Сочиненія И. С. Аксакова.
Общественные вопросы по церковнымъ дѣламъ. Свобода слова. Судебный вопросъ. Общественное воспитаніе. 1860—1886
Томъ четвертый.
Москва. Типографія М. Г. Волчанинова (бывшая М. Н. Лаврова и Ко.) 1886
Откуда малоуспѣшность нашего земскаго самоуправленія?
правитьЧитатели «Москвича» конечно не оставили безъ вниманія странныхъ приключеній Екатеринославскаго земскаго собранія въ прошломъ ноябрѣ мѣсяцѣ (извѣстіе о которыхъ помѣщено въ 10 No нашей газеты), и не менѣе страннаго, тамъ же разсказаннаго, поведенія чрезвычайнаго Тамбовскаго губернскаго земскаго собранія, которое происходило, правда, еще въ мартѣ 1867 года, но о которомъ подробныя свѣдѣнія разгласились по Россіи только недавно. Екатеринославу привелось явить міру случай рѣдкій, едвали не единственный въ лѣтописяхъ какого бы то ни было правильно организованнаго общественнаго управленія: собраніе, черезъ нѣсколько дней по открытіи, по выраженію корреспондента, «расплылось», не закрытое какъ слѣдуетъ; губернская управа, оскорбленная придирчивыми нападками, подала въ отставку; новая, избранная собраніемъ, не утверждена; объ увольненіи старой не подписанъ протоколъ; множество важныхъ неотложныхъ вопросовъ осталось нерѣшенными… Тамбовъ представилъ намъ картину земскаго собранія, превращеннаго изъ всесословнаго въ сословное, по идеалу газета «Вѣсть» и усердіемъ ея сотрудниковъ и сподвижниковъ. Составленное почти исключительно изъ помѣстнаго дворянства, собраніе, между прочимъ, проявило особенную энергію въ отношеніи къ депутату отъ крестьянъ, члену губернской управы, г. Шишкину, и одушевляемое г. Григоріемъ Бланкомъ съ товарищами, устранило его отъ должности, безъ суда и слѣдствія и безъ всякаго основанія, по поводу найденныхъ будто бы неисправностей въ счетахъ, тогда какъ виновника этихъ неисправностей (по увѣренію корреспондентовъ), члена управы, подавшаго было въ отставку, собраніе упросило остаться. Но этотъ послѣдній былъ генералъ, — а вся цѣль расточенной тамбовскимъ дворянствомъ энергіи заключалась въ изгнаніи изъ управы члена отъ крестьянскаго сословія. Какъ и слѣдовало ожидать отъ подобнаго собранія, были произнесены хорошія рѣчи о безвозмездности служенія обществу, результатомъ которыхъ было назначеніе высокаго оклада жалованья краснорѣчивому оратору, г. Петру Бланку, избранному въ новые предсѣдатели губернской управи.
Мы не будемъ вдаваться въ дальнѣйшія подробности сихъ тамбовскихъ и екатеринославскихъ земскихъ дѣяній; мы только примемъ указанные вами факты въ соображеніе, вмѣстѣ со множествомъ другихъ, болѣе или менѣе схожихъ, представляемыхъ практикою иныхъ губерній; мы припомнимъ кстати явленіе, ставшее уже обычнымъ, уже никого не удивляющее, именно то, что изъ полнаго комплекта гласныхъ едвали гдѣ съѣзжается въ земское губернское собраніе болѣе одной трети; въ нѣкоторыхъ мѣстностяхъ засѣданія не могли состояться за неявкою необходимаго числа членовъ, а въ другихъ предсѣдатель собранія вынужденъ бываетъ добывать земскихъ гласныхъ, находящихся въ губернскомъ городѣ, по клубамъ и трактирамъ, и такъ сказать загонятъ ихъ въ залу собранія, дабы имѣть узаконенное для засѣданія число голосовъ… Насъ интересуетъ не столько это явленіе, сколько вопросъ: кто въ немъ виноватъ? Нина ли это самой организаціи земскихъ учрежденій, на которую мы и слышимъ и читаемъ такія жестокія нападки, или же чего-то другаго?
