ЧЖУНЬГАРІИ
И
ВОСТОЧНАГО
ТУРКИСТАНА
ВЪ ДРЕВНЕМЪ И НЫНѢШНЕМЪ СОСТОЯНІИ.
Переведено сь Китайскаго
МОНАХОМЪ ІАКИНѲОМЪ.
ЧАСТЬ II.
САНКТПЕТЕРБУРГЪ
ВЪ ТИПОГРАФІИ КАРЛА КРАЙЯ.
1829.
съ тѣмъ, чтобы по напечатаніи, до выпуска изъ Типографіи представлены были въ Главный Ценсурный Комитетъ семь экземпляровъ сей книги для доставленія, куда слѣдуетъ, на основаніи узаконеній. Санктпетербугъ 20 Апрѣля 1828 года.
Аньси
Аньцзичжанъ
Баркюль
Билу западный
Билц восточный
Болоръ
Бурутъ
Возмущеніе Чжунвгаровъ
Возмущеніе Амурсана
Возямущеніе Хоцезичжань-Хочжи
Возмущеніе Уша
Выньсу
Вэйсюй
Гумо
Гюцы
Даванъ
Даньхуанъ
Жоцянъ
Жунлу
Или
Инай
Казакъ
Кангюй
Качество земли
Климатъ
Кашгаръ
Комулъ
Куча
Наньду
Обыкновенія и нравы
Пичанъ
Пишань
Подданство Тургутовъ
Показаніе разстояній военныхъ станцій
No. 1 Положеніе о землепашествѣ
— 2 Положеніе о пошлинахъ
— 3 Положеніе о податяхъ
— 4 Положеніе о дорожнныхъ тяжестяхъ
— 5 О Государяхъ Чаганътайскихъ изъ дома Чингисова
— 6 -- — изъ дома Пегамберова
— 7 Тайцзи изъ дома Чжолосъ
— 8 Тайцзи изъ дома Хошотъ
— 9 Тайцзи изъ дома Хейтъ
Произведенія земли
Пули
Пулэй западный
Пулэй восточный
Сіѣ
Смѣсь
Снѣжныя горы
ЧЖУНЬГАРІИ
и ВОСТОЧНАГО ТУРКИСТАНА,
ЧАСТЬ II.
ОТДѢЛЕНІЕ III.Снѣжныя горы простираются отъ Цзя-юй-гуань къ западу, въ разныхъ изворотахъ. Онѣ то возвышаются, то понижаются; то пересѣкаются, или продолжаются; то раздѣляются на отрасли, или соединяются въ одну массу; то возходятъ до чрезвычайной высоты и касаются облачнаго неба, или уравниваются въ низменныя гряды и окружаютъ великое пространство. По южную сторону сего хребта лежатъ города: Комулъ, Пичанъ, Харашаръ, Куча, Аксу, Ушъ, Яркянъ, Ильци и Кашгаръ, несчитая малыхъ городовъ. Сіи мѣста, обитаемыя одними Туркистанцами, называются по сему южною дорогою или полосою Снѣжныхъ горъ. По сѣверную сторону хребта находятся Баркюль, Урумци, Или, Тарбагтай, также несчитая малыхъ городовъ. Сія страна прежде принадлежала Чжуньгарамъ и называется сѣверною дорогою, Снѣжныя горы лежатъ за крѣпостію Цзя-юй, содержатъ около 9000 ли протяженія отъ востока къ западу, и служатъ естественнымъ рубежемъ между дорогами сѣверною и южною до самаго Яркяни, отъ котораго, поворотивъ на юго-западъ, уходятъ въ Индустанъ; отселѣ же, принявъ направленіе къ западу, простираются до Западнаго моря. Славнѣйшія и высочайшія изъ горъ Снѣжнаго хребта суть первая подлѣ Урумци Богда-ола, на которой три торчащія вершины, покрытыя льдами и снѣгами, подобно кристалламъ, отражаютъ свѣтъ и, касаясь облаковъ, заслоняютъ собою солнце и луну; вторая подлѣ Харатара Юлдусъ, имѣющая около 1000 ли окружности; воды въ Юлдусѣ чисты, травы сочны, и мѣста привольны для пастьбищъ; третія между Или и Ушемъ Ледяная гора, которая вся сребрѣется отъ лежащихъ на ней льдовъ; чрезъ сію гору лежитъ проходъ изъ южной дороги въ сѣверную; четвертая, подлѣ Яркяни, Мирчжайтагъ, которая вся состоитъ изъ бѣлой яшмы, а далѣе на западъ превращается въ ледяную массу и становится труднѣйшею для переѣзда. Чрезъ сію гору лежитъ единственный путь изъ Яркяни въ Индустанъ. Сіи горы искони служатъ хранилищемъ льдовъ и снѣговъ, коихъ потоки, зимою и лѣомъ п повергаясь съ полуденной стороны, служатъ городамъ южной полосы къ орошенію полей, и наконецъ всѣ сливаются въ Лобноръ, что въ переводѣ значитъ звѣздное море. Здѣсь мутные ключи, бьющіе изъ земли, представляютъ подобіе разсѣянныхъ звѣздъ; потомъ, уходя въ горы, соединяются съ снѣжными потоками ихъ, и составляютъ вершину Желтой рѣки. Снѣжныя воды хребтовъ Хухунорскихъ, текущія чрезъ Тибетъ на юго-востокъ, также входятъ въ Китай и образуютъ великій Янъ-цзы цзянъ.
За крѣпостію Цзя-юй лежатъ обширнѣйшія песчаныя степи, на которыхъ искони нѣтъ ни воды, ни травы, ни жителей. При старшей Династіи Хань, когда имѣли войну на границахъ, основали города Ань-си и Дунь-хуанъ. Въ правленіе Цянь-лунъ[1], по покореніи Новой Линіи, обширное пространство земель на сѣверо-западѣ присоединено къ Китайской державѣ, и въ ближайшихъ отъ границы мѣстахъ водворены поселенцы. Время отъ времени сіи колонисты размножились: почему въ послѣдствіи нужнымъ нашли сдѣлать приличныя постановленія для нихъ и опредѣлить начальниковъ. Въ 290 ли отъ крѣпости Цзя-юй на западъ лежитъ городъ Юй-мынь-сянь. Далѣе еще чрезъ 300 ли есть областный городъ Ань-си-фу, который въ 39 лѣто правленія Цянь-лунъ (1774) пониженъ на степень управляющаго округа, и бывшее военное начальство отмѣнено. Чрезъ 600 ли отъ сего города къ югу находятся Ша-чжеу и Дунь-хуанъ, первый окружный упраздненный, а второй вновь открытый уѣздный города. Здѣсь песчаныя степи еще ужаснѣе. Единственное оныхъ произведеніе сутъ прекраснѣйшіе кремнистой породы каменья. Чрезъ четыре дни пути отъ Ша-чжеу къ востоку лежитъ Янъ-гуань. Хотя существуютъ древнія развалины сей крѣпости; но какъ нынѣ нѣтъ большой дороги чрезъ сіе мѣсто, то онѣ остаются въ неизвѣстности. Въ Ша-чжеу есть ключъ, который содержитъ отъ двухъ до трехъ футовъ глубины и образуетъ собою новый мѣсяцъ; почему и названъ Новолуннылъ ключемъ. Вода въ немъ весьма пріятна и холодна. Отъ сего ключа во всѣ стороны необозримые и глубокіе волнующіеся пески. Комулъ лежитъ въ 900 ли отъ Аньси-чжеу къ западу, и составляетъ древнюю резиденцію Туркистанскаго княжества сего же имени. Онъ еще при Династіи Минъ присоединенъ къ Китайской державѣ: почему въ то время учреждены были въ сей странѣ три военные округа: Чи-гинь-вэй, Ша-чжеу-вэй, Хами-вэй[2], и во всѣхъ поставлены сильные гарнизоны. Слѣды бывшихъ каменныхъ сигнальныхъ маяковъ[3] и понынѣ можно видѣть на различныхъ мѣстахъ. Въ началѣ настоящей Династіи Цинъ, Комулскій Князь вступилъ въ подданство Китайское. Въ правленіе Кханъ-си[4] Чжуньгары, надѣясь на свое могущество, захотѣли отторгнуть Комулскія земли отъ Китая. Съ неистовствомъ прошедши Комулъ, они устремились далѣе на востокъ. Туркистанцы разсѣялись по другимъ мѣстамъ. Въ промежутокъ правленій Кханъ-си и Юнь-чженъ[5] пришли сюда Китайскія войска. Олоты, подобно мышамъ, попрятались и, оставя Баркхоль, разбѣжались. Въ сіе время всѣ потребности для Китайской арміи доставляемы были чрезъ Комулъ, для чего и опредѣлены были здѣсь два высшіе провіантскіе чиновника. Въ 19-е лѣто правленія Цянь-лунъ (1754), когда Амурсайа поддался Кйтаю, Государь предписалъ Генералу Бань-ди разорить Или. Китайскія войска отправились изъ крѣпости Цзягюй, и Хами[6] служилъ главнымъ мѣстомъ, въ которомъ хранились и казна и съѣстные запасы. Въ послѣдствіи, когда во время бунтовъ Олотскаго и Хочжамова, Китайскія войска сряду нѣсколько лѣтъ ходили для истребленія ихъ, Хами служилъ важнѣйшимъ пунктомъ для доставленія припасовъ. Даже и нынѣ всякія казенныя потребности и денежныя суммы препровождаются изъ Китая въ разные города Западнаго края чрезъ Хами. Для сего здѣсь построенъ городокъ, имѣющій около четырехъ ли окружности, въ которомъ имѣютъ пребываніе два высшіе провіантскіе чиновника, и одинъ Генералъ съ тысячью солдатъ, на основаній внутреннихъ гарнизоновъ. За западными воротами сей крѣпости всегда бываетъ великое стеченіе купечества и свозъ всякихъ товаровъ, какъ при большой какой резиденціи. Въ пяти ли отъ сей крѣпости на западѣ лежитъ Туркистанскій городъ Комулъ (Хами). Князь Хамискій Исаакъ, возведенный въ сіе достоинство Китайскимъ Дворомъ, владѣетъ шестью городами, которые суть: Комулъ, Сумукаргай, Астяня, Акуци, Лабгу и Кхарадюбя. Живущіе здѣсь Туркистанцы считаются рабами Исааковыми. Число жителей въ оныхъ городахъ не выше двухъ тысячъ семействъ, и всѣ такъ бѣдны, что и сами себя не въ состояніи пропитывать. Говорятъ нарѣчіемъ отличнымъ отъ прочихъ Туркистанцовъ. Одѣяніе носятъ почти одинаковое, но шляпы ихъ круглѣе, съ короткими околышами. Лѣтомъ здѣсь очень жарко, а зимою чрезвычайно холодно. Земля произращаетъ пшеницу, ячмень, просо, дыни, овощь и виноградъ. Сіе владѣніе на сѣверѣ граничитъ съ Баркюлемъ, на западѣ съ Пичаномъ, и полагается въ числѣ нужнѣйшихъ для Китая за границею мѣстъ.
Чрезъ 300 ли отъ Хами къ сѣверо-западу лежитъ городъ Баркюль, принадлежавшій Чжуньгарамъ. Въ правленіе Юнъ-чженъ, Китайскія войска прогнали отсюда Олотовъ на западъ. Округъ его граничитъ на югѣ съ Хами, къ сѣверу съ Халхою, на западѣ съ Урумци. Баркюль, по удобности его для войны и наступательной и оборонительной, почитается важнымъ пунктомъ для дорогъ сѣверной и южной; почему поставленъ здѣсь сильный гарнизонъ, состоящій изъ 1000 человѣкъ Маньчжурскихъ солдатъ съ семействами, подъ начальствомъ Генерала, и 3000 Китайскаго войска, подъ начальствомъ своего Генерала. Китайскихъ поселенцовъ переведено сюда очень довольно. Жары и стужа измѣнились противъ прежняго. Собственно климатъ чрезвычайно холоденъ. Иногда въ Іюнѣ и Іюлѣ снѣгъ падаетъ хлопьями и потребно бываетъ мѣховое платье. Но съ нѣсколькихъ годовъ можно стало сѣять пшеницу, ячмень и просо, Въ осьми станціяхъ отъ Баркюля къ западу основанъ городъ Гу-ченъ, въ которомъ для связи съ прочими городами поставленъ Генералъ съ 1000 семейственныхъ Маньчжуровъ. Лежащій къ западу Ки-тхай-тьхинъ превращенъ въ уѣздный городъ. Произведенія земли состоятъ въ звѣряхъ, въ великомъ количествѣ краснаго лѣса и бѣлыхъ могу[7].
Урумци есть Чжуньгарское же мѣсто. Китайцы, при покореніи Или, совершенно истребили Олотовъ; обширныя земли ихъ опустѣли, и вовсе невидно было слѣдовъ человѣческихъ. Почему при мысѣ Красной горы (Хунъ-шань-цзуй) основанъ городъ, въ которомъ поставленъ одинъ высшій гражданскій чиновникъ. Здѣшнія мѣстоположенія прекрасны; земля повсюду тучная; имѣетъ паствы и воды превосходныя, и способна какъ для земледѣлія, такъ и для скотоводства. Въ 30-е лѣто правленія Цянь-лунъ (1765) поставленъ въ сей странѣ корпусный Генералъ съ двумя высшими офицерами. Въ осьми ли отъ стараго города, построенъ на осьми холмахъ новый городъ, который содержитъ въ окружности около десяти ли, и названъ Гунъ-гу. Въ немъ поселено 3000 семейственныхъ Маньчжурскихъ солдатъ, съ 78 субалтерныхъ офицеровъ и 2000 семейственныхъ же Китайскихъ солдатъ, при которыхъ около ста офицеровъ. Въ старомъ городѣ у Красной горы поставленъ одинъ корпусный Генералъ въ 5300 Китайскихъ солдатъ, при которыхъ болѣе ста высшихъ и низшихъ офицеровъ. Недавно изъ Гань-су переведено сюда нѣсколько тысячъ крестьянъ съ семействами, да изъ внутреннихъ губерній Китая отправлено нѣсколько тысячъ преступниковъ, которые, будучи разселены въ урочищахъ Чжанкэ и Манасѣ, распахали пустыя земли. Сіе мѣсто имѣетъ сообщеніе во всѣ четыре стороны. Торговыя въ немъ улицы обширны, и наполнены лавками; народъ отвсюду стекается во множествѣ. Довольно и чайныхъ трактировъ, и винныхъ корчмъ, и комедіянтовъ, и маленькихъ пѣсенниковъ, разныхъ мастеровыхъ и рабочихъ людей. Повсюду видны слѣды богатства и изобилія. За городскими воротами на Красной горѣ построенъ храмъ, въ которомъ колонны покрыты красною краскою, отъ чего и самый городъ Урумчи часто называютъ Краснымъ храмомъ (Хунъ-міао-элль). Въ 40-е лѣто правленія Цянь-лунъ (1775) сей городъ учиненъ управляющимъ округомъ, и переименованъ Ди-хуа-чжеу. Правительство построило въ немъ: высшее училище, два храма, окружное и уѣздное училища, и просвѣщеніе въ сей странѣ съ успѣхомъ распространяется. По западную сторону города лежитъ гряда песчаныхъ горъ, подъ которыми въ изобиліи добываютъ каменный уголь. На юго-восточной сторонѣ города возвышается гора Богда-ола; три ея вершины скрываются въ облакахъ; льды и снѣга, на нихъ лежащіе, отражаютъ свѣтъ солнечный на подобіе кристалловъ. Множество удивительныхъ явленій видно въ горѣ сей: почему жители обыкновенно называютъ ее Линъ-шань, но Государь наименовалъ ее Фу-шеу-шань[8]. Произведенія сей страны состоятъ въ звѣряхъ; фазаны летаютъ стаями, и жирны какъ облитые воскомъ. Еще находится вонючая камедь и сальная птица. Изъ коры сосновой дѣлаютъ пластыръ, называемый сосновымъ. Онъ пользуетъ отъ застарѣлыхъ болѣзней.
Или есть страна, принадлежавшая Чжуньгарамъ и составлявшая мѣстопребываніе ихъ Хана. Въ 19-е лѣто правленія Цянь-лунъ (1754 Амурсана, поссорившись съ Чжуньгарскимъ Ханомъ Даваціемъ, ушелъ съ своимъ поколѣніемъ въ Хухухота (по-Китайски Гуй-хуа-ченъ), и вступилъ въ (Китайское) подданство. Будучи отправленъ съ Китайскимъ войскомъ противъ Давація, онъ завоевалъ всѣ владѣнія послѣдняго. Послѣ сего Чжуньгары сряду нѣсколько лѣтъ производили возмущенія, въ продолженіе которыхъ до милліона обоего пола жителей истреблено оружіемъ, и вся сія страна превращена въ пустыню. Государь предписалъ помощнику Главнокомандующаго имѣть пребываніе въ Или съ Маньчжурскими и Китайскими войсками, и управлять обѣими дорогами, сѣверною и южною. Генералы: Главноуправляющіе, дивизіонные, бригадные, Генералы войскъ Китайскихъ и ихъ помощники, всѣ состоятъ подъ распоряженіемъ Главнокомандующаго, который завѣдываетъ и Олотами, Тургутами, Туркистанскими городами, поколѣніями заграничныхъ Хановъ и другихъ Князей. Въ 29-е лѣто правленія Цянь-лунъ (1764) основанъ при рѣкѣ Или городъ, имѣющій около 18 ли окружности, и наименованъ Хой-юанъ-ченъ[9]. Корпусный Генералъ имѣетъ въ немъ всегдашнее пребываніе. Генералы: Солонскій, Сибоскій, Чахарскій, Олотскія и управляющіе Туркистанскими городами, имѣютъ пребываніе при корпусномъ Генералѣ. Въ городѣ при корпусной канцеляріи находятся разные гражданскіе чиновники и болѣе 30 тѣлохранителей для управленія караулами. Въ городѣ же размѣщены присланные на сихъ годахъ изъ Си-ань-фу и Лянъ-чжеу-фу 3800 Маньчжурскихъ семейственныхъ солдатъ, со 128 субалтерныхъ офицеровъ. Еще отправлено сюда около 2000 Китайскихъ преступниковъ для казенныхъ службъ. И такъ здѣсь войскъ довольно, а торговыхъ людей великое множество, и предмѣстія представляютъ важную инспекцію. Войска: Маньчжурскія, Китайскія, Солонскія, Сибоскія, Чахарскія, Ологаскія и Туркистанскія? будучи разставлены въ окрестностяхъ города, представляютъ разнообразныя массы. Чрезъ 15 ли отъ Хой-юань-ченъ на востокъ есть гора Конгоръ, при которой много каменнаго угля, и во внутренности содержитъ и желѣзную руду. Еще чрезъ 55 ли къ востоку, въ урочищѣ Баиньшай основанъ городъ Хой-нинь-яенъ, въ которомъ стоитъ гарнизонный Генералъ съ 50 офицеровъ и 1900 солдатъ. Далѣе, чрезъ 15 ли на востокъ, лежитъ Туркистанскій городъ Гульжа. Далѣе, чрезъ 180 ли на востокъ, лежатъ горы Хашъ-тагъ, содержащія: нѣсколько сотъ ли окружности. Сіи горы изобилуютъ серебреною рудою и всякими дикими звѣрями: по чему и служатъ славнымъ мѣстомъ для облавы корпуснаго Генерала[10]. Въ сихъ горахъ находится Туркистанскій городъ Хашъ. Чрезъ 400 ли отъ Хой-юань-ченъ къ сѣверо-востоку есть рѣчка Боротала, по которой кочуетъ 1000 человѣкъ гарнизона Чахарскаго съ семействами, подъ начальствомъ своего Генерала. Отселѣ къ сѣверу при горѣ Чабтахой находятся теплыя воды, коими пользуются отъ простудныхъ болѣзней, а на югѣ лежитъ большое озеро[11] Болхаци-норъ. Духъ сего озера является въ видѣ каменнаго козла съ большими рогами и густою бородою, и когда показывается, то бываетъ ненастье. Въ 40 ли отъ Хой-юань-ченъ на сѣверѣ есть городокъ Талки, а еще чрезъ 20 ли городокъ Ухарликъ, главное мѣсто военнаго поселенія. Здѣсь поселено 2600 Китайскихъ солдатъ, да болѣе 1000 человѣкъ преступниковъ, которые обработываютъ 26 участковъ земли для правительства. Управляетъ ими одинъ дивизіонный Генералъ, со 120 другихъ офицеровъ. Далѣе на сѣверъ выходитъ изъ горы Алимату ключь, который, протекая на югъ, принимаетъ названіе рѣчки Ухарлика, окружаетъ городъ съ сѣверо-западной стороны, и посредствомъ канала входитъ въ городъ, гдѣ за недостаткомъ колодцовъ солдаты пользуются его водою. Отселѣ Ухарликъ течетъ на югъ, и впадаетъ въ Или. На сѣверной сторонѣ при горѣ Талки разведено множество садовъ съ плодовыми деревьями. Далѣе на сѣверъ въ горахъ Хухэ-гаэму водятся превосходные сурки, коихъ шкурки посылаются и ко Двору. Еще къ сѣверо-востоку въ горахъ Цзиргаланъ-ола и Хусуму-хаши-ола родятся яблоки и абрикосы; много медвѣдей, лекарственныхъ травъ и горныхъ цвѣтовъ. Здѣсь и лѣтомъ и зимою умѣренная теплота. Къ югу отъ Хон-юань-ченъ много водится фазановъ и зайцевъ. Въ одной ли отъ города протекаетъ рѣка Или, которая, составившись изъ соединенія рѣчекъ изъ горъ Хата и Пирицинни, и принявъ въ себя множество другихъ горныхъ ключей, наконецъ расширяется и течетъ съ великою быстротою и заворотами. Для перевоза чрезъ сію рѣку имѣютъ лодки. Въ ней много водится бѣлой рыбы, гольцовъ и выдръ. Чрезъ 700 ли отъ Или на сѣверо-западѣ она уходитъ въ пески.[12] По южному берегу сей рѣки лежитъ обширная равнина, на который построено восемъ крѣпостцей, для тысячи человѣкъ Сибоскаго гарнизона съ семействами, раздѣленнаго на восемь знаменъ, подъ управленіемъ одного Генерала съ помощникомъ. Между солдатами живутъ по мѣстамъ и Туркистанцы, занимающіеся земледѣліемъ. Восточная сторона имѣетъ дремучіе лѣса и хорошіе луга, гдѣ водится много волковъ и дикихъ барановъ. На западѣ лежать камышевыя болота, при которыхъ много водится зереновъ и кабановъ. Отъ города на западѣ есть равнина Хоргосъ, простирающаяся на 400 ли. Здѣсь по рѣчкѣ Цициханъ имѣютъ пребываніе военнослужащіе 600 Солоновъ и 400 Дахурійцевъ съ семействами, управляемыхъ своимъ Генераломъ по помощникомъ его. Илійскй округъ обширенъ, и имѣетъ множество горныхъ дорогъ. На сѣверо-западѣ и юго-западѣ граничитъ съ иностранными владѣніями, на сѣверѣ смеженъ съ Тарбагтаемъ, на югѣ прилежитъ къ Новой Линіи, на востокѣ къ Урумци. Для охраненія сѣверо-западной стороны учреждено 12 военныхъ станцій и 30 карауловъ, которые распредѣлены, сколь возможно, въ ближайшемъ другъ отъ друга разстояніи. На сихъ земляхъ собственно обитали Чжуньгары, которые, пропитываясь скотоводствомъ, мало пеклись о земледѣліи. По размѣщеніи здѣсь Китайскихъ войскъ, ощутили недостатокъ въ хлѣбѣ; почему заведены военныя поселенія, и степныя мѣста употреблены подъ землепашество. Шесть тысячъ Туркистанскихъ семействъ обсѣвають землю и вносятъ въ казну хлѣбъ, котораго только что достаетъ на продовольствіе войскъ. На жалованье и фуражъ офицерамъ, и солдатамъ на овощъ ежегодно доставляютъ сюда изъ Китая болѣе полумилліона лановъ серебра[13], да нѣсколько тысячъ кусковъ атласа и гродетура, что все промѣниваютъ Казакамъ на рогатый скотъ, овецъ и лошадей, которыхъ по оцѣнкѣ продаютъ, а деньги на содержаніе войскъ употребляютъ. Сверхъ сего собирается серебромъ около 40,000 лановъ поземельныхъ и пошлинныхъ денегъ, которыхъ со взносимыми съ Туркистанскихъ городовъ хлопчатою бумагою, холстомъ и прочими податями довольно становится на годовыя издержки. Какъ деньги, по рѣдкости ихъ, были здѣсь дороги, то въ 59-е лѣто правленія Цянь-лунъ (1774) Государь дозволилъ съ Аксу, Яркяни и Бюгура брать въ зачетъ хлѣба отъ 7 до 8000 гиновъ мѣди, изъ которой отливаютъ деньги на Илійскомъ монетномъ дворѣ. Одному Генералу ежегодно предписывается отправляться съ пятью стами солдатъ на Казачьи и Кэргизскія границы для сбора ясака. Съ рогатаго скота и лошадей берутъ одну голову со ста; а съ овецъ одну голову съ тысячи. Олотскіе Тайцзіи и Беки Туркистанскихъ городовъ въ исходѣ каждаго года отправляются поочереди къ Пекинскому Двору съ данію. Казаки пріѣзжаютъ чрезъ три года, а для Кэргизовъ не положено срока. Если же пріѣзжаютъ, то вмѣстѣ съ очередію Туркистнскою въ исходѣ года.
Тарбагтай также есть древняя Чжуньгарская земля. Природные жители называютъ ее Таштавою. Она также принадлежала Олотамъ. Здѣсь находятся урочица Ярь и Чугучу; въ которыхъ нѣкогда Амурсана кочевалъ. Но съ 20 года правленія Цянь-лунъ (1765), когда Чжунъгары были побѣждены и покорены Китайцами, а Амурсана бѣжалъ на сѣверъ, сіи земли остались пусты, а по покореніи Или заняты Китайскими войсками. Сія страна довольно обширна; на югъ до Или имѣетъ 18 станцій, на сѣверъ до Казачей границы семь дней, на западъ до Казаковъ же три дни пути, на сѣверо-востокъ простирается до предѣловъ Россіи почти на 500 ли, и караулы двухъ государствъ стоятъ одинъ въ виду другаго. Сіе мѣсто считается нужнѣйшимъ на сѣверной границѣ, и служитъ оплотомъ для Новой Линіи: почему здѣсь поставлены два Генерала, Главноуправляющій и бригадный. Прежде они имѣли пребываніе на сѣверо-западѣ, но тамъ чрезвычайно холодно. Зимою снѣги выпадаютъ около десятый футовъ глубины, а лѣтомъ бываетъ множество ядовитыхъ змѣй; особенно вредитъ здѣсь мошка. Если она опуститъ въ глазной уголъ человѣку или скоту яица свои, то кромѣ клея ничемъ неможно вывесть оныхъ. По симъ причидамъ въ послѣдствіи мѣстопребываніе Генераловъ перенесено въ Чугучу, которое Государь переименовалъ Тарбагтаемъ. Здѣсь построенъ земляной городъ[14], окружностію въ. нѣсколько ли; въ немъ опредѣлены два экспедитора, три письмоводителя, одинъ судія и семь офицеровъ для карауловъ. Какъ поставили здѣсь гарнизонъ, то нуженъ сталъ хлѣбъ: почему заведено военное поселеніе изъ 1000 человѣкъ Китайскихъ солдатъ съ однимъ военнымъ начальникомъ и Полковникомъ, а для охраненія сего мѣста поочереди присылаютъ сюда изъ Или 1500 Маньчжуровъ и Монголовъ. На жалованье имъ ежегодно доставляютъ нѣсколько десятковъ тысячъ шелковыхъ матерій, которыя промѣниваются Казакамъ на рогатый скотъ, овецъ, верблюдовъ и лошадей. Сей скотъ продаютъ съ оцѣнки, вырученную же сумму употребляютъ на расходы. Какъ въ 36-е лѣто правленія Цянь-луяъ (1777) Тургуты возвратились изъ Россіи въ Китайское подданство, то около 3000 человѣкъ изъ поколѣнія Князя Цебокъ-Дорцзи[15] поселены отъ города къ востоку на четырехъ стойбищахъ по рѣкѣ Хобокъ и хребту Сарискому, гдѣ они по своей волѣ кочуютъ. Произведенія сей страны состоятъ въ сомахъ, гольцахъ, выдрахъ и дикихъ звѣряхъ; много водится бурыхъ медвѣдей и сайгъ. Послѣднія ходятъ многочисленными стадами. Есть одна птица, перьями похожая на курицу, вѣсомъ болѣе гина (1 1/2 ф.) и весьма вкусная. Часто садится на деревья; почему и называютъ ее древесною курочкою. Она зеленаго цвѣта, подобно попугаю; изъ правильныхъ ея перьевъ можно дѣлать вѣеры, подобные Фэйцуйнымъ[16], но цвѣтъ ихъ нѣсколько густъ,
Пичанъ[17] есть Туркистанскій городъ, принадлежащій Турпанскому Акимъ-беку. Въ правленіе Юнъ-чженъ Олоты разорили сей городъ и Турпанскій Князь Эминъ-хочжа съ своимъ народомъ отдался подъ покровительство Китайской державы. Чтобъ избавить жителей отъ жестокости Чжуньгаровъ, перевели ихъ въ Ань-си-чжеу и Ша-чжеу. Послѣ 20 года правленія Цянь-лунъ (1755), когда Китайскія войска покорили Или, то и жители Турпана возвратились на прежнія свои земли. Владѣлецъ ихъ Эминъ-хочжа, при покоренія Туркистана содѣйствуя Китайцамъ, отличился заслугами, и постепенно возвышенъ былъ въ достоинство Князя 2-го класа (по-Китайски Цзюнь-ванъ). Пичанъ есть наималѣйшій изъ Туркистанскихъ городовъ, но важенъ потому, что чрезъ него лежитъ большая дорога. Стоитъ въ 770 ли отъ Комула къ западу, и считается нужнѣйшимъ въ южной дорогѣ мѣстомъ; почему здѣсь построенъ городъ, содержащій около пяти ли окружности, въ коемъ опредѣленъ одинъ высшій гражданскій чиновникъ, одинъ экспедиторъ, три писмоводителя, одинъ провіантскій чиновникъ и одинъ офицеръ съ 350 солдатъ, завѣдывающій шестью караулами. Чрезъ 260 ли далѣе къ западу лежитъ Туркистанскій городъ Турпанъ, которому подчиненъ Ничанъ.
