зачѣмъ обманула? (наступаетъ).
Груня (притворно вглядывается въ аллею). А вонъ и мужъ идетъ…
Бубичь. Гдѣ?
Груня. Да вотъ онъ подходитъ! Скорѣе уходите, съ дубиною идетъ, ай-ай-ай!
Груня. Скатертью дорога! (хохочетъ и садится на стулъ). Ишь задумалъ что? Гробовщикъ, могильщикъ, читальщикъ, чучельщикъ! (хохочетъ)… Мнѣ барыня подарила два билета внѣшняго займа и растолковала, что такое тиражъ. «Наблюдай, говоритъ, Груня!» Ну вотъ я и наблюдаю, но не билетъ, а женихъ мой внѣшняго займа подъ № 1 выскочилъ въ тиражъ. Посмотримъ теперь на жениха подъ № 2. Замѣшкался что то! Каковъ выйдетъ — любопытно; пожалуй и этотъ въ тиражъ выскочитъ! У меня вѣдь не долго… но кажется выглядитъ посолиднѣе, а костюмъ его, костюмъ, вотъ такъ костюмъ! Очень ужъ нарядный, просто на удивленіе. Красный, съ ногъ до головы красный! Точно ракъ печеный.
Груня. Ай! (вскакиваетъ). Какъ вы испугали меня.
Юсуфъ. Здравствуй! (беретъ Груню за локоть).
Груня. Да тише! Вы локоть отдавите, (не отстраняя руки Юсуфа) Скажите пожалуйста, что у васъ за обыкновеніе здѣсь, держать за локоть? Боитесь, чтобы женщина съ которою говорите, не убѣжала отъ васъ, а?
Юсуфъ (смѣется). Кого любишь, того держишь, понимаешь?
Груня. А! Вотъ что…
Юсуфъ. Ты дала мнѣ слово, надобно кончить, я сказалъ своимъ женамъ, онѣ согласны…
Груня. Какимъ женамъ? Что такое? я не понимаю…
Юсуфъ. Жены согласны, чтобы ты была моею женою, только одинадцатая жена плачетъ, но это ничего, ты будешь у меня двѣнадцатая…
Груня. Какъ двѣнадцатая, развѣ можно двѣнадцать ясенъ?
Юсуфъ. 120 можно, 300 можно, сколько хочешь можно, у насъ законъ такой..
Груня. Да вы кто такой, татаринъ, что-ли?
Юсуфъ. Я мусульманинъ! Ты смотри (грозитъ ей пальцемъ) должна вести себя смирно, а то одинадцать женъ выцарапаютъ у тебя глаза. Заступиться не могу, я одинъ, ихъ одинадцать…
Груня. Вы значитъ, халатами торгуете и лошадей ѣдите?
Юсуфъ. Нѣтъ; я ночью на большую дорогу выѣзжаю…
Груня. Что-лсъ вы тамъ дѣлаете? Съ чертями на кулачкахъ деретесь?
Юсуфъ. Людей останавливаю и изъ любопытства карманы у нихъ смотрю.
Груня, (въ сторону: Разбойникъ! Надобно и его выпустить въ тиражъ, а красивый, жаль!) Съ чего же вы взяли, что я хочу быть вашею женою?
Юсуфъ. Какъ съ чего? Ты обѣщала…
Груня. Вы меня не поняли. Никогда я не обѣщала. Развѣ я могу выйти за мужъ — у меня четверо дѣтей…
Юсуфъ. Четверо дѣтей! ай-ай-ай! Такая молодая!
Груня. Такъ чтожъ, что молодая. У меня дѣти рождались близнецами — по два.
Юсуфъ. А мужъ былъ, есть, гдѣ?
Груня. Умеръ при вторыхъ родахъ…
Юсуфъ. Зачѣмъ же ты обманула меня, а?.. Зачѣмъ?
Груня. Я не обманывала и не обѣщала, но я не отказываюсь быть вашею женою, только обезпечте шестерыхъ дѣтей..
Юсуфъ. Какъ шестерыхъ, вѣдь было четыре?
Груня. Я можетъ быть на дн…
Юсуфъ (плюетъ). Тьфу! Нѣтъ, не хочу, прощай! Зачѣмъ мнѣ чужихъ дѣтей, когда своихъ некуда дѣвать; скоро родится у меня 21-й (убѣгаетъ).
Груня. Этотъ еще лучше: разбойникъ, да еще 20 дѣтей и 11 женъ. Слава Богу, что выпустила его въ тиражъ…
Анюта. Странно мама со стороны Александра, второй день не пишетъ…
Елена Николаевна (наливаетъ чай). Ничего, дитя мое, нѣтъ страннаго при настоящемъ переполохѣ во всей странѣ.
Анюта. Да хоть бы строчку…
Елена Николаевна. Нельзя вѣрно! Груня! Писемъ сегодня не было?
Груня. Нѣтъ, не было…
Анюта. Ступай, узнай, можетъ быть теперь есть.
Анюта (привстаетъ со стула, увидѣвъ Пашичъ и торопливо говоритъ). Давно васъ поджидаемъ, нѣтъ ли извѣстій?
Пашичь. Есть, есть, но неособенно утѣшительныя… (садится).
Елена Николаевна. Ну, что, что?
Анюта (встаетъ съ своею мѣста и торопливо подходитъ къ Пашичъ). Говорите, какія вѣсти?
Пашичь. Недалеко отсюда былъ бой!..
Елена Николаевна и Анюта. Ну?
Пашичь. Наши разбиты!
Анюта (хватается за голову). А мужъ мой, мужъ?
Пашичь. Я приготовила два флигеля для раненыхъ, ихъ сюда привезутъ, а къ вамъ только на минуту… у меня дѣлъ будетъ много при перевязкѣ…
Анюта. А мужъ мой, мужъ?
Елена Николаевна. Что-жъ вы ни слова не скажете о сынѣ моемъ?
Анюта. Говорите-же ради Бога…
Пашичь. Я не знаю кто остался въ живыхъ и кто убитъ, мнѣ сообщили только, что наши разбиты и чтобы я приготовила подъ раненыхъ флигеля свои..
Анюта. Ахъ, Боже, Боже! Что за наказаніе! Зачѣмъ эта рѣзня людей?
Пашичь. Не удручайтесь! (встаетъ) Не горюйте! Кровь пролита не даромъ. Родина наша не разъ обагрялась кровью! До свиданія (идетъ).
Елена Николаевна. Постойте! (Пашичь останавливается) Если услышите что, или увидите, то сообщите намъ въ ту же минуту…
Пашичь. Разумѣется сообщу, до свиданія (уходитъ).
Анюта. Мама! живъ онъ, а? живъ?
Елена Николаевна. Чего убиваться преждевременно, другъ мой! Если ты теряешь мужа, то я не менѣе тебя несу потерю. Пойми единственнаго сына я теряю… Но родина — прежде всего…
Анюта. Ахъ мама, мама! для тебя Сербія — родина, а для меня что? (закрываетъ лицо руками и рыдаетъ). Зачѣмъ мы сюда пріѣхали, зачѣмъ?.. Ты мама отняла у меня мужа, ты во всемъ будешь виновата…
Елена Николаевна. Передъ тобою дитя мое — да, буду виновата, но передъ родиною — нѣтъ! Отецъ мой палъ смертью героя здѣсь, не стыдно и сыну послѣдовать примѣру отца ради родины, ради ея возстановленія… Она будетъ возстановлена…
Анюта. На костяхъ и на обагренной кровью землѣ?
Елена Николаевна. Да, да, на костяхъ и на обагренной кровью землѣ, но все таки будетъ возстановлена.
Анюта (увидя Груню). Ну что, писемъ нѣтъ?
Груня. Нѣтъ, барыня! Но слухи ходятъ нехорошіе… говорятъ, что гдѣ то былъ бой и тамъ много побито сербовъ…
Елена Николаевна. Кто говоритъ, отъ кого ты слышала?
Груня. На кухнѣ сидитъ старикъ-сербъ, съ виду нищій, разсказываетъ такія страсти, что слушать больно…
Анюта. Пойдемъ мама, поразспросимъ его…
Елена Николаевна. Пойдемъ, быть можетъ и узнаемъ что…
Юсуфъ-ага (на ходу). Я отказался, не хочу, раздумалъ.
Цыганъ. Зачѣмъ же ты раздумалъ?
Юсуфъ-ага. Жены не согласны, стращаютъ, говорятъ, что если я введу въ домъ еще жену, то онѣ всѣ разойдутся, убѣгутъ. А для тебя она будетъ очень хорошая жена, какъ разъ подойдетъ. (въ сторону: онъ меня обманулъ — продалъ лошадь безъ хвоста и слѣпую, такъ и я ему удружу).
Цыганъ. Хорошо, ты ступай, а я подожду ее здѣсь.
Юсуфъ-ага. Женись, она очень хорошая и ты очень хорошій, оба лучше… (уходитъ).
Груня, (въ сторону: Еще женихъ! Этотъ мнѣ не но вкусу, наружность не ахти…)
Груня. Здравствуйте! Я знала, чтобы придете, (въ сторону: совсѣмъ неожидала) торопилась встрѣтить васъ, бросила всѣ дѣла, въ торопяхъ разбила бутылку съ бальзамомъ, кошкѣ ногу и хвостъ отдавила и цыпленка задавила…. Хотѣла скорѣе видѣться съ вами..
