СОБРАНІЕ СОЧИНЕНІЙ ПОКОЙНОЙ МАРІИ НИКОЛАЕВНЫ ВЕРНАДСКОЙ,
урожд. Шигаевой.
править
ОПЫТЪ ПОПУЛЯРНАГО ИЗЛОЖЕНІЯ ОСНОВНЫХЪ НАЧАЛЪ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМІИ.
правитьI.
Что такое политическая экономія?
править
Политическая экономія есть наука о трудѣ. Она представляетъ исторію образованія и развитія труда, и указываетъ начала, слѣдуя которымъ, трудъ можетъ дѣйствовать правильнѣе, а слѣдственно — и выгоднѣе.
Исторія груда доказываетъ, что люди, желая охранить собственность, полученную ими отъ труда, или желая скорѣе добыть себѣ трудомъ эту собственность, принимали иногда мѣры ложныя и вредныя.
Цѣль политической экономіи отличить ложное отъ истиннаго, и доказать, что въ дѣйствительности полезно, и что вредно для человѣческаго благосостоянія.
II.
Какъ образовалась наука о трудѣ?
править
Очень естественно, что сначала явился трудъ, а потомъ наука о немъ.
У всякаго человѣка есть потребности, и для удовлетворенія ихъ всякій человѣкъ долженъ работать. Чѣмъ человѣкъ грубѣе, тѣмъ проще его потребности, тѣмъ менѣе труда; чѣмъ человѣкъ образованнѣе, тѣмъ многочисленнѣе и многосложнѣе его потребности, тѣмъ болѣе ему нужно труда для ихъ удовлетворенія.
Потребности развиваютъ трудъ. Трудъ, увеличивая благосостояніе, развиваетъ потребности.
Человѣкъ въ дикомъ состояніи не могъ не сознавать своей слабости, а потому сталъ искать средствъ увеличить свои силы. Онъ началъ придумывать различныя орудія, которыя конечно были сначала еще грубы; по каждый человѣкъ пріобрѣталъ извѣстную долю опытности и передавалъ опытомъ добытыя познанія другимъ людямъ. Такимъ образомъ — отъ отца къ сыну, отъ поколѣнія къ поколѣнію — переходили различныя правила касательно пріемовъ труда, разныя наставленія, какъ легче и успѣшнѣе приложить трудъ къ дѣлу. Изъ этихъ преданій мало по малу и образовались различныя условія труда или производства, общіе законы или тѣ правила, которымъ онъ неизмѣнно слѣдуетъ, и которыя составляютъ пауку о трудѣ.
Наука эта получила сильное развитіе въ особенности тогда, когда, вслѣдствіе раздѣленія труда, нѣкоторые люди могли посвятить себя исключительно ея изученію, и когда накопилось достаточно изслѣдованій о различныхъ родахъ промышленности.
III.
Первыя общества (ассоціаціи).
править
Человѣкъ не созданъ для одиночества. Доказательствомъ этого можетъ служить то, что люди легче могутъ переносить тяжелые труды и наказанія, чѣмъ продолжительное уединеніе. Повсюду человѣкъ сознаетъ свою слабость, и потому ищетъ помощи и содѣйствія другихъ людей. Какъ только есть нѣсколько человѣкъ, то они соединяются, т. е. составляютъ добровольное товарищество, — ассоціацію, и соединенными силами дѣйствуютъ для достиженія предположенной цѣли. Эти соединенія или товарищества носятъ различныя названія. Такъ первоначальная простая форма его называется семействомъ, болѣе искусственная — артелью; и наконецъ въ просвѣщенномъ обществѣ являются различнаго рода компаніи, и чѣмъ значительнѣе ассоціаціи, тѣмъ болѣе они имѣютъ силы, какъ напримѣръ акціонерныя общества и тому подобныя.
Но начало товарищества проявляется не только въ такого рода учрежденіяхъ; оно обнимаетъ болѣе широкій кругъ предметовъ, и служитъ основою всѣхъ почти явленій общественныхъ. Отдѣльный человѣкъ можетъ сдѣлать очень немногое, или, лучше сказать, такъ мало, что мы даже не можемъ себѣ составить идеала человѣка совершенно-одинокаго; но за то мы точно также не можемъ поставить границъ тому, что могутъ сдѣлать тѣ же самые люди своими соединенными силами.
Представимъ себѣ первобытную жизнь, и сравнимъ то, что у насъ есть теперь, съ тѣмъ, что было тогда. Большіе города, огромные, дома, библіотеки, училища, театры, удобные пути сообщенія — всѣмъ этимъ мы обязаны соединенію умственныхъ и физическихъ силъ людей, т. е. товариществу или ассоціаціи.
Вслѣдствіе этого же начала, люди для того, чтобъ удобнѣе и скорѣе помогать другъ другу, устроиваютъ свои жилища неподалеку одинъ отъ другаго. Такимъ образомъ являются деревни: съ увеличеніемъ народонаселенія и благосостоянія, жилища принимаютъ болѣе пространные размѣры, и мало по малу многія деревни превращаются въ небольшіе города, а изъ небольшихъ городовъ образуются и большіе.
Въ большомъ городѣ условія жизни далеко уже не похожи на тѣ, которыя были въ первоначальной деревнѣ: вмѣсто отдѣльныхъ избушекъ являются просторные дома, въ которыхъ помѣщаются нѣсколько десятковъ, а иногда и нѣсколько сотенъ семействъ, совершенно по видимому чуждыхъ другъ другу, по въ дѣйствительности связанныхъ одинакими мѣстными интересами, и вмѣстѣ пользующихся общими выгодами ассоціаціи, такъ напримѣръ: мостовыми, городскимъ освѣщеніемъ, мостами, городскими экипажами, и притомъ до такой степени, что самый бѣдный городской житель имѣетъ такія блага, которыхъ лишенъ даже зажиточный человѣкъ, живущій въ глуши, — однимъ словомъ всѣмъ тѣмъ, что служитъ для пользы или удовольствія не одного лица, а всѣхъ вообще.
Въ каждой ассоціаціи, чѣмъ она значительнѣе, тѣмъ трудъ имѣетъ болѣе силы тѣмъ онъ успѣшнѣе, а слѣдственно доставляетъ тѣмъ болѣе благосостоянія, т. е. тѣмъ болѣе удовлетворяются всѣ потребности каждаго изъ членовъ добровольнаго товарищества.
IV.
Потребности и производство.
править
Человѣкъ долженъ работать для того, чтобъ удовлетворять своимъ потребностямъ. Потребности бываютъ двухъ родовъ: матеріальныя, безъ удовлетворенія которыхъ нельзя существовать, и потребности нематеріальныя, безъ удовлетворенія которыхъ нельзя жить по человѣчески.
Какъ тѣ, такъ и другія, обыкновенно проходятъ три степени развитія: сначала онѣ соотвѣтствуютъ необходимости, потомъ требуютъ удобства, и наконецъ изящества. У человѣка грубаго потребности находятся на первой степени развитія: онѣ немногосложны и немногозначительны, и почти таковыя же, какъ потребности животнаго. Но человѣкъ не можетъ всегда оставаться въ такомъ состояніи потому, что между нимъ и животнымъ — огромная разница: человѣкъ одаренъ способностью работать и накоплять работу, которой лишено животное. Въ этой способности заключается, можно сказать, все достоинство человѣка.
Работать значитъ производить въ видахъ будущаго, отказывая себѣ въ немедленномъ удовлетвореніи; и такъ одинъ человѣкъ производитъ, животное только потребляетъ не имъ произведенное.
Человѣкъ, воздѣлывая землю, производитъ своимъ трудомъ столько хлѣба, что не можетъ потребить; остатокъ онъ мѣняетъ на другіе предметы, т. е. производитъ ихъ для себя путемъ мѣны; животное дѣлаетъ усиліе, но не работаетъ, потому что не производитъ. Оно пользуется представившимся ему случаемъ, но не вызываетъ своею дѣятельностію цѣлаго ряда явленій, не поддерживаетъ цѣлаго рода продуктовъ, какъ это дѣлаетъ человѣкъ въ скотоводствѣ и другихъ родахъ промышленности. Еслибы человѣкъ былъ лишенъ возможности производить, то онъ всегда остался бы въ дикомъ положеніи. Но и при этой способности онъ развивается въ нравственномъ отношеніи не вдругъ, а также постепенно, какъ и въ отношеніи физическомъ.