Турпанъ (по-Кит. Турфанъ) есть городъ въ которомъ живетъ Сулэйманъ, сынъ Князя Эминъ-хочжи. Онъ владѣетъ шестью городами, которые суть: Турпапъ, Пичанъ, Лямцинъ, Сынгимъ, Токсумъ и Кхарахочжо. Жители сихъ городовъ считаются рабами, и предоставлены ему въ наслѣдственное владѣніе, между тѣмъ какъ въ прочихъ городахъ Туркистана чиновники опредѣляются и перемѣщаются въ сроки, по Уложенію назначенные. Изъ нихъ только Турпанъ довольно многолюденъ; но, полагая въ сложности, число жителей во всѣхъ оныхъ городахъ простирается не выше 3000 семействъ, изъ которыхъ большая часть такъ бѣдны, что не въ состояніи прокармливать себя самихъ. Лѣтомъ здѣсь чрезвычайно жарко; небо дышетъ пламенемъ, а вѣтры кружатъ пыль. На юго-востокъ отъ города лежитъ гряда песчаныхъ горъ, которыя ни былинки непроизращаютъ. Здѣсь солнечные лучи палятъ нестерпимо, почему обыкновенно сіи горы называютъ Огненными. Зимою небываетъ ни стужи, ни снѣговъ большихъ, Произведенія сей страны суть: разный хлѣбъ, просо, ленъ и многихъ видовъ дыни, арбузы и виноградъ, притомъ превосходнаго вкуса во всемъ Западномъ краю. Земля имѣетъ почву тучную, обильно произращаетъ хлопчатую бумагу и горохъ. Въ полуверстѣ отъ Турпана къ сѣверу бываютъ ураганы (буруны), которые нерѣдко уносятъ ословъ и овецъ. На полуденной сторонѣ лежатъ голыя степи, на которыхъ дикіе верблюды и тарпаны ходятъ большими стадами. Бань-чао, Китайскій Генералъ-Губернаторъ въ Туркистанѣ при Династіи Хань, имѣлъ главное пребываніе въ Кхара-хочжо. Чрезъ 500 ли на юго-западъ лежитъ Туркистанскій городъ[18] Лобноръ. Лобноръ, какъ увѣряютъ, есть источникъ Желтой рѣки, Звѣздное море. Отъ Пичана къ западу и на югъ до Ильци отъ 4 до 3000 ли и на таковое же разстояніе отъ Ильци къ югу до западнаго Тибета и къ востоку, все сіе пространство земель совершенно необитаемо, и составляетъ Звѣздное море. По дорогамъ тамъ лежащимъ, ежели не голыя степи, то топучія болота, отвѣсные холмы, крутыя горы, пустыни и равнины. Нѣтъ мѣста, гдѣ небыло бы ключа то въ видѣ зеркала повѣшеннаго, то въ видѣ водопадовъ низвергающихся, то въ безчисленныхъ брызгахъ бьющихъ изъ земли на подобіе перловъ, переливающихся по блюду, то текущихъ разными извилинами подобно, звѣзднымъ орбитамъ. Вода въ нихъ по большей части мутна. Сихъ ключей безчисленное множество, и теченіе ихъ неизвѣстно. Топи занимаютъ великое пространство, и нѣтъ ни одного ключа безъ тины и песку. Сіи біющія изъ земли и по ея поверхности извивающіяся воды, равно и рѣки, текущія съ южной стороны Снѣжныхъ горъ по Новой Линіи на юго-востокъ, наконецъ всѣ изливаются въ Лобноръ, величайшій водоемъ, изъ котораго Желтая рѣка скрытно заимствуетъ свои воды. На восточной и сѣверной сторонѣ сего озера крутыя горы, и высокія вершины ихъ служатъ ему оградою. Чрезъ нѣсколько сотъ ли, какъ выдетъ изъ сихъ горъ, вдругъ представляется источникъ Желтой рѣки, выступающій изъ подошвы горы на подобіе рѣки, которая течетъ на сѣверо-востокъ, и, достигнувъ предѣловъ Китая, составляетъ Желтую рѣку. Находится два селенія, изъ которыхъ каждое содержитъ отъ 4 до 500 домовъ, и называется Лобноромъ же. Жители сихъ мѣстъ ни земледѣліемъ, ни скотоводствомъ незанимаются: но питаются рыбнымъ промысломъ. Холсты ткутъ изъ дикаго конопля, шубы дѣлаютъ изъ лебединаго пуха, а постели изъ перьевъ водяныхъ птицъ. Они говорятъ Турецкимъ языкомъ, но недержатся Магометанскаго закона. Когда пріѣзжаютъ въ Корлу, то немогутъ ѣсть ни хлѣба, ни мяса; а если поѣдятъ, то все выблевываютъ. Они неѣздятъ въ другія мѣста, кромѣ Корлы; потому, что сіе мѣсто изобилуетъ рыбою. Тамъ есть одинъ Бекъ 5-го класса[19], состоящій подъ вѣдомствомъ Китайскаго Правителя въ Пичанѣ. Когда сей чиновникъ пріѣзжаетъ въ Пичанъ къ Правителю, то для пищи привозитъ съ собою рыбу.
Харашаръ,по-Турецки Кхарашагаръ, есть мѣстопребываніе Главноуправляющаго. Сей то родъ основанъ Китайскою державою, имѣетъ трои воротъ: на востокъ, западъ и югъ, и содержитъ въ себѣ около пяти ли окружности. Стѣны его очень низки и тонки. Разстояніемъ отъ Турпана къ западу на 870 ли. Изъ Китайскихъ чиновниковъ здѣсь находится одинъ высшій гражданскій чиновникъ, два экспедитора, два письмоводителя, 200 военно-поселянъ подъ начальствомъ Полковника. Въ городѣ безъ разбора живутъ и Туркистанцы и Тургуты. Прежде онъ принадлежалъ Туркистанцамъ. Округъ его обширенъ. Хребетъ Юлдусъ содержитъ около тысячи ли окружности; по тучнымъ паствамъ и хорошей водѣ и по изобилію дикими звѣрями, выгоденъ для кочеванія. Тихое теченіе рѣки Хайду очень способно для напоенія полей; почему здѣсь издревле много жителей. Поля покрыты плодовыми деревьями и хлѣбами. Обыкновенно сію страну называютъ богатою. Почему Чжуньгары во время своего могущества силою взяли ее подъ пастьбища. Туркистанцы немогли перенести сего несчастія, иные погибли, иные разбѣжались, и сіе мѣсто совершенно опустѣло. По покореніи Или Китайскими войсками, оно усмотрѣно необходимо нужнымъ; почему и опредѣлено находишься здѣсь одному Главноуправляющему. Въ послѣдствіи, какъ Тургуты (бѣжавшіе изъ Россіи) возвратились въ Китайское подданство, то поколѣніе Хана ихъ Убаши, и поколѣніе Хошотскаго Князя Гунгэ поселено въ Юлдусѣ, гдѣ предоставлено имъ по своей волѣ кочевать и заниматься хлѣбопашествомъ. Для надзиранія за симъ народомъ присылаютъ сюда изъ Пекина трехъ тѣлохранителей[20]. Южные и сѣверные берега рѣки Хайду, также Юлдусъ, покрыты ихъ кибитками. Съ нѣсколькихъ лѣтъ мало по малу они познакомились съ земледѣліемъ. Со всѣмъ тѣмъ народъ сей бѣденъ, лѣнивъ и склоненъ къ хищничеству. Купечествующіе и мѣстные Туркистанцы много терпятъ отъ нихъ. Женскій полъ у нихъ крайне безстыденъ, и студодѣяніе почитается обыкновеннымъ дѣломъ. Въ швейномъ мастерствѣ Калмычки далеко превосходятъ Туркистанокъ. Въ крайней бѣдности продаютъ себя въ Туркистанскіе города въ неволю, гдѣ иногда, обокравъ, своихъ господъ, убѣгаютъ и, не находя пристанища, послѣ опять возвращаются; но хитрые Туркистанцы перепродаютъ ихъ въ Бедакшань и Индустанъ за двойную цѣну. Изъ кобыльяго молока дѣлаютъ вино, называемое Цигэ, изъ коровьяго же молока вино называемое арчжань. Они, подобно Олотамъ, уважаютъ Ламъ. Чрезъ 150 ли отъ Харашара на юго-западъ лежитъ городъ Корла.
Корла содержитъ не болѣе 700 семействъ, да и тѣ болѣе изъ Доланскихъ Туркистанцевъ. Онъ неимѣетъ ни гарнизона, ни чиновниковъ Китайскихъ: но управляется своими Беками, изъ которыхъ 3, 4, 5 и 6-го классовъ по одному, а прочіе всѣ 7-го класса. Сіе мѣсто довольно обширно, и окружено рѣкою Хайду. Оно изобилуетъ рыбою, малыми рѣчками: раками (Gambari), дикими гусями и утками: производитъ сарацинское пшено, пшеницу, ячмень, множество винограда, плодовъ и овощей. Жители склонны къ тяжбамъ и грубы. Чрезъ 590 ли отселѣ на западъ лежитъ городъ Бюгуръ.
Бюгурь (по-Монгольски Бугуръ) есть Туркистанскій городокъ. Прежде считалось въ немъ до 2000 семействъ. Но когда во время бунта Хочжамовъ проходила чрезъ сей городъ Китайская армія для истребленія мятежниковъ, то жители всѣ разбѣжались; оставшіеся около ста семействъ переселились въ Корлу. По окончаніи войны, нужнымъ почли заселить сіе мѣсто перемѣщеніемъ 500 семействъ Доланскихъ Туркистанцевъ. Доланцы составляли особое поколѣніе въ Туркистанѣ, приближенное къ Хочжамамъ; пасли лошадей ихъ, и вынашивали орловъ. Они лукавы, охотники до тяжбъ, и самые глупые и упрямые изъ Туркистанцевъ. Сей городъ управляется пятью своими 5, 4, 5 и 6-го классовъ Беками; прочіе всѣ 7-го класса. Онъ неимѣетъ Китайскаго гарнизона, а дѣла его, обще съ Корлою, подчинены Харашарскому Правителю. Мѣстныя произведенія состоятъ въ овчинахъ, коровьемъ маслѣ, рысяхъ и красной мѣди. На южной сторонѣ города голыя степи, а чрезъ три или четыре дни конной ѣзды находятся плодоносныя и превосходныя горныя долины, изобилующія дикимъ скотомъ. Далѣе на югъ займища,[21] простирающіяся до Звѣзднаго моря. Сіе мѣсто покрыто камышами и палочникомъ на необозримое пространство, и служитъ ключемъ къ западу. Изъ Яркяни, Хотана, Аксу, Кашгара и Харашара можно ѣхать разными дорогами и степями, но наконецъ неминуемо должно пріѣхать къ Бюгуру, гдѣ чрезъ камышевыя займища сдѣлана земляная гать (насыпь). Кромѣ сей дороги, нѣтъ нигдѣ другаго проѣзда.
Чрезъ 300 ли отъ Бюгура къ западу лежитъ Туркистанскій городъ Куча, въ древности владѣніе Гюцы. Онъ имѣетъ четверо воротъ, и прилежитъ къ Холмамъ. въ окружности содержитъ около девяти ли. Городская стѣна плотно сбита изъ глины съ таловымъ фашинникомъ. Здѣсь изъ Китайцевъ имѣютъ пребываніе: одинъ высшій чиновникъ, одинъ экспедиторъ, два письмоводителя, одинъ провіантскій чиновникъ и триста человѣкъ гарнизона. Находится десять военныхъ станцій. Опредѣлены Акимъ-Бекъ 3-го, Ишкага 4-го, Хазынаци 4-го и Шанъ-бекъ 5-го классовъ. Одинъ Кацзи-бекъ; прочіе всѣ 7-го класса. Нынѣшній Кучаскій Акимъ-бекъ Акъ-бекъ повышенъ во 2 классъ, и пожалованъ павлинымъ перомъ. Китайскій гарнизонъ и Туркистанцы вмѣстѣ живутъ въ городѣ. Около тысячи семействъ гражданъ и крестьянъ ежегодно взносятъ въ казну 3000 мѣшковъ[22] оброчнаго хлѣба, который идетъ на продовольствіе гарнизона; 1080 гиновъ мѣди, которая отправляется въ Ушъ на монетный дворъ; 200 гиновъ селитры и 300 гиновъ сѣры горючей, что отвозятъ въ Или для приготовленія пороха. Сей городъ имѣетъ обширное вѣдомство, стоитъ на важномъ проходѣ, и почитается ключемъ въ Туркистанъ съ запада. Чрезъ нѣсколько десятковъ ли отъ него на югъ лежать голыя степи, а чрезъ три дни конной ѣзды превосходныя горныя долины, изобилующія дикимъ скотомъ, но вовсе необитаемыя. Далѣе на югъ начинаются топи, простирающіяся до самаго Лобнора. Произведенія земли состоятъ въ бязахъ (холстахъ бумажныхъ), мѣди, селитрѣ, сѣрѣ горючей и нашатырѣ. Горы, въ которыхъ добываютъ нашатырь, лежатъ по сѣверную сторону го рода, и имѣютъ множество каменныхъ пещеръ. Весною, лѣтомъ и осенью въ сихъ пещерахъ видны огни, подобно великому множеству зажженныхъ лампадъ; трудно приближаться къ нимъ. Зимою, во время сильныхъ морозовъ и великихъ снѣговъ, сіи огни погасаютъ. Тогда мѣстные жители, добывающіе нашатырь, входятъ туда нагіе. Нашатырь родится въ пещерахъ, въ видѣ висячихъ сосцовъ: почему и трудно добывать его. Дожди здѣсь рѣдко бываютъ: въ годъ не болѣе одно го или двухъ разъ, и то небольшіе, а въ иной годъ вовсе небываютъ. Поля и сады поливаютъ. Нѣтъ ни колодцовъ, ни ключей, но по западную сторону протекаетъ большая рѣка Эргюль. Туркистанцы хорошо знаютъ искуство проводить воду посредствомъ каналовъ; почему сажденія и посѣвы ихъ приносятъ великую прибыль. Всякіе плоды родятся въ изобиліи. Въ 20 ли отъ города на сѣверѣ находится Малая, а въ 60 на западѣ Большая, Святыя пещеры. По сей горѣ вверху и внизу, на передней и задней ея сторонѣ, высѣчено около 500 небольшихъ пещеръ, внутри которыхъ повѣшены изображенія божествъ, писанныя живописью на шелковыхъ матеріяхъ[23]. Самая верхняя пещера съ тремя колоннами; въ ней въ стѣнѣ изсѣченъ огромный кумиръ въ бѣломъ одѣяніи, а на стѣнѣ высѣчена Китайскими буквами цѣлая глава о переселеніи душъ. По преданіямъ говорятъ, что сіе сдѣлано Китайцами еще во времена Династіи Тханъ. Въ 10 ли отъ города на юговостокъ есть звѣно развалившейся стѣны, длиною около пяти ли. Она крѣпка, плотна, высока и толста; наверху оной еще и зубцы находятся. Тамошніе жители сказываютъ, что при Династіи Тханъ въ семъ городѣ стояли Китайскія войска; но нѣтъ вѣрнаго доказательства на сіе. Отселѣ въ 60 ли къ юго-западу лежитъ Туркистанскій городъ Таяръ.
Шалрь есть небольшой городокъ въ Туркистанѣ, состоящій подъ вѣдомствомъ Кучаскаго Правителя. Въ немъ нѣтъ Китайскаго гарнизона, а опредѣлены Беки 5, 4, 5 и 6-го классовъ по одному, а прочіе всѣ 7-го класса. Южная городская стѣна, стоящая надъ самою Эргюлью, совершенно развалилась, и опустѣвшій городъ представляетъ видъ деревни, не съ большимъ 700 Туркистанскихъ семействъ ежегодно вносятъ въ казну около тысячи мѣшковъ хлѣба, а мѣди, селитры и сѣры горючей двумя третями менѣе противъ Кучи. Земля по низменности ея влажна и жары сильны, что способствуетъ посѣву сарацинскаго пшена. Овощь и плоды всѣ хороши; но груши отлично превосходны. Много тигровъ; находятся рыси и лисицы. По близости города по большой части болота, покрытыя камышемь: почему здѣсь лѣтомъ комары представляютъ родъ тумана или пыли, особливо за полдень. Туркистанцы дѣлаютъ холщовые полога, въ которые ввечеру и мужчины и женщины уклоняются; а скотъ, до крови искусанный комарами, по всему городу реветъ, и уже послѣ второй стражи успокоивается. Жители вообще невѣжды, грубы и упорны въ тяжбахъ. Женщины и дѣвки любятъ наряжаться, да и сами по себѣ красивы, такъ что рѣдко увидишь между ними дурную лицемъ. Не подалеку отъ города на югѣ лежитъ озеро Лобноръ, въ которое рѣка Эргюль впадаетъ. На юго-западъ считается восемь дней конной ѣзды до Хотана; на юго-востокъ 28 дней конной же ѣзды до Тибета.
Ушъ принадлежитъ къ числу Туркистанскихъ городовъ. Туркистанцы называютъ его Турпаномъ; а Турпанъ въ переводѣ значитъ резиденція. Лежитъ за 1000 ли отъ Кучи къ сѣверо-западу. Съ юга облегаютъ его горы. Большая рѣка орошаетъ съ сѣверной стороны. Онъ былъ очень многолюденъ, и при Чжуньгарахъ находился въ самомъ цвѣтущемъ со стояніи. Его Акимъ-бекъ Ходисъ былъ поставленъ Чжуньгарскимъ Ханомъ Даваціемъ. Когда Китайскія войска покорили Или, по Даваци съ сыномъ бѣжалъ въ Ушъ. Ходисъ коварно задержалъ ихъ, и выдалъ Китайскимъ войскамъ, за что въ награду получилъ Княжеское достоинство. Большая часть Туркистанцевъ сочли сей поступокъ несправедливымъ, и Хочжамы взбунтовавшись бѣжали изъ Кучи въ Аксу. Жители Ушскаго округа еще непристали къ сторонѣ Хочжамовъ, а Ходисъ уже началъ мучительски поступать съ ними. Но какъ онъ и самъ имѣлъ личные виды, то и немогъ быть оставленъ на семъ постѣ. Почему Государь вызвалъ Ходиса въ Пекинъ[24], а на его мѣсто Акимъ-бекомъ въ Ушъ поставилъ Хамискаго Туркистанца Абдуллу, человѣка лихоимнаго и жестокосердаго. Служившіе при немъ Хамисцы производили многіе безпорядки, а Утскій Правитель Су-ченъ былъ еще хуже, распутнѣе и безчеловѣчнѣе. Пригаѣсняемые ими Туркистанцы составили заговоръ и взбунтовавшись убили Су-ченъ и Абдуллу. Китайскій гарнизонъ, находившійся въ городѣ, весь умерщвленъ былъ. Въ то время Нашитунъ, Правитель южной дороги, имѣвшій пребываніе въ Кашгарѣ, былъ казненъ за преступленія. Минжуй, Илійскій корпусный Генералъ, и Правитель Юкъ-гуй усмирили мятежъ, и всѣхъ Туркистанцевъ, бывшихъ въ городѣ, предали острію меча. Почему пребываніе Главноуправляющаго Новой Линіи перенесено было въ другое мѣсто, устраненное отъ большой дороги. Какъ въ городѣ не осталось ни одного Туркистанца, то опредѣленъ сюда одинъ помощникъ Правительскій, три экспедитора, три письмоводителя, шесть тѣлохранителей, 200 человѣкъ Маньчжурскихъ солдатъ съ своимъ Подполковникомъ, и тысяча человѣкъ Китайскаго гарнизона, подъ начальствомъ своего Генерала. Учреждены военныя поселенія, пастьбища, военныя станціи и монетный дворъ. Мѣдная монета, называемая пулъ, содержитъ въ себѣ вѣса 1 1/5 чина, и въ цѣнѣ равняется одной долѣ серебра. Сто пуловъ называется тэнге. Туркистанцы часто и 50 пуловъ называютъ тэнге.[25]. Кхарапулы[26] оставлены въ обращеніи наравнѣ съ пулами. Округъ Утскій обширенъ; къ сѣверу прилежитъ къ Ледяной горѣ, на югѣ имѣетъ тихія рѣки и плодоносныя равнины. Четыре города: Ушъ, Аксу, Пай и Сайрамъ, составляютъ одно вѣдомство. Земля здѣсь большею частію состоитъ изъ превосходныхъ горныхъ долинъ и обширныхъ тростниковыхъ займищъ, служащихъ Кэргизамъ для кочевья. Иностранцы, пріѣзжающіе сюда для торговли, обязаны платить десятую со всего долю. Въ 40-е лѣто правленія Цянь-лунъ (1775) Государь наименовалъ сей городъ Юнъ-нинъ-чень, Генералъ, имѣющій пребываніе въ Ушѣ, завѣдываетъ важными дѣлами всѣхъ прочихъ городовъ. На праздныя мѣста Судей 3-го и 4-го классовъ въ шести большихъ городахъ опредѣляются или отставляются отъ мѣстъ Государемъ, по докладу Главноуправляющаго вмѣстѣ съ Правителемъ каждаго города. Туркистанскіе Беки отъ 6-го класса и выше, ежегодно по одному или по два отъ каждаго, отправляются съ череднымъ главнымъ Бекомъ къ Пекинскому Двору. Въ половинѣ осьмаго мѣсяца они всѣ собираются въ Аксу къ Главноуправляющему, который угощаетъ ихъ столомъ, а потомъ отпускаетъ въ Пекинъ въ препровожденіи Китайскихъ чиновниковъ[27]. Поочередно начальстующихъ Бековъ считается шесть: первый Яркянскій Акимъ-бекъ Бэйла Авдей; второй Кашгарскій Акимъ-бекъ Сэтибалди; третій Аксускій Акимъ-бекъ Османъ, Тайцъ-зи 2-го класса; четвертый Кучаскій Акимъ-бекъ Акъ-бекъ, Генералъ 2-го класса; пятый Ингасарскій Акимъ-бекъ Султанъ Хочжа, Генералъ 2-го класса; шестой Хотанскій Акимъ-бекъ Мягдіаръ. Сіи шесть человѣкъ, поочереди отправляющіеся ко Двору, также назначаются Главноуправляющимъ. Весною Главноуправляющій отправляется на западъ въ Яркянь и Кашгаръ для обозрѣнія Туркистанцевъ и Кэргизовъ, а осенью на востокъ до Харашара для обозрѣнія скотоводства и хлѣбопашества у Тургутовъ и Хошотовъ, которыхъ, смотря по урожаю, награждаетъ или штрафуетъ. Положено ежегодно проищводить таковыя обозрѣнія. Въ Ушѣ есть великолѣпный храмъ Генерала Гуань-юй (Гуань-ди). Главноуправляющій ежегодно трижды приноситъ ему жертву, а къ Ледяной горѣ, для жертвоприношенія ей, посылаетъ чиновника единожды въ годъ. За городомъ лежатъ селенія Ушскихъ Туркистанцевъ. Въ 30-е лѣто правленія Цянь-лунъ (1765), Ушскіе жители до единаго были умерщвлены за произведенное ими возмущеніе. Четыреста человѣкъ Китайскихъ гарнизонныхъ солдатъ распахали землю, впусгаѣ оставленную[28]. Въ послѣдствіи изъ Аксу, Яркяни, Ильци и Кашгара переведены сюда пять сотъ семействъ, которыя засѣваютъ поля въ окрестностяхъ города, и оброкъ вносятъ хлѣбомъ. Здѣсь опредѣленъ одинъ Акимъ-бекъ 5-го, одинъ Кацзи-бекъ 7-го класса, и одинъ Минъ-бекъ. Въ началѣ Туркистанцы, селясь по близости къ своимъ пашнямъ, жили разсѣянно по разнымъ мѣстамъ, и неимѣли ни городовъ, ни деревень; но съ нѣсколькихъ лѣтъ мало по малу завели дачи и обширные сады съ плодовыми деревьями, и живутъ въ удовольствіяхъ. Въ 200 ли отъ Уша къ востоку лежитъ управляющій имъ городъ Аксу.
Аксу есть одинъ изъ большихъ Туркистанскихъ городовъ. Въ немъ находится до 20,000 домовъ или семействъ. Поля его обширны и тучны; кунжутъ, пшеница, ячмень, Итальянское просо, горохъ, просо, хлопчатая бумага, повсюду желтѣютъ въ поляхъ. Сады и огороды ихъ наполнены персиками, абрикосами, тутами, грушами, гранатами, виноградомъ, яблоками, дынями, арбузами и всякимъ овощемъ. Жители вообще всѣ достаточны. Рогатый скотъ, овцы, верблюды и лошади ходятъ великими стадами. Множество искусныхъ мастеровъ; особенно превосходно отдѣлываютъ яшмовыя вещи. Вышитыя изъ замши узды и сѣдла ихъ развозятся по всѣмъ городамъ Туркистана. Жители нравомъ добросердечны, но имѣютъ общую всѣмъ Туркистанцамъ подлую склонность къ тяжбамъ, и преклонны къ обольщенію и возмущеніямъ. Чрезъ сей городъ лежитъ большая дорога; почему немало здѣсь Китайскихъ купцовъ и иностранцевъ, пріѣзжающихъ сюда для торговли; особенно въ базарные дни на рынкахъ бываетъ многочисленное стеченіе народа, и великій свозъ товаровъ. Здѣсь опредѣленъ Китайскій Полковникъ, который осматриваетъ пашпорты пріѣзжающихъ и отъѣзжающихъ, наблюдаетъ за благочиніемъ и завѣдываетъ станціями и караулами. Народъ управляется своими судіями, изъ которыхъ 3, 4, 5 и 6-го классовъ по одному, а прочіе всѣ 7-го класса. Нынѣшній Акимъ-бекъ Османъ пожалованъ въ Тайцзи 2-го класса. Изъ произведеній земли груши суть превосходныя, и ежегодно отправляются ко Двору въ числѣ мѣстной дани. Отселѣ чрезъ 450 ли на востокъ лежитъ городъ Пай.
Пай есть небольшой Туркистанскій городокъ, содержащій отъ 4 до 500 домовъ. Сія сторона холодна. Хлѣба, сарацинскаго пшена, овощей и плодовъ родится очень мало. Хотя чрезъ сіе мѣсто и лежитъ большая дорога, но нѣтъ Китайскаго гарнизона. Опредѣлено пять Бековъ, изъ которыхъ 4, 5 и 6-го классовъ до одному, и два. 7-го класса. Пайскіе Туркистанцы большею частію суть Утскіе жители, которые, будучи изгнаны родомъ Хочжамовымъ, поселились въ Паѣ. Симъ-то путемъ судьба спасла ихъ отъ общаго истребленія. Еще чрезъ 80 ли на востокъ лежитъ городъ Сайрамъ.
Сайрамъ. Туркистанскій городокъ, также находится подъ вѣдомствомъ Ушскимъ, и лежитъ въ 210 ли отъ Кучи на сѣверо-западъ. Въ 23-е лѣто правленія Цянь-лунъ (1758), какъ пришли Китайскія войска въ Кучу, Сайрамскіе Туркистанцы первые покорились. Чрезъ Сайрамъ лежитъ большая дорога. По близости его къ Снѣжнымъ горамъ здѣсь холодно; въ осьмомъ и девятомъ мѣсяцахъ (въ Сентябрѣ и Октябрѣ) листъ съ деревъ совершенно опадаетъ. Плодовыхъ деревъ мало. Сѣютъ только пшеницу, ячмень, полевой горохъ, дыни, и разводятъ виноградъ. Прочаго ничего ни сѣять, ни садить неможно. Произведенія земли состоятъ въ мѣди, селитрѣ и наждакѣ. Здѣсь опредѣленъ одинъ Китайскій Полковникъ. Изъ природныхъ чиновниковъ отъ 3-го до 7-го класса находится одиннадцать Бековъ. Жители нравомъ добросердечны, и неимѣютъ негодныхъ склонностей, свойственныхъ Typкистанцамъ. Они, подобно жителямъ Кучаскимъ, любятъ веселиться, пить и пѣть пѣсни.
Яркянь есть одинъ изъ большихъ городовъ въ Туркистанѣ. Туркистанцы называютъ его Яркитъ. Это бывшая резиденція Ходжамовыхъ предковъ. Великолѣпный ихъ дворецъ, покрытый зеленою черепицею, нынѣ превращенъ въ военный магазинъ, а обширный садъ въ присутственное мѣсто, въ которомъ живутъ Правители (Китайскіе). Городская стѣна весьма крѣпка, съ глубокимъ рвомъ, и содержитъ около десяти ли окружности. Со времени покоренія Туркистана Главноуправляющимъ имѣлъ пребываніе въ немъ, потомъ переведенъ былъ въ Кашгаръ, наконецъ въ Ушъ. Здѣсь опредѣлены два Правителя, два экспедитора, три письмоводителя, десять караульныхъ тѣлохранителей. Учреждено восемь карауловъ и тринадцать станцій съ 500 Маньчжуровъ съ однимъ Подполковникомъ. Городской гарнизонъ состоитъ изъ 630 Китайскихъ солдатъ съ однимъ Полковникомъ. Годоваго оброка съ жителей собирается до 35,570 лановъ серебра, 30,504 мѣшка хлѣба, 30 лановъ золота, 800 гиновъ постнаго масла, 1,649 лановъ пошлиннаго серебра, что все оставляется на содержаніе городскаго гарнизона пищею. Еще собирается съ Туркистанцовъ 57,569 концовъ бязей, 15,000 гиновъ хлопчатой бумаги, 1,432 портяныхъ мѣшка, 1,297 концовъ бечевокъ, 5,000 гиновъ мѣди, и все сіе отсылаютъ въ Или. Земли Яркянскія ровны и обширны; на востокѣ граничатъ съ Ушемъ, на западъ съ Бѣдакшанію, на югъ простираются до Хотана, на сѣверѣ смежны съ Кашгаромъ, на юго-западѣ съ иностранными владѣніями. Подъ вѣдомствомъ здѣшнихъ Правителей находятся Туркистанскіе города: 1. Яркянь, 2. Кхаргалекъ, 3. Тогускянъ, 4. Санъжу, 5. Ципанъ, 6. Тагь, 7. Кукъ-яръ, 8. Илалликъ, 9. Хошаликъ, 10. Барчукь и 11. Саколо, лежащій за 10 дней конной ѣзды отъ Яркяни къ западу въ смежности съ Бѣдакшанію. Всѣ сіи города имѣютъ Акимъ-бековъ отъ 3-го до 5-го класса. Наибольшій между сими городами есть Яркянь, въ которомъ опредѣлены 3-го и 4-го класса по одному Беку, 5-го два, 6-го одинъ, прочіе всѣ 7-го класса. Нынѣшній его 3-го класса Акимъ-бекъ есть Бэйла-Авдей. Въ городѣ счищается до 80,000 домовъ; изъ прочихъ девяти городовъ каждый имѣетъ не болѣе тысячи домовъ. Гарнизонъ живетъ въ одномъ углу города, прочее пространство все занято Туркистанцами, и нигдѣ невидно пустаго мѣста. Китайскіе купцы изъ губерній Шань-си, Тень-си, Чже-цзянъ и Цзянъ-си пріѣзжаютъ сюда для торга, не смотря на трудность и отдаленность пути. Много бываетъ и другихъ иностранцевъ, пріѣзжающихъ сюда для торговли, какъ-то: изъ Аньцзичжана, Кяшмира, и пр. — Базарная площадь имѣетъ десять ли длины, и въ сборные дни вся бываетъ покрыта людьми и товарами. Тамъ всегда найдешь рѣдкія сокровища и драгоцѣнности, множество скота и различныхъ плодовъ. Жители миролюбивы, почитаютъ и уважаютъ Китайцевъ, привержены къ начальникамъ; но отъ природы робки. Любятъ зрѣлищныя увеселенія и пиршества. Женщины хорошо поютъ и пляшутъ, и знаютъ различныя фиглярства. Занимательно смотрѣть, какъ онѣ вертятся кубаремъ, ходятъ по мѣдной проволокѣ и пр. Только сильные притѣсняютъ слабыхъ, и Беки любятъ наживаться насиліемъ. Если бѣдный скопитъ сколько нибудь имущества, то и стараются высосать оное. Почему городъ хотя весьма населенъ, но достаточныхъ домовъ мало. Жители вообще сладострастаны и роскошны. Произведенія земли состоятъ въ сарацинскомъ пшенѣ, разныхъ родахъ проса, овощахъ и плодахъ превосходнаго вкуса. Здѣсь въ рѣкѣ Юрункашѣ добываютъ яшмовые камни, изъ которыхъ большіе бываютъ величиною съ блюдо, а малые съ кулакъ или грушу. Случается, что одинъ кусокъ вѣситъ отъ 3 до 400 гиновъ. Сіи камни неодинаковаго цвѣта. Бѣлые какъ снѣгъ, темнозеленые какъ мурава, желтые какъ воскъ, красные какъ киноварь и темные какъ тушъ, почитаются превосходными. Бѣлѣйшіе съ красными крапинами, и темнозеленые съ сквозными золотыми полосами, бываютъ еще рѣже. Дно рѣки покрыто камнями различной величины, между которыми и яшмовые находятся. Достаютъ ихъ со дна рѣки такимъ образомъ: вдали отъ берега становится одинъ чиновникъ, а подлѣ самаго берега одинъ офицеръ изъ гарнизона для надзора. Отъ 20 до 30-ти искусныхъ Туркистанскихъ водолазовъ становятся поперегъ рѣки цѣпью одинъ подлѣ другаго, и ступаютъ по камнямъ голыми ногами. Какъ скоро попадется яшмовый камень, то Туркистанецъ узнаетъ его, наступивъ ногою, и согнувшись вытаскиваетъ оный и бросаетъ на берегъ. Солдатъ бьетъ одинъ разъ въ мѣдный тазъ, а офицеры ставятъ на бумагѣ красную точку. По выходѣ водолазовъ изъ рѣки требуютъ отъ нихъ камней по числу точекъ. Въ 230 ли отъ Яркяни есть гора Мирчжай, которая вся состоитъ изъ разноцвѣтной яшмы, но иная въ корѣ, а другая содержитъ внутри себя частицы кварца. Кто желаетъ достать яшму чистую, безъ всякой примѣси, и притомъ величиною до 10,000 гиновъ, тотъ долженъ итти на высочайшія вершины горы, на которыя и природнымъ жителямъ трудно подниматься. Здѣсь находятся волы, привыкшіе ходить по горамъ. Туркистанецъ съ орудіями поднимается на такомъ волѣ на гору, и отсѣкаетъ каменья, которые сами собою скатываются внизъ[29]. Сія яшма называется горною, Яркянь ежегодно весною и осенью отправляетъ отъ 7 до 10,000 гиновъ сей яшмы ко Двору. Яркянская и Хошанская яшма, добываемая въ рѣкахъ Юрункашѣ и Кхаракашѣ, вся идетъ ко Двору въ неопредѣленномъ количествѣ, и препровождается отъ станціи до станціи до самаго Пекина. Частный провозъ сей яшмы строжайше запрещенъ; на караулахъ и станціяхъ обязаны осматривать. Но Туркистанцы къ частному промыслу, а купцы къ частному вывозу оной разныя имѣютъ хитрости, такъ что невозможно прекратить сего злоупотребленія. Отселѣ чрезъ 700 ли къ югу лежитъ Туркистанскій городъ Хотанъ.
