Опера. Или искусство сделаться в один год знаменитым тенором (Дорошевич)/ДО
Текст содержит фрагменты на иностранных языках. |
Текст содержит цитаты, источник которых не указан. |
| Опера. Или искусство сдѣлаться въ одинъ годъ знаменитымъ теноромъ : Посвящается всѣмъ, у кого плохи дѣла |
| Опубл.: «Одесскій листокъ», 1895, № 273. Источникъ: Дорошевичъ В. М. Собраніе сочиненій. Томъ VIII. Сцена. — М.: Товарищество И. Д. Сытина, 1907. — С. 45. |
Идите въ теноры.
Лучшая изъ профессій. Вашъ капиталъ у васъ въ горлѣ.
Теноръ напоминаетъ того счастливца изъ сказокъ Шехеразады, котораго добрый волшебникъ наградилъ способностью плевать золотомъ.[1]
Куда ни плюнетъ, — золотой.
Теноръ — это самая выгодная профессія.
Если у него одинъ крикъ, и никакого умѣнья, говорятъ:
— Но что за богатый матеріалъ!
Если пропалъ голосъ, увѣряютъ:
— Зато умѣнье!
Мы слышали г. Кардинали, довольно безобразнаго крикуна, и восхищались.
— Теперь онъ не того… Но что это будетъ за пѣвецъ! Какія данныя!
Учитывали его будущія высокія ноты и выдавали подъ нихъ аплодисменты, въ видѣ варрантной ссуды.
Я слышалъ старичка Нодэна.
Никакого голоса, зато:
— Ахъ, какъ онъ пѣлъ раньше!
И его награждали аплодисментами въ видѣ пенсіи.
А онъ ужъ переводилъ ихъ у антрепренера на звонкую монету по существующему курсу на теноровъ.
Теноръ — это человѣкъ, который поетъ голосомъ, своимъ прошлымъ и своимъ будущимъ.
Къ тому же ему вѣчно будутъ подпѣвать психопатки.
Относительно этихъ послѣднихъ онъ можетъ быть спокоенъ.
Онѣ будутъ всегда.
Точно такъ же, какъ луна можетъ быть спокойна, что у нея будутъ собаки и поэты, которые станутъ на нее лаять.
«Онѣ» и «они» будутъ на нее выть совершенно независимо отъ того, будетъ она въ фазѣ полнолунія, новолунія или на ущербѣ. Имъ все равно, потому что восторгаться ихъ потребность.
То же самое и психопатки. Поклоняться — ихъ потребность, и у васъ всегда будетъ толпа поклонницъ, удовлетворяющихъ этой ихъ потребности.
Я не говорю уже объ успѣхахъ.
Теноръ въ этомъ отношеніи внѣ сравненія и конкуренціи.
Онъ имѣетъ успѣхъ не потому, что онъ самъ красивъ, мужественъ, храбръ, благороденъ.
Отъ каждаго изъ насъ потребуютъ предъявленія одного изъ этихъ качествъ, хотя бы въ небольшомъ размѣрѣ.
— Есть ли оно у васъ?
Теноръ же имѣетъ успѣхъ потому, что Манрико — благороденъ, Рауль — храбръ, Эрнани — мужественъ, а Фаустъ носитъ голубое трико.
Послѣднее самое главное!
Итакъ, теперь, когда я выяснилъ вамъ всѣ выгоды теноровой профессіи, мнѣ остается только перейти къ главному:
— Какъ сдѣлаться знаменитымъ теноромъ?
Очень просто.
Поступите въ извозчики.
— Въ извоз…
Непремѣнно! Публика ужасно любитъ, чтобъ передъ ней пѣли бывшіе сапожники, портные, извозчики, мясники.
Она обожаетъ «случайные открытые таланты». И это «открытіе» должно произойти по возможности патетически.
Знаменитый импрессаріо летѣлъ къ неменѣе знаменитому тенору, который закапризничалъ и отказался пѣть.
— Кѣмъ я его замѣню? — съ ужасомъ думалъ импрессаріо и нетерпѣливо понукивалъ извозчика. — Скорѣе!
Да на бѣду попался прескверный извозчикъ, — импрессаріо разозлился и ударилъ его по шеѣ.
Извозчикъ пронзительно крикнулъ.
— Да это do-dièze[2], — воскликнулъ изумленный импрессаріо и заключилъ извозчика въ объятія.