Цыганъ. Очень хорошая ты женщина, двѣ лошади стоишь, нѣтъ не двѣ, а больше — три, пять… Я — буду твоимъ мужемъ, я, я! (тыкаетъ себѣ пальцемъ въ грудь). Больше никто не будетъ, я, понимаешь? Но слушай, не иначе какъ ты должна умѣть танцовать по нашему. Если не умѣешь, то въ таборѣ покажутъ. Я ворую лошадей, продаю, кую ихъ, лечу, а ты научись красить ворованныхъ лошадей и научись ворожить, т. е. врать складно. Понимаешь? Тогда только я буду твоимъ мужемъ…
Груня, (въ сторону: № 3 перещеголялъ всѣхъ. Воръ, да еще съ какимъ достоинствомъ и условіями дѣлаетъ предложеніе, точно милость мнѣ оказываетъ). Я помню свое обѣщаніе и откровенно сказать! мнѣ очень хочется быть вашею женою, хочется тѣмъ болѣе, что я подхожу какъ разъ подъ вашъ характеръ: танцую я отлично, ворожить умѣю лучше всякой цыганки, а на счетъ воровства, такъ у меня правило: «бери, что лежитъ плохо»; красить хвосты и гривы у лошадей тоже съумѣю, потому что долго жила у француза-парикмахера и мнѣ приходилось красить волокитамъ усы, брови и головы…
Цыганъ. Вотъ это хорошо, ты будешь настоящей моею женою.
Груня. Но есть препятствіе къ моему замужеству…
Цыганъ. Какое?
Груня. Вы похлопочите устранить это препятствіе и я буду вѣкъ свой благодарить васъ..
Цыганъ. Ну?
Груня. Видите въ чемъ дѣло: я вдова, въ прошломъ году умеръ мой мужъ и съ того времени я нахожусь подъ надзоромъ и на покаяніи, а на паспортѣ написано запрещеніе выходить мнѣ замужъ…
Цыганъ. Такъ ты вдова? Гмъ! Какъ это вдова, а? Такая молодая, ай-ай-ай! Жаль! Ну, хорошо, положимъ для меня все равно — вдова ты, или не вдова, но отчего запрещено тебѣ выходить замужъ?
Груня. Я боюсь сказать, мнѣ совѣстно…
Цыганъ. Говори пожалуйста, говори…
Груня. Я… да, нѣтъ, я боюсь…
Цыганъ. Говори, говори…
Груня. Я… Я… Я мужа своего ошпарила кипяткомъ…
Цыганъ (отступаетъ шагъ). Нечаянно?
Груня. Нѣтъ, не нечаянно.
Цыганъ (отскакиваетъ). Какъ же такъ? И мужъ отъ этого умеръ?
Груня. Какъ не умереть. Цѣлую кострюлю на голову вылила…
Цыганъ (отходитъ дальше). Какая же причина была?
Груня. Никакой! На меня часто находитъ что то и тогда я рѣшаюсь на все: на воровство и на другія преступленія, а главная страсть моя обдавать кипяткомъ…
Цыганъ. Ты больная?
Груня. Нѣтъ, это отъ природы! Меня держали и въ больницѣ, и въ тюрьмѣ и въ съумашедшемъ домѣ. Отовсюду отпускали и объявили, что я неизлечима, психопатка — говорятъ.
Цыганъ. На что мнѣ такая жена?
Груня. Пожалуйста женитесь, вы очень мнѣ нравитесь!
Цыганъ (махаетъ обѣими руками). Ты убьешь меня!
Груня. Похлопочите пожалуйста, я болѣе ни за кого не выйду кромѣ васъ; кипяткомъ ошпариваю я вѣдь безъ умысла… Эта страсть находитъ на меня…
Цыганъ. Нѣтъ, нѣтъ, зачѣмъ мнѣ такая… Прощай!
Груня. Да постойте же! (идетъ за цыганомъ) На меня вѣдь находитъ только…
Цыганъ (ускоряетъ шагъ). Развѣ мнѣ легче отъ того — находитъ на тебя, или не находитъ.
Груня (хохочетъ). И этотъ No — фютъ… (свиститъ) въ тиражъ вылетѣлъ. Жениховъ много, а толку ни на грошъ. Вмѣсто брака, приходится браковать…
Картина ІІ-я.
правитьНоринъ. Мы погибли! Разгромъ полный! Разбиты на голову, мой отрядъ уничтоженъ! Осталось 10—15 человѣкъ, да и тѣ едва спаслись! Стыдъ! Срамъ! (останавливается) Что дѣлать мнѣ? Какъ быть? Я съума сойду! (хватается за голову) Зайти развѣ домой? (смотритъ на усадьбу) Что же выйдетъ изъ того? Проволочка только времени, а если жена узнала, что я разбитъ, то потекутъ слезы, посыпятся уговоры, увѣщанія — остаться дома… Нѣтъ! Заходить домой не слѣдуетъ! Прочь сентиментальность и разныя супружескія нѣжности! (идетъ ближе къ авансценѣ) Теперь не до нихъ! Поѣду къ Дудичу, онъ дастъ другой отрядъ, съ которымъ я и брошусь впередъ. Да, впередъ! А что послѣдуетъ за этимъ роковымъ словомъ: «Впередъ»? Не повторится ли нынѣшнее пораженіе? Проклятіе! Не одна вѣдь шальная пуля не задѣла меня, а кажется былъ впереди! Но отрядъ изъ сербовъ, отрядъ! Боже, Боже! Что это за стадо барановъ! Да. именно: стадо барановъ передъ такимъ организованнымъ войскомъ какъ Турецкое! солдаты тамъ точно черти! Жалкія созданія эти сербы! Вздумали бороться, захотѣли попытать свои ничтожныя силы и съ кѣмъ же? Смѣшно подумать, стыдно сказать! Не напоминаютъ ли они своими желаніями и дѣйствіями извѣстную басню «Слона и Моську»? Какой толкъ выйдетъ изъ такого тяфканья, если не придетъ на помощь могучая сила Россіи? Я совершенно падаю духомъ! Но отступать теперь поздно, надобно такъ или иначе — дѣйствовать, малодушіе тутъ неумѣстно! Иду! Что будетъ, то будетъ! (идетъ и въ аллеѣ встрѣчается съ Пашинъ) Вы ли это г-жа Пашичь? (останавливается) Зачѣмъ вы здѣсь?
Пашичь (съ удивленіемъ). Надобно васъ спросить — зачѣмъ вы здѣсь? Развѣ мѣсто воина у своего дома, когда флигеля мои и подвалы переполнены ранеными съ поля сраженія? Вы вѣроятно пришли сюда порюмить и понѣжничать около вашей жены, да? Успѣете еще нагрѣться подъ ея крылышками! Стыдитесь г. Норинъ! Я думала видѣть въ васъ защитника нашей родины, человѣка, который задачу свою ставитъ выше всего, а вы? Вы слоняетесь здѣсь, чтобы полюбоваться глазками красивой жены!
Норинъ. Что съ вами г-жа Пашичь? Что вы нападаете на меня? Вы ошибаетесь!
Пашичь. Какъ ошибаюсь? Да развѣ я не своими глазами вижу васъ? Вы вѣдь здѣсь — зачѣмъ?
Норинъ. Я дѣлалъ и дѣлаю все, что слѣдуетъ.
Пащичь. Вижу и краснѣю за васъ…
Норинъ. Я только что съ поля битвы, не ѣлъ, не пилъ, не присѣдалъ даже въ теченіи сутокъ, а вы говорите о моемъ желаніи видѣться съ женою! Я здѣсь случайно, потому что въ сосѣднемъ лѣсу я понесъ пораженіе и послѣ этого долженъ же былъ куда нибудь дѣться? Не отдаваться же въ руки непріятеля? Я въ отчаяніи отъ понесенной мною неудачи, а вы вмѣсто успокоенія чуть не называете меня измѣнникомъ! Что вы г-жа Пашичь? Опомнитесь! Измѣнникомъ я не былъ и никогда не буду; съ женою видѣться нахожу совершенно лишнимъ, задачу ставлю я свою выше всего на свѣтѣ, а слѣдовательно млѣть передъ женою и любоваться ея глазками было бы теперь нечестно. .
Пашичь. Значитъ, ошиблась я, ошиблась! Ради Бога, Александръ Петровичъ, извините! Я невольно вдалась въ ошибку, видя васъ около дома. Раскаиваюсь въ своихъ грубыхъ упрекахъ! Мнѣ обидно и горько стало разочаровываться въ васъ! Признаюсь: мнѣ почему то показалось, что вы бѣжите съ поля, но слава Богу, вы остались тѣмъ же человѣкомъ, которымъ я всегда привыкла представлять васъ и потомкомъ тѣхъ Сербовъ, патріотическое чувство которыхъ переходитъ въ фанатизмъ и обращается чуть не въ религіозный догматъ. Простите, Александръ Петровичъ, дайте руку вашу въ знакъ примиренія. .
Норинъ. Да, да, я дѣйствительно фанатикъ и въ фанатическомъ своемъ увлеченіи вижу вещи не въ томъ видѣ, въ какомъ онѣ должны представляться въ дѣйствительности, доказательствомъ чему служитъ мой торопливый пріѣздъ сюда. Мнѣ слѣдовало подождать могучей силы моего отечества и затѣмъ уже поступить въ ряды борцовъ, но фанатизмъ увлекъ меня и, въ результатѣ увлеченія — постыдное пораженіе. Ко всему этому ваши несправедливые упреки…
Пашичь. Раскаиваюсь я, прошу у васъ прощенія, даю вамъ слово, что никогда не перемѣню объ васъ мнѣнія…
Норинъ. Однако я заговорился съ вами. Уцѣлѣвшій мой Егоръ съ лошадьми здѣсь въ 20 саженяхъ, я думаю, заждался меня. Прощайте Елизавета Григорьевна, ѣду къ Дудичу, каждая минута дорога для меня, быть можетъ болѣе никогда не увидимся, завтра постараюсь вступить опять въ бой.
Пашичь. Постойте, Александръ Петровичъ! Дайте мнѣ обнять васъ какъ роднаго и разцѣловать какъ истиннаго нашего защитника…
Норинъ. Не говорите пожалуйста женѣ, что видѣли меня. (обнимаетъ и цѣлуетъ Пашичь).
Пашичь. Нѣтъ! Не такъ, Александръ Петровичь! Я хочу поцѣловать васъ долгимъ, долгимъ поцѣлуемъ и прижать къ груди, въ которой бьется сердце настоящей Сербки (цѣлуетъ, и обнимаетъ).