Было бы, конечно, утѣшительнѣе для насъ — свалить всю вину на организацію; не только утѣшительно, но и удобно. Но, вникая пристальнѣе, мы хотя и не можемъ не признать за самою организаціей многихъ недостатковъ, однако же, по совѣсти, не можемъ усмотрѣть въ нихъ не только оправданія, но даже и объясненія описанныхъ нами^явленій. Между тѣмъ, малоуспѣшность, въ общемъ итогѣ, дѣятельности нашего земскаго самоуправленія заставляетъ людей, мало знакомыхъ съ русскою жизнью, дѣлать мнимо-логическую посылку къ недостаткамъ самой организаціи, — а отсюда выводъ прямой: необходимость преобразованія этого новаго института. Объ этомъ преобразованіи всѣхъ болѣе, постояннѣе и энергичнѣе вопіетъ петербургская газета «Вѣсть» — нарицательное имя цѣлаго особаго направленія, ратоборствующаго за начало крупной собственности и политической привилегированности высшаго сословія, подраздѣляемаго на крупноземлевладѣльческую аристократію и на прочее помѣстное дворянство. Газета «Вѣсть» нападая съ ожесточеніемъ на всесословный характеръ русскаго земства, на участіе въ земскихъ собраніяхъ гласныхъ крестьянъ, называетъ Положеніе о земскихъ учрежденіяхъ прямымъ отраженіемъ революціонныхъ идей 1789 года вообще и соціалистическаго, вкупѣ съ коммунистическимъ, ученія французской революціи 1848 года въ особенности. Она не перестаетъ грозить Россіи тѣми же самыми послѣдствіями, къ какимъ привели эти ученія Францію. Всѣ эти испуганные вопли «Вѣсти» и петербургскаго кружка ея покровителей, всѣ эти враждебные возгласы, смѣшиваясь вмѣстѣ съ говоромъ молвы о несостоятельности земскаго самоуправленія въ той или другой мѣстности, о разныхъ безобразныхъ происшествіяхъ въ средѣ того или другаго земскаго собранія, — могутъ, дѣйствительно, поднимаясь вверхъ, слиться въ какой-то общій гулъ, непріязненный земскимъ учрежденіямъ и который легко принять, пожалуй, за выраженіе общественнаго мнѣнія. Въ виду же такого общественнаго мнѣнія, не трудно придти къ убѣжденію въ необходимости преобразовать Положеніе, а какъ преобразовать его — на это готовая программа имѣется только у газеты «Вѣсть» и ея единомышленниковъ недовольство прочихъ недовольныхъ не высказалось до сихъ поръ ни въ какой положительной формулѣ. Между тѣмъ слѣдуетъ только сличить обвиненія и программу преобразованій «Вѣсти» съ настоящей практикой земскихъ учрежденій и съ случаями, подающимъ поводъ къ невыгоднымъ заключеніямъ о земскомъ самоуправленіи, — случаями въ родѣ тѣхъ, которые разсказаны нами выше, — чтобъ удостовѣриться, до какой степени программа «Вѣсти» идетъ врозь съ дѣйствительностью. Въ самомъ дѣлѣ, не было ли Тамбовское земское собраніе составлено почти исключительно изъ помѣстнаго дворянства, даже съ участіемъ крупныхъ собственниковъ? Не единомышленники ли «Вѣсти» управляли собраніемъ? Не противники ли чиновничества" и службы, награждаемой мздою, увеличили сами себѣ мзду за общественную службу до такой степени, что расходъ на содержаніе управы возвысили съ 10 т. на 26,000 рублей и обременили новымъ налогомъ земство? Не враги ли бюрократіи, воскормленные «Вѣстью», явились самыми неумолимыми бюрократами