Ондрей-стрелец (Коргуев)
| Ондрей-стрелец |
| Из сборника «Беломорские сказки». Опубл.: 1938. Источник: Беломорские сказки, рассказанные М. М. Коргуевым / редакция А. Н. Нечаева. — М.: Советский писатель, 1938. — С. 111-134; Примечания, с. 249-250; Словарь местных слов, с. 253-254. |
Не́ в котором царстве, не́ в котором государстве жил царь, и он был холост. Имел он стрельце́й двенадцать у себя; и один был стрелок Ондрей, то уж на лету сокола стре́лил, тот уж числился как старший стрелок. И вот ихна охота выходила, как шесть дней они работали для царя, а седьмой лично для себя. Так он у него прожил пять лет и все на одной работе. Ну, ему показалось — малый заработок, он хотел выйти прочь. Потом подумал:
«Давай еще обживу этот месяц, схожу еще раз для себя охотиться, а потом выйду».
И вот он раз похо́дит для себя, это как в седьмой день.
Вышел он, конечно, целый день ходил по лесу, и никого он не видал.
Потом идет уж близко к городу, смотрит: сидит у лесины соколица.
— Ну, давай, стрелим хоть эту.
Он ее стре́лил, обра́нил, она упала. Он ее поднял и хотел повернуть ей голову. Ну, соколица заговорила человечьим голосом:
— Вот что, Ондрей-стрелок: вы не рвите моей головы, а несите домой. Когда принесешь домой, сядешь чай пить, и положьте меня на окно. Потом бросьте за окно и увидите, что будет. Хочете — берите себе, а нет — так отдайте людям.
Вот он когда стал чай пить, положил ее на окно, потом бросил за окно. И там образовалась девушка, что цветок. И он на неё смотрит, слова промолвить не может. Она и спросила:
— Ну, что ж, Ондрей-стрелок, людям отдашь или себе возьмешь?
— Возьму себе.
— Ну, себе, так ладно, только умей держать.
Вот когда она пришла, и стали с ним жить. Пожили они с ним неделю, она и говорит:
— Ондрей, вы наверно бедно живете?
— Да, как видишь сама. Она и говорит:
— Вот что, Ондрей, а есть ли у тебя кого из знакомых, чтобы тебя выручили на сто рублей, — сходи и попроси. Когда ты получишь эти деньги, то зайди в магазин и принеси мне сто аршин шелку, а я из него буду шить ковер.
Ондрей пошел сейчас к одному знакомому купцу.
— Вот, — говорит, — дайте мне, пожалуйста, двадцать рублей денег.
— А на что тебе?
— Да сам знаешь — на нужду.
— На что тебе двадцать? На, я тебе дам сорок.
Он его поблагодарил и пошел к другому знакомому купцу.
— Вот что, Друг, дай мне рублей двадцать денег, очень нужно.
— На что тебе, Ондрей? Вот я уже тебе дам сорок.
Он взял; у него стало уже восемьдесят, надо ему еще двадцать. Вышел он прочь; заходит к третьему купцу.
— Вот что, друг, выручи меня на десять рублей.
И тот дал ему двадцать рублей. У него стало сто. Когда он получил эти деньги, заходит в магазин, купил сто аршин шелку и приносит жене.
— Вот тебе, Елена Прекрасная, шелк я принес. Она ему и говорит:
— У кого ты эти деньги брал: у одного купца или у трех, и по сколько они тебе давали?
— Я у первого купца попросил двадцать, а он мне дал сорок; у второго попросил двадцать, он мне дал сорок; а третьего — десять, а он мне — двадцать, — вот у меня и сто рублей.
— Вот, Ондрей, как ты получишь деньги и будешь давать, давай тоже двояко: у кого просил двадцать, а он дал сорок — ты давай восемьдесят, и так у всякого.
Тогда Ондрей выходит на работу на шесть дён, а она принялась за свою работу: начала шить ковер. Пока Ондрей охотился шесть дней, приходит домой, а в это время она сготовила ковер.
Ондрей приходит, конечно, в субботу, а утром в воскресенье она подает ковер и говорит:
— Вот, Ондрей, иди на рынок и продай ковер, ну, только цены не облагай, кто что дает, то и бери. Берет он ковер и походит, она и говорит:
— Слушай, Ондрей, когда получишь деньги, этим рассчитайся вдвойне, как они тебе давали.
Ондрей-стрелок берет ковер и пошел на рынок. Приходит на рынок, приносит ковер, развернул его, и собралось публики смотреть этот ковер, что проходу уж не было. И цены никто не облагает, только смотрят. И этот ковер был так расписан: на нем был лес, реки, озера, моря, птицы, рыбы и все на свете. Вот все и стоят. Питом случилось ехать царскому денщику:
— Ну, что тут собрались, давайте дорогу!
Он насилу пропихался в этой публике и давай смотреть ковер.
Вот этот денщик обсмотрел ковер, часа три, и очень он ему понравился, и стал спрашивать:
— Чей это ковер и сколько он стоит?
Тогда подходит Ондрей к денщику и говорит:
— Это ковер мой.
— А сколько он стоит?
— А сколько даите, столько и возьму. Тогда говорит царский денщик:
— Так вот, Ондрей, я тебе тридцать тысяч даю: довольно будет?
— Довольно.
Вынимает из кармана деньги, дает ему и пошел. Ондрей приходит к первому купцу и дает ему восемьдесят рублей; купец и спрашивает:
— Почему же, Ондрей, восемьдесят: я тебе сорок давал.
— Потому что я спрашивал у вас двадцать, вы мне дали вдвойне, так и я вдвойне платить буду.
Так и ко второму купцу, так и к третьему. Эти купцы поблагодарили Ондрея, и приносит он деньги остатни домой к жене.
— Вот, Леночка, я тебе принес деньги.
— А сколько достал?
— Тридцать тысяч.