Норинъ (на ходу). Прощайте! Боже сохрани, если узнаетъ жена, что я въ нѣсколькихъ шагахъ отъ нея… (скрывается за деревьями).
Пашичь (идетъ по направленію къ своей усадьбѣ, туда гдѣ показалась Анюта). Надобно поторопиться и мнѣ, вѣроятно привезли еще раненыхъ… Куда то я помѣщу ихъ? Всѣ мои помѣщенія переполнены ими. Хотѣла зайти къ Норинымъ, да заговорилась… (наталкивается на Анюту).
Анюта. Ни съ мѣста! Вы дѣйствительно заговорились и открыли мнѣ глаза! Все, что казалось мнѣ загадкою, теперь такъ ясно, такъ, просто..
Пашичь. Анюта! Что съ вами?
Анюта. И вы имѣете столько смѣлости, нѣтъ не смѣлости, а столько наглости, спрашивать меня — что со мною? Вы, принятая у насъ въ домѣ какъ родная, посягнули на мое спокойствіе, достоинство.,
Пашичь. Постойте. Анна Сергѣевна, не торопитесь обвинять! Если вы сердитесь за послѣднюю сцену, то я объясню вамъ…
Анюта. Какое тутъ еще объясненіе надобно послѣ всего мною видѣннаго и слышаннаго? При вашемъ объясненіи вы окажетесь, пожалуй, ангеломъ невинности…
Пашичь. Да дайте же мнѣ сказать слово…
Анюта (перебиваетъ). Я не понимаю, какъ вы можете смотрѣть мнѣ въ глаза, хватаетъ же у васъ настолько смѣлости и дерзости…
Пашичь. Почему же вы не хотите выслушать меня…
Анюта (перебиваетъ). Боже! Боже! Какой позоръ! Какъ назвать вашъ поступокъ? Какое подобрать къ нему на человѣческомъ языкѣ наименованіе? Гдѣ ваше человѣческое достоинство?
Пашичь. Вѣдь это Богъ знаетъ, что такое…
Анюта (не прерывая монолога). Гдѣ ваша честь? Гдѣ стыдливость женщины?
Пашичь. Не оскорбляйте меня…
Анюта (не прерывая монолога). Вамъ не достаточно сотни поклонниковъ, пришпиленныхъ къ вашему шлейфу, вы захотѣли совратить съ пути еще одного, чтобы число переходило за сотню, да? Очень мило!
Пашичь. Оскорбленія ваши… Остановитесь!.. Какое вы имѣете право..
Анюта (не прерывая монолога). Вѣрьте послѣ этого людямъ! Принимайте ихъ съ распростертыми объятіями, съ открытымъ сердцемъ — тепло, радушно, родственно! Они отблагодарятъ васъ, да, отблагодарятъ, они надсмѣются надъ вашею дружбою и васъ же назовутъ глупцомъ…
Пашичь. Да опомнитесь же. Вы дошли до съумасбродства…
Анюта (не прерывая монолога). Какъ жить на свѣтѣ? Съ кѣмъ же знаться? Куда бѣжать? Куда скрыться отъ всѣхъ этихъ (указываетъ на Пашичь) милыхъ созданій, завлекающихъ въ свои сѣти чужихъ мужей? Боже, Боже! Какое лицемѣріе! Какой позоръ!
Пашичь. Если вы не хотите принимать отъ меня объясненій, то я. пойду объяснить матери вашего мужа…
Анюта. Ни шагу! Не смѣйте переступать порогъ нашего дома! Я прикажу не принимать васъ и сама передамъ матери все видѣнное…
Пашичь. Что же это такое? Въ умѣ ли вы?
Анюта. Господи! Подкрѣпи меня, избавь отъ несчастья быть женою измѣнника, лицемѣра, варвара. Подумать даже страшно: я всего три мѣсяца замужемъ и вотъ результатъ моей любви, ласкъ и ежеминутнаго вниманія къ мужу. Бѣжать изъ этого дома! бѣжать!
Пашичь. Съумашедшая женщина! Съ нею положительно говорить нельзя! Бѣснуется, пѣна у рта, точно я дѣйствительно совершила преступленіе!.. Поуспокоится же когда нибудь, узнаетъ, свое заблужденіе и сама придетъ съ повинною!
Бахчіаровъ. Эти двѣ версты разстоянія ѣду я чуть не полтора часа; на каждомъ шагу пикетъ останавливаетъ, тщательно разспрашиваетъ — куда ѣду, зачѣмъ ѣду и затѣмъ разсматриваетъ съ ногъ до головы, точно вещь какую нибудь, или диковинку. А на бѣду еще чуть не сбился съ дороги — взялъ вправо, вмѣсто лѣвой стороны. Хорошъ бы я былъ въ рукахъ баши-бузуховъ, къ которымъ попалъ не далѣе какъ 20 минутъ тому назадъ Норинъ; тоже взялъ не въ ту сторону. Какъ помочь несчастному Норину? Приходится только сожалѣть его, а если взять въ соображеніе, что баши-бузухи не церемонятся съ плѣнными, то остается одно — помолиться о душѣ его. Сомнѣваться въ такомъ печальномъ исходѣ, едва-ли возможно. Анна Сергѣевна съ нынѣшняго дня вдова… но не долго ей придется сиротствовать; такія женщины не засиживаются! Сказать ли ей о плѣнѣ мужа? Нѣтъ, лучше повременить и соображаясь съ обстоятельствами, открыть потомъ… Гмъ! Я бы пожалуй и самъ не отказался имѣть такую жену! Куда не шло! Хотя признаюсь — всякая для меня женитьба не по вкусу! Я всегда былъ врагомъ супружества, но рано-ли, поздно, несчастье это должно случиться съ каждымъ изъ смертныхъ… Жениться напримѣръ молодымъ человѣкомъ, непремѣнно жена надоѣстъ, а жениться въ преклонныхъ лѣтахъ, когда будешь изъятъ изъ всеобщаго обращенія, такъ женѣ надоѣшь. Словомъ, какъ не поверни вопросъ, все выходитъ скверно… Ну, а что касается г-жи Нориной, то грѣшный человѣкъ долженъ сознаться — она мнѣ очень, очень нравится. Первый разъ еще въ жизни испытываю я такую привязанность; эта обаятельная женщина заставила меня пріѣхать вслѣдъ за нею сюда, да и здѣсь- я ежедневно подвергаю себя опасности попасть къ непріятелю и быть повѣшеннымъ, или разстрѣляннымъ. Въ вѣтренной своей натурѣ, я и не подозрѣвалъ такого глубокаго чувства…
Анюта (говоритъ на ходу къ авансценѣ). Бѣжать! Бѣжать изъ этого дома! Бѣжать отъ мужа, такъ безцеремонно и безчеловѣчно надсмѣявшагося надъ моимъ глубокимъ и святымъ чувствомъ!… А какъ любила я его — Боже! Могла бы развѣ быть какая нибудь жертва, которую я не принесла ему. Въ немъ я видѣла все свое счастье, всю свою жизнь! На немъ сосредоточивала все свое вниманіе! Это былъ идолъ, которому я покланялась! (понижая голосъ) Ясно теперь — онъ женился на моемъ имѣній, а меня взялъ въ приданое… Хороши люди! Хороши правы! Хорошъ нашъ вѣкъ: помѣшанный на золотѣ! Передъ этимъ презрѣннымъ металломъ преклоняется все, попираются и грязнятся, ради его, всѣ святыя чувства; человѣкъ дѣлается торгашемъ своей совѣсти, чести, достоинства, права, самолюбія, семьи, родства! Господи! Неужели было, такъ всегда? Неужели люди рождаются съ такими поразительными зачатками зла и затѣмъ, вмѣсто уничтоженія, развиваютъ его до колосальныхъ размѣровъ! Быть не можетъ, чтобы не было исключеній, не вѣрится, не вѣрится, чтобы міръ складывался такъ скверно, такъ.. (увидя Бахчіарова) Вы здѣсь? Вотъ кстати! Богъ посылаетъ мнѣ помощь! (подаетъ руку).
Бахчіаровъ. Пріѣхалъ какъ обыкновенно повидать васъ, но боялся подступить — вы такъ взволнованы, такъ разстроены чѣмъ-то! Я прислушивался къ вашимъ словамъ и, кромѣ ропота, жалобъ на что-то и душевнаго вопля, ничего не могъ вынести изъ вашихъ словъ..
Анюта. Да, въ лицѣ вашемъ, Богъ посылаетъ мнѣ помощь…
Бахчіаровъ. Что случилось, скажите?
Анюта. Владиміръ Ивановичъ! Выручите меня изъ бѣды, оградите мое самолюбіе, спасите честь и достоинство женщины, оскорбленной и униженной до послѣдней крайности…
Бахчіаровъ. Ровно ничего не понимаю! Кто же васъ обидѣлъ, скажите, объясните, я готовъ… Вы знаете мою преданность къ вамъ..
Анюта. Знаю и увѣрена, что вы всегда относились ко мнѣ съ сочувствіемъ! Да, Владиміръ Ивановичъ, вѣдь я не обманывалась?. Вѣдь вы… вы… вы были расположены ко мнѣ?
Бахчіаровъ. Анна Сергѣевна! Возможно-ли сомнѣваться въ моемъ неподдѣльномъ чувствѣ? Я давно души не чаю въ васъ! Я люблю слушать васъ! Быть около васъ — для меня наслажденіе! Я былъ бы… Я счелъ бы величайшимъ для себя счастьемъ быть вашимъ… быть вашимъ мужемъ, но у васъ есть онъ, ему досталось въ удѣлъ это счастье…
Анюта. Не упоминайте имени моего мужа, я презираю его…
Бахчіаровъ. Да полноте же волноваться! Успокойтесь! Отчего такое ожесточеніе? Скажите, наконецъ, что случилось и чѣмъ я могу быть полезнымъ вамъ? Заранѣе обезпечиваю васъ словомъ, что всякое ваше требованіе будетъ исполнено..