Хотанъ (собственно Ильци) по-Кит. Хотянь и Юйтянъ есть также одинъ изъ большихъ городовъ въ Туркистанѣ. Округъ его къ югу содержитъ 20 дней пути до западнаго Тибета, къ сѣверу простирается до Яркяни на 700 ли, съ запада опоясанъ многими рядами высокихъ горъ, такъ что нѣтъ и дороги въ чужіе краи, на востокѣ имѣетъ голыя степи и топи, простирающіяся до самаго Звѣзднаго моря. Сіе мѣсто устранено и дѣлъ мало; почему здѣсь опредѣлены только два высшихъ офицера съ 252 Китайскихъ солдатъ, подъ зависимостію Яркянскаго Генерала. Въ вѣдомствѣ Хошанскомъ находится шесть Typкистанскихъ городовъ: Хотанъ, Юрункашъ, Кхаракашъ, Цира, Карія и Тагъ. Сіи шесть городовъ имѣютъ Акимъ-бековъ отъ 3 до 5-го класса, и составляютъ особливое владѣніе, которому общее имя: Хотанъ. Земли его ровны, тучны, обширны, и довольно населены. Жители много добываютъ рѣчной яшмы. Имѣютъ всѣ тѣ овощи и плоды, которые находятся въ Яркяни. Нравами добросердечны; нѣтъ ни лѣности, ни притворства въ нихъ. Мущины прилежатъ къ земледѣлію, женщины къ домашнимъ ихъ занятіямъ. Здѣсь крайне много горнаго щелку отъ дикихъ червей. Выработываемыя здѣсь гродетуры, тафты и сырцовыя ткани весьма добротны, съ глянцомъ, но дороги.
Кашгаръ[30] есть одинъ изъ большихъ городовъ въ Туркистанѣ. Иностранцы вообще всѣхъ жителей восточнаго Туркистана называютъ Кашгарцами: отсюда можно заключишь о знаменитости города. Сія страна лежитъ при самой границѣ Западнаго края, в съ сѣверо-запада опоясуется Снѣжнымъхребтомъ, за которымъ лежатъ иностранныя владѣнія. Въ Кашгарѣ опрдѣленъ одинъ главноуправляющій съ помощникомъ, два экспедитора, два письмоводителя и одинъ гражданскій судья. Годоваго оброка съ Туркистанцевъ собирается 5.600,000 пуловъ или 56,000 лановъ серебра, а хлѣба 14,000 мѣшковъ. Все сіе употребляется на содержаніе городскаго гарнизона. Иногда, вмѣсто денежной подати, собирается до 10,000 концовъ бязей, которыя отсылаются въ Или. Пошлинъ берутъ десятую отъ всего часть, что продается съ оцѣнки, и деньги поступаютъ въ казну. Гарнизонъ состоитъ изъ 220 Маньчжуровъ съ однимъ Подполковникомъ и 250 Китайскихъ солдатъ съ своимъ Полковникомъ. Карауловъ находится двѣнадцать подъ начальствомъ пятьнадцатя тѣлохранителей. Кашгарское правительство завѣдываетъ девятью Туркистанскими городами. Земля здѣсь вообще тучная, и произращаетъ много хлѣба и плодовъ. Мѣстныя произведенія суть: парчи, атласы, гродетуры, пряденое серебро и золото, холсты, гранаты, квиты, дыни, яблоки, постилы, изюмъ (кишмишъ). Всѣ сіи роды произведеній идутъ къ Пекинскому Двору въ числѣ дани. Кашгаръ стоитъ подлѣ цитадели, и весьма многолюденъ. Жители искусны въ полированіи яшмы и въ мастерствѣ золотыхъ дѣлъ. Любятъ роскошь и пышность; много находится искусныхъ танцовщицъ и пѣвицъ. Богатые домы содержатъ ихъ въ довольномъ числѣ, такъ какъ и въ Китаѣ содержатъ пѣвицъ-наложницъ. Кашгарцы послушны и почтительны; боятся законовъ; уважаютъ начальниковъ, и неимѣютъ упорства, свойственнаго Туркистанцамъ, обитающимъ отъ Кучи къ востоку; но только необразованы. Управляются своими Беками отъ 3 до 5-го класса. Нынѣшній Акимъ-бекъ Сяши-балди имѣетъ чинъ Генерала.
Ингасаръ, Туркистанскій городъ, лежитъ въ 200 ли отъ Кашгара къ югу. Какъ чрезъ сей городъ лежитъ большая дорога, которою иностранцы изъ разныхъ владѣній пріѣзжаютъ въ Туркистанъ; то и считается онъ въ числѣ важныхъ мѣстъ: почему здѣсь поставленъ одинъ Генералъ (Китайскій). Земля произращаеть сарацинское пшено, пшеницу, ячмень, кунжутъ, горохъ, овощь и всякіе плоды въ великомъ множествѣ. Нынѣшній Акимъ-бекъ сего города, Генералъ младшаго 2-го класса, есть Султанъ-хочжа.
Бейцзу-абатъ, городъ Туркистанскій, лежитъ въ Золи отъ Кашгара на востокъ. Произведенія земли состоятъ въ сапожномъ купоросѣ, дыняхъ и плодахъ. нынѣшній Акимъ-бекъ называется Халило.
Ташмелекъ, городъ Туркистанскій, лежитъ въ 200 ли отъ Кашгара къ сѣверо-западу, и ближайшій къ Кэргизамъ[31]. Кэргизскій Князь Акимъ, оказавшіи Китаю услуги во время буята Хочжамовъ, пожалованъ отъ Императора Акимъ-бекомъ сего города въ 4 классѣ. Здѣшнія земли отданы въ его владѣніе; по чему живущіе здѣсь Туркистанцы также подчинены власти его. Земля производитъ пшеницу, ячмень и арнаутку.
Астынъ-атушъ, Туркистанскій городъ, лежитъ въ 80 ли отъ Кашгара на сѣверо-востокъ. Земли его пространны и тучны, плодовыхъ деревъ великое множество. Земля, по низменному положенію, способна къ засѣву сарацинскаго пшена. Нынѣшній его Акимъ-бекъ называется Кошаръ. (Астынъ значитъ: нижній).
Бешъ-керамъ, Туркистанскій городъ, лежитъ въ 10 ли отъ Кашгара на востокъ. Нравы и почва земли одинаковы съ Кашгарскими. Нынѣшній его Акимъ-бекъ называется Сулала.
Юстунъ-атушъ, Туркистанскій городъ, лежитъ во 130 ли отъ Кашгара на сѣверо-западъ. По близости его къ Снѣжнымъ горамъ, здѣсь холодно. Нынѣшній его Акимъ-бекъ называется Баба-бекъ. (Юстунъ значитъ: верхній).
Аргу, Туркистанскій городъ, въ 190 ли отъ Кашгара на сѣверо-западъ; лежитъ при подошвѣ Снѣжныхъ горъ, чрезъ которыя отъ Аргу до Или считаютъ четыре дня ѣзды; но путь сей весною и осенью непроходимъ, и лѣтомъ хотя и можно ѣздить, но вовсе невидно проѣзжающихъ. Нынѣшній его Акимъ-бекъ называется Шагъ-мансуръ.
Абпуръ, Туркистанскій городъ, лежитъ во 180 ли отъ Кашгара на сѣверо-западъ. Граничитъ съ Кэргизами. нынѣшній его Акимъ-бекъ — Юнусъ.
Казакъ, по-Кит. Хасакъ, есть большое владѣніе, лежащее отъ Или къ сѣверо-западу. Это есть древняя Давань[32]. Въ 21-е лѣто правленія Цянь-лунъ (1756), когда Китайскія войска вступили въ земли Казачьи, Ханъ ихъ Аблай вышелъ на встрѣчу имъ, и вступилъ въ подданствѣ Китайское: почему и получилъ отъ Государя граммату на Княжеское достоинство и календарь. Съ сего времени все его владѣніе причислено къ Китаю. Здѣсь незнаютъ постояннаго пребыванія по городамъ и селеніямъ. Землепашествомъ незанимаются. Живутъ въ войлочныхъ кибиткахъ, питаются отъ скотоводства. Живутъ разсѣянно и несоставляютъ поколѣній. Земли ихъ состоятъ изъ разлоговъ и низменныхъ горъ, привольныхъ травою. Владѣльца называютъ Би, а другъ друга называютъ по имени. Нынѣ Государемъ у нихъ Аблай-би. Владѣнія его довольно обширны, многолюдны. Скотоводство здѣсь весьма значительно; богатые содержатъ до 10,000 рогатаго скота и лошадей, а овцамъ счета незнаютъ. Жены по порядку отъ брата къ брату поступаютъ. Сыновей на 16 году возраста отдѣляютъ и снабжаютъ частію скота, чтобъ могли жить сами по себѣ. На пиршествахъ употребляютъ верблюжину, коневину, говядину и баранину; вино дѣлаютъ изъ кумыза. Вообще употребляютъ деревянную посуду, а богатые имѣютъ мѣдную и оловянную. Въ количествѣ одѣянія поставляютъ щегольство, такъ, что лѣтомъ, въ сильные жары, ходятъ на пиршества, одѣвшись въ восемь и девять рядовъ платья. Очень любятъ Китайскій фарфоръ и чай. Разныя выбойки, парчи и плисъ[33] предпочитаютъ всему, а гродетуры, атласъ и тафты не очень уважаютъ. Они неимѣютъ ни законовъ, ни учрежденій; мало слушаютъ и приказаній своего Государя. Ежели кто провинится, то преступника судятъ на общемъ сборѣ. За малыя вины штрафуютъ скотомъ, а за большія общимъ приговоромъ предаютъ смерти, и раздѣляютъ между собою имущество виновнаго, неотносясь къ Государю. Въ военныхъ дѣлахъ владѣлецъ совѣтуется съ народомъ; нежелающаго итти въ походъ непринуждаютъ. Ежегодно платятъ Китаю изъ рогатаго скота и лошадей одну голову со ста, а съ овецъ одну голову съ тысячи. Илійскій Главнокомандующій посылаетъ въ ихъ владѣнія чиновниковъ для сбора сей подати. При первоначальномъ требованіи владѣлецъ и старшины встрѣтили великія затрудненія. Владѣлецъ всячески убѣждалъ ихъ, и наконецъ принужденно согласились внести сей ясакъ. Послѣ сего, опасаясь худыхъ послѣдствій, ежегодно сами отдаютъ его сполна и безъ замедленія. Казаковъ двѣ орды. Первая, принадлежащая Аблаю-би, граничитъ съ Или и Тарбагтаемъ, находится подъ покровительствомъ Китая, и ежегодно пригоняетъ скота на границу для промѣна на шелковыя матеріи. Казаки, обитающіе къ сѣверу отъ нихъ, составляютъ другую орду, которая многочисленнѣе сей, и независитъ отъ Китайской державы.
Буруть (собственно Кэргизъ) есть и названіе кочеваго народа, обитающаго между Ань-цзичжаномъ и Кашгаромъ. Земли его обширны и многолюдны. Владѣльцы ихъ называются Би. Иные Би имѣютъ отъ 10 до 20, а другіе и до 30 аманей[34], жители которыхъ числятся рабами ихъ. Хотя всѣ носятъ названіе Бурутовъ, но не одного имѣютъ Би. Каждый Би владѣетъ своею землею, имѣетъ своихъ подданныхъ. Они всѣ равносильны 9 и независятъ другъ отъ друга. По смерти Би постановляютъ сына или брата на его мѣсто, а посторонніе немогутъ заступать онаго. Голову брѣютъ; свинины неѣдятъ. Платье носятъ съ узкими рукавами на распашку. Шляпы ихъ четвероугольныя, съ плоскимъ верхомъ. Женщины для украшенія втыкаютъ на шляпѣ фазановыя перья. Обыкновенія и языкъ сходны съ Туркистанскими; а если есть разница, то небольшая. Живутъ въ войлочныхъ кибиткахъ; занимаются скотоводствомъ; питаются мясомъ; вино дѣлаютъ изъ коровьяго и кобыльяго молока, какъ и у Олотовъ. Любятъ Китайскій фарфоръ, чай, гродетуры, бязи, табакъ и вино, и почитаютъ сіи вещи нужнѣйшими. Кэргизы бѣдны, но отважны: недорожатъ жизнію. Падки на корысть, склонны къ хищничеству, храбры на войнѣ. Казаки и Болуры боятся ихъ. Даже Чжуньгары, во время своего могущества, немогли покорить ихъ подъ свою власть. Они грабили какъ Туркистанцевъ, выѣзжавшихъ за границу, такъ и иностранцевъ, пріѣзжавшихъ на Новую Линію для торговли. Но какъ скоро Китайскія войска покорили Западный край, то Кэргизы оставили свои разбои. Ихъ Би ежегодно присылаютъ своихъ чиновниковъ къ Ушскому Генералу съ прошеніемъ о доставленіи лошадей ихъ къ Пекинскому Двору. Какъ въ 23-е лѣто правленія Дянь-лунъ (1758) Китайцы имѣли войну съ мятежными Хочжамами, то Бурутскій Би Акимъ, кочевавшій по близости Кашгара, страшась великой Китайской державы, вышелъ со своими людьми противъ Хочжамовъ, и всѣми силами сражался съ ними. Государь, уважая заслуги его, пожаловалъ его Акимъ-бекомъ въ Ташмелекъ. Бывшіе подъ нимъ старшины также награждены чинами и павлинными перьями. Нынѣ люди его поколѣнія кочуютъ во внутренности горъ и въ дремучихъ лѣсахъ Яркянскихъ, Кашгарскихъ и Ушскихъ, спокойно занимаясь скотоводствомъ.
Аньцзичжанъ[35] есть названіе Туркистанскаго владѣнія, коего Ханъ Одона считался знаменитѣйшимъ. По смерти его постановленъ братъ его Налапота. Онъ владѣетъ четырьмя городами. Первый и самый большой есть Коканъ, который содержитъ до 30,000 семействъ или домовъ, и составляетъ резиденцію Хана; второй, Мерголань, содержащій до 20,000 домовъ; третій, Найманъ, въ которомъ считается до 10,000 домовъ, и малѣйшій городокъ Аньцзичжанъ, въ коемъ не болѣе тысячи домовъ. Жители сихъ четырехъ городовъ считаются рабами Ханскими. Въ 23-е лѣто правленія Цянь-лунъ (1768) Аньцзичжанскій Ханъ поступилъ въ покровительство Китайской державы. Отъ Кэргизовъ къ западу Аньцзичжанцы живутъ городами и селеніями; занимаются землдѣліемъ и садоводствомъ. Земля произращаетъ: просо, горохъ, овощь и всякіе плоды. Тамошніе персики почитаются превосходными. Водятъ рогатый скотъ и лошадей, и занимаются звѣроловствомъ. Голову брѣютъ; свинины неѣдятъ. Носятъ Бухарскіе халаты и четвероугольныя безъ полей шляпы, имѣютъ великую склонность къ торговлѣ. Перенося суровости зимы и подвергаясь опасностямъ, часто по году и понѣскольку лѣтъ невозвращаются въ домъ, если неразбогатѣютъ отъ торговъ. Западныхъ Туркистанцевъ называютъ Аньзичжанцами также, какъ жителей Восточнаго Туркистана называютъ Кашгарцами.
Болорцы составляютъ особливый родъ въ Западномъ краю, обитающій отъ Яркяни къ западу. Домы строятъ изъ глины, и живутъ деревнями. Письма нѣтъ у нихъ, и языка Typкистанскаго не понимаютъ. Только одѣяніе ихъ сходствуетъ съ Аньцзичжанскимъ. Глаза у нихъ впалые, носъ высокій, губы вздернувшіяся, бороды густыя. Между мужчинами и женщинами нѣтъ различія (женскій полъ непрячется). Четыре и пять братьевъ берутъ одну жену. Ночуютъ у нее по порядку, а для знака вѣшаютъ сапоги на дверяхъ. Раждающихся сыновей и дочерей также по порядку признаютъ своими. Нѣтъ братскаго родства между ними, а въ обществѣ наблюдаютъ только старшинство по лѣтамъ. Въ сей странѣ большею частію песчаныя степи и солончаки; земель удобныхъ для землепашества мало. Жители вообще бѣдны. Сѣютъ пшеницу и ячмень, и не болѣе 1 1/2 му. Много шелковичныхъ деревъ, съ которыхъ ягоды сушатъ на солнцѣ и запасаютъ въ пищу. Иные питаются козьимъ молокомь, а изъ кобыльяго молока дѣлаютъ вино. Владѣтеля называютъ Би, а подать ему отдаютъ людьми. У кого шестеро или семеро дѣтей, тотъ даетъ трехъ; а у кого четверо или пятеро, даетъ только двухъ. Дѣтей, отдаваемыхъ въ подать, продаютъ въ Индустанъ, Казакъ, Аньцзичжанъ и въ разные города Восточнаго Туркистана въ невольники. Цѣны очень высоки. Вообще за одного человѣка берутъ отъ 50 до 90 лановъ серебра. Болорцы по природѣ робки; Буруты часто похищаютъ у нихъ людей, и продаютъ въ другія мѣста, и они невступаются.
Россія есть большое государство. Къ востоку простирается до моря, на югѣ граничитъ съ Срединнымъ государствомъ, на сѣверозападѣ смежно съ Кунгаромъ. отъ востока къ западу содержитъ болѣе 20,000 ли; отъ юга къ сѣверу сжато, и содержитъ отъ 1 до 3000 ли, неравно. Государь ея называется Ханомъ. Жители имѣютъ глаза впалые, носъ высокій, зрачки зеленые, бороды и волосы свѣтлорусые и рыжіе. И мужескій и женскій полъ отрощаютъ волосы. Мужчины примачиваютъ волосы клейкою водою, чтобы они завивались кудрями, а женщины зачесываютъ оные на головѣ въ высокій пучекъ. У мужчинъ платъе въ обтяжку, и по всему тѣлу застегнуто; женщины носятъ юбки, длинныя рубахи, кафтаны и курмы[36], подобные Китайскимъ; но только ногъ нестягиваютъ. Исподняго платья не носятъ; почему юбки ихъ длинны, и съ обоихъ боковъ сшиты. Монету употребляютъ серебреную съ изображеніемъ лица своего Хана; она вѣсомъ въ семь чиновъ, и называется Аласланъ. Въ расположеніи годовыхъ временъ и мѣсяцовъ слѣдуютъ Европейскому счисленію; наблюдаютъ равнодействіе и солнцестояніе (поворотъ); полагаютъ высокосъ. Солнечныя и лунныя затмѣнія вычисляютъ безъ малѣтней погрѣшности. Любятъ высокіе домы, которые бываютъ въ четыре и пять этажей. Кровли, переводины и столбы деревянные, плотно покрываемые масляною замазкою. Черепицы неупотребляютъ, но въ раскрашиваніи и рѣзбѣ видно чрезвычайное искуство. Окна дѣлаютъ на всѣ четыре стороны, и употребляютъ для сего разноцвѣтныя стекла, оправляемыя золотомъ, серебромъ и шелкомъ; иные вмѣсто стеколъ употребляютъ слюду (Тьхянь-пьхи-чжи), находимую въ ихъ землѣ. Отдѣлка вообще правильная и красивая. По множеству дерева легко случаются пожары; почему весьма строго предписывается, чтобы осторожнѣе обращались съ огнемъ. Если нечаянно загорится строеніе, то тысячи домовъ превращаются въ пепелъ. Въ покояхъ имѣютъ софы, столики, стулья, скамьи, точно какъ въ южныхъ сторонахъ Китая. Ни мужчины, ни женщины неумѣютъ сидѣть, поджавши подъ себя ноги; Ежедневно умываются по два раза, При свиданіи съ родными, друзьями и гостями недѣлаютъ ни колѣнопреклоненія, ни низкопоклоненія, ни наклоненія головы[37], но за учтивость ставятъ свести уста съ устами (поцѣловаться). Любятъ чай, но пьютъ его съ сахаромъ. Пшеничный и ржаной хлѣбъ составляетъ обыкновенную ихъ пищу. Рыба почитается первымъ кушаньемъ, свинина вторымъ. Бадьянъ считается лучшею приправою въ кушаньяхъ, и каждый любитъ его. Въ пищу употребляютъ только просо, мясо и горохъ. Столица великолѣпна, и въ окружности содержитъ нѣсколько десятковъ ли. Чиновники, и гражданскіе и военные, носятъ при бедрѣ шпаги. Ручки или ефесы у шпагъ бываютъ яшмовыя, золотыя, серебряныя, мѣдныя, оловянныя и желѣзныя, и служатъ къ различению классовъ. Взглянувъ на шпагу, можно узнать степень чиновника. Народъ у нихъ занимается землепашествомъ, и платитъ подати. Съ трехъ душъ берутъ одного, а съ пяти двухъ человѣкъ въ солдаты. Для солдатъ находятся казармы, куда поступаютъ они на 16 году возраста, и каждому дается лошадь и оружіе, но непозволяютъ возвращаться въ домъ и жениться. Находясь въ казармахъ, ежедневно обучаются воинскимъ упражненіямъ. Какъ скоро открывается война, то отправляются въ походъ подъ предводительствомъ своихъ офицеровъ. Жалованья получаютъ по одному Аласлану и по мѣшку хлѣба въ мѣсяцъ. По достиженіи пятидесятилѣтняго возраста увольняются изъ службы. Законы у нихъ чрезвычайно строги. Мужчинъ за воровство, женщинъ за прелюбодѣяніе, за убійство, неразбирая съ умысломъ или безъ намѣренія, въ дракѣ или по неосторожности, равно за бѣгство въ чужое государство, разрубаютъ на части топоромъ. Въ семъ государствѣ славныхъ горъ и великихъ рѣкъ очень много. Земли тучны, но мѣстами находятся и солончаки. Мѣстныя произведенія суть: бѣлый сахаръ, леденецъ, писчая бумага, чай, зеркала, стекла, чернобурыя лисицы, черные соболи, рыси, горностаи, бѣлки, морскіе бобры, выдры; только мало золота и серебра. Плоды и овощи всѣ находятся. Россія есть Государство, зависящее отъ Кунгаровъ, и Государь ея давно уже числится вассаломъ ихъ, и представляетъ дань. Послѣ 20-го лѣта правленія Цянь-лунъ (1755), Бѣлый Царь, надѣясь на силу и обширность своихъ владѣній, отказался давать дань Кунгарамъ, и, взявшись за оружіе, обезпокоилъ границы ихъ: почему нѣсколько лѣтъ продолжалась война между сими государствами. Россіяне часто претерпѣвали пораженія, и потеряли болѣе 200,000 войска. Пришедъ отъ сего въ большое безсиліе, они немогли противустоять, и по прежнему признавъ себя зависимыми, сверхъ обыкновенной дани, надбавили ежегодно по 500 мальчиковъ и по 500 дѣвицъ. Послѣ сего война прекратилась. Россіяне крайне соблюдаютъ вѣрность къ Государю. Даже если бы Ханъ ихъ имѣлъ какіе недостатки, то никогда не осмѣлятся судить о его поступкахъ. По сей причинѣ никогда небыло у нихъ ни бунта, ни престолохищничества. У нихъ одинъ домъ царствуетъ неизвѣстно сколько тысячъ лѣтъ, между тѣмъ какъ въ другихъ государствахъ часто случаются перемѣны владычествующихъ домовъ. По запискамъ сѣверо-западнаго края, Россія, иначе Лоча, есть древнее владѣніе Динлинь. Тамъ ночи коротки, дни долги. Множество большихъ рѣкъ и озеръ, по которымъ есть судоходное сообщеніе. Мѣстныя произведенія суть: пять родовъ хлѣба, шесть родовъ животныхъ, всякіе плоды и зелень огородная, стекла, цвѣтные ковры, золотая бумага, бѣлое желѣзо (жесть), красныя и черныя юфти и мѣхи. Жители понятны, имѣютъ высокій носъ, глубокое подлобье, голубые глаза, есть и каріе. Они суть потомки Китайскаго Ли-линъ. Волосы имѣютъ курчавые, бороды рыжія, платье въ обтяжку, обувь безъ передковъ[38], любятъ ѣсть кислое и пряное, пристрастны къ вину. Домы строятъ изъ тесницъ, горизонтально полагаемыхъ, а города изъ деревянныхъ надолбовъ. Монету отливаютъ изъ серебра; плоскіе каменья служатъ таблицами (аспидныя доски для письма). Они обожаютъ Іисуса. Въ правленіе Кханъ-си открыли сообщеніе съ Китаемъ, и прислали сюда студентовъ для обученія переводу и Четырекнижію, но послѣ 30 года правленія Цянь-лунъ (1755), по дѣлу Амурсаны, торговля съ Россіею прекращена.