По степени развитія потребностей человѣка можно судить объ его нравственномъ развитіи, но насильственнымъ образомъ ускорить это развитіе также безполезно, а иногда и опасно, какъ ускорить насильственно развитіе физическое. Дайте взрослому человѣку хорошій кусокъ говядины, и онъ будетъ сытъ и бодръ; но положите сколько угодно кусковъ мяса передъ новорожденнымъ ребенкомъ, и младенецъ, не смотря на такое изобиліе пищи, долженъ будетъ умереть съ голоду.
Насильственныя мѣры ни къ чему не служатъ: человѣкъ самъ по себѣ постепенно улучшается, работаетъ и производить то, что нужно для удовлетворенія его потребностей; а потому и производство всегда идетъ сообразно потребленію. Слѣдственно если какое-нибудь производство и не находитъ потребителей, то это значитъ, что въ обществѣ еще не развилась эта потребность, а развивать ее насильственнымъ образомъ невозможно; — это дѣло времени и успѣха цивилизаціи.
V.
Всѣ люди зависятъ другъ отъ друга.
править
Всѣ люди тѣсно связаны другъ съ другомъ взаимными интересами и потребностями. Дѣйствія каждаго имѣютъ вліяніе на всѣхъ, и дѣйствія всѣхъ имѣютъ вліяніе на каждаго. Никто, поступай дурно, не можетъ сказать, что дѣлаетъ вредъ только себѣ, потому что, вредя себѣ, или своему семейству, онъ необходимо дѣлаетъ вредъ всѣмъ.
Человѣкъ, безплодно растрачивая свои матеріальныя или духовныя силы, или произведенія, ему принадлежащія, наноситъ этимъ ущербъ обществу, лишая его тѣхъ выгодъ и удобствъ, которыя оно могло бы получить отъ дѣйствія силъ или отъ употребленія предметовъ; а потому всякій для того, чтобъ не быть излишнимъ бременемъ для общества необходимо долженъ приносить какую-нибудь пользу.
Доказательство тому, какъ необходимы люди другъ для друга, мы можемъ видѣть на каждомъ шагу. Для каждаго изъ насъ, даже для самыхъ бѣднѣйшихъ, работали постоянно люди прошедшихъ вѣковъ, и — постоянно работаютъ люди нынѣшняго вѣка. Высчитать, сколько народа работаетъ для каждаго человѣка, почти невозможно: такъ велико число работниковъ и такъ разнообразны ихъ занятія.
Довольство невозможно въ пустынѣ для одинокаго человѣка; но люди, соединивъ свои усилія — и пустыню могутъ превратить въ великолѣпный городъ.
VI.
Трудъ.
править
Въ обществѣ всѣ полезныя занятія необходимы, и каждый трудъ приноситъ пользу кому-нибудь; можно сказать поэтому, что всѣ мы работаемъ другъ для друга. Богатый служитъ бѣдному тѣмъ, что доставляетъ ему работу и чрезъ пео средства къ жизни. Бѣдный служитъ богатому тѣмъ, что доставляетъ ему тѣ предметы, которые ему нужны, и тѣ, которые онъ желаетъ. Купецъ служитъ земледѣльцу, находя покупщиковъ его произведеніямъ, а земледѣлецъ купцу, доставляя ему самые продукты и т. д.
И услуги эти но ограничиваются однимъ какимъ-нибудь народомъ, а распространяются на все человѣчество. Негръ, собирающій кофе, китаецъ, собирающій чай, работаютъ для европейца, потребляющаго эти предметы; русскій собираетъ хлѣбъ, который съѣстъ какой-нибудь англичанинъ или французъ, англичанинъ работаетъ ситцы или сукна для бухарца и т. д.
Человѣчество — семья въ огромномъ размѣрѣ; когда въ семьѣ вражда, то отъ этого матеріально или нравственно, а иногда одновременно въ обоихъ отношеніяхъ — терпятъ всѣ члены семейства, терпитъ государство, въ которомъ возникаетъ вражда, а отъ вражды между различными народами — терпитъ все человѣчество. Вражда вредитъ такимъ образомъ всѣмъ потому, что интересы людей такъ тѣсно связаны, что никогда нельзя навѣрное сказать, что событіе, случившееся на одномъ концѣ земли, не отзовется, въ такомъ или въ другомъ видѣ, на другомъ концѣ земнаго шара.
Поэтому для блага человѣчества должно желать, чтобы во всемъ свѣтѣ были — миръ и спокойствіе.
VII.
Мѣна и различныя способности.
править
Желаніе удовлетворить потребностямъ заставляетъ человѣка трудиться, т. е. добывать то, что для него нужно. Все безполезное, какъ бы исполненіе его ни было тяжело для человѣка, можно назвать усиліемъ, но но трудомъ. Трудомъ называется только то, что можетъ принести существенную пользу, и что дѣлается въ видахъ доставленія удобствъ или выгодъ. Трудъ бываетъ производителенъ или матеріально вещественно) или нематеріально, духовно. Трудъ земледѣльца, ремесленника, рудокопа производителенъ матеріально; трудъ человѣка ученаго, художника — производителенъ духовно.
Тѣлеспьтл и душевныя способности и вкусы неодинаковы у всѣхъ людей: одному правится именно то занятіе, которое противно другому, или котораго другой не въ состояніи исполнить; а очень многія потребности, напротивъ, одни и тѣже у всѣмъ людей. Желаніе удовлетворить своимъ потребностямъ и заниматься тѣмъ дѣломъ, которое сообразно вкусамъ каждаго, заставило людей дѣлить между собою занятія. Отъ этого начала — раздѣленія труда зависитъ благосостояніе общества.
Но для того, чтобъ трудъ былъ успѣшенъ, недостаточно дѣленія случайнаго или насильнаго; должно, чтобы занятіе было избрано свободно, и чтобы человѣкъ занимался однимъ дѣломъ достаточно времени, для пріобрѣтенія къ нему навыка, т. е. чтобы сдѣлался спеціалистомъ по призванію; а это возможно только при разумномъ раздѣленіи труда. Поэтому мы видимъ, что чѣмъ общество образованнѣе, тѣмъ раздѣленіе труда въ немъ сильнѣе, чѣмъ сильнѣе раздѣленіе труда, тѣмъ выше благосостояніе.
Очень естественно, что когда человѣкъ избираетъ себѣ одно занятіе, то онъ нуждается въ предметахъ, производимыхъ другими, и вслѣдствіе этого является мѣна, т. е. каждый мѣняетъ продуктъ своего труда на продуктъ труда другаго, или уступаетъ ему часть того, что санъ имѣетъ въ излишкѣ, за ту часть чужаго труда, въ которой нуждается. Такимъ образомъ земледѣлецъ мѣняетъ хлѣбъ на сапоги, сшитые ремесленникомъ, или за соху, сдѣланную машинистомъ купецъ мѣняетъ часть своихъ услугъ на услугу ученаго, который передаетъ ему свои познанія; администраторъ мѣняетъ часть своихъ услугъ на услугу музыканта, искусство котораго нравственно его облагораживаетъ; однимъ словомъ мѣна между людьми происходитъ постоянно, и отъ этой мѣны несомнѣнна выгода для всѣхъ, потому что каждый вымѣниваетъ именно то, въ чемъ онъ нуждается и чего желаетъ.
Естественно поэтому, что чѣмъ свободнѣе и доступнѣе мѣна, тѣмъ лучше для всѣхъ, и запрещать мѣнять продуктъ какого-нибудь производства на другой, или затруднять мѣну одного лица съ другимъ, одного народа съ другимъ, значитъ лишать общества значительной доли благосостоянія. При такомъ стѣсненіи много потребностей, которыя могли бы быть удовлетворены существующими средствами, остаются безъ удовлетворенія, а чрезъ то являются страданія и умственный застой. Притомъ уменьшенное потребленіе стѣсняетъ запросъ, а стѣсненный запросъ ограничиваетъ производство и ослабляетъ грудъ. Вотъ почему благосостояніе велико только тамъ, гдѣ наисвободнѣе мѣна.
