IV. О словѣ баня.
Примѣчаніе г. Критика.Слово баня вошло въ Славянской языкѣ въ значеніи мѣста омовенія и самаго дѣйствія, а у Нестора означаетъ мѣсто гдѣ парятся. Баня на Польскомъ языкѣ значитъ тыкву и пузырь, водяной, стекляной: на Малороссійскомъ нарѣчіи баньками называются стеклянные шарики, пузыри водяные и мыльные. Церковная глава по шарообразной фигурѣ своей такъ же отъ сходства называется банею. Но куполы банями не называются въ Малороссіи. Слово баня за церковную главу и теперь употребляется только въ просторѣчіи; въ лѣтописяхъ же и въ Патерикѣ Печерскомъ на многихъ мѣстахъ куполы называются вержами, а отнюдь не банями. Впрочемъ не должно полагаться на простаго Малороссіянина, если онъ называетъ и куполъ банею, и главу банею же, или еще и банькою. Архимандритъ Гизель въ Синопсисѣ употребилъ слово главницы, какъ и извѣстный пѣшеходецъ Григоровичъ.
Правила доказательствъ повелѣваютъ предпочитать доводы одного сколь скоро оные согласуются между собою и съ предметомъ спора, возраженіямъ другаго, ли сіи, будутъ не удовлетворительны: сообразно сему поищемъ разрѣшенія сомнѣніямъ въ другу знаменованій спорныхъ словъ.
Оспоривая значеніе слова баня, г. Критикъ самъ признаетъ, что въ Малороссіи стекляные шарики, такожъ водяные и мыльные пузыри точно баньками называются; что наконецъ и церковная глава, по шарообразной фигуръ своей, отъ сходства же, называется банею. Собственное г. Критика. свидѣтельство сіе подкрѣпляетъ сильнѣйшимъ образомъ доводы Сочинителя Изслѣдованія вразсужденіи сходства названій означенныхъ вещей по сходству ихъ видовъ. Для большаго же подтвержденія можно и то сказать, что въ Малороссіи почти все выпуклое имѣетъ сходное названіе съ вышесказаннымъ; ибо въ шуточномъ разговорѣ и глаза на выкатѣ такъ же названы будутъ баньками, какъ водяные и мыльные пузыри. Изъ чего и открывается, что многія разнородныя вещи, какъ-то: шарикъ, пузырь, глазъ и церковная глава, не отъ чего болѣе какъ отъ сходства своихъ видовъ имѣютъ и сходныя наименованія. Основываясь на семъ, Сочинителъ Изслѣдованія рѣшительно говоритъ, что слово баня, точно означаетъ куполъ, имѣющій сходный видѣ съ церковною главою, такое же названіе получающею. Но какъ г. Критикъ продолжаетъ на сіе несоглашаться, то для сокращенія споровъ можемъ обратиться къ архитекторамъ и спросить у нихъ, сколь далеко отстоитъ церковная глава отъ церковнаго купола и куполъ отъ глазъ? Если они подтвердятъ намъ, что сіи части зданія всегда бываютъ одна отъ другой въ разстояніи такъ близкомъ, какъ примѣчаемъ на церквахъ: то и банное строеніе замѣченное Несторомъ, непремѣнно будетъ означать верхнюю частъ церкви, хотябы оному строенію пожелали производить названіе отъ церковной главы, которую самъ г. Критикъ называетъ банею, которая въ порядкѣ вещей болѣе сопряжена съ куполомъ, нежели шарикъ съ глазомъ, получающими однакожъ, какъ сказано выше, по сходству своихъ видовъ и одинакія наименованія. А какъ до городамъ и селеньямъ есть еще такія церкви, на которыя бываютъ одни токмо куполы, кои же называются главами, ибо выше оныхъ нѣтъ уже никакой части зданія; то весьма ясно видно, что слово баня, означающее въ просторѣчіи церковную главу или куполъ, какъ подтверждаетъ и Малороссійская Енеида, приемлется въ семъ смыслѣ съ тѣмъ удостовѣреніемъ и тою основательностію, какія только могутъ быть нужны къ разсѣянію сомнѣнія. Поелику же всѣ таковыя обстоятельства согласуются между собою, то всякія противъ оныхъ возраженія безпрекословно слѣдуетъ отложить на сторону тѣмъ болѣе, когда предыдущая III статья доказываетъ намъ, что слова оныя, въ народномъ нарѣчіи соблюдаемыя въ объясненныхъ знаменованіяхъ, немогли получить знаменованій таковыхъ отъ Поляковъ, но Поляки присвоили оныя въ числѣ прочихъ Русскихъ словъ и выраженій.
