Изданіе Александра Смирдина.
САНКТПЕТЕРБУРГЪ.
Въ Типографіи Втораго Отдѣленія Собственной
Его Императорскаго Величества
Канцеляріи.
I.
НА СМЕРТЬ ЕКАТЕРИНЫ IIй.
Почто у алтарей священныхъ,
Россіяне, я вижу васъ,
Унылыхъ, блѣдныхъ и опущенныхъ?
Мольбы смиренной прерванъ гласъ:
Отъ вздоховъ тяжкихъ, кои внемлю,
Вы повергаетесь на землю
И горькихъ слезъ ліете токъ…
Но тщетны клики всѣ плачевны;
И небеса, къ Россіи гнѣвны,
Свершили намъ ударъ жестокъ.
Средь свѣтлаго царей чертога
Возникла вѣсть, растетъ, летитъ;
За нею въ слѣдъ бѣжитъ тревога
И скорбью лица всѣ мрачитъ.
Спустилась ночь на градъ престольный,
И страхъ сугубится невольный,
И въ часъ полночи всѣ безъ сна.
Народъ, волнуемый какъ море,
Стремясь къ чертогамъ, вопитъ: горе!
Гдѣ, гдѣ Великая Жена?
Прешла… О, страшный гласъ! Какъ громы,
Звучащи въ дебряхъ между горъ,
Несется онъ со стогновъ въ домы,
Разитъ и градъ, какъ царскій дворъ.
И се несущимъ скорбь полетомъ
Ужасна вѣсть паритъ надъ свѣтомъ,
Велитъ вселенной повторять:
"Ужель навѣкъ сомкнула очи
"Царица сильна полуночи,
«Россіянъ храбрыхъ нѣжна мать!»
И тамъ, у вратъ златыхъ востока,
Отколь природы всей краса,
Оставя дно морей глубоко,
Въ лазурны всходитъ небеса,
Всѣ отвращаютъ слезны взоры;
На что, гласятъ, намъ блескъ авроры!
Пусть насъ покроетъ вѣчна тѣнь!
О, солнце, возвратись въ пучину!
Повергла смерть Екатерину;
Землѣ не нуженъ болѣ день.
Ахъ, должно ль освѣщать вселенну
Во времена грозы небесъ!
Европу зрѣть окровавленну,
И въ токахъ отражаться слезъ!
Всѣ Галліи смятеньемъ полны,
Съ Британіей воюютъ волны,
Германію скрываетъ дымъ;
Мечи убійства всюду блещутъ,
И въ страхѣ гибели трепещутъ
Италія и древній Римъ.
Народъ возсталъ на всѣ народы,
И, бѣдъ своихъ источникѣ самъ,
На разрушеніе природы
Воздвигнуть хочетъ славы храмъ.
Но храмъ, на трупахъ соруженный,
Рѣкой кровавой окруженный,
Разсыплется какъ тлѣнъ и прахъ.
Несчастны тѣ, хотя и громки,
Которыхъ имена въ потомки
Пренесть должны позоръ и страхъ.
Не такъ о дняхъ Екатерины
Народы вспоминать должны.
Вотще вставали исполины,
Грозя намъ ужасомъ войны,
Сарматы, Готѳы, Мусульмане,
Вотще… и Росскіе граждане
Не устрашались дальнихъ тучъ;
И въ мирѣ пахари счастливы
Сбирали жизнь съ златистой нивы:
Сіялъ надъ всѣми кроткій лучъ.
Одной рукой колебля троны
Зломъ дышущихъ на насъ враговъ,
Другою создала законы
Для счастія своихъ Сыновъ.
Зря мудрые Ея уставы,
Подъ сладку сѣнь Ея державы
Народы дальнихъ странъ текли,
И чисты дѣвы Геликона
Къ подножію Фелицы трона
Вѣнцы лавровые несли.
Но лавры, генія награды,
Способны громы отражать;
А смерть разитъ сквозь всѣ преграды,
И ею пала Россовъ мать,
И пали изъ Ея десницы
Бразды имперской колесницы,
И возстеналъ Ея народъ…
Но раздалися въ горнихъ трески,
Явились молніи часты блески,
Лазоревой раскрылся сводъ.
Тамъ, въ ясной высотѣ эфира,
Сліянъ изъ звѣздъ, сіяетъ тронъ;
На немъ Творецъ, покоясь, міра
Вселенныя хранитъ законъ;
Предъ Нимъ стоятъ глубоки чаши,
Куда втекають слезы наши
Въ мольбахъ усердныхъ къ небесамъ.