VIII.
Увеличеніе населенія; развитіе потребностей и производства.
править
Когда общество малочисленно и неразвито, тогда потребности бываютъ грубы и производство слабо. Пока люди все время и всѣ заботы жизни должны посвящать исключительно удовлетворенію крайнихъ нуждъ или потребностей, необходимости, до тѣхъ поръ по можетъ быть въ странѣ предметовъ потребностей которые бы представляли удобства, а тѣмъ болѣе которые бы носили характеръ изящества. Но, съ увеличеніемъ народонаселенія, его богатства увеличиваются, общество становится сильнѣе, производитъ болѣе, потому что большое число работниковъ представляетъ и болѣе свѣденій, и болѣе навыка, и болѣе вещественной силы: чего не могутъ сдвинуть десять человѣкъ, легко поднимаетъ сотня. Притомъ, въ густомъ населеніи легко могутъ накопиться запасы и сохраниться знанія: благодаря трудамъ и опыту своихъ предшественниковъ, народъ мало по малу становится образованнѣе; а образованность приноситъ новыя сбереженія и новыя выгоды: у каждаго является избытокъ времени сравнительно съ его предками, новыя потребности вызываютъ новое производство и — общество процвѣтаетъ. Вотъ почему въ странахъ мало населенныхъ успѣхъ всякаго рода очень затруднителенъ, Правда, бываетъ бѣдность и тамъ, гдѣ много народа, но за то тамъ есть и богатство; а тамъ, гдѣ мало народа, всѣ бѣдны.
Высчитать, сколько извѣстное количество земли можетъ прокормить народа, невозможно потому, что тоже самое количество, которое при грубомъ производствѣ можетъ прокормить двухъ человѣкъ, при улучшенномъ способѣ труда — прокормитъ въ нѣсколько десятковъ разъ болѣе, а со временемъ и милліоны добудутъ тамъ пищу.
Вообще нельзя положить предѣлъ открытіямъ человѣческаго ума и улучшеніямъ всякаго рода, точно также, какъ трудно предвидѣть вполнѣ всѣ тѣ разнообразныя выгоды, которыя новое открытіе можетъ повлечь за собой, и тѣ средства, которыя оно можетъ доставить для пропитанія народа, сдѣлавъ для него доступнымъ то, что прежде было недостижимо.
IX.
Капиталъ.
править
Подъ именемъ напитала разумѣютъ обыкновенно значительную сумму денежныхъ средствъ; но, какъ средства для жизни состоятъ не въ однихъ деньгахъ, то вѣрнѣе капиталомъ назвать накопленный трудъ. Всякій человѣкъ, потребляя менѣе, чѣмъ производитъ, копитъ свой трудъ въ различныхъ видахъ его произведеній, и такимъ образомъ составляется капиталъ. Капиталъ можетъ быть вещественный и нравственный, и имѣетъ различную форму; но въ какомъ бы видѣ онъ ни былъ — въ видѣ ли денегъ, земли, дома, орудій или продуктовъ производства, онъ имѣетъ свойство приносить доходъ. Можно сказать, что накопленный трудъ самъ по себѣ какъ бы продолжаетъ работать, и этотъ заработокъ называется — доходомъ или процентомъ съ капитала. Слѣдовательно накопленный трудъ, давая богатство, даетъ возможность человѣку и жить, не трудясь лично; но все-таки безъ первоначальнаго труда чьего бы то ни было не можетъ быть капитала: трудъ — единственный источникъ богатства.
При совершенномъ отсутствіи личнаго труда поэтому, капиталъ, неподкрѣпляемый и невозобновляемый имъ, непремѣнно долженъ уменьшиться и наконецъ. совершенію уничтожиться.
Естественно, что и прочное богатство возможно только при трудѣ.
X.
Потребности и производство нематеріальныя.
править
Человѣкъ въ дикомъ состояніи довольствуется удовлетвореніемъ своихъ матеріальныхъ потребностей; но для человѣка, образованнаго необходимо удовлетвореніе потребностей и нематеріальныхъ. Съ увеличеніемъ благосостоянія и образованія все сильнѣе развиваются нематеріальныя потребности, а съ ними и нематеріальное производство. Человѣку образованному уже мало бытъ сытымъ и одѣтымъ, у него еще является жажда знанія, чувство изящнаго, и удовлетвореніе этихъ потребностей дѣлается для него необходимымъ. Вмѣстѣ съ тѣмъ является уваженіе къ труду нематеріальному, который становится въ общемъ мнѣніи даже выше труда матеріальнаго.
Дикарь больше всего уважаетъ физическую силу, образованный человѣкъ болѣе цѣнитъ силу, ума, и чѣмъ общество дѣлается образованнѣе, тѣмъ болѣе оно уважаетъ умъ, знаніе и талантъ. Съ точеніемъ времени въ немъ просвѣщеніе проникаетъ во всѣ классы, чувство изящнаго становится доступнымъ для всѣхъ, потребности нематеріальныя получаютъ болѣе и болѣе силы и разнообразія, а затѣмъ разнообразится и увеличивается духовное производство. Грубая сила такимъ образомъ постепенно теряетъ свое значеніе и замѣняется силою ума, до безпредѣльныхъ размѣровъ увеличивающею могущество человѣка, покоряя ему живыя силы природы.
И это дѣлается весьма просто — почти незамѣтно: человѣкъ, всматриваясь въ природу, мало по малу изучаетъ ее путемъ наблюденія и опыта, обсуживаетъ то, что знаетъ, дѣлаетъ изъ дознаннаго выводы, сводитъ ихъ во взаимную связь, и наконецъ извлекаетъ изъ переработанныхъ имъ самимъ знаній практическую для себя пользу, примѣняя дѣйствія внѣшней природы къ извѣстной цѣли своего груда. Такъ, сначала онъ просто видитъ водопадъ, потомъ узнаетъ его силу, обдумываетъ его примѣненія, изучаетъ способы, которыми можно обратить его къ извѣстному дѣйствію, доходитъ до убѣжденія, что силу эту можно обратить въ свою пользу, и наконецъ, давъ извѣстное устройство имѣющимся у него матеріаламъ, заставляетъ водопадъ вертѣть колесо лѣсопильни или мельницы. Никто изъ людей отдѣльно не можетъ быть такъ, силенъ, какъ водопадъ, но сила ума человѣка можетъ какъ бы присвоить себѣ его, заставивъ его работать вмѣсто себя.
Тоже наблюденіе и изученіе можетъ открыть человѣку, что въ землѣ, имъ занимаемой, есть торфъ, что торфъ можетъ быть хорошимъ топливомъ и суровьемъ для свѣтильнаго матеріала; умъ и наука — тѣже наблюденіе и опытъ — даютъ рабочему орудія, увеличивающія его силу до тѣхъ размѣровъ, которые далеко превышаютъ его потребности и потребленіе. Паровыя и т. п. машины, удобные пути и средства сообщенія, книгопечатаніе и множество вещей, которыми онъ пользуется, и которыя составляютъ усладу нашей жизни, явились только въ слѣдствіе невещественнаго труда человѣка и его умственной силы.
Конечно, всѣ эти открытія и улучшенія явились не вдругъ: они шли сообразно развитію человѣчества и развитію его потребностей; но всѣ Истекали изъ одного источника — ума и пріобрѣтаемаго имъ знанія, которое поэтому и составляетъ первое, главное условіе всякаго производства и необходимое основаніе истиннаго народнаго благосостоянія.
XI.
Средства удовлетворенія потребностей. Подати — плата за спокойствіе.
править
Для удовлетворенія матеріальныхъ и нематеріальныхъ потребностей человѣка необходимо возможно большее раздѣленіе труда и возможно-большее соединеніе силъ и капитала.