Чжуньгаръ есть поколѣніе Олотское. Чжуньгарцы несѣютъ хлѣба; занимаются скотоводствомъ; питаются мясомъ; вино дѣлаютъ изъ коровьяго и кобыльяго молока. Они имѣютъ прозванія и однофамильные (родовичи), также небрачатся между собою: но между мужчинами и женщинами наименѣе наблюдаютъ различія, нежели у Туркистанцевъ[39]. Владѣтель ихъ называется Ханомъ; по немъ слѣдуютъ Тайцзи и Зайсаны. Чжуньгары вообще злы, глупы, насильственны, безразсудны. Хищнищество почитаютъ способностію, кто неворуетъ, того несчитаютъ человѣкомъ. Кто одинъ ограбитъ нѣсколько человѣкъ, того почитаютъ удальцомъ. Это есть общій нравъ ихъ; но никогда некасаются собственности своихъ единоземцовъ. Весьма уважаютъ Ламъ, и наставленія ихъ принимаютъ за законъ. Издалека увидѣвши Ламу, снимаютъ шапку, преклоняютъ голову, и если Лама коснется рукою темени чьего, тотъ бываетъ въ величайшемъ восторгѣ. Отецъ, имѣя пригожую дочь, за долгъ поставляетъ сначала отдать ее Ламамъ. Если молодая жена занеможетъ, то мужъ проситъ Ламъ взять ее къ себѣ переночевать, и чѣмъ долѣе пробудетъ она при Ламахъ, тѣмъ болѣе мужъ и родители ея радуются: но если болѣзнь сдѣлается опасною, и Ламы велятъ мужу обратно взять ее домой, тогда мужъ сожалѣетъ только о худомъ счастіи своей жены. Если же дѣвушка возвратится въ домъ свой уже чреватою, то почитаютъ ее счастливою. Послѣ сего женихи наперерывъ ищутъ ея руки, въ противномъ случаѣ никто и неспроситъ объ ней[40]. У нихъ нѣтъ Астрономическаго времячисленія. Вычисляютъ солнцестояніе и раздѣленіе годовыхъ временъ по неисходному календарю; но разности и ошибокъ мало бываетъ, Если кто умретъ, то оставляютъ его, и перекочевываютъ въ другое мѣсто, или полагаютъ трупъ его въ горахъ, или въ степи на съѣденіе звѣрямъ, представляя, что покойникъ симъ образомъ избавится отъ грѣховъ, и ранѣе возродится. Пѣніе ихъ заунывно. Ежели въ тихую ночь, сѣвши въ кружокъ, напѣваютъ какую пѣсню, то трогаютъ и извлекаютъ слезы у другихъ. Они кочевали въ Или, Урумци, Ярѣ, Юлдусѣ, Мамасѣ и Баиньтнаѣ. Земли ихъ обширны; по тучнымъ пастьбищамъ и хорошей водѣ удобны для скотоводства. Они суть люди, привыкшіе къ суровой жизни; склонны къ войнѣ, утѣшаются убійствомъ. Искусно владѣютъ ружьемъ и пиками. Туркистанцы и Казаки были подъ игомъ ихъ. Чжуньгары могли выставлять до милліона войскъ. Горныя долины покрыты были верблюдами, лошадьми, рогатымъ скотомъ и овцами. Посему, надѣясь на свою силу, они утѣсняли Россію, Индустанъ, Кашемиръ, Западный Тибетъ и Коканъ. Въ правленіе Кханъ-си и Юнъ-чженъ, они нападали и на предѣлы Китая. Война продолжалась нѣсколько лѣтъ, и хотя много Чжунь-гаровъ побито было, но неможно было совершенно истребить ихъ. По смерти Хана ихъ Цеванъ-Рапданя, младшій его братъ Галдань-церынъ сѣлъ на Ханскій диванъ. Сѣсть на диванъ значитъ вступить на престолъ. Сей Галданъ-церынъ имѣлъ трехъ сыновей и одну дочь. Старшій сынъ назывался Лама-дарчжа, второй Ачжа[41], третій Мо-кэши[42], а дочь Улань-баяръ, Ачжа родился отъ матери высокаго происхожденія, а Лама-дарчжа отъ служанки. По смерти Галдань-церына, вельможи возвели на престолъ Ачжу, который и убилъ меньшаго своего брата. Лама-дарчжа, опасаясь и себѣ подобной участи, убилъ Ачжу и самъ вступилъ на ханство. Тогда Улань-баяръ и мужъ ея возстали противъ Ламы-дарчжи, но были взяты и преданы смерти. Въ сіе время Даваци и Амурсана особо кочевали въ Ярѣ, и каждый имѣлъ по нѣскольку тысячъ кибитокъ. Даваци родился отъ знаменитой крови, но былъ безъ дальнихъ способностей. Амурсана былъ низкаго происхожденія, но лукавъ, коваренъ, золъ и властолюбивъ въ высокой степени. Старшины также были недовольны поступками Ламы-дарчжи, и, противорѣча ему, неисполняли его повелѣній. Раздраженный симъ Лама-дарчжа послалъ войска, чтобы привесть ихъ въ послушаніе. Даваци и Амурсана, будучи разбиты, оба бѣжали въ Казачьи степи, гдѣ и укрывались нѣсколько времени. Ламадарчжа въ тайномъ совѣщаніи съ Ламами и Тайцзіями полагалъ, что помянутые два человѣка, если неистребить ихъ, непреминутъ произвести безпокойствія. И такъ отправилъ ему преданныхъ съ 60,000 отборнаго войска, чтобы, денно и ночно поспѣшая на западъ, обозрѣли Казачьи аймаки, и непремѣнно поймали ихъ. Даваци незналъ, что дѣлать; только денъ и ночь плакалъ; но Амурсана лишь услышалъ о тонъ, немедленно выбралъ 1,500 лучшихъ людей, взялъ въ запасъ сушенаго мяса и, въ глухихъ горахъ необитаемыми мѣстами ночью пробираясь, а днемъ укрываясь скрытно вступилъ въ Или, и внезапно убилъ Ламу-дарчжу въ юртѣ. Какъ Амурсана былъ низкаго происхожденія, то и возвели Давація на престолъ. Еще Галдань-церыновъ отецъ Цеванъ-Рапдань, плѣняясь богатствами обоихъ Тибетовъ, Восточнаго и Западнаго, склонялъ Тибетскаго Хана Хлассана, отложившись отъ Китая, предаться ему; для сего условился принятъ Хлассанова сына въ домъ къ себѣ и женить на своей дочери; и какъ скоро заманилъ его въ Или, потребовалъ сдать ему земли обоихъ Тибетовъ. Хлассанъ посовѣтовался съ Далай-ламою, но сей небылъ согласенъ на то Галдань-церыновъ отецъ крайне раздражился: почему пошелъ въ Тибетъ чрезъ Туркистанскій городъ Шаяръ. Шаярскій Акимъ-бекъ Kapхуръ взялся быть вожатымъ; но въ песчаныхъ степяхъ и топяхъ около Звѣзднаго моря, по причинѣ трудныхъ дорогъ, много потерялъ и людей и лошадей; почему разсердившись возвратился и убилъ зятя своего, сына Хлассанова; и какъ въ сіе время дочь его осталась беременною, то онъ положилъ, что если родитъ сына, убить его; а если родится дочь, оставить. Родилась дочь, которую по пришествіи въ возрастъ выдалъ въ замужство[43], и отъ сей-то родился Амурсана. Амурсана вышелъ изъ чрева весь въ крови, и нѣкоторые сочли сіе знакомъ мщенія, Даваци, по вступленіи на ханство, немогъ соединить подданныхъ. Почему ежегодно происходили смятенія, и при каждомъ возмущеніи онъ вызывалъ Амурсану изъ Яра для прекращенія ссоръ. Амурсана часто осмѣивалъ и упрекалъ Давація, такъ что сей противъ воли своей принужденъ былъ разсориться съ нимъ. Въ послѣдствіи Даваци мало по-малу пришелъ въ любовь у народа, и пошелъ- войною на Амурсану, за его коварства. Сей, видя несоразмѣрность силъ своихъ противустать Давацію, ушелъ съ своимъ поколѣніемъ, и въ 19-е лѣто правленія Цянь-лунъ (1754) вступилъ въ Китайское подданство, Государь пожаловалъ его Княземъ первой степени (Цинь-ванъ); назначилъ Генералъ-Губернатора Бань-ди Главнокомандующимъ, Генералъ-Губерналіора Эягунганя Совѣтникомъ его, и отправилъ ихъ чрезъ крѣпость Цзя-юй за границу съ арміею, состоящею изъ войскъ: Маньчжурскихъ, Китайскихъ, Чахарскихъ и Солонскихъ; Амурсану опредѣлилъ помощникомъ и вожатаемъ. Они чрезъ Баркюль и Урумци прямо ударили на Или. Армія была многочисленна, и поля покрылись знаменами. Ламы и Зайсаны Чжуньгарскихъ Айманей съ своими людьми, для предупрежденія худыхъ послѣдствій, при первомъ появленіи войскъ одинъ за другимъ покорялись. Даваци, видя измѣну отъ подданныхъ, чувствовалъ, что онъ не въ силахъ будетъ устоять. Предполагая, что Ходисъ, Утскій Акимъ-бекъ, имъ поставленный, неможетъ забыть сего благодѣянія, — съ сыномъ своимъ Лобцзаномъ и другими родственниками, въ числѣ ста конныхъ, ушелъ чрезъ Ледяную гору въ Туркистанъ, и въ 40 ли отъ Уша расположился станомъ. Ходисъ послалъ людей на встрѣчу Давацію съ волами и виномъ. Спутники Даваціевы говорили, что трудно угадать мысли Ходисовы; но Даваци думалъ только, что Ходисъ возведенъ имъ на кыяженіе, и четыре брата Ходисовы опредѣлены были Акимъ-беками. Онъ никакъ невоображалъ, чтобы люди могли быть неблагодарными. При семъ угощеній Даваци съ прочими опьянѣлъ. Тогда Ходисъ, перевязавъ всѣхъ ихъ, привезъ въ городъ, и выдалъ Китайскимъ войскамъ, за что получилъ отъ Китайскаго Двора достоинство Князя. Послѣ сего покорены были Чжуньгарскія владѣнія.
Амурсана былъ человѣкъ коварный и непостоянный[44]. Онъ велъ Китайскія войска для покоренія Или, въ томъ предположеніи, чтобы, при помощи Китайской державы, самому сдѣлаться Чжуньгарскимъ Ханомъ. Начало весьма благопріятствовало его намѣреніямъ, и трудно было проникнуть его замыслы. Но политика Китайскаго Двора имѣла свои тайные планы. Амурсана самъ усматривалъ, что неможетъ достигнуть желаемаго: почему предпринялъ мятежные замыслы. Обольстивъ Олотскіе Аймани, склонилъ ихъ отложиться. Въ сіе время Китайское побѣдоносное войско ушло въ обратный путь. Одинъ Главнокомандующій съ Совѣтникомъ остался въ Пирцини для приведенія дѣлъ въ порядокъ. При немъ было не съ большимъ 500 человѣкъ Маньчжурскаго и Китайскаго войска. Дѣло открылось внезапно, и Генералы оба погибли. Какъ скоро Амурсана взбунтовался, то снова отправлена въ Или многочисленная армія. Амурсана, по истощеніи силъ, только съ семью его родственниками убѣжалъ въ Россію. Армія преслѣдовала его до границы Россійской. Бѣлый Царь приказалъ выдать трупъ его. Послѣ сего Олоты часто бунтовали. Раздраженный Государь послалъ въ Или три корпуса войска, которыя, вступивъ въ Олотскія земли, истребили до милліона обоего пола людей, неразбирая возраста. Разсѣявшіеся ушли въ ущелья Монацинь-олы: но Китайскія войска, окруживъ сію гору, умертвили до единаго изъ укрывшихся въ ней. Остались только неучаствовавшіе въ бунтѣ. Послѣ сего Чжуньгарія совершенно присоединена къ Китайской державѣ. Для управленія сей страны опредѣленъ Главнокомандующій, и въ разныхъ мѣстахъ поставлены гарнизоны и военнопоселяне.
Хочжа[45] Мягмудъ былъ изъ Княжескаго Туркистанскаго дома. Весь восточный Туркистанъ былъ подъ игомъ Чжуньгаровъ, и ежегодно платилъ имъ подать. Хочжа Мягмудъ былъ славенъ, и народъ имѣлъ приверженность къ нему: почему Чжуньгарскій Ханъ поручилъ ему главное начальство надъ Туркистаномъ. Съ сего времени Хочжа Мягмудъ началъ жить въ Яркяни и управлять Туркистаномъ, отъ имени Чжуньгаровъ. Онъ былъ довольно хитръ, и умѣлъ привлекать людей къ себѣ. Жители большихъ городовъ въ Туркистанѣ всѣ были привержены къ нему: почему онъ мало помалу приготовлялся отложиться отъ Чжуньгаріи, и сдѣлаться независимымъ владѣтелемъ. Чжуньгарскій Ханъ предусмотрѣлъ противные его замыслы, вызвалъ его въ Или, и посадилъ въ подземелье, откуда уже чрезъ нѣсколько лѣтъ освободилъ его, и оставилъ жить въ Или подъ присмотромъ. Хочжа Мягмудъ, находясь въ Или, родилъ двухъ сыновей, изъ которыхъ старшій назывался Борониду, младшій Хоцзичжань[46], а Туркистанцы обыкновенно называли ихъ старшимъ и младшимъ Хочжамами. По смерти Хочжа Мягмуда, сыновья его еще жили въ Или. Въ 20-е лѣто правленія Цянъ-лунъ (1755), когда Китайскія войска покорили Или, Главнокомандующій Баньди отпустилъ обоихъ на свою родину въ Яркянь. Какъ только они возвратились въ домъ, то приверженные къ отцу ихъ и старые родственники всѣ собрались къ нимъ, учредили большое пиршество, и начали совѣтоваться о будущихъ мѣрахъ. Борониду хотѣлъ собрать повѣренныхъ отъ всѣхъ городовъ и ожидать указа отъ Императора: но Хоцзичжань былъ противнаго мнѣнія. «Братъ! говорилъ онъ, мы нѣсколько лѣтъ были въ заточеніи у Чжуньгаровъ, и только что возвратились въ отечество. Ты желаешь ожидать указа отъ Китайскаго Двора, но предварительно можно знать, что одного изъ насъ потребуютъ въ Пекинъ въ заложники. Какое же будетъ отличіе отъ прежняго заточенія? Не лучше ли принять оружіе въ руки, и запереть всѣ проходы? Тогда Китайскія войска немогутъ проникнуть къ намъ; а если и придутъ, то чрезмѣрно утомленныя: съѣстные припасы немогуть придти къ нимъ въ свое время, и мы при первомъ нападеніи разсѣемъ ихъ. Сверхъ того Чжуньгары теперь уже истреблены, и мы ни съ которой стороны неимѣемъ сильныхъ сосѣдей. Недолжно упускать сего случая,. самымъ небомъ представляемаго.» Всѣ были согласны на послѣднее мнѣніе. Почему Беки и Ахуны обнародовали по городамъ и селеніямъ приготовлять лошадей и оружіе, и ожидать повелѣній отъ двухъ Хочжамовъ. Всѣхъ почти городовъ Туркистанцы рѣшились начать дѣло. Но возвращеніе двухъ Хочжамовъ изъ Или непріятно было нѣкоторымъ знатнымъ фамиліямъ, бывшимъ въ несогласіи съ домомъ ихъ; какъ-то, Кучаскому Акимъ-беку Авдею и сыну его Осману, Пайскому Акимъ-беку Кадаймоту и сыншу его Абдульманю. Аксускій Туркистанецъ Сэтибалди и младшій его братъ Тохто-сопи пришли въ великій страхъ, предвидя неминуемую себѣ погибель отъ Хочжамовъ. Оставя домъ, они сбѣжали въ Или, и, явясь въ армію, отдались подъ покровительство Китая. Тогда Борониду съ братомъ явно отложился. Разные города приняли ихъ сторону. Хоцзичжань былъ хитрѣе, и всѣ дѣла отъ него зависѣли. Какъ городъ Куча былъ ключемъ въ Новую Линію съ запада, то и поставили Акимъ-бекомъ въ немъ Абдукерима[47], преданнаго имъ, и усилили гарнизонъ тысячью отборныхъ солдатъ. Въ сіе время Главнокомандующій Чжао-хой занятъ былъ дѣлами въ Или. Слухи о возмущеніи дошли до него, но еще небыло достовѣрнаго извѣстія. Онъ отрядилъ Генерала Иминьшу съ сотнею Маньчжуръ, съ сотнею Туркистанцевъ, пришедшихъ съ Авдеемъ и Кадаймотомъ, и съ 2,000 Олотовъ. Сей корпусъ, переправившись чрезъ гору Молтусъ, прямо подошелъ къ Кучѣ, подъ предлогомъ для полученія хлѣба и фуража, а въ самомъ дѣлѣ, чтобъ развѣдатъ о дѣлахъ не подалеку отъ города при горѣ нашли трехъ убитыхъ Туркистанцевъ, которые были родственники Авдею. Авдей сильно былъ тронутъ симъ приключеніемъ, и, немедленно явившись къ дивизіонному Генералу, сказалъ: «Три убитые человѣка сутъ ближніе мои родственники. Изъ сего ясно видно, что городъ Куча принялъ сторону Хоцзичжаневу и взбунтовался. При насъ только сто человѣкъ Маньчжуровъ и Олотскія войска, которыя недавно поддались, и еще неимѣютъ единодушія. И такъ мы не въ состояніи противиться. Лучше наскоро донести Главнокомандующему, а потомъ съ осторожностію подступить. Симъ образомъ можемъ совершенно обезопасить себя.» Иминьшу несогласился на сіе предложеніе, и подступилъ къ Кучѣ. Абдукеримъ выслалъ людей просить его въ городъ. Авдей и Кадаймотъ убѣдительно отсовѣтовали: но Генералъ непослушалъ ихъ, и они обратно ушли въ Или. Олоты равнымъ образомъ знали коварство Туркистанцевъ, и ни одинъ изъ нихъ несогласился итти въ городъ. Иминьшу съ сотнею Маньчжуръ только что успѣлъ пройти ворота, какъ немедленно всѣ они были изрублены. Государь предписалъ Главнокомандующему Ярхашаню итти съ Авдеемъ къ Кучѣ чрезъ Турпанъ съ 10,000 Маньчжурскаго и Китайскаго войска, и взять сей городъ. Куча болѣе мѣсяца держался. Борониду съ братомъ, получивъ извѣстіе о семъ, взялъ десять тысячъ отборныхъ войскъ, въ числѣ которыхъ было восемь тысячъ искуснѣйшихъ стрѣлковъ, повелъ ихъ чрезъ степь Аксускую кратчайшимъ путемъ, и вступилъ въ сраженіе съ нашимъ войскомъ по южную сторону города. Сраженіе продолжалось цѣлый день съ большою упорностію. Мятежники были совершенно разбиты, и ушли въ городъ. Они лишились убитыми 6000 лучшихъ солдатъ. Послѣ сего заперлись въ городѣ, и болѣе непроизводили вылазокъ. Сей городъ прилежитъ къ грядѣ горъ, и стѣны весьма плотно сбиты изъ глины съ таловымъ плетнемъ; по чему пушечныя ядра нималаго вреда имъ недѣлали. Въ сіе время солдаты Зеленаго знамени (Китайскіе) охотно вызвались провести мину подъ городъ. Главнокомандующій принялъ сіе, и съ сѣверной стороны на одну ли отъ города начали отъ подошвы горъ рыть, и подкопались уже подъ стѣну. Главнокомандующій, съ нетерпѣливостію ожидавшій увѣнчать дѣло успѣхомъ, строжайше приказалъ денно и, нощно продолжать работу въ подкопѣ. Туркистанцы нечаянно примѣтили подъ землею. свѣтъ отъ фонаря, и хитрость сія открылась. Они тотчасъ преградили мину досками, и симъ образомъ отрѣзавъ обратную дорогу минерамъ, пустили въ подкопъ воду, и затопили 600 солдатъ съ десятью офицерами. Уже прошло много времени во взаимномъ противоборствіи. Авдей тайно говорилъ начальствующему Генералу: "Уже много времени осаждаемъ городъ. Жители, какъ должно думать, не въ состояніи долго держаться, и Хоцзичжань, непремѣнно оставя городъ, обратно убѣжитъ въ Яркянь. Двѣ находятся дороги къ уходу: одна лежитъ чрезъ Эргюльскій амань на западной сторонѣ города. Тамъ рѣка мелка; люди и лошади могутъ въ бродъ перейти. Переправившись чрезъ сію рѣку, вступятъ на кратчайшую дорогу, ведущую въ Аксу. Другая чрезъ песчаную степь Кэзыль; ѣдучи въ Аксу по большой дорогѣ, нельзя миновать прохода чрезъ сѣверную гору. Ежели въ Эргюльскомъ аманѣ и въ проходѣ сѣверной горы поставить по тысячѣ человѣкъ въ засадѣ; то Борониду съ братомъ непремѣнно будетъ пойманъ. Генералъ непослушалъ его, но только усилилъ осаду. Однажды, при захожденіи солнца, Солонскій солдатъ услышалъ, что въ городѣ ревутъ верблюды, какъ будто тяжело навьючиваемые въ дальнюю дорогу. Онъ взялъ подозрѣніе, что Хоцзичжань намѣренъ въ сію ночь бѣжать, и тайно донесъ Главнокомандующему; но сей захохотавши продолжалъ пить вино и играть въ шашки, а предосторожности невзялъ. Въ ту самую ночь Хоцзичжань съ братомъ, сопровождаемый Яркяньцами, вышелъ изъ города западными воротами, и ушелъ чрезъ проходъ сѣверной горы. Наши войска еще незнали о семъ, какъ Хоцзичжань уже пришелъ къ Аксу, но въ семъ городѣ неприняли его. Онъ прибылъ въ Ушъ, но и здѣсь небылъ принятъ. И такъ въ разстройствѣ возвратился въ Яркянь. На другой день Туркистанецъ Алацзаръ съ прочими отворилъ городъ, и покорился. Главнокомандующій, по вступленіи въ городъ, собралъ тысячу человѣкъ Кучаскихъ солдатъ, и всѣхъ предалъ смерти; а Осману, сыну Авдееву, поручилъ должность Кучаскаго Акимъ-бека. Прежде сего Хоцзичжань, по вступленіи въ Кучу негодовалъ, что Авдей шелъ противъ него, и всѣхъ родственниковъ его, неуспѣвшихъ спастись бѣгствомъ, предалъ смерти. Женма, жена Авдеева, также была взята. Хоцзичжань хотѣлъ ее принять къ себѣ, но она несогласилась: почему, связавши двухъ ея сыновей и одну дочь, бросили съ городской стѣны, гдѣ они до смерти убились; а Женму посадилъ въ башню, и день ото дня ругался надъ ней: но она нашла случаи перелесть чрезъ стѣну, и скрытно убѣжать въ Аксускій округъ. Когда городъ Куча сдался, то Османъ умертвилъ въ немъ болѣе 30 человѣкъ личныхъ враговъ своихъ. Государь, получивъ донесеніе, что Ярхашань, упустивъ злодѣевъ, избилъ покорившихся, весьма разгнѣвался, и предалъ его казни. Между тѣмъ снова предписалъ Главнокомандующему Чжаохой и помощнику его, Генералу Фудэ, итти изъ Или въ Туркистанъ съ войсками. Сіи войска шли весьма скоро, и были уже не подалеку отъ Аксу. Пѣхота еще неподоспѣла, какъ Главнокомандующій съ 2000 сильныхъ Маньчжуровъ и Солоновъ пошелъ впередъ, а Генералу Фудэ приказалъ поспѣшать въ слѣдъ за нимъ. Лишь только онъ появился предъ Яркянію, какъ Хоцзичжань выступилъ противъ него съ нѣсколькими десятками тысячъ войска. Наше войско было малочисленно и устали: почему неможно было одержать поверхности, и Главнокомандующій былъ окруженъ у подошвы южныхъ горъ. Фудэ съ своими войсками пришелъ послѣ, и за четыре станціи отъ Яркяни также со всѣхъ сторонъ окруженъ былъ Туркистанцами. Сіи два корпуса болѣе 30 дней были отрѣзаны другъ отъ друга. Къ счастію, Президентъ Палаты Финансовъ, Князь Алисанъ, отправленный къ арміи съ 300 солдатъ, сошелся на дорогѣ съ табуномъ изъ 700 лошадей, въ армію препровождаемыхъ, и соединился съ нимъ. Приближившись къ мѣсту, гдѣ Китайскія войска были окружены, онъ тотчасъ выдумалъ хитрость. Не подалеку отъ корпуса Генерала Фудэ, приказалъ солдатамъ выбрать песчаное мѣсто, и скакать по оному взадъ и впередъ, отъ чего поднялась густая пыль. Послѣ сего велѣлъ солдатамъ прямо подъѣхать къ непріятельскому окопу, и кричать, что чрезъ нѣсколько минутъ придетъ трехсотъ-тысячная армія. Туркистанцы увидя пыль, пришли въ большое замѣшательство. Такимъ образомъ Фудэ пробился сквозь облегающихъ. Войска мало по-малу сосредоточились и положеніе ихъ нарочито поправилось. Они пошли прямо къ Яркянскимъ южнымъ горамъ; а Главнокомандующій, издали увидѣвъ поднявшуюся пыль и услышавъ пушечную пальбу, заключилъ изъ сего, что главная армія уже приближается. Онъ собралъ своихъ солдатъ, окруженныхъ непріятелемъ, и спѣшившись пошелъ драться на сабляхъ. Въ сіе самое время подоспѣлъ Фудэ, и ударилъ на нихъ съ тыла. Хоцзичжань, будучи разбитъ, бѣжалъ въ Яркянъ и заперся. Большая армія обратно ушла въ Аксу, и расположилась на квартирахъ. Въ сіе время сообщеніе на заграничныхъ караулахъ и станціяхъ уже было прервано. Государь, получивъ извѣстіе, что наши войска находятся въ обложеніи, послалъ наскоро новыя войска, состоящій изъ Маньчжуровъ, Китайцовъ, Чахаровъ и Солоновъ, съ строжайшимъ предписаніемъ. Войска скоро прибыли, и наконецъ соединились съ войсками, стоявшими въ Аксу. Главнокомандующій, оставя Сэтибалди съ прочими для охраненія Аксу, самъ съ Фудэ и Президентомъ Шухэдэ-алисаномъ отправился въ походъ, и прибылъ въ Кашгаръ, который немедленно покорился. Кадай-моту поручено управленіе сего города. Хоцзичжань, извѣстясъ о усиленіи Китайскихъ войскъ и о сдачѣ Кашгара, взялъ родственниковъ и нѣсколько тысячъ соумышленниковъ съ собою, и, оставя Яркянь, бѣжалъ въ Хотанъ. Яркянцы сдали городъ, и Главнокомандующій оставилъ въ немъ Авдея для управленія. Потомъ пошедъ далѣе, прибылъ къ Хотану, Хоцзичжань далъ сраженіе по сѣверную сторону сего города. Изъ Туркистанскихъ Князей славный воинъ Абдукеримъ былъ застрѣленъ однимъ Солономъ, и Хоцзичжань, потерявъ духъ, совершенно проигралъ сраженіе и ушелъ. Хотанцы сдали городъ. Въ сіе время Борониду съ братомъ пришелъ въ совершенное безсиліе, и на Новой Линіи они уже неимѣли пристанища. Почему изъ Хотана ушли въ Бѣдакшань, въ намѣреніи пробраться отселѣ въ Индустанъ, и такимъ образомъ избѣгнуть погибели. Бѣдактанскій Ханъ Султанъ-ша, опасаясь навлечь на себя гнѣвъ Китайскаго Двора, вступилъ съ Хоцзичжанемъ въ упорное сраженіе, на которомъ убилъ Борониду и Хоцзичжаня, и головы ихъ представилъ (въ Китайскую армію). Прочіе сообщники всѣ были пойманы, и Главнокомандующій съ торжествомъ возвратился въ Яркянь, въ которомъ оставилъ гарнизонъ, постановилъ Бековъ, опредѣлилъ подати, а по окончаніи всего донесъ Двору, Государь, будучи доволенъ симъ, наградилъ его наслѣдственнымъ достоинствомъ Гунъ 1-го класса, а помощника его Фудэ наслѣдственнымъ достоинствомъ Хэу[48]. Прочіе всѣ пожалованы наслѣдственными же достоинствами и чинами. Изъ Туркистанцевъ Авдей пожалованъ достоинствомъ Бэйлы и Акимъ-бекомъ въ Яркянь, Кадаймотъ Генераломъ и Акимъ-бекомъ въ Аксу, Османъ въ Тайцзи 2-го класса и Акимъ-бекомъ Кучаскимъ. Изъ прочихъ Туркистанскихъ старшинъ иные пожалованы достоинствами, иные награждены павлинными перьями и чинами. Бѣдакшанскій Ханъ и его старшины были награждены еще щедрѣе. Когда Хоцзичжань взбунтовался, то Бурушскій Би Акимъ, предводительствуя 19-ю своими аманями, противусталъ ему, и далъ большое сраженіе; почему и онъ пожалованъ былъ при семъ случаѣ чиномъ Генерала и участкомъ земель. Съ сего-то времени Туркистанскіе города совершенно присоединены къ Китайской державѣ.
(въ 1765 году).
Ушскій Акимъ-бекъ Абдула былъ Хамискій Туркистанецъ. Служившіе при немъ были всѣ Хамискіе же Туркистанцы, которые суть рабы Исааковы, и безпрекословно исправляютъ все, что онъ ни приказываетъ. Но въ прочихъ городахъ Туркистана совершенно другія положенія существуютъ. Ихъ Беки опредѣляются правительствомъ на основаніи смѣняемыхъ чиновниковъ, и состоящіе подъ ихъ вѣдомствомъ Туркистанцы живутъ на другихъ правахъ, нежели Хамискій владѣтель съ его рабами. Абдулла, привыкшій смотрѣть, какъ Исаакъ наказывалъ Хамискихъ Туркистанцевъ, также и здѣсь началъ поступать. Будучи по природѣ безчеловѣченъ, наказывалъ ихъ плетьми. Тиранство его учинилось обыкновеннымъ на каждый день. Сверхъ сего, выдумывая разныя средства къ придиркамъ, онъ предался чрезмѣрному лихоимству. Служившіе при немъ люди наипаче своевольствовали. Утскіе Туркистанцы уже немогли переносить сего, Правитель Су-ченъ былъ безтолковъ, распутенъ и золъ, а сынъ его еще подлѣе и глупѣе. Увидя на улицѣ Туркистанскую женщину или дѣвушку нѣсколько красивую, неспросивъ даже чья она, зазывали ее въ свое присутственное мѣсто, и отецъ съ сыномъ вмѣстѣ беззаконничали. Сверхъ сего, для забавы приказывали слугамъ и солдатамъ, раздѣвшись до-нага, бѣгать съ ними въ запуски, и уже чрезъ нѣсколько декадъ или мѣсяцовъ обратно отпускали. Утскіе Туркистанцы давно хотѣли спать на кожѣ ихъ и напитаться ихъ мясомъ. Въ одно время случилась небольшая надобность отнесть вещи въ недальнее мѣсто въ городѣ же. Туркистанецъ незналъ, куда отнести, и спросилъ Акимъ-бека. Абдулла разсердился на это, и далъ ему нѣсколько десятковъ ударовъ плетью. Наказанному осталось одно средство; итти въ канцелярію къ экспедитору, и заявить знаки побоевъ. Экспедиторъ далъ ему тридцать ударовъ батогомъ за то, что онъ явился къ нему, обойдя свое начальство. Отъ сего жители взяли подозрѣніе, къ которому присоединилась обыкновенная ихъ ненависть: почему и умыслили произвести возмущеніе, но въ началѣ такихъ злоумышленниковь было не болѣе 300 человѣкъ, да и дѣло ихъ уже обнаружилось. Одинъ Typкистанецъ, узнавъ о семъ заговорѣ, донесъ Абдуллѣ во время пиршества. Абдулла, принявъ сіе за неосновательный слухъ, разсѣваемый для обольщенія народа, закричалъ и выгналъ доносчика. Въ сію самую ночь, послѣ третей стражи, Туркистанцы произвели возмущеніе. Съ начала убили Абдуллу со всѣми домашними его, а потомъ вошли въ канцелярію и убили Генерала Су-ченъ съ сыномъ и съ слугами его. Солдаты также большею частію погибли. Китайскій гарнизонъ и купцы до единаго были умерщвлены. Ближайшій къ Ушу Аксускій Генералъ Баньшаха, услышавъ о семъ переворотѣ, въ торопливости поспѣшилъ къ Ушу съ нѣсколькими сотнями Туркистанскихъ солдатъ. Ушскіе жители отворили городъ, и вышли было на встрѣчу; но Баньшаха велѣлъ палить изъ пушекъ, и городъ опять затворенъ. Предъ симъ въ городѣ число возмутившихся простиралось не свыше 400 человѣкъ; прочіе всѣ, запершись въ домахъ, не смѣли вмѣшиваться въ ихъ дѣло: но послѣ сего происшествія всѣ востали, и взбунтовавшись избрали Жумутуллу мнимымъ Акимъ-бекомъ, отворили ворота и выступили дать сраженіе. Баньшаха былъ совершенно разбитъ и бѣжалъ. Кучаскій Генералъ Абао пришелъ туда съ Туркистанскими солдатами, и также будучи разбитъ, ушелъ обратно. Помощникъ Главнокомандующаго Нашитунъ, получивъ извѣстіе о семъ переворотѣ, наскоро изъ Кашгара прибылъ въ Или. Главнокомандующій Минъ-жуй и Генералъ Юнъ-гуй, перешедшіе чрезъ Ледяную гору съ десятитысячыымъ корвусомъ Маньчжурскихъ и Китайскихъ войскъ, соединились подъ Ушемъ, и, обложивши сей городъ, донесли Двору. Баньшаха былъ казненъ за ошибки въ военныхъ распоряженіяхъ. Нашитунъ также преданъ казни по другому дѣлу. Указомъ строжайше предписано войскамъ осаждать городъ со всевозможнымъ усиліемъ. Мятежники, укрѣпившись въ городѣ, отчаянно и долго защищались. При началѣ Ушскаго возмущенія, Жеима, жена Яркянскаго Акимъ-бека Авдея, отправилась съ сыномъ своимъ Османомъ въ Кучу, гдѣ получивъ извѣстіе о возмущеніи, она явилась къ Кучаскому Генералу и сказала: «Туркистанцы вообще любятъ со стороны вмѣшиваться въ дѣла. Ушъ произвелъ возмущеніе. Яркянь гораздо многочисленнѣе сего города. Сверхъ сего тамошніе Беки и Ахуны по большой части суть люди неблагомысленные: трудно ручаться, чтобы неслучилось чего либо. Авдей слабъ и нерѣшителенъ. Опасаюсь, чтобъ другіе необольстили его. Прошу дозволить мнѣ возвратиться въ Яркянь, и вмѣстѣ съ Авдеемъ принять попеченіе о порядкѣ.» Генералъ послушалъ ее, и Жеима, въ пять сутокъ проскакавши около 3000[49] ли, пріѣхала въ Яркянь. Во время ея прибытія жители уже волновались въ мысляхъ. Авдей, сложивъ руки, незналъ, что дѣлать: только и день и ночь крутился. Беки и Ахуны одинъ за другимъ приходили къ ней, и пересказывали о дѣлахъ Ушскихъ. Жеима двусмысленно отвѣчала и обѣщалась на другой день дать пиръ, чтобы по совѣтоваться о дѣлѣ. Когда всѣ сошлись, то Жеима вдругъ крайне разсердилась и сказала къ собранію: «Вы всѣ негодные люди. По великой милости Императора, дожили до настояаго дня; наслаждаетесь пріятностями настоящей тишины и беззаботною жизнію. Ушскіе бунтовщики съ часу на часъ ждутъ погибели, а вы хотите послѣдовать имъ. По истиннѣ, нѣтъ въ васъ ни вѣрности, ни справедливости; вы сами ищете смерти, и боитесь еще, что нескоро оную получите. Знайте, что я еще въ состояніи казнить всѣхъ васъ, и вы недумайте, чтобъ сего дня могли выдти изъ моихъ воротъ.» Собраніе, нечаявшее таковаго пріема, пришло въ великій ужасъ. У всѣхъ дверей приставленъ былъ караулъ. Въ сей нечаянности незнали, что дѣлать: почему всѣ, павши на колѣни, говорили ей: "Акча! мы подлинно неимѣли намѣренія бунтовать и просимъ у тебя пощады. —"Вы недумали бушповать, сказалаимъ Жеима, кто же повѣритъ сему? Теперь вы должны выдать оружіе, храшшое въ домахъ своихъ: чѣмъ докажете, что вы подлинно неимѣете намѣренія бунтовать." Всѣ согласились на сіе, и Жеима приказала набрать большой столъ, въ продолженіе котораго еще внушала имъ о худыхъ послѣдствіяхъ возмущенія. Потомъ кроткими словами успокоила ихъ, обѣщаясь даровать имъ жизнь. Всѣ до слезъ были тронуты. Жеима приказала женщинамъ и дѣвкамъ начать пѣсни и пляску, и старалась упоить Бековъ и Ахуновъ, а между тѣмъ тайно послала преданныхъ ей отобрать въ ихъ домахъ оружіе и отнесть въ квартиру Китайскаго Генерала. Сверхъ сего лошадей изо всѣхъ домовъ велѣла отогнать за сто ли въ горы на пастьбища. Симъ образомъ прекращено было волненіе въ народѣ, Авдей, собравши днемъ всѣхъ Бековъ, находился въ канцеляріи Генерала, и уже по пробитіи первой стражи распускалъ ихъ по домамъ. Аксускіе Туркистанцы также начали обнаруживать мысли возмутительныя. Ихъ Акимъ-бекъ-Сэтанбалди въ то время возвращался отъ Двора. По прибытіи въ Су-чжеу, получилъ извѣстіе о дѣлахъ Туркистана, и въ семь сутокъ верхомъ проѣхавъ около 6,000 ли[50], прибылъ въ Аксу. Итакъ жители городскіе неcмѣли тронуться. Кучаскій Акимъ-бекъ Османъ, находясь при Генералѣ Абао, велъ войска въ Ушъ. Въ городѣ негодные люди также думали произвести возмущеніе: но, къ счастію, Ишкага-бекъ Аллеяръ строго наблюдалъ за порядкомъ. Днемъ всѣхъ Бековъ собиралъ онъ въ канцелярію Генерала, и послѣ второй стражи распустилъ по домамъ. Симъ образомъ предупредилъ всякія движенія. Туркистанцы очень недовѣрчивы и склонны къ обольщенію. Въ самое спокойное время, если старшины и Ахуны ихъ нѣсколько дней собираются въ одно мѣсто, то неминуемо возродятся въ нихъ противные замыслы, и народъ тотчасъ повинуется имъ. Впрочемъ они неимѣютъ дальнихъ способностей. Городъ Ушъ южною стороною прилегаетъ, къ горѣ, сѣверною къ большой рѣкѣ, отъ которой до стѣны городской не болѣе полули, и сіе пространство покрыто было лѣсомъ; почему съ рѣчной стороны невидно было городской стѣны; изъ пушекъ также неможно было дѣйствовать. Осада безуспѣшно продолжалась отъ четвертой до седьмой луны. Въ одну ночь городскіе жители вдругъ вырубили весь оный лѣсъ, и городская стѣна сдѣлалась открытою. Тогда Китайскія войска подступили, и столь тѣсно обложили городъ, что невозможно было выходить изъ города за дровами и водою. Въ городѣ произошло междоусобіе, и Жамутулла самъ себя предалъ смерти. Послѣ сего войска взяли городъ приступомъ. Государь приказалъ умертвить до единаго жителя за ихъ непостоянство. Послѣ сего перенесено пребываніе Главноуправляющаго въ другое мѣсто, а для населенія Уша переведены сюда Туркистанцы изъ другихь городовъ.
