Громадная, полная электрическимъ свѣтомъ, аудиторія московскаго политехническаго музея. И болѣе двухъ съ половиной тысячъ человѣкъ въ глубокомъ безмолвіи внимающихъ маленькой, совсѣмъ сказочной старушкѣ въ синемъ сарафанчикѣ и пестренькомъ платочкѣ. Старушка поетъ……
Вдаль устремлены ясные глаза, а чистый старческій голосъ льется въ древнихъ, мѣрно прекрасныхъ напѣвахъ классическихъ былинъ. Величавыя, загадочныя тѣни реютъ, предстаютъ „умному“ взору и кажутся странно близкими.
Уходятъ богатыри…… И звучитъ жуткій, трагическій напѣвъ пѣсни о казни Грознымъ своего сына.
Растрогавъ всѣхъ, полной великой печали и тихой грусти въ мелодіи и содержаніи, побывальщиной о князѣ Михаилѣ, убившемъ свою кроткую „кнегину“, сказительница, по программе, заводитъ быстро-веселую плясовую скоморошину[1] „Кострюкъ“. Въ тактъ лихому напѣву, старушка начинаетъ помахивать платочкомъ, прихлопывать въ ладошки. Чѣмъ далѣе, тѣмъ веселѣе. Сказительница не только поетъ, она „играетъ“ „Кострюка“ и водитъ за собой настроеніе слушателей, покоряетъ ихъ. „Небылицу въ лицахъ,“ скоморошину полюбившуюся всей Москвѣ пѣсню съ нелепыми, потешными образами и подмывающимъ, стихійным припѣвомъ, подхватывает вслѣдъ за пѣвицей и гремитъ тысячей голосовъ вся аудиторія.
Потомъ безконечныя оваціи.
Сказительница эта, выступающая нынѣ въ Москвѣ, покорившая москвичей, удостоенная въ Твери, куда ѣздила пѣть, торжественной встрѣчи и грандіозныхъ проводовъ, приглашенная уже въ Петроградъ, — наша землячка, пинежская крестьянка Марья Дмитріевна Кривополѣнова, старуха 72-хъ лѣтъ.
Привезла ее въ Москву артистка Ольга Эрастовна Озаровская извѣстная художница-этнографъ.
Въ газетѣ „Архангельскъ“ уже сообщалось какъ артистка „обрѣча“ сказительницу:
Марья Дмитріевна, всю жизнь боровшаяся съ горькой нуждой, собирала милостыню въ деревнѣ Великій Дворъ и случайно зашла въ домъ, гдѣ жила г-жа Озаровская. Тутъ выяснилось, что старушка знаетъ много былинъ-старинъ. Уѣзжая въ Москву О. Э. взяла съ собой и Кривополѣнову.
Имя Кривополѣновой уже было известно наукѣ.
Пятнадцать лѣтъ назадъ ученый спеціалистъ Григорьевъ, записывая по р. Пинегѣ словесныя произведенія народного творчества, встрѣтилъ М. Д. и записалъ весь ея обширный репертуаръ. Онъ призналъ ее одной изъ лучшихъ сказительницъ на сѣверѣ — обѣтованной землѣ всѣхъ цѣнителей русской красоты.
На предисловія къ былинамъ этой сказительницы, собиратель даетъ и біографическія свѣденія о ней.
Съ детства жила М. Д. въ большой нуждѣ. Во время пріезда на Пинегу Григорьева живъ былъ еще ея мужъ, горькій пьяница и буянъ. Часто приходилось ей обращаться къ мірской помощи. Потомъ мужа убили въ лѣсу бродяги. Это не внесло перемѣны въ жизнь М. Д. По старому, когда своего хлѣба не было, она съ дочкой питалась Христовымъ именемъ.
Но, — пріѣзжаетъ на Пинегу артистка Озаровская и… открывается самая свѣтлая страница въ жизни сказительницы.
Она въ той самой „каменной Москвѣ“, про которую, такъ часто пѣла въ своихъ старинахъ. О Кривополѣновой пишутъ въ журналахъ и газетахъ, о ней дѣлаютъ доклады въ ученыхъ обществахъ, съ нее пишутъ портреты, о ней собираются издать монографію, ею заинтересованы всѣ.
И это нисколько не удивительно. Скромная, маленькая, даже неграмотная старушка — большая художница въ душѣ. Эта художественность натуры ярко выступаетъ в отношеніи сказительницы къ окружающему ее міру и во всѣхъ ея словахъ. Чувствуя себя полноправнымъ членомъ общества, типичная сѣверная крестьянка, М. Д. вся живетъ въ эпохѣ Грознаго царя и очень любитъ о немъ пѣть. Автомобили, трамваи и т. п. чудеса большого города не производятъ на нее большого впечатлѣнія.
Для нея важно лишь то, что здѣсь „Каменна Москва“, царскіе терема, гробница Грознаго, домъ Скуратова „Скурчатки“.
Въ Третьяковской галлереѣ сказительницу поразили „Богатыри“ Васнецова и она тутъ же каждому изъ нихъ спѣла соотвѣтствующую былину.
Выучивъ старины еще въ дѣтствѣ, отъ столѣтняго своего деда, М. Д. съ глубокимъ чувствомъ поетъ ихъ. Она удивительный лирикъ въ душѣ. И въ слова и въ напевъ своихъ былинъ вкладываетъ она всю душу. Вносить лиризмъ въ исполненіе эпическихъ пѣсенъ, можетъ быть, черта позднѣйшихъ сказителей, но эта черта въ высшей степени симпатична въ Марьи Дмитріевнѣ. Тѣмъ болѣе что пѣвица сохраняетъ все разнообразіе и оригинальную красоту былинныхъ напѣвовъ. Напѣвы эти передаются отъ пѣвца пѣвцу неизмѣнно, наравнѣ съ текстомъ, и забывъ почему либо древній „голосъ“ — мелодію былинъ, не станетъ ужъ ее пѣть, а перескажетъ обычной рѣчью.
По преемству принявъ свои былины изъ глубины временъ, сказительница Марія Дмитріевна Кривополѣнова передала теперь это драгоцѣнное наслѣдіе наукѣ. Записанное, оно сохранится „на вся времена“, но грустно становится когда представишь себѣ, что скоро навѣки отзвучатъ вѣщіе голоса и закроются ясныя очи послѣднихъ былинныхъ сказителей.
Примѣчанія
править- ↑ Скоморошина — пѣсня, былина, назначеніемъ которой было развеселить слушателей. Изъ такихъ скоморошинъ составлялся репертуаръ древне-русскихъ скомороховъ.