Если тысяча человѣкъ могутъ употребить каждый по 1 рублю, положимъ — хоть на обувь, то каждый отдѣльно будетъ обутъ довольно плохо; но если они всѣ вмѣстѣ дадутъ 1000 р. въ руки людямъ, которые будутъ исключительно заниматься доставленіемъ дешевой и прочной обуви, то конечно сапоги каждаго изъ нихъ будутъ лучше.
Матеріальныя потребности человѣка, пища, одежда и жилье, вызываютъ огромное количество труда многихъ людей — ремесленниковъ, земледѣльцевъ, фабрикантовъ и купцовъ.
Нематеріальныя потребности увѣренность въ неприкосновенности своей собственности, спокойствіе, порядокъ, охраненіе отъ личныхъ оскорбленій, помощь въ случаѣ болѣзни и возможность образованія, требуютъ труда не менѣе того, который нуженъ для матеріальнаго производства. Для удовлетворенія этихъ потребностей необходимы: войско, полиція, администрація, больницы и учебныя заведенія. Какимъ же образомъ можно все это доставить обществу? — Раздѣленіемъ труда и соединеніемъ капитала.
Чтобы имѣть всѣ эти необходимыя удобства, должно ихъ купить или непосредственнымъ трудомъ, или деньгами. Такъ, для удовлетворенія требованія безопасности должно или самому сдѣлаться воиномъ, т. е. идти въ солдаты, или дать извѣстную долю своего капитала, т. е. своего накопленнаго труда на содержаніе другаго, который бы припалъ это званіе; но не всякій способенъ къ военной службѣ, а, кромѣ немногихъ исключеній, всякій можетъ заработывать достаточно для того, чтобъ нести свою долю издержекъ на это, т. е. купить себѣ право выбора труда, и въ тоже время оградить свою собственность отъ разхищенія. Даже незначительны и доли капитала отдѣльныхъ лицъ, соединенныя вмѣстѣ, могутъ составить значительную сумму, на которую можно предоставить много удобствъ обществу; но конечно необходимо, чтобъ эти суммы растрачивались только на истинныя и необходимыя потребности всего общества, а не на удовлетвореніе прихотей нѣкоторыхъ людей.
Въ большинствѣ государствъ заботы объ удовлетворили главныхъ нематеріальныхъ потребностей общества беретъ на себя центральное правительство, и суммы, которыя вносятъ отдѣльныя личности на покрытіе общественныхъ издержекъ, называются сборами, податями, налогами.
Подати бываютъ прямыя и косвенныя: прямыя, когда члены государства заранѣе но расчету платятъ опредѣленную извѣстную долю изъ своего заработка для производства тѣхъ выгодъ, которыя необходимы каждому; косвенныя, когда для тойже цѣли берется въ казну, т. е. въ общественную сумму, извѣстная часть съ цѣны товаровъ. Въ послѣднемъ случаѣ товаръ на такую же долю увеличивается въ цѣнѣ. Такъ напримѣръ, если съ фунта табаку должно платить 2 копѣйки въ казну, то къ цѣнѣ табака придется каждому покупщику прибавить 2 копѣйки. Эта косвенная подать сначала кажется легче прямой, потому что если не покупать тѣхъ предметовъ, съ которыхъ платится пошлина въ казну, то можно ее и вовсе но платить, или платить только въ той мѣрѣ, какъ вздумается; но такъ какъ невозможно, или по крайней мѣрѣ очень трудно обойтись безъ предметовъ потребленія, на которые обыкновенно налагается такая подать, то наконецъ выходитъ, что косвенная подать въ дѣйствительности тяжелѣе прямой. Она имѣетъ еще ту невыгоду, что ее нельзя опредѣлить съ точностію заранѣе, и слѣд. на нее нельзя расчитывать.
Но прямыя или косвенныя, легкія или тяжелыя подати, а уплата ихъ въ благоустроенномъ государствѣ необходима и обязательна для каждаго, потому что только посредствомъ такого соединенія капитала отъ всѣхъ членовъ общества можно доставить каждому необходимое для жизни спокойствіе, безопасность для труда и средства для распространенія знаній, а слѣдовательно и для благосостоянія какъ матеріальнаго, такъ и нематеріальнаго.
XII.
Открытія и улучшенія.
править
Человѣку врождено стремленіе улучшать и самаго себя, и всѣ тѣ предметы, которые служатъ для удовлетворенія потребностей. Это улучшеніе, собственно говоря, есть не болѣе, какъ постоянное приспособленіе вещей, окружающихъ насъ, къ нашимъ потребностямъ. Тѣлесныя силы человѣка очень ограничены, но умственной силѣ его нельзя положить границъ. Съ помощію открытій и улучшеній онъ постоянно измѣняетъ спою обстановку: разработываетъ горы, повидимому для него неприступныя, — съ помощію животныхъ и неорганическихъ силъ взбирается на высоты почти безъ усталости, переплываетъ огромныя водныя пространства, съ неимовѣрною (въ особенности сравнительно съ обыкновеннымъ шагомъ) быстротою переѣзжаетъ съ одного мѣста на другое, переносится съ помощію мостовъ черезъ страшныя пропасти и широкія рѣки, передаетъ мысль свою въ отдаленныя страны съ быстротою молніи, исполняетъ въ день столько и такой работы одинъ, сколько и какой въ старину по сдѣлали бы и тысячи людей, находитъ для себя полезное въ томъ, что прежде считалось ни къ чему негоднымъ, до безконечности разнообразитъ образы и плоды своихъ трудовъ, и всѣ эти улучшенія не только не ослабѣваютъ, по напротивъ съ каждымъ днемъ вездѣ растутъ, увеличиваются и разнообразятся. Да такъ и должно быть, потому что чѣмъ болѣе образованія, тѣмъ болѣе растетъ необходимость удовлетворенія потребностей, развиваемыхъ имъ, а чѣмъ болѣе потребностей, тѣмъ болѣе труда въ обществѣ и тѣмъ онъ разумнѣе, а слѣдовательно тѣмъ быстрѣе успѣхи всего общества.
Но всѣ эти удобства, которыми мы пользуемся теперь и которыхъ почти не замѣчаемъ — такъ мы къ нимъ привыкли — достались намъ, или вѣрнѣе предшественникамъ нашимъ, далеко не вдругъ и не безъ борьбы съ препятствіями: движеніе совершалось медленно, но постоянно и неизбѣжно.
Есть даже и теперь люди съ умомъ лѣнивымъ и пугливымъ: ихъ страшитъ всякая перемѣна, всякое передвиженіе; и они напрягаютъ силы свои, чтобъ удержать все на своемъ мѣстѣ, во всемъ замѣчаютъ малѣйшій вредъ и не видятъ добра, какъ бы оно ни было велико. Сами довольствуясь тѣмъ, что имѣютъ, они и не понимаютъ, что другіе могутъ желать и большаго, и лучшаго. Подобные люди въ вѣчной борьбѣ со всякимъ улучшеніемъ и нововведеніемъ; но хотя они и вредны, вредъ ихъ безсиленъ и безсильна ихъ борьба: они не могли и не могутъ остановить хода труда и образованія со всѣми его благодѣтельными послѣдствіями.
Даже возстающіе противъ новыхъ улучшеній сами пользуются плодами прежнихъ открытій, противъ которыхъ возставали подобные имъ современники, и можетъ быть воспользуются даже гонимыми ими нововведеніями, которыя часто стоитъ испытать, чтобы узнать ихъ пользу и важность, и чтобы враги ихъ согласились въ своей ошибкѣ. Такъ, теперь они даже не могутъ представить себѣ, какъ бы пошла ихъ жизнь, еслибы вдругъ уничтожить хотьбы напримѣръ всѣ машины, которыя въ свое время были тоже и даже очень важнымъ — нововведеніемъ.
XIII.
Выгоды, и невыгоды улучшеній.
править
Какія удобства и выгоды доставляютъ всякаго рода улучшенія, трудно опредѣлитъ вполнѣ: до такой степени они велики и разнообразны; но интересно узнать, какія могутъ быть отъ нихъ невыгоды, или лучше могутъ ли онѣ вообще быть?