Правда, слово баня въ показанномъ значеніи только въ просторѣчіи употребляется. Но можетъ ли, г. Критикъ отвергнуть, что слова употребляемыя нынѣ токмо въ просторѣчіи не были нѣкогда благороднѣйшими выраженіями? Кто имѣлъ терпѣніе проходить Несторову лѣтопись, тотъ легко могъ замѣтить, что сей писатель, весьма часто излагалъ на бумагу мысли простѣйшею рѣчью, непренебрегая иногда самыхъ странныхъ выраженіи, на примѣрѣ охабивъ коего не всякой теперь и понять можетъ; но слогъ писателя и родъ изъясненія тогдашняго позволяли ему соблюдать всякое просторѣчіе. Правда и то, что Сильвестръ и прочіе продолжатели Несторовой лѣтописи, такожъ Архимандритъ Гизель и пѣшеходецъ Григоровичъ, называли куполы и главы верхами и главницами. Но можетъ ли сіе удостовѣрять насъ въ томъ, чтобъ Несторъ не въ состояніи былъ тѣхъ же самыхъ церковныхъ принадлежностей назвать иначе, какъ только по словамъ и выраженіямъ позднѣйшихъ писателей? Въ нашихъ почти глазахъ Михайло Васильевичъ Ломоносовъ перевода, извѣстную Анакреонову оду Любовь, позволилъ себѣ употребить въ прекраснѣйшихъ своихъ стихахъ слово чать, чему ни одинъ піитѣ въ подобномъ стихотвореніи, можетъ быть, никогда подражать, не осмѣлится: но когда сословіе новыхъ стихотворцевъ не употребляетъ онаго выраженія съ такою вольностію, то не уже ли будемъ заключать, что и самъ старѣйшина ихъ немогъ онымъ воспользоваться, несмотря на опытѣ, запрещающій въ томъ сомнѣваться?
Извѣстно всѣмъ, что просвѣченныя особы имѣютъ преимущество предъ простыми людьми изъяснять мысли свои лучшими словами, приспособляя слогъ изящнѣйшій: но при всемъ томъ самые знаменитые писатели непренебрегали просторѣчіемъ, или нарѣчіемъ народнымъ, и въ случаѣ нужды всегда прибѣгали къ симъ, такъ сказать, запаснымъ хранилищамъ, гдѣ находить можно самые корни великолѣпныхъ словѣ и громкихъ выраженій. Народныя нарѣчія составляютъ богатство языковъ и словарей, чего ни оспоритъ самъ г. Критикъ, слѣдовательно и въ знаменованіи вышеобъясненнаго слова напрасно противорѣчитъ.
Чтобы избавиться отъ труда и не разбирать, прилично ли было Епископу Ефрему строить общенародныя бани, всего лучше бы принять благовидное мнѣніе Болтина, который подъ баннымъ строеніемъ разумѣетъ купель или вмѣстилище водное для крещенія, возрастныхъ, каковыхъ купелей въ Россіи до того времени не было, для того Несторъ и говоритъ: сего не бысть прежде въ Руси.
Кому страшенъ трудъ, тотъ обязанъ благодарить г. Критику за спасительной совѣтъ, чтобъ полагаться на мнѣнія другихъ безъ всякаго разбора. Но что приналежитъ до Сочинителя Изслѣдованія; то симъ неможетъ онъ воспользоваться, не только потому что полезные труды считаетъ для себя приятнымъ упражненіемъ, но и потому что въ повѣркѣ чужихъ мнѣній охотнѣе согласится послѣдовать примѣру г. Критика, нежели изъясненному совѣту.
Церковь, образующая міръ, взятая въ смыслѣ храма Божія и дома молитвы, по общему восточному чертежу раздѣляется на три главнѣйшія части, по примѣру Моисеевой скиніи и Соломонова храма: однако ни въ одной изъ всѣхъ частей сихъ, ни въ той, которая знаменуетъ превыспренняя небесъ, ни въ той, которая знаменуетъ видимое небо, ниже въ той, которая знаменуетъ земной шаръ, нарочитое и неподвижное мѣсто для купели или крестильницы не показано. Съ другой стороны чинъ присоединенія иновѣрныхъ къ восточной церкви свидѣтельствуетъ, что святое таинство крещенія надъ возрастными должно быть совершаемо въ самомъ храмѣ. Такимъ образомъ учрежденія сіи, самыя главныя и самыя ближайшія къ спорному предмету, не открываютъ никакой надобности, для которой бы нашъ Епископъ Ефремъ, одинъ изъ всѣхъ Россійскихъ Іерарховъ, при одномъ изъ всѣхъ Россійскихъ монастырей, при одной изъ всѣхъ церквей въ Россіи сооруженныхъ, долженъ былъ построить особое зданіе для купели, или нарочитой притворъ для крещенія возрастныхъ. При немъ христіане въ Россіи раждались, а не содѣлывались. Но еслибъ и случались обращаемые изъ Евреевъ, Магометанъ и идолопоклонниковъ, какъ и нынѣ, то весьма немного и рѣдко, да и сихъ надлежало крестить по извѣстному церковному чину во время пѣнія святой литургіи.