Тургутскій Ханъ назывался Убаши. Предокъ его Аюки, будучи утѣсняемъ Чжуньгарами, ушелъ съ своимъ аймакомъ въ Россію. Тогда онъ былъ малосиленъ и людьми и скотомъ. Россіяне отвели ему для кочеванія страну Оцьзирь, которую одна большая и широкая рѣка раздѣляетъ на двѣ части. По обоимъ ея берегамъ земли обширны и травы сочны. Тургуты разселились по симъ мѣстамъ, и жили спокойно. Отъ Аюки до Убаши было семь колѣнъ, и прошло болѣе 170 лѣтъ. Въ продолженіе сего времени расплодилось верблюдовъ, лошадей, рогатаго скота и овецъ до невѣроятнаго множества. Число жившихъ при Убаши на южномъ берегу Оманера простиралось выше 460,000 кибитокъ или семействъ; на сѣверномъ берегу было столько же кибитокъ подъ управленіемъ (разныхъ) Ношокъ-Тайцзіевъ. Въ 20-е лѣто правленія Цянь-лунъ (1755), когда армія (Китайская) опустошила Или, остатки жителей сей страны разбѣжались по разнымъ мѣстамъ. Дурботы, Хойты, Хошоты, и Цэрыномъ уведенные Олоты, всѣ ушли въ Россію. Россійскій Бѣлый Царь всѣхъ размѣстилъ въ Убашіевомъ аймакѣ, подъ названіемъ новыхъ Тургутовъ. Россіяне къ сѣверу смежны съ Кунгаромъ, господствовавшею державою. Въ послѣдствіи Бѣлый Царь отказался представлять Кунгарамъ дань, и началъ войну; но нѣсколько разъ былъ на-голову разбитъ. Въ разныя времена требовалъ войскъ у Тургутовъ, которыхъ уже отъ 7 до 80,000 погибло на войнѣ. Въ сіе время вновь потребовалъ у нихъ войскъ. Жители Тургутскихъ аймаковъ пришли въ страхъ, и Убаши незналъ, на что рѣшиться. Вновь пришедшіе Олоты, Дурботы, Хойьы и Хошоты, въ быьность ихъ въ Или, кочевали въ Ярѣ и Харашарѣ. Имъ тамошнія мѣстоположенія и дороги были совершенно извѣстны. Въ сихъ мѣстахъ травы сочны, воды пріятны, земли обширны: почему можно было занять оныя для поселенія. Такимъ образомъ они подстрекали Убаши бѣжать туда съ своимъ народомъ. Убаши, будучи обольщенъ ими, собралъ Тайцзіевъ и Ламъ на тайный совѣтъ, на которомъ составили планъ, и условились, чтобы живущіе на сѣверномъ берегу переправились чрезъ рѣку, когда она станетъ, дабы совокупно бѣжать въ Или; послѣ сего Олотскій Цэрынъ пропустилъ слухъ, что «Бѣлый Царь опять требуетъ войскъ и предписываетъ итти противъ непріятеля всѣмъ, имѣющимъ выше пятнадцати лѣтъ. Это значитъ, что онъ подъ предлогомъ войны съ Кунгарами имѣетъ въ виду совершенное истребленіе Тургутовъ, что же остается предпринять?» Отъ сей вѣсти въ каждомъ домѣ качался вой, въ каждомъ семействѣ плачь; всѣ пришли въ смущеніе. Убаши, видя таковое волненіе въ мысляхъ, созвалъ большихъ и малыхъ Зайсановъ, и предложилъ имъ, что лучше всего бѣжать въ Или. Всѣ обрадовались и начали дѣлать приготовленія къ предпринятію дальняго пути. Это былъ 35 годъ правленія Цянь-лунъ (1770). Погода стояла теплая; въ срединѣ 10 луны рѣка еще непокрылась льдомъ, и Убаши немогъ взять съ собою жившихъ по сѣверную сторону рѣки. Почему убилъ до 1000 Русскихъ мастеровыхъ и торговыхъ людей; взялъ около 460,000 кибитокъ Тургутовъ, Хошотовъ, Хойтовъ, Дурботовъ и Олотовъ, и въ 23 день 10-й луны отправился въ путь. На дорогѣ разграбилъ четыре Русскіе городка. Бѣлый Царь, услышавъ о семъ, содрогнулся, и отправилъ Генерала[51] съ нѣсколькими десятками тысячъ войскъ въ погоню за ними. Но Убашіевы люди уже перешли за Кынгэлтулу[52] на югъ, и вступили въ предѣлы Срединнаго государства[53]. И такъ Генералъ съ войсками возвратился. Убаши, по вступленіи въ Срединное государство, пошелъ на Балгаси-норъ. На пятидневномъ пути чрезъ тамошнюю песчаную степь, хотя и находятся ключи, но травы не растетъ ни былинки, отъ чего пало великое множество скота. Когда пришли въ Чингисъ-чагань, страну, принадлежавшую Казачьему Владѣтелю Аблаю и Бію Абурбисъ-ебурбаню; то Казаки, опасаясь безпокойствъ для своихъ кочевьевъ и съ завистью смотря на Тургутскій скотъ и людей, партіями устремились къ грабежамъ; ежедневно имѣли между собою схватки съ равною съ обѣихъ сторонъ потерею въ людяхъ убитыми и раненными: такимъ образомъ они не могли возпрепятствовать Тургутамъ продолжать путь далѣе. Тургуты, употребивъ взятыхъ въ плѣнъ Казаковъ вожатыми, достигли Кичикъ-юзъ (Меньшой Орды). Здѣшніе жители были сильны, смѣлы и по близости къ Бурутамъ, опытны въ бояхъ. Начальникъ ихъ Углы-нурали, бывшій въ достоинствѣ тѣлохранителя съ шарикомъ и павлинынъ перомъ 2-го класса, почитался человѣкомъ умнымъ. Казаки имѣли приверженность къ нему. Какъ скоро онъ получилъ извѣстіе, что война Тургутовъ въ Чингисъ-чагани прекраталась, то ближайшихъ жителей со скотомъ перевелъ далѣе, а самъ съ 10,00 отборныхъ людей выступилъ на встрѣчу имъ, и расположился на важномъ проходѣ въ Кичинъ-юзѣ: но вскорѣ пошелъ къ Казакамъ, желая, чтобы Аблай напалъ на Тургутовъ съ лица, а Тайцзіи пяти Потоковъ со всѣхъ сторонъ обезпокоивали на срединѣ пути, дабы передніе немогли подкрѣплять заднихъ. Между тѣмъ Казаки и Аблай, видя, что Тургуты, идущіе изъ Россіи въ Или, уже открыли войну въ Чингисъ-чагани, наскоро донесли Илискому Главнокомандующему (Kитайскому), и ожидалъ повелѣній отъ него. Тургуты сосредоточили свои войска и Углынурали увидѣлъ, что по многочисленности оныхъ трудно ему удержать ихъ. Между тѣмъ Убаши, также опасаясь отборныхъ войскъ Углы-нураліевыхъ, несмѣлъ итти впередъ необдуманно, и болѣе полумѣсяца стоялъ въ виду его. Главнокомандующій предписалъ Казакамъ обратить вниманіе къ охраненію страны, и недозволятъ Тургутамъ проходить чрезъ пастьбищныя мѣста; а кто изъ нихъ окажется дерзновеннымъ, тѣхъ предавать смерти. Углы-нурали, по полученіи такого повелѣнія, послалъ увѣдомить о семъ Убаши. Сей въ совѣтахъ съ Тайцзіями и Ламами положилъ итти чрезъ Халатоль[54]. Какъ сія страна изобилуетъ скотомъ и пастьбищами, привольными водою и травою; то онъ хотѣлъ при помощи грабежей достигнуть Или, и тамъ посмотрѣть на обстоятельства. Но Углы-нурали крѣпко держался на своемъ посту, и Убаши простоялъ предъ нимъ около пяти дней. Жители въ Халатала, услышавъ о семъ, собрались во множествѣ отборныхъ людей, въ намѣреніи дать сраженіе, ежели Тургуты покусятся войти въ предѣлы ихъ. Когда Убаши съ прочими узналъ о предписаніи Илискаго Главнокомандующаго, то незналъ, что предпринять: почему заключилъ миръ съ Углы-нурали, и пошелъ къ Шара-беку. Но Углы-нурали, предводительствуя жителями Кичикъ-юза и Харлатала, выступилъ противъ чаянія Тургутовъ, разрѣзалъ ихъ на двѣ части и началъ грабить. Въ сіе время побито было множество Тургутовъ. Когда они достигли южныхъ предѣловъ Шара-бековыхъ, то очутилисъ въ сосѣдствѣ съ Бурутами. Когда услышали о семъ Буруты, то прыгали отъ радости и поздравляли другъ друга съ толикимъ даромъ неба. Они собрали до 100,000 конницы. Убаши принужденъ былъ уклонишься отъ нихъ къ сѣвернымъ Шарабековымъ предѣламъ, и вступить въ песчаную степь, которая на тысячу ли пространства неимѣетъ ни травы, ни воды. Въ сіе время была уже третія луна, и погода настала теплая. Люди принуждены были пить кровь изъ лошадей и рогатаго скота, отъ чего сдѣлалась сильная моровая язва. Сказываютъ, что въ сіе время померло до 300,000 человѣкъ; изъ скота уцѣлѣло не болѣе трети. Чрезъ 10 дней съ крайнимъ затрудненіемъ выбрели изъ песчаныхъ степей: но Буруты уже давно ожидали ихъ за степями. нападая на Тургутовъ то съ лица, то съ тыла, то соединенію, то партіями, они денно и нощью преслѣдовали и отняли у нихъ людей и скота и имущества гораздо болѣе, нежели Казаки. Достигши урочища Тамги, они приближились къ Китайскимъ пограничнымъ карауламъ. Тогда Буруты, собравъ свои войска, отступили. Убаши, по приходѣ въ Тамгу, еще имѣлъ до 280,000 человѣкъ обоего пола возрастныхъ и малолѣтныхъ. Главнокомандующій отправилъ трехъ Генераловъ съ нѣсколькими офицерами спросить о цѣли прихода. Убаши съ Тайцзіями и Ламами совѣтовался около семи дней, и наконецъ рѣшился объявить, что онъ поддается Великому Императору. И такъ они представили Убаши къ Главнокомандующему, которому онъ поднесъ яшмовыя вещи, столовые часы, фарфоровую посуду, ружье съ замкомъ, Лагорскія деревянныя чаши и золотыя монеты; при семъ еще представилъ яшмовую печать съ надписью изъ древнихъ Китайскихъ гіероглифовъ, жалованную предку его домомъ Минъ въ 8-е лѣто правленія Юнъ-лэ (1410 г.)., Послѣ сего Главнокомандующій размѣстилъ народъ его по разнымъ мѣстамъ въ Или, и донесъ Двору. Императорскому зятю Сэбтынъ-Балцзіору указано, Тургутскаго Хана Убаши съ Тайцзіями и старшинами представишь въ Жехэ. Государь былъ доволенъ и возвелъ Убаши въ достоинство Черихту-Хана Тургугаскаго аймака, Цебокъ-дорцзія въ Буиньту-цинь-ванъ, Сэрына въ Биликту-цзюнь-ванъ новыхъ Тургутовъ и Олотовъ, Бошь-бара въ Бишилэрту-цзюнъ-ванъ, Гунгэ въ Тушетубэйлэ Хошотскаго айзуіака, Момыньшу въ Цзиргиръ-бэйлэ, Ванъ-янъ, Шару, Кэуныня, Кэбтына, Цидэ-мупира, Эбугыня и Убаши, всѣхъ въ Бэйзы; Цзиху въ Фу-гогунъ, Нохай-боръ-хаерху въ Тайцзи 1-го класса. Всѣ вышепомянутые сдѣланы Чжасаками[55], независимыми другъ отъ друга, и каждому изъ нихъ положено жалованье. Изъ прочихъ высшихъ Старшинъ 30 человѣкъ пожалованы въ Тайцзи 1-го, 2-го и 3-го классовъ, подчинены Илискому Главнокомандующему, и отпущены въ свои аймаки. Всѣмъ имъ отведены земли для кочеванія. Въ 38-е лѣто правленія Цяньлунъ (1773) Убаши и Момыньшу переведены въ Чжулдусъ. Въ 40-е лѣто (1775) Убаши померъ отъ болѣзни, и сынъ его Церынъ-намчжалъ наслѣдовалъ Ханское достоинство на 8-мъ году отъ рожденія.
Примѣч. Китайцы Кунгарами называютъ Турковъ.
Пекинъ, въ отношеніи къ Бэй-дэу[56], уклоненъ прямо къ сѣверу. Западный край, напротивъ, лежитъ, въ отношеніи къ сему созвѣздію, частію къ сѣверу и частію къ западу. Чрезъ одинъ день уже показывается новый мѣсяцъ, а звѣзды по высотѣ мѣстоположенія блещутъ столь ярко, какъ будто висятъ. Весною и лѣтомъ бываютъ частые вѣтры, но не столь сильные, чтобъ могли поднимать песокъ, или исторгать деревья. Осины, ивы, персики, абрикосы, сливы, груши, яблони только ожидаютъ вѣтра. Лишь повѣетъ вѣтеръ, то раскрываются прекрасные цвѣты, густо завязываются плоды. Съ каждымъ вѣтромъ умножаются листья на вѣтвяхъ, и земля покрывается тѣнью. Послѣ вѣтровъ земля увлажняется туманами, какъ будто послѣ долговременнаго дождя. Въ самомъ началѣ должно быть ведро; дожди совершенно ненужны. Хотя здѣсь мало ихъ бываетъ; но если въ то время, какъ цвѣты и листья раскидываются, небольшой дождь покраплетъ на лепестки цвѣточные, то вянутъ и засыхаютъ. Если же пройдетъ полосою, то деревья какъ будто масломъ обварены бываютъ, и ни одного большаго плода не остается.
Земля тучна и тепла. Много сѣютъ озимовой пшеницы. По окончаніи посѣва пропускаютъ воду въ борозды, что называется поливаніемъ. Если зимою бываетъ вода, а весенняя также смочитъ землю, то ранѣе сѣютъ. Туркистанцы сѣютъ дыни и хлѣбы то круглыми, то длинными загонами; отъ сего поля отливаютъ краснымъ, бѣлымъ, желтынъ и зеленымъ цвѣтами. Если лѣтомъ зайти въ деревню Туркистанскую, то вездѣ подчиваютъ дынями.
Всѣ хлѣба можно сѣять, но лучшимъ считается пшеница, за нею пшено сарацинское и хлопчатая бумага. Ячмень и просо идутъ только на куренье вина и въ кормъ скоту вмѣсто лупиновъ[57]; горохъ, кунжутъ, разная огородная зелень, тыквы и свинки хотя могутъ созрѣвать, но Туркистанцы неупотребляютъ ихъ въ пищу; и потому мало сѣютъ ихъ. Какъ скоро при весенней оттепели растаетъ ледъ на озерахъ и займищахъ, то проводятъ воду въ загоны; а какъ земля нѣсколько просохнетъ, то начинаютъ пахать и сѣять. Когда засѣвы поднимутся на нѣсколько дюймовъ, то снова пускаютъ воду для напоенія. Дикую траву не подсѣкаютъ бороздникомъ[58], а оставляютъ расти вмѣстѣ съ хлѣбами, полагая, что густота дикихъ травъ даетъ прохладу хлѣбамъ. Подлинно, глупое и смѣшное мнѣніе! Всего опаснѣе весенняя стужа. Если холодно, то снѣжныя воды поздо сходятъ; а когда потеряютъ удобное къ засѣву время: то, чтобъ хлѣба хорошо выколосились и налились, надобно отъ самаго посѣва до жатвы проводить воду изъ горныхъ ключей. Но дождей земля нетерпитъ. Если дожди невелики, то худъ только умолотъ бываетъ; но если большіе, то земля покрывается гужиромъ (Глауберовою солью), и хорошаго урожая ожидать уже неможно.
Туркистанцы за мѣсяцъ до новаго года начинаютъ держать постъ. Какъ мужчины, такъ и женщины, начиная съ того года возраста, съ разсвѣта немогутъ ни пить, ни есть, а другіе даже несмѣютъ и слюны глотать, и сіи почитаются набожными. Какъ скоро солнце закатится и покажутся звѣзды на небѣ, то позволяется и пить и ѣсть: но вино и ложе запрещаются. Въ сіе время и днемъ и ночью совершаютъ моленіе. Мужчины и женщины ходятъ на молитву, окатившись чистою водою. Моллы и Ахуны еще разборчивѣе въ воздержаніи. Перваго или втораго числа слѣдующаго мѣсяца, какъ скоро усмотрятъ новый мѣсяцъ, разрѣшаютъ постъ и празднуютъ новый годъ. Это называютъ Жуцзи[59]. Наканунѣ разговѣнія во всю ночь играетъ музыка. По утру Акимъ-бекъ выѣзжаетъ (на молитву) въ новой одеждѣ, на прекрасномъ аргамакѣ въ Ахунской шляпѣ, золотомъ вышитой. Ему предшествюетъ по пяти или семи паръ верблюдовъ и лошадей въ нарядныхъ сѣдлахъ со знаменами, бубнами и музыкою. Каляндяры, идучи впереди, поютъ и скачутъ; за ними Беки и Ахуны въ бѣлыхъ круглыхъ колпакахъ. По сторонамъ Акимъ-бека ѣдутъ преданные ему тѣлохранители въ латахъ, вооруженные луками и копьями. Симъ порядкомъ всѣ входятъ въ мящитъ (мечеть, по-Китайски Ли-бай-сы), и начинаютъ служеніе. Мужчины и женщины въ новыхъ одеждахъ со всего города собираются смотрѣть на оную процессію. По окончаніи молитвы, всѣ идутъ въ домъ къ Акимъ-беку, для поздравленія съ новымъ годомъ. Акимъ-бекъ угощаетъ ихъ столомъ, при которомъ какъ мужчины, такъ и женщины пляшутъ, поютъ, пьютъ и совершенно навеселившись расходятся. Сіе называется жущи-аить. До вступленія въ подданство Китайской державы въ первый годъ новаго года по окончаніи молитвы Ахуны судили о добродѣтеляхъ и порокахъ Акимъ-бека. Если находили его добродѣтельнымъ, то оставляли; а если открывали какія противозаконныя дѣла? то Ахуны съ народомъ отмѣняли его и предавали смерти[60]. По сей причинѣ Акимъ-беки окружали себя многочисленною стражею. Нынѣ хотя и несмѣютъ такъ самовольствовать; но употребленіе вооруженной стражи вошло въ обыкновеніе, и непрекращается. Въ сей день Туркистанцы взаимно поздравляютъ и угощаютъ другъ друга, подобно какъ въ Китаѣ въ первый день новаго года.
Чрезъ нѣсколько десятковъ дней (чрезъ 40) послѣ жуцзи-чаиша, Акимъ-бекъ вторично съ такою же церемоніею входитъ въ мящитъ, и въ сей день весь городъ торжествуетъ и веселится, что называютъ курбанъ-аитъ[61].
Еще чрезъ нѣсколько десятковъ дней (чрезъ 50) отправляются къ могиламъ почитаемыхъ ими людей, гдѣ дѣлаютъ поклоненіе, и совершаютъ молитвы. Многіе на кожѣ противъ горла прорѣзываютъ сквозную дыру, и вдѣваютъ клокъ нитокъ, причемъ все тѣло обливается кровью. Это, по ихъ мнѣнію, значитъ самого себя приносить въ жертву духамъ, и называется ашура[62].
Ахунъ въ рѣчи къ народу судитъ о поступкахъ Акимъбека. Только несправедливо, что предавали его смерти.
Еще чрезъ нѣсколько десятковъ дней старые и малые обоего пола, разрядившись и воткнувъ на калпакахъ по вѣткѣ цвѣтковъ, изъ бумаги вырѣзанныхъ; ходятъ за городъ на самыя высокія мѣста. Женщины и дѣвицы скачутъ, а мужчины спорятъ въ искуствѣ стрѣлянія изъ лука на лошадяхъ, бьютъ въ бубны, поютъ и пляшутъ при играніи музыки, пьютъ вино. Такимъ образомъ веселятся до самаго вечера и расходятся. Сіе называютъ цаурусъ[63].
Въ городахъ Турикстанскихъ на восточной сторонѣ города бываетъ высокій деревянный помостъ, на которомъ каждый день между 4 и 5-мъ часомъ пополудни при играніи музыки провожаютъ заходящее солнце. Моллы и Ахуны, обратясь лицемъ къ западу, дѣлаютъ поклоненіе, и читаютъ молитвы. Это называется намазъ (моленіе). Таковыхъ намазовъ обыкновенно исправляютъ по пяти въ каждый день, то-есть, предъ восхожденіемъ, предъ захожденіемъ и но захожденіи солнца, предъ полуднемъ и послѣ полудня. Когда случится радость или несчастіе какое, отправленіе въ походъ, встрѣчаніе или провожаніе высокихъ чиновниковъ: то также на семъ помостѣ играетъ музыка; ибо чрезъ сіе даютъ повелѣніе деревнямъ.
Въ началѣ лѣта, когда созрѣютъ шелковичныя ягоды, Туркистанцы собираютъ ихъ для квашенія вина, и каждый домъ довольно заготовляетъ оныхъ. Послѣ сей работы мужчины и женщины собираются на лугу подъ тѣнью деревъ, или въ плодовыхъ садахъ, для пированія. Когда опьянѣютъ, то поютъ и пляшутъ во всю ночь до самаго разсвѣта, и тогда, куда ни посмотришь, вездѣ пьяные Туркистанцы.
Примѣчаніе. Изъ зрѣлыхъ персиковъ также квасятъ вино: но сіе нѣсколько кисловато.
Осенью, когда виноградъ совершенно со зрѣетъ, дѣлаютъ изъ него вино превосходнаго вкуса, Въ прочее время только изъ ячменя и проса гонятъ горячее вино. Способъ квашенія вина состоитъ въ томъ, что плоды, положенные въ чанъ, покрываютъ чѣмъ-нибудь. Чрезъ нѣсколько дней, когда сіи плоды начнутъ гнить и киснуть, тогда берутъ сей квасъ и гонятъ изъ него вино, вовсе неупотребляя закваски. Сіе вино называютъ аракъ. Изъ молотаго проса дѣлаютъ другое вино, мутное подобно отвару, въ которомъ варено пшено сарацинское. Оно нѣсколько кисловато, но не имѣетъ никакого запаха и неопьянѣваетъ людей. Сіе называется баксумъ (буза или брага). Туркистанцы любятъ пить его, и сказываютъ, что оно очень пользуешъ отъ кроваваго поноса.
Туркистанцы неимѣютъ ни прозваній, ни родословныхъ. Отца, старшихъ братьевъ и дядей по матеря величаютъ старшими, а младшихъ братьевъ, племянниковъ и зятьевъ — младшими братьями; вообще же называются родственниками. Отецъ еще соблюдаетъ любовь, а сынъ почтеніе; а прочіе всѣ считаются равными между собою. Въ колѣнахъ родства нѣтъ дальняго разбора. Кромѣ родной матери и родной дочери, со всѣми прочими имѣть сообщеніе и даже вступать въ супружество позволительно. Говорятъ, что немогутъ имѣть сообщенія съ своею кормилицею, но и сіе случается.
У Туркистанцевъ при женитьбѣ и замужствѣ требуется согласіе съ обѣихъ сторонъ. Со стороны жениховой посылаютъ въ дары рогатый скотъ, овецъ, бязи; для договора просятъ въ домъ невѣстинъ родственниковъ, и приглашаютъ съ собою нѣсколько Ахуновъ, которые сговоръ утверждаетъ чтеніемъ молитвъ. Какъ скоро наступитъ время свадьбы, то отецъ или старшій братъ невѣстинъ беретъ ее на руки, и вмѣстѣ съ нею садится на верховую лошадь; накрываютъ ее покрываломъ и, предшествуемые музыкою, отвозятъ въ домъ жениховъ. Вообще Туркистанскія дѣвушки распускаютъ волосы, заплетенные въ нѣсколько десятковъ косъ[64]; по прошествіи мѣсяца послѣ замужства, перемѣняютъ уборъ волосъ и заплетаютъ назадъ уже въ одну косу, переплетая или лучше обвивая красными плетешками, шириною въ шестъ или семь дюймовъ, а длиною отъ трехъ до четырехъ футовъ (мѣра косы уже заплетенной). Въ двухъ ея концахъ, почти до пятокъ простирающихся, вплетенныя красныя нити составляютъ бахраму или кисти. Богатыя переплетаютъ сію косу мелкимъ жемчугомъ, дорогими камнями и маржаномъ (красные кораллы). Сей уборъ волосовъ называется чачбакъ. Бѣдныя, также носящія трауръ, употребляютъ чачбакъ голубой или зеленый. Мужчины и женщины послѣ ложа окачиваются чистою водою.
Весьма строго запрещается Туркистанцамъ ѣсть свинину. Мясо осла, собаки, тигровъ и всякой домашней скотины, издохшей по себѣ, а не человѣкомъ убитой и выпустившей кровь, также неѣдятъ.
Если кто умретъ, то нѣсколько Каляндяровъ всходятъ на кровлю, гдѣ покойникъ, и единогласно поютъ и читаютъ молитвы[65]. Всѣ въ домъ семъ надѣваютъ колпаки изъ бѣлаго холста, что почитается трауромъ. Въ тотъ же, а иногда на другой день, выносятъ покойника за городъ и похороняютъ. Неупотребляютъ ни гробовъ, ни платья, ни постели, а только обвертываютъ трупъ бѣлымъ холстомъ. Всѣ родственники собираются въ домъ покойника, и каждый по своей силѣ дѣлаетъ вспоможеніе. Къ похоронамъ приглашаютъ Ахуновъ для чтенія молитвъ. Все принесенное родственниками для вспоможенія, также оставшееся послѣ покойнаго платье и вещи, безъ остатка раздаютъ нищимъ, для испрошенія покойному будущаго блаженства; степень же сего блаженства опредѣляется количествомъ розданнаго. Сынъ по родителяхъ, жена по мужѣ, братья и родственники, всѣ носятъ трауръ только 40 дней[66].