Повидимому, отъ улучшеній никакихъ невыгодъ быть но можетъ, а между тѣмъ всякое улучшеніе и нововведеніе, какъ бы оно ни было полезно, влечетъ за собою неудовольствіе, жалобы и противодѣйствія. Отчего же это происходитъ? Отъ незнанія, въ чемъ дѣло, и непониманія, какихъ именно должно ждать отъ нововведенія послѣдствій; но главнымъ образомъ отъ неумѣнья отличать невыгоды временныя, кажущіяся, иногда существующія только въ нашемъ воображеніи, отъ дѣйствительныхъ, т. е. продолжительныхъ потерь, сопровождавшихъ старой способъ производства. Притомъ, при соображеніи слѣдствій вводимаго улучшенія рѣдко принимаютъ во вниманіе настоящіе его размѣры, и не взвѣшиваютъ, обокъ того, что видятъ сами, то, чего они не видятъ, по что тѣмъ не менѣе существуетъ. Такъ напр. нельзя не сознаться, что многія улучшенія дѣйствительно во время перваго введенія своего лрипосятъ вредъ нѣкоторымъ, но даже и это — не воображаемый ли только вредъ?
Книгопечатаніе вначалѣ безъ сомнѣнія оставило безъ работы многихъ переписчиковъ, открытіе ткацкаго станка лишило работы ручныхъ ткачей, еще и теперь ямщики жалуются на соперничество желѣзныхъ дорогъ, которыя, по ихъ мнѣнію, должны ихъ разорить. Конечно, всѣ эти люди съ своей точки зрѣнія могутъ казаться правыми, по правили они дѣйствительно? Развѣ тоже самое книгопечатаніе, которое лишило работы нѣсколько рукъ, но доставило работу болѣе легкую и лучше оплачиваемую нѣсколькимъ десяткамъ тысячъ рукъ? Развѣ изобрѣтеніе и улучшеніе ткацкихъ машинъ не заставило явиться множество новыхъ фабрикъ и заводовъ, для которыхъ нужны милліоны работниковъ? Развѣ эти машины не способствовали развитію торговли, а слѣд. увеличенію богатства и благосостоянія народнаго? Не они ли были причиной постепеннаго возвышенія заработной платы и наконецъ понизили цѣпу тканныхъ вещей до того, что употребленіе ихъ сдѣлалось доступнымъ самому бѣдному классу людей?
Даже наши ямщики должны были замолчать и бросить свое предубѣжденіе передъ тѣми огромными выгодами, которыя доставила желѣзная дорога всѣмъ вообще и отчасти имъ самимъ.
Въ настоящее время впрочемъ, когда мы стали образованнѣе, нововведенія встрѣчаются все же не такимъ противодѣйствіемъ, какъ прежде, а со временемъ и всѣ убѣдятся, что если какое-нибудь улучшеніе приноситъ невыгоды, то только временныя, и притомъ не общія, а частныя, не дѣйствительныя, а только кажущіяся.
Собственно говоря, никакое открытіе, никакая усовершенствованная машина не можетъ лишить человѣка работы; напротивъ, способствуя развитію образованія, а слѣдственно и потребностей, она увеличиваетъ трудъ и производительность, и — лишь были бы въ странѣ здоровыя руки и умныя головы, а работы на свѣтѣ всегда будетъ довольно для всѣхъ.
XIV.
Народное богатство.
править
Матеріалы для богатства народу даются природой, но пріобрѣтается оно только трудомъ человѣка; безъ труда богатство невозможно.
Плодородная почва, лѣса, поды, металлы и т. д., необходимыя для составленія богатства, сами но себѣ не могутъ доставить человѣку, безъ усилія съ его стороны, возможности удовлетворить самымъ простымъ потребностямъ, и онъ остается нищъ среди окружающаго его изобилія. Примѣромъ въ этомъ случаѣ могутъ служить намъ дикари новаго и варварскіе народы стараго свѣта, которые, не смотря на всю роскошь окружающей ихъ природы, остались и бѣдны, и грубы.
Дары природы только матеріалъ, къ которому долженъ быть еще приложенъ трудъ человѣка для того, чтобы они могли доставить тѣ выгоды и удобства, которыя нужны человѣку, и — чѣмъ разумнѣе трудъ, прилагаемый къ дѣлу, тѣмъ щедрѣе природа оплачиваетъ его.
Только посредствомъ постепеннаго и постояннаго пріобрѣтенія того, что нужно для различныхъ выгодъ и удобствъ, мало по малу составляется народное богатство. Не изъ однихъ даровъ природы поэтому состоитъ оно, и — не въ одномъ накопленіи денегъ, а главнымъ образомъ зависитъ отъ свѣжести силъ и умственнаго развитія народа. Только образованный народъ можетъ быть дѣйствительно благосостоятеленъ.
Но народъ состоитъ изъ лицъ; ихъ удобствами и ихъ развитіемъ поэтому оно и должно быть измѣряемо. Поэтому народное богатство немыслимо безъ благосостоянія частныхъ лицъ, и — гдѣ большинство бѣдно, тамъ нѣтъ истиннаго богатства.
Поэтому для того, чтобы судить о степени богатства какой-нибудь страны, должно знать, какою мѣрою благосостоянія пользуются всѣ классы ея жителей.
XV.
Народная экономія.
править
У всякаго человѣка есть чувство самосохраненія, и чѣмъ человѣкъ образованнѣе, тѣмъ болѣе онъ старается оградить себя отъ всякихъ случайностей. Въ слѣдствіе этого съ развитіемъ является — бережливость: человѣкъ лишаетъ себя въ настоящемъ нѣкоторыхъ предметовъ роскоши и даже удобства, чтобы сберечь себѣ извѣстную сумму, благодаря которой при какомъ-нибудь непредвидѣнномъ или несчастномъ случаѣ онъ не останется совершенно безпомощнымъ; но для того, чтобы сберегать, надо сначала — имѣть, и чѣмъ болѣе мы имѣемъ, тѣмъ болѣе можемъ и сберечь.
Естественно поэтому, что чѣмъ богаче народъ, тѣмъ больше и сумма его сбереженій. По этой причинѣ народное богатство развивается по мѣрѣ народной экономіи и наоборотъ.
Способы сбереженія и самое сбереженіе зависятъ отъ степени образованности народа. Необразованный человѣкъ сберегаетъ произведенія природы и вещи, полуобразованный просто копитъ и бережетъ деньги; но человѣкъ болѣе развитой уже не довольствуется этимъ: онъ сберегаетъ время и силы, и старается, чтобы однажды сбереженный капиталъ приносилъ доходъ, т. е. продолжалъ бы для него работать.
Народное богатство и народная экономія могутъ представляться въ различныхъ формахъ; но все же главнымъ богатствомъ всякаго народа будетъ всегда развитіе ума, дѣятельность и любовь къ труду, безъ которой и самый трудъ по можетъ имѣть успѣха; а лучшей и важнѣйшей экономіей — экономія силъ и времени.
XVI.
Банки и сберегательныя кассы.
править
Капиталъ, лежащій въ бездѣйствіи и не приносящій дохода, невыгоденъ не только для своего владѣльца., но и для всѣхъ; потому что чѣмъ сильнѣе въ народѣ обращеніе капиталовъ, т. е. мѣна силъ и средствъ, тѣмъ быстрѣе и равномѣрнѣе развивается благосостояніе.
Каждый хочетъ получать барыши съ своихъ денегъ; но далеко не каждый имѣетъ возможность и способности самъ затрачивать свои капиталы такъ выгодно, чтобъ они чрезъ нѣсколько времени возвращались къ нему пополненные процентами, и чтобъ онъ могъ всегда, лишь только это для него нужно, извлечь свой капиталъ изъ обращенія. Для человѣка, занятаго дѣлами не торговыми, это — вещь почти совершенно невозможная, и потому для извлеченія дохода изъ капиталовъ такихъ людей необходимы посредники, которые и являются въ образованномъ обществѣ въ видѣ банкировъ, банковъ и сберегательныхъ кассъ.