— Уплатил деньги?
— Уплатил.
— Ну, вот, Ондрей, как видишь теперь мой заработок?
— Да, ничего.
— Ну, можешь теперь пожить и хорошо.
Когда этот царский денщик положил ковер на стену, и случилось в это время притти молодому царевичу к денщику и посмотреть этот ковер. Молодой царевич посмотрел ковер, он ему очень понравился. И стал спрашивать :
— Где ты, денщик, достал этот ковер, за сколько ты его купил?
— Я купил его на рынке и платил тридцать тысяч.
— У кого?
— У Ондрея-стрельца.
— Продай мне его, я тебе дам тридцать пять. Он и говорит:
— Пожалуйста, получай; а я схожу к Ондрею, новый закажу.
Получил деньги и вечером, часов в десять, походит к Ондрею заказывать ковер.
Когда он приходит к Ондрею, Ондрей уже ложился спать и двери были заложены. Вот он приходит, постучал, Ондрей и говорит:
— Надо открыть, Леночка, наверно кто-нибудь; я пойду, оденусь, открою, кто-нибудь из царских прислуг. Она говорит:
— Ондрей, уж ты успокоился, разделся, значит, спи, а я пойду сама открою.
Приходит к дверям и открывает. Вот когда она открыла двери, царский денщик посмотрел на нее, одну ногу через порог перенес, а другую не переносит, так и замолк, больше слова сказать не может. Она и начинает спрашивать:
— Зачем вы пришли, царский денщик, сам ли он вам нужен, Ондрей, или для царя? Вы сами знаете, он лег спать, а утром ему нужно на работу выходить.
Ну, он все молчал. Долго она ждала его ответа, наконец, дождаться не могла, повернула его за плечи и закрыла дверь. Он все молчал и пошел домой. Наконец, отошел сажен за сто и вспомнил: «Ах, я пошел ковер заказывать и забыл. Ну, у Ондрея и жена хорошая, ну и патрет».
Когда он приходит домой, то в то же время приходит царевич:
— Ну, как? Заказал ковер?
— Да нет.
— Почему?
— Ну, не до ковра мне было: такая у Ондрея жена хорошая, я не вспомнил себя. Вот так красавица! Тогда он ему сказал:
— Ну, ладно, тогда я сам схожу и закажу ковер и посмотрю, что у Ондрея за жена.
Так молодой царевич пошел к Ондрею часов в восемь. Он приходит, а Ондрей, уже раздевшись, тоже ложится спать, двери, конечно, были закрыты. Когда застучали, он и говорит, Ондрей:
— Елена Прекрасная, надо сходить, я сейчас оденусь и схожу.
— Нет, нет, Ондрей, коли вы уже разделись, я сама схожу и открою.
Когда Елена пришла к дверям, открыла, молодой царевич занес ногу через порог, увидал такой патрет перед собой, так онемел и остоялся.
Вот долго она смотрела на него, потом стала спрашивать:
— Что, молодой царевич, какая просьба до Ондрея, скажите, пожалуйста, я жду. Сами знаете, Ондрею надо отдыхать и итти в утрях на работу.
Он сказать ничего не может, молодой царевич, все смотрел на нее.
Она поворачивает его за плечо.
— Идите же, молодой царевич, коли не можете ничего сказать; Ондрею надо спать.
И он вышел. Когда он отошел немного места, и вспомнил: Ай-ай, у Ондрея жена какая хорошая, во что бы ни стало надо у Ондрея ее отнять, или, может, добром отдаст мне ее".
Когда он приходит домой, и собирает своих бояр, и начинает с нима разговоры:
— Каким путем у Ондрея жену отнять: казнить его нельзя. Насилу огнять жену — нельзя. Ну, одним словом, надо придумать какую службу.
И все были согласны, чтобы дать ему службу, чтобы он от своей жены отказался, или отдал ее добровольно через эту службу. Вот и начинают думать. Долго они думали, но ничего придумать не могли. Наконец, взялся один вельможа на трои сутки придумать службу за десять тысяч рублей.
— Вот знаешь что, вот я тебе даю деньги. И дает ему наказ. Вынимает деньги.
— Если вы не придумаете, то на третьи сутки голова долой, — и с тема словами вышел из комнаты.
Этот вельможа думал двои сутки, ничего он придумать не мог.
На третьи сутки пошел в лес. «Придумаю так придумаю, нет, — так повешусь: все равно моя голова долой».
Вот идет он по́ лесу грустный, печальный и ничо не может придумать, а уже на вечеру́ являться незачем. И вдруг смотрит — ему навстречу старушка и говорит ему:
— Что, мужичок, задумался? А он отвечает ей сгруба́:
— Что тебе от меня нужно?
Попрошел немного, обдумался: «А вот что: надо, пожалуй, спросить старушку, может, она что знает».
— Прости бабушка, дерзкое слово, может, ты знаешь, что я думаю?
— Вот что, милый, вперед бы так; старых людей не обегай. Поди, скажи царю: пусть сходит он в тридевять земель, в тридевять горой, в тридесято царство, на остров Буян, принесет овечку-золоту головку. Дать ему судно текуще и команду пьющу, он туда уйдет, назад не придет, и сроку дать ему на четыре месяца, не боле; откажется он от своей жены.
Тогда этот вельможа поблагодарил бабушку и говорит:
— Спасибо, сейчас пойду.
Вельможа приходит к царю и говорит:
— Ваше величество, я и придумал. Дать Ондрею службу такую: пусть сходит Ондрей за тридевять земель, за тридевять горей, в тридесято царство, на остров Буян, принесет овечку-золоту головку. Дать ему судно текуще, команду пьющу, он туда у дет, назад не придет. Вот этот царевич тогда сказал ему:
— Hу, спасибо.
Сейчас посылает слугу за Ондреем.
— Позвать его, что он мне-ка скажет?
