Освобождение Сербии, или - своя рубашка от тела дальше (Аверченко)
| Освобождение Сербии, или — своя рубашка от тела дальше |
| Опубл.: 1912. Источник: Аверченко А. Т. Собрание сочинений: В 13 т. Т. 4. Чёрным по белому. — М.: Изд-во "Дмитрий Сечин", 2012. — az.lib.ru • Дешёвая юмористическая библиотека Сатирикона, Выпуск 74, 1912 |
Гражданин Иван Братушкин пришел к своему приятелю Петру Наздарову и, бледный, решительный, вдохновенно сказал:
— Наздаров! Мы, русские граждане, не можем остаться равнодушными к тому, что наши братья-славяне могут погибнуть в неравной борьбе… Мы должны спасти их… Это безобразие!..
Из-под стула вылез шпик и схватил Братушкина за руку:
— А-а… Ты так-то?! Осуждаешь наш режим? Безобразие? Пойдем-ка со мной?! Там тебе покажут безобразие!!!
— Да я не насчет нашего режима, — захныкал Братушкин. — Я относительно турок…
— Э, нет, брат! Если сказал — безобразие, значит, относительно нас. Это мы тоже хорошо понимаем.
Братушкина заковали в кандалы и под надежным конвоем повели.
Счастливо отделавшись штрафом за осуждение и критику действий правительства, Братушкин повеселел и опять пришел к Наздарову.
— Друг, Наздаров! Мы, русские граждане, все-таки должны возвысить свой свободный голос против турецкого насилия и восстановить попранные права родных нам по духу сербов. Давай напишем могучее воззвание, и наш мощный голос потрясет всех, кого он достигнет.
— Ладно, — согласился озаренный суровой и непоколебимой решимостью Наздаров. — Напишем. Потрясем. Достигнем.
Он сел за стол и начал на листе бумаги:
«Воззвание. Все, в ком не умолкла совесть, и кто чувствует себя другом справедливости, должны выразить громкий протест»…
Из-под комода вылез запыленный, полураздавленный шпик и торжествующе вскричал:
— Те-те-те! Протест? В ком не умолкла совесть?! Обращение к кадетам-максимилистам? Пожалуйте-с!
— Виноват… Но это по поводу турецких насилий…
Шпик держался за тощий живот и хохотал.
— Уморили! Австрийские насилия?! Хо-хо! Ковальчук! Заходи справа… Хватай этого рыжего! А я и Топоренко справимся с этим… Вяжи их!
Выйдя из тюрьмы, Наздаров и Братушкин нерешительно остановились на углу и переступили с ноги на ногу.
— Наздаров! — сказал Братушкин.
— Что, Братушкин? — сказал Наздаров.
— В качестве граждан великой славянской страны, мы можем и должны спасти Сербию, которая бьется в тисках турецкого насилия… Объединимся! Устроим собрание для выяснения дальнейших тактических шагов.
— Живио!! — радостно закричал восторженный Наздаров.
Стоявший недалеко городовой наградил друзей несколькими тумаками за нарушение тишины, и разогнал их в разные стороны.
К сожалению, администрация не разрешила собрания, посвященного балканским делам, — и лицам, сочувствующим идее облегчения участи Сербии, пришлось собраться на конспиративной квартире.
Это было совершенно безопасное место — мастерская модной портнихи, сочувствующей идее облегчения участи балканских славян.
Наученные опытом, Наздаров и Братушкин осмотрели все углы, стулья, заглянули даже в швейные машины, и только тогда со спокойным сердцем открыли заседание, посвященное великой задаче освобождения людьми великой страны людей маленькой страны.
— Граждане! — вскричал Наздаров, — доколе же мы будем переносить насилие наглой зазнавшейся толпы османов. Мы тоже славяне, и нашим стремлением должно быть: защита всех славян от ига рабства, мощное слово негодования против насильников и активная помощь страдальцам…
Манекен, на котором было надето роскошное дамское гипюровое платье, зашевелился, сбросил с себя облекавшие его кружева и гипюр, и закричал на чистом русском языке:
— Неразрешенное собрание? Ага… Побледнели, голубчики?! Эй, кто там!!! Дорофеев, Сиволдайченко, Просандеин… Бери, хватай, вяжи…
На этот раз зачинщикам смуты и беспорядка, отчаянным Братушкину и Наздарову удалось бежать из окруженной со всех сторон модной мастерской…
Пойманы они были на границе, в то время, когда перебирались в несчастную угнетенную Сербию с оружием и боевыми снарядами.
Когда их везли в тюрьму — оба плакали и молились:
— Пропала несчастная Сербия! Боже, Ты видишь, что мы уже ничего не можем сделать… Спаси Сербию!
Недавно я проходил мимо окон тюрьмы и, сделав несколько шагов, заметил, что на землю из окна упала бумажка, залепленная черным хлебом:
На бумажке было написано:
— Братья русские! В качестве русских граждан, горячо протестуем против насилий и безобразий, под гнетом которых изнывает несчастная Сербия… Братья русские! Поднимем свой мощный грозный голос против турок и австрийцев и заступимся за угнетаемых славян!!
Записка эта показалась мне не совсем ясной и была препровождена графу В. Бобринскому для разъяснения.