Монахи Францисканскаго ордена, изъ Гвіаны, распространили слухъ на берегахъ Куманы, Новой Барцеллоны и Каракассы о томъ, что жители прилегающихъ къ рѣкѣ Ореноко странъ ѣдятъ землю. Возвращаясь изъ Ріо-Негро 6 іюля 1800 года, плыли мы 56 дней внизъ; до сей рѣки и одинъ день пробыли въ селеніи Оттомаковъ, землеѣдовъ. Селеніе называется Conceptio Uruanae, лежитъ на отлогости большой гранитной скалы и представляетъ собою прекрасный видъ. Сѣверная широта его, по наблюденію моему, простирается на 7°8’3" и на 4°38' къ западу отъ Парижа. Земля, которую ѣдятъ жители, состоитъ изъ жирной и липкой глины, весьма похожей на горшечную, цвѣтомъ изъ желта-сѣроватой и мѣстами испещренной желѣзною ржавчиною. Они тщательно выбираютъ ее, и хранятъ на особыхъ отмѣляхъ рѣкъ Ореноко и Меты. Оттомаки посредствомъ вкуса умѣютъ весьма искусно отличать всѣ роды земли одинъ отъ другаго, и никакой столько имъ не нравится, какъ та глина, которую скатываютъ въ шарики и потомъ варятъ на маломъ огнѣ, до тѣхъ поръ пока наружность покраснѣетъ; когда же хотятъ употреблять ихъ въ пищу, то всегда напередъ обмачиваютъ. Народъ сей вообще чрезвычайно суровъ и отличается самыми гнусными обыкновеніями. Даже въ удаленныхъ странахъ употребляется слѣдующая пословица: ето такъ отвратительно, что съѣлъ бы только paзвѣ Оттомакъ.
Пока воды не выходятъ еще изъ береговъ своихъ, землеѣды сіи питаются рыбою и черепахами. Лишь только рыба показывается на поверхности воды, то они убиваютъ ее изъ лука съ такою ловкостію, которая насъ крайне удивляла. Но при разлитіи водъ рыбная ловля прекращается, и во все время наводненія, продолжающагося два или три мѣсяца, употребляютъ они въ большомъ количествѣ землю, которой цѣлыя груды мы находили въ ихъ хижинахъ. Каждый изъ сихъ Американцевъ съѣдаетъ ежедневно по три четверти, или по четыре пятыхъ фунта, извѣстіе о семъ доставилъ вамъ Фрай-Рамонъ-Буено, монахъ съ большими свѣдѣніями, уроженецъ изъ Мадрита, проведшій 12 лѣтъ между Оттомаками. Они сами говорятъ, что пища сія есть у нихъ главная, и что всякая другая не столь питательна. Впрояемъ, мѣлкая рыба, ящерицы и коренья, папоротника также служатъ имъ для утоленія голода. При большомъ даже изобиліи рыбы и въ сухое время не могутъ они обойтись, чтобы каждый день послѣ обѣда не съѣсть етой глины хотя малое количество. Цвѣтъ тѣла ихъ весьма походитъ на потусклую мѣдь, черты лица ихъ столь же неприятны, какъ и у Татаръ; они дородны, но имѣютъ небольшое брюхо. Миссіонеръ живущій съ ними увѣрялъ насъ, что онъ не примѣтилъ никакой перемѣны въ ихъ здоровьи во все время, когда ѣдятъ они землю.