Кто вноситъ свой капиталъ въ банкъ, тотъ можетъ спокойно заниматься тѣмъ родомъ труда, который имъ избранъ. Капиталъ, пущенный въ оборотъ людьми, изучившими денежныя дѣла, и заботящимися подъ страхомъ собственнаго банкротства о правильномъ и успѣшномъ оборотѣ ввѣренныхъ имъ капиталовъ, всегда будетъ приносить своему владѣльцу доходъ, величина котораго бываетъ очень различна, завися отъ мѣстныхъ условій и обстоятельствъ. по который тѣмъ не менѣе обезпеченъ.
Банки бываютъ различныхъ родовъ, и основываются казною и частными лицами.
Въ банки рѣдко вносятся для обращенія и храненія незначительныя суммы денегъ; вкладчиками въ нихъ являются люди съ извѣстнымъ уже капиталомъ, иногда и не очень значительнымъ, по все же превышающимъ ту сумму, которая можетъ быть сбережена очень бѣднымъ человѣкомъ. Работника., существующій исключительно своимъ заработкомъ, не можетъ въ скоромъ времени составить себѣ хоть небольшой капиталецъ; но онъ можетъ отъ времени до времени удѣлять изъ своихъ доходовъ незначительныя суммы, которыя онъ и вноситъ въ особое учрежденіе — сберегательныя кассы.
Учрежденіе этихъ сберегательныхъ кассъ, кромѣ той общей пользы, которую они приносятъ, способствуя накопленію капиталовъ, безъ нихъ не находящихъ себѣ употребленія, очень важно еще и тѣмъ, что кассы эти имѣютъ благодѣтельное вліяніе на нравственность народа. Возможность безъ лишняго труда добыть лишнюю копейку пріучаетъ человѣка къ бережливости, а слѣдственно и къ воздержности, чрезъ что улучшаетъ его нравственность, а — чѣмъ нравственнѣе народъ, тѣмъ болѣе увеличивается и его благосостояніе.
Сберегательныя кассы основываются на разныхъ условіяхъ, иногда соединяются съ ссудными отдѣленіями, и часто носятъ характеръ благотворительный. Вообще онѣ гораздо полезнѣе тѣхъ учрежденій, которыя назначаются для вспомоществованій уже обѣднѣвшихъ простолюдиновъ. И это понятно. Даровое обыкновенно цѣнится мало и легко потребляется; но когда каждая копѣйка служитъ вспоминаніемъ и представительницей труда, и иногда очень тяжелаго, то такія деньги не легко растрачиваются на пустяки.
XVII.
Кредитъ и ростъ.
править
Всѣ упомянутыя учрежденія основаны на одномъ изъ могущественнѣйшихъ двигателей торговли, промышленности и всякаго производства — кредитѣ, состоящемъ въ ссудѣ капитала по довѣрію къ его возврату съ лихвою. Безъ такого довѣрія невозможны никакія предпріятія, никакія улучшенія въ большихъ размѣрахъ, и безъ помощи кредита не только нельзя вести народнаго, но и частнаго хозяйства.
Многіе частные люди боятся кредита: сдѣлать долгъ для чего бы то ни было, имъ кажется страннымъ дѣломъ; но это происходитъ отъ непониманія истиннаго значенія кредита. Входить въ долги для удовлетворенія своихъ прихотей, и занятыя деньги истрачивать непроизводительнымъ образомъ, дѣйствительно очень дурно: отъ итого кромѣ вреда ничего по можетъ произойти для семейства и общества; но долгъ можетъ также послужить основою благосостоянія, если онъ назначается для полезнаго и производительнаго въ будущемъ.
Тоже самое можно сказать и о долгахъ государственныхъ. Тяжелымъ бременемъ падаютъ они на народъ, когда употребленіе ихъ было не таково, чтобы могло послужить основой для народнаго богатства, и самый заемъ не былъ вызванъ дѣйствительными потребностями народа. По польза государственнаго, какъ и частнаго кредита огромна, когда имъ пользуются разумно и съ расчетомъ
Возьмемъ какой нибудь простой примѣръ изъ общежитія. Бѣдный переписчикъ, послѣ многихъ стараній, нашелъ наконецъ себѣ работу и работу выгодную, но у него нѣтъ денегъ, чтобъ купить бумаги, чернилъ и перьевъ. Онъ проситъ лавочника, у котораго онъ бралъ прежде за извѣстную цѣну эти матеріалы, повѣрить ему въ долгъ; тотъ ему отказываетъ. Тогда онъ обращается къ другому, который даетъ ему нужный матеріалъ, но беретъ за него вдвое дороже При этомъ переписчикъ съ возвышеніемъ цѣны теряетъ, положилъ, четвертакъ; но, благодаря матеріалу, заработываетъ нѣсколько рублей, а иногда, найдя себѣ постоянную работу, можетъ обезпечить себя на довольно долгое время. Безъ помощи же кредита, онъ долженъ былъ бы отказаться отъ выгодной работы, и бѣдствовать хуже прежняго.
Что дѣлается въ этомъ маленькомъ видѣ, тоже самое повторяется и въ большихъ размѣрахъ. Измѣняются, правда, формы, не измѣняется сущность кредита. Однимъ словомъ, отсутствіе кредита разоряетъ, развитіе его можетъ поддержать почти разорившійся народъ; по развиваться онъ можетъ только при свободѣ и образованіи, внушающихъ людямъ взаимное уваженіе и довѣріе, безъ котораго кредитъ — невозможенъ.
Условія кредита чрезвычайно разнообразны, начиная отъ кредита почти дароваго до такого, который сильно стѣсняетъ того, кто поставленъ въ необходимость сдѣлать заемъ. Различіе это происходитъ отъ того, что всякій хочетъ извлечь изъ своего капитала, ссужая его, возможно большую выгоду, и чѣмъ рискованнѣе употребленіе, на которое онъ отдаетъ свой капиталъ, тѣмъ болѣе онъ долженъ получать барышей, чтобъ вознаградить себя въ случаѣ вѣроятной потери. Поэтому очень естественно, что всякій, давая въ займы деньги, требуетъ за употребленіе ихъ плату въ видѣ процентовъ, а чѣмъ болѣе риска, тѣмъ выше и плата за наемъ капитала.
Иногда проценты на капиталы не уплачиваются тотчасъ, а накопляются, присоединяясь къ самому капиталу, и на лихъ считаются новые проценты. Это называется ростомъ капитала. Онъ имѣетъ свои предѣлы и не можетъ быть безконечнымъ. Условія частнаго кредита въ странахъ неустроенныхъ, часто бываютъ такъ тяжелы, что вызываютъ общія жалобы; но жалобы эти не всегда справедливы. Конечно, безчеловѣчно притѣснять человѣка, пользуясь его несчастнымъ положеніемъ; но во первыхъ, если онъ дѣйствительно нуждается въ деньгахъ, то какъ бы ни были тягостны условія займа, все же для него легче, если онъ получитъ его, чѣмъ еслибы ему вовсе отказали въ кредитѣ; а во вторыхъ — насильно никого не сдѣлаешь добрымъ. Всякія принудительныя и стѣснительныя мѣры противъ ростовщиковъ могутъ только увеличить зло потому, что если кто беретъ высокіе проценты за рискъ и при недостаткѣ капиталовъ, то при запрещеніи такихъ сдѣлокъ, онъ или обратитъ свои деньги на другое предпріятіе, чѣмъ уменьшитъ количество ихъ для ссудъ, или продолжая ссуды, еще увеличитъ плату за нихъ, присчитывая проценты и за то, что, кромѣ потери капитала, онъ и самъ рискуетъ попасть въ бѣду за противозаконную сдѣлку.
Помочь этимъ невыгодамъ кредита можетъ только все таже свобода и истинное образованіе, доказывающія людямъ все болѣе и болѣе, что благоденствіе общее зависитъ отъ благоденствія частнаго, и что, нанося вредъ другимъ, мы такъ, или иначе, наносимъ вредъ и себѣ самимъ.
XVIII.
Монополія и протекціонизмъ.