Такъ долженъ быть найденъ теноръ.
Недурно, конечно, если вы при этомъ возьмете и споете, по просьбѣ импрессаріо, тутъ же народную пѣсенку, соберете толпу народа, васъ отправятъ въ участокъ, и околоточный (за отсутствіемъ комиссара его можетъ замѣнить простой городовой), узнавъ, что передъ нимъ будущее свѣтило, извинится передъ вами.
Полиція иногда отличается предусмотрительностью!
Далѣе вамъ слѣдуетъ поступить къ какому-нибудь знаменитому учителю пѣнія.
Но Боже васъ сохрани у него учиться.
Публика любитъ «самородковъ». Толпа не переноситъ превосходства и не допускаетъ, чтобъ пѣвецъ понималъ больше, чѣмъ она, въ музыкѣ.
Увлеките жену вашего учителя, заведите корреспонденцію съ его дочерью и наговорите ему дерзостей, но только сдѣлайте такъ, чтобъ онъ васъ выгналъ.
Когда васъ выгонятъ такимъ образомъ отъ четырехъ профессоровъ и изъ трехъ консерваторій, — ваше музыкальное образованіе закончено.
Подписывайтесь на всѣ итальянскія театральныя газеты, уѣзжайте въ Кишиневъ и посылайте телеграммы изъ Буэносъ-Айреса:
— Теноръ Пшенини имѣлъ колоссальный успѣхъ. Triomfo completto, successo piramidale. Tutti arie bissati.[3] Публика вынесла его на рукахъ.
Какое дѣло редакціи, что телеграмма изъ Кишинева, если въ ней разсказывается объ интересномъ происшествіи въ Буэносъ-Айресѣ?
Затѣмъ, переѣхавши въ Бендеры, вы можете посылать телеграммы изъ Ріо-де-Жанейро, Вальпарайзо, вообще изъ города, который вамъ больше нравится.
Это называется «путешествіемъ по Америкѣ». Путешествіемъ, которое было сплошнымъ тріумфомъ для молодого артиста!
Такъ это называется на языкѣ итальянскихъ театральныхъ газетъ и агентовъ.
Кто изъ теноровъ въ свое время не объѣхалъ всей южной Америки?
Когда вы тоже объѣдете Америку и въ ней не останется ни одного города, въ которомъ стоило бы пѣть, вы берете билетъ изъ Бендеръ въ Миланъ и такимъ образомъ переѣзжаете черезъ океанъ, вовсе не подвергаясь дѣйствію морской болѣзни.
Теперь вамъ остается только ходить по галлереѣ Виктора-Эммануила и ожидать русскаго импрессаріо.
Когда вы попадаете въ Россію, вамъ нечего уже думать о томъ свѣтѣ: рай не будетъ для васъ новостью.
Держитесь только одного правила. Берите дорого.
Публика строго судитъ дешевыхъ пѣвцовъ и оправдываетъ дорогихъ.
Это, впрочемъ, объясняется очень просто. Каждый человѣкъ старается чѣмъ-нибудь оправдать сдѣланную глупость.
Онъ заплатилъ бѣшеныя деньги, чтобъ услыхать безголосаго пѣвца.
Надо же найти какое-нибудь оправданіе.
— Да-да… но знаете ли, школа… большой, большой артистъ… не жалѣю, что пошелъ, не жалѣю!
Надо дѣлать хорошую мину въ дурной игрѣ.
— Нуженъ ли при всемъ этомъ голосъ?
Отчасти.
Если у васъ не будетъ голоса, у васъ найдутъ «школу»; если у васъ не будетъ «школы», отыщутъ нѣчто «врожденное»; если не отыщется ничего врожденнаго, найдутъ «игру».
Да вѣдь отыщется же у васъ хоть «замѣчательный драматическій шопотъ», чортъ возьми!
— Ну, а для пѣвицъ нуженъ голосъ? — слышу я пискливый дамскій голосокъ.
— Лишнее, сударыня, совершенно лишнее. Чтобъ сдѣлаться пѣвицей, голосъ, пожалуй, еще нуженъ.
Но чтобы сдѣлаться знаменитой пѣвицей, — вовсе нѣтъ.
Чтобы сдѣлаться знаменитостью, есть много средствъ и помимо голоса. Собственно говоря, это средство одно. Но оно универсально.