Опровергается мысль о крестильницахъ и тѣмъ, что введеніе въ Россію христіанской вѣры послѣдовало по общей любви и желанію Князей, Бояръ и всѣхъ людей, кои вездѣ по городамъ и селамъ съ радостію приходили на крещеніе: ибо народѣ къ принятію новой вѣры благоразумно приготовленъ былъ предварительными средствами, крещеніемъ Ольги и другихъ, отправленіемъ пословъ для избранія вѣры, походомъ къ городу Корсуню, женидьбою Владиміра на Греческой Царевнѣ и прочее. Еслибъ уже необходимо нужно было изобрѣтать надобность въ особенныхъ купеляхъ, то не позже какъ при самомъ введеніи христіянства, послѣдовавшемъ въ 988 году. Но когда и въ сіе время небыли таковыя купели учреждаемы, то спустя сто лѣтъ, какъ Епископъ Ефремъ воздвигъ банное строеніе, никакой нужды въ оныхъ предположить невозможно, особливо въ Переяславской епархіи, поелику Лѣтописецъ не оставилъ намъ никакого извѣстія, дабы послѣ введенія хрістіянской вѣры находились тамъ язычники, для которыхъ бы нужно было имѣть даже особенную купель. Если же и оказывались въ первые годы хрістіянства язычники, то въ самыхъ отдаленныхъ отъ Переяславля мѣстахъ, наипаче въ Ростовской и Суздальской епархіи; однакожъ и сихъ людей надлежало обращать по общему церковному чину, еще въ строжайшимъ онаго соблюденіемъ, дабы какъ можно сильнѣе впечатлѣть въ понятіяхъ ихъ святость хрістіянства.
Благосклонные читатели по собственнымъ свѣдѣніямъ и изъ прежнихъ споровъ нашихъ удостовѣрены, что слово баня въ духовномъ смыслѣ составляетъ значеніе метафорическое; но при семъ нужно сказать и то, что когда крещеніе именуется банею, то всегда прилагается къ сему выраженію отличительное слово, такъ на примѣрѣ: баня святая, баня паки бытія и тому подобное. Самъ Несторъ, говоря о смерти блаженной Ольги, изъясняетъ на 6ой страницѣ лѣтописи: сія же омыся купелею святою, безъ каковыхъ прилагательныхъ выходила бы въ словахъ даже соблазнительная обоюдность, которая для историка непозволительна, тѣмъ болѣе нельзя приписывать оной въ семъ пунктѣ Нестору, какъ писателю преисполненному благочестія и набожности однимъ словомъ, еслибъ Несторъ подѣ видомъ баннаго строенія разумѣлъ крестильницу, то самая святость крещенія извлекла бы изъ пера его отличительное выраженіе, которое внушаетъ почтеніе къ святому таинству.
Такимъ образомъ особы защищающія мнѣніе г. Болтина вѣроятно сами признаютъ, что Сочинитель Изслѣдованія не считаетъ онаго достовѣрнымъ, основываясь на существеннѣйшихъ доказательствахъ.
Имѣемъ неоспоримое доказательство, что къ монастырскимъ заведеніямъ и бани принадлежали. Въ уставѣ Владиміра Великаго о церковныхъ судѣхъ написано, что духовной власти подлежатъ странницы, нищіи, монастыри и бани ихъ, и врачи ихъ и прочее; изъ чего и открывавшей, что народныя бани, больницы и врачи, прибавлены къ Нестерову сказанію не позднѣйшими бытописателями начиная съ Татищева, какъ утверждаетъ Сочинитель Изслѣдованія.
Первоначально Иванѣ Никитичъ Болтинъ замѣтилъ непристойность Іерархамъ нашимъ хлопотать по городскимъ улицамъ о народныхъ баняхъ, когда священная пастырская должность ихъ призываетъ къ высокимъ и божественнымъ умозрѣніямъ. Сочинитель Изслѣдованія за честь себѣ поставилъ поддержать сіе мнѣніе, какъ изъ почтенія къ именитому Писателю, такъ еще болѣе изъ благоговѣнія къ святительскому сану; который во Россіи всегда сохранялъ уваженіе и благоприличность; но часто самыя чистѣйшія чувствія и самыя истинныя понятія бываютъ обращаемы совсѣмъ въ другую сторону. Предразсудокъ въ подобныхъ случаяхъ дѣйствуетъ какъ тиранъ, который заставляетъ много переносить, пока вытѣснятъ его изъ крѣпкаго положенія.