Господь Россіи зря печали,
Изрекъ, — и смертные внимали
Его отраднымъ словесамъ.
"Умѣрь печаль, народъ избранный,
Съ тобою Я, съ тобою Богъ;
"И царь, Моей щедротой данный,
"Возвыситъ твой могучій рогъ.
"Другой вѣнецъ Екатеринѣ,
"Другой престолъ готовлю нынѣ;
"Царей лишь небу награждать.
"Монархи кротки, правосудны,
"Свершивъ державства подвигъ трудный,
"Должны въ созвѣздіяхъ блистать.
"Враги твои да устрашатся,
"Твою надежду въ скорби зря;
"И силы Русскихъ утвердятся
«Подъ скиптромъ мудраго Царя.»
Богъ рекъ; перуны засверкали;
Имъ дальни горы отвѣчали;
Печали скрылась мрачна тѣмъ;
Взыграли волны въ спящемъ понтѣ,
Заря блеснула въ горизонтѣ,
Возсталъ для Россовъ новый день!
II.
НА ВОЖДЕЛЕНѢЙШЕЕ ВОЗШЕСТВІЕ ИМПЕРАТОРА
АЛЕКСАНДРА Iго НА ПРЕСТОЛЪ ВСЕРОССІЙСКІЙ.
Россія томна и уныла!
Возстань съ трепещущихъ колѣнъ
(Речетъ небесный гласъ и сила),
Будь крѣпче адамантныхъ стѣнъ;
Да узритъ духъ твой оживленной,
Что въ радость излилась вселенной
Изъ лона Божіе весна!
Сложи ты вретища печальны,
Въ одежды облекись вѣнчальны,
Какъ благолѣпная жена!
Теките быстро рѣчны воды,
Несите въ глубину морей
Тѣ слезы, лили что народы
У освященныхъ алтарей!
Стремися въ вѣчность ты подобно
О время, для Европы злобно!
И надъ тобой, чтобъ скорбь скончать,
Простерлась мрачна ночь, безлунна,
Дверь заключилася чугунна,
Забвенья вѣчнаго печать.
Когда злодѣйствами народы
Правдивы раздражатъ судьбы;
Чтобъ устрашить земные роды
Горящи въ небесахъ столбы,
Явятся въ ночь надъ мрачнымъ боромъ,
Грозятъ имъ гладомъ, бранью, моромъ;
Смятенный вострепещетъ міръ.
Но небо, внявъ мольбы, рыданья,
Прерветъ зловѣщія сіянья,
И радугой блеснетъ въ эѳиръ.
Такъ свѣтлой радугой замѣтной
Предстала нынѣ намъ весна,
Когда десницею безсмертной
Въ Европѣ кончилась война,
И вмѣстѣ съ миромъ вожделеннымъ
Мы Александра возведеннымъ
Увидѣли на Росскій тронъ.
Такъ послѣ бурной непогоды
Съ полуночи въ морскія воды
Блестящій свѣтитъ Оріонъ.
Зря Александра на престолѣ,
Не дрогни Гангесъ и Эвфратъ,
Спокойно утучняйте поле,
Плоды умножа во сто кратъ!
Нашъ Александръ геройствомъ равенъ
Тому царю, который славенъ
Побѣдою Индѣйскихъ водъ.
Но бранный духъ, какъ отъ пожара.
Судьбы намъ шлютъ въ насъ гнѣва яра:
Нашъ Царь намъ данъ во дни щедротъ.
О, Россъ! стремися съ восхищеньемъ
Мольбы свои принесть во храмъ,
И воскури съ благодареньемъ
Безцѣнный сердца ѳиміамъ!
Тобою Александръ желанный,
Къ блаженству Россовъ Богомъ данный,
Душей и именемъ герой,
Превратность прекратитъ судьбины,
По сердцу внукъ Екатерины,
По образу онъ геній твой.
III.
ГАВРІИЛУ РОМАНОВИЧУ ДЕРЖАВИНУ,
на случай полученія имъ ордена Св. Анны.
Сей духъ, которымъ ты, Державинъ.
Парить превыше облаковъ,
И Пиндару въ восторгѣ равенъ,
Спокойно внемля трескъ громовъ,
Рукой отважною и смѣлой
Небесный сводъ колебля цѣлой,
Срываешь солнца съ Древнихъ мѣстъ,
Безвѣстные міры разстроя,
Чтобы для Росскаго героя
Вѣнецъ сліять изъ свѣтлыхъ звѣздъ,
Сей духъ, которымъ ты геройство
Пожарскаго цѣнить возмогъ,
Даетъ тебѣ и славно свойство
Стирать неправды гордый-рогъ.