править
Для того, чтобы мѣна шла успѣшно — необходимо, чтобы она была доступна для всѣхъ. Стѣсненіе ея и ограниченіе въ однихъ и даже въ нѣсколькихъ рукахъ не можетъ ничего принесть, кромѣ вреда. Какая польза, напримѣръ, можетъ быть отъ монопольной торговли? Нѣкоторые говорятъ, будто она можетъ приносить выгоды казнѣ, взимающей плату за уступку монополіи; по этого быть не можетъ потому, что — что же такое казна, какъ не часть народнаго богатства, состоящая изъ денегъ народа, и истрачиваемая на народныя потребности? Какимъ же образомъ то, что невыгодно для народа, можетъ приносить — не кажущуюся, а дѣйствительную — пользу казнѣ? Монополія лишаетъ дохода множество промышленниковъ, стѣсняетъ сбытъ и производство предмета, слѣдственно изсушаетъ самый источникъ дохода, оскуденіе котораго не можетъ быть выгодно для правительства.
Вообще въ той же мѣрѣ, въ которой трудно найти выгоды монополіи, легко указать на ея невыгоды. Монополистъ можетъ продавать по высокой цѣпѣ товаръ даже самаго простаго свойства, потому что потребителю негдѣ болѣе взять, какъ у него, и какъ бы ни былъ дуренъ товаръ, все-таки его разбирать будутъ, если только въ немъ чувствуютъ необходимость, а на такіе именно предметы обыкновенно и существуетъ монополія.
Кромѣ того, назначеніе цѣнъ при монополіи можетъ быть совершенно произвольное и доведено до такихъ размѣровъ, что товаръ сдѣлается почти недоступнымъ бѣднѣйшему, т. е. самому многочисленнѣйшему классу народа. Въ слѣдствіе этого уменьшается не только благосостояніе народа, по терпитъ и сама торговля потому, что худое качество товаровъ и слишкомъ высокія цѣны ослабляютъ запросъ, а слѣдственно и производство, а при такихъ условіяхъ торговля не можетъ идти успѣшно.
Протекціонизмъ, или покровительство торговли высокими ввозными пошлинами, почти таже монополія; только тутъ торговля стѣсняется не въ одни, а въ нѣсколько рукъ.
Цѣль протекціонизма — говорятъ нѣкоторые способствовать развитію и поддержкѣ народной промышленности; по цѣль эта ложна сама по себѣ, и потому, вмѣсто пользы, приносить только вредъ народу.
Но безъ покровительственныхъ мѣръ наша промышленность исчезнетъ — полагаютъ нѣкоторые.
Дѣйствительно исчезнетъ, но какая? — Промышленность ложная, приносящая на самомъ дѣлѣ убытокъ народному богатству, которая и существуетъ только съ помощью искуственныхъ мѣръ, потому что она сама по себѣ не приноситъ пользы. Какая, напримѣръ, выгода была бы для народа, еслибъ съ чрезвычайными усиліями и издержками развели въ окрестностяхъ Москвы шелковыхъ червей даже въ такомъ количествѣ, что можно было бы завести для ихъ обработки фабрику, на которой ткались бы шелковыя матеріи, и для поддержки этой промышленности наложили бы огромную пошлину на иностранныя матеріи, запрети шелководство въ другихъ мѣстахъ имперіи. Не значило ли бы это обязать, если не всѣхъ, то по крайней мѣрѣ многихъ, покупать въ три-дорога матеріи, который бы, безъ этой мѣры, могли быть пріобрѣтены за половину цѣны, употреблять для пріобрѣтенія шелковаго платья десять дней работы вмѣсто трехъ? Какія же тутъ выгоды народа? Не то ли бы это значило, что обложить огромной пошлиной апельсины, или даже совершенно запретить ихъ привозъ для того, чтобы поддержать мѣстныя оранжереи, въ которыхъ тоже дозрѣваютъ апельсины, хотя и худшаго качества, но — національныя. Эти примѣры рѣдки, но далеко не идеальны: разведеніе шелководства въ Москвѣ составляло предметъ усилій даже цѣлаго Общества.
Таково болѣе или менѣе вліяніе протекціонизма. Поддерживая ложную идею, онъ увлекаетъ къ напраснымъ тратамъ много народныхъ силъ, и уменьшаетъ народное благосостояніе, а слѣдовательно приноситъ существенный вредъ. Всякая страна имѣетъ свои природныя естественныя богатства; дѣло ума человѣческаго ихъ замѣнить, оцѣнить, обработать, улучшить, и на нихъ обратить свою промышленность Тогда она не будетъ нуждаться ни въ какой покровительственной мѣрѣ, и ей не страшно будетъ соперничество иностранцевъ. Но заводить у себя разнаго рода фабрики и заводы, потому только, что точно такія есть и въ другихъ странахъ, когда условія для производства этого у насъ неблагопріятны, тоже самое, что хлопотать, чтобъ зимой созрѣло нѣсколько ягодъ малины. Это можетъ тѣшить самолюбіе, по пользы не принесетъ никому; а если для этого стѣсняется естественный ходъ торговли, и народъ обязанъ платить за продуктъ гораздо дороже, чѣмъ сколько слѣдовало бы, то вредъ этого несомнѣненъ.
Для полученія чего бы то ни было, каждый житель такой страны долженъ употреблять болѣе времени, усилій и умственнаго труда, нежели бы употреблялъ безъ этихъ мѣръ: вся жизнь его дѣлается тяжелѣе и благосостояніе затруднительнѣе, нежели безъ покровительства.
XIX.
Свобода мѣны и свобода труда.
править
Какъ бы щедро ни было одарена природой какая-нибудь страна, какъ бы сильно ни была развита ея внутренняя промышленность, безъ мѣны съ другими странами она обойтись не можетъ. Въ слѣдствіе закона природы, во всякой землѣ всегда не достанетъ чего-нибудь такого, что въ изобиліи находится въ другой землѣ. Мѣна произведенія поэтому и полезна, и необходима, но эта мѣна и перевозъ продуктовъ съ одного мѣста на другое — есть дѣло торговли; поэтому трудъ торговца долженъ быть оплаченъ точно также, какъ и всякій другой трудъ.
Плата за него является въ видѣ барышей, которые торговецъ получаетъ отъ перепродажи произведеній потребителямъ. Закупивъ товаръ на мѣстѣ производства по дешевой цѣнѣ, купецъ потомъ пускаетъ въ продажу товаръ по цѣнѣ высшей, т. е. такой, чтобъ не только всѣ сдѣланныя имъ издержки были покрыты, но чтобъ окупился еще и самый его трудъ.
Вотъ почему тѣ вещи, которыя на мѣстѣ производства стоятъ иногда очень дешево, въ другой странѣ бываютъ очень дороги, въ особенности если доставка ихъ сопряжена съ большими затрудненіями и рискомъ. Жаловаться на это и противодѣйствовать тому было бы и странно, и безполезно потому, что весь ходъ мѣны совершается добровольно и безъ принужденія.
Для этого стоитъ только вникнуть въ условія мѣны. Сами по себѣ они очень просты; если у одного человѣка двѣ шапки, а у другаго двѣ пары сапоговъ, то очень естественно, что гораздо выгоднѣе каждому изъ нихъ помѣняться однимъ экземпляромъ каждой вещи, чѣмъ одному ходить босикомъ, а другому безъ шапки. Выгода здѣсь обоюдная.
Если у однаго есть слишкомъ много чего-нибудь такого, въ чемъ нуждается другой, и въ тоже время требуется что-нибудь, чего слишкомъ много у этого другаго, то конечно они помѣняются своими произведеніями но тому, что это для нихъ выгодно. Зачѣмъ же имъ въ этомъ мѣшать? Вѣдь отъ помѣхи оба потеряютъ, а никто въ выигрышѣ не будетъ, будутъ ли это члены одного и того-же народа, или подданные разныхъ государствъ, интересъ которыхъ и слагается изъ интересовъ всѣхъ лицъ, ихъ составляющихъ.