касательно формы отчетовъ управы и вообще въ своихъ отношеніяхъ къ управѣ? Развѣ мѣщанскіе и крестьянскіе гласные оскорбили Екатеринославскую губернскую управу несправедливыми и придирчивыми нападками и заставили подать въ отставку ея членовъ, между которыми есть и крупные собственники, какъ графъ Канкринъ, и о которыхъ общій голосъ отзывается съ искреннею похвалой и уваженіемъ? Соціалистическіе ли принципы породили всѣ эти безобразія? Коммунизмъ ли причиною, что гласные не собираются въ надлежащемъ числѣ? Революціонное ли ученіе отражается въ томъ, что гласные, не досиживая въ залѣ собранія, расходятся по клубамъ, — конечно не якобинскимъ, какъ можетъ-быть мерещится газетѣ «Вѣсть», видящей вездѣ революцію, а просто, по нашимъ англійскимъ, дворянскимъ и прочимъ россійскимъ клубамъ? Увы! если что и отражается въ нашихъ земскихъ собраніяхъ, такъ именно преданія, пріемы и привычки дворянскихъ собраній… Дѣйствительность не представляетъ ни одного факта въ подкрѣпленіе теорія газеты «Вѣсть», — ея страховъ и опасеній съ одной стороны, ея преобразовательныхъ тенденцій съ другой! Напротивъ, предлагаемыя ею и ея партіей преобразованія уничтожили бы сразу все доброе, которое есть въ Положеніи о земскихъ учрежденіяхъ и которое уже сказалось въ жизни, на дѣлѣ, во многихъ губерніяхъ скромною, но полезною хозяйственною дѣятельностью. Помѣстное дворянство и нынѣ составляетъ преобладающій элементъ въ земскихъ собраніяхъ, особенно въ губернскихъ, но элементъ освобожденный отъ исключительности, отрѣшенный отъ узкаго сословнаго духа, умѣряемый сознаніемъ всесословнаго характера земства. Это преобладаніе принадлежитъ помѣстному дворянству по праву, но не какъ «дворянскому сословію» собственно, а какъ людямъ болѣе образованнымъ, болѣе привычнымъ и способнымъ къ веденію дѣлъ, къ обобщенію вопросовъ, — наконецъ болѣе независимымъ по своему общественному положенію. Такое преобладаніе ни для кого не обидно и признается охотно и свободно прочими сословіями, какъ скоро послѣднія гарантированы противъ его злоупотребленій; оно не составляетъ юридической привилегіи дворянства, и причастнымъ ему, т. е. такому преобладанію, можетъ сдѣлаться каждый, независимо отъ своей породы, если соединитъ въ себѣ необходимыя условія, образованности и независимости. Напротивъ, указанные вами примѣры тамбовскихъ и екатеринославскихъ безпорядковъ и десятки другихъ подобныхъ примѣровъ служатъ разительнымъ доказательствомъ, что вездѣ, гдѣ естественное преобладаніе дворянскаго элемента переходитъ въ преобладаніе сословное, — вездѣ тамъ земскія собранія напоминаютъ безурядицу собраній дворянскихъ, которыхъ не помянетъ добромъ исторія, потому что и помянуть-то ихъ нечѣмъ. Да и хорошо бы, еслибы дѣло ограничивалось только одною безурядицей: къ сожалѣнію, земское собраніе съ сословнымъ характеромъ несравненно вреднѣе всякаго нескладнаго дворянскаго собранія, именно потому, что послѣднее знаетъ и вѣдаетъ только одно свое мѣстное дворянство, а земское собраніе, проникнутое сословнымъ духомъ, распоряжается имуществомъ прочихъ сословій, подъ маской и во имя принципа всесословности.