Сѣдяй между судей высокихъ,
Гдѣ въ думахъ тайныхъ и глубокихъ
Свершаются судьбы людей,
На лица не взирая сильныхъ;
Въ рѣчахъ твоихъ, отъ чувствъ обильныхъ,
Гремишь ты истиной своей.
Тебя ль вельможей горделивыхъ
Власть временная устранитъ?
Для ихъ страстей несправедливыхъ
Опустишь ли ты правды, щитъ?
Нѣтъ, нѣтъ: ты вѣдаешь, что Этны,
Далеко ужасомъ примѣтны
И устрашающи моря,
Падутъ съ вершиною отважной
Во глубину стихіи влажной:
Ихъ огнь погаснетъ, какъ заря,
И какъ древа многовѣтвисты
Земныя царства упадутъ:
Атланта рамена, кремнисты
Не вѣчно небо подопрутъ.
И солнца съ ихъ сорвутся,
Блуждая въ бездну понесутся,
Вселенную покроетъ мгла:
Но только въ высотѣ эѳира,
Еще среди развалинъ міра,
Пребудетъ истина свѣтла.
Монархомъ щедрымъ, справедливымъ,
Вознагражденъ духъ нынѣ твой.
Восторгомъ обновленъ счастливымъ,
Неправду попирай пятой,
Чтобы, облекшись въ разны виды,
Не смѣла въ храмъ вступать Ѳемиды
И мудрыхъ тяготить совѣтъ!
Но въ дни свободны и спокойны
Бряцай на лирѣ гимны стройны,
Которыми плѣняешь свѣтъ!
IV.
ПОДРАЖАНІЕ ЛЕБРЮНУ.
Орелъ, восхитившій Пиндара
Къ престолу пламенну боговъ,
Восторгъ, отъ сильнаго удара
Парю я выше облаковъ.
Пятою сферу попирая
И очи въ небеса вперяя,
Оставлю персть владыкъ земныхъ.
Уже предъ взоромъ безконечнымъ
Вратятся звѣзды стройствомъ вѣчнымъ;
Дрожи, Олимпъ, отъ словъ моихъ!
О, муза! сына ты видала
Живымъ грядущаго во адъ:
Но я на крыліяхъ Дедала,
Разсѣчь путь бурныхъ вѣтровъ радъ.
"Опасна пылкость вожделѣнья
«Достичь небеснаго селенья.»
Молчи, умъ, съ преніемъ своимъ!
Лечу, Икара пребѣгаю:
Морямъ безвѣстнымъ оставляю
Я крылья съ именемъ моимъ.
Пусть голубь непогодъ боится,
Какъ робкая на свѣтѣ тварь;
Орелъ мой съ молніей сразится,
Какъ истинный воздушный царь.
Такимъ огнемъ и я пылаю,
Безсмертныхъ лавровъ ожидаю;
Не рвутъ ихъ слабые цари,
Родитъ отвага намъ трофеи:
Страшатся ль умереть Орфеи,
Когда ихъ гробы алтари?
Молчите, горды пирамиды!
Молчи, безсильный смертныхъ трудъ!
Твоихъ дѣяній томны виды
Не кажутъ намъ случайность тутъ,
Натуры сильной гдѣ руками
Сліялись горы съ облаками
И кинули верхи въ эфиръ:
Искусство въ трепетѣ рисуетъ,
Что намъ натура образуетъ,
Дивя и ужасая міръ.
Оттуда Энцеладъ рыгаетъ
И чревомъ гордой Этны ржетъ;
И камни съ пепломъ извергаетъ,
И громы въ облакахъ сѣчетъ.
Пожаръ гортанью преужасной
Наноситъ онъ землѣ несчастной,
Куря пыль съ дымомъ въ небесахъ;
Тамъ искры огненны летая,
Поля и воды покрывая;
Наводятъ твари смертный страхъ.
Омеръ, твой духъ и мысль обширна,
Какъ громъ въ сгущенныхъ облакахъ
И какъ гармонія всемірна;
Катятся въ пламенныхъ стихахъ;
Огнемъ кипящія отваги
Красы природы сильны, наги
Живишь въ твореніяхъ твоихъ.
Такое встрѣчныхъ волнъ біенье:
И самой Красоты рожденье.
Нептунъ узрѣлъ въ моряхъ своихъ.