Почтенный Критикъ нашъ смѣнилъ въ сей статьи два совсѣмъ различныя преданія, Несторову лѣтопись и Уставъ о церковныхъ судѣхъ, напечатанный въ древней Россійской Вивліоѳикѣ, откуда желаетъ нѣкоторымъ образомъ перенести въ лѣтопись такіе предметы, какихъ въ оной нѣтъ и небывало.
Невходя въ дальнѣйшее изъясненіе причинъ, почему Лѣтопись беретъ въ нашемъ спорѣ преимущество предъ Вивліоѳикою, скажемъ только, что Несторъ повѣствуетъ собственно о Епископѣ Ефремѣ и собственно о тѣхъ зданіяхъ, которыя симъ Іерархомъ воздвигнуты были и замѣчены въ 1089 году. Напротивъ того уставъ о церковныхъ судѣхъ ни о зданіяхъ сихъ, ни о самомъ Епископѣ Ефремѣ никакъ неупоминаетъ, ибо несоставляетъ исторической повѣсти о происшествіяхъ, удивляться надобно, какимъ образомъ Несторъ ничего несказалъ о семъ уставѣ, внося въ Свою Лѣтопись и самые мирные договоры, между Россію и Греціею гораздо прежде заключенные, въ 912, 945 и 971 годахъ: но что принадлежитъ до устава о церквныхъ судѣхъ, то только непомѣстилъ онаго въ числѣ разныхъ своихъ достопамятностей, но и ничего особеннаго не замѣтилъ, хотя былъ весьма внимателенъ ко всѣмъ обстоятельствамъ до церкви относившимся и писалъ о всякихъ новостяхъ, сопровождавшихъ введеніе хрістіянства.
Положимъ однако, что уставѣ о церковныхъ судѣхъ послѣдовалъ между 988 и 1015 годами, на примѣрѣ въ 1001 году; положимъ, что по сему уставу Епископы и монастыри, должны были строить и содержать народныя бани, что на основаніи сего же устава построилъ и епископѣ Ефремъ народныя бани въ Переяславлѣ. Но купно съ тѣмъ неслѣдуетъ ли предположить и того, что нетокмо Кіевскій Митрополитѣ, да и прочіе Архіереи и монастыри должны были построить народныя бани за 80 лѣтъ прежде нежели Ефремѣ учинился Епископомъ? Ибо приписуя уставѣ о церковныхъ судѣхъ Великому Владиміру, возможно ли имѣть столько дерзновенія, чтобъ не приписать и самаго выполненія сего устава при виновникѣ онаго; который былъ весьма ревнителенъ ко всему имъ введенному и имѣлъ на выполненіе времени 27 лѣтъ? Если же нельзя оспорить сего предположенія, то банное строеніе воздвигнутое Епископомъ Ефремомъ, котораго прежде въ Россіи небывало, совсѣмъ не можетъ намъ того представлять, что г. Критикъ разумѣетъ въ уставѣ о церковныхъ судѣхъ, даже и въ такимъ случаѣ, когдабъ мы вовсе не имѣли ни предыдущихъ, ни послѣдующихъ доказательствъ.
Взявъ въ разсужденіе, что бани составляютъ въ Россіи такую народную потребность, какъ жилыя избы, безъ которыхъ люди обойтись немогутъ, нельзя никакъ согласиться, чтобъ сіи же самыя бани не были въ Россіи общими до введенія хрістіянства, когда и Несторъ употребленіе оныхъ замѣтилъ на 8 й страницѣ лѣтописи въ самыя отдаленныя времена древности.
Къ тому же сказано въ изъясненіи на критику, что монастырскими банями почитались и тѣ, кои частными людьми построены были на земляхъ монастырямъ принадлежавшихъ: сказано сіе по той причинѣ, что духовенство простирало сверхъ обыкновенныхъ правъ и нѣкоторую судную власть въ отношеніи къ своимъ имуществамъ и собиранія) съ оныхъ оброковъ, которая отъ части продолжалась почти до нашихъ дней. Вотъ что значитъ изъясненіе устава: духовной власти подлежатъ … монастыри и бани ихъ, значить одно предпочтительное соблюденіе ихъ тогдашней силы, ихъ правъ и собственности; но сіе никакъ неозначаетъ обязанности Архіереевъ хлопотать по городамъ о народныхъ баняхъ, которыя въ Россіи конечно существовали прежде всякаго появленія въ оной хрістіянства. Когдажъ и самъ Лѣтописецъ ничего неговоритъ о занятіяхъ Архіереевъ столь чуждыми и столь неприличными для нихъ предметами, чтобъ суетиться о баняхъ; то какія бы причины могли понудить г. Критика отвергать то, что утверждаетъ Сочинитель Изслѣдованія обще съ Иваномъ Никитичемъ Болтинымъ?