Анюта. Въ вашемъ словѣ я не сомнѣваюсь, по въ началѣ спрошу васъ какъ честнаго и благороднаго человѣка, сознайтесь откровенно.
Бахчіаровъ. Я жду вопроса!
Анюта. Сознайтесь откровенно: любите ли вы меня сколько нибудь?
Бахчіаровъ. Ахъ, дорогая Анна Сергѣевна! Люблю до съумашествія, иначе зачѣмъ я ѣздилъ бы къ вамъ ежедневно, подвергая свою жизнь опасности…
Анюта. А уважаете ли меня какъ замужнюю женщину, у которой обязанность жены ставится на первый планъ и обращается въ священный долгъ?
Бахчіаровъ. Да, да, Анна Сергѣевна! Инаго чувства и взгляда я не допускаю…
Анюта. Такъ слушайте же, Владиміръ Ивановичъ! Вотъ что скажу вамъ въ короткихъ словахъ: Я лично убѣдилась въ невѣрности моего мужа, убѣдилась своими собственными глазами, а потому съ нимъ болѣе не желаю жить, не хочу, понимаете-ли — не могу…
Бахчіаровъ. Какъ же это такъ?… Быть можетъ…
Анюта. Да; да, не желаю, не хочу. Это мое послѣднее слово! А потому и прошу васъ увезти меня въ Россію; да, въ Россію! Я здѣсь не хочу, не могу и не должна оставаться! Земля эта — жжетъ меня, а встрѣча съ мужемъ была бы для меня смертью…
Бахчіаровъ. Ваше желаніе, Анна Сергѣевна, совпадаетъ съ моимъ намѣреніемъ: я тоже хочу уѣзжать. Черезъ два-три дня я къ вашимъ услугамъ…
Анюта. Нѣтъ, нѣтъ! Я хочу не черезъ два-три дня, а сію минуту, понимаете-ли — сію минуту!
Бахчіаровъ. Какъ сію минуту? Я не понимаю васъ!
Анюта. Да, да, сію минуту! Если вы не можете, то я рѣшилась ѣхать…
Бахчіаровъ. Мнѣ необходимо день-два пробыть здѣсь, чтобы покончить свои денежныя дѣла…
Анюта. Я не знала, что вы здѣсь и думала ѣхать одна въ городъ, а оттуда далѣе, для чего и приказала заготовить экипажъ и все необходимое для дороги.
Бахчіаровъ. Но развѣ нельзя одинъ день…
Анюта. Ни минуты… Ради Бога уѣдемте! Умоляю васъ! Умоляю васъ! Сдѣлайте для меня эту услугу. Ее я не забуду никогда. .
Бахчіаровъ. Хорошо, хорошо, я согласенъ, но дѣло въ томъ — кредиторы мои подумаютъ, что я бѣжалъ отъ долговъ…
Анюта. И пусть себѣ думаютъ, а вы не замедлите высылкою имъ денегъ.
Бахчіаровъ. Вы властны дѣлать со мною что хотите, ваше требованіе для меня — законъ.
Груня. Экипажъ поданъ!
Анюта. Идемте. Владиміръ Ивановичъ! (подаетъ ему руку) Я смотрю на васъ какъ на честнаго и благороднаго покровителя и безусловно вѣрю, что вы уважая во мнѣ замужнюю женщину, оградите мое достоинство и честь.
Бахчіаровъ. Идемте! Но позвольте мнѣ предложить вамъ одинъ несложный вопросъ.
Анюта. Спрашивайте!
Бахчіаровъ. Скажите мнѣ въ свою очередь, какъ благородная и прелестнѣйшая женщина откровенно: если бы у васъ не было мужа, вышли бы вы за меня замужъ?
Анюта. Вы говорите, что вопросъ этотъ несложный… На мой взглядъ — онъ очень сложный. Какъ же я могу сказать, если у меня есть мужъ?
Бахчіаровъ. А если-бы у васъ не было его?
Анюта. Можетъ быть и вышла… Вы всегда относились ко мнѣ съ сочувствіемъ, а настоящую вашу услугу — сопровожденіе меня въ дальній путь, я цѣню очень высоко Но я такъ наказана моимъ замужествомъ, что говорить теперь объ этомъ предметѣ едва-ли возможно безошибочно. А вотъ если бы выйти замужъ сейчасъ, сію минуту, то я не задумалась бы кажется быть женою кого угодно, чтобы только досадить и отомстить тому, кто заслуживаетъ этой мести. Замужествомъ такимъ, я доказала бы моему мужу, что. не дорожу имъ. Вотъ на что можетъ быть способна женщина, оскорбленная измѣною. Идемъ!
Дѣйствіе ІІІ-е.
правитьКартина І-я.
правитьБахчіаровъ (бросаетъ перо). Быть человѣкомъ семейнымъ — задача не всѣмъ по плечу! Мнѣ она далеко не по вкусу. Постоянные упреки со стороны жены, подозрѣнія, ревность, жалобы на свое несчастное положеніе, нервные припадки и тому подобныя прелести, хоть кого выведутъ изъ терпѣнія, а меня — такъ доводятъ до тошноты! (подходитъ къ авансценѣ). То-ли дѣло бытъ холостымъ, свободнымъ отъ всѣхъ семейныхъ невзгодъ и мелочныхъ дрязгъ! Нѣтъ никакихъ заботъ, иначе дышешь, встанешь и ляжешь когда пожелаешь, идешь куда вздумается, ухаживаешь за кѣмъ хочешь, знаешь, что за тобою нѣтъ присмотра, знаешь, что никто не будетъ дѣлать тебѣ замѣчаній, словомъ, свободенъ какъ птица… А спрашивается — кто является виновникомъ настоящаго моего положенія? Разумѣется, я самъ! Женился, ну… вотъ и плачусь… Ужь больно увлекся и увлеченіе свое довелъ до преступленія… Сколько надобно было употребить ухищреній, чтобы она согласилась выйти за меня замужъ?.. Обстоятельства складывались и продолжаютъ складываться благопріятно, а иначе плохо мнѣ пришлось бы… Впрочемъ анализируя свое поведеніе я нахожу себя неособенно виноватымъ, а если взять въ расчетъ мою бывшую страсть, доведшую меня чуть не до съумашествія, то я пожалуй и совсѣмъ не виноватъ. Ну, начнемъ съ начала: Я влюбился въ эту женщину; влюбился до одури, до бѣшенства; поѣхалъ вслѣдъ за нею спасать своихъ единовѣрцевъ, о которыхъ прежде никогда и не помышлялъ. Тамъ на мое счастье, или лучше сказать — несчастье, подвернулась ревность жены къ мужу, затѣмъ захватъ его въ плѣнъ, далѣе — путешествіе вдвоемъ на родину, нѣсколько дней на единѣ, страстное мое объясненіе, просьба руки, отпоръ и отказъ съ ея стороны въ виду того, что мужъ въ плѣну, но живъ, а что она не задумалась бы выйти замужъ чтобы скорѣе забыть и изгладить изъ своей памяти презрѣннаго измѣнника, котораго она сильно любила. Спрашивается, что оставалось мнѣ дѣлать и, что сдѣлалъ бы на моемъ мѣстѣ другой, при пожирающей страсти къ женщинѣ? Да… Вотъ я и совершилъ преступленіе — обманулъ ее и, только посредствомъ обмана могъ жениться на ней… А теперь плачусь, во 1-хъ потому, что я не могу быть вѣрнымъ мужемъ — натура ужъ такая, а во 2-хъ — не сегодня, такъ завтра могутъ меня обличить въ обманѣ, а ежеминутно находиться подъ такимъ топоромъ не особенно пріятно.
Груня (подаетъ письмо). Письмо съ посыльнымъ!
Бахчіаровъ (беретъ). Хорошо!
Бахчіаровъ (распечатываетъ конвертъ и читаетъ письмо). Гмъ!. Ну, какъ не соблазниться, какъ не идти по этому письму?
Груня. Что прикажете?
Бахчіаровъ. Скажи Петру, чтобы приготовилъ фракъ!
Бахчіаровъ. Жаль Анюту, очень жаль, а не идти сегодня не могу… Слабый у меня характеръ! Сознаюсь, что не въ моей натурѣ строго подчиняться правиламъ брака, столь необходимаго въ каждомъ благоустроенномъ обществѣ… Быть можетъ происходитъ это вслѣдствіе недостатка во мнѣ нравственныхъ основъ, или истиннаго пониманія цѣли супружества; быть можетъ даже, что я крайне извращенъ, но спрашивается — много ли найдется людей, могущихъ осуждать меня? Строго осуждая чьи бы то ни было поступки, судьи должны быть людьми болѣе или менѣе безупречными… Я осуждаю самъ себя въ измѣнѣ своей женѣ, другіе едва-ли меня осудятъ, если поверхностно даже заглянутъ въ свою душу и въ свою супружескую жизнь…
Анюта. Ты, мой другъ, все занимаешься? Не пора-ли и отдохнуть, (идетъ къ дивану и садится) иначе разстроишь свое здоровье…
Бахчіаровъ, (въ сторону. Опять замѣчанія: заниматься не хорошо). Да, Анюта, что-же дѣлать, бумаги срочныя, надобно закончить ихъ…
Анюта. Сегодня думаешь куда нибудь идти?
Бахчіаровъ. Въ клубъ, моя милая…
Анюта. Такъ ли?
Бахчіаровъ. Опять подозрѣніе!… Ты, Анюта, доведешь меня скоро до съумашествія своими замѣчаніями и подозрительнымъ характеромъ. Ничему не вѣришь, чтобы я не сказалъ…
Анюта. Есть, мой другъ, къ тому основаніе… (беретъ книгу со стола и разворачиваетъ ее).
Бахчіаровъ. Какія же именно теперь основанія?