Но, гласу моему внимая,
Орелъ умалилъ свой полетъ;
Огни трояки потушая,
Красѣ похвальну пѣснь поетъ.
Небесна стихотворства сила
Нектаръ съ амврозіей вкусила,
Вносимыя въ уста: богамъ;
Твоей всемощной лиры звономъ;
Потрясся мрачный адъ съ Плутономъ,
И Церберъ палъ къ твоимъ ногамъ.
Впади, ввались во мглу подземну;
Къ Тифейскимъ пламеннымъ горамъ,
Кто золъ и мысль, имѣетъ темну
И духъ безчувственный къ стихамъ;
Кто музъ питомца презираетъ,
Который намъ напоминаетъ
Примѣръ и славы и стыда:
Онъ, лаврами главу вѣнчая,
Грядущи вѣки побѣждая,
Безсмертенъ будетъ навсегда.
Талантъ, владѣющій вѣками,
Поправый славой смерть свою!
Ты часто въ тайнѣ облаками
Скрываешь колыбель твою:
Въ густой тѣни уединенья
Безмолвной славы испаренья
Готовятъ лучезарность дѣлъ;
Не жилъ, кто зрѣлъ твое рожденье,
Чтобъ славы быстрое теченье
Прошло съ тобой временъ предѣлъ.
И тако, изъ песковъ:безвѣстныхъ,
Глава знатнѣйшихъ въ свѣтѣ рѣкъ,
Нилъ во своихъ вершинахъ тѣсныхъ
Безъ имени и славы текъ;
Но съ горъ кремнистыхъ низвергаясь
И въ преисподнихъ погружаясь,
Выходитъ съ полной быстриной:
Народъ Мемфійскій удивляетъ,
Поля обильно напаяетъ,
И чтимъ за бога той страной.
О, геній, духъ святый, предвѣчный!
Даруя умственный восторгъ,
Огонь твой пылкій, скоротечный
Есть сердца пламенна чертогъ:
Оттоль исходитъ изступленье,
И алчное его стремленье
Съ людьми столѣтія влечетъ;
Такъ электрическомъ ударомъ
Мгновенна искра въ бѣгѣ яромъ
Всея вселенной цѣпь зажжетъ.
Зажгла та искра Галилея,
Когда онъ вновь устроилъ свѣтъ,
И, съ мѣста землю двигнуть смѣя,
Велѣлъ не въ центрѣ быть планетъ,
Нютонъ, владыка сферъ небесныхъ,
Летитъ въ странахъ, другимъ безвѣстныхъ,
И дышетъ славой дѣлъ своихъ.
Уже гремящій Зевсѣ робѣетъ;
Франклинъ перунами владѣетъ
И тупитъ вредно жало ихъ.
Всѣ души, жаждущія славы,
Ни въ чемъ, нигдѣ не зрятъ препонъ
И, преступя судебъ уставы,
Вмѣняютъ дерзость за законъ.
Чудесны Александра свойства
Суть изступленіе геройства:
Онъ свѣтъ отвагой побѣдилъ,
Предъ нимъ палъ Дарій и Фортуна,
И онъ послѣдняго Нептуна
Своимъ приходомъ удивилъ.
Такъ Юлій-Цезарь знаменитый
Для Рима жизни не щадилъ;
Щитомъ Палладинымъ покрытый,
Пришелъ, увидѣлъ, побѣдилъ.
Но, вдохновенный огнь имѣя
И зря соперникомъ Помпея,
Онъ съ нимъ равенства не терпѣлъ:
Въ поляхъ Фарсальскихъ побѣждая,
Отвагой славу упреждая,
Себѣ послушной быть велѣлъ.
Къ безсмертью жаркое стремленье,
Зерно, всажденное въ душахъ!
Твое полезное растенье
Есть вождь въ невѣдомыхъ стезяхъ:
Тобой Колумба четверть свѣта,
Тобой Уранова планета
Открыты умственнымъ очамъ:
Великій Петръ, гремя Полтавой,
Румянцовъ, облаченный славой,
Грозятъ пребытственнымъ вѣкамъ.
У насъ свои есть Ѳермопилы
И Мараѳонскія поля;
Поправъ враждебны Россамъ силы
И добычъ въ части раздѣля,
Поставимъ множество трофеевъ.
Своихъ имѣемъ мы Орфевъ:
Подай, твою мнѣ, Муза, кисть!
Впишу въ безсмертну книгу Россовъ,
Кто былъ великій Ломоносовъ!
Онъ рекъ: да будетъ свѣтъ… и бысть.