Почтенный Критикъ нашъ доказываетъ еще уставомъ о церковныхъ судѣхъ, что народныя бани, больницы и врачи прибавлены къ Несторову сказанію не позднѣйшими бытописателями, начиная съ Татищева, какъ утверждаетъ Сочинитель Изслѣдованій. Признаться надобно въ томъ во первыхъ, что слова сіи нетолько не объясняютъ содержанія Несторова преданія, но даже несогласуются и съ обстоятельствами: ибо если уставъ о церковныхъ судѣхъ изданъ великимъ Владимиромъ гораздо прежде Нестора, то какимъ образомъ можетъ онѣ пополнять позже составленную лѣтопись, въ которой о приписуемыхъ Ефрему заведеніяхъ нѣтъ никакого свидѣтельства. Во вторыхъ, на 4 страницѣ Изслѣдованія баннаго строенія всякому предоставлена воля читать Болтина, у котораго приведены: 1 е списокъ лѣтописи весьма древняго почерка, 2 списокъ за рукою Кривоборскаго и 3 е мѣсто изъ Лѣтописи по Никоновому списку; слѣдовательно соображенія учинены были гораздо пространнѣйшія, нежели какъ г. Критикъ изъясняетъ.
Извѣстно, что многія Другія велику лѣпныя же церкви были построены гораздо, прежде Печерской, въ 989 и 1037 годахъ — Князь Владимірѣ, старшій сынѣ Ярославля, скончавшійся въ 1002 году, положенъ въ Софійской церкви Новгородской. Кіевская и Новгородская Софійскія церкви сохранились до нынѣ. Обѣ онѣ построены въ подражаніе Константинопольской того же имени церкви, сооруженной Императоромъ Юстиніаномъ. И такъ, весьма трудно согласишься, чтобы до 1089 года во всей Россіи сооружались церкви съ простыми крышами, какъ полагаетъ Сочинитель изслѣдованія. Церкви же Софійскія въ Кіевѣ, и Новѣгородѣ безъ сомнѣнія не огромностію уподоблялись Константинопольской слѣдовательно не для чего было стоять имъ безъ куполовъ.
Великолѣпіе нашихъ церквей, въ первое столѣтіе хрістіянства сооруженныхъ, долженствовало быть особенное, въ сравненіи съ тѣмъ какое распространилось въ послѣдующія времена и достигло до нашихъ дней. Привыкши видѣть отъ юности церкви съ куполами, испещренныя внутри и извнѣ всякою красотою, легко можемъ себѣ представлять, что сей видъ великолѣпія получилъ у насъ употребленіе вмѣстѣ съ церквами, но въ томъ легко можемъ и ошибаться. Если въ Россіи находились древле одни безобразныя идолопоклонническія требища, то церковь украшенная живописью, или иконостасомъ, свѣщами и блистательными утварями, будетъ уже превеликолѣпная, хотя бы верхъ имѣла простой и вышину непревосходящую трехъ саженей.
Несторъ, описывая начало Печерской лавры, говоришь необинуясь; что прежняя оной церковь была въ землянкѣ, или наряднѣе сказать въ пещерѣ; потомъ поставлена малая церквица, на дворѣ внѣ пещеры, послѣ заложена большая церковь и монастырь огороженъ былъ столпіемъ, а наконецъ уже въ 1073 году основана большая великолѣпная Церковь. Вотъ сколько произошло перемѣнъ, пока собрались основать большое для великолѣпной церкви зданіе!
Подъ словомъ построить церковь Святыя Софіи въ подражаніе Константинопольской разумѣется и то, когда сооружаемая церковь посвящена будетъ во имя той же Святой Софіи и съ нѣкоторымъ числомъ имѣющихся въ ней придѣловъ. Люди, которые нечуждаются свѣдѣній относящихся до церковныхъ обрядовъ, нимало небудутъ въ томъ сомнѣваться, какъ вѣроятно и г. Критикъ несомнѣвается, ибо изъясняется въ своемъ отзывѣ, что Кіевская и Новгородская Софійскія церкви не огромноетію уподоблялись Константинопольской. Когдажъ строители сихъ церквей могли отступить отъ образца въ одномъ пунктѣ, то необходимость заставила ихъ отступить и въ другомъ, относительно внутреннихъ чрезвычайныхъ украшеній, множества колоннъ отмѣннаго мрамора и прочаго, чего въ нашихъ Софійскихъ соборахъ нѣтъ и небывало. При сихъ двухъ отступленіяхъ, третіе, вразсужденіи наружнаго вида, не можетъ уже составлять никакой важности.