Индѣйцы съѣдаютъ большое количество глины, нимало не причиняя вреда своему здоровью, и почитаютъ ее за вещество питательное, то есть за такую пищу, которая единственно, а не какая-либо другая, утоляетъ ихъ голодъ. Ежели спросить Оттомака, чѣмъ запасается онъ на зиму (зимою же называется въ жарчайшей странѣ южной Америки такое время года, когда безпрестанно идутъ дожди); то онъ, вмѣсто отвѣта, указываетъ на цѣлыя кучи земли, нагроможденныя въ его хижинѣ. Но частныя сіи обстоятельства не могутъ еще рѣшить слѣдующихъ вопросовъ: глина сія можетъ ли быть въ самомъ, дѣлѣ существомъ питательнымъ? Можетъ ли земля, какъ всякая другая пища, превращаться въ физическое существо человѣка, или она только отягчаетъ желудокъ? Не пристаетъ ли она только къ желудочнымъ перепонкамъ, и такимъ образомъ не служитъ ли къ утоленію голода? Странно, что Отецъ Гумила, столь впрочемъ легковѣрный и въ сочиненіи котораго почти вовсе нѣтъ здравой критики, отрицаетъ совершенно то мнѣніе, что индѣйцы ѣдятъ голую землю[1], онъ утверждаетъ, будто бы глиняные шарики смѣшаны съ маисовой мукой и крокодиловымъ жиромъ; между тѣмъ какъ Миссіоверъ Фрай-Романъ-Буено и Фрай-Юанъ-Гонзалесъ, бывшій сопутникъ нашъ и хорошій приятель, котораго съ большею частію нашихъ коллекцій поглотило море на берегахъ Африканскихъ, увѣряли насъ, что Оттомаки въ семъ случаѣ совсѣмъ неупотребляютъ крокодиловаго жиру. Мы сами, бывши въ Уруанѣ, о маисовой мукѣ вовсе неслыхали. Земля, привезенная нами въ Европу, чиста; сіе и г. Вокеленъ показалъ, разложивъ оную химически. Гумила, смѣшивая нелѣпыя обстоятельства, не желали ли тѣмъ намѣкнуть на родъ хлѣба, приготовляемаго изъ продолговатой шелухи растѣнія инго? Плодъ сей зарывается въ землю для скорѣйшаго скисанія. Употребленіе въ столь большомъ количествѣ земли не причиняетъ Оттомакамъ никакихъ болѣзней, и ето меня крайне удивляетъ. — Народъ сей не получилъ ли съ давняго времени пристрастія къ употребленію етой пищи? Всѣ жители жаркаго пояса имѣютъ почти непреодолимую страсть къ землѣ, какъ къ лакомой пищѣ, но совсѣмъ не къ щелочной или известковой для уничтоженія острыхъ соковъ, а къ землѣ глинистой, чрезвычайно жирной и съ крѣпкимъ запахомъ. Даже часто, какъ скоро прекращаются дожди, принуждены бываютъ тамъ связывать дѣтей, чтобъ онѣ не выбѣгали вонъ и не ѣли земли. Въ деревнѣ Банко, на берегу рѣки Магдалины, женщины занимаются дѣланіемъ горшковъ и во время той работы, какъ я самъ замѣтилъ, кладутъ глину большими кусками себѣ въ ротъ[2].
Другіе же Американскіе народы получаютъ всегда болѣзни отъ етой странной привычки. Въ селеніи Санъ-Борія мы видѣли одного мальчика, который, по словамъ его матери, нехотѣлъ ничего ѣсть, кромѣ земли. Пища сія истощала его до такой степени, что онъ сталъ походить на скелетъ.
Отъ чего въ умѣренныхъ и холодныхъ поясахъ чрезвычайное побужденіе къ землѣ бываетъ столь рѣдко, и не существуетъ ли оное отчасти только у дѣтей и беременныхъ женщинъ?
Можно утвердительно сказать, что во всѣхъ странахъ между тропиками примѣчено сіе побужденіе. Въ Гвинеѣ Негры ѣдятъ желтоватую землю, которую называютъ они кауанъ. Невольники, привозимые въ Европу, всячески стараются достать себѣ такого лакомства, но всегда ко вреду здоровья,
«Другая причина боли въ желудкѣ у многихъ изъ Негровъ, приѣхавшихъ съ береговъ Гвіяны» говоритъ одинъ изъ новѣйшихъ путешественниковъ: "есть та, что они употребляютъ землю, не отъ испорченнаго вкуса и не по одному только слѣдствію болѣзни, но по привычкѣ, полученной ими еще въ отечествѣ своемъ, гдѣ, по увѣренію ихъ, употребляли они непрестанно въ пищу нѣкую землю, которая имъ очень нравилась. Будучи въ нашихъ странахъ, они стараются отыскивать болѣе на нее походящую, и въ семъ случаѣ предпочитаютъ, обыкновенно, прочимъ красный торфъ, у насъ на островахъ весьма не рѣдкій. Торфъ этотъ продается тайно и на нашихъ рынкахъ подъ названіемъ кауака (путешественникъ былъ на островѣ Мартиникѣ въ 1761 году)…. Тѣ кои имѣютъ случай отвѣдать его, столько къ нему становятся пристрастны, что никакія угрозы и наказанія не могутъ удержать ихъ отъ сего лакомства[3]. Въ деревняхъ острова Явы, между Сурабаіею и Самарангомъ, маленькія, красноватыя, четвероугольныя лепешечки выносятся на продажу — о семъ свидѣтельствуетъ г. Биллардье. Разсматривая вблизи, узналъ онъ, что лепешечки состояли изъ красноватой же глины, которою утоляютъ тамъ голодъ[4]. Такимъ же образомъ и жители Новой Каледоніи употребляютъ рухлый горшечный камень, разбивъ оный прежде на куски, величиною съ кулакъ. Природные обитатели Попаіена и Перу покупаютъ на рынкахъ, вмѣстѣ съ другими припасами, известковую землю, и когда хотятъ употреблять ее въ пищу, то примѣшиваютъ къ ней, такъ называемаго, Кокко, или листы Erythroxilon Peruviani.