Анюта. Указать не могу за кѣмъ ты ухаживаешь, но вѣроятно твое поведеніе осталось по прежнему неисправимымъ…
Бахчіаровъ (съ раздраженіемъ). Такъ это только одно предположеніе и, на основаніи такого предположенія, у тебя является основаніе подозрѣвать меня, да? Очень мило! Похвально! Справедливо! Впрочемъ, я не обвиняю тебя, виноваты во всемъ нервы…
Анюта. Пусть будетъ такъ! Дай Богъ, чтобъ это были нервы… Страдать нервами гораздо легче, чѣмъ быть свидѣтельницею любовныхъ похожденій мужа…
Бахчіаровъ. Анюта! Вѣдь я далъ тебѣ слово, что ты болѣе не замѣтишь меня въ любовныхъ похои…
Анюта. А если замѣчу, тогда что?
Бахчіаровъ. Ахъ мои другъ! Что хочешь тогда требуй…
Анюта. Что я могу требовать? Остается одно средство избавиться отъ твоихъ похожденій — потребовать развода.
Бахчіаровъ. Да хоть бы и развода — согласенъ, только теперь ради Бога не раздражай меня.
Анюта. Я полагаю, что ты сдержишь свое слово! Въ честности твоей и во всѣ съ вообще дѣлахъ къ людямъ, кромѣ разумѣется супружескихъ — это въ скобкахъ — ты являешься рыцаремъ. Показная ли это сторона, или ты дѣйствительно рыцарь, рѣшить не берусь, но предупреждаю тебя, что при первой твоей любовной исторіи, мы должны будемъ разойтись.
Бахчіаровъ. На все согласенъ и глубоко убѣжденъ, что я болѣе никогда не попадусь въ какой бы то ни было любовной интригѣ. Съ нынѣшняго дня я одинъ изъ самыхъ вѣрнѣйшихъ мужей на свѣтѣ.
Анюта. Ну, вотъ и отлично! Я, по крайней мѣрѣ, буду знать, что люди перестанутъ показывать на тебя пальцемъ какъ на человѣка извращеннаго, а меня сожал…
Бахчіаровъ. Да полно-же, Анюта, окончимъ этотъ разговоръ… (смотритъ на часы) 8½ часовъ, въ 9 я поѣду въ клубъ, тамъ будетъ ожидать меня партія въ карты… Пойду переодѣнусь (встаетъ, со стола падаетъ конвертъ; идетъ направо въ дверь).
Анюта. Быть можетъ и я куда нибудь поѣду, а если кто завернетъ къ намъ, то проведу время дома.
Рыдинъ (говоритъ подходя къ Анютѣ). Ну, моя красивая барыня, что нервы ваши, какъ вы чувствуете себя?
Анюта (встрѣчаетъ доктора, даетъ ему руку). Кажется лучше Капли ваши принимаю аккуратно..
Рыдинъ. Да, да, принимайте, онѣ замѣчательны по своему цѣлебному свойству…
Анюта. Пойдемте докторъ отсюда въ гостинную, а то здѣсь бумажная обстановка кабинета мужа моего, наведетъ насъ, пожалуй, на дѣловой разговоръ, что я не долюбливаю…
Рыдинъ. Пойдемте, моя прелестная паціентка. Избавимъ себя отъ дѣловыхъ зрѣлищъ и отъ этого бумажнаго царства, разбросаннаго по всѣмъ полкамъ, по письменному столу и даже — вонъ на полу валяется (указываетъ) какой то дѣловой конвертъ… (Анюта смотритъ по указанію доктора) вѣроятно ненужный, исполненьи уже, принятый къ свѣдѣнію, къ руководству… (хочетъ поднятъ, но Анюта предупреждаетъ доктора — сама поднимаетъ и разсматриваетъ) Пойдемте-же!
Анюта. Минуту…. (дѣлаетъ знакъ доктору рукою)… Адресованъ на имя мужа…. рука женская… Странно!… Опять какая нибудь любовная интрига. (докторъ подходитъ къ картинѣ, разсматриваетъ ее)… Отъ кого бы это? Конвертъ впрочемъ распечатанъ, брошенъ на полъ, слѣдовательно я ничего не сдѣлаю предосудительнаго, если прочту… (смотритъ во внутрь конверта, изъ котораго затѣмъ вынимаетъ письмо).
Рыдинъ (оборачивается). Вы что-то опять взволнованы?
Анюта. Минуту, докторъ, минуту! Вотъ вамъ цѣлая книга эстамповъ, займитесь пока! (подводитъ къ маленькому столику и указываетъ на книгу) Они очень искусно набросаны, посмотрите… я минуту только…
Рыдинъ. Это альбомъ извѣстнѣйшихъ художниковъ? Хорошо, посмотримъ, только вы не волнуйтесь… (садится у стола и разсматриваетъ).
Анюта (отходитъ отъ доктора къ авансценѣ). Убѣждена, что это любовное письмо… Кто можетъ осудить меня! Письмо распечатано и брошено… Прочту… (разворачиваетъ и читаетъ).
«Милый и безцѣнный другъ Владиміръ! Я отчаявалась, что свиданіе наше не удастся…»
Не ошиблась я, да и не трудно угадать было, (продолжаетъ читать)
«я отчаявалась, что свиданіе наше не удастся, но препятствіе устранено. Ровно въ 12 часовъ ночи я буду одѣтая вся въ черномъ, съ чайною розою на плечѣ, на сегодняшнемъ маскарадномъ балѣ въ клубѣ. Какъ только увидишь меня, то веди въ библіотечную комнату, гдѣ рѣдко кто бываетъ въ маскарадные дни. Тамъ перемолвимъ два-три слова и уѣдемъ въ условное мѣсто».
Въ этомъ письмѣ я ничего особеннаго не нахожу. Оно нисколько меня не удивляетъ; такое поведеніе мужа обычное…. (продолжаетъ читать).
«Надобно быть намъ крайне осторожными, мой благовѣрный слѣдитъ за мною и вѣроятно будетъ сегодня въ маскарадѣ, но ему не удастся узнать меня — я закутана съ головы до ногъ, а маска плотно закрываетъ все лицо. Твоя Марія Д.»
Вотъ подите-же!
Рыдинъ. Какая прелесть! Дѣйствительно рисунки верхъ совершенства, оторваться отъ нихъ трудно…
Анюта. Марія Д…. Д… Марія… (вдумывается). Надобно полагать, что эта Марія хорошо знакома съ условіями клуба и съ его помѣщеніями, если знаетъ, что въ библіотечной комнатѣ рѣдко кто бываетъ въ маскарадные дни… Не первый разъ, значитъ, она назначаетъ тамъ свиданіе… Одна эта строчка обличаетъ какого сорта женщина пишетъ къ моему мужу… Марія Д…. Мар… Ахъ, да!… это она — Марія Девель… Француженка, авантюристка, извѣстная всѣмъ и знающая всѣхъ, славящаяся утренними раутами и вечерними скандалами… Такъ вотъ на кого промѣнялъ меня мужъ! Не оскорбительно-ли это?… Кровь приливаетъ къ головѣ! (берется за голову) Однако, какая смѣлость со стороны Девель… а со стороны мужа что?… Трудно представить себѣ такого извращеннаго человѣка!… Впрочемъ онъ быть можетъ и не пойдетъ на свиданіе послѣ послѣдней нашей сцены и увѣреній, что съ нынѣшняго дня будетъ однимъ изъ вѣрнѣйшихъ мужей на свѣтѣ… Посмотримъ! Провѣрить не трудно!
Рыдинъ. Такой экземпляръ теперь, я думаю, рѣдкость? Какимъ образомъ достался онъ вамъ?
Анюта. Да, докторъ, да, едва-ли можно достать такой экземпляръ… (поспѣшно подходитъ къ столу и на оборотѣ пишетъ, а затѣмъ читаетъ въ полголоса написанное) «Сегодня не могу быть, помѣшало мнѣ одно за мое обстоятельство. Завтра лично объясню. В.» (вкладываетъ письмо въ свѣжій конвертъ и надписываетъ адресъ)… Извините докторъ, я смотрю на васъ какъ на роднаго, не стѣсняюсь! Кое что надобно было сдѣлать безъотлагательно. Пойдемте въ гостинную…
Рфдинъ. Опять взволновалась моя хорошая, но безпокойная и тревожная паціентка! Поберегите себя, примите капли…
Анюта. Да, да, приму. Я готова принять кромѣ вашихъ капель и другія, которыя безъ рецепта доктора не отпускаютъ изъ аптекъ, но теперь не до капель, а дѣло вотъ въ чемъ: Проводите пожалуйста меня въ одинъ домъ къ знакомымъ, недалеко отсюда, я только шляпу одѣну и что нибудь накину на себя… Идемте…
Рыдинъ. Я, какъ домашній врачъ и другъ вашъ, не оставлю васъ до тѣхъ поръ, пока вы не успокоетесь.
Груня. Что прикажете?
Анюта. Вотъ что, милая Груня: садись на перваго попавшагося извощика и отвези это письмо по адресу (показываетъ адресъ рукою на конвертѣ. Груня вглядывается) Вручи лакею, чтобы тотчасъ передалъ (отдаетъ письмо Грунѣ).
Груня. Да вѣдь это черезъ три дома, на первомъ перекресткѣ отсюда; какъ не знать этотъ домъ, туда баринъ часто ходитъ… Сію минуту! (уходитъ).
Анюта (идетъ на лѣво въ дверь). Мнѣ дурно! Какъ выдержу я… Оскорбленіе на каждомъ шагу.
Бахчіаровъ. Куда я дѣлъ письмо?… Держалъ въ рукахъ, читалъ, положилъ обратно въ карманъ и… (ищетъ между бумагами)… Нѣтъ!… Какъ будто его и не бывало… чего добраго въ руки жены попало… Уронилъ какъ нибудь, что-ли?… (смотритъ подъ столъ и по сторонамъ)… А можетъ быть Груня или Петръ подняли… (Звонитъ).
Петръ. Что прикажете?