Да, когда приходит слуга, объявил ему, что царь звал.
Он думает.
— Зачем меня царь звал, — говорит Елене Прекрасной, — не знаю.
Говорит Елена:
— Вот что, Ондрей, иди к царю, есть тебе служба, я знаю.
Когда придешь к царю, он тебе скажет: «Вот что, Ондрей, отдашь свою жену, не дам тебе службы и не скажу, если не отдашь — вот тебе служба». Когда ты придешь, и скажи ему: «Ладно, грузите корабль вином и хлебом». И рядись с ним и не соглашайся меньше четырех месяцев итти.
Бот наш Ондрей пошел к царю. Приходит к царю, поздоровался.
— Вот что, Ондрей, какое дело. Отдай мне жену; если отдашь — я тебе не скажу, какая служба, если не отдашь — вот тебе служба.
Отвечает Ондрей царю так:
— Я женился, вашо величество, для себя, а не для людей, и не согласен; грузите корабль вином и хлебом. Обрядились с ним сроком на четыре месяца.
— Если не привезешь, то твоя голова с плеч, — так царь поставил.
И с тема словами вышел домой. «Ну, — думает, — не доносить мне головы, не достать мне за четыре месяца ничего».
Ондрей приходит домой и залился горькими слезами.
— Ну, Елечка, больше мне тебя не видать!
Она ему и отмечает:
— Слушай, Ондрей, это не служба, а службица, а служба будет вся впереди. Поедим, повались спать, а утро вечера мудренее.
Вот они поужинали, легла она с ним спать. Поспала, поотдохнула до полночи, потом встала, вытащила из кармана волшебный платок и махнула им. Выскочило оттуда три молодца.
— Что тебе послужить, Елена Прекрасная?
— Вот, ребятки, какое дело будет. Нужно сбегать в два часа в тридевять морей, за тридевять горей, в тридесято царство, на остров Буян, принести оттуда овечку-золоту головку.
Вот ребятки через два часа принесли овечку-золоту головку.
Она берет ее, запаковала в ящик, положила себе в головы и ложится спать. Поспали они до шести часов. Елечка встала вперед, самоварчик согрела и стала будить — Ондрей, ставай, надо попить, поесть и пойти в дорогу.
Ондрей когда попил, поел, отправляется в дорогу, и заплакал:
— Елечка, до свиданья, больше мне тебя не видать?
— Ондрей, не плачь, ты думаешь — парь меня возьмет? Нет, не видать ему меня, как своих ушей. Она подает ему ящичек.
— Вот, Ондрей, береги этот ящичек. Когда придешь на корабль, пройдет два месяца, будет тихая погода. Во время тихой погоды напой всю команду пьяной, чтобы ни одного трезвого не было, и поворачивай судно. Когда придешь обратно, ну, пойми, что в этом ящичке овечка-золота́ головка, — и передашь царю.
Вот стал прощаться и заплакал. Она вынимает платок из кармана, обтерла его и говорит:
— Ну, Ондрей, иди, ничего не бойся, я никуда не денусь.
Так, с тема словами, Ондрей пошел на пристань. Приходит Ондрей на пристань, корабль уже совсем готовый. Садится на корабль и пошли по морю.
Когда только Ондрей ушел, то отправил царевич отряд к Елене Прекрасной. Долго они ее искали, перерыли весь дом, и половицы поднимали, ну, найти не могли, и решили, что Ондрей взял ее с собой.
Вот Ондрей шел по морю целых два месяца, потом пал штиль. Он и говорит:
— Да что, ребята, по случаю хорошей погоды выпьем все вместе.
И началась у них попойка. Когда он их всех напоил, было тихо на судне, он зашел в руль и потихоньку поворотил судно. Была поветёрка. Он и говорит:
— Вот что, ребята, можете ли кто стать в руль?
— Слушай, Ондрей-стрелок, встать-то мы можем, только голова болит.
— Ну, что же, надо опохмелить.
Выпили они немного и опять пошли вперед, и продолжают пить. Вот они плывут, погода очень хорошая, поветёрка. Плыли-плыли и вдруг приплывают в свое государство.
Когда они приплыли в свое государство, его и спрашивает команда:
— Ну, Ондрей-стрелок, где мы были, зачем мы ходили, как мы все пили, зачем мы вернулись в свое государство, принесли ли мы то́, или — верней — достали ли то́, за чем ходили?
А он отвечает им:
— Да как, ребята, неужели вы не помните?
— Да как помнить, когда все пьяные были.
— Достали.
— Ну, слава богу.
С тема́ словами выходят к пристани. Когда только вышли на пристань, то встречается молодой царевич, сабля в руке, идет ему навстречу. Когда Ондрей встретил царевича и говорит:
— Ну, что, Ондрей, достал?
— А вот, можете посмотреть, — и дает ему ящичек.
Царевич взял и пошел домой, а Ондрей тоже пошел домой.
Когда он подходит только к дому, то Елечка выбегает на крыльцо, обняла его, поцеловала и заводит в комнату, уже самовар был готов. Садятся чай пить, Елечка и спрашивает:
— Ну, как, Ондрей, сходил?
— Ничего, хорошо.
— Еще тебе придется итти второй раз.
Вот не прошло два дня, когда молодой царевич узнал, что у Ондрея жена есть.
— Во что бы то ни стало надо от него жену отнять.
Призвал этого вельможу, чтобы придумать ему другую службу.
Вельможа говорит:
— Хорошо, ваше величество, я скоро придумаю.
И походит опять эту старушку разыскивать. Идет лесной дорогой. Как только увидал эту старушку, сразу остоялся.
— Ну, как, друг, сходил Ондрей?
— Да, сходил.
— Ну, Ондрея обмануть не хитро, а вот его жену не скоро обманешь.