Мужчины волосовъ не отращаютъ, бородъ небрѣютъ; только подстригаютъ усы, чтобъ удобнѣе принимать пищу. Когда сыну минетъ пять или шесть лѣтъ то родители призываютъ Ахуна, чтобы совершилъ надъ нимъ обрядъ обрѣзанія.
Одѣяніе носятъ съ большимъ воротомъ и узкими рукавами[67]. У мужчинъ лѣвая пола наверху. У женщинъ полы распашныя, внизу двѣ рубахи, одна короткая и одна длинная. Колпаки онѣ носятъ зимою и лѣтомъ съ мѣховымъ околышемъ[68]; спереди для красы втыкаютъ на колпакъ перья. Мужчины зимою употребляютъ колпаки съ верхомъ мѣховымъ, а лѣтомъ изъ шелковыхъ матерій и алаго сукна, а околышъ изъ бархату; верхъ вышиною въ пять или шесть дюймовъ, а околышъ спереди и сзади острый, длиною также отъ пяти до шести дюймовъ[69]. У мужчинъ околышъ вокругъ ровный, а у женщинъ позади нѣсколько свислый. На вершинѣ колпака для красоты привѣшиваютъ золотую кисточку. Сапоги и башмаки шьютъ изъ красной юфти и сафьяна, съ деревянными каблуками, въ два дюйма вышиною. Женскіе башмаки съ передками, но безъ закоблучьевъ (туфли); лѣтомъ носятъ ихъ на босую ногу. Далѣе на западъ Ахуны носятъ чалмы на ватѣ, обвернутыя бѣлымъ полотномъ, вышиною отъ пяти до шести дюймовъ. Есть родъ дынь, похожихъ на Туркистанскій колпакъ: почему и называются симъ именемъ[70].
Туркистанцы при свиданіи некланяются въ поясъ, ни колѣнъ неприклоняютъ. При встрѣчѣ съ старшимъ или со своимъ начальникомъ, сложивъ руки у груди, преклоняютъ голову, что называютъ асламь. Только во время намаза становятся на колѣни, Предъ женщинами также дѣлаютъ асламъ. Но при свиданіи между старшимъ и младшимъ, неразбирая, мужчины то или женщины, сводятъ плечо съ плечомъ, что составляетъ учтивость. По вступленіи Туркистана въ Китайское подданство, они предъ Китайскими чиновниками также дѣлаютъ колѣнопреклоненіе, какъ предъ самымъ небомъ, или отличнымъ какимъ-либо человѣкомъ.
Гробницы у нихъ на подобіе гроба. Богатые дѣлаютъ круглые, или складывають склепы, или украшаютъ зеленою черепицею. По большой части хоронятся подлѣ большихъ дорогъ, чтобъ путники, какъ говорятъ, молились за усопшихъ, и просили имъ будущаго блаженства.
Туркистанцы охотники вынашивать орловъ. Бѣдные имѣютъ по одному и по два, а богатые отъ 20 до 30 орловъ. Сіи птицы весьма быстро бьютъ волковъ, лисицъ и дикихъ козъ, такъ что звѣрь, попавшійся на ихъ глаза, ни коимъ образомъ неизбѣжитъ отъ ихъ когтаей. Стрѣляніе изъ лука не есть ихъ искуство; но за то мѣтко бросаютъ въ зайцовъ короткими палками"
Мѣръ и вѣсовъ неимѣютъ. Если небольшое количество хлѣба, то мѣряютъ колпакомъ, большое же считаютъ тагарами[71]. Тагаръ есть малый мѣшокъ, а большой называется батмань. Если надобно свѣсить что, то прикидываютъ вещь съ вещію.
Туркистанцы учтивость въ пиршествѣ поставляютъ во множествѣ убиваемаго скота. Верблюжина, конина и говядина считаются лучшимъ кушаньемъ. За симъ баранина въ различныхъ видахъ, разныя дыни, плоды, леденецъ, головной сахаръ, пироги печеные и пряженые, пирожки съ мясною начинкою. Все сіе раскладываютъ на оловянныхъ, мѣдныхъ и деревянныхъ блюдахъ, и подаютъ на столъ. Каждый беретъ пищу по своему изволенію[72]. При семъ играютъ на разныхъ музыкальныхъ орудіяхъ, поютъ, пляшутъ, кричатъ; прочіе всѣ бьютъ подъ тактъ въ ладони, и когда до мертва упьются, то и конецъ пиру. Иногда пьютъ во всю ночь до самаго разсвѣта. Иной напившись засыпаетъ, а проспавшись снова напивается. Поданные плоды и кушанья иногда раздаютъ людямъ, или по окончаніи пира уносятъ съ собою, и хозяинъ симъ весьма доволенъ бываетъ.
При музыкѣ употребляютъ по нѣскольку большихъ и малыхъ бубновъ. Свирѣли и флейты ихъ съ осмью отверстіями. Гусли имѣютъ болѣе пятидесяти струнъ; гитара о семи струнахъ, изъ которыхъ четыре изъ желѣзной проволоки, двѣ изъ кишокъ и одна шелковая. Скрыпокъ большихъ и малыхъ четыре. Возвышеніе и пониженіе тоновъ согласуютъ со звукомъ бубновъ. Пѣніе, пляска и припѣвы по окончаніи куплетовъ также соразмѣряются бубномъ. Въ сей смѣси, если внимательно послушать, находится согласіе тоновъ, по нотамъ располагаемыхъ; и, кажется, есть примѣненіе нашей западной музыки.
У нихъ нѣтъ ни перваго мѣсяца, ни новолунія[73]. Отъ усмотрѣнія новой луны считаютъ начало мѣсяца. Тридцать дней составляютъ одинъ мѣсяцъ. Нѣтъ ни полныхъ, ни краткихъ мѣсяцовъ. Двѣнадцать мѣсяцовъ составляютъ годъ. Нѣтъ высокоснаго мѣсяца. Годъ ихъ всегда состоитъ изъ 364 дней. Продолженіе года считаютъ базарами. Въ каждые семь дней бываетъ одинъ базарь, а въ году пятьдесятъ два базара, что составляетъ, круглый годъ, изъ 364 дней состоящій.
Стѣны въ домахъ сбиваютъ изъ глины, толщиною въ три и четыре фута. На стѣны настилаютъ деревянный накатъ, который сверху покрываютъ водянымъ камышемъ, и смазывають глиною, что составляетъ кровлю. Симъ оканчивается строеніе. Иногда строятъ домы въ нѣсколько этажей. Учагъ (печь) состоитъ изъ углубленія въ стѣнѣ, вышиною до самаго наката, шириною въ одинъ, вышиною въ два и три фута; подъ ровный, и зимою для теплоты топятъ ихъ дровами. Для поклажи вещей дѣлаютъ въ стѣнахъ поставы (шурлюкъ) различной величины. На кровлѣ въ одномъ или двухъ мѣстахъ оставляютъ отверстіе для принятія солнечнаго свѣта[74]. Кровли ихъ плоскія, такъ что можно на тѣхъ просушивать хлѣбъ, плоды, можно и прохаживаться. Стѣны покоевъ толсты, а накаты или кровли тонки; почему нѣтъ опасности, чтобъ могли обрушиться, а по причинѣ небольшихъ дождей и непротекаютъ. Богатые по большой части комнаты украшаютъ карнизами въ различныхъ видахъ, что дѣлаютъ изъ алебастра чисто, крѣпко и довольно искусно; иные расписываютъ и красками. Подлѣ покоевъ бываютъ сады съ прудами. Садятъ множество цвѣтовъ и плодовыхъ деревьевъ; для прохлажденія во время лѣтнихъ жаровъ строятъ бостаны[75]. Туркистанцы уважаютъ высокія зданія. Есть о трехъ и четырехъ этажахъ; иныя круглыя на подобіе Монгольскихъ юртъ, есть и четвероугольныя. Если мѣсто дозволяетъ, то непремѣнно строятъ мящитъ для совершенія намаза. Имѣютъ таковыя жъ мѣста для намаза и на кладбищахъ.
Ежели мужъ поразладитъ съ женою, то тогда же могутъ разойтись. Ежели жена оставляетъ мужа, то недозволяется ей ни соломинки изъ дому уносить. Если же мужъ бросаетъ жену, то она вольна взять изъ дому все, что только пожелаетъ, даже и дѣтей дѣлятъ: мужъ беретъ сыновей, а жена дочерей. Въ теченіе перваго года по разводѣ, если жена родитъ сына или дочь, то мужъ признаетъ ихъ своими, а до рожденныхъ по прошествіи года мужу нѣтъ дѣла. Часто, по прошествіи нѣсколькихъ лѣтъ по разводѣ, жена опять приходитъ къ первому мужу; иногда въ нѣсколько лѣтъ перемѣнитъ нѣсколько мужьевъ, и наконецъ опять возвращается къ первому.
Песчаныя финики, видомъ похожіе на Китайскіе финики, цвѣта золотистаго; на деревѣ ихъ цвѣты желтые, листъ бѣлесоватый. Мякоть сихъ плодовъ песчаниста; на вкусъ сладима. Употребляютъ ихъ на квашеніе вина.
Песчаныя отмели покрыты деревьями тогуракъ, такъ что индѣ изъ нихъ цѣлые лѣса на нѣсколько десятковъ ли простираются: но дерево сіе каряво, свилевато и неспособно для подѣлокъ. Иногда бываютъ и прямыя лѣсины, но лѣсъ сей непроченъ. Туркистанцы называютъ сіе дерево дровами, потому, что идетъ оно только на топленіе печей. Въ сильные лѣтніе жары сокъ, вытекающій изъ сихъ деревьевъ и затвердѣвшій на подобіе сухой сосновой сѣры, называется тогураковымъ клеемъ. Изъ лѣсины же выступаетъ бѣлая краска, подобная бѣлиламъ, и называется тогураковымъ мыломъ.
Яда-ташъ или безоаръ, твердый какъ камень; бываетъ синяго, желтаго, тѣлеснаго, бѣлаго, зеленаго и темнаго цвѣта; величины также неодинаковой, Находятъ его въ желудкѣ коровъ и лошадей, родится также въ хвостѣ ящерицъ, въ головѣ кабановъ, а въ желудкѣ ихъ лучшій. Когда Туркистанцы молятся о дождѣ, то привязываютъ безоаръ на таловый прутъ, и ставятъ въ чистую воду, и непремѣнно бываетъ дождь. Если молятся о ведрѣ, то кладутъ въ мѣшечекъ, и навязываютъ на лошадиный хвостъ. Если молятся о прохладѣ, то кладутъ въ мѣшечекъ и привязываютъ къ своей поясницѣ. На всѣ сіи случаи находятся особыя заклинанія, или молитвы, которыя рѣдко бываютъ безъ дѣйствія. Туркистанцы, Тургуты и Олоты лѣтомъ въ дальнихъ дорогахъ часто употребляютъ его для удаленія жаровъ. Сіе называется: употреблять ядаташъ. У Ламъ безоаръ еще дѣйствительнѣе[76].
Въ Комулѣ сѣютъ до нѣсколька десятковъ видовъ дынь. Зеленокожія съ зеленоватою мякотью, хрупкія подобно грушамъ, сладимыя и пахучія суть превосходнѣйшія; по нихъ плоскія и круглыя на подобіе Ахунскаго колпака, съ бѣлою мякотью. Зеленыя суть изъ лучшихъ, а no нихъ бѣловатыя съ зелеными крапинками и оранжевою мякотью; но за то послѣднія прочнѣе и къ сбереженію и къ перевозу въ дальнія мѣста. Туркистанцы называютъ ихъ зимними дынями, потому что могутъ лежать до Марта слѣдующаго года. Прочія же дыни, какъ скоро сорваны, тотчасъ и употреблять должно, а долго оставлять нельзя.
Кхара-кучкачъ, по-Кит. Ча-кхэу, небольшая птичка, похожая на перепела, но имѣющая носъ и ноги красные. Водится на Ледяной горѣ. Сіи птицы летаютъ большими стадами; яица кладутъ на льду. Въ величайшіе морозы яица сами растрескиваются, и вылетаютъ изъ нихъ пташки.
Бюргутъ, по-Русски Беркутъ, есть черный орелъ, вышиною отъ двухъ до трехъ футовъ; въ крыльяхъ имѣетъ великую силу; сей родъ орловъ водится въ отдаленныхъ горахъ Туркистана. Отъ Бѣдакшана на западѣ сіи черные орлы бываютъ еще рослѣе и свирѣпѣе въ нападеніи. Въ полетѣ представляетъ своими крыльями облако. Водятся на горахъ, и величиною бываютъ съ верблюда. Гдѣ онъ пролетаетъ, тамъ люди прячутся въ покои; нерѣдко уносятъ лошадей, и рогатый скотъ. Правильныя перья, падающія изъ его крыльевъ, имѣютъ въ длину отъ осми до десяти футовъ.
Тась[77], родъ дикаго кубоватаго лука, величиною съ куриное яицо; листъ его подобенъ луковому, но перья внутри неимѣютъ пустоты; вкуса пряносладимаго. Обыкновенно называютъ его песчанымъ лукомъ, и Туркистанцы охотники до него.
Песчаный бамбукъ[78], подобный водяному тростнику, но безъ колѣнцовъ, имѣетъ твердую сердцевину. Идетъ на многія подѣлки.
Счастливой травы стебель[79] прямъ, блестящъ и крайне крѣпокъ. Изъ него дѣлаютъ столовыя палочки.
Снѣжные ненюфоры, снѣжныя жабы и снѣжные кузнечики (на подобіе большой саранчи), родятся на Снѣжныхъ горахъ въ глубокихъ снѣгахъ. Ненюфоровъ много, и доставать ихъ нетрудно. Кашгарскія снѣжныя куропатки летаютъ стадами, весьма жирны и вкусны; но свойства сушительнаго.
Зимній червь лѣтней травы родится на Снѣжныхъ горахъ. Лѣтомъ выходятъ листочки развилкою, похожіе на шарлотовые, а корень на гнилое дерево. Какъ наступитъ зимній холодъ, то листья засыхаютъ, корень начинаетъ имѣть движеніе, и превращается въ червя, который идетъ въ лекарства; свойства весьма горячительнаго.
Много змѣй и скорпіоновъ. Когда созрѣетъ ячмень, скорпіоны жалятъ людей въ пальцы, и нерѣдко смертельно. Очень пользуетъ въ семъ случаѣ, если помазать Китайскимъ лекарствомъ Тхай-и-цзы-цзинь-дянь.
Въ Туркистанѣ вкздѣ водится насѣкомое, называемое осминогимъ паукомъ. Онъ походитъ на землянаго паука; цвѣтомъ коришневый и круглый. Имѣетъ восемь коротковатыхъ ногъ и багровый носъ, на коемъ четыре щитка, и когда грызетъ желѣзо, слышенъ звукъ. Все тѣло его желтозеленаго цвѣта, и кожа прозрачна, какъ на шелковичномъ червѣ. Онъ водится въ сырыхъ мѣстахъ, каналахъ, въ домахъ въ старыхъ земляныхъ стѣнахъ. Большіе изъ нихъ величиною бываютъ съ куриное яицо, а малые съ грѣцкій орѣхъ. Когда поднимется сильный вѣтеръ, то сей паукъ выходитъ изъ своего логовища, и по вѣтру вбѣгаетъ въ покои. Онъ весьма скоро бѣгаетъ, а когда раздразнишь, то, приподнявшись на всѣ восемь ногъ, гоняется за людьми. Когда же онъ обыкновенно всползетъ на тѣло человѣка, то отнюдь не должно трогать его, а ожидать, пока онъ самъ сойдетъ, и тогда никакого вреда небываетъ; а какъ скоро дотронешься до него, то укуситъ и сообщитъ ядъ, который весьма скоро проникаетъ до костнаго мозга и сердца. Если въ то же мгновеніе непомочь, то все тѣло загниваетъ, и больной умираетъ. Если укуситъ легко, то надобно только поймать его и раздавить, послѣ сего недолжно опасаться дальняго вреда. Если онъ укусивши выпуститъ бѣлую паутину на угрызенное мѣсто, или послѣ укушенія бросится въ воду и будетъ дышать, то укушенному неизбѣжная смерть. Сокъ изъ травы марены, употребленный къ ранѣ, нѣсколко пользуетъ: но вообще, полагая изъ ста человѣкъ, укушенныхъ насѣкомымъ не болѣе какъ одинъ или два исцѣляются. Туркистанцы говорятъ, что укушенный можетъ исцѣлиться, если попроситъ Ахуна для чтенія молитвъ. Но я нерѣдко слыхалъ, что укушенные призывали Ахуновъ, и умирали прежде, нежели Ахунъ успѣвалъ кончить молитву.
Въ горахъ и песчаныхъ степяхъ тарнаны, дикіе верблюды и дикіе лошаки часто ходятъ стадами. Дикіе быки здѣсь наипаче крѣпки, сильны и весьма свирѣпы. Если охотникъ съ перваго выстрѣла изъ ружья неубьетъ его, то самъ бываетъ въ опасности погибнуть отъ него. Находятся дикіе бараны съ большими головами и длинными завитыми рогами. Мясо ихъ негодится; но кожи, по причинѣ теплоты, употребляются Туркистанцами на шубы.
Чекалки водятся въ глухихъ горахъ Туркистана: онѣ вышиною въ одинъ, а длиною около трехъ футовъ; всемъ станомъ походятъ на волка. Ходятъ стадами въ стройномъ порядкѣ, какъ будто люди на облавѣ. Встрѣтивши какого-либо звѣря, всѣ кидаются и пойѵираютъ его; никакъ неубѣжить отъ нихъ. Иногда изъ уединеннаго мѣста стрѣляютъ по нихъ изъ ружья. Если случится убить одного или двухъ, то прочіе собираются въ кучу и зубами уносятъ убитаго, дабы люди не взяли трупа его. Въ которыхъ горахъ водятся чекалки, оттуда и тигры удаляются.
Дикіе козлы водятся въ глухихъ лѣсахъ и среди обширныхъ тростниковъ Туркистана; цвѣта свѣтлосѣраго, съ длинною по всему тѣлу шерстью. Онъ величиною съ осла, переднею частію головы похожъ на человѣка, съ бородою на подбородкѣ, длиною отъ шести до семи дюймовъ, на подобіе человѣческой бороды. Туркистанцы почитаютъ козла сего священнымъ, и несмѣютъ убивать.
Въ Туркистанѣ есть кедровые орѣхи, привозимые изъ-за границы; по скорлупѣ походятъ на кедровый орѣхъ; но ядро зеленое, сладкое и отзывается сыростью; не имѣетъ вкуса, свойственнаго кедровымъ орѣхамъ[80].
Между Или и Урумци водится сальная птичка, величиною съ вылупившагося цыпленка, чернаго цвѣта и жирна. Когда спустившись.на кровлю дома, или сѣвши на дворѣ, закричитъ; то, если поманить ее чѣмъ-нибудь, она садится на плечо или на руки. Если поймать и пожать ее въ рукѣ, то изъ задняго прохода выплываетъ сало; по выжатіи сала опять отпускаютъ. Она должна быть изъ рода тѣхъ древнихъ въ Китаѣ птицъ, изъ которыхъ, сказываютъ, давленіемъ камня выжимали сало, послѣ чего онѣ опять улетали.
Мусуръ, въ переводѣ значитъ ледъ, даба — гора; Мусуръ-даба въ переводѣ значитъ Ледяная гора. Она лежитъ между Или и Ушемъ, и чрезъ нее проложенъ единственный проѣздъ изъ сѣверной дороги въ южную; но сей причинѣ считается важнымъ здѣсь мѣстомъ. По сѣверную сторону сей горы находится станція Гакча-хархай, а по южную Термо-хаша, между ними 120 ли разстоянія. На половинѣ сего пути лежитъ Ледяная гора. Какъ пойдешь отъ Гакча-хархая на югъ, то прежде всего представится взору необозримое снѣжное море. Зимою снѣги бываютъ весьма глубоки, а лѣтомъ ледъ, снѣгъ и топи. Люди и скотъ проходятъ вдоль нагорья быковыми излучистыми тропами: кто по неосторожносши оступится въ снѣжное море, тотъ на всегда погружается въ ономъ. Прошедъ сими тропами 20 ли, очутится у Ледяной горы, на которой нѣтъ ни земли, ни произрастеній; но, куда ни посмотришь, повсюду льды. Толщина сихъ льдовъ неизвѣстна. Ряды острыхъ вершинъ и холмы, взгроможденные одинъ на другомъ Адо невѣроятной высоты, отвѣсно усѣченные подобно горамъ Сунь и Хуа, всѣ состоятъ изъ одного льда. Когда посмотрить въ ледяныя трещины, то внутри представляется одна мрачная пустота, въ которой не видно дна. Шумъ водъ, текущихъ (изъ-подъ ледяныхъ громадъ), раздается подобно грому. На сихъ льдахъ можно ходить только по набросаннымъ лошадинымъ и верблюжьимъ костямъ, а въ крутыхъ мѣстахъ высѣкаютъ ступени, за которыя держатся при всходѣ и спускѣ, но безпрестанно поскользаются. Кто же неосторожно ступитъ одинъ шагъ, мгновенно низвергается въ ледяныя пропасти. Иногда слышенъ трескъ льдовъ, пріятно отдающійся въ горныхъ ущеліяхъ. Люди и скотъ при переходѣ чрезъ сію гору тянутся вереницею, и дрожатъ отъ страха. На льдахъ встрѣчаются мелкіе камни въ кулакъ или съ каштановый орѣхъ, а большіе въ нѣсколько саженъ величиною, и стоятъ иногда на тонкой ледяной подпоркѣ[81]. Путешествующіе неминуемо должны проходитъ подъ ними. Если же въ дорогѣ застигнетъ ночь, то надобно выбрать большой камень на твердомъ основаніи, и на немъ лечь. Въ тишинѣ ночи до самаго разсвѣта слышны бываютъ пріятные для слуха тоны, какъ будто отъ разныхъ музыкальныхъ орудій происходящіе. Это есть эхо, происходящее отъ тресканія ближнихъ и отдаленныхъ льдовъ. Сіи льды иногда ростутъ, иногда уменьшаются. Возвышаются отъ 5 до 5000 футовъ, опускаются такимъ же образомъ[82]. Дорога также не всегда лежитъ чрезъ одно мѣсто. Есть одинъ священный звѣрь, не волкъ и не лисица. Каждое утро ищутъ слѣдовъ его, и, идучи по онымъ, не могутъ заблудиться. Есть еще орелъ пепельнаго цвѣта. Заблудившіеся съ дороги идутъ на крикъ его, и возвращаются на настоящій путь[83]. Далѣе къ западу горныя вершины отвѣсно стоятъ; лѣса возвышаются подобно бамбуковымъ рощамъ, и представляются издали темными; невозможно взойти туда. Чрезъ 80 ли станція Термо-хата. Здѣсь течетъ широкая рѣка, выходящая изъ-подъ Ледяной горы. Она протекаетъ на юго-востокъ около 5000 ли, и раздѣляется на многіе потоки, изъ которыхъ всѣ впадаютъ въ Лобноръ. Чрезъ четыре дни пути отъ Термо-хаты на югъ лежать песчаныя степи, на которыхъ нѣтъ ни травы, ни воды. На 80 или 90 ли отъ станціи повсюду огромные камни и множество тропинокъ; пасущійся скотъ ходятъ по каменнымъ щелямъ. Утскій Главноуправляющій ежегодно однажды посылаетъ чиновника для приношенія жертвы Ледяной горѣ. Молитва на сей случай присылается изъ Обрядной палаты. На сей-то горѣ обитаетъ птичка кхаракучкачь.
Въ Урумци, въ 30 ли отъ станціи Биракъ-булакъ къ западу, есть мѣсто, содержащее около ста ли окружности, и покрытое летучимъ пепломъ, Если туда бросишь какую вещь, тотчасъ появится пламя, и вещь во мгновеніе превращается въ пепелъ. Если бросить камень, то появляется черный дымъ, и, по прошествій довольнаго времени, пропадаетъ. Зимою, когда въ окрестныхъ мѣстахъ выпадетъ глубокій снѣгъ, здѣсь вовсе небываетъ онаго. Сіе мѣсто обыкновенно называется огневищемъ, и птицы боятся летать чрезъ него.
На межѣ между Урумци и Или есть мѣсто, имѣющее около 90 ли окружности. Издали оно кажется бѣлоснѣжнымъ, а земля подобна гужиру, и послѣ дождя твердѣетъ. Если бросить туда камень, то издаетъ звукъ дерева, ударяющаго объ желѣзо. Если люди или скотъ по ошибкѣ зайдутъ туда, то безвозвратно погружаются въ пропасть. Мѣсто сіе называютъ пепельною пропастью.
Боранъ, по-Русски бурунъ, есть ураганъ; случается какъ за границею, такъ и въ сѣверной дорогѣ. Въ Или чрезъ двои сутокъ конной ѣзды отъ Хабтахайской горы къ сѣверозападу водится пестрый быкъ, величиною съ обыкновенную корову. Когда онъ покажется, то поднимается бурунъ, и необыкновенная снѣжная метель помрачаетъ все небо. Когда сей бурунъ застигнетъ людей и скотъ въ дорогѣ, то неболѣе двухъ изъ десяти спасаются. Достигнувъ сего мѣста, прежде съ усердіемъ и умиленіемъ молятся, а потомъ пускаются въ путь. Мѣсто сіе называютъ Вѣтреною степью.
На восточной сторонѣ Пичана, Санъ-цзянь-Фанъ, Ши-сань-цзянь-Фанъ и Буиньшай сутъ мѣста урагановъ. Вѣтеръ поднимается всегда съ сѣверозападной стороны. Предъ самымъ вѣтромъ слышенъ бываетъ глухой шумъ, подобно какъ предъ землетрясеніемъ. Чрезъ мгновеніе настаетъ вѣтеръ, который срываетъ кровли съ домовъ, наполняетъ воздухъ каменьями, въ яицо величиною, опрокидываетъ самыя тяжелыя телѣги и, развѣявъ разсыпавшіяся вещи, наконецъ уноситъ и телѣгу. Людей и скотъ, застигнутыхъ въ дорогѣ, заноситъ весьма далеко, такъ, что и слѣдовъ примѣтить невозможно. Таковые вѣтры наиболѣе весною и лѣтомъ случаются, а осенью и зимою весьма рѣдко. Въ горахъ зеленые плоско-продолговатые каменья, похожіе на яшму, движимые вѣтромъ, издаютъ звукъ, подобный металлическому. Песчаные каменья, ураганомъ занесенные на горы, всегда лежатъ безпорядочными кучами въ странныхъ видахъ, а никогда несоставляютъ холмовъ. Въ которое утро надъ южными и сѣверными горами ясно и чисто, въ тотъ день небываетъ вѣтра; а если мрачный туманъ мало по малу скроетъ оныя, въ тотъ день непремѣнно будетъ сильный вѣтеръ и недолжно пускаться въ дорогу.
Въ Туркистанѣ находятся два ивовые ключа. Одинъ въ десяти ли отъ Ингасарской станціи на востокъ. Двѣ древнія ивы, каждая въ корню около 40 шаговъ окружностію, производящія великую тѣнь своими вѣтьвями, и почитаются тысячелѣтними священными памятниками. Изъ-подъ корня одной ивы вытекаетъ ключь, составляющій озеро, а на корню другой есть отверстіе, чрезъ которое изъ дерева бьетъ ключь самой холодной и пріятной воды. Чрезъ 50 ли отъ Уша на югъ есть ива, толщиною въ семь охватовъ; изъ дупла ея вытекаетъ ключь, который Туркистанцы почитаютъ священнымъ. Если воды въ немъ довольно, то заключаютъ, что годъ будетъ плодороденъ, если мало, то скуденъ; если вода сладка, то годъ счастливъ; если горька, то неблагополученъ.
Туркистанское письмо походитъ на птичьи слѣды, или на головастиковъ. Читаютъ по перегъ отъ правой руки къ лѣвой: но ихъ склады трудны. Имѣютъ азбуку изъ 29 буквъ. Выучивъ сію азбуку, можно читать книги. Каждый юноша, знающій читать и писать, называется Моллою. Кто понимаетъ смыслъ писанія, тотъ отъ всѣхъ въ почтеніи, и называется Ахуномъ.
Туркистанцы имѣютъ разныя книги, какъ то: ботаническія, врачебныя, гадательныя, мѣстословныя, историческія, лѣтописи и землеописаніе разныхъ Государствъ. Они учатъ, что небо высоко и покрываетъ, земля толста и содержитъ насъ, солнце и луна освѣщаютъ насъ, и потому всѣмъ симъ вещамъ покланяться должно. Они запрещаютъ лихоимство, блудъ, обиды, ложь; внушаютъ осмотрительность и добросердечіе. Учатъ, что душа человѣческая по разрушеніи тѣла неразсѣется, но содѣлается духовнымъ веществомъ. Ихъ понятія о природѣ человѣческой большею частію почерпнуты изъ ученія Будистовъ: но они заимствовали только одну скорлупу сего ученія. Впрочемъ, хотя ихъ ученіе и непротивно здравому разуму, но Ахуны уже давно впали въ невѣжество, и просвѣщенныхъ людей между ними трудно найти, большая часть изъ нихъ, подобно гнилымъ членамъ[84] въ Китаѣ, суть вредные обольстители, которые только выманиваютъ имѣніе у глупыхъ людей. Это достойно крайняго сожалѣнія.
Высшій начальникъ въ Туркистанѣ называется Акимъ-бекъ. Онъ въ высокомъ уваженіи, ему одному принадлежитъ право казнить и прощать, давать достоинства и лишать оныхъ. Слѣдующій по немъ называется Ишкага-бекъ (градоначальникъ или городничій), который также считается главноуправляющимъ. Изъ прочихъ Бековъ каждый завѣдываетъ одною какою-либо частію. Завѣдывающій сборомъ поземельныхъ податей называется Хазыначи (казначей); завѣдывающій покупкою и продажею земель и домовъ, и рѣшеніемъ тяжебныхъ дѣлъ — Мутавалли, завѣдывающій богоелуженіемъ. — Муфти Шифу, завѣдывающій военною частію и почтою — Дугуанъ; уголовными дѣлами — Казы; водянымъ сообщеніемъ — Мирабъ; уравненіемъ рыночныхъ цѣнъ — Вагиръ; казенными постройками — Наикбу; распоряженіемъ старшинъ — Миръ; завѣдывающій сборомъ пошлинъ (съ явочныхъ о рожденіи, бракахъ и смерти) — Арбабь; сборомъ пошлинъ съ купцовъ — Кэлкэялакъ[85]; училищами — Закти-мактубъ; доставленіемъ фуража и путеваго содержанія — Шихуръ; сборомъ пошлинъ съ плодовъ и огородной зелени — Багъ-мягдаръ; караулами — Даруга; объѣздный и приставъ тюремный — Поти-шабу; исправленіемъ дорогъ — Сэидъ; уважаемый деревенскими жителями. Каждый Бекъ имѣетъ крестьянъ для домашнихъ прислугъ, отъ 2 да 100 семействъ неравно. Къ высшимъ должностямъ назначаетъ Утскій (Китайскій) Главноуправляющій, и представляетъ Государю на утвержденіе; отъ чего Акимъ-беки лишились права казнить и прощать, давать достоинства и лишать оныхъ. Селенія или деревни называются аманями (аулъ); въ каждомъ изъ нихъ опредѣляется отъ Князя Бекъ для сбора подушнаго и для наряда къ земскимъ работамъ. Есть еще Кэукэ-баши[86], надзирающій надъ землепашествомъ.