Бахчіаровъ. Ты здѣсь (указываетъ на столъ) ничего не убиралъ послѣ моего ухода отсюда, или на полу… письмо, конвертъ?
Петръ. Нѣтъ, не убиралъ?… Я и въ кабинетѣ не былъ…
Бахчіаровъ. Барыня дома?
Петръ. Уѣхали сію минуту съ докторомъ.
Бахчіаровъ. Такъ вѣрно Груня убирала кабинетъ, позови ее!
Петръ. Барыня куда то услали ее.
Бахчіаровъ. Когда придетъ — позови…
Бахчіаровъ (подходитъ къ зеркалу и поправляетъ на себѣ туалетъ). Куда-же я дѣлъ его?… Гмъ!… Чертъ знаетъ, что можетъ выйдти, если письмо попало въ руки жены!… Впрочемъ, чтожъ я убиваюсь? Эдакій я несообразительный! Письмо я могъ получить, а быть по этому письму не захотѣлъ, не поѣхалъ. Вотъ тебѣ и все! (смотритъ на часы) Теперь 9-ть, поѣду въ клубъ, часа два-три поиграю въ карты, а въ 12-ть (беретъ шляпу и идетъ къ дверямъ) Гмъ!… Что? что въ 12-ть?… Какая натура у меня глупая и слабая!… Но за то сердце нѣжное!… Постараюсь впрочемъ удержаться…
Петръ (осматриваетъ кабинетъ, письменный столъ и по сторонамъ) Пригрозилъ баринъ!. письмо какое-то потерялъ! (продолжаетъ искать) Вѣроятно Груня подобрала!… Эдакая, подумаешь, скверная дѣвченка! Вѣдь ей надобно вездѣ свой носъ сунуть! Бойкая, грубая, бранчливая, разборчивая — что не женихъ, то не по ней, не по ея носу, точно княгиня какая! Уродится же на свѣтъ такая бестія!… И какъ земля терпитъ такихъ женщинъ. Никого и въ грошъ не ставитъ!… На что ужъ кажется почтенный человѣкъ я, (садится на стулъ) въ дѣды ей гожусь, а помыкаетъ мною какъ тряпкой; мало того — издѣвается, а что всего обиднѣе — не хочетъ признать меня за мужчину, а все къ своему полу причисляетъ. Бываетъ еще хуже: когда сильно осерчаетъ, то называетъ меня не по имени, а подумать даже обидно. Ты, говоритъ она, не то, ни се. Вотъ подите и толкуйте съ нею. Не особенное счастье кому она достанется; мужа въ три погибели согнетъ, а ужъ тутъ (показываетъ на голову) такіе отростки пойдутъ, что только успѣвай подстригать… Теперь она ведетъ себя ничего, сдержанно, а вотъ какъ замужъ выйдетъ, то ай-ай-ай… Видна птица по полету…
Груня (входитъ, останавливается у дверей и подбоченясъ смотритъ на Петра; затѣмъ дѣлаетъ два-три шага впередъ). Ты чего здѣсь, старая крыса, сидишь?… Мало дѣла у тебя?…
Петръ. Ишь новая барыня отыскалась!… Сижу я, значитъ хочу сидѣть, а стоять не хочу, поняла эту грамоту?… А вотъ лучше скажи гдѣ ты была, куда письмо дѣла и зачѣмъ свой носъ вездѣ суешь?
Груня. Охъ какой! Точно я у него на отчетѣ! Не прикажете-ли мнѣ стать на вытяжку у дверей, застыть тамъ, окаченѣть?… Гдѣ была, тамъ меня нѣтъ, отсюда не видать гдѣ была, рукою туда не достанешь…
Петръ. Гдѣ письмо дѣла, вотъ здѣсь подняла, куда убрала, баринъ спрашиваетъ…
Груня (въ сторону: О какомъ письмѣ онъ толкуетъ). Ты самъ поднялъ, а не я. У тебя размякли мозги, забылъ!
Петръ. Отъ тебя путнаго развѣ добьешься чего…
Груня. И не добивайся, а лучше иди отсюда (показываетъ на дверь)… Пошла, нечего сидѣть!..
Петръ. Я все знаю и все передамъ барину (грозитъ пальцемъ и встаетъ со стула).
Груня (растягиваетъ). Что знаешь? Дура ты вотъ что! (скороговоркою) Пошла, говорятъ тебѣ, отсюда!
Петръ. Ты, Груня, не серди меня, а не то поплотишься… Что я дался тебѣ — женщина, что-ли?
Груня. Кабы женщина, а ты не то, ни се. Пошла!
Петръ. Тьфу! (плюетъ) Говорить не хочу! (уходитъ).
Груня (провожаетъ его глазами). Осмѣливается стращать! Барину, говоритъ, скажу, а что скажетъ? Боюсь я очень барина твоего! Скоро у меня будетъ настоящій баринъ, а этого — фютъ (свиститъ) долой; поддѣльный онъ, фальшивый!… Намъ такихъ не нужно… Настоящій что-то запоздалъ… Чьи то шаги слышны? Не онъ ли?… (идетъ къ дверямъ) Легокъ кажется на поминѣ! (отворяетъ дверь и сталкивается съ Норинымъ).
Норинъ. Ты, Груня, по старой привычкѣ, летишь очертя голову, впередъ не смотришь…
Груня. Идите, идите, никого нѣтъ. Онъ уѣхалъ въ клубъ, а барыня куда-то ушла съ докторомъ.
Норинъ. Ты. Груня, мнѣ много помогла и помогаешь; я не знаю какъ и благодарить тебя (садится). Все, что необходимо было, я узналъ, а теперь знаю даже — гдѣ барыня сегодня будетъ и когда вернется домой..
Груня. Какъ-же такъ вы знаете, если я не знаю…
Норинъ. Знаю потому, что письмо, которое ты носила затри дома отсюда все мнѣ объяснило. Оно вѣдь было не заклеено…
Груня. Такъ въ томъ письмѣ развѣ написано было куда она пойдетъ и когда вернется домой?
Норинъ. Хоть и не написано, но догадаться было не трудно. Ну, да это въ сторону, а ты вотъ что сказки мнѣ Груня: Подготовляешь ты барыню?
Груня. Пятый день подготовляю разными намеками…
Норинъ. Ну какъ-же ты говоришь?
Груня. Въ. карманъ за словомъ не полѣзу… Вотъ дня три тому назадъ говорила я барынѣ, что видѣла васъ во снѣ живымъ, что вы со мною разговаривали о барынѣ и приказали ей сказать, что скоро увидите ее лично, а вчера говорю, что встрѣтила на улицѣ очень похожаго на васъ господина, и что онъ, т. е. похожій на васъ господинъ кивнулъ мнѣ головою, улыбнулся и назвалъ по имени..
Норинъ. Что-же барыня?
Груня. Не вѣритъ! Мертвые, говоритъ она, не воскресаютъ, а кабы это могло случиться, говоритъ, то моему счастью не было бы и границъ ..
Норинъ. Благодарю, Груня! Сегодня, быть можетъ, выяснимъ дѣло! А ужъ тебя Груня какъ я вознагражу… На свадьбу твою хорошенькій капиталъ отложилъ уже. .
Груня. Мнѣ баринъ ничего не нужно, вы похлопочите только о нашей бѣдной барынѣ, она горемычная — два года не живетъ, а мыкается. Вѣдь вышла замужъ за этого вертопляса съ.досады, что вы измѣнили ей; забыть, говоритъ, его хочу, а потомъ каялась, убивалась, плакала, простить себѣ не могла, молилась за упокой вашей души, да и теперь чуть не ежедневно ходитъ въ церковь — все объ васъ молится. А здоровье то ее какое? День здорова, а три въ постелѣ; докторъ лечитъ отъ нервовъ, да что доктора понимаютъ! Горе ее убило — вотъ что. Да и какъ не горевать? Васъ то потеряла, а пріобрѣла вонъ какое золото (указываетъ на портретъ). Въ городѣ, я думаю, не одной женщины не найдется, къ хвосту которой онъ не старался бы прилипнуть.
Норинъ. Эхъ, Груня! Ты говоришь барыня убивается, а мнѣ, думаешь, легко живется! Потерпимъ еще немного, авось и для насъ солнышко проглянетъ!
Картина ІІ-я.
правитьБахчіаровъ. Дорогая Марія!.. Здѣсь никого нѣтъ, дай руку, (она протягиваетъ, онъ цѣлуетъ). Дай поцѣловать, дай обнять тебя, мое счастье, моя жизнь, наслажденіе! (она не отстраняетъ его, онъ обнимаетъ и жарко цѣлуетъ, приподнявъ кружева маски). Какое было препятствіе, что случилось? Мужъ, что-ли, или кто тамъ помѣшалъ, а? Да, что ты дрожишь Марія? Не бойся, здѣсь никого нѣтъ! (желаетъ вновь поцѣловать ее, но она отталкиваетъ его).
Неизвѣстная. Довольно! Прочь! Отойдите! Не оскверняйте меня вашимъ прикосновеніемъ! (снимаетъ маску).
Бахчіаровъ (отступаетъ два шага въ ужасѣ). Анюта!.. Боже! Какимъ образомъ?!
Анюта. Презрѣнный человѣкъ!.. Какъ вы жалки!.. Какъ ничтожны!