— Ну, вот, придумай, бабушка, ему другую службу. Бабушка отвечает; — Ладно, я скоро придумаю. Пушай Ондрей опять сходит За тридевять земель, за тридевять .морей, в тридесято царство, на остров Буян, принесет свинку-золоту щетинку.
Дать ему команду пьющу, судно текуще. Он туда уйдет, назад не придет.
С тема словами пришел вельможа к царевичу:
— Ну, ваше величество, я опять придумал. Пущай Ондрей сходит в тридевять земель, в тридевять морей, в тридесято царство, на остров Буян, принесет свинку-золоту щетинку. Дать ему команду пьющу, судно текуще. И срок дать на четыре месяца, не больше.
В скором времени призывают Ондрея к парю. Он и говорит Елечке:
— Опять что-то, какая-то беда за меня заводится, опять к парю зовут.
Она и говорит:
— Скажи царю, пусть грузят опять корабль вином и хлебом.
Сам знаешь, взял ты меня для себя, а не для людей, умей хранить.
Вот он выходит. Приходит, конечно, к царю. Приходит и говорит:
— Что вам нужно, ваше величество, от меня? Царь и говорит ему:
— Слушай, Ондрей, куда ты жену кладешь, как уходишь?
— Она у меня дома.
— Отдай мне ее, а то я опять дам тебе службу.
— Нет, — отвечает, — не отдам. Я женился для себя.
— Дак вот, коли ты мне не отдашь, то я тебе даю службу. Сходи в тридевять морей, в тридевять земель, в тридесято царство, на остров Буян, принеси свинку-золоту щетинку.
Даем тебе сроку на четыре месяца. Не принесешь, то твоя голова с плеч!
Ондрей отвечает ему так:
— Что же, ваше величество, грузите вином и хлебом корабль, я буду готов.
С тема словами Ондрей вышел из дому. Когда он приходит к Елечке, Елечка спросила его:
— Ну, что, Ондрей?
— Да опять служба, куда и раньше.
— Ну, ладно, Ондрей, не печалуйся, утро мудренее вечера. Это еще все, Ондрей, не служба. Вот будет третья служба, вот на этой службе придется задуматься.
Тогда они поужинали, повалились спать. Спала она с ним до двенадцати часов, в двенадцать часов встает, вытаскивает волшебный платок, махнула им, появились три молодца, поклонились ей:
— Что, Елечка, прикажешь делать?
— Вот, что, ребятки, сбегать в два часа в тридевято царство, в тридесято государство, на остров Буян, принести свинку-золоту щетинку!
Ребятки поклонились, побежали. Не прошло даже двух часов, ребятки прибежали, притащили эту свинку. Она берет свинку, забаковала ее в ящик и повалилась спать. Встала в шесть часов, согрела самоварчик и стала Ондрея будить:
— Вставай, Ондрей, надо попить, поесть, в путь-дорогу отправляться!
Вот Ондрей чаек попил, конечно, стал одеваться и заплакал :
— Ну, Елечка, наверно, мне тебя не видать!
— Не плачь, Ондрей, ничего не будет. Когда он оделся, она подает ему ящик:
— Ну, вот, Ондрей, тебе тут ящик, а в нем свинка-золота щетинка. Через два месяца напой команду, поверни корабль и приходи обратно. А тебе ходить никуда не надо. Все у тебя в ящичке.
— А тебя уж царь найдет?
— Нет, не найдет, не видать ему, как своих ушей.
И так Ондрей отправился на корабль.
Приходит, садится на корабль, и так отправились в путь.
Как Ондрей уехал, царевич отправился к нему домой, все перерыл, полы поднял, печи разворотил, перевернул все на свете. «Ну, нет ее, наверно, — думает, — Ондрей с собой ее взял».
Вот Ондрей плывет, плыли они два месяца, до тех пор, пока не сделался штиль. Когда стихла погода, он напоил всю команду, и когда уже было тихо на судне, он заходит в руль, поворачивает руль и начал будить команду со сна.
— Вставайте, друзья, кто-нибудь поправить, если можете. Они и отвечают:
— Править-то хорошо, хозяин, да голова болит.
— Ну, что ж, опохмельтесь.
Теперь стали подвигаться к своему государству. Вот свое государство. И стали опять спрашивать:
— Ондрей-стрелец, так достали ль мы то, за чем ходили?
— Достали.
— Ну, ладно; вот и хорошо.
— Так неужели вы не помните?
— Да как помнить, когда пьяны совсем были.
— Достали.
Вот когда они приплыли, вышли все на пристань, идет уж молодой царевич с мечом и спрашивает:
— Ну, как, Ондрей, достал?
— Достал, можете получить, ваше величество. Исполнил.
И пошел домой. Только приходит к дому, Елечка выскакивает на крыльцо, поцеловала его, ведет в комнату. Уже самовар был готов, сели за стол. Вот пьют чай, она и спрашивает:
— Ну, как, Ондрей, сходил?
— Да ничего, хорошо.
— Ну, ладно, и вперед так будет.
Не прошло два дня, царевич уже узнал, что у Ондрея жена есть. Разыскал этого вельможу, чтобы придумать третью службу и во что бы то ни стало отнять жену у Ондрея. Вот разыскали этого вельможу, и говорит ему царевич:
— Вот что, друг, ты придумай-ко еще третью службу Ондрею. . Он отвечает:
— Хорошо.
Придумать ему недолго, он уже надеется на эту старушку.
Затем вельможа пошел опять лесной дорогой. Долго он шел, встречает эту старушку.
— Здравствуй, бабушка.
— Здравствуй, сынок. Она спросила его:
— Ну, как, Ондрей исполнил?
— Исполнил.
— Гм, Ондрея обмануть недолго, ну, его жену не обманешь. Ну, ничего, теперь я все-таки придумала, разлучу его на семь лет с женой. И говорит ему:
— Вот сходи к царю и говори так: «Пусть Ондрей сходит туда, не знаю куда, принесет то́, не знай что». И срок ему дай неопределенный, ну, не меньше семи лет. Может, он и не вернется. А в это время царь может жениться на Елене Прекрасной. (Она то не знает, что Елена скрывается.)