Бековыхъ женъ Туркистанцы величаютъ Ата. У нихъ нѣтъ различія между старшими и младшими, между законными и незаконными (женами).
По песчанымъ степямъ на длинныхъ станціяхъ, весьма тягостныхъ для путешественниковъ по недостатку въ водѣ, высшіе Беки строятъ по нужнымъ мѣстамъ гостинницы, гдѣ опредѣляютъ по нѣскольку семействъ, и даютъ имъ содержаніе для того, чтобы они проводили посредствомъ каналовъ воду для употребленія путешественникамъ.
Каляндяры суть то же, что въ Китаѣ прислужники въ монастыряхъ. Они женятся и раждаютъ дѣтей, такъ какъ и прочіе Туркистанцы; но только отращаютъ волосы, заплетая ихъ въ двѣ косы, съ висковъ висящія. Одѣяніе носятъ краснаго и голубаго цвѣта; колпаки высокіе безъ околыша[87]. Въ базарные и другіе праздничные дни собираются обществами по нѣскольку десятковъ, бьютъ въ бубны, скачутъ, пляшутъ, поютъ и кричатъ. Собираютъ на базарѣ и по домамъ подаяніе, и Туркистанцы охотно даютъ имъ деньги, хлѣбъ, платье и другія вещи. Если кто умретъ, то Каляндяры сходятъ на кровлю того дома, читаютъ молитвы и толкуютъ, что человѣкъ съ тѣмъ раждается на свѣтъ, чтобы умереть; нынѣ сей человѣкъ прежде умеръ; оставшіеся въ живыхъ должны плакать надъ его гробомъ. Подобное сему они читаютъ цѣлый день. Читаемое при обыкновенныхъ намацахъ, совершаемыхъ въ полночь, Туркистанцы неизъясняютъ.
Дневныя ярмарки ихъ называются базаромъ[88]. Въ каждые семь дней бываетъ одинъ базаръ, на который со всѣхъ сторонъ свозятъ товары. На базарѣ можно вымѣнивать платье, съѣстное и все нужное для дома. Серебро дорого; кусочки большихъ и малыхъ Китайскихъ слитковъ бываютъ настоящіе и поддѣльные.
Какъ скоро Туркистанецъ занеможетъ и ляжетъ въ постелю, то достаточные убиваютъ рогатый скотъ, барановъ и раздаютъ Каляндярамъ и нищимъ, чтобъ молились о его исцѣленіи. Также просятъ лекарствъ и у Ахуновъ, которые по большой части употребляютъ ревень и полевой калганъ, и часто уморяютъ пользуемыхъ.
Оспа также бываетъ на дѣтяхъ, но легка и скоро проходитъ; изъ ста неболѣе какъ одинъ умираетъ. Въ Туркистанѣ рѣдко увидишь кого съ рябинами на лицѣ. Когда оспа приходитъ на многихъ, то здоровые удаляются въ глухія горы, гдѣ очень холодно, и тѣмъ избавляются отъ заразы.
Крестьянинъ дальнихъ деревень, занемогши какою-либо болѣзнію, обыкновенно купается въ рѣкѣ, неразбирая ни зимы, ни лѣта. Въ горячкѣ, происходящей отъ жаровъ, также купаются въ рѣкѣ, или къ заднему проходу приставляютъ трубку (клистирь) и внутрь пускаютъ воду, чтобъ содѣйствовать послабленію на низъ.
Въ пустыхъ мѣстахъ Туркистана много земляныхъ крѣпостей на подобіе двуэтажныхъ домовъ съ крѣпкими, толстыми и высокими стѣнами. Говорятъ, что во время могущества Чжунъгаровъ, Олоты часто производили безпокойствія, Собираясь по три, по пяти, а иногда по нѣскольку десятковъ человѣкъ, внезапно наѣзжали на Туркистанскія земли, отнимали скотъ и производили насиліе женщинамъ и дѣвицамъ; а если кто нѣсколько противился, такихъ своевольно убивали. Сіе самое побуждало и нѣсколько достаточныхъ Туркистанцевъ строить земляныя крѣпостцы. При нападеніи Олотовъ, люди укрывались въ верхнемъ этажѣ, а скотъ ставили въ нижнемъ, и, крѣпко заперши проходы, защищались. Говорятъ еще, что отважные Туркистанцы убивали Олотовъ, и никто невступался. Но судя потому, что они столько же боятся Олотовъ, какъ собаки тигровъ или мыши кошекъ, безошибочно можно заключить, что Туркистанцы строили крѣпостцы для защищенія себя; но невѣроятно, чтобъ осмѣливались убивать Олотовъ. Тюрьмы въ Туркистанѣ суть ямы, выкопанныя въ 20 футовъ и въ глубину и въ ширину, и покрытыя деревяннымъ накатомъ, съ толстымъ слоемъ мѣшанной глины. Въ верху оставляется продушинка для свѣта. Преступниковъ сажаютъ въ сіи ямы, гдѣ по причинѣ нечистотъ ни сидѣть, ни лежать неможно. Ежедневно даютъ имъ пищу. Если кто убѣжитъ и опять будетъ пойманъ, то заклепываютъ ноги его въ большую колодку, такъ что онъ ни согнуться, ни протянуться не можетъ. За легкія вины наказываютъ стоящихъ по спинѣ, неисключая изъ сего женщинъ и дѣвицъ.
Олоты и Тургуты на большихъ горахъ приносятъ жертвы, или втыкая стрѣлу въ землю, или оставляя что-нибудь. Это называется обо[89].
Туркистанцы отъ природы недовѣрчивы и не всему, что говоритъ имъ, довѣряютъ; да и въ ихъ рѣчахъ много лукавства: почему не слишкомъ и имъ вѣришь должно. Начальники ихъ особенно подвержены сему пороку. Если учтиво обходиться съ ними, то они презираютъ и думаютъ, что боятся ихъ. Если строго поступать, то внутренно страшатся и безпокоятся. Если, поступая по законамъ, иногда употреблять предъ ними важность, а временемъ оказывать небольшія милости, то можно поселить въ нихъ страхъ, сопряженный съ почтеніемъ. Они знаютъ только соблюдать личныя выгоды; но незнаютъ бѣдности своихъ подчиненныхъ: обижаютъ нисшихъ, угнѣтаютъ слабыхъ. Таковы вообще подлые нравы Туркистанцевъ. Ранные между собою немогутъ уживаться; при встрѣтившихся дѣлахъ перечатъ другъ другу, и неудовольствія ихъ мало по малу превращаются во вражду, иногда непримиримую.
Отъ Цзя-юй-гуань на западъ до Комула 1470 ли
до Шуанъ-цзинъ-цзы — 40
Хой-хой-пху — 50
Чи-цзинъ-ху — 70
Чи-цзинь-ся — 40
Тха-цзинъ-цзы — 30
Юй-мынь-сянь — 30
Сань-дао-гэу — 3о
Ба-дао-гэу — 50
Булунгира — 40
Шуанъ-тха-пху — 30
Сяо-вань бо — 60
Ань-си-чжеу — 70
Бай-дунь-цзы — 90
Хунъ-лю-юань, иначе Хунъ-лю-ся — 70
Да-цюань — 80
Ма-лянь-цзйаъ-цзы — 70
Синь-синъ-ся — 80
Ша-цюань-цзя — 90
Жо-шуи — 80
Гэ-цзы-янь-дунь — 140
Чанъ-лю-шуй — 70
Хуанъ-лу-ганъ — 70
Комула — 70
Отъ Комула на западъ до Пичана 910 ли.
до Гхэу-пху — 60
Сань-пху — 60
Я-цзы-цюань — 70
Дяо-дунь — 80
Дэ-ба-цюань — 40
Толай-цюань — 60
У-шхунъ-во — 140
Янь-чи — 120
Циктама — 180
Пичана — 40
Отъ Комула на сѣверъ до Баркюля 330 ли.
до Нань-шанъ-кхэу — 110
Сунъ-бо-тханъ — 70
Хой-су — 80
Баркюля — 70
Отъ Пичана на западъ до Турпана 240 ли.
до Лукцика — 120
Харахочжо — 50
Турпана — 70
Отъ Турпана на западъ до Харашара 860 ли.
до Букана — 70
Токсала — 60
Субѣси — 90
Ахаръ-булака — 60
Чжумуши-ахма — 180
Ушитала — 240
до Тебильгу — 100 ли.
Харашара на сѣверномъ берегу — 90
Отъ Турпана на сѣверъ до Урумци — 490 ли.
до Гыньшака — 50
Хабирхань-булака — 100
Хара-балгасуни — 110
Ангирту-нора — 110
Олунь-байшена (подлѣ Эрумци) — 120
Отъ Харашара на западъ до Кучи 960 ли.
до Халга-амани — 90
Корлы — 60
Черчжю — 100
Цитера — 160
Ингасара — 60
Бюгура — 100
Арбата — 100
Тохоная — 160
Кучи — 60
Отъ Кучи на западъ до Аксу 690 ли.
до Кэзыля — 160
Сайрама — 40
Пая — 80
Яиргани — 90
Яка-эрека — 40
Кхара-юлгуна — 120
Чжама — 80
Аксу — 80
Отъ Аксу на западъ до Яркяни 1303 ли.
до Айхура — 80
Янъ-алика — 60
Гумкецика — 100
Иладу — 60
Уртулъ-кэмани — 55
Хынъ-алика — 40
Хухуне — 50
Барчука — 80
Чжагдэликъ-томани — 80
Саргунуба — 70
Бисагди — 70
Аксанъ-малира — 60
Алангура — 60
Майлата — 70
Лайлика — 70
Айцзитэку — 90
Яркяни — 70
Примѣчаніе переводчика. Всѣ сіи станціи лежатъ по берегу Кашгаръ-даріи, и на картѣ, кромѣ Барчука, непоказаны.
Отъ Аксу на сѣверъ до Или 970 ли,
до Чжама — 80
Текхоло — 120
Холохолока — 40
Тубалака — 80
Хусту-тохая — 80
Алтань-хами — 70
до Гакча-хархая — 120 ли.
Шату-саманя — 80
Тэгыса — 70
Шингара — 60
Цзиринь-джегдя — 110
Или — 40
Отъ Аксу на юго-западъ до Уша 240 ли.
до Цихъ-цзи-гдэ — 120
Уша — 120
Отъ Яркяни на западъ до Кашгара 420 ли.
до Гэлагу-чжаси — 50
Гоби — 70
Кэзыли — 75
Тоблука 50
Тисгюни — 80
Кашгара — 90
Отъ Яркяни на югъ до Хотана 670 ли.
до Бѣши-кяни — 70
Каргалека — 110
Гумы — 180
Гунделика — 90
Кіалмы — 90
Кхара-каша (Ильци) — 110
Отъ Великой стѣны до Кашгара 6855 ли.
№ 1
Положеніе о Китайскихъ военно-поселянахъ и преступникахъ, поселенныхъ въ Чжуньгаріи и восточномъ Туркистанѣ.1. Военнопоселяне Новой Линіи, занимающіеся земледѣліемъ, ежегодно обязаны взносить въ казну положенное количество хлѣба. Если, будучи заняты частною службою, встанутъ мало, а сборъ съ нихъ не менѣе противъ тѣхъ, у которыхъ сборъ по причинѣ неблагополучнаго года менѣе обыкновеннаго, таковые наравнѣ пользуюптся правомъ льготы: но вносить сіе въ вѣдомость, дабы повѣрять съ умолотомъ будущаго года. Впрочемъ о количествѣ ежегодно засѣваемыхъ земель и собираемаго съ нихъ хлѣба Генералы обязаны доносить Государю, а собранный хлѣбъ сдавать въ казну. Если пашенныя земли отъ ежегоднаго засѣванія истощатся въ силахъ, дозволяется оставлять оныя на время для отдыха, а вмѣсто ихъ по близости распахивать новыя и поперемѣнно засѣвать, дабы симъ образомъ давать роздыхъ почвѣ. Что касается до сѣмянъ и земледѣльческихъ орудій, офицеры, управляющіе военнопоселеніями, обязаны по точной справкѣ выдавать оныя въ свое время.
2. Въ Или каждому военнопоселянину положено собрать чистаго хлѣба 18, въ Урумци 15, въ Талпацини 14 мѣшковъ (дань[90]). Каждаго, взнесшаго положенное количество хлѣба сполна, награждать деньгами на мѣсячную порцтю соленаго овоща.
Въ Талнацики солдаты неполучаютъ денегъ на соленой овощь: почему въ замѣну сего выдаватъ имъ мѣсячный паекъ.
Ежели уборъ хлѣба будетъ простираться въ Или до 28, въ Талнацини до 24, Урумчи до 25 мѣшковъ, то офицерамъ давать похвальное замѣчаніе, а солдатъ награждать деньгами на двухмѣсячную порцію соленаго овоща; ежели уборъ менѣе положеннаго количества, то офицеровъ отмѣчать, а солдатамъ дѣлать выговоръ.
Въ Хуръ-хара-усу, Харашарѣ и Баркюли принимать хлѣбъ по Положенію о Урумци, въ Ушѣ по Положенію о Или.
3. Каждому преступнику, занимающемуся земледѣліемъ, полагается собрать чистаго хлѣба: въ Или девять мѣшковъ, въ Урумцы до 6 3/5 мѣшковъ (съ му). Собравшему опредѣленное количество, каждому выдавать полгина крупитчатой муки. Если уборъ будетъ простираться въ Или до 20, а въ Урулщи до 10 мѣшковъ, то выдать каждому по гину крупитчатой муки, а чиновникамъ давать похвальныя замѣчанія по положенію о солдатахъ, собравшихъ предписанное количество. Ежели уборъ будетъ менѣе противъ положеннаго, то офицеровъ, по положенію о военнопоселянахъ, отмѣчать, а землепашцамъ дѣлать выговоръ.
Примѣчаніе. По сему же положенію поступать съ преступниками въ Баркюли, Талпацини, и Комулѣ.
4. Въ Баркюли съ жителей, занимающихся земледѣліемъ, собирать за каждую му[91] по 4 4/5 гарнца хлѣба пшеницею, бобами и арнауткою, а въ зачетъ за солому брать по три гарнца пшеницею. Въ Урумци и Или съ жителей и преступниковъ, сосланныхъ на поселеніе и занимающихся земледѣліемъ, собирать за каждую му по осми столичныхъ гарнцевь[92] крупою и пшеничною мукой. Туркистанскіе крестьяне, занимающіеся землепашествомъ въ Или, обязаны ежегодно взносить въ казну съ каждой души по 16 мѣшковъ ячменемъ, пшеницею, просомъ и Италіянскимъ просомъ; въ Ушѣ брать по три мѣшка съ каждаго семейства.
1. Со скота и товаровъ, получаемыхъ Кашгарцами, Яркянцами изъ-за границы, брать двадцатую часть (5 процентовъ); съ иностранныхъ купцовъ, пріѣзжающихъ со скотомъ и товарами, брать тридцатую часть (3 3/10 процента).
Съ Китайскихъ купцовъ, пріѣзжающихъ сюда со скотомъ и товарами, брать пошлину по сему же положенію.
Съ купцовъ, пріѣзжающихъ изъ Барцзара и Кашмира, брать пошлинъ сороковую часть (2 1/2 процента). Со скота и товаровъ, получаемыхъ Ушскими Туркистанцами изъ-за границы, брать пошлинъ двадцатую часть (5 процентовъ); съ шелковыхъ матерій, бязей и кожъ брать десятую часть (10 процентовъ); съ шелковыхъ матерій, бязей и кожъ, привозимыхъ иностранными купцами, двадцатую часть (5 процентовъ). Съ дробныхъ товаровъ, неподлежащихъ раздѣленію и счету, брать по сдѣланной оцѣнкѣ, мѣдною монетой. Вещи, собираемыя въ пошлину натурою, продавать съ оцѣнки, а деньги отдавать въ казну, и въ исходѣ года рапортовать о расходѣ.
2. Въ Баркюли, Пичанъ, Турпантъ, Урумци, Аксу и Или, съ солдатъ, крестьянъ и торговыхъ людей, при продажѣ и покупкѣ скота, домовъ и имущества, брать съ каждаго лана серебра по 1/100, и съ пуловъ по три со ста.
3. Въ Кашгарѣ, Или, Урумци, Харашарѣ, Пчанѣ и Аксу, съ торговыхъ въ городѣ лавокъ перваго разряда собирать по три, со втораго разряда по два, съ третьяго разряда по одному чину серебра за каждое звено[93] (въ мѣсяцъ).
Въ Пичанѣ съ жилыхъ покоевъ собирать по получину серебра съ каждаго звена.
Съ огородовъ въ концѣ осени собирать по чину[94] серебра за каждую му. Въ Пичанѣ съ огородовъ по близости города собирать серебромъ по 3 1/2 чина за каждую му. Въ Тарбагтаѣ съ торговыхъ лавокъ собирать за каждое звено по одному лану серебра въ мѣсяцъ, а съ лавокъ, при которыхъ есть земля, брать по три чина серебра, сверхъ того съ жителей, имѣющихъ собственные домы и лавки собирать, по семи чиновъ серебра въ мѣсяцъ за каждое звено; съ порожняго мѣста позади лавокъ, равно съ пустыхъ мѣстъ, на которыхъ поставлены шалаши и балаганы, собирать по пяти чиновъ серебра въ мѣсяцъ за каждый участокъ земли, имѣющій въ ширину десять, а въ длину 100 футовъ. Въ Ушѣ съ торговыхъ лавокъ ежемѣсячно собирать поземельнаго оброка по чину серебра съ каждаго звена.
Въ жилыхъ домахъ съ каждаго звена собирать по получину серебра за мѣсяцъ.
Съ огородовъ за каждую му земли въ концѣ осени собирать по два чина серебра. Въ Кучѣ съ торговыхъ лавокъ перваго разряда собирать оброка по два, со втораго разряда по полтора, съ третьяго разряда по одному чину серебра (въ мѣсяцъ).
4. По сѣверной дорогѣ въ Улясутаѣ съ торговыхъ лавокъ перваго разряда собирать по четыре, со втораго разряда по три, съ третьяго разряда по два, съ четвертаго разряда тю одному чину за каждое звено. Въ Кобдо съ торговыхъ лавокъ перваго разряда собирать оброка по три, со втораго разряда по два, съ третьяго разряда по полтора, съ четвертаго разряда по одному чину серебра за каждое звено. Въ Тамирѣ съ лавокъ перваго разряда собирать по три, со втораго разряда по два, съ третьяго разряда по одному чину серебра за каждое звено. Все сіе, отряженные отъ Палаты чиновники, помѣсячно должны собирать и употреблять на расходы, а въ концѣ года присылать отчетъ въ Палату Финансовъ.
1. Туркистанцы разныхъ родовъ, сами занимающіеся земледѣліемъ, обязаны ежегодно взносить въ казну хлѣбомъ десятую часть урожая. Пичанъ ежегодно взноситъ по 4565, Харашаръ по 1400, Куча по 960, да поземельнаго оброка по 25; Шаяръ по 560, Аксу по 6835 1/2, Сайрамъ по 975, Пай по 550 1/2 мѣшковъ, Яркянъ ежегодно взноситъ но 280 батмановъ,
Батманъ содержитъ 5 3/10 мѣшка (21 пудъ 12 фунтовъ); а всего 18,840 мѣшковъ и 48,000 тынгѣ пуловъ.
Каждый пулъ равняется Китайскому чоху; 50 пуловъ составляютъ одну тынгѣ, двѣ тынгѣ равняются лану серебра[95].
Въ сложности сія сумма составляетъ 24,000 лановъ серебра. Еще въ оброкъ съ водяныхъ мельницъ 17 батмановъ и 4 карбура.
О батманѣ см. выше. Карбуръ содержитъ шесть мѣрокъ, шесть гарнцовъ и двѣ пригоршни; всего 92 мѣшка 7 1/2 мѣрокъ.
Пуловъ 30 тынгѣ;
что составляетъ 15 лановъ серебра.
Изъ подвѣдомственныхъ ему городовъ Барчукъ ежегодно взноситъ деньгами по 1200 тынгѣ;
что составляетъ 600 лановъ серебра.
Еще купцы ежегодно взносятъ деньгами по 1500 тынгѣ;
что равняется 750 ланамъ серебра.
Кукъяръ ежегодно взноситъ по девяти батмановъ хлѣба,
что составляетъ 47 7/10 мѣшковъ.
Хотанъ ежегодно взноситъ по 2000 батмановъ хлѣба,
что составляетъ 10,600 мѣшковъ.
Пулами взноситъ по 24,000 тынгѣ;
что составляетъ 12,000 лановъ серебра. Кашгарь ежегодно взноситъ хлѣбомъ по 4000 батмановъ;
что составляетъ 21,200 мѣшковъ.
Хлопчатой бумаги по 1460 чалыковъ.
Чалыкъ въ числѣ равняется десяти гинамъ, въ сложности всего 14,600 гиновъ. Пулами 52,000 тынгѣ;
что составляетъ 26,000 лановъ серебра. Сверхъ сего, ежегодно взноситъ за хлѣбъ, занимаемый у правительства для посѣва, по 692 батмана;
что составляетъ 366 7/10 мѣшка. Еще подвѣдомственное ему мѣстечко Бодэркэ[96] ежегодно взноситъ пулами по 400 тынгѣ;
что составляетъ 200 лановъ серебра.
Ингасарь взноситъ по 540 батмановъ хлѣба;
что составляетъ 2,862 мѣшка.
2. Съ Туркистанцевъ разныхъ городовъ, засѣвающихъ казенныя земли изъ половины, ежегодно собирается хлѣбомъ:
Съ Кучи по 1250, съ Шаяра по 276, съ Аксу по 50 мѣшковъ, съ Яркяни по 1211 батмановъ;
что составляетъ 6658 3/10 мѣшка.
Съ Хотана по 644 батмана;
что составляетъ 3413 1/5 мѣшка.
Съ Ингасара по 32 батмана и 4 карбура;
что составляетъ 172 2/5 мѣшка.
3. Пичанъ ежегодно представляетъ въ дань[97] 200 гиновъ винограда, ю концовъ бязей, 10 носовыхъ платковъ, 4 поясныхъ ножа, 2 ящика сушеныхъ дынь. Яркянь ежегодно представляетъ въ дань 10 лановъ золота, 1000 гиновъ изюму (кишмишу), изъ котораго числа 200 гиновъ отвозятся въ столицу, а остальные 800 продаются на мѣстѣ по временнымъ цѣнамъ. Подвѣдомственный ему городъ Ингасарь ежегодно представляетъ въ дань 20 лановъ золота, Хотанъ представляетъ въ дань 80 лановъ золота.
Въ семъ же числѣ заключаются 20 лановъ золота, которое жители городка Кяріи, занимающіеся добываніемъ золота, представляютъ Двору въ зачетъ 20 батмановъ слѣдующаго отъ нихъ хлѣба.
Кашгаръ ежегодно представляетъ въ дань золота 10 лановъ, изюму 1000 гиновъ, изъ котораго числа 300 гиновъ препровождаются въ столицу; а 800 продаются на мѣстѣ по временнымъ цѣнамъ. Еще подвѣдомственное ему мѣстечко Бодэркэ ежегодно представляетъ въ дань по двѣ штуки глазета. Ушъ ежегодно взноситъ по 1800 гиновъ селитры.
4. Туркистанцы Ушскіе и Аксускіе, по Положенію, утвержденному въ 46-е лѣто правленія Цянь-лунъ (1786), ежегодно сверхъ всего взносятъ по 670 гиновъ горючей сѣры, въ зачетъ 20 1/10 мѣшковъ пшеницы.
Горючей сѣры гинъ оцѣнивается въ 2 1/10 чина, а мѣшокъ пшеницы въ 7 чиновъ серебра;
что вычитать изъ пшеницы, здаваемой въ Или[98].
Сіи три статьи взяты изъ Уложенія Палаты Финансовъ. См. Тетр. ХѴШ,
Положеніе, сколько Туркистанскіе Князья и Беки разныхъ городовъ Новой Лииіи, отправляясъ къ Пекинскому Двору, должны имѣть дорожныхъ вещей и слугъ при себѣ.
|
|
| |
| Князь 1-й степени вещей |
|
|
| служителей |
| |
| Бэйла — -- вещей |
|
|
| служителей |
| |
| Бэйза — -- вещей |
|
|
| служителей |
| |
| Гунъ — -- вещей |
|
|
| служителей |
| |
| Тайцзя — -- служителей |
| |
| Беки 1-го класса, служителей |
| |
| 2-го — -- служителей |
| |
| 3-го — -- вещей |
|
|
| служителей |
| |
| 4-го — -- вещей |
|
|
| служителей |
| |
| 5-го — -- вещей |
|
|
| служителей |
| |
| 6-го — -- вещей |
|
|
| служителей |
| |
| Младшіе братья и сыновья Бековъ… вещей |
|
|
| служителей |
|
Кто пожелаетъ взять служителей болѣе положеннаго числа, тотъ долженъ сбавить по 200 гиновъ вещей за каждаго излишняго человѣка.
Туркистанскіе, Хототскіе и Казачьи Ханы, Князья 1-го и 2-го классовъ иТайцзіи, отправляющіеся ко Двору, должны имѣть при себѣ
|
|
| |
| Ханъ … вещей |
|
|
| служителей |
| |
| Князь 1-го класса вещей |
|
|
| служителей |
| |
| Князь 2-го класса вещей |
|
|
| служителей |
| |
| Бэйла … вещей |
|
|
| служителей |
| |
| Бэйза … вещей |
|
|
| служителей |
| |
| Гунъ … вещей |
|
|
| служителей |
| |
| Чжасакъ-Таицзи … вещей |
|
|
| служителей |
| |
| Простые Тайцзи оть 1-го до 4-го классовъ, вещей |
|
|
| служителей |
|
Кто пожелаетъ взять служителей болѣе положеннаго числа, тотъ долженъ сбавить по 200 чиновъ вещей за каждаго излишняго человѣка.
Сія статья взята изъ Уложенія о Китайскихъ войскахъ (лу-инъ). См. Тетр. XXXIV.
Чингисъ-Ханъ, по покореніи Средней Азіи, раздѣлилъ земли ея на удѣлы. Шесть городовъ Восточнаго Туркистана, какъ-то: Аксу, Харашаръ, Кугу, Ушъ, Кашгаръ и Яркянъ, земли Кэргизовъ и восточную часть Бухары отдалъ сыну своему Чаганьтаю, и назвалъ сіе владѣніе Башбели (Баши-белй); но въ Европѣ оно болѣе извѣстно подъ названіемъ Чаганьтая. Государи сего владѣнія болѣе имѣли пребываніе въ Яркяни: почему я ненахожу излишнимъ пріобщить здѣсь списокъ ихъ именъ по порядку царствованія:
1. Чингисъ-Ханъ.
2. Чаганьтай-Мамаки, сынъ его.
3. Харабай-Субѣги, сынъ его.
4. Даваци, сынъ его.
5. Барданъ, сынъ его.
6. Батуръ-Бохань, сынъ его.
7. Тумоно, сынъ его.
8. Агусъ, сынъ его.
9. Хайду, сынъ его.
10. Самбука, сынъ его.
11. Темюръ-Туглукъ, сынъ его.
12. Хэзри-Хочжа, сынъ его.
13. Сиръ-Эли, сынъ его.
14. Сиръ-Махметъ, сынъ его.
15. Махмутъ (Мягмутъ), сынъ его.
16. Султанъ Юнусъ, сынъ его.
17. Султанъ Ахметъ, сынъ его.
18. Султанъ Сэитъ, сынъ его.
19. Абду-Речитъ, сынъ его.
20. Абду-Регимъ (Абду-рагимъ), сынъ его.
21. Баба-Ханъ, сынъ его.
22. Ахбашъ, сынъ его.
23. Султанъ Ахметъ, сынъ его.
24. Мансуръ, сынъ его.
25. Абдулла, сынъ его.
1. Пегамберъ.
2. Абулъ-Хасимъ, старшій его сынъ,
2-й Ибрагимъ.
3-й Таибъ.
4-й Таиръ.
Али, сынъ Абдарабовъ, родственникъ и зять Пегамберовъ. Сыновья Абулъ-Хасимовы всѣ погибли, а дочь выдана за помянутаго Алія.
3. Имамъ-Хассанъ, старшій сынъ Аліевъ,
2-й Имамъ-Хассанъ.
4. Али-Екперъ, старшій сынъ Имамъ-Хассановъ,
2-й Али-Эсперъ,
3-й Имамъ-Зейнунъ-Абединъ.
5. Имамъ-Маггмешъ-Баныръ, сынъ Имамъ-Зейнунъ-Абедина.
6. Имамъ-Цзяпяръ Садикъ, сынъ его.
7. Имамъ-Муса-Казимъ, сынъ его.
8. Имамъ-Али-Муса-Реза, сынъ его.
9. Сэитъ-Таликъ, сынъ его.
10. Сэитъ-Абдулла, сынъ его.
11. Сэитъ-Эбзалъ, сынъ его.
12. Абдулла, сынъ его.
13. Сэитъ-Агметъ, сынъ его.
14. Сэитъ-Махмутъ, сынъ его.
15. Сэитъ, старшій его сынъ,
2-й Шагасэнь.
16. Шагасюнь, сынъ Шагасэневъ.
17. Сэитъ-Чжалалидинъ, сынъ его.
18. Абдулла, старшій сынъ его,
2-й Сэитъ-Камалидинъ,
3-й Махмутъ.
19. Сэитъ-Бурганидинъ, сынъ Сэить-Камалидиновъ.
20. Миръ-ди-Вана, сынъ его.
21. Эбзаль, старшій его сынъ;
2-й Сэитъ-Махмутъ.
22. Сэитъ-Камалъ, старшій сынъ Сэитъ Махмута;
2-й Сэитъ-Буранидинъ,
3-й Сэитъ-Ахметъ.
23. Сэишъ-Чжалалидинъ, сынъ Сэитъ-Буранидиновъ.
24. Мягту-Азямъ, старшій его сынъ.
2-й Меликъ.
3-й Махмуть.
25. Махмутъ-Эминъ, старшій сынъ Мягту Азяімовъ.
2-й Досъ-Хочжа,
3-й Бога-Одинъ,
4-й Абдулъ-Халекъ,
5-й Махмутъ,
6-й Ибрагимъ,
7-й Исаакъ,
8-й Махмутъ-Али,
9-й Илаліинъ,
10-й Махмутъ,
11-й Седекъ,
12-й Хасанъ,
13-й Шейкъ-Хочжа,
14-й Абдулла.
26. Хасимъ, старшій сынъ Махмутъ-Эминовъ;
2-й Масу,
3-й Меминь,
4-й Махмутъ-Юсупъ.
У ДоСъ-Хочжи сынъ Мустапъ.
27. Хидая-Туньла-Хочжа, старшій сынъ Махмутъ-Юсуповъ,
2-й Кара-Аматъ-Хочжа,
3-й Хань-Хочжа.
У Мустапа сынъ Уши-Хочжа.
28. Яя-Хочжа, старшій его сынъ,
2-й Абду-Сэметь.
3-й Мягеди-Хочжа, который уѣхалъ въ Иньдостанъ,
4-й Гасанъ-Хочжа,
5-й Боранидунь.
Сыновья у Кара-Аматъ-Хочжи:
1-й Абдухаликъ,
2-й Мёминь.
3-й Хассюнь.
У Уши-Хочжи сынъ Сулэйманъ.