Дѣло вовсе не въ преобразованіяхъ. Данная форма самоуправленія, при всей своей тѣснотѣ и недостаточности, все же даетъ возможность поработать для общаго блага; все же земское Положеніе представляетъ легальную почву, на которой общество можетъ опереться, стать на ноги и сколько-нибудь воспитаться въ смыслѣ гражданской самодѣятельности. Вина малой успѣшности земскаго самоуправленія лежитъ по преимуществу въ насъ самихъ, въ нашихъ нравахъ. Тутъ нѣтъ никакихъ другихъ объясненій и оправданій. Какъ бы даже ни были тѣсны права земства, жаловаться на ихъ тѣсноту можно только тогда, когда весь объемъ правъ, дарованныхъ Положеніемъ, наполненъ дѣятельностью земства до крайнихъ предѣловъ, — когда всѣ эти права, до послѣдняго, пошли въ пользованіе. И не имѣютъ никакого основанія требовать расширенія правъ тѣ, которые, напримѣръ, и не съѣзжаются на собранія земства, и пренебрегаютъ лицемѣрно возможностью приносить малую пользу — подъ предлогомъ, что алчутъ большей пользы и широчайшей дѣятельности. Лѣнь, распущенность, — равнодушіе къ общественному благу и даже къ собственному, если для заботы о послѣднемъ требуется сколько-нибудь усидчивый трудъ, — непривычка вникать пристально въ дѣйствительныя потребности и запросы жизни, и напротивъ того привычка пробавляться дешевымъ знаніемъ, почерпаемымъ изъ иностранныхъ книжекъ, и готовыми результатами чужаго ума и опыта, — всѣ эти качества, столько намъ всѣмъ знакомыя, столько разъ обличенныя, составляютъ главный, существенный недугъ нашего русскаго общества. Такому недугу никакія передѣлки уставовъ не помогутъ; при такихъ зачаткахъ самодѣятельности всякое даже «расширеніе правъ» дастъ пустоцвѣтъ.
Мы, впрочемъ, не бросимъ камнемъ въ наше общество, даже и опредѣляя свойство его нравственной порчи. Откуда было и взяться инымъ качествамъ, привычкѣ къ труду, любви къ самодѣятельности, ревности къ общему благу? Наши современныя качества опредѣляются историческими условіями нашего общественнаго развитія. Вспомнимъ только хоть крѣпостное право. Въ какой самодѣятельности могло пріучить оно? Какія гражданскія доблести могла воспитать въ насъ эта школа безправія и самовластія? Какое чувство общественности способно было породить въ насъ отщепенство отъ русской народности, возведенное въ вѣнецъ образованности? Не достало бы и всѣхъ четырехъ страницъ нашего нумера, если бы мы захотѣли перечислить всю совокупность причинъ, воздѣйствовавшихъ на нашъ гражданскій характеръ. Сто лѣтъ пользовались мы широкими выборными правами дворянскаго сословія, сто лѣтъ сряду тамъ или здѣсь происходили дворянскіе сословные съѣзды. Казалось, мы должны были бы чему-нибудь научиться въ этой школѣ, въ теченіе столѣтняго учебнаго курса. И чему выучились? Что произвели, что подарили Русской землѣ?.. Отвѣтъ на это могла бы дать исторія дворянскихъ собраній со времени Екатерининской грамоты, и странно, что никто изъ ревностныхъ сотрудниковъ газеты «Вѣсть» не принялъ на себя до сихъ поръ такого благодарнаго труда…
Недугъ нашъ давній, хроническій, но не прирожденный роковымъ образомъ нашей русской натурѣ. Унывать нечего. Пройдетъ нѣсколько поколѣній, и явятся поколѣнія новыя, возросшія не въ нашихъ преданіяхъ Но и современныя поколѣнія не устраняются отъ нравственной обязанности бороться съ своимъ нравственнымъ недугомъ и одолѣть его — посредствомъ нравственнаго подъема воли и работы самосознанія.