Делиль, неимRя достаточныхъ свѣдѣній о состояніи Русскихъ садовъ, нѣсколькими красивыми стихами (2), совсѣмъ непринадлежащими къ его предмету, отыгрывается, и прикрываетъ свое незнаніе, также какъ Вольтеръ въ Исторіи Петра Великаго смѣло повѣствуетъ о древности и обычаяхъ предковъ нашихъ. Переводчикъ Садовъ не захотѣлъ повторять сего описанія, какъ весьма неудовлетворительнаго для Русской Публики. Онъ предлагаетъ здѣсь отрывокъ о лучшихъ Русскихъ садахъ, написанный имъ, какъ легко усмотрѣть могутъ читатели, отъ лица французскаго поета.
У Россіянъ кратка прекрасная весна,
Но сильно дѣйствіе небеснаго огня,
И быстро, быстро зной за хладомъ наступаетъ;
Весна низходитъ къ намъ, а къ нимъ (3) она слетаетъ.
Старинные сады Монарховъ славныхъ ихъ
Останки славные, почтенны ввѣкъ для нихъ,
Вельможъ, Царей, Царицъ святятся именами,
И вкуса древняго имъ служатъ образцами.
Увеселительный Коломенской Дворецъ,
Гдѣ обиталъ Петра Великаго отецъ,
И гдѣ великой сей младенецъ въ свѣтъ родился,
И въ Виѳлеемъ чертогъ Царя преобразился,
На берегу Москвы (4) обширный садъ густой,
Липъ, вишень, яблокь лѣсъ, гдѣ часто въ лѣтній зной,
Любя прохладу водъ и тѣни древъ густыя,
Честолюбивая покоилась Софія.
Но, Императоровъ потѣшные Дворцы
Искусства новаго суть лучши образцы:
Волшебствомъ созданный чертогъ и садъ Тавриды,
Гдѣ мило все внутри, гдѣ вкругъ приятны виды.
Чесма и Гатчино и дивный Петергофъ,
Жилище пышное Героевъ и боговъ,
Гдѣ Петръ свой каждый шагъ означилъ чудесами,
Гдѣ море надъ главой, гдѣ море подъ ногами,
Гдѣ съ львовыхъ челюстей кипящая рѣка
Изъ бездны мрачныя летитъ подъ облака
И водометы всей вселенной посрамляетъ:
Такъ Царь величьемъ дѣлъ Монарховъ превышаетъ;
Такъ быстро создалъ флотъ; полки, престольный градъ,
Россію превратилъ въ великолѣпный садъ.
Забуду ли тебя, садъ Царскосельской славной!
Отдохновеніе Жены, героямъ равной,
Гдѣ не заросъ ея любезный Россамъ слѣдъ?
Гдѣ каждый памятникъ есть памятникъ побѣдъ,
Гдѣ ехо имя сей Царицы не забыло?
Но ахъ! все пусто здѣсь, все мрачно и уныло!
Увы! давно ли здѣсь дымились олтари,
Дивиться мудрости стекалися Цари?
Давноль гремѣла здѣсь Екатерины слава,
И первою была (5) Россійская Держава?
Примѣръ Двора священъ вельможамъ, богачамъ;
Во всѣхъ родилась страсть изящная къ садамъ;
Въ Архангельскомъ (6) сады, чертоги и аллеи,
Какъ бы твореніе могущей нѣкой феи,
За дивобы почли и въ Англіи самой.
Село Кусково, гдѣ Бояринъ жилъ большой,
Любившій Русское старинно хлѣбосольство,
Народны праздники и по трудамъ спокойство.
Люблино (7) милое, гдѣ легкой свѣтлый домъ,
Любуется собой надъ сребрянымъ прудомъ.
Нескушное (8), отколь съ чертогами, съ церквами
Великая Москва лежитъ передъ глазами
Съ Кремлемъ возвышеннымъ во образѣ вѣнца;
Предъ взорами Москва — и нѣтъ Москвы конца.
О Муза! зрѣлищемъ роскошнымъ утомленны
Въ деревню поспѣшимъ подъ кровъ уединенный,
Туда гдѣ Л…ъ съ природой жизнь ведетъ,
Древъ тѣнью Савинскихъ укрывшись отъ заботъ;
Не знаешь, въ садъ его вошедъ, чему дивишься,
Куда скорѣй спѣшить, надъ чѣмъ остановиться;
Сюда манитъ лѣсокъ, туда приятный лугъ;
Тутъ воды обошли роскошныя вокругъ,
Тамъ Юнгдъ и Фенелонъ, вдали кресты, кладбище,
Напоминаютъ намъ и вѣчное жилище,
И узы жизни сей; умѣютъ научать,
Не разрывая ихъ, помалу ослаблять.
Здѣсь памятникъ Гюонъ, сея жены почтенной,
Хрістовой ратницы, святой и изступленной,
Которая сложа грѣховной плоти прахъ,
До смерти, кажется, жила на небесахъ,
Которая славна и у враговъ закона
Примѣрной жизнію и дружбой Фенелона.
Воейковъ.
(1) Желая соблюсти ту же краткость, съ какою Делиль описываетъ славныя дачи около Парижа, мы очень жалѣемъ, что не можемъ ничего сказать здѣсь о Царицынѣ, о славной дачѣ Графа Л. К. Разумовскаго Петровскомъ, о дачѣ Графа П. А. Строганова и о многихъ другихъ садахъ, которые природою и искусственными украшеніями неуступаютъ ни Англійскимъ, ни французскимъ, ни Италіянскимъ. В.
(2) Des arbres résineux la robufte verdure,
Les mousses, les lichens qui bravent la froidure,
Du Russe, presque seuls, parent le long hiver;
Mais l’art subjugue, tout: Je feu, vainqueur de Pair,
De-Flore dans ceslieux entretient la couronne;
Et Vulcain y présente un hospice à Pomone,
Par ses hardis travaux, tel le plus grands de Cxars
Sut chez un peuple inculte acclimater les arts.
Heureux si des mâchants Tabsurde frénésie
Ne vient pas ea pois ni changer leur ambroisie;
Et si de Pierre, un jour, quelque heureux successeur,
Sam craindre leur danger, fait goûter leur douceur!
(3) Къ намъ, т. e. къ Французамъ, къ (нимъ, т. е. къ Русскимъ).
(4) Въ селѣ Софьинѣ, въ 40 верстахъ отъ Москвы, по Коломенской дорогѣ. В.
(5) Облака застлали было горизонтъ нашего Отечества; но Россійское солнце возсіяло ярче прежняго. Теперь мы не вздыхаемъ ни о времени Петра Великаго, ни о счастливыхъ дняхъ Екатерины Великой: вѣкъ АЛЕКСАНДРА есть вѣкъ славы! В.
(6) Въ 17 верстахъ отъ Москвы по Воскресенской дорогѣ, село принадлежащее Кн. H. А. Голыцыну. В.
(7) Прекрасная дача Н. А. Дурасова, недалеко отъ Перервы. В.
(8) Кто изъ Московскихъ жителей не знаетъ Нескушнаго? Кто не встрѣчалъ тамъ весны, не провожалъ лѣта? В.
(9) Савинское, подмосковная Сенатора И. В. Лопухина. Смотри Вѣстникъ Европы 1809.