Бахчіаровъ. Я… я… я… рѣшительно не понимаю…
Анюта. Стыдитесь! Вы ничтожны теперь не только въ моихъ, но и въ собственныхъ глазахъ! (возводитъ глаза къ небу.) Господь Богъ посылаетъ мнѣ тяжелыя испытанія, я выношу ихъ съ христіанскимъ терпѣніемъ! За что-же? Что сдѣлала я? (обращается къ мужу). Если у васъ осталась еще искра совѣсти, то скажите мнѣ ради Бога — зачѣмъ вы женились на мнѣ? Зачѣмъ ко всѣмъ моимъ испытаніямъ и къ разбитой жизни, вы прибавили еще одну ужасную, черную страницу? (обращается къ публикѣ) Два года тому назадъ, я была введена въ заблужденіе: не хотѣла слушать оправданій Нашичь и за то… за то и наказана! Я наказала сама себя! Но кто-же могъ предполагать тогда, что свиданіе моего лужа и Пашичь, было свиданіемъ патріотическихъ стремленій и чувствъ ихъ обоихъ? Я дѣйствовала подъ вліяніемъ горячей любви къ первому мужу, котораго не перестаю любить и до сихъ поръ! Роковая ошибка не можетъ искупиться позднимъ раскаяніемъ! Оно не облегчаетъ мою жизнь, а напротивъ — несправедливое осужденіе мужа, заставляетъ меня страдать и переносить такія душевныя муки, которыя не по силамъ человѣку. Молитва только облегчаетъ мои страданія. Я молюсь о бѣдномъ моемъ мужѣ, молюсь о его душѣ и ежеминутно упрекаю себя въ поспѣшномъ осужденіи его (обращается къ мужу, который во время предшествующаго монолога Анюты сидитъ растерянный, закрывъ лицо руками). Вѣдь вышла я за васъ, снисходя вашимъ-же мольбамъ, какимъ-же неотступнымъ настояніямъ? Что-жъ вы молчите? Отвѣчайте — да, или нѣтъ?
Бахчіаровъ. Да, Анюта, да, тысячу разъ, да, — я виноватъ!
Анюта. Я думала, что вы успокоете меня, что мое душевное настроеніе сгладится, мой взволнованный внутренній міръ сколько нибудь уляжется! Что вы, оберегая меня, заставите забыть мою любовь къ первому мужу!. А вы, вы… Что-же сдѣлали вы со мною и съ моею жизнью? Зачѣмъ вы искомкали, исковеркали ее окончательно? Зачѣмъ вы старались убѣдить меня въ дѣйствительной измѣнѣ моего мужа, тогда какъ…
Бахчіаровъ. Я былъ влюбленъ, увлеченъ…
Анюта. И вы рѣшаетесь говорить, о своемъ увлеченіи, о любви?.. Да можете ли вы любить что нибудь и кого нибудь?..
Бахчіаровъ. Анюта! Я виноватъ, виноватъ кругомъ! Не хочу оправдываться!
Анюта (пренебрежительно). Оправдываться!.. Вы смѣете употреблять это слово! Какое-же тутъ возмозино оправданіе?. Довольно! Надобно кончить! Съ нынѣшняго дня — я не жена вамъ, вы не мужъ мнѣ. Вы обязаны не далѣе какъ завтра начать бракоразводное дѣло.
Бахчіаровъ. Согласенъ на все. Завтра-же начнемъ дѣло, но при этомъ прошу тебя, Анюта, относиться ко мнѣ снисходительно! Я всегда смотрѣлъ на тебя какъ на женщину въ высшей степени добрую и потому позволь надѣяться… не на прощеніе, нѣтъ, я не заслуживаю его, но на одно только снисхожденіе…
Анюта. Хорошо! Я буду снисходительна къ вамъ, насколько хватитъ во мнѣ силъ, но завтра-же вы должны жить отдѣльно отъ меня! Совмѣстная жизнь подъ одною кровлею немыслима для насъ! Можете теперь дурачить мужей, не прикрываясь именемъ женатаго человѣка. Вамъ предоставляется широкое поприще…
Бахчіаровъ. Анюта! Отдѣльно жить невозможно.. Это идти прямо на общественный скандалъ; размолвка наша сдѣлается всѣмъ извѣстною… Не лучше-ли устроить иначе… не расходиться до поры, до времени…
Анюта. Нѣтъ, Нѣтъ!.. Не могу! Я не хочу прикрывать васъ собою, я не желаю быть г.ъ домѣ, гдѣ развращенность составляетъ одну изъ главнѣйшихъ задачъ жизни…
Бахчіаровъ. Да ты, выслушай меня, Анюта…
Анюта. И слушать не хочу. Ахъ! Мнѣ дурно, голова моя. голова! Противно говорить съ вами, противно видѣть даже васъ… (хватается за голову).
Рыдинъ (поспѣшно подходитъ къ Анютѣ, готовой упасть) Успокойтесь! (поддерживаетъ ее) Присядьте! (оглядывается по сторонамъ) Нѣтъ! Лучше пойдемте въ ту комнату, тамъ есть диванъ…. (ведетъ, Анюта пошатывается). А вы (обращается къ мужу) постыдились бы… Вѣдь это варварство… (говоритъ на ходу). Хорошо, что я не оставилъ васъ и слышалъ все! Да, да, это варварство… Я, какъ домашній врачъ, (къ мужу) не вашъ разумѣется, а вотъ ее врачъ и ея родителей, не могу не возмущаться! Я жену вашу ребенкомъ зналъ, чуть не на рукахъ носилъ! Съ вашей стороны безчеловѣчно поступать такъ! Я вижу какъ она таетъ отъ вашего поведенія! Эхъ вы человѣкъ безъ сердца, безъ правилъ, безъ прин… (уходятъ въ смежную комнату).
Бахчіаровъ. Пойманъ на мѣстѣ преступленія! Прижатъ къ стѣнѣ! Выхода нѣтъ, отступленіе невозможно! Чертъ знаетъ, что я надѣлалъ! Дернула же меня нелегкая ферлакурить съ этою француженкою! Ума не приложу какъ жена узнала о нашей интригѣ? Ахъ, да, письмо! Теперь догадываюсь, какъ попался я и какъ ловко устроила она! Ну, вотъ и по дѣламъ вору мука! Возись теперь съ бракоразводнымъ дѣломъ, ступай — просить, клянчить, выманивать… Не вывернуться! О мировой и думать нечего… Анюта настойчива и тверда… Но огласка на весь городъ, огласка! Чертъ знаетъ, что я надѣлалъ! Бѣжать изъ города что-ли? Повѣситься развѣ? Нѣтъ, не такого сорта я человѣкъ, чтобы дойти до малодушія — изъ огня да въ полымя! Я человѣкъ новѣйшей формаціи! У современныхъ мужей жена считается чуть не домашнею утварью (входитъ Норинъ и становится въ глубинѣ сцены у драпировки). Если-бы я выходилъ изъ ряда большинства нынѣшнихъ мужей то положалуй, рѣшился бы покачаться на сучкѣ, ну, а такъ какъ подобныхъ мнѣ людей много, то особенно удручаться своимъ положеніемъ и не слѣдуетъ!… Не осудятъ, а начнутъ судить, такъ нечаянно заглянутъ въ зеркало — отраженіе остановитъ ихъ… (Норинъ тихо подходитъ и становится сзади Бахчіарова, который говоритъ на авансценѣ). Слѣдовательно, все это вздоръ! Разводъ, — такъ разводъ!… Но огласка на весь городъ, общественное мнѣніе, вотъ что не особенно хорошо для меня, какъ для общественнаго дѣятеля… Впрочемъ, кто-же будетъ знать, что я, именно, виноватъ, а не жена. Не пойду-же я кричать о своей виновности, а напротивъ, буду благоразумно отмалчиваться и гдѣ слѣдуетъ вверну два-три вѣскія словца… И съ этимъ вопросомъ, значитъ, можно помириться…
Норинъ (кладетъ руку на плечо Бахчгарова). Съ каждымъ преступленіемъ можно помириться, коли у васъ хватаетъ смѣлости сваливать свою вину на невинныхъ!
Норинъ. Чего ужаснулись?… Мертвыхъ должно быть боитесь, а?… Вѣдь по вашей-же милости я принужденъ былъ быть мертвымъ… ну, а теперь ожилъ… поговорить хочу съ вами, поразсчитаться…
Бахчіаровъ. Я… я… Неужели это не сонъ?… Я не вѣрю глазамъ своимъ…
Норинъ. Полноте комедію ломать! Меня то вы не введете въ обманъ…
Бахчіаровъ. Да какъ-же это… а документы, а письмо о вашей смерти?..
Норинъ. Прибавьте только документы поддѣльные, вами лично сфабрикованные…
Бахчіаровъ. Что вы… остановитесь! Надобно имѣть основаніе…
Норинъ. Имѣю основаніе, если говорю. Я вѣдь не вы…
Бахчіаровъ. Позвольте… я… да какимъ-же образомъ…
Норинъ. Что позвольте, что какимъ образомъ? Вы сами не знаете что плетете…
Бахчіаровъ. Не оскорбляйте меня, я не позволю…
Норинъ. Я вашего позволенія и спрашивать не стану, а заставлю васъ отвѣчать…
Бахчіаровъ. Да что-же вы желаете?
Норинъ. Хватаетъ-же у васъ столько дерзости и наглости спрашивать меня, что я желаю, послѣ того, что вы сдѣлали!..
Бахчіаровъ. Что-же я сдѣлалъ!
Норинъ. Гмъ! Что вы сдѣлали? Наглецъ! Смѣете вы предлагать мнѣ такіе вопросы? Вы посредствомъ обмана и путемъ цѣлаго ряда подлоговъ ввели въ заблужденіе мою жену и женились на ней. Такъ вы не знаете — что сдѣлали, а?
Бахчіаровъ. Нѣтъ, я не обманывалъ! Я вполнѣ былъ убѣжденъ, что жена ваша вдова…
Норинъ. Такъ значитъ поддѣльное письмо отъ Дудича не вы писали, а?
Бахчіаровъ. Поддѣльное письмо?… Я не понимаю васъ, что вы хотите сказать?
Норинъ. Я спрашиваю васъ кажется ясно: не вы писали отъ Дудича къ женѣ моей письмо о моей смерти? Поняли мой вопросъ — вы писали, или не вы?
Бахчіаровъ. На словахъ вы можете обвинять меня сколько угодно, но надобно имѣть что нибудь поосновательнѣе…
Норинъ. Вотъ письмо это, вами сфабрикованное, а Дудичь здѣсь въ клубѣ на лицо, ждетъ только, чтобы его призвали сюда.