Несторъ вразсужденіи подобныхъ зданій былъ столько наблюдателенъ, что всегда, почти замѣчалъ, когда и какая церковь заложена и освящена, даже неупустилъ сказать на 104 й страницѣ, что церковь Святаго Спаса, заложенная Мстиславомъ, въ которой онъ и положенъ, была при немъ содѣлана выше нежели человѣку стоящему на конѣ рукою досягнуть. Однако при всѣхъ таковыхъ подробностяхъ ни слова не сказалъ онъ о куполахъ, или о верхахъ и главахъ, ни одинъ разъ не назвалъ онъ главы церковной главою, или купола верхомъ, говоря по крайней мѣрѣ разъ пятнадцать о построеніи церквей.
Когдажъ сличимъ замѣчанія его о всѣхъ церквахъ сихъ съ описаніемъ тѣхъ, кои сооружены Епископомъ Ефремомъ въ Переяславлѣ, то не льзя не восчувствовать разницы въ выраженіяхъ; ибо тамъ говорить онъ просто, а тутъ съ большею отличностію; тутъ замѣтилъ онъ строеніе банное именно, не давъ предъ симъ никакого понятія о куполахъ, или о церковныхъ главахъ. Послѣ того Несторъ очень скоро оставилъ свою лѣтопись, которую прекратилъ съ истеченіемъ 1093 года, не сказавъ болѣе ни слова о построеніи церквей. Какой же видъ имѣло банное строеніе, воздвигнутое Ефремомъ, котораго прежде въ Россіи не бывало? Какой другой видъ могло имѣть оное какъ не видъ церковныхъ куполовъ, названныхъ баннымъ строеніемъ по народному нарѣчію того края?
Сильвестръ, продолжатель Несторовой лѣтописи, замѣтилъ въ 1108 году, что въ сіе лѣто заложена церковь Святаго Михаила Золотверхаго, что въ сіе же лѣто кончаша верхъ святыя Богородицѣ на Кловѣ: и такъ, изъ двухъ церквей одна Золотоверхою названа при самомъ ея основаніи, а на другой замѣченъ верхѣ еще въ первый разѣ, чего по 1089 годѣ Несторъ ни словомъ, ни мыслію не коснулся. Вотъ самое историческое доказательство, что съ сего только времени начали показываться церкви съ куполами кои по красивому и величавому виду своему дѣйствительно при первомъ появленіи могли сопричтены быть въ знаменіямъ, или къ нѣкоторымъ дивнымъ какъ бы небеснымъ явленіямъ, судя по высокому значенію онаго слова!
Кажется намъ, куполъ есть произведеніе обыкновенное, да и въ самомъ дѣлѣ это справедливо по нынѣшнему вещей разумѣнію: но и въ наши просвѣщенныя времена для неискусныхъ архитекторовъ составляетъ весьма опасной и самой трудной предметъ.
Нѣкоторые почтенные любители древности увѣряли Сочинителя Изслѣдованія, что они разсматривая архитектуру многихъ древнихъ церквей, были такого мнѣнія, что къ онымъ куполы послѣ придѣланы, а не въ то время когда церкви сіи первоначально были сооружаемы. Да будетъ удостовѣренъ г. Критикѣ, что и нынѣ можно съ Россіи найти древнія церкви, даже въ Новѣгородѣ, кои имѣютъ своды, но никакъ не куполы.
Сказано въ Степенныхъ книгахъ, сочиненныхъ Митрополитами Кипріаномъ и Макаріемъ, что Ефремъ Митрополитъ зданія много соверши, и градъ Переяславль Русскій камень заложи — еще же замысли банное учрежденіе, и врачеве и больницы уготова, яко да устроено будетъ трудоватымъ и всѣмъ страннымъ и приходящимъ безмездное врачеваніе. Наконецъ приведены младшій Плиній, Браній и врачь Комнинъ, частію для поддержанія доказательствъ о пользѣ бань, а частію для увѣренія о существованіи бань монастырскихъ.
Преосвященный Митрополитѣ Кіевскій и всея Россіи Кипріанъ, начинавшій писать Степенныя книги, родомъ Сербинъ, и прибылъ въ Россію въ 1376 году. Въ сіе время престолъ Митрополитскій находился не въ Кіевѣ и не не Владимірѣ, но въ Москвѣ, гдѣ и Кипріанъ, приглашенъ будучи изъ Кіева въ 1380 году, имѣлъ главное пребываніе по самую свою кончину, въ 1407 году послѣдовавшую.