Истина эта проста и очевидна при добровольности сдѣлокъ; а между тѣмъ въ старое время правительства всѣми силами старались, и даже нѣкоторыя и теперь стараются возможно болѣе стѣснять мѣну между своимъ и чужими народами. Воздвигаются таможни, заставы, являются цѣлыя ополченія чиновниковъ-досмотрщиковъ, и все это для чего? — Для того, чтобы стѣснить то, что, напротивъ, для блага всѣхъ, должно бы быть развито какъ можно болѣе.
Причина всѣхъ этихъ затрудненій заключается въ ложномъ понятіи, вслѣдствіе котораго каждый народъ старается захватить какъ можно болѣе предметовъ въ кругъ своей собственной торговли и стѣснять иностранцевъ.
Но если стѣсненіе мѣны вредитъ развитію народнаго благосостоянія, то еще несравненно болѣе приноситъ вреда стѣсненіе труда.
Трудъ, чтобы приносить пользу, долженъ быть избранъ свободно, и сообразенъ способностямъ и вкусамъ работника. Отсутствіе свободы труда вредитъ и производству матеріальному и нематеріальному, и промышленности, и торговлѣ, и останавливаетъ развитіе народнаго богатства. Всякія пріівиллегіи, поощренія, дѣлаемыя однимъ въ ущербъ другихъ, стѣсняютъ трудъ и производство; а еще болѣе дѣлается вреда, когда цѣлыя группы жителей, не но своему выбору, а просто по тому, что онѣ принадлежатъ къ тому или другому классу народа, обрекаются на какую-нибудь одну работу.
Для того, чтобъ трудъ развивался въ странѣ съ успѣхомъ, должно, чтобъ онъ былъ свободенъ отъ всякихъ стѣсненій: заработная плата, условія работы и т. п., все это дѣло работниковъ, которымъ должна быть поэтому предоставлена полная свобода выбора и дѣйствій, и только та страна можетъ быть дѣйствительно богата, и тотъ народъ можетъ благоденствовать, у котораго трудъ развивается, увеличивается, дѣлится и подраздѣляется сообразно дѣствительнымъ нуждамъ — какъ можно болѣе и какъ можно свободнѣе.
Гдѣ нѣтъ труда, тамъ нѣтъ и богатства; но трудъ, чтобъ дѣйствовать успѣшно и приносить всю ту пользу, которую можно отъ него ожидать, долженъ быть свободенъ отъ всякихъ ограниченій и стѣсненій какъ въ отношеніи хозяина предпріятія, такъ и въ отношеніи самыхъ рабочихъ.
XX.
Заключеніе.
править
Люди всегда будутъ зависать другъ отъ друга, и потому необходимо имъ сближаться другъ съ другомъ.
Изъ всего сказаннаго выше вполнѣ ясно, что человѣкъ не созданъ для одиночества. Онъ не можетъ существовать безъ связи съ другими людьми, и чувствуетъ потребность дѣлиться съ другими и мыслями, и чувствами своими. Въ физическомъ отношеніи даже невозможно себѣ представить одинокаго человѣка, безъ семейства: внѣ сношеній съ предками и современниками онъ и существовать бы не могъ. Да и что можетъ сдѣлать одинъ человѣкъ, даже уже взрощенный и въ полнотѣ своихъ силъ, безъ помощи знанія и капитала другихъ? Но зато также можно спросить, чего не могутъ сдѣлать люди при соединеніи ихъ тѣлесныхъ и умственныхъ силъ, при взаимодѣйствіи ихъ труда, знаніи и капиталовъ?
Естественно поэтому, что чѣмъ болѣе люди разъединяются и удаляются другъ отъ друга, тѣмъ болѣю они безъ пользы растрачиваютъ свои силы и тѣмъ менѣе производятъ Съ другой стороны — чѣмъ болѣе соединяютъ они свои силы, и чѣмъ дружнѣе идутъ къ сознанной ими и предположенной цѣли, тѣмъ успѣхи ихъ значительнѣе и быстрѣе. Сама природа, надѣливъ разнообразно своими дарами различныя мѣстности земнаго шара, и разселивъ по мимъ разныя племена, какъ будто хотѣла тѣмъ указать, что всѣ люди нуждаются другъ въ другѣ, и что безъ взаимной помощи, безъ общаго труда, безъ стремленія къ одинакимъ цѣлямъ — полное благоденствіе невозможно ни для кого.
Всякій, трудясь для себя, тѣмъ самимъ трудится въ то же время и для другихъ: вырабатывая свои идеи, онъ вырабатываетъ идеи человѣчества. Все, что насъ окружаетъ, самые обыкновенные предметы составляютъ плодъ труда множества людей, не только еще находящихся въ живыхъ, но и тѣхъ, которые уже отжили, но которыхъ труды тѣмъ не менѣе приноситъ намъ пользу и въ настоящее время, служа исходною точкой, основой нашихъ дѣйствіи, или урокомъ для насъ.
Трудится люди вездѣ. Нѣтъ мѣстности, не исключая даже населенной совершенными дикарями, гдѣ бы не было труда, въ какой бы то ни было мѣрѣ, и всѣ трудятся другъ для друга. Дикарь, собирающій страусовыя перья, или ловящій пушнаго звѣря работаетъ для насъ, какъ для него трудится земледѣлецъ, приготовляющій зерна для винокуренія. Петръ, собирающій кофе, также работаетъ для европейца, какъ и европеецъ въ свою очередь работаетъ для негра, приготовляя на своихъ фабрикахъ для него пеструю одежду.
Тоже самое должно сказать о всѣхъ производствахъ, и повсемѣстно. Если ими не готовятся самые предметы потребленія для далекихъ членовъ человѣческой семьи, то готовится содержаніе для туземцевъ, дающее имъ возможность со временемъ производить для другихъ, потому что люди всегда будутъ нуждаться въ помощи другъ друга, и чѣмъ болѣе, вслѣдствіе развитія умственныхъ способностей и общаго благосостоянія, будутъ увеличиваться и матеріальныя, и нематеріальныя потребности, тѣмъ нужнѣе будетъ это взаимное содѣйствіе людей другъ другу.
Въ соединеніи вся сила человѣчества, въ раздѣленіи — его слабость. Поэтому все то, что препятствуетъ этому соединенію, вредитъ общему благу.
Враждебныя чувства одного народа къ другому, вслѣдствіе которыхъ происходятъ разорительныя войны, мелкое самолюбіе, побуждающее каждый народъ считать себя лучше всѣхъ прочихъ народовъ земнаго шара, и наконецъ то ложное убѣжденіе, что если мы мѣшаемъ богатѣть другимъ, то чрезъ это какъ будто легче переносимъ свою бѣдность, потому что она не оскорбляется богатствомъ другихъ — всѣ эти причины, препятствующія соединенію силъ и общей дружбѣ человѣчества, останавливающія развитіе общаго благосостоянія и замедляющія ходъ просвѣщенія, должны настъ предъ образованіемъ.
Вражда слѣпая и вредная, впрочемъ, и не можетъ продолжаться вѣчно. Убѣжденіе, что всѣ необходимы другъ для друга, проникаетъ вездѣ болѣе и болѣе, и собственныя выгоды людей заставляютъ понять, что ни во враждѣ, ни въ истребленіи другъ друга, не заключается ихъ интересъ; и напротивъ, что онъ лежитъ во взаимномъ охраненіи, содѣйствіи, поддержкѣ и соединеніи своихъ силъ на благо общее; и чѣмъ образованнѣе будутъ люди, тѣмъ болѣе они будутъ сознавать эту истину, а также и то, что всѣ успѣхи благосостоянія и богатства народнаго возможны только при общемъ спокойствіи, порядкѣ и взаимномъ содѣйствіи другъ другу.
Вражда, разъединеніе — все разрушаютъ; дружелюбіе, трудъ — все созидаютъ; но трудъ чтобъ имѣть успѣхъ, долженъ быть — соединенъ. Это — послѣднее слово науки и выводъ изъ опыта вѣковъ и всѣхъ народовъ, согласный и съ высокими истинами христіанства, хранящаго завѣтъ мира и любви всего человѣчества.