29. Хоцзичжань, старшій сынъ Яя-Хочжи,
2-й Махмутъ,
Сыновья у Мёминя:
1-й Муса,
2-й Ша-Хочжа,
3-й Али-Хочжа,
4-й Абдулла,
5-й Хаесюнь,
6-й Парса.
У Сулэйімана сынъ Абдурамана-Хочжа.
30. Борониду, старшій сынъ Махмутовъ,
2-й Хоцзичжань.
Туркистанцы старшаго называютъ Чунъ-Хочжамъ, младшаго Цицинъ-Хочжамъ. Чунъ значитъ старшій, Цицинъ младшій; Хочжамъ зыачитъ: мойХочжа[99].
Сыновья у Мусы:
1-й Махмутъ,
2-й Махмутъ-Эминъ.
3-й Арибъ.
31. Баба-Хочжа, сынъ Махмутовъ:
Изъ дома Чжоросъ, господствовавшаго изъ четырехъ Ойратскихъ домовъ, были слѣдующіе Государи, подъ названіемъ Тайцзи:
1. Бохань, родоначальникъ Чжороскаго дома. Отъ него до Цеванъ-Дорцзи-Намгяла считается 18 колѣнъ.
2. Улиньтай-Бадань-Тайши, сынъ его,
3. Гохай-Даё, сынъ его.
4. Орлукъ Ноинь, сынъ его.
5. Башулинъ-Цинсынь, сынъ его.
6. Эсэнь-Ноинь, сынъ его.
7. Эсмешъ-Дархаяь-Ноинь, второй его сынъ.
Старшій, Боро-Нахалъ, былъ основателемъ особливаго поколѣнія; см. ниже Дурботъ.
8. Эстуми, сынъ его.
9. Хамукъ-Тайши, сынъ его.
10. Арха-Цинсынь, старшій сынъ его.
Младшіе сыновья его: Аксай-Таиши и прочіе, были родоначальниками особливыхъ поколѣній.
11. Онгочу, сынъ его;
12. Була-Тайши, сынъ его;
13. Хара-Хула, четвертый сынъ его;
14. Батуръ-Хонь-Тайцзи, старшій сынъ его.
Второй сынъ Мэргэнь-Дацинъ и братья его были основателями особливыхъ поколѣній.
15. Сэнге, пятый сынъ его.
Старшій сынъ Чечень и прочіе были основателями особливыхъ линій или поколѣній. Галдань, младшій братъ его, наслѣдовавшій престолъ съ утвержденія Далай-Ламы, подъ наименованіемъ Бошокту-Хана. Нѣкоторые называютъ его Галдань-Бошокту-Ханъ; но Бошокпту не есть имя, а наименованіе[100].
16. Цеванъ-Рабдань, старшій его сынъ.
Младшіе сыновья: Сокомъ-Рабдань и прочіе были основателями особливыхъ боковыхъ линій.
17. Галдань-Церынъ, старшій сынъ его.
Младшіе сыновья: Лосанъ-Шонну и пр. были основателями особливыхъ линій.
18. Цеванъ-Дорчжи-Намгялъ, младшій сынъ его. Трегтй сынъ Цеванъ-Чжаси былъ основатлемъ особливой боковой линіи Лама-Дарцзе былъ старшій побочный братъ, похитившій престолъ у Цеванъ-Дорчжи Намгяла.[101]
Боро-Нахалъ, старшій сынъ Эсэнь-Ноиневъ, внукъ Боханевъ въ 7-мъ колѣнѣ, былъ основателемъ Дурботскато поколѣнія, въ которомъ были слѣдующіе Тайцзіи:
1. Боро-Нахалъ.
2. Эшхе-Тайши, сынъ его.
3. Янишъ-Тайнга, сынъ его.
4. Тэргэту-Тайши, сынъ его.
5. Галдань, старшій сынъ его,
2-й Далай-Даши-Тайши.
3-й Бао-Илдыръ,
6. Хахалдай-Ноинь-Убаши, сынъ его.
1. Аксагалтай-Ноинь, основатель Хошотскаго дома. Чжоросъ и Дурботъ собственно суть одинъ домъ; послѣдній отдѣлился отъ перваго уже послѣ побѣга Тургутовъ на сѣверъ. Но Хошотъ и Хойтъ и прежде были особливыми домами, другаго отъ Чжоросовъ происхожденія. Предки Хошотовъ выше Аксагалтай-ноиня неизвѣстны.
2. Урукъ-Тэмуръ, сынъ его.
3. Болотъ-Бого, сынъ его.
4. Болопть-Тэмуръ, сьтнъ его.
5. Дурынъ-Таибу, сынъ его.
6. Тугудуй, сынъ его.
7. Нагодай, сынъ его.
8. Саймолху, сынъ его.
9. Кусуи, сынъ его.
Отъ сихъ девяти колѣнъ не было боковыхъ линій.
10. Обокъ, старшій сынъ его, внукъ Аксагалтаевъ въ десятомъ колѣнѣ.
2-й сынъ Бобей.
11. Ядай-Цинсынь, сынъ его.
У Бобея сынъ Ханай-Ноинь-Хонгоръ, а старшій его сынъ Ханикту-Сіету отдѣлился и ушелъ къ Хухонору.
12. Байбагасъ, старшій сынъ Ханай-Ноинь-Хонгоровъ, внукъ Аксагалтай-Ноиневъ въ 12 колѣнѣ.
2-й его сынъ Хундулынь-Убаши.
4-й Чжасакъ-Тойяь,
5-й Буинь-Отхонь.
Третій сынъ его Гуши-Ханъ (Туру-Байху) составилъ особливую линію, и переселился къ Хухунору.
Сыновья у Ядай-Цинсыня:
1-й Цинъ.
2-й Чуйкуръ.
3-й Хамукъ.
4-й Хасакъ.
13. Эрдэни, старшій сынъ Чуйкуровъ, внукъ Аксагалтай-Ноиневъ въ 13-мъ колѣнѣ. Далѣе, въ подданствѣ Китая.
1. Алдаръ-Хошоци. Во время замѣшательствъ, произведенныхъ Амурсаною, домъ сей прекратился. Предки же выше Алдара неизвѣстны.
2. Вэйчженъ-Хошоци, сынъ его.
У Вэйчженъ-Хошоци сыновья:
1-й Шандуръ,
2-й Цимгуръ,
3-й Чжамцза,
4-й Эши-Данцзэнь.
3. Амурсана. Ботолокъ, вторая жена Вэйчженъ-Хошоціева, прежде была за Хошотскимъ Дань-Чжуномъ. Когда-Цеванъ-Рабдань убилъ его, то Ботолокъ осталась послѣ него беремеиною, и, будучи взята Вэйчженомъ, родила Амурсану. Симъ образомъ Амурсана, происшедшій отъ дома Хошотовъ, сдѣлался Хошаскимъ Тайцзіемъ, и былъ причиною погибели сего дома.
Сіи четыре статьи взяты изъ Географическаго Словаря, изданнаго Китайскимъ правительствомъ, подъ названіемъ Си-юй Тхунъ-вынь-чжи. О Государяхъ дома Чингисова и Пегамберова см. Тетрадь XI; о Государяхъ изъ дома Чжоросъ см. Тетр. VII; о Тайцзіяхъ изъ дома Дурботъ Тетр. IX; о Тайцзіяхъ изъ домовъ Хошотъ и Хойтъ Тетр. X.
Соцеюй
Сулэ
Сюсюнь
Словань
Тарбагтай
Угэшанели
Улэй
Уми
Урумци
Усунь
Утанвцыли
Ушъ
Харашаръ
Хуху
Цюго
Цзинцьзю
Цзюйльи западный
Цзюйльи восточный
Цзюймо
Цзюйли
Цзюйлэ
Чеши западный
Чеши восточный
Чжибинь
Шанего
Шаненань
Юйли
Юйлижи
Юйту
Юйтямь
Юечжи
Яньци
Яркянь
Ячжа
- ↑ Правленіе Цянь-лунъ началось въ 1736, кончилось 1795 годомъ; продолжалось 60 лѣтъ. Государь сего правленія по смерти наименованъ Шунь-ди.
- ↑ Сіи округи находились: Чи-гинь-вэй въ Юй-мынь, Ша-чжеу-вэй въ Ша-чжеу, Иву-вэй въ Комулѣ.
- ↑ У Китайцевъ для внутренней стражи и понынѣ содержатся по дорогамъ караулы или пикеты, въ пяти ли одинъ отъ другаго. Сей караулъ состоитъ изъ двора для офицера съ солдатами, и четвероугольной пирамидальной башенки, на которой, въ случаѣ военной опасности, зажигаютъ сигнальный огонь.
- ↑ Правленіе Кхань-си началось въ 1662 году, кончилось въ 1722; продолжалось 61 годъ. Государь сего правленія знаванъ Жинь-ди.
- ↑ Правленіе Юнъ-чженъ началось въ 1725 кончилось въ 1755 году, продолжалось 15 лѣтъ. Государь сего правленія названъ Сянь-да.
- ↑ Хами и Комулъ суть слова однозначащія.
- ↑ Могу есть простонародное Китайское слово, означающее грибы всякаго рода. Китайцы симъ именемъ называютъ шампиньоны особливаго вида, которые родятся на мѣстахъ навозныхъ, и отъ обыкновенныхъ шампипьоновъ разнятся тѣмъ, что имѣютъ исподнюю сторону не фіолетовую, а бѣлую. Сіи грибы вкуснѣе шампиньоновъ, пахучи, и сушеные идутъ въ большомъ количествѣ изъ Монголіи въ Китай, гдѣ составляютъ деликатнѣйшую приправу въ кушаньяхъ. Китайцы называютъ ихъ Кхэу-мо, т. е, заграничные грибы.
- ↑ Лино-шань значитъ Чудотворная Гора, Фу-шеу-шань значитъ: Гора счастія и долголѣтія.
- ↑ Сей самый городъ Россіяне ошибочно называютъ Гулчжею.
- ↑ Онъ же называется и Главнокомандующимъ (Цзянъ-Цзюнь); совѣтники или помощники его (Цань-цзань-дачень) названы Главноуправляющими.
- ↑ Въ подлинникѣ: Сайлиму-норъ.
- ↑ Мѣсто сіе темно. Или впадаетъ въ Балхси-норъ.
- ↑ Что составитъ 1136 пудовъ и 14 1/2 фунтовъ чистаго серебра. Въ Россійскомъ фунтѣ содержится 11 Китайскихъ лановъ на казенный вѣсъ. Ланъ равняется 227 копейкамъ чистымъ серебромъ.
- ↑ Россіяне называютъ его Чугучагомъ.
- ↑ Въ 1817 году сей Князь еще былъ живъ и помнилъ нѣсколько Русскихъ словъ.
- ↑ Фэй-цуй есть названіе ярко-лазуреваго цвѣиа перьевъ птицы Фэй-цуй-няо. Сія птица величиною съ дрозда, перья на спинѣ и хвостѣ голубыя съ чернымъ ободомъ, пухъ также черный, голова сверху черная, глаза черные, шея вокругъ бѣлая, брюхо и подхвостье рыжеватаго цвѣта, носъ блѣднокрасный и клинообразный, около двухъ дюймовъ длиною: ноги блѣднокрасныя, короткія; водится около воды, лишаясь насѣкомыми и рыбками. На сихъ птицахъ въ южномъ Китаѣ краска перьевъ весьма яркаго цвѣта, и прекрасная настилка изъ лазуревыхъ ихъ перьевъ въ головныхъ уборахъ представляется наилучшею финифтью.
- ↑ Пичанъ зависитъ отъ Турлана: но прежде поставленъ потому, что Китайскій гарнизонъ имѣетъ пребываніе въ семъ городѣ.
- ↑ На картѣ нѣтъ сего города.
- ↑ Въ семъ переводѣ классы чиновниковъ положены по Китайскому Уложенію, и сходствуютъ съ Россійскими; но только вмѣсто Россійскихъ четырнадцати классовъ, Китайцы имѣютъ семь, изъ которыхъ каждый подраздѣляется на старшій и младшій. Симъ образомъ первому классу Китайскому соотвѣтствуютъ наши первый и второй, второму третій и четвертый, и т. д.
- ↑ Сіи тѣлохранители составляютъ корпусъ кавалергардовъ при Китайскомъ Дворѣ, и всѣ офицеры. Они содержатъ караулъ въ южныхъ и сѣверныхъ воротахъ, непосредственно ведущихъ во дворецъ. Избираются большею частію изъ Китайцевъ, прошедшихъ три военныя испытанія; по окончаніи придворной службы, поступаютъ къ разнымъ военнымъ должностямъ. По искуству въ военныхъ упражненіяхъ, сей корпусъ можно почесть регулярнымъ. При испытаніи ихъ уважается не ростъ, а проворство и сила.
- ↑ Займищами въ Сибири называются обширныя болотистыя мѣста, покрытыя водою и водянымъ тростникомъ.
- ↑ См. въ концѣ книги статью о мѣрахъ.
- ↑ Сія изображенія должны принадлежать Ламамъ, которые въ своихъ храмахъ имѣютъ изображенія праведниковъ ихъ, писанныя живописью на холстѣ и шелковыхъ матеріяхъ; есть и ваянныя изъ мѣди и позолоченныя. Монголы называютъ ихъ общимъ именемъ Бурханъ, что значитъ праведникъ.
- ↑ Наслѣдникъ достоинства его нынѣ живетъ въ Пекинѣ по западную сторону Дворцоваго города подлѣ подворья Сы-и-гуань. Онъ управляетъ ротою мастеровыхъ Туркистанцевъ, при Дворѣ служащихъ, и свободно исповѣдуетъ свой законъ; по должности, такъ какъ и другіе Туркистанцы, ходитъ въ Китайскомъ, а запросто въ національномъ одѣяніи. Голову всю брѣетъ, а при выходѣ изъ дома пришиваетъ къ шляпѣ подкосокъ.
- ↑ Тэнге значитъ низанка, по-Кищайски чуань, а просто дло. Сіе толкованіе ошибочно. Слова сто пуловъ также ошибка. Тэнге содержитъ въ себѣ 50 пуловъ: ибо Туркистанскій пулъ вдвое болѣе Китайскаго чоха. 10 тэнге составляютъ низанку, по-Туркистански сэръ.
- ↑ Кхара-пуло значишъ черная деньга; такъ Туркистанцы называютъ Китайскую деньгу, отливаемую изъ желтой мѣди, въ которой содержится мѣди 3/5 и Цинка 2/5 Туркистанскіе пулы изъ красной мѣди одинаковой съ Китайскою формы, т. е, круглые съ четвероугольнымъ въ срединѣ отверстіемъ: на одной сторонѣ названіе города на Маньчжурскомъ и Турецкомъ языкахъ; а противоположная сторона пустая.
- ↑ Каждый чиновникъ, отправляемый въ Пекинъ съ данію, обязанъ вещи, въ дань подносимыя, изготовлять на собственный счетъ, и наградою, опредѣленною за то отъ Китайскаго Двора, одинъ пользуется. Туркистанцы уважаютъ число девять, и дань ихъ всегда состоитъ изъ девяти вещей одного вида. Каждому, ѣдущему съ данію, дозволено имѣть при себѣ часть товаровъ, тяжесть которыхъ ограничена постановленіемъ соотвѣтственно классу. Провозъ сихъ товаровъ Китай принимаетъ на свой отчетъ и притомъ безъ пошлинъ. (См. въ прибавл. ст. 4.) Туркистанцы привозятъ болѣе бѣлую яшму и мелкія мерлушки какъ черныя, такъ и сѣрыя. Бываютъ лисьи мѣхи, сушеные плоды, бумажныя и шелковыя матеріи и пр., но сей торгъ вообще маловаженъ.
- ↑ Въ 1800 году 150 военно-поселянъ переведены въ городскій гарнизонъ, а остальные 250 человѣкъ засѣваютъ 50 цянъ земли.
- ↑ Горную яшму добываютъ такимъ образомъ: къ выбранному мѣсту накладываютъ кучу дровъ. Когда сгорятъ сіи дрова, то жженую яшму отсѣкаютъ кусками, ибо неперегорѣвшую очень трудно отсѣкать. Для сей работы при горахъ живутъ подрядчики съ запасными дровами.
- ↑ Кашъ значитъ разноцвѣтный, гардъ — кирпичное зданіе. Здѣсь много разноцвѣтныхъ кирпичныхъ зданій, отъ чего и названіе дано. Еще говорятъ, что слово Кашгаръ означаетъ богатый. Зaмѣч. Сочинителя.
- ↑ Въ 1816 году Ташмелекскій Ахунъ Заа-дунъ предпріялъ свергнуть Китайское иго; но, будучи обманутъ Кэргизами, обѣщавшими ему помощь, при первомъ открытіи военныхъ дѣйствій пойманъ и казненъ. Сынъ его Собага-дунъ, имѣвшій въ 1818 году двѣнадцать лѣтъ отъ роду, содержался въ Пекинской тюрьмѣ до возраста. Ежели небылъ прощенъ, то въ 1825 году долженъ быть казненъ.
- ↑ Вмѣсто Даванъ, надлежитъ поставить Кангюй, древнѣйшее имя сего народа. Подобная же ошибка сдѣлана въ книгѣ Хуанъ-цинъ Чжи-гунь-тху, изданной правительствомъ.
- ↑ Надлежало бы сказать бархатъ.
- ↑ Подъ аманями здѣсь разумѣются аулы.
- ↑ Подъ Аньцзичжаномъ должно разумѣть владѣніе Коканъ.
- ↑ Сарафаны и шубы, или кафтаны. Сочинитель всѣ Русскія платья называетъ именами Китайскихъ одеждъ.
- ↑ Три рода Китайской вѣжливости при взаимномъ свиданіи.
- ↑ Кажется, здѣсь сочинитель разумѣетъ какіе-либо Русскіе башмаки или лапти, у которыхъ есть головки, но нѣтъ передковъ.
- ↑ Сочинитель, будучи Китаецъ, все примѣчаемое имъ за границею одобрялъ или охуждалъ въ сообразность Уложеніямъ и обыкновеніямъ своего отечества. У Китайцевъ съ семи лѣтъ отдѣляютъ дѣвушекъ отъ мальчиковъ, и особо воспитываютъ.
- ↑ Правда, что въ Монголіи Ламы также и врачи; правда и то, что у Монголовъ чистота дѣвства и ложа супружескаго не въ большомъ уваженіи: но неможетъ быть, чтобъ помянутыя обыкновенія были всеобщи. Китайцы склонны къ язвительнымъ насмѣшкамъ надъ другими народами.
- ↑ Собственно Цеванъ-дорцзи-ачжа-намгялъ.
- ↑ Собственно Цевани-чжаши.
- ↑ См. въ Прибавленіяхъ № 9.
- ↑ Амурсана былъ послѣдній Калмыцкій Ханъ: но онъ, какъ бунтовщикъ, отложившійся отъ Китая, непочитается въ числѣ Хановъ. Ханьша, жена его, привезена въ Пекинъ, гдѣ вскорѣ, по заключеніи въ тюрьмѣ, родила сына, который воспитанъ и умеръ въ той же тюрьмѣ, имѣя около сорока лѣтъ отъ роду.
- ↑ Хочжа здѣсь принимается почти за прозваніе: у Сочинителя Хочжо.
- ↑ У сочинителя старшій названъ Буладунь, младшій — Хоцзичжанъ.
- ↑ Абдукеримъ почитался славнымъ воиномъ, и одаренъ былъ такою тѣлесною силою, что одинъ могъ биться съ двумя стами вооруженныхъ солдатъ.
- ↑ По совершенномъ покореніи Чжуньгаріи и Восточнаго Туркистана, въ 1767 году, когда армія возвратилась изъ похода, въ Пекинѣ, — въ одномъ зданіи западнаго сада, называемомъ Цзы-гуанъ-гэ, поставлены портреты ста офицеровъ, пятидесяти отличившихся военными подвигами и пятидесяти содѣйствовавшихъ успѣхамъ оружія дѣятельнымъ исполненіемъ разныхъ препорученій по арміи. Первое мѣсто между сими портретами занимаютъ: Чжао-хой и Фудэ.
- ↑ Это опечатка, отъ Кучи до Яркяни 1995 ли: слѣд. должно доставить около 2000.
- ↑ Отъ Цзя-юй-гуань-до Аксу 5150 ли.
- ↑ Генералъ есть тамошній Цзянь-цзюнб (полководецъ). Примѣч. Сочин.
- ↑ Кынгэлтула есть названіе Русскаго пограничнаго караула.
- ↑ Сочинитель полагаетъ, что предѣлы Китая простираются до Каспійскаго моря. Прим. Перев.
- ↑ Должно быть названіе хребта Кара-тагъ, или Монгольское слово Хара-тала.
- ↑ Чжасакъ на Монгольскомъ языкѣ значитъ управляющій. Сей титулъ Китайское правительство приписываетъ Монгольскимъ Князьямъ, владѣющимъ поколѣніями.
- ↑ Созвѣздіе Бэй-дэу, есть большой медвѣдь, состоящій изъ семи звѣздъ, расположенныхъ въ видѣ мѣрки съ рукою, отъ чего по-Китайски называется Бэй-дэу, что значитъ сѣверная мѣрка.
- ↑ Въ Китаѣ нѣтъ сѣнокосовъ; овса также мало сѣютъ. Скотъ кормятъ сѣчкою, изъ просяной соломы съ отрубями перемѣшанною, а вмѣсто овса даютъ скоту гаолянъ пополамъ съ вареными волчьими бобами (лупинами).
- ↑ Китайцы сѣютъ хлѣбъ чрезбороздно, и дикую траву, растущую въ пустыхъ промежуткахъ, пропалываютъ бороздникомъ до трехъ разъ въ лѣто.
- ↑ Жицзи значитъ постъ (ураза); а не разговѣніе. Праздникъ разрѣшенія поста называется аитъ. У Туркистанцевъ сей постъ чрезъ три года подаётся однимъ мѣсяцомъ назадъ; отъ сего, по истеченіи тридцати-трехлѣтняго круга, изъ ежегодныхъ остаточныхъ девяти не съ большимъ сутокъ составляется у нихъ високосный годъ.
- ↑ Сіе обыкновеніе искони и донынѣ продолжается.
- ↑ Это есть жертвоприношеніе въ воспоминаніе, какъ Авраамъ хотѣлъ принесть сына своего Исаака на жертву.
- ↑ Это поминки, отправляемыя на могилахъ родственниковъ. Мужчины прорѣзываютъ дыры на ушахъ и кожѣ прошивъ кадыка, а женщины только отрезываютъ у себя клокъ волосъ.
- ↑ Это первый день весны. Туркистанцы проводятъ отъ сего дня цѣлую недѣлю въ гуляніи въ полѣ, такъ какъ у насъ первое число Мая.
- ↑ Дѣвушки заплетаютъ волосы въ семь косъ, назади рядомъ расположенныхъ; въ каждую косу вплетаютъ красный снурокъ или плетешокъ.
- ↑ Въ Туркистанѣ домы съ плоскими кровлями. Если кто умретъ, то неимѣютъ обыкновенія извѣщать родственниковъ о семъ, а приглашаютъ Каляндаровъ, которые, съ полуночи взошедши на кровлю, гдѣ покойникъ, поютъ стихи по умершемъ до самой зари. По сему самому всѣ узнаютъ, что въ ономъ домѣ есть покойникъ, и родственники должны итти туда, недожидаясь извѣстія.
- ↑ Въ Туркистанѣ отправляютъ сорокодневное моленіе по умершемъ.
- ↑ Бухарскій халатъ.
- ↑ Можетъ быть, бѣдные, у которыхъ нѣтъ лѣтняго колпака для перемѣны зимняго.
- ↑ То-есть, одна половина, а кругомъ содержитъ до 12 дюймовъ Китайскихъ.
- ↑ Въ Туркистанѣ обоего пола, и возрастные и малые, носятъ колпаки остроконечные, зимніе съ узкимъ околышемъ. Изъ одѣянія у мужчинъ Бухарскіе халаты, зимою мѣховые сапоги на маленькихъ высоковатыхъ, внизу съуженныхъ каблукахъ. У женщинъ верхнее одѣяніе распашное; напереди противъ груди тремя или четырьмя пуговицами застегиваемое, а исподнее платье глухое.
- ↑ Тагаръ есть холщовый мѣшокъ, неопредѣленной мѣры. О мѣрахъ см. въ № 5 дополнительныхъ статей.
- ↑ Туркистанцы по сіе время не ввели въ обыкновеніе ни вилокъ, ни Китайскихъ палочекъ; а всякую пищу, даже кашу изъ сарацинскаго пшена, берутъ пальцами.
- ↑ То-есть, первому мѣсяцу нѣтъ особливаго имени, какъ у Китайцевъ; а новолуніе начинаютъ не съ настоящаго нарожденія лупы.
- ↑ Сіи окна бываютъ крытыя. Въ стѣнахъ оставляютъ весьма малыя окна, подобныя нашимъ слуховымъ, опасаясь воровства, которое въ Туркистанѣ не необыкновенно.
- ↑ Бостанъ есть садъ съ цвѣтами, бесѣдками и водянымъ каналомъ. Вода обыкновенно умѣряетъ и жаръ и сухость лѣтняго воздуха.
- ↑ Ахуны, при моленіи о дождѣ, навязываютъ безоаръ на таловую вѣтвь, и погружаютъ въ воду, а послѣ сего обращаютъ оный надъ головою, читая молитву или заклинаніе. Сіе составляетъ богослужебный обрядъ. Лѣтомъ отравляющіеся въ дальнюю дорогу покупаютъ безоаръ, или даютъ оный Ахуну, знающему наговаривать Ахунъ вырываетъ изъ хвоста черной лошади 70 волосовъ, сплетаетъ сѣточку, и, прочитавъ надъ безоаромъ заклинаніе, завершываетъ его въ сію волосяную сѣточку, и отдаетъ отъѣзжающему. Когда очень жарко, то путешествующій затыкаетъ сей безоаръ за поясъ, и вскоре находятъ облака. Какъ скоро ненужна пасмурность, то развернувши безоаръ, кладутъ подлѣ огня, и облака тотчасъ разсѣваются. Когда безоаръ недѣйствуетъ, то употребляющій приписываетъ сіе собственнымъ грѣхамъ.
- ↑ Тасъ есть общее названіе луку.
- ↑ Это должна быть жимолость.
- ↑ Сіе названіе, такъ какъ и названія слѣдующихъ двухъ статей, по неизвѣстности вещей, переведены съ Китайскаго буквально.
- ↑ По-Туреціій пцстя; суть Индійскія писташки, величиною и строеніемъ совершенно сходныя съ Сибирскими кедровыми орѣхами, но скорлупу имѣютъ зеленоватую, а ядро зеленое.
- ↑ Кажется, что сіи каменья должны быть острыя вершины горъ, выходящія изо льдовъ.
- ↑ Вѣроятно, что таковое возвышеніе и пониженіе сочинитель относитъ къ горѣ, взятой отъ ея основанія до послѣднихъ вершинѣ: ибо самовидцы увѣряли меня, что великаго приращенія и уменьшенія льдовъ непримѣтно.
- ↑ Думать надобно, что сей звѣрь священный и орелъ немогли бы служить проводниками по врожденному внушенію, если бы на дорогѣ небыло приманки изъ набросанныхъ костей.
- ↑ Сочинитель разумѣетъ Будистовъ Китайскихъ.
- ↑ Сіе слово испорчено Китайскимъ выговоромъ.
- ↑ И сіе слово испорчено Китайскимъ выговоромъ.
- ↑ Одѣяніе ихъ, такъ какъ и Китайскихъ монаховъ, Даосы называемыхъ, шьется изъ лоскутовъ трехъ или четырехъ цвѣтовъ на подобіе шахмата. Правило презрѣнія міра предписываетъ имъ ходить въ рубищахъ, и они шьютъ сіи рубища хотя изъ новыхъ тканей, но изъ лоскутковъ разнаго цвѣша, представляя чрезъ то ветхость.
- ↑ Слово базаръ значитъ рынокъ, подъ которымъ разумѣется и сборъ людей и самое мѣсто сбора. Базарный день называется Азна базаръ, Азна есть седьмой день, и соотвѣтствуетъ нашей пятницѣ.
- ↑ Обо есть самый курганъ, предъ которымъ дѣлаютъ поклоненіе.
- ↑ Дань есть портяной мѣшокъ; онъ вмѣщаетъ 10 дэу; дэу 10 шенъ; шенъ — 10 гэ; гэ — 10 чжо, Сей же мѣшокъ по вѣсу содержитъ 4 пуда 14 1/2 фунтовъ муки, и тогда называется ши; дэу есть мѣрка, шенъ — гарнцъ, гэ — пригоршня, чжо--горсть.
- ↑ Му есть мѣра земли, содержащая 1200 квадратныхъ футовъ, то есть, 80 длины и 75 футовъ въ ширину. Англинскихъ футовъ 1265). Цинь есть мѣра земли, содержащая 100 му или 120,000 квадратныхъ футовъ, 2448 Россійскихъ квадратныхъ саженъ, и 48 квадр. футовъ.
- ↑ Въ Пекинѣ считается десять гарнцевъ въ мѣрѣ.
- ↑ Звеномъ называется часть покоя отъ колонны до колонны, имѣющая отъ 9 до 13 футовъ длины по фасаду.
- ↑ Гинъ есть вѣсъ количества. Онъ дѣлится на 16 лановъ; ланъ на 10 чиновъ, чинъ на 10 фуновъ, фунъ на 10 ли. Въ Россійскомъ фунтѣ содержится 11 лановъ, или 111 чиновъ на казенный Китайскій вѣсъ. Гинъ, ланъ, чинъ и фунъ, суть Монгольскія слова: по-Китайски выговариваются чинъ, лянъ, цянъ и фынъ. Россіяне познакомились съ Монтолами еще до вступленія въ дружескія связи съ Китаемъ: по сей причинѣ начали употреблять помянутыя слова по выговору Монгольскому. Ланъ равняется унцу, чинъ золотнику, фунъ долѣ. Ли есть слово Китайское; ли серебра въ цѣнѣ равняется одному пулу или чоху — мѣдной деньгѣ Китайской. Слово чохъ превращено изъ Монгольскаго чжасу, или чжаосу, по-Китайски называется цянь.
- ↑ Это ошибка. Туркистанская денежная связка содержитъ 500 пуловъ двойныхъ, и называется тынгѣсэръ, Одна тынгѣ-сэръ равняется лану чистаго серебра, а Китайскихъ торговыхъ связокъ двѣ: ибо Китайскіе чохи вдвое менѣе прошивъ Туркистанскихъ. Впрочемъ, можетъ быть, находятся мѣстныя измѣненія. Пр. Пер.
- ↑ Неизвѣстное мѣстечко.
- ↑ Это не есть та дань, съ которою Туркистанскіе чиновники ежегодно поочереди пріѣзжаютъ къ Пекинскому Двору.
- ↑ Сверхъ всего, есть сборъ портяными мѣшками и веревками, для отправленія податей къ главнымъ сборнымъ мѣстамъ.
- ↑ Сіи самые два брата, по освобожденіи изъ плѣна Чжуньгарскаго, имѣли войну съ Китаемъ.
- ↑ Какъ Галданъ имѣлъ упорную войну съ Китаемъ, то сія Держава, въ отмщеніе, непризнаетъ его законнымъ Государемъ.
- ↑ Дорчжи — Дорцзи, Дарцзѣ — Дарчжа, выговариваются двояко.