Описаніе многихъ обстоятельствъ, находимое въ Степенныхъ книгахъ на 229-й страницѣ и относящееся даже до Митрополита, до чудотворнаго Митрополита Ефрема, произведено помянутымъ Преосвященнымъ Кипріаномъ, который, какъ по всему видно, приступилъ къ симъ сочиненіямъ послѣ Нестора спустя около 350 лѣтъ, былъ отдаленъ отъ Переяславля, неимѣлъ хорошаго списка съ Несторовой лѣтописи и Патерика, вѣроятно слабо зналъ мѣстное нарѣчіе въ разсужденіи всѣхъ изгибовъ онаго, да и по духу своего вѣка любилъ представлять чудесныя вещи. Объяснясь такимъ образомъ, ни мало не измѣняемъ нашего почтенія въ оному пастырю, будучи такого мнѣнія, что и самое благоговѣніе къ святымъ Іерархамъ не должно охлаждать чувствій нашихъ къ истинѣ.
На семъ основаніи разсмотрѣвъ лѣтопись и Патерикъ, составляющія современныя Епископу Ефрему свидѣтельства, принужденными себя находимъ предпочесть оныя свидѣтельству Степенныхъ книгѣ, наполненныхъ преданіями вымышленными, что признаетъ и преосвященнѣйшій Митрополитъ Платонъ, изъясняясь такимъ образомъ: «О Степенныхъ книгахъ, я сужду, что они много содѣйствуютъ въ Исторіи Россійской: хотя долженъ признаться, что не мало въ нихъ внесено о разныхъ чудотвореніяхъ, или точно не утвержденныхъ, или къ Исторіи прямо не принадлежащихъ. Вездѣ въ нихъ видѣнъ духъ благочестивый, но по нынѣшнему времени требующій большаго разсмотрѣнія и просвѣщенія. Не какое либо пристрастіе, или суевѣріе перомъ ихъ водило; но единственно набожность духовному мужу не предосудительная.»
Приведши таковое свидѣтельство нашего Златоуста, прочія подобныя сему изъясненія другихъ, на счетъ Степенныхъ книгъ учиненныя, оставляемъ, поелику и безъ нихъ берутъ перевѣсѣ Лѣтопись и Патерикъ, въ коихъ о чудотворномъ Митрополитѣ Ефремѣ, о каменномъ Переяславлѣ о врачахъ, больницахъ и безмездномъ врачеваніи, ни какъ ни чего не сказано, да и предположенія о семъ совершенно опровергаются всѣми предыдущими объясненіями.
Впрочемъ, всякой почти знаетъ общія правила, позволяющія во время словопрѣній пользоваться выгодами разныхъ свидѣтельствъ, которыя близки бываютъ къ предмету спора и связь имѣютъ съ главными обстоятельствами, въ доказательство приводимыми. Почему и г. Критикѣ для подкрѣпленія своего справедливо приводилъ Степенныя книги, Вивліоѳику, Синопсисъ, Архимандрита Гизеля и пѣшеходца Григоровича: но какое въ семъ случаѣ могли подавать пособіе младшій Плиній, Брункій и Комнинъ, вовлеченные въ настоящій споръ изъ таковой отдаленности? Если они приведены сюда на тотъ конецъ, дабы свидѣтельствовать о существованіи и пользѣ бань, въ которыхъ люди моются и парятся, то о семъ непредставлялось намъ никакого спору и сомнѣнія. Если же приведены они для разрѣшенія сомнѣнія встрѣтившагося въ Лѣтописи, то не слѣдовало ли прежде удостовѣришься, зналиль сіи люди городѣ Переяславль, зналили они Епископа Ефрема, зналиль хотя Лѣтописца Нестора и самое преданіе, о которомъ споръ продолжается?
Конечно Сочинитель Изслѣдованія прощаетъ себѣ за неприятность, которую наноситъ таковымъ напоминаніемъ; но съ другой стороны онъ чувствуетъ и себя въ необходимости говорить о семъ, находя сверхъ всего прочаго возраженія такія на примѣръ: «слѣдовательно доказательства и увѣренія, будто Ефремъ построилъ, точно монастырскую стѣну, а не что либо другое, остаются тщетными.» При всей колкости возражатель не осмѣлился вывести рѣшительнаго заключенія о зданіи. «Церкви же Софійскія въ Кіевѣ и Новѣгородѣ безъ сомнѣнія не огромностію уподоблялись Константинопольской слѣдовательно не для чего было стоять имъ безъ куполовъ.» Не заключается и въ сихъ словахъ ожиданнаго удостовѣренія. Къ тому же изъ всѣхъ десяти доказательствъ, показанныхъ выше сего въ Изслѣдованіи и означенныхъ Арабскими цыфрами, едва только три приводимы были въ нѣкоторое сомнѣніе 7, 8 и 9, а прочія семь, составляющія рядѣ сильнѣйшихъ доводовъ, при всѣхъ изворотахъ г. Критика остались неприкосновенными.