Сейчас этот вельможа приходит к царю и долагает:
— Вот, ваше величество, пусть Ондрей сходит туда, не знай куда, и принесет то, не знай что. И дайте ему срок неопределенный. А в это время вы достанете жену.
Когда царь услыхал эти слова от вельможи, в нетерпеньи послал за Ондреем. Когда пришел посол, то велел Ондрею притти к царю, немедленно его звал. Ондрей ответил:
— Хорошо.
Говорит опять своей Елене Прекрасной:
— Что-то, Елечка, наверно у царя опять есть дурное. — Да, наверно опять служба. Ну, от службы не отказывайся, берись, а там видно будет.
Когда Ондрей приходит к царю, то царь заводит его в особую комнату и начинает его угощать вином: думает его напоить пьяным, чтобы он скорее согласился, но жена его предупредила:
— Смотри, Ондрей, водки не пей.
Ондрей, конечно, не отказался, и пошел с ним за стол. Сел, выпил одну небольшую стопочку, начинает ему царь говорить:
— Вот, Ондрей, слушай: отдай мне жену, а тебя я женю на генеральской хорошей дочке, и будешь ты счастливо жить без лишних хлопот, а то опять даю тебе службу большую.
Ондрей ни на что не соглашался, ни на какие уступки, и сказал:
— Я лучше пойду, нежели отдам жену. И отказался от водки совершенно.
— Тогда знаешь что, Ондрей, я тебе даю службу; сходить туда, не знай куда, принести то́, не знай что. Даю срок неопределенный, если ты не принесешь, вернешься, то голова с плеч.
Ондрей с тема словами вышел, и приходит он домой к Елене Прекрасной.
Приходит он грустный, печальный, со слезами на глазах.
Елечка спросила Ондрея; — Что ты плачешь?
— Как, Елечка, не плакать, дали такую службу: сходить туда, не знай куда, принести то́, не знай что. Она ответила ему:
— Слушай, Ондрей, не печалуйся, попей, поешь, и ложись спать, а утро вечера мудренее, к утру все выяснится.
Поужинали, повалились спать. Она поспала немного, ставает, берет волшебную книгу в руки и начинает искать, где то, не знай что. Долго она искала, найти, конечно, не могла; бросила она волшебную книгу, берет волшебный платок. Тряхнула, выскочили три молодца.
— Что, Елена Прекрасная, прикажете?
— Вот, ребятки, не знаете ли где то, не знай что?
Один говорит — я не знаю, другой — не знаю, все, как в одно слово. Она спрятала платок в карман, берет большой моток шерсти, начала вить на клубок. Когда она свила большой клуб, чуть могла взять его, вынесла на улицу и поставила его на крыльцо. Это провела она время до шести часов утра. Поставила самоварчик, начала будить Ондрея:
— Вставай, Ондреюшко, друг дорогой, уж тебе работа, путь-дорожка дальняя!
Вот они сели, чай попили, она и говорит:
— Вот, Ондрей, на крыльце есть клубок. Этот клубок покатится по дороге, и ты с ним иди. Пика этот клубок покатится по дороге, ты и иди, все иди, до тех пор, пока клубок кончится, нитка растянется по дороге, там ты увидишь дворец. В этот дворец и иди, там тебя встретят.
Вот Ондрей собирается. Собрала она ему сумочку с собой, торбочку, и он заплакал:
— Ну, Елечка, больше мне тебя не видать, не знай куда я пойду!
— Не думай, Ондрей, ни об чем, царь меня не возьмет, я буду тебя ждать; конечно, долго не увидаемся. Вдобавок она ему еще говорит:
— Вот тебе сумочка, когда ты придешь во дворец, там тебя встретят, накормят, напоят, спать уложат. Когда наутро встанешь, будешь умываться, тебе принесут полотенце, ну, ты в их полотенце не трись, достань из сумочки свое и утрись.
Вот запоходил, ему очень было ее жалко, заплакал. Она его стала утешать, утерла платком и вместе вышли на улицу у крыльца. Он спустился на дорогу, и клубок впереди его покатился. И так Ондрей отправился в путь-дорогу.
Вот как узнал царевич, что Ондрей ушел, сейчас и выставил около ее дома караул, стал обыскивать весь дом, но найти не мог; наконец, осерчал, сжег весь дом.
И дальше Ондрей продолжает свою дорогу; ну, клубок катился, катился и все меньше и меньше стал. Как идет Ондрей, клубок все меньше и меньше. Скучно Ондрею итти, все думал об Елене Прекрасной. Вот все шел и шел, продолжал свою дорогу, клубок стал маленький, с куриную головочку. Стало Ондрею скучно, никакого жительства нет. Чем клубок стал меньше, тем Ондрею скучнее. Вот уже до чего клубок стал маленький, что его уже незаметно по дороге, нитка растянулась вдоль дороги. Ондрей поднял глаза, смотрит, стоит дворец, подходит ко крыльцу к парадному. Когда он подходит к крыльцу, то по лестнице к нему сверху сбегают две девушки, точно одна, как его Елечка, но он не осмелился сказать. Берут его за руки и ведут во второй этаж.
Вот когда они его привели, сейчас накрыли скатерти бранные, напивки-наливки, вина заморские. Напоили, накормили и уложили его спать на перину пуховую. И сами ушли. Он проспал эту ночь. Утром прибегают в восемь часов, будят его со сна. Когда он встал, принесли ему воду умыться, принесли полотенца. Ондрей, конечно, умылся. Подают ему полотенце.
— Нет, девушки, у меня есть полотенце свое, дорожное.