Бахчіаровъ. Надобно знать и мое тогдашнее положеніе. Обстоятельства такъ сложились, что я…
Норинъ. Что вы прибѣгли къ подлогу, да? Ну, далѣе: не вы убѣдили мою жену, также поддѣльнымъ письмомъ отъ Пашичь въ нашей любовной интригѣ? Вотъ и это письмо, благодаря преданной мнѣ Груни… Ну… потрудитесь отвѣчать!
Бахчіаровъ. Письмо отъ Дудича, дѣйствительно писалъ я, но у меня есть съ мѣста вашего плѣна отъ моихъ друзей подлинныя письма, въ которыхъ говорится достовѣрно о томъ, что васъ нѣтъ въ живыхъ…
Норинъ. Очень достовѣрныя письма, точно также какъ и друзья ваши достовѣрные!…
Бахчіаровъ. Я показывалъ эти письма вашей женѣ, но она не вѣрила имъ, слѣдовательно, у меня отнималась возможность жениться, а письмо Дудича убѣдило жену вашу… Что-же касается до письма Пашичь, то мнѣ хотѣлось только, чтобы жена ваша разлюбила васъ, забыла и привязалась ко мнѣ…
Норинъ. А это честно?
Бахчіаровъ. Да, но… мое увлеченіе ставило меня въ положеніе… въ положеніе… въ положеніе невмѣняемости ..
Норинъ. Короче сказать — вы правы во всемъ? да?
Бахчіаровъ. Сознаюсь, не совсѣмъ правъ, но если взять въ соображеніе сложившіяся обстоятельства и мою страсть, то едва-ли можно осудить меня строго…
Норинъ. Гмъ!… Что дѣлаютъ съ подобными людьми, сваливающими свою вину и сознательное преступленіе на сложившіяся обстоятельства и что долженъ дѣлать я?… Стрѣляться, что-ли? А стоите ли вы того, да вы и не выйдете на поединокъ! Такія натуришки едва-ли способны на это!… Надобно удивляться какимъ образомъ вы могли попасть въ человѣческую среду… Вы надругались надъ честью семьи, отняли жену у мужа путемъ обмановъ и подлоговъ, надругались затѣмъ надъ женщиною ни въ чемъ неповинною передъ вами, не щадили ея здоровья, оскорбляли человѣческое достоинство, разбивали ея жизнь… Скажите, заглядывали-ли вы когда-нибудь въ свою душу, провѣряли-ли свою совѣсть, а? Да есть-ли у васъ душа, есть-ли совѣсть? Что вы за существо? Можете-ли назваться человѣкомъ, да еще изъ развитой среды? Ну, что отъ такого человѣка можетъ ожидать общество? Какая задача вашей жизни? Ухаживать за чужими женами, вносить позоръ въ чужую семью и тщеславиться передъ такими-же испорченными людьми своими побѣдами, да? А показная ваша сторона вѣдь не такая, вы рыцарь: добрый, снисходительный, ласковый, милостивый, рубаху снимете для бѣдняка… Да… снимете рубаху и съ мертваго, а о живыхъ и говорить нечего. Презрѣнный вы человѣкъ! Одно мое слово и вы на скамьѣ подсудимыхъ!… Еще поговоримъ! Гдѣ моя жена? Она здѣсь была…
Бахчіаровъ. Тамъ! (указываетъ; Норинъ уходитъ въ сосѣднюю комнату). Что тутъ дѣлать, какъ быть? Положеніе безвыходное; чего добраго, попадешь на скамью подсудимыхъ… Каюсь! Даю слово, что если, выйду изъ настоящаго своего положенія, то сдѣлаюсь примѣрнымъ человѣкомъ. Никто на меня такъ не дѣйствовалъ, какъ сію минуту подѣйствовалъ Норинъ. Онъ заставилъ заговорить мою совѣсть, перевернулъ всю душу и я готовъ теперь сознаться всему міру въ своей полной виновности передъ честнѣйшею и ни въ чемъ неповинною женщиною…
Рыдинъ (вбѣгаетъ изъ смежной комнаты). Что вы надѣлали? Она въ ужасномъ положеніи! Зачѣмъ вы пустили туда Норина? Карету, карету! (уходитъ обратно).
Бахчіаровъ. Футы, Господи! Часъ отъ часу не легче! (бѣжитъ къ выходу и скрывается).
Анюта (выбѣгаетъ изъ смежной комнаты, волоса распущены, платье въ безпорядкѣ). Подложныя письма! (возвышая голосъ) Подложные документы! (болѣе возвышая голосъ) Подложный мужъ! (за нею выходятъ Рыдинъ и Норинъ) Что со мною дѣлается? (озирается со страхомъ) Гдѣ я? (возвышая голосъ) Что я такое? (шепотомъ) Жена двухъ мужей! (хватается за голову) Голова моя, голова! (возвышая голосъ) Подлогъ! (озирается, въ испугѣ отступаетъ и затѣмъ бѣжитъ къ выходу. Норинъ удерживаетъ ее. На ходу она кричитъ) Подлогъ! Подмѣна мужа! Помогите.
Норинъ. Ради Бога, докторъ, помогите! Скажите, что съ нею?
Рыдинъ (усаживаетъ Анюту, раздражительно къ Норину въ полголоса). Душа болитъ, понимаете душа! (къ Анютѣ) Не волнуйтесь пожалуйста, придите въ себя, выпейте воды! (подноситъ ей стаканъ съ водою; Норинъ поддерживаетъ голову Анюты; къ Корину) Какъ-же возможна такая внезапность!
Анюта (шепотомъ). Оставьте меня въ покоѣ!… Отойдите! Дайте отдохнуть! (съ нетерпѣніемъ и возвышая голосъ) Не мучьте!
Рыдинъ (отводитъ въ сторону Норина). Пусть успокоится. Дернула-же васъ нелегкая придти туда! Ну развѣ возможно такъ поражать слабую и давно подготовленную уже натуру? Много-ли для нея надобно? Одна капля и…
Норинъ. Но что съ нею?
Рыдинъ. Не видите развѣ, что? Состояніе психическаго угнетенія!… Душа болитъ…
Норинъ. Чѣмъ все это можетъ кончиться?
Рыдинъ. Не знаю!… Опредѣлить трудно, но эти припадки душевнаго настроенія не обѣщаютъ ничего хорошаго. Теперь все, что приходитъ въ соприкосновеніе съ вашей женою, становится для нея источникомъ страданій и страха…
Норинъ (въ отчаяніи). Кто-же могъ ожидать? Боже! Боже!… Вотъ несчастіе!…
Анюта (встаетъ съ кресла, смотритъ по сторонамъ, ни на кого не обращаетъ вниманія и пикою не замѣчаетъ). Пора!… (дѣлаетъ шагъ впередъ) Надобно одѣваться!… Я пригласила немногихъ… Только короткихъ знакомыхъ!… (подходитъ къ стѣнному зеркалу) Какая я блѣдная!… Это ничего, отъ радости вѣрно!… Подвѣнечное платье какъ странно сшито?.. Черное, а прежде всегда бѣлыя носили… Что-же цвѣтовъ на платьѣ нѣтъ?… И на головѣ нѣтъ! Вѣчно забудутъ!… Впрочемъ — надѣну послѣ катанья! (отходитъ отъ зеркала) Мы поѣдемъ въ паркъ, на ту поляну… Цвѣты тамъ мои, я сама ихъ поливаю!… Надобно оградить это мѣсто! (вглядывается въ уголъ) Вотъ онъ смотритъ! Присматриваетъ за мною!… Ушелъ! (подходитъ къ авансценѣ) А хотѣлъ подмѣнить Александра!… Да!… Чуть было не подмѣнили! … (возвышая голосъ) И зачѣмъ подмѣнивать? Ну. не все ли равно для нихъ — онъ ли будетъ вѣнчаться, или другой Александръ!… Вѣдь ихъ нѣсколько! Многое множество!… Ну, да что о томъ говорить, надобно надѣть цвѣты и ѣхать подъ вѣнецъ! (вдумывается, берется обѣими руками за голову, начинаетъ тихо смѣяться; глупый смѣхъ усиливается, озирается во всѣ стороны и громко) А какъ я обманула ихъ, а? (хохочетъ) Они думали обмануть меня, а обманулись сами!… (хохочетъ и внезапно дѣлается серіозною) Куда-же я потомъ дѣнусь?… Спрятаться отъ нихъ нѣтъ возможности, они вездѣ найдутъ меня!… Какъ однакоже я имъ ненавистна, а все изъ за Александра, да!… И чего имъ хочется такъ моей смерти?… Вѣдь успѣли-же подмѣнить Александра!… Нѣтъ, надобно и меня убить!… (жалобно) За что?. Что я сдѣлала вамъ? (озирается и отступаетъ) Оставьте меня ради Бога!… Оставьте!… Не пойду! Не пойду!… (болѣе жалобно и возвышая голосъ) Господи! Что со мною вы дѣлаете? Зачѣмъ вы мучаете меня! За что? Пожалѣйте-же меня бѣдную, несчастную!… Всю жизнь я была мученица, дайте-же хоть умереть покойно… (бросается въ изнеможеніи въ кресло и закрываетъ лицо руками).
Анюта (на ходу). Что-жъ ты Александръ заставляешь ждать? (останавливается на моментъ передъ Бахчіаровымъ, вглядывается въ него и поражается ужасомъ) Опять вы! (отступаетъ) Зачѣмъ?… Что вамъ нужно? Оставьте меня! (бѣжитъ по направленію гдѣ стоитъ Норинъ) Помогите! Опять онъ, онъ, онъ! (наталкивается на Норина) Избавьте! (хватаетъ за руки Норина).
Норинъ. Анюта! Успокойся!
Анюта (какъ бы очнувшись, дѣлаетъ шагъ назадъ, долю вглядывается въ Норина (пауза) и бросается съ рыданіемъ къ Норину) Милый мой! Дорогой Александръ! Это ты! ты!
- ↑ Груня должна говорить скороговоркою.