Общее споровъ соображеніе покажетъ ясно благосклоннымъ читашелямѣ, на которой сторонѣ былъ и находится перевѣсъ истины и довѣренность.
Епископѣ Ефремъ немогъ построить каменнаго Переяславля, поелику неимѣлъ обязанности и нужныхъ къ тому пособій, каковыхъ лишены были и самые Князья тѣхъ областей. Слѣдовательно сооруженный симъ Іерархомъ городъ камень, составлялъ въ существѣ не иное какое либо зданіе, какъ ограду монастырскую каменную, которою превзошелъ тогда Переяславскій монастырь всѣ прочіе, для того и Несторъ замѣтилъ таковую рѣдкость.
Епископъ Ефремъ неимѣлъ также надобности сооружать крестильницы особаго рода отъ общеупотребительныхъ; ибо еслибъ оныя нужно было содержать къ отличномъ состояніи при монастырскихъ церквахъ, то заведеніе таковое распространилось бы и на прочія Епархіи: но того лѣтописцы и остатки древнихъ зданій не подтверждаютъ.
Преосвященный Ефремъ еще менѣе могъ обременять себя заведеніемъ народныхъ бань, заведеніемъ, если не предосудительнымъ для него, то весьма отдаленнымъ отъ высокой обязанности духовнаго Пастыря, да и бани сіи въ его время немогли составлять достопримѣчательныхъ явленій.
Такимъ образомъ очевидное сомнѣніе останавливая на каждомъ шагу любителя древности, относительно баннаго строенія, принуждаетъ искать разрѣшенія не въ буквальномъ смыслѣ словъ, но въ пространнѣйшемъ соображеніи обстоятельствъ, наипаче въ такомъ случаѣ, когда все писатели согласуются, что Ефремъ произвелъ въ Переяславлѣ нѣчто новое и некогда небывалое въ Россіи.
Санъ сего Святителя возлагалъ приличную на него обязанность пещись о благосостояніи монастыря и благолѣпіи церквей. Его житіе насъ увѣряетъ, сколько онъ имѣлъ къ тому любви и привязанности, что вмѣняя сіе за честнѣйшее себѣ и любезнѣйшее дѣло, мнилъ умножить онымъ и самую хвалу пресвятому имени Божію: слѣдственно воздвигнутое имъ банное строеніе должно составлять плодъ его любви къ церковному великолѣпію.
Какой же видѣ имѣло сіе банное строеніе, которое по свидѣтельству современнаго Лѣтописца было новое въ Россіи и дивное?
Критика наводитъ свое любимое сомнѣніе, стараясь обратить предметъ изслѣдованія въ прежній мракъ: но въ настоящемъ случаѣ недолжно ли намъ по руководству разсудка предпочесть вѣрныхъ источниковъ, изъ которыхъ можемъ почерпать касательно сего ясное разумѣніе?
Прославленная житіемъ Епископа Ефрема любовь его къ церковному великолѣпію, преимущество Лѣтописца Нестора предъ прочими нашими древними писателями, ощутительное сходство нарѣчія его съ нарѣчіемъ Кіевскаго края, наконецъ явственное стеченіе согласующихся обстоятельствѣ, нарочитымъ образомъ удостовѣряютъ въ истинѣ обнаруженной Изслѣдованіемъ и въ существенномъ качествѣ, строенія, открывая въ ономъ куполы, столь много соотвѣтствующіе намѣренію благочестиваго Строителя, ибо дѣйствительно придаютъ видъ церквамъ великолѣпнѣйшій.
И такъ, приведенныя въ Изложеніи семъ доказательства могутъ совершенно приготовить любопытные умы къ рѣшенію возникшаго спора въ пользу исторической истины; ибо есть степени вѣроятія, на которыхъ позволительно сомнѣваться, но есть и другія степени вѣроятія, на которыхъ сомнѣніе бываетъ предосудительно.
Сочинитель Изслѣдованія неможетъ оставить сего, невозобновивъ увѣреній своихъ: Писателю Критическихъ примѣчаній въ томъ уваженіи и почтеніи, которыхъ онъ по всей справедливости достойнъ, судя по пространнымъ его свѣдѣніямъ и просвѣщенію.
[Мартос И. Р.] Окончание изложения споров о банном строении // Вестн. Европы. — 1812. — Ч. 61, N 1. — С. 25-52.