Достает полотенце из торбочки, только что успел накрыть полотенцем лицо, одна из девушек хвать это полотенце и убежалa, и другая вслед. Ондрей остался стоять в великой печали, думает:
— Что мне теперь будет, как же она мне велела обтираться в свое полотенце.
Вот эти девушки приносят полотенце к матери, говорят:
— Знаете что, мама, ведь наш зять Ондрей пришел.
— Ага, знаю, знаю, зачем он пришел.
Это ее было полотенце: вот из-за чего она велела утираться в полотенце, чтобы они знали, кто он есть и зачем идет, потому она и велела ему утираться.
Старуха скочила со стула, вместе с дочерями и приходит к нему:
— Здравствуй, зять!
— Здравствуй, здравствуй, матушка.
— А я знаю, зачем ты пришел; хочет Царь мою Елечку взять. Ого, это не выйдет ему, а я тебе помогу, зачем ты пришел. Поживи у меня несколько суток. Ишь он, задумал, молодой царевич, мою Елечку взять. Пусть он, пусть ее ищет хоть сто лет, не найдет.
Тогда Ондрей сел за стол, начал кушать и успокоился. Вот теперь она и говорит:
— Ладно, зять, побудь у меня трои сутки, а я поищу.
И уходит. Берет волшебную книгу в руки, и стала смотреть, где это то, не знай что. Смотрела она долго, бросила книгу и схватила себя за волоса, не могла найти. Думала, думала, и говорит:
— Наконец и надумала.
Берет два голика и полетела по воздуху. Летала сутки и прилетела, найти не могла. Берет волшебную книгу, опять начинает смотреть. Смотрела, смотрела, найти не могла, бросила книгу и начала думать. Думала часов восемь и сказала:
— Вот теперь я придумала, узнала, где оно есть. Скокушка — бабушка живет в болоте триста лет, она наверное знает, полечу-ко я к ней.
Берет два голики и полетела.
Когда прилетела она к скокушке-бабушке в болото, и спросила:
— Знаешь, скокушка-бабушка, где то, не знай что?
— Знаю, — говорит.
— Так скажи.
— Нет, не скажу. Тогда я скажу, когда ты меня пронесешь до огненной реки в пареном молоки, тогда я тебе скажу, а раньше не скажу.
Берет она скокушку и приносит в себе. Берет кувшин молока и начала парить. Вот когда она попарила, посадила эту бабушку-скокушку, лягушку то есть, и приходит к своему зятю:
— Ну, зять, одевайся, поедешь, дам я тебе своего коня.
Оделся наш Ондрей-стрелок, и выводит теща своего коня. Потом ему и говорит:
— Вот лети на этом коне до огненной реки, а у огненной реки коня уже не будет, и спрашивай у бабушки, как попасть дальше.
Когда он доехал до огненной реки, коня у него уже не стало, остался один кувшин, и стал за ниточку вытягивать эту скокушку. Вытянул скокушку, она ему и говорит:
— Садись, Ондрей, на меня, пока не поздно.
А он ей и говорит:
— Что ты, бабушка, эка маленька, я тебя задавлю.
— Ну, садись!
Долго он мешкал, не садился, наконец:
— Ну, ладно, сяду.
Сел, и эта лягушка стала подниматься кверху, кверху и стала выше лесу и все его упивала в себя, только видна одна голова.
Вот она и заговорила:
— Ну, держись крепко!
Как эта лягушка скочит, так и прыгнула через огненную реку. Выпустила она его. Он начинает ее спрашивать:
— Да где же, бабушка, есть то, не знай что?
— То-то, если бы ты не спросил, так и не узнал. Теперь я тебе скажу.
Вот начинает бабушка:
— Вот где то, не знай что живет: иди по этой дорожке, долго тебе, конечно, покажется итти, ну, иди. Увидишь дом — не дом, сарай — не сарай, помещенье — не помещенье; заходи в него, дом совершенно пустой, развалившись только одна печь. Зайдешь в этом дом и становись за печь. Зайдут два молодца и скажут: Сват Наум, попить, поесть". Заиграет музыка разная, накроются скатерти бранные, напивки-наливки, вина заморские. Вот и ты до тех пор стой, пока они не уйдут и комната будет совершенно пустая. Тогда выходи и говори: «Сват Наум, попить, поесть». И тебе то же самое будет. Старушка ему еще сказала:
— Когда будешь пить и есть, то угости свата Наума рюмочкой, тогда он от тебя никуда. Это будет то, не Знай кто.
Это все обсказала бабушка-старушка-скокушка. Он поблагодарил ее и сам отправился в дорогу. Вот идет он себе долго, наконец, увидал; да, дом — не дом, сарай — не сарай. Заходит в него, совершенно пустой, развалившись, одна печь. И вдруг видит, приходят два человека молодых, сейчас сказали:
— Сват Наум, попить, поесть!
И откуль возьмись, накрылись скатерти бранные, напивки-наливки, заморские вина разные, и комната переменилась совсем другая.
Вот когда они пошли, вышли прочь, то комната стала опять пустая. Тогда выходит Ондрей из-за печи. Когда он вышел из-за печи, и заговорил:
— Сват Наум, попить, поесть!
Так же и ему сделалось, накрылись скатерти бранные, напивки-наливки, вина заморские, и также водочка и рюмочка, и все на свете. Вот он сел за стол и начал есть, и говорит:
— Сват Наум, нельзя ли вторую рюмочку! Сват Наум подает ему вторую рюмочку.
— Сват Наум, угостись второй рюмочкой от меня, дорожного человека.
Когда сват Наум выпил рюмочку и заговорил:
— Ну, Ондрей-стрелок, ты меня угостил рюмочкой, а уж я от тебя никуда. Я двух дураков кормлю тридцать лет, а от них еще горелой корки не видал.
Когда Ондрей его угощал, он говорит:
— Сват Наум, покажись!
— Нет, — говорит, — я есть такой дух, что меня никто не видит, я есть то, не знай кто.