И такъ мы видимъ изъ сего, что побужденіе къ употребленію въ пищу земли, которое Природа долженствовала бы, кажется, предоставить жителямъ безплоднаго Сѣвера, распространилось по всему жаркому поясу между сими безпечными народами, населяюшими прекраснѣйшія и обильнѣйшія страны свѣта.
Земля, употребляемая иногда обитателями Явы въ пищу, есть родъ нѣкоей желѣзистой глины, цвѣтомъ красноватой. Изъ нее дѣлаютъ они тоненькія лепешечки, сушатъ ихъ на желѣзныхъ листахъ и потомъ свертываютъ въ трубочки наподобіе продаваемой корицы. Въ такомъ видѣ называется она ампо, и продается подъ симъ именемъ на публичныхъ рынкахъ. Огонь придаетъ ему отвратительный вкусъ; оно липнетъ къ языку и, становится веществомъ вбирающимъ въ себя желудочныя остроты. Однѣ почти женщины ѣдятъ его, особенно же во время ихъ беременности, или въ болѣзни называемой въ Европѣ разстроеннымъ позывомъ на пищу. Многія изъ нихъ ѣдятъ также помянутое ампо, для того, чтобъ не быть толстыми, поелику сухощавость составляетъ у Яванцевъ нѣкоторую красоту. Желаніе остаться на долгое время красавицею заставляетъ ихъ забыть о пагубныхъ послѣдствіяхъ сего употребленія. Ампо, истребляетъ въ нихъ обыкновенной позывъ на пищу, и онѣ не иначе какъ съ отвращеніемъ подкрѣпляются ею. Я полагаю, что ампо дѣйствуетъ какъ вещество вбирающее въ себя острые соки, что оно прикрываетъ, такъ сказать, потребности желудка, не удовлетворяя онымъ, и не только не питаетъ тѣла, но даже лишаетъ его побужденія къ пищѣ, сей главной подпорѣ, служащей къ нашему сохраненію, и отъ частаго употребленія доводитъ до чахотки и самой смерти.
Чрезвычайно было бы полезно имѣть хотя нѣсколько сего ампо при такомъ обстоятельствѣ, когда человѣкъ лишенъ бываетъ на нѣкоторое время пища, или когда для замѣненія оной находятся вещества вредныя и нездоровыя.
Гумбольдт А. Отрывок из Обозрения степей / Соч. славнаго путешественника Гумбольдта; С нем. Лохтин // Вестн. Европы. — 1818. — Ч. 97, N 1. — С. 29-37.
- ↑ Исторія Рѣки Ореноко, Т. I, ст. 285.
- ↑ Гили то же самое замѣтилъ, о семъ пишетъ онъ въ своей Saggio di Storia dall' Amorica T. 2, p. 311. Зимою и волки питаются землею. Любопытно бы было разложить испражненія людей и животныхъ, кои употребляютъ землю въ пищу; Соч.
- ↑ Смотри Путешествіе на остр. Мартинику Тибо де Шеваллона, стр. 80.
- ↑ Смотри Путешествіе по случаю отысканія Лаперуза.