Вот Ондрей выпил, поел и стал собираться.
— Ну, что, сват Наум, ты пойдешь со мной?
— Конечно, я всегда за тобой.
— Куда?
— Ну, пойдем.
Долго Ондрей шел по дороге и все спрашивал; — Сват Наум, ты есть?
— Есть, я от тебя никуда.
Наконец, приходит Ондрей к морю. Когда он пришел к морю, и говорит:
— Сват Наум, а куда мы сейчас пойдем?
— Погоди, Ондрей, сейчас приплывет корабль, и мы поплывем на нем.
Вдруг ниоткуда возьмись корабль; приплывает шлюпка и перевозит его на корабль. Когда вступил он на корабль, то спросил:
— Сват Наум, ты есть? — Есть, есть, я от тебя никуда.
Ну, на корабле не было никакого человека. — Как же, сват Наум, у нас людей нет, кто у нас будет править? Нет ни штурманов, ни матросов.
То сват Наум сказал:
— Ложись спать, а я один управлюсь.
Вот Ондрей лег, поспал, вставает. Говорит ему сват Наум; — Ну, Ондрей, приплывем мы к одному острову, и на этот остров мы высадимся, поселимся то есть.
Вот они приплывают к одному острову. Сейчас спускается с корабля лодка, перевозит их на остров, а уж корабль исчез.
Они заходят на остров, остров стоял на море. Сват Наум и говорит:
— Вот что, Ондрей, на этом острове мы построим дворец и обнесем садами. Мимо острова пойдут три корабля, они зайдут к нам в гости.
Сейчас же сват Наум построил дворец, обнесли сады вокруг, и начали жить, продолжать жизнь вперед. И говорит ему сват Наум:
— Через два дня приплывут сюда три корабля. И они Этакой резкости еще не видали, ходят тридцать лет мимо этого места, а жилья здесь не видали. И они как раз тут остоятся и придут к нам. На этих кораблях у капитанов есть три вещи, диковинки, которые нам нужно захватить с собой на обмен меня. Они согласятся, а я от тебя никуда. Когда мы их напоим, накормим, подпоим пьяненькими, они будут хвастать своими диковинками, и будут спрашивать у тебя: «Что у тебя за сват Наум?» Вот как раз несколько времени проходит, п плывут три корабля. Сошлись все вместе и стали дивиться:
— Что такое, тридцать лет плавали, такой диковинки не видали. Какой приехал сюда, построил дворец, надо посмотреть.
Вот они остановились — все три корабля, — все капитаны с матросами, штурманами, спустили лодки и поехали на гору.
Когда они приехали на гору, и заходят в этот дворец. Их Ондрей-етрелок встретил и сказал:
— Сват Наум, попить, поесть, угостить моряков, и скатерти бранные, напивки-наливки, разные заморские вина!
И это все было сделано. Сели гости за стол. Когда стали водочку выпивать, охмелялись порядочно. Вот и начинают у него спрашивать:
— Что у тебя, Ондрей-стрелок, есть за сват Наум, какой он человек, и давно ли ты поселился здесь на острове? Он тогда им и говорит:
— Это есть сват Наум — мой друг, он исполняет все мои приказанья, и куда лишь хотел поселиться, туда бы с ним я и уехал.
— И что он за человек, как бы его посмотреть?
— Я не знаю, я и сам не видал его, он есть такой дух, что его никто не видит.
Когда напились эти гости, и стали хвастать. Один капитан и говорит:
— Да, Ондрей, у меня тоже есть диковинка: как захочу, у меня есть топор, скажу к дереву: «Топор, тяп-ляп, и сделайся корабь . И в ту же минуту будет. Тогда заговорил второй из капитанов:
— Да, у тебя ничего; ну, и у меня есть сабля такая. Если я приду к берегу и ударю вдоль воды, то сделается мост хрустальный. Ударю поперек воды, то ничего не будет. И ежели задумаю работать дворец, то иду на хорошую площадь, три раза обернусь вокруг саблей и сделаю такой дворец, какой только прикажу.
Тогда говорит третий капитан второму:
— Есть и у меня вещинка хорошая. Есть трубочка такая: выйду я на поле, свистну, и сделается войска столько, что прикажу, то они и будут делать.
Когда все капитаны объяснили все истории, сват Наум и говорит Ондрею, зашептал на ухо:
— Слушай, Ондрей-стрелец, меняйся на меня, все эти вещи нам нужно, а я от тебя никуда; они согласятся. Потом Ондрей-стрелок и говорит капитанам:
— Вот что, товарищи капитаны, давайте менять, я вам отдам свата Наума, а вы мне все эти вещи.
Капитаны подумали, поговорили между собой и, наконец, сказали:
— Ладно.
И так решили:
— Давайте, товарищи, сделаем так: идемте домой, привезем своих жен и будем жить на острове, а сват Наум нас будет кормить, работать нам ничего не надо.
Сейчас же отправились на корабли за вещами. Когда приехали на корабли, взяли вещи, и приехали опять на гору. А в это время сват Наум и говорит Ондрею:
— Когда они приедут, ты их стречай, напой их пьяными, а сам забирай вещи и иди на конец острова.
Вот когда они приходят, капитаны эти сели за стол, и пошла у них попойка.
Эти капитаны отдают ему вещи, а он и говорит свату Науму:
— Ну, сват Наум, ты теперь оставайся с капитанами» служи им, как и мне служил, а я теперь ухожу.
Распростился, получил вещи и пошел. Немного отошел и подумал:
— Сват Наум, ты есть?
— Я давно за тобой, а вот ты подожди, они немного попьют, потом заснут. Проснутся на голых камнях, больше ничего там не будет.
Капитаны эти до тех пор пили, что заснули. Проснулись, вскочили, остались на голых камнях, нет ничего: ни дворца, ни садов, Ондрея и след простыл. Когда Ондрей пришел в конец острова, и спрашивает свата Наума:
— Ну, сват Наум, что будем делать?
— Кажется, ты сам теперь знаешь. У тебя есть топор?
— Есть.
— Ну, и строй корабль.
Ондрей скоро время отыскал дерево, ударил топором:
— Ну, тяп-ляп, сделайся корабь.
В ту же минуту корабль был готов, уже стоял на воде. Теперь он говорит:
— Ну, как же мы, сват Наум, теперь попадем на корабль?
— Ну, у тебя же есть вещь?
Берет саблю, ударил вдоль воды, сделался мостик. Перешли они на корабль, ударил поперек — убрали мостик, и поплыли они на корабле.
Вот они плыли, долго ли, коротко, низко ли, высоко, близко ли, далёко, и все плывут и плывут. Приплывает Ондрей в то же государство, из которого он вышел. И видит — самое оно. Когда они приплыли на рейду, Ондрей берет саблю, ударил вдоль воды — образовался мостик. Встали они, пошли на гору. Вышли на берег, идут по городу, Ондрей идет к тем жилищам, где его была комната. Когда увидал, взглянул на это место, то это место было сожженное все, на этом месте трава уже выросла.
Он взглянул и сказал:
— Ну, верно, погибла моя Елечка, сжег, безумец!
Тогда Ондрею было делать нечего, он стал спрашивать свата Наума:
— А что мы теперь, сват Наум, будем делать? Сват Наум ответил ему:
— Строй дом, и найдется твоя Елечка.
Тогда Ондрей-стрелок берет сабли, обернул вокруг себя и говорит:
— Ну, постройся мне дворец, даже в три раза лучше царского!
И в эту же минуту дворец построился с надписью серебряной: «Ондрея-стрельца». Когда он увидал, что построен был дворец такой великолепный, то он с радостью пошел во второй этаж и начал ходить по комнатам. Наконец, зашел в спальню. Когда он зашел в спальню, открыл занавеску, то смотрит, Елечка спит на кровати. Он побудил ее, она открыла глаза, вскинулась и давай целовать его и сказала:
— Тебя ли я вижу, милый мой стрелок Ондрей?
— Меня, — ответил. — Пойдемте сейчас в залу, привальный сделаем обед, и я обскажу свое путешествие.
Когда они зашли в зало, садятся за стол, то она спросила:
— Ну, достал ли, Ондрей-стрелец, то, не знай что? Он и говорит:
— Достал.
Тогда говорит Ондрей:
Ну-ко, сват Наум, — попить, поесть, повеселиться, накормить себя, меня и мою жену! Вот она и начинает спрашивать:
— Сват Наум, кто ты такой есть, покажись-ко мне.
— Нет, Елена Прекрасная, я сроду никому не показывался. Я есть такой дух, меня никто не видит; я есть то, не знай что.
Больше она спрашивать не стала. Теперь спрашивает Ондрей:
— Так как, сват Наум, что же мы теперь будем делать, к царю ли ты пойдешь, или у меня будешь жить?
Отвечает сват Наум:
— Нет, Ондрей, я к царю не пойду, царь меня не достал, а достал ты, Ондрей-стрелок, и тебе буду служить. А с царем мы расправимся иначе.
Вот говорит ему сват Наум:
— Ну, Ондрей, бери трубочку, вроде табатырочки, и пойдем в поле. Когда придем в поле чистое, свистни одиножды.
Так Ондрей берет трубочку и выходит в чистое поле. Когда он пришел на поле, то кряду же в трубочку свистнул, и появилось столько войска, что он не знает, нет ни убыли, ни прибыли.
Прискакивают к нему главные атаманы, поклонились в пояс.
— Что тебе надо, Ондрей-стрелок?
Он не знает, что им сказать. Тогда говорит сват Наум Ондрею:
— Прикажи им в город палить холостыма снарядами и вели вызвать царя самого или пусть присылает войско.
Да, когда царь услыхал такую опасную тревогу, то уж он растерялся и сам не знает, что делать. Присылает двадцать пять человек солдат в разведку, узнать, что им надо и какие пришли войска. Когда приехали эти солдаты, Ондрей спросил:
— Сват Наум, что нам с этими солдатами делать?
— А вот что: привязать двадцать человек волосами к траве, а пять отправить обратно, что столько нам не присылай. Присылай или войско, или приезжай сам.
Так и сделали.
Двадцать привязали, а остальных отправили с ответом. Когда солдаты обратно вернулись к царю, обсказали такую тревогу, царь очень задумался, не знает, что ему делать. Наконец, решил ехать сам.
Когда приехал царь на поле, Ондрей-стрелок уже ждал его и говорит свату Науму:
— Сват Наум, что же мы будем сейчас принимать с царем? Отвечает сват Наум:
— По-моему, с ним поступить просто: казнить его, а тебе поступить на царство. Отвечает Ондрей:
— Нет, сват Наум, казнить я не намерен, зла помнить, а с ним лучше что другое сделать, и что он будет говорить.
Когда царь подошел к Ондрею-стрельцу, то очень испугался и стал просить помилованья.
— Ондрей-стрелец, что хошь делай со мной, но только моей головы не казни!
И увидел громадное войско.
— Мне не надо от тебя ничего, что ты принес или не принес ничего. Мне ничего не надо, только не казни ты меня!
— Ну, ладно.
— Отдам я тебе престол, становись на престол, а я сойду. Ну, он тогда сказал царю:
— Ну, ладно, оставляю я тебе жизнь, но будешь сорок дет в пастухах.
Потом свистнул два раза в трубочку, войско все унесло. Вот они зашли в царские палаты, царь спокойно сдает ему все дела и сам поступил в пастухи. Тогда Ондрей-стрелец взошел на престол и стал играть свадьбу. Когда Эта свадьба окончилась, тогда, конечно, стал он этим царством править до глубокой старости.